ри возрастной",
     Заклятье длится, стыд всегда со мной.
</pre>
<h4 align="center">ПЕСНЬ ВТОРАЯ</h4>
<pre>
     <a class="c" href="#c167">Был час</a> в безумной юности моей,
     Когда я думал: каждый из людей
     <a class="c" href="#c169">Загробной жизни</a> таинству причастен,
 170 Лишь я один -- в неведенье злосчастном:
     <a class="c" href="#c171(1)">Великий заговор</a> <a class="c" href="#c171(2)">людей и книг</a>
     Скрыл истину, чтоб я в нее не вник.

     Был день сомнений в разуме людском:
     Как можно жить, не зная впрок о том,
     Какая смерть, и мрак, и рок какой
     Сознанье ждут за гробовой доской?

     В конце ж была мучительная ночь,
     Когда постановил я превозмочь
     Той мерзкой бездны тьму, сему занятью
 180 Пустую жизнь отдавши без изъятья.
     Мне <a class="c" href="#c181">нынче</a> шестьдесят один. По саду
     Порхает <a class="c" href="#c182">свиристель</a>, поет <a class="c" href="#c182">цикада</a>.

     В моей ладони ножнички, они --
     Звезды и солнца яркие огни,
     Блестящий синтез. Стоя у окна
     Я подрезаю ногти, и видна
     Невнятная похожесть: перст большой --
     Сын бакалейщика; за ним второй --
     <a class="c" href="#c189">Староувер Блю</a>, наш здешний астроном,
 190 Вот тощий пастор (я с ним был знаком),
     Четвертый, стройный, -- дней былых зазноба,
     При ней малец-мизинчик крутолобый;
     И я снимаю стружку, скорчив рожу,
     С того, что Мод звала "ненужной кожей".

     Мод Шейд сравнялось восемьдесят в год,
     Когда удар случился. Твердый рот
     Искривился, черты побагровели.
     В известный пансион, в Долину Елей
     Ее свезли мы. Там она сидела
 200 Под застекленным солнцем, то и дело
     В ничто впиваясь непослушным глазом.
     Туман густел. Она теряла разум,
     Но говорить пыталась: нужный звук
     Брала, застыв, натужившись, -- как вдруг
     Из ближних клеток мозга в диком танце
     Выплескивались сонмы самозванцев,
     И взор ее туманился в старанье
     Смирить распутных демонов сознанья.

     Под коим <a class="c" href="#c209">градусом распада</a> ждет
 210 Нас воскрешенье? Знать бы день? И год?
     Кто ленту перематывает вспять?
     Не всем везет, иль должно всех спасать?
     <a class="c" href="#c213-214">Вот силлогизм</a>: <i>другие смертны, да,
     Я -- не "другой": я буду жить всегда</i>.

     Пространство -- толчея в глазах, а время --
     Гудение в ушах. И я со всеми
     В сем улье заперт. Если б издали,
     Заранее мы видеть жизнь могли,
     Какой безделицей -- нелепой, малой,
 220 Чудесным бредом нам она б предстала!

     Так впору ли, со смехом низкопробным,
     Глумиться над незнаемым загробным:
     Над стоном лир, беседой неспешливой
     С Сократом или Прустом под оливой,
     Над серафимом розовокрылатым,
     Турецкой сластью и фламандским адом?
     Не то беда, что слишком страшен сон,
     А то, что он уж слишком приземлен:
     Не претворить нам мира неземного
 230 В картинку помудреней <a class="c" href="#c230">домового</a>.

     И как <a class="c" href="#c231">смешны потуги</a> -- общий рок
     Перевести на свой язык и слог:
     Звучит взамен божественных терцин
     Бессонницы косноязычный гимн!

     "Жизнь -- донесенье. Писано впотьме".
     (Без подписи.)
                    Я видел на сосне,
     Шагая к дому в день ее конца,
     <a class="c" href="#c238">Подобье изумрудного ларца</a>,
     Порожний кокон. Рядом стыл в живице
 240 Увязший муравей.
                      <a class="c" href="#c240">Британец в Ницце</a>,
     Лингвист счастливый, гордый: <a href="#n318_1_p241-242">"je nourris</a>
     <a href="#n318_1_p241-242">Les pauvres cigales"</a><a href="#f318"><sup>1</sup></a>. -- Кормит же, смотри,
     Бедняжек-чаек!
                    <a href="#n318_2_p243">Лафонтен, тужи</a>:
     Жующий помер, а поющий жив.
     Так ногти я стригу и различаю
     Твои шаги, -- все хорошо, <a class="c" href="#c246">родная</a>.

     Тобою любовался я, <a class="c" href="#c247">Сибил</a>,
     Все классы старшие, но полюбил
     В последнем, на экскурсии к Порогу
 250 Нью-Вайскому. Учитель всю дорогу
     Твердил о водопадах. На траве
     Был завтрак. В романтической канве
     Предстал внезапно парк привычно-пресный.
     В апрельской дымке видел я прелестный
     Изгиб спины, струистый шелк волос
     И кисть руки, распятую вразброс
     Меж искрами трилистника и камня.
     Чуть дрогнула фаланга. Ты дала мне,
     Оборотясь, глаза мои встречая,
 260 Наперсток с ярким и жестяным чаем.

     Ты в профиль точно та же. Губ окромок
     Так трепетен, изгиб бровей так ломок,
     На скулах -- тень ресниц. Персидский нос,
     Тугая вороная прядь взачес
     Являет взору шею и виски,
     И персиковый ворс в обвод щеки. --
     Все сохранила ты. И до сих пор
     Мы ночью слышим струй поющих хор.

     Дай мне ласкать тебя, о идол мой,
 270 <a class="c" href="#c270">Ванесса, мгла с багровою каймой</a>,
     Мой Адмирабль бесценный! Объясни,
     Как сталось, что в сиреневой тени
     Неловкий Джонни Шейд, дрожа и млея,
     Впивался в твой висок, лопатку, шею?

     <a class="c" href="#c275">Уж сорок лет</a> -- четыре тыщи раз
     Твоя подушка принимала нас.
     Четыре сотни тысяч раз обоим
     Часы твердили время хриплым боем.
     А много ли еще календарей
 280 Украсят створки кухонных дверей?

     Люблю тебя, когда, застыв, глядишь
     Ты в тень листвы. "Исчез. Такой малыш!
     Вернется ли?" (В тревожном ожиданье
     Так нежен шепот -- нежен, как лобзанье.)
     Люблю, когда взглянуть зовешь меня ты
     На <a class="c" href="#c286">самолетный след в огне заката</a>,
     Когда, закончив сборы, <a class="c" href="#c287-288">за подпругу</a>
     <a class="c" href="#c287-288">Мешок дорожный</a> с молнией по кругу
     Ты тянешь. И привычный в горле ком,
 290 Когда встречаешь тень ее кивком,
     Игрушку на ладонь берешь устало
     Или открытку, что <a class="c" href="#c292">она</a> писала.

     Могла быть мной, тобой, -- иль нами вместе.
     Природа избрала меня. Из мести?
     Из безразличья?.. Мы сперва шутили:
     "Девчушки все толстушки, верно?" или
     "Мак-Вэй (наш окулист) в один прием
     Поправит косоглазие". Потом --
     "А ведь растет премиленькой". -- И в бодрость
 300 Боль обряжая: "Что ж, неловкий возраст".
     "Ей поучиться б верховой езде"
     (В глаза не глядя). "В теннис... а в еде --
     Крахмала меньше, фрукты! Что ж, она
     Пусть некрасива, но зато умна".

     Все бестолку. Конечно, высший балл
     (История, французский) утешал.
     Пускай на детском бале в Рождество
     Она в сторонке -- ну и что с того?
     Но скажем честно: в школьной пантомиме
 310 Другие плыли эльфами лесными
     По сцене, что украсила она,
     А наша дочь была обряжена
     В Старуху-Время, вид нелепый, вздорный.
     Я, помню, как дурак, рыдал в уборной.

     Прошла зима. <a class="c" href="#c315-316">Зубянкой и белянкой</a>
     <a class="c" href="#c315-316">Май населил тенистые полянки</a>.
     Скосили лето, осень отпылала,
     Увы, но лебедь гадкая не стала
     <a class="c" href="#c319">Древесной уткой</a>. Ты твердила снова:
 320 "Чиста, невинна -- что же тут дурного?
     Мне хлопоты о плоти непонятны.
     Ей <i>нравится</i> казаться неопрятной.
     А девственницы, вспомни-ка, писали
     <i>Блестящие</i> романы. Красота ли
     Важней всего?.." Но с каждого пригорка
     Кивал нам <a href="#n320_1_p326">Пан</a>, и жалость ныла горько:
     Не будет губ, чтобы с окурка тон
     Ее помады снять, и телефон,
     Что перед балом всякий миг поет
 330 В <a href="#n320_2_p330">Сороза-Холл</a>, ее не позовет;
     <a class="c" href="#c331">Не явится</a> за ней поклонник в белом;
     В ночную тьму ввинтившись скользким телом,
     Не тормознет перед крыльцом машина,
     И в облаке шифона и жасмина
     Не увезет на бал ее никто...
     Отправили во Францию, в шато.

     Она вернулась -- вновь с обидой, с плачем,
     Вновь с пораженьем. В дни футбольных матчей
     Все шли на стадион, она ж -- к ступеням
 340 Библиотеки, все с вязаньем, с чтеньем,
     Одна -- или с подругой, что потом
     Монашкой стала, иногда вдвоем
     С корейцем-аспирантом; так странна
     Была в ней сила воли -- раз она
     Три ночи провела <a class="c" href="#c345">в пустом сарае</a>,
     Мерцанья в нем и стуки изучая.
     <a class="c" href="#c347-348">Вертеть слова любила</a> -- "тень" и "нет",
     И в "телекс" переделала "скелет".
     Ей улыбаться выпадало редко --
 350 И то в знак боли. Наши планы едко
     Она громила. Сидя на кровати
     Измятой за ночь, с пустотой во взгляде,
     Расставив ноги-тумбы, в космах грязных
     Скребя и шаря ногтем псориазным,
     Со стоном, тоном, слышимым едва,
     Она твердила гнусные слова.

     Моя душа -- так тягостна, хмура,
     А все душа. Мы помним вечера
     Затишия: маджонг или примерка
 360 Твоих мехов, в которых, на поверку,
     Ведь недурна! Сияли зеркала,
     Свет -- милосерден, тень -- нежна была.
     Мы сделали латынь; стеною строгой
     С моей флюоресцентною берлогой
     Разлучена, она читает в спальне;
     Ты -- в кабинете, в дали дважды дальней.
     Мне слышен разговор: "Мам, что за штука
     Вестальи?" -- "Как?" -- "Вес талии". Ни звука.

     Потом ответ твой сдержанный, и снова:
 370 "Предвечный, мам?" -- ну, тут-то ты готова
     И добавляешь: "Мандаринку съешь?" --
     "Нет. Да. А преисподняя?" -- И в брешь
     Молчания врываюсь я, как зверь,
     Ответ задорно рявкая сквозь дверь.

     Неважно, что читала, -- <a class="c" href="#c375-376">некий всхлип</a>
     <a class="c" href="#c375-376">Поэзии</a> новейшей. Скользкий тип,
     <a class="c" href="#c377">Их лектор, называл те вирши</a> "плачем
     Чаруйной дрожи", -- что все это значит,
     Не знал никто. По комнатам своим
 380 Разъятые тогда, мы состоим,
     Как в триптихе или в трехактной драме,
     Где явленное раз живет веками.

     Надеялась ли? -- Да, в глуби глубин.

     В те дни <a class="c" href="#c384">я кончил книгу</a>. <a class="c" href="#c384-386">Дженни Дин,</a>
     <a class="c" href="#c384-386">Моя типистка, способом избитым</a>
     <a class="c" href="#c384-386">Ее свести решила с братом Питом</a>.
     Друг Джейн, их усадив в автомобиль,
     Повез в гавайский бар за двадцать миль.
     А Пит подсел в Нью-Вае, в половине
 390 Девятого. Дорога слепла в стыни.
     Уж бар нашли, внезапно Питер Дин
     Себя ударив в лоб, вскричал: кретин!
     Забыл о встрече с другом: друг в тюрьму
     Посажен будет, если он ему...
     Et cetera<a href="#f322"><sup>2</sup></a>. Участия полна,
     Она кивала. Пит исчез. Она
     Еще немного у фанерных кружев
     Помедлила (неон рябил по лужам)
     И молвила: "Мне третьей быть неловко.
 400 Вернусь домой". Друзья на остановку
     Ее свели. Но в довершенье бед
     Она зачем-то вышла в <a href="#n322_p402">Лоханхед</a>.

     Ты справилась с запястьем: <a class="c" href="#c403-404">"Восемь тридцать.</a>
     <a class="c" href="#c403-404">Включу". (Тут время начало двоиться.)</a>
     Экран чуть дрогнул, раскрывая поры.
     <i>Едва ее увидев, страшным взором
     Пронзил он насмерть горе-сваху Джейн.</i>
     <a class="c" href="#c408">Рука злодея</a> из Флориды в Мэн
     Пускала стрелы эолийских смут.
 410 Сказала ты: "Вот-вот квартет зануд
     (Три критика, пиит) начнет решать
     Судьбу стиха в канале номер пять".
     <a class="c" href="#c413">Там нимфа в пируэте</a> свой весенний
     Обряд свершает, преклонив колени
     Пред алтарем в лесу, на коем в ряд
     Предметы туалетные стоят.
     <a class="c" href="#c417-421">Я к гранкам поднялся наверх и слышал,</a>
     <a class="c" href="#c417-421">Как ветер вертит камушки на крыше.</a>
     <a href="#n323_p419">"Зри, в пляс -- слепец, поет увечна голь".</a>
 420 <a class="c" href="#c417-421">Здесь пошлый тон эпохи злобной столь</a>
     <a class="c" href="#c417-421">Отчетлив...</a> А потом твой зов веселый,
     Мой пересмешник, долетел из холла.
     Поспел я чаем удоволить жажду
     И почестей вкусить непрочных: дважды
     Я назван был, <a class="c" href="#c425-426">за Фростом, как всегда</a>
     <a class="c" href="#c425-426">(Один, но скользкий шаг)</a>.
                               <i>"Вот в чем беда:
     Коль к ночи денег не получит он...
     Не против вы? Я б рейсом на Экстон..."</i>

     Там -- фильм о дальних странах: тьма ночная
 430 <a class="c" href="#c430-431">Размыта мартом; фары, набегая,</a>
     <a class="c" href="#c430-431">Сияют, как глаза двойной звезды</a>,
     Чернильно-смуглый тон морской воды, --
     <a class="c" href="#c433-435">Мы в тридцать третьем жили здесь вдвоем,</a>
     <a class="c" href="#c433-435">За девять лун до рождества ее.</a>
     <a class="c" href="#c433-435">Седые волны</a> уж не вспомнят нас, --
     Ту долгую прогулку в первый раз,
     Те вспышки, парусов тех белых рой
     (Меж них два красных, а один с волной
     Тягался цветом), старца с добрым нравом,
 440 Кормившего несносную ораву
     Горластых чаек, с ними -- сизаря,
     Бродившего вразвалку... Ты в дверях
     Застыла. "Телефон?" О нет, ни звука.
     И снова ты к программке тянешь руку.
     <i>Еще огни в тумане. Смысла нет
     Тереть стекло: лишь отражают свет
     Заборы да столбы на всем пути.</i>
     "А может, ей не стоило идти?
     Ведь все-таки заглазное свиданье...
 450 Попробуем премьеру "Покаянья"?"
     Все так же безмятежно, мы с тобой
     Смотрели дивный фильм. И <a href="#n324_1_p452-457">лик пустой</a>,
     <a href="#n324_1_p452-457">Знакомый всем, качаясь, плыл на нас.</a>
     <a href="#n324_1_p452-457">Приотворенность уст и влажность глаз,</a>
     <a href="#n324_1_p452-457">На щечке -- мушка,</a> <a href="#n324_2_p455">галлицизм невнятный</a>,
     <a href="#n324_1_p452-457">Все, точно в призме, расплывалось в пятна</a>
     <a href="#n324_1_p452-457">Желаний плотских.</a>
                       <i>"Я сойду". -- "Постойте,
     Ведь это же Лоханхед!" -- "Да-да, откройте".
     В стекле качнулись призраки древес,</i>
 460 <i>Автобус встал. Захлопнулся. Исчез.</i>
     Гроза над джунглями. "Ой, нет, не надо!"
     В гостях Пат Пинк (треп против термояда).
     Одиннадцать. "Ну, дальше ерунда", --
     Сказала ты. И началась тогда
     Игра в телерулетку. Меркли лица.
     Ты слову не давала воплотиться,
     Шутам рекламным затыкала рты.
     Какой-то хлюст <a class="c" href="#c468">прицелился</a>, но ты
     Была ловчей. Веселый <a class="c" href="#c469">негр</a> трубу
 470 Воздел. Щелчок. Телетеней судьбу
     Рубин в твоем кольце вершил, искрясь:
     "Ну, выключай!.." Порвалась жизни связь,
     Крупица света съежилась во мраке
     И умерла.
               <i>Разбуженный собакой,
     <a class="c" href="#c475">Папаша-Время</a> встал из шалаша
     Прибрежного, и кромкой камыша
     Побрел, кряхтя. Он был уже не нужен.</i>
     Зевнула ты. Мы доедали ужин.
     Дул ветер, дул. Дрожали стекла мелко.
 480 "Не телефон?" -- "Да нет". Я мыл тарелки,
     Младые корни, старую скалу
     Часы крошили, тикая в углу.

     Двенадцать бьет. Что юным поздний час!
     И вдруг, в стволах сосновых заблудясь,
     Веселый свет плеснул на пятна снега,
     И на ухабах наших встал с разбега
     Патрульный "Форд"... Отснять бы дубль другой!..

     Одни считали -- срезать путь домой
     Она пыталась, где, бывает, в стужу
 490 От <a class="c" href="#c490">Экса</a> к Ваю конькобежцы кружат,
     Другие -- что бедняжка заплуталась,
     А третьи -- что <a class="c" href="#c492-493">сама она сквиталась</a>
     <a class="c" href="#c492-493">С ненужной жизнью</a>. Я все знал. И ты.

     Шла оттепель, и падал с высоты
     Свирепый ветр. Трещал в тумане лед.
     Весна, озябнув, жалась у ворот
     Под влажным светом звезд, в разбухшей глине.
     К трескучей, жадно стонущей трясине
     Из камышей, волнуемых темно,
 500 Скользнула тень -- и канула на дно.
</pre>
<h4 align="center">ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ</h4>
<pre>
     Безлистый <a class="c" href="#c501">l'if</a> -- большое "может статься"
     Твое, Рабле. <a class="c" href="#c502">Большой батат</a>.
                                 Иль вкратце:
     <a class="c" href="#c503">IPH</a> -- Institute of Preparation for
     The Hereafter<a href="#f325"><sup>3</sup></a>. Я прозвал его
     "Большое Если". Нужен был им лектор
     Читать о смерти. <a href="#n326_p506">Мак-Абер</a>, их ректор,
     Писал ко мне: "курс лекций про Червя".
     Нью-Вай оставив, кроха, ты и я
     Перебрались тогда в соседний штат, --
 510 В Юшейд гористый. Я горам был рад.
     Над нашим домом виснул снежный пик,
     Столь пристально далек и дивно дик,
     Что мы лишь заводили взгляд, не в силах
     Его в себя вобрать. IPH слыл могилой
     Младых умов; он был окрашен в тон
     Фиалки и в бесплотность погружен.
     Все ж не хватало в нем той дымки мглистой,
     Что вожделенна столь для претериста.
     Ведь мы же умираем каждый день:
 520 Живую плоть, а не могилы тень
     Забвенье точит; лучшие "вчера"
     Сегодня -- прах, пустая кожура.
     Готов я стать былинкой, мотыльком,
     Но никогда -- забыть. Гори огнем
     Любая вечность, если только в ней
     Печаль и радость бренной жизни сей,
     Страданье, страсть, та вспышка золотая,
     Где самолет близ Геспера растаял,
     Твой вздох из-за иссякших сигарет,
 530 То, как ты смотришь на собаку, след
     Улитки влажной по садовым плитам,
     Флакон чернил добротных, рифма, ритм,
     Резинка, что свивается, упав,
     Поверженной восьмеркой, и стопа
     Вот этих самых строчек, -- не ждут
     В надежной тверди неба.
                             Институт
     Считал, напротив: стыдно мудрецам
     Ждать многого от Рая. Что, как там
     Никто не скажет "здрасте", ни встречать
 540 Не выйдет вас, ни в тайны посвящать.
     Что, как швырнут в бездонную юдоль,
     И полетит душа, оставив боль
     Несказанной, незавершенным дело,
     Уже гниеньем тронутое тело --
     Неприодетым, утренним, со сна,
     Вдову -- на ложе жалостном, она
     Невнятным расплывается пятном
     В сознании разъятом, нежилом!

     <a class="c" href="#c549">IPH презирал богов (и "Г")</a>, при этом
 550 <a class="c" href="#c550">Мистический нес вздор</a>, давал советы
     (Очки с медовым тоном для ношенья
     На склоне лет): как, ставши привиденьем,
     Передвигаться, коль вы легче пуха,
     Как просочиться сквозь собрата-духа,
     А если попадется на пути
     Сплошное тело -- как его пройти;
     <a class="c" href="#c557-558">Как отыскать в удушье и в тумане</a>
     <a class="c" href="#c557-558">Янтарный нежный шар, Страну Желаний</a>.
     Как в кутерьме пространств, галактик, сфер
 560 Не одуреть. Еще был список мер
     На случай неудачных инкарнаций:
     Что делать, коль случится оказаться
     Лягушкою на тракте оживленном,
     Иль медвежонком под горящим кленом,
     Или клопом, когда на Божий свет
     Вдруг извлекут обжитый им Завет.

     Суть времени -- преемственность, а значит,
     Безвременность корежит и иначит
     Порядок чувств. <a href="#n327_p569-572">Советы мы даем</a>
 570 <a href="#n327_p569-572">Как быть вдовцу: он потерял двух жен;</a>
     <a href="#n327_p569-572">Он их встречает -- любящих, любимых,</a>
     <a href="#n327_p569-572">Ревнующих друг к дружке.</a> Обратима
     По смерти жизнь. У прежнего пруда
     Одна дитя качает, как тогда,
     Со лба льняные пряди собирая,
     Печальна и безмолвна; а <a class="c" href="#c576">другая</a>,
     Такая же блондинка, но с оттенком
     Заметным рыжины, поджав коленки,
     Сидит на балюстраде, влажный взор
 580 Уставя в синий и пустой простор.
     Как быть? Обнять? Кого? Какой забавой
     Дитя развлечь? Недетски величавый,
     Он помнит ли ту ночь на автостраде
     И тот удар, убивший <a class="c" href="#c584">мать с дитятей</a>?
     А новая любовь -- лодыжки тон
     Балетным черным платьем оттенен, --
     Зачем на ней другой жены кольцо?
     Зачем гневливо юное лицо?

     Нам ведомо из снов, как нелегки
 590 С усопшими беседы, как глухи
     Они к стыду, к испугу, к тошноте
     И к чувству, что они -- не те, не те.
     Так школьный друг, что в дальнем пал сраженье,
     В дверях кивком нас встретит и в смешенье
     Приветливости и могильной стужи
     <a class="c" href="#c596">Укажет на подвал, где стынут лужи</a>.
     И как узнать, <a class="c" href="#c597-608">что вспыхнет в глубине</a>
     <a class="c" href="#c597-608">Души, когда нас подведут к стене</a>
     <a class="c" href="#c597-608">По манию долдона и злодея,</a>
 600 <a class="c" href="#c597-608">Политика, гориллы в портупее?</a>
     <a class="c" href="#c597-608">Мысль прянет в выси, где всегда витала,</a>
     <a class="c" href="#c597-608">К атоллам рифм, к державам интеграла,</a>
     <a class="c" href="#c597-608">Мы будем</a> <a class="c" href="#c603">слушать пенье петуха,</a>
     <a class="c" href="#c597-608">Разглядывать на плитах пленку мха,</a>
     <a class="c" href="#c597-608">Когда же наши царственные длани</a>
     <a class="c" href="#c597-608">Начнут вязать изменники, мы станем</a>
     <a class="c" href="#c597-608">Высмеивать невежество в их стаде</a>
     <a class="c" href="#c597-608">И плюнем им в глаза, хоть смеха ради.</a>

     А <a class="c" href="#c609-614">как изгою старому помочь,</a>
 610 <a class="c" href="#c609-614">В мотеле умирающему? Ночь</a>
     <a class="c" href="#c609-614">Кромсает вентилятор с гулким стоном,</a>
     <a class="c" href="#c609-614">По стенам пляшут отсветы неона,</a>
     <a class="c" href="#c609-614">Как будто бы минувшего рука</a>
     <a class="c" href="#c609-614">Швыряет самоцветы. Смерть близка.</a>
     Хрипит он и клянет <a class="c" href="#c615">на двух наречьях</a>
     Удушие, что легкие калечит.

     Рывок, разрыв -- мы к этому готовы.
     Найдем le grand n&eacute;ant<a href="#f329"><sup>4</sup></a>, иль может, новый
     Виток вовне, пробивший <a class="c" href="#c619">клубня глаз</a>.

 620 Сказала ты, когда в последний раз
     Мы шли по институту: "Если есть
     На свете Ад, то он, должно быть, здесь".

     Крематоры ворчали зло и глухо,
     Когда вещал Могиллис, что для духа
     Смертельна печь. Мы критики религий
     Чурались. Наш <a class="c" href="#c626">Староувер Блю великий</a>
     Читал обзор о годности планет
     Для жизни душ. Особый комитет
     <a class="c" href="#c629">Решал судьбу зверей</a>. Пищал китаец
 630 О том, что для свершенья чайных таинств
     Положено звать предков -- и каких.
     Фантомы По я раздирал в клочки
     И разбирал то детское мерцанье --
     Опала свет над недоступной гранью.
     Был в слушателях пастор молодой
     И коммунист седой. Любой устой
     И партии, и церкви рушил IPH.

     Поздней буддизм возрос там, отравив
     Всю атмосферу. Медиум незваный
 640 Явился, разлилась рекой нирвана,
     Фра Карамазов неотступно блеял
     Про "все дозволено". И страсть лелея
     К возврату в матку, к родовым вертепам,
     Фрейдистов школа разбрелась по склепам.

     У тех безвкусных бредней я в долгу.
     Я понял, чем я пренебречь могу,
     Взирая в бездну. И утратив дочь,
     Я знал -- уж ничего не будет: в ночь
     Не отстучит дощечками сухими
 650 Забредший дух ее родное имя
     И не поманит нас с тобой фантом
     Из-за гикори в садике ночном.

     <a href="#n330_p653-661">"Что там за странный треск? И что за стук?" --</a>
     <a href="#n330_p653-661">"Всего лишь ставень наверху, мой друг". --</a>

     <a href="#n330_p653-661">"Раз ты не спишь, давай уж свет зажжем --</a>
     <a href="#n330_p653-661">И в шахматы... Ах, ветер!" -- "Что нам в том?" --</a>

     <a href="#n330_p653-661">"Нет, все же не ставень. Слышишь? Вот оно". --</a>
     <a href="#n330_p653-661">"То, верно, ветка стукнула в окно". --</a>

     <a href="#n330_p653-661">"Что ухнуло там, с крыши повалясь?" --</a>
 660 <a href="#n330_p653-661">"То дряхлая зима упала в грязь". --</a>

     <a href="#n330_p653-661">"И что мне делать? Конь в ловушке мой!"</a>

     <a class="c" href="#c662">Кто скачет там в ночи под хладной мглой?</a>
     То горе автора. Свирепый, жуткий
     Весенний ветер. То отец с малюткой.
     Потом пошли часы и даже дни
     Без памяти о ней. Так жизни нить
     Скользит поспешно и узоры вяжет.
     Среди сограждан, млеющих на пляже.
     В Италии мы лето провели.
 670 Вернулись восвояси и нашли,
     Что горсть моих статей (<a class="c" href="#c671-672">"Неукрощенный</a>
     <a class="c" href="#c671-672">Морской конек"</a>) "повергла всех ученых
     В восторг" (купили триста экземпляров).
     Опять пошла учеба, снова фары
     По склонам гор поплыли в темноте
     К благам образования, к мечте
     Пустой. <a class="c" href="#c677-678">Переводила увлеченно</a>
     <a class="c" href="#c677-678">Ты на французский</a> Марвелла и Донна.
     Пронесся югом ураган <a class="c" href="#c679">"Лолита"</a>
 680 (То был год бурь), <a class="c" href="#c680-681">шпионил неприкрыто</a>
     <a class="c" href="#c680-681">Угрюмый росс</a>. Тлел Марс. Шах обезумел.
     <a class="c" href="#c682">Ланг</a> сделал твой портрет. Потом я умер.

     Клуб в Крашо заплатил мне за рассказ
     О том, "В чем смысл поэзии для нас".
     Вещал я скучно, но недолго. После,
     Чтоб избежать "ответов на вопросы",
     Я приступил к дверям, но тут из зала
     Восстал всегдашний старый приставала
     Из тех, что, верно, не живут и дня
 690 Без "диспутов", -- и трубкой ткнул в меня.

     Тут и случилось -- транс, упадок сил
     Иль прежний <a class="c" href="#c692">приступ</a>. К счастью, в зале был
     Какой-то врач. К ногам его я сник.
     Казалось, сердце встало. Долгий миг
     Прошел, пока оно (без прежней прыти)
     <a class="c" href="#c696">К конечной цели</a> поплелось.
                                Внемлите!
     Я, право, сам не знаю, что сознанью
     Продиктовало: я уже за гранью,
     И все, что я любил, навеки стерто.
 700 Молчала неподвижная аорта,
     Биясь, зашло упругое светило,
     Кроваво-черное ничто взмесило
     <a class="c" href="#c703-705">Систему тел, спряженных в глуби тел,</a>
     <a class="c" href="#c703-705">Спряженных в глуби тем, там, в темноте</a>
     <a class="c" href="#c703-705">Спряженных тоже.</a> Явственно до жути
     Передо мной ударила из мути
     Фонтана белоснежного струя.

     То был поток (мгновенно понял я)
     Не наших атомов, и смысл всей сцены
 710 Не нашим был. Ведь разум неизменно
     Распознает подлог: в осоке -- птицу,
     В кривом сучке -- личинку пяденицы,
     А в капюшоне кобры -- очерк крыл
     Ночницы. Все же то, что заместил,
     Перцептуально, белый мой фонтан,
     Мог распознать лишь обитатель стран,
     Куда забрел я на короткий миг.

     Но вот истаял он, иссякнул, сник.
     Еще в бесчувстве, я вернулся снова
 720 В земную жизнь. Рассказ мой бестолковый
     Развеселил врача: "Вы что, любезный!
     Нам, медикам, доподлинно известно,
     Что ни видений, ни галлюцинаций
     В коллапсе не бывает. Может статься,
     Потом, но уж во время -- никогда". --
     "Но, доктор, я ведь умер!" --
                                   <a class="c" href="#c726-728">"Ерунда".</a>
     <a class="c" href="#c726-728">Он улыбнулся: "То не смерти сень,</a>
     <a class="c" href="#c726-728">Тень, мистер Шейд, и даже -- полутень!"</a>

     Но я не верил и в воображенье
 730 Прокручивал все заново: ступени
     Со сцены в зал, удушие, озноб
     И странный жар, и снова этот сноб
     Вставал, а я валился, но виной
     Тому была не трубка, -- миг такой
     Настал, чтоб ровный <a class="c" href="#c735-736">оборвало ход</a>
     <a class="c" href="#c735-736">Хромое сердце, робот, обормот</a>.

     Виденье правдой веяло. Сквозила
     В нем странной яви трепетная сила
     И непреложность. Времени поток
 740 Тех водных струй во мне стереть не мог.
     <a class="c" href="#c741">Наружным блеском</a> городов и споров
     Наскучив, обращал я внутрь взоры,
     Туда, где на закраине души
     Сверкал фонтан. И в сладостной тиши
     Я узнавал покой. Но вот возник
     Однажды предо мной его двойник.

     То был <a class="c" href="#c747">журнал: статья о миссис Z.</a>,
     Чье сердце возвратил на этот свет
     Хирург проворный крепкою рукой.
 750 В рассказе о "Стране за Пеленой"
     Сияли витражи, хрипел орган
     (Был список гимнов из Псалтыри дан),
     Мать что-то пела, ангелы порхали,
     В конце ж упоминалось: в дальней дали
     Был сад, как в легкой дымке, а за ним
     (Цитирую) "едва-то различим,
     Вдруг поднялся, белея и клубя,
     Фонтан. А дальше я пришла в себя".

     Вот безымянный остров. Шкипер Шмидт
 760 На нем находит неизвестный вид
     Животного. Чуть позже шкипер Смит
     Привозит шкуру. Всякий заключит,
     Тот остров -- не фантом. Фонтан, итак,
     Был верной метой на пути во мрак --
     Прочней кости, вещественнее зуба,
     Почти вульгарный в истинности грубой.

     Статью писал Джим Коутс. <a class="c" href="#c767">Адрес</a> дамы
     Узнав у Джима, я пустился прямо
     На запад. Триста миль. Достиг. Узрел
 770 Волос пушистых синеватый мел,
     Веснушки на руках. Восторги. Всхлип
     Наигранный. И понял я, что влип.

     "Ах, право, ну кому бы не польстила
     С таким поэтом встреча?" Ах, как мило,
     Что я приехал. Я все норовил
     Задать вопрос. Пустая трата сил.
     "Ах, нет, потом". Дневник и все такое
     Еще в журнале. Я махнул рукою.
     Давясь от скуки, ел ее пирог
 780 И день жалел, потраченный не впрок.
     "Неужто это <i>вы</i>! Я так люблю
     Тот <a class="c" href="#c782">ваш стишок</a> из "Синего ревю" --
     Что про <a class="c" href="#c783">Мон Блон</a>. Племянница моя
     На Маттерхорн взбиралась. Впрочем, я
     Не все там поняла. Ну, звук, стопа --
     Конечно, а вот смысл... Я так тупа!"

     Воистину. Я мог бы настоять,
     Я мог ее заставить описать
     Фонтан, что оба мы "за пеленой"
 790 Увидели. Но (думал я с тоской)
     То и беда, что "оба". В слово это
     Она вопьется, в нем найдя примету
     Небесного родства, святую связь,
     И души наши, трепетно слиясь,
     Как брат с сестрой, замрут на грани звездной
     Инцеста... "Жаль, уже, однако, поздно...
     Пора".
            В редакцию заехал я.
     В стенном шкапу нашлась ее статья,
     Дневник же Коутс отыскать не мог.
 800 "Все точно, сохранил я даже слог.
     Есть <a class="c" href="#c801">опечатка</a> -- но из несерьезных:
     "Вулкан", а не "фонтан". М-да, грандиозно!"

     Жизнь вечная, построенная впрок
     На опечатке!.. Что ж, принять урок
     И не пытаться в бездну заглянуть?
     И вдруг я понял: истинная суть
     <i>Здесь</i>, в контрапункте, -- не в пустом виденье,
     Но в том наоборотном совпаденье,
     Не в тексте, но в текстуре, -- в ней нависла
 810 Среди бессмыслиц -- <a class="c" href="#c810">паутина смысла</a>.
     Да! Будет и того, что жизнь дарит
     Язя и вяза связь, как некий вид
     Соотнесенных странностей игры,
     Узор, который тешит до поры
     И нас -- и тех, кто в ту игру играет.

     Не важно, кто. К нам свет не достигает
     Их тайного жилья, но всякий час,
     <a class="c" href="#c818">В игре миров</a>, снуют они меж нас:
     Кто продвигает пешку неизменно
 820 В единороги, в фавны из эбена?
     <a class="c" href="#c821">А кто убил балканского царя?</a>
     Кто гасит жизнь, другую жжет зазря?
     Кто в небе глыбу льда с крыла сорвал,
     Что фермера зашибла наповал?
     Кто трубку и ключи мои ворует?
     Кто миг любой невидимо связует
     С минувшим и грядущим? Кто блюдет,
     Чтоб здесь, внизу, вещей вершился ход
     И колокол нездешний в выси бил?

 830 Я в дом влетел: "Я убежден, <a class="c" href="#c830">Сибил</a>..." --
     "Прихлопни дверь. Как съездил?" -- "Хорошо.
     И сверх того, я, кажется, нашел...
     Да нет, я убежден, что мне забрезжил
     Путь к некой..." -- "Да?" -- Путь к призрачной надежде".
</pre>
<h4 align="center">ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ</h4>
<pre>
     <a class="c" href="#c835-838">Теперь за Красотой следить хочу,</a>
     <a class="c" href="#c835-838">Как не следил никто. Теперь вскричу,</a>
     <a class="c" href="#c835-838">Как не кричал никто. Возьмусь за то,</a>
     <a class="c" href="#c835-838">С чем сладить и не пробовал никто.</a>
     И к слову, я понять не в состоянье,
 840 Как родились <a class="c" href="#c840-872">два способа писанья</a>
     В машинке этой чудной: способ <i>А</i>,
     Когда трудится только голова, --
     Слова плывут, поэт их судит строго
     И в третий раз все ту же мылит ногу;
     И способ <i>Б</i>: бумага, кабинет,
     И чинно водит перышком поэт.

     Тут пальцы строчку лепят, бой абстрактный
     Конкретным претворяя: шар закатный
     Вымарывая и в строки узду
 850 Впрягая отлученную звезду;
     И наконец выводят строчку эту
     Тропой чернильной к робкому рассвету.
     Но способ <i>А</i> -- агония! горит
     Висок под каской боли, а внутри
     Отбойным молотком шурует муза,
     И как ни напрягайся, сей обузы
     Избыть нельзя, а бедный автомат
     Все чистит зубы (пятый раз подряд)
     Иль на угол спешит купить журнал,
 860 Который уж три дня как прочитал.

     Так в чем же дело? В том, что без пера
     На три руки положена игра:
     Чтоб выбрать рифму, чтоб хранить в уме
     Строй прежних строк, и в этой кутерьме
     Готовую держать перед глазами?
     Иль вглубь идет процесс, коль нету с нами
     Опоры лжи и фальши, пьедестала
     Пиит -- стола? Ведь сколько раз, бывало,
     Устав черкать, я выходил из дома,
 870 И скоро слово нужное, влекомо
     Ко мне немой командою, стремглав
     Слетало с ветки прямо на рукав.

     Мне утро -- час, мне лето -- <a class="c" href="#c873">лучший срок</a>.
     Однажды сам себя я подстерег
     В просонках -- так, что половина тела
     Еще спала, душа еще летела.
     Я прянул ей вослед: топаз рассвета
     Сверкал на листьях клевера; раздетый,
     Стоял средь луга Шейд в одном ботинке.
 880 Я понял: спит и эта половинка.
     Тут обе прыснули, я сел в постели,
     Скорлупку день проклюнул еле-еле,
     И на траве, блистая ей под стать,
     Стоял ботинок! Тайную печать
     Оттиснул Шейд, таинственный дикарь,
     Мираж, морока, эльфов летний царь.

     <a class="c" href="#c887-888">Коль мой биограф будет слишком сух</a>
     <a class="c" href="#c887-888">Или несведущ</a>, чтобы ляпнуть вслух:
     "Шейд брился в ванне", -- заявляю впрок:
 890 "Над ванною тянулась поперек
     Стальная полоса, чтоб пред собой
     Он мог поставить зеркало, -- нагой,
     Сидел он, кран крутя ступнею правой,
     Точь-в-точь <a class="c" href="#c894">король</a>, -- и как Марат, кровавый".

     <a class="c" href="#c895-900">Чем я тучней, тем ненадежней кожа.</a>
     <a class="c" href="#c895-900">Такие есть места! -- хоть рот, положим:</a>
     <a class="c" href="#c895-900">Пространство от гримасы до улыбки, --</a>
     <a class="c" href="#c895-900">Участок боли, взрезанный и хлипкий.</a>
     <a class="c" href="#c895-900">Посмотрим вниз: удавка для богатых,</a>
 900 <a class="c" href="#c895-900">Подбрюдок</a>, -- весь в лохмотьях и заплатах.
     Адамов плод колюч. Скажу теперь
     О горестях, о коих вам досель
     Не сказывал никто. Семь, восемь. Чую
     И ста скребков не хватит, -- и вслепую
     Проткнув перстами сливки и клубнику,
     Опять наткнусь на куст щетины дикой.

     Меня смущает однорукий хват
     В рекламе, что съезжает без преград
     В единый мах от уха до ключицы
 910 И гладит кожу любящей десницей.
     А я из класса пуганых двуруких,
     И как эфеб, что в танцевальном трюке
     Рукой надежной крепко держит деву,
     Я правую придерживаю левой.

     Теперь скажу... Гораздо лучше мыла
     То ощущенье ледяного пыла,
     Которым жив поэт. Как слов стеченье,
     Внезапный образ, холод вдохновенья
     По коже трепетом тройным скользнет --
 920 <a class="c" href="#c920">Так дыбом волоски</a>. Ты помнишь тот
     Мультфильм, где усу не давал упасть
     <a class="c" href="#c922">Наш Крем</a>, покуда косарь резал всласть?
     Теперь скажу о зле, как посейчас
     Не говорил никто. Мне мерзки: джаз,
     Весь в белом псих, что черного казнит
     Быка в багровых брызгах, пошлый вид
     Искусств абстрактных, лживый примитив,
     В универмагах музыка в разлив,
     <a class="c" href="#c929">Фрейд</a>, Маркс, их бред, идейный пень с кастетом,
 930 Убогий ум и дутые поэты.
     Пока, скрипя, страной моей щеки
     Тащится лезвие, <a class="c" href="#c932">грузовики</a>
     Ревут на автостраде, и машины
     Ползут по склонам скул, и лайнер чинно
     Заходит в гавань; в солнечных очках
     Турист бредет по Бейруту, -- в полях
     <a class="c" href="#c937">Старинной Земблы</a> между ртом и носом
     Идут стерней рабы и сено косят.

     <a class="c" href="#c939-940"><i>Жизнь человека -- комментарий к темной</i></a>
 940 <a class="c" href="#c939-940"><i>Поэме без конца.</i> Пойдет. Запомни.</a>

     Брожу по дому. Рифму ль отыщу,
     Штаны ли натяну. С собой тащу
     Рожок для обуви. Иль ложку?.. Съем
     Яйцо. Ты отвезешь меня затем
     В библиотеку. А в часу седьмом
     Обедаем. И вечно за плечом
     Маячит муза, оборотень странный, --
     В машине, в кресле, в нише ресторанной.

     <a class="c" href="#c949(1)">И всякий миг</a>, любовь моя, ты снова
 950 Со мной, -- превыше слога, ниже слова,
     Ты ритм творишь. Как в прежние века
     Шум платья слышен был издалека,
     Так мысль твою привык я различать
     Заранее. Ты -- юность. И опять
     В твоих устах прозрачны и легки
     Тебе мной посвященные стихи.

     <a href="#n339_p957">"Залив в тумане"</a> -- первый сборник мой
     (Свободный стих), за ним -- <a class="c" href="#c958">"Ночной прибой"</a>
     И "Кубок Гебы". Влажный карнавал
 960 Здесь завершился -- после издавал
     Я лишь "Стихи". (Но <i>эта</i> штука манит
     В себя луну. <a class="c" href="#c962">Ну, Вилли! "Бледный пламень"</a>!)

     Проходит день под мягкий говорок
     Гармонии. Мозг высох. Летунок
     Каурый и глагол, что я приметил,
     Но в стих не взял, подсохли на цементе.
     Да, тем и люб мне Эхо робкий сын,
     Consonne d'appui<a href="#f339"><sup>5</sup></a>, что чувствую за ним
     Продуманную в тонкостях, обильно
 970 Рифмованную жизнь.
                        И мне посильно
     Постигнуть бытие (не все, но часть
     Мельчайшую, мою) лишь через связь
     С моим искусством, с таинством сближений,
     С восторгом прихотливых сопряжений;
     Подозреваю, мир светил, -- как мой, --
     Весь сочинен ямбической строкой.

     Я верую разумно: смерти нам
     Не следует бояться, -- где-то там
     Она нас ждет, как верую, что снова
 980 Я встану завтра в шесть, двадцать второго
     Июля, в пятьдесят девятый год,
     И верю, день нетягостно пройдет.
     Что ж, заведу будильник, и зевну,
     И Шейдовы стихи в их ряд верну.

     Но спать ложиться рано. Светит солнце
     У Саттона в последних два оконца.
     Ему теперь -- за восемьдесят? Старше
     Меня он вдвое был в год свадьбы нашей.
     А где же ты? В саду? Я вижу тень
 990 С пеканом рядом. Где-то, трень да брень,
     <a class="c" href="#c991">Подковы</a> бьют (как бы хмельной повеса
     В фонарный столб). И <a class="c" href="#c992-995">темная ванесса</a>
     <a class="c" href="#c992-995">С каймой багровой в низком солнце тает,</a>
     <a class="c" href="#c992-995">Садится на песок, с чернильным краем</a>
     <a class="c" href="#c992-995">И белым крепом крылья приоткрыв.</a>
     Сквозь световой прилив, теней отлив,
     Ее не удостаивая взглядом,
     Бредет <a class="c" href="#c998-999">садовник (тут он где-то рядом</a>
     <a class="c" href="#c998-999">Работает)</a> -- и тачку волочет.
     <a class="c" href="#c1000">                                 </a>
</pre>

<hr>

<h3 align="center">КОММЕНТАРИЙ</h3>

<p><i><b>Строки <a href="#p1">1&#150;4</a></b>: Я тень, я <a href="#n343_c1-4">свиристель</a>, убитый влет</i> и т. д.
<p>Образ, содержащийся в этих начальных строках, относится, очевидно, к птице, на полном лету разбившейся о внешнюю плоскость оконного стекла, где отраженное небо с его чуть более темным тоном и чуть более медлительными облаками представляет иллюзию продления пространства. Мы можем вообразить Джона Шейда в раннем отрочестве &#150; физически непривлекательного, но во всех прочих отношениях прекрасно развитого парнишку &#150; переживающим свое первое эсхатологическое потрясение, когда он неверящей рукой поднимает с травы тугое овальное тельце и глядит на сургучно-красные прожилки, украшающие серо-бурые крылья, и на изящное рулевое перо с вершинкой желтой и яркой, словно свежая краска. Когда в последний год жизни Шейда мне выпало счастье соседствовать с ним в идиллических всхолмиях Нью-Вая (смотри <a href="#_foreword">Предисловие</a>), я часто видел именно этих птиц, весьма компанейски пирующих среди меловато-сизых ягод можжевеловки, выросшей об угол с его домом (смотри также строки <a href="#p181">181&#150;182</a>).
<p>Мои сведения о садовых Aves<a href="#f343"><sup>6</sup></a> ограничивались представителями Северной Европы, одна