Яков Сафронович. Исконная Родина -- встреть
---------------------------------------------------------------
© Copyright Яков Сафронович, 1999
From: shaulreznik@newmail.net
Date: 13 Sep 1999
---------------------------------------------------------------
Яков Сафронович родился в 1939 году. Писать
свои произведения начал с двенадцати лет.
Рецензировался критиками СП Белоруссии Д. М.
Ковалевым, А. Русецким и др. Участвовал в
конкурсах, иногда печатался. С 1960 года
принимал участие в работе Гомельского
литобъединения. Редактировал молодeжный отдел
Гомельского подшипникого завода.
Не мог примириться с унижением евреев, преследовался. В отказе на
выезд в Израиль с 1979 года. В Израиле -- с 1991 года.
Яков Сафронович
Исконная Родина --
встреть!
Учителям моим простым и именитым
Я посвятил свой запоздалый труд.
Из них кто живы - с нежностью прочтут
И на одном дыхании прочтет пусть
мой читатель
Родная чужбина, прощай!
Исконная Родина - встреть!
В России по темным углам
Гуляет еврейская смерть.
Нас режут, взрывают и жгут
За то, что евреем рожден.
И "Памяти" банды убийц
Сокрыл президент и закон.
На таможне проверят багаж.
В сумке тощей прощупают швы.
Не куражься, таможенник, не блажь,
Я везу свои светлые сны!
Сны о том, что в исконном краю
Я не буду "презренный еврей".
Я в республику еду свою,
Покидаю страну лагерей.
И израильский древний закон
Нас избавит от зла и вранья.
Нам не будет кричать: "Бей жидов!"
Озверевшая в злобе толпа.
Родная чужбина, прощай!
Исконная Родина - встреть!
В России по темным углам
Гуляет еврейская смерть.
Красное не в моде, красное лежит.
И индюк на красное даже не бежит.
Сто рублей яичко, миллион - пальто.
Это власть подонков показала дно.
Вся страна ограблена, голая лежит.
Души все изгажены и в кармане - шиш.
Вот и к коммунизму приплыло дерьмо.
Это власть подонков показала дно.
"Ну а виноваты все-таки жиды.
Всех курей да маслице сховали они".
Улетел в Израиль праведный народ.
"Ну а Ваньке бедному - по колено в рот".
Вечером по телеку
кажет жопу б...
А народ в упряжечке
вновь у КГБ!
Красное не в моде, красное лежит.
И индюк на красное даже не бежит.
Сто рублей яичко, миллион - пальто.
Это власть подонков показала дно.
Проснитесь, мудрые Авраам и Авимэйлах!
Проснитесь, предки Яков и Эйсав!
И научите наших "шлимазелэс",
Как разделить прекрасный наш анклав.
О, мудрецы, вы без резни и взрывов
Делили мирно земли праотцев
Среди племен Вас окружавших диких
Тысячи лет существовал раздел Великих.
Сейчас, простите, царствие глупцов!
Не стыдно ли признать, что мир из "бронзы"
Шагнул давно за космоса порог.
А мудрости Вам не хватает "бонзы"
Что-б разделить простой земли кусок.
Не коридором, а сплошной границей
(Давно мужам пора-бы это знать!)
В тысячелетьях делится землица,
Чтобы в боях не погибала рать.
Чтоб спала мирно мать возле ребенка,
Чтоб знал солдат, что он придет домой.
От подлости двурушного подонка
Отгородитесь каменной стеной!
Перо сильнее в драке кулака,
В бою страшнее бомбы, пулемета.
Хочу я так точить перо, друзья,
Чтоб оно жгло и ранило кого-то
Кого-то, кто захочет лучше жить
За счет друзей, за счет их мокрой шеи,
Кто хочет сделать пошлость из любви,
Кто не захочет молодость лелеять
Стань громом для него, мое перо.
Проткни его штыком от головы до пятки.
Прожги огнем врагов, бряцающих мечем
Над мирною, родною мне землею.
И как столетнее вино пьяни друзей
Своею речью и юною мечтою.
Пусть страсти молодой в тебе не стынет жар!
Со временем иди не уставая.
И не услуживай, кому-нибудь перо!
О славе и корысти помышляя.
Королева, не сдайте позицию,
К Вам по белому полю в карьер.
В белой с золотом плац-амуниции
Проскакал молодой офицер.
Он все время меняет позицию
И Вас взглядом, как шпагой разит.
Рыже-огненным чубом патриция
Он величество Ваше пленит.
Черный Ваш офицер- честь гвардейская
Бросил белому вызов в лицо.
Ну а Вы - своенравная женщина,
На свиданье скакать с молодцом.
Вот и выстрел. Вы, сбитая рухнули,
И в забвении нежной тоски
Гордо смерть за любовь принимаете
На пустынном участке доски.
Ну а я, лишь поэт Вашей светлости,
Честь и дерзость имею желать:
Никогда не сдавайте позиции
Не влюбляйтесь, коль надо играть.
Как знать, быть может обнимался с привидением.
Быть может им целован и любим,
И ласки, на земные не похожие,
Пил как вино и был неумолим
В любви и нежности с прекрасным привидением.
Не знаю, право, может ты из прошлого.
То совершенство тела и ума
Наш век не создал ничего похожего,
Прекраснейшая женщина моя!
Дань памяти моей,
Любви нашей безумной,
Что жгла меня огнем
И уплыла, как дым.
Но сколь я буду жив
В день твоего рожденья,
Всегда буду нести
Цветы к ногам твоим.
В И З Р А И Л Ь С К О М Л Е С У
Цветы твои ласкают мне ладони.
И травы тонким шелком спину нежат,
Лучом неярким солнца заворожен,
Поляной, где недавно рос подснежник.
Твой сосновый настой
Я вдохну, захмелев,
На опушках грибов
Наберу благодарно.
И живу я, как жил,
И люблю, как любил
В лесу в пасмурный день,
Мне светло и отрадно.
Вино - это Бога напиток святой,
Вино - и столетний старик молодой,
Вино - и нам легче становится жить.
Вино помогает любить
Когда ты устал, и дорога длинна,
И ноги изныли, гнет в сон голова.
Немного вина пригуби и опять
Ты с песней готов с новой силой шагать.
И если несчастье слетит, словно снег,
Согнулся под тяжкой бедой человек.
Налейте, налейте бокалы вином.
Беда хоть на вечер покинет Ваш дом.
О, нашего бога напиток святой,
Ты можешь врагов помирить меж собой.
Веселье пусть только не тонет в вине,
И радость пусть трезвой приходит ко мне.
Сядем рядом, дай мне руку.
Здравствуй, милая подруга.
Мы давно с тобой не пели,
Иль душой обледенели?
Так затянем вместе песню,
Что нам пели в колыбели
Уплывут седые дали,
Улетят, как дым печали.
С этой песней снова в детстве
Мы с тобою погуляем.
Вновь душой помолодеем
Как весной под солнцем ели.
И взгляд глаз твоих блестящих,
Будто в детстве искры мечет.
В тесной клетке канарейкой
Мое сердце затрепещет.
Все как в детстве, все как в детстве...
Да, виски у нас седые...
А воспоминанья наши,
Как весенние капели.
Не безумствуйте, люди!
У нас одна планета
Одно над нами солнце
Един и вздох и крик.
Не обозляйтесь, люди,
Ведь нас роднит улыбка!
Так будьте же добрее,
Хоть разный наш язык.
Опомнитесь, земляне!
Что нам делить! Богатства,
Иль власть над человеком?
Иль лоно всей земли?
Опомнитесь, земляне!
Ведь с ядерной войною
Останутся богатства,
Но будем живы ль мы?
А власть? Кто будет править,
Когда в огне и дыме
Погибнет род людской
Разворотятся недра.
Пустынная планета
Лишь будет для галактики
Тусклою луной
Остановитесь, люди!
Пусть войны будут в сказках,
И только в мирных играх
Резвится детвора ...
А кадры войн кровавых
Грядущим поколеньям
Уроками истории
Лишь промелькнут тогда.
Пусть мирным будет небо
И ласковое море
Лизнет как пес домашний
Песок у Ваших ног.
Ты добрым был даже с врагами
Чужим ты тепло отдавал.
В родных растворялся делами,
Которыми их согревал
Заботой и ласковым словом
Отчаянье наше лечил.
Мы, здесь, слава Богу, здоровы
А ты там навеки почил.
Вздохнет пусть украдкой прохожий
В суровый наш атомный век,
В котором быть мамонтом может
Добрейшей души человек.
Ты меня научил как, ходить по земле;
Ты меня научил, как любить;
Ты меня научил ненавидеть врагов,
В мире жить ты меня научил
Больше всех ты любил шаловливых внучат,
В них навеки твой разум и кровь.
Светлой памятью в тысячу ярких свечей
К тебе наша пылает любовь.
Защити, мой сынок, свое сердце
От недобрых, ехидных людей
И от сладкого елея лести,
И от злобных и низких страстей,
Да не будет взрывать твое сердце
Раскаяния доброй души...
Доброта...Ты дари ее людям,
Но доверчивым очень не будь.
Заворожат змеиной любовью
И ужалят в открытую грудь.
Да, ужалили...Горе большое.
Поскорее выдавливай яд.
И вперед иди с доброй душою.
Оглянись для урока назад.
Я уверен, ты скоро созреешь.
Будешь разумом сердце кормить.
Верю, будешь еще ты счастливо
И смеяться, и жить, и любить.
О Т Д Ы Х А е Т С Т У Д Е Н Т К И
Т Е Х Н И О Н А
Как из далека-далека,
Из неведомых глубин
Докатился гулкий рокот
С Аялоновых долин.
И Матильда как из дали
Аялоновских ближних мест
Все грохочет на рояли --
Грохот Баха - гром небес.
То вдруг синь небес, как шелком
Зашуршала, поплыла.
Я скажу. Так может только
Математика душа.
Всю неделю цифр и формул
Озорные кружева.
А в субботу жаворонкам
Ее девичья душа
Вся летит, поет, трепещет
И сонатой Баха плещет.
Охэвина, Охэвина,
Высока стройна черна
На работе звезд лавины
Смотрит в космосе она.
Ну а здесь по иудейски,
Выгнув грудь и подняв бровь,
Контральто взяла низко
Про Кармен и про любовь.
Темперамент крушит камень.
Берегись, Тореадор!
И в глазах, у Охэвины
Озорной любви задор.
Когда еще нужен другим,
Ты себя ощутишь молодым.
И сердце в волнении бьет:
"Тебя еще женщина ждет" ...
Тебя еще милым зовут,
И нежность тебе отдают.
Тогда ты не стар, человек.
Не к ночи твой катится век.
Я счастлив,
Что могу ввести в экстаз,
И наслажденья стон
Сорвать из уст любимой.
Девичью грудь ласкать,
И страстных нег нектар
И поцелуев мед
Испить из плоти милой.
Устав от нег, я в сон,
Как в омут упаду.
Едва поспав.
С утра начнется все сначала.
Я так тебя люблю,
Как молодость свою ...
Нет, колесница грез
Моих не ускакала.
Вцепившись в гриву
Утренней зари
В галопе яростном
Взлетаем вдохновенно.
Спасибо, Господи, за пламенность любви!
За радость быть венцом творенья.
Ты, милая, меня прости,
Что я твоей судьбой не стал.
Ты, милая, меня прости,
Что я любовь не отстоял
Года на крыльях суеты
Сквозь жизнь несут мою печаль.
Узнал я, что грустишь и ты,
Вонзив свой взгляд в пустую даль.
Чашу судьбы испили мы,
Каждый свою, каждый свою.
И жили памятью любви
В чужой семье, в чужом краю.
Пьянящая упругость форм,
И на висок упавший локонок...
Невинный взгляд, и резкий хохот,
И тихий стон ...
Половина моего тела,
Половина моей души,
Половина единого целого --
Человеческой чистоты.
Дорогая, я хлеб твой черный.
Иногда я бываю черствым.
Бываю, как хлеб, теплым и мягким,
Бываю соленым, бываю и сладким;
Бываю горьким, бываю кислым,
Но не хочу быть пряником мятным.
Пряники быстро надоедают,
И не хочу быть кренделем сдобным,
Что душу твою лишь на миг ублажает.
Хочу быть всегда неизменно черным,
Но неизменно любимым и необходимым,
Как черный хлеб.
Я человек, и в жизни растворяюсь
Иль на мгновенья, иль, как знать, навечно.
В делах я продолжаю жизнь свою
В работе я любимой растворяюсь
И превращаюсь в мудрые машины.
В зеленые бескрайние поля.
В громады зданий, серебрящих небо;
В ракеты, рассекающие космос.
Я счастлив этим. Жизнь моя в труде.
Я растворяюсь в женщине любимой
И превращаюсь в маленьких потомков,
Которые мой ум, и кровь мою
В мозгу и сердце пронесут навеки.
Я растворен и в золоте полей
В лугу зеленом, в соловьиной песне.
Я капля мира и весь мир во мне!
Совестью моею была ты.
Твоя преданность меня спасала от измены.
Я носил тебя по жизни на руках --
Для семьи здоровье матери бесценно.
И берег, как мог, семейный наш очаг,
И детьми своими счастлив был безмерно
В руки случая ты отдала себя,
Порешив, что то разведка, не измена.
Но влюбилась, и не мне судить тебя.
Ты ведь гору с плеч моих свалила,
Как похвасталась: "Поставила рога".
Крылья за спину мне этим подарила.
Я свободен. И нет горя у меня -
Ведь болеет не моя жена!
Самые невинные на свете,
Пострадали от твоих безумий дети.
Им то ты действительно должна.
Ты у них украла слово "мама",
Радость детскую с собой ты унесла ...
Но долгов они взимать не смогут.
А тебе ответить перед Богом.
В нашей спальне, как в склепе, постель холодна.
Это все потому, что любовь умерла!
Между мной и тобою тот третий лежит
И с тобою одной он всю ночь говорит.
И ласкает тебя он моею рукой.
Шепчешь ты мне спросонья, что я не такой:
Не туда я целую и не так я люблю...
С твоим раненым сердцем совладать не могу.
Наяву, при сознаньи, целуя детей,
Говоришь, что игра это в жизни твоей.
Через слово цитируешь слово его,
И твердишь, что с тобою совсем ничего.
Не хитри пред собой, и поймешь ты тогда,
Что его пронесешь ты по жизни всегда...
Ну а нам-то с тобою что вместе искать?
Не пора ли оковы семейные рвать?!
Сомневаешься ты - наши дети малы.
Но нам жизни не будет без взаимной любви.
Судьба, она всегда твоя.
Судьба, она сильней тебя!
И даже если ты могуч,
Судьбы ты не разгонишь туч.
Судьба, то обольет дождем,
Судьба, то обожжет огнем
Как мать, согреет вдруг теплом.
А мне годами все метель.
Когда, когда придет апрель?!
В С Т Р Е Ч А Й Т Е С У Б Б О Т У
Зажгите свечи, зажгите свечи!
Шаббат невестою вступает на порог.
Зажгите свечи, зажгите свечи!
Так нам однажды повелел Единый Бог!
Владыка наш, Единый Боже
Трудом и думой создал мир.
И день седьмой назвав субботой,
Почил на отдых и на пир.
Благословляйте хлеб насущный
И сладость легкого вина.
Дай, Бог Единый, Вездесущий,
Сесть у накрытого стола
Чтобы на скатерти на белой
И в изобилии всегда
Во славу Господа стояла
Евреев лучшая еда.
Пусть серебром сверкает рыба,
Нафарширована, вкусна.
Искрятся золотым отливом
Цыплят зажаренных бока.
Дымится "кугул" аппетитно.
Кошерный "чеунт" запахнет сытно.
Салаты пусть благоухают.
И фрукты свежие сверкают!
С изюмом "струдель" - "а мэхае"
Пусть вашу душу ублажит!
Во рту пусть "зэмэлах" растают.
Его за все благодари!
Ведь мы, венец Его творенья,
Возрождены вновь из забвенья.
В тысячелетиях хранима
Наша душа неистребима.
Зажгите свечи, зажгите свечи!
Спешит невестою суббота в каждый дом.
Зажгите свечи, зажгите свечи!
И отдохните от всех трудов.
И в желтом пламени дрожащем
Субботних праздничных свечей
Увидим прошлое все наше.
Если Вы все еще Еврей.
Увидим праотца Авраама,
Его великих сыновей,
Увидим сотворенье Храма,
Если Вы все еще Еврей.
Сверкнет вдруг в пламени дрожащем
Субботних праздничных свечей
И лик святой Раби Акивы
Познавший пытки палачей.
То вдруг сиянием багряным
Нам отразятся сквозь века
Костры испанских инквизиций,
Горящих девушек тела.
И голос нежный, безымянный
Наш слух ударит, как набат:
"Спасибо, Господи наш славный!
О, как тепла была шаббат!"
И желтый огонек горящих,
Субботних, праздничных свечей
Вдруг отразит и стыд и муки
Фашистских смерти лагерей.
Шесть миллионов изможденных
Колонной медленной идут.
Лишь за рождение Евреем
На смерть фашисты их ведут ...
В дрожащем пламени надежды
Субботних праздничных свечей
Вы ощутите вдруг однажды
Что Вы с изысконни Еврей.
Что все Вам близко и знакомо,
И что "Шаббат" - царица дома.
И нам всю жизнь ее справлять,
И детям нашим завещать!
Зажгите свечи, зажгите свечи!
Зажгите свечи поскорей,
Если хоть в капле крови Вашей
Заговорит еще Еврей!
Г И М Н Р Е П А Т Р И А Н Т О В
Страна Бога единого,
И наших светлых снов,
Из вечного изгнания
Верни своих сынов.
Чужбиною измученный,
Презрением гоним
Еврей со всей диаспоры
Спешит в Иерусалим.
Прими нас, о исконная!
Желанная, прими!
Теплом своим отеческим
Согрей и защити!
Пусть рабство Иудейское
Исчезнет навсегда!
В веках пусть воссияет нам
Давидова звезда!
Страна неповторимая,
От гор до спелых нив
Пустыню превратившая
В цветущий сад олив.
Ты край наук и юности
Ты Божья благодать!
Навеки воскрешенная
Родная наша мать.
Здесь честь имею с гордостью
Сказать, что я Еврей.
А мужество еврейское -
Пример планете всей.
Пускай враги не зарятся,
Уймут пусть свою спесь.
Им никогда Израиля
Не победить и впредь.
Тебя мы будем, древнюю,
Лелеять и беречь,
И Родину исконную
От врагов стеречь.
Страна любви и мужества,
Сбывающихся снов,
От вечных мук изгнания
Избавь своих сынов!
Спи мое счастье, мой сыночек,
Спи мое милое созданье
Спи, вырастай, мой соколочек
Штурмуй просторы мирозданья.
За нами было лишь начало,
А за тобою бесконечность.
Галактики пусть в колыбели
Глядят твоим потомкам вечно.
Пусть про неведомые "альфа",
А может "бета", "гамма" звезды
Рассказывать ты будешь сыну,
Слетав на Марс в командировку.
Пока корабль твой - коляска,
Скафандр - конверт, белье, пеленки...
Но не реви, мужайся, парень,
Ведь все мы так же начинали.
Затем одни взлетели в космос
Другие им слагали песни,
Поля пахали и снимали
Научно рожденные звезды.
Звезду пластмассы термостойкой
Снимал двадцатилетний химик.
Звезду титана - сталевары,
А звезды космолета - физик.
Ну, а, быть может, ты захочешь
Здесь на земле на нашей старой
Избрать себе другое дело,
То дел хороших здесь немало.
Строй людям гнезда, строй дороги,
Строй корабли иль строй ракеты.
Но не хочу лишь одного я,
Чтоб были войны на планете.
Чтоб ты снаряды, мальчик, делал,
Чтоб ты летал на перехваты
В врагов Израиля стрелял ты
Огнеклокочущей ракетой.
Нет, не хочу, и пусть не будет,
Не будет войн на планете!
К галактикам других созвездий
Пускай летают наши дети.
Мне говорят, что век свой догоняя,
Мы о любви старинной забываем.
Нет кавалеров пылких и галантных,
Нет дам достойных для любви пикантной.
Я знаю только истину такую:
Любовь всегда смеется и ликует.
С одной материи перейдя в другую,
Из поцелуев, трепета и неги
Она вновь превратится в человека.
Ласточка моя, откликнись,
Где клюешь ты, где летаешь?
Ласточка моя, откликнись!
Ведь найдем друг друга, знаю.
Лишь летать мы будем дольше,
Да клевать порознь малину...
Ласточка моя, откликнись!
Прилечу и не покину.
Полетим с тобой на полдень,
Где родное солнце палит.
Ласточка моя, откликнись!
Стало скучно жить без пары!
Даже клен имеет пару -
Белоствольную березу,
И она тихонько плачет,
Когда клен расколют грозы.
Не разлучит злая осень
Нас с тобою, серпокрылой!
Ласточка моя, откликнись,
Полечу с тобою, милой!
Ласточка моя, откликнись,
Где клюешь ты, где летаешь?
Ласточка моя, откликнись,
Ведь найдем друг друга, знаю.
Л Е Г Е Н Д А О Р О З А Х
Рассказала мне роза в саду,
В золотую июньскую ночь,
Когда месяц купался в пруду,
Когда спать было просто невмочь.
Еле слышно запел соловей,
Трепетали под ветром листы.
Я лишь только писать успевал
Все, что, роза, припомнила ты.
Далеко, в незапамятный век
В позабытой, прекрасной стране
Жили двое - Розаль и Зарен,
Это роза поведала мне.
Жили двое, прекрасны как май
ены, словно заря в ранний час.
еность их окропила росой
Первых нежных, прекраснейших ласк.
Как гуляли они по лугам,
Полевые срывали цветы.
Как бродили по темным лесам
Про все, роза, припомнила ты.
Как ее он хотел целовать,
Но ласкал, целовать не умев.
Как любимой хотел бы назвать,
Но и вымолвить слово не смел.
Но однажды, в июньскую ночь,
Соловей на опушке запел.
Страсти сдерживать больше невмочь,
Стал нам юноша дерзок и смел.
Как ласкал он ее в тишине,
Дорогую подругу свою.
Соловей в своей песне воспел
Ту любовь, счастья юных зарю
Мать Зарона волшебницей злой
В том зеленом краю прослыла.
По тропинке опушкой лесной
За волшебной травой она шла.
Увидав этот праздник любви,
Она злобно воскликнула: "Грех!".
Заклинанья из уст волховы
Слились в резкий, язвительный смех.
Иссыхайте - шептала она,
Пальцы их иссыхали в шипы.
Поцелуи бутонами роз
Ярко красно и нежно цвели.
Сына в юноше нежном узнав,
Но не в силах уж чары унять,
Прошептала, слезу не сдержав,
Вам кустами навеки стоять.
С той поры пламенеют кусты
Ярко красно бутонами роз,
И в лучах первозданной зари
Умываются росами слез.
А шипы и остры и тверды,
Стерегут красоту и покой.
Вечным символом чистой любви
Нежно розы цветут над землей.
И Е Р У С А Л И М С К И Й Р Ы Н О К
Здесь в синей ночи баклажан
сверкают звезды дынь.
И абрикосов млечный путь,
как золото долин.
Ало-малиновый рассвет
изнеженных клубник.
И солнца срезанный арбуз
нам жаркий день сулит.
Здесь так оранжева морковь
и нежно-желт лимон!
Да, все кричит: "Купи меня!"
свежо, как майский сон.
И спелых яблок аромат,
в росе еще салат.
Янтарь лежит - не виноград!
здесь просто райский сад!
И на пурпуре помидор,
сквозь зелень огурца,
Как и везде, в конце концов,
горит Печать Творца.
Лиловой вишнею закат
зовет день на покой.
И за покупками спешит
град Божий и мирской.
Родная чужбина, прощай!
Красное не в моде
Проснитесь, мудрые
Перо сильнее в драке кулака
Королева, не сдайте позицию
Как знать, быть может...
Дань памяти моей
В ИЗРАИЛЬСКОМ ЛЕСУ
Вино - это Бога напиток святой...
Сядем рядом
Не безумствуйте, люди!
ОТЦУ
ОТДЫХАЮТ СТУДЕНТКИ
ТЕХНИОНА
Когда еще нужен другим
Я счастлив
Ты, милая, меня прости
Пьянящая упругость форм
Дорогая, я хлеб твой черный
Я человек, и в жизни растворяюсь
Совестью моею была ты
В нашей спальне
Судьба, она всегда твоя
ВСТРЕЧАЙТЕ СУББОТУ
ГИМН РЕПАТРИАНТОВ
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Мне говорят
Ласточка моя, откликнись
ЛЕГЕНДА О РОЗАХ
ИЕРУСАЛИМСКИЙ РЫНОК
Автор поэтического сборника:
Яков Сафронович
Редактор:
Виктор Авидон
Техническая поддержка:
Шауль Резник
http://shaulreznik.jump.ru
П Все права сохраняются за автором.
Тель-Авив, 1999
Last-modified: Wed, 21 Jun 2000 12:30:42 GMT