Лариса Матрос. Со слезами на глазах --------------------------------------------------------------- © Copyright Лариса Матрос Email: LarisaMatros(a)aol.com WWW: http://www.geocities.com/matrosl/ Ё http://www.geocities.com/matrosl/ Date: 15 Dec 2006 --------------------------------------------------------------- Рассказ удостоен ДИПЛОМА ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ На международном творческом конкурсе литераторов, проводимом журналом "Сенатор" В честь 60-летия Победы ГЛАВА 1. Это был первый год войны, когда Мира, уже пережив горе, связанное с получением похоронки о муже, чудом уцелела во время бомбежки, в которой погибла вся ее остальная семья: двое маленьких детей и бабушка.Она осталась совсем одна и попросилась на фронт. Бог ее хранил и она, получив немало орденов , знаков отличия за смелость и отвагу, конец войны встретила в Берлине. Мира шла по улице поверженной столицы вражеской страны. Выстрелы и гибель людей не прекращались, но это не могло затмить радость Победы. Мира гордилась собой, гордилась своими однополчанами, гордилась своей страной, которая выстояла и дала отпор зловещим фашистам.. В каждом уничтоженном из них ею лично она видела свой вклад в общее дело, знак верности и памяти своей загубленной семьи. . И вот, скоро домой... Домой, домой.. Но куда, к кому?.. Никого нет...Она одна на целом свете.Что дальше, какова цель ее жизни теперь? Война, война... Она принесла неисчислимое горе стране, ей лично. Но на войне ее жизнь имела смысл. Каждый день, каждое мгновенье были постоянно на волоске и потому ежеминутно ощущалась значимость этой жизни. Было во имя чего жить: во имя мести за горе потери близких, во имя спасения народа от порабощениями злодеями. На войне появился и он... Им был красавец полковник, с которым их свела военная дорога. Он понимал ее горе, понимал, что ее сердце навсегда принадлежит ее близким, ее детям, которых так жестоко забрала война. И именно этим своим сиротством Мира трогала душу этого мужчины, в котором мужество, редкая сила духа сочетались с сентиментальностью и нежностью. -Мира, милая, моя, Мира! - Сказал он, когда они впервые оказались вдвоем. - Я все пониманию. У меня тоже семья, любимые, да я подчеркиваю, любимые жена и сын, который, кстати, ненамного младше тебя.. Они ждут меня и, я надеюсь, дождутся. Но здесь... каждый миг нашей жизни может быть последним. Мы никому от этого легче не сделаем, если откажемся от мгновений чего-то человеческого, что нам преподносит судьба. Не убегай от меня...Поверь, может это для тебя соломинка, чтоб не ожесточиться совсем, чтоб сохранить теплоту и женственность... Мира поддалась на его призыв. Эти отношения возродили ее душу, посеяли вновь начала доброты. Их близость была не только близостью мужчины и женщины, но, прежде всего, близких друзей. В недолгие и нечастые моменты встречи они делились рассказами о своих семьях, рассуждали о войне, ее последствиях, грезили о мирной жизни. Он увлекался поэзией и читал ей стихи любимых поэтов. -Мира, Мира,- сказал он как-то при другой встрече,- ты славная, ты хорошая, ты большой души человек. А имя-то у тебя какое- Мира! Ты рождена для мира, в тебе столько жизни, столько позитивной энергии. Представляю сколько счастья ты дарила своим близким!... И будешь еще дарить, Мира, увидишь. Жизнь продолжается. Ну что поделать...Ничего нельзя изменить. Но у тебя еще будет ради кого жить, кого осчастливить щедростью твоей души. Мира не могла разобраться в своих чувствах к этому человеку, но бесспорным было искреннее уважение, даже почтение к нему. Ей порой казалось, что она заочно полюбила его семью, жену, поскольку у такого человека женой может быть только замечательная женщина. Мира даже замечтала о том, что после войны они все будут приезжать к ней в Одессу летом.Но.. однажды полковник не вернулся из боя. И снова горе, и опять ожесточенность, опять страсть мести врагу, опять награды за доблесть. И вот Победа! Скоро она вернется в свой город. Но куда, к кому? Впервые за все все время пребывания на фронте с глаз покатились слезы. Даже когда погиб полковник, она не всплакнула, а лишь крепче сжала кулаки. А сейчас шла и утирала руковом кителя глаза. Вдруг, изнутри одного из разрушенных флигелей Мира услышала крик младенца. Она перешагнула через разворошенную ступеньку и увидела разрывающегося от плача малыша. Он был единственным живым среди нескольких трупов мужчин и женщин. Все, во что был завернут младенец, как и его личико, было усыпано пылью развалов и пробудь здесь еще несколько часов, он мог просто задохнуться. Придя в место своего военного обитания, Мира тут же развернула пропитанную насквозь пылью и испражнениями экипировку малыша и обнаружила приколотую к одеяльцу записку на немецком языке, из которой могла понять, что ребенка зовут Ганс и ему семь месяцев. Она с брезгливостью и злостью глянула на фашистское чадо и решила тут же от него как-то избавиться. Но никакое горе, озлобленность и страдание не могут убить в человеке человеческое, если он человек.! Мира решила прежде, чем куда-то ребенка отнести, все же его вымыть и накормить имеющейся сгущенкой, которую разбавила кипяченной водой. Как только младенец избавился от нечистот и чувства голода, он обратил к спасительнице голубые, как небо, глазки с выражением, похожим на улыбку благодарности. Мира прижала это невинное ни в чем существо к груди и заплакала. * Трудности и проблемы послевоенных лет Мира, обретя стойкость и мужество в войне, преодолевала, постепенно обустраивая свою и ребенка жизнь в родном городе. В ее отношении к немецкому мальчику абсолютно точно работала формула Л. Толстого, согласно которой " мы любим людей за то добро, которое мы им делаем...". Чем больше она осознавала, что не пройди тогда мимо разрушенного здания, этот славный голубоглазый человечек мог погибнуть, чем больше она осознавала свою роль в его спасении, тем больше она привязывалась к нему и уже не мыслила своей жизни без него. Ганс рос хорошим беспроблемным ребенком, прекрасно учился, закончил школу, вуз и стал крупным общественным деятелем среди борцов за мир международного масштаба. Его родным языком стал русский, но, будучи очень способным, он овладел немецким, английским и французским. К сорока годам Ганс уже жил в Москве, у него была своя семья: жена- русская женщина, двое детишек, хорошие, соответственно его социальному статусу жилищные условия. Одно из лучших мест в квартире было отведено Мире, которую обожал, почитал и иногда возил с собой на наиболее интерсные международные форумы. * Рассказ, который лег в основу пьесы, завершается сюжетом о том, как Ганс вместе с мамой Мирой присутствует на вручении ему престижной в области литературы премии за книгу, посвященную борьбе с фашизмом, с межнациональной рознью. В этой книге Ганс представил родословную своей немецкой семьи, показав, что все его предки были интернационалистами, гуманистами, людьми образованными и интеллигентными. В нашем роду,- сказал Ганс в своей благодарственной речи,- было много смешанных браков, в том числе и с русскими, потому в чести была русская литература и культура. В той страшной войне, которая противопоставила наши народы, погибло немало моей родни, в том числе отец и мать. Судьба моего отца, извращенного идеологией фашизма, еще один пример того, как это зло уродовало души благородных и честных людей, требовало предательств самих себя. Цель моей книги- покаяние. Да, как немец, сын бывшего фашиста, я считаю своим долгом покаяться перед народами, которым моя страна причинила зло. Но, преде всего, моя книга- это покаяние сына фашиста перед своей нацией, несущей грех за яление гитлеризма. "Преступлние и наказание"- это тема юридическая. Но эта тема содержит и не менее важный нравственно-психологический аспект, который глубоко разработан гениальным русским писателем Федором Достоевским в его одноименном романе. Это тема нравственного самонаказания человека, совершившего зло, нарувшего общепринятые законы человечности. Но если человек может возвыситься до этого, свершить покаяние, значит он способен очистить свою душу и завоевать право смотреть людям открыто в глаза. Речь Ганса все слушали затаив дыхание, но особенно всех тронули его заключительные слова: -Война эта была самой жестокой в истории человечества, но именно потому особенный смысл, особую общечеловеческую значимоть приобрели те подвиги гуманизма, которые и способствовали победе добра над злом. Один из них -это нравственный подвиг моей второй матери Миры. Фактически она моя настоящая, можно сказать, первая мать, потому что к ней впервые я обратил самое святое и одинаково звучащее на языках всех народов слово "мама". Если б не эта русская женщина, я бы не стоял здесь перед Вами. Вдумайтесь только в величие ее подвига. Она, потеряв всю семью на войне, мужа и двоих детей, отправилась добровольцем на фронт, чтоб мстить фашистам за горе, которое они ей причинили. И вот она спасает меня, сына фашиста. При всех трудностях, она дала мне прекрасную жизнь, вырастила человеком, понимающим что "такое хорошо и что такое плохо.." Не знаю, смогу ли я воздать ей... Ганс остановился, чтоб справиться с душившими его слезами. Постояв мгновенье в молчаньи, он спустился с трибуны, взял за руку, сидевшую в первом ряду пожилую женщину и вывел ее на сцену. Мира стояла , вопросительно глядя на Ганса. - Спасибо тебе, мама, за все,- сказал он, опустившись на колено перед крайне смущенной и не знающей как себя вести женщие.. П осле мгновений молчания, зал вспыхнул аплодисментами и к сцене потянулся поток восторженных зрителей , желающих вручить цветы артистам и особенно главной героине пьесы. * . Уже опустили занавес, а зал не унимался. Тогда счастливо улыбаясь, к зрителям вышел режиссер, который подобно дирижеру, стал помахивать правой рукой, прося зал утихомириться и дать ему слово. Добившись, наконец, затишья, он сказал: "Друзья мои, Спа-си-бо! Большое спасибо! Мы немало потрудились, чтоб успеть представить на Ваш суд этот спектакль именно сегодня, в день тридцатилетия самого святого нашего праздника- праздника Победы. Не скрою, мы волновались, насколько спектакль придется Вам по душе. Эта замечательная пьеса еще и еще раз говорит о том, сколь неисчерпаема тема войны. И если она тронула Вас, о чем свидетельствуют слезы на глазах у многих... -Автора, автора!- как гром, загремел общий голос зала, усиливающийся новым шквалом аплодисментов. -Авторы, авторы, пожалуйста сюда!- сощурившись, чтоб летче разглядеть публику, крикнул куда-то в глубину зала режиссер, указывая рукой на место рядом с собой. На супеньках, ведущих к сцене, появились элегантная, средних лет женщина с молодым мужчиной.. Они встали рядом с режисером и, молча с улыбкой благодарности кланялись залу. - Спа-сибо! Мо-лод-цы! Бра-во!- кричала публика. Благодарю Вас!- стараясь перекричать зал,- воскликнул молодой человек.- Спасибо Вам, дорогие зрители, спасибо режиссеру за то, что он так вдохновенно воплотил наш замысел!- Он повернулся к режиссеру, адресуя ему свои аплодисменты.- Но прежде всего,- продолжил он, - я бы хотел от нас всех, присутствующих здесь, выразить благодарность автору рассказа "Со слезами на глазах", являющемуся первоисточником события, на котором мы все присутствуем. Вам, Любовь Григорьена, мои аплодисменты,- завершил драматург, подойдя Любе и поцеловав ее в щеку. Публика вновь вспыхнула скандированием и выкриками благодарности в адрес автора рассказа, вероятно надеясь, что и она скажет что-то. Но Люба только молча кланялась, оглядывая зал и благодарно улыбалась. Вдруг она сделала несколько шагов вперед,. остановилась на краю сцены, посмотрела кудато-то вверх, прикусывая губы, чтоб сдержать прорывающиеся рыдания и произнесла почти шепотом: " С днем Победы, мама!". Зал замер, а она, плотно прижав ладонь правой руки к губам, убежала за кулисы.... ГЛАВА 2 Любке казалоось всегда, что их квартира самая лучшая во дворе, потому, что, во-первых, она была не в полуподвале (как у подружки Зойки), а на втором этаже, во- вторых, в ней всегда было красиво, очень чисто и пахло пирогами. Состояла эта картира из двух комнат и малюсенькой прихожей, которую папа оборудовал под кухню. Из удобств - только холодная вода, которую с трудом выпускал всегда журчащий и свистящий кран в кухне-прихожей. В одной, так называемой, большой (примерно 14, кв.м.) комнате, стояла кровать, на которой спали мама с папой, и тут же диван, на котором спала Любка. Кровать родителей от дивана отделял обеденный стол, установленный впритык к подоконнику окна, выходящего во двор. У стенки, противоположной окну, вплотную к входной двери примыкал двустворчатый платяной шкаф, который использовали и для скудного гардероба семьи и для "нарядной" посуды. У той стенки, где стоял любкин диван, была дверь в комнатушку, где спала бабушка. Там только умещалась узкая кушетка, тумбочка, небольшой столик, за которым бабушка проверяла тетрадки, и хрупкая этажерка, на которой стояли не только книги, но и шкатулки с документами, фотографиями, лекарствами. Квартира была обращена к солнцу, которое в погодную пору создавало атмосферу праздника в доме. Любкину маму, Миру в семье считали чудесницей, потому что она эту маленькую квартирку превратила "во дворец" по красоте и "богатству убранств". Главным украшением комнаты Мира сделала окно, которое первым бросалось в глаза, поскольку было напротив входной двери. Окно было украшено густо драпированным белым кружевным занавесом, который, казалось, делал кружевной всю комнату. На подоконнике за занавесом стоял в глиняном горшке вечно зеленый фикус, огромные листья которого, освещенные солнцем и преломленные узорами кружев, со стороны комнаты приобретали сказочные очертания. Стол был покрыт белой скатертью, которую мама сделала из полотна, обрамленного мережкой и бахромой работы ее "золотых рук", как говорил о них отец Любки, Григорий Семенович. Посредине стола лежала очень красочная, словно скопированная из игрушечного калейдоскопа, салфеточка, вышитая Мирой крестиком из разноцветных ниток "мулине". На полу от стола до двери пролегала старая узкая дорожка, потрепанные края которй Мира закрыла связанным ею из тесьмы кружевом. Мира тщательно следила за полом, каждый месяц соскребала каждую досточку ножечком до первозданной чистоты, затем натирала мастикой и радовалась, когда лучи солнца отражались в их блеске. Когда -то эта квартира принадлежала родителям Григория Семеновича, который там вырос. Он женился в тот год, когда его отец Семен Петрович, то бишь любкин дед, умер. Мира переехала к мужу. Своим добрым характером, активностью и стремлением украшать все вокруг, юная невестка сразу полюбилась свекрови Лидии Ивановне. Григорий и Мира работали вместе в проектном бюро чертежниками. Они любили свою работу и высоко ценились в трудовом коллективе. Зарплата была небольшой, потому, в совершестве владея чертежным мастерством, они нередко набирали какие-то "халтурки", которые выполняли вечерами дома. А дополнительные заработки всегда отмечали походом в театр, на концерт, в какое-нибудь кафе на Дерибасовской, что Любка любила более всего. Лидия Ивановна всю трудовую жизнь работала в одной школе учительницей младших классов. Она была очень спокойным, уравновешенным человеком и создавала в доме атфосферу какой-то особой интеллигентности. Любке жилось очень комфортно и весело дома. Мама была ее самой близкой подружкой, опорой. Любку радовало то, что мама, которая, постоянно чем-то занята, всегда не жалела времени для дочери. Любка по отношению к себе никогда не слыхала от мамы: "Отстань, я занята.." (как бывало у у Зойки). Никто никогда в доме ее не вычитывал из- за оценок. Любке в школе больше давались гуманитарные предметы, особенно -литература. Ее сочинения всегда получали высшую оценку и читались учительницей в классе, как образец. Но не давались ей математика и, особенно физика. И именно потому, что дома никогда не ругали ее из-за оценок, она считала себя ответственной за учебу и стыдилась огорчать близких. Она старалась, как могла, и когда приходила с домой с оценкой по контрольной по этим предметам выше тройки, мама говорила с восторгом: " Ты молодец, с днем Победы, Любовь моя!" (вкладывая в слово "любовь" двойной смысль- и имя дочери, и чувства к ней.) В 8-м классе перед экзаменом по физике мама сидела с дочкой целую неделю вечерами и выходные, пройдя вместе с ней весь учебник. .И когда Любка прибежала счастливая домой с сообщением, что получила четверку, мама, верная себе, с чувством особой удовлетворенности, воскликнула: " С днем Победы, Любовь моя!". -С днем нашей Победы, мамочка! Это наша общая победа. Без тебя мне бы больше тройки не видать,- поправила Любка маму... -Ну нет, Любовь моя,- возразила мама. Я лишь чуть помогла тебе организовать свои знания. Но я пониманию, что физика, математика- это все равно не твое. Твое-это сочинительство. У тебя природная грамотность, замечательный слог, наблюдательность. Вот кончатся каникулы, мы будем совершенствовать твое мастерство. Ты будешь сочинять рассказы, мы их будем читать вслух всей семьей и обсуждать. Я знаю, что у тебя есть дар к этому. Выучишься в вузе. Будешь пробовать публиковаться. Ведь мы же все-таки в Одессе живем! Наш город славен литературными традициями. У тебя дар и я возьмусь за тебя серьезно, чтоб не дать ему угаснуть. И тогда... когда.... в день твоего триумфа ты мне скажешь: "С победой , мама!" , я отдергивать тебя не буду..- мама рассмеялась, игриво пощикотав дочке нос. -Хорошо, хорошо. Я это запомню, мамочка - лукаво рассмеялась Любка и, поцеловав маму в щеку, счастливая выскочила на улицу. * Где-то лет с 10-ти Любка от старших дворовых подружек уже знала , что детей не находят в капусте и представляла от чего они появляются и как появилась она сама на свет. И уже зная про это, не могла, боялась представить своих родителей занимающихся тем, от чего рождаются дети. "Но это уже в прошлом,- рассуждала она сама с собой- я уже на свет появилась, значит родители уже совершили то, что положено природой". Но однажды мама , готовя всеми любимый яблочный пирог, как бы в шутку спросила дочь: -Любовь моя, а ты бы не хотела братика или сестричку? Любку ошеломил этот вопрос, потому что ей стало ясно, что "в этой шутке , лишь доля шутки",- как говорят в Одессе. Она посмотрела на маму серьезно и даже с отттенком вызова в голосе сказала: -Я бы хотела иметь старшего брата, но поскольку его не может быть, то никого не хочу. Мама рассмеялась, и ответила: -Но зато ты можешь быть старшей сестрой какому-нибудь новому человечку в нашей семье. Представляешь, как будет интересно нам жить? Ничего интересного не вижу,- ответила Любка и вышла нз дома. Ее так потряс этот разговор, что впервые в жизни позволила себе говорить с мамой таким тоном. С тех пор она потеряла покой. Она не хотела, чтоб кто-то еще родился и не могла избавиться от мысли о том, что ночью она может услышать что-то такое, чему очень не хотела бы быть свидетелем. Но прошло уже несколько лет и любкины опасения ничем не подтверждались. Она стала о них забывать и улегшись в постель, все реже накрывала голову одеялом. Но как-то Любку разбудил мамин стон. Она тревожно приподняла голову с подушки. Свисающая обычно до пола скатерть, которая отгораживала вид с дивана, чьей-то неосторожностью оказалась задернутой и лунный свет позволил девочке увидеть то, от чего хотелось залезсть во внутрь дивана. Она тихо, чтоб никого не спугнуть, засунула голову под подушку и ей казалось, что на всю комнату слышен стук ее сердца. Но вскоре молодой организм взял свое и Любка уснула. Когда проснулась утром, родители, как обычно в это время, уже отправились на работу. Собираясь в школу , она дала себе слово навсегда забыть происшедшее ночью и вести себя с родителями, как ни в чем не бывало. Ей было уже 16 лет и она давно уж не заблуждалась на тот счет, что мужчины и женщины "спят вместе" только тогда, когда решили произвести на свет детей. Но почему -то внутренний голос ей внушал, что именно с этой ночи она должна ждать появление на свет братика или сестричку. Так и случилось. Ровно через 9 месяцев мама со дня на день ожидала проявления этого загадочного парадокса ( а может гармонии) женской физиологии - сильной боли, связанной со хватками, за которой должно наступить блаженство "разрешения родами", как это определила народная мудрость. Мира ждала эти тягостно-радостные мгновенья, которые, согласно сроку, должны были появиться с часу на час. Но в то же время, поглаживая живот, "колдовала", чтоб событие оттянулось на несколько дней, так как не хотела родить ребенка в мае месяце. " Ну погоди, ну послушай маму,- говорила Мира дитяте, стукающему ее все сильней по животу изнутри. Люди говорят, что рожденный в мае, обречен на то, чтоб всю жизнь маяться. А я хочу, чтоб мои дети имели счастливую жизнь. Ну погоди еще денек-второй". И дитя еще в утробе проявило послушание маме. Мальчик появился на свет после полуночи с 31-го мая по 1-е июня. Роды прошли быстро, нормально и через несколько дней Любка с папой и бабушкой привезли Миру домой с крошечным существом. Счастью взрослых не было предела, но Любку больше занимало то, как же она будет вставать утром, если этот новоиспеченный братик будет орать всю ночь, как сейчас. Но прошло несколько дней, младенец адаптировался к белому свету, успокоился и ночами спал, как все, никого не беспокоя. в оборудованном под люльку деревянном корытце, которое ставили на ночь впритык к родительской постели.Нового члена семьи назвали Виктором. Лидия Ивановна оставила работу, чтоб посвятить себя внучку и была счастлива. . "Когда дети растут в любви и покое, они всегда спокойные. Вот и наш Витенька такой,-- говорила умиленно бабушка.. Любка не разделяла востога старших и даже боялась прикоснуться к этому существу. * Спустя недели две, Любка прохаживалась по их улице с другом из соседней школы. Сашка ей нравился больше всех мальчишек на свете. Он был красавчиком и самым лучшим учеником среди десятых классов его школы. Она знала, что он уедет куда-то учиться, может в военно-морское училище в Ленинград. Было грустно, что он, уехав в другой город, забудет о ней, встретив девчонку более ему подходящую, такую же отличницу и красавицу. Любка же к красавицам себя не относила, а школу заканчивала по всем предметам, кроме русской литературы, на тройки и четверки. Потому еще не определилась, куда поступать учиться. Они любили болтать вместе, делиться школьными новостями, сплетнями о сокашниках, иногда ходили в кино вместе, но Сашка никогда не давал Любке никаких поводов думать, что он влюбен в нее. Казалось, его эти "материи" вообще не волнуют. Он весь отдавался учебе, ни с какими девчонками, кроме Любки, не дружил, а она все чаще грезила о нем, как о прекрасном принце... -У нас дома сейчас все подчинено малышу,- делилась Любка с другом.- И не зря его назвали Виктором. Да, он Виктор! Он победитель. Он всех в доме победил и даже... меня, представляешь?!- Любка расхохоталась.- Да, да, скажу честно, что я вначале его даже ненавидела. А Сейчас он мне все больше нравится. Он такой хорошенький. Вначале он все дни и ночи орал. А сейчас спит всю ночь, до шести утра вообще ни звука не издает. Бабушка сказала, что когда дети живут в любви, они растут спокойными. Вот я и заставила себя его полюбить, чтоб он ночью спал. А теперь я его действительно полюбила.- Любка расхохоталась, а Сашка не мог понять, что она говорит шутливо, а что серьезно. - Тебе-то хорошо, Любка, у тебя бабушка и тебя не ждет то, что у меня. Моей сестренке уже семь лет и с каждым годом родители все больше требует, чтоб именно я ею занимался, играл в разные игры, водил в зоопарк.... Вот уеду и... свобода! -А ты и вправду решил в Лениград уехать? -Да, я решил твердо стать военным моряком. Ведь не зря же спортом занимался. И вообще, хочу в Ле- нин-град. -Здорово, Сашка!. Завидую! Но... белой, белой завистью.- Любка лукаво откомментировала себя.- Я никогда не была в Лениграде, но представляю каков он! -Ну вот поступлю, будешь приезжать ко мне в гости,- сказал Саша, приподнявшись на носки, чтоб сорвать свисающую ветку акации. -Ну уж прямо, к тебе,- кокетничала Любка. - У тебя там сразу появятся новые друзья и подруги. -.Появятся, не появятся, это неважно. Мы друзья детства и ими останемся навсегда. Я уж несколько лет не живу на этой улице, а наша дружба не пропала, так ведь?- Сказал Сашка, с несвойственным ему проявлением сентиментальности, и вдруг радостно вспыхнул от родившейся только что идеи.- Послушай, Любка, а может тебе тоже поехать в Лениград поступать куда-нибудь.? - Да что ты, Шурик!- Любка впервые с того времени, как он переехал в другой район, обратилась к нему так, как в детстве. - В какой Лениград с моими оценками? Куда мне?.Мама мечтает, чтоб я стала писателем. Она думает, что раз я получаю одни пятерки по сочинениям, у меня талант писателя. Я даже что-то сочиняла вне школьной программы, так для себя и читала это вслух всему семейству. Мама заставляла. Моя мама вообще выдумщица, я ее обожаю за это. -Ну и как? А почему мне не дела что-нибудь почитать?- Спросил Саша , выражая искреннюю заинтересованность творчеством подруги. -Да что ты, .это у нас семейная игра , мама придумала. Семье, куда ни шло, можно.Но кому-то... ни,ни,ни! Я в этом плане человек скрытный. Потому у меня никогда не хватит смелости, наверное, публиковать что-то... Не люблю кого-то, кроме мамы, в душу пускать, а когда пишешь, ты все равно душу раскрываешь - Но разве мы не близкие друзья? Наверняка Зойке давала читать- сказал Саша с оттенком обиды в голосе. -Ну что ты, Сашка, Зойку я люблю, но она же сразу раструбит на всю школу, что я писательницей себя возомнила, я ж ее знаю. -Ну и пусть!Станешь знаменитой,- воскликнул Саша ,- ведь они и так знают, что твои сочинения лучшие.. - Не всегда лучшие, честно говоря, Саша, -сказала Люба серьезно,- хорошо у меня получается именно тогда, когда меня волнует, берет за душу то, о чем пишу. Ну как тебе объяснить...Мне кажется что для этого не нужно учиться специально. Я не понимаю, как меня могут учить писать о том, о чем не могу не писать, что теребит душу. Так что не знаю, куда пойти после школы. Может на журналистику для начала...Но для этого нужно будет все лето сидеть готовиться. Не знаю. Вот мы с Зойкой решили на следующей неделе пробежаться по вузам, все разузнать. -А давай вместе, сразу после выпускного бала поедем в университет,- перебил Саша.- Да, кстати, я то ведь пришел, для того, чтоб пригласить тебя после выпускного составить мне компанию для традиционной встречи рассвета. Пойдешь? -А как?- Вспыхнула, наполнившись счастьем, Любка?-У нас то выпускные разные. У тебя- в твоей школе, у меня- в моей?! - Ну и что? Когда вся официальная часть вечера кончится, я приду за тобой к твоей школе и мы пойдем вместе бродить. * Любка примчалась домой и бросилась маме на шею. -Мама, мамочка! Знаешь что мне Саша предложил?! Он мне предложил встречать с ним вместе рассвет после выпускного! Он зайдет за мной в школу после официальной части. -Это замечательно, Любовь моя,- нежно погладив дочь по голове, сказала Мира.-А вообще-то уж давно пора подумать о том, чтоб мастерить платье, времени уже почти не осталось. Мамочка, я знаю, что ты все успеешь. Ты же у меня самая ловкая.- Люба подошла к маме и с нежностью прижалась к ее груди. Она чувствовала себя счастливой и хотела с мамой разделить свое счастье. Теперь Любка жила одной мечтой о предстоящем бале и встрече рассвета с Сашей. Мира, преобразившись в ее верную подружку-ровестницу, стала весте с дочкой готовиться к долгожданному событию. Она знала этого " породистого" мальчугана из интеллигентной и респектабельной семьи с самого детства, когда они жили в одном дворе. Несколько лет назад они переехали с Молдованки, значительно улучшенные жилищные условия, в другой район. Вопреки представлениям Миры, переезд Саши не помешал его с Любкой дружбе. К десятому классу симпатичный, ухоженный мальчик превратился в элегантного молодого человека, занимавшего позицию звезды своей школы не только из-за внешнего вида, но и из-за успехов в учебе. Любка гордилась своим другом, все рассказывала маме о нем. Миру эта дружба больше пугала, так как она боялась, что этот преуспевающий красавец рано или поздно найдет себе подстать девицу, что доставит страдание ее дочери, симпатичной, но не броской внешности и с весьма невыдающимися успехами в учебе. Хотя Мира подыгрывала дочке, делая вид, что воспринимает их с Сашей отношения как чисто дружеские, но от проницательного вгляда матери не ускользала все более проявляющаяся любовь Любы к нему. Потому, когда дочка сообщила ей о приглашении Саши, мать порадовалась за нее, мол: "чем черт не шутит...", все же столько лет дружат и Саша вниманием к другим девчонкам не замечен, со слов Любки. Мира поставила задачу употребить все свое мастерство, чтоб сшить дочери такое платье, которое подчеркнет все достоинства ее внешности. Она начала с того, что перебрала весь скудный гардероб Лидии Ивановны. Там она нашла старинную кофтоку, сшитую из необыкновенно красивых кружев. "Так,- обрадованно воскликнула она,- это уже кое-что, это будет на отделку. А ткань для основы платья мы уж как-нибудь подберем.".. . Когда мама впервые примерила Любке платье, девушка не узнала себя в зеркале. Она представила восторженные глаза Саши и, сияя от радости, крепко обняла мать, даже не столько из-за платья, как из-за того, что мама проявила подлинную солидарность с дочерью в ее стремлении очень понравиться Саше. * Выпускной бал, как и положено, был замечательным, волнующим. Но все прошло мимо внимания Любки, потому что ее нервы были, как натянутые струны в ожидании свидания с Сашей. Впервые в жизни, настоящее свидание в ночи, с которой начинается новая, самостоятельная жизнь! Она вспомнила, что когда Саша сообщал ей это приглашение, она увидела в его глазах что-то совершенно новое, от чего хотелось петь, танцевать, хотелось жить! Весь вечер Любке казалось, что часы остановились и она постоянно выглядывала из окна холла школы на улицу. И вот, наконец, она увидела его силуэт, освещенный тусклым уличным фонарем. -Ну, Любк а-а-а-а!- Воскликнул Саша, глядя на нее, стоявшую на ступеньке главного входа школы. - Люба, я никогда не видел тебя такой красивой! Ты сегодня как принцесса. А может вернемся в мою школу? Там танцы только начались. Хоть я неважный танцор, как ты знаешь, но может тебе хочется вальс станцевать в таком платье? - А что, пошли!- Обрадовалась Любка, желая показать себя во всей своей привлекательности при свете огней школьного зала. Танцы у них не складывались, так как Саша был абсолютно неуклюжим партнером, и чтоб избавить его от неловкости, Любка предложила пойти гулять. Они пошли к Приморскому бульвару. Прогулявшись там, несколько раз прошлись вверх-вниз по Потемкинской лестнице и затем прошли в Лунный парк. Там они нашли свободную и открытую к морю скамейку, где и решили ожидать рассвет. Как завороженная Любка стала вглядываться вдаль, предвкушая появление первых очертаний солнечного круга. Вдруг она почувствовала, что охвачена каким-то ощущением, от которого кружится голова и хочется плакать. Сашкины губы прилипли к ее губам, а его грудь к ее груди и все остальное в этом мире перестало существовать. Потом его губы стали перемещаться по ее шее, а руки скользящие по грудям, даже сквозь бюстгалтер и крепдешин платья, обжигали жаром. -Я тебя люблю, я тебя люблю Люба, Любочка,Любонька- произносил взволнованно Саша, не выпуская ее из своих объятий. Когда он взял ее на руки и унес в заросли, она уже вообще чувствовала себя погруженной в сон, не желая пробуждения ... Они вышли из-за кустов, когда солнце уже вовсю светило, обещая жаркий день. Сашка, словно налившееся живительным соком растение, был особенно приподнят, непрерывно говорил что-то о любви к Любке, о планах на будущее, о том, что заберет ее в Ленинград. Любка лишь молчала. Она бы чувствовала себя вполне счастливой, если б не давил на душу тяжелым камнем вопрос: "Рассказать ли маме о том, что с ней только что произошло...." Когда они добрели до двора, Любке сразу бросилась в глаза какая-то тревожная атмосфера, царившая там. Соседи с растерянно-угрюмыми лицами входили и выходили в квартиры и из квартир друг друга. " Наверное, кто-то умер", -решила Любка, помня, что именно такая аура царит во вдоре, когда у кого-то из соседей случается несчастье. Она, к удивлению Саши, неадекватно происшедшему между ними, формально быстро попрощалась и вбежала по лестнице домой. Первое, что донеслось до ее ушей было слово "Война". * На второй день Григорий Семенович, попрощавщись с семьей уехал на фронт, взяв обещание с мамы и жены, что они все немедленно эвакуируются. Но, несмотря на это, вечером между Мирой и Лидией Ивановной впервые за всю их совместную жизнь произошла ссора. Лидия Ивановна требовала немедленно собираться в дорогу, а Мира, рыдая стенала: -Ну куда, куда мы поедем с это крохой,- кричала она, держа на руках непрерывно орущего ребенка.-. И зачем мне оставлять нашу квартиру, в которую я столько вложила сил и любви. Война скоро кончится. Ну пусть все едут, кто хочет. А нас будет хранить наш Витек.- Мира еще крепче прижала малютку к груди, как бы моля, чтоб он замолк. Но ребенок не унимался, словно заявляя о своем праве голоса в этом споре. -О чем ты говоришь, Мира, одумайся! О какой квартире ты думаешь.? Вот грохнет бомба и все. Я дала обещание сыну, что мы уедем. Я была вчера в школе, все эвакуируются и предлагают нас взять с собой. Это значит, что мы не будем одни, нам помогут с ребенком. Ведь ты знаешь наш замечательный коллектив. На следующий день утром без стука в дверь вломился возбужденный Саша. -Люба , Люба, можно тебя?- произнес он взволнованно , не обращая внимание на остальных членов семьи- Люба, я должен тебе сказать что-то очень важное. Пойдем, пойдем выйдем на улицу. Он взял ее за руку и она покорно последовала за ним . Они спустились и остановились под пролетом лестницы. -Люба, Люба, - говорил он, с каким-то пугающим огнем в глазах.- Люба, я иду записаться на фронт добровольцем. Нужно что-то делать. Мы их вышвырнем, этих фашистов, очень скоро вышвырнем. Сейчас от каждого из нас зависит судьба страны. Но ты меня жди, Люба. Я твой, запомни, Люба! Я твой навсегда!- Люба даже не успела врубиться в суть того, что стоит за словами Саши, как он страстно поцеловав ее в губы, умчался., не задав ни одного вопроса и не выслушав ее реакцию на происходящее. ГЛАВА 3. Взрывы, бомбоубежища, теплушки, поезда, пароходы,- куда только не бросали их дороги войны,.что только не довелось видеть. Уже и не могли вспомнить, когда и где они отделились от школьного коллектва. Влекомые какими то группами, к которым примыкали, и сама по себе они перемещались по стране во избежание гибели. Война полностью сместила представления о радости, счастье. И сейчас, когда они уже оказались в этом набитом поезде, Мира, одной рукой поддерживая младенца, уложенного на колени, другой обняв дочь, сказала, обращаясь к свекрови: -Слава Богу! Слава, Богу.Какое счастье, что ничего не случилось, никого не ударили, и малыш невредим. Слава Богу. Мы здесь вместе. Еще ощущалась боль в разных местах тела и головы от ударов "друзей" по горю, устремлявшихся к ступенькам вагона. Но все уже было нестрашно. Главное, что они все вместе здесь и удалось уберечь дитя от опасностей ударов отчаявшихся людей. Мира даже улыбнулась впервые с начала войны и Любке показалось, что это озачает конец опасностям. Из слов окружающих людей она поняла, когда они прибудут по месту назначения, там их расселят по квартирам местных жителей. Прошло какое-то время пути и напористо стало заявлять о себе чувство голодах . - Я представляю как вы голодны,- сказала Мира. Но что делать, куда там было о еде думать. Но на первой же станции я выскочу и что-то куплю. Слава Богу, что в те кошмарные дни сборов я не потеряла совсем голову и сообразила захватить с собой все свои драгоценностит: и оба колечка, и медальончик с бриллиантиком , и часики, и цепочку- есть на что менять продукты , с голоду не помрем,- мама к радости Любки последние слова произнесла в шутливой форме. - Да, ты молодец, Мира,- сказала проникновенно Лидия Ивановна, как бы прося прощение у невестки, за то, что "стояла у нее над головой", требуя все бросать и скорее бежать от бомбежек. -Надо узнать, может кто знает, когда ожидается следующая остановка, -сказала нарочито громко Мира , чтоб кто-то ее услышал. -Кто-то говорил, - тут же откликнулась, сидящая недалеко с мальчиком лет восьми, женщина,-. на станции, где будет первая наша остановка, поезда останавливаются редко, но зато надолго. Так что все успеем. -Это очень хорошо,- ответила Мира-. А то мне бы еще для малыша каких-нибудь тряпочек купить на смену пеленок. -Успеешь, успеешь, все успеешь,- успокоила соседка. Женщины, познакомившись, стали делиться своими жизненными историями и не заметили, как поезд остановился. Муся,( так звали новую знакомую) ,- самоназначенный повадырь Миры, взяла ее за руку, и они просочившись к выходу, выскочили на станцию. Вскоре Витек начал страшно орать и Любка с бабушкой попеременно брали его на руки, успокаивая: - Ну не плачь, не плачь, вот -вот мамочка придет, молочка принесет. Не плачь, наш хороший. Тут они увидели Мусю -А где же Мира?-спросила Лидия Ивановна, удивленная появлением ее без Миры. -А она там еще задержалась- отвечала Муся, сходу протягивая своему сыночку кусочек вареной картошки.- Я хотела ее подождать, а она говорит: "Беги, я догоню". Мира мне сказала, что хорошо кольцо продала и пошла покупать простыню для пеленок, там какая-то бабка продавла, и еще хотела докупить что-то из еды. Так что готовьтесь к пиру. Думаю, она уже все купила и вот-вот войдет. В это время поезд тронулся и все испуганно переглянулись. -Да не волнуйтесь, отреагировала мгновенно Муся.- Ваша Мира такая ловкая, активная, с ней ничего не случится. Наверняка, уже бежит, ну в крайнем случае в другой вагон заскочила и вот-вот доберется. Витек, казалось, слышал все разговоры и от тревоги, стал орать еще сильнее. Рядом сидела кормящая мать с младенцем и она предложила покормить ребенка. Лидия Ивановна, уже не помня себя от волнения, дала малыша доброй кормилице. Он неохотно охватил губками сосок чужой женщины и успокоился. Поезд набрал полную скорость и Любка с Лидией Ивановной, осознав случившееся, начали кричать на весь вагон, чтоб его остановили, так как не вернулся один из пассажиров. Естественно, что те, в чьих руках было управление поездом, не могли никого услышать, но пассажиры их успокаивали, заверяя, что Мира не осталась на станции, она просто заскочила в другой вагон и если не доберется до них через вагоны, до появится на следующей станции. Время шло, они проехали еще две остановки, а Мира так и не появилась. Их отчаянью не было предела, но ничто и никто не мог им помочь. Если б не малыш, возможно кто-то из них, либо они обе, бабушка с внучкой, бросились куда-то