л "преступление", раздобыл денег, притом с личным самопожертвованием, и заставил выпустить номер через неделю. Я от всей души аплодирую Раймону и возмущаюсь вами, которые говорили: как-де можно в 24 часа пересмотреть решение, переделать все и пр. Раймон революционер, а те, которые критиковали его в данном вопросе - ленивые обыватели. Я сужу на основании вашего письма. Никаких других данных у меня нет, повторяю. Что Раймон совершает политические скачки, игнорируя организацию, это недопустимо. Но объяснением. если не оправданием, является то, что остальные ничего не делают, а "критикуют", "руководят" и указывают Раймону на его "недостатки". Кто работает за всех, тот склонен бывает брать на себя и решение за всех. Вы пишете об экспедиции "Веритэ" в самом пренебрежительном тоне. А кто же в этом виноват? Я уж не говорю о том, что издание "Бюллетеня" поставлено еще более неряшливо. Но если уж вы говорите не о "Бюллетене", а о "Веритэ", то хорошо было бы рассказать, что вами было сделано для упорядочения дел в экспедиции "Веритэ". Кого вы привлекли к этому? Сколько часов сами провели над этим делом? Предложили ли "критикам" и "руководителям" засучить рукава и засесть в экспедицию? Да или нет? Только так я привык ставить вопросы в революционной среде. Перечитайте письма и воспоминания, как Ленин за границей издавал "Социал-демократ"114. Я вспоминаю, как мы с Иоффе издавали в Вене "Правду"115, сидя по 24 часа в сутки над корректурой, над техникой, над упаковкой, над перепиской, входя во все детали, заботясь о том, чтобы не было ни одной опечатки в газете, ни одной ошибки в адресе. Дилетантская критика "со стороны" только раздражает людей, ведущих серьезную работу, но ничего не дает ни им, ни другим. Вы презрительно говорите о т. Франке, как о мамелюке116. Я не знаю т. Франка лично. Но если он поддерживает Раймона вместо того, чтобы поддерживать дилетантских критиков, то я могу только одобрить его, и буду поступать точно так же, как и он, ни в малейшей степени не закрывая глаз на недостатки Раймона. В нынешнем остром кризисе Лиги есть вина Раймона, но это вина последнего толка. Основные причины восходят глубже, и сейчас, при ретроспективном обзоре, выступают вполне ясно. Левой оппозиции приходилось начинать во Франции не на чистом месте, а на месте, засоренном всякими осколками и мусором. Левая оппозиция была скомпрометирована заранее целым рядом "сочувствующих" групп. Тем важнее и необходимее было взять сразу ясный и отчетливый курс в отношении партии, Коминтерна, синдикатов и пр. Вместо этого "Веритэ" по самым основным вопросам держала себя уклончиво, двусмысленно или прямо антимарксистски. Каждая из отдельных статей, фраз и пр. казалась сама по себе сравнительно невинной и вызывала с моей стороны отповедь в частном письме. Но все-таки эти факты (блок с Тарби, двусмысленное отношение к Монатту, фальшивые заявления относительно партии, неправильное противопоставление национального и интернационального момента и пр. и пр.) ложились во Франции на уже готовую почву предубеждений против левой оппозиции. Вместо того, чтобы расчищать почву от предрассудков, "Веритэ" давала им питание. Вокруг газеты группировались поэтому в значительном числе половинчатые элементы, усталые, путаники, полусиндикалисты или люди, которые не прочь заняться газеткой, но которым революционная борьба совершенно чужда. Эти элементы делали сборы на "Веритэ" и таким путем облегчали свою душу. Кроме того, у "Веритэ" был постоянный фонд. Все это обеспечивало выход газеты. Но старая редакция почти год тому назад хотела перейти на двухнедельное издание, против чего я тогда же горячо протестовал. Смена Правления при всех своих минусах означала все же большой шаг вперед: от дилетантски-обывательской работы к революционной работе. Это, а не что иное, отшатнуло обывательские элементы, прежде чем "Веритэ" получила возможность проложить себе дорогу в более родственную среду. Вот причина острого финансового кризиса, который есть расплата за ошибки старого руководства. Этим я ни в коей мере не хочу одобрять неправильный образ действий Раймона. Но надо же соблюдать пропорции. В то время. когда Раймона травили и готовились даже исключить из Лиги, он вместе с Анри помогал "Веритэ". А что делают теперь Навилль и братия? Они неспособны даже обеспечить правильный выход "Ля Лютт"117. Это не революционеры. Такого рода элементы могут быть полезны в организации при наличии в ней революционного руководства и дисциплины. Сейчас же роль Навилля отрицательная. Это элемент разложения без малейшего творчества, без преданности делу, как делу, а не как арене для собственных упражнений. Резюмирую: 1) Я ни в малейшей мере не разделяю ваших оценок и заключений относительно Лиги, тем более что эти заключения имеют чисто ликвидаторский характер в самом точном и формальном смысле этого слова. 2) В той новой внутренней борьбе, где вы выступаете против Раймона, я поддержу его против вас, ибо это значит поддержать дальнейшее существование Лиги и "Веритэ" против ликвидаторства. 3) Я прошу Секретариат обсудить мое предложение: признать, что существование в Париже не дало до сих пор благоприятных результатов, и что поэтому представляется необходимым перенести Секретариат в такой пункт, где он мог бы выполнять свои прямые обязанности. По этому последнему пункту я не выступлю открыто до получения официального заключения Секретариата. Письма по поводу поездки Навиля в Лондон я не получал. Очевидно, оно пропало. [Л.Д.Троцкий] [Письмо Л.Л.Седову]118 2 июня 1931 г. Милый Лева! Посылаю тебе копию моего письма Миллю119. Содержание его письма будет тебе ясно из моего ответа. Хорошо будет, если ты переведешь в Париж (или изложишь) ту часть письма, которая говорит о кризисе "Веритэ". Скйчас Раймона надо безусловно поддержать против этих гнилых и разлагающих настроений. Что касается "Бюллетеня", то Милль пишет, что он очень рад переносу немецкого издания в Берлин. Возможно, он рисует себе дело так, что вы будете в Берлине дожидаться готового текста, вроде какого-то меморандума по немецеким делам, который он обещает собраться начать обдумывать. Мой совет - действовать совсем иначе. В кратчайший срок составить готовый номер "Бюллетеня", послать эжкспрессом в Париж и потребовать ответа по телефону или телеграммой. На этих мягкотелых нужен нажим, чтобы они почувствовали, наконец, что есть вопросы, которыми шутить нельзя. На переписку с Миллем я потратил колоссальное количество времени, а от него все отскакивает бесследно. Не можете ли вы в Берлине найти испанца, чтобы от имени немецкого издания "Бюллетеня" вступить в переписку с испанскими товарищами, а, главное, чтобы можно было в Берлине переводить рукописи и письма на испанский язык, так как переписка через Милля совершенно не налаживается. Нет ли в Берлине китайцев-коммунистов или сочувствующих среди студентов? Если иметь в перспективе перенесение "Бюллетеня", а, может быть, и Секретариата, то надо выйти за "чисто немецкие" пределы и подготовить хотя бы маленькую интернациональную среду. Кстати, связь с Китаем оборвалась совершенно. Последнее письмо мое Чен Дусю вернулось обратно. Я объясняю это какими-либо жестокими репрессиями, обрушившимися на левую оппозицию. Опять-таки из Берлина возможно наладить связь лучше, чем из Парижа. Вообще Берлин велик и в нем много всяких очагов, источников и возможностей, о которых маленькие консервативные секты не догадываются и над которыми они не задумываются. Надо в этой области пораскинуть мыслями и проявить инициативу. Еще раз повторяю: случайных и второстепенных вещей для "Истории"120 больше не посылай мне, так как материалами я обеспечен. Крепко тебя обнимаю. Л.Т[роцкий] [Письмо Л.Л.Седову]121 3-е июня 1931 г. Милый Лева, Как раз после моего вчерашнего письма тебе пришло очень отрадное сообщение из Китая; копию прлагаю при сем. То, что китайские товарищи объединились под руководством Чен Дусю122, есть очень хороший признак. Сам Чен Дусю написал двухтомное исследование об экономике Китая. Первый том я получил. На статистических таблицах сделаны переводы словесного текста, что позволит мне ими пользоваться. Я написал Чен Дусю письмо, посланное ему вместе с рукописью проекта платформы по русскому вопросу. По непонятной причине письмо это вернулось неделю тому назад. Наряду с отсутствием каких-либо сведений из Китая это заставило меня предположить, что там происходит жестокий разгром левой оппозиции. К счастью, это предположение не подтвердилось, как свидетельствует прилагамое при сем письмо. Его надо немедленно перевести на немецкий язык и распространить среди левой оппозиции. Цифра организованных: 483 - сама по себе не высока, но если принять во внимание всю обстановку, то ее надо признать весьма отрадной. Свое письмо к Чен Дусю (вернувшееся назад) тоже прилагаю при сем, так как надеюсь на то, что тебе удастся наладить связь с Шанхаем. Писать им можно по-английски, по-французски и, в крайнем случае, по-русски. Есть ли среди них товарищи, знающие немецкий язык, мне неизвестно. Необходимо послать им первывй том "Истории"123 и написать им, что я предоставляю в полное распоряжение Исполнительного комитета оппозиции все свои книги, причем готов доставлять их в рукописи, дабы они могли издавать их прежде, чем какое-либо буржуазное издательство перехватит иностранные переводы. Лучше всего было бы, конечно, если бы можно было найти в Берлине какого-либо китайского студента. Когда-то студент или студентка китайской национальности писал(а) мне из Берлина. Я давал тогда этот адрес Ландау, но у него, кажется, ничего не вышло. М.И.[Певзнер] пошлет тебе этот адрес на всякий случай. Милль пишет, что из Испании от Лакруа123 получились более благоприятные сведения относительно сотрудничества с Нином. Теперь надо, однако, ждать результатов конференции. Обнимаю тебя и желаю бодрости. Лечишься ли? Ты об этом не пишешь. Неужели запустил? Это было бы ужасно...124 Твой Л.Т[роцкий] [Письмо М.Миллю] 4 июня 1931 г. т. Миллю Дорогой товарищ! 1. Очень меня порадовало то обстоятельство, что статья об Испании появилась целиком в одном номере "Веритэ". Это создает базу для кампании. Перевод вполне хорош, и это тоже очень отрадно. 2. Прилагаю при сем новое циркулярное письмо по поводу Испании125. Эту сторону вопроса необходимо осветить. Лакруа я кратко об этом писал. Но раз написать недостаточно. Надо повторять и повторять. Только так можно добиться маленьких результатов. 3. Интересно определить, как будет себя держать Трэн по отношению к нашей постановке вопроса о рабоче-крестьянской диктатуре. Здесь его ахиллесова пята. Если он споткнется на перманентной революции, он неизбежно сползет к сталинцам. Ходом событий рубеж сейчас проходит по этому вопросу. 4. Я не раз писал, что именно во время кризиса Соединенные Штаты покажут Европе свою силу. Гувер126 сажает Францию на финансовый паек. Как бы французские ростовщики ни барахтались, а придется им сесть на оный паек. Я не без удовольствия наблюдаю этот эпизод. Если бы не был так занят, написал бы статью о пайке. Может быть, кто-нибудь это сделает. 5. Кампания по поводу испанской революции есть база для действительного сплочения действительных большевиков-ленинцев как во французской Лиге, так и в международном масштабе. Я твердо рассчитываю при этом на ваше тесное сотрудничество с Раймоном и на сплочение вокруг этого сотрудничества большинства Лиги. Всякая трещина внутри этого большинства могла бы оказаться гибельной. На это не надо закрывать глаза. 6. Из Берлина пишут, что свое преступление в отношении русской оппозиции Ландау-Мюллер продолжают развивать: они посылают по адресам, попавшим в их руки, в Россию циркулярные письма о том, как с ними плохо обращаются. Смешно думать, что письма эти могут произвести хотя бы малейшее впечатление на кого-либо из членов оппозиции. Но в руках Ярославского письма станут материалом для нового маленького скандала. Само по себе это не страшно. Но адресаты писем, несомненно, пострадают. Мы ведем переписку с соблюдением всех необходимых правил осторожности. Ландау и Мюллер никаких правил, разумеется, не соблюдают и могут подвести целый ряд лиц. Я надеюсь, что Секретариат проявит в этом вопросе необходимую энергию. Думаю также, что в известный момент необходима будет соответствующая резолюция Лиги по этому вопросу или хотя бы Правления Лиги. Думаю, что голосование должно быть именным, дабы заставить каждого нести всю полноту ответственности. [Л.Д.Троцкий] Перманентная революция127. Несколько слов к французскому изданию Сложная и несовершенная архитектура этой книги отражает ее судьбу: книга родилась из борьбы за определенное понимание внутренней диалектики революционного процесса и пополнялась в ходе этой борьбы. Читатель, который интересуется только внешним драматизмом революции, лучше всего сделает, если отложит эту книгу в сторону. Для кого же революция не только грандиозное зрелище, но и объективно обусловленное состояние социального кризиса, подчиняющегося своим внутренним законам, тот, может быть, не без пользы прочитает предлагаемые здесь его вниманию страницы. Выпуская эту работу на французском языке, я заранее примиряюсь с обвинениями в догматизме, казуистике, пристрастии к экзогетике128 старых текстов и, главное, в недостатке "ясности". Увы, в отвращении к материалистической диалектике, столь обычном в "левых" кругах Франции, не исключая, разумеется, и ее социалистических рядов, сказывается только консерватизм официальной французской мысли, которая имеет свои глубокие корни в истории французского буржуазного общества. Но мы не сомневаемся, что диалектика исторического процесса справится с идейными навыками французской буржуазии, как и с самой буржуазией. Даже прекрасный в своей законченности французский язык, в шлифовке которого не последнее место занимал такой острый инструмент, как гильотина129, будет силою исторической диалектики снова брошен в большой тигель и переплавится под высокой температурой; ничего не потеряв в своем логическом совершенстве, он приобретет при этом бльшую диалектическую гибкость. В революции языка будет выражаться только новая революция в царстве идеи, которая, в свою очередь, неотделима от революции в царстве вещей. Значительная часть этой книги связана с Россией, с нынешней и прошлой идейной борьбой в ее революционных рядах. Ходом событий эти споры подняты на международную высоту. В этом и только в этом оправдание появления этой теоретико-полемической работы на французском языке. В приложении мы даем три очерка, из которых один посвящен французскому роману о китайской революции130, а два других - анализу развертывающейся на наших глазах испанской революции. Несмотря на различие стран и эпох, одна и та же тема - "перманентная революция" - объединяет в одно целое части этой книги, вопиющие дефекты которой автору яснее, чем кому бы то ни было. Читатель, который остановится в нерешительности на той или другой полемической главе или на перегруженном цитатами экскурсе в историческое прошлое русской марксистской мысли и поставит себе законный вопрос: к чему мне это? - поступил правильно, если, прервав чтение, обратится к заключительным страницам, просвященным Китаю и Испании. Может быть, после этого главы, которые показались ему сперва "доктринерскими" и "казуистическими", предстанут пред ним в менее отталкивающем свете. По крайней мере, автор хотел бы на это надеяться. Л.Троцкий 9 июня 1931 г. Кадикей Предисловие к итальянскому изданию "Испанской революции"131 Я могу лишь горячо приветствовать мысль "новой итальянской оппозиции"132 об издании этой работы на итальянском языке. В переписке с товарищами из новой оппозиции около года тому назад я высказал предположение, что в период ликвидации фашистского режима лозунги демократии могут получить в Италии известное значение. Сейчас, в свете испанских событий, я формулировал бы ту же самую мысль с гораздо большей категоричностью. Испанский опыт не оставляет никакого сомнения в том, что итальянская революция пройдет через более или менее длительное демократическое "вступление", прежде чем войдет в решающий фазис непосредственных боев пролетариата за власть. В течение этого вступительного периода пролетарский авангард ни в коем случае не может повернуться спиною к проблемам демократии. Позиция группы "Прометео", в принципе отвергающей демократические лозунги, выступает в свете испанских событий как теоретически несостоятельная, политически пагубная. Горе тем, которые не учатся на больших фактах истории! Наряду с попыткой осветить на свежем опыте марксистское отношение к лозунгам демократии, центральной темой этой работы является критика мифа нейтральной, междуклассовой, "народной" революции и неклассовой, бесполой, "демократической диктатуры". Этому мелкобуржуазному идолу, которому в Китае принесены были гекатомбы133 пролетарских жертв, руководство Коминтерна пытается ныне воздвигнуть храм в Испании. Мы должны встретить попытку центристской бюрократии во всеоружии. В этой проблеме резюмируется судьба испанской революции. И опять-таки, мне кажется, что итальянские товарищи должны внимательнее, чем кто бы то ни было, следить за развитием великих событий на Пиренейском полуострове. В другой форме, при другом сочетании сил, те же проблемы станут раньше или позже - будем надеяться, что достаточно скоро, - перед пролетариатом Италии. Л.Троцкий 9 июня 1931 г. Кадикей [Письмо М.Миллю] 10 июня 1931 г. т. Миллю. Дорогой товарищ! Получил вчера ваше письмо от 3 июня с приложением протоколов Секретариата. Как обидно, что протоколы рассылаются с таким ужасающим запозданием. Секретариат этим вредит и делу, и себе самому. Я с огромным интересом прочитал протоколы. Представляю себе, что в национальных секциях протоколы должны читаться с жадностью и должны иметь, по крайней мере для руководящих товарищей, крупнейшее воспитательное значение. Вы обвиняете меня в несправедливых нападках. Возможно, что те или другие мои замечания несправедливы. Но как же можно судить о деятельности Секретариата, если последний сам окутывает ее тайной? Деятельность, о которой не знают, в политике равна нулю. В протоколах меня очень порадовала позиция т. Сюзо по ряду острых вопросов. Кстати: получил ли т. Сюзо во время вашего отсутствия мой ответ на его письмо? 1. У меня такое впечатление, что новая итальянская оппозиция слишком осторожно, слишком мягко и выжидательно относится к бордигистам. Я вполне понимаю, что в самом начале нужно было проявить величайший такт, чтобы выяснить, можно ли сработаться с этой группой, доступна ли она аргументам и пр. Но мне кажется, физиономия группы сейчас совершенно выяснилась: это чистейшая культура сектантства, герметически закупоренного и в значительной мере крайне прокисшего. Сектантское высокомерие составляет характерную черту такого рода публики: с одной стороны, они не выносят ни малейшего критического замечания и вмешательства в свои внутренние дела; с другой стороны, они говорят со всеми другими и обо всех других тоном ничем не мотивированного превосходства, нередко с оттенком наглости. Весьма возможно и даже вероятно, что в их среде имеются элементы, которым хотелось бы вырваться на свежий воздух. Но наша чересчур осторожная и выжидательная политика задерживала процесс высвобождения здоровых элементов. Пора положить этому конец. Право же, у нас есть гораздо бльшие задачи, чем тащить на своей спине осколки и отбросы разных изживших себя групп и сект. По отношению к "Прометео" положение особенно ясно, ибо как-никак у них есть своя позиция. В своей работе об Испании я атакую "Прометео" открыто (я имею в виду тот факт, что наша критика появилась только в "Бюллетене"). Тягаться с "Прометео" по поводу их интриг, шашней и пр[очего] не стоит. Гораздо лучше дать ясный и отчетливый бой по принципиальной линии. Они расходятся с нами по всем вопросам, причем имеют тенденцию в каждом вопросе доводить свою позицию до абсурда. Эта группа стоит на пути развития коммунизма в Испании как помеха. Новая оппозиция должна расчистить себе дорогу. Мы должны ей в этом помочь. Позиция самого Бордиги неизвестна. Но мы должны считаться с фактами, как они есть: позиция "Прометео" есть чудовищная смесь анархизма, синдикализма, оппортунизма в консервативно-сектантской оболочке. Вот почему эта группа почти автоматически поддерживает каждую группку, выступающую против нас, в любой части света. С этим надо покончить. Проблемы испанской революции открывают благодарную базу для дискуссии с "Прометео", которая должна принять интернациональный характер. И немецкая оппозиция, и французская должны на своих ближайших конференциях со всей ясностью и непримиримостью высказаться по поводу [...]134 "Прометео", в частности, это будет ударом по группам Ландау и Гурже и затруднит им дальнейшие интриги. Интернациональная конференция должна будет окончательно разрешить вопрос уже в его организационной форме. Я бы очень хотел знать мнение т. Сюзо и его группы по этому вопросу. 2. Вы получили, конечно, письмо китайских товарищей об объединении. Это [важный факт]. Кстати: почему это письмо не напечатано в "Веритэ"? Установление правильной связи с Китаем есть очень важная задача. Вам абсолютно необходимо найти в Париже китайца, который мог бы следить за китайской печатью. Т[оварищ] Чен Дусю выпустил первый том своего труда об экономике Китая: необходимо было бы дать рецензию. Я написал Чен Дусю письмо, но оно почему-то вернулось обратно. 3. В Индии перед нами, несомненно, широкая арена, как и в Китае. Это подтверждается, в частности, докладом Навилля о группе индусов в Англии. Секретариату необходимо было бы иметь особого секретаря по делам Востока, т. е. прежде всего Китая и Индии, затем Индокитая и пр. Я уже поднимал несколько раз этот вопрос. Боюсь, что вы игнорируете Восток, между тем именно там для нас открываются грандиозные возможности, ибо Коминтерн себя безнадежно запутал перед странами Востока метафизикой демократической диктатуры, которая для французов безразлична, а для китайцев и индусов является вопросом жизни и смерти. Я постараюсь на эту тему написать самое простое и популярное письмо к рабочим Индии, которое могло бы иметь характер платформы. К сожалению, я сейчас адски занят своей "Историей"135. 4. Из протоколов ясно, что Секретариат заседает нередко в составе двух лиц. Это не может не вызывать беспокойства национальных секций, ибо в случае расхождения вопросы должны откладываться и пр. Секретариат получает все большее значение. Но именно поэтому он должен иметь бльшую устойчивость. Я снова возвращаюсь к вопросу о том, чтобы пополнить Секретариат до пяти членов или хотя бы подкрепить его двумя кандидатами. 5. Над всеми вопросами господствует, конечно, испанский вопрос в данный момент. Я буду очень рад, если новая итальянская оппозиция издаст мою брошюру по-итальянски. На всякий случай прилагаю при сем маленькое предисловие для итальянского издания136. Но обращаюсь к чисто испанским делам. Мысль т. Сюзо об издании интернационального манифеста по поводу испанской революции великолепна. Манифест должен был бы выйти за подписями всех национальных секций и прежде всего, разумеется, Интернационального Секретариата. Манифест должен был бы дать критику не только официальной партии, но и каталонской федерации137. В ваших корреспонденциях вы взяли по адресу каталонской федерации недостаточно критический тон. Я впервые прочитал в "Лютт де Клясс" тезисы каталонской федерации и поразился путанице в их головах (примечание редакции показалось мне совершенно недостаточным). Для того чтобы критика наша была точной, конкретной, ясной, необходимо добиться того, чтобы испанские товарищи перевели для нас основные документы организаций и групп на французский язык. Эту задачу должен поставить себе Секретариат. Необходимо сейчас же завести при Секретариате архив испанской революции, собирая все важнейшие документы, материалы, вырезки из газет, письма и пр. Помимо всего прочего, мы должны испанскую революцию превратить в академию для международной левой оппозиции. 6. Ей-же-ей, я не склонен обвинять вас как виновника "плохой погоды во Франции" или "частых землетрясений в Японии". Вы чуточку преувеличиваете, что в полемике не возбраняется. Неверно, во-первых, будто я выражал недовольство вашими переводами. Я писал лишь, что, так как дело идет на этот раз о программном документе, а не о статье, то перевод должен быть более тщательным, т. е. я имел просто в виду, что перевод должен быть раз и два тщательно проверен по русскому тексту. Только и всего. Если я высказывался иногда против вашей переводческой работы, то только в том смысле, что она отрывает вас от гораздо более важных задач и приводит к тому, что протокол заседания Секретариата от 31 марта был получен секциями в середине июня. Между тем, если бы протоколы рассылались каждые две недели, они могли бы быть подробнее и, следовательно, поучительнее (хотя и сейчас они очень интересны). 7. Что денежные затруднения задерживают выход "Бюллетеня", это прискорбно. Но почему вы своевременно не обратились ко мне или к Маркину: в тот момент содействие было вполне возможно. Во всяком случае, опубликование и рассылка моего немецкого письма явились лишней тратой сил и средств. Последний "Бюллетень" тоже страшно отстал от событий. 8. Несколько практических замечаний по поводу французских изданий. Я никак не могу взять в толк, почему, скажем, мои тезисы по русскому вопросу или моя работа об Испании должны появляться отдельной брошюрой, в то время как "Лютт де Клясс" выходит раз в три месяца? Не проще ли вместо отдельной брошюры выпустить номер "Лютт де Клясс" как специальный номер (мы так поступаем с русским "Бюллетенем")? В чем здесь выгода? Во-первых, журнал выходит при этом правильно, заполняется пробел. Во-вторых, если брошюра разойдется шире обычного номера журнала, то она может увеличить число абонентов журнала. Нельзя ли натолкнуть французских товарищей на эту простую мысль? Нерегулярность выхода "Лютт де Клясс" совершенно скандальна. [Л.Д.Троцкий] [Письмо М.Миллю] 12 июня 1931 г. т. Миллю Дорогой товарищ! Из последнего письма Раймона [Молинье] я вижу, что очень огорчил вас своими последними письмами. Раймон считает, что я свои упреки адресую неправильно по вашему адресу, пишет, что вы делаете решительно все, что возможно сделать; что скорее уж надо обвинить его и т. д. Я очень жалею, что огорчил вас своими письмами. Вы во всяком случае должны понять, что в них не было никакого личного момента. Правильнее было бы, формально говоря, обратиться к Секретариату в целом. Если я писал лично вам, то потому, что у нас с вами более тесная связь, причем я всегда исходил из того, что самое существенное вы передадите Секретариату и что, таким образом, я вам помогу оказать давление на других, потребовать от них большей активности, большего внимания к интернациональным делам и т. д. Вы, надеюсь, или, вернее, не сомневаюсь, признаете, что никакие другие соображения, кроме чисто деловых, не руководили и не руководят мною, когда я пишу вам те или другие письма, делаю те или другие упреки, хотя бы несправедливые. Я исхожу каждый раз из объективной обстановки, как она должна представляться каждой национальной секции и внешнему миру. Посылаю при сем в официальном порядке свои замечания по поводу платформы каталонской федерации138. Нет, этого мы не можем терпеть. За это мы не можем нести и тени ответственности. Если т. Нин хочет это покрывать, это его дело. Я с ним обменялся за эти месяцы десятками и десятками писем, но не мог добиться никакой ясности. Я обвиняю себя нещадно в том, что упустил уже значительное время. Больше упускать нельзя ни одного дня. Нам нужна интернациональная кампания по вопросам испанской революции. У нас здесь архивыгодная, полностью обеспеченная, я бы сказал, "беспроигрышная" позиция. Мы не имеем права щадить кого бы то ни было, раз дело касается основных проблем испанской революции. Ход событий будет подтверждать наш анализ и прогноз. Нам надо перейти по этой линии в наступление: на Коминтерн, на официальные национальные партии, на каталонскую федерацию, на бордигистов. Надо прижимать их к стене, требовать ясных ответов, повторять снова и снова одни и те же формулы, не давая противникам ни отдыху, ни сроку. Только таким путем мы можем вывести французскую Лигу из той тины дрязг, в которой она сейчас погрязает. Боюсь, что французские товарищи не дают себе в этом достаточно ясного отчета. Можно и должно на время предоставить Навилля и всех других их собственному барахтанью. Надо перенести все вопросы в другую плоскость. Надо нанести, в частности, сокрушительный удар бордигистам по вопросу об испанской и будущей итальянской революции. Этим мы нанесем косвенный, но в действительности непоправимый удар всем этим Гурже, Ландау и пр., ибо они сразу повиснут в воздухе. Перенесение борьбы в другую плоскость вызывается сейчас и объективными событиями (революция в Испании), и внутренними потребностями оппозиции. Но чтобы иметь успех, нужно архисерьезно отнестись к вопросам по существу. Нужно побуждать наших товарищей внимательно изучать вопрос и твердо запоминать определенные формулы, лозунги и аргументы. Марксистская политика есть наука. Нельзя подходить к вопросам с кондачка. Этому мы должны учить наших сторонников, и наше преимущество в этом отношении мы можем и должны обнаружить теперь на вопросе об испанской революции. [Л.Д.Троцкий] [Письмо А.К.Клячко] 14 июня 1931 г. Клячко Посылаю вам одновременно с этим письмом три экземпляра своей "Истории" на немецком языке: один для вас (надписанный), а два других - для тех доброжелателей, которые послали мне книжки или захотят послать в дальнейшем: я сейчас очень озабочен составлением хотя бы самой примитивной библиотеки, так как без этого совершенно нет возможности работать. Мы с Натальей Ивановной очень обеспокоены тем, что от вас нет ответа. Не случилось ли чего-либо неблагополучного? Будем надеяться, что нет. Не пропало ли просто ваше письмо? За последние недели в связи с переменой адреса писем пропадало немало. Получили ли вы русское издание "Истории"? Будем с большим нетерпением ждать от вас весточки. [Л.Д.Троцкий] Предисловие к чешмкому изданию "Испанской революции"139 Когда эти страницы появятся в печати на чешском языке, события в Испании снова уйдут вперед. Недаром было сказано, что революции - локомотивы истории. Но как бы быстро ни развивались события революции, они следуют своей внутренней закорномерности: даже Ниагара не нарушает законов гидродинамики. Чтобы понять новые этапы революции, нужно отдать себе отчет относительно ее движущих сил и их орбиты. Этому вопросу и посвящена настоящая книжка. Она состоит из четырех частей, отделенных друг от друга небольшими промежутками времени, но составляющих вместе одно целое. Первая часть написана за три месяца до низвержения испанской монархии. "Десять заповедей испанского коммуниста" набросаны в день получения сведений о том, что Альфонс Бурбон140 получил от любезных республик и монахий Европы все необходимые визы. Третья часть, посвященная внутренним опасностям, угрожающим революции, написана в самое последнее время (28 мая). Наконец, в приложении я даю те отклики на испанские события, которые находили свое выражение в течение последнего года в политической переписке автора. Уже этот состав брошюры показывает, что читатель не имеет перед собой закорнченной работы. Да ее и не может быть, поскольку мы не имеем перед собой законченной революции. События только развиваются. Главное содержание брошюры составляют поэтому вопросы прогноза. Ход развития, правда, никогда не совпадает с теоретическим предвиденьем: события богаче, разнообразнее, "щедрее" теоретических схем и в сочетании своем всегда порождают "неожиданности". Но исторический прогноз оправдывает себя постольку, поскольку он облегчает зрителям или участникам ориентировку в том, что происходит перед их глазами или при их участии. Брошюра написана под углом зрения ттого течения, которое автор представляет в марксизме (международная фракция большевиков-ленинцев, или левая коммунистическая оппозиция). Автор противопоставляет свою оценку движущих сил революции и свой прогноз не только взглядам либерализма и социал-демократии, но и взглядам нынешнего руководства Коммунистического Интернационала. Автор хочет надеяться, что его работа будет не лишней для чешского читателя, которому под видом марксизма преподносят нередко чудовищные взгляды, в которых невежественное филистерство при помощи крикливой брани пытается прикрыть внутреннюю пустоту и неуверенность в себе. Читатель, который хочет учиться, должен проверять борющиеся взгляды на событиях. Помочь в этом отношении вдумчивому читателю - такова задача этой книжки. Л.Троцкий 15 июня 1931 г. [Письмо М.Миллю] 16 июня 1931 г. т. Миллю Дорогой товарищ! Отвечаю на ваше письмо от 9-10 июня. Некоторые ваши разъяснения для меня очень ценны и показывают, что я кое-чего недоучитывал. Так, напр[имер], я не отдавал себе отчета в нерегулярности выхода "Веритэ", относя это за счет почты. Если дело обстоит так печально, тогда, пожалуй, лучше действительно перейти временно на двухнедельник. Мое противопоставление Раймона [Молинье] ленивым обывателям я строил главным образом на основании сообщений т. Анри [Молинье], да и ваши сообщения это полностью подтверждают: для высокой критики всегда есть люди. Для черной работы, для экспедиции и пр. - никого нет. Для меня это безошибочный критерий. Революционер, который неспособен отдавать свое время, или, лучше сказать, способен не отдавать своего времени самым мелким и черным деталям работы, не есть революционер. На такого человека нельзя положиться. Он в трудную минуту уйдет в кафе пить абсент141. Здесь я подхожу к центральному пункту. Выхода из положения в Лиге нет до тех пор, пока не будут привлечены хотя бы десяток-два свежих молодых рабочих. Это есть сейчас единственный путь. Совершенно необходимо перейти на кружковый метод работы. Единственная организация, которая за последний год в Германии росла - это лейпцигская организация. Как она рекрутировалась? Несколько подготовленных интеллигентов вели рабочие кружки, положив в основу критику программы Коминтерна. Это, безусловно, правильный путь. Афишами многого достигнуть нельзя. Я уже писал об этом Раймону. Сейчас в порядке дня стоит испанская революция. Тем самым проблема перманентной революции поставлена во всей остроте. Испанской революцией интересуется всякий революционный рабочий. Надо создавать кружки для изучения испанской революции. Руководители должны положить в основу анализа вопрос о перманентной революции. Надо заставить людей серьезно изучать, чтобы заинтересовать молодых рабочих и действительно научить их чему-нибудь. Возвращаюсь к "Веритэ". Я не могу отсюда высказаться решительно в пользу сохранения еженедельника или перехода на двухнедельник. Во всяком случае, если регулярный выход несовместим сейчас с еженедельным выходом, то надо переходить на двухнедельный. Но в таком случае надо создать определенную календарную программу, напр[имер]: в течение ближайших двух или трех месяцев (точно указать) "Веритэ" будет выходить два раза в месяц. За это время должен быть создан определенный фонд. Силы переносятся главным образом вниз, в кружковую работу. Мои слова о том, что ваше время слишком много поглощается личными склоками, вы поняли совершенно неправильно. Я не хотел этим сказать, что вы создаете личные склоки: для такого утверждения у меня не могло быть ни малейшего основания. Моя мысль была та, что вы слишком близко входите во все дела Лиги и потому вынуждены отдавать свое время всем личным склокам, которых там немало. Вы знаете, что я тоже потратил немало времени на попытки урегулировать личные вопросы Лиги. Сейчас я от этого совершенно отказался. Разумеется, там, где вопрос ставится ребром, вы не можете не участвовать. Но от повседневных потрясений можно, мне кажется, отгородиться, чтобы не страдал Секретариат, да и чтобы вам самому сохранять бльшую "дистанцию", совершенно необходимую для более спокойного и объективного вмешательства в критические моменты. Решение о группе Гурже мне кажется совершенно правильным. Решение о Вейсборде застает меня неподготовленным: я не имел возможности ознакомиться с его газетой и другими изданиями. Но разумеется, поддержать Лигу против Вейсборда было абсолютно необходимо. Сам Вейсборд как будто в Берлине. Не делал ли т. Франк попытку повидаться с ним? Не мог ли бы Секретариат вызвать его в Париж (если верно, что он в Берлине)? Выпускать испанскую брошюру в "Бюллетене" не имеет никакого смысла, так как на других языках она выйдет брошюрой (по-русски вышла, по-немецки выйдет на днях, выйдет, очевидно, по-испански и по-чешски)142. Дело идет, таким образом, о странах французского языка. "Бюллетень" этого вопроса не решает: вы только напрасно потеряете время и деньги. Сколько должно стоить издание брошюры, в которую вошли бы обе мои работы со всеми приложениями? Сообщите мне об этом, пожалуйста, сейчас же. Я не могу дать сейчас твердого обещания, так как не могу поручиться за аккуратность издателей. Но я надеюсь, что смогу помочь Секретариату издать эту брошюру. Возвращаю присланные вами инструкции. [Л.Д.Троцкий] [Письмо М.Миллю] 17 июня 1931 г. т. Миллю Получил только что письмо от т. Франка, заключающее ряд интересных, а отчасти и тревожных сведений. Т. Франк пришел к тому выводу, что Ландау и Мюллер перехватывали конспиративные письма из России, предназначенные для редакции русского "Бюллетеня". Признаться, по ряду признаков такое предположение возникало у меня давно, но я не решался самому себе сформулировать его ясно. Теперь понятно, к чему относятся угрозы Ландау опубликовать какие-то "документы", касающиеся русской оппозиции. Таким образом, этот человек не только считал возможным перехватывать письма, предназначавшиеся не для него, но и хвастать тем, что он эти письма опубликует. Политически русской оппозиции нечего скрывать: до сих пор мы публиковали все то, что имело политический интерес, в том числе и внутренние споры, внося только такие сокращения и изменения, которые должны помешать ГПУ открыть авторов писем или тех лиц, те группы, те тюрьмы, о которых в этих письмах идет речь. В отношении всех этих обстоятельств мы соблюдали и соблюдаем величайшую осторожность. Пользуясь промежуточными адресами немецких товарищей, мы, согласно старой революционной традиции, исходили из того, что формальные адресаты - честные революционеры, или еще проще: честные средние люди, которые не посмеют посягать на тайну чужой корреспонденции, тем более конспиративной. Нам пришлось обращать внимание Мюллера