------------------------------------------------------------------------------
© Copyright Shirley Jackson "The Lottery"
© Copyright Сергей Шкарупо, перевод с английского
Email: sergius@jps.net
WWW: http://spintongues.vladivostok.com/
Date: 1999
------------------------------------------------------------------------------
Утро 27-го июня стояло ясным и солнечным. Лето было в самом разгаре,
все цвело, трава ярко зеленела. Около десяти часов деревенские жители начали
собираться на площади между почтой и банком. В некоторых городах жило так
много народу, что лотерея занимала целых два дня, и приходилось начинать
26-го, но здесь жило всего человек триста. Здесь лотерея не занимала и двух
часов, так что можно было начинать в десять, и жители могли вернуться домой
к обеду, к двенадцати.
Сначала, конечно, собралась детвора. Школа только закрылась на
каникулы, и дети еще не привыкли к свободе, собирались вместе и какое-то
время вели себя тихо, чтобы потом разразиться смехом и шумными играми; они
обсуждали учителей,
классы, книжки и наказания. Бобби Мартин уже успел набить полные карманы
камней, и остальные мальчишки последовали его примеру, выбирая себе круглые,
гладкие камешки; Бобби и Гарри Джонс и Дик Делакруа (его фамилию произносили
здесь вот как: Дэллакрой) собрали в углу целую кучу камней и теперь охраняли
ее от других мальчишек. Девочки стояли в сторонке и разговаривали, то и дело
поглядывая на мальчиков. Малыши возились в пыли на площади или держались со
старшими братьями и сестрами.
Вскоре стали собираться мужчины; они следили за детьми и говорили об
урожае, тракторах и налогах. Они держались вместе, вдали от груды камней,
негромко шутили и улыбались, но не смеялись. Женщины, в линялых платьях и
кофтах, появились после мужчин. Они здоровались и немного сплетничали между
собой, подходили к мужьям, собирали детей, которые шли очень неохотно, их
приходилось звать несколько раз подряд. Бобби Мартин вырвался у матери из
рук и побежал обратно к камням, заливаясь смехом. Отец прикрикнул на него, и
тому пришлось вернуться на место -- между отцом и старшим братом.
Лотерею, как и кадриль, собрания молодежного клуба и праздничную
программу на День Всех Святых, проводил мистер Саммерс, находивший силы и
время, чтобы посвятить своим согражданам. Это был круглолицый весельчак, он
занимался торговлей углем. Его жалели за бездетность и еще за то, что у него
была сварливая жена. Он явился на площадь с черным деревянным ящиком и
сказал: "Извините, что-то я опоздал сегодня"; ропот пробежал по толпе.
Мистер Грейвз, почтмейстер, следовал за ним с табуретом в руках, табурет был
установлен в центре площади, и мистер Саммерс водрузил на него черный ящик.
Люди держались поодаль от табурета. Когда мистер Саммерс спросил: "Кто мне
тут поможет?", сначала никто не выходил, а потом вышли двое -- мистер Мартин
со старшим сыном Бакстером; они удерживали на табуретке черный ящик, в то
время как мистер Саммерс перемешивал билеты.
Все лотерейные принадлежности были давным-давно утеряны, а ящик,
стоявшший на табуретке, вошел в употребление еще до рождения старика
Уорнера; а старше него в деревне никого не было. Мистер Саммерс частенько
заговаривал о том, чтобы этот ящик заменить, но никто не хотел нарушать
традиции, даже если дело касалось такой малости. Говорили, что в этом ящике
были еще части предыдущего, того, что был сделан сразу, как только люди
здесь поселились. Каждый год после лотереи мистер Саммерс снова заговаривал
о новом ящике, и каждый раз все так и оставалось без изменений. Он приходил
во все более плачевное состояние; теперь он был уж и не совсем черным,
поскольку с одной стороны кусок был отколот, и виднелось дерево; в некоторых
местах его чем-то испачкали, в других местах черная краска поблекла.
Мистер Мартин и его старший сын, Бакстер, крепко держали ящик на
табурете, пока мистер Саммерс тщательно перемешивал в нем билеты. Так как
многое в этом ритуале уже успело забыться, мистер Саммерс заменил щепки,
какими пользовались многие поколения людей, на бумажные билетики. Щепки,
считал мистер Саммерс, годились, пока народу было немного, но теперь, когда
население перевалило за триста человек и продолжало расти, нужно было
использовать что-то другое, что легче поместилось бы в ящике. Вечером перед
лотереей мистер Саммерс и мистер Грейвз делали билеты и складывали их в
ящик, который мистер Саммерс затем закрывал в сейфе угольной компании до
утра, а утром выносил на площадь. Все
остальное время ящик хранилсш в самых разных местах. Один год он лежал в
сарае мистера Грейвза, другой -- валялся под ногами на почте, третий --
простоял на полке в бакалейной лавке Мартина.
Прежде чем мистер Саммерс мог объявить открытие лотереи, нужно было
пройти несколько важных процедур. Во-первых -- составить списки глав
семейств и глав домов в каждой семье, и списки членов в каждом доме по
семействам. Затем почтмейстер должен был привести мистера Саммерса к
присяге, как исполняющего должность начальника лотереи. Некоторые смутно
помнят, как начальник пел какой-то гимн перед собранием. Одни говорят, что
он должен был при этом стоять в какой-то особенной позе, другие утверждают,
что он, наоборот, расхаживал среди жителей, собравшихся на площади. Сам гимн
превратился в пустую формальность, сначала забылась мелодия, а потом и
слова. Кроме того, он произносил официальное приветствие для каждого, кто
подходил за своей щепкой, но и этот обычай со временем был упрощен, и теперь
требовалось лишь обменяться с каждым несколькими словами. Мистер Саммерс как
нельзя лучше подходил к этой роли. На нем была белая рубашка и джинсы, одна
рука небрежно лежала на ящике с билетами, он что-то говорил мистеру Грейвзу
и Мартинам; весь его вид излучал важность и достоинство.
В тот самый момент, когда мистер Саммерс, наконец, закончил разговор и
повернулся к толпе, на площадь выбежала миссис Хатчинсон в кофте, небрежно
наброшенной на плечи. "Совсем из головы вылетело," -- сказала она, обращаясь
к миссис Делакруа. "Я-то думала, мой во дворе возится, -- продолжала миссис
Хатчинсон, -- а потом смотрю, дети ушли, тут-то я и вспомнила, какое число
сегодня." Она вытерла руки о передник, а миссис Делакруа сказала: "Они все
равно пока языками чешут."
Миссис Хатчинсон вытянула шею повыше и отыскала в толпе мужа и детей;
они стояли впереди. Прощаясь, она тронула за руку миссис Делакруа, и стала
пробираться к своим. Люди расступались, пропуская ее вперед, и отпускали
добродушные замечания: "Вот она, ваша миссис Хатчинсон", "Билл, она все-таки
пришла". Миссис Хатчинсон наконец добралась до мужа, и мистер Саммерс весело
сказал ей: "Мы уж думали начинать без тебя, Тэсси." Миссис Хатчинсон
улыбнулась в ответ: "Не могу же я оставлять посуду немытой, Джо?", по толпе
пробежал смешок, потом люди успокоились и повернулись к мистеру Саммерсу.
-- Ладно, -- добавил он уже серьезно, -- давайте начинать, управимся
побыстрее, у нас и так дел полно. Все здесь?
-- Данбар, -- выкрикнуло несколько человек, -- Данбар, Данбар.
Мистер Саммерс посмотрел в список. "Клайд Данбар, точно, он же ногу
сломал. Кто за него будет тянуть?"
-- Я, наверно, -- ответила женщина, и мистер Саммерс повернулся в ее
сторону.
-- Жена за мужа, -- сказал он. -- Джейни, у тебя ведь взрослый сын,
почему
не играет он?
Хотя мистеру Саммерсу, как и всей деревне, ответ был отлично известен,
задавать такие вопросы было обязанностью начальника лотереи.
-- Хорасу еще только шестнадцать, -- с сожалением ответила она, --
видно уж я буду за старика в этот раз.
-- Ага, -- сказал мистер Саммерс, вежливо выслушав ее ответ, и сделал
пометку в списке. -- Молодой Уотсон играет в этот раз?
-- Я здесь, -- раздался голос из толпы, -- за себя и за мать. --
Высокий подросток поднял руку и теперь моргал, смущенно вобрав голову в
плечи. Несколько человек сказали одобрительно: "Молодчина, Джек, мужчина в
доме, вот матери опора."
-- Ну что, -- сказал Саммерс, -- значит, все тут. Старик Уорнер пришел?
-- Здесь, -- донесся голос. Мистер Саммерс кивнул.
Потом прокашлялся и посмотрел в список. Внезапно толпа затихла.
-- Все готовы? Я называю семьи, главный выходит и тянет бумажку.
Разворачивать и смотреть нельзя, пока все не вытянули. Ясно?"
Люди играли уже столько раз, что особенно не прислушивались к правилам;
большинство тошло молча, облизывая губы и огляываясь по сторонам. Мистер
Саммерс высоко поднял руку и сказал: "Адамс". От толпы отделился человек и
вышел вперед.
"Привет, Стив," -- сказал мистер Саммерс, и мистер Адамс ответил: "Привет,
Джо". Они нервно и невесело улыбнулись друг другу. Затем мистер Адамс
протянул руку к черному ящику и вытащил бумажку. Тут же вернулся на свое
место, крепко держа ее за краешек, и встал поодаль от своих родственников,
не глядя вниз.
-- Аллен, -- сказал мистер Саммерс. -- Андерсон... Бентам.
-- Кажется, только играли в прошлом году, -- сказала миссис Делакруа,
обращаясь к миссис Грейвз в последнем ряду, -- как время летит. Как будто на
прошлой неделе играли.
-- И оглянуться не успели, -- сказала миссис Грейвз.
-- Кларк... Дэллакрой.
-- Мой пошел, -- сказала миссис Делакруа. Она, затаив дыхание, следила
за мужем.
-- Данбар, -- сказал мистер Саммерс. Миссис Данбар твердым шагом
подошла к ящику. Женщины заговорили: "Давай, Джейни", "Вот и Джейни пошла".
-- Мы следующие, -- сказала миссис Грейвз. Она смотрела, как мистер
Грейвз обошел ящик со стороны, степенно поздоровался с мистером Саммерсом и
вытащил билет. Теперь у многих мужчин были такие свернутые билетики, они их
нервно теребили руками. Миссис Данбар стояла вместе со своими двумя
сыновьями и тоже держала в руках билет.
-- Харберт... Хатчинсон.
-- Ну, иди, Билл, -- сказала миссис Хатчинсон, и люди вокруг
рассмеялись.
-- Джонс...
-- Говорят, -- сказал мистер Адамс старику Уорнеру, стоявшему рядом, --
что в северном поселке вроде собираются отменять лотерею.
Старик Уорнер хмыкнул в ответ. "Вот придурки, -- ответил он. -- Молодых
послушать, так ничего им не нравится. Ничего, скоро все в пещеры вернутся,
работать перестанут, а что -- им так захотелось. Раньше пословица была:
"Летом лотерея, кукуруза зреет". Да, их послушать, так лучше желуди жрать,
как свиньи, лишь бы не работать. Лотерея спокон веку была, -- добавил он
раздраженно. -- Мало того, что этот сопляк Джо Саммерс со всеми там
перешучивается."
-- В некоторых местах уже и не играют, -- сказал мистер Адамс.
-- Ничего хорошего от этого не будет, -- твердо сказал старик Уорнер.
-- Молодые придурки...
-- Мартин. -- И Бобби Мартин посмотрел вслед своему отцу.
-- Овердайк... Перси.
-- Если б только они поторопились, -- сказала миссис Данбар своему
старшему сыну. -- Поторопились бы...
-- Уже почти всё, -- ответил тот.
-- Сразу побежишь и расскажешь отцу, -- велела миссис Данбар.
Мистер Саммерс назвал свою собственную фамилию, выступил вперед и
достал из ящика билет. Затем вызвал следующего:
-- Уорнер.
Старик Уорнер побрел сквозь толпу. "Семьдесят седьмой раз, -- говорил
он, -- семьдесят седьмой раз я уже в лотерее."
-- Уотсон. -- Высокий мальчишка неуклюже стал пробираться вперед.
Кто-то сказал ему: "Не волнуйся, Джек", а мистер Саммерс сказал: "Ничего,
сынок, не спеши."
-- Цанини.
Затем наступила долгая пауза, никто не дышал; наконец, мистер Саммерс,
держа свой билет в поднятой руке, сказал: "Теперь можно". Еще немного люди
простояли без движения, затем в одно мгновение все билеты были развернуты.
Все женщины заговорили разом: "Кто это? Кто? Кто? Уотсон? Данбар?" Потом
заговорили: "Это Хатчинсон. Билл. Билл Хатчинсон."
-- Беги, расскажи отцу, -- сказала миссис Данбар своему старшему сыну.
Люди стали искать семью Хатчинсонов. Билл Хатчинсон стоял неподвижно,
рассматривая билет в руке. Вдруг Тэсси Хатчинсон прокричала мистеру
Саммерсу:
-- Вы ему не дали выбрать как следует. Я все видела. Что ж это такое?
-- Перестань, Тэсси, -- сказала ей миссис Делакруа.
-- Шансы у всех равны, -- сказал ей мистер Грейвз.
-- Заткнись, Тэсси, -- сказал ей Билл Хатчинсон.
Мистер Саммерс обратился к толпе:
-- Что ж, с этим мы быстро управились. Давайте быстро все закончим.
Билл, ты теперь тянешь за всех Хатчинсонов. Кто у вас еще в семье?
-- Еще Дон и Ева! -- закричала миссис Хатчинсон. -- Они тоже!
-- Дочь считается в семье мужа, -- успокаивающе проговорил мистер
Саммерс. -- Ты же прекрасно знаешь, Тэсси.
-- Не по правилам! -- ответила Тэсси.
-- Нет, Джо, -- с сожалением в голосе сказал Билл Хатчинсон. -- Дочка
замужем, она с его семьей, что тут спорить. Есть еще маленькие дети, и все.
-- Так что у вас один дом, одна семья. Правильно?
-- Правильно, -- сказал Билл Хатчинсон.
-- Сколько у вас детей, Билл? -- спросил мистер Саммерс уже официальным
тоном.
-- Трое, -- ответил тот, -- Билл-младший, Нэнси и маленький Дэйв. И еще
мы с Тэсси.
-- Отлично, -- произнес мистер Саммерс. -- Гарри, у вас их билеты?
Мистер Грейвз кивнул и показал полоски бумаги.
-- Положите их в ящик, -- сказал мистер Саммерс. -- Возьмите билет у
Билла.
-- Я так считаю, нужно начать сначала, -- сказала миссис Хатчинсон. --
Так
не честно. Вы ему не дали выбрать билет как следует. Все же видели.
Мистер Грейвз выбрал пять билетиков и положил их в ящик, а все
остальные бросил на землю; их унес ветер.
-- Да послушайте же, -- обращалась миссис Хатчинсон к людям вокруг.
-- Готов, Билл? -- спросил мистер Саммерс, и Билл Хатчинсон, бросив
быстрый взгляд на жену и детей, кивнул.
-- Главное -- билеты не разворачивать, пока каждый не вытянет, --
сказал мистер Саммерс. -- Гарри, помогите маленькому.
Мистер Грейвз взял Дэйва за руку. Мальчик охотно подошел к ящику.
-- Достань билетик, -- сказал мистер Саммерс. -- Гарри, подержите пока.
Мистер Грейвз взял сложенный билет из кулачка Дэйва. Тот с любопытством
смотрел на мистера Грейвза.
-- Теперь Нэнси, -- сказал мистер Саммерс. Нэнси было двенадцать лет.
Ее школьные друзья с волнением за нею следили. На ходу она поправила юбку,
вышла вперед и изящным движением достала билетик.
-- Билл-младший, -- сказал мистер Саммерс. Билли, с красным лицом,
неуклюжий, с большими ногами, едва не опрокинул ящик, доставая билет.
-- Тэсси, -- сказал мистер Саммерс. Некоторое время она простояла на
месте, вызывающе оглядываясь по сторонам, затем сжала губы и вышла вперед.
Она вытащила свой билет и завела руки за спину.
-- Билл, -- сказал мистер Саммерс. Билл Хатчинсон пошарил в ящике и
наконец вытащил свой билет.
Стало тихо. Какая-то девочка прошептала: "Только бы не Нэнси", и этот
шепот услышали все стоявшие на площади.
-- Не так раньше было, -- сказал старик Уорнер. -- Люди раньше были
другие.
-- Так, -- сказал мистер Саммерс, -- разворачивайте билеты. Гарри,
разверните билет Дэйва.
Мистер Грейвз развернул бумажку. Толпа разом вздохнула, когда он поднял
ее и все увидели, что она была пуста. В то же время Нэнси и Билл-младший
развернули свои билеты, счастливо рассмеялись и стали всем их показывать.
-- Тэсси, -- сказал мистер Саммерс. Через некоторое время он перевел
взгляд на Билла Хатчинсона, и тот развернул свой билет. Он также был пуст.
-- Это Тэсси, -- сказал мистер Саммерс негромко. -- Билл, покажи нам ее
билет.
Билл Хатчинсон подошел к жене и силой отнял у нее билет. На нем был
черный значок, нарисованный мистером Саммерсом накануне вечером, мягким
карандашом, в офисе угольной компании. Билл Хатчинсон поднял билет над
головой. Толпа пришла в движение.
-- Люди, -- сказал мистер Саммерс, -- давайте же быстро все закончим.
Пусть ритуал был забыт, пусть у них не было настоящего черного ящика,
но не забыты были камни. Груда их, собранная мальчишками, лежала на земле,
усыпанная обрывками билетов. Миссис Делакруа выбрала камень такой величины,
что приходилось держать его обеими руками. Она сказала миссис Данбар: "Не
зевай". Миссис Данбар набрала маленьких камешков в обе руки и, задыхаясь,
ответила: "Не могу бежать. Я потом догоню."
Дети уже держали камни в руках. Кто-то дал маленькому Дэйву Хатчинсону
несколько голышей.
Вокруг Тэсси Хатчинсон теперь образовалось пустое пространство. Она
протягивала руки к напиравшей толпе. "Что же это делается?" -- сказала она.
В голову ей попал небольшой булыжник.
Старик Уорнер сказал: "Давайте, давайте, чего стали?" Впереди стояли
мистер Адамс и мистер Грейвз.
-- Что же это такое? -- закричала миссис Хатчинсон, и полетели камни.
Last-modified: Mon, 22 Oct 2001 20:11:42 GMT