Глен Кук. Суровые времена --------------------------------------------------------------- Glen Cook "Bleak Seasons", Black Company #7, 1996 ЧЕРНЫЙ ОТРЯД VII Изд.: "АСТ", www.ast.ru Ё http://www.ast.ru OCR: Online-Library (www.bestlibrary.ru) Ё http://www.bestlibrary.ru --------------------------------------------------------------- Триш и Ким, вам, моим дорогим давним друзьям, посвящаю Равнину метет неутихающий ветер. Метет, шурша по серым камням мостовых, простертых от горизонта к горизонту. Поет хором призраков вкруг беспорядочно вздымающихся к небу черных столпов. Играет принесенными издалека листьями, взвихряет пыль. Рвет волосы иссохшего мертвеца, лежащего здесь уж целое поколение. Проказливо бросает листья в разинутый в беззвучном крике рот кадавра - и снова уносит их прочь. Ветер несет дыханье зимы... Молния прыгает с одного черного столпа к другому, точно ребенок, несущийся за товарищем по игре, дабы запятнать того. И тогда равнина на миг обретает призрачный цвет... Столпы сии можно принять за останки во прах поверженного города. Но - нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по равнине. И ни единый не рухнул еще, хоть многие жестоко источены клыками голодных ветров... Глава 1 Обрывки... ...лишь потемневшие обрывки, крошащиеся в пальцах. Побуревшие уголки страниц с полудюжиною начертанных неверною рукой слов, контекст коих более неизвестен... Все, что осталось от двух томов Летописи. Тысяча часов труда. Четыре года истории. Все это пропало навсегда. Или - как? Я не хочу возвращаться вспять. Не желаю вызывать к жизни тот ужас. Не хочу пробуждать ту боль. Боль та слишком сильна, чтобы вынести ее теперь. Все равно - нет способа снова пересилить тот ужас во всей его полноте. Сердце и разум, переправившись невредимыми на дальний берег, просто отказываются рисовать на карте безумие своего маршрута. К тому ж и времени нет. Война. Дядюшке Дою что-то требуется. И хорошо - самое время остановиться. Чернила от слез расплываются. Хочет напоить меня каким-то странным зельем нюень бао. Обрывки... ...повсюду вокруг - обрывки моей работы, жизни моей, и любви, и боли, разметанные суровым временем... Тьма. И лишь черепки времени во тьме... Глава 2 Добро пожаловать в город мертвых! Не смущайся, что эти типы пялятся. Нечасто призракам доводится видеть чужих, да еще и дружественно настроенных. Да, это тебе верно кажется. Они действительно голодны. Когда сидишь в осаде, такое случается. Ты уж постарайся не очень смахивать на жареного барашка. Думаешь, шучу? Держись подальше от наров. Добро пожаловать в Дежагор, как таглианцы зовут эту дыру. Вон те тщедушные и смугловатые, у которых Черный Отряд отобрал этот город, называют его Штормгардом. Для коренных жителей он всегда был Джайкуром - даже в те времена, когда это считалось за преступление. А как его зовут нюень бао - никто, кроме них, не знает. Да и какая разница? Все равно они неразговорчивы и в расчет не принимаются. Вон один из них. Вон тот - жилистый, скуластый. Здесь все более-менее смуглы, но не они. Они - мертвенно-сероватые. Глаза их - словно отполированный уголь, что никогда не знал огня. Словом, нюень бао ни с кем не спутаешь. Шум? Похоже, Могаба, нар, со своим Первым Легионом снова режут людей Страны Теней. Они почти каждую ночь пробираются сюда. Наверное, нашли таких, что прятались с того дня, как Отряд взял город. А как насчет запаха? Пока эти, из Страны Теней, не начали хоронить покойных, было еще хуже. Длинные насыпи лучами расходятся от города - в них трупы, сложенные как бы в поленницу. Порой их не глубоко закапывают, и тогда от души надеешься, что ветер повернет в их сторону. Они, сам видишь, оптимисты - вон сколько траншей впрок накопали. Хуже всего - это слоны. Пока такая громада сгниет... Пробовали жечь, но толку с этого... Только канюков дразнить. Так что они, когда могут, тоже отволакивают туши в эти насыпи. Который? Вон тот уродец в безобразной шляпе? Это Одноглазый. Тебя на его счет наверняка предупреждали. Почему "Одноглазый"? Повязку на глазу видишь? Яснее некуда. Другой коротышка - это Гоблин. Насчет него тебя тоже наверняка предупреждали. Нет? Ну так держись от них подальше. Особенно если они спорят. А уж если при этом и пьют... Конечно, они в своей волшбе звезд с неба не хватают, но уж на тебя-то их сноровки хватит за глаза. Как бы они ни были жалки, это из-за них главным образом тенеземцы сюда не слишком-то суются, а грабят окрестные деревни, оставив помойные роскошества этого города таглианским войскам да Черному Отряду. Нет, вот теперь гляди в оба. Гоблин - тот, что светлее. И похож на жабу. А Одноглазый - который в шляпе и с повязкой через лоб. Те ребята в мундирах, что в незапамятные времена были белыми, - таглианские солдаты. Теперь каждый из них ежедневно задается вопросом: чего ради ему, дурню треклятому, взбрело в голову записываться в эти легионы? А те, с унылыми лицами, в разноцветных простынях, местные, - джайкури. Вот что забавно: когда Отряд с легионами, налетев с севера, малость удивил Грозотень, они приветствовали пришельцев. Освободителями величали. Улицы усыпали лепестками роз и любимыми дочерьми. А теперь они не режут своих освободителей из-за угла только потому, что альтернатива - еще хуже. Сейчас они хотя бы живы настолько, чтоб чувствовать, что в брюхе пусто, а разум - жестоко обманулся. Тенекрут отнюдь не славится мягкостью в обращении и любовью к детям... Детишки вокруг? Те пострелята, что почти счастливы и упитанны? Нюень бао. Все - нюень бао. Джайкури почти перестали рожать детей, когда явились Хозяева Теней. А большая часть немногих родившихся просто не дожила до сегодняшнего дня. Горстку же уцелевших берегут пуще любого сокровища. Они тебе голышом по улицам гонять не будут. Кто такие нюень бао? Никогда не слыхал? Хороший вопрос. Попробуй ответь... Нюень бао не говорят с чужими иначе, как через Глашатая, но слух о них таков, что это - паломники, возвращавшиеся из какого-то хаджа, что бывает у них раз в поколение, и задержанные здесь обстоятельствами. Таглианские солдаты говорят, что они - с болотистых пустошей дельты реки к западу от Таглиоса. В общем, примитивное, мизернейшее меньшинство, ненавидимое большинством приверженцев основных божеств - Гунни, Ведны и Шадара. В паломничестве принимал участие весь народ нюень бао. Так вот они всем народом и застряли здесь, в Дежагоре. Научиться бы им время выбирать... Иди хоть отточить мастерство умиротворения своих богов. У Черного Отряда с нюень бао уговор. Гоблин с полчаса пообщался с их Глашатаем и все уладил. Нюень бао не задевают Черный Отряд и таглианцев, которым Отряд покровительствует. Мы, в свою очередь, не трогаем нюень бао. Так и живем. Дай ты пинка этой вороне. Совсем обнаглели, проклятые. Думают, управы на них нет... Эй! Попал! Хватай скорей! На вкус они мерзки, но - все лучше, чем ничего... Ч-черт, улетела. Что ж, бывает. Идем к цитадели. Оттуда лучше всего любоваться окрестностями. Глава 3 Эти парни? Это - Отряд. Никогда б не подумал, а? Белые там, внизу? Тот, с дикой шевелюрой. Бадья. С ним - Масло и Ведьмак. Они в Отряде дольше всех, кроме Одноглазого да Гоблина. Эта парочка несколько поколений числится в Старой Команде. Одноглазый, должно быть, уж третью сотню лет разменивает. А вон древний чахоточник - Сопатый. Ни на что особо не пригоден. Как только выжил в той кутерьме несусветной, никто не знает. Говорят, наравне с лучшими головы крушил. Еще двое черных - Ишак с Лошаком. Может быть, и настоящие имена у них имеются. Однако их так долго звали по кличкам, что даже сами они эти имена не сразу вспомнят. Ты, главное, Гоблина с Одноглазым запомни. И против себя их не настрой, смотри. Они сдержанностью не отличаются. Эта улица называется "Блистающая Каплями Росы". Никто не знает отчего. Пока выговоришь... А если еще по-джайкурийски, вовсе челюсть свихнешь. Как раз по ней Отряд прорвался к башне. Может, еще переименуют в "Омытую Кровавым Потоком". Да, этой улицей Отряд пронесся сквозь ночь, уничтожая все на своем пути, и ворвался в башню прежде, чем кто-либо сообразил, что происходит. С помощью Оборотня поднялись они на самый верх башни и дождались, пока он прикончит Грозотень, а после взяли и его самого. У Отряда издавна имелся зуб на него. Еще с предыдущего поколения. Тогда он, помогая Душе-лову сломить сопротивление города, убил Тамтама, брата Одноглазого. Отряд служил тогда синдику Берилла. С тех дней оставались лишь Ворчун, Одноглазый с Гоблином, Масло и Ведьмак. А теперь и Ворчун - в тех самых насыпях. Равнину удобряет. Теперь наш Старик - Могаба, как сам он полагает. Создавшие Отряд пришли и ушли, однако сам Отряд - вечен. Те черные здоровые мужики, что караулят ворота, - это нары. Потомки служивших Отряду несколько столетий назад. Жутковаты, верно? Могаба с целою толпой своих дружков присоединился к походу Отряда в Джии-Зле. Старая Команда их недолюбливает. Было их куда больше, чем теперь, однако порядком убыло и продолжает убывать. Твердолобы они. Отряд боготворят. Только их Отряд - вовсе не таков, как Отряд Старой Команды. В каждом наре - более шести футов росту. Для похода в Хатовар Могаба отобрал самых сильных и умелых воинов. Все они ловки, как кошки, сильны, как гориллы, и владеют оружием так, словно родились с ним. А прочие? Которые зовутся Старой Командой? Да. Верно. Отряд - больше чем ремесло. Будь он только ради денег, продавай мы свой меч всякому, кто готов платить, не бывать бы Черному Отряду в этих краях. Работы и на севере было полно. В мире всегда хватает властителей, желающих прижать к ногтю подданных либо соседей. Отряд - это семья для тех, кто к ней принадлежит. Отряд - это дом. Отряд - народ изгнанных, одиноких, вызвавших на бой целый мир. Сейчас Отряд пытается замкнуть кольцо своей жизни. Мы - в поисках места своего рождения, былинного Хатовара. Но, похоже, весь мир сговорился, что Хатовар должен остаться неприкосновенным, точно дева, укрытая вуалью тени. Нюень бао? Они - просто здесь присутствуют. Полагают, что смогут и дальше держать нейтралитет. Ничего. Тенекрут придет, он им растолкует. В этом мире никто не может оставаться в стороне. Да и тебе лучше бы поскорей сделать выбор. Малость не в форме? Ничего, образуется. Побегаешь недельки три взад-вперед - то отряд Тенекрута прорвется, то Могаба упреждающий рейд затеет - закалишься не хуже меча нюень бао. Думаешь, сидеть в осаде - это с боку на бок поворачиваться да поглядывать, не идет ли тот тип, снаружи? Пойми, тот, снаружи - слюнявый безумец. Нет, не просто чокнутый. Он - волшебник. Могучий, хотя последнее время не часто показывается на люди. Старик, перед тем как сгинуть в той заварухе, после которой нас всех заперли здесь, здорово ему врезал. С тех пор старый черт не в себе. Пришли. Выше уже некуда. Вот, внизу, весь этот вонючий городишко, словно песочный ящик, какие так любила Госпожа... А-а, ну да. Этот слух и сюда дополз. Кое с кем из пленных тенеземцев. Может, и была какая-нибудь Кина там, на севере. Или еще что-нибудь. Но Госпожа там быть не могла. Она погибла вон на том самом месте. Пять десятков человек видели, как. И половина из них полегли, пытаясь спасти ее... Да как у тебя язык поворачивается?.. Что значит: "Как я могу быть уверен"? Сколько ж тебе еще свидетелей представить? Мертва она. И Старик мертв. Все, кто успел пройти в город прежде, чем Могаба запер ворота, мертвы. Уйма народу полегла... Остались лишь те, кто сейчас здесь. Меж двух безумцев. И еще вопрос, кто безумней - Могаба или Тенекрут. Ну нагляделся? Вот так Дежагор держит осаду Хозяев Теней. Не очень впечатляющее зрелище, верно? Однако каждый из тех выжженных участков - память о жестокой схватке. Вот как ведем мы дела с тенеземцами. Пожары в Дежагоре начинаются просто. Да в аду и должно быть жарко, верно говорю? Глава 4 Кто я такой, на тот невероятный случай, если записи мои уцелеют. Я - Мурген, знаменосец Черного Отряда, хотя, к стыду моему, знамя потеряно в битве. Веду Летопись неофициально, потому что Ворчун мертв. Одноглазый не желает, а из прочих вряд ли кто грамотен. Я был учеником Костоправа и стану продолжать Летопись, пусть даже без официальных санкций. Я ваш проводник - на несколько месяцев, а может, недель или же дней; смотря сколько понадобится тенеземцам, дабы привести наше присутствие здесь к неизбежному его завершению. Никто из запертых в этих стенах не выберется отсюда. Слишком много врагов, слишком мало нас. И единственное наше преимущество - в том, что наш командующий так же безумен, как и их. Что делает наше положение несколько неопределенным. Хотя не прибавляет оснований надеяться. Могаба не сдается столь долго лишь оттого, что сам он, лично, вполне способен, вися на одной руке, другою швырять во врага камнями. Судя по всему, листы эти будут развеяны темным ветром, и ничей взгляд более не коснется их. А может, именно они пойдут на растопку, когда Тенекрут запалит костер под последним, убитым им после взятия Дежагора. Ну а на случай, ежели кто-нибудь найдет мои записи, - вот Книга Мургена, последняя из Летописи Черного Отряда. Долгая нить моего повествования начинает раскручиваться. *** Умру я, в безвестности и страхе, в стране, где, даже сосредоточившись всею душой, не могу понять и десятой доли - настолько стара она. Время спрессовано здесь плотно, и двух-тысяче летние традиции служат основанием для вещей полностью абсурдных, однако принимаемых без удивления и оговорок. Дюжина народов, культур и вероисповеданий образовали такую смесь, что должна бы немедля испариться, однако существует она столь долго, что все возмущения выливаются лишь в непроизвольные подергивания древнего тела, слишком утомленного, чтобы впредь утруждаться хоть чем-нибудь. Таглиос - единственное крупное княжество. Прочие теперь большею частью принадлежат Стране Теней. Населяют его в основном гунниты, шадариты и веднаиты. Гунниты невысоки и темнокожи, хотя не черны, как нары. Мужчины одеваются в балахоны наподобие тог, благо климат позволяет. Их яркая и пестрая расцветка выявляет кастовую, культовую и профессиональную принадлежность носящего. На женщинах - яркие ткани, несколько раз обернутые вокруг тела. Незамужние прячут лица под вуалью - кстати, замуж они, надо сказать, выходят рано. В качестве украшений носят свое приданое. Прежде чем выйти на люди, женщины расписывают лбы кастово-культово-профессиональными знаками и отца, и мужа. Мне этих иероглифов не понять никогда. Гунниты низших каст не носят ничего, кроме набедренных повязок. Шадариты кожей светлее, словно очень загорелые белые с севера. Они высоки; обычно выше шести футов. В отличие от гуннитов, бород не бреют и не выщипывают. Приверженцы некоторых сект и волос никогда не стригут. Запрета на омовения у них нет, но и позволительны оные крайне редко. Одеваются шадариты только в серое и носят тюрбаны, означающие общественное положение. Они, в отличие от гуннитов, едят мясо. Женщин их я лично не видел ни разу. Может, они своих детей находят в капусте? Веднаиты - самая малочисленная из крупнейших этнических групп Таглиоса. Они столь же светлокожи, как и шадариты, но не так рослы и массивны; черты лиц их свирепы. Спартанских вкусов шадаритов они не разделяют. Вера их запрещает им почти что все на свете, оттого чтимые ими запреты и заветы частенько нарушаются. Одеваются не так ярко, как гунниты, однако цвет в их одеждах все же присутствует. Веднаиты носят штаны ненастоящую обувь. Даже беднейшие прикрывают тело и голову. Замужние веднаитки одеваются только в черное. Да так, что ничего, кроме глаз, и не видно. Незамужней веднаитки не увидишь вовсе. Нюень бар, нечасто показывающиеся на улицах, обычно носят просторного покроя рубахи с открытым воротом и длинными рукавами да мешковатые легкие штаны, чаще всего черного цвета. Как мужчины, так и женщины. Дети попросту ходят голышом. И весь этот город - воплощенный хаос. Каждый день у кого-нибудь из них - праздник. Глава 5 С крепостной башни ясно видно, что Дежагор - сплошной лабиринт. Конечно, самые неприступные города и строились с учетом того, что где-нибудь, по соседству, к власти в один прекрасный день придет какой-нибудь головорез. А собственные властители, конечно же, всегда останутся всего-навсего благонамеренными, щедрыми деспотами, радеющими лишь об умножении славы родного города. Одно-единственное поколение тому назад, до появления Хозяев Теней, война для этой части света была понятием абсолютно чуждым. С самого ухода Черного Отряда не видали здесь ни армий, ни солдат. Веками. Вот в такой-то невообразимый рай земной и пришли Хозяева Теней, властители тьмы из дальних стран, принесшие с собою все кошмары старых времен. Вскоре появились армии - необученные и неумелые. И шествовали они по землям не подготовленных к войне королевств, словно громадные жестокие бегемоты, пред коими бессильны сами боги. Тьма ширилась. Города повергались в прах. Счастье улыбнулось лишь нескольким, отстроенным Хозяевами Теней заново. Народам новооснованной Страны Теней был предоставлен выбор между повиновением и смертью. Джайкур возродился, как Штормгард, берлога Хозяйки Теней по имени Грозотень, властительницы ветров и громов, ревущих и грохочущих во тьме. Той, что была рождена под именем Буреносицы в другой стране, в другую эпоху. Вначале Грозотень велела устроить над руинами захваченного Джайкура, посреди совершенно сглаженной рабами и военнопленными равнины, насыпь в сорок футов высотою. Грунт для насыпи был взят из окружающего равнину сплошного кольца холмов. Завершив насыпь и выложив внешние склоны ее несколькими слоями специально доставленного камня, Грозотень выстроила поверх нее свой новый город, окружив его затем стеною еще в сорок футов высотой. Однако планы Грозотени не учитывали возможности противостояния мощи Черного Отряда. В Дежагоре - четверо ворот. По одним на каждую из сторон света. С холмов к ним ведут прямые, мощенные камнем, дороги. Теперь хоть какое-то движение наблюдается лишь на южной. Могаба завалил все ворота, кроме одних, оставив только калитки для вылазок, постоянно охраняемые нарами. Могаба полон решимости драться. Ни один из этих вислозадых таглианских легионеров не уйдет отсюда; все полягут вместе с ним. В живых никто не останется: будь то Старая Команда, нары, джайкури, таглианцы, нюень бао - любой другой, имевший несчастье застрять здесь. Если только Тенекрут со своей шайкой, для разнообразия, не захочет извести кого-нибудь еще. Верно. Если берешь на вылазку восемнадцать бойцов, можешь голову прозакладывать, что вернутся только девять. И шансы привести этих девять назад куда выше, чем нам вырваться отсюда. Укрепленный лагерь тенеземцев расположен к югу от города. Так близко, что достает наша тяжелая артиллерия. Видишь, там у них бревна обуглены? Это мы попробовали выжечь лагерь в день той большой битвы. С тех пор еще несколько раз устраивали рейды, но с нынешними нашими силами нельзя идти на серьезный риск. Словом, не слишком-то это повредило Тенекруту. Наша артиллерия еженощно устраивает им побудку, всякий раз в другое время. Оттого они всегда утомлены и сонны - и, когда бы ни пошли в атаку, не способны драться в полную силу. Есть у нас и еще кое-что. Загвоздка - в Тенекруте. Отряд не в первый раз сталкивается с подобной породой. Те тяжеловесы, из нашего прошлого, в таком положении разрушили бы Дежагор единым махом, мы бы и пикнуть не успели. А тут сноровки и проворства букашек, вроде Гоблина с Одноглазым, вполне хватает для сведения слабых потуг Тенекрута на нет... Слабость его - вот загадка! Если противник не предпринимает всего, на что, по-твоему, способен, это действует на нервы. Потому как Тенекрут стал мерзавцем такого высокого полета отнюдь не благодаря мягкости и вежливости. Одноглазому положение представляется в преподлейшем свете. Говорит, Тенекрут так вял оттого, что Длиннотень сидит у него на хвосте и тщательно обессиливает исподтишка. Прежде чем появились мы. Хозяевам Теней не с кем было соперничать, кроме как друг с другом. Как правило, Гоблин не согласен с Одноглазым ни в чем. Он заявляет, что Тенекрут усыпляет нашу бдительность, оправляясь тем часом от ран, оказавшихся серьезнее, чем мы полагали. А по-моему, здесь обе эти причины имеются. Над лагерем Тенекрута кружат вороны. Постоянно кружат... Их там самое меньшее чертова дюжина. А прочие день и ночь преследуют нас, но только не в помещениях. Туда они не забираются: мы не пускаем. Если какая и попробует, быстро окажется в чьем-нибудь котелке. У Костоправа имелся пунктик насчет ворон. Похоже, теперь я его понимаю. Но мне куда больше досаждают летучие мыши. Их не так часто увидишь. Вороны им проходу не дают. (Эти вороны и по ночам летать не стесняются.) А тех, что уцелеют после ворон, чаще всего добиваем мы. Конечно, некоторые ускользают, не без этого. Что мне не нравится. Они - соглядатаи Хозяев Теней. Дальнозоркие глаза коварства, заглядывающие туда, где враг не в силах свободно управлять живою тьмой. Из Хозяев Теней осталось только двое. Они более не властны, как прежде, управлять Тенями в самом сердце таглианских земель. Они развеиваются. Словно сон. Сны слишком легко становятся кошмарами... Глава 6 Глядя с вершины башни, поневоле удивишься, как же все эти джайкури ухитряются помещаться в стенах Дежагора. Некогда холмы, окружающие равнину, были густо усеяны фермами, садами и виноградниками. После прихода Теней крестьянские семейства бросили свои земли. Затем явились враги Теней, Черный Отряд, здорово проголодавшиеся после победы при Годжийском броде и длинного марш-броска. Ну а затем и армии тенеземцев, потрепавшие нас впоследствии, не заставили себя ждать, Теперь холмы хранят лишь воспоминания о былом великолепии. Самые мудрые крестьяне бежали первыми. Их-то дети и заселят эту землю вновь. Затем те, кто поглупей, ринулись сюда, под призрачную защиту дежагорских стен. Могаба, когда особенно разъярится, выгоняет за ворота по несколько сотен. Это ведь только глотки, вопящие: "Жрать давай!" А еда только для тех, кто готов умереть, защищая стены... Местные, не способные вносить вклад в дело обороны либо выказывающие слабость - больные там, или тяжелораненые, - отправляются за ворота вслед за крестьянами. Тенекрут не принимает к себе никого, кроме согласных участвовать в земляных работах либо рыть траншеи под мертвецов. Первое подразумевает тяжелый труд под жестоким обстрелом бывших друзей из города, второе же - подготовку ложа, которое тебе же и пригодится, как только перестанешь приносить пользу. Небогатый выбор. А Могаба никак не постигнет, отчего его военный гений не прославляется всем миром... С нюень бао он не связывается. Пока. Они почти бесполезны для обороны Дежагора, однако и ресурсов не потребляют. И детишки их - вон как упитанны, а ведь всем остальным приходится подтягивать пояса... Сейчас на улицах редко встретишь собаку или кошку. Лошади целы только потому, что находятся под защитой армии, да и то их всего горстка. Кончится фураж для них - наедимся от души. Мелочь вроде крыс или голубей стала пуглива. Порой можно услыхать яростный, протестующий крик застигнутой врасплох вороны... Нюень бао... Эти - выживут. Народ с одним-единственным бесстрастным лицом на всех... Могаба не докучает им - большей частью оттого, что нюень бао поднимутся на обидчика немедля и всем скопом. К драке они относятся серьезно, это для них - святое. Они не встревают ни во что, если только могут, однако - отнюдь не пацифисты. Пару раз тенеземцам пришлось раскаяться в своих попытках пробиться в город через их кварталы: нюень бао устроили им изумительную резню. Джайкури поговаривают, что они поедают своих врагов. Верно, находили люди человечьи кости, явно прошедшие кулинарную обработку. Я не верю, что кости эти - со столов нюень бао, но Кы Дам отказался опровергать даже самые пакостные обвинения в адрес своего народа. Возможно, он признает правдой любую небылицу об ужасных обычаях нюень бао. Может, разговоры, нагнетающие страх перед ними, ему только выгодны. Хочешь жить - хватайся за любую соломинку. Если бы они заговорили!.. Наверняка порассказали бы такого, что - волосы дыбом... О, Дежагор! Безмятежные дни прогулок по аду с улыбкой на губах... Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем смех вовсе покинет этот город? Глава 7 Усталый донельзя - как и всякую ночь, насколько себя помню, - я отправился на стену, заступать на очередное дежурство. Устроившись в амбразуре, я проклял всех предков наших приятелей-тенеземцев. Они там, снаружи, что-то замышляли. Слышались возня и разговоры, по равнине двигались огни факелов. Вот же полуночники неугомонные; не могут они в нормальное время делами заниматься? Судя по всему, энтузиазма в них было не более, чем во мне. Один раз я разобрал даже нелестное замечание обо мне и моих предках. Словно это я всю эту кутерьму затеял! Пожалуй, противник наш был движим одним-единственным побуждением: никто не вернется домой, пока Штормгард не будет взят. Быть может, в этот раз не уцелеет никто, ни с той ни с другой стороны. Закаркала, насмехаясь над всеми нами, ворона. Я поленился швырнуть в нее камнем. Над стенами стоял туман. Прошел мелкий, моросящий дождик. Затем на юге над холмами засверкали молнии. Весь день было жарко и влажно, и вот к вечеру разразилась жесточайшая гроза. Не слишком хороша такая ночь для штурма высоких стен. Для обороны оных, впрочем, тоже. Однако мне было почти жаль этих придурков внизу. Шандал с Рыжим наконец одолели подъем с улицы. Оба, кряхтя, тащили тяжелые кожаные мешки. - Стар я уже для такой работы, - пробурчал Шандал. - Зато, если подействует, у всех нас появится шанс состариться. Оба привалились к зубцам, переводя дух, а затем швырнули свои мешки в темноту. Там принялись ругаться по-тенеземски. - Будете знать, идиоты, - огрызнулся Рыжий. - Валите домой, дайте поспать. Землю на стены таскала вся Старая Команда. - Да я знаю, знаю, - отвечал мне Шандал. - Но - что толку от жизни, если и жить-то устал? Если вы читали Летопись, то знаете, что наша братия с самого начала не перестает это говорить. Я только пожал плечами. А что я такого вдохновляющего мог сказать? Обычно и не пытаешься искать объяснений, что да почему, а просто берешь - и делаешь. - Гоблин тебя ищет, - буркнул Шандал. - Но мы тебя тут спрячем. Рыжий заорал вниз на ломаном тенеземском: - Эй, я понимаю, чего вы там бормочете! Я кашлянул. Хоть и была моя вахта, я мог уйти, если бы захотел. Могаба больше и не пытался контролировать Старую Команду. Мы свое дело делали - удерживали плацдарм. Мы просто не разделяли его представлений о том, каким положено быть Черному Отряду. Но если этот Хозяин Теней со своими клоунами когда-нибудь решит свалить восвояси, предстоит крепкая проба сил. - Где он? - Под Тремя, - показал он на пальцах. Мы часто пользовались языком глухонемых, когда приходилось говорить о делах на открытом месте. Ни мыши, ни вороны его не понимали. И - ни один из людей Могабы. Я снова кашлянул. - Скоро вернусь. - Ага. Я сошел вниз по крутой, скользкой лестнице, превозмогая боль мускулов, протестовавших против переноски мешка с землею на обратном пути. Что же такого Гоблину от меня могло понадобиться? Наверное, обсудить какой-нибудь пустячный вопрос. Коротышка, подобно своему одноокому дружку, избегает принимать на себя какую бы то ни было ответственность. Старой Командой, в общем, руковожу я - у всех остальных нет желания утруждаться. *** Мы обосновались в высоких кирпичных строениях неподалеку от стены, к юго-западу от северных, единственных незабаррикадированных, ворот. И с первого часа осады продолжали укреплять позиции. Могаба мыслит наступательно. Он не верит, что войну можно выиграть, отсиживаясь за стенами. Он желает встретить тенеземцев на стене, отбросить назад, затем вырваться наружу и перебить их. Он затевает упреждающие рейды и отвлекающие атаки, дабы держать противника в нервном напряжении. Он не готов к тому, что тенеземцы могут проникнуть в город в значительном количестве, хотя каждый раз они оказываются по нашу сторону стены прежде, чем мы сможем в достаточной мере сосредоточиться и заставить их отступить. Наступит день и час, когда дела пойдут не так, как хотелось бы Могабе. Когда-нибудь людям Тенекрута удастся захватить ворота. И тогда мы увидим настоящие уличные бои. Это неизбежно. Что ж, Могаба, Старая Команда готова к этому. А ты? Мы-то станем невидимками. Ваше Высокомерие. Мы в такие игры уже играли. Мы читали Летопись. Мы будем призраками, несущими смерть. Надеюсь. Тени - вот в чем проблема. Что они уже узнали? И что еще смогут узнать? Эти негодяи названы Хозяевами Теней не только за любовь к темноте... Глава 8 Все входы в помещения Отряда, за исключением трех потайных дверей, были заложены кирпичом. Как и все наружные окна ниже третьего этажа. Коридоры и дымоходы превращены в лабиринт смертоносных ловушек. До трех действующих входов можно добраться, лишь вскарабкавшись по лестницам, простреливающийся по всей протяженности. Нам огонь большей частью не страшен - где смогли, обеспечили свою безопасность. От бездеятельности в дни осады Отряд не страдает. Даже Одноглазый работает. Если только ему не удается спрятаться от меня. Пройдя потайным ходом, известным лишь Старой Команде, воронам с летучими мышами. Теням, соглядатаям нюень бао да любому нару, сумевшему проследить за нашим обиталищем с северного барбикена, я скатился по лестничным пролетам вниз, в подвал, где подле одинокого, маленького светильника подремывал Бадья. Хоть я и старался идти неслышно, веко его дрогнуло. На оклик он дыхания тратить не пожелал. Позади него к стене был прислонен ветхий, расшатанный шкаф с криво висящей на одной петле дверцей. Осторожно отворив дверцу, я скользнул внутрь. Всякий пробравшийся сюда найдет лишь шкаф, заполненный весьма ограниченными запасами провизии. Шкаф этот ведет в туннель, который соединяет все наши помещения. В одном из них спали среди устрашающего беспорядка и вони медвежьей берлоги еще несколько человек. Здесь я пошел медленнее, пока меня не признали. Будь я чужим, был бы не первым из тех, кто никогда не вернется из этих подземелий. Теперь я добрался до мест, по-настоящему секретных. Новый Штормгард вырос поверх старого Джайкура. И на снос старого города сил впустую не тратили. Множество первоначальных построек оказались в превосходном состоянии. Там, где никому не пришло бы в голову искать, мы выкопали обширный лабиринт. И лабиринт этот становился просторнее с каждым мешком земли, отправлявшимся на стену или использованным в прочих наших задумках. Однако муравейник наш уютным не назовешь. Требуется сила воли, чтобы спускаться во тьму и сырость наших коридоров, где воздух еле движется, свечи едва тлеют и всегда имеется шанс, что в любом темном углу затаилась визжащая смерть. К подобной обстановке невозможно привыкнуть. Ведьмак, Масло, Гоблин с Одноглазым и я прошли через такое прежде, на Равнине Страха, где, кажется, пять тысяч лет прожили в земле, точно барсуки... - Клетус, где Гоблин? Клетус - один из трех братьев, возглавляющих наши инженерные службы и артиллерию. - За углом. В следующей комнате. Клетус, Лофтус и Лонжинус - настоящие гении. Это они рассчитали, как по дымоходам построек наверху подавать воздух в самые глубокие туннели, медленно пропускать его по ним, а затем, по другим дымоходам, выводить наружу. Простая инженерия, однако для меня - словно волшебство. Ток пригодного для дыхания воздуха, пусть медленный и не слишком чистый, исправно служит нам. Хотя сырости и вони от этого не меньше. Гоблин держал светильник, освещая стену, на чисто выскобленные камни которой Лонжинус нашлепывал известковый раствор, примерно на уровне глаз. - Что стряслось, Гоблин? - Дождь этот поганый наверху. - Ну да. Боги где-то выхлебали реку, а теперь сюда отливают. И что с того? - У нас тут около тысячи протечек. - Что, так плохо? - Может статься. Дренажа - никакого. Мы сейчас - глубже некуда, если только с Двадцатым туннелем дела не пойдут на лад. - По-моему, проблема - чисто инженерная. - Ну да, - подтвердил Лонжинус, разравнивая раствор. - Клет это предвидел. Мы с самого начала работали над водонепроницаемостью. Беда в том, что никак не проверить, все ли в порядке, пока не задождит как следует. Счастье еще, что такого во время сезона дождей не случилось. Три дня подобного ливня - и затопит нас тут, к чертям. - Вы ведь справитесь? Лонжинус пожал плечами. - Постараемся, Ворчун. Это - все, что мы можем сделать. В общем, от меня здесь толку мало. - За этим ты меня и искал? Проблема, даже по Гоблиновым меркам, была слишком уж незначительной. - Не только. Лонго, ты ничего не слышишь, С этими словами человечек с лягушачьей физиономией проделал тремя пальцами левой руки замысловатый жест. Меж пальцев его что-то едва уловимо замерцало, и Лонжинус вернулся к работе, словно совершенно оглох. - Настолько важно, что его требовалось вырубать? - Болтлив он. Худого, конечно, не желает, просто помимо воли повторяет все, что слышал. - Да еще от себя приукрашивает. Знаю. Хорошо. Говори. - С этим Хозяином Теней что-то произошло. Он изменился. Мы с Одноглазым полагаем, что около часа назад. Он просто-напросто скрывает это от нас. - Что? Гоблин склонился поближе ко мне, словно бы Лонжинус мог подслушивать. - Он в добром здравии, Мурген. Он почти поправился. Ему просто нужно было стать на ноги прежде, чем они оба двинутся на нас. Мы также полагаем, что свою перемену он прячет больше от дружка Длиннотени. Нас-то он не так боится. Я так и замер, вспомнив вдруг странное, творившееся сегодня - прямо сейчас! - на равнине. - Ах, т-твою мать!.. - Что такое? - Он идет на штурм сегодня! Прямо сейчас! Они выходили на позиции, когда я спускался сюда. Я-то думал, все будет как обычно... Словом, лучше поднять всех по тревоге. Собрав все оставшиеся силы, я поспешил назад, объявляя общую тревогу всем встречным. Глава 9 Тенекрут не спешил. Отряд занял позиции на стене. Ведомая нами орда таглианцев приготовилась к бою, как только могла. Я разослал предупреждения Могабе и Глашатаю нюень бао, Кы Даму. Могаба, конечно, тупица и безумец, но не безнадежный дурак. И, если Гоблин заявляет, что беда близка, выслушает. Повсюду зазвучали сигналы тревоги. Из-за стены немедля раздались возгласы злобного разочарования. Тут и гражданское население начало реагировать. Темные улицы объял страх - судя по ощущениям, куда сильнее прежнего. Как всегда, джайкури, что постарше, вспомнили первое появление Хозяев Теней. Тогда первая волна атакующих состояла из смертоносных искр тьмы. - Одноглазый! Тени там есть? - И не может быть. Им сюда от самого Тенелова добираться. Длиннотень, наверное, этим занимается. - Хорошо. Мне уже доводилось видеть, что может натворить Тень. Одно скажу: джайкури совершенно правильно их боятся. - Хотя некоторую долю волшбы могу тебе обещать. Уже назрело. - За что я тебя, коротышку, люблю - здорово умеешь ободрить. Я окинул взглядом стену рядом с нашим сектором. Разглядеть удалось не много, однако похоже было на то, что нападающим подготовлена надлежащая встреча. Впрочем, если Тенекрут оправился, это ничего не значит. - Мурген! - Что? - Оглянись! Я оглянулся. Глашатай Кы Дам в сопровождении сына и нескольких внуков при помощи жестов испрашивал позволения подняться к бойницам. При оружии был только его сын, коренастый, бесстрастный мужик; по слухам, мастер в обращении с мечом. - Добро пожаловать, - кивнул я. С виду Глашатай на тыщу лет старше нашего Одноглазого, однако ему хватило бодрости взойти наверх без посторонней помощи. Не отяжелили его годы, что и говорить. Волосы его - те, что уцелели - были расчесаны на прямой пробор, обрамляя лицо легкими белыми прядями. Судя по пятнам на коже, он страдал какой-то печеночной хворью. В целом же кожа его поблекла от старости, и Глашатай был светлее даже некоторых из нас, северян. Он слегка поклонился. Я ответил тем же манером, постаравшись в точности повторить его поклон. Это должно было означать приветствие меж равными и прибавить несколько очков в мою пользу - я ведь, хоть и юн годами, все равно являлся старшим, поскольку он находился на территории Отряда, а в Отряде главный - я. Я изо всех сил старался быть вежливым с Глашатаем и беспрестанно напоминал ребятам, чтобы относились к нюень бао уважительно и бережно - даже в случаях провокаций. Я пытался вдохновить их на более тесные, нежели обычно, отношения. В этих чужих краях у нас нигде нет друзей. Кы Дам обратился взглядом к темнеющей равнине. Осанка его была строга. Многие джайкури были уверены, что он - волшебник. Гоблин же с Одноглазым говорили, что его можно назвать ведьмаком в устаревшем смысле этого слова - как мудрого, много изведавшего человека. Старик глубоко вдохнул, словно бы укрепляя силы своей ауры: - В эту ночь будет не так, как всегда. Говорил он на общетаглианском - и без малейшего акцента: - Их повелитель восстановил свои силы. Строго взглянув на меня, перевел взгляд на Гоблина с Одноглазым: - О. Хм-м. - Ты совершенно прав. Я в свою очередь обратил внимание на сопровождавших Глашатая. Мастер клинка казался слишком уж толстым и неуклюжим для своей репутации. Внуки выглядели в точности как обыкновенные мужчины нюень бао в расцвете сил. Будто бы, улыбнувшись либо еще как-то выразив свои чувства, лишатся собственной души. Словно, выражаясь словами Гоблина, по кактусу у них в заду сидит. Оставив Кы Дама вглядываться в ночь, я вернулся к своим делам. Сопровождавшие его, как могли, старались не путаться под ногами. Подошел Бадья: - Все готово, командир. Судя по возгласам, люди Хозяина Теней также были готовы начинать. Горны их заревели, точно стадо быков в охоте. - Ну, это ненадолго, - проворчал я. Они могли бы отложить это дело еще лет на двадцать. Я бы не возражал. Мне спешить некуда. С улицы к нам взбежал вестовой из таглианцев, сквозь сбившееся дыхание выдавивший, что меня хочет видеть Могаба. - Иду. Скажи, минут через пять. - Я вгляделся в темноту. - Бадья, остаешься за старшего. - Ну да. Только еще Одного клоуна Отряде здесь не хватало. - Сокрушу! Кы Дам что-то сказал. Мастер меча, сощурившись, принялся вглядываться во мрак. На пол-удара сердца в холмах что-то блеснуло. Звезда? Отблеск звезды? Нет. Ночь была холодна, пасмурна и дождлива. - Каменный Воин, - заговорил Глашатай, - случившееся может быть значительнее, чем его сиюминутное проявление. - Возможно. - Что значит это "Каменный Воин"? - Но мы, в отличие от нюень бао, не воины. Мы - солдаты. Ум старика тоже не утратил проворства. - Как пожелаешь, Каменный Солдат. Все может оказаться не тем, чем выглядит. Интересно, он по дороге сюда до э