ЛИ ГОТОВЫ СПУСТИТЬ ШЛЮПКУ, РАЗДАЛСЯ ЕГО
ОТЧАЯННЫЙ  ВОЗГЛАС: "дЕРЖИСЬ,  хРИСТА РАДИ!"  мЫ ВМИГ  ПОНЯЛИ, ЧТО ГОТОВИТСЯ
НЕЧТО СТРАШНОЕ, И НЕ ОШИБЛИСЬ: НАДВИНУЛСЯ ГРОМАДНЫЙ ВАЛ;  БРИГ  ПОДНЯЛО, КАК
ПЕРЫШКО, И ОПРОКИНУЛО НА  БОРТ. нЕ ЗНАЮ, ОКРИК ЛИ ДОНЕССЯ СЛИШКОМ ПОЗДНО ИЛИ
Я  НЕДОСТАТОЧНО  КРЕПКО  ДЕРЖАЛСЯ, НО, КОГДА СУДНО ВНЕЗАПНО ДАЛО  КРЕН, МЕНЯ
ЕДИНЫМ ДУХОМ ПЕРЕБРОСИЛО ЧЕРЕЗ ФАЛЬШБОРТ ПРЯМО В МОРЕ.
     я КАМНЕМ  УШЕЛ ПОД  ВОДУ,  ВДОВОЛЬ  НАГЛОТАЛСЯ  ВОДЫ,  ПОТОМ  ВЫНЫРНУЛ,
МЕЛЬКОМ УВИДЕЛ  ЛУНУ И СНОВА  ПОГРУЗИЛСЯ  С ГОЛОВОЙ. гОВОРЯТ, НА ТРЕТИЙ  РАЗ
ТОНЕШЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО. еСЛИ ТАК, Я, ВИДНО, УСТРОЕН НЕ КАК ВСЕ, ПОТОМУ ЧТО ДАЖЕ
НЕ  СОСЧИТАТЬ, СКОЛЬКО  РАЗ  Я  СКРЫВАЛСЯ ПОД ВОДОЙ  И  СКОЛЬКО РАЗ ВСПЛЫВАЛ
ОПЯТЬ.  и ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ МЕНЯ МОТАЛО, И ТУЗИЛО, И ДУШИЛО, А ПОТОМ ЗАГЛАТЫВАЛО
ЦЕЛИКОМ, И ОТ ВСЕГО ЭТОГО Я ДО ТОГО ОШАЛЕЛ, ЧТО НЕ УСПЕВАЛ НИ ПОЖАЛЕТЬ СЕБЯ,
НИ ИСПУГАТЬСЯ.
     в  КАКОЙ-ТО МИГ  Я  ЗАМЕТИЛ,  ЧТО  ЦЕПЛЯЮСЬ ЗА  КУСОК  РАНГОУТА  И  ЧТО
ДЕРЖАТЬСЯ  НА ПОВЕРХНОСТИ СТАЛО ЛЕГЧЕ. а ПОТОМ  ВНЕЗАПНО  ОЧУТИЛСЯ НА  ТИХОЙ
ВОДЕ И ПОНЕМНОГУ ОПОМНИЛСЯ.
     цЕПЛЯЛСЯ Я, ОКАЗЫВАЕТСЯ, ЗА ЗАПАСНУЮ РЕЮ, А ОГЛЯДЕВШИСЬ, ПОРАЗИЛСЯ, КАК
ДАЛЕКО Я ОТ БРИГА.  кОНЕЧНО ЖЕ,  Я ПРИНЯЛСЯ КРИЧАТЬ, НО МЕНЯ ЯВНО  НЕ  МОГЛИ
УСЛЫШАТЬ. "зАВЕТ" ЕЩЕ ДЕРЖАЛСЯ НА  ВОДЕ; НО  СПУСТИЛИ ШЛЮПКУ ИЛИ  НЕТ, МНЕ С
ТАКОГО РАССТОЯНИЯ, ДА ЕЩЕ СНИЗУ, НЕ БЫЛО ВИДНО.
     пОКА Я ПРОБОВАЛ ДОКРИЧАТЬСЯ ДО  БРИГА,  Я  ЗАМЕТИЛ,  ЧТО МЕЖДУ  МНОЮ  И
СУДНОМ ТЯНЕТСЯ ПОЛОСА  ВОДЫ, КУДА НЕ ДОХОДЯТ БОЛЬШИЕ ВОЛНЫ, НО  ГДЕ ЗАТО ВСЕ
КИПИТ БЕЛОЙ  ПЕНОЙ,  И  РАСХОДИТСЯ  КРУГАМИ, И ВЗДУВАЕТСЯ ПУЗЫРЯМИ  В ЛУННОМ
СВЕТЕ. тО ВСЯ ПОЛОСА РАЗОМ ХЛЕСТНЕТ В ОДНУ  СТОРОНУ КАК ЗМЕИНЫЙ ХВОСТ, ТО НА
МГНОВЕНИЕ РАЗГЛАДИТСЯ БЕССЛЕДНО И ТУТ ЖЕ ВСКИПАЕТ ВНОВЬ. чТО ЭТО БЫЛО ТАКОЕ,
Я И  НЕ  ДОГАДЫВАЛСЯ, И ОТТОГО МНЕ  СТАЛО ТОГДА  ЕЩЕ СТРАШНЕЙ;  ТЕПЕРЬ-ТО  Я
ПОНИМАЮ, ЧТО СКОРЕЙ  ВСЕГО ТО БЫЛО СИЛЬНОЕ ПРИБРЕЖНОЕ ТЕЧЕНИЕ, "ТОЛЧЕЯ": ЭТО
ОНА ТАК БЫСТРО МЕНЯ УНЕСЛА, ТАК БЕЗЖАЛОСТНО КИДАЛА И БРОСАЛА И, НАКОНЕЦ, КАК
БЫ НАСКУЧИВ ЭТОЙ ЗАБАВОЙ, ВЫШВЫРНУЛА ВМЕСТЕ С  ЗАПАСНОЙ РЕЕЙ В СМЕЖНЫЕ С НЕЮ
БЕРЕГОВЫЕ ВОДЫ.
     зДЕСЬ, В  ПОЛОСЕ ПОЛНОГО ШТИЛЯ,  Я  ОЩУТИЛ, ЧТО ЗАМЕРЗНУТЬ  МОЖНО С  НЕ
МЕНЬШИМ УСПЕХОМ,  ЧЕМ  УТОНУТЬ.  дО БЕРЕГОВ  иРРЕЙДА  БЫЛО  РУКОЙ  ПОДАТЬ, Я
РАЗЛИЧАЛ В СВЕТЕ ЛУНЫ ПЯТНЫШКИ ВЕРЕСКА, ИСКРИСТЫЕ ИЗЛОМЫ СЛАНЦА НА СКАЛАХ.
     -- а ЧТО? -- СКАЗАЛ Я СЕБЕ. -- пУСТЯКИ ОСТАЛОСЬ -- НЕУЖЕЛИ НЕ ДОПЛЫВУ?
     пЛОВЕЦ  Я БЫЛ  НЕ АХТИ КАКОЙ: эССЕН-уОТЕР  В  НАШИХ  МЕСТАХ  ВОРОБЬЮ ПО
КОЛЕНО, НО КОГДА Я СХВАТИЛСЯ ЗА РЕЮ ОБЕИМИ РУКАМИ, А НОГАМИ ПРИНЯЛСЯ БИТЬ ПО
ВОДЕ,  ТО  ОБНАРУЖИЛ,  ЧТО ПРОДВИГАЮСЬ  ВПЕРЕД. тРУДНОЕ  ЭТО БЫЛО ЗАНЯТИЕ  И
УБИЙСТВЕННО МЕДЛЕННОЕ; ОДНАКО, ПРОБУЛТЫХАВШИСЬ ЭДАК С ЧАС, Я ЗАПЛЫЛ ДОВОЛЬНО
ДАЛЕКО  МЕЖ ДВУМЯ МЫСАМИ,  В ГЛУБЬ  ПЕСЧАНОЙ БУХТОЧКИ, ОКРУЖЕННОЙ НЕВЫСОКИМИ
ХОЛМАМИ.
     бУХТОЧКА  БЫЛА  ТИХАЯ-ТИХАЯ, НИ  ЕДИНОГО  ВСПЛЕСКА ВОЛНЫ;  ЯРКО СВЕТИЛА
ЛУНА,  И  ВО  МНЕ  ШЕВЕЛЬНУЛАСЬ МЫСЛЬ,  ЧТО  НИКОГДА ЕЩЕ Я  НЕ ВИДЕЛ  ТАКОГО
БЕЗЛЮДНОГО,  ПУСТЫННОГО МЕСТА. нО ВСЕ-ТАКИ ЭТО БЫЛА СУША, И  КОГДА, НАКОНЕЦ,
СТАЛО  ТАК МЕЛКО, ЧТО МОЖНО БЫЛО ВЫПУСТИТЬ РЕЮ И БРЕСТИ К БЕРЕГУ,  НЕ СКАЖУ,
ЧТО ВЛАДЕЛО  МНОЮ С БОЛЬШЕЙ СИЛОЙ -- УСТАЛОСТЬ ИЛИ БЛАГОДАРНОСТЬ. чУВСТВОВАЛ
Я, ВО  ВСЯКОМ СЛУЧАЕ, И ТО  И ДРУГОЕ:  УСТАЛОСТЬ, КАКОЙ ЕЩЕ НЕ ЗНАЛ  ДО ЭТОЙ
НОЧИ, И БЛАГОДАРНОСТЬ СОЗДАТЕЛЮ, КАКУЮ, ПОЛАГАЮ, ИСПЫТЫВАЛ ДОСТАТОЧНО ЧАСТО,
ХОТЬ НИКОГДА ПРЕЖДЕ НЕ ИМЕЛ ДЛЯ НЕЕ СТОЛЬ ВЕСКИХ ОСНОВАНИЙ.


        глава XIV. островок


     иТАК,  Я  СТУПИЛ НА БЕРЕГ,  ОТКРЫВ ЭТИМ САМУЮ  ГОРЕСТНУЮ  СТРАНИЦУ МОИХ
ПРИКЛЮЧЕНИЙ. бЫЛО ПОЛОВИНА  ПЕРВОГО НОЧИ, И  ХОТЬ ГОРЫ И ЗАЩИЩАЛИ  БЕРЕГ  ОТ
ВЕТРА, НОЧЬ СТОЯЛА ХОЛОДНАЯ. сАДИТЬСЯ НА ЗЕМЛЮ Я НЕ РИСКНУЛ ИЗ ОПАСЕНИЯ, ЧТО
ОКОЧЕНЕЮ,  А  ВМЕСТО  ЭТОГО РАЗУЛСЯ  И,  ПРЕВОЗМОГАЯ  СМЕРТЕЛЬНУЮ УСТАЛОСТЬ,
ПРИНЯЛСЯ РАСХАЖИВАТЬ ТУДА-СЮДА БОСИКОМ ПО ПЕСКУ, ХЛОПАЯ СЕБЯ ПО ГРУДИ, ЧТОБЫ
СОГРЕТЬСЯ.  нИ  ОДИН  ЗВУК НЕ  ВЫДАВАЛ  ПРИСУТСТВИЯ ПОБЛИЗОСТИ  ЧЕЛОВЕКА ИЛИ
ДОМАШНЕЙ  СКОТИНЫ;  НИ ОДИН ПЕТУХ НЕ ПРОПЕЛ, ХОТЯ  БЫЛО,  ВЕРОЯТНО, КАК  РАЗ
ВРЕМЯ ПЕРВЫХ ПЕТУХОВ; ЛИШЬ БУРУНЫ  РАЗБИВАЛИСЬ ВДАЛИ О РИФЫ, ВНОВЬ НАПОМИНАЯ
ОБ ОПАСНОСТЯХ, ПЕРЕЖИТЫХ МНОЮ, И ТЕХ, ЧТО УГРОЖАЛИ  МОЕМУ ДРУГУ, -- И ЧТО-ТО
БОЯЗНО  СТАЛО  МНЕ  БРОДИТЬ У МОРЯ  В ТАКОЙ  ГЛУХОЙ  ЧАС,  В  ТАКОМ ГЛУХОМ И
ПУСТЫННОМ МЕСТЕ.
     еДВА  ЗАНЯЛАСЬ  ЗАРЯ, Я НАДЕЛ БАШМАКИ  И  СТАЛ КАРАБКАТЬСЯ НА  ХОЛМ  --
ТАКОГО  ТЯЖКОГО  ПОДъЕМА ПРЕОДОЛЕВАТЬ МНЕ ЕЩЕ НЕ СЛУЧАЛОСЬ -- ТО,  ПОМИНУТНО
ОСТУПАЯСЬ, ПРОБИРАЛСЯ МЕЖДУ ОГРОМНЫМИ ГРАНИТНЫМИ ГЛЫБАМИ, ТО ПРЫГАЛ  С ОДНОЙ
НА ДРУГУЮ. кОГДА Я ДОСТИГ ВЕРШИНЫ, УЖЕ СОВСЕМ РАССВЕЛО. оТ БРИГА НЕ ОСТАЛОСЬ
И СЛЕДА; ДОЛЖНО БЫТЬ, ОН СНЯЛСЯ С РИФА И  ЗАТОНУЛ. шЛЮПКИ ТОЖЕ НИГДЕ НЕ БЫЛО
ВИДНО. в ОКЕАНЕ -- НИ ЕДИНОГО ПАРУСА, НА СУШЕ, НАСКОЛЬКО ХВАТАЛО ГЛАЗ, -- НИ
ЧЕЛОВЕКА, НИ ЖИЛЬЯ.
     сТРАШНО  БЫЛО  ДУМАТЬ  ОБ УЧАСТИ,  ПОСТИГШЕЙ МОИХ  НЕДАВНИХ  СПУТНИКОВ,
СТРАШНО  ГЛЯДЕТЬ  ДАЛЬШЕ НА ЭТИ ПУСТЫННЫЕ  МЕСТА. дА У МЕНЯ И БЕЗ  ТОГО БЫЛО
ДОВОЛЬНО  НАПАСТЕЙ: ПРОМОКШЕЕ  ПЛАТЬЕ,  УСТАЛОСТЬ, А  ТУТ  ЕЩЕ  ЖИВОТ  СТАЛО
ПОДВОДИТЬ ОТ  ГОЛОДА.  и Я ДВИНУЛСЯ НА  ВОСТОК  ПО ЮЖНОМУ  БЕРЕГУ В  НАДЕЖДЕ
НАБРЕСТИ  НА  КАКОЙ-НИБУДЬ  ДОМИШКО,  ОБОГРЕТЬСЯ, А  ВОЗМОЖНО,  И  РАЗВЕДАТЬ
КОЕ-ЧТО О ТЕХ, С КЕМ  МЕНЯ  РАЗЛУЧИЛО НЕСЧАСТЬЕ. нА ХУДОЙ КОНЕЦ, РАССУДИЛ Я,
СКОРО ВЗОЙДЕТ СОЛНЦЕ И ХОТЬ ОДЕЖДУ МНЕ ВЫСУШИТ.
     нЕМНОГО СПУСТЯ  МНЕ ПРЕГРАДИЛ ДОРОГУ  ЗАЛИВЧИК ИЛИ, БЫТЬ  МОЖЕТ,  УЗКИЙ
ФИОРД;  ОН,  КАЗАЛОСЬ,   ДОВОЛЬНО  ГЛУБОКО  ВДАВАЛСЯ   В  СУШУ,  А  ТАК  КАК
ПЕРЕПРАВИТЬСЯ ЧЕРЕЗ НЕГО МНЕ БЫЛО НЕ НА ЧЕМ, ТО ПОНЕВОЛЕ ПРИШЛОСЬ СВЕРНУТЬ И
ПОПРОБОВАТЬ ОБОЙТИ ЕГО СТОРОНОЙ. иДТИ  БЫЛО ПОПРЕЖНЕМУ ОЧЕНЬ ТРУДНО; ПО СУТИ
ДЕЛА,  НЕ ТОЛЬКО ВЕСЬ  иРРЕЙД,  НО  И  ПРИЛЕГАЮЩИЙ К НЕМУ  КУСОК мАЛЛА,  ТАК
НАЗЫВАЕМЫЙ  рОСС, --  ЭТО  СПЛОШНОЕ НАГРОМОЖДЕНИЕ  ГРАНИТНЫХ  СКАЛ,  А МЕЖДУ
СКАЛАМИ ГУСТО РАСТУТ КУСТЫ ВЕРЕСКА. сНАЧАЛА ЗАЛИВЧИК, КАК Я И ПРЕДВИДЕЛ, ВСЕ
СУЖАЛСЯ, НО ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ, К УДИВЛЕНИЮ МОЕМУ, СТАЛ ВНОВЬ РАЗДАВАТЬСЯ
ВШИРЬ.  я ТОЛЬКО ОЗАДАЧЕННО ПОСКРЕБ В ЗАТЫЛКЕ, ВСЕ ЕЩЕ НЕ ДОГАДЫВАЯСЬ, В ЧЕМ
ТУТ ДЕЛО, ПОКА, НАКОНЕЦ, ДОРОГА ВНОВЬ  НЕ ПОШЛА  В  ГОРУ И  У МЕНЯ МГНОВЕННО
ВСПЫХНУЛА ДОГАДКА: ЗЕМЛЯ, НА КОТОРУЮ МЕНЯ ЗАБРОСИЛО, -- БЕСПЛОДНЫЙ КРОХОТНЫЙ
ОСТРОВОК, СО ВСЕХ СТОРОН ОТРЕЗАННЫЙ ОТ СУШИ СОЛЕНЫМИ ВОДАМИ ОКЕАНА.
     вМЕСТО ДОЛГОЖДАННОГО СОЛНЦА ПОДНЯЛСЯ ГУСТОЙ ТУМАН, А ТАМ И ДОЖДЬ ПОШЕЛ,
ТАК ЧТО ПОЛОЖЕНИЕ У МЕНЯ БЫЛО САМОЕ ПЛАЧЕВНОЕ.
     я  СТОЯЛ  ПОД  ДОЖДЕМ,  ДРОЖА  ОТ ХОЛОДА  И  ГАДАЯ, КАК  БЫТЬ, ПОКА  НЕ
СООБРАЗИЛ, ЧТО  МОЖНО ПОПРОБОВАТЬ  ПЕРЕЙТИ ЗАЛИВЧИК ВБРОД. вНОВЬ Я  ПОПЛЕЛСЯ
НАЗАД К  САМОМУ УЗКОМУ МЕСТУ, ВОШЕЛ В ВОДУ. оДНАКО В КАКИХ-НИБУДЬ ТРЕХ ЯРДАХ
ОТ БЕРЕГА  ПРОВАЛИЛСЯ ПО САМУЮ МАКУШКУ И ЕСЛИ НЕ ПОКОНЧИЛ НА ТОМ ВСЕ СЧЕТЫ С
ЖИЗНЬЮ, ТО СПАСЛА МЕНЯ ЛИШЬ МИЛОСТЬ ГОСПОДНЯ, А НЕ СОБСТВЕННОЕ БЛАГОРАЗУМИЕ.
нЕЛЬЗЯ СКАЗАТЬ,  ЧТОБЫ  Я  СИЛЬНО  ВЫМОК -- МОКНУТЬ ДАЛЬШЕ  ВСЕ  РАВНО  БЫЛО
НЕКУДА, --  НО  ПОСЛЕ ЭТОЙ  НЕЗАДАЧИ ДО  СМЕРТИ ПРОДРОГ И, УТРАТИВ  ЕЩЕ ОДНУ
НАДЕЖДУ, ЕЩЕ БОЛЬШЕ ПАЛ ДУХОМ.
     и ТОГДА-ТО Я  ВДРУГ  ВСПОМНИЛ О РЕЕ. еСЛИ ОНА ПОМОГЛА  МНЕ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ
"ТОЛЧЕИ", ТО ПЕРЕПРАВИТЬСЯ ЧЕРЕЗ ТИХИЙ УЗЕНЬКИЙ  ЗАЛИВЧИК ПОМОЖЕТ И ПОДАВНО.
с ЭТОЙ МЫСЛЬЮ  Я ХРАБРО ДВИНУЛСЯ В ГОРУ НАПРЯМИК  ЧЕРЕЗ ВЕСЬ ОСТРОВОК, ЧТОБЫ
ДОСТАТЬ  РЕЮ  И  ПРИНЕСТИ  СЮДА.  пУТЬ  БЫЛ  НЕБЛИЗКИЙ  И  ТЯЖЕЛЫЙ  ВО  ВСЕХ
ОТНОШЕНИЯХ; И ЕСЛИ БЫ НАДЕЖДА НЕ ПРИДАВАЛА МНЕ СИЛЫ, Я УЖ, НАВЕРНО, СВАЛИЛСЬ
БЫ НАЗЕМЬ  И ОТКАЗАЛСЯ ОТ  СВОЕЙ  ЗАТЕИ.  тО ЛИ ОТ  МОРСКОЙ  ВОДЫ,  ТО ЛИ ОТ
ПОДНИМАЮЩЕЙСЯ ЛИХОРАДКИ, МЕНЯ ТОМИЛА ЖАЖДА, ПО ДОРОГЕ Я ОСТАНАВЛИВАЛСЯ И ПИЛ
ИЛИСТУЮ БОЛОТНУЮ ВОДИЦУ.
     нАКОНЕЦ, ЕДВА ЖИВОЙ, Я ДОТАЩИЛСЯ ДО СВОЕЙ  БУХТЫ И С ПЕРВОГО ЖЕ ВЗГЛЯДА
ЗАМЕТИЛ, ЧТО РЕЯ, ПОЖАЛУЙ, НЕ ТАМ, ГДЕ Я ЕЕ БРОСИЛ, А  ПОДАЛЬШЕ. сНОВА ПОЛЕЗ
В  ВОДУ, УЖЕ В ТРЕТИЙ РАЗ... гЛАДКОЕ, ТВЕРДОЕ  ПЕСЧАНОЕ  ДНО ПОЛОГО  УХОДИЛО
ВНИЗ,  И  Я  ВСЕ  ШЕЛ, ПОКУДА НЕ  ЗАБРЕЛ ПО  САМУЮ  ШЕЮ  И  МЕЛКАЯ  РЯБЬ  НЕ
ЗАПЛЕСКАЛАСЬ МНЕ В ЛИЦО. зДЕСЬ Я УЖЕ С ТРУДОМ ДОСТАВАЛ ДО ДНА И ЗАЙТИ ДАЛЬШЕ
НЕ  ОТВАЖИЛСЯ. а  РЕЯ, КАК НИ В  ЧЕМ НЕ  БЫВАЛО, МИРНО  ПОКАЧИВАЛАСЬ НА ВОДЕ
ШАГАХ В ДВАДЦАТИ ОТ МЕНЯ.
     дО  СИХ  ПОР Я  ДЕРЖАЛСЯ СТОЙКО, НО ЭТОГО ПОСЛЕДНЕГО УДАРА НЕ  ВЫНЕС И,
СТУПИВ НА БЕРЕГ, БРОСИЛСЯ НА ПЕСОК И РАЗРЫДАЛСЯ.
     о  ВРЕМЕНИ, ПРОВЕДЕННОМ  НА ОСТРОВЕ, МНЕ  ПО  СЕЙ  ДЕНЬ  ТАК МУЧИТЕЛЬНО
ВСПОМИНАТЬ,  ЧТО  Я  ВЫНУЖДЕН  НЕ  ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ  НА ПОДРОБНОСТЯХ. вО ВСЕХ
КНИЖКАХ ЧИТАЕШЬ,  ЧТО  КОГДА  ЛЮДИ ТЕРПЯТ  КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ, У  НИХ  ЛИБО ВСЕ
КАРМАНЫ НАБИТЫ РАБОЧИМ ИНСТРУМЕНТОМ, ЛИБО  МОРЕ  КАК ПО ЗАКАЗУ ВЫНОСИТ ВСЛЕД
ЗА  НИМИ НА БЕРЕГ ЯЩИК С ПРЕДМЕТАМИ ПЕРВОЙ НЕОБХОДИМОСТИ. сО МНОЙ ПОЛУЧИЛОСЬ
СОВСЕМ ИНАЧЕ. в КАРМАНАХ У МЕНЯ  НЕ НАШЛОСЬ НИЧЕГО, КРОМЕ ДЕНЕГ  ДА аЛАНОВОЙ
СЕРЕБРЯНОЙ ПУГОВКИ, И СНОРОВКИ МОРЯЦКОЙ ТОЖЕ НЕ ХВАТАЛО, ПОТОМУ  ЧТО ВЫРОС Я
ВДАЛИ ОТ МОРЯ.
     пРАВДА, Я СЛЫХАЛ, ЧТО МОРСКИЕ МОЛЛЮСКИ СЧИТАЮТСЯ СъЕДОБНЫМИ, А В СКАЛАХ
НА ОСТРОВКЕ Я НАХОДИЛ  ВЕЛИКОЕ МНОЖЕСТВО  РАКОВИН  --  БЛЮДЕЧЕК",  КОТОРЫХ С
НЕПРИВЫЧКИ  ЕДВА УХИТРЯЛСЯ ОТДИРАТЬ, НЕ ЗНАЯ, ЧТО ТУТ  ТРЕБУЕТСЯ ПРОВОРСТВО.
вОДИЛИСЬ  ЗДЕСЬ  И МАЛЕНЬКИЕ  УЛИТКИ,  КОТОРЫЕ У  НАС  В  шОТЛАНДИИ  ЗОВУТСЯ
РОЖКАМИ, А У  АНГЛИЧАН,  ПО-МОЕМУ, БАШЕНКАМИ.  эТИ-ТО  БЛЮДЕЧКИ  И  РОЖКИ  И
СЛУЖИЛИ МНЕ ПИЩЕЙ,  Я ИХ ГЛОТАЛ  ХОЛОДНЫМИ,  ЖИВЬЕМ И С ГОЛОДУХИ  НА  ПЕРВЫХ
ПОРАХ НАХОДИЛ ПРЕВКУСНЫМИ.
     вОЗМОЖНО, НА НИХ БЫЛ  СЕЙЧАС НЕ СЕЗОН; ВОЗМОЖНО, ВОКРУГ МОЕГО  ОСТРОВКА
БЫЛО ЧТО-ТО НЕЛАДНОЕ С ВОДОЙ.  тАК ИЛИ ИНАЧЕ, НЕ УСПЕЛ Я СПРАВИТЬСЯ С ПЕРВОЙ
ПОРЦИЕЙ  РАКУШЕК, КАК  МНЕ СДЕЛАЛОСЬ  ДУРНО, К ГОРЛУ ПОДСТУПИЛА  ТОШНОТА,  И
ПОСЛЕ Я ДОЛГО ОТЛЕЖИВАЛСЯ,  ЕДВА ЖИВОЙ.  вТОРАЯ  ПРОБА ТОГО  ЖЕ  КУШАНЬЯ  --
ВПРОЧЕМ,  ДРУГОГО-ТО И  НЕ БЫЛО  --  СОШЛА  УДАЧНЕЕ  И  ПОДКРЕПИЛА МОИ СИЛЫ.
вООБЩЕ, ПОКА Я ЖИЛ НА ОСТРОВКЕ, Я НИКОГДА НЕ ЗНАЛ НАВЕРНОЕ, ЧЕГО ЖДАТЬ ПОСЛЕ
ТОГО,  КАК  ПОЕШЬ;  ОДИН  РАЗ  ОБОЙДЕТСЯ,  ДРУГОЙ  -- ВЫВЕРНЕТ  НАИЗНАНКУ, А
ОПРЕДЕЛЯТЬ, КАКОГО МОЛЛЮСКА НЕ ПРИНИМАЕТ МОЕ НУТРО, Я ТАК И НЕ НАУЧИЛСЯ.
     вЕСЬ  ДЕНЬ ДОЖДЬ ЛИЛ  КАК  ИЗ ВЕДРА,  ОСТРОВОК  ПРОПИТАЛСЯ ВЛАГОЙ ТОЧНО
ГУБКА, НИГДЕ НЕ  СЫСКАТЬ БЫЛО СУХОГО  МЕСТЕЧКА,  И КОГДА Я УЛЕГСЯ  НА  НОЧЬ,
ПРИМОСТЯСЬ МЕЖДУ ДВУМЯ НАВИСШИМИ ВАЛУНАМИ, НОГИ У МЕНЯ МОКЛИ В БОЛОТЕ.
     нА  ДРУГОЙ  ДЕНЬ Я  ИСХОДИЛ ВЕСЬ  ОСТРОВ  ВДОЛЬ  И  ПОПЕРЕК.  нИГДЕ  НЕ
ОБНАРУЖИЛОСЬ  ХОТЬ  СКОЛЬКО-НИБУДЬ СНОСНОГО  УГОЛКА;  ВСЕ  ТОТ ЖЕ  ПУСТЫННЫЙ
КАМЕНЬ И НИКАКИХ ПРИЗНАКОВ ЖИЗНИ, ЛИШЬ ПЕРНАТАЯ ДИЧЬ, КОТОРУЮ МНЕ НЕ ИЗ ЧЕГО
БЫЛО ПОДСТРЕЛИТЬ,  ДА ЧАЙКИ, В  НЕСМЕТНОМ КОЛИЧЕСТВЕ  ГНЕЗДИВШИЕСЯ В ДАЛЬНИХ
СКАЛАХ.  нО НА СЕВЕРЕ ЗАЛИВЧИК, ВЕРНЕЕ, ПРОЛИВ, ОТДЕЛЯЮЩИЙ иРРЕЙД ОТ  рОССА,
ПЕРЕХОДИЛ В БУХТУ, А ОНА, В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ, ОТКРЫВАЛАСЬ НА аЙОНСКИЙ ПРОЛИВ, --
И  ВОТ  ЭТИ-ТО МЕСТА Я И ВЫБРАЛ СЕБЕ ПОД ДОМ, ХОТЯ ОТ ОДНОЙ МЫСЛИ, ЧТО ТАКОЕ
МЕСТО МОЖНО НАЗВАТЬ ДОМОМ, Я, НАВЕРНО, НЕ СДЕРЖАЛ БЫ ГОРЬКИХ СЛЕЗ.
     дЛЯ ТАКОГО ВЫБОРА У МЕНЯ ИМЕЛИСЬ ВЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ.
     в ЭТОЙ ЧАСТИ ОСТРОВА СТОЯЛА МАЛЕНЬКАЯ ХИЖИНА, НАСТОЯЩАЯ КОНУРКА; В НЕЙ,
ВИДИМО, НАВЕДЫВАЯСЬ НА ОСТРОВОК,  НОЧЕВАЛИ  РЫБАКИ; ДЕРНОВАЯ КРЫША  ЕЕ ДАВНО
ПРОВАЛИЛАСЬ, ТАК ЧТО ПРОКУ ОТ ХИЖИНЫ НЕ БЫЛО НИКАКОГО -- ОНА  ДАВАЛА  МЕНЬШЕ
УКРЫТИЯ,  ЧЕМ  МОИ  ВАЛУНЫ.  вАЖНЕЙ ДРУГОЕ:  РАКОВИНЫ,  КОТОРЫМИ Я  ПИТАЛСЯ,
ВОДИЛИСЬ ЗДЕСЬ В ИЗОБИЛИИ, ПРИ  ОТЛИВЕ Я МОГ НАБРАТЬ СРАЗУ НА ЦЕЛЫЙ  ОБЕД, А
ЭТО БЫЛО, РАЗУМЕЕТСЯ, УДОБНО. нО НАСТОЯЩАЯ ПОДОПЛЕКА БЫЛА СЕРЬЕЗНЕЙ. я НИКАК
НЕ МОГ ПРИМИРИТЬСЯ СО СВОИМ УЖАСАЮЩИМ ОДИНОЧЕСТВОМ НА ОСТРОВЕ И ВСЕ ОЗИРАЛСЯ
ПО СТОРОНАМ, КАК БЕГЛЕЦ, И СТРАШАСЬ И НАДЕЯСЬ УВИДЕТЬ ЗА СОБОЙ ЧЕЛОВЕКА. тАК
ВОТ, ЕСЛИ ПОДНЯТЬСЯ НЕМНОГО ПО СКЛОНУ, ВЫХОДЯЩЕМУ НА БУХТУ, ВДАЛИ ВИДНА БЫЛА
МОГУЧАЯ СТАРИННАЯ ЦЕРКОВЬ И КРОВЛИ ДОМОВ аЙОНЫ.
     а ПО  ДРУГУЮ РУКУ, В  НИЗИНЕ рОССА, Я  НАБЛЮДАЛ,  КАК УТРОМ  И  ВЕЧЕРОМ
ВОСХОДИТ КВЕРХУ ДЫМОК, ВЕРНО, НАД КАКОЙ-ТО УСАДЬБОЙ, СПРЯТАННОЙ В ЛОЖБИНЕ.
     иЗЗЯБШИЙ, ПРОМОКШИЙ ДО КОСТЕЙ, ТЕРЯЯ  ГОЛОВУ ОТ ОДИНОЧЕСТВА, Я, БЫВАЛО,
ВСЕ ГЛЯДЕЛ НА  ЭТОТ  ДЫМОК  И  ДУМАЛ О  ПЫЛАЮЩЕМ  ОЧАГЕ  И  ЛЮДЯХ,  ДРУЖЕСКИ
СОБРАВШИХСЯ ВОКРУГ НЕГО, И У МЕНЯ ПЕРЕВОРАЧИВАЛОСЬ СЕРДЦЕ. с ТЕМ ЖЕ ЧУВСТВОМ
СМОТРЕЛ Я НА КРОВЛИ аЙОНЫ. пРИ ВСЕМ ТОМ ВИД ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ЖИЛЬЯ И УЮТА, ХОТЬ
ОН И  ЗАСТАВЛЯЛ МЕНЯ  ОСТРЕЕ ОЩУТИТЬ СОБСТВЕННЫЕ МУЧЕНИЯ, ВСЕ-ТАКИ НЕ  ДАВАЛ
УГАСНУТЬ  НАДЕЖДЕ, ПОМОГАЛ  ГЛОТАТЬ  СЫРЫХ  УЛИТОК, А  ОНИ ОЧЕНЬ  СКОРО  МНЕ
ОПРОТИВЕЛИ,  СПАСАЛ ОТ ГНЕТУЩЕЙ ТОСКИ,  ОХВАТЫВАВШЕЙ  МЕНЯ ВСЯКИЙ РАЗ, КАК Я
ОСТАВАЛСЯ ОДИН НА ОДИН С МЕРТВЫМИ СКАЛАМИ, ДИКИМИ ПТИЦАМИ, ДОЖДЕМ И ХОЛОДНЫМ
МОРЕМ.
     я ГОВОРЮ:  "НЕ  ДАВАЛ  УГАСНУТЬ  НАДЕЖДЕ",  И  ДЕЙСТВИТЕЛЬНО,  КАЗАЛОСЬ
НЕМЫСЛИМЫМ,  ЧТОБЫ  МНЕ ТАК  И  ДАЛИ СГИНУТЬ  ЗДЕСЬ,  ПРЯМО  НА  БЕРЕГУ МОЕЙ
ОТЧИЗНЫ, ОТКУДА  ПРОСТЫМ ГЛАЗОМ ВИДНА  ЦЕРКОВНАЯ  КОЛОКОЛЬНЯ  И ДЫМ ЛЮДСКОГО
ЖИЛЬЯ. оДНАКО МИНОВАЛИ ВТОРЫЕ  СУТКИ И ХОТЬ, ПОКУДА  НЕ  СТЕМНЕЛО,  Я  ЗОРКО
ВГЛЯДЫВАЛСЯ, НЕ ПОКАЖЕТСЯ ЛИ ЛОДКА В ПРОЛИВЕ  ИЛИ  КАКОЙ  ПРОХОЖИЙ НА рОССЕ,
НИКТО НЕ  ОБъЯВИЛСЯ  МНЕ  НА ПОМОЩЬ. дОЖДЬ  ВСЕ НЕ ПЕРЕСТАВАЛ, И Я ЛЕГ СПАТЬ
МОКРЫЙ, КАК  МЫШЬ, С  ЖЕСТОКО САДНЯЩИМ ГОРЛОМ,  НО, ПОЖАЛУЙ,  И  С МАЛЕНЬКИМ
УТЕШЕНИЕМ,  ЧТО  МОГУ   ПОЖЕЛАТЬ   ДОБРОЙ  НОЧИ  БЛИЖАЙШИМ   МОИМ   СОСЕДЯМ,
ОСТРОВИТЯНАМ С аЙОНЫ.
     кАРЛ  вТОРОЙ  СКАЗАЛ ОДНАЖДЫ, ЧТО АНГЛИЙСКИЙ КЛИМАТ ПОЗВОЛЯЕТ ПРОВОДИТЬ
БОЛЬШЕ ДНЕЙ В ГОДУ ПОД ОТКРЫТЫМ НЕБОМ, ЧЕМ ЛЮБОЙ ДРУГОЙ. хОРОШО  РАССУЖДАТЬ,
КОГДА ТЫ КОРОЛЬ И ТЕБЯ ВО ВСЯКОЕ ВРЕМЯ ЖДЕТ ДВОРЕЦ И ПЕРЕМЕНА СУХОГО ПЛАТЬЯ.
вИДНО, ВО  ВРЕМЯ ПОБЕГА  ИЗ  вУСТЕРА  ЕМУ БОЛЬШЕ  ВЕЗЛО,  ЧЕМ  МНЕ  НА  ЭТОМ
ЗЛОСЧАСТНОМ ОСТРОВКЕ! лЕТО БЫЛО В РАЗГАРЕ, А ТУТ УЖЕ БОЛЬШЕ СУТОК ЛИЛ ДОЖДЬ,
И ПРОЯСНИЛОСЬ ТОЛЬКО ВВЕЧЕРУ НА ТРЕТИЙ ДЕНЬ.
     тО БЫЛ  ДЕНЬ,  ПОЛНЫЙ  СОБЫТИЙ.  уТРОМ  Я ВИДЕЛ  РЫЖЕГО ОЛЕНЯ,  САМЦА С
ПРЕКРАСНЫМИ  ВЕТВИСТЫМИ  РОГАМИ;  ОН  СТОЯЛ  ПОД  ДОЖДЕМ  НА  САМОЙ  ВЕРШИНЕ
ОСТРОВКА,  НО,  ЗАВИДЕВ,  КАК  Я  ВСТАЮ  ИЗ-ПОД СВОЕЙ СКАЛЫ, ТОТЧАС ТРОНУЛСЯ
РЫСЦОЙ  К  ПРОТИВОПОЛОЖНОМУ  КРАЮ  ОСТРОВА.  я РЕШИЛ, ЧТО  ОН, ДОЛЖНО  БЫТЬ,
ПЕРЕПЛЫЛ  ЧЕРЕЗ ПРОЛИВ,  ХОТЯ  ЧЕГО РАДИ КАКУЮ-ТО  ЖИВУЮ  ТВАРЬ  ЗАНЕСЛО  НА
иРРЕЙД, Я И ВООБРАЗИТЬ НЕ МОГ.
     нЕМНОГО  ПОГОДЯ,  КОГДА  Я  СКАКАЛ ПО  КАМНЯМ, ОХОТЯСЬ ЗА  ПРЕСЛОВУТЫМИ
БЛЮДЕЧКАМИ, ЧТО-ТО ЗВЯКНУЛО,  ИСПУГАВ МЕНЯ: ПЕРЕД САМЫМ МОИМ  НОСОМ НА СКАЛУ
УПАЛА ГИНЕЯ И СКАТИЛАСЬ В МОРЕ. кОГДА МАТРОСЫ С "зАВЕТА" ВЕРНУЛИ МНЕ ДЕНЬГИ,
ПРИМЕРНО ТРЕТЬ ОНИ УДЕРЖАЛИ, А  ЗАОДНО И КОЖАНЫЙ КОШЕЛЕК, ДОСТАВШИЙСЯ МНЕ ОТ
ОТЦА,  И С ТОГО ДНЯ  Я НОСИЛ СВОИ  ЗОЛОТЫЕ ПРЯМО В КАРМАНЕ,  ЗАСТЕГНУТОМ  НА
ПУГОВИЦУ.  тЕПЕРЬ ОН, КАК ВИДНО, ПРОХУДИЛСЯ,  И Я ПОСПЕШНО ПРИЖАЛ ЕГО РУКОЙ.
нО  КАКОЕ  ТАМ!  бЫЛО  СЛИШКОМ  ПОЗДНО.  я  ПОКИНУЛ ПЕРЕПРАВУ  У  кУИНСФЕРРИ
ОБЛАДАТЕЛЕМ ПЯТИДЕСЯТИ ФУНТОВ, СЕЙЧАС ЖЕ В НАЛИЧНОСТИ ОСТАЛОСЬ ВСЕГО-НАВСЕГО
ДВЕ ЗОЛОТЫХ ГИНЕИ И СЕРЕБРЯНЫЙ ШИЛЛИНГ.
     пРАВДА,  СПУСТЯ  НЕМНОГО,  Я  ПОДОБРАЛ  ЕЩЕ  ОДНУ  ГИНЕЮ, ОНА ВАЛЯЛАСЬ,
ПОБЛЕСКИВАЯ, НА КЛОЧКЕ ДЕРНА. тРИ ФУНТА  ЧЕТЫРЕ ШИЛЛИНГА В АНГЛИЙСКОЙ МОНЕТЕ
-- ВОТ И  ВСЕ СОСТОЯНИЕ ЗАКОННОГО  НАСЛЕДНИКА  БОГАТОГО ПОМЕСТЬЯ, МАЛЬЧИШКИ,
УМИРАЮЩЕГО  С ГОЛОДА  НА ОСТРОВКЕ,  ЗАТЕРЯННОМ ГДЕ-ТО  У САМОГО  КРАЯ ДИКОГО
ШОТЛАНДСКОГО НАГОРЬЯ.
     оТ ВСЕГО ЭТОГО Я ЕЩЕ БОЛЬШЕ ПРИУНЫЛ, ДА И  ТО СКАЗАТЬ, ПОЛОЖЕНИЕ У МЕНЯ
БЫЛО САМОЕ ПРИСКОРБНОЕ. пЛАТЬЕ НА МНЕ РАСПОЛЗАЛОСЬ, В ОСОБЕННОСТИ ЧУЛКИ: ОНИ
СОВСЕМ ПРОХУДИЛИСЬ, И СКВОЗЬ ДЫРЫ ПРОСВЕЧИВАЛО ТЕЛО;  РУКИ СТАЛИ ДРЯБЛЫМИ ОТ
ВЕЧНОЙ СЫРОСТИ, ГОРЛО БОЛЕЛО НЕСТЕРПИМО, СИЛЫ ТАЯЛИ, А ТА ГАДОСТЬ, КОТОРОЙ Я
БЫЛ  ВЫНУЖДЕН  ПИТАТЬСЯ,  ТАК МНЕ ОПРОТИВЕЛА,  ЧТО  ОТ  ОДНОГО  ЕЕ ВИДА МЕНЯ
НАЧИНАЛО МУТИТЬ.
     и ВСЕ ЖЕ ХУДШЕЕ БЫЛО ЕЩЕ ВПЕРЕДИ.
     еСТЬ  НА СЕВЕРО-ЗАПАДЕ иРРЕЙДА  ДОВОЛЬНО  ВЫСОКАЯ СКАЛА,  НА  КОТОРУЮ Я
ЧАСТЕНЬКО НАВЕДЫВАЛСЯ ЗАТЕМ, ЧТО НА ЕЕ ВЕРШИНЕ БЫЛА ПЛОСКАЯ ПЛОЩАДКА, ОТКУДА
ХОРОШО ВИДЕН сАУНД-ОФ-мАЛЛ. дА Я И ВООБЩЕ  НЕ  ЗАДЕРЖИВАЛСЯ ПОДОЛГУ НА ОДНОМ
МЕСТЕ,  РАЗВЕ ЧТО НА НОЧЛЕГ, ИБО НИГДЕ НЕ НАХОДИЛ СЕБЕ  ПОКОЯ В СВОЕЙ БЕДЕ И
СОВСЕМ ИЗМОТАЛ СЕБЯ  ЭТИМИ  БЕСЦЕЛЬНЫМИ  И БЕЗОСТАНОВОЧНЫМИ  БЛУЖДАНИЯМИ ПОД
ДОЖДЕМ.
     вПРОЧЕМ,  ЕДВА  ЛИШЬ ВЫГЛЯНУЛО СОЛНЦЕ,  Я РАСТЯНУЛСЯ  НА  ВЕРШИНЕ  ЭТОЙ
СКАЛЫ, ЧТОБЫ  ОБСОХНУТЬ. чТО ЗА НЕВЫРАЗИМАЯ  БЛАГОДАТЬ СОЛНЕЧНОЕ  ТЕПЛО! оНО
ВНОВЬ  ВСЕЛИЛО В МЕНЯ НАДЕЖДУ НА ИЗБАВЛЕНИЕ, КОГДА Я УЖ ГОТОВ БЫЛ ОТЧАЯТЬСЯ,
И Я С  ВНОВЬ ПРОБУДИВШИМСЯ ИНТЕРЕСОМ СТАЛ ОГЛЯДЫВАТЬ МОРЕ И рОСС.  к ЮГУ  ОТ
МОЕЙ СКАЛЫ ЧАСТЬ ОСТРОВА ВЫДАВАЛАСЬ В  МОРЕ,  ЗАСЛОНЯЯ ОТ  МЕНЯ ГОРИЗОНТ,  И
СУДНО С ТОЙ СТОРОНЫ ЛЕГКО МОГЛО ПРОЙТИ СОВСЕМ БЛИЗКО, А Я БЫ И НЕ ЗАМЕТИЛ.
     и ВДРУГ, ОТКУДА НИ ВОЗЬМИСЬ, ИЗ-ЗА ЭТОГО КРАЯ ОСТРОВКА ВЫЛЕТЕЛА РЫБАЧЬЯ
ПЛОСКОДОНКА ПОД БУРЫМ ПАРУСОМ, С  ДВУМЯ РЫБАКАМИ  НА  БОРТУ, И  ПОЛНЫМ ХОДОМ
НАПРАВИЛАСЬ К аЙОНЕ. я ЗАКРИЧАЛ  ЧТО БЫЛО СИЛ И, ВСТАВ НА КОЛЕНИ,  С МОЛЬБОЙ
ПРОТЯНУЛ К НИМ РУКИ. с ТАКОГО РАССТОЯНИЯ ОНИ МЕНЯ  НЕ МОГЛИ НЕ УСЛЫШАТЬ -- Я
РАЗЛИЧАЛ ДАЖЕ, КАКОГО  ЦВЕТА У НИХ ВОЛОСЫ; ДА, ОНИ НЕСОМНЕННО ЗАМЕТИЛИ МЕНЯ,
ПОТОМУ  ЧТО  СО  СМЕХОМ  КРИКНУЛИ  МНЕ  ЧТО-ТО  ПО-ГЭЛЬСКИ.  и,  ОДНАКО,  ИХ
ПЛОСКОДОНКА НИ НА ГРАДУС  НЕ ОТКЛОНИЛАСЬ ОТ  КУРСА, А  ПРЕСПОКОЙНО ПРОЛЕТЕЛА
МИМО, НА аЙОНУ.
     я  НЕ  ПОВЕРИЛ СВОИМ ГЛАЗАМ,  НЕ ПОВЕРИЛ,  ЧТО  ЛЮДИ  СПОСОБНЫ НА ТАКОЕ
ЗЛОДЕЙСТВО, И КИНУЛСЯ  ВДОЛЬ БЕРЕГА, ПЕРЕСКАКИВАЯ С КАМНЯ НА КАМЕНЬ, ЖАЛОБНО
КРИЧА  ИМ ВСЛЕД; ДАЖЕ КОГДА ОНИ УЖЕ НЕ  МОГЛИ МЕНЯ СЛЫШАТЬ, Я ВСЕ РАВНО ЗВАЛ
ИХ НА ПОМОЩЬ И РАЗМАХИВАЛ РУКАМИ, А КОГДА ОНИ СКРЫЛИСЬ ИЗ ВИДУ, Я ДУМАЛ, ЧТО
У МЕНЯ РАЗОРВЕТСЯ СЕРДЦЕ. зА ВСЕ ВРЕМЯ СВОИХ МЫТАРСТВ Я НЕ СДЕРЖАЛ СЛЕЗ ЛИШЬ
ДВАЖДЫ.  оДИН  РАЗ,  КОГДА НЕ МОГ  ДОСТАТЬ РЕЮ,  ВТОРОЙ -- СЕЙЧАС, КОГДА ЭТИ
РЫБАКИ ОСТАЛИСЬ ГЛУХИ К МОИМ МОЛЬБАМ. тОЛЬКО В ЭТОТ РАЗ Я  НЕ ПРОСТО ПЛАКАЛ,
А ГОЛОСИЛ, РЕВЕЛ БЛАГИМ МАТОМ, КАК КАПРИЗНЫЙ  РЕБЕНОК, ЦАРАПАЯ НОГТЯМИ ЗЕМЛЮ
И ЗАРЫВАЯСЬ  В  ТРАВУ ЛИЦОМ. кОГДА БЫ  ЖЕЛАНИЯ БЫЛО ДОСТАТОЧНО,  ЧТОБЫ УБИТЬ
ЧЕЛОВЕКА,  ТЕ  ДВА  РЫБАКА НЕ  ДОЖИЛИ БЫ ДО  УТРА, ДА  И  САМ Я СКОРЕЙ ВСЕГО
ИСПУСТИЛ БЫ ДУХ НА СВОЕМ ОСТРОВКЕ.
     кОГДА МОЙ ГНЕВ ПОУТИХ, ПОРА ОПЯТЬ БЫЛО ДУМАТЬ О ЕДЕ, А Я УЖЕ ПРОНИКСЯ К
НЕЙ ОТВРАЩЕНИЕМ, КОТОРОЕ  ЕДВА  МОГ  ПЕРЕСИЛИТЬ. и ПРАВДА, ЛУЧШЕ БЫ  УЖ  МНЕ
ПОГОЛОДАТЬ, ПОТОМУ ЧТО Я СНОВА ОТРАВИЛСЯ СВОИМИ МОЛЛЮСКАМИ, я ПЕРЕЖИЛ ВСЕ ТЕ
ЖЕ МУЧЕНИЯ, ЧТО И В ПЕРВЫЙ РАЗ; ГОРЛО У МЕНЯ ТАК РАЗБОЛЕЛОСЬ, ЧТО Я ЕДВА МОГ
ГЛОТАТЬ; ЗУБЫ СТУЧАЛИ ОТ ЖЕСТОКОГО ОЗНОБА, МЕНЯ ОХВАТИЛО ТО ГНЕТУЩЕЕ ЧУВСТВО
ТОСКИ И  НЕДОМОГАНИЯ,  КОТОРОМУ  НЕТ  ИМЕНИ НИ В  ШОТЛАНДСКОМ  ЯЗЫКЕ,  НИ  В
АНГЛИЙСКОМ.  я УЖЕ ТВЕРДО  РЕШИЛ, ЧТО УМИРАЮ, И ВВЕРИЛ СВОЮ ДУШУ ВСЕВЫШНЕМУ,
МЫСЛЕННО  ПРОЩАЯ  ВСЕХ  И  КАЖДОГО,  ДАЖЕ ДЯДЮ И ТЕХ  РЫБАКОВ; И  СОВСЕМ УЖЕ
ПРИГОТОВИЛСЯ К ХУДШЕМУ, КАК ВНЕЗАПНО  У МЕНЯ  СЛОВНО ПЕЛЕНА С  ГЛАЗ СПАЛА: Я
ЗАМЕТИЛ, ЧТО НОЧЬ ОБЕЩАЕТ  ХОРОШУЮ ПОГОДУ, ЧТО ПЛАТЬЕ У МЕНЯ ПОЧТИ ПРОСОХЛО,
ЧТО  МНЕ, КОРОЧЕ ГОВОРЯ, ПО ВСЕМ  СТАТЬЯМ ЕЩЕ НЕ БЫЛО  ТАК ХОРОШО С ТЕХ ПОР,
КАК  Я ВЫБРАЛСЯ  НА ОСТРОВОК,  -- И  С ЭТОЙ БЛАГОДАРНОЙ  МЫСЛЬЮ  Я, НАКОНЕЦ,
ЗАСНУЛ.
     нА  ДРУГОЙ ДЕНЬ -- ЧЕТВЕРТЫЙ С НАЧАЛА МОЕГО  ГОРЕСТНОГО ПРОЗЯБАНИЯ -- Я
ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО НЕ НА ШУТКУ ОБЕССИЛЕЛ. вПРОЧЕМ, СОЛНЦЕ  ПРИГРЕВАЛО, ВОЗДУХ
БЫЛ ЧИСТ И СВЕЖ, МОЛЛЮСКИ, КОТОРЫХ  Я ЗАСТАВИЛ СЕБЯ ПРОГЛОТИТЬ, НЕ ПРИЧИНИЛИ
МНЕ ВРЕДА, И Я ВОСПРЯНУЛ ДУХОМ.
     еДВА Я ЗАЛЕЗ  ОБРАТНО НА СКАЛУ -- А Я ВСЕГДА ВЗБИРАЛСЯ НА НЕЕ ПЕРВЫМ ЖЕ
ДЕЛОМ ПОСЛЕ ЕДЫ, -- КАК ЗАМЕТИЛ, ЧТО ПО сАУНДУ ИДЕТ ЛОДКА -- И, НАСКОЛЬКО  Я
МОГ СУДИТЬ, ПРЯМО КО МНЕ.
     сТРАХ И  НАДЕЖДА РАЗОМ ОХВАТИЛИ МЕНЯ: МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТИ ЛЮДИ РАСКАЯЛИСЬ В
СВОЕМ  БЕССЕРДЕЧИИ  И ВОЗВРАЩАЮТСЯ  МНЕ  НА  ВЫРУЧКУ? нО ПЕРЕЖИТЬ  ЕЩЕ  ОДНО
РАЗОЧАРОВАНИЕ,  ТАКОЕ,  КАК  ВЧЕРА,  БЫЛО БЫ  СВЫШЕ  МОИХ СИЛ.  я РЕШИТЕЛЬНО
ПОВЕРНУЛСЯ СПИНОЮ К МОРЮ И НЕ ВЗГЛЯНУЛ В ТУ  СТОРОНУ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ НЕ ДОСЧИТАЛ
ПРО СЕБЯ ДО ТРЕХСОТ. лОДКА ПО-ПРЕЖНЕМУ ДЕРЖАЛА КУРС НА ОСТРОВОК. нА ЭТОТ РАЗ
Я УЖЕ ДОСЧИТАЛ ДО ТЫСЯЧИ, ПРИЧЕМ КАК МОЖНО МЕДЛЕННЕЙ, А СЕРДЦЕ У МЕНЯ БОЛЬНО
КОЛОТИЛОСЬ. дА, СОМНЕНИЙ НЕ БЫЛО! сУДЕНЫШКО НАПРАВЛЯЛОСЬ ПРЯМО НА иРРЕЙД!
     бОЛЬШЕ Я СДЕРЖИВАТЬСЯ НЕ МОГ -- СБЕЖАЛ К МОРЮ И КИНУЛСЯ ДАЛЬШЕ,  ПРЫГАЯ
ПО ТОРЧАЩИМ ИЗ ВОДЫ СКАЛАМ,  ПОКА ОНИ НЕ КОНЧИЛИСЬ.  пРОСТО ЧУДО, КАК  Я  НЕ
СОРВАЛСЯ  И НЕ  УТОНУЛ, ПОТОМУ ЧТО, КОГДА  НАКОНЕЦ  ПРИШЛОСЬ ОСТАНОВИТЬСЯ, У
МЕНЯ  ТРЯСЛИСЬ КОЛЕНИ, А ВО  РТУ ДО ТОГО ПЕРЕСОХЛО, ЧТО ПРИШЛОСЬ СМОЧИТЬ ЕГО
МОРСКОЙ ВОДОЙ, ИНАЧЕ Я НЕ МОГ БЫ КРИКНУТЬ.
     тЕМ ВРЕМЕНЕМ  ЛОДКА ВСЕ ПРИБЛИЖАЛАСЬ, И УЖ ЯСНО  БЫЛО,  ЧТО ЭТО ТА  ЖЕ,
ДАВЕШНЯЯ,  И В НЕЙ  ТЕ ЖЕ  ДВОЕ.  я ИХ УЗНАЛ ПО ВОЛОСАМ: У ОДНОГО  ОНИ  БЫЛИ
СОЛОМЕННОЖЕЛТЫЕ,  А У ДРУГОГО  СМОЛЯНЫЕ.  тОЛЬКО ТЕПЕРЬ НА БОРТУ БЫЛ  ЕЩЕ  И
ТРЕТИЙ, СУДЯ ПО ВИДУ -- ПЕРСОНА ПОВАЖНЕЙ ТЕХ ДВОИХ.
     пРИБЛИЗИВШИСЬ  НАСТОЛЬКО,  ЧТОБЫ  ПЕРЕГОВАРИВАТЬСЯ СО МНОЙ, НЕ  ПОВЫШАЯ
ГОЛОСА, ОНИ УБРАЛИ  ПАРУС И ЛЕГЛИ В ДРЕЙФ. нЕВЗИРАЯ НА  ВСЕ МОИ  ЗАКЛИНАНИЯ,
БЛИЖЕ ОНИ НЕ ПОДХОДИЛИ, И, ЧТО САМОЕ СТРАШНОЕ, ЭТОТ ТРЕТИЙ, РАЗГЛЯДЫВАЯ МЕНЯ
И ЧТО-ТО ПРИГОВАРИВАЯ, ПОКАТЫВАЛСЯ СО СМЕХУ.
     пОТОМ ОН ВСТАЛ В ЛОДКЕ И ОБРАТИЛСЯ КО  МНЕ  С ПРОСТРАННОЙ РЕЧЬЮ,  СЫПЛЯ
СЛОВАМИ, КАК ГОРОХОМ, И ТО И ДЕЛО ВЗМАХИВАЯ РУКОЙ.  я СКАЗАЛ, ЧТО НЕ ПОНИМАЮ
ПОГЭЛЬСКИ; НА ЭТО ОН  СИЛЬНО  РАССЕРДИЛСЯ,  И Я  СТАЛ ДОГАДЫВАТЬСЯ,  ЧТО  ОН
ВООБРАЖАЕТ, БУДТО ГОВОРИТ  ПО-АНГЛИЙСКИ.  пРИСЛУШАВШИСЬ СО ВСЕМ ВНИМАНИЕМ, Я
НЕСКОЛЬКО  РАЗ  УЛОВИЛ  СЛОВО  "ЗАЧЕМ",   НО  ВСЕ   ОСТАЛЬНОЕ  ПРОИЗНОСИЛОСЬ
ПО-ГЭЛЬСКИ, А ДЛЯ МЕНЯ ЭТО БЫЛО ВСЕ РАВНО ЧТО ПОКИТАЙСКИ.
     -- зАЧЕМ, --  ПОВТОРИЛ  Я,  ЧТОБЫ  ПОКАЗАТЬ  ЕМУ,  ЧТО  ХОТЬ  СЛОВО  ДА
РАЗОБРАЛ.
     --  дА-ДА, --  ЗАКИВАЛ ОН. -- дА-ДА, -- И,  ОГЛЯДЕВ  СВОИХ  СПУТНИКОВ С
ТАКИМ ВИДОМ, СЛОВНО ХОТЕЛ СКАЗАТЬ: "нУ, ГОВОРИЛ Я ВАМ, ЧТО ЗНАЮ АНГЛИЙСКИЙ!"
-- ДРОБНЕЕ ПРЕЖНЕГО ЗАТРЕЩАЛ НА СВОЕМ ГЭЛЬСКОМ НАРЕЧИИ.
     нА  ЭТОТ РАЗ  Я ВЫХВАТИЛ ЕЩЕ ОДНО СЛОВО: "ОТЛИВ". и ТУТ МЕНЯ ОСЕНИЛО. я
СООБРАЗИЛ, ОТЧЕГО ОН ВСЕ МАШЕТ РУКОЙ В СТОРОНУ рОССА.
     -- вЫ ХОТИТЕ СКАЗАТЬ, ЧТО КОГДА БЫВАЕТ ОТЛИВ?.. -- КРИКНУЛ Я И ОСЕКСЯ.
     -- дА-ДА, -- СКАЗАЛ ОН. -- оТЛИВ.
     бОЛЬШЕ Я НЕ СЛУШАЛ:  ПОЗАБЫВ  ПРО  ЛОДКУ, В КОТОРОЙ  МОЙ СОВЕТЧИК ВНОВЬ
ПРЫСНУЛ И ЗАШЕЛСЯ ХОХОТОМ, Я ЗАСПЕШИЛ К  БЕРЕГУ ТЕМ ЖЕ ПУТЕМ, КАКИМ ДОБРАЛСЯ
СЮДА, ПЕРЕПРЫГИВАЯ С  КАМНЯ  НА КАМЕНЬ, А ТАМ  ПРИПУСТИЛСЯ БЕЖАТЬ ЧЕРЕЗ ВЕСЬ
ОСТРОВОК,  КАК  НИКОГДА  ЕЩЕ  В  ЖИЗНИ НЕ БЕГАЛ.  пРИМЕРНО  ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА  Я
ПРИМЧАЛСЯ НА БЕРЕГ СВОЕГО  ЗАЛИВЧИКА,  И ТОЧНО: НА ЕГО МЕСТЕ СТРУИЛСЯ ЧАХЛЫЙ
РУЧЕЕК, ЧЕРЕЗ КОТОРЫЙ Я ПРОНЕССЯ, НЕ ЗАМОЧИВ ДАЖЕ КОЛЕН, И С ПОБЕДНЫМ ВОПЛЕМ
ВЫЛЕТЕЛ НА БЕРЕГ рОССА.
     мАЛЬЧИШКА  С  ПОБЕРЕЖЬЯ  И  ДНЯ  НЕ ОСТАВАЛСЯ  БЫ  НА иРРЕЙДЕ,  КОТОРЫЙ
ПРЕДСТАВЛЯЕТ  СОБОЙ  ВСЕГО-НАВСЕГО  ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ "ПРИЛИВНЫЙ  ОСТРОВОК"  И,
КРОМЕ КАК ПО ЧЕТНЫМ ЧЕТВЕРТЯМ  ЛУНЫ, ДВАЖДЫ  В СУТКИ ДОСТУПЕН ДЛЯ ПРОГУЛОК С
рОССА  И  ОБРАТНО  ЛИБО ПОСУХУ,  ЛИБО, В  КРАЙНЕМ  СЛУЧАЕ, ВБРОД.  я  И САМ,
НАБЛЮДАЯ У  СЕБЯ ПОД  НОСОМ  В  БУХТОЧКЕ ПРИЛИВЫ И ОТЛИВЫ И ДАЖЕ СТОРОЖА ЭТИ
ОТЛИВЫ, ЧТОБЫ УДОБНЕЙ БЫЛО СОБИРАТЬ РАКУШКИ, -- Я И САМ, ПОВТОРЯЮ, НЕМИНУЕМО
РАЗГАДАЛ БЫ ТАЙНУ иРРЕЙДА И ВЫРВАЛСЯ  НА СВОБОДУ, ЕСЛИ БЫ ВМЕСТО ТОГО,  ЧТОБ
КЛЯСТЬ СВОЮ ГОРЬКУЮ  ДОЛЮ, СЕЛ ДА ПОРАСКИНУЛ МОЗГАМИ. нЕ ДИВО, ЧТО РЫБАКИ НЕ
СРАЗУ ПОНЯЛИ,  В ЧЕМ ДЕЛО. гОРАЗДО  УДИВИТЕЛЬНЕЕ, ЧТО ОНИ ВСЕ-ТАКИ РАЗГАДАЛИ
МОЕ  ДУРАЦКОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ И НЕ ПОСЧИТАЛИ  ЗА ТРУД  ВОЗВРАТИТЬСЯ.  пОЧТИ  СТО
ЧАСОВ ГОЛОДАЛ Я И  ХОЛОДАЛ НА  ЭТОМ  ОСТРОВЕ.  еСЛИ БЫ НЕ РЫБАКИ, Я МОГ БЫ И
ВООБЩЕ ТАМ  СГИНУТЬ,  И  ВСЕ ПО  ЧИСТОЙ  ГЛУПОСТИ.  я И ТАК ЗА  НЕЕ ЗАПЛАТИЛ
НЕДЕШЕВО -- НЕ ТОЛЬКО МУКАМИ, ПЕРЕНЕСЕННЫМИ В ЭТИ ДНИ,  НО И  НЫНЕШНИМ СВОИМ
ПОЛОЖЕНИЕМ: ОДЕТ БЫЛ ХУЖЕ  НИЩЕГО, ЕДВА  СПОСОБЕН ТАСКАТЬ  НОГИ, ДА И  ГОРЛО
БОЛЕЛО НЕСТЕРПИМО.
     сЛУЧАЛОСЬ  МНЕ ВИДЕТЬ НЕГОДЯЕВ, СЛУЧАЛОСЬ И ГЛУПЦОВ;  ТЕХ  И  ДРУГИХ --
ПРЕДОСТАТОЧНО, И ДУМАЮ, ЧТО В  КОНЦЕ КОНЦОВ И ТЕ И ЭТИ ПОЛУЧАЮТ ПО ЗАСЛУГАМ,
ТОЛЬКО ГЛУПЦЫ ВСЕ ЖЕ ПЕРВЫМИ.


        глава XV. "отрок с серебряной пуговкой" по острову маллу


     нА рОССЕ, ИНЫМИ СЛОВАМИ, ТОЙ ЧАСТИ мАЛЛА, КУДА ТЫ ТЕПЕРЬ ВЫБРАЛСЯ, МЕНЯ
ВСТРЕТИЛО  ТО  ЖЕ  НЕПРОХОДИМОЕ БЕЗДОРОЖЬЕ, ЧТО  И  НА ТОЛЬКО ЧТО  БРОШЕННОМ
ОСТРОВКЕ: СПЛОШЬ БОЛОТА, ДА КУСТАРНИК, ДА ОГРОМНЫЕ ВАЛУНЫ. дЛЯ ТЕХ, КОМУ ЭТА
МЕСТНОСТЬ ХОРОШО ЗНАКОМА, ИМЕЛИСЬ,  ВОЗМОЖНО,  И ДОРОГИ; У  МЕНЯ  ЖЕ НЕ БЫЛО
ЛУЧШЕГО ПРОВОДНИКА, КРОМЕ КАК СОБСТВЕННЫЙ НЮХ,  И  ИНОЙ ВЕХИ,  КРОМЕ ВЕРШИНЫ
бЕН-мОРА.
     я СТАРАЛСЯ, СКОЛЬКО ВОЗМОЖНО, ИДТИ НА ДЫМОК,  КОТОРЫЙ ТАК ЧАСТО ВИДЕЛ С
ОСТРОВА,  И КАК НИ  ВЕЛИКА БЫЛА МОЯ УСТАЛОСТЬ,  КАК  НИ  ТРУДЕН ПУТЬ, ЧАСУ В
ШЕСТОМ ВЕЧЕРА ВЫШЕЛ К ДОМИКУ, СПРЯТАННОМУ НА ДНЕ  НЕГЛУБОКОЙ ЛОЩИНЫ. дОМ БЫЛ
ПРИЗЕМИСТЫЙ,  ДЛИННЫЙ, СЛОЖЕННЫЙ НАСУХО ИЗ КАМНЯ И КРЫТЫЙ ДЕРНОМ; ПЕРЕД  НИМ
НА ХОЛМИКЕ СИДЕЛ СТАРИК И КУРИЛ НА СОЛНЦЕ ТРУБКУ.
     лОМАНЫМ  АНГЛИЙСКИМ  ЯЗЫКОМ  ОН  С  ГРЕХОМ  ПОПОЛАМ  ОБъЯСНИЛ,  ЧТО МОИ
ТОВАРИЩИ ПО НЕСЧАСТЬЮ БЛАГОПОЛУЧНО ДОБРАЛИСЬ ДО БЕРЕГА И  НА  ДРУГОЙ ЖЕ ДЕНЬ
ОСТАНАВЛИВАЛИСЬ ПЕРЕКУСИТЬ ПОД ЭТИМ САМЫМ КРОВОМ.
     -- а БЫЛ СРЕДИ НИХ ОДИН, ОДЕТЫЙ ПО-ГОСПОДСКИ? -- СПРОСИЛ Я.
     сТАРИЧОК  ОТВЕТИЛ, ЧТО ВСЕ БЫЛИ В ГРУБЫХ ПЛАЩАХ,  НО НА ПЕРВОМ, КОТОРЫЙ
ПРИШЕЛ СНАЧАЛА, И  ВПРАВДУ КРАСОВАЛИСЬ  КОРОТКИЕ ПАНТАЛОНЫ  И ЧУЛКИ, ХОТЯ НА
ОСТАЛЬНЫХ БЫЛИ МАТРОССКИЕ ШТАНЫ.
     -- аГА, -- СКАЗАЛ Я, -- И, УЖ КОНЕЧНО, ШЛЯПА С ПЕРЬЯМИ?
     нЕТ, ВОЗРАЗИЛ СТАРИЧОК, ПУТНИК ШЕЛ, КАК И Я, С НЕПОКРЫТОЙ ГОЛОВОЙ.
     сНАЧАЛА  Я ПОДУМАЛ,  ЧТО  аЛАН ПОТЕРЯЛ СВОЮ  ШЛЯПУ; ПОТОМ ВСПОМНИЛ  ПРО
ДОЖДЬ И РЕШИЛ, ЧТО ВЕРОЯТНЕЙ ОН ВСЕ-ТАКИ ДЛЯ ВЯЩЕЙ СОХРАННОСТИ ДЕРЖАЛ ЕЕ ПОД
ПЛАЩОМ. пРИ ЭТОЙ ДОГАДКЕ  Я НЕВОЛЬНО ЗАУЛЫБАЛСЯ,  ОТЧАСТИ ТОМУ, ЧТО МОЙ ДРУГ
НЕВРЕДИМ, ОТЧАСТИ ЖЕ ЕГО ТЩЕСЛАВНОЙ ЗАБОТЕ О СВОЕЙ НАРУЖНОСТИ.
     нО ТУТ МОЙ СОБЕСЕДНИК ХЛОПНУЛ СЕБЯ ПО ЛБУ И ВСКРИЧАЛ, ЧТО Я, НАВЕРНО, И
ЕСТЬ ОТРОК С СЕРЕБРЯНОЙ ПУГОВКОЙ.
     -- дА, А ЧТО? -- НЕ БЕЗ УДИВЛЕНИЯ СКАЗАЛ Я.
     --  а  ТО, --  ОТВЕЧАЛ  СТАРИЧОК,  -- ЧТО  В  ТАКОМ СЛУЧАЕ  ТЕБЕ ВЕЛЕНО
ПЕРЕДАТЬ,  ЧТОБЫ ТЫ ПРОБИРАЛСЯ  ВСЛЕД  ЗА СВОИМ ДРУГОМ  В  ЕГО  КРАЯ,  ЧЕРЕЗ
тОРОСИ.
     оН  СТАЛ РАССПРАШИВАТЬ, ЧТО СО МНОЙ ПРИКЛЮЧИЛОСЬ, И Я ПОВЕДАЛ  ЕМУ СВОЮ
ИСТОРИЮ. нА ЮГЕ шОТЛАНДИИ ТАКАЯ БЫЛЬ,  КОНЕЧНО, ВЫЗВАЛА БЫ ОДНИ НАСМЕШКИ; НО
СТАРЫЙ  ДЖЕНТЛЬМЕН -- Я НАЗЫВАЮ ЕГО ТАК  ЗА БЛАГОРОДСТВО МАНЕР,  ОДЕЖОНКА НА
НЕМ БЫЛА САМАЯ ПЛОХОНЬКАЯ -- ВЫСЛУШАЛ МЕНЯ ДО ПОСЛЕДНЕГО СЛОВА  СОЧУВСТВЕННО
И СЕРЬЕЗНО.  кОГДА  Я ДОГОВОРИЛ, ОН ВЗЯЛ МЕНЯ  ЗА РУКУ, ВВЕЛ  В  СВОЮ ЛАЧУГУ
(ИНАЧЕ КАК  ЛАЧУГОЙ ЕГО  ЖИЛИЩЕ НЕ НАЗОВЕШЬ) И ПРЕДСТАВИЛ СВОЕЙ ЖЕНЕ С ТАКИМ
ВИДОМ, КАК БУДТО ОНА КОРОЛЕВА, А Я -- ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ ГЕРЦОГ.
     дОБРАЯ ЖЕНЩИНА  ВЫСТАВИЛА МНЕ ОВСЯНЫЕ ЛЕПЕШКИ  И ХОЛОДНУЮ  КУРОПАТКУ, И
ВСЕ  СТАРАЛАСЬ  ПОТРЕПАТЬ  МЕНЯ  ПО  ПЛЕЧУ  И  УЛЫБНУТЬСЯ  МНЕ,  ПОТОМУ  ЧТО
АНГЛИЙСКОГО  ОНА  НЕ  ЗНАЛА;  СТАРЫЙ  ДЖЕНТЛЬМЕН ТОЖЕ НЕ  ОТСТАВАЛ ОТ  НЕЕ И
ПРИГОТОВИЛ МНЕ ИЗ  ДЕРЕВЕНСКОГО  ВИСКИ  КРЕПКИЙ  ПУНШ. а Я, ВСЕ  ВРЕМЯ  ПОКА
УПЛЕТАЛ ЕДУ И ПОТОМ, КОГДА ЗАПИВАЛ ЕЕ ПУНШЕМ,  НИКАК НЕ МОГ УВЕРОВАТЬ В СВОЮ
УДАЧУ; И  ЭТА ХИБАРКА,  НАСКВОЗЬ ПРОКОПЧЕННАЯ ТОРФЯНЫМ ДЫМОМ  И ВСЯ В ЩЕЛЯХ,
КАК РЕШЕТО, КАЗАЛАСЬ МНЕ ДВОРЦОМ.
     оТ ПУНША  МЕНЯ ПРОШИБ ОБИЛЬНЫЙ  ПОТ И СМОРИЛ  НЕОДОЛИМЫЙ  СОН; РАДУШНЫЕ
ХОЗЯЕВА  УЛОЖИЛИ МЕНЯ  И БОЛЬШЕ НЕ  ТРОГАЛИ; И НАЗАВТРА, КОГДА  Я ВЫСТУПИЛ В
ДОРОГУ,  БЫЛО УЖЕ ОКОЛО  ПОЛУДНЯ,  ГОРЛО  У МЕНЯ БОЛЕЛО КУДА МЕНЬШЕ,  ХАНДРУ
ПОСЛЕ  ЗДОРОВОЙ  ЕДЫ  И ДОБРЫХ  ВЕСТЕЙ  КАК РУКОЙ СНЯЛО. сТАРЫЙ  ДЖЕНТЛЬМЕН,
СКОЛЬКО Я ЕГО НИ  УПРАШИВАЛ, НЕ ПОЖЕЛАЛ БРАТЬ ДЕНЕГ  И ЕЩЕ САМ ПРЕПОДНЕС МНЕ
ВЕТХУЮ  ШАПЧОНКУ, ЧТОБЫ  БЫЛО ЧЕМ  ПОКРЫТЬ ГОЛОВУ; КАЮСЬ, ПРАВДА,  ЧТО  ЕДВА
ДОМИШКО ВНОВЬ СКРЫЛСЯ ИЗ ВИДУ, Я СТАРАТЕЛЬНО ВЫСТИРАЛ ПОДАРОК В  ПРИДОРОЖНОМ
РОДНИКЕ.
     а ПРО СЕБЯ Я ДУМАЛ: "еСЛИ ОНИ ВСЕ ТАКИЕ, ЭТИ ДИКИЕ ГОРЦЫ,  НЕДУРНО БЫ И
МОИМ ЗЕМЛЯКАМ КАПЕЛЬКУ ОДИЧАТЬ".
     мАЛО ТОГО, ЧТО Я ПУСТИЛСЯ В ПУТЬ С ОПОЗДАНИЕМ; Я ЕЩЕ СБИЛСЯ С ДОРОГИ И,
ДОЛЖНО  БЫТЬ,  ДОБРУЮ  ПОЛОВИНУ  ВРЕМЕНИ  БЛУЖДАЛ  ПОНАПРАСНУ.  пРАВДА,  МНЕ
ВСТРЕЧАЛИСЬ  ЛЮДИ, И  НЕМАЛО:  ОДНИ  КОПАЛИСЬ  У  СЕБЯ  НА  ПОЛЯХ,  СКУДНЫХ,
КРОХОТНЫХ  КЛОЧКАХ  ЗЕМЛИ,  НЕСПОСОБНЫХ  ПРОКОРМИТЬ И  КОШКУ;  ДРУГИЕ  ПАСЛИ
НИЗКОРОСЛЫХ,  НЕ  КРУПНЕЕ  ОСЛА,  КОРОВЕНОК.  гОРСКИЙ  КОСТЮМ  БЫЛ СО ВРЕМЕН
ВОССТАНИЯ ЗАПРЕЩЕН ЗАКОНОМ, МЕСТНЫМ УРОЖЕНЦАМ  ВМЕНЯЛОСЬ ОДЕВАТЬСЯ ПО ОБЫЧАЮ
ЖИТЕЛЕЙ  РАВНИНЫ,  ГЛУБОКО  ИМ  ЧУЖДОМУ,  И СТРАННО БЫЛО ВИДЕТЬ  ПЕСТРОТУ ИХ
НЫНЕШНЕГО ОБЛАЧЕНИЯ. кОЕ-КТО  ХОДИЛ НАГИШОМ, ЛИШЬ НАБРОСИВ НА ПЛЕЧИ ПЛАЩ ИЛИ
ДЛИННЫЙ  КАФТАН,  А  ШТАНЫ ТАСКАЛ  ЗА  СПИНОЙ  КАК  НИКЧЕМНУЮ ОБУЗУ; КОЕ-КТО
СМАСТЕРИЛ СЕБЕ ПОДОБИЕ  ШОТЛАНДСКОГО ПЛЕДА ИЗ РАЗНОЦВЕТНЫХ  ПОЛОСОК МАТЕРИИ,
СШИТЫХ  ВМЕСТЕ, КАК СТАРУШЕЧЬЕ  ЛОСКУТНОЕ  ОДЕЯЛО;  ПОПАДАЛИСЬ И ТАКИЕ,  КТО
ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ СНИМАЛ ГОРСКОЙ  ЮБКИ, ТОЛЬКО ПРИХВАТИЛ ЕЕ ДВУМЯТРЕМЯ СТЕЖКАМИ
ПОСРЕДИНЕ,  ЧТОБЫ  ПРЕОБРАЗИТЬ В ШАРОВАРЫ  ВРОДЕ  ГОЛЛАНДСКИХ.  вСЕ ПОДОБНЫЕ
УХИЩРЕНИЯ ПОРИЦАЛИСЬ И ПРЕСЛЕДОВАЛИСЬ: В НАДЕЖДЕ СЛОМИТЬ  КЛАНОВЫЙ ДУХ ЗАКОН
ПРИМЕНЯЛИ  КРУТО;  ОДНАКО  ЗДЕСЬ,  НА  ЭТОМ  ОТДАЛЕННОМ  ОСТРОВЕ,  ЛЮБИТЕЛЕЙ
ОСУЖДАТЬ НАХОДИЛОСЬ НЕМНОГО, А НАУШНИЧАТЬ -- И ТОГО МЕНЬШЕ.
     бЕДНОСТЬ ВОКРУГ,  СУДЯ  ПО  ВСЕМУ,  ЦАРИЛА  СТРАШНАЯ,  И НЕУДИВИТЕЛЬНО:
РАЗБОЙНИЧЬИ НАБЕГИ БЫЛИ ПРЕСЕЧЕНЫ,  А ВОЖДИ ТЕПЕРЬ НЕ ЖИЛИ ОТКРЫТЫМ ДОМОМ; И
ДОРОГИ,  ДАЖЕ  ГЛУХИЕ  И  ИЗВИЛИСТЫЕ ДЕРЕВЕНСКИЕ  ПРОСЕЛКИ  ВРОДЕ  ТОГО,  ПО
КОТОРОМУ ПРОБИРАЛСЯ Я, НАВОДНЕНЫ БЫЛИ НИЩИМИ.  и ТУТ ОПЯТЬ Я ОТМЕТИЛ РАЗНИЦУ
СРАВНИТЕЛЬНО С  НАШИМИ  МЕСТАМИ.  у  НАС НА РАВНИНЕ  ПОБИРУШКА -- ХОТЯ  БЫ И
ЗАКОННЫЙ,  У  КОТОРОГО  НА  ТО  ВЫПРАВЛЕНА  БУМАГА,  --  ДЕРЖИТСЯ  УГОДЛИВО,
ПОДОБОСТРАСТНО;  ПОДАШЬ ЕМУ СЕРЕБРЯНУЮ  МОНЕТКУ, ОН  ТЕБЕ  ЧЕСТЬ-ЧЕСТЬЮ ДАЕТ
СДАЧИ  МЕДЯК.  гОРЕЦ  ЖЕ,  ДАЖЕ НИЩИЙ,  БЛЮДЕТ СВОЕ  ДОСТОИНСТВО,  МИЛОСТЫНЮ
ПРОСИТ, ПО ЕГО СЛОВАМ, ВСЕГО ЛИШЬ НА НЮХАТЕЛЬНЫЙ ТАБАК, И СДАЧИ НЕ ДАЕТ.
     тАКИЕ ПОДРОБНОСТИ БЫЛИ, КОНЕЧНО, НЕ МОЯ  ЗАБОТА, ПРОСТО ОНИ  РАЗВЛЕКАЛИ
МЕНЯ  В ПУТИ. кУДА СУЩЕСТВЕННЕЙ ДЛЯ МЕНЯ БЫЛО ТО, ЧТО ЗДЕСЬ МАЛО КТО РАЗУМЕЛ
ПО-АНГЛИЙСКИ, ПРИТОМ  И  ЭТИ НЕМНОГИЕ  (КРОМЕ  ТЕХ, КТО ПРИНАДЛЕЖАЛ  К НИЩЕЙ
БРАТИИ) НЕ  ОЧЕНЬ-ТО СТРЕМИЛИСЬ ПРЕДОСТАВИТЬ СВОИ ПОЗНАНИЯ К МОИМ УСЛУГАМ. я
ЗНАЛ, ЧТО  МОЯ ЦЕЛЬ -- тОРОСИ;  ПОВТОРЯЛ ИМ ЭТО СЛОВО И ПОКАЗЫВАЛ: "ТУДА? ";
НО  ВМЕСТО  ТОГО,  ЧТОБЫ ПОПРОСТУ  УКАЗАТЬ  МНЕ  В  ОТВЕТ  НАПРАВЛЕНИЕ,  ОНИ
ПРИНИМАЛИСЬ  ДОЛГО  И  НУДНО  ТОЛКОВАТЬ ЧТО-ТО ПО-ГЭЛЬСКИ,  А МНЕ ОСТАВАЛОСЬ
ТОЛЬКО ХЛОПАТЬ УШАМИ -- НЕ ДИВО,  ЧТО  Я ЧАЩЕ СБИВАЛСЯ С ДОРОГИ,  ЧЕМ ШЕЛ ПО
ВЕРНОМУ ПУТИ.
     нАКОНЕЦ,  ЧАСАМ К ВОСЬМИ ВЕЧЕРА, УЖЕ НЕ ЧУЯ ПОД СОБОЮ НОГ ОТ УСТАЛОСТИ,
Я НАТКНУЛСЯ НА ОДИНОКИЙ ДОМ,  ПОПРОСИЛСЯ  ТУДА,  ПОЛУЧИЛ  ОТКАЗ,  НО ВОВРЕМЯ
ВСПОМНИЛ О МОГУЩЕСТВЕ ДЕНЕГ, ОСОБЕННО В ТАКОМ НИЩЕМ КРАЕ, И, ЗАЖАВ В ПАЛЬЦАХ
ОДНУ ИЗ СВОИХ ГИНЕЙ, ПОКАЗАЛ ХОЗЯИНУ. пРИ ВИДЕ ЗОЛОТОГО ТОТ, ХОТЬ ДО СИХ ПОР
И ПРИКИДЫВАЛСЯ, БУДТО НИ СЛОВА НЕ ПОНИМАЕТ, И  ЗНАКАМИ  ГНАЛ МЕНЯ ОТ ПОРОГА,
ВНЕЗАПНО ОБРЕЛ ДАР РЕЧИ  И НА ДОВОЛЬНО СНОСНОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ ВЫРАЗИЛ СВОЕ
СОГЛАСИЕ ПУСТИТЬ МЕНЯ  ЗА  ПЯТЬ  ШИЛЛИНГОВ ПЕРЕНОЧЕВАТЬ, А  НА  ДРУГОЙ  ДЕНЬ
ПРОВОДИТЬ В тОРОСИ.
     сПАЛ Я В ТУ НОЧЬ НЕСПОКОЙНО,  БОЯЛСЯ, КАК БЫ МЕНЯ НЕ ОГРАБИЛИ; ОДНАКО Я
ТРЕВОЖИЛСЯ  ПОНАПРАСНУ: ХОЗЯИН МОЙ БЫЛ НЕ ВОР,  ТОЛЬКО БЕДЕН,  КАК ЦЕРКОВНАЯ
МЫШЬ, НУ,  И ПЛУТ ОТМЕННЫЙ. и НЕ ОН  ОДИН БЫЛ ЗДЕСЬ ТАКОЙ БЕДНЯК: НАУТРО НАМ
ПРИШЛОСЬ  ОТМАХАТЬ  ПЯТЬ  МИЛЬ  К ДОМУ МЕСТНОГО  БОГАЧА, КАК  НАЗВАЛ ЕГО МОЙ
ХОЗЯИН, ЧТОБЫ РАЗМЕНЯТЬ МОЮ ГИНЕЮ. чТО Ж, НА  мАЛЛЕ, ВОЗМОЖНО, ТАКОЙ  И  МОГ
СЛЫТЬ  БОГАЧОМ,  НО  У  НАС НА  ЮГЕ --  ЕДВА  ЛИ:  ЧТОБЫ НАСКРЕСТИ  ДВАДЦАТЬ
ШИЛЛИНГОВ  СЕРЕБРОМ,  ПОНАДОБИЛАСЬ  ВСЯ ЕГО  НАЛИЧНОСТЬ, ВЕСЬ  ДОМ  ПЕРЕРЫЛИ
СВЕРХУ  ДОНИЗУ, ДА  ЕЩЕ И НА  СОСЕДА  НАЛОЖИЛИ КОНТРИБУЦИЮ.  дВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ
ШИЛЛИНГ БОГАЧ  ОСТАВИЛ СЕБЕ, ЗАЯВИВ,  ЧТО ЕМУ НЕ ПО СРЕДСТВАМ ДЕРЖАТЬ  СТОЛЬ
КРУПНУЮ СУММУ,  КАК ГИНЕЯ,  "МЕРТВЫМ КАПИТАЛОМ". пРИ ВСЕМ ТОМ ОН  БЫЛ ВЕСЬМА
ПРИВЕТЛИВ  И  УЧТИВ,  УСАДИЛ НАС  ОБЕДАТЬ  СО  СВОИМ СЕМЕЙСТВОМ  И  СМЕШАЛ В
ПРЕКРАСНОЙ ФАРФОРОВОЙ  ЧАШЕ ПУНШУ, ОТВЕДАВ КОТОРОГО МОЙ  МОШЕННИК-ПРОВОЖАТЫЙ
УДАРИЛСЯ В ТАКОЕ ВЕСЕЛЬЕ, ЧТО НЕ ПОЖЕЛАЛ ТРОГАТЬСЯ С МЕСТА.
     мЕНЯ РАЗБИРАЛА ЗЛОСТЬ, И Я ПОПРОБОВАЛ БЫЛО ЗАРУЧИТЬСЯ ПОДДЕРЖКОЙ БОГАЧА
(ЕГО ЗВАЛИ гЕКТОР мАКаЙН) -- ОН БЫЛ, СВИДЕТЕЛЕМ НАШЕЙ СДЕЛКИ И ВИДЕЛ,  КАК Я
ПЛАТИЛ ПЯТЬ ШИЛЛИНГОВ. нО мАКЛИН ТОЖЕ УСПЕЛ ХЛЕБНУТЬ И СТАЛ БОЖИТЬСЯ, ЧТО НИ
ОДИН УВАЖАЮЩИЙ СЕБЯ ДЖЕНТЛЬМЕН НЕ ВСТАНЕТ ИЗ-ЗА СТОЛА ПОСЛЕ ТОГО, КАК
     ПОДАНА  ЧАША  ПУНША; ТАК  ЧТО  МНЕ  НИЧЕГО  ДРУГОГО НЕ ОСТАВАЛОСЬ,  КАК
СИДЕТЬ, СЛУШАЯ  ЯКОБИТСКИЕ  ТОСТЫ  И ГЭЛЬСКИЕ ПЕСНИ, ПОКА  ВСЕ  НЕ ЗАХМЕЛЕЛИ
ВКОНЕЦ И НЕ РАСПОЛЗЛИСЬ ПОЧИВАТЬ -- КТО ПО КРОВАТЯМ, КТО НА СЕНОВАЛ.
     нАЗАВТРА,  ТО  ЕСТЬ  НА  ЧЕТВЕРТЫЙ ДЕНЬ МОИХ  СТРАНСТВИЙ  ПО  мАЛЛУ, МЫ
ПОДНЯЛИСЬ  ЕЩЕ  ДО  ПЯТИ  УТРА, НО МОЙ  ЖУЛИК-ПРОВОЖАТЫЙ СРАЗУ ЖЕ  ПРИПАЛ  К
БУТЫЛКЕ; МНЕ ПОНАДОБИЛОСЬ ЦЕЛЫХ ТРИ ЧАСА, ЧТОБЫ  ВЫМАНИТЬ ЕГО ИЗ ДОМУ,  ДА И
ТО, КАК ВЫ УВИДИТЕ, ЛИШЬ ДЛЯ НОВОЙ КАВЕРЗЫ.
     пОКА МЫ СПУСКАЛИСЬ В ЗАРОСШУЮ ВЕРЕСКОМ ДОЛИНУ  ПЕРЕД ДОМОМ мАКЛИНА, ВСЕ
ШЛО ХОРОШО; РАЗВЕ  ЧТО  ПРОВОЖАТЫЙ МОЙ ВСЕ ЧТО-ТО ОГЛЯДЫВАЛСЯ ЧЕРЕЗ ПЛЕЧО, А
КОГДА Я СПРАШИВАЛ, ЗАЧЕМ, ТОЛЬКО СКАЛИЛ ЗУБЫ. нЕ УСПЕЛИ МЫ, ОДНАКО, ПЕРЕСЕЧЬ
ОТРОГ  ХОЛМА, ТАК  ЧТО  НАС УЖЕ  НЕ ВИДАТЬ  БЫЛО ИЗ  ОКОН ДОМА, КАК ОН  СТАЛ
ОБъЯСНЯТЬ, ЧТО НА тОРОСИ ИДТИ ВСЕ ПРЯМО, А ДЕРЖАТЬ ДЛЯ ВЕРНОСТИ ЛУЧШЕ ВОН НА
ТУ ВЕРШИНКУ, -- И ОН ПОКАЗАЛ, КАКУЮ.
     -- дА МНЕ-ТО ЧТО ДО ТОГО, РАЗ СО МНОЮ ВЫ? -- СКАЗАЛ Я.
     бЕССТЫЖИЙ ПЛУТ НЕ ЗАМЕДЛИЛ  ОБъЯВИТЬ  ПО-ГЭЛЬСКИ, ЧТО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА
НЕ ПОНИМАЕТ.
     --  вОТ ЧТО, МИЛ-ЧЕЛОВЕК, --  СКАЗАЛ Я НА  ЭТО,  -- ЗНАЮ Я, КАК У ВАС С
АНГЛИЙСКИМ ЯЗЫКОМ: ТО ОН ЕСТЬ, ТО  ВДРУГ НЕТУ. нЕ ПОДСКАЖЕТЕ, КАК БЫ НАМ ЕГО
ВЕРНУТЬ? мОЖЕТ, СНОВА ДЕНЕЖКИ НАДОБНЫ?
     -- еЩЕ ПЯТЬ ШИЛЛИНГОВ, --  ОТОЗВАЛСЯ ОН, -- И САМОЛИЧНО ТЕБЯ  ДОВЕДУ ДО
МЕСТА.
     я ПОРАЗМЫСЛИЛ  НЕМНОГО И  ПРЕДЛОЖИЛ ДВА, НА  ЧТО ОН АЛЧНО СОГЛАСИЛСЯ  И
ТОТЧАС ПОТРЕБОВАЛ ДЕНЬГИ В РУКИ -- "НА СЧАСТЬЕ", КАК ОН ВЫРАЗИЛСЯ, ХОТЯ Я-ТО
ДУМАЮ, ЧТО СКОРЕЙ НА МОЮ БЕДУ.
     дВУХ ШИЛЛИНГОВ ЕМУ  НЕ ХВАТИЛО И НА ДВЕ МИЛИ; ПОСЛЕ ЭТОГО  ОН УСЕЛСЯ НА
ОБОЧИНЕ  ДОРОГИ И СТЯНУЛ С НОГ  СВОИ ГРУБЫЕ БАШМАКИ, СЛОВНО  УСТРАИВАЯСЬ  НА
ДОЛГИЙ ПРИВАЛ.
     вО МНЕ УЖЕ ВСЕ КИПЕЛО.
     -- хА! -- СКАЗАЛ Я. -- оПЯТЬ АНГЛИЙСКИЙ ПОЗАБЫЛ?
     оН И БРОВЬЮ НЕ ПОВЕЛ:
     -- аГА.
     тУТ Я ВЗОРВАЛСЯ  ОКОНЧАТЕЛЬНО И ЗАМАХНУЛСЯ, ЧТОБЫ УДАРИТЬ НАГЛЕЦА; А ОН
ВЫХВАТИЛ  ОТКУДА-ТО ИЗ-ПОД  СВОИХ  ЛОХМОТЬЕВ НОЖ,  ОТСКОЧИЛ,  ЧУТЬ  ПРИСЕЛ И
ОЩЕРИЛСЯ  НА МЕНЯ, СЛОВНО ДИКИЙ КОТ.  тОГДА,  НЕ  ПОМНЯ  СЕБЯ  ОТ ЯРОСТИ,  Я
БРОСИЛСЯ НА  НЕГО, ОТБИЛ  РУКУ  С НОЖОМ  СВОЕЙ ЛЕВОЙ, А ПРАВОЙ ДВИНУЛ  ЕМУ В
ЗУБЫ.  мАЛЫЙ Я БЫЛ  СИЛЬНЫЙ,  ДА ЕЩЕ РАСПАЛИЛСЯ ДО  КРАЙНОСТИ, А ОН БЫЛ ТАК,
ЗАМУХРЫШКА, --  И  С ОДНОГО УДАРА ОН ТЯЖЕЛО  РУХНУЛ  НА  ЗЕМЛЮ. пО  СЧАСТЬЮ,
ПАДАЯ, ОН ВЫРОНИЛ НОЖ.
     я  ПОДОБРАЛ  НОЖ, А ЗАОДНО И ЕГО БАШМАКИ,  УЧТИВО  ОТКЛАНЯЛСЯ И ЗАШАГАЛ
СВОЕЙ  ДОРОГОЙ, ПОКИНУВ ЕГО БОСЫМ И БЕЗОРУЖНЫМ. я ШЕЛ  И УСМЕХАЛСЯ ПРО СЕБЯ,
УВЕРЕННЫЙ, ЧТО ОТДЕЛАЛСЯ ОТ  МОШЕННИКА РАЗ И НАВСЕГДА  --  ПРИЧИН ТОМУ  БЫЛО
ДОСТАТОЧНО. вО-ПЕРВЫХ, ОН ЗНАЛ, ЧТО  ДЕНЕГ ЕМУ БОЛЬШЕ ОТ МЕНЯ  НЕ ПЕРЕПАДЕТ;
ВО-ВТОРЫХ, БАШМАКИ ТАКИЕ ПРОДАВАЛИСЬ В ОКРУГЕ ВСЕГО ЗА НЕСКОЛЬКО  ПЕНСОВ, И,
НАКОНЕЦ, ИМЕТЬ ПРИ СЕБЕ НОЖ -- А ЭТО, В СУЩНОСТИ, БЫЛ КИНЖАЛ -- ОН ПО ЗАКОНУ
НЕ ИМЕЛ ПРАВА.
     пРИМЕРНО  ЧЕРЕЗ  ПОЛЧАСА  Я  НАГНАЛ  ВЫСОКОГО  ОБОРВАНЦА;  ОН  ДВИГАЛСЯ
ДОВОЛЬНО ХОДКО, НО НАЩУПЫВАЛ ПЕРЕД СОБОЮ  ДОРОГУ ПОСОХОМ. оН БЫЛ СЛЕП НА ОБА
ГЛАЗА И НАЗВАЛСЯ ЗАКОНОУЧИТЕЛЕМ, ЧТО, КАЗАЛОСЬ БЫ,  ДОЛЖНО БЫЛО УНЯТЬ ВО МНЕ
ВСЯКИЕ СТРАХИ. мНЕ, ОДНАКО, НИКАК НЕ ВНУШАЛО ДОВЕРИЯ ЕГО ЛИЦО; ЧТО-ТО БЫЛО В
НЕМ НЕДОБРОЕ, КОВАРНОЕ, ЗАТАЕННОЕ; А  ВСКОРЕ, КОГДА МЫ ЗАШАГАЛИ БОК О БОК, Я
ЗАМЕТИЛ, ЧТО  ИЗ-ПОД  КАРМАННОГО КЛАПАНА  У НЕГО  ТОРЧИТ  СТАЛЬНАЯ  РУКОЯТКА
ПИСТОЛЕТА. тАСКАТЬ С СОБОЙ ТАКУЮ ШТУКУ ГРОЗИЛО ШТРАФОМ В  ПЯТНАДЦАТЬ  ФУНТОВ
СТЕРЛИНГОВ НА ПЕРВЫЙ  СЛУЧАЙ, А НА  ВТОРОЙ -- ССЫЛКОЙ В КОЛОНИИ. дА И НЕЯСНО
КАК-ТО БЫЛО, ЧЕГО РАДИ  УЧИТЕЛЮ СЛОВА БОЖИЯ  РАСХАЖИВАТЬ ВООРУЖЕННЫМ, СЛЕПЦУ
-- ДЕРЖАТЬ ПРИ СЕБЕ ПИСТОЛЕТ.
     я РАССКАЗАЛ ЕМУ ПРО СЛУЧАЙ СО СВОИМ ГОРЕ-ПРОВОЖАТЫМ; Я БЫЛ  ГОРД СОБОЙ,
И  НА СЕЙ  РАЗ  МОЕ ТЩЕСЛАВИЕ ОДЕРЖАЛО ВЕРХ НАД  БЛАГОРАЗУМИЕМ.  пРИ СЛОВАХ:
"ПЯТЬ ШИЛЛИНГОВ"  МОЙ  ПОПУТЧИК  ТАК  ГРОМКО АХНУЛ,  ЧТО  ПРО ДРУГИЕ  ДВА  Я
ПРЕДПОЧЕЛ УМОЛЧАТЬ И ТОЛЬКО ПОРАДОВАЛСЯ, ЧТО ЕМУ НЕ ВИДНО, КАК Я КРАСНЕЮ.
     -- чТО, МНОГОВАТО ДАЛ? -- С ЗАПИНКОЙ СПРОСИЛ Я.
     --  мНОГОВАТО!  -- УЖАСНУЛСЯ  ОН. -- мИЛЫЙ, ЗА ГЛОТОК ВИСКИ Я ТЕБЯ  САМ
ПРОВОЖУ  В  тОРОСИ.  дА   ЕЩЕ   В  ПРИДАЧУ  СМОЖЕШЬ  НАСЛАЖДАТЬСЯ  ОБЩЕСТВОМ
ОБРАЗОВАННОГО ЧЕЛОВЕКА, МОИМ, СТАЛО БЫТЬ.
     я ВОЗРАЗИЛ, ЧТО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЮ СЕБЕ,  КАК СЛЕПОЙ МОЖЕТ  ИДТИ ПОВОДЫРЕМ;
НА ЭТО ОН ЗАХОХОТАЛ И ОБъЯВИЛ, ЧТО СО СВОЕЙ ПАЛКОЙ ОН ЗОРЧЕ ОРЛА.
     --  вО  ВСЯКОМ  СЛУЧАЕ, НА  ОСТРОВЕ  мАЛЛ,  -- ПРИБАВИЛ  ОН, -- ТУТ МНЕ
СЫЗМАЛЬСТВА НАПЕРЕЧЕТ ЗНАКОМ ВСЯКИЙ КАМУШЕК  И ВЕРЕСКОВЫЙ КУСТОК. вОТ ГЛЯДИ,
--  МОЛВИЛ ОН, ВЫСТУКИВАЯ ДЛЯ БОЛЬШЕЙ УВЕРЕННОСТИ  ЗЕМЛЮ СПРАВА И СЛЕВА,  --
ВОН ТАМ ВНИЗУ БЕЖИТ РУЧЕЙ; У ЕГО ИСТОКА  ПОДНИМАЕТСЯ  ПРИГОРОЧЕК, И НА САМОЙ
ВЕРШИНЕ  ТОРЧКОМ  СТОИТ КАМЕНЮГА;  У  САМОГО  ПОДНОЖИЯ  ПРИГОРКА КАК  РАЗ  И
ПРОХОДИТ  ДОРОГА НА  тОРОСИ, А  ПО ТОЙ  ДОРОГЕ  ГОНЯТ  СКОТИНУ,  ОНА  ПЛОТНО
УТОПТАНА И СРЕДИ ВЕРЕСКА ВИДНЕЕТСЯ ТРАВЯНОЙ ПОЛОСОЙ.
     я ВЫНУЖДЕН БЫЛ ПРИЗНАТЬ, ЧТО ОН НЕ ОШИБСЯ  НИ В ОДНОЙ МАЛОСТИ, И НЕ МОГ
СКРЫТЬ СВОЕГО ИЗУМЛЕНИЯ.
     -- хА!  эТО ЧТО, --  СКАЗАЛ ОН. -- тЫ НЕ ПОВЕРИШЬ:  ДО ТОГО, КАК ИЗДАЛИ
УКАЗ И В ЭТОЙ СТРАНЕ ЕЩЕ НЕ ПОВЫВЕЛОСЬ ОРУЖИЕ, Я И СТРЕЛЯТЬ МОГ! дА ЕЩЕ КАК!
-- ВСКРИЧАЛ ОН И С КРИВОЙ УСМЕШКОЙ  ДОБАВИЛ: -- еСЛИ БЫ, К  ПРИМЕРУ,  у ТЕБЯ
НАШЕЛСЯ ПИСТОЛЕТИК, Я Б ТЕБЕ ТУТ ЖЕ И ПОКАЗАЛ.
     я ОТВЕТИЛ, ЧТО НИЧЕГО ТАКОГО У МЕНЯ И В  ПОМИНЕ НЕТ,  А САМ ОТСТУПИЛ ОТ
НЕГО  НА ПОЧТИТЕЛЬНОЕ  РАССТОЯНИЕ.  зНАЛ  БЫ  ОН,  КАК  ЯВСТВЕННО ПРОСТУПАЮТ
ОЧЕРТАНИЯ  ПИСТОЛЕТА  В  ЕГО  КАРМАНЕ  И  КАК  ПОБЛЕСКИВАЕТ НА  СОЛНЦЕ СТАЛЬ
РУКОЯТКИ!  тОЛЬКО,  НА МОЕ СЧАСТЬЕ,  НИЧЕГО ЭТОГО ОН НЕ ЗНАЛ, ВООБРАЖАЛ, ЧТО
ВСЕ ШИТО-КРЫТО, И ПО НЕВЕДЕНИЮ ЛГАЛ СЕБЕ ДАЛЬШЕ.
     пОТОМ ОН НАЧАЛ ОЧЕНЬ ХИТРО ВЫПЫТЫВАТЬ У МЕНЯ, ОТКУДА Я РОДОМ, БОГАТ ЛИ,
МОГУ ЛИ РАЗМЕНЯТЬ ЕМУ ПЯТИШИЛЛИНГОВУЮ МОНЕТУ -- ТАКОВАЯ, ПО ЕГО УТВЕРЖДЕНИЮ,
ИМЕЛАСЬ В  ЕГО КОЖАНОМ ШОТЛАНДСКОМ КОШЕЛЕ, -- САМ ЖЕ ВСЕ НОРОВИЛ ПОДОБРАТЬСЯ
КО  МНЕ ПОБЛИЖЕ, А  Я,  В СВОЙ ЧЕРЕД, УВОРАЧИВАЛСЯ.  к ЭТОМУ ВРЕМЕНИ МЫ  УЖЕ
ВЫШЛИ  НА ЗЕЛЕНЫЙ СКОТОПРОГОННЫЙ ТРАКТ, ВЕДУЩИЙ ЧЕРЕЗ ХОЛМЫ  НА тОРОСИ, И НА
ХОДУ ТО И ДЕЛО  МЕНЯЛИСЬ МЕСТАМИ, ТОЧЬ-ВТОЧЬ КАК ТАНЦОРЫ В ШОТЛАНДСКОМ РИЛЕ.
пЕРЕВЕС  БЫЛ ТАК ЯВНО  НА  МОЕЙ СТОРОНЕ,  ЧТО  МНЕ СТАЛО  ВЕСЕЛО;  Я  ПРОСТО
ЗАБАВЛЯЛСЯ ЭТОЙ ИГРОЮ В  ЖМУРКИ;  ЗАТО  ЗАКОНОУЧИТЕЛЬ ВСЕ БОЛЬШЕ  ВЫХОДИЛ ИЗ
СЕБЯ И ПОД КОНЕЦ ПРИНЯЛСЯ КЛЯСТЬ МЕНЯ  ПО-ГЭЛЬСКИ НА  ЧЕМ СВЕТ СТОИТ И ТАК И
МЕТИЛ УГОДИТЬ МНЕ СВОИМ ПОСОХОМ ПО НОГАМ.
     тОГДА  Я  СКАЗАЛ,  ЧТО  ДА, У МЕНЯ  В  КАРМАНЕ  ИМЕЕТСЯ  ПИСТОЛЕТ, КАК,
ВПРОЧЕМ,  И У НЕГО, И  ЕЖЕЛИ ОН СИЮ МИНУТУ НЕ ПОВЕРНЕТ НА ЮГ ЧЕРЕЗ ТОТ САМЫЙ
ПРИГОРОК, Я НЕ ЗАДУМАЮСЬ ВСАДИТЬ ЕМУ ПУЛЮ В ЛОБ.
     оН СРАЗУ ЖЕ СДЕЛАЛСЯ КУДА КАК УЧТИВ, ПОПЫТАЛСЯ БЫЛО МЕНЯ ЗАДОБРИТЬ, НО,
УВИДАВ,  ЧТО ВСЕ  НАПРАСНО,  ЕЩЕ РАЗ  РУГНУЛ  МЕНЯ НАПОСЛЕДОК  ПО-ГЭЛЬСКИ  И
УБРАЛСЯ ПРОЧЬ. я  СТОЯЛ  И  ГЛЯДЕЛ, КАК ОН КРУПНЫМ ШАГОМ УХОДИТ  ВСЕ ДАЛЬШЕ,
СКВОЗЬ  ТОПЬ И ВЕРЕСКОВУЮ ЧАЩОБУ, ВЫСТУКИВАЯ  ДОРОГУ  ПОСОХОМ;  НАКОНЕЦ,  ОН
ЗАВЕРНУЛ ЗА ХОЛМ И  СКРЫЛСЯ В СОСЕДНЕЙ  ЛОЖБИНЕ.  тОГДА  ТОЛЬКО Я НАПРАВИЛСЯ
ДАЛЬШЕ, БЕЗМЕРНО ДОВОЛЬНЫЙ, ЧТО ОСТАЛСЯ ОДИН, БЕЗ ТАКОГО ПОПУТЧИКА,  КАК СЕЙ
УЧЕНЫЙ  МУЖ. дЕНЕК,  ЧТО  И  ГОВОРИТЬ,  ВЫДАЛСЯ  НЕУДАЧНЫЙ;  ВПРОЧЕМ,  ТАКИХ
ПРОХОДИМЦЕВ, КАК ЭТИ ДВОЕ, МНЕ В ГОРАХ БОЛЬШЕ НЕ ВСТРЕЧАЛОСЬ.
     в тОРОСИ, НА ПРОЛИВЕ сАУНД-ОФ-мАЛЛ,  ОБРАЩЕННАЯ ОКНАМИ К мОРВЕНУ, СТОИТ
ГОСТИНИЦА; ХОЗЯИН ЕЕ, ТОЖЕ ИЗ мАКЛИНОВ, БЫЛ, СУДЯ ПО ВСЕМУ, ВЫСОКАЯ ПЕРСОНА:
ВЕДЬ  СОДЕРЖАТЬ  ГОСТИНИЦУ ПОЧИТАЕТСЯ В  ГОРНОЙ шОТЛАНДИИ ЗАНЯТИЕМ ЕЩЕ БОЛЕЕ
ЗАВИДНЫМ, ЧЕМ В НАШИХ  КРАЯХ -- ТО  ЛИ ОТТОГО,  ЧТО НА  НЕМ ЛЕЖИТ  ОТПЕЧАТОК
ГОСТЕПРИИМСТВА,  ТО  ЛИ  ПОПРОСТУ  КАК ДЕЛО  НЕОБРЕМЕНИТЕЛЬНОЕ И  В  ПРИДАЧУ
ХМЕЛЬНОЕ. тРАКТИРЩИК СВОБОДНО ИЗъЯСНЯЛСЯ ПО-АНГЛИЙСКИ И, ОБНАРУЖИВ, ЧТО Я НЕ
ЧУЖД УЧЕНОСТИ, СТАЛ  ИСПЫТЫВАТЬ МОИ ПОЗНАНИЯ СПЕРВА ВО ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ, НА
ЧЕМ БЕЗ ТРУДА МЕНЯ ПОСРАМИЛ, А ПОТОМ И В ЛАТЫНИ, И ТУТ УЖ НЕ ЗНАЮ, КТО  КОГО
ПЕРЕЩЕГОЛЯЛ. тАКОЕ СЛАВНОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО СРАЗУ НАС СДРУЖИЛО; И Я ЗАСИДЕЛСЯ С
НИМ,  РАСПИВАЯ ПУНШ  -- А  ТОЧНЕЙ СКАЗАТЬ, ГЛЯДЯ, КАК ОН  РАСПИВАЕТ ПУНШ, --
ПОКА ОН НЕ ДОШЕЛ ДО ТОГО, ЧТО ПРОЛИЛ ПЬЯНУЮ СЛЕЗУ У МЕНЯ НА ПЛЕЧЕ.
     я ПОПРОБОВАЛ,  КАК БЫ  НЕНАРОКОМ, В СВОЙ ЧЕРЕД,  ИСПЫТАТЬ ЕГО,  ПОКАЗАВ
аЛАНОВУ  ПУГОВКУ; НО  ОЧЕВИДНО БЫЛО,  ЧТО ОН  НИЧЕГО ПОХОЖЕГО НЕ ВИДАЛ И  НЕ
СЛЫХАЛ.  бОЛЬШЕ ТОГО, ОН ПОЧЕМУ-ТО ИМЕЛ ЗУБ ПРОТИВ РОДИЧЕЙ  И ДРУЗЕЙ аРДШИЛА
И,  ПОКА ЕЩЕ НЕ УПИЛСЯ ДО БЕСЧУВСТВИЯ,  ПРОЧЕЛ  МНЕ  ПАСКВИЛЬ, НАПИСАННЫЙ ИМ
САМИМ  НА  ОДНОГО   ИЗ  ЧЛЕНОВ  КЛАНА:  ЭЛЕГИЧЕСКИЕ   ВИРШИ,   ОБЛЕЧЕННЫЕ  В
ПРЕВОСХОДНУЮ ЛАТЫНЬ, НО ЗЕЛО ЯДОВИТЫЕ ПО СМЫСЛУ.
     кОГДА Я  ОБРИСОВАЛ  ЕМУ  ЗАКОНОУЧИТЕЛЯ  С БОЛЬШОЙ  ДОРОГИ,  ОН  ПОКАЧАЛ
ГОЛОВОЙ И СКАЗАЛ, ЧТО Я СЧАСТЛИВО ОТДЕЛАЛСЯ.
     --  эТО  ЧЕЛОВЕК  ОЧЕНЬ  ОПАСНЫЙ, -- ОБъЯСНИЛ ОН. --  зОВУТ ЕГО  дУНКАН
мАККЕЙ; ОН БЬЕТ В ЦЕЛЬ НА СЛУХ  С БОЛЬШОГО РАССТОЯНИЯ И НЕ ОДНАЖДЫ ОБВИНЯЛСЯ
В РАЗБОЕ, А СЛУЧИЛОСЬ КАК-ТО, ЧТО И В УБИЙСТВЕ.
     -- и ЕЩЕ ВЕЛИЧАЕТ СЕБЯ ЗАКОНОУЧИТЕЛЕМ! -- ЗАМЕТИЛ Я.
     --  а  ПОЧЕМУ  БЫ  НЕТ,  --  ВОЗРАЗИЛ  мАКЛИН,  --  КОГДА  ОН  И   ЕСТЬ
ЗАКОНОУЧИТЕЛЬ!   эТО  ЕГО  ДЮАРТСКИЙ  мАКЛИН  ПОЖАЛОВАЛ  ТАКИМ  ЗВАНИЕМ,  ИЗ
СНИСХОЖДЕНИЯ К ЕГО СЛЕПОТЕ. тОЛЬКО ВПРОК ОНО, ПОЖАЛУЙ, НЕ ПОШЛО, -- ПРИБАВИЛ
МОИ ТРАКТИРЩИК, -- ЧЕЛОВЕК ВСЕГДА  В ДОРОГЕ, МОТАЕТСЯ С МЕСТА НА МЕСТО, НАДО
Ж ПРОВЕРИТЬ, ИСПРАВНО ЛИ МОЛОДЕЖЬ УЧИТ МОЛИТВЫ -- НУ, А ЭТО, САМО СОБОЙ, ДЛЯ
НЕГО, УБОГОГО, ИСКУШЕНИЕ...
     пОД КОНЕЦ, КОГДА ДАЖЕ У ТРАКТИРЩИКА ДУША БОЛЬШЕ НЕ ПРИНИМАЛА СПИРТНОГО,
ОН ОТВЕЛ МЕНЯ К  КРОВАТИ, И Я УЛЕГСЯ СПАТЬ  В САМОМ  БЕЗОБЛАЧНОМ НАСТРОЕНИИ;
ВЕДЬ ЗА  КАКИХ-ТО ЧЕТЫРЕ  ДНЯ, БЕЗ ОСОБОЙ  НАТУГИ,  Я  ОДОЛЕЛ  ВЕСЬ  ПУТЬ ОТ
иРРЕЙДА ДО тОРОСИ: ПЯТЬДЕСЯТ МИЛЬ ПО ПРЯМОЙ,  А СЧИТАЯ ЕЩЕ  И МОИ  НАПРАСНЫЕ
СКИТАНИЯ -- ЧТО-ТО ОКОЛО  СТА, И, ЗНАЧИТ, ПЕРЕСЕК БОЛЬШУЮ  ЧАСТЬ ОБШИРНОГО И
НЕЛАСКОВОГО К ПУТНИКУ ОСТРОВА  мАЛЛ. и В КОНЦЕ ТАКОГО ДЛИННОГО  И  НЕЛЕГКОГО
ПЕРЕХОДА ЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ К ТОМУ ЖЕ КУДА ЛУЧШЕ ДУШОЮ И ТЕЛОМ, ЧЕМ В НАЧАЛЕ.


        глава XVI. отрок с серебряной пуговкой по морвену


     в тОРОСИ В кИНЛОХАЛИН, НА МАТЕРИК, ХОДИТ ПОСТОЯННЫЙ ПАРОМ. зЕМЛИ ПО ОБЕ
СТОРОНЫ  сАУНДА  ПРИНАДЛЕЖАТ  СИЛЬНОМУ  КЛАНУ  мАКЛИНОВ,  И  ПОЧТИ  ВСЕ, КТО
ПОГРУЗИЛСЯ СО МНОЮ НА ПАРОМ, БЫЛИ ИЗ ЭТОГО КЛАНА.  нАПРОТИВ, ПАРОМЩИКА ЗВАЛИ
нИЙЛ рОЙ мАКРОБ; А ТАК КАК мАКРОБЫ ВХОДЯТ В ТОТ ЖЕ КЛАН, ЧТО И аЛАН бРЕК, ДА
И  НА ЭТУ ПЕРЕПРАВУ  МЕНЯ НАПРАВИЛ НЕ КТО  ИНОЙ,  КАК ОН, МНЕ  НЕ  ТЕРПЕЛОСЬ
ПОТОЛКОВАТЬ С нИЙЛОМ рОЕМ С ГЛАЗУ НА ГЛАЗ.
     нА ПЕРЕПОЛНЕННОМ ПАРОМЕ ЭТО БЫЛО, РАЗУМЕЕТСЯ, НЕМЫСЛИМО,  А ПОДВИГАЛИСЬ
МЫ