Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     © Copyright Stephen King
     © Copyright Перевел с английского Виктор Вебер (v_weber@go.ru)
     Date: 14 Mar 2002
---------------------------------------------------------------

     Когда Мэри проснулась,  они уже  заблудились. Она это  знала,  и он это
знал, хотя поначалу ему никак не  хотелось в этом признаваться. На  его лице
читалось: не приставай ко мне, я чертовски зол. Мэри узнавала об этом по его
рту, который становился все меньше  и меньше,  чуть  ли не исчезал совсем. И
Кларк никогда бы не сказал, что  они  "заблудились". Нет, он мог выдавить из
себя "где=то мы не туда свернули", да и то через силу.
     Днем раньше они выехали  из  Портленда.  Кларк  работал  в компьютерной
фирме, одной из самых больших, и идея о  том, что они должны повидать Орегон
принадлежала  ему.  Настоящий  Орегон, а  не  тот  благоустроенный  пригород
Портленда, предназначенный для наиболее обеспеченных представителей среднего
класса, в  котором  они  жили,  Программер=Сити,  как называли его  местные.
"Говорят, тут роскошная природа, - сказал  он ей. -  Не хочешь взглянуть?  У
меня  есть неделя отпуска, а  слухи о  переводе крепчают. Если мы  не увидим
настоящий  Орегон,  последние шестнадцать  месяцев останутся  в  моей памяти
черной дырой".
     Она согласилась с радостью  (занятия в школе закончились десятью  днями
раньше, а летних классов она  в  этом  году  не вела),  предвкушая  отличное
путешествие,  забыв о том,  что к  любой поездке надо тщательно  готовиться,
чтобы не  оказаться именно в таком  положении, на дороге,  ведущей в никуда.
Наверное, они приняли авантюрное решение,  во всяком случае, думала она, при
желании  можно  смотреть на  такую  поездку как  на авантюру,  все=таки ей в
январе исполнилось тридцать два года,  то есть уже  старовата  она для таких
приключений. В  ее возрасте куда  приятнее провести эту неделю  в  мотеле  с
большим, чистым бассейном, купальными халатами в спальне, работающим феном в
ванной.
     Правда вчерашней день  удался, природа действительно завораживала. Даже
Кларк, и тот несколько раз замолкал, любуясь окрестностями. Ночь они провели
в уютной загородной гостинице к востоку от Юджина, трахнулись не один раз, а
дважды  (вот тут о  старости речь не шла), а утром  поехали на юг,  планируя
переночевать  в Кламат Фоллз.  И все шло хорошо, пока они ехали по шоссе 58,
но  в  Окридже,  где они остановились на ленч,  Кларк  предложил  свернуть с
автострады, забитой трейлерами и РА*.
     -----------------------------------
     *  РА - рекреационный  автомобиль,  специализированный  автомобиль  или
прицеп  для  любителей  автотуризма,  разделенный  на функциональные секции:
кухню, спальню, гостиную, туалет, душ и т.д.
     - Ну, я не знаю... -  в голосе ее слышались сомнения женщины, слышавшей
много  подобных  предложений  от  своего мужчины  и  даже сумевшей  пережить
последствия некоторых из них. - Не хотелось бы мне здесь заблудиться, Кларк.
Местность=то  довольно пустынная,  - и она постучала  аккуратно  накрашенным
ногтем по зеленому пятну на карте, именуемому Природным парком Боулдер Крик.
- Природный парк означает, что там нет ни заправок, ни туалетов, ни мотелей.
     - Да перестань,  - он отодвинул тарелку с остатками куриного  стейка. В
музыкальном  автомате Стив Эрл  и "Дьюкс" пели "Шесть дней на трассе",  а за
пыльными, давно  не мытыми окнами мальчишки со скучающими  лицами выписывали
круги на скейтбордах. Похоже,  они отбывали тут время, с нетерпением ожидая,
когда вырастут и смогут навсегда уехать из этого городка.  Мэри  их  отлично
понимала. - Негде тут заблудиться, крошка.  По пятьдесят  восьмой мы проедем
несколько миль  на восток... потом повернем  на дорогу сорок два,  идущую на
юг... видишь?
     - Угу, - она  видела,  толстую красную  полосу  автострады, шоссе 58, и
узкую черную ниточку дороги 42. Но она осоловела от съеденных мясного рулета
и  картофельного пюре и  ей  не  хотелось спорить  с  проснувшимся в  Кларке
инстинкте  первооткрывателя,  особенно теперь,  когда  она  чувствовала себя
удавом,  только что  проглотившим  козу.  Хотелось=то  ей  другого, откинуть
спинку сидения их славного старенького "мерседеса" и подремать.
     -  Смотри,  тут   тоже  есть  дорога,  -  продолжал  Кларк.  -  Она  не
пронумерована, наверное, местного значения, но выводит прямо к Токети Фоллз.
А оттуда рукой подать до Шоссе девяносто семь. Так что ты об этом думаешь?
     - Что  твоими  стараниями мы, скорее  всего, заблудимся,  -  потом  она
пожалела  о своей  шпильке.  - Но я думаю,  все образуется, если  ты найдешь
достаточно широкое место, чтобы развернуть "Принцессу".
     - Решение  принято! -  воскликнул он,  пододвинул тарелку  с  остатками
куриного  бифштекса  и  вновь принялся за  еду,  подбирая  даже  загустевшую
подливку.
     - Как ты можешь? - ее даже передернуло.
     - Между прочим, вкусно. Опять же, закон любого  путешествия: надо  есть
местную еду.
     -  Но эта подлива  похожа на  соплю,  застывшую на  старом  гамбургере.
Кошмар!
     Так что из Окриджа они выехали в превосходном настроении и поначалу все
шло очень даже гладко. Никаких проблем не возникало, пока они не свернули на
42=ю, а  с нее  - на ненумерованную дорогу, ту  самую,  которая,  по  мнению
Кларка,  должна была  привести их в  Токети Фоллз.  И тут вроде  бы  никаких
сюрпризов  не  ожидалось. Более того, ненумерованная  дорога  поддерживалась
куда  в  лучшем  состоянии,  чем  42=я,   на  которой  хватало  выбоин.  Они
развлекались,  по  очереди  вставляя  кассеты  в  магнитолу.  Кларк  отдавал
предпочтение Уилсону Пикетту, Элу Грину, Попу Степлсу. Мэри нравилась совсем
другая музыка.
     - И что ты находишь в этих белых  мальчиках? - спросил Кларк, когда она
включила свою любимую, на тот момент, песню: "Нью=Йорк" Лу Рида.
     -  Я  же  добропорядочная  замужняя  дама,  не  так   ли?  -  притворно
возмутилась Мэри, и они рассмеялись.
     С  первым  знаком  беды они  столкнулись  четверть часа  спустя,  когда
подкатили к  развилке. Уходящие направо  и налево дороги ничем не отличались
друг от друга.
     -  Святое дерьмо, - Кларк остановил автомобиль, открыл бардачок, достал
карту, долго смотрел на нее. - Развилки на карте нет.
     -  Вот  мы и приехали,  - Мэри  уже  засыпала, когда Кларк затормозил у
невесть откуда взявшейся  развилки, и, естественно,  в  ее  голосе слышались
нотки раздражения. - Хочешь совет?
     -  Нет,  - не менее раздраженно  ответил  он, - но я его выслушаю. И не
выкатывай на меня глаза. На случай, что ты этого не знаешь,  скажу, что меня
это выводит из себя.
     - И как я на тебя при этом смотрю, Кларк?
     - Как на старого пса, который пернул под обеденным столом. Давай, скажи
мне, что ты думаешь. Выкладывай все. Имеешь право.
     - Давай вернемся, пока не поздно. Таков мой совет.
     - Ага. Ты бы еще сказала: "ПОКАЙСЯ"!
     - Я должна смеяться?
     -  Не знаю, Мэри, - мрачно ответил он,  переводя  взгляд  с развилки на
карту.  Они прожили вместе почти пятнадцать лет и Мэри достаточно хорошо его
знала, знала, что он будет настаивать на том, чтобы  ехать  дальше... именно
потому, что на пути им встретилась неожиданная развилка.
     Если  Кларку Уиллингхэму  предоставляется  шанс рискнуть,  он просто не
может его упустить, подумала она и прикрыла рот рукой, чтобы он не увидел ее
усмешку.
     Но не  успела. Кларк  искоса глянул на нее, изогнув  бровь, и  в голову
Мэри  пришла  тревожная  мысль:  если она  видела  его насквозь, может, и он
отвечал ей тем же?
     - Что ты нашла смешного? - спросил он и она заметила, что рот его начал
уменьшаться. - Может, поделишься?
     Она покачала головой.
     - Просто запершило в горле.
     Он  кивнул, сдвинул  очки на высокий, все  увеличивающийся  лоб, поднес
карту к носу.
     -  Ладно, ехать надо по левой дороге, потому  что  она  уходит на юг, к
Токети Фоллз. А вторая ведет на восток. Возможно, к какому=то ранчо.
     - Дорога к ранчо с желтой разделительной полосой?
     Рот Кларка стал еще меньше.
     - Ты и представить себе не можешь, как богаты некоторые ранчеры.
     Она  хотела  сказать  ему,  что  скаутские  походы  остались в  далеком
прошлом, что  нет никакого смысла  лезть  на рожон,  но  потом  решила,  что
подремать на солнышке ей хочется куда больше, чем цапаться с мужем, особенно
после такой чудесной ночи,  когда они трахнулись не  один раз, а целых  два.
Ведь куда=то дорога их да выведет, не так ли?
     С этой  успокаивающей мыслью и голосом Лу  Рида, звучащим  в ушах, Мэри
Уиллингхэм  и заснула. К  тому  времени, когда  дорога,  выбранная  Кларком,
начала ухудшаться с каждой  сотней футов, она уже крепко спала и ей снилось,
что они вновь в Окридже, в  кафе, в которое заходили, чтобы  перекусить. Она
пыталась  вставить  четвертак  в  щель музыкального автомата, но  ей  что=то
мешало. Один из мальчишек, которые катались на автомобильной стоянке, прошел
мимо нее  со скейтбордом под  мышкой,  в бейсболке,  повернутой козырьком  к
затылку.
     "Что случилось в автоматом?" - спросила его Мэри.
     Мальчишка подошел, коротко глянул на щель, пожал плечами.
     "Да  ерунда,  - ответил  он.  -  Тело какого=то парня,  порубленное  на
кусочки  для  вас и для других. У нас же  здесь не филармония.  Мы говорим о
масс=культуре, милая".
     Потом он протянул руку, ухватил ее за  правую грудь, не очень=то нежно,
и ушел. А когда она вновь посмотрела на музыкальный автомат, то увидела, что
он заполнен кровью и в ней что=то плавает, вроде бы человеческие органы.
     Может,  лучше не слушать Лу  Рида, подумала она,  и  заметила, как  под
толщей крови в автомате начала вращаться пластинка: Лу запел "Автобус веры".
     * * *


     Пока  Мэри  снился  кошмар,  дорога  продолжала  ухудшаться.  Выбоин  в
асфальте становилось все больше, пока вся дорога  не превратилась в сплошную
выбоину.  Альбом  Лу   Рида,   очень  длинный,   подошел   к   концу,  начал
перематываться.  Кларк этого не заметил. От радужного настроения, с которого
начался этот день, не осталось и следа. Рот Кларка превратился в бутон. Если
бы Мэри не спала, она давно бы убедила его повернуть назад. Он это прекрасно
знал, как знал и то, какими глазами посмотрит она на него, когда проснется и
увидит,  по  какому  они  ползут   проселку,   дорогой=то   назвать  его  не
поворачивался  язык.  А деревья  с обоих сторон подступали вплотную,  отчего
ехали  они  в густой тени.  И с тех  пор,  как они  свернули  с  Дороги  42,
навстречу им не попался ни один автомобиль.
     Он понимал, что ему давно уже следовало развернуться, понимал, что Мэри
очень  не  понравится,  когда  она увидит, в какую они  забрались  глушь, и,
конечно,  она напрочь забудет о том, сколько раз ему удавалось выпутаться из
схожих ситуаций, добираться до  нужного места (Кларк Уиллингхэм относился  к
тем миллионам  американских мужчин, которые  ни на секунду не сомневались  в
том, что встроенный в  них  компас никогда  не  подведет),  но он  продолжал
упрямо ехать вперед, поначалу убежденный в том, что дорога должна вывести их
к Токети Фоллз, потом лишь надеясь на это. Кроме того, и развернуться=то  он
не  мог. Если  бы  попытался,  то  "Принцесса"  наверняка бы  по  самые  оси
провалилась в один из кюветов, которые тянулись вдоль этой жалкой пародии на
дорогу... и один только Бог  знал, сколько потребуется  времени,  чтобы сюда
приехал тягач, и сколько придется идти до ближайшего телефона.
     А  потом,  наконец-то,  он  добрался  до места,  где  мог развернуться,
подъехал еще к одной развилке, но решил этого не делать. По простой причине:
если  правое ответвление представляла  собой две  засыпанные  гравием колеи,
между которыми росла трава, но налево уходила широкая дорога, разделенная на
две полосы ярко=желтой линией. И компас в голове Кларка указывал, что дорога
эта  ведет на юг.  То  есть  он  буквально видел  Токети  Фаллз. От цели  их
отделяли десять, может, пятнадцать, максимум, двадцать миль.
     Однако, он подумал о том, а не повернуть ли назад. Когда он рассказывал
об этом Мэри, в ее глазах читалось сомнение,  но говорил он чистую правду. А
дальше  решил ехать только  потому,  что Мэри начала просыпаться,  и  он  не
сомневался, что тряска на колдобинах,  если он повернет назад,  окончательно
разбудит  ее... и тогда она осуждающе посмотрит на него огромными,  голубыми
глазами. Только посмотрит. Но и этого хватит с лихвой.
     И потом, какой смысл возвращаться, все=таки они едут уже полтора  часа,
если  до Токети  Фоллз, возможно,  рукой подать?  Ты только  посмотри на эту
дорогу,  сказал  он  себе.  Или ты думаешь,  что  такая дорога может вести в
никуда?
     Он врубил первую передачу, выбрав, естественно, левое ответвление,  но,
к сожалению,  дорога  его надежд не оправдала. После  первого  холма  желтая
полоса  исчезла,  после второго -  асфальт, и им вновь предстояло ползти  по
проселку, с обоих сторон зажатому темным лесом, а  солнце,  Кларк только тут
это  заметил,  начало скользить вниз совсем не по той половине небосвода, по
которой ему следовало скользить, если бы они ехали в правильном направлении.
     Асфальт оборвался так резко, что Кларку пришлось затормозить, и  резкий
толчок разбудил Мэри. Она вскинула голову, огляделась, широко раскрыв глаза.
     - Где... - и в этот  самый момент, для полноты картины, бархатный голос
Лу  Рида,  радовавший  слух песней  "Добрый  вечер,  мистер Уолдхайм", вдруг
заскрипел и ускорился.
     - Черт! - Мэри нажала на кнопку "Stop/Eject". Кассета выскочила, за ней
потянулись кольца блестящей коричневой ленты.
     "Принцесса"  тем   временем  угодила  колесом   в   глубокую   выбоину,
накренилась  влево, потом  с достоинством  выпрямилась, совсем  как  клиппер
после удара волны.
     - Кларк?
     -  Ничего не  говори,  -  процедил  он  сквозь  сжатые  зубы.  - Мы  не
заблудились. Через минуту  снова появится  асфальт, может,  после следующего
холма. Мы не заблудились.
     Еще не придя в себя  от кошмара (правда, она уже смутно помнила, что ей
снилось),  Мэри печально смотрела на зажеванную пленку, которая лежала у нее
на коленях. Конечно, она могла купить такую же кассету...  но не  здесь. Она
взглянула на деревья, облепившие дорогу, словно изголодавшиеся гости - стол,
и поняла, что до ближайшего магазина путь предстоит долгий.
     Повернулась   к  Кларку,  заметила  его  пылающие  щеки  и  практически
исчезнувший рот, и решила, что целесообразно  помолчать,  хотя  бы  какое=то
время. Если сохранять спокойствие и не  набрасываться на него, он, возможно,
придет в  себя до  того,  как эта  дорога  уткнется в  гравийный  карьер или
болото.
     - Кроме того,  здесь я развернуться  не  смогу, -  внезапно вырвалось у
него, словно он отвечал на ее невысказанный вопрос.
     - Я это понимаю, - кивнула она.
     Он  искоса глянул на нее, возможно, хотел поругаться,  а  может,  чтобы
убедиться, что пока она не сильно  на него злится, потом вновь  всмотрелся в
лобовое стекло. Теперь  трава росла  и на этой  дороге,  и  она  стала такой
узкой, что  со  встречной машиной они  бы не разъехались.  Но пугало  его не
столько сужение дороги, как земля по обе ее стороны, все больше напоминавшая
болото.
     И вдоль дороги  не стояли столбы с электрическими проводами. Ни с одной
стороны. Мэри  хотела  указать на это  Кларку,  но потом подумала, что лучше
придержать  язык. Они ехали молча, пока  не добрались до спуска  в  ложбину.
Несмотря ни на что, он надеялся, что на другой  стороне их ждут изменения  к
лучшему,  но  проселок оставался прежним, разве что еще  сузился. Кларку уже
казалось, что  это дорога  из какого=то  фэнтазийного романа (он  обожал  их
читать)  Терри  Брукса,  Стивена Дональдсона  или самого  Дж.Р.Р.  Толкиена,
духовного  отца  современных  писателей,  творящих  в  жанре фэнтази. В этих
историях герои (обычно с  волосатыми ногами  и  стоящими торчком ушами),  не
внимая  голосу разума, останавливали  свой выбор на таких вот забытых  всеми
дорогах, а заканчивалось все смертельной схваткой с троллями, призраками или
скелетами.
     - Кларк...
     -  Я  знаю,  -  неожиданно  он  ударил  по  рулю  левой  рукой,  резко,
раздраженно. Зацепил клаксон  и ему ответил короткий гудок. - Я  знаю, -  он
остановил "мерседес", целиком оседлавший дорогу (дорогу?  Ее и  проселком=то
уже  не  назовешь), поставил  ручку  переключения  скоростей  в  нейтральное
положение, вылез из кабины. Мэри,  пусть  и не так  быстро, последовала  его
примеру.
     Воздух  наполнял  божественный аромат хвои,  и  Мэри  заслушалась  этой
тишиной, не нарушаемой  ни шипением шин  по асфальту, ни шумом  пролетающего
самолета,  ни звуком  человеческого голоса...  но при этом  по  спине  у нее
побежали мурашки. И те  звуки, что доносились до нее, трель птички из густой
хвои,  ветер, шелестящий  в вершинах,  могучее  урчание дизельного двигателя
"Принцессы", кирпичиками ложились в вырастающую вокруг них стену страха.
     Поверх серой крыши "Принцессы" она посмотрела на Кларка, и в ее взгляде
не было ни упрека, ни злости, лишь мольба: "Вызволи нас отсюда. Пожалуйста".
     - Извини, крошка, -  тревога, которую она прочитала на его лице, отнюдь
ее не порадовала. - Так уж вышло.
     Мэри попыталась заговорить, но поначалу ни единого звука не сорвалось с
ее губ. Она откашлялась и вторая попытка удалась.
     - А почему бы не подать машину задним ходом, Кларк?
     Он на несколько мгновений задумался, над их головами  вновь затренькала
птичка,  ей  ответила  другая, из глубины леса,  и  только  потом он покачал
головой.
     - Только в крайнем случае. До последней развилки не меньше двух миль...
     - Ты хочешь сказать, что была еще одна?
     Он дернул щекой, опустил глаза, кивнул.
     -  Задним ходом... сама видишь, какая узкая дорога,  а кюветы, что твое
болото. Если мы сползем... - он покачал головой и вздохнул.
     - Тогда поедем вперед.
     -  Я тоже  так  думаю.  Если  уж  дорога  исчезнет, тогда,  разумеется,
придется пятиться.
     -  Но к  тому времени  мы  заберемся еще глубже, не  так ли? -  пока ей
удавалось, и ее это радовало, обходиться  без обвиняющих ноток в  голосе, но
кажущееся  спокойствие требовало  все больше и больше усилий. Она злилась на
него, сильно злилась, и злилась на себя, за то, что позволила ему завезти их
в такую глушь, и за то, что теперь старалась поддержать его.
     -  Да,  но я  оцениваю  вероятность  того,  что  мы  найдем  место  для
разворота, выше своих шансов доползти до  развилки задним ходом. А  если нам
придется  ползти,  будем  это  делать  урывками. Пять  минут  ехать,  десять
приходить в себя, - он криво улыбнулся. - Это будет настоящее приключение.
     -  Да, да, конечно, будет, - Мэри очень хотелось сказать,  что  никакое
это  не  приключение, а сплошная головная боль. - Я надеюсь, тобой движет не
уверенность в том, что за следующим холмом мы увидим Токети Фоллз?
     На мгновение его рот исчез полностью, и она уже приготовилась к вспышке
праведного мужского гнева. Потом  плечи его поникли, он покачал головой. Она
вдруг увидела, каким он будет через тридцать лет, и  ее это напугало гораздо
больше, чем перспектива застрять на лесной дороге.
     - Нет,  -  ответил  он. - Про Токети Фоллз  я  и думать забыл.  Одна из
главных  заповедей  американского  туриста  гласит:  если вдоль  дороги  нет
столбов с электрическими проводами, она ведет в никуда.
     Значит, он тоже это заметил.
     - Поехали,  - он вновь сел за руль. - Попытаюсь вывезти нас отсюда. А в
следующий раз послушаю тебя.
     Да, да, устало  подумала  Мэри.  Я это  уже  слышала. Но прежде  чем он
передвинул ручку скоростей, накрыла его руку своей.
     -  Я  знаю,  что  вывезешь,  -  тем самым она превратила  его  слова  в
обещание. - Приложишь к этому все силы.
     - Можешь не сомневаться.
     - И будь осторожен.
     -  А как  же  иначе? -  он  улыбнулся, отчего  настроение у  нее  сразу
улучшилось, и включил первую  передачу. Большой серый  "мерседес", инородное
тело в этих глухих местах, вновь пополз по узкому проселку.
     * * *


     Они  проехали еще милю  и ничего не изменилось, кроме дороги: она стала
еще уже. Мэри подумала, что деревья теперь  напоминают  не  голодных гостей,
толпящихся  у  стола, а  любопытных  зевак, собравшихся  на  месте  страшной
аварии. Земля  под деревьями все больше напоминала болото. Кое=где  Мэри уже
видела стоящую воду, присыпанную опавшей хвоей.  Сердце ее билось слишком уж
быстро, пару раза она  поймала  себя  на том,  что  грызет  ногти,  хотя  ей
казалось,  что  она отучилась от этой вредной привычки  за год до  того, как
вышла  замуж  за Кларка.  Она вдруг  осознала, что ночь, если они застрянут,
придется провести  в  "Принцессе". А  ведь в лесу полно зверья, она  слышала
треск ветвей. Тут могут быть и медведи. При мысли о встрече с медведем в тот
самый момент,  когда они будут  стоять  рядом  с  застрявшим "мерседесом", к
горлу подкатила тошнота.
     - Кларк, я думаю, пора забыть о том, дорога куда=нибудь нас да выведет.
Переходи на задний ход. Уже четвертый час и...
     -  Посмотри,  -  он  ткнул  пальцем   в   ветровое  стекло.  -  Это  не
щит=указатель?
     Она прищурилась. Дорога  взбиралась на заросший лесом холм. И у вершины
на зеленом фоне ярко=синим пятном выделялся большой прямоугольник.
     - Да, - кивнула она. - Щит=указатель.
     - Отлично! И что на нем написано?
     - Гм.=м... На нем написано: "ЕСЛИ ВЫ ЗАБРАЛИСЬ ТАК ДАЛЕКО, ЗНАЧИТ, ВЫ В
ЖОПЕ".
     Кларк бросил на нее короткий взгляд, полный удивления и злости.
     - Очень забавно, Мэри.
     - Спасибо тебе, Кларк. Я старалась.
     - Мы поднимемся  на  вершину холма,  прочитаем  надпись  на  указателе,
посмотрим,  что  внизу.  Если  нам  не  понравится  то, что  увидим,  начнем
пятиться. Согласна?
     - Согласна.
     Он похлопал ее по  колену, потом осторожно тронул  "мерседес" с  места.
Они ехали так медленно, что она  слышала,  как  трется  о  днище растущая на
дороге  трава.  Мэри  уже  могла разобрать  слова,  написанные на  щите,  но
поначалу не хотела верить  своим  глазам,  думая,  что  ошибается. Однако, с
сокращением расстояния до щита слова оставались прежними.
     - На нем написано то, что вижу? - спросил Кларк.
     Мэри нервно рассмеялась.
     - Да... но это какая=то шутка. Или ты так не думаешь?
     -  Я  уже  перестал  думать... от  мыслей  одни  неприятности.  Но  мне
представляется, что это не шутка. Посмотри, Мэри!
     В  двадцати  или  тридцати  футах за  щитом=указателем,  аккурат  перед
гребнем  холма, дорога  как  по  мановению  волшебной  палочки  расширялась.
Проселок  вновь  превратился  в  шоссе,  более  того,  двухполосное  шоссе с
уходящей  в даль желтой линией, которая делила  его  на две равные половины.
Мэри буквально почувствовала, как у нее отлегло от сердца.
     Кларк улыбался во весь рот.
     - Прелесть, не правда ли?
     Мэри радостно кивнула, и ее губы растянулись в широкой улыбке.
     У самого  щита=указателя  Кларк нажал  на  педаль  тормоза.  Они  вновь
прочитали надпись на щите:
     Добро пожаловать
     в Рок=н=ролльные Небеса, Орегон.

     Мы готовим на газу! Как и вы!

     Молодая поросль* Торговая палата
     Лайонс* * Лоси***

     -------------------------------
     * Молодежная секция объединения местных торговых палат
     **  "Лайонс  клаб интернейшнл" - общественная организация  бизнесменов,
ассоциация клубов на службе общества.
     *** "Лось"  - член  Благотворительного  и  Покровительствующего  ордена
лосей
     - И все=таки это чья=то шутка, - повторила она.
     - Может, и нет.
     - Чтобы город назывался Рок=н=ролльные Небеса? Быть такого не может.
     - Почему нет? Есть же Истина или Результат в Нью=Мексико, Сухая Акула в
Неваде,  Совокупление  в   Пенсильвании.  Так  почему   в  Орегоне  не  быть
Рок=н=ролльным Небесам?
     Мэри весело рассмеялась. Волна облегчения накрыла ее с головой.
     - Ты это выдумал.
     - Что?
     - Совокупление в Пенсильвании.
     -  Отнюдь. Ральф  Джинзберг  однажды пытался  послать оттуда журнал под
названием "Эрос". Ради почтового штемпеля. На почте его не приняли. Клянусь.
И  кто знает,  может,  этот городок  где=то в шестидесятых  основала  община
хиппи, потянувшаяся к земле.  Они влились в цивилизованное  общество, отсюда
"Молодая поросль", "Лайонс", "Лоси",  но оригинальное  название прижилось, -
идея  ему  понравилась.  С  одной  стороны,  забавная,   с  другой  -  очень
трогательная. - Но  все это совершенно не важно. Главное, что мы вновь нашли
твердое покрытие, дорогая. Это такая штука, по которой ездят.
     Мэри кивнула.
     - Так и поезжай... но будь осторожен.
     - Можешь не сомневаться,  - "Принцесса" вползла на дорогу. Кларк видел,
что покрытие - не асфальт, но  что=то твердое и гладкое,  без единой трещины
или заплаты. - Буду осторожен, как ни...
     Они  въехали на  гребень и последнее слово замерло у него на  губах. Он
так резко нажал на педаль тормоза,  что его бросило бы на руль, а Мэри -  на
приборный щиток, если б не ремни безопасности. Потом перевел ручку скоростей
в нейтральное положение.
     - Святой Боже! - вырвалось у него.
     Раскрыв от изумления рты, они смотрели на лежащий под ними городок.
     * * *


     Расположился он  в  маленькой, уютной  долине и словно сошел  с картины
Нормана Рокуэлла*. Мэри попыталась сказать себе, что дело в перспективе: они
смотрят  на городок  с вершины холма, он  окружен густыми  лесами, но  потом
поняла, что только  перспективой  и ландшафтными  особенностями впечатления,
которое производил городок, не объяснить. Уж очень  все было сбалансировано.
Два   церковных  шпиля,   с   севера  и   юга  городской  площади,  красное,
амбароподобное здание на востоке, должно быть, школа, и белое - на западе, с
колокольней  и  спутниковой антенной, скорее всего,  там  заседал  городской
совет.  И  дома  такие  аккуратненькие,  такие  ухоженные.  Именно  так  они
выглядели  на рекламных  объявлениях  в довоенных изданиях,  вроде "Сатердей
ивнинг пост" и ли "Американ меркюри".
     --------------------------------------
     *  Рокуэлл, Норман (1894-1978) - художник, иллюстратор. Автор множества
реалистических картин из жизни маленького американского городка, иллюстратор
"Сатердей ивнинг пост (1916-1963). В Филадельфии открыт музей его имени.
     Над  одной  или  двумя  трубами должен  виться дымок,  подумала Мэри. И
точно, присмотревшись, она нашла такие дома.  Внезапно ей вспомнился рассказ
из  "Марсианских хроник" Рэя  Брэдбери.  О марсианах,  которые  так  искусно
замаскировали бойню,  что  земляне=астронавты приняли ее  за городок  своего
детства.
     -  Разворачивайся,  -  вырвалось  у  нее.  -  Тут   достаточно  широко,
развернуться ты сможешь.
     Он  медленно повернулся к  ней, но  ее нисколько не волновало выражение
его лица. Пусть и смотрел он на нее, как на сумасшедшую.
     - Дорогая, что ты такое...
     - Мне тут не нравится, вот и все, - она почувствовала, что краснеет, но
не замолчала. -  Все это  напоминает  мне  одну страшную  историю, которую я
прочитала подростком, - она помолчала. -  И еще маленький домик, построенный
из  имбирных пряников с бисквитной крышей и сахарными  ставнями  из "Ганса и
Гретель".
     Он по=прежнему изумленно таращился  на  нее, и она вдруг поняла, что он
собирается спуститься  вниз, что в нем заиграли те же  самые гормоны, тот же
самый тестостерон, благодаря которому они свернули в автотрассы. Господи, он
хочет исследовать неизвестное. И,  разумеется, обзавестись сувениром. Купить
в местном магазине  футболку  с надписью "Я БЫЛ  В РОК=Н=РОЛЛЬНЫХ НЕБЕСАХ И,
ЗНАЕТЕ ЛИ, У НИХ ЧЕРТОВСКИ КЛАССНАЯ РОК=ГРУППА".
     -  Милая... - этим мягким, нежным голосом он бы уговаривал  ее прыгнуть
вместе с ним из окна.
     -  Хватит. Если хочешь сделать мне что=нибудь приятное, разверни машину
и отвези нас  на  Шоссе 58. Если ты это сделаешь, то вечером  опять получишь
вкусненькое. Может, и двойную порцию, если тебя на это хватит.
     Он  глубоко  вздохнул.  Руки  сжимали  руль,  глаза  не  отрывались  от
ветрового стекла. Наконец, повернулся к ней.
     - Посмотри на другой край долины, Мэри. Видишь дорогу, поднимающуюся по
склону холма?
     - Да, вижу.
     - Видишь, какая она широкая? Какая гладкая? Какая ухоженная?
     - Кларк, это...
     -  Смотри! Я  даже вижу на  ней автобус, - он указал  на желтого жучка,
ползучего по дороге к городу, поблескивая на солнце металлическим  панцирем.
- То есть на  этой  стороне мира мы увидели на один  автомобиль больше,  чем
раньше.
     - Я по-прежнему...
     Он  схватил  карту, лежащую  на выступе между  сидениями, и когда вновь
повернулся  к  ней, Мэри  поняла, что  этот  веселый,  обволакивающий  голос
скрывал бушующую в нем ярость.
     - Послушай, Мэри,  и, пожалуйста, обрати  внимание на мои  слова, чтобы
потом  не  задавать лишних вопросов. Возможно, я смогу здесь развернуться, а
возможно, и нет. Дорога тут шире, но я не уверен, что она достаточно широка.
А кюветы меня по=прежнему очень смущают.
     - Кларк, пожалуйста, не кричи. У меня болит голова.
     Сделав над собой усилие, он понизил голос.
     - Если мы развернемся, нам придется ползти двенадцать миль до шоссе 58,
по тому же самому болотистому проселку.
     -  Двенадцать  миль  -  не  так уж и много, -  она  пыталась  сохранить
твердость в голосе, но уже  чувствовала, что  ее сопротивление  слабеет. Она
ненавидела себя  за это,  но ничего не  могла  изменить.  Ей вдруг открылась
истина:   мужчины   всегда   добивались   своего   благодаря   жесткости   и
безжалостности.  В  споре  они вели себя  точно так  же, как и на футбольном
поле.  Поэтому,  те,  кто  не   уступал  им,   рисковал  получить  серьезные
психические травмы.
     - Согласен, двенадцать миль - не так уж  и много, -  голос Кларка вновь
обволакивал, - но как насчет тех пятидесяти, которые придется проехать, если
мы вернемся на пятьдесят восьмое?
     - Ты так говоришь, будто мы опаздываем на поезд, Кларк!
     - Меня это злит,  ничего  больше. Ты бросаешь  взгляд на аккуратненький
маленький  городок с  неординарным  названием и говоришь, что  он напоминает
тебе все пятницы,  которые выпадают на тринадцатое число, черную кошку и еще
черт знает что. И эта дорога, - он указал на противоположную сторону долины,
- идет  на юг. Вполне возможно, что до Токети Фоллз мы доберемся  по ней  за
полчаса.
     -  То же  самое ты говорил и  в Окридже,  перед тем, как мы отправились
открывать новый путь.
     Он задержал на ней взгляд, рот  уменьшился  до предела, потом схватился
за ручку переключения скоростей.
     -  Хрен с ним, - рявкнул  он. - Мы возвращаемся,  Но если  по  пути нам
попадется автомобиль, Мэри, мы будем пятиться до самых Рок=н=ролльных Небес.
Так что...
     Она накрыла его руку своей, второй раз за день, до того, как он включил
заднюю передачу.
     - Едем дальше. Возможно, ты прав, а я веду себя глупо, - наверное, я не
боец, подумала Мэри. Так или иначе, я слишком устала, чтобы еще и ссориться.
     Она убрала руку, но он смотрел на жену, не трогая "Принцессу" с места.
     - Если ты этого хочешь.
     Нелепо, правда?  Просто  победить  Кларку  недостаточно.  Ему  хотелось
консенсуса. Она уже много раз  соглашалась с ним,  хотя бы на словах, потому
что в душе оставалась при своем мнении, но на этот раз вдруг поняла, что  не
может доставить ему такого удовольствия.
     -  Нет, я этого не  хочу. Если бы  ты  слушал меня, вместо  того, чтобы
навязывать мне  свое мнение, ты бы это знал. Возможно, ты прав,  возможно, я
веду себя  глупо,  твое  предложение  более  логично,  я  не  могу этого  не
признать,  и  я готова последовать  за  тобой,  но это не  меняет того,  что
чувствую. Так  что ты  уж меня извини, но  я не собираюсь надевать  миниюбку
группы поддержки и подбадривать тебя криками: "Вперед, Кларк, вперед!"
     - Господи! - на лице его  отразилась неуверенность, отчего он помолодел
лет на десять. - Такое у тебя, значит настроение, сладенькая?
     - Такое, - ответила она, надеясь, что он не видит, как действует на нее
такой сомнительный комплимент. Все=таки ей тридцать два, а ему - сорок один.
Она уже старовата для того, чтобы быть чьей=то сладенькой, а Кларку вроде бы
уже поздно заводить себе сладенькую.
     Неуверенность  улетучилась,  она  вновь увидела прежнего  Кларка,  того
самого, с которым собиралась провести вторую половину своей жизни.
     -  А  ты бы неплохо смотрелась  в  миниюбке группы  поддержки,  -  и он
измерил взглядом длину ее бедра. - Очень даже неплохо.
     -  Дурак ты,  Кларк,  -  ответила  она, чувствуя, что улыбается, помимо
своей воли.
     - Совершенно верно, мэм, - и он включил первую передачу.
     * * *


     Окраины  практически  не было,  если не  считать  нескольких  небольших
полей.  Они выехали  из  леса,  миновали  два=три  поля  и  уже катили  мимо
маленьких домиков.
     Городок  был  тихий,  но  не безлюдный.  Несколько  автомобилей  лениво
курсировали по  четырем  или пяти пересекающимся  улицам, которые составляли
центральную часть города, по  тротуарам шагали пешеходы. Кларк вскинул руку,
приветствуя толстопузого,  голого по пояс  мужчину, который, с банкой пива в
руке,  поливал  лужайку перед домом.  Мужчина, с грязными  волосами до плеч,
проводил их взглядом, но не помахал в ответ.
     Главная улица также напоминала улицы Нормана  Рокуэлла, и Мэри и Кларку
казалось,  что им  уже  приходилось  бывать  в  этом  городке.  Вдоль  улиц,
естественно, росли  тенистые  дубы. Даже  не проехав  мимо  единственного  в
городе места, где можно было  промочить горло, они знали, что называться оно
будет   "Капля  росы",  а  над   баром  будут  висеть  подсвеченные  часы  с
бадвейзерскими  лошадками=тяжеловозами.  У  парикмахерской  "Острие  бритвы"
медленно  вращался  красно=бело=синий  столб.  Над  дверью  местной  аптеки,
"Поющего  фармацевта", раскачивались пестик и  ступка.  В витрине зоомагазин
"Белый кролик" висело объявление:  "У НАС ЕСТЬ СИАМСКИЕ КОТЯТА".  Все словно
сошло  с  картины.   Но  более  всего  отвечала  идеалу  городская  площадь,
расположенная,  само собой,  в  центре города. Над  эстрадой  висел  большой
транспарант. Слова  на нем Мэри  прочла  за  добрую  сотню  ярдов:  "СЕГОДНЯ
КОНЦЕРТ".
     И  внезапно Мэри поняла, откуда она знает этот город:  много раз видела
его по телевизору, поздней ночь.  Какой там Рэй Брэдбери с его адским Марсом
или кукольный домик из "Ганса  и Гретель". Куда больше это место  напоминало
Странный маленький городок, куда люди то и дело забредали в различных сериях
"Сумеречной зоны"*.
     ----------------------------------
     *  "Сумеречная   зона   -   научно=фантастический  сериал  телекомпании
Си=би=эс,  шел  в 1959-65  гг.  Сюжет  лег в основу фильма  (1983 г.) и  был
продолжен во втором сериале (1985-87 гг.)
     Она  наклонилось  к  мужу  и тихим,  зловещим голосом  прошептала:  "Мы
путешествием не  в  пространстве  и  времени, Кларк. Путь наш  лежит  сквозь
глубины подсознания. Смотри!" - и она выбросила вперед  руку.  Ни на кого не
указывала, но женщина,  стоявшая у  городского  "Уэстерн  авто"  недоверчиво
глунула на нее.
     -  Смотреть куда? - переспросил  Кларк. В  его голосе  вновь  слышалось
раздражение, и она догадалась, что на  этот раз он злится, потому  знает,  о
чем она говорит.
     - Впереди указатель! Мы въезжаем...
     - Прекрати, Мэри, - и он резко свернул на автостоянку.
     - Кларк! - она чуть не кричала. - Что ты делаешь?
     Сквозь  ветровое  стекло  он  указал  на  вывеску  заведения:  ресторан
"Рок=н=буги".
     - Пить хочется. Зайду туда и куплю большой стакан "пепси". Тебе идти не
обязательно. Оставайся  здесь.  Если хочешь,  запри двери, - он  уже  открыл
дверцу, но, прежде чем поставил ноги на землю, она схватила его за плечо.
     - Кларк, пожалуйста, не надо.
     Он посмотрел  на нее, и она  сразу поняла, что  не  следовало ей язвить
насчет  "Сумеречной зоны".  Не по тому,  что она  ошибалась. Потому что была
права. Он  вновь пытался  показать  себя мужчиной. И не  жажда заставила его
остановить  "мерседес".  В  ресторан  он  шел,  потому  что  этот  маленький
городишко пугал и его. Может, чуть=чуть, может, очень даже сильно, она этого
не сказать не могла, но точно знала, что он отсюда не уедет, пока не докажет
себе, что ничего не боялся, ну абсолютно ничего не боялся.
     - Я только на минуту. Хочешь имбирного лимонада или чего=то еще?
     Она отстегнула ремень безопасности.
     - Чего я не хочу, так это оставаться одной.
     Взгляд  его говорил:  я  знал,  что  ты составишь  мне компанию,  и  ей
захотелось вырвать у него остатки волос.
     - Мне также хочется дать тебе хорошего пинка за то, что ты втянул нас в
такую авантюру, - она с удовлетворением отметила, что на его лице отразились
удивление и обида. Открыла дверцу. - Пошли. Помочишься на ближайший гидрант,
а потом мы уедем отсюда.
     - Помо... Мэри, да что ты несешь?
     -  Газировкой! - выкрикнула  она, думая о том,  как  быстро веселенькая
поездка  с хорошим  человеком превратилась  в сущий кошмар.  Она  глянула на
другую сторону улицы и  увидела двоих молодых длинноволосых парней. Они пили
"Олли"  и  разглядывали   незнакомцев.  На  одном   был  потрепанная  шляпа.
Пластиковый  цветок,  прикрепленный  к  ленте, ветром болтало  из стороны  в
сторону.  Руки  его   спутники  синели  татуировками.  Мэри  они  показались
десятиклассниками, которых в третий раз за год  выгнали из  школы, для того,
чтобы у  них появилось  время порассуждать о таких маленьких  радостях,  как
катание на вагонных сцепках и изнасилование на заднем сидении автомобиля.
     Более того, она подумала, что ей знакомы их лица.
     Они заметили ее пристальный  взгляд.  Шляпа поднял  руку, приветственно
помахал ей. Мэри торопливо повернулась к Кларку.
     - Давай купим твою "пепси" и немедленно уедем отсюда.
     - Конечно, - кивнул он. - И не надо кричать на меня, Мэри. Во=первых, я
рядом, а...
     - Кларк, видишь двоих парней на другой стороне улицы?
     - Каких двух парней?
     Оглянувшись,  Мэри  успела  заметить, как Шляпа и  Татуировка входили в
парикмахерскую. Татуировка обернулся и вроде бы, полной уверенности  у  Мэри
не было, подмигнул ей.
     - Они как раз входят в парикмахерскую. Видишь?
     Кларк  посмотрел,  но  увидел  только  зеркальную дверь, сверкающую  на
солнце.
     - А что с ними?
     - Мне показались знакомыми их лица.
     - Да?
     - Да.  Но  я  не  могу поверить, чтобы кто=нибудь из тех, кого я  знаю,
решил поселиться в городе Рок=н=ролльные Небеса в штате Орегон.
     Кларк рассмеялся, взял ее под руку.
     - Пошли, - и повел ее в ресторан "Рок=н=буги".
     * * *


     "Рок=н=буги"  как=то  сразу  рассеял  большую  часть  страхов Мэри. Она
ожидала увидеть мрачную (и даже  грязную)  забегаловку, вроде той, куда  они
завернули  в Окридже на ленч,  а  попала  в  светлый,  залитый солнцем  зал,
стилизованный  под  пятидесятые годы:  стены,  выложенные  голубым  кафелем,
поблескивающая хромом стойка для пирогов, желто= коричневый дубовый пол, под
потолком вентилятор  с лениво вращающимися деревянными лопастями.  Настенные
часы,  циферблат в  окружении тонких  синих и красных  неоновых  трубок. Две
официантки  в униформе из трикотажа  цвета морской волны (они напомнили Мэри
рисунки из  "Американ граффити")  стояли у прилавка из нержавеющей стали, за
которым   находилась  кухня.  Одна  -  молодая,  не  старше  двадцати   лет,
симпатичная,  но  очень  уставшая.  Вторая  -  постарше, невысокая, в  рыжих
кудряшках,  как  показалось  Мэри,  очень  наглая. И тут  же,  второй раз на
последние несколько минут, у Мэри возникло ощущение, что и ее где=то видела.
     Когда   они  входили  в   ресторан,  над  дверью  звякнул  колокольчик.
Официантки повернулись к ним.
     - Привет, - поздоровалась молоденькая. - Сейчас подойду.
     -  Нет,  им  придется подождать, - не согласилась рыжая.  -  Мы  ужасно
заняты.  Видите? - она обвела рукой зал, который в промежутке между ленчем и
обедом,  естественно,  пустовал. И рассмеялась собственной шутке.  Как и  ее
голос,  смех,  низкий,  хрипловатый,   ассоциировался  у  Мэри  с   виски  и
сигаретами. Но я знаю этот голос, подумала она. Могу поклясться, что знаю.
     Она повернулась  к Кларку и увидела, что тот, как завороженный,  во все
глаза смотрит на официанток, возобновивших прерванный  разговор. Ей пришлось
дернуть  его  за  рукав, потом  дернуть  второй раз,  когда  он направился к
столикам.  Она  хотела  сесть за прилавок. Получить  по стакану газировки  с
соломинкой, вставленной в разрез на крышке и немедленно уйти.
     - Что с тобой? - прошептала она.
     - Ничего.
     - У тебя был такой вид, будто ты язык проглотил.
     - На пару секунд мне показалось, что так оно и есть.
     Мэри  не  успела спросить,  о  чем он,  потому что Кларк  повернулся  к
музыкальному автомату. Она же села за прилавок.
     - Сейчас подойду, мэм, - повторила молоденькая официантка и наклонилась
к своей  подруге с пропитым  голосом. Глядя  на ее лицо, Мэри подумала,  что
молодую женщину не очень занимает рассказ той, что постарше.
     - Мэри,  у  них потрясающий набор пластинок! - голос  Кларка  звенел от
радости.  -  Вся классика  пятидесятых. "Мунглоуз"... "Файв сатинс"... Шеп и
"Лаймлайтс"...  Ла  Верн  Бейкер!  Представляешь,   Ла  Верн   Бейкер   поет
"Твидли-Ди". Последний раз я слышал его подростком!
     - Лучше побереги свои денежки. Не забудь, мы берем по стакану газировки
и уходим.
     - Да, да.
     Он  бросил последний взгляд  на "Рок=олу", шумно выдохнул  и  подсел  к
прилавку. Мэри взяла с подставки меню, главным образом потому, что не хотела
лицезреть мрачную  физиономию  мужа.  Послушай, безмолвно говорила она (Мэри
уже дано поняла,  что  один из главных  недостатков долговременных  семейных
союзов - умение  общаться без слов), пока ты спала, я пробирался  нехожеными
тропами,  убил буйвола, боролся с индейцами, вывез тебя целой и невредимой в
этот крошечный  оазис цивилизации и  что я за это имею? Ты даже не даешь мне
послушать "Твидли=Ди" на музыкальном автомате.
     Не  бери в голову, думала она.  Мы  скоро выберемся отсюда, поэтому  не
бери в голову.
     Хороший совет. И Мэри  последовала ему,  сосредоточившись  на меню. Она
полностью гармонировало с трикотажными униформами, неоновыми часами, набором
пластинок  в музыкальном автомате и интерьером. Хот=дог не  был хот=догом: в
меню значился Хаунд=дог. Чизбургер стал Чабби=Чекером, двойной  чизбургер  -
Биг Боппером. Фирменным блюдом  ресторана была  комбинированная  пицца. Меню
обещало, что в ней есть "все, кроме (Сэма) Кука!"
     - Это круто, - вырвалось у Мэри.
     - Что? - переспросил Кларк, но она лишь покачала головой.
     Подошла   молодая  официантка,  достала  из  кармана  фартука  блокнот.
Улыбнулась им,  но,  как показалось Мэри, механически. Выглядела  женщина не
очень.  Мэри  заметила  лихорадку  над  верхней  губой.  Покрасневшие  глаза
официантки так  и метались по пустому залу. Она смотрела куда угодно, только
не на своих клиентов.
     - Чем я могу вам помочь?
     Кларк уже потянулся к меню, чтобы взять его из руки  Мэри, но та отвела
руку.
     - Большой стакан  с  "пепси" и большой  с имбирным  лимонадом. С собой,
пожалуйста.
     - Вы должны попробовать вишневый  пирог, - крикнула рыжая своим хриплым
голосом. Молодую  женщину передернуло. -  Рик только  что приготовил его! Вы
подумаете,  что умерли и попали на небеса! - она улыбнулась, уперлась руками
в бока. - Вы, конечно, и так в Небесах, но вы понимаете, о чем я.
     - Спасибо, - ответила Мэри, - но мы очень торопимся и...
     -  Действительно, почему нет? - услышала  она голос Кларка. - Два куска
вишневого пирога.
     Мэри пнула его в щиколотку, сильно, но Кларк  не отреагировал. Он вновь
смотрел на рыжую.  Для нее его взгляд не оставлял тайны, и  она нисколько не
возражала. Наоборот, подняла руку и неспешно взбила свои нелепые кудряшки.
     - Большой стакан "пепси", большой стакан имбирного лимонада и два куска
вишневого пирога, - повторила  заказ  молодая  официантка.  Еще  раз  нервно
улыбнулась, посмотрела на обручальное кольцо Мэри, на сахарницу, на  лопасти
вентилятора.  -  Пирог  будете есть здесь?  -  она наклонилась, положила  на
прилавок две салфетки и вилки.
     - Д... - начал Кларк, но Мэри резко и властно перебила его.
     - Нет.
     Хромированная стойка с пирогом находилась в другом конце прилавка. Едва
официантка отошла, Мэри наклонилась к мужу  и прошипела: "Почему ты так себя
ведешь, Кларк? Ты знаешь, что я хочу как можно быстрее убраться отсюда!"
     - Эта официантка. Рыжеволосая. Разве она...
     -  И перестань на нее  таращиться! -  опять оборвала  его  Мэри.  -  Ты
напоминаешь мне мальчишку в библиотеке, который так и норовит  заглянуть под
юбку девочке, сидящей за соседним столом!
     Он отвел глаза... не без труда.
     - Или она как две капли воды похожа на Джейнис Джоплин, или я - псих.
     В удивлении  Мэри  стрельнула  взглядом на рыжую. Та чуть  повернулась,
разговаривая с поваром, но Мэри видела две трети  ее  лица и этого хватило с
лихвой.  В  голове  что=то щелкнуло,  перед  ее  мысленным  взором  возникли
конверты  пластинок,  которые  она все  еще  хранила,  виниловых  пластинок,
выпущенных  в те времена, когда еще ни у кого не было "Сони уокмена", а сама
идея компакт=диска казалась  фантастикой. Эти альбомы, аккуратно упакованные
в картонные коробки  из ближайшего винного магазина, лежали сейчас в дальнем
углу  чердака. Альбомы,  с  надписями  на конвертах  "Биг  Бразер", "Холдинг
Компани", "Чип Триллз", "Перл". На некоторых из них красовалось лицо Джейнис
Джоплин, такое милое, такое юное. Лицо, которое слишком быстро состарилось и
погрубело. Кларк не ошибся: рыжая словно сошло с тех старых альбомов.
     Но  лицом дело не ограничивалось.  Мэри почувствовала  страх, спирающий
грудь, у нее защемило сердце.
     Голос!
     Она помнила  пронзительный, леденящий душу вопль Джейнис в начале песни
"Кусок  моего  сердца".  Она сравнила  этот  вопль с  пропитым,  прокуренным
голосом рыжей, как сравнивала лица, и поняла, что, начни официантка петь эту
песню, ее голос полностью совпал бы с голосом умершей девушки из Техаса.
     Потому что  она и есть умершая девушка из Техаса.  Поздравляю,  Мэри...
тебе пришлось прожить для этого тридцать  два  года, но ты своего  добилась,
наконец=то увидела первого призрака.
     Она  попыталась  оспорить  эту мысль, попыталась  предположить, причина
всему - стечение обстоятельств, прежде всего пережитое на лесной  дороге, но
эти  рациональные  доводы  не  могли  ни  на  йоту  поколебать  уверенность,
вызревавшую в душе: она видит призрака.
     С  телом  ее  начали  происходить  разительные перемены.  Сердце  резко
ускорило свой бег, теперь  оно напоминало спринтера, накатывающего на финиш.
В  кровь  впрыснулась лошадиная  доза адреналина, в желудке вспыхнул  огонь,
словно она глотнула бренди.  Пот выступил под мышками и на лбу. Все чувства,
особенно  зрение, обострились. Ярче заблестел хром, неоновые трубки налились
цветом,  она слышала, как лопасти вентилятора  рассекают воздух (словно рука
поглаживала шелк),  из  кухни  до  нее  долетел  запах  жарящегося  мяса.  И
одновременно сознание начало покидать ее,  она качнулась, едва не свалившись
со стула.
     Возьми  себя в  руки,  женщина,  одернула  она  себя. У тебя паническая
атака,  ничего  больше.  Нет  никаких призраков,  гоблинов, демонов, обычная
паническая  атака.  Ты  же  с  ними  хорошо  знакомы,  они  случались  перед
серьезными экзаменами  в колледже, перед тем,  как ты в первый  раз вошла  в
класс  не  учеником, а  преподавателем,  перед  выступлением  в родительском
комитете. Ты  знаешь,  что  это  такое  и как с  этим  бороться. Никто здесь
сознания терять не будет, поэтому приди в себя, слышишь меня?
     Она   с   силой  надавала   пальцами   ног   на   подметку   кроссовок,
сконцентрировавшись на ощущениях, возвращая себя к реальности и  удаляясь от
той черты, за которой начиналась темнота.
     - Дорогая? - откуда=то издалека донесся голос Кларка. - Ты в порядке?
     - Да, конечно, - и  ее голос  долетал до ушей из  дальних краев, но она
знала,  что  за   последние  пятнадцать  секунд  его   источник  значительно
приблизился. Все еще прижимая пальцы  к подметкам, она взялась за  салфетку,
оставленную официанткой, чтобы почувствовать, какая она на ощупь, перекинуть
еще  один  мосток в  реальный  мир,  избавиться от  паники, без всяких на то
причин  (неужто  без всяких? Само собой)  захлестнувшей  ее.  И тут  увидела
несколько  слов,  торопливо  написанных карандашом на нижней,  обращенной  к
прилавку  стороне салфетки. Прочитала большие печатные  буквы, сложившиеся в
послание:



     - Мэри? Что это?
     Официантка   с  лихорадкой  и  бегающими,   испуганными   глазами   уже
возвращалась с пирогом. Мэри уронила салфетку на колени.
     - Ничего, - спокойно ответила она. А  когда официантка  поставила перед
ними  тарелки,  заставила себя  встретиться с  ней  взглядом  и  сказать:  -
Спасибо.
     -  Да ну что вы, -  пробормотала  девушка, с секунду смотрела прямо  на
Мэри, а потом ее глаза вновь заскользили по залу.
     -  Я  вижу,  ты передумала  насчет пирога, -  голос  Кларка переполняло
глубокое удовлетворение.  Женщины,  слышалось  между  слов.  Ну  что  с  них
возьмешь?  Иной  раз  недостаточно подвести их к водопою.  Приходится ткнуть
лицом в воду, а не то они так и  будут мучаться от  жажды. Что ж,  это  тоже
входит в мои обязанности. Нелегко быть мужчиной, но я делаю все, что могу.
     - Никак не могу привыкнуть к тому,  что она так похожа... -на этот  раз
Мэри пнула его  в щиколотку  с такой  силой, что  Кларк сжал зубы,  чтобы не
вскрикнуть.  Глаза его  широко  раскрылись, но,  прежде чем он успел  что=то
сказать, она сунула ему в руку салфетку с карандашным посланием.
     Он наклонил  голову. Посмотрел на салфетку. И  Мэри вдруг осознала, что
молится, молится  впервые за последние  двадцать лет.  Пожалуйста,  господи,
сделай так,  чтобы он понял, что  это  не  шутка. Сделай  так, чтобы  он это
понял,  потому  что эта  женщина не  просто  похожа на  Джейнис Джоплин, это
действительно  Джейнис  Джоплин, я  чувствую,  что это  не простой  городок,
чувствую, что это кошмарный городок.
     Он  вскинул голову  и  ее  сердце  упало.  На  лице  Кларка  отражались
недоумение,  раздражение, но  ничего  больше. Он  открыл  рот, чтобы  что=то
сказать... но  рот так и остался открытым,  словно  кто=то  вынул шплинты из
того места, где соединялись челюсти.
     Мэри  проследила  за его  взглядом.  Повар,  весь в белом, в  белом  же
колпаке, сдвинутым  на  один  глаз,  вышел из кухни  и стоял, привалившись к
стене, сложив руки на груди. Он разговаривал с  рыжей, тогда как молоденькая
официантка стояла рядом, наблюдая за ними с ужасом и тоской.
     Если  она не уедет  отсюда  в  самое ближайшее время, останется  только
тоска, подумала Мэри. А может, апатия.
     Повар  был  красавчиком,  таким  красавчиком, что  Мэри даже не  смогла
определить  его  возраст. Пожалуй,  от тридцати  пяти до сорока пяти, решила
она,  точнее никак не  получалось. Вроде бы  она где=то  видела его лицо. Он
глянул  на них, широко  посаженными синими глазами, обрамленными  роскошными
ресницами,  коротко  улыбнулся, вновь  повернулся  к  рыжей.  Сказал  что=то
забавное, потому что до них донесся визгливый хохот.
     - Господи, это же Рик Нельсон, -  прошептал Кларк. - Не может быть, это
невозможно, он погиб в авиакатастрофе  шесть или семь лет тому назад, но это
он.
     Мэри уже собралась сказать, что он ошибся, такого просто быть не может,
хотя совсем недавно  сама не могла поверить в то, что рыжеволосая официантка
-  та самая  давно умершая  крикунья Джейнис  Джоплин. Но прежде  чем с  губ
сорвалось хоть  слово,  в  голове у нее вновь  что=то  щелкнуло.  Кларк смог
связать имя  и лицо, потому  что он  был  на девять лет старше. Кларк слушал
радио  и  смотрел  "Американскую  эстраду"*, когда  Рик  Нельсон  был  Рикки
Нельсоном а песни типа "Би=Бор  бэби" и "Одинокий  город" входили в  десятку
лучших, а не пылились в архивах  радиостанций,  чтобы иной раз прозвучать по
заявкам уже начавших седеть слушателей. Кларк первым связал  лицо и  имя, но
теперь она тоже видела, что он не ошибся.
     ---------------------------------
     * "Американская  эстрада"  - одна  из  самых  популярных  и долговечных
музыкальных передач в истории ТВ. Создана в 1952 г.
     Что сказала рыжеволосая  официантка?  "Вы  должны  попробовать вишневый
пирог. Рик только что приготовил его!"
     И  вот  теперь,  в  двадцати  футах  он   них,   жертва  авиакатастрофы
рассказывал анекдот, возможно,  похабный, судя по ухмылкам, жертве фатальной
дозы наркотиков.
     Рыжая  отбросила  назад голову,  ее заржавевший смех  вновь  взлетел  к
потолку. Повар улыбнулся, ямочки в уголках его полных губ прибавили глубины.
Молодая официантка, с лихорадкой над верхней губой  и затравленным взглядом,
посмотрела на  Кларка и  Мэри, как бы спрашивая: "Вы за  этим наблюдаете? Вы
это видите?"
     Кларк все смотрел на повара и официантку, лицо его вытянулось, словно в
кривом зеркале в комнате смеха, на нем отразилось тревога.
     Они это заметят, если уже не  заметили,  подумала  Мэри, и  мы потеряем
единственный шанс, если он еще  есть, вырваться  из  этого кошмара. Я думаю,
тебе  лучше взять  инициативу  на себя,  подружка, и побыстрее.  Вопрос лишь
один: что ты собираешься делать?
     Она  потянулась к его руке, чтобы чуть  сжать ее,  но по его физиономии
поняла, что этим не выведет его из транса. А потому ухватила за яйца и сжала
их. Кларк дернулся. Словно его огрели мешком по голове. Так резко повернулся
к ней, что едва не свалился со стула.
     -  Я  оставила  кошелек в  машине,  -  ей  казалось,  что  говорит  она
неестественно громко. - Тебя не затруднит принести его, Кларк?
     Она  смотрела на него, губы улыбались, но  глаза  не отрывались  от его
глаз. Она где=то прочитала, возможно, в одном из глянцевых женских журналов,
набитых  всякой чушью (обычно она знакомилась с ними  в парикмахерской), что
за  десять или двадцать лет совместной жизни между  мужем  и женой возникает
пусть слабая, но телепатическая связь.  И связь  эта, указывалась в  статье,
очень даже кстати, когда муж приводит босса  к обеду, не предупредив об этом
телефонным звонком, или тебе хочется, чтобы по пути  домой  он купил бутылку
"Амаретто" или коробку пирожных. Теперь она пыталась, пыталась изо всех сил,
передать мужу куда более важную информацию.
     Иди, Кларк.  Пожалуйста, иди. Я дам  тебе  десять секунд. А  потом сама
выбегу из ресторана. И если ты  не  будешь сидеть за  рулем, вставив ключ  в
замок зажигания, у меня такое ощущение, что мы можем влипнуть по=крупному.
     И  одновременно,  глубоко  в душе, Мэри  убеждала  себя: "Это  все  мне
чудится, не так ли? Я хочу сказать... не может не чудиться?"
     Кларк пристально  смотрел на нее,  глаза слезились от боли, которую она
ему причинила... но  он не  жаловался.  Потом перевел  взгляд на рыжеволосую
официантку и повара, убедился, что они увлечены разговором  (теперь какую=то
забавную историю или анекдот рассказывала она), вновь глянул на жену.
     -  Возможно, он  упал под сидение,  -  продолжила  Мэри слишком громко,
слишком отрывисто, не давая ему заговорить. - Красный, ты знаешь.
     Еще  пауза,  которая тянулась  целую вечность,  потом  медленный  кивок
Кларка.
     -  Хорошо, - она бы могла расцеловать его за ровный, спокойный голос, -
только не вздумай прикладываться к моему пирога.
     - Возвращайся до того, как я покончу со своим, и никто его не тронет, -
она сунула  в  рот  кусок пирога, показавшийся ей  совершенно  безвкусным, и
улыбнулась.  Господи,  да.  Улыбнулась,  как  Яблочная  королева  Нью=Йорка,
которой она однажды была.
     Кларк уже слезал  со  стула, когда снаружи  донесся гитарный  перезвон.
Кларк дернулся,  Мэри ухватилась  за  его  руку.  Сердце  ее, вроде  бы чуть
успокоившееся, вновь рвануло в карьер.
     Рыжеволосая, повар и даже молоденькая официантка,  которая не напомнила
им никого из знаменитостей, посмотрели в окна "Рок=н=буги".
     -  Не волнуйтесь,  милая, -  рыжеволосая повернулась к  ним.  -  Ребята
настраивают инструменты перед концертом.
     - Точно, -  кивнул  повар. Его  синие  глаза оглядели Мэри.  - В  нашем
городе концерты проходят почти каждый вечер.
     Да,  подумала  Мэри.  Естественно.  Естественно,  почти  каждый  вечер.
Концерт за концертом.
     С  площади  послышался  голос,  такой громкий,  что  от  него задрожали
стекла.  Мэри,  которая в  свое  время  побывала  на многих  рок=шоу,  сразу
представила себе скучающих, длинноволосых парней, бродящих по сцене до того,
как  вспыхнут  прожектора,  легко  ориентирующихся в  мешанине усилителей  и
микрофонов, время от времени приседающих, чтобы подсоединить провода.
     -   Проверка!   -   кричал  голос.   -   Проверка=один,  проверка=один.
Проверка=один!
     Звякнула еще одна гитара. Потом барабан. Труба выдала несколько нот  из
"Инстант  Карма",  к  ней добавилась банджо.  "СЕГОДНЯ КОНЦЕРТ",  - возвещал
транспарант а=ля Норман  Рокуэлл над городской площадью а-ля Норман рокуэлл,
и Мэри, которая выросла в Элмайре, штат Нью=Йорк, в  юности видела множество
концертов  под открытым небом. То  были  действительно  концерты а=ля Норман
Рокуэлл  (самодеятельные  артисты,  из  своих,  не  могли   себе   позволить
сценическую униформу, поэтому выступали в чем  придется), на которых местные
звезды пытались сбацать "Шенандоа" или "У меня девочка из Калмазу".
     Мэри заранее знала, что в Рок=н=ролльных Небесах концерты будут другие,
совсем не те, на которых она и ее друзья ходили в далекой молодости.
     Она чувствовала, что эти концерты ближе по духу Гойя, а не Рокуэллу.
     Кошелек я принесу, - услышала она голос мужа. - Наслаждайся пирогом.
     -  Спасибо,  Кларк,  - она  сунула  в рот еще  один  безвкусный  кусок,
проводила его  взглядом. Он шел нарочито медленно, как бы говоря: "Я понятия
не имею о том, что нахожусь в одном зале с  двумя знаменитыми трупами. Так с
чего мне волноваться"?
     Ей  же  хотелось  кричать:  "Поторопись! Забудь  про геройство,  шевели
ногами!"
     Звякнул колокольчик, дверь открылась  до  того,  как Кларк  потянулся к
ручке,  и в  ресторан вошли еще  двое  мертвых  техасцев, оба  в  очках, Рой
Орбисон в черных, Бадди Холли в роговых.
     Все  мои  любимчики из  Техаса, подумала Мэри,  ожидая, что сейчас  они
схватят ее мужа за руки и утащат за дверь.
     -  Простите,  сэр, - мужчина в черных очках, вместо того, чтобы хватать
Кларка, отступил в сторону.
     Кларк  молча кивнул,  Мэри поняла, что  он  просто лишился дара речи, и
вышел в солнечный свет.
     Оставив  ее  одну среди мертвецов. За этой  мыслью  последовала другая,
куда как более страшная: Кларк собирается уехать без нее. Она как=то сразу в
это уверовала. Не потому, что он этого хотел,  не потому, что был  трусом, в
такой ситуации вопрос о трусости и мужестве просто не стоял, и она полагала,
что они не сидят по полу, лопоча что=то бессвязное и пуская слюни, только по
одной  причине:  очень уж  быстро все  происходило, просто ему не оставалось
ничего  другого. Рептилия,  обитающая  в  глубинах его мозга, та самая,  что
отвечала за самосохранение,  не могла  не выползти  из  своего  логова и  не
начать всем заправлять.
     "Ты  должна  выметаться  отсюда, Мэри", -  раздался  в голове  голос ее
собственной   рептилии,   и   тон  этого   голоса  испугал   Мэри.   Слишком
здравомыслящий, а потому она боялась,  что здравомыслие  это может  в  любой
момент смениться безумными криками.
     Мэри  сняла ногу с подставки, тянущейся под прилавком и поставила ее на
пол, мысленно готовясь  к  побегу,  но,  прежде чем  она собралась с  духом,
чья=то  рука легла на  ее плечо и,  подняв голову, она  уперлась  взглядом в
улыбающееся лицо Бадди Холли.
     Он умер в  1959 году, это она запомнила  из  комментария  к  фильму,  в
котором он играл с Гэри Бьюзи.  !959 год уже тридцать лет как  канул в лету,
но Бадди  Холли  оставался все  тем  двадцатитрехлетним весельчаком, который
выглядел  на семнадцать. Глаза  его  поблескивали  за стеклами очков,  кадык
ходил  ходуном.  На  нем был  отвратительный  пиджак из  шотландки,  на  шее
болтался вязаный  галстук  с  заколкой  в виде большой хромированной  головы
быка.  Лицо  деревенщины,  одежда деревенщины,  манеры  деревенщины, но  она
увидела в  нем  что=то  очень  мрачное,  очень  страшное,  а рука так крепко
ухватила плечо, что она даже почувствовала  мозоли, мозоли от гитарных струн
на подушечках пальцев.
     - Привет,  крошка, - от него пахло гвоздичным  ромом.  По левому стеклу
тянулась тончайшая трещина. - Что=то я раньше тебя не видел.
     В  своему изумлению, она сунула в рот очередной  кусок  пирога, на этот
раз вместе с вишневой начинкой. А потом еще и улыбнулась.
     -  И не могли,  - согласилась она, дав себе зарок ничем  не  показывать
этому человеку, что узнала его. Если б она это сделала, она и Кларк лишились
бы и того крохотного шанса, который еще оставался у них. - Мы с  мужем... вы
понимаете, проезжали через ваш город.
     Должно быть, это Кларк сейчас проезжал через город, следя за тем, чтобы
не превысить разрешенную скорость,  с каплями пота, катящимися по лицу, то и
дело поглядывая в зеркало заднего обзора. Или нет?
     Мужчина в клетчатом пиджаке улыбнулся, обнажив большие и острые зубы.
     - Да,  я  знаю, конечно...  Поглядели, перекусили, и двинулись  дальше.
Так?
     - Пожалуй, что да, - ровным голосом ответила Мэри.
     Мужчины переглянулись.
     -  Городок у нас неплохой, - добавил Бадди Холли.  - Вы  бы поболтались
тут немного. К примеру, остались бы  на концерт.  У нас  потрясающее шоу, уж
я=то знаю, что  говорю, -  Мэри  вдруг поняла,  что глаза за стеклами  очков
налиты кровью. Улыбка Холли  стала шире, глаза сузились и крошечная капелька
крови, как слеза, скатилась по щеке. - Не так ли, Рой?
     -  Да, мэм, так оно и есть, - ответил мужчина в темных очках. - Если вы
посмотрите концерт, вы нам поверите.
     - Я и так вам верю, - едва слышно ответила Мэри. Да, Кларк уехал, она в
этом  уже не  сомневалась.  Тестостероновый  герой бежал, как кролик, и  она
полагала, что вскоре забитая молодая женщина с лихорадкой над верхней  губой
отведет ее в  подсобку, где  уже  лежит  приготовленная для нее  трикотажная
униформа цвета морской волны и блокнотик для записи заказов.
     - Да, будет о чем написать домой, - гордо воскликнул Холли.  - То есть,
о чем рассказать дома, - капелька крови упала на сидение,  на котором совсем
недавно сидел Кларк. - Задержитесь  на день. Не пожалеете, - и он повернулся
к своему другу, что тот поддержал его.
     Мужчина  в  черных  очках  уже присоединился  к  повару  и  рыжеволосой
официантке. Положил руку ей на бедро. Она, улыбаясь, накрыла его руку своей.
Мэри видела, что ногти на  ее коротких, толстых пальцах обгрызаны.  А на шее
Рой Орбисона, на  нем была рубашка  с отложным воротником, висит мальтийский
крест. Он широко улыбнулся, кивнул.
     - Мы будем рады, мэм, если вы останетесь у нас не только на вечер, но и
подольше. Тут есть на что посмотреть.
     - Я спрошу мужа, - услышала Мэри свой голос, подумав, если когда=нибудь
увижу его.
     - Спроси, сладенькая, - кивнул Холли. - Обязательно спроси!
     А  потом,  к ее полному изумлению, в последний раз стиснул  ей плечо  и
отошел,  открывая дорогу  к  двери.  Более  того,  теперь  она  видела,  что
"мерседес", с хромированной решеткой радиатора и фирменным знаком на капоте,
стоит на прежнем месте.
     Бадди подошел к  Рою, подмигнул ему (еще  одна кровавая слеза скатилась
по щеке), потом протянул руку, пощекотал Джейнис. Она негодующе вскрикнула и
при этом  из ее рта посыпались черви. Большая часть попадала на пол между ее
ног, некоторые зацепились за нижнюю губу, поползли в разные стороны.
     Молоденькая  официантка отвернулась, лицо ее скривилось,  она  поднесла
руку ко рту. А Мэри Уиллингхэм вдруг поняла, что они играют с ней, как кошки
с  мышкой,  и желание  убежать превратилось из  спланированного  действия  в
инстинктивную реакцию. Она вскочила со стула и бросилась к двери.
     -  Эй!  -  закричала  рыжая. -  Эй, вы  не  заплатили  за  пирог! И  за
газировку! Это  тебе не какая=то  забегаловка, паршивая сучка!  Рик!  Бадди!
Держите ее!
     Мэри схватилась  за ручку.  Почувствовала,  как она выскальзывает из ее
потных  пальцев.  Сзади  приближались  шаги. Со второй  попытке  ей  удалось
повернуть ручку. Дверь она рванула так сильно, что сорвала колокольчик. Рука
с  мозолями  на подушечках  пальцев схватила  ее повыше  локтя. Резкая  боль
пронзила плечо, даже отдалась в челюсти.
     Она отмахнулась правой рукой, вложив в удар, пришедшийся в пах, остатки
сил.  Послышался вскрик,  выходило,  что  боль  они  чувствовали, живые  или
мертвые, хватка Бадди ослабла.  Мэри  вырвалась  и  пулей,  с развевающимися
волосами, выскочила из ресторана.
     Глаза  ее не  отрывались  от "мерседеса", застывшего  на  стоянке.  Она
благословляла Кларка за то, что он остался. И он. Похоже, прочитал ее мысли,
потому что сидел за рулем, а не искал кошелек под сидением. И он завел мотор
"Принцессы", едва она выскочила из "Рок=н=буги".
     Мужчина  в шляпе  с  цветком и его татуированный  приятель вновь стояли
около парикмахерской, бесстрастно наблюдая, как Мэри  распахивает дверцу  со
стороны пассажирского сидения.  Она подумала,  что  узнала шляпу, у нее было
три альбома "Лайнард Скайнард", и она  полагала, что видит перед собой Ронни
Ван Занта. И тут  же  до  нее дошло,  что его татуированный приятель  - Дуэн
Оллмен, который погиб двадцать лет тому назад, когда его мотоцикл угодил под
трейлер.  Он  что=то  достал  из  джинсовой  куртки,  укусил.  Мэри  уже  не
удивилась, поняв, что в руке у него персик.
     Рик Нельсон  вывалился из "Рок=н=буги",  за ним  - Бадди  Холли,  левая
половина его лица покраснела от крови.
     - В машину! - крикнул Кларк. - Скорее в машину, Мэри!
     Она нырнула  на сидение, и Кларк подал "мерседес"  задним ходом  еще до
того, как она захлопнула дверцу. Колеса  "Принцессы" протестующе взвизгнули,
из выхлопной трубы вырвалось  облако сизого дыма. Мэри бросило вперед, когда
Кларк резко нажал на педаль тормоза, она ударилось головой  об обитый мягкой
кожей приборный щиток. Мэри вытянула руку, ища  пальцами ручку дверцы, Кларк
выругался и включил первую передачу.
     Рик  Нельсон  прыгнул на капот "Принцессы"  Его  глаза  сверкали.  Губы
разошлись, в  злобном оскале  сверкнули невероятно белые  зубы. Белый колпак
свалился с  его  головы, в  темно=каштановых  волосах копошились маслянистые
черви и тараканы.
     - Вы пойдете на шоу! - прокричал он.
     - Пошел на хер! -  отозвался Кларк  и вдавил в пол  педаль газа. Обычно
тихий дизельный двигатель "Принцессы" взвыл,  автомобиль рванулся вперед. Но
оскалившийся, ухмыляющийся мертвяк словно приклеился к капоту.
     -  Пристегнись!  -   рявкнул  Кларк,  когда  Мэри,   захлопнув  дверцу,
плюхнулась на сидение.
     Механическим движением  она загнала скобу в замок и  в ужасе наблюдала,
как  левой  рукой  мертвяк  схватился  за "дворник" на ее половине стекла. И
начал подтягиваться. "Дворник" сломался. Мертвяк взглянул на него, отбросил,
потянулся ко второму "дворнику".
     Но прежде  чем  успел  схватиться за него. Кларк вновь  резко  нажал на
педаль газа,  на этот  раз обоими ногами.  Ремень безопасности впился в тело
Мэри. Ей показалось. Что внутренности сейчас вылезут у нее через горло. Зато
мертвяк  свалился  на  капота  на  асфальт. Мэри  услышала  хруст, у  головы
мертвяка асфальт окрасился красным.
     Оглянувшись,   она  увидела,  что   остальные  бегут   к   "мерседесу".
Возглавляла  преследователей   Джейнис,   ее   лицо   горело  ненавистью   и
возбуждением.
     А перед ними повар уже сидел на асфальте. И по=прежнему ухмылялся.
     - Кларк, они приближаются! - крикнула Мэри.
     Он глянул в зеркало заднего обзора и  нажал на педаль газа. "Принцесса"
прыгнула вперед.  Мэри увидела,  как сидящий на асфальте  повар поднял руку,
чтобы защитить лицо, и пожалела, что успела это заметить. Потому что, с лица
не сходила ухмылка.
     Две тонны  немецкого железа ударили мертвяка и проехали по тему. Из=под
днища донеслись звуки,  которые  напомнили ей о  прогулке по осенней листве.
Она зажала уши, слишком поздно, слишком поздно, и закричала.
     - Не волнуйся, - Кларк мрачно смотрел в зеркало заднего обзора. - Мы не
причинили ему вреда... он уже встает.
     - Что?
     -  Попачкали одежду, ничего больше. Он же... - тут он посмотрел на нее.
- Кто ударил тебя, Мэри?
     - Что?
     - У тебя рот в крови. Кто ударил тебя?
     Она  коснулась  пальцем уголка  рта,  посмотрела  на красное  пятнышко,
лизнула.
     - Это не кровь  - пирог, - она нервно  рассмеялась. - Увози нас отсюда,
Кларк, пожалуйста, увози.
     - Этим я  и занимаюсь, - он вновь смотрел на  Главную улицу, широкую и,
во всяком случае,  пока, пустую.  Мэри заметила, несмотря на электрогитары и
усилители на городской площади,  что вдоль  Главной улицы не стоят  столбы с
проводами. Она понятия  не имела, откуда  поступало  электричество  в  город
Рок=н=ролльные Небеса (хотя... одна  мысль у нее мелькнула),  но уж точно не
от "Орегонэнерго".
     "Принцесса"  набирала  скорость,  не  очень  быстро,   это  особенность
дизельных  моторов,  но  устойчиво, оставляя  за  собой шлейф выхлопа.  Мимо
промелькнули универмаг,  книжный  магазин, товаров для детей  и молодых мам,
который  назывался   "Рок=н=ролльная   колыбельная".  Они  увидели  молодого
человека  с  длинными, до плеч,  волнистыми  каштановыми волосами,  который,
сложив  руки на груди и  поставив ногу в сапоге из змеиной кожи,  с  улыбкой
смотрел на них. Его симпатичное, но грубоватое лицо Мэри узнала сразу.
     Как и Кларк.
     - Это же сам Лизард Кинг, - вырвалось у него.
     - Я знаю. Видела.
     Да,  она видела.  Видела со всей отчетливостью, потому  что все чувства
вновь  обострились,  превратив ее в увеличительное стекло, но она  понимала,
если они вырвутся отсюда, никаких  воспоминаний  об этом  Странном маленьком
городке не останется. Воспоминания превратятся в  частички  пепла,  уносимые
ветром. Так уж заведено. Человек не может сохранять столь чудовищные образы,
столь чудовищные  впечатления и  при этом  оставаться разумным, поэтому мозг
превращается в пылающую печь, в которой все лишнее сгорает без остатка.
     Вот  почему большинство людей могут  позволить себе такую  роскошь - не
верить  в  призраков, подумала  Мэри. Потому что,  когда  человека вынуждают
увидеть  что=то ужасающее и иррациональное, вроде  головы Медузы, память  об
этом  забывает.  Должна  забыть. Господи милостивый! Да если мы вырвемся  из
этого ада, у меня не будет другого желания, кроме как забыть обо всем.
     Они  увидела  группу  людей,  стоящих  у  авторемонтной  мастерской  на
перекрестке, неподалеку  от выезда  из города.  Одетых в  обычную одежду,  с
испугом  на  обычных  лицах.  Мужчина  в  замасленном комбинезоне  механика.
Женщина  в униформе медсестры,  когда=то белой, теперь  заметно  посеревшей.
Пожилая пара, она - в  ортопедической  обуви, он - со слуховым аппаратом  за
ухом. Старики жались друг к другу, словно дети, боящиеся потеряться в глухом
лесу. Мэри сразу поняла, что эти люди, как и молодая официантка, - настоящие
жители Рок=н=ролльных  Небес,  штат Орегон. Они просто влипли в эту историю,
как мухи прилипают к клейкой ленте.
     -  Пожалуйста,   вывези  нас  отсюда,   Кларк,  -  простонала  Мэри.  -
Пожалуйста, - что=то  полезло  вверх  по горлу, она  прижала  руки  ко рту в
уверенности, что ее сейчас вырвет. Но вместо этого  громко рыгнула, а во рту
появился вкус пирога, съеденного в "Рок=н=буги".
     - Все будет в порядке. Не волнуйся, Мэри.
     По дороге, она уже не  думала о  ней, как о  Главной улице, потому  что
видела  впереди выезд из города, они промчались  мимо муниципальной пожарной
части, мимо школы (эта цитадель  знаний называлась "Рок=н=ролльная начальная
школа").  Трое  детей  на школьной игровой  площадки  проводили  "Принцессу"
апатичными взглядами. Впереди дорога огибала  громадную скалу с закрепленным
на   ней  щитом  в  форме  гитары.  Щит  украшала  надпись:  "ВЫ   ПОКИДАЕТЕ
РОК=Н=РОЛЛЬНЫЕ НЕБЕСА. СПОКОЙНОЙ НОЧИ, ДОРОГИЕ, СПОКОЙНОЙ НОЧИ".
     Кларк  вошел в поворот, не сбавляя скорости,  а  на  выходе  из него их
поджидал автобус, перегораживающий дорогу.
     Не обычный  желтый автобус, который они видели,  когда  въезжали город.
Этот  сиял  всеми  цветами  радуги, смешанными  в психоделических  разводах,
прямо=таки  увеличенный в размерах сувенир из  "Лета любви". Стекла украшали
изображения бабочек и знаков мира, и даже когда Кларк закричал, двумя ногами
нажимая  на  педаль  тормоза,  Мэри безо всякого  удивления разобрала  среди
разноцветия разводов слова: "THE MAGIC BUS".
     Кларк  сделал все, что мог, но остановить машину не сумел.  "Принцесса"
въехала в "Волшебный автобус" со скоростью десять или пятнадцать миль в час,
с  заблокированными колесами, стирая  покрышки об асфальт. Послышался глухой
удар, Мэри бросило вперед, но ремень безопасности, конечно же, удержал ее от
контакта с приборным щитком. Автобус чуть качнуло.
     -  Подай  назад  и разворачивайся! -  крикнула Мэри,  уже  предчувствуя
развязку.   Двигатель   "Принцессы   сбился  с  ритма,  она  видела   парок,
поднимающейся над смятым капотом.  И когда  Кларк  включил передачу  заднего
хода, двигатель дважды чихнул, задрожал, как старый пес, и заглох.
     Сзади уже доносился  вой  приближающейся сирены. Ей  оставалось гадать,
кто  у них  в этом городе  за главного копа. Только  не Джон Леннон, который
всегда сомневался в праве  одних людей управлять другими. И  не Лизард Кинг,
который наверняка принадлежал  к плохишам, за которыми  должна присматривать
полиция.  Тогда кто?  Разве  это имело значение? Может,  подумала  она, даже
Джими  Хендрикс. Вроде бы  бред, но она  знала  рок=н=ролл  лучше  Кларка  и
помнила, что  в свое время Хендрикс служил в 101=й авиадесантной бригаде. Не
зря  же  говорят,   что  демобилизованные   из  армии  -  лучшие  сотрудники
правоохранительных органов.
     Ты сходишь с ума, сказала она себе, потом  кивнула. Конечно же, сходит.
Оно и к лучшему.
     - Что теперь? - тупо спросила она Кларка.
     Он открыл дверцу, для этого пришлось надавить на нее плечом, потому что
от удара повело корпус.
     - Убежим.
     - Какой смысл?
     - Ты их видела. Хочешь быть такой же, как они?
     В ней вновь проснулся страх.  Она отщелкнула ремень безопасности. Кларк
обошел  "Принцессу",  открыл  дверцу,  взял  жену  за  руку.  А  когда вновь
повернулся к  "Волшебному  автобусу", его рука до  боли  сжала пальцы  Мэри.
Потому что он увидел, кто вышел из автобуса: высокий мужчина в белой рубашке
с расстегнутым воротником, брюках из черной "дангери", больших темных очках.
С зачесанными от висков  иссиня=черными  волосами. Двух мнений  тут  быть не
могло, даже темные очки ничего не могли скрыть. Полные губы чуть разошлись в
улыбке.
     Из=за поворота выехала сине=белая патрульная машина с надписью на борту
"ПОЛИЦЕЙСКИЙ  УЧАСТОК  РОК=Н=РОЛЛЬНЫХ  НЕБЕС",  и  затормозила  в нескольких
дюймах от  заднего бампера "Принцессы". За рулем  сидел негр,  но отнюдь  не
Джими Хендрикс. Полной уверенности у  Мэри не было, но она  подумала,  что в
Рок=н=ролльных Небесах порядок охранял Отис Реддинг.
     Мужчина в больших темных очках и черных брюках теперь стоял перед ними,
просунув большие пальцы в петли ремня.
     - Как поживаете? - этот мемфисский медленный саркастический выговор мог
принадлежать только одному  человеку. -  Хочу  поприветствовать вас  в нашем
городе. Надеюсь, что вы сможете пожить у нас какое=то время. Городок может и
не очень, но люди здесь хорошие, мы заботимся друг о друге, - он протянул им
руку, на которой блестели три перстня. - Я - здешний мэр. Элвис Пресли.
     * * *


     Сгустились сумерки летнего вечера.
     Когда она вышли  на городскую площадь, Мэри вновь вспомнились концерты,
на которых она бывала в Эльмайре, в дни своей молодости. И стрела ностальгии
и печали пронзила кокон  шока, который скрутили вокруг  нее разум  и эмоции.
Так  знакомо...  и  все  иначе.  Не было детей,  размахивающих  бенгальскими
огнями. Тот десяток ребятишек, которые собрались на площади, сбились в кучку
и держались  как  можно  дальше  от эстрады.  Их  бледные  лица  застыли  от
напряжения. Среди них Мэри увидела и ту  троицу с игровой площадки у  школы,
которая провожала их "мерседес" апатичными взглядами.
     И  не было музыкантов=любителей с простенькими инструментами, настройка
которых занимала пятнадцать минут, максимум, полчаса. Нет, Мэри видела перед
собой огромную  сцену, уставленную сложнейшей  аппаратурой,  предназначенной
для выступления самой большой  и, судя по размерам усилителей, самой громкой
рок=группы, такой громкой, что при выходе на максимальную громкость от удара
звуковой  волны  могли  бы  посыпаться  стекла  в  радиусе  пяти миль.  Мэри
насчитала двенадцать гитар,  и  перестала  считать.  А  ведь к ним следовало
добавить четыре ударные установки... банджо... ритм=секции... возвышения, на
которых обычно стояли бэк=вокалисты... лес микрофонов.
     На  площади  рядами  стояли складные стулья.  Мэри прикинула, что их от
семисот до тысячи, хотя зрителей собралось не больше пятидесяти. Она увидела
механика, переодевшегося в чистые джинсы  и отглаженную рубашку. Рядом с ним
сидела когда=то миловидная  женщина,  похоже, его жена. Медсестра устроилась
одна,  посреди длинного  пустого ряда. Она закинула  голову и  наблюдала  за
первыми  вспыхнувшими  в  вышине  звездами.  Мэри  отвернулась  от нее.  Она
боялась, что у нее разорвется  сердце, если она и дальше будет  смотреть  на
это печальное, потерявшее всякую надежду лицо.
     Более знаменитые жители города не просматривались. Удивляться  этому не
приходилось.  Покончив  с  дневными  заботами,  она  находились за кулисами,
переодевались. Настраивались. Готовились к большому шоу.
     Кларк  остановился  в  центральном  проходе,  миновав  несколько рядов.
Вечерний ветерок ерошил волосы,  которые, как показалось Мэри, стлаи сухими,
как  солома.  Высокий  лоб  Кларка прорезали  морщины.  Мэри  их  раньше  не
замечала. Так  же, как и глубокие складки у  рта. После  ленча в  Окридже он
вроде бы  похудел на тридцать фунтов.  Тестостероновый мальчик исчез и,  как
догадывалась Мэри, навсегда. Но ее это особо и не волновало.
     Между прочем, сладенькая, а как, по=твоему, выглядишь ты?
     - Где ты  хочешь  сесть?  -  спросил Кларк  тихим,  безучастным  голос,
голосом человека, который по=прежнему верит, что происходящее с ним - сон.
     Мэри заметила официантку  с лихорадкой над верхней губой. Она сидела  у
самого  прохода  четырьмя  рядами дальше,  в светло=серой блузе  и  юбке  из
хлопчатобумажной ткани. Со свитером, наброшенном на плечи.
     - Там, - указала Мэри. - Рядом с ней.
     Кларк молча повел ее к официантке.
     Она оглянулась, и Мэри заметила, что из ее  глаз, во всяком случае,  на
этот  вечер,  исчезла  тоска. Уже хотела  за нее порадоваться, но мгновением
позже  поняла, что причина тому - наркотики. Официантка или обкурилась,  или
укололась. Мэри опустила глаза, чтобы не встречаться с этим мутным взглядом,
и  увидела свежую  повязку на левой руке официантки.  С ужасом  поняла,  что
девушка лишилась одного, а то и двух пальцев.
     - Привет, - поздоровалась официантка. - Я - Сисси Томас.
     - Привет, Сисси. Я - Мэри Уиллингхэм. Это мой муж, Кларк.
     - Рада с вами познакомиться.
     - Ваша рука... - Мэри замолкла, не зная, как продолжить.
     - Это сделал Френки, - говорила Сисси с глубоким безразличием человека,
скачущего на розовой лошади по улице Грез. - Френки Лаймон. Все говорят, что
при  жизни он  был милейшим человеком,  и только здесь круто переменился. Он
стал одним из первых... можно сказать, первопроходцем.  Я об  этом ничего не
знаю. Насчет  того, что он  был  милейшим человеком. Я только знаю, что злее
его тут  никого нет. Мне все равно. Мне только хотелось,  чтобы  вам удалось
выбраться отсюда, и я все  равно попыталась бы вам  помочь. А потом, Кристал
позаботится обо мне.
     Сиссис кивнула в  сторону медсестры, которая уже не смотрела на звезды,
а повернулась к ним.
     - Заботится  Кристал умеет.  Может сделать вам укольчик. В этом  городе
совсем не обязательно терять пальцы, чтобы получить дозу.
     -  Моя  жена и я не употребляем  наркотики, - ответил Кларк. Прозвучали
его слова очень уж напыщенно.
     Сисси несколько мгновений молча смотрела на него.
     - Так будете употреблять.
     - Когда начнется шоу? - спросила Мэри.
     - Скоро.
     - И сколько они будут играть?
     Сисси не  отвечала почти с минуту,  и Мэри уже хотела повторить вопрос,
когда девушка заговорила.
     -  Я  хочу  сказать,  шоу  закончится  к   полуночи,  они   всегда  так
заканчиваются, в городе такой порядок, но...  играют они очень долго. Потому
что  здесь другое время.  Возможно...  я не  знаю...  Думаю, если эти  парни
действительно расходятся, шоу длится год, а то и больше.
     Большие мурашки поползли по рукам Мэри. Она попыталась представить себя
на рок=концерте, длиною в год, и не смогла. Это сон, и я обязательно  должна
проснуться, но этот  довод, который  казался достаточно веским в тот момент,
когда  они  слушали  Элвиса  Пресли,  ясным  днем  стоявшего  у  "Волшебного
автобуса, уже не был столь убедительным.
     - По этой дороге ехать бесполезно, - говорил им Пресли. - Она упирается
в болото.  Дорог в  здешних  местах нет. Одни трясины,  -  он помолчал,  его
темные очки сверкнули в лучах заходящего солнца. - И кое=что еще.
     - Медведи, - пояснил из=за их спин полицейский, по разумению Мэри, Отис
Реддинг.
     -  Да, медведи, - согласился Элвис,  и его губы  изогнулись  в  улыбке,
столь знакомой Мэри по телепередачам и фильмам. - И все прочее.
     - Если мы останемся на шоу...
     Элвис энергично кивнул.
     -  Шоу!  Да, конечно,  вы должны остаться на  шоу! Нас играют настоящий
рок. Вы сможете в этом убедиться.
     - Это факт, - добавил полицейский.
     - Если мы останемся на шоу... мы сможем уехать, когда оно закончится?
     Элвис и коп переглянулись.
     - Видите ли,  мэм, - после  долгой паузы ответил  на  ее вопрос  король
рок=н=ролла, - вокруг одни леса, так что со зрителями у нас проблемы... хотя
обычно те,  кто слышат нас хоть  один раз,  решают немного задержаться... мы
надеемся,  что  и вы последуете  их примеру. Посмотрите несколько концертов,
воспользуетесь нашим  гостеприимством, -  он  сдвинул  очки на  лоб,  открыв
пустые глазницы. И тут же глазницы  превратились в темно=синие глаза Элвиса,
взгляд которых перебегал с Мэри на Кларка. -
     Я даже думаю, что вам захочется здесь поселиться.
     * * *


     В  небе прибавилось звезд.  Сумерки  перешли в  ночь. На  сцене  начали
зажигаться оранжевые фонари, нежные, как цветы, подсвечивающие  возвышения с
микрофонами.
     -  Он дал нам работу, - пробубнил Кларк. - Он дал нам работу.  Мэр. Тот
самый. Который выглядит, как Элвис Пресли.
     - Он - Элвис, - ответила Сисси Томас, но Кларк уже смотрел на сцену. Он
еще не мог даже думать об этом, не то, чтобы слышать.
     -  Мэри  с  завтрашнего дня  будет  работать в "Салоне  красоты". У нее
сертификат учителя, университетский диплом, а она Бог  знает сколько времени
будет теперь мыть головы местным красоткам. Потом  он  посмотрел  на меня  и
сказал:  "А  как  насчет  вас,  сэр?  Чем занимаетесь вы?"  -  Кларк пытался
имитировать мемфисский выговор Пресли, и сквозь наркотический туман в глазах
официантки мелькнуло что=то настоящее. Мэри подумала, что это страх.
     - Нельзя тут никого передразнивать, - прошептала она.  - Здесь этого не
любят.  Можно  нарваться  на неприятности... а  вам  это  ни  к чему, -  она
приподняла перевязанную руку.
     Кларк посмотрел на  нее, губы его задрожали, и заговорил он уже обычным
голосом. После того, как рука Сисси легла на ее колени.
     - Я сказал ему, что я -  программист,  и он ответил, что компьютеров  у
них  в городе нет... хотя и признал, что им  не помешал бы выход в Интернет.
Тут второй  парень рассмеялся и сказал,  что в супермаркете  нужен  грузчик,
и...
     Яркий  белый  прожектор   осветил  авансцену  и  толстячка  в  пиджачке
спортивного  покроя  немыслимой расцветки.  Толстячок вскинул  руки,  словно
пытаясь приглушить гром аплодисментов.
     - Кто это? - спросила Мэри у Сисси.
     - Какой=то диск=жокей, который в свое время провел множество таких шоу.
Алан Твид  или Алан Брид, что=то в этом роде. Мы  его видим только на сцене.
Думаю, он пьет. А то, что спит целыми днями - это точно.
     Как только  имя и фамилия диск=жокея  слетели  с губ  девушки, кокон, в
котором  все  это  время  находилась  Мэри,  разлетелся на  мелкие  кусочки.
Наконец=то, она осознала,  что про сон пора  забыть.  Она  и  Кларк каким=то
образом  забрели  в  Рок=н=рольные  Небеса,  но  вместо  рая  попали  в  ад,
Рок=н=рольный Ад. Случилось это не потому, что  они были плохими людьми,  не
потому,  что  их   наказывали  древние  боги.  Случилось,  потому  что   они
заблудились в лесу, ничего больше, а заблудиться в лесу может каждый.
     - Сегодня нас ждет грандиозное шоу! -выкрикнул в микрофон  ведущий. - У
нас  Фредди  Меркьюри... только что вернувшийся из Лондона... Джим  Кроус...
мой любимчик Джонни Эйс...
     Мэри наклонилась к официантке.
     - Давно ты здесь, Сисси?
     - Не знаю. Тут так легко потерять счет  времени. По меньшей мере, шесть
лет. А может, восемь. Или девять.
     - ... Кейт Мун из "Ху"... Брайна  Джонс из "Стоунс"... красотка Флоренс
Боллард из "Супримз"... Мэри Уэллз...
     - А сколько тебе было лет, когда ты попала сюда?  -  озвучила Мэри свое
самое страшное предчувствие.
     - Кэсс Эллиот... Джейнис Джоплин...
     - Двадцать три.
     - Кинг Кертис... Джонни Барнетт...
     - А сколько тебе сейчас?
     - Слим Харпо... Боб "Медведь" Хайт... Стиви Рэй Вогэн...
     -  Двадцать три,  -  ответила Сисси, на авансцене Алан  Фрид  продолжал
выкрикивать  имена в практически пустую городскую площадь, на сцену выходили
звезды,  сначала  сто,  потом  тысяча,  потом  без  счета. Он  перечислял  и
перечислял тех, кто  умер от передозы, от  алкоголя, погиб  в авиакатастрофе
или  от пули, кого нашли в темном проулке, в бассейне, в придорожном кювете.
Он  называл  молодых и старых, главным  образом, молодых, и когда  со  сцены
прозвучали имена  Ронни Ван Занта и Стива Гейнса, Мэри буквально услышала их
песню, со словами: " О, этот запах,  неужели ты не чуешь  этот запах..." Да,
конечно, она его  чуяла,  даже в чистом орегонском воздухе,  она его  чуяла,
когда брала Кларка за руку и чувствовала, что это рука трупа.
     - И=Т=Т=Т=Т=Т=А=А=А=А=А=К! - орал Алан Фрид.  За его спиной выстроились
толпы теней. - Вы готовы ПОВЕСЕЛИ=И=И=И=И=ТЬСЯ?
     Редкие  зрители, разбросанные по площади, ему не ответили,  но он махал
руками и  смеялся так,  словно огромная  аудитория  визжала  в  предвкушении
незабываемого зрелища.
     - Вы готовы к БУ=У=У=Г=И=И=И?
     На  этот раз  ему ответили  - демоническим  воем  саксофонов из=за  его
спины.
     - Тогда начнем... ПОТОМУ ЧТО РОК=Н=РОЛЛ НИКОГДА НЕ УМИРАЕТ!
     Вспыхнули яркие огни, пошла музыка первой песни этой длинного, длинного
концерта: "Я  уйду  навсегда".  "Этого  я  и  боюсь, -  думала Мэри,  слушая
вокалиста Марвина Гэя. - Именно этого я и боюсь.

     Перевел с английского Виктор Вебер


     STEPHEN KING
     YOU KNOW THEY GOT A HELL OF A BAND


Last-modified: Sun, 17 Mar 2002 07:53:34 GMT

Оцените этот текст: