а ему крепкую пощечину. Грэм сказал: "Вот оно что. Немного перца." Мужчина схватил ее за руки, и попытался поцеловать, но она сопротивлялась и отворачивалась. Он толкнул ее на стол. Придавил ее своим весом и удерживал. Она лягалась и била голыми ногами. Два силуэта сливались и разделялись. Было трудно определить, что в точности происходит. Казалось, что Черил пытается сесть, а мужчина не пускает. Он удерживал ее, давя рукою в грудь, она лягалась ногами, ее тело извивалось на столе. Он продолжал удерживать ее, но вся сцена была скорее мучительной, чем возбуждающей. Пока она длилась, я затруднялся определить, что именно я видел. Это настоящее насилие? Или просто игра? Она еще билась, боролась и отталкивала его, но безуспешно. Мужчина, должно быть, был сильнее, но у меня было ощущение, что она смогла бы его отпихнуть, если бы действительно этого хотела. А иногда казалось, что ее руки обнимают его, вместо того чтобы отталкивать. Но было трудно понять наверняка, что же мы видим... "Ага. Неприятность." Мужчина прекратил ритмичную накачку. Черил под ним лежала безвольно. Ее руки соскользнули с его плеч и упали на стол. Ноги вяло свесились у него по бокам. Грэм спросил: "Вот оно? Это произошло сейчас?" "Не могу сказать." Мужчина похлопал ее по щеке, потом потряс энергичнее. Казалось, он говорит с ней. Некоторое время он стоял так, может секунд тридцать, потом оторвался от ее тела. Она оставалась на столе. Он обошел вокруг. Он двигался медленно, словно не мог поверить. Потом он взглянул влево, словно услышал звук. Он замер на мгновение, потом, похоже, собрался с мыслями. Он начал действовать и обошел комнату, методично осматриваясь. Он что-то поднял с пола. "Трусики." "Он сам их забрал", сказал Грэм. "Черт." Теперь мужчина обходил девушку и коротко склонился над телом на дальней стороне стола. "Что он там сделал?" "Не знаю. Я не увидел." "Черт." Мужчина выпрямился и вышел из конференц-зала в атриум. Он больше не был силуэтом. Был шанс, что мы сможем познать его. Но он смотрел назад в конференц-зал. На мертвую девушку. "Эй, приятель", сказал Грэм, обращаясь к образу на мониторе. "Посмотри сюда, приятель. Давай. Всего на секунду." На экране мужчина продолжал смотреть на мертвую девушку, делая несколько шагов в атриум, спиной к нам. Потом он начал быстро уходить влево. "Он не возвращается к лифтам", сказал я. "Нет. Но я не увидел его лица." "Куда он идет?" "На дальнем конце есть лестница", сказал Грэм. "Пожарный выход." "Почему вместо лифта он пошел туда?" "Кто знает? Я просто хочу увидеть его лицо. Хоть раз." Но теперь мужчина был далеко слева от камеры и хотя он больше не был повернут от нас, мы могли видеть только его левое ухо и щеку. Он быстро уходил. Вскоре он исчез из вида, скрывшись под козырьком потолка на дальнем конце комнаты. "О черт. Плохой угол зрения. Давай другую ленту." "Минуту", сказал я. Наш мужчина шел к темному проходу, который наверное вел к лестнице. Но при этом он миновал декоративное зеркало в позолоченной раме, висящее на стене справа в проходе. Он миновал его, когда заходил под козырек в полную тьму. "Вот оно!" "Как остановить эту штуку?" Я бешено нажимал кнопки на плеере. В конце концов я нашел кнопку стопа. Мы открутили назад. Потом вперед. Опять мужчина целеустремленно шел в темный проход широкими, быстрыми шагами. Он прошел мимо зеркала и на мгновение - единственный видео кадр - мы смогли увидеть лицо, отраженное в зеркале - увидеть его ясно - и я нажал кнопку стоп-кадра. "Бинго", сказал я. "Трахнутый джеп", сказал Грэм. "Как я тебе говорил." В зеркале застыло лицо убийцы, идущего к лестнице. У меня не вызывало трудностей распознать напряженные черты лица Эдди Сакамуры. ( "Он мой", сказал Грэм. "Это мое дело. Я сам хочу задержать ублюдка." "Конечно", сказал Коннор. "Я хочу сказать", сказал Грэм, "что предпочел бы идти один." "Конечно", сказал Коннор. " Это твое дело, Том. Делай, что тебе кажется лучше." Коннор записал для него адрес Эдди Сакамуры. "Не то, чтобы я не ценил твою помощь", сказал Грэм. "Но я лучше сделаю это сам. А теперь, парни, я хочу спросить прямо: вы говорили с этим типом вечером и не задержали его?" "Верно." "Ладно, не тревожьтесь об этом", сказал Грэм. "Я похерю это в отчете. Это на вас не навалится, обещаю." Грэм был в великодушном настроении, обрадованный перспективой ареста Сакамуры. Он взглянул на часы. "Мать-перемать. Меньше шести часов после первоначального звонка, а у нас уже есть убийца. Не плохо." "У нас еще нет убийцы", сказал Коннор. "На твоем месте, я бы привез его прямо сейчас." "Немедленно еду", сказал Грэм. "Да, кстати, Том", сказал Коннор, когда Грэм направился к двери. "Эдди Сакамура - странный тип, но он не склонен к насилию. Я сильно сомневаюсь, что он вооружен. Наверное, у него вообще нет оружия. С вечеринки он поехал домой вместе с рыженькой. Наверное, сейчас он с нею в постели. Мне кажется, благоразумнее привести его живым." "Эй, о чем это вы двое?", сказал Грэм. "Просто намек", сказал Коннор. "Ты действительно думаешь, что я хочу пристрелить коротышку-говноеда?" "Ты же поедешь туда с парочкой черно-белых для поддержки, правда?", сказал Коннор. "Патрульные - люди возбудимые. Я просто обдумываю варианты." "Ха, спасибо за трахнутую помощь", сказал Грэм и вышел. Он был так широк в плечах, что в дверях пришлось повернуться боком. Я смотрел, как он уходит. "Почему вы позволили сделать это ему одному?" Коннор пожал плечами: "Это его дело." "Но всю ночь вы активно расследовали его дело. Зачем останавливаться сейчас?" Коннор сказал: "Пусть вся слава достанется Грэму. Кроме того, что бы он делал с нами? Я - коп в бессрочном отпуске, а ты - просто продажный офицер связи." Он показал на видеоленту. "Не перекрутишь ее для меня перед тем, как отвезешь домой?" "Конечно." Я перемотал ленту. "Думаю, мы можем получить и чашечку кофе", сказал Коннор. "Хороший кофе делают в лабораториях ОМП. По крайней мере, делали." Я спросил? "Хотите, что бы я нашел кофе, пока вы смотрите ленту?" "Это было бы прекрасно, кохай", ответил Коннор. "Хорошо." Я включил ему ленту и повернулся уходить. "Да, и еще, кохай. Когда будешь там, спроси ночного дежурного офицера, где в департаменте есть устройства для видеолент. Потому что, все это надо скопировать. И, возможно, нам потребуются твердые копии отдельных кадров. Особенно, если возникнут трудности после ареста Сакамуры, когда японцы начнут давить на департамент. Нам может потребоваться напечатать снимок, чтобы защитить себя." В этом был смысл. "Окей", сказал я, "проверю." "Мне черный с сахаром." Он повернулся к монитору. x x x Отдел криминалистики находился в подвале Центра Паркера. Был третий час ночи, когда я вошел туда, и большинство комнат были закрыты. ОК в основном работал с девяти до пяти. Конечно, некоторые группы работали и по ночам, собирая улики с мест преступлений, однако потом улики запирали в шкафы до утра либо в даунтауне, либо в одном из подразделений. Я пошел к кофейному автомату в маленьком кафетерии рядом с отделом скрытых отпечатков пальцев. По всей комнате были развешаны надписи: "Ты вымыл руки? Не заставляй рисковать товарищей! Вымой руки!" Причина заключалась в том, что сотрудники команды ОК пользовались ядами. В прошлом вокруг было так много ртути, мышьяка и хрома, что порой офицеры заболевали, когда пили из пластмассовых чашек, до которых дотрагивались лаборанты. Но в наши дни люди стали более осторожны: я взял две чашки кофе и пошел к столу ночного дежурного. На вахте была Джеки Левин, он сидела, положив ноги на стол. Плотно скроенная женщина в тесных брюках, как у тореадора, и в оранжевом парике. Несмотря на причудливую внешность, в департаменте она получила широкое признание, как лучший специалист по снятию отпечатков пальцев. Она читала журнал "Современная невеста." Я спросил: "Хочешь снова этим заняться, Джеки?" "Нет, черт побери", ответила она. "Это моя дочь." "За кого выходит?" "Давай поговорим о чем-нибудь приятном", сказала она. "Одна чашечка - мне?" "Извини", сказал я. "Но у меня есть к тебе вопрос: кто здесь занимается уликами на видеолентах?" "На видеолентах?" "На лентах с охранных камер. Кто их анализирует, делает твердые копии и все такое?" "Ну, наш выбор невелик", сказала Джеки. "Здесь этим занимались электронщики, но, думаю, сейчас они откажутся. Сегодня видео идет либо в Велли, либо в Медлар-Холл." Она села прямо и покопалась в справочнике. "Если хочешь, можешь поговорить с Биллом Харрелсоном в Медларе. Но если это что-то особенное, кажется, мы отправляем это Лабораторию обработки изображений Университета Южной Калифорнии, или еще куда-то. Ты хочешь контактные номера, или сразу направишься к Харрелсону?" Что-то в ее тоне подсказало мне, что делать. "Наверное, я возьму номера." "Ага, сейчас." Я записал номера и возвратился в дивизион. Коннор закончил с лентой и перегонял ее назад-вперед до того места, где лицо Сакамуры появлялось в зеркале. "Ну, и?", спросил я. "Все в порядке, это Эдди." Он выглядел спокойным, почти безразличным. Взял у меня кофе и отпил. "Ужасно." "Да, я знаю." "Я привык к лучшему." Коннор отставил чашку, выключил видеорекордер, встал и потянулся. "Ну, мне кажется, мы хорошо поработали за вечер. Что скажешь, если мы немножко поспим? У меня большая игра в гольф утром на Сансет-Хиллс." "Окей", сказал я. Я сложил ленты в картонную коробку и осторожно уложил в ту же коробку видеорекордер. Коннор спросил: "Что ты хочешь сделать с этими лентами?" "Положу в шкафчик для улик." Коннор сказал: "Это оригиналы. А у нас нет копий." "Знаю, но я не смогу сделать копии до завтра." "Именно так. Почему бы тебе не захватить ленты с собой?" "Забрать домой?" Была масса предписаний по департаменту о запрете забирать свидетельства домой. Мягко говоря, это было против правил. Он пожал плечами. "Я бы не рассчитывал на случай. Возьми ленты с собой, и сможешь завтра сам сделать копии." Я сунул коробку под мышку и спросил: "Думаете, в департаменте не станет никто..." "Конечно нет", ответил Коннор. "Но эта улика ключевая, а мы не хотим, чтобы кто-нибудь прошел мимо шкафчика с большим магнитом, пока мы спим, правда?" Поэтому в конце концов я забрал ленты. Когда мы выходили из дверей, то прошли мимо Ишигуро, который еще сидел здесь и каялся. Коннор что-то сказал ему быстро по-японски. Ишигуро вскочил на ноги, быстро поклонился, и заспешил из офиса. "Он действительно так напуган?" "Да", ответил Коннор. Ишигуро быстро шел впереди нас по холлу с опущенной головой. Он казался почти карикатурой на мышеподобного, испуганного человека. "Почему?", спросил я. "Он живет здесь достаточно долго чтобы знать, что любое дело, которое мы затеем против него за сокрытие улик, будет весьма слабым. А у нас даже еще меньше оснований для дела против Накамото." "Не в этом суть", сказал Коннор. "Он тревожится не о законности. Он тревожится о скандале. Потому что именно это случилось бы, будь мы в Японии." Мы зашли за угол. Ишигуро стоял у лифтов и ждал. Мы тоже ждали. Возник момент неловкости. Подошел первый лифт и Ишигуро отступил в сторону, пропуская нас. Двери закрылись, а он все кланялся нам из вестибюля. Лифт пошел вниз. Коннор сказал: "В Японии он и его компания кончились бы навеки." "Почему?" "Потому что в Японии скандал - это самый распространенный способ пересматривать порядок клевания. Избавление от мощного конкурента. Там это обыденная процедура. Находишь уязвимое место и делаешь утечку в прессу или следователям правительства. Скандал следует неизбежно и личность или организация разрушены. Именно так скандал с фирмой Рекрут свалил Такешиду с поста премьер-министра. Именно таким способом японцы прижали Дженерал Электрик пару лет назад." "Они прижали Дженерал Электрик?" "Скандал Йокогава. Ты слышал о нем? Нет? Что ж, это было классическое японское маневрирование. Несколько лет назад Дженерал Электрик сделала лучшее в мире сканирующее оборудование для больниц. ДжЭ образовала вспомогательную фирму Йокогава Медикал, чтобы продавать это оборудование в Японии. И ДжЭ начала бизнес по-японски: сокращая расходы ниже, чем у конкурентов, чтобы получить долю рынка, обеспечивая превосходный сервис и поддержку, привлекая покупателей - раздавая потенциальным покупателям авиабилеты и дорожные чеки. Мы бы назвали это взяткой, однако это стандартная процедура в Японии. Йокогава живо стала лидером рынка, обогнав японские компании вроде Тошиба. Японским компаниям это не понравилось и они пожаловались на нечестную конкуренцию. И в один прекрасный день агенты правительства устроили рейд в офисы Йокогава и обнаружили свидетельства взяток. Они арестовали несколько сотрудников Йокогава и запятнали имя компании скандалом. Это очень сильно повредило продажам ДжЭ в Японии. Не имело значения, что другие японские компании тоже пользуются взятками. Ибо попалась неяпонская компания. Забавно." Я спросил: "Действительно так плохо?" "Японцы могут быть жесткими", сказал Коннор. "Они говорят "бизнес - это война", и действительно имеют это в виду. Ты знаешь, Япония всегда говорит нам, что их рынки открыты. Что ж, прежде, если японец покупал американский автомобиль, его финансовые счета проверяли правительственные аудиторы. Поэтому скоро все перестали покупать американские машины. Официальные лица пожимали плечами: что они могут сделать? Их рынок открыт: они ничего не могут поделать, если никто не хочет американских автомобилей. Такие препятствия бесконечны. Каждый импортированный автомобиль должен быть отдельно протестирован в доках, чтобы удостовериться, что он согласуется с законами о выхлопных газах. Иностранные лекарства должны проверяться только в японских лабораториях на японцах. Однажды запретили иностранные лыжи, сказав, что японский снег более влажен, чем еврейский и американский. Такими способами они обходятся с другими странами, не удивительно, что они беспокоятся о вкусе собственных лекарств." "Значит Ишигуро ждет скандала? Потому что так случилось бы в Японии?" "Да. Он боится, что с Накамото будут покончено одним ударом. Но я сомневалось, что так будет. Много шансов, что завтра в Лос-Анджелесе будет бизнес как обычно." x x x Я довез Коннора до его квартиры. Когда он выбирался из машины, я сказал: "Что ж, это было интересно, капитан. Спасибо, что потратили на меня время." "Всегда пожалуйста", сказал Коннор. "Звони в любое время, если в будущем понадобится помощь." "Надеюсь, что ваш гольф не слишком рано утром." "На самом деле в семь, но в моем возрасте много сна не требуется. Я буду играть в Сансет-Хиллс." "Это не японский клуб?" Продажа клуба Сансет-Хиллс была самым недавним надругательством над ЛА. Гольф Клуб Западного Лос Анджелеса в 1990 году был продан за громадную сумму наличными: двести миллионов долларов. В то время новые японские владельцы сказали, что никаких перемен не будет. Но сегодня американские члены заменялись с помощью простой процедуры: как только уходил американец, его место переходило японцу. Членство в клубе Сансет-Хиллс продавалось в Токио за миллион долларов за место, и это рассматривалось как выгодная сделка: очередь была длинная. "Ну", сказал Коннор, "я играю с некоторыми японцами." "И часто?" "Знаешь ли, японцы жадные гольфисты,. Я играю дважды в неделю. Иногда можно услышать интересные вещи. Доброй ночи, кохай." "Доброй ночи, капитан." Я поехал домой. x x x Я выезжал на фривей в Санта-Монику, когда зазвонил телефон. Это был оператор ШКД. "Лейтенант, у нас вызов специальной службы. Офицер в поле запросил поддержку переводчика." Я вздохнул. "Окей". Она дала мне номер мобильного телефона. "Эй, приятель." Это был Грэм. Я сказал: "Хай, Том." "Ты уже один?" "Ага. Еду домой. А что?" "Я думаю, может, нам лучше бы иметь под рукой переводчика с японского для схватки" , сказал Грэм. "Мне казалось, ты хочешь справиться сам." "Ага, но, может, ты захочешь подъехать и помочь. Просто, чтобы все было сделано по правилам." Я спросил: "Это ПСЖ?" то есть прикрой свою жопу. "Эй, ты хочешь помочь мне или нет?" "Конечно, Том. Я уже в пути." "Мы тебя подождем." ( Эдди Сакамура жил в небольшом доме на узкой извилистой улице высоко в голливудских холмах над фривеем 101. Было 2:45 утра, когда я миновал поворот и увидел две черно-белые полицейские машины с выключенными огнями и рыжевато-коричневый седан Грэма, стоявшие на обочине. Грэм стоял с патрульными и курил сигарету. Мне пришлось отъехать назад метров на двадцать, чтобы найти место для стоянки. Потом я направился к ним. Мы подняли глаза на дом Эдди, построенный над гаражом, расположенном на уровне улицы. Один из белых домов эпохи сороковых годов из штука с двумя спальнями. Огни горели и мы слышали поющего Фрэнка Синатру. Грэм сказал: "Он не один. У него там какие-то шлюхи." Я спросил: "Как вы хотите это устроить?" Грэм сказал: "Мы оставим ребят здесь. Я приказал им не стрелять, не тревожиться. Ты и я поднимемся и произведем арест." Крутая лестница поднималась из гаража в дом. "Окей. Ты пойдешь спереди, а я сзади?" "Черт, нет", сказал Грэм. "Я хочу, чтобы ты шел со мной, приятель. Он не опасен, верно?" Я увидел силуэт женщины, прошедшей мимо окна. Кажется, она была голой. "Не должен бы", ответил я. "Окей, тогда пошли." Мы пошли гуськом по лестнице. Фрэнк Синатра пел "Мой путь." Слышался женский смех. Казалось, что женщин несколько. "Боже, надеюсь, они не тяпнули трахнутой дури." Я подумал, что шансы этого весьма велики. Мы поднялись до верха лестницы и пригнулись, чтобы нас не было видно в окна. Входная дверь была в испанском стиле, тяжелая и солидная. Грэм сделал паузу. Я сделал несколько шагов за дом, где увидел зеленоватое свечение огней плавательного бассейна. Вероятно, задняя дверь вела к бассейну. Я попробовал увидеть, где она. Грэм постучал по моему плечу. Я вернулся. Он осторожно повернул ручку входной двери. Она была не заперта. Грэм вынул свой револьвер и взглянул на меня. Я достал свой пистолет. Он помедлил и поднял три пальца. Считаем до трех. Грэм пинком распахнул дверь и ворвался, пригнувшись и крича: "Руки вверх, полиция! Руки вверх!" Я услышал визг женщин еще не войдя в комнату. x x x Их было две, совершенно голых, они бегали по комнате и визжали во все горло. "Эдди! Эдди!" Эдди здесь не было. Грэм орал: "Где он? Где Эдди Сакамура?" Рыжая схватила с дивана подушку, чтобы прикрыться, и вопила: "Убирайся отсюда, ты, говнюк!", я потом швырнула подушкой в Грэма. Другая девушка, блондинка, с визгом убежала в спальню. Мы ринулись за нею, а рыжая швырнула в нас другую подушку. В спальне блондинка повалилась на пол и завыла от страха. Грэм склонился над ней с револьвером. "Не стреляйте!", кричала она. "Я ничего не сделала!" Грэм схватил ее за лодыжку. Она была сплошная извивающаяся голая плоть. Девушка билась в истерике. "Где Эдди", прорычал Грэм. "Где он?" "На встрече!", завопила девушка. "Где?" "На встрече!" И вывернувшись, она лягнула другой ногой Грэма в пах. "О, боже", сказал Грэм, отпуская девушку. Он закашлялся и с трудом сел. Я вернулся в гостиную. Рыжая надела туфли на шпильках, но больше ничего. Я спросил: "Где он?" "Ублюдки", сказала она. "Трахнутые ублюдки." Я прошел мимо нее к двери на дальней стороне комнаты. Она была заперта. Рыжая подбежала и начала кулаками лупить меня по спине. "Оставь его в покое! Оставь его". Я попробовал открыть запертую дверь, пока она колотила меня. Мне показалось, что по другую сторону я слышу голоса. В следующий миг грузное тело Грэма врезалось в дверь, которая разлетелась в щепки и открылась. Я увидел кухню, освещенную зеленым светом от плавательного бассейна. Комната была пустой. Задняя дверь распахнута. "Черт!" Теперь рыжая прыгнула мне на спину и обхватила ногами вокруг пояса. Она рвала на мне волосы и вопила непристойности. Я кружил по комнате, пытаясь сбросить ее с себя. И в самый разгар всего этого хаоса был странный момент, когда я подумал: "будь осторожен, не сделай ей больно", потому что было бы плохо для милой молодой девушки приземлиться с поломанной рукой или треснутыми ребрами, это означало бы полицейскую жестокость, хотя прямо сейчас она рвала с корнями мои волосы. Она укусила меня за ухо и я почувствовал боль. Я врезался спиной в стену и с каким-то хрюканьем вышиб из нее дыхание. Она отпала. Из окна я увидел темную фигуру, бегущую вниз по ступенькам. Грэм тоже ее увидел. "Перемать", сказал он и побежал. Я побежал тоже. Но должно быть девушка дала мне подножку, потому что я упал и приземлился тяжело. Когда я поднялся на ноги, то услышал сирены черно-белых и заводящиеся двигатели. Потом я оказался снаружи на заднем дворе и бежал вниз по ступенькам. Наверное, я был метров на десять позади Грэма, когда Феррари задом выехал из гаража, скрипнул шинами и заревел по улице. Черно-белые немедленно пустились в погоню. Грэм побежал к своему седану. Он уже выехал вдогон, когда я еще бежал к своей машине, запаркованной дальше по улице. Когда машина промелькнула мимо, я увидел его лицо мрачное и гневное. Я влез в свою машину и поехал следом. x x x На холмах невозможно ехать быстро и одновременно говорить по телефону. Я даже не пытался. Я оценил, что нахожусь в полукилометре позади Грэма, а он на некотором расстоянии позади двух патрульных машин. Когда я доехал до подножья холма к переезду над фривеем 101, я увидел как мигающие огни прошли внизу на фривее. Я повернул назад и направился к въезду ниже Малхолланда и там присоединился к движению в южном направлении. Когда движение стало замедляться, я врубил мигалку на крыше и выехал на правую разделительную полосу. Я подъехал к бетонному заграждения секунд через тридцать после того, как Феррари врезался в него в лоб на скорости сто шестьдесят километров в час. Предполагаю, что бензобак взорвался при ударе и пламя прыгнуло в воздух метров на пятнадцать. Жар был ужасен. Казалось, что могут запылать деревья на холме. Нельзя было даже и думать подойти поближе к скрученным останкам машины. Подкатила первая пожарная машина и еще три черно-белые. Везде были сирены и мигающие огни. Я отвел свою машину, чтобы дать место пожарным, потом подошел к Грэму. Он курил сигарету, пока пожарные начали поливать остатки пеной. "Боже", сказал Грэм. "Какая гнусная петрушка." "Почему патрульные не остановили его, когда он был в гараже?" "Потому что", сказал Грэм, "я приказал им не стрелять в него. А нас там не было. Они пытались решить что делать, когда этот тип ускользнул." Он покачал головой. "Похоже, в рапорте это будет выглядеть дерьмово." Я сказал: "И все же, наверняка лучше, что ты не застрелил его." "Может быть." Он затоптал свою сигарету. Сейчас пожарные уже загасили огонь. Феррари был дымящимся смятым остовом на бетоне. В воздухе висел тяжелый запах. "Что ж", сказал Грэм. "Нет резона оставаться здесь. Я вернусь в дом. Посмотрю, там ли еще девушки." "Я тебе нужен зачем-нибудь еще?" "Нет. Тебе лучше идти. Завтра будет другой день. Черт, а у меня еще бумаги, пока я отвалю." Он взглянул на меня. Он колебался. "Мы синхронны, нет? О том, что случилось?" "Дьявол, да", ответил я. "Нет смысла представлять это по- разному", сказал он. "Насколько я понимаю." "Нет", сказал я. "Просто так бывает." "Спокойной ночи, Том." Мы пошли по машинам. Я покатил домой. ( Миссис Асенио громко храпела на софе. Было три сорок пять утра. Я на цыпочках прошел мимо и заглянул в комнату Микелы. Ноги высовывались через решетку кроватки. Я подоткнул одеяло вокруг нее и пошел в свою комнату. Телевизор был еще включен. Я вырубил его. Развязал галстук и сел на постель, чтобы снять туфли. И вдруг понял, как я устал. Снял пиджак и брюки и бросил их на телевизор. Лег на спину и подумал, что надо снять рубашку. Она была потной и грязной. Закрыл на секунду глаза и позволил голове упасть на подушку. Потом почувствовал, как кто-то пощипывать и дергает мои веки. Я услышал чирикающий звук и понял, что моя дочка пытается открыть мои глаза своими пальчиками. "Ю-ууу", сказал я. Мелькнул дневной свет, я перекатился и утонул лицом в подушке. "Папка? Открой глазки. Открой глазки, папочка?" Я сказал: "Папа вернулся поздно ночью. Папа устал." Она не обратила внимания. "Папочка, открой глазки. Открой глазки. Папка? Открой свои глазки, папка." Я понял, что она будет повторять одно и то же, снова и снова, пока я не сойду с ума или не открою глаза. Я перекатился на спину и кашлянул. "Папа очень устал, Шелли. Пойди посмотри, что делает миссис Асенио." "Папка, открой глазки." "Ты не дашь папе немного поспать? Папа сегодня утром хочет поспать подольше." "Уже утро, папка. Открой глазки. Открой свои глазки." Я открыл глаза. Она была права. Было утро. Что за чертовщина. День второй ( "Ешь оладьи." "Я больше не хочу." "Еще кусочек, Шелли." Солнечный свет струился в окно кухни. Я зевнул. Было семь утра. "Мамочка придет сегодня?" "Не меняй тему, не надо, Шел. Еще кусочек, пожалуйста." Мы сидели за ее детским столиком в углу кухни. Иногда я кормлю ее за маленьким столом, когда она не хочет есть за большим. Но сегодня ничего не помогало. Микела смотрела на меня. "Мамочка придет?" "Наверное. Я не знаю." Не хотелось ее разочаровывать. "Мы с тобой подождем." "Мамочка сегодня снова уехала?" Я сказал: "Наверное." Хотелось бы мне знать, что означает слово уехала для двухлетнего ребенка, какие образы возникают перед ней. "Она поехала к дяде Рику?" Кто такой дядя Рик? Я держал перед ней вилку. "Не знаю, Шел. Ну, давай, открой рот. Еще кусочек." "У него новая машина", печально кивая сказала Микела, ее способ информировать меня о важных новостях. "Правда?" "Ага. Черная." "Понятно. И какая машина?" "Седес." "Седес?" Нет, Седес." "Наверное, Мерседес?" "Ага. Черная." "Прекрасно", сказал я. "Когда придет мамочка?" "Еще кусочек, Шел." Она открыла рот и я повел вилку, но в последний момент она повернула голову в сторону и сморщилась. "Нет, папочка." "Ну, хорошо", сказал я, "сдаюсь." "Не хочу больше есть, папочка." "Я вижу." Перед тем как вернуться в свою квартиру миссис Асенио прибралась в кухне. Оставалось еще минут пятнадцать до того, как моя домоправительница Элен отведет Мишель в детский сад. Мне еще надо ее одеть. Я ставил тарелку с оладьями в раковину, когда зазвонил телефон. Это была Элен Фарли, помощница мэра по связям с прессой. "Ты смотришь?" "Чего смотрю?" "Новости по седьмому каналу. Они сейчас передают об автоаварии." "Да?" "Перезвони мне", сказала она. Я пошел в спальню и включил телевизор. Голос говорил: "...сообщили о преследовании на высокой скорости по голливудскому фривею в южном направлении, которое закончилось тем, что подозреваемый на своем спортивном Феррари врезался в опору переезда Вайн-стрит неподалеку от Голливуд-Боул. Очевидцы говорят, что машина ударилась о бетонное заграждение на скорости более ста миль в час и вспыхнула мгновенно. На место происшествия прибыли пожарные машины, однако спасти водителя не удалось. Тело столь сильно обгорело, что расплавились даже его очки. Офицер полиции детектив Томас Грэм, возглавивший преследование, сказал, что господин Эдвард Сакамура разыскивался в связи с подозрением в убийстве женщины в районе даунтауна. Однако сегодня друзья господина Сакамуры выражают недоверие к этому заявлению и обвиняют полицию в тактике сильной руки, которая напугала подозреваемого и вынудила его к бегству. Они жалуются, что инцидент имеет расовую подоплеку. Остается неясным, намеревалась ли полиция обвинить господина Сакамуру в убийстве, однако обозреватели отмечают, что за последние две недели это уже третье скоростное преследование на фривее 101. Вопросы о поведении полиции в таких ситуациях возникли, когда в прошлом январе при преследовании на большой скорости погибла женщина в Комптоне. Ни детектив Грэм, ни его помощник лейтенант Питер Смит в настоящее время недоступны для интервью, однако мы ожидаем услышать, будут ли эти офицеры подвергнуты департаментом полиции дисциплинарному взысканию или отстранены от дел." Боже мой. "Папочка..." "Минутку, Шел." Картинка показывала, как искореженные, дымящиеся остатки автомашины грузили на колесную платформу с обочины хайвея. Там, где машина врезалась в опору, на бетоне осталось черное жирное пятно. Станция переключилась в телестудию, где ведущая говорила в камеру: "Расследуя инцидент далее, наша студия обнаружила, что ранее тем же вечером два офицера полиции уже допрашивали господина Сакамуру в связи с этим делом, но в это время не арестовали его. Капитану Джону Коннору и лейтенанту Смиту может грозить дисциплинарное расследование департамента полиции в связи с возникшими вопросами о возможных процедурных нарушениях. Тем не менее, хорошей новостью является то, что не возникло длительных перерывов движения в южном направлении по фривею 101. Тебе слово, Боб." Я тупо смотрел на экран. Дисциплинарное расследование? Зазвонил телефон. Снова Элен Фарли. "Ты все видел?" "Ага, все. Не могу поверить. В чем дело, Элен?" "Ничего этого не исходит из офиса мэра, если ты об этом спрашиваешь. Но японская община и раньше недолюбливала Грэма. Они думают, что он расист. Похоже, он сыграл прямо им в руки." "Я же был там. Грэм действовал по всем правилам." "Ну, да, я знаю, что ты был там, Пит. Откровенно говоря, тебе не повезло. Не хочется видеть, как тебя станут мазать той же грязью." Я повторил: "Грэм действовал правильно." "Ты слушаешь, Пит?" "Как насчет отстранения и дисциплинарного расследования?" "Впервые слышу об этом", сказала Элен. "Наверное, это исходит изнутри и инспирировано твоим собственным департаментом. Кстати, это правда, что ты и Коннор виделись с Сакамурой прошлой ночью?" "Правда." "И вы его не арестовали?" "Нет. Когда мы с ним говорили, у нас не было законного повода для его ареста. Позднее он появился." Элен спросила: "Ты действительно думаешь, что он мог совершить это убийство?" "Я точно это знаю. Мы имеем запись на видеоленте." "На видео? Ты серьезно?" "Ага. Убийство записано на видеоленте одной из камер службы безопасности Накамото." Некоторое время она молчала. Я спросил: "Элен?" "Слушай", сказала Элен. "Не для отчета, окей?" "Конечно." "Я не понимаю, что тут происходит, Пит. Это выше моего понимания." "Почему прошлой ночью ты не сказала, кто эта девушка?" "Извини, у меня была куча других забот." "Элен." Молчание. Потом: "Пит, эта девушка вращалась в высшем кругу. И знала кучу народа." "Она знала мэра?" Молчание. "Насколько хорошо она его знала?" "Послушай", сказала Элен. "Скажем, что она была весьма прелестной девушкой и знала в этом городе кучу народа. Лично мне кажется, что она была весьма неуравновешенной, однако она хорошо выглядела и обладала чертовским воздействием на мужчин. Чтобы в это поверить, надо было это видеть вблизи. И теперь в огне калится слишком много железа. Ты видел сегодняшнюю "Таймс"?" "Нет." "Посмотри ее. Мой совет: пару дней тебе следует быть весьма точным. Ставь все точки над i и все черточки на t. Делай все по правилам. И следи за своей спиной, окей?" "Окей. Спасибо, Элен." "Не благодари меня. Я тебе не звонила." Голос стал мягче. "Береги себя, Питер." Я услышал отбой. "Папка?" "Минуточку, Шел." "Можно пока посмотреть мультики?" "Конечно, милая." Я нашел ей станцию с какими-то мультфильмами, направился в гостиную, открыл входную дверь и поднял с коврика "Таймс". Довольно быстро на последней странице раздела "Метрополис" я нашел заметку: "Обвинения в полицейском расизме омрачают японский праздник". Я просмотрел первый абзац. Японские официальные лица из корпорации Накамото жалуются на "бездушное и бесчувственное" поведение полиции, которая нарушила проведение вечера открытия нового небоскреба в Фигероа с присутствием многих знаменитостей. По меньшей мере один представитель Накамото выразил точку зрения, что действия полиции были "расово мотивированы". Представитель заявил: "Мы не верим, что Департамент полиции Лос-Анджелеса действовал таким же образом, если бы не была вовлечена японская корпорация. У нас осталось сильное ощущение, что действия полиции отражают двойной стандарт при обращении с японцами со стороны американских официальных лиц." Председатель совета директоров Накамото господин Хироши Огура присутствовал на приеме, который привлек внимание таких знаменитостей, как Мадонна и Том Круз, но оказался недоступен, чтобы прокомментировать данный инцидент. Представитель корпорации сказал: "Господин Огура встревожен, что официальная враждебность смогла запятнать это мероприятие. Он весьма сожалеет о случившихся неприятностях." Очевидцы сообщают, что мэр города Томас посылал члена своей команды договориться с полицией, однако с малым результатом. Полиция не умерила свое поведение, несмотря на присутствие специального офицера по связям с японцами лейтенанта Питера Смита, чья работа заключается в улаживании расово окрашенных ситуаций..." И так далее. Пришлось прочитать четыре абзаца, пока обнаруживалось, что совершено убийство. Эта частная подробность к тому времени казалась совсем несущественной. Я взглянул в конец. Заметка исходила от Службы городских новостей, что означало отсутствие подписи. Я достаточно разозлился, чтобы позвонить Кенни Шубику, своему старому знакомому из "Таймс". Кен был ведущим репортером раздела "Метро". В газетах он работал целую вечность и знал все, что происходит. Так как было всего восемь утра, я позвонил ему домой. x x x "Кен? Это Пит Смит." "О, хай!", сказал он. "Рад, что ты получил мое сообщение." Я слышал в трубке, как на заднем плане говорила девушка-подросток: "Ну, не надо, папа. Почему я не могу пойти?" Кен сказал: "Дженнифер, дай мне поговорить минутку." "Какое сообщение?", спросил я. Кен сказал: "Я звонил тебе ночью, подумал, что тебе следует знать немедленно. Очевидно, он работает над иском. Как думаешь, что за этим стоит?" "За чем?", спросил я. Я не понимал, о чем он говорит. "Извини, Кен, я не получил твоего сообщения." "В самом деле?", спросил он. "Я позвонил вчера примерно в одиннадцать тридцать. Диспетчер ШКД сказала, что ты выехал на дело, но у тебя в машине есть телефон. Я сказал ей, что это очень важно, и чтобы ты звонил мне домой, если потребуется. Мне сильно казалось, что тебе это следует знать." На заднем плане девушка сказала: "Папа, скорей, мне надо выбрать, что надеть." "Дженнифер, черт побери!", сказал он. "Отвали." Меня он спросил: "У тебя тоже дочь, не так ли?" "Ага", сказал я. "Но ей только два года." "Тогда еще все впереди", сказал Кен. "Слушай, Пит, ты действительно не получил моего сообщения?" "Нет", ответил я. "Я звоню по другому поводу, по поводу заметки в утренней газете." "Какой заметки?" "Об открытии Накамото на восьмой странице. Той, что о бездушной и расистской полиции." "Ха, а я и не в курсе, что вчера у нас была заметка про Накамото. Я знал, что прием освещает Джоди, но заметка не должна была выйти до завтра. Знаешь, Япония всегда привлекает блестящую аудиторию. Для завтрашнего подвала "Метро" у Джеффа ничего не осталось." Джефф работал редактором газетного раздела "Метро". Я сказал: "В утренней газете статья об убийстве." "Каком убийстве?", озадаченно спросил он. "Прошлой ночью в Накамото произошло убийство. Примерно в восемь тридцать. Была убита одна из гостей." На другом конце линии Кен молчал, обдумывая сказанное. Наконец, он спросил: "Ты к этому причастен?" "Группа расследования убийства вызвала меня в качестве переводчика с японского." "Хм-м", сказал Кен. "Слушай, давай-ка я сяду за стол и посмотрю все, что смогу разыскать. Поговорим через час. И дай мне свой номер, чтобы я мог позвонить тебе напрямую." "Окей." Он покашлял. "Слушай, Пит", сказал он. "Только между нами. У тебя имеются какие-нибудь проблемы?" "Вроде чего?" "Ну, моральные проблемы, или проблемы с твоим банковским счетом. Противоречия в отчете о доходах... что-нибудь, о чем я должен знать? Как твой друг." "Нет", ответил я. "Мне не нужны подробности. Может, что-то такое, что не вполне верно..." "Ничего, Кен." "Потому что, если мне придется за тебя драться, я не хочу обнаружить, что наступил в дерьмо." "Кен, в чем дело?" "Мне сейчас не хочется входить в детали. Но экспромтом могу сказать, что кто-то пытается трахнуть тебя в задницу", сказал Кен. Девушка сказала: "Папа, какая безвкусица!" "Предполагается, что ты не слушаешь. Пит?" "Да", ответил я. "Я здесь." "Позвони мне через час", сказал Кен. "Ты настоящий друг", сказал я. "Я у тебя в долгу." "Ты чертовски прав, мать-перемать", сказал Кен. И повесил трубку. x x x Я оглядел квартиру. Все казалось обычным. В комнату струилось утреннее солнце. Мишель сидела в своем любимом кресле, смотрела мультики и сосала палец. Однако, что-то изменилось. Я почувствовал страх. Словно накренился мир. Но мне следовало пошевеливаться. Я опаздывал, а мне еще надо было ее одеть перед тем, как придет Элен, чтобы забрать ее в детский сад. Я сказал ей. Она начала плакать. Поэтому я выключил телевизор, тогда она бросилась на пол, начала биться и кричать: "Папка, нет! Папка, мультики!" Я поднял ее и под мышкой понес в спальню переодеваться. Она вопила во все горло. Телефон снова зазвонил. На сей раз это была диспетчер из дивизиона. "Доброе утро, лейтенант. У меня для вас сообщение." "Я возьму карандаш", ответил я и поставил Мишель на пол. Она завопила еще громче. Я сказал: "Пойди, выбери себе туфельки, которые хочешь надеть сегодня." "Звучит, словно у вас там убийство", сказала диспетчерша. "Не хочет одеваться в садик." Мишель вцепилась в мою ногу: "Папочка, нет, не надо в садик!" "В садик", твердо сказал я. Она заревела громче. "Давайте", сказал я диспетчерше. "Окей, одиннадцать сорок одна прошлой ночью, вам звонок от Кена Суботика или Суботника из "ЛА Таймс", он просил ему позвонить. Передал следующее: "Крыса что-то копает на тебя." Он сказал, вы поймете, что это значит. Можно звонить ему домой. У вас есть его номер?" "Да." "Окей. В час сорок две ночи был звонок от господина Эдди Сака..., вроде как Сакамура. Он сказал, что это срочно и просил позвонить ему домой по номеру 555-8434. По поводу пропавшей ленты. Окей?" Черт! Я спросил: "Когда поступил этот звонок?" "Час сорок две. Звонок переключили на генеральную ШК, и мне кажется, что их оператор не смог до вас дозвониться. Вы были в морге, кажется." "Ага." "Извините, лейтенант, но когда вы не в машине, у нас получаются задержки." "Окей. Еще что-нибудь?" "Потом в шесть сорок три капитан Коннор оставил вам номер бипера, чтобы вы