айан, -- почему их НЛО называют, когда известно, что они летающие тарелки. В смысле, тогда ж они Опознанные Летающие Объекты. -- Это потому, что правительство все скрывает, -- пояснил Адам. -- Постоянно миллионы летающих тарелок садятся, а правительство все скрывает. -- Почему? -- поинтересовался Венслидэйл. Адам запнулся. Его чтение не предоставило для этого никакого объяснения; "Новый Водяной" просто считал, что и он, и его читатели верят, и это в основе веры, что правительство все скрывает. -- Потому, что они правительство, -- просто пояснил Адам. -- Правительства всегда так делают. У них есть в Лондоне огромное здание, полное книг о всех вещах, ими скрытых. Когда премьер-министр утром на работу приходит, он первым делом проглядывает большой список всего, что ночью произошло, и на них большую красную печать налагает. -- Спорю, он сначала чашку чая выпивает, а потом газету читает, -- заметил Венслидэйл, который как-то на выходных неожиданно зашел в офис отца -- незабвенный случай -- и составил определенное впечатление. -- И говорит о том, что по ТВ показывали прошлой ночью. -- Ну, вадно, но после этого он достает книгу и большую красную печать. -- С надписью "Это Скрыть", -- кивнула Пеппер. -- "Совершенно Секретно", -- отозвался Адам, обижаясь на этот акт оппозиционного творчества. -- Это как атомные электростанции. Они все время взрываются, но никто об этом не знает -- правительство все скрывает. -- Они вовсе не все время взрываются, -- возразил Венслидэйл резко. -- Мой отец говорит, что они безопасны, как крапива, и означают, что нам не приходится жить в теплице. Да и потом, картинка, одну изображающая, есть в моем комиксе [Этот самый комикс Венслидэйла был работой из 94 частей -- по одной в неделю выходило -- под названием "Чудеса природы и науки". У него были все уже вышедшие части, и он попросил на день рождения подарить набор переплетчиков. Недельное чтение Брайана было чем угодно с кучей восклицательных знаков в название, типа "ВжжииКК!!" или "Бамм!!". Так же обстояло дело и с Пеппер, и даже под самой изысканной пыткой она бы не призналась, что также покупает "Стукнуло семнадцать" в простых обложках. Адам никогда комиксов не читал. Не уживались они с вещами, которые он в голове сделать мог. Прим. авт.], ничего о ее взрыве там не сказано. -- Да, -- кивнул Брайан, -- ты мне давал потом этот комикс, знаю я, что это за картинка. Венслидэйл запнулся, а потом сказал голосом, тяжелым от с трудом удерживаемого терпения: -- Брайан, только потому, что там сказано Рваная Диаграмма... Последовала обычная короткая потасовка. -- Слушайте, -- резко проговорил Адам, -- вы хотите про Новый Акварийский Век узнать или нет? Схватка, никогда среди Их группы серьезной не бывавшая, прекратилась. -- Отлично, -- улыбнулся Адам. Он почесал голову. -- Ну вот, я из-за вас забыл, что сказать хотел, -- пожаловался он. -- Летающие тарелки, -- подсказал Брайан. -- Точно. Точно. Ну, если случится увидеть летящее НЛО, люди из правительства приезжают и тебя бранят, -- заговорил Адам, вновь набирая скорость. -- В большой черной машине. В Америке постоянно происходит. Они рассудительно кивнули. Вот уж в этом они не сомневались. Америка была для них местом, куда хорошие люди попадают после смерти. Они были готовы поверить почти всему, если сказать, что происходит это в Америке. -- Наверное, пробки вызывают, -- заметил Адам, -- все эти люди в больших черных машинах, всюду ездящие и людей бранящие. Говорят, если ты их и дальше видеть будешь, случится Неприятный Несчастный Случай. -- Наверное, тебя переедет большая черная машина, -- кивнул Брайан, ковыряя паршу на грязной коленке. Он просветлел. -- Знаете, -- произнес он, -- мой двоюродный брат рассказывал, что в Америке есть магазины, продающие тридцать девять разных видов мороженого -- у каждого свой вкус? Это даже Адама замолчать заставило, ненадолго. -- Нет тридцати девяти разного вкуса видов мороженого, -- выдохнула Пеппер. -- Нет тридцать девяти во всем мире. -- Если их смешивать, можно набрать, -- ответил Венслидэйл, по-совиному мигая. -- Знаете. Клубника и шоколад. Шоколад и ваниль. -- Он попытался припомнить еще английские виды. -- Клубника и ваниль и шоколад, -- закончил он неубедительно. -- А еще Атлантида, -- громко произнес Адам. Этим он их заинтересовал. Атлантида им нравилась. Они обожали города, затонувшие в море. Они с интересом слушали беспорядочный рассказ о пирамидах, странных священниках и древних секретах. -- Это неожиданно произошло или медленно? -- спросил Брайан. -- Так неожиданно и медленно, -- ответил Адам, -- потому что куча их уплыла в лодках в другие страны, жителей математике, английскому, истории и другим штукам научила. -- Не понимаю, что в этом такого великолепного, -- буркнула Пеппер. -- Наверное, славно было, когда она тонула, -- проговорил Брайан, вспомнив один случай, когда Нижний Тадфилд затопило. Люди в лодках газеты и молоко доставляют, в школу не надо ходить. -- Если бы я был атлантом, я бы остался, -- заявил Венслидэйл. Эти слова встретили презрительным смехом, но он настаивал. -- Просто маску надо надеть было, и все. Все окна заколотить, дома воздухом наполнить. Здорово было бы. Адам встретил это высказывание холодным взглядом, которым он всегда награждал кого-то из Них, кто придумывал что-то, что он очень хотел выдумать первым. -- Это могло быть сделано, -- уступил он как-то слабо. -- После того, как они всех учителей услали на лодках. Может, все остальные остались, когда она потонула. -- Мыться не пришлось бы, -- высказался Брайан, родители которого заставляли его мыться гораздо чаще, чем, по его мнению, было для здоровья полезно. Не то чтобы это помогало. Грязь не желала с Брайана исчезать -- въевшаяся была. -- Все же чистое будет. И, и, можно будет водоросли в садах выращивать и акул стрелять. И домашних иметь осьминогов и такие штуки. И школ не будет, и таких штук, -- избавились от всех учителей. -- Они все еще там, внизу, могут быть, -- заметила Пеппер. Они задумались об атлантах, одетых в стекающие с фигур мистические мантии и шары вроде тех, в каких золотые рыбки живут, наслаждающихся жизнью под несущимися океанскими волнами. -- Ух, -- произнесла Пеппер, просуммировав их чувства. -- Что теперь будем делать? -- спросил Брайан. -- Вроде бы тучи разошлись. В конце концов они сыграли в Чарльз Форт Открывает Вещи. Игра эта состояла из одного из Них, ходящего с древними остатками зонтика, в то время как остальные устраивали над ним дождь из лягушек, или, вернее, лягушки. Они только одну смогли найти в пруду. Это была старая лягушка, давно Их знающая и терпящая их интерес, считая его ценой, выплачиваемой ха пруд, свободный от шотландских куропаток и щук. Она добродушно вещи терпели какое-то время, после чего упрыгивала в секретное и пока-еще-не-открытое убежище в старой трубе. Потом они сходили домой на второй завтрак. Адам был очень доволен утренней работой. Он всегда знал, что мир -- интересное место, и его воображение населило его пиратами, бандитами, шпионами, астронавтами и подобными вещами. Но у него также было мучавшее его подозрение, что они, вообще-то, если разобраться, всего лишь вещи из книг и уже и не существуют по-настоящему больше. А эти штуки Водяного Века были по-настоящему настоящими. Взрослые писали про них кучу книг ("Новый Акварийский" полон был их рекламы), и снежные люди, люди-моль, Йети и суррейские пумы по-настоящему существовали. Если бы у Кортеса, на вершине его в Дариэне, были б ноги сырыми слегка от попыток лягушек поймать, он бы чувствовал себя так же, как в тот момент Адам. Мир был ярким, странным, и он был в его середине. Он проглотил свой второй завтрак и уединился в своей комнате. Было там еще немного непрочитанных "Новых Акварийских". x x x Какао превратилось в застывшую коричневую грязь, наполовину заполняющую чашку. Определенные люди сотни лет провели, стараясь смысл найти в пророчествах Агнес Безумцер. В целом они были очень умны. Анафема Приббор, которая была настолько близка к Агнес, насколько позволяет генный дрейф, была лучшей из всех. Но ангелами из них никто не был. Многие люди, встречая в первый раз Азирафаила, составляли три впечатления: что он был англичанином, умницей -- и при этом был голубее июльского неба. Два из трех были ошибочны: Небо не в Англии, что бы некоторые поэты не думали, и ангелы живут без секса -- если очень не постараются.. Но он был умен. И ум его был ангельским, который не особо сильнее человеческого, но гораздо шире и имеет преимущество практики в тысячелетия. Азирафаил был первым в истории ангелом, имеющим компьютер. Компьютер этот был дешевый, медленный, пластиковый, постоянно объявляемый идеальным для бизнесмена с маленьким бизнесом. Азирафаил его религиозно использовал для составления своих отчетов, которые были настолько добросовестными и аккуратными, что налоговые полицейские с ним пять раз разбирались, истово веря, что он хотел скрыть какое-то убийство, чтобы избежать неприятных последстый. Но эти, другие расчеты были из тех, какие не один компьютер не сделает. Иногда он что-то черкал на листе бумаги, лежавшем сбоку. Он был покрыт символами, которые поняли бы лишь восемь других жителей мира; двое из них получили Нобелевские премии, а один из других шести много брызгал слюной, и ему не давали ничего острого из-за того, что он с ним сделать может. x x x Анафема съела на ленч суп из мисо [Паста, сделанная из соевых зерен, а также ячменя -- или риса; используется в японской кулинарии. Прим. перев.] и засела над своими картами. Без всякого сомнения, местность вокруг Тадфилда была богата на силовые линии, даже знаменитый Преп. Уоткинс некоторые опознал. Но если она не была абсолютно неправа, они начали менять положение. Она провела недели, меряя в окрестностях Тадфилда, и теперь Официальная Исследовательская Карта была покрыта точками и стрелками. Какое-то время она на них глядела. Потом взяла ручку с чувствительным верхним концом и , время от времени заглядывая в свою записную книжку, стала все соединять. Радио было включено. Она, на самом деле, и не слушала. Так что довольно много главных новостей проскользнули мимо ее невнимательных ушей, и прислушалась она, лишь когда пара ключевых слов просочилась в ее сознание. Кто-то, называемый Представитель, судя по голосу, был близок к истерике. -- ...опасность для служащих или публики, -- говорил он. -- А сколько точно исчезло ядерного материала? -- спросил интервьюер. Последовала пауза. -- Мы бы не сказали "исчезло", -- ответил представитель. -- Не исчезло. Временно не на месте. -- То есть он где-то на территории? -- Мы точно не можем представить, что его оттуда унесли, -- отозвался представитель. -- А террористстическую активность вы, конечно, рассматривали? Последовала еще одна пауза. Затем представитель проговорил тихим голосом человека, с которого хватит, который после этого собирается уйти со своего места и где-нибудь растить кур: -- Да, нам нужно, я полагаю. Все, что нам надо сделать, это найти террористов, способных из его контейнера целый ядерный реактор вытащить, когда он работает, да так, чтоб не заметил никто. Он весит около тысячи тонн, а высота его -- сорок тонн. Так что это очень сильные террористы. Может, вы им позвоните, сэр, зададите им вопросы так высокомерно, обвиняюще, как вы всегда делаете. -- Но вы же сказали, что электростанция вырабатывает электричество, -- выдохнул интервьюер. -- Это так. -- Как же это может происходить, если нет на ней ни одного реактора? Даже по радио видна была сумасшедшая ухмылка представителя. Видна была его ручка, занесенная над колонкой "Фермы на Продажу" в "Мире Живности". -- Мы не знаем, -- проговорил он. -- Мы надеялись, что у вас -- умных парней с Би-би-си -- есть идея. Анафема взглянула вниз, на свою карту. То, что она рисовала, выглядело как галактика, или резьба на наилучших кельтских монолитах. Силовые линии смещались. Они формировали спираль. Центром ее был -- приблизительно, если учесть возможность ошибки, но все равно был -- Нижний Тадфилд. x x x За несколько тысяч миль от дома Анафемы, почти в тот же момент, когда Анафема уставилась на свои спирали, развлекательный крейсер "Морбилли" был на земле -- в трехстах фатомах воды. Для Капитана Винсента, это была всего лишь еще одна проблема. К примеру, он знал, что должен связаться с владельцами, но он никогда не знал, кто в этот день -- или в этот час, в этом компьютеризированном мире, -- является, собственно, владельцем. Компьютеры, вот проклятая проблема. Корабельные бумаги были компьютеризированы, и в миллисекунды он мог переключиться на наиболее сейчас выгодный, удобный вид работы. Так же была компьютеризирована и навигация, постоянно данные о местоположении обновляющая по спутникам. Капитан Винсент терпеливо объяснил владельцам, кто бы они ни были, что несколько сотен квадратных метров стального покрытия и бочонок заклепок будет лучшим вложением средств, и был проинформирован, что его рекомендация не соответствует нынешним предсказаниям изменения цен/прибыли. Капитан Винсент сильно подозревал, что, несмотря на всю электронику, корабль больше стоил потонувшим, чем плавающим, и на дне человеческой памяти останется наиболее безошибочно точным крушением в естественной истории. Следовательно, это также значило, что у его мертвого тела цена была больше, чем у живого. Он сидел за своим столом, тихо листая "Международные Морские Шифры", шесть сотен страниц которых содержали краткие, но полные сообщения, выдуманные, чтобы можно было передать новости о любом возможном морском происшествии в мире с минимальным беспорядком и, главное, минимальными затратами. Хотел он сказать следующее "Плыли на ЮЮЗ в 33 градусах С и 47 градусах 72 минутах З. Первый Помощник, который, как вы, может быть помните, был назначен в Новой Гвинее против моего желания и, возможно, охотник за головами, знаками указал, что что-то не так. Похоже, довольно большое количество морского дна ночью поднялось. На нем много зданий, многие из которых -- пирамидоподобные. Мы на земле, во дворе одного из них. Видно несколько весьма неприятных статуй. Милые старики в длинных мантиях и масках пришли на борт и радостно присоединились к пассажирам, которые думают, что это все мы устроили. Пожалуйста, дайте совет". Его ищущий палец медленно продвигался вниз по странице и наконец остановился. Добрые старые "Международные Шифры". Их выдумали восемьдесят лет назад, но в те дни люди действительно серьезно думали о том, что за опасности могут быть в принципе встречены в морской глубине. Он поднял ручку и записал: "XXXV QVVX". Перевод у этого был такой: "Нашли Потерянный Континент Атлантиду. Высший Жрец только что выиграл в метание колец". x x x -- Она точно не такая! -- Она точно такая! -- Не такая, знаете ли! -- Она точно такая! -- Она не... ладно, тогда что насчет вулканов? -- Венслидэйл уселся с триумфальным видом лица. -- А что с ними? -- спросил Адам. -- Вся эта лива из центра Земли приходит, где она вся горячая, -- отозвался Венслидэйл. -- Я программу видел. В ней был Дэвид Аттенборо, так что все правда. Другие Они взглянули на Адама. Это было похоже на наблюдение за теннисным матчем. Теория Полой Земли не приживалась в карьере. Такая коварная идея, которая устояла при исследованиях таких замечательных мыслителей, как Сайрус Рид Тид, Балвер-Литтон и Адольф Гитлер, опасно гнулась под ветром сухой и прикрытой очками логики Венслидэйла. -- Я не сказал, что она всю дорогу полая, -- проговорил Адам. -- Никто не говорил, что она полая всю дорогу. Она, вероятно, мили и мили вниз идет, чтоб место было для всей пены, нефти, угля, тибетских туннелей и таких дел. Но после этого полая. Вот что люди думают. А на Северном Полюсе дыра, чтоб воздух впустить. -- Никогда ее на атласе не видел, -- фыркнул Венслидэйл. -- Правительство не позволяет ее на карту помещать -- люди ведь могут пойти, на нее взглянуть, -- пояснил Адам. -- А причина такая -- люди изнутри не хотят, чтоб на них все временя смотрели. -- Что ты в имеешь в виду за тибетские туннели? -- спросила Пеппер. -- Ты сказал "тибетские туннели". -- А. Разве я вам про них не говорил? Три головы качнулись. -- Это удивительно. Вы Тибет знаете? Они с сомнением кивнули. Серия картинок возникла в их сознаниях: яки, Эверест, люди по имени Кузнечик, маленькие старички, сидящие на горах, другие люди, изучающие в древних храмах кунг-фу, и снег. -- Ну вот, и вы знаете всех этих учителей, покинувших Атлантиду, когда она затонула? Они опять кивнули. -- Ну вот, некоторые из них осели в Тибете и теперь управляют миром. Их зовут Тайные Мастера. Из-за того, полагаю, что они мастерски учат. И у них этот тайный подземный город есть, называется Шамбала, и туннели, весь мир пронизывающие, так что все они знают и все контролируют. Кое-кто считает, что они живут под Пустыней Гоби, -- бросил он надменно, -- но наиболее компетентные авторитеты считают, что точно в Тибете. Туннели рыть там удобнее, все-таки. Они инстинктивно взглянули на неряшливый, покрытый грязью мел под их ногами. -- А как же это они все знают? -- спросила Пеппер. -- Им просто слушать надо, так? -- рискнул Адам. -- Просто надо им сидеть в этих их туннелях и слушать. Знаете же, какой у учителей слух. Шепот на другом конце комнате слышат. -- Моя бабка частенько к стене стакан приставляла, -- вспомнил Брайан. -- Говорила, отвратительно было, все слышать, что у соседей происходило. -- И эти туннели повсюду, так? -- спросила Пеппер, все еще глядя на землю. -- По всему миру, -- ответил Адам твердо. -- Долго рыли, должно быть, -- заметила сомневающаяся Пеппер. -- Помните, мы в поле пытались туннель выкопать, весь день работали, и в результате приходилось сморщиться, чтобы уместиться. -- Да, но они-то этим миллионы лет занимались. За миллионы лет можно очень хорошие туннели выкопать. -- Мне казалось, Тибет завоевали китайцы, и Девай-Ламе пришлось в Индию уехать, -- проговорил Венслидэйл, но без особой убежденности. Венслидэйл каждый вечер читал отцовскую газету, но прозаичная ежедневность мира всегда расплавлялась под энергией объяснений Адама. -- Спорю, они прямо сейчас там, внизу, -- бросил Адам, проигнорировав эти слова. -- Всюду вокруг сейчас, должно быть. Под землей сидят и слушают. Они взглянули друг на друга. -- Если мы быстренько выкопаем яму... -- начал Брайан. Пеппер, которая гораздо лучше все всегда понимала, издала стон. -- Ты для чего это сказал? -- расстроился Адам. -- Да, теперь нам им сюрприз не устроить, после того, как ты такое крикнул. Я как раз думал, что могли бы мы яму выкопать, а ты взял да и предупредил их! -- Не думаю, что они и правда все эти туннели роют, -- бросил Венслидэйл упрямо. -- Нет в этом никакого смысла. Тибет за сотни миль отсюда. -- О, да. О, да. И, я полагаю, ты об этом больше Мадам Блатвататацкой знаешь? -- фыркнул Адам. -- Вот если б я был тибетцем, -- продолжал Венслидэйл разумным голосом, -- я просто бы копал до полого куска в середине, а потом внутри пробежал и выкопал второй туннель там, где я хотел бы выйти. Они это обдумали. -- Следует признать, что это гораздо разумнее копания туннелей, -- заметила Пеппер. -- Ну, да, полагаю, это они и делают, -- отозвался Адам. -- Они должны были придумать что-то настолько простое. Брайан мечтательно глядел в небо, а палец его обследовал содержимое одного из ушей. -- Странно, все-токи, -- проговорил он. -- Всю жизнь проводишь, ходя в школу, узнавая всякие штуки, и никогда тебе не говорят про штуки типа Бермудского Треугольника, НЛО и всех этих Старых Мастеров, бегающих внутри Земли? Почему мы должны всякую скукотищу изучать, когда есть столько чудесных вещей, которые можно изучать, вот что мне хотелось бы знать? Все хором согласились. Потом они вышли и сыграли в "Чарльз Форт и Атланты против Древних Тибетских Мастеров", но тибетцы заявили, что использовать мистические древние лазеры -- жульничество. x x x Было время, когда Охотников на ведьм уважали, только не длилось оно очень долго. К примеру, Мэтью Хопкинс, Генерал Охотников на ведьм, в середине семнадцатого века находил ведьм повсюду на востоке Англии, беря с каждого города и деревни по девять пенсов за ведьму -- за каждую найденную. Это было проблемой. За час Охотникам на ведьм не платили. Любой, проведший неделю, обследуя местных старух, а потом сказавший мэру "Здорово, ни одной остроконечной шляпы нет", получит резкие, намеренно оскорбляющие слова благодарности, миску супа и произнесенное значительно "прощайте". Так что для того, чтобы была прибыль, Хопкинсу надо было находить весьма значительное количество ведьм. Среди деревенских советов он из-за этого стал более чем чуть-чуть непопулярным, и в конце концов его самого повесили как ведьму в деревне в Восточной Англии, которая поняла следующую разумную вещь -- можно уменьшить расходы, устранив посредника.. Многие думают, что Хопкинс был последним Генералом Охотников на ведьм. И они, строго говоря, правы. Правда, возможно, все не так, как думают. Армия Охотников на Ведьм продолжала существовать, продолжала маршировать, только несколько потише. Настоящего Генерала Охотников на ведьм больше не было. Не было и Полковника Охотников на ведьм, Майора Охотников на ведьм, Капитана Охотников на ведьм, или даже Лейтенанта Охотников на ведьм (последний был убит, упав с очень высокого дерева в Катерхэме, в 1933-ем -- пытался лучше разглядеть что-то, о чем он думал, что это сатанистская оргия вырожденнейших убеждений, а на самом деле это были вовсе ежегодные танцы и обед Ассоциации Рыночных Торговцев Катерхэма и Вайтлифа). А вот Сержант Охотников на ведьм существовал. Был также и Солдат -- Охотник на Ведьм. Звали его Ньютон Пульцифер. Привлекла его реклама, в "Газетт", между объявлением о продаже холодильника и разбросанными не-совсем-далматинцами: ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К ПРОФЕССИОНАЛАМ. НУЖЕН ПОМОЩНИК -- НЕ НА ВЕСЬ ДЕНЬ -- ДЛЯ БИТВЫ С СИЛАМИ ТЬМЫ. МУНДИР, БАЗОВАЯ ТРЕНИРОВКА ПО ПРИБЫТИИ. ПО МЕРЕ ПРИОБРЕТЕНИЯ ОПЫТА НЕСОМНЕННЫ ПОВЫШЕНИЯ. БУДЬ МУЖЧИНОЙ! Во время перерыва на ленч он позвонил по номеру, указанному в низу рекламы. Ответила ему женщина. -- Здравствуйте, -- начал он неуверенно. -- Я видел вашу рекламу. -- Какую, милый? -- Э, ту, что в газете. -- Ясно, милый. Что ж, Мадам Трейси Снимает Вуаль каждый день, кроме четверга. Приветствуются компании. Когда тебе хочется исследовать тайны, милый? Ньютон замешался. -- Реклама говорит "присоединяйтесь к профессионалам", -- проговорил он. -- Мадам Трейси в ней не упоминается. -- Тогда нужен тебе мистер Шедвелл. Секундочку, посмотрю, здесь ли он. Позже, когда он поближе познакомился в Мадам Трейси, Ньют ["Newt" -- сразу и "тритон", и сокращение от имени "Ньютон". Прим. перев.] узнал, что если бы он упомянул другую рекламу, в журнале, Мадам Трейси была бы доступна -- для четко определенного дела и интимного массажа -- каждый вечер, кроме четверга. Где-то в телефонной будке было еще одно объявление. Когда, много позже, Ньют спросил, для чего было это, она ответила одним словом "Четверги". Наконец в не покрытых коврами коридорах раздались шаги, послышался глубокий кашель, и голос цвета старого плаща прогремел: -- Да? -- Я прочел вашу рекламу. "Присоединяйтесь к профессионалам". Я хочу об этом чуть побольше узнать. -- Да. Многие, многие, захотят знать побольше немного, и многие, -- голос выразительно понизился, а затем вновь резко зазвучал в полную силу, -- многие НЕ ЗАХОТЯТ. -- О, -- пискнул Ньютон. -- Как имя твое, парень? -- Ньютон. Ньютон Пульцифер. -- ЛЮЦИФЕР? Что говоришь ты? Ты Приспешник Тьмы, искуситель коварный из ямы, похотливые члены, текущие из Адских котлов с плотью, слуга искривленный и скользкий своих стигийских, адских господ. -- Пульцифер, -- объяснил Ньютон. -- С "П" начинается. Насчет остального не знаю, но мы из Саррея. Голос с другой стороны трубки звучал смутно разочарованно. -- О. Да. Ладно тогда. Пульцифер. Пульцифер. Возможно, видел я имя сие ранее? -- Не знаю, -- отозвался Ньютон. -- Мой дядя управляет магазином игрушек в Хаунслоу, -- добавил он на всякий случай -- вдруг что прояснит. -- Вот каак? -- проговорил Шедвелл. Невозможно было определить, что у мистера Шедвелла за акцент. Он менялся, был Шедвелл то вроде из одного места, то совсем из иного. Вот -- сумасшедший инструктор-сержант из Уэльса, вот -- старик из Хай Кирка, увидевший, как кто-то что-то делает в воскресенье, вот, между ними -- мрачный пастух из Дэйллэнда или мрачный скупец из Сомерсета. Неважно, как менялся его акцент; он приятнее не становился. -- Все ли зубы у тебя свои? -- О, да. Кроме пломб. -- И ты здоров? -- Полагаю, да, -- ответил, заикаясь, Ньют. -- В смысле, вот почему я хотел присоединиться к дружине. Брайан Поттер из Бухгалтеров может почти сто раз отжаться после присоединения. И он промаршировал перед Королевой-Матерью. -- Сколько сосков? -- Простите? -- Сосков, паренек, сосков, -- повторил голос раздраженно. -- Сколько у тебя сосков? -- Э. Два? -- Хорошо. А ножницы свои есть у тебя? -- Что? -- Ножницы! Ножницы! Ты не глух ли? -Нет. Да. В смысле, у меня есть ножницы. Я не глух. x x x Какао почти полностью застыл. Внутри чашки рос зеленый налет. На Азирафаиле теперь тоже лежал тонкий слой пыли. Рядом с ним росла кипа записей. В "Прелестных и аккуратных пророчествах" была заложена куча импровизированных закладок, сделанных из полосок, вырванных из "Дейли Телеграф". Азирафаил чуть повернулся и ущипнул свой нос. Он почти все понял. Он разобрался, в чем дело. Он никогда не встречал Агнес. Она явно была слишком умна. Обычно Небеса или Ад находили склонных к работе пророков и на одном и том же канале в дух достаточно шума передавали, чтобы предотвратить ненужную аккуратность. На самом деле, это редко было необходимо, обычно они находили способы генерировать собственные помехи, чтобы себя защитить от картин, что повторялись вокруг их голов. У бедного старого Св. Иоанна, к примеру, были его грибы. У матери Шиптон -- ее эль. У Нострадамуса -- его коллекция интересных восточных приготовлений. А Св. Малахи -- его перегонный куб. Бедный старый Малахи. Славный был старый парень, здесь сидел, галлюцинируя о будущих папах. Художник, конечно, совершенно скверный. Мог бы быть истинным мыслителем, если бы не виски. Мрачный конец. Иногда оставалось лишь надеяться, что высший план был хорошенько продуман. Мысль. Что-то он должен был сделать. А, да. С контактом созвониться, разобраться с вещами. Он встал, вытянулся и позвонил по телефону. Потом подумал: "Почему бы и нет? Попробовать стоит". Он вернулся к столу и пролистал свою кипу записей. Агнес действительно была хороша. И умна. Никого аккуратные пророчества не интересовали. Держа в руке бумагу, он позвонил в "Справки Адресной Книги". -- Але? Добрый день. Вы так добры. Да. Думаю, это будет номер в Тадфилде. Или Нижнем Тадфилде... а. Или, возможно, Нортоне, насчет точного кода я не уверен. Да. Янг. Фамилия "Янг". Простите, инициала не знаю. О. Ну, можете мне их всех дать? Благодарю. На столе, карандаш сам себя поднять и стал яростно писать. На третьем имени его пишущий кончик сломался. -- А, -- сказал Азирафаил, рот его внезапно работал автоматически, пока его сознание взрывалось. -- Думаю, это он. Благодарю. Вы так добры. Доброго вам дня. Он повесил трубку почти благоговейно, несколько раз глубоко вздохнул и опять набрал номер. Последние три цифры стали для него небольшой проблемой, потому что рука его дрожала. Он послышал гудки. Потом ответил голос. Голос этот был средних лет, нельзя сказать, что недружественный -- скорее, дремал и чувствовал себя не идеально. Голос этот сказал: -- Тадфилд Шесть двойная шесть. Рука Азирафаила начала дрожать. -- Але? -- проговорила трубка. -- Але? Азирафаил собрался. -- Простите, -- ответил он. -- Правильный номер. Он положил трубку на место. x x x Ньют не был глух. И ножницы у него были. Также у него была огромная куча газет. Если б он знал, что служба в армии состояла главным образом из употребления одного на другом, частенько думал он, никогда бы он не присоединился. Сержант Охотников за ведьмами Шедвелл сделал для него список, который был прикреплен лентой к стене маленькой забитой квартиры Шедвелла, расположенной над "Информационными Агентствами и Видеопрокатом Раджита". В списке было написано следующее: Ведьмы. Необъяснимые Феномены. Феноменищи. Феноменчики. Вещи, ты знаешь отлично, что я в виду имею. Ньют искал и то, и другое. Он вздохнул, взял другую газету, просмотрел первую страницу, открыл газету, проигнорировал страницу два (никогда там ничего не бывает), потом густо покраснел, проделывая обязательный подсчет сосков на странице три. Шедвелл на этом настоял. -- Сволочам этим хитрым доверять нельзя, -- поучал он. -- Они могут спокойно открыто показаться, нас вызывая, типа. Парочка в черных свитерах с высокими воротниками злобно глядела в камеру на странице девять. Она заявляла, что руководит крупнейшим ковеном в Саффрон Валдене и восстанавливает сексуальную потенцию с помощью маленьких и очень фаллических кукол. Газета предлагала десять кукол тем из читателей, которые готовы были написать рассказы "Наиболее Смутивший Меня Момент Импотенции". Ньют вырезал статью и вложил ее в блокнот с вырезками. Послышались приглушенные удары по двери. Ньют ее открыл; за ней стояла кипа газет. -- Берите, Рядовой Пульцифер, -- пролаяла она и, шаркая, зашла в комнату. Газеты свалились на пол, открыв Сержанта Охотников за ведьмами Шедвелла, который болезненно кашлянул и вновь зажег свою потухшую сигарету. -- Ты за ним следи. Он один из них, -- проговорил он. -- Кто, сэр? -- Рядовой, спокойно. Он. Коричневый маленький парень. Мистер так-называемый-Раджит. Их ужасные искусства чуждые. Глаз рубиновый, раскосый бога маленького, желтого. Женщины, у коих слишком много рук. Ведьмы, все они. -- Он, однако, нам дает бесплатно газеты, Сержант, -- ответил на это Ньют. -- И они не слишком стары. -- И вуду. Спорю, занимается он вуду. Приносит куриц в жертву этому Барону Субботе. Знаешь, высокий такой, в шляпе круглой, высокой. Людей из мертвых возрождает, о да, и заставляет их работать в День Воскресный. Вуду. Шедвелл умозрительно фыркнул. Ньют попытался представить домовладельца Шедвелла как жреца вуду. Конечно, в День Воскресный мистер Раджит работал. На самом деле, со своей полной тихой женой и полными веселыми детьми, он работал когда мог, не обращая внимания на календарь, прилежно удовлетворяя нужду района в таких вещах, как безалкогольные напитки, белый хлеб, табак, сладости, газеты, журналы, и такой вид порнографии (лежала она у него на верхних полках), что глаза Ньюта увлажнялись, когда он о ней просто думал. Худшее, что мистер Раджит мог сделать с курицей -- ничего хуже нельзя представить -- это продать ее после даты "Продать До". -- Но мистер Раджит из Бангладеш, или Индии, или откуда-то оттуда, -- указал он. -- Мне казалось, вуду пришло из Западных Индий. -- А, -- отозвался Сержант Охотников за ведьмами Шедвелл, и сделал очередную затяжку. Или это просто так выглядело. Ньют на самом деле не видел ни одной сигареты своего начальника -- так тот руками их прикрывал. У него даже как-то концы исчезали после выкуривания. -- А. -- Ну, разве это не так? -- Скрытая мудрость, парень. Внутренние секреты военные Армии Охотников за ведьмами. Когда тебя образом должным примут, ты правду узнаешь секретную. Некоторое вуду может приходить из Западных Индий, с сиим я не спорю. О да, не спорю. Но худшее. Темнейшее, оно из, э... -- Бангладеш? -- Иээх! Да, парень, вот-вот! Именно это и хотел сказать я. Бангладеш. Точно. Кончик сигареты Шедвелла исчез, и он ухитрился украдкой другую скрутить, ни разу на свет не выставив бумагу или табак. -- Так. Что-нибудь есть, Рядовой Пульцифер? -- Ну, вот это, -- и Ньютон вытащил вырезку. Шедвелл на нее покосился. -- Ах, они, -- буркнул он. -- Полный сие вздор. Называют ведьмами проклятыми себя? Проверил их я в прошлом году. Сходил туда со своими доспехами праведными и пакетом растопки, забрался, чисты они. Хотят они вовсе бизнес заказа по почте замерзший оживить. Полный вздор. Не узнали бы духа-близкого, коли он бы сжевал низ их штанов. Вздор. Все не так, как было, паренек. Он уселся и налил себе чашку сладкого чая из грязного термоса. -- Я тебе рассказывал когда, как был я в армию завербован? -- спросил он. Ньют понял, что пришло время и ему сесть. Он покачал головой. Шедвелл зажег самокрутку потрепанной зажигалкой "Ронсон" и с наслаждением кашлянул. -- Моим по камере соседом был он. Охотник на Ведьм Капитан Ффолкс. Десяток лет за поджог. В Уимблдоне ковен жег... И всех бы взял, коли не был бы день не тот. Славный малый. Мне про битву рассказал -- войну великую Небес и Ада. Се он был, кто рассказал мне Секреты Внутренние Армии Охотников на ведьм. Духи-близкие. Соски. И все прочее... Знал, видишь ли, что помирает. Кто-то должен продолжить традицию был. Как теперь ты... -- он покачал головой. -- Вот к чему пришли мы, парень, -- продолжал он. -- Пару сотен лет назад были мы могучи. Меж миром и тьмой мы стояли. Тонкой были мы красной линией. Тонкой огня красной линией, вот так. -- Я думал, церкви... -- начал было Ньют. -- Фи! -- прервал его Шедвелл. Ньют видел это слово на бумаге, но слышал он его первый раз. -- Церкви? Что хорошего сделали они? Они так же плохи. Дело то же практически. Как можно ожидать, что они Властелина Тьмы убьют -- делать же тогда им нечего будет. Если против тигра идешь, не бери с собой путешественников, кои собираются на охоте ему мясо кидать. Нет, парень. Наше это дело. Против тьмы. На секунду воцарилась тишина. Ньют во всех старался в людях находить хорошие стороны, но он вскоре после вступления в АОнВ понял, что его начальник (и единственный сочлен Армии) так же уравновешен, как перевернутая пирамида. "Вскоре", в данном случае, значило "в пять секунд". Штаб-квартирой АОнВ была воняющая комната со стенами цвета никотина, которым они практически определенно были покрыты, и полом цвета сигаретного пепла, чем он практически определенно был. Был маленький квадрат ковра. Ньют старался по нему не ходить, потому что он присасывался к его туфлям. К одной из стен была прибита желтеющая карта Британских Островов, в которую там и сям были вставлены самодельные флажки; большинство из них были в зоне Дешевого Дневного Возврата, неподалеку от Лондона. Но Ньют в последние несколько недель застрял в армии, поскольку, ну, изумление с примесью ужаса превратилось в жалость с примесью ужаса, а то в привязанность с примесью ужаса. Оказалось, что рост Шедвелла -- около пяти футов, и носит он одежду, которая, чем бы там она на самом деле не была, даже вскоре после того, как ее увидел, была в памяти старым макинтошем. У старика, вполне возможно, были все свои зубы, но только потому, что кому-либо другому они нужны не были; если один-единственный из них был бы помещен под подушку, Зубная Фея отказалась бы от своего жезла. Жил он, похоже, на одном лишь сладком чае, сгущенном молоке, полускрученых сигаретах и определенной мрачной внутренней энергии. У Шедвелла была Цель, к которой он стремился всеми силами души со своим Пенсионерским Льготным Билетом. Он в нее верил. Она его наполняла энергией, как турбина. У Ньютона Пульцифера никогда не было цели в жизни. И он, насколько он знал, никогда ни во что не верил. Это было неудобно, поскольку он очень хотел во что-нибудь верить, как только он понял, что вера была спасательным кругом, на котором большинство людей плыло через волнистые воды жизни. Он бы очень хотел верить в высшего Бога, хотя он бы предпочел с Ним полчасика побеседовать перед тем, как стать верующим, чтобы одну-две вещи прояснить. Он сидел в самым разных церквях, ожидая вспышки голубого света, и не дождался. Потом он попытался стать официальным атеистом, и оказалось, что даже для этого у него нет твердой, как скала, самодовольной силы веры. Все политические партии ему казались равно нечестным. А экологию он бросил, когда экологический журнал, на который он был подписан, показал своим читателям план удовлетворительного сада, и экологическая коза на этом рисунке была привязана в трех футах от экологического пчелиного улья. Ньют провел много времени в деревенском домике своей бабушки и думал, что знает что-то о привычках и коз, и пчел, и потому заключил, что журналом заведует группа маньяков в слюнявчиках. И потом, в нем слишком часто употреблялось слово "общество"; Ньют всегда подозревал, что люди, регулярно использующие слово "общество", его использовали в весьма специфическом значении, исключающем его и всех, кого он знал. Потом он попытался верить во Вселенную, и это казалось довольно здравым, пока он не начал невинно читать книги со словами Хаос, Время, Кванты и им подобными в названиях. Тут он узнал, что люди, чьей работой, так сказать, была Вселенная, в нее не верили и даже гордились на самом деле незнанием того, что она на самом деле такое -- и даже может ли она на самом деле существовать. Для честного сознания Ньюта это было невыносимо. Ньют не верил в бойскаутов, да и в скаутов тоже -- когда достаточно подрос. Он, однако, готов был поверить, что работа распределителя зарплат в Юнайтед Холдингз(Холдингз) была, возможно, наискучнейшей в мире. Вот как Ньютон Пульцифер выглядел как мужчина: если бы он зашел в телефонную будку и надел другой костюм, он смог бы ухитриться выйти, выглядя как Кларк Кент. Но он обнаружил, что Шедвелл ему здорово нравится. Он многим нравился, и Шедвелла это здорово раздражало. Раджитам он нравился, потому что всегда в конце концов платил за квартиру и был таким злобным расистом, расизм которого ни на кого направлен специально не был, что на самом деле это совсем не обижало; Шедвелл ненавидел всех в мире, независимо от их класса, цвета или веры, и не собирался для кого-то делать исключение. Мадам Трейси он тоже нравился. Ньют был удивлен, узнав, что обитательница другой квартиры была женщиной средних лет, со всеми себя ведущей по-матерински, к которой гости-мужчины приходили настолько же для чая и славной беседы, насколько для той процедуры, на какую она была еще способна. Иногда, когда субботней ночью он принимал полпинты "Гиннеса", Шедвелл становился в коридоре между их комнатами и орал что-то вроде "Вавилонская блудница!", но она Ньюту в личной беседе сказала, что это ей было очень при