вовой проблемы, которой
посвящен данный процесс. А с другой стороны, судья должен еще в большей
степени вычистить аргументы сторон от непонятной присяжным юридической
терминологии и ссылок на непреложность права. Он обязан перевести аргументы
права на язык человеческой справедливости, которым будут пользоваться
присяжные.
И, конечно же, судье совершенно непозволительно высказывать свое
предпочтение какой-либо из сторон и тем самым оказывать незаконное влияние
на мнение присяжных. Ведь в их глазах мнение судьи олицетворяет сам Закон в
его идеальном смысле (т.е. как нечто безошибочное), и если оно склонилось в
одну сторону, то многие присяжные решат поддержать его как правильное,
вопреки собственным предпочтениям.
Так что в первой части своей речи судья-исследователь должен проявить
мощь интеллекта. В противном случае присяжные могут не понять смысла
аргументов сторон, что в определенной мере равносильно неудаче процесса.
Завершает судья эту часть своего напутственного слова передачей присяжным
(или одному старшине) опросного листа.
Не менее важна и вторая часть напутственного слова судьи, в которой он
дает свои последние наставления присяжным и их старшине о порядке их
совещания. Оберегая независимость присяжных, ныне действующий УПК
практически никак не регулирует эти наставления, что, по нашему мнению, не
совсем правильно.
Выше уже говорилось, что с точки зрения социологов совещание присяжных
является разновидностью "фокус-группы" за одним существенным отличием: в
его
работе не может принимать прямое участие исследователь в качестве
модератора
(ведущего). И потому так важны последние наставления судьи, каким правилам
следует подчинять ход совещания присяжных и как следует его проводить.
Думаю, что следует подумать и о создании специальной памятки, которую бы
судья передавал присяжным после своей речи, и в которой должно быть
примерно
следующее содержание.
Первая обязанность каждого присяжного: "Спросить себя в тихой
сосредоточенности и по чистой совести, какое впечатление произвели на него
данные против подсудимого и доводы защиты".
Эти слова из старинного напутствия французским присяжным следует
вспоминать и нашим присяжным, продумывая свои ответы. Но, кстати, в ряде
ИСП
обязанность присяжных выносить суждения по делу после совместного
обсуждения
мы дополнили просьбой дать предварительные письменные ответы до открытия
совещания.
Если будущие исследователи решатся использовать такой прием, то судья
должен сказать об этом и обязать старшину собирать ответы без оглашения и
комментариев. Обосновывая просьбу, следует подчеркнуть, что она исходит из
исследовательских целей, что письменные ответы не считаются окончательными
и
вердикт будет определяться только по голосам, поданым присяжными в конце
обсуждения путем открытого голосования. Каждый присяжный должен уяснить,
что
записанное им в опросном листе первоначальное мнение никак не стесняет его
в
принятии окончательного решения. Напротив, если в процессе обсуждения он
поймет правоту другого мнения, то обязан по совести согласиться и
проголосовать за него.
"Подать голос по совести!" - этому присягали присяжные, и потому они
обязаны жертвовать своим самолюбием или желанием настаивать на ранее
заявленном мнении. К сожалению, обязанность давать ответы по опросному
листу
до общего решения затрудняют многих присяжных, наверное, потому, что они в
жизни привыкли не к самостоятельным трудным решениям, а к подражанию или к
согласию с большинством. Процедура же письменных ответов заставляет их
принимать все-таки самостоятельные решения, что им нелегко. Но эту
трудность
я не считаю недостатком, тем более что у таких присяжных есть возможность
присоединиться к большинству в процессе и после обсуждения.
Вторая важнейшая обязанность присяжных и особенно старшины состоит в
стремлении путем дискуссии прийти к единогласному решению: только когда все
попытки окажутся бессильными, приходится отвечать на вопрос по большинству.
Понятно, что трудно достичь единогласия в среде присяжных: ведь сколько
людей, столько мнений. Но, во-первых, надо добиваться не единства
аргументов, а лишь единства ответа - решения, а во-вторых, речь ведь идет
об
очень важном предмете. И если каждый присяжный действительно убежден в
правильности своего ответа и как нормальный гражданин сострадает бедам
людей, то он будет стараться доказывать справедливость именно своего
решения.
К сожалению, в исследовательском процессе, где присяжные реально не
видят ни подсудимого, ни потерпевших, их стимул отстоять свой вариант
ответа
в качестве общего решения ослаблен, и потому дискуссия проводится часто
слишком кратко, может, даже слишком хладнокровно и поверхностно. Для
преодоления такой опасности судья в своем напутственном слове должен с
особым вниманием отметить долг присяжных бороться за принятие всеми
справедливого решения, не оставляя без внимания и опровержения ни одного
неправильного ответа. И с еще большим тщанием судья должен наставлять в
этом
старшину.
Третьей обязанностью присяжных является соблюдение правил упорядоченной
дискуссии, подчинение распоряжениям избранного ими старшины.
Обязанностью старшины является также выявление разных точек зрения,
обеспечение их приверженцам равных возможностей убедить друг друга и прийти
к одному решению. Старшина как глава коллегии не имеет права давать
предпочтение какой-то одной точке зрения, и потому ему рекомендуется свое
мнение высказывать последним. В заключение упомяну еще две рекомендации,
которые следует дать присяжным.
В ходе совещания присяжные имеют право через своего старшину обратиться
к судье с просьбой пояснить им то или иное обстоятельство дела или закона,
но присяжным лучше свести такие обращения к минимуму, помня, что судить
данное дело они должны не по существующим законам и суждениям юристам, а по
своему жизненному разумению и совести.
Присяжным исследовательского суда надо помнить, что все их высказывания
будут фиксироваться и анализироваться, потому, с одной стороны, надо
говорить ясно и четко, не перебивая друг друга, а с другой - с максимальной
откровенностью, ибо организаторы гарантируют анонимность всех участников.
Распорядок совещания присяжных
Старшина в начале совещания еще раз оглашает вопросы судьи и предлагает
коллегам активно высказываться. Как правило, в хорошем и спорном процессе
этих слов оказывается вполне достаточно, чтобы с ходу завязывалась
дискуссия, которую только надо держать в необходимых рамках, например,
чтобы
люди говорили не все сразу, а по очереди, чтобы не затевались сепаратные
переговоры, которые прекращают общую дискуссию, а совещание превращают в
гудящую толпу. К сожалению, такие ситуации возникали и у нас.
Не помню случая, когда не находился хотя бы один присяжный, желающий
высказаться первым. Если же такое когда-нибудь случится, старшина обязан
побудить высказываться, начиная с первого попавшегося (или по номерам),
прямо обращаясь к его долгу. Также на старшине лежит обязанность настаивать
на аргументированности выступлений, потому что только аргументы дают почву
для дискуссии.
После выступления первого присяжного старшина должен предложить
высказаться прежде всего тем, кто имеет противоположное, или хотя бы иное
мнение, стремясь быстрее начать главную дискуссию, начать испытание на
истинность основных аргументов "за" и "против".
Важно следить за балансом выступающих. Хорошо, когда завязывается
интересный и открытый спор между двумя присяжными, но недопустимо, если он
идет долго и только между ними. Долг старшины уловить момент, когда суть
доводов обоих спорщиков уже уяснена, ничего нового они уже не высказывают
или их аргументы начинают уходить далеко в сторону, в описание каких-либо
далеких примеров или даже в подобие свары, и решительно прекратить такой
спор, дав слово другим присяжным.
Старшин обязан:
- постоянно возвращать присяжных к основным вопросам,
- дать высказаться всем желающим,
- дать возможность каждому желающему высказать все основные аргументы,
которые он считает важными для решения вопросов суда и остальным обозначить
свои возражения,
- не затягивать дискуссию до общей усталости, ибо это притупляет
ответственность и ясность сознания присяжных и может привести даже к
искажению результатов при итоговом голосовании.
Конечно, старшина может увлечься и превысить свою власть, активно
поддерживать ту или иную точку зрения. Тогда присяжные должны одернуть
своего руководителя, напомнив ему обязанность "не давить", а давать равный
простор разным точкам зрения. Но и присяжные будут неправы, если
настойчивое
приглашение старшины к дискуссии и спору будет воспринимать как "давеж". В
практике наших процессов такие случаи также бывали.
Когда дискуссия исчерпала себя, наступает последний этап совещания:
итоговое голосование присяжных. В существующем УПК РСФСР предусмотрено
отдельное голосование присяжных по каждому из заданных судьей вопросов.
Мы в практике общественных, а потом и исследовательских процессов
пришли к целесообразности другого порядка: каждый присяжный высказывается
сразу по всем вопросам, приводя свои основные аргументы, а старшина в это
время записывает его ответы в сводном опросном листе, а именно в той
строке,
которая помечена номером этого присяжного. Естественно, свои ответы
старшина
заносит последним, после чего приступает к суммированию разных ответов и к
определению общих результатов, от которых впрямую и зависит окончательный
вердикт присяжных.
Введение такого порядка голосования связано со спецификой
исследовательского процесса, когда очень важно наиболее полно и правильно
зафиксировать итоговые суждения присяжных, а это лучше делать по всем
вопросам сразу, опрашивая присяжных по кругу. Кроме того, в
исследовательских процессах важно выяснить мнение каждого присяжного
отдельно, потому что в последующем анализе оно будет соотноситься с
социологическими параметрами присяжного.
Подведением итогов голосования и приглашением в зал заседания судьи и
иных юристов фактически заканчивается совещание присяжных. Старшина
оглашает
результаты голосования по заполненному сводному опросному листу и
произносит
итоговый вердикт. Если большинство проголосовало за обвинение, то старшина
объявляет судье: "Виновен и заслуживает наказания лишением свободы" или
"Виновен, но не заслуживает лишения свободы".
Если большинство проголосовало за невиновность подсудимого в уголовном
преступлении, но признало его вину в гражданском правонарушении, то
старшина
объявляет: "Подсудимый виновен только в гражданском правонарушении".
Если же большинство не признает за ним и гражданской вины, то итоговый
вердикт присяжных наиболее краток: "Подсудимый не виновен".
Выслушав вердикт, приняв от старшины заполненный им сводный опросный
лист и заполненные присяжными предварительные опросные листы, судья благо
дарит присяжных за проделанную ими работу и закрывает заседание. Нужды в
принятии своего особого решения у судьи в исследовательском процессе нет.
В официальном суде за вердиктом присяжных следует большая работа
юристов по составлению приговора, оформлению протокола суда, составлению
кассационных жалоб и протестов, решений по ним и т.д. и т.п. В
исследовательском процессе после вердикта присяжных начинается работа
обработки и анализа полученных результатов.
Создание письменной записи (стенограммы) ИСП
В отличие от обычного суда, где запись совещания присяжных никто не
ведет, а запись судебных прений ведется лишь кратко и по указанию судьи,
исследовательский процесс нуждается в полной записи, особенно на первых
этапах работы, когда еще нет понятных критериев, какая именно информация из
сказанного никогда не понадобится исследователям. Полезным может оказаться
буквально все: речи судьи и сторон (ибо они оказывают существенное влияние
на присяжных), характер задаваемых присяжными вопросов, все споры присяжных
между собой. Конечно, записью проведения таких повторяющихся операций, как
опрос и приведение присяжных к присяге, мы жертвовали, как излишней.
Для анализа бывает весьма полезным упорядочение стенограммы, например,
соединение реплик конкретного присяжного в единый пакет или объединение их
по группам единомышленников. В книге приведены, как правило, упорядоченные
стенограммы, причем при сильном сокращении мы называли их "записи".
Основой для составления стенограммы служит прежде всего аудиозапись, а
в дополнение к ней очень полезной оказывается видеозапись в виду ее лучшего
качества, и что еще важнее: для расшифровки реплик присяжных на их
совещаниях и особенно для понимания, кому именно они принадлежат, бывает
просто незаменимой именно видеозапись, где звук соединен с изображением
говорящего.
Составлением таблицы "Итоговый лист" начинается первый анализ
результатов исследовательского процесса. В ней по строкам размещаются
данные
по присяжным в порядке возрастания их номеров в процессе, а по столбцам -
их
характеристики (профессия, возраст, пол, образование) и однозначные ответы
(голоса) на вопросы судьи ("да" или "нет").Подытоживание столбцов с
ответами
фактически определяет вердикт присяжных и степень его единогласия.
Агрегирование столбцов с данными о социальном положении присяжных
проводится более сложным образом, а именно: по числу основных групп данных
в
каждом из столбцов. Так, если в столбце "Пол" структура из 2 групп наиболее
очевидна, то структура других характеристик сложнее.
В столбце "образование" анализ идет формально по 4 группам: начальное,
среднее, средне-специальное или техническое, высшее. Но поскольку в жизни
начальное образование почти никто не указывает, а градации среднего никто
особенно не различает, достаточным оказывается суммирование лишь по 2
группам: со средним и высшим образованием.
В столбце "Возраст" социологи, как правило, выделяют группы молодых (до
25 или, в нашем случае - до 3О лет), люди среднего (основного
работоспособного) возраста и люди пожилого возраста - свыше 55 лет.
Наконец, самый интересный столбец "Профессия" социологи обычно
разделяют на 10 групп, которые нам приходится укрупнять в 5-6 групп. В
результате такого подытоживания можно получить данные об основной
социологической структуре данного состава присяжных и возможность
сопоставить ее со средней структурой городского населения России, что
позволяет понять, насколько проведенный ИСП был представителен и сколь
уверенно его вердикты можно отождествлять с предпочтениями большинства
наших
горожан.
Первый правовой анализ позиций сторон и позиций присяжных лучше
проводить юристам - участникам процесса: ведь именно они обладают
наибольшей
квалификацией, они ставили проблему, проводили исследование и
заинтересованы
в осмыслении полученных результатов.
1) Прежде всего следует выделить основные аргументы сторон, опираясь
вначале на анализ судьи в напутственном слове.
2) Желательно проанализировать поочередно высказывания каждого из
присяжных, выделяя его основную аргументацию и степень влияния на его
решение доводов обвинения или защиты.
3) Желательно выяснить число присяжных, поддержавших те или иные
основные доводы, чтобы понять их распространенность. При детальном анализе
бывает интересным поиск связи доводов присяжных с их характеристиками,
особенно такими, как возраст и профессия.
4) Очень важно выявить степень совпадения (или, напротив, противоречия)
аргументов и мнений присяжных ныне действующим законам и установлениям
судебной практики и назвать хотя бы предположительные причины таких
явлений.
В этом - центральный пункт анализа.
5) Если в процессе анализа выясняются важные противоречия между
вердиктами присяжных и существующими правовыми нормами, т.е. уясняется
необходимость корректировки последних или иные общественно важные выводы,
то
надо ставить вопрос о продолжении исследований на серии процессов, а потом
и
силами иных организаций, чтобы максимально исключить влияние случайности.
Проведение повторных исследовательских процессов
Социологи, работающие с "фокус-группами", рекомендуют проведение не
менее 4-10 опросов "фокус-групп" по каждой из исследуемых проблем. Видимо,
этот совет справедлив и для ИСП. Понятно, что проведение каждого процесса
стоит немалых сил и затрат, но они необходимы, если всерьез надеяться на
признание полученных результатов не игрой случая, а отражением объективной
реальности.
Рекомендацию о проведении не меньше 4-10 ИСП по проблеме можно понимать
так: если три исследования дают один и тот же вердикт, то достаточно
проведения еще одного контрольного процесса с таким же итогом, чтобы иметь
право утверждать: мы имеем дело с устойчиво существующим явлением
общественного сознания. Если же мы будем получать разные результаты, то
необходимо проведения не менее 10 ИСП, чтобы понять, в какой именно
пропорции разделяются мнения сограждан по исследуемой правовой проблеме.
Однако, если исследователям не хватило сил для проведения достаточного
числа ИСП, то это обстоятельство не должно компрометировать полученные
результаты. Такое положение лишь обязывает исследователей указывать на
предварительность полученных результатов, а аналитиков - к осторожности при
формулировке выводов. Нам, к примеру, сил хватило на проведение лишь на 5
ИСП по двум наиболее проблемным делам.
Практические рекомендации
Технически возможны разные варианты. Вариант проведения повторных
процессов по тому же делу, но с новыми участниками и новыми присяжными мы
не
использовали по организационным и финансовым причинам: ведь юристы стоят
дорого. Кроме того участие в суде других юристов (или даже тех же юристов,
но с измененными аргументами, что неизбежно: ведь человеку очень трудно не
пытаться улучшить свои доводы) меняет ситуацию, увеличивает фактор
случайности и разброс получаемых вердиктов.
В качестве основного способа проведения повторных ИСП мы приняли
использование видеозаписи судебных прений первого суда. Таким способом
достигается, с одной стороны, удешевление процесса (работу юристов можно по
видео показывать перед новыми составами присяжных много раз), а с другой
стороны, мы достигали наибольшей точности в повторении перед присяжными
аргументов сторон (что очень важно), в-третьих, у присяжных повторного суда
создавалось достаточно возможностей для вхождения в суть конкретного дела и
более глубокое ощущения участия в настоящем суде, что также важно.
Техника проведения повторных видеопроцессов состояла в следующем:
Первые процедуры (вступительного слова, приведения к присяге, избрания
старшины и др.) судья проводит как обычно. Потом он объясняет суть
поставленного на рассмотрение дела и объявляет, что с выступлениями сторон
присяжным придется знакомиться по видеозаписи предыдущего суда.
После заслушивания речи обвинителя, видеомагнитофон останавливается, а
судья отвечает на вопросы присяжных с позиций обвинителя (о чем постоянно
им
надо напоминать такими словами, как, например: "Да, обвинитель считает,
что...)
Аналогично демонстрируется выступление защитника, после окончания
которого судье приходится отвечать теперь на вопросы к защите, предваряя
свои ответы словами: "По мнению защитника, дело состоит в том..." Наконец
судья переходит к собственному напутственному слову, отвечает на последние
вопросы и отпускает присяжных на совещание.
В наших повторных процессах мы опускали показ вопросов и ответов сторон
на первом суде, мотивируя это тем, что надо отвечать на вопросы уже новых
присяжных. Но такой порядок резко усложняет задачи судьи, которому
приходится исполнять одному три роли при ответах на вопросы. Я считаю это
обстоятельство недостатком и думаю, что поправить его можно демонстрацией в
повторном суде не только самих выступлений обвинителя и защитника, но и их
ответов на вопросы первого состава присяжных. При этом будет, конечно,
удлинено время демонстрации, но для присяжных будут лучше разъяснено само
дело с разных сторон, будет разрешена часть их вопросов. На те же немногие
вопросы, которые останутся для них неразъясненными, ответ придется давать
все же судье.
И, наконец, последнее. Даже если в руках исследователей нет
видеоаппаратуры, думаю, не следует отказываться от предложенной нами схемы
проведения повторных процессов. Придется только демонстрацию видеозаписи
заменить чтением стенограмм выступлений сторон, включая их ответы на
вопросы.
Предпосылки анализа суждений присяжных
В любом эксперименте важно не только зафиксировать результаты, но и
осмыслить их в рамках избранной теории, ибо только после этого у нас будет
полезное знание, а не хаотическая груда пусть и верных, но неиспользуемых в
жизни данных. Ясность понимания причинно-следственных связей позволяет
надеяться на правильность основанных на полученном знании выводов и
действий, ибо, как давно известно: "теория есть руководство к действию".
В нашем случае осмысление выводов оказалось труднее самого исследования
хотя бы потому, что никакой теории зависимости права от народного сознания
и
совести я не знаю (возможно, по невежеству) и просто опирался на следующие
утверждения, как на аксиомы:
- Право есть письменное и систематизированное изложение правил людского
общежития, а народная совесть, нравственность есть главный критерий
истинности законов и судебной практики этого народа.
- Вердикты присяжных подвержены случайностям, разброс мнений и решений
велик, и потому о наиболее верном решении народа по делу и тем более по
типу
дел можно говорить только после проведения серии судов присяжных.
- Мнения народа по уголовным делам меняются во времени быстрее законов
и судебной практики и потому последние необходимо постоянно корректировать
проведением новых исследований.
- Присяжные заседатели в исследовательских судах есть законные
представители народа при рассмотрении конкретных дел, и потому их вердикты
надо расценивать как уроки официальным судьям и законодателям.
За этими начальными посылками у меня лично последовал сам анализ,
содержащийся во всех предыдущих главах книги. Обобщить его с методической
точки зрения я сейчас не в состоянии. Но, как мне кажется, такая работа уже
началась в первых отзывах юристов и других ученых, помещенных в приложении
8.2.
(принятого Госдумой РФ в первом чтении в 1997 году)
в части расширения сферы действия судов присяжных
Пояснительная записка
Какова основная задача реформы власти в наше время и в нашей стране? Ее
формула проста: начать жить честно, по средствам и дать возможность людям
богатеть самим и обогащать страну. Но задача не нова. Люди моего, ныне уже
пожилого поколения начинали решать ее еще под водительством КПСС в
застойные
70-80-е годы. (Правда, еще раньше, в пору моей молодости, Хрущев брал все
на
себя, внушая уверенность скорой жизни при изобилии коммунизма и при его
личном руководстве.) Сместившие Хрущева "прагматики" стали решать
вышеуказанную задачу, но безуспешно. И оказалось, что почти всю
сознательную
жизнь мы прожили при самых разных экономических реформах, начиная с
"преобразований Косыгина", кончая нынешними.
Думаю, Хрущев - последний искренний и в этом смысле "честный" лидер в
нашей стране. Он верил в свою способность осчастливить страну и умел
заставить руководящую номенклатуру работать на поставленную им цель. Если
бы
Хрущев не был коммунистическим романтиком и хоть частично был бы схож с
мудрым Дэн Сяопином, сумевшим в миллиардном Китае заставить свою КПК взамен
руководства всем, дать людям экономическую самостоятельность, у нас не было
бы более чем двадцатилетнего экономического застоя и нынешнего провала.
Но повзрослеть Хрущев не успел, он был свергнут номенклатурой, которая
реально и продолжает править нами до сих пор, исходя уже из своих
собственных ценностей, в число которых, к сожалению, не входят ни
честность,
ни жизнь по средствам, ни богатство людей и страны. И кто бы ни становился
во главе страны, как бы искренне он ни верил в собственную честность и
силы,
на деле он является заложником своей номенклатурной команды, кого бы он ни
набрал в нее, потому что иной по типу правящей команды в стране нет и быть
не может. Президент Ельцин в этом отношении мало чем отличен от генсека
Брежнева, который тоже много раз менял своих помощников.
Сегодня потеряны романтические надежды на приход к власти новых лидеров
через демократические выборы. Наша элита так успешно овладела приемами
воздействия на избирателей, а потом и на законодателей, что теперь никаких
особых опасностей для ее господства выборы не представляют.
Впрочем, никто особо и не посягает на власть существующей номенклатуры.
Пусть она будет, но пусть по-настоящему начинает работать на выздоровление
экономики и процветание людей. Только как и кто ее может к тому понудить?
Если нечестность (показуха) и нежелание жить по средствам - в родовой
памяти
нашей элиты? В эпоху застоя она изворачивалась и шиковала за счет роста
товарного дефицита, в перестройку и демократизацию она освоила жульничество
инфляции, прощаемых кредитов и фальшивых авизовок, теперь вот нагло не
оплачивает долги за выполненную работу. В любой стране такое невозможно,
ибо
грозит немедленным судом и наказанием. В сегодняшней же России стало
реальностью, потому что нет у нас такого воспитателя элиты - как "суда
скорого и правового" (замечательное определение из манифеста императора
Александра П., который именно устроением новых судов, включая суд
присяжных,
начал в России эпоху реформ). Что и говорить, качества министров и
помощников Президента имеют очень большое значение, но для настоящего
правового порядка имеет значение прежде всего продвинутость страны на пути
полновластия суда присяжных.
Но глупо надеяться, что наши исполнительные власти вдруг сами станут
укреплять на свою шею независимую судебную власть и что профессиональные
судьи сами станут отстаивать свою подчиненность вердиктам присяжных.
Подчинить судебную власть присяжным могут только сами граждане своими
требованиями. Но как трудно представить, что главным политическим
требованием избирателей станет устроение судов присяжных, т.е. взваливание
на себя немалой гражданской обязанности... Нам до такого ой как далеко.
И потому я вынужден надеяться лишь на осознание этих проблем гражданами
во времени и, главным образом, в провинции, где влияние людей на местную
власть и суды сказывается непосредственнее. Суды в российской глубинке уже
сейчас во многом действуют, сообразуясь с народной совестью, чаще решаются
действовать не в согласии с юридическими стереотипами высших судебных
инстанций, а по собственному пониманию. Если бы у них было право сослаться
на непреложность решений суда присяжных, то воспитывающее решение
провинциальных судов возросло бы многократно.
С другой стороны, федеральной власти гораздо проще пойти на судебные
реформы именно на местах, им сподручнее отдать контроль за судами, а через
них за местными властями присяжным гражданам, своим непосредственным
избирателям. Укрепив власть народа над своеволием местных властей, начав
наводить правовой порядок на местах, федеральная власть укрепит и свое
положение в целом. Ну а решив задачу порядка на местах, поднакопив сил и
опыта, у власти и народа хватит сил такие преобразования провести на
региональном уровне, а потом уж и в самом Центре.
Завершая книгу об исследовательских аспектах судов присяжных, о
технологиях извлечения из них уроков для законодателей и юристов, нельзя не
рассказать о поданных нами в Государственную Думу РФ предложениях по
расширению сферы действия официальных судов присяжных. Ведь мы стремимся не
только к росту числа самодеятельных ОСП или ИСП, но и к повсеместности
действительных судов присяжных, которые бы наряду со своими прямыми
задачами
были наделены исследовательскими функциями в помощь законодателям.
Сегодня суд присяжных действует лишь в нескольких областных судах (в
качестве эксперимента) и лишь по делам об особо тяжких убийствах. Мы же
убеждены, что суды присяжных должны действовать и показывать пример (быть
прецедентами) не только по всем видам уголовных (а возможно, гражданских и
арбитражных) дел, но и при разрешении вопросов о помещении под арест
подследственных или, напротив, вопросов об условно-досрочном освобождении
от
назначенного судом наказания, т.е. везде, где речь идет о существенном
ограничении прав и свобод человека.
Авторы проекта судебной реформы 1993 года полагали, что суд присяжных
должен внедряться в России сверху, подобно судебной реформе 1863 года,
введенной царским манифестом. Отсюда и план внедрения СП: сначала на
областном уровне, а потом уже и на районном (нижнем) уровне. Сегодня можно
констатировать, что таким надеждам не суждено было сбыться: судебная
реформа
явно захлебнулась под влиянием реакции опомнившихся профессионалов судебной
да и прочей власти. Россия уже дважды получала уроки неудачных правовых
реформ именно из-за того, что за их основу принимала путь проведения сверху
и, мне кажется, у нас нет права вновь наступать на те же грабли.
Осуществлять строительство судов присяжных на местном уровне по мере
созревания условий легче. От центральных же властей в таком случае нужно
сегодня только одно: разрешение ввода судов присяжных на региональном и
местном уровнях по желанию населения этих территорий.
Формально добиться такого расширения можно, только изменив действующее
судебное законодательство, в частности, Уголовно-процессуальный кодекс,
проект которого застрял в Государственной Думе. Наши предложения по
корректировке этого проекта застряли там же. Ниже мы их приводим, хотя
уверены: сегодня они не получат поддержки, не будут приняты, а значит
задача
получения законодательного разрешения на строительство судов присяжных
снизу
вновь передвинется на очередное будущее. Но это не должно нас смущать. У
сторонников правовой реформы останется больше времени для работы на низовом
уровне судов присяжных, которых могут организовывать сами граждане и
правозащитники.
Ч.1 ст.6 "Задачи уголовного процесса" предлагаем дополнить такой важной
задачей, как "вынесение судебных решений в соответствии с народной
совестью,
законом (и опытом судебной практики, выраженной в предыдущих судебных
постановлениях)".
В противном случае в законе не будет отмечено, что, во-первых,
вынесение правильного судебного решения является центральной важнейшей
задачей уголовного процесса, во-вторых, не будет определено, что судебное
решение должно быть вынесено в соответствии с народной совестью и законом,
и
именно в такой последовательности, потому что закон хотя и разрабатывается
народными избранниками, но далеко не всегда соответствует народной совести,
да еще с учетом всех обстоятельств конкретного дела.
Наиболее ясным и понятным образом это требование выполняется судом
присяжных, где коллегия присяжных выносит вердикт по совести, а
председательствующий оформляет это решение в соответствии с законом. В суде
с участием народных заседателей, по-видимому, роль выносящих вердикт по
совести должны исполнять народные заседатели, и потому, на мой взгляд, их
мнение в приговоре должно фиксироваться особо. Наконец, в суде
профессиональных судей роль вынесения вердикта по совести (по внутреннему
убеждению) должны исполнять сами судьи, принимая решение и ориентируясь на
сумму прецедентов вердиктов судов присяжных по такого рода делам.
В ч.3 ст.9 о праве обвиняемого на рассмотрение его дела судом с
участием присяжных заседателей необходимо фразу "в случаях, предусмотренных
настоящим Кодексом" заменить на слова "во всех случаях и по правилам,
предусмотренным настоящим Кодексом, включая дела, подсудные мировому суду".
Это уточнение необходимо для реального введения в жизнь суда присяжных
и действительного осуществления правовой реформы в нашей стране. Жизнь
показала, что если УПК РФ не сделает исполнение права обвиняемого на суд
присяжных обязательным, то Россия такого суда иметь не будет. Главную
трудность ввода суда присяжных, связанную с финансированием, можно
разрешать
включением (частичным или полным) этих расходов в процессуальные издержки,
которые обязаны будут выплачивать подсудимые.
Ст.11 "Неприкосновенность личности" очень важна и в связи с
распространенностью недозволенных способов дознания (побои, иные пытки) ее
необходимо существенно дополнить, а именно:
ч.2 необходимо дополнить следующим: "В случае, если в течение 48 часов
будет принято судебное решение о применении к лицу содержания под стражей
как меры пресечения его в качестве обвиняемого или подозреваемого, оно
имеет
право ходатайствовать о пересмотре этого решения судом присяжных в порядке
апелляции по месту задержания в течение месяца по правилам глав 40
Кодекса".
В ст.20 "Оценка доказательств по внутреннему убеждению" в списке лиц,
имеющих право на такую оценку, по моему мнению, следует оставить только
присяжных и народных заседателей, а также судей, когда они принимают
решения
без последних, поскольку оценка "по внутреннему убеждению" аналогична
оценке
"по совести" и потому право на нее надо оставить только представителям
народа.
Профессиональным же юристам следует в оценках ориентироваться прежде
всего на указания закона, на прецеденты и постановления вышестоящих судов,
а
в случаях неустранимых противоречий применять принцип презумпции
невиновности. Если же профессионалы в своих решениях будут ориентироваться
на свои "внутренние убеждения", то о презумпции невиновности на практике
придется забыть.
Аналогичные изменения необходимо произвести и в иных статьях проекта,
где упоминается об оценках доказательств участниками уголовного процесса
"по
внутреннему убеждению".
Ч.5 ст.34, в которой устанавливается право обвиняемого ходатайствовать
о рассмотрении его дела судом присяжных, только если он обвиняется в особо
тяжких преступлениях, по которым предусмотрено наказание свыше 15 лет
лишения свободы (т.е. за тяжкие убийства), должна быть, несомненно,
изменена
так, чтобы обеспечить реальное обеспечение права граждан на суд присяжных.
В связи с этим я предлагаю следующую формулировку ч.5 ст.34: "По
ходатайству обвиняемого его дело должно рассматриваться судом присяжных в
составе не менее одного судьи и не менее 6 присяжных заседателей и при
условии возмещения части дополнительных судебных расходов. Если другие
обвиняемые по этому же делу ходатайствуют о рассмотрении их дела только
профессиональными судьями, в таком случае дело может рассматриваться судом
присяжных, но в отношении обвиняемых, отказавшихся от присяжных, последние
вердикт не выносят, а судебные решения по ним принимают только участвующие
в
процессе судья или коллегия из трех судей".
В ч.2 ст.35 "Полномочия суда" по отношению к действиям на досудебной
стадии процесса неправильно упоминаются полномочия не суда, а судьи,
неоправданно ограничивая возможности использовать, например, суд присяжных.
Поэтому в тексте ч.2 ст.35 слово "судья" следует заменить словом "суд".
Из ст.44 "Защитник" следует устранить понятие адвоката как
профессионального и потому особо привилегированного защитника. Авторитет
адвокатов зиждется на их профессиональных умениях и не нуждается в особом
выделении в УПК. Процессуальный закон должен знать только слово "защитник".
В связи с этим с.2 ст.44 следует изложить следующим образом:
"Защитником может быть любое совершеннолетнее лицо, имеющее от
подозреваемого или обвиняемого доверенность на ведение его дела".
Такое изменение особенно необходимо сделать сейчас в связи с ростом
числа судебных дел и огромной нехваткой профессиональных адвокатов,
непосильной дороговизной их услуг. Максимальное расширение круга
независимых
лиц, которые по желанию обвиняемых могут взять на себя функции защиты,
способно снизить уровень монополизации адвокатского дела, существенно
улучшить правовое положение обвиняемых и материальное положение их семей.
В ч.1 ст.104 следует записать, что судебное рассмотрение о применении
меры пресечения должно быть публичным и состязательным, как и любое иное
судебное заседание.
Ст.104 необходимо дополнить специальной частью, предусматривающей право
арестованного обжаловать первое судебное решение о правомерности содержания
его под стражей в суде присяжных, заседание которого по разрешению данной
жалобы должно произойти не позже месяца после начала задержания.
В случае подтверждения судом присяжных правомерности содержания
обвиняемого под стражей решения о продлении сроков такого содержания должны
приниматься органами прокуратуры, а именно: областным прокурором - до 6
месяцев, до полутора лет - Генеральным прокурором РФ.
Согласно уже вышеописанной концепции о необходимости рассмотрения жалоб
на законность и обоснованность первого судебного решения о заключении под
стражу именно судами присяжных в течение месяца после задержания, текст
ст.130 подлежит коренной переработке. Он должен состоять из ссылок на
наиболее упрощенные процедуры проведения судов присяжных, приведенных в
главе 40 настоящего Кодекса, но при соблюдении основных принципов:
публичности, состязательности, окончательности вердикта присяжных
заседателей, а также обеспечения присяжным права избирать конкретный вид
меры пресечения обвиняемому: содержание под стражей, домашний арест,
приемлемый для обвиняемого или его поручителей, денежный залог или подписка
о невыезде.
Целиком поддерживаю изложенные в ст.245 такие нововведения, как право
обвиняемого или его защитника при ознакомлении с материалами дела
копировать
их с помощью технических средств, а также обязанность следователя
обеспечить
конституционное право любого обвиняемого на рассмотрение его дела судом
присяжных, даже если против этого возражают подельщики.
Мы считаем, что должна быть принципиально расширена подсудность
уголовных дел суду присяжных, в связи с чем ст.370 следует изложить в
следующей редакции: "Суду присяжных подсудны все уголовные дела, по которым
хотя бы один из подсудимых заявил ходатайство о рассмотрении таким судом".
В связи с необходимостью всемерного удешевления суда присяжных (что
позволит обеспечить более быстрое его внедрение в нынешних сложных
экономических условиях страны) считаем необходимым допущение к работе суда
присяжных в сокращенном составе. Поэтому в ст.371 следует слова "судьи и
двенадцати присяжных заседателей" заменить следующим:
"Судьи и коллегии из не менее шести присяжных заседателей, за
исключением дел, указанных в ч.2 ст.372".
Соответственно, в ч.3 ст.372 должно быть назначено к вызову в судебное
заседание не менее 10 (а не 20, как ныне) присяжных заседателей.
Также в этой части необходимо предусмотреть случай, когда по делам об
особо тяжких преступлениях, по которым предусмотрены наказания свыше 15
лет,
часть обвиняемых ходатайствует о рассмотрении дела судом присяжных, а
часть - за рассмотрение коллегией из трех профессиональных судей. Поэтому
предлагаем дополнить эту часть следующим:
"Если по делу об особо тяжком преступлении, за которое законом
предусмотрено наказание, связанное с пожизненным лишением свободы или
смертной казнью, между обвиняемыми нет единства в ходатайствах о желаемом
ими виде судопроизводства, дело должно рассматриваться судом присяжных в
составе 12 присяжных и трех профессиональных судей".
Также представляется малоосуществимым требование в ч.1 ст.373 о том,
что "одно и тоже лицо не может участвовать в течение года в качестве
присяжного заседателя более одного раза". Нам же представляется
целесообразным отвлекать граждан на исполнение должности присяжного
заседателя, как и народных заседателей на срок до двух недель, задействуя
их
в разных уголовных процессах, в связи с этим последнее предложение этой
части следует изложить так:
"одно и тоже лицо не может участвовать в судебных заседаниях в качестве
присяжного заседателя более двух недель в два года или одного раза по
длительным делам".
Также в тексте этой статьи следует пояснить, каким именно образом будет
производиться отбор кандидатов в присяжные путем случайной выборки. Проще и
правильнее записать:
"Зачисление в кандидаты присяжных помощник судьи производит в
алфавитном порядке из находящегося в суде общего списка граждан,
проживающих
в регионе".
Ч.1 ст.373 целесообразно дополнить указанием об общих ограничениях,
препятствующих исполнению гражданином обязанностей присяжного, а именно -
отсутствие постоянной прописки (местожительства) в данном регионе, возраст
-
младше 25 и старше 70 лет, обладание юридическим образованием или стажем
юридической работы. Это позволит снизить необходимость отбора присяжных на
последующих этапах формирования коллегии присяжных заседателей.
В связи с предложенным выше возможным сокращением числа присяжных
заседателей вдвое подлежат изменению и ст.374, а именно: в ч.4 взамен
"менее
двадцати" надо поставить "менее десяти", в. ч.6 взамен "каждая сторона
может
заявить по два немотивированных отвода" надо поставить "не менее одного
немотивированного отвода".Аналогичные цифровые изменения следует произвести
и в ст.375.
Изложенная в ст.378 присяга присяжных мне кажется более длинной и
выспренней, чем ныне принятая. Очень неудобно удлинение требуемого ответа
присяжных "Я клянусь в этом" вместо короткого и естественного "Клянусь".
В ч.2 ст.379 следует исключить упоминание о праве присяжных просить у
председательствующего разъяснения норм закона, относящихся к делу. Конечно,
такие вопросы со стороны присяжных возможны, но поощрять их к превращению
судебного заседания в правовой ликбез нельзя, и