ним в кармане я -- новый человек. -- Он ловко
вставляет обойму.
-- Сень, дай пройтись, -- просит Леша.
Сенька великодушно протягивает"ТТ".
-- Только осторожно!
* * *
Ребята шагают по улице.
-- Ваши ощущения, сеньор Ледокол? -- спрашивает Миша.
-- Новый человек!
-- Леша, слева по борту превосходящие силы противника.
-- Вперед смотрящий не дремлет. Благодарность в приказе. Лево руля!
-- С ума сошел! -- вскрикивает Наташа. -- Это же Топор с компанией!
-- С ними нельзя связываться, Леха, -- поддерживает и Миша.
-- Связываться не обязательно. Просто пусть знают, что мы их не боимся!
Группа парней лет по семнадцать-восемнадцать стоит, занинмая весь
тротуар, беседуют:
-- И оправдали его?
-- Середка на половинку -- навесили год условно.
-- Это еще терпимо.
Леша трогает крайнего парня за локоть.
-- Разрешите.
Тот машинально отступает на полшага. Леша делает своим приглашающий
жест. Наташа, Сенька и Миша, стараясь не торонпиться, проходят по тротуару.
Леша замыкает шествие.
Парни несколько оторопело смотрят вслед.
-- Ишь ты-ы!
-- Похоже, смена растет. Перспективный мальчик.
-- Пора поучить.
-- Поучить при случае не вредно, -- тянет узкоглазый, скуласнтый
Топорков, лидер компании.
* * *
Среди товарищей по работе Томин слывет человеком не унынвающим. Но
бывают дни, когда он раздражителен, впадает в тоску: если в расследовании
возникает вдруг "мертвая полоса". Томину лучше любая изматывающая гонка, чем
топтание на месте.
Сегодня один из таких дней. Замнач по розыску в отделении обстоятельно
докладывает, что сделано и что проверено. Все пронверки дали пока
отрицательный результат.
-- ...Что касается свидетеля Губенко, -- заканчивает замнач, -- то он
действительно любитель футбола, и жена строгая, и все обстоятельства
подтвердились без вранья. Я думаю, можно венрить его показаниям в отношении
парня, который, возможно, стоял "на стреме". Будем искать.
Томин ворчит:
-- Мы считали подозрительным того, кто бежал, -- а у него телевизор
сломался. Он подозревает того, кто стоял, -- а тот, глядишь, ждал, у кого
прикурить... Но искать, конечно, надо. В дело просится наводчик из здешних.
-- Вот и мне сдается. Такой, понимаете, что все окрестные ходы-выходы
проверил и в очереди потолкался, прикинул, что к чему.
-- Как раз на этот случай, товарищ капитан, у меня для вас списочек,
кому продавщицы заранее сообщили про модные куртки. Они, естественно,
старались подготовить рынок сбыта -- место в переулочке не бойкое.
Читая список, капитан приговаривает:
-- Кое-кто попадается знакомый. Есть тут над чем поработать, есть.
Займусь.
А в дежурной части того же отделения милиции на барьере,
разгораживающем помещение пополам, лежат в полуразвернунтой газете два
мертвых голубя. И энергичная пожилая женщина прорабатывает Антонину Зорину.
-- Это отнюдь не ложная сентиментальность! Сегодня из ронгатки в голубя
-- завтра из той же рогатки человеку в глаз! Подобные явления общественно
опасны, и вы обязаны принять меры!
-- Хорошо, я выясню...
Она берет в руки одного из голубей, и в это время из внутренней двери
появляется Томин.
-- Ба! Ниночка!
-- Александр Николаевич! Здравствуйте.
-- Рад видеть. Вы здесь трудитесь?
-- Да, я с несовершеннолетними. А вы по поводу ограбления, да?
-- По поводу.
-- Мне вот тоже предстоит расследовать преступление, -- говонрит Нина,
усмехнувшись. -- Гибель двух птичек... -- Она подниманет голубя, и что-то
привлекает ее внимание. Оборачивается к женщине. -- А вы уверены, что это из
рогатки?
-- Полагаете, птички покончили самоубийством?
-- Александр Николаевич, посмотрите! -- Нина раздвигает перья.
-- Н-да, это... Отправим-ка на Петровку в НТО. Расскажите, пожалуйста,
как и где вы их нашли, -- просит он женщину.
-- От нас неподалеку расположен квартал домов, предназнанченных на
слом. Там осталось много зелени, я ходила выбрать кусты сирени для
пересадки. Жалко, что все пропадет. И вот в одном из дворов... лежат
несчастные! По-моему, это безобразие.
-- Согласен, -- горячо подхватывает Томин. -- И если вы сумеете
показать место...
-- О, безусловно сумею! -- заверяет женщина.
Томин проходит за барьер к дежурному и звонит:
-- Зинаида Яновна? Сейчас доставят двух голубей... Посмотнришь --
поймешь. Распорядись скоренько определить, с какого расстояния их подбили.
* * *
На скамье в парке в ожидании Виктора сидит Бондарь. Тот подходит с
приветствием:
-- Добрый день, маэстро!
Он хочет сесть рядом, Бондарь останавливает его жестом.
-- Когда была назначена встреча?
-- В полтретьего.
-- А сейчас?
Виктор взглядывает на часы.
-- Два тридцать пять.
-- На сколько ты опоздал?
-- Троллейбуса долго не было.
-- Я спрашиваю, на сколько ты опоздал? -- жестко повторяет Бондарь.
-- Всего на пять минут.
-- Всего? Ты понимаешь, что такое время?
-- Время -- деньги.
-- Бывает время -- деньги, бывает время -- годы. За пять минут можно
сесть на десять лет!.. В нашем деле человека ждут одну -- ну две минуты. Две
минуты нет -- значит, либо хвост за собой тянет, либо ссучился.
-- Да что вы мне -- не верите? Целую пятилетку коечки рядом стояли!
Бондарь встает и направляется вдоль аллеи. Виктор рядом.
-- Теперь рассказывай.
-- Искомый предмет забрезжил на горизонте, маэстро! У ребят он, как
чувствовал. Есть у меня нюх, признайте!
-- Все у тебя есть. Даже много лишнего. У каких ребят?
-- Сегодня утром захожу на пустырь, где выселенные дома. Извиняюсь, по
малой нужде. И вдруг рядом стреляют! Раз и погодя -- второй. Я -- на звук.
Гляжу: пацанье через забор сигает -- и деру, а посреди голуби подстреленные.
Еще трепыхались.
-- Ну? И ты что?
-- Не мог же я гнаться за ними и при народе отнимать.
-- Ах, черт!.. В лицо не рассмотрел?
-- Нет, со спины. Но, по-моему, одного раньше видел. Приметнная спина.
-- Какого возраста пацаны?
-- Лет пятнадцать-шестнадцать. Мое мнение -- возраст удачнный. Взрослый
мужик понес бы в милицию, совсем малец -- маме показывать.
-- Дожил. Моим пистолетом мальчишки играют!.. Не у тебя одного, Витек,
уши торчком.
-- Больше никто не слыхал, ручаюсь...
* * *
Виктор ручается не зря: ребята хитро выбрали "стрельбище": впритык к
стройке, где весь день грохот, хуже пальбы.
Это типичный окраинный старомосковский дворик, обставнленный домами и
сараюшками. Вместе с заборами и палисадниканми они создают замкнутое
пространство.
-- Вон мой колышек, -- говорит Томин в ухо инспектору угронзыска из
отделения. -- Там и перышки целы и кровь. По данным НТО, стреляли с семи --
десяти метров.
-- Это придется обшарить весь двор и палисадники?
-- Придется. А гильзы -- не арбузы, провозимся. Хорошо бы без
посторонних глаз.
-- Займу на стройке спецовки и какой-нибудь теодолит, что ли. Станем
"размечать план" будущего котлована.
* * *
-- А ведь если добуду пистолетик, мне уже другая цена пойдет, а? --
говорит Виктор.
-- Ты, парень, не забывайся. Помни, кто был -- примитивный хулиган.
-- Хулиган, -- с удовольствием подтверждает Виктор. -- Но только не
примитивный, маэстро, нет. Про меня хорошо адвокат на суде сказал: истоки,
говорит, поведения Виктора Лабазникова коренятся в том, что его природная
энергия и фантазия не получили выхода в повседневной жизни. Лишенный,
говорит, разумного руководства в юные годы, он встал на путь изощреннонго
хулиганства.
-- Это для красоты, Витек. Все твои истоки от зависти, что другие лучше
живут.
-- Что?!.. Да плевал я...
-- Брехня. Допустим, тебе приспичило похабщину изобразить. Ты ведь не
забор выберешь?
-- Большой интерес -- забор. Выберу "Волгу" с иголочки и процарапаю до
железа.
-- Вот-вот. А почему? Потому что знаешь -- никогда у тебя "Волги" не
будет.
Виктор порывается что-то сказать.
-- Я говорю. Заткнись. Тебя, шантрапу, взяли в серьезное дело. Пойдешь
ты по-крупному в одиночку? Нет. Только при мне будешь кое-что иметь кроме
срока. Чем торговаться, подумай как с пацанами управишься.
-- Ну, маэстро, тут уж моя стихия!
* * *
В одном из помещений НТО звучат выстрелы.
-- Ну и отдача! Попробуйте, Зинаида Яновна, -- эксперт Маринна
протягивает огромный старомодный пистолет.
Кибрит стреляет в стену для экспериментальной стрельбы --
"улавливатель", затем достает стреляные пули, вставляет их в специальный
сравнительный микроскоп и разглядывает.
Входит Томин. Кибрит встречает его вопросом:
-- Нашли?
-- Нашли. Думаю от "ТТ", -- он достает упакованные гильзы.
-- Но от какого?
-- Если в одном микрорайоне в течение десяти дней дважды фигурирует
огнестрельное оружие... Где бы присесть? Два часа на четвереньках. -- Томин
берет пистолет, из которого стреляла Кибрит.
-- Экзотический зверь! Здоровые, наверно, дырки бьет.
-- Американский кольт.
-- А калибр?
-- Одиннадцать и сорок три. -- Кибрит распечатывает гильзы.
-- Откуда вынырнул?
-- Один старичок хранил, участник первой мировой. Проверянем для
порядка, нет ли за этим зверем грехов... Марина, посмотнрите.
Та поочередно вставляет гильзы в другой микроскоп, что-то подкручивает,
щурится.
-- Да, гильзы "ТТ". Семь и шестьдесят два. С характерными
индивидуальными особенностями.
-- Зинаида Яновна! Мариночка! Последнее желание Томина! На сегодняшний
рабочий день, разумеется.
-- Ладно, Шурик, понимаем. Но пулегильзотека... Там возни надолго.
* * *
Трое парней-топориков стоят курят, скучают.
Появляется Леша; несет в авоське бутылки с молоком. Поондаль за ним
следует Виктор. Парни дают Леше приблизиться.
-- Глядите, Леха-Ледокол плывет!
-- А где ж твоя флотилия?
Леша оценивает обстановку.
-- На приколе.
-- Ходят слухи, он задается! -- не отстают парни.
-- Ходят слухи, она стал очень смелый!
-- Соответствует действительности, -- говорит Леша.
-- Ах, как он грубо разговаривает! Ах, я боюсь.
-- Ты что же ребенка обижаешь, Ледокол? За это можно и схлопотать.
-- Вообще-то, я против вас ничего не имею. Но, если охота, готов, -- он
отступает на шаг, аккуратно ставит авоську и прининмает боксерскую стойку.
Виктор наблюдает.
-- Слыхал? -- балаганит парень. -- Он на все готов!
-- Это очень опасно.
-- Для него, разумеется.
-- Учтите, бью первым. Такой принцип.
-- Ах у него еще и принципы!
Парни надвигаются на Лешу. Короткая схватка, в результате которой один
падает, другой хватается за скулу, третий в замешантельстве отступает.
-- Удар! Еще удар! -- "болеет" Виктор.
-- Могу быть свободным? -- бравирует Леша. -- Или желаете еще по
порции?
-- Отвесь им, отвесь посочней! С горошком! -- подзуживает Виктор.
-- По-моему, уж сыты.
-- В следующий раз возьмем нож и вилку, аппетит будет лучше, -- обещают
побитые.
Виктор уважительно подает Леше авоську.
-- Лихо!
Тот забирает авоську и двигается дальше. Виктор идет радом.
-- Первый разряд?
-- Был одно время.
-- Бокс -- штука полезная. Но на улице может подвести.
-- До сих пор служил.
-- Это пока до серьеза не дошло.
-- Что вы подразумеваете под "серьезом"?
-- Видишь ли, парень... тебя Лехой звать? Может, будем знаконмы?
Виктор. -- Обменивается рукопожатием с несколько озаданченным Лешей. --
Сцепился ты, Леха, со шпаной, они теперь не забудут. Про ножик-то с вилкой
поминали не зря.
-- Да это треп.
-- Сегодня треп -- завтра серьез. Вилку, понятно, дома оставят, а нож
возьмут, раз плюнуть. И что ты тогда с одним боксом?
-- Ну, самбо я тоже немного знаю.
-- А если и они немного знают? С чем ты против них выйдешь? Чтобы
наверняка?
-- Не на жизнь, а на смерть? -- усмехается Леша.
-- Вот именно.
-- Не собираюсь.
-- Не зарекайся, Леха. Прицепятся всей кодлой, а тебе характер не
позволит хвост поджать, я же вижу.
-- И что вы предлагаете? Есть продажный пулемет? Дымовые шашки?
-- Три-четыре спецприема могу показать с удовольствием, потренируемся.
Будут отлетать, как жареные.
-- С какой стати подобная благотворительность?
-- А что особенного? Понравилось, как держался, жаль, если дуриком
покалечат.
* * *
Кибрит "принимает" Пал Палыча и Томина в лаборатории.
-- Ну, Шурик, ты не зря ползал под лопухами, а Марина не зря сидела в
пулегильзотеке. У пистолета бурное прошлое. Впервые он зарегистрирован как
орудие преступления тридцать лет назад.
Томин присвистывает.
-- Да, в феврале сорок седьмого. При ограблении магазина из него тяжело
ранили сторожа. Поймали их... сейчас скажу: -- заглядывает в записи: --
"Шайка грабителей обезврежена спустя три месяца. По оперативно-розыскным
данным, стрелял один из осужденных -- И. Бондарь". Но твердо доказать это не
удалось, и "ТТ" не нашли.
-- А откуда он первоначально? Неизвестно?
-- Значится как утерянный.
-- Значится... это допускает разнообразную трактовку.
-- Через тридцать лет что гадать, -- говорит Пал Палыч. -- Дальше,
Зиночка?
-- Дальше год пятьдесят девятый. Убийство. Дело не раскрыто. Затем
семидесятый год. Убийство. Сводили свои уголовные сченты. По подозрению
арестовали двоих, в том числе...
-- Снова Бондаря! -- догадливо восклицает Томин.
-- Да, он тогда с год как освободился. И опять-таки были сведения, что
он -- главная фигура. Но соучастник принял вину целиком. Бондаря осудили за
недоносительство.
-- Если позже ни на чем не попался, то давненько гуляет на воле, -- Пал
Палыч оборачивается к Томину: тебе, дескать, карты в руки.
-- Задача ясна, -- кивает Томин. -- Найти гуляющего Бондаря и проводить
в твой кабинет. Ох вы, ноги мои, ноги, почему вас только две?.. А вдруг
Бондарь -- двоюродный дядя кассирши?
-- Еще бы! -- посмеивается Кибрит.
-- Зинаида, пятнадцать секунд в месяц я имею право помечнтать?
-- Мечтай. Засекаю время, -- она следит по часам. -- Все, Шурик.
-- Уже? -- Томин поднимается. -- Точные данные о Бондаре?
-- Отдала справку печатать. Зайди в машбюро.
Томин весело подмигивает Пал Палычу:
-- Утешаюсь злорадной мыслью, что тебе тоже предстоит пошевелиться. В
частности, контакты с отделением...
-- Понял, Саша, на мне.
* * *
-- Видите, Ниночка, как мы скоро встретились. И на сугубо
криминалистической почве.
-- Скоро? -- вырывается у Нины.
-- Конечно. Прошло ведь месяца четыре?
-- Целых пять с половиной! И вы даже не позвонили, -- тихонько
заканчивает она.
-- Каюсь, замотался. А почему вы -- Нина? От Антонины, скорей, Тоня.
-- Девчонкой больше нравилось Нина, ну и прилипло. Но вы как хотите.
-- Тоня... Нина... -- пробует Знаменский на язык. -- Ладно, решим.
Рассказывайте, как вам работается.
-- Ничего пока не выходит, Пал Палыч, замучилась.
-- Не заметно, вид оживленный.
-- Это потому что... просто рада вам. А с работой плохо. Про меня
говорят: "Тетя маленьких не обижает, а больших сама боится".
-- А я вам прибавлю забот.
-- Догадываюсь. Конечно, тайком стрелять голубей -- это ребята
дорвались, не взрослое занятие. Но что пистолет тот же самый... как это
возможно, Пал Палыч?
-- Не знаю. По фотографии продавщица предположительно опознала
Бондаря.... И голуби застрелены из пистолета Бондаря. А уж откуда он у
детей... от "взяли без спросу" и до того, что кто-то дал разок
побаловаться... с целью втянуть потом в какое-нибудь... Не знаю. Нужно
искать подростков, которые имеют контакты с уголовниками. Семейные,
соседские.
-- По нашей картотеке -- прямых контактов нет. Что до собстнвенных
впечатлений, то пока... -- девушка виновато улыбается. -- Плохая я вам
помощница.
-- Ладно, Нина-Тоня, будем знакомиться с вашими подопечнными живьем.
Знаменский подходит к окну, словно обозревая будущее поле деятельности.
Нина тоже подходит к окну и зябко запахивает жакет.
-- Страшно подумать: вдруг кто-то и сейчас ходит с пистолетом в
кармане. Две пули -- в птиц. В кого третья?
-- Надо успеть до третьего выстрела.
* * *
Леша с сестрой сидят буквально под забором, на сухой и жестнкой траве
-- траве пустырей. Забор отделяет "их" двор от соседненго.
-- Да не мешай ты себе жить, Натка! Чего ты боишься?
-- Этот пистолет -- вы от него ошалели. И вообще, с тех пор, как ты
ушел из спорта...
-- Не деликатничай, из спорта я не уходил. Меня ушли.
-- Ну верно, тебя ушли -- и ушли несправедливо. Но нельзя же со зла
драться непрерывно! Вчера дрался, позавчера дрался, сегодня еще нет, но до
ночи далеко.
-- Сами лезут.
-- Тебе последние дни хочется, чтобы лезли! Хочется покрасонваться
перед этим Виктором. Скажи на милость, что он такое и зачем?
Как всегда, она первой слышит приближение друзей и еще издали встречает
их вопросом:
-- Что вы думаете о Викторе?
-- Староват, правда, но ничего, не зануда, -- высказывается Сенька.
-- Местами даже занятен, -- вторит Миша. -- Есть конкретные претензии?
-- Он слишком от обезьяны.
-- Все-таки ты чистюля, Натка! -- вскакивает Леша. -- Мы закисаем в
собственном соку. Почему не поконтактировать со свежим человеком?
-- По-моему, к Виктору надо подходить потребительски, -- рассуждает
Миша. -- Брать, что можно. Кое-что он знает, кое-что умеет. Леху тренирует,
рассказывает довольно любопытные истонрии...
-- Половину врет.
Сенька косится лукаво:
-- Просто ты злишься, что он зовет тебя куколкой.
-- Ставлю вопрос на голосование, -- гнет свое Наташа.
-- В какой формулировке? -- деловито осведомляется "предсендатель".
-- Мы прекращаем сближение с Виктором.
-- "За"? "Против"?
Ребята голосуют "против". Наташа передергивает плечами:
-- Легок на помине, рекомендую!
Приметная спина, которую Виктор видел после выстрелов, была Лешина
спина. И Виктор вовсю обхаживает ребят. Он манит их в пустой дом, к ветхой
деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.
-- А ну, кто пройдет и не скрипнет? -- предлагает он.
Леша, посмеиваясь, поднимается. Лестница отчаянно скрипит.
-- Двойка, -- оценивает Виктор.
-- Хорошо еще, не развалилась, -- Леша трогает шатучие перила.
-- Сэм, давай.
Стараясь ступать осторожно, идет Миша.
-- Три с минусом. Ну-ка, Гвоздик.
Сенька крадется на цыпочках. Лестница упрямо скрипит. Все смеются.
-- Плохо, ребятки. Утиль. Слушайте -- не услышите.
Двигаясь по самому краю ступенек, Виктор бесшумно подннимается на
второй этаж, где ребята встречают его аплодиснментами.
-- Конечно, если знать секрет... -- скептически говорит снизу Наташа.
-- А ты попробуй, -- подзадоривает Виктор.
Наташа повторяет маневр Виктора. Лестница поскрипывает, но тихонько.
-- Молодец, куколка, соображаешь!
Галдя, ребята спускаются вниз, а Сенька шепчет:
-- Витя, не зови ее куколкой, она злится.
Во дворе Виктор усаживается на лавочку и закуривает.
-- Зря не употребляете: копченое мясо дольше не портится.
Леша глядит на соседний дом.
-- - Давно ль мы с Фитильком ставили антенну, а уже покосинлась.
-- Дома знают, что в них больше не будут жить. Как только уходят люди,
они начинают разваливаться сами собой... -- задумнчиво говорит Наташа.
-- Это который Фитилек? -- выясняет Виктор.
-- Вы его не видели.
-- Натка, что ты все "выкаешь"? -- обижается Виктор.
-- Я с вами на брудершафт не пила.
-- Но ведь мы друзья? Я так считаю, что друзья. А, Леха? Отчаянный у
тебя братишка. Прет безо всякого, один против троих!
-- Бывало и жарче. Хук справа, хук слева, двое лежат; трое сидят,
шестой бежит менять штанишки!
-- А тебя исключают из спортшколы, -- по-маминому поджинмает губы
Наташа.
-- По какой же, так сказать, статье? -- Виктору все надо знать.
-- Применение профессиональных приемов в драке.
-- Ну и что?
-- Нет, ну, формально говоря, правильно, но там были такие
обстоятельства, что если бы разобрались по совести...
-- Да плюнь ты, Леха! Плюнь и разотри, -- обнимает его за плечи Виктор.
-- А я и плюю.
-- На словах. А надо набрать полон рот слюней -- и на всех... Тогда
вместо переживаний будешь иметь удовольствие.
-- Абсолютно на всех? -- колко произносит Наташа.
-- Нет, ну... с разбором, конечно. Конечно, на друзей, напринмер,
плевать не стоит, вы же понимаете, о чем речь... Ладно, нате вам еще одну
задачку. Нужно до зарезу попасть вон туда, на второй этаж. А ключа нет.
Допустим, потеряли. Какие будут мнения?
-- Раздобыть по сходной цене пару крыльев, -- говорит Леша.
Миша более изобретателен:
-- Лечь под асфальтовый каток, стать как блин, и попросить соседей,
чтоб сунули под дверь.
-- Не ломайте голову, я звоню в ЖЭК и вызываю слесаря, -- обрывает
Наташа.
-- А дело вечером, слесарь уже культурно отдыхает. -- Виктор скидывает
пиджак, подходит к растущему рядом с домом дереву, подпрыгивает,
ухватывается за нижний сук и быстро лезет вверх.
Леша следит недоверчиво. Миша -- с интересом, Сенька -- завистливо,
Наташа -- с нарастающим страхом.
-- Виктор, не надо! -- не выдерживает она. -- Ой, сейчас упадет!..
А Виктор уже в верхнем окне:
-- Оп-ля, и готово!
-- Надо попробовать! -- загорается Сенька.
-- Сеня, не смей!
-- Он сумел, чем мы хуже?
-- Леша, не позволяй ему!
Леша берет сторону сестры:
-- Гвоздик, вобью.
* * *
Парк -- удобное место для встреч.
Бондарь черпает ложкой раскисшее мороженое, смотрит на Виктора с
раздражением.
-- Мою науку на сопляков тратишь. Массовик-затейник!
-- Нет, маэстро, я на правильном пути. Им интересно, и они у меня
морально разлагаются.
-- Если интересно, бери круче. Не знаешь, как сделать, что ли?
Вечерком, по холодку, гуляючи. "А ну-ка, ребятки, попугаем вон ту дуру.
Раз-два, за мной!" И сам на бегу сумочку у нее -- хоп. Отдышались немножко:
давайте, мол, делить выигрыш. Огляннуться не успели, как стали участниками
преступления. Тут их и прижать, чтобы выложили пушку.
-- Не выйдет, маэстро, -- вздыхает Виктор. Не простые ребята, языкатые.
Мудреные словечки любят. Не всегда и поймешь.
-- Значит, культуры не хватает! Анекдот получается: нашему брату стала
культура нужна! Ты хоть уверен, что "ТТ" у них?
-- Уже прямо при мне помянули.
-- В открытую?!
-- С хитростью. Думают, я не пойму. Девчонка что-то брату сказала, а он
говорит: "Тотоша лежит дома". Я дурачком таким спрашиваю: "Заболел?" -- А
другой отвечает: "Нет, наш Тотоша -- железный малый, но ему вреден солнечный
свет".
-- "Наш Тотоша"!.. -- взъярившийся Бондарь даже тряхнул зонт, под
которым они сидят. -- Котята паршивые. Всех бы в один мешок. Значит, они с
ним не ходят?
-- Каждый раз щупаю.
-- Вот что, помощничек дорогой, брось-ка ты культуру и всякие
церемонии. Поставь пацанов в такое положение, чтобы им понадобилось с
пистолетом ходить!
* * *
Под вечер Сенька возвращается домой. Входит в комнату, принюхивается.
Мать, пригорюнившись, сидит без дела.
-- Отец был?
-- Уже сказали?
-- Нет -- накурено. В соответствующем виде?
-- Трезвый. -- Она уходит и приносит Сеньке ужин. -- Только винегрет,
Сеня. Зато чай будет с тортом.
-- С каким?
-- Не смотрела. Наверно, твой любимый. Он помнит.
-- Совсем трезвый?
-- Недавно из больницы. Теперь долго даже в рот брать нельзя. Не
пересолила я?
-- Нормально, -- Сенька уписывает винегрет. -- Сто лет его не видел, с
самой зимы. Ничего он?
-- Ничего, Сеня поправился. Помолодел даже.
-- Может, совсем вылечили?
-- Дай, бог...
-- А как он вообще?
-- Работает. На прежней должности. Денег принес.
-- Не взяла?
-- Взяла уж, Сеня. Трезвого неловко обижать.
-- Что он меня не подождал?
-- Да так... Ты сам навести, Сеня. Я обещала, что навестишь.
-- Ма, обратно звал, да?
-- Теперь поздно, Сеня. Зови -- не зови...
-- Если он не пьет... Когда не пил, он был ничего, а?.. Ты надрываешься
за жилплощадь, а там квартира пустует.
Гвоздарева пытается отделаться шуткой:
-- Там тоже работы полно: пять окон мыть, да ковры...
-- Сравнила! Рассуждаешь, просто как девчонка!
-- Чайник поставлю... -- растерянно говорит Гвоздарева.
Возвращается она и с большим тортом, опускает его на стол и обнимает
сзади сына.
-- Сеня, родненький, прости ты меня... Конечно, отец нужен, надо было
терпеть, да ... не люблю я его.
-- Ну ладно, ладно. Не любишь, как хочешь... -- он легонько отталкивает
ее. -- Вышла бы замуж за другого, что ли. Пока не очень старая.
-- За кого?
-- Хоть за начальника ЖЭКа. Он, правда, зануда, но пережить можно.
У Гвоздаревой высыхают ресницы, губы дрожат в улыбке.
-- Сеня, да он женатый! На что это ты родную мать подучаешь?
-- Подумаешь! Я бы на твоем месте отбил у какой-нибудь, да и неженатые
есть. Ну чего смеешься?
-- Сенечка, хватит с меня одного раза. Вот так хватит!
-- Ладно, как хочешь... Только противно, что выдумывают...
-- Они не со зла, Сеня. Просто понять не могут, зачем это от мужа
уходить, который обеспечивает. Ну их! Давай чай пить!
Сенька машет рукой и открывает коробку с тортом.
-- Обалдеть!
И тут -- звонок. Гвоздарева отпирает, в дверях стоят Нина и Знаменский
в форме.
-- Здравствуйте. Можно?
-- Пожалуйста. Проходите, -- как дворника вид милицейской формы
Гвоздареву не пугает.
Все входят в комнату.
-- Мы хотели бы с вами побеседовать, -- говорит Нина.
-- Сеня не помешает?
-- Напротив, разговор о нем.
-- О нем?!
-- Нет-нет, ничего не случилось. Я новый инспектор по работе с
несовершеннолетними, решила познакомиться с ребятами поближе, в домашней
обстановке. Антонина Васильевна. А это Знаменский, Пал Палыч.
-- Александра Владимировна, -- представляется Гвоздарева и подает руку
Нине, затем с вопросительным выражением -- Знанменскому.
-- Я -- следователь и занимаюсь одним происшествие в ваших краях. Вдруг
случайно выявятся новые свидетели, -- поясняет он.
-- Сенька, по прозванию Гвоздик, -- нервно заключает церемоннию Сенька.
-- Да присаживайтесь, что ж мы стоим.
Нина достает записную книжку, куда вносит при разговоре короткие
пометки. Пал Палыч пристраивается в сторонке.
-- Как ты кончил учебный год? -- спрашивает Нина.
-- Нормально.
-- По литературе едва на тройку вытянул, -- честно уточняет Гвоздарева.
-- Литература, я думаю, милиции не касается.
-- Отчего же, Сеня, это характеризует твои интересы. Какой кружок ты бы
стал посещать?
-- Автомобильный. "Мерседес" на днях покупаю, права нужны. Ой, чайник
сбежал! -- бормочет он под внимательным взглядом Знаменского и удирает на
кухню.
-- Вечно перед чужими ершится, -- извиняется Гвоздарева.
-- Большие трудности с его воспитанием?
-- Да как сказать?.. Озорной, конечно. Но у нас не поймешь теперь, кто
кого и воспитывает: он тоже меня жить учит. У него тоже трудности.
Улыбка у Гвоздаревой хорошая, Нина охотно улыбается в отнвет.
Возвращается Сенька.
-- Сеня, кто твои друзья? С кем чаще встречаешься?
-- С кем придется.
-- Сейчас его компания -- Терентьевы да Миша Мухин. Остальнные
разъехались.
-- Ма, ведь не тебя спрашивают.
-- Терентьевы -- это брат с сестрой?
И снова отвечает Гвоздарева:
-- Да. Леша и Наташа.
-- Сеня, они хорошие ребята?
-- Друзья должны быть интересные, -- подчеркивает Сенька.
-- Хорошие -- не обязательно?
-- Обязательно -- надежные!
Сеньку не занимает Нина с ее "детским лепетом"; внимание мальчика
приковывает следователь, тем более, что он откровеннно его разглядывает.
-- А вы вопросов не задаете? -- идет Сенька в разведку.
-- Присматриваюсь, -- отзывается Пал Палыч. -- Ты для меня загадочная
личность.
-- Почему?
Знаменский выдерживает тревожную для Сеньки паузу.
-- Потому что про тебя есть загадка: "А посредине -- гвоздик".
Александра Владимировна, недавно было совершено вооруженнное ограбление
магазина.
-- Да, Миронов -- участковый рассказывал.
-- Сверх этого вы ничего не слышали?
-- Нет.
-- А ты, Сеня?
-- Его поймали? .. -- жарко выдыхает Сенька.
Следующий визит -- к Мухиным. Самого Миши нет, но зато дома Мухин-отец,
бригадир поездных проводников.
Беседуют об ограблении магазина, Мухин выдвигает ряд неленпых версий и
предлагает практическую помощь.
-- Когда же тебе-то? Дома почти не бываешь! -- машет руками жена.
-- Я на линии Москва -- Владивосток, -- вносит ясность Мухин. -- Туда
-- назад -- больше двух недель.
-- Значит, воспитание сына в основном на вас? -- оборачиваетнся Нина к
Мухиной.
-- Нет, извиняюсь, тут мое влияние главное. Отец -- не мать. Парень
меня уважает.
-- И-и, никогошеньки он не уважает! -- ехидно вставляет дед.
-- Это вы, папаша, бросьте, -- хмурится Мухин. -- Я и всыпать могу и
материальными рычагами владею. Он вон книжки собиранет, а книжки денег
стоят. Как меня не уважать, если я хочу -- дам, хочу -- не дам?
-- Есть трудности с воспитанием Миши? -- Нина принимается за свой
вопросник.
-- Кругом трудности. Постричься, и то не допросишься!
-- Тут Ксюша права. Трудности имеются. Но, я бы сказал... -- Мухин
подыскивает слово, -- рядового порядка.
-- А как учится? -- осведомляется Знаменский от стеллажей, где пестрит
корешками обширная библиотека.
-- Способный парень. Все на свете знает, даже на удивление! --
самодовольно говорит Мухин. -- Да что же мы разговариваем всухомятку?
Соорудить бы чего-нибудь.
-- Извините, мы на работе.
-- Так хоть чайку, а? Пока Мишу дожидаетесь.
-- Как, Антонина Васильевна? -- советуется Знаменский.
У той еще во рту сладость от гвоздаревского торта, но она покорно
разводит руками. Мухина обрадованно убегает хлопонтать. Дед солидно
откашливается:
-- В мое время -- не в обиду вам, конечно, -- приходит, бывало,
околоточный либо квартальный, так ему непременно на подносе -- стопка и
ассигнация. Он и не мыслил, чтобы отказываться. А озорства, между прочим,
меньше было!..
Громко хлопает входная дверь, и появляется Миша. При виде гостей
настороженно останавливается.
-- Добрый вечер.
Мухин делает свирепое лицо.
-- Милиция в доме. Ясно? Думаешь, все шито-крыто? Выплынли твои штучки,
придется ответ держать!
Миша зыркает на деда, тот подмигивает, давая понять, что розыгрыш.
-- Минутку, сейчас соберу вещи и сухари.
Знаменский тотчас улавливает привычный Мише тон.
-- Если кроме сухарей я разрешу взять три книжки, какие возьмешь?
-- "Сумму технологии" Лема, "Алису в стране чудес"... и отрывнной
календарь для женщин, -- полупоклон в сторону Нины.
-- Любимое изречение?
-- Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было
мучительно больно. Конец цитаты.
-- Хм... И каковы отношения с преподавателем литературы!
-- Пакт о ненападении.
-- Какое качество ты ценишь больше всего?
-- Не быть как все.
-- Книги в основном твои?
-- У меня большая информационная емкость.
-- Проверим. Кто такой Джо Луис?
-- Довоенный чемпион мира по боксу.
-- Когда пала Бастилия?
-- В 1789 году.
-- Чему равен аршин?
-- Семьдесят один сантиметр.
-- В какую сторону выбрасывается гильза у пистолета?
-- Вправо.
-- Кроме "Вальтера" тридцать восьмого года. У того -- влево. Это чтобы
ты мог блеснуть при случае эрудицией.
Насчет "Вальтера" -- для отвода глаз, чтобы диалог не закончился на
вопросе, к которому Знаменский вел.
* * *
В ранних сумерках Сенька, оглядываясь, пробирается в один из пустых
сараев. Осиротелый насест и помет под ногами свидетельнствует, что тут еще
недавно держали кур.
Из сарая должен быть лаз в подпол. Стараясь не шуметь, Сенька
разгребает хлам в поисках люка...
В подпол ведет полусгнившая лесенка. Сенька достает из карнмана "ТТ",
бережно заворачивает в старую майку. Дома держать это сокровище уже опасно
-- визит следователя Сеньку насторонжил...
Наутро ребята, как всегда, сходятся во дворе, и Леша объявлянет:
-- Дети, вы обхохочетесь! У нас вчера была милиция!
-- Ладно заливать! -- Миша делает вид, что не верит.
-- Да честное слово! Натка?
-- Подтверждаю. Хорошенькая девица и при ней майор.
Подает голос Сенька:
-- А зачем они к вам?
-- Для оздоровления нашей психики. Поскольку мы вроде творога --
скоропортящийся продукт.
-- Хранить в сухом, прохладном месте, -- по привычке подхвантывает
Миша.
-- Родители при виде них в обморок попадали, -- с усмешкой говорит
Наташа. -- Решили, что Лешка кого-нибудь зашиб до смерти.
-- Потом мать тяпнула валидолу и принялась врать, какие мы хорошие.
Комедь!
Мише надоело притворяться:
-- А теперь вы обхохочетесь, братцы Терентьевы, у нас с Сенькой тоже
была милиция. И через дом в двух подъездах. Так что не один Ледокол
удостоен.
Компания веселится, лишь Сеньке тревожно:
-- Ребята, вам ничего не показалось?... Что они насчет пистолента?..
Ребята переглядываются: а вдруг и впрямь?
-- Это, Сеня, надо тебя спросить: могут они подозревать или нет. -- На
сей раз Наташа выразила общее мнений, и от Сеньки ждут серьезного ответа. Но
он еще не решается на откровенность.
-- Я думаю, нет, потому что... в общем, пока не могут.
* * *
Вечер. По улице идет Виктор, замечает парней, участвовавших в драке с
Лешей.
-- Эй! Так и ходите с битой рожей? А еще хвастали: возьмем ножик,
возьмем вилку. Передайте Топору, что вы слабаки.
Он направляется дальше и подходит к нашей компании.
-- Привет подрастающему поколению! Об чем толкуете?
-- Обсуждаем цвет прошлогоднего снега.
-- Хватит, Натка, -- останавливает Леша. -- Милиция вокруг нас
засуетилась, Виктор.
-- На чем застукали? -- с показным равнодушием спрашивает Виктор.
-- Да ни на чем. Организуют родительский актив. Наши вчера записались.
Интересно, какой кружок способен вести мой папочнка?
-- А он кто?
-- Специалист по кожезаменителям, -- пожимает плечами Леша.
-- Классный кружок, -- осеняет Мишу. -- "Кожезаменители в быту
молодежи". Будешь поставлять наглядные пособия.
-- Точно. Кому чего на роже заменить, -- похохатывает Виктор. -- Ну-ка,
расскажите про милицию.
* * *
Знаменский и Нина возвращаются между тем в отделение.
-- Пал Палыч, завтра снова с визитами?
-- А что, Нина-Тоня, мне нравится ходить с вами в гости.
-- Мне тоже, -- вскидывает глаза Нина. -- Но ведь надо спеншить. Вчера
мы посетили восемь семей, сегодня -- девять и столько раз пили чай...
-- А толку чуть, да?
-- Наоборот, мне кажется, что мы уже видели их. Или его.
-- Вполне вероятно.
-- Топорков, да? Из него прямо лезут эти словечки, повадки! Вы тоже о
нем думаете, да? Нет? Но кого-нибудь вы подозреваенте? -- Нина засматривает
Знаменскому в лицо.
-- Дайте вашу книжечку. Вот, с первых страничек: Гвоздарев, Мухин,
Терентьевы. Терентьевы... Вы бы хотели таких родителей?
-- Нет...
-- Правильно, они на редкость нудные. Две скрипучие деревяннные пилы.
-- Ой, Пал Палыч, -- улыбается Нина.
-- Да чем я виноват, если они такие? А из сына с дочерью жизнь ключом.
Вспомните этого Леху-Ледокола. Разве не может он баловаться пистолетом?
-- Может... Хоть бы не он!
-- А Сэм -- Мухин?
-- Где дед-старовер и "отец -- не мать"? Мне кажется, он больше на
словах боек.
-- Но стремление не быть как все... Может, и он. Тем более, что дома
опять-таки...
-- Да, общего языка нет. В этой компании, пожалуй, только Гвоздарев с
матерью считается, верно?
-- Верно. Сенька, по прозванию Гвоздик. Трудно ему, да еще при тех
сплетнях, что ходят.
-- Пал Палыч, она не такая! Злословят потому, что красивая.
-- Разве я говорю, что "такая", Нина-Тоня! Я говоря, что Сеньке трудно.
Комплекс неполноценности. Позарез надо чем-то компенсировать. Мальчишка
заводной.
-- Гвоздик сильно нервничал при нас, да?.. Ой, Пал Палыч, но ведь не он
же! Его слишком жалко. Нет, и остальных жалко.
* * *
Бондарь мрачнее тучи.
-- Стараюсь, маэстро! В три узла готов!.. -- клянется Виктор.
-- Старайся, Витек. Старайся, пока я добрый, -- зловеще-ласково внушает
Бондарь. -- Если милиция до пистолета доберетнся, я тогда в тридцать три
завяжу. По крайней мере не продашь, когда заметут.
Виктор опасливо ежится.
-- Нет, ну... На чем же заметут... Вроде бы не на чем.
-- А ты не зарекайся, такой страховки небось нету. Транзитнинки мы,
ясно? Уже засиделись. Не к добру... Короче, даю тебе три дня сроку. На
Таганке у метро есть блинная, знаешь? С завтрева в восемнадцать часов жду
там. Только не ори: "Привет, маэстро!" Пятница -- крайний срок!
* * *
Угрозы маэстро -- не пустой звук. Виктор понимает. Надо спешить...
-- Топору и топоришкам! -- провозглашает он, застав парней за вялым
разговором.
Те отвечают вразброд и неуверенно: крутится тут новый тип, а что за тип
-- неведомо.
-- Отойдем на пару слов, -- говорит Виктор Топоркову.
Отходят в сторону.
-- Считаю, пора для знакомства, -- Виктор щелкает себя по шее. -- И
вообще, для осмысления жизни.
Топорков польщен:
-- Если ставят -- не отказываюсь. -- И машет приятелям: -- Я пошел!
Они уходят, сворачивают за угол, продолжая разговор.
-- А касательно Лехи у меня политика -- сестричку клею, куколку.
-- Да она еще... Что она понимает?
-- Объясню -- поймет!
Виктор покровительственно хихикает.
* * *
Томин валится на диван в кабинете Знаменского. Подождав немного, Пал
Палыч присаживается рядом.
-- Саша, ну что?
-- А что? Тихо, покойно, мягкий диван... Только не давай мне спать, не
добудешься.
-- Ты пропадал пять дней -- что принес?
-- Пока шел, что-то, помнится, было... -- Томин лукаво приотнкрывает
один глаз. -- Ах да, ты интересовался неким Бондарем. Нашел я его берлогу.
-- Там сейчас поджидают.
-- Гора с плеч! Да расскажи же.
-- Слишком длинная история. Она описана в рапорте. А рапорт лежит в
папке. Папка в сейфе, сейф в кабинете у начальника... К чему это я?.. А-а,
да: в ближайшие часы доставят Бондаря, подготовь достойную встречу...
Встреча подготовлена. Бондарь сидит между двух мужчин, однотипных с ним
по комплекции, возрасту, цвету волос. Рядом на столике лежат три кепки.
-- Начинаем опознание, -- объявляет Знаменский.
Томин выходит в коридор. Бондарь быстро меняется местами с соседом.
Заметя, что двое других без галстука, стаскивает свой. Томин вводит
продавщицу.
-- Посмотрите внимательно, -- говорит ей Знаменский, -- есть ли среди
опознаваемых мужчина, которого вы прежде видели.
-- Сейчас, -- толстуха попеременно вглядывается в мужчин. --
Сейчас-сейчас.... Вот ведь... Как-то все кажется по-другому.
-- Наденьте, пожалуйста, кепки, -- обращается Знаменский к
опознаваемым. Те надевают, кто как привык.
-- Кепка у него была на лоб, и воротник поднят, -- в сомнении бормочет
женщина.
-- Надвиньте кепки пониже, -- распоряжается Знаменский. -- Поднимите
воротники. Так?
-- Так... -- растерянно подтверждает продавщица. -- Теперь все
получились похожи, ну что ты будешь делать!
-- Прошу опознаваемых встать. Повернитесь в профиль. Пройндите по
очереди туда-сюда. Ну? -- спрашивает он женщину снова.
Женщина медлит, всматривается в Бондаря. Но он сейчас двигается и
голову держит иначе, чем обычно.
-- Вот словно бы и похож и не похож. А точно, что один из них?
-- Это должны сказать вы.
-- Если бы сразу -- я бы непременно узнала! Тогда как живой ст