Марина Волошина. Сны, Рождение Музыки, Эпитафия
---------------------------------------------------------------
© Copyright Марина Волошина
Email: volosh@bionet.nsc.ru
Date: 27 Oct 1887
---------------------------------------------------------------
Марина Волошина. РОЖДЕНИЕ МУЗЫКИ
---------------------------------------------------------------
Email: volosh@bionet.nsc.ru
Стихотворение "Рождение музыки" номинировано в литконкурс "Тенета-98"
html://www.teneta.ru
---------------------------------------------------------------
Ты музыкант,
А я тебе никто.
Но эту вместе
Симфонию
С тобой играем.
Ты тему задаешь -
Я повторяю.
И боюсь сфальшивить,
И вижу - тоже
Иногда не ту
Берешь ты ноту,
И - хмуришься,
И - дрожь по коже,
И все же -
Мы играем
Звук, рвущийся сквозь тлен
Под своды гулких храмов,
На струнах вен
И на сердец там-тамах.
И все стремительнее темп,
Все выше ноты,
Так высоко,
Что слух уже не ловит,
И скоро в клочья
Разлетятся инструменты,
Но все выше, выше!
Та музыка звучит, не умолкая,
И вот в неуловимый
Миг апофеозом
Разбивает стены,
И хрупкие,
Как кокон бабочки,
Рвет наши оболочки.
Без грусти
Бездыханных
Покидая музыкантов,
К иным,
Лишь ей известным
Стремится сферам
Недосягаемым Allegro...
Ни мы, ни время
Уж над ней не властны.
Когда уйдут обычные слова,
Когда пространство ночи опустеет,
Тогда в игре
Безумства снов
С мозаикой из звуков
Рождаются стихи.
Когда унынья тяжкая ладонь
На душу ляжет черною тоскою
И потухает прежний в ней огонь
И день вчерашний ничего уже не значит,
Встают сомненья предо мной стеною
И на нее безумный всадник скачет
В одеждах старомодных, что пошиты
Из всех былых стремлений, идеалов,
С отделкой из моих прекрасных планов
И оптимизма розами увитых.
В том всаднике себя я узнаю.
Он простодушен, и наивен даже.
Он разобьется о стену мою.
Его мне жаль, но я - уже не та же.
Я вместе с ним лечу в блаженный мир,
Где нет всех мелких бед и унижений,
Где все без суеты, дух с истиной на "Ты",
Где нам плевать на горечь поражений.
Здесь, милый всадник, мы с тобой пошьем
Из новых истин новые одежды,
И будем думать, что они навечно,
И в путь пойдем, счастливые невежды.
Любовь, прости.
Обманчив твой приют.
Тебе тесна коробка черепная.
Все, что под ней,
Я ныне отрицаю -
И выхожу туда,
Где Абсолют.
Где отдаленный свет блестит,
И дух охватит на мгновенье
Гул океанов неземных
И вечных тайн прикосновенье.
Между Землей и Небом
Как цепь не порушу?
Надо купить хлеба.
И не продать душу.
Как удержать в пальцах
Лист, ветром гонимый?
Как сохранить разум
Став тобой нелюбимой?
За темно-синим покрывалом
Пускай толпы вершится суд,
А где-то на ступеньках храма
Явится предо мной Иисус.
И осветит предназначенье
Отчаяньем - до немоты
В неуловимое мгновенье
Его прекрасные черты.
Исчезнет все, что так ничтожно
Пред Тем, кто - вечная любовь.
Лишь след Его в пыли дорожной
Парит над грохотом веков.
Сонная занавеска.
Сломанная круговерть.
Сон отпирает стены.
Где-то за ними смерть.
Отрешенностью смуглого Будды
Каждый шаг сюда напоен,
Дверь открою - и пусть я буду
Одинокий здесь Робинзон.
У излучин реки янтарной
Горсть последнюю брошу монет.
Я найду золотую пирогу,
И найду свой потерянный свет.
Но неверная эта дорога
Приведет тебя в никуда.
Золотая погибнет пирога,
А вокруг будет все как всегда.
И очнувшись пасмурным утром
С видом пойманного беглеца
Взгляд гаси, чтоб не выдал кому-то
Одиссеи ночного гребца.
Из мельчайших частиц бытия
Соткана неизбежность разлуки.
И мне в памяти верность храня
Не заламывай бледные руки.
Счет оплачен. Допито вино.
Мы горды, хоть одежды и жалки.
Вместо нас уж судьбы казино
Пусть других призовет делать ставки.
Мы с тобой в храм войдем неземной,
Нас осудит случайный прохожий.
Не узнает он, сутью какой
Станешь ты на меня похожей.
Не неси, дорогая, крест,
Если смысла его не знаешь.
... Но зачем же, скажи, зачем
Ты к ногам моим упадаешь?
В мой день унылый
Войдешь ты тихо,
Как дальний странник
Плащ не снимая.
И отраженным
В себе увижу
Огонь, который
Тебя сжигает.
Во мгле осенней
Кричали птицы.
Их вереницы
Тепла искали.
А ты холодное
Видел небо.
Там было то,
Что тебя сжигает.
И взгляд твой тот лишь
Прочесть сумеет,
Кто сам когда-то
Бывал в том небе.
Кто нес свечу,
Но увидел пламя
И о насущном
Не помнил хлебе.
Пророка ждут все
В эпоху хмурую,
Но странную
Ты приносишь весть.
От хитроумных
И многомудрых
Услышишь ты
И хулу, и лесть.
Не откликайся.
Они не знают,
Как убивают
Пустые лица.
В нирване вечной
Им и не снится
Огонь, который
Тебя сжигает.
Непониманья
Тугие нити
В безмолвный кокон
Нас оплетают.
Распятым богом
В нем догорает
Огонь, который
Нас всех сжигает.
Никакой - ни женой, ни святой
Из твоих я не выйду объятий,
А паду одиноким дождем
На пустынную памяти паперть.
Все, что было, сливается в тень.
Неприлична теперь суета.
И ни лиц не увижу, ни дней -
С ними я неразрывно слита.
Все, что было - лишь путь мой к тебе,
До момента, где рушился логос,
И над суетным шумом толпы
Тихий твой я услышала голос.
Я стою на ветру, на снегу,
Стала я ни мила, ни дурна.
Ты зовешь меня. - Я иду.
Не монашенка. И не жена.
Бог не обманщик
Декарт
Боже! Какая мука,
Исчезает лик твой.
Я немею в бессилии звука.
Я теряю дорогу домой.
Те, кто тайной твоею ранены,
На уста наложили печать.
Ты - Тот, кто не может обманывать,
Но может - увы - молчать.
Блаженны нищие духом ...
... И будет нищему даровано познанье
И мысль покинет замкнуты круги
В тот час, когда исчезнут все желанья
И будут мной возлюблены враги.
Для всего ты найдешь слово
И мой страх, мою темень и чудь
В золотой облечешь полог,
Растолкуешь мне, дуре, чуть-чуть.
И ангелы в небе плакали,
А демоны пили с тоски,
Когда ты опять растаптывал
Розовые мои очки...
Единство времени и места.
Прерывность слов и нервность жеста.
Ах, знать бы - из какого теста
Лепил Всевышний нас.
И лик его среди сумбура -
Из ветхих книг стихи и суры,
В них мудрый босоногий гуру
Читает смысл забытый фраз.
Мимо принцев, в которых спят будды,
Мимо черни, клеймящей Иуду,
Взгляд уходит в библейское утро,
Где на всем - Твой печальный отсвет.
Где враги мои и где други?
Утихают сонеты и фуги,
И в пред вами очерченом круге
Исчезает мой бледный портрет.
Устав от дружеских пиров
И от похмелий пьяной ночи,
Забыв, что у тебя был кров,
Где кто-то ждал тебя,
Немея от тоски,
И не умея
Угадать - чего ж ты хочешь?
Ты странником ушел
В осенний лепет,
Надеясь, что забудешь про нее,
Она не так, как ты хотел,
Тебя любила.
(А может и совсем забыла?)
И светел стал твой взгляд,
И сам ты стал как осень,
С котомкою простою за плечами
Идешь,
Быть может с кем-то
Ожидая встречи,
Но знаешь -
Близится тот час,
Когда к полям пустынным
Прикоснется вечер,
И тайны снов своих
Тебе листва зашепчет,
Когда усталые
Укрыв закатом плечи
Падешь ты навзничь...
И ляжет рядом твой пиджак потертый
И старенькие башмаки в пыли,
И станешь ты тогда как небеса простертый
Над плато каменным несбывшейся любви.
Я не пишу стихов
И не читаю писем.
И профиль тверд и прям
Среди житейских драм.
В заблудших кораблях,
В ушедших временах
Судьбы мне тянет нить
Унылый караван.
* РОЖДЕНИЕ МУЗЫКИ (1997) *
Нужна ли искренность моя тебе,
Кого я смею называть своим любимым?
Или иных ты ждешь даров? - Сегодня
Любую для тебя сыграю роль,
Себя придумаю и мир, где ты - король.
А в склеп сакральный
Мы открывать пока не будем двери -
Есть вещи, суть которых - тайна,
Нет тайны - и они не существуют.
(Но как тогда найти дорогу к Богу?)
И ты поэт,
И ты мир свой придумал,
И там, где я смеюсь -
Ты вдруг заплачешь.
И мы поймем неодномерность духа
И наших истин со-существованье,
И будут все считать, что мы безумцы,
А мы с тобой - летать в своих вселенных
До точки, где они в одну сольются.
Как соломинкой пьешь мою душу ...
Ахматова
Как большой экзотический фрукт
Ты снимаешь меня слой за слоем,
Ожидая за плотью нежной
Отыскать в сердцевине - но что?
Золотой ли орех? Сладкое ль вино?
Я молчу, замирая,
Ведь, что ждет тебя там -
И сама не знаю.
(А вдруг - пустота?!)
Засыпает, коснувшись подушки,
Тот, в ком совесть чиста
И душа - словно белый лист.
На меня же
Ночь, как палач, нисходит
Вытягивать
Из рвущихся жил
Невнятными строчками
Исписанные страницы.
Я заметила,
Что становлюсь похожей
На того, кого люблю.
Мне не надо ждать встречи,
А достаточно посмотреть в зеркало
И увидеть твои глаза.
Прости. Не потревожу твой покой
Ни вздохом я, ни нежными стихами,
Прости - уже мне виден свет другой,
Все резче мой портрет в оконной раме.
Так много слов, не сказанных тебе,
И голоса тебе не спетых песен
В ушах еще звучат укором,
И я хочу глаза закрыть -
Лишь бы не видеть то,
Что перед внутренним уже всплывает взором.
Прости ж! Не потревожат твой покой
Ни голос мой, ни странный стих.
Прости, уже я вижу свет другой,
Другой - безжалостный, ко мне идет жених.
Толпа: Да что ж ты все о смерти?
Нам - про любовь и розы!
Поэт: Я о любви пою,
Но это все - о смерти.
Я не буду писать о любви.
Только о том, что - после.
Как по снам ты проходишь моим
И без стука в мою входишь осень.
И когда я устану дышать,
Легким ветром ударившись оземь,
В зимнем сне будешь сниться опять,
Навсегда - не со мной, но - возле.
И речей твоих не нужен мне
Тайный смысл (глухому - шепот).
Что мне правда, если в каждом моем сне
Ты - король. Я - твой вассал безропот-
ный.
Я ветром постучу в твое окно
И пробужу от снов тяжелых,
Пылинкою к вискам твоим прильну,
Чтоб удивился тени невесомой.
Я позову тебя - Идем со мной
Ломать и гнуть пространство меж домами,
И сонных граждан нарушать покой,
И хлопать форточками, и стучать дверями.
Ты - тоже наш. Твой темен лик
И дух - бездомен в доме.
Смотри - сегодня лишь для нас одних
Протянут Млечный путь на небосклоне.
Ты спишь... Но если слышишь ветра стон
Над пустотой ночной, бездонной,
То знай - то пролетает мимо сонм
Бессонных душ отвергнутых влюбленных.
Царским небрежным жестом
Душу свою приоткрыв,
Ты не знаешь, друг,
Что со мною сделал.
Каким стала я
Молиться богам,
По каким - нездешним
Проносилась полям,
В унисон кому
Трепетал мой дух...
Засыпая с рассветом,
Я даже иногда думала,
Что становлюсь поэтом.
Зачем мне небо,
Если в нем тебя не будет?
Зачем мне голос,
Если твой слух его забудет?
Пока мне вечной ночи
Холод разум не остудит -
Зачем глаза мне,
Если в них - Тебя не будет!
Вновь - холод.
Вновь - сердца молот.
Вновь - грохотом
Рифм лоб расколот.
Одежды те,
В которых я
Была с тобой,
Съедает моль...
Кто-то в дверь мою стучит.
Открою.
Или может лучше сделать вид
Что меня здесь нет?
Покоя
Тонкое пространство не нарушить,
В тишину мою спускающихся душ
Не потревожить...
Дух, усни!
Плоти час настал.
Пора мне
Плотно насытить желудок,
Истомленные расправить члены
И уснуть
Таким крепким сном,
Чтобы хоть одну ночь
Ты наизнанку
Меня не выворачивал.
С тобой невстреча -
Вот цена моих стихов.
Вечность длящийся вечер.
Пустая комната. Магия слов.
На нерва нить нанизыванье снов.
Ты музыкант,
А я тебе никто.
Но эту вместе
Симфонию
С тобой играем.
Ты тему задаешь -
Я повторяю.
И боюсь сфальшивить,
И вижу - тоже
Иногда не ту
Берешь ты ноту,
И - хмуришься,
И - дрожь по коже,
И все же -
Мы играем
Звук, рвущийся сквозь тлен
Под своды гулких храмов,
На струнах вен
И на сердец там-тамах.
И все стремительнее темп,
Все выше ноты,
Так высоко,
Что слух уже не ловит,
И скоро в клочья
Разлетятся инструменты,
Но все выше, выше!
Та музыка звучит, не умолкая,
И вот в неуловимый
Миг апофеозом
Разбивает стены,
И хрупкие,
Как кокон бабочки,
Рвет наши оболочки.
Без грусти
Бездыханных
Покидая музыкантов,
К иным,
Лишь ей известным
Стремится сферам
Недосягаемым Allegro...
Ни мы, ни время
Уж над ней не властны.
Лицо кавказской национальности.
Твое лицо.
Из осколков души моей праздников
Клею кольцо.
Из нитей, меж нами натянутых,
Сети плету.
Мы так крепко с тобою стянуты -
Вместе - ко дну!
Пусть тебе я казалась странною
Сомнамбулою в лесу.
Хочешь, планы открою коварные?
Я тебя спасу.
Не жалей ни о чем. И тоскуя
Не смотри в окно.
Может, завтра полюбишь другую,
А пока - со мною - на дно!
Знай, любовью мне руки связаны,
С уст - не ведьмин клекот,
А стихов, никем не сказанных,
Услышишь шепот.
Опять за чаем
Об том, об этом -
Обо всем с тобой болтаем.
Читаешь
Мои последние стихи,
Не замечая
В них крик
Моей издерганной души -
Ему по всем законам
Поэтам положенным
Там надлежало отразиться.
Но, видимо, каким-то
Он вышел приглушенным -
Смеешься ты,
И я смеюсь с тобою
Над тем, что притворялось
Слезой, готовою пролиться.
Я не хочу застать тебя сонным
Теплым, больным
И ко мне благосклонным.
Нет - лучше будь как всегда...
Капля за каплей
Ледяная
Из крана вода...
А может мне лучше сойти с ума?
Сойти, отойти... Шаг влево, шаг вправо...
Не вынесет логики дамской нейрон Z-02,
И Ты - Ты отныне всегда будешь правым!
По руинам моих аксонов-дендронов
Долго будет Слово твое блуждать.
Но вряд ли найдет входы тех коридоров,
В которых могли бы его понять.
Безумство наших встреч.
Безумство. Тщетные попытки
слить
громады наших одиночеств.
"Я", мечущееся,
чтоб стать "Ты",
меж тронами
двух Их Высочеств.
Что ж профиль твой -
почти гранит?
Что ж облик мой -
почти икона?
От фейерверка монолит
не рассыпается. Законы
незыблемы. И как ты
ни топорщи перья,
из одиночки Ding an sich *
не вырвешься.
В ней наше
бессрочно заключенье.
* "Вещь в себе" (Кант)
Я смотрю, прищурив глаз.
Не на Вас.
Я смотрю поверх очков
На забавы дураков.
Пусть дурак в суму пустую
Кинет фигу - пропущу.
Но на Вас смотреть не буду.
Я сегодня не грущу.
Не спрашивай - люблю ли,
Не спрашивай - ждала?
О, если б я могла
Тебе ответить -
Разве стала бы писать?
Но уже легли
Дороги темные, ночные
Туда, где Слово
Произнесенное - не ложь,
Но холм.
А может даже -
Гора. - Смотри, как высока -
Тебя не вижу я за ней,
А ты - меня.
И меж холмами, по жесткой
Траве мы бродим.
Но слов, которые
Сказать должны,
Все не находим.
... а там, далеко, кто-то, где-то
плачет тенью, тенью грустной долины,
в которой имя мое - Марина
плывет, Тобой не воспето.
Не надо слов,
Не надо встреч,
И свеч,
И задрожавших плеч.
Но только - лечь,
Но только - смочь
Глаза закрыв,
Все превозмочь.
Как оторвавшийся листок,
Сон, унеси мою любовь...
Стою один.
Пред Богом ли, пред миром -
Один.
Ни дома, ни души родной.
Что нажил я за тридцать лет?
Толпы кумиром
Став, потерял
Свой город золотой.
А что нашел?
Тоска, тоска...
Все, шел к чему,
Вдруг стало дымом.
И даже та,
Что так была близка,
Не ведает,
Была ли мной любима.
Скучна тебе, мой друг,
Моя хандра?
Прости, то долгая зима
Во всем повинна.
Тут средство есть -
Мне прописали доктора -
Подай мне, друг, -
И посветлеет
Мрачная картина.
Ты мне сказал - я друг, я брат,
Мой путь не свят, но совесть - бубен, -
Наверное, еще мой взгляд
Был недостаточно безумен.
Хоть на день, хоть на миг
Ты уходишь - с тобой
Исчезает часть меня.
Видишь - в сердце, в теле моем
Зияет дыра.
Сквозь нее - черная бездна.
Без дна.
Без конца, без тепла
Чрез нее, чрез меня
Дует космический ветер.
В пустоту и в тьму за собой
Утягивая душу, -
Не оттого ль пред тобой
Становлюсь спокойнее я?
И суше.
Приветствую тебя, моя тоска!
Вновь узнаю твою пылающую силу!
За годы стала ты мне так близка,
Что странно даже - как еще не разлюбила.
И ты, неутихающая боль!
Всегда со мной будь, я - приют твой зыбкий.
Не уходи к тому, кому приход
Твой - невыносимей, чем моя улыбка.
Слов не слышишь моих. Равнодушный взгляд
Изучает дверной проем.
Меня буднично посылаешь в ад.
Что ж - пошли. Мы там будем вдвоем.
Ты - в аду всех любвей без начал,
Я - конца не имеющей Той.
Глух Отец к чадам, по мелочам
Разменявшим свой золотой.
Все сказано.
Подведена черта
Сомнений пене
И надежд тщете.
Отказано
(Не все ли - суета?)
Губам - в измене,
Слову - в простоте.
Осталось ли
Кому прочесть
Лиц письмена,
Как недописанную повесть?
Не памяти ж
Нас вместе свесть
Сквозь времена,
Сквозь выжженную совесть.
Расставлены
Все точки. Все мосты
Расплавлены.
Пустая блажь -
Даль уходящую молить ответить.
Не все ль равно,
Где сданным быть в багаж -
На том ли, этом свете?
Молчание.
Прибежище последнее, когда
уже бессильно ремесло поэта.
Качание
(душа - текучая вода)
от света - в тьму, из бездны - к свету.
Звенящую
верни мне медь
в ушей проржавленные трубы,
слепящую
вплавляя речь
в немо молящиеся губы.
Я плачу ни о чем.
Не о тебе ж? О, нет!
Себе? - Тем более -
меня давно уж нет.
Но - ни о чем. Но - ни о ком.
А - просто так. Как бы закон
природы - слезы лить мне в этот час,
за всех за нас,
за всех за нас.
Предавших иль простивших лик
дождем омыт из глаз моих.
И светел.
Ну вот.
Минул год.
А Солнца восход
Все так же прекрасен.
Но песни не те уж поет
Мой малиновый рот,
И взор
Стал неясен.
How are you?
I'm fine.
Hello, my friend!
И если правда ты друг -
не замечай
тьмы, сквозь дыры в моей
просвечивающей коже.
А казалось -
мы так похожи.
Но осталось -
лишь ветром по ноже-
вой ране свистеть...
Лучше нам никогда не смотреть
в глаза друг другу...
There are faces
That are magic for you,
But not mine.
There are voices
That are music for you,
But not mine.
There are spaces
Where you can fly,
But not mine.
But not mine.
О, как легко ты, сам того не зная,
Низверг меня с моих божественных высот!
И вновь стою нагая и босая,
Юродивая - обо мне народ.
Что мне высокий дух,
Что светлые мне цели,
Когда бессонна у твоей постели,
Как пред иконой, ночь я провела?
И - ни добра ни зла,
Лишь ты передо мною.
Святою стала ли, или изменчивой водою
На твой сокрытый лик я протекла...
Сердце, о, если бы ты перестало биться!
Я так устала,
И мне не о чем, не о чем больше молиться.
На души моей пустошь опускается птица -
То ли вестник, то ль ворон,
Осиянен иль черен -
Мне глаза обращает в зеницы.
Вижу: горечь пью из чаши твоей,
Но мне никогда, никогда не напиться.
Что роптать мне, Боже, - не смею,
Но прости - и потери
Больше считать не могу.
Быть чужой на твоем берегу, -
Так ли я была здесь нужна?
Не твоя я раба.
И ничья жена.
На каком мне, Боже, костре не гореть,
Чей холодный лоб не целовать?
На меня безумства опускаешь плеть.
Бред. Больница. Кровать.
Что так натянуто внутри?
Тронь - и треснет,
И сломается голос.
Тридцать три уже.
Тридцать три!
И - ни тени ответа
Ни на один
Из проклятых вопросов.
Круг за кругом,
Все то же, то же,
Дни - один на другой похожи.
Мимо - дни.
Люди - мимо.
В безнадежных глазах -
Не слеза,
Лишь клубы
Тускло-серого дыма.
В зеркале - взгляд - души осколки.
В небе - былых рассветов тень.
Сумасшедшей луны
Косой треуголкой
Мне с усмешкой помашет
Еще один
Прожитый день.
Ты в закат, одевающий травы
В цвет своей вечной тоски,
К приворотному зелью приправы
Собери - цепи будут крепки.
Ты заката предсмертную нежность
Другу милому в кубок налей.
Станут призрачны ваши одежды,
На губах - горечь пряных полей.
Зацелуй, залюби - кто осудит?
Друг покорен, дурманом объят...
Только помни - тебя он забудет
Лишь остынет в бокале закат.
Ты - полдень.
Я - закат,
Лучом последним
Весь мир - в себя -
Последнее "Прости..."
И черных силуэтов
Все длиннее тени,
В тревожном сумраке - отсвет
Конца пути.
Отсвет того, о чем не знает полдень -
Бесплодных дум, несбывшихся надежд
И душного предсмертного покоя
Тяжелой мудрости из-под сомкнутых вежд.
Ты - беззаботен.
Ты - в зените.
Золотом
И мощью
Сил нерастраченных -
Земного бога взгляд.
Но вздрогни, полдень! -
Там, за горизонтом
В венке кровавых туч
К тебе идет закат.
О, если б вокруг нас
был век не просвещенный,
а темный и глухой!
И я б за городом жила колдуньей,
которую
все люди стороною обходили,
боясь, что сглазит ведьма,
И я б варила травы
и над ними
слова из черных книг произносила.
И в твое
они бы стрелами летели сердце,
его тоской о неизвестном наполняя.
И ты - красавиц городских
беспечный баловень -
их взглядов бы веселых
стал бежать, не зная,
что жжет тебя
и отчего
стал мир не мил.
Пока однажды
средь балаганной рыночной толпы
моих бы черных
не увидел глаз,
и за оборванной колдуньей
пошЃл в заговоренные леса.
И там бы я
тебе все тайны древние открыла,
вином волшебным из ладоней напоила,
на теле - знак охранный начертила...
И смолкли бы
пред нами небеса.
Я снова слышу
Грохот и гул,
Гул над моей головой.
Быть может, это
Летит вертолет,
А может -
Кто-то другой
Говорит мне о том,
Что жизнь коротка,
И за каждый ее глоток
Надо платить
Плотью живой
И сумятицей
Нервных строк.
Что ставки сделаны
В этой игре,
И карт новых
Никто не сдаст,
Что был странен тот,
Кто ходил по воде,
И менял
Полутень на контраст.
Он менял полутень
И полулюбовь
На такую, что -
Рушься мир!
Быть может, этот
Гул над моей головой -
Голос ТВОЙ,
Шлюх и нищих кумир?
Улита, улита,
высуни рога...
Розово-серым
Перламутровым небом,
Сине-зеленым
Листом удивленным
Расцвечен улиты
Маленький рай.
Но смущенная снами
О далеком Граале,
Она верит, что где-то
Ждет иной ее край.
Там расходятся сферы
За розовым небом,
Открывая улите
Путь среди звезд.
Там изысканны речи,
Учтивы манеры,
Из любови и веры
Соткан мир ее грез.
И слышит улита
Сквозь сон его чудный
И манящий призыв,
И - о, безрассудно! -
Старый, тесный
Свой кокон
Покидает, принцессы
Благосклонной улыбкой
Мир новый даря...
Но - холоден ветер,
Безмолвен лес,
И бесстрастна заря.
И - неужели? -
О Ней?! - кто-то
Скажет: "Еще один
Слизень замерз..."
И - не стеная
Под чужим небосклоном,
По тернистому склону
Улита ползет.
Пусть содрана кожа,
Но голубая
В сердце крошечном
Кровь течет.
Ползи же, ползи, улита,
Может отыщешь - кто знает -
Среди серого неба
След плывущего рая.
Герой моих дневников
Носит черную шляпу.
Герой моих дневников
Сбегает ко мне по трапу
Лайнеров белых,
Плывущих из дальних стран
тоб сказать, что я ему - небо,
А любовь его - океан.
Герой моих дневников
Скачет на белом коне,
Герой моих дневников
Мое имя шепчет во сне.
Он, не целясь, всегда
Попадает в десятку
И небрежно роняет
Пред врагами перчатку,
Герой моих дневников.
Герой моих дневников
На гитаре играет романсы.
Герой моих дневников
Мне пишет поэмы и стансы.
Он и бард и поэт,
И прекраснее нет
Героя моих дневников.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я гляжу на последний
Солнца луч вдалеке
И черчу легкий профиль
На своем дневнике.
Я забуду на время,
Что придуман ты мной -
Моих вымыслов детских
Бумажный герой.
Посвящается обратной
стороне Луны
Ты приходишь, когда
Не хватает тепла
И греешься долго
Чаем и душем.
Ты не знаешь как
Я тебя ждала.
Ты берешь мое тело,
Но не хочешь - душу.
Ты гасишь свет,
Ты не видишь меня.
По темным углам
Прячется память
О тех, кто был
Для тебя, как я,
Подушкой для слез
И горьких объятий.
Блик луны на стене -
Любви твоей тень.
Ты в погоне за ней
Мне до боли сжимаешь руки.
На губах твоих
Я чувствую тлен
Заученных
Поцелуев от скуки.
Оболочка моя
Разрывается в швах.
Слепнут глаза,
Слов не слышат уши.
Здесь меня не будет
Уже, когда
Ты устанешь от тела
И захочешь - душу.
Прочитай по моим глазам
Что скрывает в себе темнота.
Прочитай по моим губам
Как грань между нами тонка.
И в карман убери часы,
Пусть время оставит нас.
Положи на души весы
Медленность неоконченных фраз.
Пусть рушатся стены в прах,
Весь мир войдет в наш нищий дом.
Старый сон в бледно-серых тонах
Нарисует портрет наш вдвоем.
Ты не вспомнишь о лицах других,
Ты забудешь все, что читал
Про любовь и про то, как тих
От разлук опустевший вокзал.
В своды комнаты нашей глухие
Из окна вплывет Ave Maria.
Тонким жестом рук
Ты очертишь круг -
Нимб проснувшейся Магдалине...
Не смотри на меня.
Я - поэт.
И во мне
Нет того,
Что ты ищешь.
Ни обиды, ни ревности -
Нет.
И скучны мне убогие меры
Из любвей и измен.
Но все видевших стен
Взгляд укором -
- Не мне. -
- Слышишь?
Божий дар или кара -
Быть у самого края,
Доходить до пределов,
Где плавятся меры
Вещей,
Где высокие ноты
Словом лишним одним
Превращаются в грохот
Рушащихся
Миров,
На обломках которых
Человеческая слущивается кожа,
Жаром звезд опаленные
Глаза
Не видят ничего
Меньше Бога.
И после этого -
Снова? -
Пить прокуренных комнат
Ненастье,
Делать вид, что еще не разорван
На части
Извечным вопросом -
Что это - жизнь или смерть?
И в жизненных бурях слепцом
Натыкаться на острый
Край,
За которым -
Подняться ли, пасть ли -
Им,
Не сумевшим простить
Вам убогие страсти.
"Художник должен идти в массы"
Откуда-то из наследия КПСС
Вот - сытые мужчины
У стоек с пивом стоят
И взглядами бесстыдными
На меня сыто глядят.
А я просто иду мимо.
Я сегодня не пью пива.
И даже не потому,
Что карман пуст,
А просто вдруг захотелось
Понять, почему
В стихах моих - только грусть,
И душа - все дальше от тела.
Снова - сытые мужчины.
Снова - с пивом стоят,
Однообразием этой картины
Мой эстетский коробя взгляд.
Ты надеждой, мой друг, не дыши,
Что меж нами нет больше барьеров,
Ведь чем дальше в пространство души -
Тем несметней Анд и Кордильеров
Круч непреодолимых,
Тем опасней
В нем идти по старинной
С гаванями затертыми карте.
О, как легко и как напрасно Вы зажгли
В моей душе божественный Ваш образ!
Как музыку таинственных стремнин
Я слушала Ваш нежный голос.
И я прощала слабость и печаль,
И отрешенность Вашу, и паденья.
Такая в грусти Вашей открывалась даль,
Так было все похоже на виденье...
И невозможной дерзостью казалось
Мне сесть, дыхание остановив, у Ваших ног...
Но чьей, скажите, злою шуткой сталось,
Что - чей-то муж теперь Вы - а не бог?
Боже, зачем,
Когда я у края,
Когда сорваны нервы
И жизнь - в стакане,
Зачем - ничтожнейшему
Из своих созданий
Посылаешь ты право
Судить и миловать
Мир, разборчиво
Раздающий милостыню,
Мир, где все наперед отмерено,
И - сосчитано, и - проверено,
Мир, иного
Не знающий выбора,
Кроме жизни и смерти,
И кроме
Сутолоки
На том перроне,
Где вагоны
С надписью "В рай"
Стоят,
Но никогда не отходят... -
Так зачем же -
Нищим в суму
Ты билеты туда кладешь,
Ловко вынутые из карманов
Мимо спешащих прохожих? -
Ну и шутник же ты, боже...
Confusion
will be my epitaph.
"King Crimson"
Я не твоя. - Ну так что же?
Мне ли плакать о том,
Что моей холодеющей кожи
Не коснешься прощальным крестом.
Пусть вольному будет воля.
И сдохнет в темнице вор.
Вы придете согреть ладони
На мой погребальный костер.
Видишь - губ, тобой не целованных
Стал изгиб удивленно-спокоен.
Лес со мною простится звонами
Самых чистых своих колоколен.
Много было ли мною растрачено?
Дань кому ль не заплачена вовремя?
Где-то спит ленивый палач мой
И дожидаются вороны.
Ты вернешь мне ключи от души,
Ты в мою не войдешь биографию.
Одиночеством напиши
Мне на сердце своем эпитафию.
Не было бесприютнее крова,
Чем души моей номера.
Утром съехать были готовы
Поселившиеся вчера.
Эта осень сыграет мне
Печальнейшую из своих симфоний.
Видно, горек был мед, что не смел
Пить никто из моих ладоней.
И бессмысленен, и жесток
Века слепой прицел.
Совершается только то,
Чего никто не хотел.
В ореоле темнеющих век
Черт тускнеет твоих литография,
И первый ложится снег,
И написана мной "Эпитафия".
Я не был с Вами.
Вас не оскорбил
Ни взглядом я,
Ни губ прикосновеньем.
Я не был с Вами
В час,
Когда один
Стояли Вы,
В те - вечности ль, мгновенья -
Когда над Вами
Громыхала ночь
Всем ужасом своих провалов,
Всей безысходностью обманов
Тех образов -
Из сна ли, яви -
Что - то накатывали,
То - вдруг исчезали,
И Вы невидящими
Всматривались в тьму глазами,
И Вы кричали,
Вы с себя срывали
Все маски,
Все покровы -
Ночь и Вы,
Вдвоем вы были...
Уж давно остыли
Все с Ваших губ
Слетавшие слова.
И сами по себе опять идут дела,
И в стих сама собой крадется ложь,
И - плачу я,
И вспоминаю эту ночь, когда
Не - не был с Вами я,
Но - не была.
Не трепещи, душа, не трепещи! Не мни,
что выйти можешь из своих пределов,
что наглухо сомкнутый плащ ночи
вдруг распахнется над тобой подбоем белым
И душ других пылающий огонь
не замечай - ведь может статься,
что не к тебе протянута ладонь,
что все частицы ваши - анти-
-частицами вдруг оказались, и что их
бессмысленное притяженье
лишь взрывом ярким вторгнется на миг
в неизлечимое планет движенье.
Разрывы...
Боже, ответь мне -
Что это?
В строках - перерывы...
По сердцу, по плоти
Живой -
Разрезы
Ножами
Слепых самолюбий,
Мнящих, что "Я" -
Не плод их иллюзий,
Что перечеркнутое,
Отринутое
Уходит в то,
Что зовете вы прошлым,
И умирает в нем
От удушья
В горле стиснутом
Холодным вердиктом
"Так для всех лучше".
Так лучше...
И - не вползет
В сны летучей
Мышью,
Не выпьет крови,
Оставив: "Пустое..."
Пустое биенье,
Смешенье -
Сердец ли, мыслей -
Высоких ли, низких,
Когда - все пойдет,
Лишь бы
Не нарушено было
Теченье реки,
Называемой жизнью,
В которую нервные
Ваши ноты
Вносили ненужные
Водовороты,
Водоразделы смещая,
Водоподобные души
Смущая
Нагромождениями нелепых
Обвалов
Средь русл, им знакомых,
Через которые
Перевалов
Нет,
И все будет пепел. -
Просты законы,
Не знающих заблуждения,
Но - осуждение,
Но -- наваждение,
Скажут вам,
Были ваши страсти,
И грянет
Хор серафимов
Ликованием проводов
В последний путь,
Путь корабля без снасти,
К тем дальним гаваням
К почти забытым небесам,
Где старый капитан
Вновь станет его частью,
И, пьян,
Поверит в призрак
Новых странствий,
И алые
Поднимет паруса...
Я не была для Вас Прекрасной Дамой,
В поблекшей шляпе перьев было маловато,
И лира - слишком горестна для музы,
Для ангела ж -- еще не свята.
Моих явлений перед Вами, столь нечастых,
Не ждали Вы, дыханья затаив,
Я не умела приносить Вам счастье -
Мне или Вам Бог это не простит?
Что делать - не была я вдохновеньем -
Честь эту Вам невольно отдала,
Ни болью Вашей, ни приобретеньем -
Но и утратой - тоже не была.
Но - зеркалом. Но - отраженьем
Того, что где-то в Вашей стыло глубине.
Не знали Вы, что каждое движенье
Уже угадано - иль предначертано? - во мне.
И в плоскостей моих бесчисленных скрещеньях
Бесцельно и бездомно Вы бродили,
Да, это были Вы - не спорьте - повтореньям
Не вынести б снов этих, Вы же - выносили.
То - лишь намеченный, то - явный до деталей
Во мне Ваш образ никогда не скрыт был пылью,
И - страшную хотите тайну? -
Там, в зеркалах, Вы иногда меня любили.
И, может, эта жизнь была реальней
Всех прочих, Вами прожитых с другими,
Менялись солнца, сыпались скрижали,
Но Вы - Вы неизменны были...
Я - зеркало. И если б Вы могли
Мне отвести клочок в пространстве тесном
От шкафа до ободранной стены -
О, мне б достаточно там было места!
И я - свою бы выражала сущность,
А Вы - полезный обрели предмет,
И вечерами, когда было бы Вам скучно,
Вы - грустно ли, иль равнодушно -
Мне говорили: Бросьте тратить свет
На отражения, печалящие душу
Тем, чего не было - в том, кого нет.
Last-modified: Tue, 29 Dec 1998 23:15:52 GMT