Пеэтер Варес. На чаше весов: Эстония и Советский Союз --------------------------------------------------------------- From: Michail Egov (science@mail.znanie.spb.ru) --------------------------------------------------------------- 1940 год и его последствия Евроуниверситет (Таллинн, Эстония) Таллинн, 1999 Руководитель проекта, составитель и главный редактор доктор исторических наук Пеэтер Варес (Таллинн) Составитель и редактор Ольга Журьяри (Таллинн) Участник проекта кандидат исторических наук Сергей Василецк-ии (Москва) Компьютерная верстка и оформление Перевод с английского и эстонского Перевод с английского и итальянского Оформление обложки Вера Трулева (Таллинн) Марина Клевцова (Таллинн) Ольга Журьяри Пеэтер Варес Юри Мартин (Таллинн) Фотография на обложке: "Манифестация в Таллинне 7 августа 1940 г., посвященная принятию Эстонии в состав СССР" (Киноархив Эстонии, Таллинн). Книга опубликована благодаря поддержке Международного Центра Улофа Пальме (Стокгольм, Швеция).ISBN 9985-9209-1-0 Издание: октябрь 1999 года й Евроуниверситет (Таллинн, Эстония) На чаше весов: Эстония и Советский Союз, 1940 год и его последствия От составителей.............................................................. 4 Накануне. Документы 1939 г. ............................................................. 10 1940 год в Эстонии .......................................................................... 121 Воспоминания, мнения и свидетельства очевидцев ..............................252 Оценка событий 1939-1940гг. ............................................................ 300 - Экспертиза и публицистика ........................................................... 300 - Контрмнение .............................................................................. 339 Балтийский вопрос в документах и исследованиях ...............................351 Последствия советизации: линия разлома ............................................. 415 Перечень основных имен .................................................................. 466 От составителей В августе 1991 г. была восстановлена государственная независимость Эстонской республики, отнятая Советским Союзом в 1940 г. Российская Федерация, впоследствии ставшая юридическим преемником СССР, одной из первых официально признала независимость Эстонии. Казалось бы, все встало на свои места, устранена полувековая несправедливость - одно из тяжелых последствий второй мировой войны. Отделение произошло корректно и быстро, и если и вызвало у большинства россиян вздох сожаления, то недоумение едва ли: часть правды сделалась общеизвестной в последние годы президентского правления М.С.Горбачева, когда усилиями балтийских депутатов на Съезде народных депутатов СССР в 1989 г. была дана политико-правовая оценка пакта Молотова-Риббентропа и его последствий для Балтийских стран. Специальная комиссия съезда признала доказанной достоверность секретных протоколов к германо-советскому договору о ненападении 1939 г., т.н. пакту Молотова-Риббентропа, и объявила предпринятое в них разграничение сфер интересов СССР и Германии противоречащим суверенитету и независимости упоминавшихся в них третьих стран, включая Балтийские государства. Секретные протоколы были признаны юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания, осуждено использование ультиматумов и силового давления во внешней политике СССР, а также высказано намерение продолжить изучение событий 1939-1941 гг., которое не успело осуществиться на всесоюзном уровне, однако, нашло свое завершение в работе экспертных комиссий в Балтийских республиках. Правда, оставшаяся за барьером Обстоятельства государственного переворота 1940 г. в Эстонии и последующего присоединения Эстонии к СССР стали предметом тщательного рассмотрения двух экспертных комиссий в Эстонии в 1989 г. - комиссии Академии наук Эстонии и комиссии президиума Верховного совета Эстонии. Выводы обеих комиссий, состоявших из специалистов-историков, юристов, политологов и т.п., в распоряжение которых были предоставлены разнообразные исторические исследования по теме, дополнительные (недоступные ранее в Эстонии) архивные материалы и свидетельства непосредственных участников событий 1940 года, а также опубликованные в период "перестройки" независимые материалы и исследования, сводились к следующему: - договор о взаимопомощи между Эстонией и СССР от 28 сентября 1939 г., санкционировавший размещение 25-тысячного контингента советских военнослужащих на предоставленных в аренду военных базах на островах и северо-западе Эстонии, был неравным, подписанным в условиях военного и политического прессинга, с использованием провокаций и осуществлением ультимативной политики силы со стороны СССР, продолжение которой последовало в 1940 г.; - несмотря на трудности в экономике Эстонской Республики 1940 г., обусловленные войной в Европе, экономическое положение в стране было стабильным, трудовая занятость высокой, жизненный уровень приближался к уровню жизни Швеции и Норвегии, будучи при этом выше, чем в Финляндии. В Эстонии существовала традиционная для западных стран многопартийная система, и хотя демократическая оппозиция была направлена против авторитарного режима президента Константина Пятса, она не ставила целью изменить основы государственного строя в Эстонии - говоря языком марксистских историков, ни экономическая, ни политическая ситуация в 1940 г. в Эстонии не подтверждали наличия революционной ситуации, соответствующей классической формуле "низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут управлять по-старому"; - переговоры о юридическом регулировании размещения советских военных баз на территории Эстонии, проходившие весной 1940 г., отличали ультимативный тон и откровенный диктат со стороны СССР. Договор об отводе дополнительных участков для советских военных баз на территории Эстонии был подписан 15 мая 1940 г. на невыгодных для Эстонии условиях и создал предпосылки для введения дополнительного контингента советских войск; 4 - ультиматуму Советского Союза, предъявленному Эстонии 16 июня 1940 г., предшествовало введение состояния полной боевой готовности на советских военных базах в Эстонии, а также осуществление морской и воздушной блокады страны; выдвинутые в ультиматуме обвинения в создании военного союза Эстонии, Латвии и Литвы, направленного против СССР, и нарушении Эстонией советско-эстонских договоренностей, были необоснованными и послужили грубым инструментом для предъявления к Эстонии требований об образовании просоветского марионеточного правительства и введения усиленного контингента советских войск в районы Эстонии, указанные СССР; - действия сталинского руководства СССР и военного руководства Красной Армии с 10 по 17 июня и последовавшее 17 июня 1940 г. военное вторжение в Эстонию являлись военной оккупацией; - новое правительство Эстонии было навязано эстонскому народу. Формирование правительства произошло в обход предусмотренной эстонским законодательством процедуры переговоров и по прямому указанию уполномоченного советского правительства Андрея Жданова. В дальнейшем в преобразовании государственного аппарата и осуществлении сталинского режима террора в Эстонии активно участвовали советские спецслужбы наряду с советским посольством в Таллинне и частями Красной армии. Уличные демонстрации, начиная с 21 июня, были организованы под руководством сотрудников НКВД и при участии советских военнослужащих; - созданию просоветского законодательного органа была придана видимость законности, однако условия объявления, подготовки и проведения выборов в Государственную думу Эстонии 14-15 июля являлись нарушением действовавшего Основного закона и закона о выборах Эстонии и циничным посягательством на демократические основы выборов, так, были втрое сокращены сроки избирательной кампании, отменена судебная правозащита, с помощью подлога, шантажа и угроз устранены неугодные кандидаты, избирательные участки патрулировали военнослужащие советской армии, избирательные инструкции были нарушены и итоги выборов фальсифицированы. Таким образом, решение об изменении государственного строя, принятое пришедшими в Думу представителями Союза трудового народа Эстонии 21 июля 1940 г., не входило в их полномочия и противоречило принципу свободного волеизъявления всего народа Эстонии. С точки зрения законодательства Эстонской республики и международного права, результаты любой деятельности противоправно сформированной Государственной думы, в том числе и изменение государственного строя и присоединение Эстонии к Советскому Союзу, несостоятельны сами по себе. Внешнеполитические и военные акции, предпринятые руководством Советского Союза против Эстонской Республики в 1940 г. явились агрессией, военной оккупацией и аннексией Эстонской Республики. Вступление Эстонии в состав Советского Союза в 1940 г. было от начала до конца фальсифицировано сталинским руководством. Балтийский вопрос как международный протест Демократические страны, такие как США, Великобритания, Канада, Франция и другие не признавали законность советской оккупации и насильственной инкорпорации Эстонии, Латвии и Литвы в состав СССР. Эта политика непризнания, инициатором и главным проводником которой являлись США, получила в международных отношениях название Балтийского вопроса, актуальность которого настойчиво отрицало правительство СССР. Однако, если в первые годы после окончания второй мировой войны еще существовала некоторая непоследовательность в отношении западных стран к Балтийскому вопросу, связанная со становлением новой системы международных отношений, то в конце 1940-х гг., когда расхождение между либеральными и коммунистическими ценностями получило виртуальное воплощение в образе "железного занавеса", а институциональное - в образовании демократического и коммунистического блоков, противостоявших друг другу в евроатлантическом пространстве, Балтийский вопрос стал своего рода тестом на приверженность идеям демократии и свободы как для правительств, так и для общественных и политических деятелей разных стран. При этом вне зависимости от того, совпадали ли официальная политика и мнение общественности страны, как в случае США, или не совпадали, как в случае Швеции, результатом оставалось постоянное лоббирование Балтийского вопроса в различных институтах международных отношений и на политических форумах разного уровня. Наиболее активными действующими лицами здесь оставались балтийские эмигрантские общины и организации в США, Канаде, Швеции, Австралии. Сохранение Балтийского вопроса на международной арене способствовало международной поддержке движения Балтийских республик к независимости на рубеже 1990-х гг., в первую очередь, со стороны Северных стран, широкому международному признанию восстановления независимости Эстонии, Латвии и Литвы, полученному в августе-сентябре 1991 г., а также одобрению принципа государственной преемственности Эстонской республики 1918-1940 гг., положенному в основу нового эстонского законодательства. Последнее обстоятельство стало серьезным камнем преткновения для Российской Федерации, которая после распада СССР унаследовала ответственность за весь комплекс Балтийского вопроса вместе с его последствиями. Трагедия советизации Эстонии Объективные различия в отношении к вопросам этнического и национального идентитета, существующие у представителей больших и малых народов, наряду с субъективными различиями в уровне информированности, являются значительным препятствием для достижения, по меньшей мере, взаимопонимания в оценке одних и тех же событий и фактов и способствуют появлению и стойкому сохранению альтернативных исторических концепций. Последствия советизации, которые для большинства русских предстают как естественный ход истории или модернизации общества, для эстонцев определяются как вопросы национального выживания в оккупированной Эстонии - систематическое сокращение коренного населения Эстонии и наступление на национальный идентитет эстонцев: физическое уничтожение эстонцев, организованное НКВД на территории Эстонии в 1940-41 и 1945-49 гг. (массовые расстрелы и депортации, общее число жертв которых насчитывает до 140 тыс. человек); последующее методичное применение экономического и административного давления (неконтролируемая миграция рабочей силы из союзных республик СССР в 50-80-е гг., в результате которой доля эстонцев в составе населения Эстонии снизилась более чем на 20%, уступив место преимущественно русскому населению); русификация в области языка и культуры (введение эстонско-русского билингвизма в большинстве сфер деятельности для эстонцев в 70-80-е гг.); политические и идеологические репрессии (расправа с участниками массовых протестов и диссидентского движения в 50-80-е гг.). Историческая память явилась одним из важных факторов отчуждения, определяющего до настоящего времени отношения между эстонской и русской общинами, дистанцированное сосуществование которых продолжается. Стереотип "общей истории" и "общей трагедии", предлагаемый русской общиной, не воспринимается в эстонской среде, для которой советизация являлась произволом "чужой власти". 1940 год в Эстонии - эффект бумеранга в эстонско-российских отношениях Традиционно считается, что исторический аргумент не должен становиться инструментом политики. Но что делать, когда фальсифицированная история мешает решению актуальных проблем? Когда для того, чтобы поставить точку в длительном споре, нужно сначала найти точку отсчета? Может ли история в таком случае попросить корректного к себе отношения? Например, напомнив о том, что политико-правовая оценка пакта Молотова-Риббентропа, данная в СССР, сыграла свою роль после распада Советского Союза и признания Российской Федерации в качестве государства-преемника СССР, поскольку легла в основу обязательств России по выводу войск из стран Центральной и Восточной Европы, включая Балтийские республики, данных президентом России Борисом Ельциным на саммите ОБСЕ в 1992 г. Интерпретация событий 1940 г. в Эстонии остается открытым вопросом межгосударственных эстонско-российских отношений, прямо или косвенно затрагиваемым в связи с проблемами русскоязычного населения в Эстонии и пограничного договора между Эстонией и Россией. 1940 год является также предметом общественно-политических дискурсов "коренной нации" (эстонская община) и "репрезентативности демократии в Эстонии" (русскоязычная община, демократическое мышление в России). Если на уровне межгосударственных отношений внимание сосредоточено на проблеме насильственного/добровольного присоединения Эстонии к Советскому Союзу и международно-правовых последствий данного акта, то на общественно-политическом уровне дополнительно существует проблема исторической и моральной ответственности государств и правительств за принятые решения и предпринятые действия. Интерпретация событий 1940 г. как насильственного присоединения прямо связана с разработкой законодательства о гражданстве в Эстонии и принципиальным вопросом - если большинство русских появилось в Эстонии для того, чтобы проводить в жизнь оккупационную политику Советского Союза после того, как Эстония была аннексирована в 1940 г., то на какой правовой основе оккупанты и их потомки могут стать гражданами восстановленной в 1991 г. Эстонской республики? Ответом на этот вопрос стало автоматическое предоставление гражданства гражданам Эстонской республики до 1940 г. и их потомкам, и определение возможностей натурализации для остального населения Эстонии со ссылкой на Женевскую конвенцию 1949 г. о запрещении заселения оккупированной территории при режиме военной оккупации. Попытки России оспорить эту концепцию на международно-правовом уровне оказались неэффективны, поскольку, как упоминалось выше, большинство западных стран не признавало законность вхождения Балтийских государств в состав СССР и, соответственно, поддерживало применение процедуры натурализации в отношении жителей Эстонии, поселившихся на ее территории после 1940 г., и их потомков. Однако, соглашаясь с формальным соответствием гражданского законодательства Эстонии международно-правовым нормам и соответствующим статьям Договора об основах межгосударственных отношений России и Эстонии 1991 г. (ст. 3 и 4 о праве получения гражданства на основе свободного волеизъявления и в соответствии с внутренним законодательством), Россия настаивает на том, что реализация концепции восстановления независимости и преодоления последствий оккупации на практике имеет не правовые, а политические мотивы - лишение русскоязычного меньшинства политических прав. Соответствующее расхождение во мнениях по поводу правового статуса русского меньшинства в Эстонии запротоколировано в документах российско-эстонской межправительственной комиссии, которая начала работу в 1998 г. Защищая свою точку зрения на уровне риторики, Россия настаивает на "неоднозначном толковании событий 1940 г. в Эстонии", отрицает факт оккупации, подчеркивая договорно-правовой характер пребывания усиленного контингента советских войск на территории Эстонии в 1940 г., а также не признает факт аннексии, говоря о добровольном вхождении Эстонии в состав СССР и указывая на отсутствие вооруженного сопротивления в Эстонии летом 1940 г. Проблема признания Тартуского мирного договора, заключенного между Эстонией и Советской Россией в 1920 г. и, среди прочего, содержавшего делимитацию эстонско-российской границы, оставалась открытой на протяжении нескольких лет переговоров по пограничному договору. В соответствии со ст. 123 Конституции Эстонии и принципом государственной преемственности. Тартуский мирный договор, по мнению Эстонии, должен был быть включен в преамбулу договора о границе как договор, остававшийся в силе со времени его подписания. При этом Эстония подчеркивала, что не будет настаивать на возвращении территорий, отчужденных в 1945 г. во время второй оккупации Эстонии Советским Союзом, поскольку заинтересована лишь в факте подтверждения признания Россией Тартуского мира и, следовательно, юридической целостности суверенитета эстонского государства межвоенного периода. Не отказываясь от признания "исторического значения" Тартуского мирного договора, Россия, тем не менее, не признавала сохранения его юридической силы и утверждала, что после вступления Эстонии в состав Советского Союза в 1940 г. действие Тартуского договора автоматически прекратилось. В данном случае принципиальная позиция России базировалась на ясном представлении о том, что в случае признания договора 1920 г. ей пришлось бы признать и факт оккупации Эстонии в 1940 г. со всеми вытекающими отсюда последствиями: ответственность за военное вторжение, гибель более чем одной пятой населения страны, нанесение экономического, экологического и морального ущерба нескольким поколениям эстонского народа во время полувекового советского доминирования в стране. Несмотря на то, что в 1996 г. эстонская сторона сняла свое требование зафиксировать в договоре о границе положение о действительности Тартуского мирного договора для эстонско-российских отношений, проблема остается открытой и неизбежно встанет на повестке дня при ратификации договора в Государственном собрании Эстонской Республики. В этом контексте в центре дискуссий может оказаться и отказ России от признания результатов работы эстонских экспертов по исследованию событий 1940 г., который по сути прерывает последовательность действий по ликвидации последствий второй мировой войны и реанимирует de facto секретные протоколы к пакту Молотова-Риббентропа, вызывая при этом весь комплекс историко-политических ассоциаций 1939-1940 гг. в современных межгосударственных отношениях между Россией и Эстонией. Одним из последних примеров исторически обусловленного недоверия может служить категорический отказ Эстонии от гарантий безопасности, предложенных ей Россией в 1997 г. Примером профанического отношения к истории может служить и дипломатический нонсенс, порожденный в начале 90-х гг. российскими стратегами, - идея воспроизведения условий договоров о взаимопомощи между СССР и Балтийскими государствами 1939 г. для сохранения советских войск на территории Прибалтики на определенный срок. Представление книги При содействии международного центра Улофа Пальме составлен сборник документов и материалов о событиях 1940 г. в Эстонии и их последствиях, целью которого является достижение баланса информированности эстонской и русской общин, а также общественности двух стран в рамках мер по установлению доверия. Сборник представляет собой результат сотрудничества эстонских и российских специалистов, заинтересованных в объективном и многостороннем освещении исторических событий и публикации малодоступной, в силу разных причин, литературы о 1939-1940 гг. в Эстонии. С сожалением приходится констатировать тот факт, что многие документы в архивах России остаются пока недоступными, а большинство документов 1939-1941 гг. в эстонских архивах исчезли в советский период. Содержание сборника определяют (по главам): документы (тексты договоров, правительственных распоряжений, протоколы переговоров, дипломатическая переписка, синхронные публикации в печати) о событиях осени 1939 г. в Эстонии - обстановка подписания договора о базах, ввод советских войск в Эстонию и непосредственные результаты этих событий во внутри- и внешнеполитической жизни эстонского государства: эвакуация балтийских немцев, нарушение Советским Союзом эстонского нейтралитета и т.д.; документы о событиях 1940 г. в Эстонии - межправительственные переговоры о правилах пребывания советских войск и дополнительных условиях размещения, обстановка в Эстонии накануне советского ультиматума, ввод усиленного контингента советских войск, назначение марионеточного правительства и условия выборов в Государственную думу Эстонии, инкорпорация Эстонии в состав СССР и форсированная советизация; воспоминания участников событий 1939-1940 гг.: эстонский дипломатический корпус, сотрудники государственных учреждений Эстонской республики, члены марионеточного правительства, рядовые жители Эстонии; оценка событий 1939-1940 гг. - материалы и выводы правительственных комиссий, работавших в Эстонии, а также на уровне Съезда народных депутатов СССР в конце 80-х гг., современная публицистика, отражающая противоположные точки зрения на проблему инкорпорации Эстонии в состав СССР в 1940 г.; Балтийский вопрос в международных отношениях - выборочная документальная хронология Балтийского вопроса в период с 1941 по 1991 гг., представленная фрагментами дипломатической переписки, правительственных меморандумов, заявлений ведущих политиков и общественных деятелей, а также резолюций международных организаций, материалами организаций балтийских эмигрантов, и завершающаяся представлениями case studies из истории Балтийского вопроса, проводившимися в последнее десятилетие; последствия советизации - документально-мемуарно-исследовательский комплекс литературы о депортациях и расстрелах эстонского населения в годы первой (1941 г.) и начала второй оккупации Эстонии (1945-1949 гг.), движении национального сопротивления на протяжении существования советской власти в Эстонии (1950-1990 гг.), а также публицистические рассуждения о причинах отчуждения в отношениях между русской и эстонской общинами. Рассчитанный на русскоязычного читателя, сборник содержит значительное количество переводных материалов. Документы и материалы, переведенные на русский язык специально для настоящего издания, отмечены соответствующим грифом. В подготовке сборника участвовали преподаватели и студенты Евроуниверситета -независимого высшего учебного заведения Эстонии. Существенную помощь в работе над сборником оказали сотрудники Института международных и социальных исследований (Таллинн), принимавшие участие в обсуждении рукописи, а также профессор С.-Петербургского университета экономики и финансов Б.Старков. Особую благодарность составители выражают профессору Уппсалаского университета (Швеция) А.Кану, который по просьбе Международного Центра Улофа Пальме ознакомился с данной работой и высказал ценные замечания, а также главному архивариусу Киноархива Эстонии П.Трамбергу. При публикации документов, составленных на русском языке, сохранены орфография и пунктуация оригинала. Накануне. Документы 1939 г. jfe.Jie^ ,1йв<|Шв1|^^ ^!^|г^яю"У<1||^ [ 1\] ДОГОВОР О НЕНАПАДЕНИИ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И СОВЕТСКИМ СОЮЗОМ 23 августа 1939 г. Правительство СССР и Правительство Германии Руководимые желанием укрепления дела мира между СССР и Германией и исходя из основных положении договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению: Статья I Обе Договаривающиеся Стороны обязуются воздерживаться от всякого насилия, от всякого агрессивного действия и всякого нападения в отношении друг друга, как отдельно, так и совместно с другими державами. Статья II В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу. Статья III Правительства обеих Договаривающихся Сторон останутся в будущем в контакте друг с другом для консультаций, чтобы информировать друг друга о вопросах, затрагивающих их общие интересы. Статья IV Ни одна из Договаривающихся Сторон не будет участвовать в какой-нибудь группировке держав, которая прямо или косвенно направлена против другой стороны. Статья V В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по вопросам того или иного рода, обе стороны будут разрешать эти споры или конфликты исключительно мирным путем в порядке дружественного обмена мнениями или в нужных случаях путем создания комиссий по урегулированию конфликта. Статья VI Настоящий договор заключается сроком на десять лет с тем, что поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет. Статья VII Настоящий договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Берлине. Договор вступает в силу немедленно после его подписания. Составлен в двух оригиналах на немецком и русском языках в Москве, 23 августа 1939 года. По уполномочию Правительства СССР В.Молотов За правительство Германии И.Риббентроп 10 ИЗ ДНЕВНИКА ПОЛПРЕДА СССР В ЭСТОНИИ К.Н.НИКИТИНА 30 августа. 26 августа Сельтер вернулся из отпуска и приступил к исполнению своих обязанностей. Правительство Эстонии после подписания пакта о ненападении СССР с Германией заседало 2 раза. В целях ориентации я 29 августа поручил договориться с ним о приеме меня на 30 августа. Сельтер согласился принять меня в 11 часов утра. Принял сдержанно. Разговор начался о погоде, о том, что все дачники пока еще сидят на своих местах. Сельтер тоже живет в своем имении. Далее разговор зашел о торговле между СССР и Эстонией. Сельтер сказал, что они хотели бы продать нам несколько тысяч голов крупного племенного рогатого скота, так как в нынешнем году у них урожай кормов ниже среднего и содержать свое стадо зимой они не смогут. Затем Сельтер осторожно коснулся вопроса "о новостях в политике". Я ему сказал, что у меня никаких особых новостей нет, кроме тех, которые уже опубликованы и о которых так много пишут эстонские и мировые газеты. Сельтер вяло сказал, что они считают, что это большой вклад в дело мира, что для Прибалтики это особенно важно, ибо она теперь в стороне от военной дороги. Далее Сельтер сказал, что для Эстонии это хорошо еще и тем, что у них с обеими этими странами имеется пакт о ненападении. С восточным же соседом у Эстонии не было недоразумений, и Сельтер думает, что их и не будет. Я подтвердил прежние позиции Советского правительства, подчеркнув, что теперь это особенно ярко стало. Утверждения эстонских газет о красном империализме СССР и о том, что СССР желает оккупировать Эстонию, оказались вздорной, ничем не оправдываемой клеветой на СССР. Сельтеру было нечего сказать, и он весьма невнятно промямлил, что газетчики, мол, часто падки на сенсацию. Я ему ответил, что относительно газетчиков и их коммерческих соображений дело ясно, но все-таки не следовало бы им в таком ложном духе ориентировать народные массы. Далее я указал Сельтеру и на то, что посещение японцами эсто-советской границы, как это имело место текущим летом и весной, не дает должного спокойствия, какое необходимо двум добрососедским державам, ибо это граница эсто-советская и японским генералам здесь как будто бы делать нечего. Сельтер проглотил эту пилюлю и обычным своим мертвым тоном протянул: "Да, эти туристы шумят, что в Нарве много исторических мест, что там туристам есть что посмотреть, а на самом деле там и смотреть-то нечего. Я им и то говорю: "Идите в Аренсбург (Куресаре) и смотрите там". Далее разговор вновь перешел на советско-германский пакт. Сельтер опять сказал, что этот пакт имеет мирное значение, что теперь это важно, ибо опять, как в 1914 году, где-нибудь убьют пузатого принца и из-за этого загорится война. Я ему ответил на это, что дело совсем не в пузатом принце, их могут убить и больше, чем одного, но войны все-таки не будет. Движущие силы не тут, это вы, господин министр, также прекрасно понимаете. Далее я упомянул о том, что эстонская печать, в частности газета "Рахвалехт" за 26 августа, допустила клевету на СССР, стремясь опорочить мирное значение пакта и мирные намерения СССР. Сельтер опять сказал, что он не читал этой газеты, но просмотрит и примет меры. Указывая на газету "Рахвалехт", я ему в то же время указал, что газеты не помещают нашей информации о пакте и тем самым мешают нам выявлять истинное значение этого вопроса. Сельтер обещал принять меры. Сельтер под конец речи заявил, что он со своей женой приглашает меня к себе на чашку чая в ответ на его прошлогодний такой же визит ко мне. Я его поблагодарил и сказал, что в интересах добрососедских отношений двух держав я готов принять это предложение. Выразив обычные при этом вежливые пожелания, мы расстались. Во время беседы Сельтер упомянул и о том, что они все же делают приготовления к войне, что у них имеются шестимесячные запасы мирного времени, которые в военное время могут быть растянуты и на год. 12 Я его спросил: "Зачем же вы готовитесь к воине, когда вам ни с тон, ни с другой стороны не угрожают?" Сельтер сказал: "Ну, все готовятся, так и мы готовимся. На всякий случай". Из конфиденциальных кругов через торгпредство получены сообщения о том, что эстонцы упорно укрепляют левый берег реки Наровы. Эстонцы думают, что СССР теперь воспользуется моментом и отрежет от них пограничные русские районы, двинув против них Красную Армию. С этой целью они отнесли свои укрепления на левый берег реки Наровы и готовятся допустить захват территории до правого берега реки, а левый держать. Сообщают, что у эстонцев оружия хватает на 120 тыс. человек, что же касается обмундирования и вообще амуниции, то этого у них есть лишь на 60 тыс. человек. 11"1^^^^^1У{1^^Ф- д^*^.'"/'^:: Л-*::::::-*: -*- V"-< :* Л::" Из письма посланника Эстонии в Москве А.Рея в министерство иностранных дел в Эстонии от 31 августа: В отношении последних переговоров в Кремле 23 августа сотрудники германского посольства говорят еще то, что в действительности партнером Риббентропа и Гауса (заведующий юридическим отделом Министерства иностранных дел Германии) по переговорам был сам Сталин, поскольку Молотов лишь демонстрировал свое полное согласие со Сталиным, когда тот справлялся о его мнении по каким-то вопросам. Во время интимного ужина, последовавшего после подписания договора, на котором присутствовали с немецкой стороны Риббентроп, Гаус, чрезвычайный и полномочный посол граф Шуленбург, Сталин был в очень хорошем настроении и довольно много употреблял алкоголя, к которому будто бы был очень стоек. В завершение Сталин даже поднял бокал за здоровье Адольфа Гитлера. Со слов Гауса, который принимал участие в бесчисленных переговорах и подписании договоров, такой приятной атмосферы, как в данном случае, он никогда не ощущал. Удовлетворенность Сталина достигнутым договором ясно видна по выражению его лица на фотографии, сделанной в Кремле 23 августа и опубликованной в здешних газетах на следующее утро. Хотя пакт от 23 августа идет по своему содержанию значительно дальше обычного договора о ненападении (напр., между нами и Германией), все же нет оснований полагать, что между Москвой и Берлином сразу же возникнут доверительные дружеские отношения. Кинжалы, которыми стороны угрожали друг другу изо дня в день, лишь временно спрятаны за пазуху и во взаимных скандалах наступит на какое-то время перерыв, однако каждая из сторон знает очень хорошо, что нацизм и большевизм, как были, так и останутся смертельными врагами, которые каждое мгновение готовы уничтожить друг друга, как только представится возможность. Поэтому, как я полагаю, имеется достаточно оснований считать достойными доверия и достоверными слухи о том, что на переговорах в Москве 23 августа было достигнуто единое мнение также и в вопросе о том, что обе стороны заинтересованы в существовании независимых Прибалтийских государств. О том, что между сторонами состоялся подобный разговор и соответствующее ему "джентльменское соглашение" (если в данном случае можно употребить это выражение), подвердил мне новый чрезвычайный и полномочный посол США, который подчеркнул, что говорит, основываясь не на предположениях, но имея определенные сведения о том, что так оно и было. Еще до опубликования соответствующего заявления в Берлине сотрудники здешнего посольства Германии подчеркивали, что разговоры о заключении соглашения "за счет" Прибалтийских республик полностью абсурдны. Как раз наоборот, заверяют работники германского посольства, результатом Московского пакта является то, что если на Западе вспыхнет война, то Балтийское море останется регионом мира. Этим заверениям, по моему мнению, можно верить потому, что также и после подписания пакта 23 августа ни в разделе "прибалтийских государств" между Германией и Советским Союзом, ни в создании общей границы ни одна сторона как будто бы не заинтересована. Каждому из "новых" друзей все же полезнее, если бы между ними находился пояс буферных государств. 13 Из: "Riigi Teataja" ("Государственный 'Вестник"), 1939, No73, lk. 1543. (пер. сэсгп.) Указ Президента Республики No 179 1 сентября 1939 г. Объявляю, что Эстонская Республика сохраняет строгий нейтралитет в начавшейся между зарубежными государствами войне. Для сохранения данного нейтралитета с 1 сентября 1939 г. в отношении всех воюющих государств следует придерживаться положений Закона о нейтралитете (RT 1938, 99, 860.). К. Пяте К.Ээнпалу К.Сельтер Президент Республики Премьер-министр Министр иностранных дел -^^sw-www^^w.^^ws^ [!] > [:11],--. -i[1]-[11].:"[1:], ::: :,::[1]":' .:[1].[1 ]^гад^едк^а^а!^".^::'^ '[1]::::[;:11] --[1]'' [:11] [11:] [11111\:1]:''^ : : ".[111:::\11] [11] Телеграмма полпреда СССР в Эстонии К.Н.Никитина в НКИД СССР от 2 сентября: Немедленно (Получена в 20 ч. 20 м.) Был вызван в МИД к Сельтеру в 12 часов 30 минут. Сельтер сообщил мне, что указом президента республики Эстония объявляет себя нейтральной в разразившейся между Германией и Польшей войне. Сельтер одновременно высказал свое удовлетворение речью товарища Молотова на сессии Верховного Совета по поводу заключения советско-германского пакта. По вопросу формы нейтралитета Сельтер заявил, что детали будут вырабатываться в дальнейшем. Нейтралитет декларировали все прибалтийские страны, Финляндия и Скандинавия. Сельтер также мне сообщил, что сегодня у Гендерсона с Гитлером должно состояться последнее решающее свидание, после чего окончательно выяснится позиция Англии в разразившейся войне. Одновременно Сельтер мне заявил, что правительство Эстонии хотело бы переключить свой торговый рынок на СССР, так как Балтийское море, вероятно, будет закрыто. Сельтер далее сказал, что если правительство СССР принципиально не возражает, то он сейчас же даст директивы Сеппу немедленно начать в этом духе торговые переговоры. Я ему сообщил, что доведу о их желании до сведения правительства СССР. Ввиду того что сегодняшние эстонские газеты речь тов. Молотова частью не напечатали, частью неимоверно сократили, я, воспользовавшись похвалой, сказал ему, что нам было бы очень желательно, чтобы правительственная точка зрения СССР по этому вопросу была бы освещена точно и полностью, а поэтому неплохо было бы, чтобы господин Сельтер дал по этому вопросу специальное указание. Сельтер пообещал это сделать. Далее Сельтер передал мне, что он вместе со своей женой хотел бы меня, как представителя такой мощной страны, видеть во вторник в 5 часов вечера у себя в гостях. Я ему дал согласие. Мы расстались, передав обычную любезность друг другу. Из АВП СССР, ф."59^оп. ^ж^в^;21М,ж^^ 'М-'^:[1]^[1]^:::![1]^[1]" [!]^У-^ ::[!]. - ' :.,: --: -[!] [!] [1]-[!]: [:] ' ("Полпреды сообщают.."", с^Ж,)'^- ' [::т:] '[Т1::] '[:] ^[1:1] [:] [::;:11] " :^[1:1] ''::?|:[т]:[il::]::^[:]-[:].[\]' "У-[\:;;:1:1] ^''У..[!] '[!] - [1!:11] ^^у"[!] -: [:11]-[1:11] Телеграмма наркома иностранных дел СССР В.М.Молотова полпреду СССР в Эстонии К.Н.Никитину от 3 сентября: Можете передать Сель