---------------------------------------------------------------
© Copyright Stephen King "THE TEN O'CLOCK PEOPLE"
© Copyright Перевел с английского Виктор Вебер (v_weber@go.ru)
Date: 14 Mar 2002
---------------------------------------------------------------
Пирсон попытался закричать, но шок лишил его дара речи, и из горла
вырвался лишь сдавленный хрип, так иной раз мужчины стонут во сне. Он набрал
полную грудь воздуха, чтобы предпринять вторую попытку, но чьи=то пальцы,
как железные щипцы, сжали его левую руку повыше локтя.
- Это будет ошибкой, - послышался настойчивый голос у левого уха. Не
голос - шепот. - Серьезной ошибкой. Можете мне поверить.
Пирсон обернулся. Существо, которое вызвало желание, нет, потребность,
закричать, уже исчезло в банке, как это ни странно, никем не замеченное, и
Пирсон смог обернуться. За руку его держал симпатичный молодой негр в
кремовом костюме. Пирсон не был с ним знаком, но узнал, как узнал бы и
любого другого представителя странного маленького племени, которое он
называл перекурщиками (все они собирались у здания банка дважды в день, в
десять утра и в три пополудни)... он полагал, что остальные точно также
узнавали и его.
Симпатичный молодой негр пристально смотрел на него.
- Вы видели? - спросил Пирсон. Нервным, визгливым фальцетом, столь
непохожим на его обычно размеренную речь.
Симпатичный молодой негр отпустил руку Пирсона, как только убедился,
что тот не собирается оглашать дикими криками площадь перед Первым торговым
банком Бостона. Пирсон тут же схватил молодого негра за запястье. Будто не
мог жить, не ощущая живого тепла другого человека. Симпатичный молодой негр
не возражал. Разве что посмотрел на руку Пирсона, прежде чем вновь
встретиться с ним взглядом.
- Вы видели? - повторил Пирсон. - Ужасно! Даже если это грим... или
маска, которую кто=то нацепил ради шутки...
Но, конечно же, такое объяснение, как грим или маска, не выдерживало
критики. Существо в темно= сером костюме от Андре Сира и туфлях за пятьсот
долларов прошло совсем рядом, так близко, что Пирсон мог бы к нему
прикоснуться (не дай Бог, мгновенно отреагировал его мозг, а по телу
пробежала дрожь), и он знал, ни о гриме, ни о маске не могло быть и речи.
Потому что кожа на громадном выступе, который, как полагал Пирсон, заменял
чудовищу голову пребывала в постоянном движении, различные части выступа
двигались в разных направлениях, как кольца экзотических газов, вращающиеся
вокруг гигантской планеты.
Дружище, - начал симпатичный молодой негр в кремовом костюме, - вам
надо...
- Что это было? - оборвал его Пирсон. - Я никогда не видел ничего
подобного. Такое можно увидеть только... только в фильме ужасов... или...
или...
Голос исходил не из привычного места в голове. Его источник теперь
располагался где=то в вышине, будто он сам провалился в глубокую расселину,
а голос, неприятный, пронзительный, принадлежал кому=то еще, человеку или
некому существу, расположившемуся над ним.
- Послушайте, друг мой...
Если бы все ограничилось только голосом. Несколько минут тому назад,
когда Пирсон вышел через вращающуюся дверь с "мальборо" в руке, он отметил,
что день очень мрачный, похоже, собирался дождь. А теперь все стало не
просто ярким, а супер=ярким. Красная юбка миловидной блондинки, которая
стояла в футах в пятидесяти от двери (она курила и читала книгу) слепила
глаза, как только что вымытая пожарная машина. Желтая рубашка проходящего
мимо курьера превратилось во второе солнце. Лица людей обрели небывалую
четкость, стали такими же, как на картинках в детских книжках, которые
любила читать его ненаглядная Дженни.
И его губы... он не чувствовал губ. Они онемели, как случалось после
укола новокаина.
- Глупо, конечно, - признался Пирсон симпатичному молодому негру, - но
я сейчас грохнусь в обморок.
- Нет, не грохнетесь, - безапелляционность тона заставила Пирсона в это
поверить, хотя бы временно. А пальцы симпатичного молодого негра вновь
ухватили его за руку, пусть и не так крепко. - Пойдемте сюда... вам надо
сесть.
Широкую площадь перед банком украшали мраморные островки высотой в три
фута, на каждом из которых высаживали цветы. Бордюры этих клумб и облюбовали
перекурщики. Кто=то читал, кто=то разговаривал, кто=то просто разглядывал
бесконечный поток пешеходов на Торговой улице, но параллельно все они
занимались одним делом, которое объединяло их, ради которого Пирсон
спускался вниз и выходил под открытое небо. На мраморном островке, ближайшем
к Пирсону и его новому знакомому, росли астры, и их пурпур буквально бил по
глазам. Бордюр пустовал, возможно, потому, что часы уже показывали десять
минут четвертого и народ потянулся к рабочим местам.
- Присядьте, - молодой негр в кремовом костюме указал на бордюр. Пирсон
попытался сесть, но, скорее, рухнул на мрамор. То есть только что он стоял у
красновато=коричневого бордюра, а потом колени у него подогнулись и он
плюхнулся задницей на холодный камень. Приложился так, что боль стрельнула в
позвоночник.
- Согнитесь, - скомандовал молодой человек, устроившись рядом. Лицо его
оставалось доброжелательным, а вот глаза тревожно шныряли по площади.
- Зачем?
- Чтобы кровь прилила к голове, - ответил молодой негр, - Но сделайте
вид, что сгибаетесь не для этого. Прикиньтесь, что нюхаете цветы.
- Прикидываться для кого?
- Делайте, что вам говорят, - в голосе послышались нетерпеливые нотки.
Пирсон согнулся, глубоко вдохнул. Выглядели цветы хорошо, а вот пахли,
как он выяснил, не очень, собачьей мочой. Однако, в голове у него начало
проясняться.
- Начните перечислять штаты, - приказал молодой негр. Он положил ногу
на ногу, поправил брючину, чтобы не мять стрелку, достал из внутреннего
кармана пачку "Уинстона". Только тут Пирсон понял, что его сигарета куда=то
подевалась. Должно быть, он выронил ее в тот самый момент, когда увидел, как
чудовище в дорогом темно=сером костюме пересекало площадь.
- Штаты, - тупо повторил он.
Молодой негр кивнул, достал зажигалку, которая на первый взгляд
выглядела гораздо дороже той цены, которую он за нее заплатил, закурил.
- Выберите любой и двигайтесь на запад.
- Массачусетс... Нью=Йорк... а может, Вермонт... смотря откуда
смотреть... Нью=Джерси, - он распрямился, уверенности в голосе прибавилось.
- Пенсильвания, Западная Вирджиния, Огайо, Иллинойс...
Молодой негр изогнул бровь.
- Значит, Западная Вирджиния? Вы уверены?
Пирсону даже удалось улыбнуться.
- Да, конечно. Правда, я мог поменять местами Огайо и Иллинойс.
Негр пожал плечами, показывая, что не так это и важно, тоже улыбнулся.
- Зато вы больше не собираетесь падать в обморок, я вижу, что не
собираетесь, а это главное. Хотите покурить?
- Спасибо, - с благодарностью ответил Пирсон. Он не просто хотел
покурить, чувствовал, что умрет, если не покурит. - Я спустился вниз с
сигаретой, но где=то потерял ее. Как вас зовут?
Негр сунул Пирсону в рот сигарету, чиркнул зажигалкой.
- Дадли Ринеманн. Можете звать меня Дьюк.
Пирсон глубоко затянулся, посмотрел на вращающуюся дверь, уводящую в
глубины Первого торгового банка.
- Это не галлюцинация? Вы видели то же, что я, так?
Ринеманн кивнул.
- Вы не хотели, чтобы он понял, что я увидел его, - говорил Пирсон
медленно, словно учился заново составлять из слов фразы. Но зато своим
обычным голосом. Это радовало.
Ринеманн вновь кивнул.
- Но как я мог не увидеть его? И откуда он мог знать, что я его не
вижу?
- А вы заметили на площади хоть одного человека, с которым, как с вами,
чуть не случилась истерика? - спросил Ринеманн. - У кого=нибудь глаза лезли
на лоб, как у вас? У меня, например?
Пирсон покачал головой. Он не испугался - пребывал в полном
замешательстве.
- Я встал между ним и вами и не думаю, что он вас заметил, но чувствую,
что успел в последнюю секунду. Выглядели вы, как человек, увидевший мышь,
которая выползла из его куска мясного рулета. Вы работаете в кредитном
отделе, не так ли?
- О, да... Брендон Пирсон. Извините.
- А я - в компьютерном обеспечении. И не волнуйтесь. Первая встреча с
бэтменом - всегда потрясение.
Дьюк Ринеманн протянул руку, Пирсон ее пожал, но думал он о другом.
Первая встреча с бэтменом - всегда потрясение. Пирсон попытался вызвать из
памяти образ страшилища и понял, что название во многом ему соответствует.
Открыл он для себя и еще одну истину, а может, не открыл, а просто вспомнил
вновь: если дать имя, прозвище, название тому, что пугает тебя, сразу
становится легче. Конечно же, полностью испуг не прошел, но уже не сводил с
ума.
И теперь, возвращаясь к увиденному, он думал: "Бэтмен, то был мой
первый бэтмен".
* * *
Он выходил из вращающейся двери с одной мыслью, той самой, которая
посещала его в десять утра каждый рабочий день: как же это приятно, когда
первая порция никотина впрыскивается в мозг. Глоток никотина в десять утра
свидетельствовал о его принадлежности к племени, как какой=нибудь амулет или
татуировка на щеках.
Выйдя за дверь, Пирсон отметил, что на улице стало темнее, чем в восемь
сорок пять, когда он входил в здание Первого торгового банка, и подумал: "Во
второй половине дня нам всем придется попыхивать раковыми палочками под
проливным дождем". Но дождь, разумеется, не смог бы их остановить.
Перекурщиков отличали воля и характер.
Он помнил, как оглядел площадь, автоматически, не задумываясь над тем,
что делает. Увидел девушку в красной юбке (как всегда задался вопросом
хороши ли в постели те, кто так эффектно выглядят), молодого длинноволосого
уборщика с третьего этажа, который носил бейсболку козырьком назад, когда
мыл пол в туалете и баре=закусочной, пожилого мужчину в великолепной седой
шевелюрой и лиловыми прожилками на щеках, молодую женщину в очках с толстыми
линзами и прямыми черными волосами. Узнал и остальных, благо видел их на
площади каждый день по два раза. В том числе, естественно, и симпатичного
молодого негра в кремовом костюме.
Если бы Тимми Фландерс вышел на перекур, Пирсон, конечно же, подошел бы
к нему, но Фландерса не было, поэтому Пирсон двинулся к центру площади,
намереваясь устроиться на одном из мраморных островков (собственно, том
самом, на котором он сейчас и сидел). Эта позиция позволяла всесторонне
оценить и длину ног, и округлости девушки в красной юбке. Пустячок, конечно,
но приятный. Он любил жену, обожал дочь, даже близко не подходил к тому,
чтобы завести с кем=нибудь роман, но до сорока оставалось совсем ничего, и
он начал открывать в себе много интересного. С другой стороны, он не мог
понять мужчину, который смотрел на такую красную юбку и не задавался
вопросом, а какого цвета под ней белье.
Но не успел сделать пары шагов, как кто=то обогнул угол здания и по
плитам площади двинулся к вращающейся двери. Пирсон уловил это движение
уголком глаза, и при обычных обстоятельствах на том бы и успокоился,
поскольку главным образом его занимала красная юбка и та часть тела, которую
она облегала. Но на этот раз он повернул голову, потому что даже боковым
зрением уловил что=то необычное в лице и голове приближающейся фигуры.
Повернул голову, посмотрел, и лишился сна Бог знает на сколько ночей.
Туфли особых эмоций не вызвали, темно=серый костюм от Андре Сира,
выглядевший как добротная дверь банковского сейфа, а то и лучше, тоже.
Красный галстук выглядел несколько вызывающе, но в рамках дозволенного. В
общем, обычный наряд высшего банковского чиновника, следующего к своему
рабочему месту в понедельник утром (а кто еще, кроме руководства банка мог
позволить себе появиться на работе в десять утра?). И лишь когда в поле
зрения попала голова, Пирсон понял, что он или сошел с ума, или видит что=то
такое, чего не найти на страницах "Всемирной энциклопедии".
"Но почему никто не побежал? - гадал Пирсон, когда первая капля дождя
упала на тыльную сторону его ладони, а вторая - на белую бумагу недокуренной
сигареты. - Все должны были разбежаться с громкими криками, в фильмах ужаса
пятидесятых годов люди разбегались от гигантских жуков". Тут же пришла
другая мысль: "Но тогда... я ведь тоже не побежал".
Чистая правда, но не вся. Он не побежал, потому что остолбенел. Он
пытался закричать, и его новый друг удержал его от крика аккурат перед тем,
как он вновь обрел контроль за голосовыми связками.
Бэтмен. Мой первый бэтмен.
Над широкими плечами самого модного в этом году делового костюма и
узлом красного галстука возвышалась огромная серовато=коричневая голова, не
круглая, скорее, бесформенная, похожая на бейсбольный мяч, по которому целый
сезон дубасили битой. Черные полоски, наверное, вены, пульсируя, извивались
под кожей. Ту часть головы, которую у человека занимало лицо, таковым не
было (разумеется, по человеческим меркам) бугрилась какими=то наростами,
которые постоянно дрожали и дергались, словно жили своей, отличной от всего
остального жизнью. А вот знакомые черты сгрудились и лишь отдаленно
напоминали человеческие. Плоские черные глаза, идеально круглые, смотрели из
самой середины, словно глаза акулы и какого=то расплющенного насекомого. Уши
лишились и мочек, и раковин. Носа, как представлял себе нос Пирсон, не было
вовсе, хотя имелись два бивнеобразных выступа, торчащих и поросли блестящих
волос чуть пониже глаз. А большую часть лица существа занимал рот, огромный
черный полумесяц, обрамленный треугольными зубами. Для существа с таким
ртом, позже подумал Пирсон, прием пищи наверняка возведен в ранг
священнодействия.
"Это Человек=слон", - такая мысль сверкнула у него в голове, когда он
впервые разглядел это чудище, чудище, несущее в холеной руке дорогой кожаный
брифкейс от Болли. Но теперь=то он понимал, что тварь не имело ничего общего
с уродом из старого фильма, уродом, но, тем не менее, человеком. Дьюк
Ринеманн нашел несравненно более точное сравнение: эти черные глазки, этот
большущий рот, конечно же, вызывал ассоциации с волосатыми, попискивающими
существами, которые ночами гонялись за мухами, а дни проводили в темных
местах, повиснув вниз головой.
Но причина, побуждавшая его закричать, заключалась не в этом.
Потребность эта возникла уже после того, как существо в костюме от Андре
Сира прошло мимо, уставившись яркими, круглыми глазками на вращающуюся
дверь. И когда оно находилось совсем рядом, на секунду=другую, Пирсон
увидел, как под густыми грубыми волосами движется лицо, на котором они
росли. Как такое могло быть, он не знал, но видел это своими глазами, видел,
как человеческая кожа перемещается относительно щетины. А в зазоре между
ними заметил какую=то розовую субстанцию, о которой не хотелось и думать...
однако, теперь, когда он это вспомнил, он просто не мог думать ни о чем
другом.
Новые капли дождя падали на его лицо и руки. Ринеманн, сидевший рядом
на мраморном бордюре, последний раз затянулся, отбросил окурок, встал.
- Пойдемте. Начинается дождь.
Пирсон глянул на него широко раскрытыми глазами, потом посмотрел на
банк. Блондинка в красной юбке, с книгой под мышкой, как раз входила во
вращающуюся дверь. За ней следовал (и разглядывал ее во все глаза) старичок
с роскошной седой шевелюрой.
Пирсон вновь перевел взгляд на Ринеманна.
- Идти в банк? Вы серьезно? Эта тварь вошла туда!
Я знаю.
- Хотите услышать полный бред? - Пирсон отбросил сигарету. Он не мог
сказать, куда он сейчас пойдет, домой или куда=то еще, но точно знал одно
место, куда не ступит его нога: он ни при каких обстоятельствах не собирался
входить в здание Первого торгового банка Бостона.
- Конечно, - кивнул Ринеманн. - Почему нет?
- Эта тварь очень напоминала нашего уважаемого управляющего, Дугласа
Кифера... если, конечно, не смотреть на голову. Те же предпочтения в
костюмах и брифкейсах.
- Как вы меня удивили, - усмехнулся Дьюк Ринеманн.
Пирсон всмотрелся в молодого негра.
- Что вы хотите этим сказать?
- Я думал, вы уже поняли, но, видать, шок был слишком силен, поэтому
придется вам все разжевать. Это и был Кифер.
Пирсон неуверенно улыбнулся. Лицо Ринеманна осталось серьезным. Он
встал, схватил Пирсона под локти, потянул на себя, пока их лица не разделяли
несколько дюймов.
- Только я спас вашу жизнь. Вы в это верите, мистер Пирсон?
Пирсон обдумал вопрос и понял, что да, верит. Перед его мысленным
взором мелькнуло это жуткое лицо, действительно похожее на увеличенную
мордочку летучей мыши, с черными глазками и огромной зубастой пастью.
- Да, полагаю, что да.
- Хорошо. Тогда выслушайте внимательно то, что я вам сейчас скажу.
Готовы?
- Да... конечно.
- Первое, это был Дуглас Кифер, управляющий Первого торгового банка
Бостона, близкий друг мэра и, так уж вышло, почетный председатель фонда,
собирающего средства для Бостонской городской больницы. Второе, в банке
работают по меньшей мере еще три бэтмена, один - на вашем этаже. И третье,
вы должны вернуться на работу. Разумеется, если хотите жить.
Пирсон молча таращился на него. Ответить не мог, если бы попытался, с
губ сорвалось бы что=то нечленораздельное.
Ринеманн взял его под руку и увлек к вращающейся двери.
- Пошли, дружище, - голос звучал предельно доброжелательно. - Дождь=то
сильный. Если останемся здесь, то привлечем к себе внимание. А мы такого
себе позволить не можем.
Пирсон поначалу шел в ногу с Ринеманном, затем ему вдруг вспомнилось
переплетение черных линий, которые пульсировали на голове существа, и
остановился, как вкопанный, перед самой дверью. Гладкая поверхность площади
уже достаточно намокла, чтобы превратиться в зеркало, в котором у него под
ногами появился еще один Пирсон, правда, другого цвета, повисший на его
каблуках, как летучая мышь.
- Я... я не смогу, - заикаясь, выдавил он из себя.
- Сможете, - Ринеманн взглянул на левую руку Пирсона. - Я вижу, вы
женаты... есть дети?
- Один ребенок. Дочь, - Пирсон всматривался в холл. Тонированные стекла
двери погружали его в темноту. Как пещера, подумал он. Пещера, кишащая
летучими мышами.
- Вы хотите, чтобы ваши жена и дочь прочли в завтрашней газете
сообщение о том, что копы выловили из Бостонской бухты их папочку с
перерезанным горлом?
Пирсон опять вытаращился на Ринеманна. Капли дождя падали на его лоб,
щеки.
- Они все обставляют так, будто это дело рук наркоманов. И у них
получается. Всегда получается. Потому что они умны и у них много друзей во
властных структурах. Черт, да они так и лезут во власть.
- Я вас не понимаю. Я вас совершенно не понимаю.
- Знаю, что не понимаете, - ответил Ринеманн. - Ваша жизнь сейчас висит
на волоске, поэтому делайте то, что я вам говорю. А говорю я следующее:
возвращайтесь за свой стол до того, как вас начнут разыскивать, и остаток
дня проведите с улыбкой на лице. В улыбку вцепитесь намертво, не позволяйте
ей сползти с лица, что бы вы ни увидели, - помявшись, он добавил. - Если
выдадите себя, вас, скорее всего, убьют.
Дождь уже струйками скатывался с гладкого чернокожего лица молодого
человека, и тут Пирсон наконец=то узрел то, что мог заметить с самого
начала, если б не шок: этот негр в ужасе, он сильно рискует, оберегая
Пирсона от западни, в которую тот мог так легко угодить.
- Я не могу оставаться под дождем, - продолжил Ринеманн. - Это опасно.
- Хорошо, - Пирсон удивился, услышав свой ровный голос. - Пойдемте
работать.
На лице Ринеманна отразилось облегчение.
- Молодец. И что бы вы сегодня ни увидели, не выказывайте удивления. Вы
меня поняли?
- Да, - ответил Пирсон, хотя он ничего не понимал.
- Вы сможете уйти пораньше, часа в три?
Пирсон задумался, потом кивнул.
- Да. Думаю, что смогу.
- Хорошо. Встретимся на углу Молочной улицы.
- Договорились.
- Вы отлично держитесь, - похвалил его Ринеманн. - Все у вас будет в
порядке. Увидимся в три.
Он толкнул вращающуюся дверь, последовал за ней. Пирсон вошел в
следующий сегмент, с таким ощущением, что рассудок его остался на площади...
за исключением одной его части, которая жаждала еще одной сигареты.
День тянулся, как резина, но все, в принципе, шло нормально. Пока он не
вернулся после ленча (и двух выкуренных сигарет) с Тимом Фландерсом. Они
вышли из лифта на третьем этаже и первым делом Пирсон увидел еще одного
бэтмена, вернее, бэтменшу, в туфельках из черной кожи, черных колготках и
сшитом по фигуре твидовом костюме, как предположил Пирсон, от Сэмюэля Блу.
Идеальный наряд деловой женщины... да только голова над костюмом не имела
ничего общего с человеческой.
- Привет, господа, - мелодичный голос донесся из глубин дыры, которая
заменяла существу рот.
Это же Сюзанн Холдинг, подумал Пирсон. Такого просто быть не может, но
это она.
- Привет, Сюзи, дорогая, - услышал он свой голос и подумал: "Если она
подойдет ближе... если коснется меня... Я закричу. Я ничего не смогу с собой
поделать, чтобы ни говорил мне Ринеманн".
- С тобой все в порядке, Бренд? Что=то ты бледный.
- Наверное, простуда, которая достает сейчас всех, - он дивился
естественности своего голоса. - Я думаю, что беру над ней верх.
- Это хорошо, - контральто Сюзанн Холдинг никак не вязалось с ее
мышеподобной мордой. - Значит, пока ты не поправишься, никаких французских
поцелуев. Даже не вздумай дыхнуть на меня. Я сейчас болеть не могу. В среду
приезжают японцы.
Никаких проблем, дорогая, абсолютно никаких проблем, можешь мне
поверить. Не дышать - так не дышать. Проживем и без поцелуев.
- Я постараюсь сдержаться.
- Спасибо. Тим, тебя не затруднит зайти ко мне в кабинет и взглянуть на
финансовые сводки?
Тимми Фландерс обнял рукой талию сексуально=строгого костюма от Сэмюэля
Блу и, прямо на глазах Пирсона наклонился чмокнул волосатую, бугристую
морду. Тимми=то видит гладкую щечку, подумал Пирсон, и почувствовал, что у
него едет крыша. Гладкую, надушенную щечку, вот что он видит, именно так, и
пребывает в полной уверенности, что ее=то он и целует. Боже мой. Боже!
- Вот так, - воскликнул Тимми, галантно поклонился бэтменше. - Один
поцелуй, и я - ваш покорный слуга, милостивая леди!
Он подмигнул Пирсону и увлек чудище к ее кабинету. А когда они
проходили мимо фонтанчика питьевой воды, убрал руку с талии. Короткий и
ничего не значащий ритуал, возникший за последние десять лет в тех местах,
где боссом была женщина, а ее замом - мужчина, завершился, теперь они вновь
стали коллегами, лишенными пола, и разговаривал только о сухих цифрах.
"Блестящий анализ, Бренд, - похвалил себя Пирсон, отворачиваясь от них.
- Тебе следовало податься в социологи.
А ведь мог податься. В колледже его вторым предметом, после банковского
дела, была социология.
Входя в кабинет, он вдруг осознал, что все его тело покрывает тонкая
пленка пота. Пирсон сразу забыл о социологии, сосредоточившись на том, как
бы дотянуть до трех часов.
* * *
В два сорок пять он зажал волю в кулак и сунулся в кабинет Сюзанн
Холдинг. Головой=астероидом она наклонилась к компьютеру, но повернулась,
стоило ему сказать: "Тук=тук". Волосатый покров на ее лице=морде непрерывно
шевелился, черные глазки разглядывали его с холодным любопытством акулы,
изучающей ногу пловца.
- Я отдал Баззу Картейру четвертую форму по корпоративным займам.
Девятую форму по индивидуальным ссудам, если не возражаешь, я возьму домой.
Дискеты останутся у меня на столе.
- То есть ты хочешь сказать, что отправляешься в самоволку? - черные
вены вздулись на ее лысом черепе, бугорки на морде подрагивали, и Пирсон
увидел, что из одного из них выдавливается густая розовая субстанция,
похожая на окрашенный кровью крем для бритья.
Он заставил сеня улыбнуться.
- Ты меня поймала.
- Ладно, оргию, назначенную на четыре часа, придется провести без тебя.
- Спасибо, Сюз, - он повернулся.
- Бренд?
Он вновь посмотрел на нее, страх и отвращение слились в яркую вспышку
паники, теперь=то он не сомневался, что черные глазки видят его насквозь, и
существо, маскирующееся под Сюзанн Холдинг, сейчас скажет ему: "Хватит нам
играть в эти детские игры. Войди и закрой за собой дверь. И мы поглядим,
каков ты на вкус".
Ринеманн подождет=подождет, и отправится по своим делам. Возможно,
подумал Пирсон, он и поймет, что произошло. Возможно, все это он уже видел.
- Да? - спросил он, пытаясь изобразить улыбку.
Она молча смотрела на него, долгим оценивающим взглядом, чудовищная
голова над женским телом, затянутым в сексуальный деловой костюм.
- Во второй половине дня ты выглядишь получше, - черные глазки, такие
же, как у забытой под кроватью куклы, не отрывались от него, пасть
оставалась открытой, но Пирсон не сомневался в том, что все остальные видели
Сюзанн Холдинг, улыбающуюся одному из своих подчиненных и всем своим видом
выказывающую озабоченность его здоровьем. Не материнскую, конечно, но
озабоченность.
- Это точно, - тут он решил подлить энтузиазма. - Простуду, как рукой
сняло.
- Ну что ж, теперь нам осталось только отучить тебя курить.
- Я постараюсь, - он выдавил из себя смешок. Из бугра на морде вновь
поперла розовая субстанция. Отпусти меня, подумал он. Отпусти меня, уродина,
дай мне уйти до того, как я начну визжать, словно резаный.
- Тогда у тебя автоматически увеличится сумма страховки, знаешь ли, -
пояснило чудовище. В этот момент с едва слышным хлопком вскрылось еще одно
из вздутий и начало сочиться розовой гадостью.
- Я знаю. Подумаю, Сюзанн. Честное слово.
- Обязательно подумай, - ответила бэтменша и вновь повернулась к
компьютеру.
Парсон остолбенел от свалившегося на него счастья: он пережил этот
разговор.
К тому времени, когда Парсон вышел из банка, дождь лил, как из ведра,
но перекурщики, все равно высыпали на площадь и, сбившись в кучку,
занимались привычным делом. Мисс Красная Юбка и уборщик, которому нравилось
носить бейсболку козырьком назад, укрылись под развернутым номером "Бостон
глоуб". Места не хватало, с боков их заливал дождь, но Пирсон все равно
позавидовал уборщику. Маленькая мисс Красная Юбка душилась "Джорджо", он
несколько раз улавливал этот аромат в кабине лифта, а при движениях так
приятно шуршала колготками, если задевала одной ногой о другую.
"О чем ты, черт побери, думаешь? - сурово спросил он себя, и тут
ответил на этот вопрос. - Стараюсь остаться в здравом уме. Или кто против?
Дьюк Ринеманн стоял за углом, под навесом цветочного магазина,
ссутулившись, с сигаретой в уголке рта. Пирсон нырнул под навес, взглянул на
часы, и решил, что может еще потерпеть. Однако, чуть наклонился вперед,
чтобы вдохнуть дымок ринеманновской сигареты. Автоматически, даже не подумав
об этом.
- Мой босс - одна из них, - сообщил он Ринеманну. - Если, конечно,
Дуглас Кифер не из тех монстров, которые любят переодеваться.
Ринеманн криво усмехнулся, но промолчал.
- Вы говорили, что в банке еще три бэтмена. Кто остальные?
- Дональд Файн. Вы его, наверное, не знаете. Он из отдела ценных бумаг.
И Карл Гросбек.
- Карл... Председатель совета директоров? Боже!
- Я же вам говорил. Эти ребята рвутся в коридоры власти... Эй, такси!
Он выскочил из=под навеса, замахал рукой, останавливая бордово=белый
автомобиль. Водитель резко свернул к тротуару, окатив его водой. Ринеманн
шустро отпрыгнул, а Пирсону плескануло и на туфли, и на брючины. Впрочем, он
этого и не заметил, потому что занимало его совсем другое. Он открыл дверцу,
Ринеманн нырнул на заднее сидение. Пирсон последовал за ним, захлопнул за
собой дверцу.
- Паб "Галлахер", - сказал Ринеманн. - Напротив...
- Я знаю, где находится паб "Галлахер", - прервал его водитель, - но мы
не сдвинемся с места, пока вы не выбросите раковую палочку, друг мой, - и он
постучал пальцем по табличке поверх таксометра: "В САЛОНЕ КУРЕНИЕ
ЗАПРЕЩЕНО".
Мужчины переглянулись. Ринеманн пожал плечами, где=то с 1990 года этот
знак стал ритуальным для племени перекурщиков. А затем, без единого слова,
опустил стекло и выбросил выкуренную на четверть сигарету в проливной дождь.
* * *
Пирсон уже начал рассказывать Ринеманну, какой он испытал шок, когда
открылись двери лифта он вышел из кабины и нос к носу столкнулся с Сюзанн
Холдинг, но Ринеманн нахмурился, мотнул головой и, не поднимаю руку с колен,
большим пальцем указал на водителя.
- Мы еще успеем об этом поговорить.
Пирсон замолчал, повернулся к грязному стеклу, разглядывая проплывающий
мимо, залитый дождем центр Бостона. И его, надо отметить, очень
заинтересовала уличная жизнь. А особенно маленькие кучки перекурщиков,
которых он видел перед каждым административным зданием. Где можно, они
вставали под навесы, где нет - поднимали воротники, прикрывая руками
сигареты, и курили. Пирсон прикинул, что по меньшей мере в девяноста
процентов этих зданий, как и в Первом торговом банке, где работали он и
Ринеманн, курить не разрешалось. И тут же его осенило: перекурщики - отнюдь
не новое племя, а жалкие остатки старого, ренегаты, сопротивляющиеся веяниям
времени, убегающие от метлы, которая старается очистить пол американской
жизни от вредной привычки. Их объединяло нежелание или неспособность
отказаться от стремления сократить себе жизнь. В глазах общества они
превратились в наркоманов, разве что наркотик, к которому они
пристрастились, пока еще не подпал под полный запрет. Экзотическая
социальная группа, думал Пирсон, дни существования которой уже сочтены. К
2020, самое позднее, к 2050 году перекурщики канут в лету.
"Да нет же, глупости все это, - одернул он себя. - Мы - последние
несгибаемые оптимисты этого мира, вот и все, большинству из нас не
приходится тревожиться из=за лишнего веса, и мы бы, пожалуй, не возражали
против того, чтобы нас показывали в зоопарке, если, конечно, убрать
проволочное заграждение.
- Чему улыбаетесь, мистер Пирсон? - спросил Ринеманн, и только тут
Парсон понял, что рот у него растянут до ушей.
- Да так. Ерунда.
- Это хорошо. Главное, чтобы вы не шизонулись.
- Вы не будете считать, что я шизонулся, если я предложу перейти на ты
и попрошу называть меня Брендон?
- Пожалуй, что нет, - Ринеманн вроде бы задумался над его словами. -
При условии, что ты будешь называть меня Дьюк, а не Би-би.
- Я думаю, этого можно не опасаться. Знаешь, что я тебе скажу?
- Что?
- Это был самый удивительный день в моей жизни.
Дьюк Ринеманн кивнул, но на его лице не появилось ответной улыбки.
- Он еще не закончился.
Пирсон подумал, что Ринеманн сознательно остановил свой выбор на
"Галлахере". С первого взгляда ему стало ясно, что лучшего места для
обсуждения животрепещущих вопросов, от которых зависело их психическое
здоровье, двум банковским служащим не найти во всем Бостоне. Длиннющая
стойка (такие Пирсон видел только в кино) тянулась вдоль сверкающего пола
танцевальной площадки, на которой под дуэт Марти Стюарта и Тревиса Тритта
сонно кружились три пары.
В пабе меньших размеров, у стойки бы теснился народ, вдоль этой беговой
дорожки из красного дерева посетители сидели на таком большом расстоянии
друг от друга, что могли беседовать без опаски. Не требовалось искать ни
кабинки, ни столика в дальнем углу. Пирсона это только радовало. Он без
труда мог представить себе, как в соседней кабинке устроились два бэтмена, а
может и бэтмен с бетменшой и внимательно слушают их разговор.
Не это ли называют манией преследования, старина, подумал Пирсон. Если
у тебя ее еще нет, то скоро она обязательно разовьется, не так ли?
Может и нет, ответил он сам себе, да и сейчас его это не волновало. Но,
с другой стороны, приятно осознавать, что их местоположение обеспечивало
круговой обзор, то есть, пока они говорили, вернее, говорил Дьюк, к ним
никто не мог подкрасться незамеченным.
- Стойка тебя устроит? - спросил Дьюк.
Пирсон кивнул.
Как выяснилось чуть позже, когда Пирсон, следуя за Дьюком, увидел
табличку: "КУРЕНИЕ РАЗРЕШЕНО ТОЛЬКО В ЭТОМ СЕКТОРЕ", стоек было две... точно
так же, как в пятидесятых любой бар или ресторан, расположенный южнее линии
Мэйсона=Диксона делился на две части: для белых и для черных*. У стойки
разница эта чувствовалась особенно сильно. В центре секции для некурящих
стоял "Сони" с громадным экраном. Узникам никотинового гетто приходилось
довольствоваться стареньким "Зенитом", подвешенным под самым потолком
(табличка рядом с ним гласила: "ВЫ ИМЕЕТЕ ПРАВО ПОПРОСИТЬ КРЕДИТ, МЫ ИМЕЕМ
ПРАВО ПОСЛАТЬ ВАС НА Х.."). Стойка для курильщиков не так сверкала. Поначалу
Пирсон решил, что ему это кажется, но, приглядевшись, увидел, что и дерево
какое=то тусклое, и разводы от стаканов, которые ставили на стойку прежние
посетители. Зато тянуло застарелым запахом сигаретного дыма. Пирсон мог
поклясться, что запах этот идет от стульев, точно так же, как в кинотеатра
кресла пахнут поп=корном. Ведущий программы новостей на выцветшем экране
телевизора выглядел тяжело больным, отравленным цинком, человеком. Тот же
самый господин, знакомивший с новостями сторонников здорового образа жизни,
похоже, мог хоть сейчас выйти на старт дистанции в четыреста сорок ярдов,
пробежать ее, а потом еще ублажить симпатичную блондинку.
----------------------------------------
* Линия Мэйсона=Динсона - южная граница Пенсильвании, проведенная в
1763-67 гг. английскими геодезистами и астрономами Чарльзом Мэйсоном и
Иеремией Диксоном. До начала Гражданской войны символизировала границу между
свободными и рабовладельческим штатами. В 50=х годах ХХ века южнее этой
линии четко следовали сегрегационным канонам.
Добро пожаловать на задние сидения автобуса, подумал Пирсон, с улыбкой
глядя на своего друга=перекурщика. Впрочем, какие тут могут быть жалобы. Еще
через десять лет, и таких, как мы, просто не пустят в салон.
- Сигарету? - спросил Дьюк, демонстрируя зачатки телепатических
способностей.
Пирсон взглянул на часы, взял сигарету, прикурил ее от псевдо=роскошной
зажигалки Дьюка. Глубоко затянулся, запустив дым во все закоулки легких, не
торопясь выпустил его через нос. Разумеется, это вредная привычка, возможно,
даже смертельно опасная. Но зато какое удовольствие. А в мире все так
устроено: кто не рискует, тот не пьет шампанское.
- А ты? - спросил он Дьюка, увидев, что тот убирает сигареты в карман.
- Я могу подождать, - Дьюк улыбнулся. - Успел пару раз затянуться,
прежде чем мы сели в такси. Да еще за ленчем выкурил лишнюю сигарету.
- Ограничиваешь себя?
- Да. Обычно за ленчем выкуриваю одну, а вот сегодня - две. Ты меня
чертовски напугал, знаешь ли.
- Я сам напугался.
Подошел бармен, и Пирсон с интересом наблюдал, как он пытается обойти
стороной струйку дыма, поднимающуюся от сигареты. Наверное, он не отдает
себе отчета... но, если я выпущу дым ему в лицо, готов спорить, он выпрыгнет
из штанов и закатит скандал.
- Чем могу вам помочь, господа?
Не спрашивая у Пирсона, Дьюк заказал два стакана "Сэм Адамса". Когда
бармен отошел, повернулся к Парсону.
- Залпом не пей. Напиваться нам нельзя. По хорошему, вообще следовало
обойтись без спиртного.
Пирсон кивнул, бросил на стойку пятерку, когда бармен принес пиво.
Глотнул, затянулся сигаретой. Некоторые утверждали, что сигарета лучше всего
идет после еды, но Пирсон не мог с ними согласиться. Он твердо верил, что
змей подсунул Еве не яблоко, а стакан пива и сигарету.
- Как ты пытался бросить курить? - спросил Дьюк. - Имплантанты? Гипноз?
Сила воли? Глядя на тебя, я бы поставил на имплантанты.
Если таким поворотом разговора Дьюк хотел поднять Пирсону настроение, у
него ничего не вышло. В этот день Пирсон слишком много думал о курении.
- Да, имплантанты, - кивнул Пирсон. - Ходил с ними два года, после
рождения дочери. Как только увидел ее в роддоме, так сразу решил, что брошу
курить. Разве я мог каждый день выкуривать по сорок=пятьдесят сигарет,
возложив на себя ответственность за только что родившегося человечка,
которую предстояло нести восемнадцать лет.
Он мог бы добавить: "Человечка, в которого я тут же влюбился". Но не
добавил, правильно предположив, что Дьюк и так все понял.
- Не говоря уже об ответственности перед женой.
- Совершенно верно, - согласился Пирсон.
- А так же перед братьями, их женами, сборщиками налогов, кредиторами и
адвокатами.
Пирсон рассмеялся и кивнул.
- Да, ты все понимаешь правильно.
- Но в жизни не все так просто, да? Когда на часах только четыре утра,
а ты не можешь спать, благие намерения забываются очень быстро.
Пирсон поморщился.
- Или когда ты должен идти с докладом к Гросбеку, Киферу и остальным
директорам. Когда я первый раз это проделал, предварительно не выкурив
сигарету... это было круто.
- То есть, какое=то время ты совсем не курил?
Пирсон кивнул.
- Примерно шесть месяцев. Но в душе не переставал курить ни на день. Ты
меня понимаешь?
- Естественно.
- А потом начал снова. Где=то в 1992, аккурат в то время, когда в
прессе начали появляться статьи о том, что люди с имплантантами, вновь
начавшие курить, часто сваливались с инфарктом. Помнишь эти статьи?
- Конечно, - Дьюк похлопал себя по лбу. - Вот здесь хранится весь
список статей на тему курения, в алфавитном порядке. Курение и болезнь
Аотзгеймера, курение и гипертония, курение и катаракта... ты понимаешь.
- Вот я и сделал выбор, - Пирсон виновато улыбнулся, как человек,
который знает, что поступает неправильно, но, тем не менее, не собирается
ничего менять. Я мог прекратить курить и мог убрать имплантант. Вот я...
- И убрал имплантант, - хором закончили они фразу и расхохотались,
вызвав недовольный взгляд посетителя, который сидел в секции для некурящих.
Впрочем, секундой позже, он вновь повернулся к экрану телевизора.
- В жизни всегда есть место выбору, не так ли? - все еще смеясь,
спросил Дьюк и уже полез во внутренний карман. Но остановился, увидев, что
Пирсон держит в руке пачку "Мальборо" с торчащей из нее сигаретой. Они вновь
переглянулись, во взгляде Дьюка читалось удивление, Пирсона - понимание,
громко рассмеялись, и большому любителю телевизионных новостей опять
пришлось демонстрировать свое недовольство. Но перекурщики этого не
заметили. Дьюк взял предложенную сигарету, закурил. На все ушло не больше
десяти секунд, но мужчины уже стали закадычными друзьями.
* * *
- Я курил, как паровоз, с пятнадцати лет и до свадьбы в девяносто
первом, - рассказывал Дьюк. - Моей матери это не нравилось, но ее радовало,
что я не куру и не продаю "травку", как половина парней на нашей улице, я
говорю про Роксбери, ты понимаешь, так что она меня особо не допекала.
Уэнди и я после свадьбы провели неделю на Гавайях, а по возвращении она
преподнесла мне подарок, - Дьюк глубоко затянулся, выпустил через ноздри две
струйки синевато=серого дыма. - Нашла его в каталоге "Шейпер имидж", а
может, в каком=то другом. У этой штуковины было какое=то замысловатое
название, но я его не запомнил. Потому что я называл ее "Павловскими
тисками". Однако, я любил ее без памяти, до сих пор люблю, можешь мне
поверить, поэтому пошел у нее на поводу. Кстати, получилось лучше, чем я
ожидал. Ты знаешь эту игрушку?
- Конечно, - кивнул Пирсон. - Бипер. Заставляет тебя чуть дольше ждать
новую сигарету. Лизбет, моя жена, когда ходила беременной, то и дело
рассказывала мне о них.
Дьюк, улыбаясь, кивнул, а когда бармен оказался неподалеку, указал на
стаканы и попросил повторить.
- В общем, у меня все складывалось, как и у тебя, разве что "Павловские
тиски" заменили мне имплантант. Я прошел долгий путь, уже добрался до того
места, где хор и оркестр славили свободу, но потом привычка взяла свое.
Оказалось, что избавиться от нее сложнее, чем убить змею с двумя сердцами, -
бармен принес два полных стакана, на этот раз расплатился Дьюк, пригубил
пиво. - Мне надо позвонить. Пяти минут мне хватит.
- Хорошо, - кивнул Пирсон, огляделся. Бармен уже успел ретироваться в
секцию для некурящих (К 2005 году по требованию профсоюза здесь будут два
бармена, подумал он. Один - для курящих, второй - для некурящих). Пирсон
продолжил, понизив голос. - Я думал, мы собирались поговорить о бэтменах.
Темно=карие глаза Дьюка несколько мгновений изучали его.
- Собирались, друг мой. Собирались.
И прежде чем Пирсон успел открыть рот, Дьюк растворился в сумрачных (и
практически бездымных0 глубинах "Галлахера", держа путь к телефонным будкам
на другой стороне танцевальной площадки.
* * *
Он отсутствовал почти десять минут и Пирсон уже задумываться над тем, а
не пора ли идти на поиски, когда его внимание привлек телевизор. Комментатор
как раз говорил о фуроре, произведенном вице=президентом Соединенных Штатов.
ВП, выступая на заседании Национальной ассоциации работников образования,
заявил программа дотирования центров продленного дня должна быть
пересмотрена и, по возможности, закрыта. На экране появилась видеозапись,
снятая днем раньше в одном из вашингтонских залов, предназначенных для
проведения подобных мероприятий. Сначала оператор дал панораму зала, потом,
крупным планом, трибуну и выступающего ВП. Пирсон схватился за стойку, да
так крепко, что побелели костяшки пальцев. Ему вспомнили слова Дьюка,
произнесенные этим утром: "У них много друзей во властных структурах. Черт,
да они так и лезут во власть".
- Мы не имеем ничего против работающих женщин=матерей, - чудовище с
бесформенной, увеличенной во много раз морды летучей мыши, стояло на
трибуне, украшенной гербом вице=президента и вещало полному залу, - мы
ничего не имеем против бедных. Однако, мы считаем...
Рука легла на плечо Пирсона, и тому пришлось прикусить нижнюю губу,
чтобы не закричать. Обернувшись, он увидел Дьюка. С молодым человеком
произошли разительные перемены. Глаза его сверкали, на лбу блестели капельки
пота. Почему=то Пирсон подумал, что выглядит Дьяк, как победитель конкурса
подметальщиков.
- Больше так не делай, - попросил Пирсон, и Дьюк, уже залезавший на
высокий стул, повернулся к нему. - У меня сердце чуть не выскочило из груди.
На лице Дьюка отразилось удивление, но он взглянул на экран и все
понял.
- Господи, извини, Брендон. Я все время забываю, что у тебя только
сегодня открылись глаза.
- А как насчет президента? - спросил Пирсон, едва не сорвавшись на
фальцет. - На этого говнюка мне наплевать, но вот президент... Он тоже...
- Нет, - ответил Дьюк. Помявшись, добавил. - Пока еще нет.
Пирсон наклонился к нему, чувствуя, что у него снова немеют губы.
- Что значит, пока еще нет? Что происходит, Дьюк? Откуда они взялись?
Что делают и чего хотят?
- Я могу поделиться с тобой только тем, что знаю. Но сначала хочу
спросить, не сможешь ли ты пойти со мной этим вечером на одно собрание?
Часов в шесть? Что скажешь?
- Собрание связано с этим?
- Разумеется.
Пирсон раздумывал недолго.
- Согласен. Но мне надо позвонить Лизбет.
На лице Дьюка отразилась тревога.
- Только ничего не говори...
- Естественно. Я ей скажу, что моя обожаемая начальница вновь пожелала
просмотреть все материалы, прежде чем показывать их японцам. Она это
проглотит. Знает, что Холдинг вибрирует в ожидании наших гостей из страны
Восходящего солнца. Тебя это устроит?
- Да.
- Меня, в принципе, тоже, хотя обманывать жену нехорошо.
- Если жена не будет ничего знать о бэтменах, что в этом плохого? Я же
приглашаю тебя не в массажный салон.
- Пожалуй, что нет. Выкладывай.
- Хорошо. Но начну я с курения...
Музыкальный автомат, до того молчавший, вдруг запел голосом Билли Рэя
Сайруса. Пирсон уже хотел спросил Дьюка Ринеманна, а причем тут курение, но
в последний момент решил промолчать.
* * *
- Ты бросаешь курить... потом начинаешь снова... но тебе хватает ума
понять, что надо сдерживаться, а не то через месяц=другой все вернется на
круги своя. Я прав?
- Да, но я не понимаю...
- Поймешь, - Ринеманн достал носовой платок, промакнул лоб. Когда Дьюк
вернулся после телефонного разговора, Пирсону показалось, что он очень
возбужден. Теперь он видел, что его собеседник еще и страшно напуган. -
Выслушай меня, и все поймешь.
- Хорошо.
- Так или иначе, ты вырабатываешь некоторые договоренности со своей
привычкой. Устанавливаешь, как его там называют, modus vivendi*. Ты
понимаешь, что не можешь бросить курить, но при этом тебя ясно, что это не
конец света. Все=таки курильщики - не кокаинисты, которым надо все больше и
больше порошка. Курение - вредная привычка, но между двумя или тремя пачками
в день и полным отказом от курева есть более=менее безопасная зона.
Пирсон смотрел на него, широко раскрыв глаза. Дьюк улыбнулся.
- Я не читаю твои мысли, можешь не беспокоиться. Просто мы в этом
похожи.
- Пожалуй, - задумчиво протянул Пирсон. - Я как=то забываю, что мы оба
- перекурщики.
- Мы кто?
Тут Пирсону пришлось рассказать о племени перекурщиков и их ритуалах
(недобрых взглядах на таблички "НЕ КУРИТЬ", пожатиях плеч, когда кто=либо,
не облеченный властью талдычит: "Пожалуйста, уберите вашу сигарету, сэр"),
амулетах (жевательной резинке, леденцах, зубочистках и, разумеется,
маленьких спреях=освежителях полости рта) заклинаниях (самым
распространенным из них являлось: "В следующем году обязательно брошу").
Дьюк слушал, как зачарованный, а когда Пирсон закончил, воскликнул:
"Святой Боже, Брендон! Ты нашел потерянное колено израилево! Тех самых
бедолаг, которые ушли следом за верблюдом Джо*!
----------------------------
* Верблюд Джо изображен на сигаретах "Кэмел", на этом образе строится
рекламный имидж продукции компании "Р.Дж.Рейнольдс тобакко".
Пирсон расхохотался, заработав очередной осуждающий взгляд господина,
обосновавшегося в секции для некурящих.
- Сам видишь, все сходится. Позволь задать вопрос... ты куришь, когда
твой ребенок находится рядом?
- Господи, нет! - воскликнул Пирсон.
- А жена?
- Нет, теперь уже нет.
- А когда ты в последний раз курил в ресторане?
Пирсон задумался и вдруг понял, что не может этого вспомнить. В
последнее время он садился за столик для некурящих, даже когда обедал в
ресторане один, и воздерживался от курения, пока не выходил на улицу. Дни,
когда он курил между блюдами, остались в далеком прошлом.
- Перекурщики, - в голосе Дьюка слышался восхищение. - Мне нравится.
Как здорово, что у нас теперь есть имя. Действительно, мы принадлежим к
одному племени. Это...
Он замолчал, уставившись в окно. Бостонский коп проходил мимо, беседуя
с симпатичной женщиной. Она смотрела на него снизу вверх, не видя черных,
оценивающих глазок и треугольных зубов, щерящихся над самой ее головой.
- Господи, какой=то кошмар, - пробормотал Пирсон.
Да, - кивнул Дьюк. - И они встречаются все чаще. С каждым днем их
становится больше, - он помолчал, глядя на полупустой стакан с пивом. А
потом тряхнул головой, возвращаясь из грез в реальную жизнь. - Как бы то ни
было, мы - единственные, кто может их видеть.
- Ты хочешь сказать, что их видят только курящие? - недоуменно
переспросил Пирсон. Разумеется, он уже понимал, куда клонит Дьюк, но...
- Нет, - покачал головой Ринеманн. - Курящие их не видят. Некурящие -
тоже, - он встретился взглядом с Пирсоном. - Их видят только такие, как мы,
Брендон. Люди, которые не бросают курить, но и не идут на поводу у своей
привычки.
- То есть, перекурщики.
Из "Галлахера" они ушли десять минут спустя (Пирсон позвонил жене,
сказал, что Холдинг попросила его задержаться на работе и обещал быть к
десяти вечера). Ливень уже перешел в легкий моросящий дождик, и Дьюк
предложил пройтись. Не до Кэмбриджа, куда они направлялись, но достаточно
далеко, чтобы он мог закончить своей рассказ. Пешеходов на улицах
практически не было, так что они могли говорить, не оглядываясь по сторонам.
- Что=то в этом есть от первого оргазма, -говорил Дьюк, когда они
шагали к реке Чарльз. - Как только ты его испытаешь, он становится
неотъемлемой частью твоей жизни. Так и здесь. В какой=то день в твоей голове
возникает необходимое сочетание химических веществ, и ты видишь своего
первого бэтмена. Я вот думаю, сколько людей в этот самый момент умерли от
разрыва сердца. Готов спорить, что много.
Пирсон смотрел на кровавое отражение красного сигнала светофора от
мокрого асфальта Бойлстон=стрит, вспоминая, какое он испытал потрясение.
- Они же ужасные. Отвратительные. А как кожа двигается у них на
голове... от этого тошнит!
Дьюк кивал.
- Они - жуткие уроды, это точно. Я сидел в "Красной стреле",
возвращался домой в Милтон, когда увидел первого. Он стоял на платформе
станции "Парк=стрит". Мы проехали мимо. Мне повезло, что я был в поезде,
потому что я закричал.
- И что произошло потом?
Улыбка Дьюка перешла в гримасу раздражения.
- Люди посмотрели на меня, потом отвернулись. Ты знаешь, как обстоят
дела в этом городе. На каждом углу какой=нибудь псих проповедует о том, что
Иисус Христос без ума от "тапперуэров"*.
----------------------------------
* "Тапперуэры" - разнообразные пластиковые контейнеры для пищевых
продуктов производства фирмы "Тапперуэр хоум партиз".
Пирсон кивнул. Как обстояли дела в этом городе, он знал. Или думал, что
знал, до сегодняшнего утра.
- А потом высокий рыжеволосый ирландец с триллионом веснушек сел на
скамью рядом со мной и схватил меня за локоть, точно так же, как этим утром
я схватил тебя. Его зовут Робби Делрей. Он маляр. Вечером ты увидишь его в
"Кэти".
- Что такое "Кэти"?
- Книжный магазин в Кэмбридже. Специализируется на детективах. Мы
встречаемся там раз или два в неделю. Место хорошее. И люди тоже. В общем,
Робби схватил меня за локоть и прошептал: "Ты не чокнулся, я тоже это видел.
Это не галлюцинация, это бэтмен". Я, конечно, не знал, кто он такой, может,
обкуренный наркоман, но мне как=то сразу стало легче.
- Я понимаю, - кивнул Пирсон, вспомнив утро. Они остановились на
Сторроу=драйв, ожидая, пока мимо проедет бензовоз, потом торопливо пересекли
мостовую. Пирсон на мгновение застыл, не сводя глаз с черного граффити на
скамье: "ИНОПЛАНЕТЯНЕ УЖЕ ПРИЗЕМЛИЛИСЬ. МЫ СЪЕЛИ ДВОИХ В "РЫБНОМ РЕСТОРАНЕ".
- Хорошо, что утром ты оказался рядом. Мне повезло.
Дьюк кивнул.
- Будь уверен. Если бэтмены берутся за человека, они разбираются с ним
по полной программе. От него остаются рожки да ножки. Ты об этом слышал?
Пирсон кивнул.
- И никто не знает, что у жертв есть одна общая особенность: все они
ограничивали себя в курении, сократив дневную норму до пяти - десяти
сигарет. Я думаю, что до такого не додумались бы даже в ФБР.
- Но зачем нас убивать? - спросил Пирсон. - Я хочу сказать, если кто=то
начнет кричать, что его босс - марсианин, никто не будет посылать на помощь
Национальную гвардию. Зато крикуна упекут в психиатрическую больницу.
- Слушай, спустить на землю. Ты же видел этих крошек.
- Они... им это нравится?
- Да, им это нравится. Но ты ставишь телегу впереди лошади. Они, что
волки, Брендон, невидимые волки, которые рыщут в стаде овец. А теперь скажи
мне, что делают волки с овцами, помимо того, что радостно воют, убив одну из
них?
- Они... что ты такое говоришь? - Пирсон вдруг перешел на шепот. - Они
нас едят?
- Они едят определенные части нашего тела. В это верил Робби Делрей в
тот день, когда я встретился с ним, в это верит большинство из нас.
- Ты про кого, Дьюк?
- Про людей, на встречу с которыми мы сегодня идем. Соберутся не все,
но большая часть. Что=то готовится. Что=то большое.
- Что именно?
Но Дьюк лишь покачал головой и спросил: "Ловим такси? Ты уже промок"?
Пирсон промок, но в такси садиться ему не хотелось. Прогулка взбодрила
его... и причина заключалась отнюдь не в свежем воздухе. Он не собирался
говорить об этом Дьюку, во всяком случае, пока не собирался, но в этой
истории было что=то... авантюрное. Словно он стал персонажем захватывающей
детской приключенческой повести. Он чуть ли не представил себе иллюстрации к
ней Н.К.Уайета*. Взглянул на фонари, выстроившиеся вдоль Сторроу=драйв,
улыбнулся. Готовится что=то большое, подумал он. Агент Х=9 получил хорошие
новости с подпольной базы... мы создали смертельный для бэтменов яд, над
которым так долго работали!
------------------------------
* Уайет, Ньюэлл Конверс (1882-1945), живописец, иллюстратор, основатель
династии Уайетов. Известен, как иллюстратор детских книг издательства
"Чарльз Скрибнерс санс", в том числе "Том Сойер", "Остров сокровищ",
"Робинзон Крузо".
- Поверь мне, ощущение, что это приключение, быстро пройдет, - сухо
заметил Дьюк.
Пирсон, вздрогнув, повернулся к нему.
- К тому времени, как из Бостонской бухты выловят второго твоего
приятеля с половиной головы, ты поймешь, что Том Свифт не придет, чтобы
помочь тебе белить этот чертов забор.
- Том Сойер, - механически поправил его Пирсон и смахнул воду с глаз.
Щеки его покраснели.
- Робби думает, им требуется какое=то вещество, вырабатываемое нашим
мозгом. Энзим там, гормон или что=то еще. Он говорит, что, возможно, именно
это вещество и позволяет нам видеть их. Он говорит, что мы для них -
помидоры в огороде. Они выбирают уже созревшие. Но меня воспитали баптистом
и я не верю в этот фермерский бред. Я думаю, они выедают наши души.
- Правда? Ты действительно в это веришь или разыгрываешь меня?
Дьюк рассмеялся, но отвел глаза в сторону.
- Слушай, я не знаю. Бэтмены вошли в мою жизнь аккурат в тот момент,
когда я решил, что рай - это сказка, а ад - окружающие тебя люди. Теперь
такой определенностью я похвастаться не могу. Но это и не важно. Главное в
другом: у них есть много причин убивать нас. Во=первых, потому, что они нас
боятся, боятся того, что мы соберемся вместе, организуемся, попытаемся
нанести ответный удар...
Он вдруг замолчал, задумался, покачал головой, словно продолжал
разговор сам с собой, пытался ответить на вопрос, который давно уже не давал
ему покоя.
- Боятся? Не знаю, так ли это. Но они принимают меры предосторожности,
это точно. И еще в одном у меня нет ни малейших сомнений: им не нравится то,
что некоторые из нас могут их видеть. Чертовски не нравится. Однажды мы
поймали одного из них. Знаешь, у меня создалось ощущение, что мы ухватили
тигра за хвост. Мы...
- Поймали?
- Да, - Дьюк невесело улыбнулся. - Взяли его на площадке отдыха
автомагистрали И-95, неподалеку от Ньюберипорта. Нас было шесть человек.
Руководил операцией Робби. Отвезли его на заброшенную ферму. А когда бэтмен
пришел в себя после лошадиной дозы снотворного, а пришел он в себя быстро,
попытались допросить его, чтобы получить ответы на вопросы, некоторые из
которых ты мне уже задал. Мы заковали его в наручники и ножные кандалы.
Обмотали нейлоновым шнуром так, что он напоминал мумию. И знаешь, что мне
больше всего запомнилось в этой истории?
Пирсон покачал головой.
- Как он проснулся. Без всякого перехода. Только что был совсем квелым
и вдруг разом встрепенулся и уставился на нас. Глазами летучей мыши. Глаза у
них есть, только многие этого не знают. А байка о том, что летучие мыши
слепые - дело рук хорошего рекламщика.
Он не стал разговаривать с нами. Не произнес ни единого слова. Я знал,
что бэтмен не покинет этого амбара, но страха в его глазах не было. Только
ненависть. Господи, сколько же в них было ненависти!
- И что произошло?
- Он разорвал наручники, словно они были из бумаги. И ножными кандалами
сразу не справился, поэтому принялся на нейлоновый шнур... Начал его грызть.
Какие у них зубы, ты видел. Мы все остолбенели. Даже Робби. Не могли
поверить своим глазам. А может, он нас загипнотизировал. Я потом думал об
этом и решил, почему нет? Спас нас Лестер Олсон. Мы приехали на фордовском
"эколайне", который украли Робби и Мойра, Лестер решил, что его видно с
автострады. Поэтому решил проверить, так ли это. А когда вернулся и увидел,
что это чудище освободилось от всех веревок и его удерживают только ножные
кандалы, трижды выстрелил ему в голову. Бах=бах=бах!
Дьюк тяжело вздохнул.
- Убил его? - переспросил Пирсон.
Голос вновь, как и утром на площади, отделился от его тела и доносился
откуда=то сверху. А в голове сверкнула ужасная, но очень уж убедительная
мысль: никаких бэтменов и бэтменш нет и в помине. Они - жертвы групповой
галлюцинации. Как известно, у наркоманов это далеко не редкость. А эта
галлюцинация уникальна, свойственна только перекурщикам, причина ее - в
ограниченной дозе никотина, поступающей в организм. И люди, на встречу с
которыми вел его Дьюк, под влиянием этой галлюцинации уже убили одного ни в
чем не повинного человека и могут убить других. Не просто могут -
обязательно убьют. И если он как можно быстрее не расстанется с этим молодым
безумным банкиром, его тоже затянут в эту банду, секту, как ни назови. Он
уже видел двух бэтменов... нет. трех, считая копа... четырех, если прибавить
вице=президента. Это же надо, вбить себе в голову, что вице=президент
Соединенных Штатов...
Бросив взгляд на лицо Дьюка, Пирсон понял, что тот опять читает его
мысли, как открытую книгу.
- Ты уже начал задумываться, а не пора ли отправить нас всех в дурдом,
в том числе и тебя. Я прав? - спросил Дьюк.
- Да, - излишне резко ответил Пирсон.
- Они исчезают, - пояснил Пирсон. - Я видел, как исчез тот, в амбаре.
- Что?
- Становятся прозрачными, превращаются в дым и исчезают. Я понимаю,
поверить в это невозможно, но у меня нет других слов, чтобы объяснить, что я
тогда видел и что чувствовал. Поначалу тебе кажется, что происходит это не
наяву, что ты грезишь, а может, вдруг попал в фильм и видишь спецэффекты,
как в "Звездных войнах". Но потом ощущаешь запах, вернее смесь запахов пыли,
мочи и горячего соуса "чили". От этого запаха режет глаза, хочется пердеть.
Лестер и пернул, а Джанет потом целый час чихала. Сказала, что также на нее
действуют амброзия и кошачья перхоть. Потом я подошел к стулу. Веревки,
наручники, кандалы, одежда, все осталось. Рубашка, застегнутая на все
пуговицы, завязанный галстук. Я наклонился, расстегнул ширинку, очень
осторожно, словно боялся, что из нее вывалится его "игрунчик", но увидел
только трусы, оставшиеся в брюках. Обычные белые трусы. Ничего больше. И вот
что я тебе скажу: жуткое это зрелище, одежда, вроде бы одетая на человека,
да только человека в ней и нет.
- Превратился в дым и испарился, - повторил Пирсон. - Господи!
- Да. А в конце он выглядел вот таким, - и Дьюк указал на ореол мороси
вокруг одного из фонарей.
- А что случилось... - Пирсон замолчал, не зная, как сформулировать
вопрос. - Их разыскивают? Они... - тут он, наконец, понял, что интересовало
его больше всего. - Дьюк, а где настоящий Дуглас Кифер? Где настоящая Сюзанн
Холдинг?
Дьюк покачал головой.
- Не знаю. Разве что этим утром ты видел настоящего Кифера, Брендон. И
настоящую Сюзанн Холдинг. Мы думаем, что, возможно, тех голов, которые мы
видим, на самом деле нет, это наш мозг так реагирует на их сердца и души,
сердца и души бэтменов, и трансформирует эти ощущения в визуальный образ.
- Телепатия душ?
Дьюк улыбнулся.
- Умеешь ты придумывать термины, братец, это точно. Тебе надо
обязательно поговорить с Лестером. Когда дело доходит до бэтменов, он
прямо=таки становится поэтом.
Память среагировала на имя. Пирсон вдруг понял, что знает, о ком идет
речь.
- Это мужчина в возрасте с роскошной седой шевелюрой? Выглядит, как
стареющий магнат из мыльной оперы?
Дьюк рассмеялся.
- Да, это Лес.
Какое=то время они шагали молча. Справа текла река, на другом берегу
они видели огни Кэмбриджа. Пирсон подумал, что Бостон особенно красив
вечером после дождя.
- Эти бэтмены... может, ими становятся, вдохнув какой=то микроб... -
Пирсону хотелось докопаться до истины.
- Да, некоторые выдвигали инфекционную гипотезу, но я не отношусь к ее
сторонникам. Потому что нет бэтменов=уборщиков или бэтменш=официанток. Им
правится власть, они обретаются только в коридорах власти. Ты слышал об
вирусе или микробе, который поражает только богатых?
- Нет, - ответил Пирсон.
- Я тоже.
- Люди, с которыми мы собираемся встретиться... они... - к легкому
удивлению Пирсона, поначалу ему не удалось произнести нужные слова: не
поворачивался язык. Потому что слова эти точно сошли со страниц детских
книжек. - Они - бойцы сопротивления?
Дьюк задумался, потом и кивнул, и пожал плечами, словно его тело
одновременно давало два ответа, как положительный, так и отрицательный.
- Еще нет, но, возможно, после сегодняшней встречи, и станут. Ими.
И прежде чем Пирсон успел спросить, что сие означает, Дьюк заметил еще
одно пустое такси, движущееся по противоположной стороне Сторроу=драйв, и
замахал рукой. Таксист развернулся в неположенном месте, чтобы подкатить к
тротуару.
* * *
В машине они говорили о спорте: провале "Красных носков", неудачах
"Патриотов", кризисе "Кельтов"*. О бэтменах словно забыли, но, когда они
вышли из машины перед одиноко стоящим домиком (на вывеске, рядом со словами
"ДЕТЕКТИВЫ ОТ КЭТИ", красовалась черная, выгнувшая спину, шипящая кошка),
Пирсон коснулся руки Дьюка.
- У меня есть несколько вопросов.
---------------------------------
* Профессиональные команды, соответственно, бейсбольная, футбольная,
баскетбольная, базирующиеся в Бостоне.
Дьюк взглянул на часы.
- Нет времени, Брендон. Наша прогулка затянулась.
- Тогда, только два.
- Господи, я не уверен, что смогу на них ответить. Я знаю гораздо
меньше, чем ты, похоже, думаешь.
- Когда это началось?
- Видишь? Об этом я и толкую. Не знаю, а та тварь, которую мы поймали,
не собиралась нас просвещать. Мы даже не узнали, как ее зовут и чем она
занимается. Робби Делрей, о котором я тебе рассказывал, заявляет, что увидел
первого бэтмена пять лет тому назад, на Бостонской ярмарке. И каждый год их
становится все больше. Еще не так много, как нас, но их число растет... по
экспоненте? Правильно я говорю?
- Надеюсь, что нет, - ответил Пирсон. - Пугающее какое=то слово.
- Какой твой второй вопрос, Брендон? Поторопись.
- Как насчет других городов? Там тоже есть бэтмены? Тамошние жители их
видят? Что ты об этом знаешь?
- Мы не знаем. Они могут расселиться по всему миру, но мы уверены, что
только в Америке наберется горстка людей, которые могут их видеть.
- Почему?
- Потому что только наша страна помешалась на вреде курения... возможно
потому, что только в Америке люди верят, что можно жить вечно и при этом
сохранять сексуальную активность, если правильно питаться, принимать
необходимые витамины, думать, как принято, и подтирать задницы
рекомендованной специалистами туалетной бумагой. Поэтому курение вызывает
активное противодействие, в результате которого и появились такие странные
люди, как мы.
Пирсон улыбнулся.
- Перекурщики.
- Да, перекурщики, - Дьюк смотрел куда=то за спину Пирсона. - Мойра!
Привет!
Пирсон не удивился, уловив аромат "Джорджо". Повернул голову, увидел
маленькую мисс Красную Юбку.
- Мойра Ричардсон, Брендон Пирсон, - представил их Дьюк.
- Привет, - Пирсон протянул руку. - Контрольный отдел, так?
- Я скорее, не контролирую, а проверяю, - мило улыбнулась Мойра. В
такую улыбку не грех и влюбиться, подумал Пирсон. - Если, к примеру, вам
захотелось приобрести "порше", я изучаю вашу кредитную историю, чтобы
убедиться, что действительно достойны "порше"... разумеется, в финансовом
смысле.
- Разумеется, - Пирсон улыбнулся в ответ.
- Кэм! - крикнула Мойра. - Подойди сюда!
Уборщик, который любил мыть туалет, повернув бейсболку козырьком на
затылок, направился к ним. В уличной одежде его ай=кью сразу возрос на
пятьдесят пунктов, а выглядел он вылитым Армандом Ассанти*. Пирсон
почувствовал легкий укол ревности, когда Кэм обнял Мойру за талию и
поцеловал в уголок очаровательного ротика. А уж потом протянул руку Пирсону.
---------------------------------------
* Ассанти, Арманд (р. 1949) - современный голливудский киноактер.
- Кэмерон Стивенс.
- Брендон Пирсон.
- Рад видеть вас здесь. Утром я уж подумал, что вы закатите концерт.
- И сколько человек наблюдали за мной? - спросил Пирсон. Попытался
восстановить в памяти сцену на площади, но в голове все смешалось.
- Практически все, кто может их видеть, - ответила Мойра. - Но
беспокоиться не о чем, мистер Пирсон...
- Пожалуйста, Брендон.
Она кивнула.
- Мы все постарались бы поддержать вас, Брендон. Пошли, Кэм.
Они поднялись по ступенькам крыльца и проскользнули за дверь. Пирсон
успел уловить тусклый свет в холле, дверь закрылась. Он повернулся к Дьюку.
- Так они существуют?
Дьюк сочувственно смотрел на него.
- К сожалению, да, - он помолчал, прежде чем добавить. - Но есть и
хорошая новость.
- Да? Какая?
Зубы Дьюка блеснули в темноте.
- За последние пять лет ты впервые попадешь на собрание, где разрешено
курить. Пошли, - и он увлек его к крыльцу.
Холл освещал свет из подвала, куда вела узкая крутая лестница. Оттуда
же доносился глухой гул голосов. Сам магазин прятался в темноте.
- Нам туда, - Дьюк указал на лестницу. - Наше путешествие подходит к
концу.
- Хотелось бы, - вздохнул Пирсон. - А Кэти тоже из перекурщиков?
- Хозяйка магазина? Нет. Я видел ее только дважды, но мне кажется, что
она вообще не курит. Идея принадлежит Робби. А Кэти, насколько мне известно,
пребывает в полной уверенности, что мы - "Бостонское общество любителей
"крутого" детектива".
Пирсон вскинул брови.
- Кто?
- Верные поклонники Раймонда Чандлера, Дэшилла Хэмметта, Росса
Макдональда, и других детективистов, которые пишут в их стиле. Если ты их не
читал, наверное, тебе стоит восполнить этот пробел. На всякий случай. Работа
эта не такая уж тяжелая. Они действительно мастера.
Дьюк спустился первым, ширины лестницы хватало только на одного
человека, через дверь вошел в ярко освещенный подвал с низким потолком,
возможно, занимающий всю площадь дома. Пирсон следовал за ним. В подвале
стояли штук тридцать складных стульев, перед ними - мольберт, укрытый куском
синей ткани. За мольбертом - ящики с книгами, присланные от различных
издательств. К своему удивлению, Пирсон увидел на левой стене портрет
Дэшилла Хэмметта с подписью: "ДА ЗДРАВСТВУЕТ НАШ БЕССТРАШНЫЙ ЛИДЕР".
- Дьюк, - обратилась к Ринеманну женщина, сидевшая слева. - Слава
Богу... я уж думала, что=то случилось.
Ее Пирсон тоже узнал: серьезная молодая женщина в очках с толстыми
линзами и длинными черными прямыми волосами. Этим вечером она выглядела
менее серьезной, в потертых джинсах и футболке Джорджтаунского университета,
под которым явно не было бюстгальтера. И у Пирсона сложилось впечатление,
что жена Дьяка ухватила бы его за ухо и выволокла из подвала, если б
увидела, как смотрит на ее мужа эта молодая женщина. И никакие бэтмены ее бы
не остановили.
- Все нормально, дорогая. Я привел в Церковь гребаного бэтмена еще
одного новообращенного, ничего больше. Джанет Брайтвуд, Брендон Пирсон.
Брендон пожал ей руку, подумав: "Так это вы чихали".
- Приятно познакомиться с вами, Брендон, - улыбнулась ему Джанет и тут
же перевела взгляд на Дьюка, которого несколько смущало такое внимание. -
Выпьем потом по чашечке кофе?
- Ну... посмотрим, дорогая. Хорошо?
- Хорошо, - ответила она, и по улыбке чувствовалось, что она готова
ждать этой чашечки кофе еще три года, если таковым будет желание Дьюка.
Что я здесь делаю, внезапно спросил себя Пирсон. Это же чистое
безумие... прямо=таки сборище "Анонимных алкоголиков" в палате
психиатрической больницы.
А прихожане Церкви гребаного бэтмена брали пепельницы и одного из
картонных ящиков из=под книг, радостно закуривали и рассаживались. Пирсон
прикинул, что свободные стулья можно будет пересчитать по пальцам одной
руки.
- Пришли почти все, - Дьюк повел его в последний ряд, подальше от того
места, где рядом с кофеваркой сидела Джанет Брайтвуд. Пирсон не знал,
сознательно он это делает или нет. - Там удобно, если тебе не будет мешать
оконная стойка.
Стойка с крюком на конце, предназначавшаяся для того, чтобы открывать
находящиеся под потолком окана, стояла у побеленной кирпичной стены.
Усаживаясь, Пирсон случайно задел ее. Дьюк перехватил стойку до того, как
она могла упасть и ударить кого=нибудь по голове, передвинул в более
безопасное место, а потом прогулялся за пепельницей.
- С чтением мыслей у тебя все в порядке, - благодарно заметил Пирсон и
закурил. Он уже забыл, до чего же это приятно курить в большой компании.
Дьюк последовал его примеру, указал на тощего, веснушчатого мужчину,
который стоял у мольберта. Веснушчатый о чем=то увлеченно беседовал с
Лестером Олсоном, тем самым, который застрелил бэтмена в амбаре под
Ньюберипортом.
- Рыжеволосый - Робби Делрей, - с благоговением выдохнул Дьюк. - Его,
конечно, не пригласили бы на роль Спасителя человечества при подборе актеров
для очередного сериала, не так ли? Но, возможно, именно он и окажется этим
Спасителем.
Делрей кивнул Олсону, хлопнул по спине, что=то сказал. Седоволосый
рассмеялся и вернулся к своему стулу, в середине первого ряда. Делрей шагнул
к мольберту.
К этому времени все уже расселись, за исключением нескольких мужчин,
которым не хватило стульев. Они группировались у кофеварки. Веселая болтовня
не утихала ни на секунду, под потолком начал формироваться второй, из сизого
дыма.
Господи, они же чокнутые, думал Пирсон. Точно, чокнутые. Готов спорить,
что в сороковом году, в Лондоне, во время налетов люди в бомбоубежищах вели
себя точно также.
Он повернулся к Дьюку.
- С кем ты говорил? Кто сказал тебе, что готовится что=то большое?
- Джанет, - Дьюк даже не повернулся к нему. Во все глаза смотрел на
Робби Делрея, благодаря которому не сошел в ума в "Красной стреле". Пирсон
подумал, что в глазах Дьюка читается не просто восхищение: молодой негр
боготворил веснушчатого ирландца.
- Дьюк? Это действительно большое собрание?
- Для нас, да. Никогда не видел столько народу.
- А тебе не боязно? Столько перекурщиков в одном месте...
- Нет, - без запинки ответил Дьюк. - Робби чует бэтменов. Он... ш=ш=ш,
начинается.
Робби Делрей, улыбаясь, вскинул руки и разговоры разом стихли. То же
обожание, что у Дьюка, читалось на многих лицах. На остальных Пирсон видел
уважение.
- Спасибо, что пришли, - тихим, ровным голосом заговорил Делрей. - Я
думаю, нам наконец=то удалось найти то, чего некоторые из нас ждали четыре,
а то и пять лет.
Ему ответил шквал аплодисментов. Несколько мгновений Делрей, сияя,
вслушивался в них. Наконец, поднял руки, призывая к тишине. И когда
аплодисменты стихали Пирсон вдруг осознал, что не нравится ему друг и
наставник Дьюка. Он предположил, что главная причина тому - ревность. Как
только Делрей заговорил, Дьюк Ринеманн напрочь забыл о его существовании. Но
была и другая причина - самодовольство, сквозившее в поднятии рук,
самолюбование мелкого политика, ни во что не ставящего свою аудиторию.
Перестань, одернул себя Пирсон. Разве можно судить человека, которого
совершенно не знаешь?
И действительно, Пирсон попытался не прислушиваться к своей интуиции,
дать Делрею шанс, хотя бы из уважения к Дьюку.
- Прежде чем мы начнем, я бы хотел представить вам нового члена нашей
группы, Брендона Пирсона из далекого Медфорда. Встаньте на секунду=другую,
Брендон. Позвольте новым друзьям узнать, как вы выглядите.
Пирсон в изумлении повернулся к Дьюку. Тот улыбнулся, потом пожал
плечами, кивнул: "Давай, они не кусаются".
Полной уверенности в этом у Пирсона не было, но он встал, чувствуя на
себе взгляды остальных. А более всего ему почему=то запомнилась улыбка
Олсона. Слишком уж ослепительная, чтобы поверить, что улыбался он от души.
Перекурщики вновь захлопали, только на этот раз ему: Брендон Пирсон,
банковский работник среднего звена и стойкий курильщик. Он вновь подумал, а
не попал ли, часом, на собрание "Анонимных алкоголиков", на которое пускали
только психов. Когда же он вновь опустился на стул, его щеки ярко горели.
- Я мог бы без этого обойтись, - шепнул он Дьюку.
- Расслабься, - Дьюк все улыбался. - Так встречают каждого. И тебе
понравилось, не так ли? Это же ритуал.
- Я понимаю, что ритуал, но мне не понравилось, - Пирсон чувствовал,
как бешено колотится сердце, как горят щеки. Ему даже показалось, что краски
в них только прибавилось. Что это со мной, подумал он. "Прилив"? Мужской
климакс? Что?
Робби Делрей наклонился, перекинулся парой слов с брюнеткой в очках,
которая сидела рядом с Олсоном, посмотрел на часы, отступил на шаг к
мольберту, оглядел зал. Открытым, веснушчатым лицом он напоминал озорного
мальчишку, который по воскресеньям поет в церковном хоре, зато в будни может
и сунуть лягушку за шиворот девочке, и завязать узлом простыню в кровати
младшего брата.
- Спасибо, друзья. Добро пожаловать в наше общество, Брендон.
Пирсон пробормотал, что рад такой компании, хотя в душе ругал себя за
то, что пришел. Он уже опасался, что перекурщики на поверку окажутся
какой=нибудь сектой. И что ему тогда делать?
Не накручивай себя, подумал он. Тебе нравится Дьюк, не так ли?
Да, ему нравился Дьюк, и он полагал, что еще больше ему понравится
Мойра Ричардсон... особенно после того, как сексуальное влечение к ней
перестанет доминировать и он сможет оценить, что она за человек. Он не
сомневался, что ему понравятся и многие другие, в принципе, он легко находил
с людьми общий язык. И он забыл, во всяком случае, на какое=то время,
истинную причину, которая собрала их всех в этом подвале: бэтменов. При
угрозе собственной жизни он бы мог вступить куда угодно, хоть в секту, не
так ли?
Скорее всего, да.
Хорошо! Отлично! А теперь откинься на спинку стула, расслабься и
наблюдай парад!
Он откинулся на спинку стула, а вот расслабиться не смог, во всяком
случае, полностью. Частично, потому, что был новичком. Частично, потому что
не нравилась ему навязываемая фамильярность. Не привык он к тому, чтобы при
первой встрече его сразу начинали называть по имени, не испросив согласия
или разрешения. Частично...
Хватит! Или ты еще не понял? Выбора в этом вопросе у тебя нет!
Этот неприятный вывод он, к сожалению, не мог оспорить. Потому что
утром пересек границу и увидел, что за существо ходит на работу в одежде
Дугласа Кифера. А вечером ему стало окончательно ясно, что линия эта
пересекала улицу с односторонним движением и, заступив за нее, человек
лишался малейшего шанса дать задний ход, вернуться в зону безопасности.
Нет, расслабиться он не мог. Во всяком случае, пока.
* * *
- Прежде чем мы перейдем к делу, я хочу поблагодарить вас за то, что вы
сразу откликнулись на просьбу собраться здесь, - продолжил Делрей. - Я знаю,
что не так=то легко отменить уже назначенные встречи, не вызвав удивленных
взглядов, а иногда это и очень опасно. Думаю, вы не сочтете преувеличением
мои слова о том, что нам многое пришлось пережить... преодолеть немало
препятствий...
По залу прошелестел одобрительный гул Делрея не просто слушали - ему
внимали.
- ...и никто не знает лучше меня, как сложно быть одним из немногих,
кому открыта истина. С тех пор, как я увидел своего первого бэтмена минуло
пять лет...
Пирсон уже ерзал. Он не знал, чего ждет от этого собрания, но не
сомневался в том, что уж скучно ему точно не будет. И вдруг так неожиданно
начавшийся день заканчивался сидением в подвале книжного магазина, среди
людей, жадно ловящих каждое слово веснушчатого маляра, который произносил
речь, более уместную в захудалом клубе "Ротари"*.
------------------------------------
* Клуб "Ротари" - местное (городское или районное) отделение
организации "Ротари интернейшнл". Члены клуба проводят еженедельные
собрание, участие в которых является одним из обязательных условий членства.
Местный клуб формируется из представителей разных профессий.
Однако, другие его мнения не разделяли. Пирсону хватило одного взгляда,
чтобы убедиться в этом. Сверкающие глаза Дьюка не отрывались от Делрея.
Примерно так же собака Пирсона, Бадди, смотрел на него, когда он доставал
из=под шкафа его миску. Кэмерон Стивенс и Мойра Ричардсон сидели, взявшись
за руки, но тоже видели и слышали одного Делрея. Так же, как и Джанет
Брайтвуд. Так же, как и остальные, словно собравшиеся на представление
заезжего мага.
Всем нравится, думал он, за исключением Бренда Пирсона. Давай,
сладенький, постарайся врубиться в программу.
Да только он не мог, и у него создалось ощущение, что в этом ему
составлял компанию Робби Делрей. Оглядывая зал, боковым зрением Пирсон успел
заметить, как Делрей вновь бросил короткий взгляд на часы. Этот жест стал
для Пирсона близким и родным с тех самых пор, когда он влился в ряды
перекурщиков. Так смотрели на часы все, кто отсчитывал время до следующей
сигареты.
Делрей продолжал что=то бубнить, и уже другие слушатели начали терять
нить, отвлекаться. Пирсон слышал приглушенное покашливание, шарканье ног.
Делрей, однако, гнул свое, казалось, не подозревая о том, что даже любимому
вождю нельзя злоупотреблять долготерпением слушателей.
- ...мы делали все, что могли, и мы, как могли, крепились, когда редели
наши ряды, прятали слезы, которые выступали у нас на глазах, чтобы те, с кем
мы ведем борьбу в этой тайной войне, не подозревали о том, что придет день,
когда мы...
Опять быстрый взгляд на часы.
- ... сможем разделить наше знание со всеми мужчинами и женщинами,
которые смотрят, но не видят.
Спаситель человечества, думал Пирсон. Господи Иисусе, пожалей нас. Этот
парень больше похож на Джесси Хелмса*, устраивающего обструкцию
законопроекту, который чем=то ему не приглянулся.
----------------------------------
* Хелмс, Джесси (р.1921) - политический деятель, с 1973 г. -
сенатор=республиканец от штата Северная Каролина, крайний консерватор.
Он скосил глаза на Дьюка и к своему глубокому удовлетворению отметил,
что тот, пусть и слушает, но уже шаркает ногами, показывая тем самым, что
выходит из транса.
Пирсон коснулся щеки и понял, что она все еще горит. Нашел пульс -
частит. Значит причина тому - не смущение, потому что роль мисс Америки он
уже давно отыграл. Перекурщики забыли о его существовании, во всяком случае,
временно. Нет, дело в другом. Похоже, его не отпускало предчувствие дурного.
- ... мы не отступали от своего, мы выполняли черновую работу, даже
когда ситуация продолжала складываться не в нашу пользу... - все бубнил
Делрей.
"Наверное, дело в том, что произошло с тобой в первые минуты пребывания
в подвале, - сказал себе Пирсон. - Ты испугался, что оказался среди людей,
которые видят одну и ту же галлюцинацию.
- Нет, не сходится, - пробормотал он.
Дьюк посмотрел на него, вопросительно изогнул бровь, но Пирсон покачал
головой. Дьюк вновь повернулся к оратору.
Он боялся, это факт, но не того, что попал в компанию, исповедующую
какой=то необычный культ. Возможно, некоторые из перекурщиков погибли,
возможно, тот странный случай в Ньюберипорте имел место быть, но трагедии
прошлого никак не отражались на царящей в зале атмосфере, где Дэшилл Хэмметт
взирал со стены на три десятка яппи. Он буквально чувствовал, как они
борются с дремотой, изо всех сил стараясь не уснуть.
- Робби, ближе к делу! - наконец, не выдержал кто=то из задних рядов,
вызвав нервные смешки.
Робби Делрей раздраженно глянул в том направлении, откуда раздался
голос, улыбнулся, опять посмотрел на часы.
- Да, да. Что=то меня понесло, признаю. Лестер, пожалуйста, помоги мне.
Лестер поднялся. Двое мужчин прошли к дальней стене. Достали из=за
ящиков с книгами большой кожаный чемодан, поставили его справа от мольберта.
- Спасибо Лес, - поблагодарил седовласого Робби.
Лестер кивнул и вновь сел.
- Что в чемодане? - прошептал Пирсон на ухо Дьюку.
Дьюк покачал головой. На его лице отразились недоумение и... тревога.
Хотя, возможно, причина для тревоги была иная, чем у Пирсона.
- Да, Маку нельзя отказать в логике. Наверное, меня понесло, но только
потому, что это исторический день. Для всех нас.
Он выдержал театральную паузу, а потом сдернул с мольберта синюю
тряпку. Слушатели, как один, наклонились вперед, ожидая сенсации, потом
откинулись на спинки стульев со вздохом разочарования. На мольберте стояла
черно=белая фотография заброшенного склада. Достаточно увеличенная. Чтобы
глаз мог разобрать валяющиеся на полу бумажные пакеты, презервативы, пустые
бутылки, прочитать надписи на стенах. Самая большая гласила: "КТО СМЕЛ, ТОТ
И СЪЕЛ".
В зале зашептались.
- Пять недель тому назад, - со значением произнес Делрей, - Лестер,
Кендра и я выследили двух бэтменов, которые приехали к этому заброшенному
складу неподалеку от Кларк Бэй.
Темноволосая женщина в круглых очках без оправы, которая сидела рядом с
Лестером, оглянулась на зал, но Пирсон мог поклясться, что она, пусть
мельком, но посмотрела на часы.
- Здесь, - он постучал на одну из погрузочных площадок, - они
встретились еще с тремя бэтменами и двумя бэтменшами. И вошли в склад. С тех
пор мы, сменяя друг друга, вели за складом постоянное наблюдение. Мы
установили...
На лице Дьюка читалась обида. С тем же успехом он мог вытатуировать на
лбу слова: "ПОЧЕМУ НЕ ВЗЯЛИ МЕНЯ?"
- ...что именно здесь находится место встреч бэтменов Босмтонского
региона.
"Бостонские бэтмены", подумал Пирсон. Отличное название для бейсбольной
команды*. И вновь вернулось сомнение: "Неужели это я сижу здесь и слушаю
весь этот бред? Неужели это происходит наяву"?
--------------------------------------
* Английское слово bat имеет несколько значений, в том числе: летучую
мышь и бейсбольная бита.
И внезапно, словно это сомнение подхлестнуло память, он словно услышал
Делрея, представляющего собравшимся в подвале Бесстрашным охотникам на
бэтменов их нового собрата, Брендона Пирсона из далекого Метфорда.
Он повернулся к Дьюку, прошептал на ухо: "Когда ты разговаривал с
Джанет по телефону, из "Галлахера", ты сказал, что приведешь меня, так?
Дьюк нервно повел плечами, как бы говоря: разве ты не видишь, что я
слушаю, потом ответил: "Конечно".
- Ты сказал ей, что я из Метфорда?
- Нет. Откуда я мог это знать? Дай мне послушать, Бренд! - и вновь
повернулся к Делрею.
- Мы записали номера тридцати пяти автомобилей, роскошных автомобилей и
лимузинов, которые подкатывали к этому заброшенному складу, - Делрей
помолчал, дабы слушатели получше усвоили его слова,вновь посмотрел на часы и
продолжил. - Некоторые приезжали по десять-двенадцать раз. Бэтмены
специально выбрали для своих неформальных встреч столь неприметное место,
чтобы им никто не мог помешать, но я думаю, скоро они выяснят, что тем самым
они загнали себя в угол. Потому что... одну секунду, друзья...
Он наклонился к Лестеру, о чето заговорил с ним, очень тихо. Сидевшая
рядом Кендра переводила взгляд с одного на другого, словно следила за
игроками в пинг=понг. Остальные недоуменно поглядывали на перешептывающуюся
троицу.
Пирсон прекрасно знал, какие их сейчас обуревали чувства. Готовится
что=то большое, пообещал Дьюк, и но напряженной атмосфере подвала он понял,
что и остальные пришли на собрание с тем же предчувствием. А "что=то
большое" обернулось черно=белой фотографией заброшенного склада, усыпанного
мусором и использованными презервативами. Что же тут не так?
Должно быть, что=то большое связано с чемоданом, подумал Пирсон. И как
этот веснушчатый узнал, что я из Метфорда? Что ж, когда после речи наступит
время вопросов и ответов, я обязательно спрошу его об этом.
Но тревога, из=за которой пылало лицо, учащался пульс и, главное,
ужасно хотелось курить, только усиливалась. Грозила перейти в паническую
атаку, вроде тех, которые он испытывал в колледже перед ответственными
экзаменами. В чем дело? Если это не страх, то что?
Да нет, конечно же, страх. Но боялся он не того, что попал в компанию
психов. Он знал, что бэтмены существовали. Он не чокнулся, точно так же, как
оставались в здравом уме Дьюк, Мойра, Кэм Стивенс или Джанет Брайтвуд. И
все=таки что=то не складывалось... совсем не складывалось. И выпадал из
общей картины Робби Делрей, маляр и Спаситель человечества. Он знал, откуда
я. Брайтвуд позвонила ему, сказала, что Дьюк приведет с собой новенького,
звать его Брендон Пирсон и работает он в Первом торговом, вот Робби и навел
справки. Почему он это сделал? И как?
Память услужливо подсказала слова Дьюка Ринеманна: "...они умны и у них
много друзей во властных структурах. Черт, да они так и лезут во власть".
Если у тебя есть друзья во властных структурах, ты можешь очень быстро
получишь досье интересующего тебя человека, не так ли? Да. Обитатели
коридоров власти имеют доступ к паролям компьютеров, ко всей закрытой для
посторонних информации...
Пирсон дернулся, словно человек, пробуждающийся от кошмара.
Непроизвольно вытянул ногу, ударил по основанию стойки. Она начала падать.
Тем временем шепот в первом ряду сменился кивками.
- Лес? - спросил Делрей. - Помоги мне, пожалуйста. И ты, Кендра, тоже.
Пирсон потянулся, чтобы перехватить стойку до того, как она упадет и
стукнет кого=нибудь по голове, а может, даже скальпирует, все=таки на конце
крепился металлический крюк. Стойку Пирсон поймал, уже приставлял ее к
стене, когда увидел гоблина, всматривающегося в окно. Маленькие черные
глазки, как у забытой под кроватью куклы, смотрели в широко раскрытые синие
глаза Пирсона. Шевелящаяся плоть напоминали газовые кольца, вращающиеся
вокруг гигантской планеты. Вздувшиеся, черные вены пульсировали на голом
черепе.
- Помоги мне открыть защелки, - говорил Делрей на другом конце
галактики. Добродушно хохотнул. - Больно они тугие.
А для Брендона Пирсона время словно отыграло назад: как и утром, он
попытался закричать, но шок лишил его дара речи, и из горла вырвался лишь
сдавленный хрип, так иной раз мужчины стонут во сне.
Бестолковая речь.
Бессмысленная фотография.
Поглядывание на часы.
А тебе не боязно? Столько перекурщиков в одном месте? Этот вопрос он
задал Дьюку и тот с улыбкой ответил: "Нет, Робби чует бэтменов".
На этот раз никто не остановил его, на этот раз вторая попытка Пирсона
закричать увенчалась полным успехом.
- ЭТО ЗАПАДНЯ! - он вскочил. - ЭТО ЗАПАДНЯ! МЫ ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО
УХОДИТЬ!
Удивленные лица повернулись к нему. Лишь три человека не отреагировали
на его слова: Делрей, Олсон и черноволосая Кендра. Они наконец справились с
замками и отбросили крышку. На их лицах читались шок, чувство вины... но не
удивление. Удивление отсутствовало напрочь.
- Сядь, парень! - прошипел Дьюк. - Или у тебя едет к...
Наверху с треском вылетела дверь. Гулкие шаги направились к лестнице.
- Что происходит? - спросила Джанет Брайтвуд. Обращалась она к Дьюку. В
ее широко раскрытых глазах застыл испуг. - О чем он говорит?
- НАДО ВЫБИРАТЬСЯ ОТСЮДА! - кричал Пирсон. - ВЫБИРАТЬСЯ К ЧЕРТОВОЙ
МАТЕРИ! ОН ВСЕ ПОСТАВИЛ С НОГ НА ГОЛОВУ! В ЗАПАДНЕ МЫ, А НЕ ОНИ!
Дверь над узкой лестницей, ведущей в подвал, с грохотом распахнулась, и
сверху послышались жуткие звуки: Пирсон словно слышал урчание своры
пит=булей, пожирающих брошенного им человеческого младенца.
- Кто там? - взвизгнула Джанет. - Кто там наверху? - но на ее лице не
читалось вопроса. Ее лицо прекрасно знало, кто находится наверху. Что
находится наверху.
- Успокойтесь! - крикнул Робби Делрей сбитым с толку, ничего не
понимающим людям, многие из которых по=прежнему сидели на стульях. - Они
обещали нас простить! Вы меня слышите? Вы понимаете, что я говорю? Они дали
мне слово, что...
В этот самый момент подвальное окно, расположенное левее от того, в
котором Пирсон увидел бэтмена, вывалилось внутрь, осыпая осколками сидящих
под ним людей. Рука, в рукаве от Армани, потянулась вниз, ухватила Мойру
Ричардсон за волосы. Она кричал и билась, пытаясь вырваться из цепких
пальцев... да только это была не рука - птичья лапа с длинными когтями.
Автоматически, не думая, что делает, Пирсон схватил стойку, прыгнул
вперед и вонзил крюк в чудовищную морду, торчавшую в окне. Крюк угодил прямо
в глаз твари. Густая, темная жидкость полилась на поднятые руки Пирсона.
Бэтмен издал какой=то звук, Пирсон очень надеялся, что крик боли, и подался
назад, вырвав стойку из рук Пирсона. Но прежде чем бэтман скрылся из виду,
Пирсон успел заметить, как из его морды поплыли струйки белесого тумана, и
запахло
(пылью мочой горячим соусом "чили")
чем=то неприятным.
Кэм Стивенс сжал Мойру в объятьях, тупо уставился на Пирсона. Так же
таращились на него и остальные мужчины и женщины, напоминая стадо лосей,
внезапно попавшие под свет фар выскочившего из=за поворота грузовика.
Совсем они не похожи на бойцов сопротивления, подумал Пирсон. Скорее,
на овец, которых вот=вот погонят на бойню, да еще этот иуда-баран, который
стоит посреди подвала бок о бок со своими пособниками.
Шаги по лестнице приближались, но не так быстро, как ожидал Пирсон.
Потом он вспомнил, что лестница=то очень узкая, двоим не разойтись, и
возблагодарил за это Бога. Схватил Дьюка за галстук, рывком поставил на
ноги.
- Пошли. Сматываемся отсюда. Есть тут черный ход?
- Я... не знаю, - Дьюк медленно тер один висок, словно у него вдруг
разболелась голова. - Это сделал Робби? Робби? Этого не может быть... или
может? - он всматривался в Пирсона.
- Боюсь, что может, Дьюк. Пошли.
Сделал два шага к центральному проходу, все еще держа Дьюка за галстук,
остановился. Делрей, Олсон и Кендра выхватили из чемодана автоматы размером
чуть побольше пистолета и нелепыми тонкими откидными прикладами. Пирсон
видел "узи" только в кино или на экране телевизора, но как=то сразу понял,
что у них в руках. "Узи" или их близкие родственники. Впрочем, значения это
не имело, не так ли? Главное заключалось в том, что это было оружие.
- Стоять, - Делрей, похоже, обращался к Дьюку и Пирсону. Попытался
улыбнуться, но лицо исказилось гримасой заключенного=смертника, которому
только что объявили дату казни. - Не двигаться.
Но Дьюк продолжал двигаться. Уже вышел в проход, Пирсон держался рядом.
Начали подниматься и остальные, тоже подались к мольберту, нервно
оглядываясь на доносящийся с лестницы шум. Их взгляды говорили о том, что
оружие в руках Делрея, Олсона и Дендры им не нравится, но еще больше им не
нравились звуки, раздававшиеся наверху.
- Почему? - спросил Дьюк, и Пирсон видел, что он едва не плачет. Он
поднял руки, ладонями вверх. - Почему ты нас предал?
- Остановись, Дьюк, я тебя предупреждаю, - Лестер Олсон чуть тянул
слова, словно успел приложиться к бутылке.
- И вы тоже стойте! - крикнула Кендра остальным. Ее голос звучал четко.
А глаза бегали из стороны в сторону: она опасалась, как бы их не обошли с
флангов.
- У нас не было ни единого шанса, - объяснил Дьюку Делрей, в голосе
слышалась мольба. - Они следили за нами, могли схватить нас в любой момент,
но они предложили мне сделку. Ты понимаешь? Я вас не предал. Я вас не
предавал. Они пришли ко мне, - говорил он страстно, но загнанный взгляд
свидетельствовал совсем о другом. Он сообщал всем, кто хотел это увидеть, о
существовании другого Робби Делрея, лучшего Робби Делрея, который изо всех
сил пытался отмежеваться от этого чудовищного предательства.
- ТЫ ГРЕБАНЫЙ ЛЖЕЦ! - взревел Дьюк Ринеманн, который наконец=то понял,
что Спаситель на поверку оказался Иудой. Прыгнул на человека, который спас
его психику, а может, и жизнь в поезде "Красная стрела"... и разверзся ад.
* * *
Всего Пирсон видеть не мог, но отдельные моменты навсегда впечатались в
его память. Он увидел, как Робби Делрей, после секундной заминки, отвел
автомат в сторону, словно решил оглушить Дьюка, используя ствол вместо
дубинки. Он увидел, как Лестер Олсон, который застрелил бэтмена в амбаре
неподалеку от Ньюберипорта, до того, как струсил и решил пойти на сделку с
бэтменами, уперся откидным прикладом в пряжку ремня и нажал на спусковой
крючок. Он увидел, как синие искорки появились в вентиляционных отверстиях
на стволе, услышал грубое: "Хэк=хэк=хэк=хэк!" Предположил, что так звучат
выстрелы в реальном мире. Что=то невидимое пронеслось в дюйме от его лица. А
потом он увидел, как Дьюка отбросило назад, и из груди фонтаном забила
кровь, окрашивая белую рубашку и кремовый костюм. Увидел, как мужчина,
стоявший за Дьюком, рухнул на колени, прижав руки к глазам, а между пальцев
уже сочилась ярко=алая кровь.
Кто=то, возможно, Джанет Брайтвуд, закрыла дверь из подвала на лестницу
еще до начала собрания. Теперь эта дверь распахнулась и в подвал ввалились
два бэтмена в форме бостонской полиции. Глазки на их маленьких, собранных в
середину огромной, бесформенной головы, лицах, яростно вперелись в
перекурщиков.
- Прощение! - кричал Робби Делрей. Веснушки прибавили яркости. Должно
быть потому, что кожа между ними цветом не отличалась от мела. - Прощение!
Мне обещали, что всех простят, если вы не двинетесь с места и поднимите
руки!
Несколько человек, в основном те, кто кучковался у кофеварки,
действительно подняли руки, но продолжали пятиться от одетых в полицейскую
форму бэтменов. Один из них рванулся вперед, что=то буркнул, схватил
какого=то мужчину за рубашку, подтащил к себе. А мгновением позже, до тото,
как Пирсон понял, что происходит, вырвал у него глаза. Посмотрел на
желеобразную массу, лежащую на ладони, и отправил в рот.
Когда еще двое бэтменов ворвались в подвал, оглядывая его черными
глазками, второй псевдо=коп выхватил служебный револьвер и трижды, не
целясь, выстрелил в толпу.
- Нет! - услышал Пирсон крик Делрея. - Нет, вы обещали!
Джанет Брайтвуд обеими рука взялась за кофеварку, подняла над головой,
швырнула в одного из пришельцев. Послышался металлический удар, бэтмена
окатило раскаленным кофе. На этот раз у Пирсона не сомнений не возникло: в
крике слышалась боль. Один из копов=бэтменов попытался схватить Джанет. Она
увернулась, попыталась убежать, споткнулась и исчезла в массе тел,
отпрянувших в глубь подвала.
Окна разбивались одно за другим, Пирсон слышал нарастающий вой сирен.
Он увидел, что бэтмены разбились на две группы и пытаются загнать объятых
паникой перекурщиков в подсобку в дальней части подвала, за уже перевернутым
кем=то мольбертом, где, должно быть, была дверь черного хода.
Олсон бросил автомат, схватил Кендру за руку, увлекая ее к дальней
стене. Рука бэтмена появилась в одном из окон, когти вцепились в роскошную
седую шевелюру и потащили его вверх. Появилась вторая рука и коготь длиной в
добрых три дюйма вспорол Олсону шею: кровь хлынула рекой.
Тебе больше не придется отстреливать бэтменов в амбарах, друг мой,
подумал Пирсон. Повернулся к Делрею. Тот стоял между чемоданом с откинутой
крышкой и перевернутым мольбертом, автомат смотрел в пол, глаза шокировали
пустым взглядом. Когда Пирсон потянул на себя автомат, пальцы Делрея,
сжимавшие откидной приклад, безвольно разжались.
- Они пообещали простить нас, - доверительно сообщил он Пирсону. - Они
пообещали.
- Неужели ты действительно думал, что таким тварям можно верить? -
спросил Пирсон, прежде чем со всей силы двинуть тыльной частью приклада в
лицо Делрея. Что=то хрустнуло, наверное, нос, и варвар, проснувшийся в душе
банкира, взвыл от восторга.
Он двинулся дальше, следом за остальными, лавируя между коробками с
книгами, остановился, услышав донесшуюся с улицу стрельбу. Стрельбу...
крики... восторженный рев.
Пирсон развернулся на сто восемьдесят градусов и увидел Кэма Стивенса и
Мойру Ричардсон, стоявших в проходе между стульев. Они держались за руки, от
ужаса их лица превратились в застывшие маски. Пирсон успел подумать: "Вот
так, наверное, выглядели Ганс и Гретель после того, как вышли из домика,
построенного из имбирных пряников". Потом наклонился, поднял с пола автоматы
Кендры и Олсона, протянул им.
Еще два бэтмена вошли в дверь. Они, похоже, никуда не спешили, словно
все шло по плану... и Пирсон предположил, что так оно и было. Все действие
разворачивалось за домом, где находилась дверь черного хода. Там, должно
быть, находился загон - не здесь, и бэтмены не просто убивали добычу.
- Пошли, - бросил он Кэму и Мойре. - Разберемся с этими говнюками.
Бэтмены слишком поздно поняли, что некоторые из "овец" не пожелали идти
на бойню. Один из них развернулся, чтобы броситься на лестницу,
поскользнулся на луже кофе, врезался в третьего бэтмена, входившего в дверь.
Оба упали. Пирсон открыл огонь по тому, который остался на ногах.
"Хэк=хэк=хэк! - гаркнул автомат, бэтмена отбросило назад, чудовищная голова
развалилась надвое, выпустив облако тумана... Кто=то еще скажет, что это
призраки, подумал Пирсон.
Кэм и Мойра сообразили, что к чему и открыли огонь по двум
поднимающимся с пола бэтменов, превратив и их в груду одежды и облачко
тумана, который пах примерно так же, как астры на мраморном островке у
Первого торгового банка.
- Пошли, - Пирсон двинулся к двери. - Если уйдем сейчас, возможно,
сумеем выбраться.
- Но... - начал Кэмерон, оглянулся, начиная выходить из ступора.
Это хорошо, подумал Пирсон. Почему=то ему казалось, что вырваться из
западни им удастся только сжав волю в кулак и мобилизовав все внутренние
резервы.
- Неважно, Кэм, - подала голос Мойра, оглянулась, отметила, что в
подвале не осталось ни людей, ни бэтменов. - Пошли. Я тоже думаю, что наш
единственный шанс - дверь, через которую мы сюда попали.
- Да, - кивнул Пирсон. - И только в том случае, если мы поторопимся, -
он бросил последний взгляд на Дьюка, на лице которого так и застыло крайнее
изумление. Пожалел о том, что нет времени закрыть ему глаза. - Пошли.
И они двинулись к лестнице.
* * *
Когда они добрались до двери, выходящей на крыльцо и Кэмбридж=авеню,
стрельба за домом начала стихать. "Скольких убили?" - сверкнул в голове
вопрос, и ответ, ужасный, но единственно правильный не заставил себя долго
ждать: "Всех!" Он предположил, что один или два человека все=таки сумели
ускользнуть, но не больше. Бэтмены успели подготовиться к охоте, пока Робби
Делрей нес всякую чушь, тянул время и поглядывал на часы... возможно, ожидая
сигнала, которого Пирсон не заметил.
Если бы я очнулся чуть раньше, Дьюк был бы жив, с горечью думал он.
Наверное, был бы, но, будь желания лошадьми, нищие бы ездили на лошадях. Но
времени корить себя у него не было.
Еще один коп=бэтмен стоял на крыльце, но смотрел на улицу, возможно,
охранял магазин от зевак, которых мог привлечь шум. Пирсон всунулся в дверь.
- Эй, страшилище, дай прикурить.
Бэтмен обернулся.
И Пирсон очередью снес ему голову.
Во втором часу ночи три человека, двое мужчин и женщина в порванных
колготках и грязной красной юбке, бежали вдоль товарного поезда, отходящего
от Саут=стейшн. Мужчина, тот что помоложе, легко запрыгнул в зев пустого
вагона, повернулся, протянул руки женщине.
Она споткнулась, вскрикнула, один из низких каблуков сломался. Пирсон
обнял ее за талию (уловил аромат "Джорджо", едва пробивающийся сквозь запахи
пота и страха), не давая остановиться. "Прыгай!" - крикнул он. Женщина
прыгнула, он подхватил ее за бедра и бросил в протянутые к ней руки Кэмерона
Стивенса. Их руки встретились, и Пирсон резким толчком помог Стивенсу
втянуть Мойру в вагон.
Сам же сбавил ход и впереди, не так уж и далеко, увидел забор, за
которым заканчивалась территория станции. Товарняк уползал в ворота,
практически полностью заполняя их проем: в узкий зазор Пирсон протиснуться
бы не смог.
Кэм выглянул из вагона, оценил расстояние до забора, вновь вытянул
руки.
- Давай! - крикнул он. - Ты успеешь!
Пирсон, конечно же, не смог бы успеть, в прошлой жизни, когда выкуривал
по две с половиной пачки в день. Но он стал перекурщиком, а потому нашел
дополнительные запасы энергии и для легких, и для ног. Ускорился, вновь стал
обгонять поезд. Поднял руки, пытаясь дотянуться до ждущих рук Стивенса. Но
приближался и забор, увитый колючей проволокой.
И вдруг, как наяву, увидел свою жену. Она сидела в гостиной,
заплаканная, с покрасневшими глазами. И рассказывала двум копам об
исчезновении ее мужа. Он видел стопку книг Дженни, лежащих на маленьком
столике. Неужели так будет? Да, конечно, возможно, он ошибался в деталях, но
не в главном. И Лизбет, которая за всю жизнь не выкурила ни одной сигареты
не разглядела бы черные глазки и зубастые пасти под молодыми лицами
полицейских, которые сидели на ее диване. Не увидела бы сочащуюся из бугров
розовую гадость, пульсирующие вены на голом черепе.
Не увидела бы... не могла увидеть. Откуда?
Господи, благодарю Тебя за ее слепоту, подумал Пирсон. Да будет так до
скончания ее века.
Он устремился к черному зеву идущего на запад грузового вагона, к
оранжевым искрам, которые высекло колесо из стального рельса.
- Еще немного! - взвизгнула Мойра, высовываясь из вагона. - Пожалуйста,
Брендон... еще чуть=чуть!
- Скорей, скорей! - кричал Кэм. - Забор! Гребаный забор!
Не могу, подумал Пирсон. Не могу скорей, не могу успеть до забора. Хочу
лечь. Лечь и спать.
Потом подумал о Дьюке и прибавил хода. Дьюк по молодости не знал, что
иногда люди ломаются и предают, иногда даже те, кого ты боготворишь, но ему
хватило мудрости, чтобы схватить Бренда Пирсона за руку и спасти от смерти.
Дьюк бы не хотел, чтобы он остался за этим гребаным забором.
Последний рывок Пирсону удался. Он схватился за руки Стивенса, когда
забор уже наезжал на него. Прыгнул, почувствовал, как пальцы Мойры ухватили
его за потные подмышки, и втянул в вагон правую ногу за секунду до того, как
забор оторвал бы ее вместе с туфлей.
- "Приключения в поезде", - выдохнул он. - Иллюстрации Н.К. Уайета!
- Что? - переспросила Мойра. - Что ты сказал?
Он повернулся, посмотрел на них сквозь завесу упавших на глаза волос,
стоя на четвереньках, тяжело дыша.
- Неважно. У кого есть сигареты? Ужасно хочется закурить.
Несколько секунд они таращились на него, потом переглянулись и
одновременно расхохотались. Пирсон догадался: сие означало, что они
влюблены.
Они катались по полу товарного вагона, корчась от смеха, а Пирсон уже
сел и начал ощупывать карманы грязного, порванного пиджака.
- Ага, - его рука обнаружила знакомый прямоугольник. Он вытащил мятую
пачку, протянул им. - Так за победу!
* * *
Товарняк медленно полз на запад, а темноте вагона краснели три
крошечных уголька. Через неделю они были в Омахе*. По утрам, часиков в
десять, прогуливались по центру, приглядывались к людям, выискивая
перекурщиков, членов Потерянного Колена, которые ушли за верблюдом Джо.
-------------------------------------
* Город на востоке штата Небраска. Важный транспортный узел Среднего
Запада, один из крупнейших торгово=финансовых центров страны.
К ноябрю двадцать человек регулярно встречались в подсобке бывшего
магазина скобяных товаров в Ла Висте.
Свой первый рейд они провели в начале следующего года, нагрянули в
Консил Блафф, на другом берегу Миссури и перебили тридцать бэтменов,
прячущихся под личиной преуспевающих банкиров и менеджеров Среднего Запада.
Не много, конечно, но Брендон Пирсон уяснил для себе, что в убийстве
бэтменов и в сокращении числа выкуриваемых за день сигарет есть один общий
момент: главное - начать.
Перевел с английского Виктор Вебер
STEPHEN KING
THE TEN O'CLOCK PEOPLE
Last-modified: Thu, 14 Mar 2002 15:24:26 GMT