Ирина Николаевна Полянская: Биография
Ирина Николаевна ПОЛЯНСКАЯ родилась в 1952 году на Урале в семье
репрессированного научного работника в закрытом сталинском концлагере для
ученых ("шарашке"), работавших над атомным проектом. После окончания средней
школы закончила училище искусств, актерское отделение в г.Ростове-на-Дону и
Литературный институт им.А.Горького в Москве. Сменила много профессий:
работала концертмейстером, санитаркой в отделе травматологии,
корреспондентом в газете, литконсультантом в журналах.
В 1988 году в Издательстве "Молодая гвардия" вышла первая книга
повестей и рассказов "Предлагаемые обстоятельства". Входила в конце 80-х в
группу молодых писательниц "Новые амазонки", причисленных критикой к
идейно-эстетическому течению "новой женской прозы" в современной русской
литературе. Автор нескольких книг прозы, рассказы, повести и романы
публиковались в крупнейших литературных журналах страны. Издавалась в
переводе на иностранные языки в США, Франции, Германии, Индии, Японии.
Лауреат немецкой литературной премии "Лига Артис" (Лейпциг, 1996г.) и
журнала "Новый мир" (1997г.) Финалист премии Букер за 1998 год, вручаемой за
лучший русский роман года. Произведения Полянской отличает сложная
философско-психологическая структура, блестящий метафорический стиль,
парадоксальность мышления, раскованность и артистизм изобразительных
средств.
ПРИЛОЖЕНИЕ
(Из ответов на анкету немецкого критика и переводчика Томаса Виндлинга)
16. Мой первый роман "Прохождение тени" - книга о незрячих инвалидах и
о людях с неразвитым духовным зрением. И те, и другие, духовно и физически
ориентируются в жизни на ощупь. И тем, и другим вещи этого мира
представляются готовыми к употреблению из-за разработанных опытом
человечества системы взглядов, принципов и идей, которые личность постигает
методом коротких перебежек с одного общего места на другое, поверхностного
обживания банальностей. Готовый мир можно только усовершенствовать, сегодня
творить в нем очень трудно и почти невозможно. Некоторые герои книги
полагают, что они являются творцами истории, науки, искусства, будучи слепым
орудием мнимых величин и производных шаблонов. Вещь (войны, революции,
тоталитаризм, чувства) разлучена со своей истинной причиной, корни которой
уходят в духовное зрение каждого, и герои ориентированы на множество
посредников, квалифицированно поставляющих обманки или симулякры
(литература, философия, идеология и пр.). Задача творческой личности
проходить мимо распахнутых дверей, за которыми обитают захватанные чужими
руками предметы, мимо битв и торжищ теней к первозданной и нерушимой красоте
вещей. Для этого не надо быть волевым (уметь навязывать свою волю другим),
не надо быть сильным (уметь показывать свою силу), не надо обладать
сверхъестественным мужеством (уметь показывать), отказаться от демонстрации
ценимых миром качеств, от публики, аплодирующей им. Настоящее мужество в
терпении болезни, бед, одиночества, оно и не подразумевает зрителей.
Если говорить об уникальности книги, то это заслуга языка, который
становится больше автора, перерастая его. Каким-то чудом язык обладает
знанием, которое автор имеет отчасти, опытом, не свойственным автору. Язык -
это глаза, слух, подушечки пальцев, фантазия, страсть и совесть художника,
он видит то, чего автор не замечает в действительной жизни, имеет
представление о звуковой картине реальности, тогда как автор различает лишь
отдельные голоса и интонации, чуток к незримым граням предметов, добирается
до подоплеки вещей, до которой воображению автора нет дела, истово
обозначает позицию автора, уравновешенного обывателя. В конечном счете, язык
становится реальнее творца. Язык больше вдохновения, перед которым принято
снимать шляпу, - на этом горючем далеко не уедешь, язык признает лишь
внимательный труд, в результате которого возникает личная мелодия. Никакого
сомнамбулизма; труд отверзает глаза и слух, и язык постепенно формирует
слова по своим природным мелодическим меркам.
. Первое - слова в нужном автору мелодическом порядке. Второе -
захватывающее путешествие в страну героев. Третье - свет творческой
интуиции, облегающий материю.
19. Забавно то, что музыканты, читавшие книгу, считают автора
профессионалом, тогда как он - скромный любитель. То, что только
профессионал может явиться истинным знатоком музыки - один из штампов,
которые автор попытался согнать с насиженного места. Забавно, что слепая
писательница из Алма-Аты, которой прочитали вслух роман "Прохождение тени",
сочла изображенный в нем мир слепых людей идентичным действительному миру
слепых, с которыми автор недолго имел контакт. Забавно, что преподаватель
физико-математического института полагает, что личность ученого-фанатика в
книге абсолютно достоверна. Между тем, автор, закончив роман, больше всего
боялся нареканий от музыкантов, офтальмологов и людей науки.
20. Проза Рильке лежала у автора в изголовье во время написания романа,
поскольку тот считает себя более поэтом, чем прозаиком. На этой вере - или
заблуждении - основано сходство его метода с методом Рильке в поисках
пластической выразительности языковых средств. Различие: имеющаяся в
распоряжении автора данного романа реальность и современная мелодика речи.
21. Книга рассчитана на читателя, относящегося - с недоверием к
навязанным обществу культурным шаблонам, с презрением - к универсальным
сюжетам, не учитывающим интересов языка, с прохладой - к прибывающим как
прибой новостям-страстям. Книга рассчитана на читателя, переживающего
открытия автора как свои, авторский опыт как свой собственный, авторское
отстаивание высокой культуры как свою личную позицию. На читателя, не
имеющего нужды в моторах и рельсах, чтобы путешествовать, потребность
которого в красоте удовлетворяют не столько моря и горы, сколько незабудка
под старой автомобильной покрышкой, на читателя, завороженного несколькими
любимыми строками поэтов. Книга может иметь хождение среди отдельных
личностей, проживающих в стране и на планете своей собственной суверенной
личности.
Last-modified: Mon, 29 Dec 2003 07:27:01 GMT