ри возрастной", Заклятье длится, стыд всегда со мной. </pre> <h4 align="center">ПЕСНЬ ВТОРАЯ</h4> <pre> <a class="c" href="#c167">Был час</a> в безумной юности моей, Когда я думал: каждый из людей <a class="c" href="#c169">Загробной жизни</a> таинству причастен, 170 Лишь я один -- в неведенье злосчастном: <a class="c" href="#c171(1)">Великий заговор</a> <a class="c" href="#c171(2)">людей и книг</a> Скрыл истину, чтоб я в нее не вник. Был день сомнений в разуме людском: Как можно жить, не зная впрок о том, Какая смерть, и мрак, и рок какой Сознанье ждут за гробовой доской? В конце ж была мучительная ночь, Когда постановил я превозмочь Той мерзкой бездны тьму, сему занятью 180 Пустую жизнь отдавши без изъятья. Мне <a class="c" href="#c181">нынче</a> шестьдесят один. По саду Порхает <a class="c" href="#c182">свиристель</a>, поет <a class="c" href="#c182">цикада</a>. В моей ладони ножнички, они -- Звезды и солнца яркие огни, Блестящий синтез. Стоя у окна Я подрезаю ногти, и видна Невнятная похожесть: перст большой -- Сын бакалейщика; за ним второй -- <a class="c" href="#c189">Староувер Блю</a>, наш здешний астроном, 190 Вот тощий пастор (я с ним был знаком), Четвертый, стройный, -- дней былых зазноба, При ней малец-мизинчик крутолобый; И я снимаю стружку, скорчив рожу, С того, что Мод звала "ненужной кожей". Мод Шейд сравнялось восемьдесят в год, Когда удар случился. Твердый рот Искривился, черты побагровели. В известный пансион, в Долину Елей Ее свезли мы. Там она сидела 200 Под застекленным солнцем, то и дело В ничто впиваясь непослушным глазом. Туман густел. Она теряла разум, Но говорить пыталась: нужный звук Брала, застыв, натужившись, -- как вдруг Из ближних клеток мозга в диком танце Выплескивались сонмы самозванцев, И взор ее туманился в старанье Смирить распутных демонов сознанья. Под коим <a class="c" href="#c209">градусом распада</a> ждет 210 Нас воскрешенье? Знать бы день? И год? Кто ленту перематывает вспять? Не всем везет, иль должно всех спасать? <a class="c" href="#c213-214">Вот силлогизм</a>: <i>другие смертны, да, Я -- не "другой": я буду жить всегда</i>. Пространство -- толчея в глазах, а время -- Гудение в ушах. И я со всеми В сем улье заперт. Если б издали, Заранее мы видеть жизнь могли, Какой безделицей -- нелепой, малой, 220 Чудесным бредом нам она б предстала! Так впору ли, со смехом низкопробным, Глумиться над незнаемым загробным: Над стоном лир, беседой неспешливой С Сократом или Прустом под оливой, Над серафимом розовокрылатым, Турецкой сластью и фламандским адом? Не то беда, что слишком страшен сон, А то, что он уж слишком приземлен: Не претворить нам мира неземного 230 В картинку помудреней <a class="c" href="#c230">домового</a>. И как <a class="c" href="#c231">смешны потуги</a> -- общий рок Перевести на свой язык и слог: Звучит взамен божественных терцин Бессонницы косноязычный гимн! "Жизнь -- донесенье. Писано впотьме". (Без подписи.) Я видел на сосне, Шагая к дому в день ее конца, <a class="c" href="#c238">Подобье изумрудного ларца</a>, Порожний кокон. Рядом стыл в живице 240 Увязший муравей. <a class="c" href="#c240">Британец в Ницце</a>, Лингвист счастливый, гордый: <a href="#n318_1_p241-242">"je nourris</a> <a href="#n318_1_p241-242">Les pauvres cigales"</a><a href="#f318"><sup>1</sup></a>. -- Кормит же, смотри, Бедняжек-чаек! <a href="#n318_2_p243">Лафонтен, тужи</a>: Жующий помер, а поющий жив. Так ногти я стригу и различаю Твои шаги, -- все хорошо, <a class="c" href="#c246">родная</a>. Тобою любовался я, <a class="c" href="#c247">Сибил</a>, Все классы старшие, но полюбил В последнем, на экскурсии к Порогу 250 Нью-Вайскому. Учитель всю дорогу Твердил о водопадах. На траве Был завтрак. В романтической канве Предстал внезапно парк привычно-пресный. В апрельской дымке видел я прелестный Изгиб спины, струистый шелк волос И кисть руки, распятую вразброс Меж искрами трилистника и камня. Чуть дрогнула фаланга. Ты дала мне, Оборотясь, глаза мои встречая, 260 Наперсток с ярким и жестяным чаем. Ты в профиль точно та же. Губ окромок Так трепетен, изгиб бровей так ломок, На скулах -- тень ресниц. Персидский нос, Тугая вороная прядь взачес Являет взору шею и виски, И персиковый ворс в обвод щеки. -- Все сохранила ты. И до сих пор Мы ночью слышим струй поющих хор. Дай мне ласкать тебя, о идол мой, 270 <a class="c" href="#c270">Ванесса, мгла с багровою каймой</a>, Мой Адмирабль бесценный! Объясни, Как сталось, что в сиреневой тени Неловкий Джонни Шейд, дрожа и млея, Впивался в твой висок, лопатку, шею? <a class="c" href="#c275">Уж сорок лет</a> -- четыре тыщи раз Твоя подушка принимала нас. Четыре сотни тысяч раз обоим Часы твердили время хриплым боем. А много ли еще календарей 280 Украсят створки кухонных дверей? Люблю тебя, когда, застыв, глядишь Ты в тень листвы. "Исчез. Такой малыш! Вернется ли?" (В тревожном ожиданье Так нежен шепот -- нежен, как лобзанье.) Люблю, когда взглянуть зовешь меня ты На <a class="c" href="#c286">самолетный след в огне заката</a>, Когда, закончив сборы, <a class="c" href="#c287-288">за подпругу</a> <a class="c" href="#c287-288">Мешок дорожный</a> с молнией по кругу Ты тянешь. И привычный в горле ком, 290 Когда встречаешь тень ее кивком, Игрушку на ладонь берешь устало Или открытку, что <a class="c" href="#c292">она</a> писала. Могла быть мной, тобой, -- иль нами вместе. Природа избрала меня. Из мести? Из безразличья?.. Мы сперва шутили: "Девчушки все толстушки, верно?" или "Мак-Вэй (наш окулист) в один прием Поправит косоглазие". Потом -- "А ведь растет премиленькой". -- И в бодрость 300 Боль обряжая: "Что ж, неловкий возраст". "Ей поучиться б верховой езде" (В глаза не глядя). "В теннис... а в еде -- Крахмала меньше, фрукты! Что ж, она Пусть некрасива, но зато умна". Все бестолку. Конечно, высший балл (История, французский) утешал. Пускай на детском бале в Рождество Она в сторонке -- ну и что с того? Но скажем честно: в школьной пантомиме 310 Другие плыли эльфами лесными По сцене, что украсила она, А наша дочь была обряжена В Старуху-Время, вид нелепый, вздорный. Я, помню, как дурак, рыдал в уборной. Прошла зима. <a class="c" href="#c315-316">Зубянкой и белянкой</a> <a class="c" href="#c315-316">Май населил тенистые полянки</a>. Скосили лето, осень отпылала, Увы, но лебедь гадкая не стала <a class="c" href="#c319">Древесной уткой</a>. Ты твердила снова: 320 "Чиста, невинна -- что же тут дурного? Мне хлопоты о плоти непонятны. Ей <i>нравится</i> казаться неопрятной. А девственницы, вспомни-ка, писали <i>Блестящие</i> романы. Красота ли Важней всего?.." Но с каждого пригорка Кивал нам <a href="#n320_1_p326">Пан</a>, и жалость ныла горько: Не будет губ, чтобы с окурка тон Ее помады снять, и телефон, Что перед балом всякий миг поет 330 В <a href="#n320_2_p330">Сороза-Холл</a>, ее не позовет; <a class="c" href="#c331">Не явится</a> за ней поклонник в белом; В ночную тьму ввинтившись скользким телом, Не тормознет перед крыльцом машина, И в облаке шифона и жасмина Не увезет на бал ее никто... Отправили во Францию, в шато. Она вернулась -- вновь с обидой, с плачем, Вновь с пораженьем. В дни футбольных матчей Все шли на стадион, она ж -- к ступеням 340 Библиотеки, все с вязаньем, с чтеньем, Одна -- или с подругой, что потом Монашкой стала, иногда вдвоем С корейцем-аспирантом; так странна Была в ней сила воли -- раз она Три ночи провела <a class="c" href="#c345">в пустом сарае</a>, Мерцанья в нем и стуки изучая. <a class="c" href="#c347-348">Вертеть слова любила</a> -- "тень" и "нет", И в "телекс" переделала "скелет". Ей улыбаться выпадало редко -- 350 И то в знак боли. Наши планы едко Она громила. Сидя на кровати Измятой за ночь, с пустотой во взгляде, Расставив ноги-тумбы, в космах грязных Скребя и шаря ногтем псориазным, Со стоном, тоном, слышимым едва, Она твердила гнусные слова. Моя душа -- так тягостна, хмура, А все душа. Мы помним вечера Затишия: маджонг или примерка 360 Твоих мехов, в которых, на поверку, Ведь недурна! Сияли зеркала, Свет -- милосерден, тень -- нежна была. Мы сделали латынь; стеною строгой С моей флюоресцентною берлогой Разлучена, она читает в спальне; Ты -- в кабинете, в дали дважды дальней. Мне слышен разговор: "Мам, что за штука Вестальи?" -- "Как?" -- "Вес талии". Ни звука. Потом ответ твой сдержанный, и снова: 370 "Предвечный, мам?" -- ну, тут-то ты готова И добавляешь: "Мандаринку съешь?" -- "Нет. Да. А преисподняя?" -- И в брешь Молчания врываюсь я, как зверь, Ответ задорно рявкая сквозь дверь. Неважно, что читала, -- <a class="c" href="#c375-376">некий всхлип</a> <a class="c" href="#c375-376">Поэзии</a> новейшей. Скользкий тип, <a class="c" href="#c377">Их лектор, называл те вирши</a> "плачем Чаруйной дрожи", -- что все это значит, Не знал никто. По комнатам своим 380 Разъятые тогда, мы состоим, Как в триптихе или в трехактной драме, Где явленное раз живет веками. Надеялась ли? -- Да, в глуби глубин. В те дни <a class="c" href="#c384">я кончил книгу</a>. <a class="c" href="#c384-386">Дженни Дин,</a> <a class="c" href="#c384-386">Моя типистка, способом избитым</a> <a class="c" href="#c384-386">Ее свести решила с братом Питом</a>. Друг Джейн, их усадив в автомобиль, Повез в гавайский бар за двадцать миль. А Пит подсел в Нью-Вае, в половине 390 Девятого. Дорога слепла в стыни. Уж бар нашли, внезапно Питер Дин Себя ударив в лоб, вскричал: кретин! Забыл о встрече с другом: друг в тюрьму Посажен будет, если он ему... Et cetera<a href="#f322"><sup>2</sup></a>. Участия полна, Она кивала. Пит исчез. Она Еще немного у фанерных кружев Помедлила (неон рябил по лужам) И молвила: "Мне третьей быть неловко. 400 Вернусь домой". Друзья на остановку Ее свели. Но в довершенье бед Она зачем-то вышла в <a href="#n322_p402">Лоханхед</a>. Ты справилась с запястьем: <a class="c" href="#c403-404">"Восемь тридцать.</a> <a class="c" href="#c403-404">Включу". (Тут время начало двоиться.)</a> Экран чуть дрогнул, раскрывая поры. <i>Едва ее увидев, страшным взором Пронзил он насмерть горе-сваху Джейн.</i> <a class="c" href="#c408">Рука злодея</a> из Флориды в Мэн Пускала стрелы эолийских смут. 410 Сказала ты: "Вот-вот квартет зануд (Три критика, пиит) начнет решать Судьбу стиха в канале номер пять". <a class="c" href="#c413">Там нимфа в пируэте</a> свой весенний Обряд свершает, преклонив колени Пред алтарем в лесу, на коем в ряд Предметы туалетные стоят. <a class="c" href="#c417-421">Я к гранкам поднялся наверх и слышал,</a> <a class="c" href="#c417-421">Как ветер вертит камушки на крыше.</a> <a href="#n323_p419">"Зри, в пляс -- слепец, поет увечна голь".</a> 420 <a class="c" href="#c417-421">Здесь пошлый тон эпохи злобной столь</a> <a class="c" href="#c417-421">Отчетлив...</a> А потом твой зов веселый, Мой пересмешник, долетел из холла. Поспел я чаем удоволить жажду И почестей вкусить непрочных: дважды Я назван был, <a class="c" href="#c425-426">за Фростом, как всегда</a> <a class="c" href="#c425-426">(Один, но скользкий шаг)</a>. <i>"Вот в чем беда: Коль к ночи денег не получит он... Не против вы? Я б рейсом на Экстон..."</i> Там -- фильм о дальних странах: тьма ночная 430 <a class="c" href="#c430-431">Размыта мартом; фары, набегая,</a> <a class="c" href="#c430-431">Сияют, как глаза двойной звезды</a>, Чернильно-смуглый тон морской воды, -- <a class="c" href="#c433-435">Мы в тридцать третьем жили здесь вдвоем,</a> <a class="c" href="#c433-435">За девять лун до рождества ее.</a> <a class="c" href="#c433-435">Седые волны</a> уж не вспомнят нас, -- Ту долгую прогулку в первый раз, Те вспышки, парусов тех белых рой (Меж них два красных, а один с волной Тягался цветом), старца с добрым нравом, 440 Кормившего несносную ораву Горластых чаек, с ними -- сизаря, Бродившего вразвалку... Ты в дверях Застыла. "Телефон?" О нет, ни звука. И снова ты к программке тянешь руку. <i>Еще огни в тумане. Смысла нет Тереть стекло: лишь отражают свет Заборы да столбы на всем пути.</i> "А может, ей не стоило идти? Ведь все-таки заглазное свиданье... 450 Попробуем премьеру "Покаянья"?" Все так же безмятежно, мы с тобой Смотрели дивный фильм. И <a href="#n324_1_p452-457">лик пустой</a>, <a href="#n324_1_p452-457">Знакомый всем, качаясь, плыл на нас.</a> <a href="#n324_1_p452-457">Приотворенность уст и влажность глаз,</a> <a href="#n324_1_p452-457">На щечке -- мушка,</a> <a href="#n324_2_p455">галлицизм невнятный</a>, <a href="#n324_1_p452-457">Все, точно в призме, расплывалось в пятна</a> <a href="#n324_1_p452-457">Желаний плотских.</a> <i>"Я сойду". -- "Постойте, Ведь это же Лоханхед!" -- "Да-да, откройте". В стекле качнулись призраки древес,</i> 460 <i>Автобус встал. Захлопнулся. Исчез.</i> Гроза над джунглями. "Ой, нет, не надо!" В гостях Пат Пинк (треп против термояда). Одиннадцать. "Ну, дальше ерунда", -- Сказала ты. И началась тогда Игра в телерулетку. Меркли лица. Ты слову не давала воплотиться, Шутам рекламным затыкала рты. Какой-то хлюст <a class="c" href="#c468">прицелился</a>, но ты Была ловчей. Веселый <a class="c" href="#c469">негр</a> трубу 470 Воздел. Щелчок. Телетеней судьбу Рубин в твоем кольце вершил, искрясь: "Ну, выключай!.." Порвалась жизни связь, Крупица света съежилась во мраке И умерла. <i>Разбуженный собакой, <a class="c" href="#c475">Папаша-Время</a> встал из шалаша Прибрежного, и кромкой камыша Побрел, кряхтя. Он был уже не нужен.</i> Зевнула ты. Мы доедали ужин. Дул ветер, дул. Дрожали стекла мелко. 480 "Не телефон?" -- "Да нет". Я мыл тарелки, Младые корни, старую скалу Часы крошили, тикая в углу. Двенадцать бьет. Что юным поздний час! И вдруг, в стволах сосновых заблудясь, Веселый свет плеснул на пятна снега, И на ухабах наших встал с разбега Патрульный "Форд"... Отснять бы дубль другой!.. Одни считали -- срезать путь домой Она пыталась, где, бывает, в стужу 490 От <a class="c" href="#c490">Экса</a> к Ваю конькобежцы кружат, Другие -- что бедняжка заплуталась, А третьи -- что <a class="c" href="#c492-493">сама она сквиталась</a> <a class="c" href="#c492-493">С ненужной жизнью</a>. Я все знал. И ты. Шла оттепель, и падал с высоты Свирепый ветр. Трещал в тумане лед. Весна, озябнув, жалась у ворот Под влажным светом звезд, в разбухшей глине. К трескучей, жадно стонущей трясине Из камышей, волнуемых темно, 500 Скользнула тень -- и канула на дно. </pre> <h4 align="center">ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ</h4> <pre> Безлистый <a class="c" href="#c501">l'if</a> -- большое "может статься" Твое, Рабле. <a class="c" href="#c502">Большой батат</a>. Иль вкратце: <a class="c" href="#c503">IPH</a> -- Institute of Preparation for The Hereafter<a href="#f325"><sup>3</sup></a>. Я прозвал его "Большое Если". Нужен был им лектор Читать о смерти. <a href="#n326_p506">Мак-Абер</a>, их ректор, Писал ко мне: "курс лекций про Червя". Нью-Вай оставив, кроха, ты и я Перебрались тогда в соседний штат, -- 510 В Юшейд гористый. Я горам был рад. Над нашим домом виснул снежный пик, Столь пристально далек и дивно дик, Что мы лишь заводили взгляд, не в силах Его в себя вобрать. IPH слыл могилой Младых умов; он был окрашен в тон Фиалки и в бесплотность погружен. Все ж не хватало в нем той дымки мглистой, Что вожделенна столь для претериста. Ведь мы же умираем каждый день: 520 Живую плоть, а не могилы тень Забвенье точит; лучшие "вчера" Сегодня -- прах, пустая кожура. Готов я стать былинкой, мотыльком, Но никогда -- забыть. Гори огнем Любая вечность, если только в ней Печаль и радость бренной жизни сей, Страданье, страсть, та вспышка золотая, Где самолет близ Геспера растаял, Твой вздох из-за иссякших сигарет, 530 То, как ты смотришь на собаку, след Улитки влажной по садовым плитам, Флакон чернил добротных, рифма, ритм, Резинка, что свивается, упав, Поверженной восьмеркой, и стопа Вот этих самых строчек, -- не ждут В надежной тверди неба. Институт Считал, напротив: стыдно мудрецам Ждать многого от Рая. Что, как там Никто не скажет "здрасте", ни встречать 540 Не выйдет вас, ни в тайны посвящать. Что, как швырнут в бездонную юдоль, И полетит душа, оставив боль Несказанной, незавершенным дело, Уже гниеньем тронутое тело -- Неприодетым, утренним, со сна, Вдову -- на ложе жалостном, она Невнятным расплывается пятном В сознании разъятом, нежилом! <a class="c" href="#c549">IPH презирал богов (и "Г")</a>, при этом 550 <a class="c" href="#c550">Мистический нес вздор</a>, давал советы (Очки с медовым тоном для ношенья На склоне лет): как, ставши привиденьем, Передвигаться, коль вы легче пуха, Как просочиться сквозь собрата-духа, А если попадется на пути Сплошное тело -- как его пройти; <a class="c" href="#c557-558">Как отыскать в удушье и в тумане</a> <a class="c" href="#c557-558">Янтарный нежный шар, Страну Желаний</a>. Как в кутерьме пространств, галактик, сфер 560 Не одуреть. Еще был список мер На случай неудачных инкарнаций: Что делать, коль случится оказаться Лягушкою на тракте оживленном, Иль медвежонком под горящим кленом, Или клопом, когда на Божий свет Вдруг извлекут обжитый им Завет. Суть времени -- преемственность, а значит, Безвременность корежит и иначит Порядок чувств. <a href="#n327_p569-572">Советы мы даем</a> 570 <a href="#n327_p569-572">Как быть вдовцу: он потерял двух жен;</a> <a href="#n327_p569-572">Он их встречает -- любящих, любимых,</a> <a href="#n327_p569-572">Ревнующих друг к дружке.</a> Обратима По смерти жизнь. У прежнего пруда Одна дитя качает, как тогда, Со лба льняные пряди собирая, Печальна и безмолвна; а <a class="c" href="#c576">другая</a>, Такая же блондинка, но с оттенком Заметным рыжины, поджав коленки, Сидит на балюстраде, влажный взор 580 Уставя в синий и пустой простор. Как быть? Обнять? Кого? Какой забавой Дитя развлечь? Недетски величавый, Он помнит ли ту ночь на автостраде И тот удар, убивший <a class="c" href="#c584">мать с дитятей</a>? А новая любовь -- лодыжки тон Балетным черным платьем оттенен, -- Зачем на ней другой жены кольцо? Зачем гневливо юное лицо? Нам ведомо из снов, как нелегки 590 С усопшими беседы, как глухи Они к стыду, к испугу, к тошноте И к чувству, что они -- не те, не те. Так школьный друг, что в дальнем пал сраженье, В дверях кивком нас встретит и в смешенье Приветливости и могильной стужи <a class="c" href="#c596">Укажет на подвал, где стынут лужи</a>. И как узнать, <a class="c" href="#c597-608">что вспыхнет в глубине</a> <a class="c" href="#c597-608">Души, когда нас подведут к стене</a> <a class="c" href="#c597-608">По манию долдона и злодея,</a> 600 <a class="c" href="#c597-608">Политика, гориллы в портупее?</a> <a class="c" href="#c597-608">Мысль прянет в выси, где всегда витала,</a> <a class="c" href="#c597-608">К атоллам рифм, к державам интеграла,</a> <a class="c" href="#c597-608">Мы будем</a> <a class="c" href="#c603">слушать пенье петуха,</a> <a class="c" href="#c597-608">Разглядывать на плитах пленку мха,</a> <a class="c" href="#c597-608">Когда же наши царственные длани</a> <a class="c" href="#c597-608">Начнут вязать изменники, мы станем</a> <a class="c" href="#c597-608">Высмеивать невежество в их стаде</a> <a class="c" href="#c597-608">И плюнем им в глаза, хоть смеха ради.</a> А <a class="c" href="#c609-614">как изгою старому помочь,</a> 610 <a class="c" href="#c609-614">В мотеле умирающему? Ночь</a> <a class="c" href="#c609-614">Кромсает вентилятор с гулким стоном,</a> <a class="c" href="#c609-614">По стенам пляшут отсветы неона,</a> <a class="c" href="#c609-614">Как будто бы минувшего рука</a> <a class="c" href="#c609-614">Швыряет самоцветы. Смерть близка.</a> Хрипит он и клянет <a class="c" href="#c615">на двух наречьях</a> Удушие, что легкие калечит. Рывок, разрыв -- мы к этому готовы. Найдем le grand néant<a href="#f329"><sup>4</sup></a>, иль может, новый Виток вовне, пробивший <a class="c" href="#c619">клубня глаз</a>. 620 Сказала ты, когда в последний раз Мы шли по институту: "Если есть На свете Ад, то он, должно быть, здесь". Крематоры ворчали зло и глухо, Когда вещал Могиллис, что для духа Смертельна печь. Мы критики религий Чурались. Наш <a class="c" href="#c626">Староувер Блю великий</a> Читал обзор о годности планет Для жизни душ. Особый комитет <a class="c" href="#c629">Решал судьбу зверей</a>. Пищал китаец 630 О том, что для свершенья чайных таинств Положено звать предков -- и каких. Фантомы По я раздирал в клочки И разбирал то детское мерцанье -- Опала свет над недоступной гранью. Был в слушателях пастор молодой И коммунист седой. Любой устой И партии, и церкви рушил IPH. Поздней буддизм возрос там, отравив Всю атмосферу. Медиум незваный 640 Явился, разлилась рекой нирвана, Фра Карамазов неотступно блеял Про "все дозволено". И страсть лелея К возврату в матку, к родовым вертепам, Фрейдистов школа разбрелась по склепам. У тех безвкусных бредней я в долгу. Я понял, чем я пренебречь могу, Взирая в бездну. И утратив дочь, Я знал -- уж ничего не будет: в ночь Не отстучит дощечками сухими 650 Забредший дух ее родное имя И не поманит нас с тобой фантом Из-за гикори в садике ночном. <a href="#n330_p653-661">"Что там за странный треск? И что за стук?" --</a> <a href="#n330_p653-661">"Всего лишь ставень наверху, мой друг". --</a> <a href="#n330_p653-661">"Раз ты не спишь, давай уж свет зажжем --</a> <a href="#n330_p653-661">И в шахматы... Ах, ветер!" -- "Что нам в том?" --</a> <a href="#n330_p653-661">"Нет, все же не ставень. Слышишь? Вот оно". --</a> <a href="#n330_p653-661">"То, верно, ветка стукнула в окно". --</a> <a href="#n330_p653-661">"Что ухнуло там, с крыши повалясь?" --</a> 660 <a href="#n330_p653-661">"То дряхлая зима упала в грязь". --</a> <a href="#n330_p653-661">"И что мне делать? Конь в ловушке мой!"</a> <a class="c" href="#c662">Кто скачет там в ночи под хладной мглой?</a> То горе автора. Свирепый, жуткий Весенний ветер. То отец с малюткой. Потом пошли часы и даже дни Без памяти о ней. Так жизни нить Скользит поспешно и узоры вяжет. Среди сограждан, млеющих на пляже. В Италии мы лето провели. 670 Вернулись восвояси и нашли, Что горсть моих статей (<a class="c" href="#c671-672">"Неукрощенный</a> <a class="c" href="#c671-672">Морской конек"</a>) "повергла всех ученых В восторг" (купили триста экземпляров). Опять пошла учеба, снова фары По склонам гор поплыли в темноте К благам образования, к мечте Пустой. <a class="c" href="#c677-678">Переводила увлеченно</a> <a class="c" href="#c677-678">Ты на французский</a> Марвелла и Донна. Пронесся югом ураган <a class="c" href="#c679">"Лолита"</a> 680 (То был год бурь), <a class="c" href="#c680-681">шпионил неприкрыто</a> <a class="c" href="#c680-681">Угрюмый росс</a>. Тлел Марс. Шах обезумел. <a class="c" href="#c682">Ланг</a> сделал твой портрет. Потом я умер. Клуб в Крашо заплатил мне за рассказ О том, "В чем смысл поэзии для нас". Вещал я скучно, но недолго. После, Чтоб избежать "ответов на вопросы", Я приступил к дверям, но тут из зала Восстал всегдашний старый приставала Из тех, что, верно, не живут и дня 690 Без "диспутов", -- и трубкой ткнул в меня. Тут и случилось -- транс, упадок сил Иль прежний <a class="c" href="#c692">приступ</a>. К счастью, в зале был Какой-то врач. К ногам его я сник. Казалось, сердце встало. Долгий миг Прошел, пока оно (без прежней прыти) <a class="c" href="#c696">К конечной цели</a> поплелось. Внемлите! Я, право, сам не знаю, что сознанью Продиктовало: я уже за гранью, И все, что я любил, навеки стерто. 700 Молчала неподвижная аорта, Биясь, зашло упругое светило, Кроваво-черное ничто взмесило <a class="c" href="#c703-705">Систему тел, спряженных в глуби тел,</a> <a class="c" href="#c703-705">Спряженных в глуби тем, там, в темноте</a> <a class="c" href="#c703-705">Спряженных тоже.</a> Явственно до жути Передо мной ударила из мути Фонтана белоснежного струя. То был поток (мгновенно понял я) Не наших атомов, и смысл всей сцены 710 Не нашим был. Ведь разум неизменно Распознает подлог: в осоке -- птицу, В кривом сучке -- личинку пяденицы, А в капюшоне кобры -- очерк крыл Ночницы. Все же то, что заместил, Перцептуально, белый мой фонтан, Мог распознать лишь обитатель стран, Куда забрел я на короткий миг. Но вот истаял он, иссякнул, сник. Еще в бесчувстве, я вернулся снова 720 В земную жизнь. Рассказ мой бестолковый Развеселил врача: "Вы что, любезный! Нам, медикам, доподлинно известно, Что ни видений, ни галлюцинаций В коллапсе не бывает. Может статься, Потом, но уж во время -- никогда". -- "Но, доктор, я ведь умер!" -- <a class="c" href="#c726-728">"Ерунда".</a> <a class="c" href="#c726-728">Он улыбнулся: "То не смерти сень,</a> <a class="c" href="#c726-728">Тень, мистер Шейд, и даже -- полутень!"</a> Но я не верил и в воображенье 730 Прокручивал все заново: ступени Со сцены в зал, удушие, озноб И странный жар, и снова этот сноб Вставал, а я валился, но виной Тому была не трубка, -- миг такой Настал, чтоб ровный <a class="c" href="#c735-736">оборвало ход</a> <a class="c" href="#c735-736">Хромое сердце, робот, обормот</a>. Виденье правдой веяло. Сквозила В нем странной яви трепетная сила И непреложность. Времени поток 740 Тех водных струй во мне стереть не мог. <a class="c" href="#c741">Наружным блеском</a> городов и споров Наскучив, обращал я внутрь взоры, Туда, где на закраине души Сверкал фонтан. И в сладостной тиши Я узнавал покой. Но вот возник Однажды предо мной его двойник. То был <a class="c" href="#c747">журнал: статья о миссис Z.</a>, Чье сердце возвратил на этот свет Хирург проворный крепкою рукой. 750 В рассказе о "Стране за Пеленой" Сияли витражи, хрипел орган (Был список гимнов из Псалтыри дан), Мать что-то пела, ангелы порхали, В конце ж упоминалось: в дальней дали Был сад, как в легкой дымке, а за ним (Цитирую) "едва-то различим, Вдруг поднялся, белея и клубя, Фонтан. А дальше я пришла в себя". Вот безымянный остров. Шкипер Шмидт 760 На нем находит неизвестный вид Животного. Чуть позже шкипер Смит Привозит шкуру. Всякий заключит, Тот остров -- не фантом. Фонтан, итак, Был верной метой на пути во мрак -- Прочней кости, вещественнее зуба, Почти вульгарный в истинности грубой. Статью писал Джим Коутс. <a class="c" href="#c767">Адрес</a> дамы Узнав у Джима, я пустился прямо На запад. Триста миль. Достиг. Узрел 770 Волос пушистых синеватый мел, Веснушки на руках. Восторги. Всхлип Наигранный. И понял я, что влип. "Ах, право, ну кому бы не польстила С таким поэтом встреча?" Ах, как мило, Что я приехал. Я все норовил Задать вопрос. Пустая трата сил. "Ах, нет, потом". Дневник и все такое Еще в журнале. Я махнул рукою. Давясь от скуки, ел ее пирог 780 И день жалел, потраченный не впрок. "Неужто это <i>вы</i>! Я так люблю Тот <a class="c" href="#c782">ваш стишок</a> из "Синего ревю" -- Что про <a class="c" href="#c783">Мон Блон</a>. Племянница моя На Маттерхорн взбиралась. Впрочем, я Не все там поняла. Ну, звук, стопа -- Конечно, а вот смысл... Я так тупа!" Воистину. Я мог бы настоять, Я мог ее заставить описать Фонтан, что оба мы "за пеленой" 790 Увидели. Но (думал я с тоской) То и беда, что "оба". В слово это Она вопьется, в нем найдя примету Небесного родства, святую связь, И души наши, трепетно слиясь, Как брат с сестрой, замрут на грани звездной Инцеста... "Жаль, уже, однако, поздно... Пора". В редакцию заехал я. В стенном шкапу нашлась ее статья, Дневник же Коутс отыскать не мог. 800 "Все точно, сохранил я даже слог. Есть <a class="c" href="#c801">опечатка</a> -- но из несерьезных: "Вулкан", а не "фонтан". М-да, грандиозно!" Жизнь вечная, построенная впрок На опечатке!.. Что ж, принять урок И не пытаться в бездну заглянуть? И вдруг я понял: истинная суть <i>Здесь</i>, в контрапункте, -- не в пустом виденье, Но в том наоборотном совпаденье, Не в тексте, но в текстуре, -- в ней нависла 810 Среди бессмыслиц -- <a class="c" href="#c810">паутина смысла</a>. Да! Будет и того, что жизнь дарит Язя и вяза связь, как некий вид Соотнесенных странностей игры, Узор, который тешит до поры И нас -- и тех, кто в ту игру играет. Не важно, кто. К нам свет не достигает Их тайного жилья, но всякий час, <a class="c" href="#c818">В игре миров</a>, снуют они меж нас: Кто продвигает пешку неизменно 820 В единороги, в фавны из эбена? <a class="c" href="#c821">А кто убил балканского царя?</a> Кто гасит жизнь, другую жжет зазря? Кто в небе глыбу льда с крыла сорвал, Что фермера зашибла наповал? Кто трубку и ключи мои ворует? Кто миг любой невидимо связует С минувшим и грядущим? Кто блюдет, Чтоб здесь, внизу, вещей вершился ход И колокол нездешний в выси бил? 830 Я в дом влетел: "Я убежден, <a class="c" href="#c830">Сибил</a>..." -- "Прихлопни дверь. Как съездил?" -- "Хорошо. И сверх того, я, кажется, нашел... Да нет, я убежден, что мне забрезжил Путь к некой..." -- "Да?" -- Путь к призрачной надежде". </pre> <h4 align="center">ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ</h4> <pre> <a class="c" href="#c835-838">Теперь за Красотой следить хочу,</a> <a class="c" href="#c835-838">Как не следил никто. Теперь вскричу,</a> <a class="c" href="#c835-838">Как не кричал никто. Возьмусь за то,</a> <a class="c" href="#c835-838">С чем сладить и не пробовал никто.</a> И к слову, я понять не в состоянье, 840 Как родились <a class="c" href="#c840-872">два способа писанья</a> В машинке этой чудной: способ <i>А</i>, Когда трудится только голова, -- Слова плывут, поэт их судит строго И в третий раз все ту же мылит ногу; И способ <i>Б</i>: бумага, кабинет, И чинно водит перышком поэт. Тут пальцы строчку лепят, бой абстрактный Конкретным претворяя: шар закатный Вымарывая и в строки узду 850 Впрягая отлученную звезду; И наконец выводят строчку эту Тропой чернильной к робкому рассвету. Но способ <i>А</i> -- агония! горит Висок под каской боли, а внутри Отбойным молотком шурует муза, И как ни напрягайся, сей обузы Избыть нельзя, а бедный автомат Все чистит зубы (пятый раз подряд) Иль на угол спешит купить журнал, 860 Который уж три дня как прочитал. Так в чем же дело? В том, что без пера На три руки положена игра: Чтоб выбрать рифму, чтоб хранить в уме Строй прежних строк, и в этой кутерьме Готовую держать перед глазами? Иль вглубь идет процесс, коль нету с нами Опоры лжи и фальши, пьедестала Пиит -- стола? Ведь сколько раз, бывало, Устав черкать, я выходил из дома, 870 И скоро слово нужное, влекомо Ко мне немой командою, стремглав Слетало с ветки прямо на рукав. Мне утро -- час, мне лето -- <a class="c" href="#c873">лучший срок</a>. Однажды сам себя я подстерег В просонках -- так, что половина тела Еще спала, душа еще летела. Я прянул ей вослед: топаз рассвета Сверкал на листьях клевера; раздетый, Стоял средь луга Шейд в одном ботинке. 880 Я понял: спит и эта половинка. Тут обе прыснули, я сел в постели, Скорлупку день проклюнул еле-еле, И на траве, блистая ей под стать, Стоял ботинок! Тайную печать Оттиснул Шейд, таинственный дикарь, Мираж, морока, эльфов летний царь. <a class="c" href="#c887-888">Коль мой биограф будет слишком сух</a> <a class="c" href="#c887-888">Или несведущ</a>, чтобы ляпнуть вслух: "Шейд брился в ванне", -- заявляю впрок: 890 "Над ванною тянулась поперек Стальная полоса, чтоб пред собой Он мог поставить зеркало, -- нагой, Сидел он, кран крутя ступнею правой, Точь-в-точь <a class="c" href="#c894">король</a>, -- и как Марат, кровавый". <a class="c" href="#c895-900">Чем я тучней, тем ненадежней кожа.</a> <a class="c" href="#c895-900">Такие есть места! -- хоть рот, положим:</a> <a class="c" href="#c895-900">Пространство от гримасы до улыбки, --</a> <a class="c" href="#c895-900">Участок боли, взрезанный и хлипкий.</a> <a class="c" href="#c895-900">Посмотрим вниз: удавка для богатых,</a> 900 <a class="c" href="#c895-900">Подбрюдок</a>, -- весь в лохмотьях и заплатах. Адамов плод колюч. Скажу теперь О горестях, о коих вам досель Не сказывал никто. Семь, восемь. Чую И ста скребков не хватит, -- и вслепую Проткнув перстами сливки и клубнику, Опять наткнусь на куст щетины дикой. Меня смущает однорукий хват В рекламе, что съезжает без преград В единый мах от уха до ключицы 910 И гладит кожу любящей десницей. А я из класса пуганых двуруких, И как эфеб, что в танцевальном трюке Рукой надежной крепко держит деву, Я правую придерживаю левой. Теперь скажу... Гораздо лучше мыла То ощущенье ледяного пыла, Которым жив поэт. Как слов стеченье, Внезапный образ, холод вдохновенья По коже трепетом тройным скользнет -- 920 <a class="c" href="#c920">Так дыбом волоски</a>. Ты помнишь тот Мультфильм, где усу не давал упасть <a class="c" href="#c922">Наш Крем</a>, покуда косарь резал всласть? Теперь скажу о зле, как посейчас Не говорил никто. Мне мерзки: джаз, Весь в белом псих, что черного казнит Быка в багровых брызгах, пошлый вид Искусств абстрактных, лживый примитив, В универмагах музыка в разлив, <a class="c" href="#c929">Фрейд</a>, Маркс, их бред, идейный пень с кастетом, 930 Убогий ум и дутые поэты. Пока, скрипя, страной моей щеки Тащится лезвие, <a class="c" href="#c932">грузовики</a> Ревут на автостраде, и машины Ползут по склонам скул, и лайнер чинно Заходит в гавань; в солнечных очках Турист бредет по Бейруту, -- в полях <a class="c" href="#c937">Старинной Земблы</a> между ртом и носом Идут стерней рабы и сено косят. <a class="c" href="#c939-940"><i>Жизнь человека -- комментарий к темной</i></a> 940 <a class="c" href="#c939-940"><i>Поэме без конца.</i> Пойдет. Запомни.</a> Брожу по дому. Рифму ль отыщу, Штаны ли натяну. С собой тащу Рожок для обуви. Иль ложку?.. Съем Яйцо. Ты отвезешь меня затем В библиотеку. А в часу седьмом Обедаем. И вечно за плечом Маячит муза, оборотень странный, -- В машине, в кресле, в нише ресторанной. <a class="c" href="#c949(1)">И всякий миг</a>, любовь моя, ты снова 950 Со мной, -- превыше слога, ниже слова, Ты ритм творишь. Как в прежние века Шум платья слышен был издалека, Так мысль твою привык я различать Заранее. Ты -- юность. И опять В твоих устах прозрачны и легки Тебе мной посвященные стихи. <a href="#n339_p957">"Залив в тумане"</a> -- первый сборник мой (Свободный стих), за ним -- <a class="c" href="#c958">"Ночной прибой"</a> И "Кубок Гебы". Влажный карнавал 960 Здесь завершился -- после издавал Я лишь "Стихи". (Но <i>эта</i> штука манит В себя луну. <a class="c" href="#c962">Ну, Вилли! "Бледный пламень"</a>!) Проходит день под мягкий говорок Гармонии. Мозг высох. Летунок Каурый и глагол, что я приметил, Но в стих не взял, подсохли на цементе. Да, тем и люб мне Эхо робкий сын, Consonne d'appui<a href="#f339"><sup>5</sup></a>, что чувствую за ним Продуманную в тонкостях, обильно 970 Рифмованную жизнь. И мне посильно Постигнуть бытие (не все, но часть Мельчайшую, мою) лишь через связь С моим искусством, с таинством сближений, С восторгом прихотливых сопряжений; Подозреваю, мир светил, -- как мой, -- Весь сочинен ямбической строкой. Я верую разумно: смерти нам Не следует бояться, -- где-то там Она нас ждет, как верую, что снова 980 Я встану завтра в шесть, двадцать второго Июля, в пятьдесят девятый год, И верю, день нетягостно пройдет. Что ж, заведу будильник, и зевну, И Шейдовы стихи в их ряд верну. Но спать ложиться рано. Светит солнце У Саттона в последних два оконца. Ему теперь -- за восемьдесят? Старше Меня он вдвое был в год свадьбы нашей. А где же ты? В саду? Я вижу тень 990 С пеканом рядом. Где-то, трень да брень, <a class="c" href="#c991">Подковы</a> бьют (как бы хмельной повеса В фонарный столб). И <a class="c" href="#c992-995">темная ванесса</a> <a class="c" href="#c992-995">С каймой багровой в низком солнце тает,</a> <a class="c" href="#c992-995">Садится на песок, с чернильным краем</a> <a class="c" href="#c992-995">И белым крепом крылья приоткрыв.</a> Сквозь световой прилив, теней отлив, Ее не удостаивая взглядом, Бредет <a class="c" href="#c998-999">садовник (тут он где-то рядом</a> <a class="c" href="#c998-999">Работает)</a> -- и тачку волочет. <a class="c" href="#c1000"> </a> </pre> <hr> <h3 align="center">КОММЕНТАРИЙ</h3> <p><i><b>Строки <a href="#p1">1–4</a></b>: Я тень, я <a href="#n343_c1-4">свиристель</a>, убитый влет</i> и т. д. <p>Образ, содержащийся в этих начальных строках, относится, очевидно, к птице, на полном лету разбившейся о внешнюю плоскость оконного стекла, где отраженное небо с его чуть более темным тоном и чуть более медлительными облаками представляет иллюзию продления пространства. Мы можем вообразить Джона Шейда в раннем отрочестве – физически непривлекательного, но во всех прочих отношениях прекрасно развитого парнишку – переживающим свое первое эсхатологическое потрясение, когда он неверящей рукой поднимает с травы тугое овальное тельце и глядит на сургучно-красные прожилки, украшающие серо-бурые крылья, и на изящное рулевое перо с вершинкой желтой и яркой, словно свежая краска. Когда в последний год жизни Шейда мне выпало счастье соседствовать с ним в идиллических всхолмиях Нью-Вая (смотри <a href="#_foreword">Предисловие</a>), я часто видел именно этих птиц, весьма компанейски пирующих среди меловато-сизых ягод можжевеловки, выросшей об угол с его домом (смотри также строки <a href="#p181">181–182</a>). <p>Мои сведения о садовых Aves<a href="#f343"><sup>6</sup></a> ограничивались представителями Северной Европы, одна