ые  смотрели  на   гору  влажной  глины.  Вот  почему
Белоснежка боялась идти назад!  Беднягу чуть не  задавило!  Она, видно, едва
успела выскочить из-под рушившихся на нее стен.
     Сеня, вцепившись в лошадиную гриву, с трудом сдерживала слезы.
     "Все  из-за  меня,  -- думала она. -- Если бы  не мое дурацкое  желание
осматривать штольню, мы были  бы сейчас на  пути домой.  Из-за  меня чуть не
погибла лошадь, а все вместе оказались в страшном, безвыходном положении! --
Девочка боялась поднять глаза. -- Хорошо еще, что вокруг так темно!"
     -- А нам, знаете, повезло, -- вдруг раздался спокойный голос принца.
     Сеня вздрогнула и посмотрела на него. О каком везении шла речь?
     --  Во-первых,  нас   могло   самих   задавить  этим   обвалом.  Чистая
случайность, что  мы не повернули  раньше,  а все же  спустились  в пещерку.
Во-вторых, Белоснежка,  как и  мы,  цела  и невредима.  А в-третьих, если не
ошибаюсь, она везла с собой весь запас провизии!
     -- Да, да! В самом деле, нам здорово повезло! -- подхватила Пина.
     Сеня благодарно вздохнула. Какие хорошие у нее друзья!
     Снова  не  без  труда  развернув  лошадь,  дети тронулись потихоньку  в
обратный  путь. Белоснежка все еще очень  нервничала. Сеня и  принцесса вели
ее, крепко  держа  с  двух  сторон  под  уздцы.  Филипп  пробирался  первым,
растаскивая завалы камней, через которые лошади было не пробраться.
     Но  вот  наконец  и  лестница!  Появилась  новая  задача:   как  свести
Белоснежку вниз в  темноте, чтобы она не переломала ног.  Оставлять  ее одну
наверху нельзя --  бедняга и  без того  взвинчена  до  предела,  и сейчас ей
просто  необходимо  успокаивающее присутствие  хозяев.  Остаться  с  лошадью
наверху  в тесном мокром проходе тоже  немыслимо. Впереди вечер  и  длинная,
длинная ночь.  Но,  к счастью,  у них оставался  еще большой  запас  свечей.
Филипп  вытряхнул их  все из мешка и, капая на  камень  горячим воском, стал
прилеплять по свечке  на  каждую  ступеньку. Очень  скоро  вся лестница была
освещена.
     -- Ну давайте попробуем, -- сказал принц, и  Сеня, спустившись на  пару
ступеней, потихоньку  потянула Белоснежку к себе. Та, осторожно  переставляя
копыта, принялась спускаться и быстро одолела весь пролет.
     -- Умница моя, -- похвалила ее Сеня, облегченно переводя дух.
     Филипп собрал  свечи,  оставив только одну. Стало совсем темно, но  что
поделать? Свечки были теперь их самой большой драгоценностью.
     Друзья  устроились  в   дальнем  конце  пещерки,  где  осталось  лежать
несколько крупных  кусков  породы -- на  них вполне  можно было сидеть. Пина
помогла брату снять с лошади притороченные к седлу перекидные сумы.
     -- Очень все-таки  удачно, что  Белоснежка оказалась с нами, -- сказала
принцесса, развязывая ремни. --  Сейчас мы по крайней мере вкусно поедим! Но
неплохо и то, что Орешник  с Рыжухой остались у входа.  Уже  скоро  взрослые
начнут нас искать и сразу поймут, где мы.
     Филипп  на это ничего не  сказал. Конечно, хорошо,  что лошади остались
снаружи, но он знал,  что  хватятся  их только поздно вечером. Они с сестрой
часто возвращались домой затемно. А в кромешной тьме, которая бывает ночью в
этой  части  Громадной  Пещеры,  посланные  на  розыски  могут и не заметить
лошадей. Да даже если и заметят! Дорога туда-обратно займет несколько часов.
Нужно будет  привезти  сюда  тачки,  лопаты,  крепежи,  разбудить  и собрать
ящериц. Так что откапывать их  начнут  никак  уж не раньше утра. Кроме того,
никто не  знал,  насколько сильно  завалило ход. Если обвал был протяженный,
могло  потребоваться больше одного дня, чтобы  сквозь него пробиться. И  еще
одно  беспокоило принца: народ  ящериц никогда  и  ничем  не  болел. Лекарям
приходилось лечить лишь  ушибы,  переломы  да  случайные  раны. Но ему  было
известно, что люди в отличие от ящериц только и делают, что болеют. Промочат
ноги, замерзнут --  и неделю могут провести  в постели. Здесь же, в пещерке,
было довольно  прохладно,  а одежда  их успела  вымокнуть за  время хождений
взад-вперед по заваленному ходу. Нужно было что-то предпринимать.  Выбрав из
кучи брошенных  инструментов  наименее  ржавую кирку,  Филипп  направился  к
лестнице. Пина переполошилась не на шутку:
     -- Ты все равно не сможешь пробиться один через завал! Тебя задавит!
     -- Да нет, -- успокоил ее брат. -- Я всего лишь за дровами!
     Зажав в лапе свечу, принц осматривал подпору  за подпорой. Одни  совсем
уж сгнили,  другие  вполне еще годились для костра.  Наконец он добрался  до
завала. Тут  из земли торчало  несколько  сломанных,  вывороченных  столбов.
Филипп  принялся их откапывать  и, провозившись с полчаса, вытащил в  проход
пару неплохих бревен. Оставалось всего-навсего перетащить их в пещерку!
     Вздохнув, принц снял свой заплечный мешок, Верх его был стянут довольно
длинным кожаным ремешком. Филипп вывязал из него скользящую петлю и,  сделав
киркой  в дереве  пару засечек, накинул ее на  бревно. Ухватив  другой конец
ремня,  он  медленно поволок тяжеленную деревяшку за  собой.  Свечу пришлось
оставить, но ящерицы и в самом деле лучше людей ориентируются в темноте, так
что принц, изрядно, правда, намучавшись,  дотащил-таки бревно  до  лестницы.
Здесь он позволил  себе чуть отдохнуть и отправился  обратно.  Второй  столб
Филипп тащил в два раза дольше...
     Громыхая, скатились бревна по ступеням вниз. Одно из них раскололось --
это было только кстати, ведь деревяшки предстояло еще и изрубить, причем без
топора...
     На шум прибежали перепугавшиеся Пина с  Сеней.  Увидев  добытые принцем
дрова, они заверещали, перебивая друг друга:
     -- Ну ничего себе! Откуда взялись эти бревна?  Как ты дотащил их  один?
Почему не позвал нас? -- это уже возмущенно.
     --  Я  думал, вы пока  приготовите поесть. Дайте чего-нибудь! Я  сейчас
помру от голода прямо у вас на глазах! -- ответил Филипп.
     В самом деле, казалось, в жизни он не был так голоден!
     Ужинали при свечах на вышитой скатерти, которую Пина прихватила с собой
для пикника. Еда была замечательно  вкусной! Если не  смотреть  в темноту по
сторонам, можно было вполне забыть, где находишься... Был и  паштет, и пирог
с грибами, и пирожки  с черникой, и даже коробка  с пирожными! И земляничный
компот от обеда в большущей бутылке...
     Белоснежка немым укором  стояла рядом.  Хорошо еще, что  совсем недавно
она  наелась овса.  Чем  поить и  кормить ее дальше?  Сейчас,  конечно,  она
получила от  Сени несколько печений.  Это  ее успокоило.  Но завтра такие же
печенья только раздразнят аппетит!
     После ужина Филипп занялся костром. Прочно упершись хвостом в землю, он
замахивался киркой и  изо всех сил  бил  ею по  бревну. Щепки  летели во все
стороны, и дело подвигалось  довольно  быстро. Получилось  несколько крупных
поленьев  и  куча мелочи,  что,  в  общем,  было  хорошо  --  щепки  быстрее
просохнут. Взяв  у  Пины промасленную бумагу  от  пирога,  принц  сложил  из
щепочек маленький костерок. Поджег.  Бумага вспыхнула ярким пламенем; за ней
потихоньку занялись  и щепки.  Ура!  Будет у них костер! Позже,  когда огонь
хорошо разгорелся, Филипп подложил деревяшки побольше. Можно было сушиться!
     Плащи  ящериц высохли быстро. Тогда Пина, порядком поспорив,  стянула с
Сени куртку  и  штаны и,  завернув ее сразу  в два плаща, усадила  к костру.
Плащи были еще теплые, и девочка, пригревшись, задремала.
     Спустя  некоторое время  ее  разбудили.  Вещи просохли.  Сеня оделась и
опять  села к  костру. Глаза сомкнулись  сами собой. Она слышала сквозь сон,
как  рядом устраивается Пина,  почувствовала, что ее снова укутывают плащом.
Сил сопротивляться уже не было.
     "Как  родители,  -- успела  подумать  Сеня.  -- Я втравила их  в  такую
историю, а они заботятся обо мне, как родители..."

        III. НЕЖДАННЫЙ ГОСТЬ

     Среди ночи Сеня проснулась.  Брат с  сестрой  спали,  привалясь  друг к
другу  головами.  Костер еще  горел, значит, принц  заснул  совсем  недавно.
Может, с полчаса  назад --  не больше. Девочка решила  подбросить  в  костер
щепок. И тут она вспомнила, что разбудил-то ее какой-то звук!
     Сеня опасливо огляделась  по сторонам.  Белоснежка стояла рядом тихо --
спала. Вроде бы ничего...
     И  вдруг, о ужас! Буквально в десятке шагов от костра девочка  заметила
громадного   зверя!  Мохнатого,   гораздо   более  крупного,  чем   медведь!
Ужасного!!!
     Странно переваливаясь,  он медленно и бесшумно  подбирался все  ближе и
ближе к ним...
     Но Сеня не стала дожидаться, чем это кончится. Она зажмурилась, набрала
полную грудь воздуха и завизжала! Завизжала так, что у самой уши заложило!
     Гулкое эхо прокатилось по  пещере. Испуганно  заржала лошадь. Филипп --
тот просто подскочил на месте.
     -- Что случилось? -- испуганно спросил он, мгновенно проснувшись.
     Сеня  молча указала  в  сторону чудовища.  Но там, где всего  мгновение
назад высилась черная гора его тела, уже ничего не было. Девочка  растерянно
вглядывалась  в темноту,  Принц поднял из костра  горящую головешку и  пошел
посмотреть. Сеня не  нашла в себе сил отправиться за ним и осталась рядом  с
Пиной, которая  продолжала спать как ни  в чем не  бывало. Филиппа  не  было
довольно долго, и девочка успела от волнения  обкусать себе все ногти к тому
времени, когда он, наконец, вернулся.
     -- Никого,  -- покачал он головой. -- Может,  тебе просто показалось со
сна? Сеня возмутилась:
     -- Ничего себе показалось! Я видела его! Притом совершенно отчетливо! Я
и проснулась-то от шума.
     -- Странно... А я ничего не слышал.
     --  Ну да,  сейчас я тоже не слышала. А тогда он мог  задеть камень или
вон те железки. -- Сеня  поежилась. -- Громадная черная голова с  вытянутым,
как хобот, толстым носом. Жуткая, кошмарная зверюга!..
     -- А глаза? Ты видела глаза? -- спросил Филипп.
     -- Нет, глаз  не  видела... Да! В этом-то еще  и ужас, --  добавила она
возбужденно. -- У него не было глаз!
     -- Тогда,  может  быть,  нам повезло... -- задумчиво сказал Филипп,  --
Скорее всего, ты заметила крота.
     --   Крота?  --  переспросила  девочка  ошарашенно   и  замолчала.  Она
совершенно  забыла  о своих  крошечных  размерах! И  сейчас, припомнив,  как
выглядело чудовище,  и мысленно уменьшив его, Сеня поняла,  что это в  самом
деле был крот!
     -- Да, наверное, ты прав, -- медленно проговорила она.
     Филипп вдруг издал торжествующий возглас.
     -- Это же совершенно  меняет дело! -- горячо заговорил он. -- Буди Пину
и  собирайтесь!  Может  быть,  мы  сможем  раньше  выбраться  отсюда.  Кроты
вентилируют свои ходы отверстиями, и  мы вылезем через одно из них на землю.
Поверху доберемся до дому! Я пойду, разведаю.
     На этот раз принц прихватил с собой кирку.
     Сеня  подошла  к спящей принцессе и, склонившись над  нею, взяла тонкую
изящную лапку ящерицы в свои руки.
     --  Пиночка,  просыпайся,  нужно  вставать,   --  негромко  проговорила
девочка.
     Пина сразу  же открыла  глаза  и,  сонно помаргивая,  взглянула на нее.
Удивительно, что она не проснулась, когда вокруг стоял тарарам!
     --  Нужно  собираться. Филипп  говорит, может быть,  мы  сможем  отсюда
выбраться, -- объяснила Сеня.
     Собственно,  собирать  особенно  было нечего.  Пина  уложила  посуду  и
скатерть. Хорошенько увязав ремни, вдвоем навьючили  лошадь. Белоснежка вела
себя  очень  прилично -- крота она  либо не  заметила, либо попросту  их  не
боялась.
     Вернулся  принц.  Как  он и предполагал, кротиный  туннель  оказался  в
районе завала. В других  местах стены  были все  же прочно  укреплены.  Крот
проделал дыру  в обвалившейся  влажной  земле и  пошел по их  ходу. Сполз по
лестнице и, ковыляя по пещере,  до смерти напугал Сеню. Не меньше, вероятно,
напуганный  ее  диким визгом,  пришелец  развернулся и  со всех ног  кинулся
удирать. Ушел он  в ту же дыру, откуда пришел. Филипп так его и не видел, но
зато на мокрой глине заметил множество свежих следов.
     Костер  оставили  догорать. Конечно,  жалко было  покидать  его  уютное
тепло,  но и оставаться  в  мрачной  пещере  не  хотелось.  Белоснежка ловко
преодолела лестницу -- подниматься всегда проще, и снова, уже в который раз,
дети  оказались  в  затхлой  тесноте старого  хода. На полу стояли  лужи, но
сверху капать перестало, и это очень всех обрадовало. Дождь кончился!
     Наконец добрели  до завала. В  кротиной дыре будто бы было  еще темнее,
вдобавок этот новый туннель  оказался чуть поуже, чем старый ход. Ненамного,
но вернуться по нему обратно, при  желании, было бы уже невозможно -- лошадь
не сможет развернуться. Принц в нерешительности остановился.
     -- Пошли, что же ты? -- заторопила его  Сеня. -- Белоснежка здесь долго
не  протянет.  Когда-то  нас еще  откопают?  Наши спасатели сейчас  в лучшем
случае на полпути к Хранилищу,
     Сенины слова  решили  дело. Принц, не  колеблясь больше,  вошел в нору.
Стены,  утрамбованные кротиными  лапами, влажно отблескивали в свете свечей.
Филипп  ткнул  острием кирки в свод  -- осталась  вмятина. Плотно слепленная
земля не осыпалась. Туннель был сделан на совесть!
     Идти  по ровному  гладкому полу оказалось  не в пример  удобнее, чем по
заваленному  камнями.  Филипп внимательно следил за  пламенем свечи. Он  все
ждал, что огонек потянет вперед --  это означало бы близость вентиляционного
отверстия, а значит, и выход.  Но пламя пока колебалось только в такт шагам.
А они все шли, шли и шли... Выхода на землю все не было и не было...
     Часа  через два  Сеня  и Пина  стали выбиваться из сил  --  сказывалась
накопившаяся усталость, да и  однообразие туннеля все больше угнетало.  Чуть
отдохнув,  снова  побрели  вперед. Наверху уж наступило утро,  а бедняги все
шагали. Где-то этот несчастный туннель должен же был кончаться! Но он все не
кончался. Даже  наоборот --  взял да и раздвоился! Вернее сказать,  кротиный
свежий ход  шел дальше, а  от него  отходил в  сторону  другой -- старый,  с
осыпающимися стенами. Дети совсем  было уж собрались  пройти  мимо него, как
спереди вдруг донесся какой-то невнятный шум. Шорох этот быстро приближался,
и  скоро отчетливо стало слышно сопение. Навстречу  шел  хозяин  туннеля  --
крот!
     На мгновение все оцепенели. Потом Филипп решился:
     -- Поворачиваем в боковой проход! Быстро и тихо! -- скомандовал он.
     Принц отступил в сторону и пропустил вперед  сестру  Сеню, тянувшую  за
собой  Белоснежку.  Лошадь,  наудачу,  не  стала  упираться.  Они  торопливо
пробрались немного  в глубь прохода  и замерли,  прислушиваясь. Принц  занял
оборонительную позицию -- уперся хвостом в землю и поднял кирку над головой.
Но,  по  счастью,  крот  даже  не  замедлил  хода.  Мощный  зверь  буквально
промелькнул  мимо;  лоснящийся черный его бок на  мгновение  заполнил  проем
целиком. Фу-у-ух,  какая  громадина! И  ведь  только сейчас,  увидев хозяина
туннеля вблизи, друзья поняли, насколько им повезло, что нашлось укрытие, да
так вовремя! Они  осознали,  что  находиться  в  кротином  туннеле вовсе  не
безопасно! И уж возвращаться  туда -- ну  никак нельзя!  Зверь мог повернуть
назад в любой момент, когда ему заблагорассудится.
     Но  в конце концов все  дороги куда-то ведут! Подземные дороги  тоже, и
дети пошли туда, куда повел их этот новый путь...
     Снова  Филипп шел впереди. Свеча, которую он нес, уже догорала, и принц
остановился, чтобы достать новую. Сеня устало облокотилась о стену. Внезапно
какое-то движение в темноте  привлекло  ее внимание. Девочка  пригляделась и
буквально оцепенела!
     Из стены медленно выползал гигантский удав!.. Он судорожно подергивался
и извивался, вытягивая из щели свое,  как показалось Сене, бесконечное тело.
Вот мерзкая голова его коснулась  земли, вот он уже ползет  навстречу ничего
не замечающему принцу. Сеня, наконец, очнулась от столбняка:
     -- Берегись! -- выдохнула она, и Филипп настороженно вскинул голову.
     Он оглядел змею,  но  почему-то никак не отреагировал. Даже не поднял с
земли кирку, а только ободряюще улыбнулся.
     -- Не бойся! Это  же дождевой червь!  Большое, но совершенно безобидное
существо. Ничего не видит и не слышит.
     Принц нагнулся и похлопал отвратительную серо-розовую  змею  по  спине,
наверное, для того, чтобы показать, насколько она безобидна.
     Но девочке даже не стало стыдно. Все равно было  страшно! Удав  этот  в
самом деле был ужасен! Конечно,  Сеня не  боялась маленьких дождевых червей.
Но  это  еще не  значит,  что  она точно так  же  не  боялась  бы  громадных
трехметровых червяков, если бы те выползали иной раз после дождя прогуляться
по лесу. Пусть даже совершенно безобидные, слепые и глухие!
     Принц, видимо, это понял.
     -- Ну  тогда давайте пройдем мимо  него  побыстрее, и дело с концом, --
сказал он, забрасывая мешок за спину и подхватывая свою кирку.
     Пина  успокаивающе тронула  девочку за руку, и они  поспешно  двинулись
вслед за  принцем. Сеня старалась не  смотреть на  невозмутимо проползавшего
мимо них удавочервяка, а Белоснежка нагнула голову и, пофыркав, обнюхала его
-- она тоже знала, что червяк безобидный.
     Этот старый  ход  был  заселен  значительно гуще кротиного. Если там им
повстречался  только сам хозяин  норы, то здесь чем дальше, тем больше стало
попадаться  всякой живности.  Очень  странной и,  как  казалось  Сене, очень
страшной с виду!  К  удавочервякам девочка скоро  почти привыкла; по крайней
мере  они  не носились взад-вперед с головокружительной  скоростью,  как это
делали  многоножки  --  отвратительные  членистые существа  мертвенно-белого
цвета. Эти  выскакивали из щелей безо всякого предупреждения; извиваясь, они
скользили по стенам стремительно, но, судя по всему, совершенно бесцельно --
возможно,  лишь желая  напугать кого-нибудь  до полусмерти. Если  так,  то в
отношении Сени это им вполне удавалось. Деловито пробегали какие-то крупные,
величиной с собаку, насекомые; их волосатые ноги коленками назад,  громадные
головы, утыканные черной  щетиной, и бессмысленные глаза-тарелки не вызывали
никаких  приятных  ощущений.  Животные  эти не  обращали  на  пришельцев  ни
малейшего внимания, и Сеня изо  всех сил старалась сделать вид, что и они ей
тоже безразличны. Но каждый раз, когда из темноты появлялось новое существо,
от страха все внутри у нее сжималось, и девочка утыкалась лицом в теплую шею
лошади. Ящерицы шли спокойно; даже Белоснежка ни разу не проявила какой-либо
тревоги,  и  Сеня заставила себя хладнокровнее относиться к местным жителям.
Ко всему можно  привыкнуть  со  временем! Лишь бы  не  встретился кто-нибудь
действительно опасный.
     Филипп вдруг снова остановился.
     -- Что  случилось? Кто еще там выполз? -- взвизгнула девочка. Ясно, что
было у нее на уме!
     Но принц не ответил. Он внимательно рассматривал стены.
     Сеня тоже посмотрела. "Ничего особенного!  Подпоры как подпоры!.. --  И
тут ее осенило. -- Подпоры!!! Откуда  им здесь взяться? Значит, они попали в
какой-то укрепленный ящерицами ход!"
     Девочка потрогала  дерево; оно было черное и трухлявое -- такое же, как
и в том старинном ходе, где их завалило. Но неважно! Главное, что  Громадная
Пещера где-то поблизости, и найти выход -- дело времени!
     Но Филипп и Пина отчего-то не проявляли никакой  радости. Казалось, они
оба были озадачены.
     -- Что  же мы стоим? Нам бежать надо! Быстрее пойдем, быстрее доберемся
до дома! -- заторопила ящериц Сеня.
     --  Совсем необязательно, --  покачал головой Филипп. --  Видишь ли, мы
очень хорошо ориентируемся под землей. Так вот все то время, пока мы шли  по
кротиному туннелю, мы удалялись от Громадной Пещеры. Правильно, Пина?
     Принцесса кивнула и добавила:
     -- В этой стороне никогда не строили ходов, мы бы знали.
     Но на Сеню их слова впечатления не произвели.
     -- Даже если все  так и  есть на самом  деле, это еще не значит, что мы
должны здесь оставаться! -- решительно заявила  девочка. -- Куда-то мы, надо
надеяться, придем!
     Сене  просто  не  терпелось  выбраться  из  этих  бесконечных подземных
переходов. Куда угодно! Ящерицы согласились с нею -- собственно, ничего ведь
не изменилось, выбора-то у них и не было.
     Снова они шли, шли и шли...  Минуло еще несколько часов -- счет времени
давно уж был потерян... И  вот когда Сене  стало казаться, что они и в самом
деле никуда и никогда не придут, туннель кончился.
     Дети стояли перед тяжелой  кованой  дверью с медной  ручкой... Ручкой в
виде ящерицы, кусающей себя за хвост.

        IV. ЗАБЫТЫЙ ГОРОД

     Филипп долго и внимательно осматривал дверь -- и вверху, и внизу,  и по
сторонам. Что-то он искал; может быть, знак какой-то или надпись. Наконец он
передал  свечку  сестре  и взялся  за ручку.  Поднатужившись,  он  попытался
повернуть ее, но медная ящерица не поддавалась. Тогда  принц поднял кирку и,
просунув острие в кольцо, налег на деревянную рукоять всем телом!  Но кольцо
сидело  мертво... Кирка  выпала  из  лап  принца,  звякнув о каменный порог.
Филипп бессильно привалился к стене.
     -- Я так и думал! Дверь заговорена, и  нам ее никогда  не открыть... --
пробормотал он устало.
     -- Как это она заговорена? -- не поняла Сеня.  -- Что это значит, и кто
это ее заговорил?
     --  Ну,  точно уж  не  ящерицы, иначе  открывающие слова были бы выбиты
где-то здесь. -- Филипп теперь ощупывал дверь, будто надеясь,  что глаза его
обманули. -- А их нет... Колдовство, -- пояснил он. -- Наговор, заперший эту
дверь, сделан тем,  кто не  хотел, чтобы мы  туда проникли, хотя  бы даже  и
случайно.
     -- Кто мог знать, что мы здесь окажемся? -- удивилась Сеня.
     -- Я имею в  виду не нас троих,  а весь народ ящериц, -- мрачно ответил
принц.
     Девочка замолчала. "Ерунда какая-то!  Просто  мания преследования!"  --
подумала она.
     --  Что же нам делать? --  тихонько спросила Пина.  В голосе ее звучали
слезы. Филипп ответил не сразу.
     -- Не знаю. Наверное, идти обратно, в кротиный туннель. Что еще?
     От одних этих его слов Сене стало нехорошо.
     -- Ну уж  нет! Только не обратно! Постоять у двери и вернуться к  милым
удавочервякам! Наверняка что-то можно сделать -- только придумать что!
     Девочка подошла к двери и, взявшись за  кольцо, подергала его -- просто
так,  от отчаяния;  она ведь видела, как бился над  замком принц,  а он  был
гораздо сильнее нее.
     И вдруг, о чудо!!! Под ее рукой медная ящерица легко, даже не скрипнув,
повернулась на полный оборот!  Дверь, дрогнув, стала медленно открываться...
Ящерицы переглянулись в радостном изумлении. Вот уж чего никто не ожидал! Но
Сеня не успела насладиться своей победой.  Из образовавшегося  проема хлынул
поток  ослепительного света!  После  кромешной  тьмы  подземелья он  казался
нестерпимо ярким, так что дети даже отступили  на несколько шагов обратно, в
темноту.  Но  вот   девочка  в   нетерпении  рванулась  вперед.  Она  первой
переступила через порог и пораженная замерла на месте.
     Это был,  наверное,  сон! Или нет,  это  был  Бело-Голубой Город -- тот
самый, с картины... Стены  его,  будто сахарные,  сияли  чистой  белизной  в
солнечных лучах. Лазурит  колонн  и пилястр  был подобен  голубым узорам  на
молоке саксонского фарфора...
     Сеня  вопрошающе взглянула на друзей. Те буквально  впились  глазами  в
открывшуюся им картину, но  девочке показалось, что  глаза их блестят как-то
слишком уж сильно.
     -- В чем дело? Что-то не так? -- сразу обеспокоилась Сеня.
     Пина улыбнулась ей сквозь слезы.
     --  Это  Забытый  Город...  Забытый  Город,  который  мы  покинули  уже
полтысячелетия назад. Пять сотен лет наш народ безуспешно искал его, но если
бы не ты, нам, может быть, никогда так и не удалось бы его увидеть...
     -- Ничего не пойму!.. -- пробормотала девочка.
     Принц кивнул.
     -- Неудивительно! История эта весьма запутанная... Но ты оказала нашему
народу неоценимую услугу!  Ты открыла сейчас заколдованную  дверь, к которой
пятьсот  лет мы  не могли  даже приблизиться. Как  ни  старались!  Теперь, я
уверен,  королева расскажет  тебе о всех наших злоключениях. Я только скажу,
что раньше мы жили очень счастливо  в этом городе, и были мы,  как ни трудно
сейчас в это поверить, людьми, а не уродливыми пресмыкающимися...
     -- Никакие  вы  не уродливые! --  заспорила Сеня.  -- Гибкие и изящные!
Особенно Пиночка! -- девочка дернула принцессу за край плаща.
     Та  взглянула на нее с благодарностью, но круглые  черные глаза ящерицы
были еще полны слез.
     --  А сейчас  я предлагаю соревнование:  кто первый добежит вон до того
фонтана! -- крикнула Сеня и кинулась бежать. Потом  она подумает обо всем об
этом!
     От  яркого света, простора кровь буквально забурлила  в жилах; хотелось
кричать  и  бешено мчаться  вперед,  не  разбирая  дороги, -- почувствовать,
наконец, что нет больше вокруг ненавистной кротиной норы. Это было настоящее
счастье!
     Белоснежка  само  собой быстро всех обогнала  и бежала  впереди, высоко
вскидывая задние  ноги,  будто малый  жеребенок.  Она ощущала, верно,  то же
самое! Сеня припустила за ней, но что и говорить, ее любимица первая домчала
до фонтана.
     Это  было  чудесно!  Затейливый  фонтан  казался  вырезанным  из  куска
рафинада... Белая красавица лошадь, дугой  изогнув шею, пьет из  него  воду.
Девочка любовалась на бегу волшебным этим зрелищем... Но вот, наконец, и она
зачерпнула пригоршню ледяной воды и плеснула себе в лицо. У-у-ух хорошо!
     Ящерицы  брызгали друг  на  друга  водой,  заливаясь довольным  смехом.
Налетающий ветерок сносил струи  воды в сторону, и детей то и дело  обдавало
дождем брызг. Было  очень тепло. Солнце пригревало. Сеня  подняла  голову  и
поискала его глазами.
     Солнца не было!!!
     Все вокруг было буквально залито светом, но самого светила не  было и в
помине!  Забытый Город был накрыт каменным  колпаком... Как  и тот -- другой
город ящериц, -- он находился под землей, в пещере. Кстати, ветру здесь тоже
совершенно  неоткуда  было  браться! Но  ветерок  тем не менее все налетал и
обдавал детей брызгами, и  приносил с собою  жаркий запах  неведомых трав  с
невидимых глазу лугов...
     У Сени просто голова шла  кругом --  настолько все это было невероятно!
Но девочка быстро взяла себя в руки; потому как,  если удивляться всему, что
было странным  у  ящериц,  можно очень быстро  сойти с ума. Быть может, ей в
самом деле когда-нибудь раскроют бесчисленные эти тайны!.. А  пока  -- пусть
все будет так, как есть!
     Вдоволь натешившись  у фонтана, друзья зашагали по гладким белым плитам
дороги,  направляясь  к центру.  Вблизи  город  оказался ничуть не хуже, чем
издалека.  Дома,  построенные  крепко  --   на   века,  являли   собой  верх
архитектурного  искусства.  Лазуритовые колонны  порталов, воздушная  синева
арок только  подчеркивали снежную белизну  стен и скульптуры. Около домов на
газонах стояли и лежали гигантские кувшины, до  половины заросшие  белыми  и
голубыми цветами. Фонтаны в  этом городе были повсюду -- тихое журчание воды
наполняло воздух; вдобавок  со всех сторон  звучала музыка.  Музыка эта была
странная: тихая, ненавязчивая, но непрерывная,  обволакивающая, напоминающая
чем-то протяжные песни ящериц... Девочка шла, прислушиваясь, тщетно  пытаясь
определить ее источник. Но тут выяснилось, что кувшины --  вовсе не кувшины,
а особые музыкальные инструменты.  Каждый звук -- слово, стук, крик, попадая
в  них,  проходил  сквозь  множество мембран,  меняясь,  усиливаясь, рождая,
наконец,   мелодию,  всякий   раз  новую,   неповторимую.   Голоса  кувшинов
откликались один в другом,  сливаясь  в чудное  многоголосье. Только ночью в
городе становилось тихо, а днем нежная музыка всегда сопровождала жителей.
     Скоро Сеня устала  вертеть головой, рассматривая все  вокруг,  и теперь
просто брела, укутанная в музыку и бело-голубую красоту. Теперь  становилось
понятно, почему  ящерицы  так  упорно искали свой город --  они тосковали по
нему! Девочка,  пробывшая в городе только час, успела уже почувствовать, что
как раз забыть-то его и нельзя, несмотря на название...
     Поворачивая с улицы на улицу, дети приближались к дворцу,  стоявшему на
холме в самом центре города. Забыв об усталости, Филипп и Пина все убыстряли
шаг. Они спешили домой! Это  тоже  было не вполне понятно: если народ ящериц
потерял  свой  город  пять  веков назад,  как  здесь могли  родиться принц с
принцессой? Они  ведь были Сене ровесниками! Вернее сказать,  принц был чуть
постарше, но не на пятьсот же лет!
     Но вот, наконец, и  дворцовая площадь. Фонтаны каскадом  поднимаются от
нее  к белоснежному  дворцу. Площадь, выложенная  голубыми плитами, лазурная
вода в белом кружеве фонтанов -- казалось, небо опустилось здесь на землю да
так  и осталось лежать, изливая вверх светлые  струйки дождя из редких своих
облаков...
     Оставив  Белоснежку  гулять  между  фонтанами,  друзья  быстро  одолели
широкую  белокаменную лестницу и  остановились  перед высокой  двустворчатой
дверью.  Принц,  волнуясь,  толкнул  ее.  Дверь  была  не  заперта.  Дворец,
казалось, ждал их... Пина тотчас же побежала наверх, к себе. Сеня -- за ней.
Проносясь сквозь анфиладу комнат, девочка с сожалением отметила,  что у  нее
дома за три дня пыли набирается, пожалуй,  побольше, чем здесь за  полтысячи
лет. Вообще  все в этом городе выглядело  так, как если бы жители прибрались
как  следует напоследок, прежде чем покинуть его.  Но не пять веков назад, а
сегодня утром.  В комнате принцессы даже  цветы в вазах  стояли будто только
что срезанные.  Сеня осмотрела  букеты. Да!.. Роса еще не обсохла! Пина тоже
все это заметила.
     -- Хорошо Покровительница заботится о Городе, -- удовлетворенно кивнула
она.
     Комната принцессы  была небольшая, но  совершенно  прелестная. Пушистый
белый ковер на полу, стены, обтянутые  шелком  жемчужного цвета, крахмальная
кружевная постелька  и  множество роскошно одетых  кукол,  чинно сидевших на
маленьких стульчиках вдоль стены. Куклы были такие  красивые, что  у девочки
глаза  разбежались, но выбрать самую лучшую  Сеня не смогла бы --  настолько
все хороши!  Впрочем, играть  не хотелось -- хотелось  спать.  За  прошедшие
сутки на долю детей выпало столько волнений и трудностей, что  хватило бы на
любого взрослого. Пина уже разбирала постель.
     --  Ты  ложись  здесь, а  я пойду  к маме в  спальню. Думаю, нам  нужно
сначала как следует отоспаться, а уж потом решать, как добраться до дому.
     Сеня тихонечко вздохнула  -- она соскучилась по своим родителям. Хорошо
еще, что  они не  волнуются: девочку отпустили в  гости  на два дня,  как  и
просила  в  приглашении  королева.  Сеня   нырнула  в  прохладные  простыни,
устроилась поуютней и, не успев больше ни о чем подумать, заснула.

     * * *

     Открыв глаза, Сеня сразу же почувствовала, что бодрость переполняет ее.
Здешний воздух, видно, придавал сил. Девочка вскочила, оделась и подбежала к
окну.  Какая  красота!  Тугие  струи  фонтанов  блестят  на  солнце;  брызги
монетками рассыпаются  по голубой воде. А вот и красотка Белоснежка -- стоит
по колено в белых цветах и с удовольствием их жует. Ну и чудесно! По крайней
мере  не  нужно думать  хотя  бы о ее  пропитании.  Сеня вдруг  рассмеялась.
Хотелось еще петь и, пожалуй,  танцевать.  Но она решила танцы пока отложить
-- сильнее хотелось  есть. Девочка  спустилась  по  беломраморной лестнице в
холл и пошла по первому этажу, заглядывая в двери. Не сразу нашла она кухню,
в дальнем конце которой была еще одна дверь -- в кладовую, откуда доносились
голоса Пины и Филиппа, что-то оживленно обсуждавших. Сеня вошла в кладовку.
     -- Проснулась?  -- улыбнулась Пина. --  А  мы  тут решаем, чего бы  нам
перекусить.
     Девочка окинула глазами кладовую. Было о чем поспорить! Полки буквально
ломились  от невероятного количества разнообразной снеди. Тут были  и желтые
круги  сыра,  и  красные  от  перца  бруски  сала,  и  розовые   окорока,  и
золотистобокая  копченая  дичь;  колбасы  и   сосиски  разнообразных  сортов
гроздьями  свисали с вбитых в балки крюков. Одна стена полностью --  от пола
до потолка  -- была заставлена разноцветными  банками  с компотами и соками.
Внизу выстроились бочонки с медом и вареньями, кадушки с  солеными огурцами,
грибами, моченой ягодой и бог знает с чем еще... Перед Пиной стоял столик на
колесах, который она обильно нагружала всей этой провизией.
     --  Захватите хлеб,  --  попросила принцесса, уже выкатывая  столик  из
кухни. Сеня поискала глазами и увидела еще одну  полку, заполненную хлебами.
Девочка выбрала большую золотистую булку -- она была еще теплая!
     Обедали втроем в огромной столовой в нижнем этаже, а после расслабленно
сидели  в креслах,  попивая  ежевичный сок,  любуясь  сквозь  открытые  окна
буйными зарослями цветущего кустарника.
     --  Я  думаю, дольше  задерживаться  нам  здесь не  стоит,  -- нарушил,
наконец, затянувшееся молчание принц, -- Дело идет к вечеру.
     --  А как  ты  собираешься  выбираться  отсюда?  -- сразу насторожилась
девочка, которой и вспоминать-то о кротином туннеле было противно.
     -- Должен быть где-то выход наверх. Надо его отыскать. Мы прожили здесь
ящерицами совсем недолго, но пытались найти дорогу обратно -- туда, где жили
в этом городе людьми, -- ответил Филипп, и Сеня кивнула.
     Правда, поняла она, как всегда, не все, а только то, что выход все-таки
был.  Девочка  начала  было  собирать  на  столик грязные  тарелки, но  Пина
остановила ее:
     -- Не надо. Покровительница позаботится.
     Не надо так не надо!  Пусть, конечно, Покровительница моет посуду, если
ей  так  хочется.  Сеня, собственно,  и не  собиралась!  Только  отвезти  на
кухню...
     Но вот  дети покинули  стены гостеприимного дворца.  Филипп  со вздохом
затворил  за  собой  двери  любимого  своего  дома   и  догнал  подруг,  уже
спускавшихся  по  лестнице.  Белоснежка,  издали  завидев  хозяев,  радостно
заржала. Ну конечно же, Сеня не забыла об угощении!
     Выйдя с дворцовой площади, друзья направились по  улицам города к стене
пещеры, в сторону,  противоположную той, откуда пришли. Музыка, обволакивая,
тянулась вслед за ними. Аромат цветов еще усилился, тени домов удлинились --
близился вечер. И в самом деле надо спешить! Впереди ночь.
     Наконец, город остался позади. Дети были уже почти у самой скалы, когда
девочка  неожиданно  для  себя  остановилась.  Какое-то  неприятное  чувство
охватило ее.  Сеня, зябко поежившись,  огляделась  по сторонам. И вдруг  она
увидела источник своего беспокойства.
     Черная  Пирамида на фоне  Бело-Голубого  Города  была подобна  коршуну,
парящему  в безоблачном небе.  Даже издали она казалась довольно  большой --
высотой  с  дом,  не  меньше, а нестерпимая, абсолютная  чернота камня  была
настолько  чужеродной  светлым  этим   окрестностям,  что   сомнений  в  его
зловредном происхождении не оставалось. Девочка  окликнула друзей. Ящерицы в
недоумении уставились на зловещий монумент --  было ясно, что они никогда не
видели его раньше.
     При ближайшем рассмотрении  Пирамида  оказалась  вырублена из  цельного
куска черного мрамора, отполированного до блеска. На всех ее  четырех гранях
была  выбита  какая-то  надпись. Серебристые  буквы,  вспыхивая  на  солнце,
сливались в странный орнамент. Если, конечно, это и в самом деле были буквы!
Но может, это родной язык ящериц?
     -- Вы понимаете, что здесь написано? -- спросила девочка.
     -- Да, конечно!  --  мрачно кивнул принц. --  Сейчас  переведу.  --  Он
немного помолчал, подбирая слова, потом прочитал громко и внятно:
     -- Я, Хозяин Болотного Черного Замка, приказываю!
     Вы, мерзкие твари, покиньте сей Город!
     Он был вам под стать, когда вы были людьми.
     Теперь навсегда забудьте название Города;
     Вам не найти пещеру, где он стоит!
     Ну а что как случайно пред входом окажетесь?!
     Что ж! Пирамида магической силой
     Закрыла все двери навек!
     Принц замолчал, а Пина понимающе покивала головой.
     -- Теперь  понятно, почему ты  не  смог  открыть  дверь.  Даже  если  б
собрались все наши самые сильные мужчины, и им было  бы не под силу  одолеть
колдовство... Но все же странно, что у Сени получилось...
     Принц покачал головой.
     -- Ничего странного в этом нет. Камень держит двери закрытыми только от
ящериц.  А  от человека... Как человек может оказаться  в кротином  туннеле?
Если  бы  не наш уменьшительный порошок!  Болотник,  думаю,  не  знает,  что
Покровительница подарила нам его секрет!
     --  Да... Болотнику  узнать  об  этом было неоткуда, --  согласилась  с
братом Пина.
     Но время не стояло на месте. Дети снова  повернули  к стене. Настроение
испортилось:  мрачная  Пирамида  напомнила  о злом  волшебнике,  причинившем
ящерицам немало зла. Выход нашли быстро.  Он оказался почти напротив черного
камня и закрыт был дверью, очень похожей на предыдущую,  с такой же ручкой в
виде ящерицы, кусающей себя за хвост. Принц было взялся за нее,  но, конечно
жег безрезультатно. Впрочем, теперь друзья уже ожидали этого. Филипп уступил
место Сене, и она без малейшего труда повернула кольцо. Дверь открылась.
     Как  не  хотелось  покидать  этот  теплый  бело-голубой  мир!  До  чего
невмоготу было менять его на  промозглую  темень подземного хода!  Но делать
нечего -- и друзья вошли под  каменный свод, даже не оглянувшись  на Забытый
Город,  чтобы не расстраивать  себя  лишний раз. Дверь  оставили открытой --
Филипп даже припер ее камнем, чтобы не захлопнулась ненароком, иначе ящерицы
без девочки не смогут попасть в пещеру.
     К  счастью,  это  путешествие оказалось недолгим! Очень скоро навстречу
потянуло  свежестью. Еще полсотни  шагов -- и  вот она, матушка-земля!  Сеня
глубоко вдохнула прохладный лесной воздух. Выбрались наконец-то!  Но радость
быстро вытеснили тревожные мысли. В Забытом Городе все было им под стать, по
росту,  а  здесь  со  всех сторон  подступали непроходимые  джунгли,  полные
опасностей,  -- пусть это были всего-навсего травы и  полевые цветы. Девочка
вдруг остро  почувствовала  свою беззащитность.  Если крот в подземелье  был
огромным  зверем  -- что же  говорить  о кошке или  собаке?  Печальный  опыт
принцессы не придавал смелости...
     Сеня  отогнала неприятные  воспоминания. Пора было  выяснить,  в  каком
месте они выбрались на  землю. Сделать  это придется ей, потому как из троих
только она знала окрестности.  Принц с принцессой если и бывали  наверху, то
от щели своей никогда не уходили, ну а Сеня обегала всю округу не один раз.
     Подземный  лаз в город,  как  и тот, в  Громадную Пещеру,  был скрыт от
посторонних  глаз  большой  каменной  глыбой.  Филипп  подвел  Белоснежку  к
валуну-скале; он помог девочке влезть лошади на спину, откуда Сеня перелезла
на выступ  и,  цепляясь руками  за  неровности камня, проползла  еще немного
вверх. Обернулась, Очень мешали  перепутанные размеры -- ландшафт  исказился
до полной неузнаваемости.  Но наконец девочка облегченно вздохнула  -- место
все-таки  знакомое; правда, оно  было довольно далеко от  Громадной  Пещеры.
Будь Сеня нормальной величины, она в два счета пробежала бы это  расстояние!
Но, имея столь ничтожный рост, пешком за ночь не дойти!.. Выход только один:
садиться на Белоснежку -- и вперед! Одной, оставив ящериц ждать. В гуще леса
девочка  отыскала  глазами  тропинку.  Пожалуй,  еще  дотемна  можно  успеть
доскакать до входа в пещеру. Оставалась сущая мелочь: уговорить ящериц!
     Но, как Сеня  и ожидала, принц проявил  удивительное упрямство. Никакие
доводы на него не действовали, На все  ее уговоры он отвечал с поразительным
однообразием: "Это  абсолютно  невозможно!" и  "Это слишком опасно!" Девочка
наконец замолчала. Пина не участвовала в их споре, но и  без того было ясно,
что она на стороне брата. И Сеня решилась!
     Улучив  подходящий момент,  девочка  быстро  вскочила на  лошадь и,  не
разбирая дороги, понеслась  сквозь мокрые от росы джунгли к тропинке. Филипп
с криком кинулся за ней, но быстро отстал. Сеня  выбралась на широкую дорогу
(это раньше  она  была для нее  тропинкой) и, приложив рупором руки ко  рту,
крикнула:
     -- Вернитесь в  Город  и  ждите  меня  к  утру.  Я приведу лошадей!  Не
волнуйтесь!
     Девочка, замолчав, прислушалась. От валуна донеслось:
     -- Будь осторожна-а-а... Счастливого пути-и-и...
     Сеня развернула Белоснежку в сторону дома, и они стремглав понеслись по
дороге, пролегавшей в  самой гуще непроходимых джунглей. Было еще светло, но
солнце садилось быстро.

        V. НОЧНАЯ ДОРОГА

     Сеня  и  не  подозревала раньше,  насколько  тропинка  была  холмистой.
Белоснежка то и дело взбиралась на пригорки -- их здесь, оказывается, было в
изобилии.  Камешки,   на  которые  девочка  раньше  наступала,  не  замечая,
превратились  в   валуны   --  так   что  скачки  получились  настоящие,   с
препятствиями! Да  еще с какими! К примеру, упавшая поперек дороги  сосновая
ветка  обернулась  огромным  деревом,  густо  утыканным  острейшими  мечами.
Пришлось  даже спешиться и  перевести  через него лошадь -- Белоснежка могла
израниться.
     А что творилось в джунглях! Кошмар, да и только!.. Девочка изо всех сил
старалась не  замечать  ужасных тех животных  --  скакавших, стрекотавших  и
пожиравших  друг  друга во влажном  сумраке зарослей.  Успокаивать  ее  было
некому! Ос