http://for-mp-blin.narod.ru/visgodf.html
http://nayk2.narod.ru/vg.html
* КОТОРЫЙ ВОЗРАЩАЕТСЯ (p)2000
- 1. Лучшая песня о любви
Так вот, теперь сиди и слушай:
он не желал ей зла,
он не хотел запасть ей в душу,
и тем лишить ее сна -
он приносил по выходным ей сладости,
читал в ее ладонях линии,
и он не знал на свете большей радости,
чем называть ее по имени.
Ей было где-то тридцать шесть,
когда он очень тихо помер...
Ей даже не пришлось успеть
в последний раз набрать его несложный номер...
Но в первый раз несла она ему цветы,
две ярко-белых лилии
в знак, что более никто, кроме него,
так не называл ее по имени.
И было ей семьдесят шесть,
когда ее самой не стало.
Нет, не страшила ее смерть,
скорей, она о ней мечтала:
бывало, знаете ли, сядет у окна,
и смотрит-смотрит-смотрит в небо синее -
дескать, когда умру, я встречу его там,
и вновь тогда он назовет меня по имени.
Какая, в сущности, смешная вышла жизнь,
хотя... что может быть красивее,
чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
друг друга называть по имени?
Наша с ней основная задача -
не застуканными быть на месте:
явки, пароли, чужие дачи,
и дома надо быть в десять.
Она прячет улыбку и слезы,
она редко мне смотрит в глаза;
мы спешим разными дорогами
на один вокзал...
В тайниках ледяного сердца
спрятан очень большой секрет,
как одна короткая встреча
затянулась на несколько лет.
Среди сотни общих знакомых
и десятка фальшивых друзей
она делает вид, что смеется,
я стараюсь не думать о ней...
Мы могли бы служить в разведке,
мы могли бы играть в кино!
Мы как птицы садимся на разные ветки
и засыпаем в метро.
Это мы придумали Windows,
это мы объявили дефолт,
нам играют живые Битлз,
нестареющий Эдриан Пол,
наши матери в шлемах и латах
бьются в кровь о железную старость,
наши дети ругаются матом,
нас самих почти не осталось...
А мы могли бы служить в разведке,
мы могли бы играть в кино!
Мы как птицы садимся на разные ветки
и засыпаем в метро.
От Алтуфьево до Пражской
лишь на первый взгляд далеко:
мы везем московские тайны
по секретным веткам метро.
Не найдя подходящего слова
и не зная других аккордов,
мы теряем друг друга снова
в бесконечности переходов...
Мы могли бы служить в разведке,
мы могли бы играть в кино!
Мы как птицы садимся на разные ветки
мы засыпаем в метро...
Призрачный ранний в сером польто,
призрачный, раненый или больной,
ходит под окнами, просит воды,
смотрит нам в лица, а видит зады.
(... борматание на английском...)
Призрачный ранний человек без лица
до смерти может испугать мертвеца,
если не скрыть его серым пальто...
Призрачный раненый - некий никто.
(... борматание на английском...)
С улицы да с холода в дом заходят валенки,
смотрят глазки честные, да верится с трудом.
тихая история закипает в чайнике:
страшно даже думать выйдет что потом.
Огоньки-фонарики, завтра новый день придет,
может, что подарит нам, может, отберет!
В наших старых часиках цифр нет и стрелочек,
в нашем старом домике только мы с тобой!
Платица-штанишки мальчиков и девочек
по всей земле разбросаны, я стоя, ты cтой3...
Огоньки-фонарики, завтра новый день придет,
может, что подарит нам, может отберет!
Завтра на базаре я украду копеечку
и на ту копеечку нам куплю конфет.
Как-то все нескладно вечно получается:
и песенка кончается, и больше слов нет!
Время, болезнь - это уже неизлечимо,
с поезда не слезть и еле-еле различимы
ноты песенки моей. Как ножом по гордости
расписание судьбы и билет до конца этой повести.
А там на последней станции
старость встретит поезд мой,
повиснет на мне бородой
и усами седыми,
да и предложит в покое сладостном
в мягких и теплых причинах
расписаться мне в собственной слабости
каллиграфическими морщинами...
У них у каждой теперь семья,
у них теперь по воскресеньям
их безотказные мужья
и покупные приключения.
Завалиться к ним домой!
Вот была бы подлость...
Я ваш двадцать первый встречный,
я под откос набираю скорость!
Там, там на последней станции
старость встретит поезд мой,
повиснет на мне бородой
и усами седыми,
да и предложит в покое сладостном
в мягких и теплых причинах
расписаться мне в собственной слабости,
каллиграфическими морщинами...
Там-там-там на последней станции
старость встретит поезд мой,
повиснет на мне бородой
и усами седыми,
да и предложит в покое сладостном
в мягких и теплых причинах
расписаться мне в собственной слабости,
каллиграфическими морщинами...
Ждет меня целый день
(безумная женщина!),
ищет меня повсюду, плачет,
дома сидит одна,
набирает номера телефонов,
но как меня по ним найти не знает,
думает, что я не могу и минуты
жить без ее серых глаз...
Сварен давно обед,
да что там обед,
уже остыл ужин.
А меня все нет!
Ну где же я хожу так долго,
голоден, зол и простужен!
И, правда, как я живу весь день
Не видя ее серых глаз?
Осень недавно в городе - шестой день.
Мое время уезжает вдаль на игрушечном поезде.
Я редко смотрю в календарь,
Так бы и не вспомнил - память девичья, -
А тут вдруг - раз, и опаньки!
Я уже целый год не видел ее серых глаз...
Он садится с нею рядом,
Он берет ее за плечи,
и причудливым узором засверкает его речь:
<<Слушай, там, далеко-далеко, есть земля.
Там Новый Год, ты не поверишь, там Новый Год два раза в год, вот.
Там снег, там столько снега,
что если б я там не был сам,
Я б не поверил, что бывает столько снега,
что земля не видит неба,
и звездам не видать с вершин,
как посреди огней вечерних и гудков машин
мчится тихий огонек моей души>>.
Тихо-тихо-тихо! там Нью-Йорк говорит с Москвой:
<<Москва, Москва, забери меня домой!>>
долгою упрямою строкой
бежит дорога подо мной,
еще чуть-чуть и распрощаемся с землей!
А ей клянется, что вернется:
<<Совру так с места не сойду!>>
Врет... сойдет...
<<... Посреди огней вечерних и гудков машин
мчится огонек моей души...>>
Посреди огней вечерних и гудков машин
мчится тихий огонек его души.
Какая глупость, право, верить его словам,
а не поверить - грех,
тому, который веселее и светлее их всех, эх!
Она молчит и улыбается ему, тому,
который возвращается...
Посреди огней вечерних и гудков машин
мчится тихий огонек его души.
Посреди огней вечерних и гудков машин
мчится тихий огонек моей души.
Город прилег и задремал.
В вечерней молитве прилег, задремал.
Так ведь холодно-холодно,
холодно-холодно-холодно,
холодно.
Как не задремать?
Город прилег и задремал,
В вечерней молитве прилег и...
Подожди, не открывай глаза,
я еще не ушел.
Еще нужно забрать слова
и сказать еще.
Слово за слово, день за днем,
я так долго в пути
и так мало прошел.
Ты не торопишь меня,
ты знаешь - все будет хорошо!
Не спеши занести мое имя
в список просто друзей,
из любви моей можно cделать
ряд полезных вещей:
к примеру, снится тебе дом,
и вокруг его трава, в траве алмаз!
Это будет как бы то, что осталось в нас,
от тех нас...
Подожди, не открывай глаза,
я еще не ушел,
хоть уже мне пора на вокзал:
дождь давно прошел.
Тебе почудился сквозь сон
слов веселый перезвон,
родные голоса!
Не волнуйся, спи, все-все, сейчас я уйду,
не открывай глаза, подожди!
В шестнадцать тридцать семь время ушло.
Эх, какое было время,
оно знало себе цену.
Веришь, нет ли?
всЃ слышнее и заметней
краски сыплются с картин,
время просится уйти...
Я отпускаю,
я умираю всякий раз, как вижу ветер
к небу листья поднимает,
эй, верни моЃ!
видишь, мне самому мало!
Листья жгут - сладкий запах смерти,
жизни горькая строка...
Листья жгут, и вряд ли кто заметит,
как сгорает осень, уснувшая у костра.
Тишина стиснет зубы,
и только наши голоса,
голоса наших птиц,
где-то уже за рекой!
Три-четыре-пять, я ухожу искать весну, ау!
Эх, милая моя о чЃм ты раньше думала,
кто вытрет твои слЃзы теперь,
теперь, когда ночь длиннее дня,
и день короче ночи,
короче, всЃ уже не то теперь...
Голоса,
голоса наших птиц,
где-то уже за рекой...
три-четыре-пять, я ухожу искать весну, ау!
Итак, шестнадцать тридцать семь.
Бог останавливает время.
Он спускается с небес,
в карманах прячет чудеса.
Он говорит, что я могу передать письмо тебе,
с белым парусом, который возвращается
на много-много-много лет назад
туда, где ещЃ все живы, в дом, где когда-то жил я,
где слышны наши голоса,
голоса наших птиц
где-то уже за рекой!
Три-четыре-пять, я ухожу искать весну, ау!
Хочешь я раскажу тебе сказку? Тогда,устраивайся
поудобнее и слушай. Однажды ночью в одном
маленьком городе шел снег. Дым курился над печными
трубами, на деревьях выросли мохнатые белые шапки.
А дети в эту ночь не спали - детям было страшно.
Не плачь, дружок, это всего лишь сказка.
Fanki
... далее текст песни 2 (Метро).
Примечания.:
1 Большая часть текстов взята с nayk2.narod.ru/vg.html . Однако, они подверглись значительной
правке и некоторым добавлениям. Вся правка производилась на слух, знаки препинания
расставлялись мной в соответствии с эстетическими соображениями и с принципом связности
текста. Если заметите неточности, ошибки и пр., пожалуйста, напишите мне. Также, с
удовольствием, приму аккорды к песням.
Дима Хмелев (dima@vvv.srcc.msu.su)
2 Возможно, написание имени некорректно. К стыду своему, не знаю, кто это такой :)
3 Слова неразборчивы, каждый понимает в меру своей испорченности :)
* ПОЛОЖЕНИЕ ВЕЩЕЙ * (p)2000
Last-modified: Sun, 11 Feb 2001 20:16:30 GMT