т... - Ты тоже хочешь потерять голову? - Но я знаю, что речь идет о химии и не более того. Ни для кого это не секрет, даже те, кто не знают древнееврейского языка, свихнулись, стремясь все постичь. Иди сюда. - Подожди. Затем Розенкрейц едет в Испанию, там также постигает оккультные доктрины и говорит, что продвигается все ближе и ближе к Центру познания. И во время этих путешествий, которые для интеллектуала той эпохи были действительно походом за тотальной мудростью, он понял, что необходимо создать в Европе общество, которое смогло бы указать правителям путь науки и добра. - Оригинальная мысль! Стоило так усердствовать! Я хочу охлажденную мамайю. - Она в холодильнике. Будь добра, возьми сама, я работаю. - Если ты работаешь, значит, ты муравей, если ты муравей, то и веди себя как муравей - иди за провизией. - Мамайя - это роскошь, поэтому за ней должна сходить стрекоза. Если я пойду, тогда ты читай. - Избавь, Господи. Ненавижу культуру белых. Я схожу. Ампаро шла к кухне, а я наблюдал за ней с вожделением. Тем временем C.R. возвратился в Германию и вместо того, чтобы заняться превращениями металлов, что позволяли его огромные знания, решил посвятить себя духовным преобразованиям. Он создал братство, изобрел магический язык и письмо, которые станут основой науки мудрости для будущих братьев. - Нет, я испачкаю книгу, положи мне ее в рот, да нет, не дурачься... вот так. Господи, как хороша мамайя, resencreutzlische Mutti-ja-ja... А знаешь, что эти послания розенкрейцеров призваны были просветить мир, алчущий истин? - И просветили? - То-то и штука, что истину было решено в манифесте не открывать. Пообещали и передумали. Потому что эта истина такая важная, такая важная, что открывать ее никак нельзя. - Сволочи. И ты тоже. - Нет, нет, я не виноват, перестань, щекотно! В общем, розенкрейцеров тогда было на белом свете множество, но тут же они решили разъехаться во все концы света и дали обет бесплатно лечить болящих, не носить одежд, по которым их могут опознать, прилаживаться к обычаям каждого государства, встречаться между собою ежегодно и оставаться в глубокой тайне сотню лет. - Но извини, какой реформы им было надо, если ее как раз в то время проводили? Лютер-то зачем старался? - Да нет, выходит, что розенкрейцеры - это еще до протестантства. Тут сказано в примечании, что из внимательного изучения "Fama" и "Confessto" очевидно. - Кому очевидно? - Говорят очевидно, значит должно быть и твоим очам видно. Не приставай. Эй! Прекрати немедленно! Идет серьезный разговор, понимаешь... - Понимаешь, это ты не понимаешь... - Я сейчас отползу, с тобой опасно... Очевидно, как было заявлено! Что предтеча розенкрейцерства - Христиан, как ты уже догадалась, Розенкрейц! Который вряд ли существовал... родился в 1378 году и умер в 1484 в цветущем возрасте ста шести годов, и нетрудно догадаться, что секретное общество Розы и Креста немало способствовало проведению реформации, которая в 1615 праздновала столетний юбилей. Добавим к этому, что на персональном гербе Лютера мы находим как розу, так и крест. - Простенько и со вкусом. - А что ты хотела бы чтобы Лютер держал у себя на гербе - горящую жирафу или растаявшие часы12? Всякому дизайну свое время. Всяк шесток знай свой свер ... Знаю, какой тебя шесток интересует... Слушай лучше. Около 1640 года розенкрейцеры решили отремонтировать свой дворец или как его, тайный замок. И вот они обнаружили плиту, в середине которой был забит большой- большой гвоздь. Дерни за гвоздик - плита вынулась, а за нею оказалась большая-большая дверь, а на двери было написано большими-большими буквами POST CXX ANNOS PATEBO13. Хоть я и был подготовлен письмом Бельбо, все же я подскочил. - Ого! - Что с тобой? - Тот же текст в тамплиерском завещании...Я тебе никогда не рассказывал один случай, с одним полковником... - Ну так значит тамплиеры переписали у розенкрейцеров. - Да тамплиеры были раньше... - Значит, розенкрейцеры переписали у тамплиеров. - Радость моя, без тебя я бы сел и заплакал. - Радость моя, тебя сглазил этот Алье, ты тоже начал искать откровений. - Ничего подобного, никаких откровений я не ищу. - Ну и молодец, а то будь начеку - опиум для народов! - Пуэбло унидо хамас сера венсидо14? - Смейся, смейся. Лучше расскажи, что дальше писали эти идиоты. - Эти идиоты, как нам объяснял Алье, стажировались у вас в Африке. - На стажировке их обучали утрамбовывать в трюмы таких, как я. - Скажи спасибо, что тебя вовремя утрамбовали и вывезли в Бразилию, а то жить бы тебе в Претории, бедная чернявочка. - После поцелуев я продолжал: - За большой-большой дверью обнаружилась гробница о семи углах и - кто б мог подумать - семи сторонах! великолепно освещенная искусственным солнцем. В середине был круглый алтарь весь разузоренный девизами и эмблемами, например NEQUAQUAM VACUUM... - Не-ква-ква? Кря-кря? - Это латынь, глупая макака. Означает: пустоты не существует. - Ну это еще слава богу. А я боялась... - Можешь включить вентилятор, анимула вагула бландула15? - Сейчас зима. - Это у вас на обратном полушарии, дитя мое. Сейчас не может быть зима, сейчас июль. Очень тебя прошу, включи вентилятор, не потому что женщина должна обслуживать, а потому что он с твоей стороны. Мерси. Так вот, под алтарем находилось нетленное тело первооснователя. В руке оно держало "Книгу I", исполненную невыразимой премудрости. Жалко что миру эта книга не может быть открыта, добавляет манифест, а то бы такое было! такое было! - Ой. - Вот именно, В конце манифеста обещается некое сокровище - его еще предстоит обнаружить - и потрясающие откровения в области взаимоотношений между макро и микромиром. Не думайте только, что имеете дело с ничтожными алхимиками, которые только и способны - научить, как делать золото. Мы предлагаем вам по-настоящему стоящую вещь! Мы метим гораздо выше, во всех смыслах! Мы распространяем наш буклет "Fama" на пяти языках, не говоря уж о "Confesslo" - в самом скором времени поступит в продажу! Ждем ответов и впечатлений от ученых и от неучей. Пишите и звоните нам по телефону, сообщайте о себе, а мы рассмотрим, подходит ли ваша кандидатура для участия в наших тайнах, которые пока что мы вам только приоткрыли! Sub umbra alarum tuarum Iehova. - Это еще что? - Под сению крил твоих, Господи. Заставка конца передачи. Переходим на прием. В общем, создается впечатление, что этим розенкрейцерам неймется поделиться тем, что они открыли, и ищут они только достойного собеседника. Но пока что ни гу гу о том, что же это такое. - Как на объявлениях, где под фотографией какого-нибудь типа подписано: пришлите десять долларов, и я научу вас, как стать миллионерами. - Он, кстати, и действительно может научить. Делайте как он. А лучше как я... - Слушай, надо бы почитать дальше. От тебя спасенья нет, можно подумать, ты меня до сих пор никогда не видел. - Каждый раз с тобой как первый раз. - Даже еще хуже. В первый раз я не доверяю посторонним мужчинам. И еще скажи, пожалуйста, ты что, решил в этом специализироваться? То тамплиеры, теперь розенкрейцеры... Ты, скажем, Плеханова почему не читаешь? - Я через сто двадцать лет поеду искать его гробницу. Если Сталин ее не закатал каким-нибудь бульдозером... - Вот балда. Не читай минутку, я схожу в ванную. 30 Еще знаменитое побратимство Розы и Креста предупредило, что весь подлунный мир охвачен бредовыми провозвестиями. И действительно, как только появился этот призрак (хотя в "Fama" и в "Confessio" доказывается, что дело шло об обыкновеннейшей забаве для досужих умов) тут же он породил и надежду на всеохватную реформу, и породил явления частично смехотворные и абсурдные, а частично невероятные. И от этого честные и порядочные люди самых различных стран взялись потешаться и насмехаться над ними, дабы они открыто выступили бы в свою защиту, или чтоб убедиться, что те способны появляться перед названными побратимами... при помощи Зеркала ли Соломона, или иным оккультным способом. Христоф фон Безольд (?), Дополнение к Фоме Кампанелле,в изд.: Об испанской монархии. Christoph von Besold (?), Appendice a Tommoso Campanella, Von der Spanischen Monarchy, 1623. Дальше было еще интереснее, и к возвращению Ампаро я готов был вкратце изложить ей все, что происходило после публикации манифестов. - Это невероятно. Манифесты появились в то время, когда литература подобного рода изобиловала повсюду, всех увлекало возрождение, золотой век, обетованная земля духа. Кто роется в магических текстах, кто не дает покоя печам для приготовления металлов, тот стремится управлять звездами, еще один потеет над тайными алфавитами и универсальными языками. Прагу Рудольф II превращает двор в алхимическую лабораторию, он приглашает Коменского и Джона Дии, придворного астролога королевы Англии, который раскрыл все тайны космоса на нескольких страницах "Monas lerogliphica" Клянусь, это название труда, a monas означает "монада". - Разве я что-то сказала? - Врачом Рудольфа II был Михаэль Майер, который написал книгу визуальных и музыкальных эмблем, "Аталанта Бегущая", истинный праздник философских яиц, драконов, кусающих себя за хвост, и сфинксов. Нет ничего яснее тайных цифр, все есть иероглиф чего-то другого. Ты только подумай, Галилей бросает камни с Пизанской башни, Ришелье играет в "монополию" с половиной Европы, а тут все таращат глаза, чтобы прочитать мировые письмена. Но обрати внимание, дорогая, что кроме свободного падения физических тел, внизу (или, лучше, вверху) имеют место и другие явления. Имя этому - abracadabra. Торричелли создавал барометр, а они - балеты, фонтаны и фейерверки в Императорском саду в Гейдельберге. И тридцатилетняя война вот-вот должна была разразиться. - Что за радость для матушки Кураж! - Но и они не всегда веселились. Придворный избранник в 1619 году принимает корону Богемии только потому, я думаю, что просто умирает от желания править в Праге, магическом городе. Но через год Габсбурги достали его под Белой горой. В Праге доходит до резни протестантов, Коменский видит, как горят его дом, библиотека, как убивают его жену и сына, сам он бежит от одного двора к другому, провозглашая, как велика и полна надежды идея розенкрейцеров. - Бедняга, ты хотел, чтобы он порадовал тебя барометром? Но извини, ты же знаешь, что мы, женщины, не такие, как мужчины, и не сразу все схватываем: кто написал манифесты? - Самое интересное, что это не известно. Дай мне подумать... почеши мне розакрест... нет, между лопатками, нет, выше, левее, вот здесь. Итак, в этой немецкой среде можно встретить невероятные личности. Например, Симон Стьюдион, который написал "Naometria", оккультный трактат об измерениях Храма Соломона. Генрих Кунрат - автор "Amphitheatrum sapientiae aeternae", вещи, изобилующей аллегориями, с древнеиудейским алфавитом и каббалистическими пещерами, вдохновившими создателей "Fama". Эти, последние, вероятно, были вхожи в одно из десяти тысяч тайных обществ утопистов христианского возрождения. Молва гласила, что автором был некий Иоганн Валентин Андреа, год спустя он опубликовал "Химическое бракосочетание Христиана Розенкрейца", но он написал это в молодости, то есть когда у него в голове вертелась идея о розенкрейцерах. Однако в его окружении в Тюбингене были и другие энтузиасты, мечтавшие о республике Христианополь, возможно, они все объединились в этом. Хотя, кажется, они это сделали шутки ради, создание пандемониума не входило в их планы. Андреа затем всю оставшуюся жизнь доказывал, что не он написал манифесты, что это был lusus, ludibnum, студенческая шалость, он ставит на карту свою академическую репутацию, впадает в ярость, говорит, что если розенкрейцеры и существуют, то это самозванцы. Ничто не помогает. Как только манифесты вышли (казалось, люди только этого и ждали), ученые со всей Европы начинают писать братству Розы и Креста. А поскольку они не знают, где найти розенкрейцеров, то отправляют открытые письма, публикуют брошюры, книги. Майер в этом же году издает "Arcana arcanissima" (Тайная тайных). Правда, он не упоминает о розенкрейцерах, но все убеждены, что речь идет именно о братстве и что он уже сам не знает, что пишет. Некоторые болтают, что прочли рукопись "Fama". Я не думаю, что в то время было легко издать книгу, тем более с гравюрами, но Роберт Фладд в том же 1616 году (он писал в Англии, а издавался в Лейде; прибавь еще время на поездки для корректуры издания) распространяет "Apologia compendiaria Fraternitatem de Rosea Cruce suspicionis et infamiis maculis aspersam, veritatem quasi Fluctibus abluens et abstergens", чтобы защитить розенкрейцеров и счистить их от подозрений и "пятен", которыми их замарали, а это значит, что разгорелись яростные дебаты, что аргументы блуждают между Богемией, Германией, Англией, Голландией, во всем этом участвуют конные курьеры и странствующие мудрецы. - А что же розенкрейцеры? - Гробовое молчание. По-моему, этот период ожидания длился 120 лет. Наблюдали из небытия своего храма. Я считаю, что именно их молчание подогревало умы. Если не отвечают, значит, действительно существуют. В 1617 году Фладд написал "Tractatus apologeticus integritatem societatis de Rosea Cruce defendens", а в "De Naturae Secretis", появившемся в 1618 году, говорится о том, что наступил момент открыть тайну розенкрейцеров. - И они ее открыли. - Подумай сама. Они ее лишь усложнили, ибо обнаружили, что если от 1618 года отнять 188 лет, обещанных розенкрейцерами, то получается 1430 год, то есть год создания Ордена Золотого Руна. - А какая здесь связь? - Я не понимаю, почему 188 лет, ведь должно быть 120, но когда ты должен производить мистические вычеты и прибавления, то всегда становишься с ног на голову. Что касается Золотого Руна, то тут речь идет об аргонавтах, и я узнал из надежного источника, что их что-то связывает со Священным Граалем, а также, если позволишь, с тамплиерами. Но это еще не все. Между 1617 и 1619 годами Фладд, который публиковал больше, чем Барбара Картленд, сдает в печать четыре книги, среди которых "Всеобщая история Космоса" - что-то типа кратких заметок о Вселенной, иллюстрированных только розами и крестами. Майер набирается мужества и издает "Silentium post clamores" (Молчание после кличей), где утверждает, что братство существует и связано не только с Золотым Руном, но и с Орденом Подвязки. Однако человек этот слишком мало значит в обществе, чтобы к его мнению прислушивались. Представь себе ученых Европы. Если эти люди не принимают даже Майера - значит, речь идет о деле действительно исключительном. И поэтому все особы меньшего калибра играют фальшивыми картами, чтобы быть принятыми. - В общем, все уверены, что розенкрейцеры существуют, все при этом готовы поклясться, что сами никогда их не видали, все наперебой пишут и печатают, как будто бы назначая встречу, ни у кого не хватает нахальства заявить: это я и есть. Некоторые говорят, что розенкрейцеров нет в природе, потому что они никогда не отвечают на призывы, а другие говорят, что они существуют именно для того, чтобы их призывали. - А сами розенкрейцеры глухо молчат. - Как в танке. - Открой рот хоть ты. Увидишь зачем. Открой. Молодец. Вот тебе мамайя. - Вкусно. Тем временем начинается тридцатилетняя война. Иоганн Валентин Андреаэ пишет сочинение "Turris Babel" - "Вавилонская башня", где обещает, что в срок до одного года Антихрист будет разбит наголову. В то же время какой-то Иреней Агност издает "Tintinnabulum sophorum"... - Как здорово тинтиннабулум! - То есть бубенчик мудрецов, и бубнит не поймешь что, но в ответ ему Кампанелла, что кстати тоже значит колокольчик, выступает с сочинением "Monarchia Spagnola" - "Об испанской монархии" - и утверждает, что вся история с розенкрейцерами - это забава для развращенных умов. А потом все. Между 1621 и 1623 годами все прекращается. - Вообще? - Вообще. Они устали. Как битлы. Но это касается только Германии. Потому что во Франции все только начинается. В точности как радиоактивное облако: розенкрейцеров передуло влево. В одно прекрасное утро 1623 года Париж проснулся - а на стенах развешаны плакаты розенкрейцеров: уважаемые граждане, розенкрейцеры вашего участка собирают подписи у населения по адресу... Другое свидетельство гласит, однако, что в манифестах говорится о тридцати шести невидимках, разосланных по всему миру делегациями по шесть, и что они обладают властью одарять всех адептов невидимостью. Опять тридцать шесть на шесть. Что за хрен. - Ты о чем? - О тамплиерском завещании. - Люди без фантазии. Рассказывай, что было потом. - Потом распространяется коллективное безумие, одни выступают в их защиту, другие хотели бы с ними познакомиться, третьи обвиняют их в дьявольщине, алхимии и всех ересях и что якобы Астарот замешан в дело и благодаря ему-де розенкрейцеры богаты, всемогущи и перемещаются по воздуху с одного места на другое. В общем, они становятся модой сезона. - Очень правильно со стороны розенкрейцеров. Дебют в Париже - пропуск в мир высокой моды. - Кажется, ты совершенно права, потому что послушай что дальше будет, мама дорогая, ну и времечко. Декарт, и никто другой, в предыдущие годы побывал в Германии и разыскивал их там. Но, говорит один его биограф, Декарт их там не нашел, потому что, как мы теперь понимаем, они не открывали своего обличья. Когда же Декарт воротился в Париж, несолоно хлебавши, после появления розенкрейцерских манифестов он понял, что все его считают розенкрейцером. Погоды стояли такие, что это выглядело не самой лучшей рекомендацией. Это не понравилось и его другу Мерсенну, который розенкрейцеров уже разносил в печати не раз и не другой, обзывая их ничтожествами, революционерами, волхвами, каббалистами и проводниками враждебных течений. Что же тогда делает Декарт? Он появляется везде где только может. Поскольку все его видят, считает он, все убедятся, что он не невидим, а следовательно, что он не розенкрейцер. - Это и есть "метод"16. - Это и есть метод, но как выяснилось, метода мало. Все это привело к тому, что, если навстречу тебе выходил человек и говорил: добрый вечер, я розенкрейцер, это означало, что он не розенкрейцер. Уважающий себя розенкрейцер никогда так не скажет. Наоборот, он отрицает это как может. - Но нельзя сделать вывод, что всякий отрицающий, что он розенкрейцер, им является, потому что вот я, например, отрицаю, что я розенкрейцерша. Но и действительно ею не являюсь. - Однако подобное отрицание вызывает подозрение. - Нет. Потому что - что должен делать порядочный розенкрейцер, когда он понимает, что люди не верят тем, кто заявляет, что они розенкрейцеры, и подозревают тех, кто утверждает, что они не розенкрейцеры? Он начинает говорить, что он розенкрейцер, чтобы сделать вид, что он не розен... - Мать честная. Твое открытие означает, что все, кто говорит, что он розенкрейцер, на самом деле лгут, и, следовательно, они на самом деле розенкрейцеры! Если так, Ампаро, я отказываюсь идти у них на поводу. Поскольку у них везде шпионы, и в частности под этой нашей кроватью, пусть они понимают, что мы их понимаем. И пусть начнут говорить, что они не розенкрейцеры. - Ты знаешь, мне стало страшно. - Ничего не бойся, малютка, ведь с тобой я, а я очень глуп. Если они скажут, что не розенкрейцы, я и впрямь подумаю, что они розенкр... кры... и их развенчаю. Развенчанный розенкрыц совершенно безвреден, его можно выгнать в форточку газетой. - А Алье? Он пытается убедить нас, что он на самом деле Сен-Жермен. Разумеется, это ему нужно, чтобы мы думали, что он не он. Так значит, он розенкрыц. Или нет? - Слушай, Ампаро, мы будем спать. Или нет? - Нет, теперь я хочу знать, чем кончилось. - А ничем. Все куда-то делись. В тысяча шестьсот двадцать седьмом году выходит "Новая Атлантида" Фрэнсиса Бэкона и читатели решают, что он ее пишет о стране розенкрейцерства, даже если он ее ни разу не называет. Бедный Иоганн Валентин Андреа умирает, продолжая клясться то в том, что это был не он, то что если это и был он, то трепал языком просто так для смеху, однако дело сделано. Ободрившись тем, что их не существует, розенкрейцеры распространяются повсюду. - Как Бог. - О какая чудная идея. Посмотрим: Матфей, Лука, Марк и Иоанн - компания бездельников, собравшихся на тусовку, они устраивают соревнование, выдумывают главного героя, коротенько проговаривают сюжет - и вперед. Остальное зависит от способностей каждого. Потом четыре варианта разбираются всей командой на семинаре. Матфей довольно реалистичен, но пережимает линию мессианства. Марк - очень неплохо, но нестройно, Лука пишет лучше всех, невозможно не признать этого, у Иоанна перекос в философскую сторону... В общем, к семинару присоединяются и другие, берут почитать их курсовые работы, когда ребята понимают, к чему все это привело, уже слишком поздно, Павел уже съездил в Дамаск, Плиний начал свое расследование по поручению обеспокоенного императора, легион сочинителей апокрифов делают вид, что они тоже достаточно много знают... читатель-апокриф, мой брат и мой двойник 17... Петр слишком много берет себе в голову и излишне серьезно относится к себе, Иоанн угрожает, что расскажет все, как было на самом деле, Петр и Павел подстраивают, чтоб его арестовали, заковали в цепи на острове Патмос, и у бедняжки начинаются галлюцинации, кузнечик садится на спинку кровати - уберите саранчу, заглушите эти трубы, откуда столько крови... Его начинают славить: пьянчуга, склеротик... Что если на самом деле все было именно так? - Все было именно так. Читай "Манифест", а не манифесты. - Ампаро, рассветает! - Мы обалдели. - Что-то куда-то там лезет заря розоперстая Эос... - О как приятно. Иеманжа очень хочет, чтоб мы занялись именно этим... - ... и самым неоккультным способом... - ...да возрадуется тинтиннабулум... - ...куда ты, аталанта фугиенс? - ...к туррис вавилонской башне... - ... скорее к тайному тайных, золотому руну, оно бледно, розово как раковина в подводной глуби... - ... тише... Silentium post clamores18, - прошептала она. 31 Вероятно, что большинство предполагаемых розенкрейцеров, широко известных в качестве таковых, на самом деле является всего лишь розенкрейцерцами... И, более того, совершенно очевидно, что они не являются розенкрейцерами ни в какой степени, по простой той причине, что входят в эти объединения, что может показаться парадоксальным и на первый взгляд противоречивым, но тем не менее вполне умопостижимо.... Рене Генон, Обозрение об инициации Rene Guenon, Aperqu sur l'initiation, Paris, Editions, Traditionnellee, 1981, XXXVIII, p. 241 Мы вернулись в Рио, я вернулся на работу. Однажды в иллюстрированном журнале я обнаружил, что, оказывается, в городе существует Старый и Принятый Орден Розенкрейцеров. Я предложил Ампаро сходить посмотреть, она неохотно согласилась. Орден помещался на какой-то небольшой улице, наружу выходила витрина, уставленная хеопсами, нефертити и сфинксами. Пленарное заседание как раз сегодня вечером. "Розенкрейцеры и умбанда". Выступает профессор Браманти, референдарий ордена в Европе, Тайный Кавалер Великого приората в регионах Родоса, Мальты и Фессалоник. Мы решили войти. Обстановочка была та еще, все завешано тантрическими миниатюрами , изображающими змеюку Кундалини, ту самую, которую тамплиеры старались разбудить при помощи поцелуев в зад. К концу заседания я убедился, что в конечном счете не стоило пересекать Атлантический океан - все то же я вполне мог бы получить в миланской штаб-квартире "Пикатрикса". За столом, покрытым красным сукном, перед немногочисленной и сонной публикой стоял Браманти, тучный господин, которого, если бы не размеры его тела, можно было принять за тапира. Говорил он гладкими фразами, но, очевидно, не долго, так как речь шла о братстве Розы и Креста времен восемнадцатой династии, то есть в период правления Яхмоса I. Четыре Скрытых Бога следили за эволюцией расы, которая за 25 тысяч лет до основания Фив создала цивилизацию в Сахаре. Под их влиянием фараон Яхмос создал Великое Белое Братство - хранителя допотопной мудрости, которая хранилась в мизинце египтян. Браманти утверждал, что располагает документами (естественно, недоступными простым смертным), которые относятся ко времени мудрецов из Карнакского храма и их тайных архивов. Символ розы и креста позже принял фараон Эхнатон. "У одного человека есть папирус, повествующий об этом, - говорил Браманти, - но не спрашивайте, у кого." В улее Великого Белого Братства формировались Гермес Трисмегист, влияние которого на итальянское Возрождение было неопровержимым, как и на гностицизм Принстона, Гомер, галльские друиды, Соломон, Солон, Пифагор, Плотин, Иосиф Аримафейский, Алкуин, король Дагобер, святой Томас, Бэкон, Шекспир, Спиноза, Яков Беме, Дебюсси, Эйнштейн. Ампаро прошептала, что ей кажется, здесь не хватает только Нерона, Камбронна, Иеронима, Панчо Вилла и Бастера Китона. Что касается влияния истинных розенкрейцеров на христианство, то Браманти заявил каждому, кто до сих пор не мог докопаться до глубины этой истории, что не случайно по легенде Христос умер на кресте. Именно мудрецы Великого Белого Братства основали первую масонскую ложу во времена царя Соломона. О том, что Данте был розенкрейцером и масоном, как, впрочем, и святой Томас, свидетельствует каждая буква в его произведениях. В XXIV и XXV песнях "Рая" запечатлены тройной поцелуй принца Розового Креста, пеликан, белые одежды, как у стариков в Апокалипсисе, три теологические добродетели масонских капитулов - Вера, Надежда, Любовь. Фактически символический цветок Ордена Розы и Креста (мифическая белая роза из XXX и XXXI песен) был принят римской церковью как символ Матери Спасительницы - отсюда и "Rosa Mystica" в литаниях. И о том, что Орден Розы и Креста существовал в средние века, свидетельствует не только факт проникновения их к тамплиерам, но и конкретные документы. Браманти цитировал некоего Кизеветтера, который в конце прошлого века доказал, что розенкрейцеры в средние века произвели четыре центнера золота для принца-курфюрста Саксонии, приводил доказательства этого на страницах "Химического Театра", напечатанного в Страсбурге в 1613 году. Однако мало кто заметил намек на тамплиеров в легенде о Вильгельме Телле: Телль вырезал свою стрелу из ветки омелы, растения, которое встречается в арийской мифологии, и попал в яблоко - символ третьего быстрого глаза змея Кундалини, - а известно, что арийцы пришли из Индии, где скрывалось братство Розы и Креста после того, как покинуло Германию. Что касается различных движений, которые утверждают, что имеют отношение к Великому Белому Братству, то Браманти признавал ортодоксальным "Братство Розенкрейцеров" Макса Хайнделя, но только потому, что в этой среде сформировался Ален Кардек. Всем известно, что Кардек - отец спиритизма и что на основе его теософии, которая предполагает контакты с душами умерших, сформировалась духовность умбанды - слава благородной Бразилии. В этой теософии "Aum Bhanda" является санскритским выражением, которое относится к Божественному принципу и источнику жизни ("Они опять нас обманули, - прошептала Ампаро, - даже "umbanda" - не наше слово, оно только по-африкански звучит"). Корень "Aurn", или "Urn" адекватен буддистскому "Ом", это имя Бога на языке Адама. "Um" - это слог, который, если его произнести определенным образом, превращается в могущественную мантру и вызывает флюидные потоки гармонии, которые проникают в душу через siakra, или лобовое сплетение. - Что такое "лобовое сплетение"? - спросила Ампаро - Неизлечимая болезнь? Браманти предупреждал, что необходимо отличать настоящих розенкрейцеров, наследников Великого Белого Братства, конечно, скрытых под завесой Ордена Древнего и Принятого, который он недостойно представляет, от розенкрейцеров, то есть всех тех, кто с позиций личного интереса черпали вдохновение в мистике розенкрейцеров, не имея на это права. Он советовал обществу не верить ни одному розенкрейцеру, который твердит, что он розенкрейцер. Ампаро заметила, что все представители братства Розы и Креста являются друг для друга "розенкрейцерами". Один наглец из публики встал и спросил, как может Орден его, Браманти, претендовать на подлинность, если нарушает правило молчания, обязательное для истинного последователя Великого Белого Братства. Браманти в свою очередь поднялся и ответил: - Я не знал, что и сюда проникли наемные провокаторы, безбожники-материалисты. В таких условиях я больше ничего не скажу. И он величественно вышел. Вечером позвонил Алье, расспросил о новостях и предупредил, что завтра мы наконец сможем участвовать в обряде. А пока он предложил пойти чего-нибудь выпить. Ампаро была на политическом собрании со своими приятелями, и я пошел один. 32 Valentiniani... nihil magis curant quam occultare quod praedicant: si tamen praedicant, qui occultant... Si bona fide quaeres, concrete vultu, suspenso supercilio - altum est - aiunt. Si subtiliter tentes, per ambiguitates bilingues communem fidem affinnant. Si scire te subostendas, negant quidquid agnoscunt... Habent artificium quo prius persuadeant, quam edoceant. Tertullian, Adversus Valentinianos19 Алье позвонил известить о том, что на следующий день нас будут ждать в павильоне умбанды, а пока что пригласил меня посетить одно место, где еще и сейчас делают настойку "батиду" именно так, какою ее помнят люди, не имеющие возраста. Это было в нескольких шагах от братства Кармен Миранды, и я оказался в сумрачном лесу, где прокопченные люди курили листья табака, жирные, как шматы сала, закрученные, как корабельные швартовы. Они разминали жгуты подушечками пальцев, покуда те не превращались в широкие прозрачные пластины, а потом заворачивали в промасленную бумагу. Поджигать это дело приходилось каждую минуту, но зато можно было понять, что представлял собою табак до того, как он был открыт сэром Уолтером Рейли. Я рассказал ему о давешней лекции. - Теперь еще и розенкрейцеры? Ваша жажда познаний прямо-таки ненасытна, мой юный друг. Не склоняйте ваш слух к россказням глупцов. Все они ссылаются на неопровержимые документы, но никто и никогда их не видел. Этот Браманти мне известен. Он живет в Милане, когда, разумеется, не рыщет по свету, распространяя свою доктрину. Он безвреден, хотя до сих пор верит Кизеветтеру. Все розенкрейцерцы цитируют знаменитую страницу из "Химического театра". Однако если вы обратитесь непосредственно к оригиналу - а в моей скромной миланской библиотечке это издание имеется, - вы увидите, что цитаты там нет. - Шутник этот господин Кизеветтер. - Вы попали в десятку. Это потому, что в XIX веке даже оккультисты стали жертвами духа позитивизма: вещь не является таковой, если ее нельзя доказать. Вспомните дебаты по поводу "Герметического корпуса". Когда в XV веке он проник в Европу, Пико делла Мирандола, Фичино и многие другие мудрые мужи установили истину: это, должно быть, труд очень древний, старше египтян, старше, чем Моисей, так как в нем есть мысли, которые позже слетели с уст Платона и Иисуса. - Как это - позже? Таковы же доводы Браманти о Данте-масоне. Если "Корпус" повторяет идеи Платона и Иисуса, это означает, что он был написан после них! - Вот именно! Вы тоже поняли. И фактически таким был аргумент современных филологов, которые прибавили к нему свой туманный лингвистический анализ в подтверждение того, что "Корпус" был написан между II и III веками нашей эры. Это все равно что сказать, будто Кассандра родилась после Гомера, так как знала уже о гибели Трои. Верить, что время непрерывно и направленно, что оно идет от А к Б - это современная иллюзия. Оно может также идти от Б к А, и тогда следствие порождает причину... Что означает констатация, что нечто происходит до или после? Ваша великолепная Ампаро появилась до или после своих неизвестных предков? Она слишком красива, - если вы не возражаете против объективной оценки человека, который мог бы быть ей отцом. Значит, она появилась до и есть таинственным началом того, что способствовало ее сотворению. - Но с этой точки зрения... - Собственно, концепция "точки зрения" ошибочна. Точки были придуманы наукой после Парменида, чтобы определять, откуда и куда все движется. Ничего не движется. Существует только одна точка, из которой в один и тот же миг появляются все остальные точки. Наивность оккультистов XIX века и нашего времени состоит в том, что они стремятся доказать правду правды методами научного обмана. Рассуждать следует не по законам логики времени, а следуя логике Предания. Все времена символизируют друг друга, а значит, невидимый храм розенкрейцеров существует и существовал всегда, независимо от поворотов истории, вашей истории. Время последнего откровения - это время, определяемое не часами. Его связи упрочиваются в процессе "утонченной истории", когда научные "до" и "после" значат очень мало. - Но фактически все те, кто проповедуют вечность розенкрейцеров... - Шуты-ученые, так как пытаются доказать то, что надо знать без доказательств. Вы полагаете, что верующие, которых мы увидим завтра вечером, знают, или в состоянии доказать то, что им сказал Кардек? Они знают потому, что они готовы принять знание. Если бы мы все сохранили эту чувствительность к тайне, нас бы озарило откровение. Не обязательно хотеть, достаточно быть готовым. - Прошу прощения за прямоту, но все-таки: розенкрейцеры существуют или нет? - Что значит существовать? - Скажите вы. - Великое Белое Братство, зовите его розенкрейцерством, зовите духовным рыцарством (одним из частных воплощений которого являются тамплиеры), это когорта мудрецов; их мало, очень мало, избранных, проходящих через столько веков, через всю историю человеческого рода, и обороняющих твердыню вековечного знания. История развивается не случайно. Она есть творение Верховников Света, от которых ничто не укрыто. Разумеется, Верховники Света защищают себя завесой тайны. И поэтому ежели перед вами тот, кто утверждает, что он верховник, розенкрейцер или тамплиер, знайте, что это ложь. Таким образом, их отыскать невозможно. - Но коли так, значит, их история продолжается бесконечно? - Бесконечно. Такова премудрость этих Старейшин Мира. - Но что они могут сообщить людям? - Что имеется Тайна. В противном случае - для чего жить, если все именно таково, каким представляется? - А что это за тайна? - Она - то, чего религии откровения не умели высказать. Тайна - в другом месте. 33 Видения бывают белые, синие, белые с ярко-алым. В конце концов они смешиваются и все становятся светлыми, цвета пламени белой свечи, вы увидите искры, почувствуете, как мурашки побегут по телу, все это означает начало увлечения, которое охватывает тех, кто осуществляет Деяние. Папюс, Мортинес де Паскуалли. Papus, Martines de Pasqually, Paris, Chamuel, 1895, p. 92 Наступил ожидаемый вечер. Как было и в Сальвадоре, Алье заехал за нами. Шатер, в котором проводилось радение, называемое "жира", был практически в центре, если существует понятие центра применительно к городу, который языками простирается на много километров во все стороны по долинам, а с одной стороны стелется вдоль моря таким образом, что при обзоре сверху, при вечернем освещении, напоминает шевелюру, пораженную темным лишаем. - Как вы знаете, сегодня вы увидите умбанду. Там в радеющих вселяются не ориша, а огуны, то есть духи тех, кто умер. И еще они во власти Эшу, африканского Гермеса, вы его видели в Баии, и подруги Эшу, Помбы Жира. Эшу - это божество йоруба, демон, склонный к издевательствам, насмешкам, однако глумливое божество существовало и в мифофольклоре американских индейцев. - А как называются призраки мертвых? - "Прето вельо" и "кабокло". Претос вельос - "старые жрецы" - мудрецы, старейшины африканцев, руководившие народом во время депортации, легендарные знаменитости - Рей Конго, Пай Агостиньо... Они сделались символами в последний, сравнительно умягченный период рабовладельчества, когда негр переставал быть скотиной, а превращался уже скорее в дедушку - дядюшку - друга дома. Кабоклос - это, наоборот, привидения индейцев, целомудренные силы, чистота первородной природы. При камлании в умбанде африканские ориша остаются на втором плане, они теперь полностью ассимилировались с католическими святыми, а главную роль в этом культе играют кабокло и прето вельо. Именно они приводят людей в транс; медиум, так называемый "кавало", при танце внезапно ощущает, что в него вселился высший дух, и теряет контроль над собой. Потом он пляшет, покуда высший дух из него не выходит, после чего ему становится легко, прозрачно - он полностью очистился. - Везет человеку, - сказала Ампаро. - Действительно, везет, - откликнулся Алье. - Представьте себе, сподобиться непосредственного контакта с матерью землей. Ведь этой вере в свое время обрубили корни, выхватили ее, швырнули в огнедышащие горны городов, пережгли самую душу - но, как нас учит Шпенглер, меркантильный Запад в кризисную эпоху снова обращается за помощью к миру земли. Между тем мы приехали. Капище выглядело обыкновенным цехом. Сюда тоже входили через жухлый садик, еще скромнее, чем тот, что в Баие, а перед дверью этого барака, который назывался "барракао", возвышалась статуэтка Эшу, окруженная корзинами подношений. Перед самым входом Ампаро оттащила меня в сторонку. - С ними мне все понятно. Ты слышал, как тот носорог, читавший лекцию, напирал на эпоху ариев? Ну, а этот говорит о закате Европы, Блют унд Боден, земля и кровь, - это нацизм чистой марки! - Все не так просто, любовь моя, мы на обратном континенте. - Спасибо за объяснение. Великое Братство Белых! Дошли уже до того, что едите вашего бога. - Едят католики, милая, это совсем другой разговор. - Тот же самый разговор, ты что, не слышал? Пифагор, и Данте, и Дева Мария, и масоны. Все они против нас. Наше дело умбанда и сидеть тихо. - От вас дождешься тихо. Пойдем, уже начинается. Это тоже культура, надо ее понять. - По мне только та хороша культура, чтобы повесили последнего попа на кишках последнего розенкрейцера. Алье поманил нас от входа. Снаружи здание было очень тускло, но зато внутри полыхали невероятные яростные краски. Зала была квадратной, посередине была приготовлена площадка для пляски кавало с алтарем в глубине, вся обнесенная решетчатой оградой, и прямо около ограды возвышался помост для барабанов и атабаке. Ритуальное пространство было совершенно пусто, а с внешней стороны решетки топталась разношерстная толпа - верующие и любопытствующие, белые и черные, выделялись группки медиумов с их ассистентами, "камбонос", одетыми в белые ткани, кто босиком, кто в кедах. Алтарь поражал своим видом. Там были претос вельос, кабоклос с разноцветным оперением, святые, походившие на марципановые куклы, если бы не их пантагрюэльские размеры, Святой Георгий в своей сверкающей кирасе, в мантии, крашеной багряницей, Святые Козьма и Дамиан, Мадонна, пронзенная мечами, и Христос бесстыдно гиперреалистического стиля, с раскинутыми руками, как Спаситель с горы Корковадо, только очень раскрашенный. Не видно было ориша, но их присутствие ощущалось в выражениях лиц бывших в зале, в сладком духе сахарного тростника и заготовленной пищи, в едковатом запахе пота множества людей, растомленных духотою и возбужденных близящейся жирой. Вышел "отец святого", сел возле алтаря и принял нескольких верующих и гостей, обдавая их густыми клубами дыма от своей сигары, благословляя их и угощая какой-то жидкостью, причем это все напоминало поспешный обряд евха