тояние можно придти только законным путем, а сегодня немало тех, в ком сидит большевистский принцип: не важно как -- лишь бы свалить нынешнюю власть. Простите, а те, кто сейчас громче всех кричит (когда разрешено кричать) -- они, что, будут лучшей властью, чем нынешняя? Они будут худшей властью, как худшей, чем царская власть, стали большевики. Нет, очень важно как. И не свалить, а законнейшим образом, через выборы, сменить власть". ПОчЕМУ ВОЗРОСЛА ПРЕСТУПНОСТЬ "Другое небо", No2, август, 1992года. Переход от социализма к рынку неизбежно должен был вызвать резкий рост преступности. Ну действительно: при социализме работающий получал свой паек независимо от того нужна ли вырабатываемая им продукция, полезен или вреден обществу его труд. Развращенный этой системой народ через пень-колоду работал, в меру подворовывал, худо-бедно, но жил. РЫНОК ОТМЕНИЛ ПАЕК. Рынок заставил кормиться не от государственной казны, а от потребителя, согласного вам за вашу продукцию платить. Этот принцип сразу поставил в тяжелое положение миллионы неумех. Не умеют работать прославленные советские рабочие: не берут по назначаемым ими бешеным ценам комбайны и трактора, не покупают сторублевые рабочие халаты из хлопка. Надо учиться работать по-новому: надо уметь из ценного сырья (хлопка) делать высококачественные товары, которые потребитель и взять захочет, и по карману они ему будут. А не научишься работать -- окажешься на улице. Вот эти-то, не умеющие или не хотящие производить ничего нужного людям, и подаются в преступники. Раз узнавший вкус легких денег (напугал богатенького и забрал сто тысяч) больше работать не будет. АНАЛОГИчЕН ИГРЕ В ФУТБОЛ "Другое небо", No2, август, 1992года. Рынок аналогичен игре в футбол: не умеющий или не желающий по правилам останавливать нападающего, защитник немедленно наказывается штрафом, а то и удалением с поля. Кем наказывается? Судьей. Рынок -- это игра по правилам. Игра без правил не называется футболом и не называется рынком. Для того, чтобы игра была футболом, необходимы правоохранительные органы игры (судья на поле, боковые судьи, полиция). Для того, чтобы экономика была рыночной, тоже необходимы правоохранительные органы. Кто же нарушает законы рынка? Уголовник, нарушающий свободу торговли, берущий с каждого торгующего на базаре мзду. Торговая мафия, не позволяющая свободному торговцу снижать цены. Монополист, за счет лоббирования правительства получающий особые льготы. Пора понять: борьба с преступностью -- это борьба за рынок. Давайте и преступников заставим жить по законам -- только этим мы создадим условия для производства. Только строгое судейство вынуждает игрока совершенствовать мастерство. Только перекрытие всех возможностей паразитирования на трудящемся заставит паразита трудиться и даст возможность трудиться желающему это делать. А для этого кто нужен? Судья на поле. Вот вам связь проблем рынка с проблемами дееспособности правоохранительных органов. Без судьи на поле (эффективных правоохранительных органов) наша экономика является не рыночной, а уголовной. ДАГЕСТАН ПЕРЕД РЕФЕРЕНДУМОМ ТЕЗИСЫ К ВЫСТУПЛЕНИЮ НА КОНФЕРЕНЦИИ ДВИЖЕНИЯ "ДЕМОКРАТИчЕСКИЙ ДАГЕСТАН" 11 ИЮНЯ 1992 ГОДА. "Другое небо", No2, август, 1992года. 1. Демократия. У нас почему-то укоренилось мнение, что "демократ" -- это широкое, размытое, аморфное понятие. Да нет: "демократ" -- очень узкое понятие, ему удовлетворить непросто. И наша задача, задача нашего движения -- не размывать, не обесценивать понятия "демократ", "демократия" приемом для числа (не в этом демократия), а в твердом устаиваньи на своих принципах -- только тогда мы эти принципы внесем в жизнь. 2. Демократия невозможна при безвластии или при слабой государственной власти. Почему? А потому, что одним из принципов демократии является: "свобода одного кончается там, где начинается свобода другого". Если мы представим области свободы каждого человека кружком, то, в этой модели, демократическое общество должно обеспечить неналожение этих вот кружков друг на друга. А что в демократическом обществе обеспечивает это неналожение кружков? Органы принуждения демократического государства. Они, эти органы принуждения к демократическим правилам жизни, должны быть суперсильными, ибо люди стремятся расширить область своей свободы и своих прав за счет свободы и прав другого, других. Вот почему я во всех выступлениях особое место отвожу проблеме построения сильных правоохранительных органов. Сегодня, на мой взгляд, это одна из важнейших организационных и кадровых задач, решение которой обеспечит стабильность и, тем самым, условия для выведения республики из кризиса. Органы принуждения к соблюдению правил свободы должны перестать быть главноуговаривающими, а начать и постоянно продолжать применять силу. Для того общество им и вручает оружие. Уговаривать не надо, от уговоров уголовники только наглеют. Народ ждет применения правой силы и поддержит и самые жесткие меры по обеспечению безопасности каждого члена общества. 3. Однако одной только сильной властью проблем сегодняшней жизни не решить. Нужны политическая и экономическая программы. Они у нас есть. Важнейшей частью экономической программы я считаю приватизацию земли. Пропагандируя право на частное владение землей, необходимо, на мой взгляд, опровергать стандартные фобии и стандартные возражения противников частной собственности на землю. Вот Р. Абдулатипов, возражая против приватизации земли, заявляет, что в его селе земли совсем мало -- 20 гектаров -- и частное владение землей приведет к тому, что обладать ею будет всего несколько человек. Итак, земли мало. А если она останется общественной, ее, что, станет больше? "Владельцами ее станут всего несколько человек". Так ведь и при коллективной собственности с 20 гектаров тысяча не накормится. Ведь именно в условиях коллективной собственности идет повальная миграция с горных селений. Эта миграция неизбежна там, где мало земли -- каковой бы ни была форма собственности на землю. Ну, а если раздать землю в частную собственность? Увеличится ее количество? Как ни странно -- да. У частного владельца земля будет приносить в пять раз больше -- а это равнозначно увеличению количества земли впятеро. Программа "Горы" не пойдет. Ее проедят горцы и организации, осуществляющие программу. Точно так же, как проели 40 миллиардов программы "Нечерноземье" в 70-е годы: даровые деньги впрок нейдут. Горы подымет только частная собственность на землю, только частный капитал, в том числе и капитал иностранный. Бояться последнего не надо: наши гopы иностранец с собой не увезет, а современные условия жизни в горах создаст. Политическое устройство. С профессиональной нижней палатой парламента дагестанское общество уже согласилось. Я бы предложил создать и верхнюю палату -- на манер палаты лордов в Англии: создавать ее не по национальному принципу, а по интеллектуальному и духовному: в нее должны войти люди благородные, порядочные, умудренные жизнью, образованные. Эта палата будет обладать правом возврата законопроекта в нижнюю палату на новое обсуждение (или просто правом вето). Стенограммы обсуждений в верхней палате обязаны публиковаться. Собственно, в совещаниях президиума Верховного Совета с представителями общественных организаций и уважаемыми людьми республики и выявляется необходимость создания верхней палаты. Президент. Все равно та или иная форма выбора главы исполнительной власти необходима, ибо необходима сама исполнительная власть. Если народ отверг прямые выборы главы администрации, то следует, чтобы его избирал парламент. Сейчас у нас власть устроена как при коммунистическом режиме: принимают решения одни (Президиум Верховного Совета), отвечают за них другие (министры, Председатель Совмина). Реальная власть прячется за исполнителей, как то и было при коммунистах. Надо дать исполнительной власти свободу принимать решения и отвечать за них перед парламентом и народом. Законодательная власть должна управлять исполнительной не постановлениями обязательными к исполнению (как это делается сейчас), а законами принимаемыми парламентом. Смена недееспособной команды исполнителей (через вотум недоверия правительству) не должна рассматриваться как национальная трагедия. Четкой, жесткой административной вертикали у нас нет. А такая вертикаль нужна. Вот почему и в России, и в Дагестане жизнь вновь и вновь выносит вопрос об административной вертикали: вопрос о президентстве -- это вопрос не только и не столько о президенте, сколько о построении административной власти. Чтобы был авторитет у этой власти, чтобы она имела моральное право применять и к самому народу жесткие меры принуждения, надо чтобы глава этой власти прямым или косвенным образом был избран народом. Исполнительная вертикаль быть должна, а вот законодательной вертикали быть не может -- это нонсенс, это война законов. Поэтому "совет" в кавычках может быть только один -- парламент. Все гор- и райсоветы должны быть упразднены и заменены главами администраций городов и районов (и их аппаратом). СМОТРЮ И СЛУШАЮ СЪЕЗД "Другое небо", No2, август, 1992 год. Одним из заблуждений советского сознания является убеждение в том, что чем больше людей соберется на обсуждение, тем истиннее будет решение, принятое -- как и положено на съездах -- большинством голосов. Я называю это заблуждение съездизмом. Практически съездизм опровергается итогами любого большого собрания (VI съезд российских депутатов -- шикарный пример), имеющего целью некую проблему всем вместе обсудить, а затем ее же еще и решить. А как опровергнуть советский съездизм теоретически? Давайте представим, что миллион человек играют в шахматы с перворазрядником, причем решение каким будет ход, принимается, как на съезде -- большинством голосов. Гроссмейстеров из миллиона наберется не более тысячи, мастеров, перворазрядников и второразрядников --не более ста тысяч, остальные -- крепкий четвертый парковый разряд -- эти-то последние и дадут при голосовании большинство. Потому, играя по правилам съезда, перворазрядник непременно победит миллион консультантов: решения миллиона неизбежно будут достаточно поверхностны для того, чтобы проиграть партию. В чем же выход из советской идеологии съездизма: идеологии "чем больше, тем лучше", "всем миром навалимся, тогда уж обязательно правильно решим"? Выход теоретически прост... а практически труден: нужно сменить философию, нужно отказаться от большевистского принципа большинства. Демократия вовсе не в том, чтобы всенародным голосованием принимать решения требующие умных голов и специальных знаний. А в том, чтобы из всего (в этом словечке сосредоточена вся идея демократии) народа суметь выбрать достаточно умных, достаточно терпимых к чужому мнению, достаточно компетентных людей в правящие институты общества. Принятие решений всем миром -- не демократия, а охлократия. Охлократы и не дали российскому съезду принять закон о частной собственности на землю. 13 апреля этого года я подал президенту Ельцину телеграмму следующего содержания: МОСКВА, КРЕМЛЬ, ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЕЛЬЦИНУ Вы должны вынести на референдум вопрос о самом институте съезда депутатов. Съездизм -- заблуждение советского сознания: истина не принимается голосованием. Право -- всегда -- квалифицированное меньшинство. Съезд -- механизм не демократии, а охлократии. Необходимо референдумом распустить съезд и провести новые выборы в компактный парламент. Не бойтесь идти на обострение: умело поставленная пропаганда идей правительства Гайдара обеспечит положительный исход референдума. Вазиф Мейланов. 13 апреля 1992 года. ПРОБЛЕМА "КУНАКА" ПО ПОВОДУ СТАТЬИ "ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС" "Другое небо", No2, 1992 год. У главного редактора газеты "Кунак" А.-Р. Магомедова переполнилась чаша терпения: евреи затеяли грандиозную провокацию -- предложили создать общество "Дагестан -- Израиль". Общество по связям с соотечественниками, живущими за рубежом,--"Ватан" простодушно приняло предложение: ведь в Израиле много наших бывших соотечественников. Конечно, газета под названием "Кунак" (в переводе: близкий друг) не могла иначе как возмущением отозваться на приглашение дружить. А.-Р. Магомедов пишет: "Знаю, евреи эту публикацию назовут антисемитской, дескать, начинается поиск "врагов", "виновников бед России". Полноте, редактор, не надо скромничать, вовсе не одни евреи назовут ваш выпад антисемитским. Антисемитом называется человек, ставящий в вину другому человеку уже одно то, что тот еврей. Вы предлагаете не допускать в правительство России человека только за то, что он еврей: "На руководящие должности страны раньше их не допускали. На то, как теперь становится понятным, были достаточно веские причины. С приходом к власти "демократов" ситуация изменилась. В правительстве Ельцина один из ключевых постов -- министра иностранных дел занимает еврей Козырев". Вы цитируете пошлый, а самое главное, лживый антисемитский анекдот советского периода: "Еврей -- колхозник" (в том смысле, что евреев-колхозников не бывает). Так ведь анекдот лжет, господин А.-Р.Магомедов: это советские колхозники и советские колхозы никуда не годились и завели нас в голод, а еврейские, израильские колхозы, называемые у них киббуцами, процветают. Работают, и отлично в них работают евреи, продают свою продукцию во все страны мира, и русский Руцкой вынужден ехать в Израиль, посещать киббуцы и учиться у евреев-колхозников, как надо ставить дело в сельском хозяйстве. Такой вот анекдот случился. Но не с евреями, с ними все в порядке, а с редактором А.-Р. Магомедовым. "Не секрет, что западная, особенно американская, экономика запуталась в сетях еврейского капитала, благодаря чему и стал сионизм могущественной силой". Уважаемый Магомедов, не вернее ль было б сказать, что американская экономика ну до того запуталась в сетях еврейского капитала, что стала самой могущественной в мире. Ужасно запуталась бедная американская экономика... - Кого вы лечите?! -- говорит в таких случаях парковский шахматист Самир. "Если уж смотреть в корень, то кто стоял у истоков коммунизма и Октябрьской революции, коих упомянутые выше издания устами евреев сегодня предают анафеме? Всем известно, что Маркс был евреем, и вожди революции, кроме Ленина и Сталина, в основном, тоже. Так кто же виноват во "вселенском эксперименте над русским народом", -- как пишут теперь. Посмотрите, как сегодня Хазанов и Шифрин изгаляются над Лениным, социализмом, нашей историей." Так все-таки, социализм, коммунизм -- это хорошо или плохо? Хорошо? Ну тогда надо благодарить еврея Маркса и евреев-вождей революции (вкупе с Лениным и Сталиным). Социализм -- это плохо? Но тогда чего обижаться на Хазанова и Шифрина? Тогда надо осуждать не только Маркса и евреев-вождей революции, но и Ленина, Сталина, Бухарина, Рыкова, Дзержинского, сами социализм и коммунизм. Антисемитизм застит свет, ума лишает. А дело ведь вовсе не в том, правы или не правы были Маркс и Ленин. Лазарь Илизаров прекрасный парень, отслуживший в армии, воспитанный, талантливый, любимец детей, учащий их в школе игре в шахматы, он-то чем виноват в ошибках Маркса? Чем в них виноват еврей Козырев? Антисемит, по определению, отвечает: "Виноват! Все вы такие!" Так же, почему-то, отвечает на этот вопрос и редактор А.-Р. Магомедов. И не спасает его неловкий реверанс в сторону "честных евреев (а таких немало), искренне любящих землю, на которой они родились..." . Оказывается, евреи должны проходить проверку у А.-Р Магомедова на честность и искренность. Козырев, супруга президента России, Примаков, Бурбулис, Шахрай, Попов, Собчак, Явлинский, Старовойтова проверки у А.-Р.Магомедова, надо полагать, не выдержали. А может быть, Вам, Абдурахман, проще проверить самого себя? А.-Р. Магомедов, не позорьте себя, не позорьте наш Дагестан, не позорьте Восток. Бросьте эту коммунистическую повадку -- самоутверждаться за счет унижения других. Хорошо сказал Руслан Гаджибеков, приехавший на митинг 14 мая 1992 года и услышавший речи в стиле Дарбиша Дарбишева: "Причем тут евреи? Я не антисемит". И тут же покинул митинг. Перестаньте разжигать национальную ненависть -- достаточно мы при коммунистах жили ненавистью. Ненависть расчеловечивает, национальная ненависть расчеловечивает полностью. Поглядите на жизнь республик, пораженных национальной ненавистью! ВЫСТУПЛЕНИЕ, ЗАПИСАННОЕ 11 ДЕКАБРЯ 1992 г. И ПЕРЕДАННОЕ ПО ДАГЕСТАНСКОМУ ТЕЛЕВИДЕНИЮ 18 ДЕКАБРЯ 1992 ГОДА. Я за ликвидацию самого института съезда и за новые выборы в профессиональный не верхсовет, а парламент России. Хочу сказать, что эта мысль и это убеждение не сиюминутные: 13 апреля нынешнего года, во время 6-го съезда депутатов России, я подал Ельцину телеграмму следующего содержания -- она опубликована в моей газете "Другое небо", читаю вам по тексту своей газеты: Москва, Кремль, Президенту Российской Федерации Ельцину. Вы должны вынести на референдум вопрос о самом институте съезда депутатов. Съездизм -- одно из заблуждений советского сознания: истина не принимается голосованием. Право -- всегда -- квалифицированное меньшинство. Съезд -- механизм не демократии, а охлократии. Необходимо референдумом распустить съезд и провести новые выборы в компактный парламент. Не бойтесь идти на обострение: умело поставленная пропаганда идей правительства Гайдара обеспечит положительный исход референдума. Вазиф Мейланов. 18 апреля 1992 года. Корр.: Так что, вчерашнее его обращение Вы считаете вполне нормальным явлением? Ответ: Ну... оно вполне в духе моей телеграммы. И оно вполне в духе Конституции. Вот у меня в руках текст Конституции с исправлениями и дополнениями, внесенными на 21 апреля 1992 года. Вот 3-я статья Конституции: "Все государственные органы, формируемые в соответствии с законом путем демократических выборов, и должностные лица подотчетны народу". Все абсолютно государственные органы и должностные лица! А как они подотчетны? Чем подотчетен съезд народу? Референдумом! Каким образом, каким механизмом? Референдумом подотчетен -- другого механизма нет. Но я хочу сейчас сказать и о другом: мало распустить съезд. Наша нынешняя конституция страдает неустранимым пороком: она советская. Что это значит? Это значит, что в этой конституции нарушен, не соблюдается абсолютно принцип разделения властей -- он только декларируется, но нигде, ни в одной части конституции не соблюдается. Как доказать это утверждение? Да вот хотя бы уже прямо вторая статья конституции: "Вся власть в Российской Федерации принадлежит многонациональному народу Российской Федерации. Народ осуществляет государственную власть через советы народных депутатов, составляющие политическую основу Российской Федерации, и непосредственно." Все. Полностью вторая статья. "Непосредственно" -- это имеется в виду референдум. А так, значит, только через советы. Вот она и советская: "народ осуществляет свою власть через советы" -- а где же здесь остальные ветви власти, независимые и равноправные, -- исполнительная, судебная, -- они здесь даже не упомянуты. Зато следующая статья, третья, говорит, что основным принципом конституции является принцип разделения властей. Так вы же в предыдущей статье его отвергаете! У вас первая и единственная власть -- это власть законодательная. Что нужно исправить, что нужно сделать иначе в конституции? Вы понимаете, в этой конституции есть и другая статья, в которой сказано, что съезд правомочен принять к рассмотрению и решению любой вопрос, относящийся к ведению Российской Федерации. Итак, что нужно изменить в конституции? Конституцию нужно строить на ином принципе -- на принципе разделения властей. Как это -- на принципе разделения властей? А очень просто: нужно ограничить законодательную власть. Нужно в конституции зафиксировать полномочия законодательной, исполнительной, судебной властей и далее сказать, в самой же конституции оговорить: парламент России (съезд нужно отменить, его, конечно, в будущем не будет) не имеет права принимать законы, нарушающие вот этот, принятый на Учредительном Съезде конституционный паритет -- менять объемы полномочий трех властей: законодательной, исполнительной и судебной. А сейчас? Сейчас съезд имеет право принимать любые поправки к конституции, в том числе как угодно урезать власть президента. Корр.: Сейчас это случилось? Ответ: Сейчас это происходит. Более того, сейчас они (съезд) ставят вопрос о принятии закона о правительстве, т.е. одна из ветвей власти -- законодательная -- ставит пределы, и ограничивает, и сама отмеряет сколько будет власти у другой власти -- исполнительной. Пожалуйста: вчера выступает Илья Константинов и говорит: президент, мол, пошел на этот шаг (выступление с заявлением), потому что видел, что он проигрывает съезд. Вопрос ему: а из чего он должен был видеть, что он проигрывает съезд? Ответ: а потому что он видел, что из его рук ускользает власть. Вопрос ему: каким же образом она ускользала? Ответ: а вот поправки принимались. Так как же ему было не выступать против этого? Он был обязан. Вы нарушаете баланс властей. Мы выбирали президента не марионеточного, лишенного какой бы то ни было власти. И вообще: как может этот недееспособный, в принципе, теоретически недееспособный съезд, что он и продемонстрировал на последнем собрании, лишать страну единственного дееспособного органа -- исполнительной власти, ее-то и лишая власти. Корр.: Президента? Ответ: Президента и кабинет министров: на съезде первый попавшийся встает и заявляет: "А ну-ка Козырева сюда", "Того-то и того-то на отчет!" Ну и что вам дают эти отчеты? Ну вот выступили перед вами люди -- и что? Ведь чем различаются исполнительная и законодательная власти? Исполнительная власть это, как правило, компетентное меньшинство, по своей служебной обязанности должное оперативно принимать конкретные решения, а не болтать на съезде, выдвигая альтернативы, что хорошо было бы так, а, может быть, хорошо было бы и этак -- в сослагательном наклонении. Власть исполнительная действует в изъявительном и повелительном наклонении. И должна -- да -- нести ответственность за свои действия. Но должна нести ответственность не перед съездом, если она действует в пределах своих полномочий, а перед народом -- на следующих выборах. В этом ответственность, еще не понимаемая советским народом, выборов: нужно знать кого вы выбираете: вот вы выбрали кого попало на пять лет -- теперь мучаетесь с этих... депутатов. Итак, важнейший принцип конституции: нужно в конституции ограничить полномочия законодательной власти. А механизмом ограничения власти законодателей может служить, например, конституционный суд, который сопоставляет: "да, этот новый закон нарушает нормы принятые Конституционным Собранием". И тогда этот новый закон будет признан конституционным судом неконституционным и отвергнут. Я как бы усиливаю идею, которая есть в конституциях других стран: скажем, в Америке есть первая поправка в конституции, гласящая, что парламент... конгресс американский не имеет права принимать законов, ущемляющих свободу слова. Какой бы закон ни был принят конгрессом, он может быть проверен верховным судом США на предмет ущемления им (законом) свободы слова. Ущемляет? Тогда он отвергается: неконституционный, не имели вы права его принимать. А наш парламент всесильный -- сейчас. У него это его право принимать какие угодно поправки к конституции является той волшебной лампой Алладина, которая дает ему необъятную власть. Вы понимаете, в конституции может быть даже проведено разделение властей, определены начальные полномочия исполнительной, законодательной и судебной властей, причем парламенту могут быть ДЛЯ НАЧАЛА вручены малюсенькие полномочия -- в ЭТОЙ нашей сегодняшней конституции. Но у него в ЭТОЙ конституции спрятана лампа Алладина: он имеет право вносить ЛЮБЫЕ поправки и изменения в конституцию, он ее потрет, эту лампу Алладина, и внесет изменения -- себе возьмет, а у того отнимет. И вот оттого, что нет этого барьера, оттого, что не отнята эта лампа, которая дает ему (законодателю) всемогущество, от этого идет внутренняя противоречивость, внутренняя несостоятельность, неустранимая порочность СОВЕТСКОЙ конституции, она скалькирована с той, сталинской, конституции, где советы были всевластны и союз назывался советским. А нам нужен не советский союз. А демократическое государство. Правовое. А это качество достигается только разделением, независимостью и балансом властей. Теперь почему я стою за команду Ельцина-Гайдара. Потому что эта власть, сегодняшняя команда, качественно отлична от всех властей бывших в союзе на протяжении 75 лет: это единственная команда, которая что-то начала делать и не просто что-то, а пошла в правильном направлении. Вот, у вас, наверное, не получится показать, но я люблю, разговаривая в последние дни с людьми, рисовать такую схему: -- вот река, вот идет направление реформ Гайдара... нам надо переплыть эту бурную реку... вот направление реформ Гайдара -- видно, да? -- оно неоптимально, так давайте скорректируем его, давайте возьмем направление ближе к перпендикулярному, чтобы быстрее достичь берега, ведь эта команда, эта исполнительная власть открыта предложениям о любых коррекциях. Второе: в управлении обществом никогда, в принципе, невозможен сразу оптимальный путь решения проблем, тем более таких сложных. В принципе невозможен. Всегда, любой процесс преобразования общества совершается методом последовательных приближений, т.е. методом непрерывных коррекций. А у нас что получается? Ругали Горбачева за то, что он никак не решится войти в реку, наконец люди начали делать, вошли, -- да: течением их сносит, так давайте скорректируем, корректируйте, но продолжайте идти в том же направлении! А иначе что у вас получится -- по этой схеме -- получится то, что случалось с Россией не раз: вот до сих пор дошли -- пошли назад... нет: видят хуже стало -- пошли сюда... не дошли -- пошли обратно... и вот так и будут бултыхаться взад-вперед на середине реки, пока не обессилет страна и не пойдет ко дну. Выбрал направление -- иди по нему, плыви до конца, корректируй путь, но не меняй направления. В России это уже было -- столыпинская реформа. Да даже эта ленинская: когда сначала дали крестьянам землю, дали частникам заниматься предпринимательской деятельностью, а в 29-м году, во время коллективизации, все назад отняли -- и вот он результат. Сейчас нужно идти вперед, НЕ ДЕРГАТЬСЯ. Хорошо, говорят, что, видимо, около 50% народа недовольно реформами Гайдара. А что здесь удивительного? Ведь что так будет было известно заранее, до прихода к власти Гайдара. Ведь Ельцин шел на выборы с программой: я иду к власти, чтобы проводить непопулярные преобразования. А что такое рорulus? Это, на латыни, народ. Значит, "непопулярные" -- это непонравящиеся значительной части народа, -- все было сказано наперед! И что они не должны были понравиться -- тоже было ясно. У нас ведь в чем была беда страны? В том, что люди получали незаработанную ими зарплату. Непомерная доля предприятий дотировалась, т.е. финансировалась государством. Пример: "Россельмаш". Огромное предприятие производящее комбайны, тракторы и т.д. Еще в начале восьмидесятых -- я в это время сидел в Чистопольской тюрьме -- я читал статьи Черниченко "Комбайн косит и молотит" и вторую -- "Комбайн просит и колотит" -- про "Россельмаш": делают они эти комбайны "Дон" -- тяжелые, разрушающие почву, страшно дорогие, непосильные по цене колхозам, -- так заставляли колхозы покупать эти комбайны, просто присылали и снимали со счета миллионы. А сейчас, когда они вынуждены искать себе потребителя, искать кто купит за такую-то цену наши комбайны -- возникают сложности. Сложно: сегодня никто не заставляет покупать. И не в одном этом сложность. У нас промышленность -- учили этому со сталинских времен -- делилась на группы "А" и "В": производство средств производства и производство товаров "народного потребления". Так вот: у нас товары народного потребления всегда составляли недопустимо малую долю от производимых средств производства. Но станки -- средства производства -- мы кушать не можем, -- в развитых странах обратная пропорция, там намного больше доля товаров народного потребления -- в том числе и станков народного потребления. Сейчас Гайдару приходится менять структуру советской промышленности. А я еще не сказал о том, что у нас больше 50% промышленности работало на оборону или на отрасли связанные с обороной: министерство среднего машиностроения, авиационной промышленности, атомного машиностроения, энергетики и так далее, и так далее -- все это были закрытые министерства. Теперь идет сокращение вооружений, с оборонных предприятий уходят заказы, необходимо проводить переориентацию предприятий -- конечно, это рождает недовольство миллионов людей занятых в этой промышленности, но эта переориентация необходима, потому что их промышленность не кормила людей, а люди кормили эту промышленность и людей, в ней занятых. Вот сущностные проблемы, которые достались Гайдарам-Ельциным как результат 75-летней работы машины зла, которая просто разрушала всю страну, уродовала промышленность, уродовала все на свете. Испортили и народ. Люди жили по принципу: "вы делаете вид, что вы нам платите, мы делаем вид, что мы вам работаем." А я помню, что еще в 68 году, я тогда учился в Московском Университете, у нас вел политэкономию капитализма специалист Госплана СССР Романов, -- он еще тогда утверждал, что главным элементом производительных сил общества являются не станки, не технологии, а люди. И приводил в пример послевоенную Германию: заводы сравнены с землей, вся промышленность разрушена, но остались люди, умеющие и желающие качественно, добросовестно работать. То есть остался главный компонент производительных сил. И вот на этих людях (и на, конечно, американских кредитах) встала промышленность новой Германии. А у нас, я повторяю, сложность еще и в том, что развратили народ: у нас нет этих высококвалифицированных, добросовестно работающих людей. Вот -- этот кооперативный дом -- десять лет строился, с 67 по 77-й, я в это время преподавал в институте и проводил среди заочников и вечерников антисоветскую агитацию: беседовал по окончании занятий, и демонстрировал неэффективность советской экономики и развращенность советского трудящегося на примере этой советской работы: как тут настелены полы! как все тут сделано! десять лет! а должны были за год сделать. Примеров тут... протяни руку и наткнешься: заходишь в банк -- почему деньги не перечислены? -- потому что та, что должна была их перечислить, занята: сапоги примеряет! С этим столкнулось сегодняшнее правительство -- нужно менять психологию, философию людей. Когда говорят, что, если правительству не подходит народ, то нужно менять не народ, а правительство, то говорят, на мой взгляд, очень неправильно. Нет: правительство реформаторов всегда меняет народ, так было и так, по логике, обязано быть. Реформаторы и духовные вожди народа всегда меняют народ -- к его же благу меняют, действуют не силой, а убеждают народ, что выжить он может, только если изменится. В этой стране всегда действовала философия: "ты что -- умнее всех хочешь быть?", "ишь какой умный выискался!", "там, наверху не хуже тебя знают, что делать!" А жизнь показала, что там, наверху, знали в миллион раз хуже нас, хуже меня лично -- во все это семидесятилетие, во все эти годы брежневского царствования. Да что они там знали! Эту философию тоже нужно менять. Нужно воспитать уважение к уму, к интеллекту, нужно понять, что талантливые люди являются национальным достоянием страны. И нужно понять такую вещь, что, как говорят китайцы, из десяти тысяч зайцев не слепишь одного льва. Талант является национальным достоянием, его беречь нужно, лелеять, создавать ему условия. Вот что нужно делать с этой страной -- здесь задачи нешуточные. 11 декабря 1992 года. ДНЕВНИК РАЗМЫШЛЕНИЙ "Новое дело", No36, 8 октября 1993 года. ЧТО ДЕЛАТЬ С КОНСТИТУЦИЕЙ Что же следует сделать с конституцией, чтобы она перестала быть советской и стала конституцией правового государства? Необходимо отнять у советской власти лампу Алладина -- статью 104-ю. Нужно в конституции записать: не всякие законы имеет право принимать Законодатель. Он не имеет права принимать законы, нарушающие закрепленные в конституции полномочия законодательной, исполнительной и судебной властей, а также законы, ущемляющие свободу слова и остальные фундаментальные права и свободы граждан. Каждый закон и каждая поправка к конституции должны быть рассмотрены конституционным судом на предмет ущемления ими перечисленных в конституции прав человека или конституционного баланса властей. Этот принцип -- ограничения законодательной власти -- должен быть проведен через всю конституцию. Заботиться специально об ограничении исполнительной или судебной властей не надо, ибо их полномочия должны быть даны в конституции исчерпывающим списком, каковой расширять они не имеют права, ибо не они принимают законы и отмеряют власть. Эта-то новая конституция, уже несоветская, станет фундаментом правового государства, Новой России. Разрушительное крыло съезда -- все эти аксючицы, бабурины, астафьевы, константиновы, травкины, румянцевы -- бессознательно нащупали эту лампу Алладина и время от времени в ходе съезда потирают ее: то и дело то тот, то этот депутат с важностию заявляет: "съезд правомочен принять к рассмотрению и решению любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации". Вот этого-то права Законодателя и надо лишить. ПОРОК И ЗАБЛУЖДЕНИЕ СОВЕТСКОГО СОЗНАНИЯ Порочность нынешней советской конституции коренится, на мой взгляд, в ошибке народного сознания. Эта ошибка и этот порок состоят в том, что у народов, продержанных 75 лет под серпом и молотом, не только в сознание, а уже и в подкорку загнано убеждение в том, что чем больше народу соберется, тем вернее будет принятое голосованием решение. Вот это-то убеждение и является заблуждением и пороком. Это заблуждение народного сознания, во многом питавшее большевистскую философию и мораль большинства, состоит в том, что раз нас больше, то, значит, мы и правы. Есть в этой философии от примитивного общинного сознания. И есть в ней от комплекса неполноценности, и потому агрессивности, "маленького человека": "не надо мне твоего хорошего, оставь мне мое плохое". Коммунисты очень любили эту аргументацию коллективом, съездом: "Ты умный -- а коллектив народных тебя не понимает. И не принимает, так что ж: ты один умный, а девятьсот с чем-то депутатов глупые? Да как же они могут быть глупые, когда они народные?! Вся рота, понимаешь, не в ногу, а он один в ногу. Постыдились бы. Скромнее надо быть." Большевистская мораль большинства состоит в том, что раз нас больше, то мы должны давить этих шибко умных и много о себе понимающих, которых всегда меньше. Именно эта большевистская философия большинства задавила насмерть и самих большевиков, и саму большевистскую страну. Демократическая философия большинства состоит в уважении большинства к мнению меньшинства, к мнению одного, к спору с его мнением по существу, а не воздыманием дланей. Демократия сильна вниманием к доводам квалифицированного и авторитетного меньшинства. Почему меньшинства? А потому, что самых квалифицированных и самых авторитетных всегда считают единицами. Диалектика: демократическое большинство говорит единице: дай нам твое хорошее, твое высшее, и, если оно лучше и выше того, что мы считаем хорошим и высоким, мы возьмем его. А испытывающее комплекс неполноценности большевистское большинство говорит: ненавижу тебя уже за то, что ты доктор наук и языки знаешь. Не надо мне твоего хорошего... Из кого это большинство -- вот ведь в чем вопрос. Для машины голосования все голоса равны по весу, по значимости. А так ли должно быть? В свободном мире философ, ученый, писатель могут жить независимо. И их независимое творчество -- творчество меньшинства, считаемого единицами, -- спасает большинство. Этого никогда не хотели и до сих пор не хотят понять в этой стране. Здесь у низов всегда брала верх ближняя мотивация -- повластвовать над теми, кто благороднее, умнее, талантливее, поизгаляться над отмеченными божьим перстом. В свободном мире у большинства хватало ума (и уважения к чужим достоинствам) ценить таланты как национальное достояние. У нас традицией было горе от ума. У них особый вес, придаваемый большинством мнению квалифицированного меньшинства, только и делает возможным функционирование демократических институтов общества и сопряженной с ними рыночной экономики. Тут традиция другая -- большевистское неуважение к интеллекту, к порядочности, честности, доброте. Тут чекиста всегда ставили выше ученого, секретаря обкома -- выше писателя, руцкого -- выше гайдара. Тут 75 лет было принципом: мы академиев не кончали, потому назначай нас министрами. Демократия -- это структурированность, это иерархия мнений, которые должны браться обществом с разным весом. СЪЕЗД БОЛЬШИНСТВА Тысячеголовое чудище -- съезд только кажется сильным и неуправляемым. На деле он легко манипулируется волевым циником, согласным играть на низменных инстинктах большинства. Имраныч все потрафляет уязвленному самолюбию депутатов, по тысяче раз на день повторяя "уважаемые депутаты", а иной раз не выдержит и скажет им, что они воистину динозавры, если социалистическую законность отменять не согласные. Или вдруг признается уважаемым депутатам: "Да что вы мне все этим законом тычете! Не я ли этот закон из вас прямо-таки выколачивал". Долго съезд искал папу, ведь без папы так плохо -- не знаешь кого слушаться, чьи намерения угадывать, на кого ориентироваться и, наконец, нашел его: ревнивого, с болезненным самолюбием, хорошо понимаемого, близкого, родного большинству, большевистского папу большинства. И экономист он хороший -- доктор марксистских экономических наук, выступил с идеей социального государства, чтобы не одним богатым, а всем было хорошо. В общем, сам додумался до того, что лучше быть богатым и здоровым. Социальное государство. Так погодите, Руслан Имранович, ведь это что значит? Что вы у одних будете отбирать, а другим давать. Так вы, раз уж о социальном заговорили, то скажите, у кого будете отымать и кому давать. И докажите, что те, у кого вы собираетесь отбирать, согласны будут работать, чтобы русланы у них отбирали и, как посчитают нужным, распределяли. А то ведь у нэпманов отбирало социальное государство, а они взяли и бросили на него работать, и получилось не социальное государство, а социальный голод. Руслан Имранович кивает на Швецию. Так ведь там, Руслан Имранович, частная собственность, там частное предпринимательство, обеспечивающие их законы, там давнехонько рынок внешнюю жизнь общества шлифует. Там производят, Руслан Имранович, а потом уж