беззастенчивых агентов московской бюрократии является секретарь СТМ (Мексиканской федерации труда) Ломбардо Толедано. Его недостойная деятельность развертывается на глазах у всех. Он защищает Сталина, его насилия, его измены, его провокаторов и палачей. Немудрено, если Толедано является злобным врагом троцкизма: такова должность этого господина! Полтора года тому назад начала свою работу Международная комиссия по расследованию московских процессов. Толедано в числе других сталинцев был приглашен в состав этой комиссии: "Предъявляйте ваши обвинения, давайте ваши доказательства!" Толедано, однако, уклонился под лживым и трусливым предлогом: комиссия, видите ли, "не беспристрастна". Но почему же "беспристрастный" Толедано не воспользовался случаем доказать публично "пристрастие" комиссии? Потому что у него не было и тени доказательств тех клевет, которые он повторяет по приказу Москвы. Международная комиссия, состоящая из неподкупных людей, известных всему миру, опубликовала отчет о своих работах в двух томах, заключающих свыше 1.000 страниц. Все документы изучены, десятки свидетелей допрошены. Каждая ложь и клевета рассмотрена под микроскопом. Комиссия признала единогласно, что все обвинения против меня и моего покойного сына Льва Седова представляют злонамеренный подлог, организованный Сталиным. Что ответили Сталин и его агенты? Ничего, ни единого слова. Несмотря на это, Толедано продолжает поддерживать и распространять подложные московские обвинения, дополняя их новыми и новыми клеветами собственного изобретения. "Да ведь это же бесстыдство!" - воскликнет каждый честный человек. Совершенно верно, это неслыханное бесстыдство! Как ГПУ обмануло конгресс СТМ В феврале этого года на конгрессе СТМ вынесена была резолюция против Троцкого и "троцкистов". Резолюция повторяет слово в слово фальшивые "обвинения" сталинского прокурора Вышинского, который до революции был адвокатом нефтяников на Кавказе и давно уже разоблачен как отъявленный негодяй. Каким образом могло случиться, что конгресс рабочей организации вынес такую недостойную резолюцию? Прямая ответственность за это ложится на Ломбардо Толедано, который действовал в данном случае не как секретарь профессиональных союзов, а как агент секретной полиции Сталина, ГПУ. Незачем говорить, что я лично решительно ничего не имею против того, чтобы мексиканские рабочие организации составили себе мнение и вынесли свое заключение о "троцкизме" как о политическом течении. Но для этого нужно открытое и честное обсуждение вопроса: таково элементарное требование рабочей демократии. Перед конгрессом надо было поставить вопрос о троцкизме на обсуждение всех профессиональных союзов. Надо было дать сторонникам "троцкизма" возможность высказаться перед рабочими. Раз на конгрессе собирались к тому же судить меня лично, то простая добросовестность требовала пригласить меня на конгресс для объяснений. На самом деле махинация, продиктованная из Москвы, была подготовлена не только за моей спиной, но и за спиной мексиканских рабочих. Никто заранее не знал, что на конгрессе будет поставлен вопрос о Троцком и троцкизме. В интересах Сталина Толедано конспирировал против мексиканских рабочих. Делегаты конгресса не имели никаких материалов. Их застигли врасплох при помощи военной хитрости. Постыдную резолюцию Толедано провел таким же путем, как Сталин, Гитлер или Геббельс проводят свои "всенародные" решения. Подобный образ действий выражает "тоталитарное" презрение к рабочему классу. В то же время Толедано требует, чтоб правительство Мексики зажало мне рот, т. е. лишило меня возможности защищаться от клеветы. Таков этот рыцарь "демократии" Ломбардо Львиное Сердце231! Обвинения собственной фабрикации Толедано Дело не ограничивается, однако, повторением официальных фальсификаций московского прокурора Вышинского. Толедано пускает в ход и собственную фантазию. Вскоре после моего прибытия в Мексику он публично заявил, что я готовлю... всеобщую стачку против правительства генерала Карденаса. Бессмыслица этого "обвинения" ясна всякому разумному человеку. Но Толедано не остановился перед бессмыслицей: Москва требует усердия и покорности. Тот же Толедано заявлял в Мексике, в Нью-Йорке, в Париже, в Осло, что у меня во всей Мексике всего десять друзей, потом - пять, потом - только два друга. Если так, каким же образом мог я пытаться организовать всеобщую стачку и заговоры? С другой стороны: куда девались мои правые "друзья": фашисты, "золотые рубашки"232 и пр.? Умственный уровень обвинений Толедано не отличается, как видим, от уровня тех судебных обвинений, которые обрушиваются в Москве на головы противников бюрократии. Но у Толедано нет собственного ГПУ, которое при помощи револьвера защищает от критики. Вот почему ему следовало бы быть осторожнее! Клеветник Лаборде Другой мексиканский агент ГПУ Лаборде, лидер так называемой "коммунистической" (кто поверит?) партии, заявил осенью прошлого года на торжественном митинге, в присутствии многочисленной публики и председателя республики, что я вступил в тайный союз (прошу внимания!) с генералом Седильо и Васконселосом233 - разумеется, в целях фашистского переворота. Компрометируя себя и бесчестя собственную партию, Лаборде решился бросить такое поистине идиотское обвинение только потому, что ему, как и Толедано, приказано было сделать это из Москвы, где давно уже утратили всякую меру не только морали, но логики и психологии. Ученик не может быть выше учителя своего. Агент ГПУ неволен в своих действиях, он вынужден выполнять приказания хозяина. Иначе партия Лаборде будет немедленно лишена московской субсидии и рассыплется, как карточный домик. Еще пример клеветы Летом этого года я совершил поездку по Мексике с целью ближе познакомиться со страной, оказавшей мне и моей жене великодушное гостеприимство. В газете Толедано "Эль Популяр" появилось сообщение, будто во время этой поездки я вступал в сношения с контрреволюционерами, в частности с доктором Атлем, сторонником фашизма. Я заявил в прессе, что не имею о докторе Атле никакого понятия. Мое категорическое опровержение нисколько не помешало господину Толедано печатать заметки и карикатуры, изображающие меня в обществе доктора Атля. Что же это значит? Толедано - адвокат; он знает, что такое "клевета" и "ложный донос"; он знает, что ничто так не порочит человека, как сознательное клеветничество, продиктованное личными интересами. Как можно пасть так низко? Жертвовать собственной репутацией рабочего деятеля и порядочного человека? У самого Толедано, вероятно, кошки скребут на сердце. Но он встал на наклонную плоскость, скользит и не может остановиться. ГПУ не так легко выпускает свои жертвы из когтей... Можно возразить, что я придаю слишком много значения личности Толедано. Но это будет неверно. Толедано не личность, а тип. Таких, как он, много: целая наемная армия, дрессированная Москвой! На примере Толедано я разоблачаю эту армию, которая сеет в общественном мнении микробы лжи и цинизма. СТМ здесь ни при чем Каждый раз, когда я вынужден опровергать очередную клевету Толедано и Лаборде, эти господа принимаются кричать, что я являюсь... врагом Мексиканской федерации труда. Поистине неоценимый аргумент! Свои махинации они совершают без ведома рабочих. А когда их ловят с поличным, они пытаются спрятаться за спину рабочих. Какие рыцари! Какие герои!.. И какие жалкие софисты! Как могу я, человек, который сорок два года сознательной жизни отдал рабочему движению, относиться враждебно к пролетарской организации, борющейся за улучшение судьбы трудящихся? Но Толедано не есть СТМ, и СТМ не есть Толедано. Хороший ли Толедано синдикальный чиновник или нет, об этом должны судить мексиканские рабочие. Но когда Толедано становится на защиту палачей ГПУ против лучших русских рабочих, тогда я выступаю открыто и говорю рабочим Мексики и всего мира: Толедано вероломно обманывает вас в интересах кремлевской клики. Не верьте ему! Школа ГПУ Методы Толедано те же, что и методы московских процессов. Суть этих методов состоит в том, чтобы подменять политические разногласия уголовными романами; выдумывать чудовищные комбинации, чтобы поражать воображение неопытных людей; лгать и клеветать; клеветать и лгать. В Москве мне приписывали тайное свидание с фашистским министром Гессом (которого я никогда в жизни не видел и с которым я не мог, разумеется, иметь никаких сношений); здесь, в Мексике, мне приписывают свидание с доктором Атлем, о котором я не имею ни малейшего понятия. Такова школа ГПУ. Но есть все же разница. Зажавши рот всем критикам, выставив подложных свидетелей, ГПУ имеет возможность исторгать у подсудимых ложные признания; в противном случае их расстреливают в застенке, без следствия и суда. В Мексике господин Толедано не имеет еще возможности применять такого рода расправу. Правда, он широко пользуется сфабрикованными в Москве фальсификациями, как например, насквозь ложный и постыдный фильм "Ленин в Октябре"234. Но этого одного недостаточно. Человечество не состоит из одних глупцов. Есть немало людей, которые умеют думать. Поэтому клевету Толедано можно разоблачить. И мы доведем это разоблачение до конца! Предъявите доказательства, господа клеветники! Я предлагаю расследовать публично утверждения Толедано насчет подготовки мною всеобщей стачки против правительства генерала Карденаса, насчет моей "связи" с Седильо и с Васконселесом, насчет моих тайных встреч с доктором Атлем и пр. и пр. Здесь мы имеем перед собою крайне благоприятный случай, когда установить правдивость или лживость конкретных утверждений не составит большого труда. Господин Толедано, который столь ревностно защищает московское правосудие, оказал бы Сталину огромную услугу, если бы доказал здесь, в Мексике, правоту своих собственных обвинений против меня. Я предлагаю создать беспристрастную комиссию для гласного расследования обвинений Толедано. Карты на стол! Предъявите ваши доказательства, господа клеветники! Но не будем делать себе иллюзий: Толедано не примет вызова; он не посмеет его принять: он не может предстать перед беспристрастной комиссией, которая станет неизбежно орудием разоблачения ГПУ и его агентов. Доказательства? Какие доказательства могут быть у клеветника? У него есть злая воля и нечистая совесть. Больше у него нет ничего! Ключ к московским процессам Из сказанного выше каждый мыслящий человек сделает простой вывод: если в Мексике, где живы еще свобода печати и право убежища, агент Сталина позволяет себе бросать столь абсурдные и столь бесчестные обвинения, требуя при этом, чтобы обвиняемому зажали рот, то что же могут позволить себе другие агенты Сталина, работающие в СССР, где всякая критика, всякая оппозиция, всякое слово протеста задушены тисками тоталитарного режима? Помимо и против своей воли Толедано доставил общественному мнению ключ к московским процессам. Надо вообще сказать, что не в меру усердные друзья опаснее врагов. Идея сильнее клеветы Оппортунистам и карьеристам всех цветов радуги не нравятся мои идеи. Я считал бы для себя худшим позором, если бы мои идеи нравились этой братии. Угнетенные не могут освободиться под руководством оппортунистов и карьеристов. Пусть же попробуют эти господа открыто атаковать мои идеи. Я принадлежу к Четвертому Интернационалу и не прячу своего знамени. Четвертый Интернационал - единственная международная партия, которая ведет действительную борьбу против империализма, фашизма, гнета, эксплуатации и войны. Только эта молодая растущая организация выражает действительные интересы мирового пролетариата. Именно поэтому она ведет непримиримую борьбу против развращенной бюрократии старых шовинистических Интернационалов: Второго и Третьего. Отсюда бешеная ненависть к "троцкизму" со стороны оппортунистов, авантюристов и самодовольных карьеристов. Где может, кремлевская клика убивает наших борцов (Эрвин Вольф, Лев Седов, Рудольф Клемент и другие). Где не может, она клевещет на них. Недостатка в деньгах и наемных агентах у нее нет. И тем не менее она обречена на позорное крушение. Революционные идеи, отвечающие потребностям исторического развития, снесут все преграды. Клеветники разобьют себе головы о несокрушимую правду. Л.Троцкий 9 октября 1938 г. Койоакан Свободная трибуна Проблема нового Интернационала Банкротство Второго и Третьего Интернационалов как организаций международного пролетариата стоит для подлинных марксистов вне спора. Из орудия освобождения трудящихся и эксплуатируемых экс-коммунистический Интернационал вслед за социал-демократией стал орудием "демократического" империализма. Проблема нового Интернационала является ныне важнейшей проблемой международного пролетарского авангарда. Мы печатаем в настоящем номере "Клаве" несколько документов, связанных с недавней мировой конференцией Четвертого Интернационала или относящихся к деятельности отдельных его секций. Мы надеемся, что эти документы вызовут живой обмен мнений в среде мексиканских марксистов, как и вообще в среде марксистов испанского языка. Новый Интернационал не может создаваться при помощи энциклик. Каждый его шаг вперед должен быть результатом научного исследования, свободной критики и коллективной работы мысли. В No 1 "Клаве" мы поместили проект тезисов по вопросу о развитии Латинской Америки. Проект этот принадлежит тов. Диего Ривера (что по оплошности не было отмечено). Им же составлен печатаемый в этом номере проект тезисов по вопросу об американских индейцах235. Присоединяясь в основном к этим тезисам, редакция настойчиво предлагает своим читателям и друзьям приступить к внимательному обсуждению обоих проектов. "Клаве" издается не для развлечения и легкого чтения. Марксизм есть научная доктрина. Чтобы овладеть им, нужна серьезная и настойчивая работа мысли. Мы рекомендуем передовым рабочим читать статьи нашего журнала в кружках, причем менее подготовленные кружки должны были бы приглашать руководителей. Чтение каждой статьи должно сопровождаться обменом мнений. Те или другие выводы, критические замечания, вопросы, предложения необходимо в письменном или в устном виде доводить до сведения редакции. Мы обещаем заранее, что редакция отнесется ко всякому критическому голосу с величайшим вниманием. "Клаве" 11 октября 1938 г. Нашим друзьям и читателям! Первый номер "Клаве" был встречен с несомненным сочувствием передовыми рабочими и революционными интеллигентами Мексики. Все революционеры - подлинные революционеры, а не фразеры, интриганы и карьеристы - изголодались по марксистскому печатному слову. События нашей эпохи грандиозны и сложны. Мексика и Латинская Америка в целом не могут вырваться из водоворота мировых событий. В Испании марксистская литература подавлена, притом не только на территории Франко, но и на территории Негрина-Сталина. Из всех стран испанского языка марксистское слово может ныне раздаваться с необходимой свободой почти только в одной Мексике. Это международное положение передает мексиканским марксистам руководящую роль не только в отношении Латинской Америки, но и в отношении самой Испании, включая и возрастающую испанскую эмиграцию во все страны Старого и Нового света. Кому много дано, с того много спросится. На мексиканских марксистов налагаются историей серьезные и ответственные обязательства. Так называемая "коммунистическая" партия Мексики подверглась такому же разложению, что и все секции Коминтерна. Из партии пролетарского авангарда она окончательно стала партией консервативной мелкой буржуазии. Часть мелкой буржуазии, как известно, ждет спасения от римского папы. Другая, более авантюристская часть, ждет спасения от московского фюрера. Теоретическая ценность сталинизма немногим выше, чем теоретическая ценность католицизма. Недаром недавняя московская энциклопедия требует братания сталинцев с католиками. И недаром бездарный и невежественный орган сталинцев сменил имя "Мачете", напоминающее о компрометирующем прошлом, на почетное имя "Голос Мексики"236, которое носил некогда орган католической реакции. Литература, которую Ломбардо Толедано издает на средства СТМ, хотя и не в интересах СТМ, немногим выше католико-"коммунистических" проповедей Лаборде и КА. Марксизм есть научная доктрина и в то же время руководство к действию. Чтобы правильно пользоваться этой доктриной, нужно добросовестное изучение фактов в их возникновении и развитии. В нашу эпоху особенно важно научное изучение мировых тенденций империализма, наиболее могущественного ныне исторического фактора, который определяет судьбу народов передовых, как и отсталых, и угрожает похоронить культуру человечества в бездне новой войны. Клика Ломбардо Толедано не знает азбуки марксизма и не испытывает ни малейшей потребности познакомиться с ней. Задача этих господ состоит в том, чтобы нахватанными там и сям формулами марксизма прикрыть перед рабочими наготу своих амбиций, аппетитов и интриг. Литература такого типа компрометирует само имя марксизма и отравляет прогрессивное общественное мнение. В этих условиях подлинная марксистская трибуна необходима и важна вдвойне. Нужно вернуть научному социализму его действительный облик. Первый номер нашего издания был воспринят всеми мыслящими революционерами, как глоток свежего воздуха в затхлой атмосфере лжемарксистских имитаций и фальсификаций. Сочувственный отклик друзей и читателей укрепляет наши силы и придает нам двойную уверенность для продолжения нашего дела. * Многие читатели жаловались, однако, на плохую технику нашего издания, на неудобный формат, слишком мелкий шрифт и проч. Мы признаем эти жалобы вполне справедливыми. Главная причина технических недочетов "Клаве" - скудость наших средств. Мы не получаем субсидий ни от римского, ни от московского папы, ни вообще от каких бы то ни было таинственных источников. В отличие от некоторых лжемарксистских изданий, мы можем дать нашим читателям отчет в каждом расходуемом нами сантиме237. К сожалению, этих сантимов мало. Они составляются из взносов ближайших участников журнала и его друзей. В твердой уверенности, что круг этих друзей будет непрерывно расширяться, мы обращаемся к ним с просьбой, нет, с требованием об идейном и материальном содействии. При этом условии нам удастся не только расширить и углубить содержание нашего издания, но и придать ему более совершенный технический вид. Друзья "Клаве", слово за вами! [Л.Д.Троцкий] 11 октября 1938 г. О задачах синдикального движения в Латинской Америке В сентябре в Мехико проходил съезд представителей рабочих синдикатов нескольких стран Латинской Америки, приведший к созданию так называемой "латиноамериканской федерации синдикатов"238. Мы, нижеподписавшиеся, считаем своим долгом заявить перед рабочими Латинской Америки и всего мира, что этот съезд, подготовленный за спиною масс, был односторонне подтасован во имя задач, не имеющих ничего общего с интересами латиноамериканского пролетариата, наоборот, в корне враждебных этим интересам. Созданная на этом съезде "федерация" представляет собой не объединение организованного пролетариата нашего континента, а политическую фракцию, тесно связанную с московской олигархией. В самой Мексике на этот съезд не были ни приглашены, ни допущены СЖТ239, Каса дель Пуебло240, КРОМ241. Тов. Матео Фосса, прибывший из Буэнос-Айреса с мандатом от 24 независимых синдикатов, не был допущен на конгресс только потому, что он является противником сталинизма. В каждой латиноамериканской стране можно указать синдикальные организации, которые были заранее и преднамеренно устранены от подготовки конгресса, чтоб не нарушать его политической однородности, т. е. его покорности сталинизму. Большинство делегатов синдикального конгресса принимали также участие в конгрессе против войны и фашизма, где имели возможность полностью раскрыть свою политическую физиономию. Все они голосовали за пустые резолюции о борьбе с фашизмом, но решительно отвергали, кроме представителей Пуэрто-Рико и Перу, борьбу с империализмом. Эта политика характеризует полностью московскую бюрократию, которая ввиду угрозы со стороны Гитлера ищет доверия и дружбы империалистических демократий: Франции, Великобритании и Соединенных Штатов. Рабочие массы Латинской Америки, видящие в фашизме своего смертельного врага, не могут, однако, ни на минуту отказываться от непримиримой революционной борьбы против империализма, хотя бы и прикрытого демократической маской. Вот почему пролетариату и народам Латинской Америки со сталинской бюрократией не по пути! Мы никогда не забудем и не простим того, что во имя дружбы с французской и английской буржуазией сталинская бюрократия задушила революционное движение испанских рабочих и крестьян. "Демократический" империализм, который в Латинской Америке неизмеримо сильнее фашистского, пытается, и не без успеха, создать в наших странах путем подкупа, подачек, привилегий свою политическую агентуру, притом не только в среде буржуазии, буржуазной бюрократии и мелкобуржуазной интеллигенции, но и в верхнем слое рабочих. Такого рода развращенные элементы рабочей бюрократии или рабочей "аристократии" питают нередко по отношению к покровительствующему им империализму не пролетарские, не революционные, а рабские или лакейские чувства. Агенты кремлевской олигархии эксплуатируют эти чувства для того, чтоб помирить латиноамериканский пролетариат с "демократическими" рабовладельцами. К этому надо прибавить, что в Мексике, где синдикаты находятся, к несчастью, в прямой зависимости от государства, синдикальная бюрократия пополняется нередко из рядов буржуазной интеллигенции, адвокатов, инженеров и проч., не имеющих ничего общего с рабочим классом и только стремящихся использовать синдикальные организации в интересах личного материального благополучия или полицейской карьеры. Стремясь прикрыть свою грубо эгоистическую политику от рабочих, эти буржуазные карьеристы выступают обычно как "антифашисты" и "друзья СССР", а по существу дела являются агентами англосаксонского империализма. Чтобы держать профессиональные союзы в руках своей фракции, они свирепо топчут рабочую демократию и душат всякий голос критики, выступая как прямые гангстеры по отношению к тем организациям, которые борются за революционную независимость пролетариата от буржуазного государства и от иностранного империализма. Раскалывая таким образом профессиональное движение, внося чрезвычайное ожесточение в борьбу разных его тенденций, агенты Сталина ослабляют пролетариат, деморализуют его, подрывают демократию в стране и на деле расчищают дорогу фашизму. Мексиканский адвокат Ломбардо Толедано, избранный секретарем организованной им самим латиноамериканской федерации, является наиболее ответственным руководителем этой преступной политики. Мы, нижеподписавшиеся, являемся горячими и убежденными сторонниками объединения латиноамериканского пролетариата, как и его теснейшей связи с пролетариатом Соединенных Штатов Северной Америки. Но эта задача, как видно из изложенного, остается еще полностью неразрешенной. Созданная в сентябре фракционная политическая организация является не помощью, а препятствием на пути к разрешению этой задачи. Подлинное объединение латиноамериканского пролетариата может и будет достигнуто, по нашему глубокому убеждению, на нижеследующих основах: 1. Полная независимость профессионального движения от собственного буржуазного государства, как и от иностранного империализма, фашистского или "демократического"; 2. Революционная программа классовой борьбы; 3. Очищение профессионального движения от мелкобуржуазных карьеристов, чуждых рабочему классу; 4. Объединение в каждой стране всех классовых профессиональных союзов на основах рабочей демократии, т. е. свободной и братской идейной борьбы внутри союзов при строгом подчинении меньшинства большинству и железной дисциплине в области действия; 5. Честная подготовка латиноамериканского конгресса профессиональных союзов при активном участии самих масс, т. е. при свободном и серьезном обсуждении задач латиноамериканского пролетариата и методов его борьбы. Наш пролетариат должен выступить на историческую арену, чтобы взять в свои руки судьбу Латинской Америки и обеспечить ее будущее. Объединенный пролетариат привлечет на свою сторону десятки миллионов индоамериканских крестьян, уничтожит разделяющие нас враждебные границы и объединит две дюжины республик и колониальных владений под знаменем Рабочих и Крестьянских Соединенных Штатов Латинской Америки. Мы ставим эту программу на обсуждение всех рабочих организаций нашего континента. Слово за вами, революционные рабочие Латинской Америки. [Л.Д.Троцкий] 11 октября 1938 г. Леон Жуо и Ломбардо Толедано Несравненный Леон Жуо на пацифистском конгрессе в Мехико кричал: "Мы собрались для борьбы с фашизмом, а не с империализмом". Это значило: надо помешать Гитлеру захватить французские колонии, но нельзя мешать французским рабовладельцам "мирно" грабить своих колониальных рабов. После капитуляции Франции и Англии перед Гитлером242 Жуо нашел новое, свежее и верное средство спасения: созвать международную конференцию... разоружения. "Не исключая и Гитлера", - прибавляет этот несравненный анархо-империалист. К сожалению, Жуо очень похож на хитрого зайца, который рекомендует волку отправиться вместе с ним к дантисту для удаления клыков. Таким постыдным финалом заканчивается многолетняя пацифистская кампания Москвы! Во сколько десятков миллионов долларов обошлись русским рабочим все эти банкеты, конгрессы, парады, путешествия Леонов Жуо и пасторские послания Ромэна Роллана? Толедано в "Футуро"243 начал вежливо и осторожно отмежевываться от Жуо, - после того, как мексиканские сторонники Четвертого Интернационала опубликовали неожиданно для Толедано отзывы Ленина о Жуо (неожиданно - ибо Толедано не имеет никакого понятия ни о Ленине, ни о Марксе). Может быть, однако, Толедано соблаговолит ясно и точно ответить рабочим: в чем именно и с кем он сходится? В чем и с кем расходится? Одобряет ли политику Сталина? Какова вообще его программа? Ручаемся заранее: Толедано не ответит ни на один из этих вопросов. Почему? Ему нечего ответить. Он гол, как король Андерсена244. [Л.Д.Троцкий] 22 октября 1938 г. "Трагедия китайской революции" В прошлом месяце вышла на английском языке книга Айзекса (502 стр.) под этим заглавием245. Книга, дающая историю китайской революции, представляет исключительное явление современной марксистской литературы. Автор прекрасно знаком с вопросом. Он провел несколько лет в Китае в качестве активного и серьезного наблюдателя и отчасти участника событий. Международная литература, которая легла в основу его труда, поистине огромна. Автор свободно владеет методом исторического материализма и пишет ясным, точным и убедительным языком. Книга должна стать настольной для всех, кто действительно интересуется судьбой Китая и судьбой его революции. Цель настоящей заметки - обратить на книгу тов. Айзекса внимание всех товарищей. Остается выразить надежду, что книга появится вскоре на других языках. Прежде всего необходим ее перевод на китайский язык. Л.Троцкий 23 октября 1938 г. Койоакан. "Новая эра мира?"246 Чемберлен провозгласил эту формулу: мюнхенское соглашение247 открыло "новую эру мира". Никогда еще, пожалуй, политика не была так эмпирична, слепа, не жила в такой степени сегодняшним днем, не спешила так удовлетворяться эфемерными результатами, как ныне. Объяснение состоит в том, что руководители мировых судеб, особенно европейских, боятся заглянуть в завтрашний день. Каждая успокоительная формула, как бы пуста она ни была, находит благодарный спрос. "Новая эра мира"? Выходит, будто все трения и конвульсии европейской политики определялись существованием лоскутной Чехословакии или отсутствием дружеских бесед между правителями Германии и Англии. Воистину, можно прийти в ужас от доверчивости и терпеливости общественного мнения, которому с самых авторитетных трибун преподносятся такого рода слащавые банальности! Напомним азбуку. Сущность современного мирового кризиса определяется двумя основными обстоятельствами. Во-первых, классический капитализм свободной торговли превратился в монополистский капитализм и давно перерос границы национальных государств. Отсюда - погоня за иностранными рынками для товаров и капиталов, борьба за источники сырья и, как увенчание всего этого - колониальная политика. Второй исторический фактор состоит в неравномерности экономического, политического и военного развития различных стран. Старые метрополии капитала, как Англия и Франция, остановились в своем развитии. Выскочки, как Германия, Соединенные Штаты, Япония, далеко продвинулись вперед. Вследствие радикального и лихорадочного изменения в соотношении сил приходится все чаще пересматривать карту мира. Мюнхенское соглашение ничего не изменило в этих основных условиях. Прошлая война началась со стороны Германии под лозунгом: "Говорят, что мир уже поделен? В таком случае надо переделить его". Двадцать лет, прошедших после войны, с новой силой обнаружили несоответствие удельного веса главных европейских государств и их доли в мировой добыче на основе Версальского договора. Наивное общественное мнение было поражено слабостью, какую обнаружили европейские демократы во время последнего кризиса; международный престиж фашизма несомненно вырос. Дело, однако, вовсе не в "демократии" как таковой, а в экономическом удельном весе Англии и особенно Франции в мировом хозяйстве. Нынешний экономический фундамент этих двух "демократий" совершенно не соответствует объему и богатству их колониальных империй. С другой стороны, динамика германского хозяйства, временно парализованная Версальским миром, восстановилась и снова начинает расшатывать и опрокидывать пограничные столбы. Мы не говорим особо об Италии, ибо судьбы войны и мира не в ее руках. До прихода Гитлера к власти Муссолини был тише воды ниже травы. В борьбе за мировое господство он и впредь обречен на роль сателлита. Англия и Франция боятся каждого мирового сотрясения, ибо завоевать они не могут ничего, а потерять могут все. Отсюда их паническая уступчивость. Но частичные уступки обеспечивают лишь короткие передышки, не устраняя и не ослабляя основной источник конфликтов. В результате мюнхенского соглашения европейская база под Германией расширилась, под ее противниками сузилась. Если брать всерьез слова Чемберлена, то получается, что ослабление демократий и усиление фашистских государств... открывает "эру мира". Глава консервативного правительства явно не хотел этого сказать. Впрочем, что именно он хотел сказать, не вполне ясно, по-видимому, и ему самому. Про новую "эру мира" можно было бы говорить с некоторым правом, если бы потребности германского капитализма в сырье и рынках сбыта были удовлетворены присоединением "братьев по крови" или возросшим влиянием Германии в Центре и на Юго-Востоке Европы. На самом деле присоединение Саарской области, Австрии248 и Судетов только разжигает наступательные тенденции немецкого хозяйства. Искать разрешения его внутренних противоречий германский империализм вынужден на мировой арене. Не случайно поэтому генерал фон Эпп249, будущий министр будущих колоний, немедленно после наступления "эры мира" возвестил по поручению Гитлера требование возвращения Германии ее прежних колониальных владений. Чемберлен собирается, как утверждают некоторые голоса, сделать "символический" жест, именно, возвратить Германии не все, - о, конечно, нет! - а некоторые из ее бывших владений и удовлетворить честолюбие Гитлера, возведя Германию снова в разряд колониальных держав. Все это звучит ребячеством, если не издевательством. Германия владела незначительными колониями до мировой войны; но ей стало так тесно в старых пределах, что она стремилась через войну вырваться на настоящую арену мировой эксплуатации. Возвращение ей ее старых заморских владений на разрешит поэтому ни одной из задач германского капитализма. Колониальные клочки Гогенцоллерна нужны Гитлеру только как опорные пункты в борьбе за "настоящие" колонии, т. е. за передел мира. Но этот передел не может быть произведен иначе, как путем ликвидации британской и французской империй. Колониальные державы второго и третьего порядка будут ликвидированы попутно. Истребительный закон концентрации распространяется в такой же мере на мелкие рабовладельческие государства, как и на мелких капиталистов внутри государств. Весьма вероятно поэтому, что следующая попытка соглашения четырех держав будет произведена за счет колоний Голландии, Бельгии, Испании, Португалии. Но это означало бы опять лишь короткую передышку. Что дальше? Темп, в котором Германия предъявляет свои требования, никак нельзя назвать медленным и терпеливым. Если бы даже Англия и Франция решились на самоликвидацию в рассрочку, это лишь придало бы германскому наступлению новую силу. К тому же Соединенные Штаты не могли бы остаться спокойным наблюдателем столь явного нарушения мирового "равновесия". Перспектива оказаться лицом к лицу с Германией, владычицей мировых колоний и великих путей, ни в каком случае не может улыбаться североамериканскому колоссу. Вот почему он будет со все большей силой подталкивать Англию и Францию не к уступчивости, а к сопротивлению. А тем временем токийский принц Коноэ250 возвещает необходимость "пересмотра всех договоров в интересах справедливости", т. е. в интересах Японии. Тихий океан никак не обещает быть в ближайшие десять лет купелью мира. В добрые старые времена только Англия мыслила континентами. Но она мыслила медленно, в столетиях. В нынешнюю эпоху все империалистические государства научились мыслить материками. Но время измеряется уже не столетиями, а десятилетиями и даже годами. В этом состоит подлинный характер нашей эпохи, которая и после мюнхенского свидания остается эпохой разнузданного и неистовствующего империализма. Пока народы не смирят его, он будет все чаще перекраивать нашу окровавленную планету. Состояние германского хозяйства требует от Гитлера как можно скорее реализовать свою военную силу. Армия, наоборот, требует оттяжки, ибо она не готова к войне: это - новая армия, где не все еще слажено, не все пригнано в надлежащей пропорции. Но противоречие между этими двумя требованиями измеряется не десятилетиями, а одним-двумя годами, может быть, даже месяцами. Демонстративная мобилизация, которую Гитлер произвел во время чехословацкого кризиса, имела целью пробу нервов правящих классов Англии и Франции. Эта проба удалась, с точки зрения Гитлера, на славу. Его сдерживающие центры, не слишком прочные и раньше, окончательно ослаблены. Ослаблено сопротивление германского генералитета и руководителей германского хозяйства. Сделан решительный шаг в сторону войны. Второй раз Гитлер не сможет повторить свой блеф. Но он использует, несомненно, эффект столь удачного эксперимента в противоположном направлении. Во время нового кризиса он попытается создать вокруг мобилизации иллюзию простой угрозы, видимость нового блефа, чтобы на самом деле обрушиться на противников соединенной силой своих армий. Тем временем господа дипломаты снова разогревают идею... ограничения вооружений. За дипломатами тянутся пацифисты (по основной профессии - социал-империалисты) типа Жуо и КА, требуя полного разоружения. Недаром русский поэт сказал: "Тьмы горьких истин нам дороже нас возвышающий обман"251. Впрочем, эти господа обманывают не столько себя, сколько народ. Войну 1914-1918 гг. государственные люди называли, в утешение народам, "последней войной". С того времени это выражение получило иронический характер. Можно не сомневаться, что через короткий срок той же горькой иронией будет окрашено и выражение Чемберлена "новая эра мира". Будем смотреть на будущее открытыми глазами. Европа идет к войне, а с ней вместе - все человечество. Л.Троцкий 4 ноября 1938 г. Койоакан [Письмо М.Зборовскому и Л.Эстрин] 8 ноября 1938 г. Дорогие друзья! Получил биографию Сталина, написанную "татарином Имамом"252. Думаю, что сей татарин есть Беседовский (может быть, в союзе с Кривицким или Бардиным). Большое спасибо за книгу. Получил сегодня вырезки и письмо No 33 А. Что касается процесса жены генерала Миллера253, то, разумеется, наши друзья не могут и не должны ни прямо, ни косвенно участвовать в этом деле. Отдельных лиц могут, разумеется, вызвать официально, в качестве свидетелей. В этом случае, насколько я понимаю, законы не позволяют уклониться от дачи показаний. Но схема показаний должна быть точно разработана заранее. Необходимо прежде всего заявить, что внутренних счетов между белыми и ГПУ мы не знаем, что из среды белых вербуются агенты-убийцы, и где кончается провокация, где начинается "белая оппозиция", нам невозможно судить. Что же касается конкретных показаний по поводу убийств наших людей, то думаю, следует вообще отказаться от ответа на эти вопросы со ссылкой на то, что расследование по данным делам еще не закончено и что наши сведения составляют в этом смысле тайну судебного следствия. Думаю, что такой образ действия вполне возможен, ибо согласен с фактами и с законами. Нужно, разумеется, хорошо обсудить вопрос с адвокатами. Что же касается подготовительных действий к суду, то категорически отказаться вступать в какие бы то ни было соглашения с белыми, сделать это, если возможно, в письменной форме. Таково мое твердое мнение. Крепко жму руку [Л.Д.Троцкий] Программа борьбы или программа приспособления? По поводу письма Айиа де ла Торре254 В аргентинском журнале "Кларидад"255 за август 1938 года напечатано программное письмо Айиа де ла Торре по поводу положения в Перу. Мы не склонны прилагать к этому документу социалистический или марксистский критерий. Айиа де ла Торре выступает в письме как демократ, только как демократ, и мы обязаны поэтому подойти к письму прежде всего под демократическим углом зрения. Хороший демократ лучше плохого социалиста. К сожалению, именно под этим углом зрения письмо Айиа де ла Торре производит совершенно неопределенное впечатление. Те внешние опасности, которые грозят латиноамериканским странам, Айиа де ла Торре ограничивает, видимо, исключительно Италией, Германией и Японией. Он имеет в виду не империализм вообще, а только одну его разновидность: фашизм. Он прямо заявляет: "Конечно, все мы думаем, что в случае нападения мы имеем Соединенные Штаты, опекунов нашей свободы, для того, чтобы защищать нас". Что это: ирония? Нет, не ирония. Говоря о возможностях вторжения фашистских "агрессоров" на Латиноамериканский континент, автор поясняет: "Пока Соединенные Штаты остаются бдительны и сильны, эти опасности не являются близкими, но остаются все же опасностями". Яснее сказать нельзя! Вождь АПРА ищет сильного покровителя. Для Айиа де ла Торре Соединенные Штаты существуют только в качестве