Клиффорд Саймак. День перемирия
Все тихо. Нигде ни признака панков. Над голой, истерзанной землей
повисла гнетущая тишина. Не было заметно ни малейшего движения - даже стаи
бродячих собак и те исчезли.
Слишком уж спокойно, заключил Макс Хейл.
Обычно хоть что-нибудь да двигалось, и время от времени доносились
звуки. Казалось, все затаилось перед какой-то страшной опасностью - скорее
всего, очередным нападением. Хотя теперь атака может быть направлена лишь
против одной цели. А какое дело остальным, подумал Макс, ведь они
давным-давно сдались, чего им прятаться за дверями и ставнями?
Макс стоял на плоской крыше укрепленной усадьбы, цитадели Кроуфорда,
и следил за улицами, что вели к северу и западу от нее. По пути домой
мистер Кроуфорд выберет одну из них. Никто точно не знал, какую именно,
потому что мистер Кроуфорд редко возвращался одним и тем же маршрутом.
Только так можно было избежать засады или опасности натолкнуться на
баррикаду. Правда, сейчас засады стали куда реже - почти не осталось
деревьев и кустарников, стало трудно скрываться. Требовалась немалая
изобретательность, чтобы организовать засаду в такой голой и разграбленной
местности. Однако, напомнил себе Макс, уж в чем-чем, а в отсутствии
изобретательности панков трудно было обвинить.
Мистер Кроуфорд позвонил днем и сказал, что немного задержится. Из-за
этого Макс и нервничал. Минут через пятнадцать начнет смеркаться, а с
наступлением темноты окрестности Оук-Мэнор становились опасными. Впрочем,
теперь ночью становились опасными все пригороды. И хотя район Оук-Мэнор
был опаснее других, нигде нельзя было чувствовать себя в безопасности.
Он снова поднес к глазам бинокль и внимательно осмотрел окружающую
местность. Ничего - ни патрулей, ни прячущихся одиночек. Хотя где-то
скрывались наблюдатели, в этом Макс не сомневался. Панки не сводили глаз с
усадьбы Кроуфорда, надеясь, что когда-нибудь бдительность ее обитателей
ослабнет.
Макс переводил бинокль с одной улицы на другую, с одного разрушенного
дома на другой. Разбитые стекла, осыпавшаяся краска, багровые полосы,
нанесенные несколько лет назад. Здесь и там виднелись высохшие деревья с
обломанными ветвями. Пожелтевшие, давно мертвые, они торчали посреди
пыльных дворов - дворов, с которых исчезла трава, когда-то превращавшая их
в лужайки.
Вдоль Серкл-драйв, на вершине холма, виднелось то, что напоминало об
усадьбе Томпсона, павшей пять лет назад. От дома не осталось и следа. Он
был стерт с лица земли до основания, уничтожен камень за камнем, доска за
доской. Лишь скелеты погибших деревьев да погнутые и искореженные
металлические опоры говорили, где проходила укрепленная ограда.
Теперь только цитадель Кроуфорда возвышалась в Оук-Мэнор. Макс думал
об этом с гордостью и тяжелыми воспоминаниями. Она выстояла благодаря ему,
подумал Макс, и он будет защищать усадьбу до конца.
Это был последний оазис посреди голой пустыни, со своими деревьями и
травой, летними беседками, поросшими вьющимися растениями, густыми кустами
и солнечными часами поразительной красоты, с фонтаном и прудом, где
плавали золотые рыбки и росли лилии.
- Макс, - донеслось из портативной рации, что висела на груди.
- Слушаю, мистер Кроуфорд.
- Где вы сейчас, Макс?
- На посту, на крыше.
- Я проеду по Сеймур-драйв, - донесся металлический голос мистера
Кроуфорда. - Сейчас я примерно в миле от дома, за холмом. Подъеду, не
сбавляя скорости.
- Поблизости никого нет, сэр.
- Отлично. Вовремя откройте ворота, Макс.
- У меня с собой пульт дистанционного управления, сэр. Открою ворота
прямо отсюда. Буду смотреть в оба.
- Сейчас я приеду, - закончил мистер Кроуфорд.
Макс взял в руки пульт управления, ожидая появления машины хозяина
усадьбы.
Автомобиль вырвался из-за вершины холма, промчался по Сеймур-драйв и
с ревом полетел к воротам.
Когда он был всего в трех метрах от ворот, Макс нажал на кнопку,
отпирающую электронный замок. Массивный бампер ударил по воротам и
распахнул их. Тяжелые буферы, протянувшиеся по бокам автомобиля, удержали
их открытыми долю секунды, необходимую, чтобы автомобиль проскочил во
двор. И тут же мощные пружины захлопнули ворота. Щелкнул замок.
Макс повесил пульт управления на плечо и спустился вниз по лесенке.
Когда он подошел, мистер Кроуфорд уже поставил машину в гараж и
запирал ворота.
- Действительно, все тихо, - заметил мистер Кроуфорд. - Гораздо
спокойнее обычного.
- Это мне не нравится, сэр. Они что-то затевают.
- Вряд ли, - пожал плечами мистер Кроуфорд. - Накануне Дня Перемирия?
- От этих паршивых панков можно ждать чего угодно.
- Согласен, - кивнул мистер Кроуфорд, - но завтра они соберутся
здесь, чтобы повеселиться. Нам не следует обижать их. В конце концов, мы
их соседи, и нехорошо нарушать традиции. Мне бы не хотелось, чтобы ваше
усердие вышло за рамки дозволенного.
- Вы ведь хорошо знаете, сэр, - запротестовал Макс, - я никогда не
пойду на это. Я боец, сэр, но воюю честно.
- Я просто вспомнил о том маленьком трюке, который вы хотели выкинуть
в прошлом году. - Мистер Кроуфорд взглянул на Макса.
- Но ведь это не причинило бы им никакого вреда, сэр. По крайней мере
серьезного вреда. Они бы даже ничего не заподозрили. Капля-другая во
фруктовый пунш - и все. Они почувствовали бы действие лишь через несколько
часов. Состав действует очень медленно.
- Даже так, - сурово сказал мистер Кроуфорд. - Хорошо, что я узнал об
этом вовремя. И мне не хочется, чтобы на этот раз случилось что-нибудь
подобное. Надеюсь, вы меня поняли?
- Конечно, сэр, - ответил Макс. - Можете положиться на меня.
Какая это глупость - День Перемирия, подумал Макс. Пережиток далекого
прошлого, когда кому-то из либералов пришла в голову мысль, что будет
неплохо, если жители усадеб встретятся с панками в мирной обстановке и
вместе проведут праздник.
Естественно, так и случается, но всего лишь один день в году. На
протяжении двадцати четырех часов нет нападений, горящих стрел, брошенных
через высокий забор гранат. Но уже спустя секунду после полуночи вражда
вспыхивает снова, не менее упорная и жестокая, чем раньше.
Она длилась уже много лет. Макс отлично понимал, каким будет ее
исход. Наступит день, и усадьба Кроуфорда, несмотря на все укрепления,
падет, как уже пали все остальные цитадели в Оук-Мэнор. Но Макс дал слово,
что пока не наступит этот день, он будет бороться до последнего. Ни на
мгновение не ослабит бдительности, и еще не один панк пожалеет, что
ввязался в эту войну.
Мистер Кроуфорд распахнул дверь. На мгновение яркий свет вырвался
наружу. Затем дверь закрылась и дом снова превратился в безмолвную
громаду, холодную и темную. Сквозь затемнение не пробивалось даже
крошечного луча света. Ежедневно, еще до наступления темноты, Макс
подходил к щиту управления, перебрасывал ручку рубильника, и на всех окнах
захлопывались стальные ставни. Освещенные окна в ночи представляли собой
слишком хорошую цель.
В последнее время нападения случалось только ночью. Еще недавно их
можно было ожидать и днем, однако теперь опасность для нападающих была
слишком велика. Год за годом оборона укреплялась, и дневные рейды
превратились в безрассудство.
Макс повернулся и подошел к воротам. Он натянул резиновые перчатки и
при свете фонарика осмотрел замок. Ворота были заперты. Еще не было
случая, чтобы электронный замок не сработал. Тем не менее полностью
исключить такую опасность нельзя, поэтому Макс никогда не забывал
проверить ворота.
Он протянул руку в резиновой перчатке и потрогал забор. Два с
половиной метра высотой, с несколькими рядами колючей проволоки наверху. И
через каждый дюйм проволоки струился электрический ток высокого
напряжения. Максу казалось, что провода гудят под током, но он знал, что
это всего лишь иллюзия. Он знал, что электричество бесшумно.
За первым, основным, забором стоял второй, запасной, в который можно
было подать ток, если основной рухнет.
Сзади послышалось едва различимое дыхание.
- Здорово, приятель, - сказал Макс обернувшись.
В темноте было трудно различить очертания собаки, однако Макс знал,
что она фыркает от удовольствия при звуках его голоса.
Собака вынырнула из темноты и притиснулась к его ногам. Макс присел и
прижал к груди огромную голову.
В одно мгновение собака облизала ему лицо.
- А где остальные? - спросил Макс и почувствовал, как могучее тело
задрожало от удовольствия.
Отличные псы, подумал он. Живущих в доме они любят до обожания, но
смертельно ненавидят посторонних. Так их воспитали.
Макс знал, что остальная стая бродит по двору, прислушиваясь к
малейшему шороху. Никто не сможет подойти к забору незамеченным. Любого,
сумевшего перемахнуть через забор, они разорвут в клочья.
Он снял перчатки и положил их в карман.
- Пошли, пошли, - сказал он.
Макс сошел с дорожки и осторожно двинулся по двору. Здесь нужно было
следить за каждым шагом, потому что поверхность двора была тщательно
спланирована таким образом, что любая брошенная граната или бутылка с
зажигательной жидкостью неминуемо скатывалась бы в одну из ловушек,
которыми был усеян двор. Правда, теперь гранаты и бутылки редко перелетали
через забор. Нападающие поняли, что это ни к чему не приведет. Было время,
когда в дом летели горящие стрелы. После того как поверхность дома была
обработана несгораемым составом, стрелы тоже сошли на нет.
Макс остановился и замер. Листья на ветках деревьев шелестели под
легким дуновением ветра. Он поднял голову и посмотрел на их темные
очертания, вырисовывающиеся на фоне более светлого неба.
Как они красивы, подумал Макс. Жаль, что их почти не осталось.
Когда-то эта округа называлась Оук-Мэнор - Дубовая Роща, потому что здесь
росли эти величественные исполины. И вот теперь, прямо перед Максом,
возвышался последний из них - огромный старый патриарх, крона которого
закрывала свет первых звезд.
Макс смотрел на старый дуб со страхом и благоговением. Да, он
представлял собой смертельную угрозу. Дуб был старым и дуплистым, его
нужно было убрать, потому что он склонялся в сторону забора и при сильном
ветре мог рухнуть прямо на провода, нарушив защиту усадьбы.
Несколько раз Макс порывался поговорить с мистером Кроуфордом, но он
знал, что хозяин усадьбы любит старого великана. Да и сам Макс был
неравнодушен к дубу. Может быть, если закрепить его тросами, чтобы дерево
по крайней мере не упало на забор... Хотя тросы, охватывающие этот могучий
ствол, казались святотатством, оскорблением древнего монарха...
Осторожно ступая, сопровождаемый собакой, Макс вышел на патио.
Наклонившись, он провел ладонью по шершавой поверхности солнечных часов.
Мистер Кроуфорд привез их из монастырского сада где-то во Франции. Уже
одно это придавало ценность древним часам. Но, может быть, мистер Кроуфорд
видел в них что-то другое, помимо того что им было много сотен лет и их
привезли из-за океана.
Возможно, солнечные часы были для него символом давно ушедших дней,
когда каждый человек имел право на сад, кусты и траву возле своего дома и
их не нужно было защищать, когда он мог гордиться домом и тем, что его
окружало.
Однако это право понемногу, с течением времени исчезло.
Все началось незаметно. Дети, играя, топтали лужайки, а бегающие за
ними своры счастливых псов ломали кусты. У каждого мальчика должна быть
своя собака, говорили родители.
Жители пригородов перебрались сюда из шумных перенаселенных городов,
чтобы жить, как любили говорить они, на лоне природы. Здесь каждая семья
сможет завести себе собаку, а дети будут бегать и играть на свежем воздухе
под лучами солнца.
И правда, здесь было где бегать, поэтому дети бегали. Ничего другого
им не оставалось. Они носились, сломя голову, по улицам, лужайкам и
дорожкам, ломая и разоряя все, что им попадалось. Прошло время, ребятишки
выросли, но никаких других развлечений взрослые им предложить не могли. Им
оставалось лишь одно - бегать. Их матери каждое утро собирались пить кофе
и сплетничать, а отцы каждый вечер сидели во дворе и пили пиво.
Пользоваться семейным автомобилем стало слишком дорого - цены на бензин
снова подскочили, дома были заложены в банках и нужно было выплачивать
проценты, налоги все росли и росли, и на все это требовались деньги.
И вот, в поисках выхода для своей энергии, вымещая обиду за то, что у
них ничего нет, повзрослевшие ребятишки начали искать приключения в актах
вандализма. Они резали бельевые веревки во дворах, рубили на куски садовые
шланги, неосторожно оставленные на ночь без присмотра, ломали стулья и
столы в патио, чертили по стенкам и штакетнику кусками мела.
Раздраженные домовладельцы начали строить заборы, чтобы оградить свои
дворы от налетов молодежи с собаками, и это сразу было истолковано как
оскорбление и вызов.
И этот первый забор, воздвигнутый много лет назад, стал
предшественником трехметрового электрифицированного ограждения цитадели
Кроуфорда, а маленькие вандалы с кусками мела, с восторженными криками
бившие окна в домах соседей, были предками панков.
Макс выпрямился и пошел к забору, мимо пруда с лилиями и золотыми
рыбками, мимо плещущих струй фонтана, мимо склонившихся плакучих ив.
- Пст! - донеслось с другой стороны забора.
- Это ты, Билли?
- Да, - ответил Билли Уорнер.
- У тебя есть какие-нибудь новости?
- Завтра День Перемирия, и мы придем в гости...
- Да, я это знаю, - ответил Макс.
- Они принесут с собой бомбу с часовым механизмом.
- Но как? - спросил Макс. - Полицейские обыскивают при входе каждого.
- Бомба будет разобрана на части. У каждого будет спрятана под
одеждой одна деталь. Сегодня вечером Стоуни Стаффорд будет раздавать их.
Он подобрал группу, которая тренировалась несколько недель. Они могут
собрать ее даже в темноте, на ощупь.
- Да, пожалуй, - медленно произнес Макс. - Это возможно. А после
того, как ее соберут?
- Подложат под солнечные часы, - сказал Билли.
- Спасибо, - сказал Макс. - Это было бы огромным ударом для мистера
Кроуфорда.
- Мне кажется, я заработал двадцатку.
- Да, - согласился Макс. - Двадцатку ты заработал.
- Если они узнают, что я проболтался тебе, меня убьют.
- Не узнают, - ответил Макс. - От меня не узнают.
Он достал из кармана бумажник, на мгновение включил фонарик и вытащил
две десятки. Сложил их вдвое, вдоль, и просунул между проводами забора.
- Осторожно! - предупредил Макс. - Не касайся проводов, они под
током.
Из темноты появилась рука, схватила деньги и исчезла. Послышался
шорох удаляющихся шагов.
Макс замер прислушиваясь. Ветер по-прежнему шуршал листьями, слышался
плеск фонтана, напоминающий звон серебряных колокольчиков.
Он повернулся и двинулся вдоль забора, завершая вечерний осмотр.
Выйдя из-за гаража, Макс увидел, что у ворот стоит полицейский автомобиль.
- Ты, Чарли? - окликнул он.
- Это я, Макс, - отозвался Чарли Поллард. - Все тихо?
- Как всегда.
Макс подошел к воротам и увидел за забором неясные очертания
коренастой фигуры полицейского.
- Проезжал мимо и решил заглянуть, - сказал Поллард. - Сегодня
вечером тихо. Скоро мы приедем, чтобы убедиться, что у тебя нет ничего
запрещенного. Мне кажется, у тебя солидный запас.
- Только для обороны, - кивнул Макс. - Таков закон.
- Да, таков закон, - согласился Поллард. - Но мне кажется, что иногда
ты проявляешь чрезмерное рвение. К примеру, у тебя в заборе электрический
ток - три тысячи вольт?
- Естественно, - сказал Макс. - Ты считаешь это неправильным?
- Какой-нибудь малыш схватится за провод и будет убит на месте.
- А тебе хочется, чтобы его только чуть-чуть пощекотало?
- И все-таки ты бываешь излишне жестоким.
- Сомневаюсь, - возразил Макс. - Я наблюдал с крыши, что они сделали
с усадьбой Томпсона пять лет назад.
- Тогда я еще служил в Фэйрвью Эйкерс.
- Так вот, они разнесли его на части, - сказал Макс. - По кирпичу,
камень за камнем, бревно за бревном. От дома ничего не осталось, как и от
остальных построек. Они свалили все деревья и затем порубили их. Вырвали с
корнем кусты. Перекопали клумбы. Когда они ушли, за ними осталась пустыня.
Так что пока я здесь, я не позволю, чтобы с домом мистера Кроуфорда
случилось что-то подобное. Человек имеет право посадить и вырастить
дерево, посеять траву. Если ему хочется разбить клумбу, он имеет право и
на это. Я знаю, тебе это покажется странным, но он даже имеет право не
пускать к себе в дом посторонних.
- Да, - согласился полицейский, - все это верно. Но ведь ты имеешь
дело с детьми. Ты должен уступить им. Они твои соседи. Если бы ты и они
проявили добрую волю, все было бы в порядке.
- Мы не можем себе этого позволить, - сказал Макс. - В нашей стране
соседские отношения, о которых ты говоришь, означают отказ от всех прав.
Добрососедские отношения нарушились давным-давно, когда ребятишки начали
ходить по твоей лужайке к школьному автобусу, а ты не решился возразить,
чтобы тебя не обругали. Они нарушились тогда, когда твой сосед попросил на
часок газонокосилку и забыл вернуть ее, а когда ты зашел за ней,
оказалось, что она сломана. Но сосед притворился, что он ничего не знает,
и ради сохранения добрососедских отношений ты не осмелился потребовать,
чтобы он заплатил за ремонт.
- Может быть, и так, - сказал Поллард, - но сейчас все это вышло
из-под контроля. События зашли слишком далеко. Вы ведете себя слишком уж
высокомерно.
- Есть простой выход, - заметил Макс. - Пусть панки оставят нас в
покое, и мы тут же уберем забор и все остальное.
Поллард покачал головой.
- Слишком поздно. Ничего нельзя сделать. - Он пошел к машине, затем
повернул голову: - Чуть не забыл, - сказал он. - Завтра - День Перемирия.
Я и двое полицейских приедем рано утром.
Макс промолчал. Машина тронулась с места и исчезла вдали.
Он повернулся и пошел к дому.
Нора приготовила ему ужин. Макс тяжело опустился на стул. Каждый
вечер он уставал все больше и больше. Раньше он был помоложе, и жизнь
казалась куда более простой.
- Что-то ты поздно сегодня, - сказала Нора, ставя перед ним тарелку.
- Все в порядке?
- Пожалуй. Все тихо. Но завтра могут быть неприятности. Они принесут
с собой мину.
- Мину! - воскликнула Нора. - Нужно сообщить в полицию.
Макс покачал головой.
- Нет, это бессмысленно. Полиция на их стороне. Полицейские будут
утверждать, что мы вели себя настолько вызывающе, что у панков не было
другого выхода. К тому же я не должен выдать парня, сообщившего мне об
этом. Однако уже то, что я знаю о мине, очень важно. Теперь я буду
настороже.
И все-таки его тревожило что-то. Может быть, не сама мина, а что-то
другое, связанное с ней.
Макс закончил ужин и отодвинул тарелку. Нора налила ему кружку кофе и
села напротив.
- Ты знаешь, Макс, мне иногда делается страшно, - сказала она.
Он кивнул.
- Я не понимаю, почему Кроуфорды так цепляются за свою усадьбу. Они
могли бы переехать в город. Там куда безопаснее. Конечно, и в городе
орудуют банды, но там они в основном воюют между собой.
- Гордость, Нора, - ответил Макс. - Они не хотят сдаваться. Это
сильные и гордые люди.
Нора вздохнула.
- Пожалуй, ты прав. Но все равно жаль. В городе они могли бы жить в
комфорте и безопасности, не то что здесь.
- Спасибо, Нора, - Макс встал из-за стола. - Ты так вкусно готовишь.
- Кончай льстить, - ответила довольная Нора.
Макс спустился в подвал и сел перед коротковолновым передатчиком.
Одну за другой он вызвал все усадьбы, еще оставшиеся в округе. У них тоже
все было тихо. Вот уже несколько дней.
Макс снял наушники и откинулся на спинку стула. Он никак не мог
забыть о мине и о том, что завтра ее подложат под солнечные часы. Здесь
что-то не так, но что?
Он вышел во двор. Высоко в небе сияла луна. Макс направился к
солнечным часам. Откуда панки могли узнать, что солнечные часы так дороги
мистеру Кроуфорду? Каким образом это стало им известно?
Ответ был прост. Они не знают об этом. И даже если бы знали,
разрушение солнечных часов - мелочь. Мину можно использовать с гораздо
большим эффектом.
Стоуни Стаффорд, босс панков, далеко не дурак. Он походил на хорька -
хитрого и злобного. Нет, он не станет взрывать солнечные часы.
И вдруг Макс понял, куда бы он подложил мину, будь он на месте
Стаффорда.
Под корни древнего дуба, склонившегося в сторону забора.
Значит, Билли обманул его? Вполне возможно, что нет. Скорее, Стаффорд
начал подозревать, что среди его людей таится осведомитель, и намеренно
дезинформировал его. В последнюю минуту, когда будет уже слишком поздно,
он переменит место.
Макс повернулся и пошел к дому. Поднялся по лестнице к себе в комнату
и лег спать. Засыпая, он подумал, что события развиваются не так уж плохо.
Полицейские приехали в восемь утра. Потом прибыли плотники и
сколотили настил для танцев. Музыканты начали настраивать инструменты. Из
ресторана приехали официанты, накрыли столы и уставили их пищей. В центре
каждого стола стояла огромная чаша с пуншем.
После девяти начали подходить панки со своими девушками. Полицейские
обыскивали их при входе и не нашли ни дубинок, ни кастетов, ни
велосипедных цепей.
Заиграл оркестр. Панки начали танцевать с девушками. Некоторые
бродили по двору и восхищались цветами. Они сидели на траве, беседовали
друг с другом и смеялись. Молодежь веселилась, и все было хорошо.
- Ну, что я тебе говорил? - сказал Максу Поллард. - Это самые
обыкновенные ребята. Не надо только дразнить их и не надо ссориться.
Конечно, некоторые из них без царя в голове, но это еще не значит, что они
преступники. Просто вы сами ведете себя вызывающе.
- Да, - сказал Макс. Он кивнул полицейскому и пошел внутрь двора,
стараясь казаться незаметным. Ему так хотелось не спускать с дуба глаз, но
он понимал, что не может рисковать. Даже смотреть в сторону дуба было
опасно, не то что подходить к нему. Иначе они подложат мину куда-нибудь
еще, и тогда ему придется лихорадочно ее искать в кромешной мгле.
Скамейка под цветущим миндальным деревом была пустой, и Макс улегся
на ней. День был теплым, и он задремал.
Когда он проснулся, рядом, на дорожке, стоял мужчина.
- Привет, Макс, - сказал Стоуни Стаффорд.
- А ты чего не танцуешь, Стоуни?
- Я ждал, когда ты проснешься, - ответил Стоуни. - Слишком уж крепко
ты спишь. Я мог бы сломать тебе шею.
Макс сел и потер лицо.
- Только не в День Перемирия, Стоуни. Сегодня мы все друзья.
Стоуни презрительно плюнул на дорожку.
- Скоро, - пообещал он.
- Послушай, - сказал Макс, - почему бы тебе не забыть о нас? Не
старайся, можешь надорваться. Поищи что-нибудь полегче.
- Когда-нибудь придет и ваш час, - ответил Стоуни. - Эта усадьба не
может стоять вечно.
- Ничего у тебя не выйдет.
- Может быть, - ответил Стоуни. - Но я думаю иначе. И мне хочется вот
что тебе сказать. Ты считаешь, наверно, что с тобой ничего не случится,
даже если мы и разрушим дом Кроуфорда. Но ты ошибаешься. С Кроуфордами и
Норой мы поступим так, как этого требует закон. Мы их и пальцем не тронем.
Но вот ты отсюда никуда не уйдешь. Если нам запрещено носить ножи и
револьверы, это совсем не значит, что мы бессильны. На тебя может, скажем,
упасть камень. Или ты споткнешься и упадешь в огонь. Есть немало способов,
и мы обязательно прикончим тебя.
- Ты хочешь сказать, - уточнил Макс, - что я тебе не нравлюсь?
- Два моих парня погибли, - сказал Стоуни, - и несколько искалечено.
- С ними ничего бы не случилось, но ведь ты сам послал их через
забор.
Макс поднял глаза и увидел ненависть во взгляде Стоуни Стаффорда,
ненависть и торжество.
- Прощай, труп, - сказал Стоуни.
Он повернулся и пошел прочь.
Макс сидел на скамейке, вспоминая триумф во взгляде Стоуни. Значит,
он не ошибся. Мина уже лежала под корнями старого дуба.
Поллард был прав. Ситуация действительно вышла из-под контроля. Ни
одна сторона не хотела уступать.
Было время, когда полиция могла положить этому конец. Много лет
назад, когда еще можно было пресечь хулиганство и вандализм. Да и родители
тоже могли повлиять на развитие событий, если бы обратили больше внимания
на воспитание детей, проводили с ними больше времени, вместо того чтобы
предоставить их улице. Наконец, общество могло спасти положение, построив
для молодежи залы, стадионы и места для развлечений.
Но никто не подумал об этом. Никто даже и не пытался.
А теперь остановить вражду было невозможно. И Макс знал, кто одержит
в ней верх.
Наступило шесть вечера, и панки начали расходиться. В половине
седьмого ушел последний. Музыканты уложили инструменты и уехали. Официанты
собрали посуду, остатки пищи, скатерти и умчались в своем грузовике.
Появились плотники и забрали доски. Макс подошел к воротам и проверил
замок.
- Совсем неплохо, - сказал Поллард через ворота. - Видишь, это
хорошие ребята, - если познакомиться с ними поближе.
- Я и так с ними знаком, - ответил Макс.
Полицейский автомобиль развернулся и скрылся вдали.
Макс знал, что из-за забора за каждым его движением следят
внимательные глаза. Нужно подождать, пока стемнеет. Будет куда лучше, если
панки не поймут, что произошло на самом деле. Может быть, не сработало
взрывное устройство.
Темнело. Макс знал, что больше не может ждать. Он осторожно подполз к
дубу, разгреб листья и траву, прижимаясь к самой земле.
Он быстро нашел мину - свежая земля, покрытая наспех набросанными
листьями, между двумя огромными корнями.
Макс сунул руку в рыхлую землю, и его пальцы коснулись холодного
металла. Внезапно он замер, затем медленно и осторожно вытащил руку
обратно.
Он сел и перевел дыхание.
Мина лежала под корнями дуба, как он и предполагал. Но прямо на ней
была прикреплена еще одна, контактная, мина. Стоит попробовать извлечь
мину с часовым механизмом, и сработает контактный взрыватель.
Макс вытер руки от глины. Он понимал, что извлечь мину невозможно.
Придется ее оставить. Другого выхода не было.
Неудивительно, что он увидел торжество в глазах Стоуни. Это была не
просто мина с часовым механизмом. Поставленная между огромными корнями,
она была недосягаемой.
Как поступить дальше?
Может быть, укрепить дуб тросами? Пожалуй, это единственный выход.
Макс встал и направился в подвал за тросами и инструментом. Проходя
мимо рации, он подумал, что не успел связаться с соседними усадьбами.
Ничего не поделаешь, у него сейчас дела поважнее.
И вдруг он вспомнил. Круто повернулся, сел к рации и включил питание.
Нужно тщательно выбирать слова, подумал он. Не исключено, что панки
прослушивают его канал.
Джон Хеннесси, сторож в цитадели Кертиса, ответил почти сразу.
- Что-нибудь случилось, Макс?
- Ничего особенного, Джон. Я просто вспомнил, что ты однажды говорил
мне о своих игрушках.
- Игрушках?
- Ну да. Гремучках.
Макс слышал, как у Хеннесси перехватило дыхание.
- А, эти. Да, они все еще у меня, - ответил он наконец.
- Сколько их у тебя?
- Примерно сотня. Может быть, больше.
- Ты не мог бы дать их взаймы?
- Конечно, - ответил Хеннесси. - Тебе нужно их прямо сейчас?
- Да. Правда, я немного занят.
- Я упакую их в ящики и приеду примерно через час. Приготовься.
- Спасибо, Джон.
Макс снял наушники и задумался. Сотня гремучих змей! Не слишком ли он
рискует?
Но ведь нельзя вечно сидеть и каждую минут ждать нападения. А вот
если ударить в ответ, да ударить так, что у панков навсегда исчезнет
интерес... Плохо лишь то, что он мог только обороняться. В противном
случае вмешается полиция и ему конец. Но это будет чистейшая оборона.
Никто не сможет придраться. Да, такой шанс упускать нельзя.
Макс быстро встал и прошел в угол подвала. Там стояли огромные
сорокалитровые бутыли концентрированной серной кислоты и несколько рулонов
тяжелой металлической сетки. Он перенес рулоны и связку проволоки наверх.
Подойдя к дубу, Макс принялся за работу. Прошло более получаса, пока
он протянул проволоку, закрепил на ней верхний край сетки и колышками
прикрепил нижний край к земле.
Едва он успел закончить работу, как у ворот остановился грузовик.
Макс отворил ворота, и грузовик въехал во двор. Хеннесси вышел из кабины.
- Что у тебя случилось? - спросил он. - За забором все так и кишит
панками.
- У меня неприятности, - ответил Макс.
Хеннесси открыл борт. Внутри стояли три больших ящика с дверцами,
затянутыми мелкой металлической сеткой.
Вдвоем они сняли ящики и подтащили их к металлической сетке.
- Вот здесь сетка еще не прикреплена колышками, - сказал Макс. -
Давай просунем ящики под ней.
Один за другим ящики оказались за сеткой. Макс наклонился и надежно
приколотил сетку к земле.
Хеннесси сходил к грузовику и вернулся, таща за собой шест.
- Ты не мог бы посветить фонариком? - попросил он. - Я знаю, панки не
сводят с нас глаз, но они подумают, что мы просто осматриваем забор.
Макс включил фонарик, и Хеннесси, просунув за сетку шест, открыл
крышки и перевернул ящики. Из темноты донеслось сухое шуршание.
- Они разбужены и злы. Сейчас они постараются найти место где бы
уснуть, и расползутся по всей территории между забором и твоей сеткой.
Большинство очень крупные.
Он положил шест на плечо и пошел к грузовику.
- Спасибо, Джон.
- Всегда рад прийти на помощь. Я бы остался, но...
- Не надо, тебе нужно охранять свою усадьбу.
Они пожали руки.
- Первую милю поезжай как можно быстрее, - сказал Макс. - Панки могут
устроить засаду.
- С моими бамперами и двигателем я прорвусь через что угодно.
Макс открыл ворота, грузовик подал назад, развернулся, набрал
скорость и исчез в темноте. Проверив замок на воротах, Макс спустился в
подвал. Там он включил рубильник, подающий питание на запасной забор и в
сетку, подсоединенную к нему.
Вернувшись во двор, Макс начал всматриваться в темноту. Ему казалось,
что он различает тени, мелькающие за забором.
Толпы панков, собравшиеся там, несомненно захотят воспользоваться
рухнувшим дубом, чтобы перебежать по нему над забором, который по-прежнему
будет под током.
Может быть, им удастся прорваться, но это казалось Максу весьма
маловероятным.
Он стоял у сетки, прислушиваясь к шуршанию сотни расползающихся
гремучих змей, рассерженных и не находящих себе места в новой, незнакомой
для них обстановке.
Макс повернулся и пошел подальше от дуба, чтобы не попасть под
ударную волну взрыва, ожидая, когда истекут последние секунды Дня
Перемирия.
+========================================================================+
I Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory I
I в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" I
Г------------------------------------------------------------------------╢
I Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент I
I (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov I
+========================================================================+
Last-modified: Tue, 15 Jul 1997 06:32:49 GMT