Клиффорд Саймак. Однажды на Меркурии
Старый Крипи сидел в контрольном отсеке и вдохновенно пиликал на
визжащей скрипке. Вокруг Меркурианского Силового Центра, на опаленной
солнцем равнине. Цветные Шары, подхватив настроение Криви, обратились у
жителей гор и скакали в неуклюжей кадрили. Кошка Матильда сидела в
холодильнике, сердито смотрела на пластины замороженного мяса, висевшие у
нее над головой, и нежно мяукала. В кабинете над фотоэлементной камерой -
центром станции - Курт Крейг с раздражением глядел через стол на Нормана
Пейджа. За сотню миль от них Кнут Андерсен, облаченный в громоздкий
защитный космический костюм, настороженно следил за вихревым искажением
пространства.
У Крейга неожиданно ожила линия связи. Он повернулся на стуле, снял
трубку и буркнул в телефон что-то невнятное.
- Шеф, это Кнут. - Излучения искажали голос, делали его расплывчатым.
- Ну, как? - прокричал Крейг. - Нашли что-нибудь?
- Да, очень большое, - ответил голос Кнута.
- Где?
- Даю координаты.
Крейг схватил карандаш и стал быстро записывать; голос в трубке шипел
и трещал.
- Такого огромного еще не бывало, - проскрипел голос. - Все
дьявольски закручено. Приборы полетели к черту.
- Придется шарахнуть по нему снарядом, - возбужденно сказал Крейг. -
Уйдет, конечно, уйма энергии, но ничего не поделаешь. Если эта штука
придет в движение...
Голос Кнута шипел, трещал и расплывался в пространстве, Крейг не мог
разобрать ни слова.
- Возвращайтесь немедленно обратно! - заорал он. - Там опасно. Не
подходите близко...
До него донесся голос Кнута, заглушаемый воем поврежденной линии
связи.
- Тут еще кое-что есть, чертовски забавное...
Голос умолк.
Крейг закричал в микрофон:
- В чем дело, Кнут? Что забавное?
Он замолчал, потому что внезапно шипенье, треск и свист прекратились.
Крейг протянул левую руку к пульту управления и нажал рычаг. Пульт загудел
от притока колоссальной энергии. Чтобы поддерживать связь на Меркурии,
требовалась гигантская энергия. Ответного сигнала не последовало, связь не
восстановилась.
Что-то там стряслось.
Побледневший Крейг встал, глядя через иллюминатор со светофильтром на
серую равнину. Беспокоиться еще рано. Пока рано. Надо подождать, когда
Кнут вернется. Это будет скоро. Ведь он приказал ему возвращаться
немедленно, а эти вездеходы гоняют шустро. А если Кнут не вернется? Что
если пространственный вихрь сдвинулся с места? Кнут сказал, что такого
громадного еще не бывало. Правда, встречаются эти штуки часто, все время
держи ухо востро, но обычно они не так уж велики, чтобы стоило
волноваться. Просто небольшие искажения, вихри там, где
пространственно-временной континуум колеблется, раздумывая, в какую
сторону качнуться. Не столько опасно, сколько мешает. Надо быть осторожным
и постараться не въехать в него, вот и все. Но если крупное завихрение
начнет двигаться, оно может поглотить даже Станцию.
Шары, все еще в виде горцев с земных холмов, отдыхали после трудового
дня; шаркая ногами, они подымали пыль, подпрыгивали и размахивали руками.
В них было что-то нелепое - точно плясали пугала.
Равнины Меркурия простирались до самого горизонта - равнины с
клубящейся пылью. Ярко-синее Солнце казалось чудовищным на фоне мрачно
черного неба; алые языки пламени рвались из него, извиваясь, словно
щупальца. Меркурий находится ближе к Солнцу, чем другие планеты, на
расстоянии всего лишь двадцати девяти миллионов миль. Поэтому, вероятно, и
рождались искажения - из-за близости к Солнцу и появления на нем пятен. А
впрочем, солнечные пятна могли и не иметь к этому никакого отношения. Кто
знает?
Крейг вспомнил про Пейджа, только когда тот кашлянул. Крейг вернулся
к столу.
- Надеюсь, - проговорил Пейдж, - вы передумали. Мой план значит для
меня очень много.
Крейга внезапно охватил гнев: до чего навязчивый тип.
- Я вам уже ответил, - отрезал он. - И хватит. Своих решений я не
меняю.
- Не понимаю, почему вы против, - не отставал Пейдж. - В конце концов
эти Цветные Шары...
- Не дам я ловить Шары, - оборвал его Крейг. - Ваш план просто
безумие, это вам любой скажет.
- Ваше отношение меня удивляет, - настаивал Пейдж. - В Вашингтоне
меня уверяли....
- Плевать мне на Вашингтон, - заорал Крейг. - Вы отправитесь обратно,
как только прибудет корабль с кислородом. И отправитесь без всяких Шаров.
- Кому от этого вред? А я готов заплатить за все услуги.
Крейг не обратил внимания на предложенную взятку.
- Попробую объяснить вам еще раз, - он наставил на Пейджа карандаш. -
Я хочу, чтобы вы наконец поняли: Цветные Шары - уроженцы Меркурия. Они
первые появились здесь. Они жили здесь, когда пришли люди, и наверняка
останутся на Меркурии после того, как люди покинут его. Они не трогают
нас, а мы не трогаем их. Мы оставляем их в покое по одной дьявольски
простой причине: мы их боимся, мы не знаем, на что они способны, если их
растревожить.
Пейдж открыл было рот, чтобы возразить, но Крейг жестом остановил
его:
- Организм у них представляет собой сгусток чистой энергии; они
черпают энергию Солнца, как вы и я. Только мы получаем ее окольным путем,
в результате химических процессов, а они - прямо от Солнца. Благодаря
этому они мощнее нас. Вот почти и все, что можно о них сказать. Больше мы
ничего не знаем, хоть и наблюдаем за ними уже пятьсот лет.
- Вы полагаете, это разумные существа? - с насмешкой спросил Пейдж.
- А почему бы и нет? - повысил голос Кроит. - Думаете, если человек
не может с ними общаться, так у них нет разума? Да просто им этого не
очень хочется. Быть может, их мышление не имеет ничего общего с
человеческим. А может, они считают человека существом низшей расы и просто
не желают тратить на нас время.
- Вы с ума сошли! - воскликнул Пейдж. - Ведь они тоже наблюдали за
нами все эти годы. Они видели, что мы умеем делать. Они видели наши
космические корабли. Видели, как мы построили Станцию. Видели, как мы
посылаем энергию на другие планеты, отстоящие на миллионы миль от
Меркурия.
- Верно, - согласился Крейг, - они все видели. Но произвело ли это на
них впечатление? Откуда у вас такая уверенность? Человек считает себя
великим строителем. Станете вы лезть из кожи, чтобы поговорить с муравьем,
с ласточкой, с осой? Держу пари, что нет. А ведь они все тоже великие
строители.
Пейдж сердито заерзал в кресле.
- Если они находятся на более высоком уровне развития, - фыркнул он,
- где те вещи, которые они создали? Где их города, машины, цивилизация?
- А может быть, - предположил Крейг, - они на тысячелетия переросли
машины и города? Может быть, они достигли той ступени цивилизации, когда
механизмы больше не нужны?
Он постучал карандашом по столу.
- Послушайте. Шары бессмертны. Это несомненно. Ничто не может их
убить. Как видите, они не имеют тела, - это просто сгустки энергии. Так
они приспособились к среде. И вы еще имеете наглость думать, что поймаете
кого-нибудь? Ровно ничего о них не зная, вы хотите привезти их на Землю и
показывать в цирке или вместо придорожной рекламы на обозрение зевакам!
- Но люди специально прилетают сюда посмотреть на Шары, - возразил
Пейдж. - Вы же знаете. Туристическое бюро рекламирует их вовсю.
- Это другое дело. Здесь они у себя дома и могут вытворять, что
угодно, нам до этого нет дела. Но вывозить их отсюда и демонстрировать на
Земле невозможно. Это повлекло бы за собой кучу неприятностей.
- Но если они так чертовски умны, - выпалил Пейдж, - то чего ради так
кривляются? Не успеешь о чем-нибудь подумать - готово, они уже изображают
твою мысль. Величайшие мимы в Солнечной системе. И ничего-то у них не
получается правильно - все вкривь и вкось. В чем тут штука?
- Ничего удивительного, - отозвался Крейг. - В человеческом мозгу не
рождается четко оформленных мыслей. А Цветные Шары их в таком виде
улавливают и тут же воплощают. Думая о чем-нибудь, вы не даете себе труда
разрабатывать мысли детально - они у вас обрывочные. Ну, так чего же вы
хотите от Шаров? Они подбирают то, что вы им даете, и заполняют пробелы по
своему разумению. Вот и получается, что стоит вам подумать о верблюдах - и
к вашим услугам верблюды с развевающимися гривами, верблюды с четырьмя и
пятью горбами, верблюды с рогами - бесконечная вереница дурацких
верблюдов.
Он раздраженно бросил карандаш.
- И не воображайте, что Цветные Шары делают это для нашего
развлечения. Скорее всего они думают, что это мы имеем намерение их
позабавить. И они забавляются. Может, они и терпят-то нас здесь только
потому, что у нас такие забавные мысли. Когда люди впервые тут появились,
здешние обитатели выглядели просто как разноцветные воздушные шары,
катавшиеся по поверхности Меркурия. Их так и назвали - Цветные Шары. Но
потом они перебывали всем, о чем только думает человек.
Пейдж вскочил.
- Я сообщу о вашем поведении в Вашингтон, капитан Крейг.
- Черт с вами, сообщайте, - рявкнул Крейг. - Вы, кажется, забыли, где
находитесь. Вы не на Земле, где взятки, подхалимство и насилие дают
человеку почти все, что он пожелает. Вы в Силовом Центре на солнечной
стороне Меркурия. Это - главный источник энергии, снабжающий все планеты.
Если Станция испортится, если поток энергии прервется, то в Солнечной
системе все полетит вверх тормашками.
Он с силой стукнул по столу.
- Здесь командую я, и вы будете подчиняться мне, как все остальные.
Мое дело следить за работой Станции, за регулярной подачей энергии на
другие планеты. Я не позволю, чтобы какой-то невежда и выскочка путался у
меня под ногами. Пока я здесь, никто не посмеет тревожить Цветные Шары. У
нас и без того достаточно забот.
Пейдж двинулся к двери, но Крейг остановил его.
- Хочу предупредить вас, - мягко сказал он. - На вашем месте я бы не
стал выкрадывать вездеход - ни чужой, ни свой. После каждой поездки
кислородный баллон вынимается из машины и запирается в стойку.
Единственный ключ от стойки - у меня.
Он пристально посмотрел в глаза Пейджу и продолжил:
- В машине, конечно, остается немного кислорода. Его хватит примерно
на полчаса, а может, и того меньше. Но не больше. Не очень-то приятно быть
застигнутым врасплох. Около одной из станций Сумеречного пояса на днях
нашли одного такого парня.
Пейдж вышел, хлопнув дверью.
Шары перестали плясать и лениво катались по равнине. Время от времени
один из них принимал форму какого-нибудь предмета, но делал это вяло,
нерешительно и тотчас же возвращался в прежнее состояние.
Должно быть, Крипи отложил скрипку, подумал Крейг. Наверно, делает
обход, проверяет, все ли в порядке. Вряд ли может что-нибудь произойти.
Станция работает автоматически, от человека требуется минимум внимания.
Контрольный отсек был полон пощелкивающих, потрескивающих, звякающих,
булькающих приборов - они направляли поток энергии в район Сумеречного
пояса к подстанциям, которые передавали его дальше на кольцевую линию
вокруг других планет. Стоит одному прибору сплоховать, стоит потоку
отклониться в пространстве на какую-то долю градуса, и... Крейг
содрогнулся, представив себе, как энергетический луч устрашающей силы
врезается в планету, в город. Но система не может подвести, никогда этого
не было и не будет. Она абсолютно надежна. Давно прошло то время, когда
Меркурий посылал в другие миры огромные партии аккумуляторов энергии на
грузовых космических кораблях.
Да, это была действительно свободная энергия, неиссякаемая,
неистощимая; ее передавали на расстояния в миллионы миль лучевым способом
Аддисона. Энергию получали фермы на Венере, шахты на Марсе, химические
заводы и лаборатории холода на Плутоне.
Крейг услышал тяжелые шаги Крипи на лестнице и обернулся к двери, как
раз когда старик входил в комнату.
- Земля только что обогнула Солнце, - сказал тот. - Станция на Венере
приняла добавочный импульс.
Крейг кивнул: все идет по заведенному порядку. Как только Солнце
заслоняет от Меркурия какую-нибудь планету, ближайшая подстанция на
ближайшей незатененной планете берет добавочную энергию и передает ее на
затененную.
Крейг поднялся и, подойдя к иллюминатору, стал смотреть на пыльные
равнины. На горизонте появилась точка - она быстро приближалась по мертвой
серой пустыне.
- Кнут! - воскликнул он.
Крипи заковылял к двери:
- Пойду встречу его. Мы с ним уговорились сыграть сегодня партию в
шахматы.
- Сначала, - сказал Крейг, - пусть зайдет ко мне.
- Ладно, - ответил Крипи.
...Крейгу никак не удавалось заснуть. Что-то тревожило его. Что-то
неопределенное, так как никаких причин беспокоиться не было. Локатор
показывал, что большое завихрение движется очень медленно, по нескольку
футов в час и к тому же в обратном от станции направлении. Других опасных
завихрений обнаружено не было. Как будто бы все в порядке. И в то же время
разные мелочи - смутные подозрения, догадки - не давали покоя. Вот,
например, Кнут. Он был такой же, как всегда, но, разговаривая с ним, Крейг
испытывал какое-то непонятное чувство. Он бы даже сказал - неприятное:
мурашки бегали у него по спине, волосы на голове вставали дыбом. И в то же
время ничего определенного.
А тут еще этот Пейдж. Проклятый дурак, чего доброго, и в самом деле
удерет ловить Шары, и тогда неприятностей не оберешься. Странно, каким
образом у Кнута испортились сразу обе рации - и в костюме и в машине. Кнут
не мог объяснить, как это произошло, даже и не пытался. Просто пожал
плечами. Мало ли что бывает на Меркурии.
Крейг отказался от попыток заснуть. Он всунул ноги в шлепанцы, побрел
к иллюминатору, поднял штору и выглянул наружу. Цветные Шары по-прежнему
катались в пыли. Внезапно один из них превратился в громадную бутылку
виски, она поднялась в воздух, перевернулась - жидкость полилась на землю.
Крейг хихикнул: Старина Крипи мечтает выпить.
Раздался осторожный стук в дверь. Крейг резко обернулся. Мгновение он
стоял, затаив дыхание, и прислушивался, словно ожидая нападения. Затем
тихо рассмеялся. Чуть не свалял дурака. Все нервы. Выпить-то не мешало бы
ему. Снова стук, осторожный, но более настойчивый.
- Войдите.
Крипи бочком вошел в комнату.
- Так я и думал, что вы не спите, - сказал он.
- Что случилось, Крипи? - Крейг почувствовал, что снова весь
напрягся. Нервы ни к черту не годятся.
Крипи подвинулся ближе.
- Кнут, - прошептал он. - Кнут выиграл у меня в шахматы. Шесть раз
подряд, не дал мне ни одного шанса отыграться.
В комнате раздался хохот Крейга.
- Но прежде-то я выигрывал без труда, - настаивал старик. - Я даже
нарочно давал ему иногда выиграть, чтобы он не заскучал и не бросил совсем
играть. Сегодня вечером я как раз приготовился задать ему трепку, и
вдруг...
Крипи нахмурился, усы его вздрогнули.
- И это еще не все, черт побори. Я как-то чувствую, что Кнут
изменился...
Крейг подошел вплотную к старику и взял его за плечи.
- Я понимаю, - сказал он. - Очень хорошо понимаю, что вы чувствуете.
- Опять он вспомнил, как волосы шевелились у него на голове, когда он
недавно разговаривал с Кнутом.
Крипи кивнул, бледные глаза его мигнули, кадык дернулся.
Крейг повернулся на каблуках и начал стаскивать пижаму.
- Крипи, - резко произнес он, - сейчас же берите револьвер,
спускайтесь в отсек управления и запритесь там. Никуда не выходите, пока я
не вернусь. И не впускайте никого.
Он пристально посмотрел на старика:
- Вы понимаете? Ни-ко-го! Если вас вынудят - стреляйте. Но смотрите,
чтобы никто не дотрагивался до рычагов.
Крипи вытаращил глаза и сглотнул слюну.
- А что, будут неприятности? - спросил он дрожащим голосом.
- Не знаю, - отрезал Крейг, - но хочу узнать.
Внизу, в ангаре, Крейг сердито глядел на пустое место, где должна
была стоять машина Пейджа. Вездеход исчез! Вне себя от злости Крейг
подошел к баллонам с кислородом. Замок стойки не был поврежден. Он вставил
ключ. Крышка отскочила: все баллоны на месте, стоят рядком, прикреплены к
перезарядной установке. Не веря своим глазам, Крейг стоял и смотрел на
баллоны.
Все на месте! Значит, Пейдж отправился без достаточного запаса
кислорода. Это означает, что он погибнет мучительной смертью в пустынях
Меркурия.
Крейг повернулся, чтобы идти, но вдруг остановился. Нет никакого
смысла преследовать Пейджа - мелькнуло у него в голове. Этот болван,
наверно, уже мертв. Самоубийство - иначе не назовешь его поступок.
Настоящее самоубийство. И ведь он предупреждал Пейджа! Ему, Крейгу,
предстоит работа. Что-то случилось там, около пространственного вихря. Он
должен утихомирить мучительные подозрения, копошащиеся у него в мозгу. Кое
в чем надо убедиться. Ему некогда преследовать покойников. Проклятый
дурак, самоубийца. Он просто спятил - вообразил, что поймает Цветной
Шар...
Крейг выключил линию, с яростью закрутил вентиль, отсоединил баллон и
с трудом вытащил его из стойки.
Когда он направился через ангар к машине, кошка Матильда сбежала по
сходням вниз и сразу же сунулась ему под ноги. Крейг споткнулся, чуть не
упал, но с большим трудом устоял и выругался с тем красноречием, которое
достигается долгой тренировкой.
- Мя-я-у, - общительно отозвалась Матильда.
Есть что-то нереальное в солнечной стороне Меркурия, и это скорее
ощущаешь, чем видишь. Солнце оттуда кажется в девять раз больше, чем с
Земли, а термометр никогда не показывает ниже 650 градусов по Фаренгейту.
В этой чудовищной жаре люди вынуждены носить скафандры с фотоэлементной
защитой, ездить в фотоэлементных машинах и жить на Силовой Станции,
которая сама есть не что иное, как мощный фотоэлемент. Электрической
энергией можно управлять, но жара и излучения почти не поддаются контролю.
Скалы и почва рассыпаются там в пыль, исхлестанные бичами жары и
излучений. А горизонт совсем близко, всегда перед глазами, словно видимый
край света.
Но не это делает планету такой странной. Странность скорее в
неестественном искажении всех линий, искажении, которое трудно уловить.
Быть может, ощущение неестественности вызвано тем, что близость
грандиозной массы Солнца делает невозможным существование прямой линии,
она искривляет магнитные поля и будоражит самое структуру космического
пространства.
Крейг все время ощущал эту неестественность, пока мчался по пыльной
равнине. Вездеход зашлепал по жидкой лужице, с шипением разбрызгивая не то
расплавленный свинец, не то олово. Однако Крейг не заметил этого: в мозгу
его громоздились сотни несвязных мыслей. Глаза, окаймленные сетью
морщинок, следили через прозрачный щит за углублениями, оставленными
машиной Кнута. Баллон с кислородом тихонько свистел, воздушный генератор
потрескивал. Но вокруг было тихо.
Оглядевшись, Крейг заметил, что за ним как будто бы следует большой
синий Шар, но скоро забыл о нем. Он взглянул на картину с нанесенными на
нее координатами завихрения. Осталось всего несколько миль. Он уже почти
на месте...
С виду никаких признаков вихря не было, хотя приборы нащупали его и
нанесли на карту, когда Крейг приблизился к нему. Быть монет, если встать
под прямым углом к завихрению, различишь слабое мерцание, колебание, как
будто смотришь в волнистое зеркало. Но, пожалуй, больше ничто не
доказывало на присутствие вихря. Непонятно, где он начинался, где
кончался. Нетрудно было войти в него даже с прибором в руке.
Крейг вздрогнул, вспомнив о первых межпланетниках, которые попадали в
такие завихрения. Отважные астронавты дерзали приземляться на солнечной
стороне, осмеливались путешествовать в космических костюмах старого
образца. Почти все они погибали, испепеленные излучениями, буквально
сваривались. Некоторые уходили в сторону равнин и исчезали. Они входили в
облако и словно растворялись в воздухе. Хотя воздуха-то, собственно,
никакого и не было - не было вот уже много миллионов лет. На этой планете
все свободные элементы давным-давно исчезли. Все оставшиеся элементы,
кроме разве тех, что залегали глубоко под грунтом, были так прочно связаны
в соединениях, что невозможно было высвободить их в достаточных
количествах. По этой же причине жидкий воздух доставлялся с Венеры.
Следы, оставленные машиной Кнута в пыли и на камнях, были очень
отчетливы - сбиться с дороги было трудно. Вездеход немного подскочил
вверх, потом нырнул в небольшую впадину. И в центре впадины Крейг увидел
причудливую игру света и темноты, как будто глядел в кривое зеркало.
Вот оно - пространственное завихрение!
Крейг посмотрел на приборы - у него захватило дух. Да, это величина!
Продолжая ехать по следам Кнута, Крейг скользнул во впадину, все
приближаясь к тому зыбкому, почти невидимому пятну, которое было
завихрением. Тут машина Кнута остановилась. Кнут, очевидно, вышел из нее и
поднес приборы поближе; его следы пробороздили мелкую пыль. Вот он
вернулся обратно... остановился, снова пошел. И там...
Крейг резко затормозил, с ужасом глядя сквозь прозрачный щит. Пульс
бешено застучал у него в горле. Он спрыгнул с сиденья и поспешно стал
натягивать космический костюм. Выйдя из машины, он направился к темной
груде, лежавшей на земле. Он медленно подступал ближе, ближе, и страх
тисками сжимал ему сердце. Наконец, Крейг остановился. Жар и излучения
сделали свое дело: сморщили, высушили, разрушили - но сомнений быть не
могло. С земли на него смотрело мертвое лицо Кнута Андерсена!
Крейг выпрямился и огляделся вокруг. Цветные Шары танцевали на
холмах, кружились, толкались - молчаливые свидетели его страшного
открытия. Один из них, синий Шар, который был крупнее остальных,
последовал за машиной во впадину; сейчас он беспокойно раскачивался метрах
в пятнадцати от Крейга.
Кнут сказал: "кое-что забавное". Он прокричал эти слова, голос его
трещал и колебался, искажаемый мощными излучениями. А Кнут ли это был?
Может, он уже умер, когда Крейг получил послание?
Крейг оглянулся. Кровь стучала у него в висках. Не Шары ли виноваты в
смерти Кнута? А если так, то почему они не трогают его, Крейга? Вон сотни
их пляшут на холме. Если это Кнут лежит здесь, вглядываясь мертвыми
глазами в черноту пространства, то кто же тот, другой, вернувшийся назад?
Значит, Шары выдают себя за людей. Возможно ли это? Они, конечно,
превосходные мимы, но не настолько. В их подражании всегда что-то не так,
всегда есть что-то нелепое и фальшивое. Ему припомнились глаза Кнута,
возвратившегося в Центр, - их холодный, пустой взгляд, какой бывает у
безжалостных людей. От этого-то взгляда у Крейга по спине и забегали
мурашки. И этот Кнут, который прежде так плохо играл в шахматы, выиграл
шесть раз подряд.
Крейг снова оглянулся на машину. Цветные Шары по-прежнему плясали на
холмах, но большой синий Шар исчез. Какое-то неуловимое неприятное
ощущение заставило Крейга обернуться и посмотреть на завихрение. На самом
его краю стоял человек. Крейг безмолвно глядел на него, не в силах
сдвинуться с места.
Человек, стоявший перед ним на расстоянии не больше сорока футов, был
Курт Крейг!
Его черты лица, все его, он сам, второй Курт Крейг, он как будто
завернул за угол - и столкнулся с самим собой, идущим навстречу. Изумление
обрушилось на Крейга, оглушило его, как гром, он быстро шагнул вперед,
затем остановился. Изумление сменилось страхом; возникло острое, как удар
ножа, сознание опасности.
Человек поднял руку и поманил к себе Крейга, но Крейг стоял как
вкопанный, пытаясь разобраться в происходящем, успокоить сумятицу в мозгу.
Это не отражение, на человеке нет космического костюма, в какой одет
Крейг. И это не настоящий человек, иначе он не стоял бы так под яростными
лучами Солнца. Смерть последовала бы мгновенно. Всего сорок футов - но за
ними бушует завихрение, оно поглотит любого, кто перейдет через запретную
невидимую границу. Завихрение передвигается со скоростью нескольких футов
в час, и то место, где теперь стоит Крейг, и где у ног его лежит тело
Кнута, несколько часов назад находилось в сфере действия завихрения.
Человек шагнул вперед, и в тот же момент Крейг отступил назад и рука
его взялась за револьвер. Но он успел только наполовину вытянуть оружие:
человек исчез. Исчез и все. Ни дымки, ни дрожания разрушающейся материи.
Человека не было. На его месте раскачивался большой синий Шар.
Холодный пот выступил у Крейга на лбу и заструился по лицу. Он знал,
что был сейчас на волосок от смерти, а может быть, чего-нибудь и похуже.
Он повернулся и как безумный бросился к машине, рванул дверцу, схватился
за рычаги.
Крейг гнал машину как одержимый. Страх схватил его холодными
щупальцами. Дважды едва не произошла катастрофа: один раз вездеход нырнул
в облако пыли, в другой раз пронесся по озеру расплавленного олова. Крейг
твердо сжимал руль, упорно направляя машину вверх по скользкому от пыли
холму.
Проклятье, этот субъект, который вернулся вместо Кнута, был
точь-в-точь Кнут. Ему было известно то, что знал Кнут, он вел себя, как
Кнут. Те же повадки, тот же голос, даже ход мыслей такой же. Что могут
сделать люди - человечество - против этого? Смогут ли они отличать
подлинных людей от двойников? Как они распознают самих себя? Существо,
которое пробралось в Центр, с легкостью выиграло у Крипи в шахматы. Крипи
приучил Кнута к мысли, что он, Кнут, играет не хуже Крипи. Но Крипи-то
знал, что может выиграть у Кнута в любое время. Кнут же этого не знал, а
значит, и тварь, изображавшая Кнута, тоже не знала. Поддельный Кнут сел за
стол и выиграл у Крипи шесть партий подряд к огорчению и недоумению
старика. Есть тут какой-нибудь смысл или нет?
Синий Шар прикинулся Крейгом. Он пытался заманить Крейга в
пространственное завихрение. Очевидно, Шары способны менять свою структуру
и, таким образом, находиться в завихрении без всякого для себя ущерба. Они
заманили туда Кнута, приняв вид человеческих существ и возбудив в нем
любопытство. Он вступил в завихрение, и тут-то Цветные Шары и напали на
него. Они ведь не могут добраться до человека, одетого в космический
костюм, потому что Шары - сгустки энергии. В борьбе энергии с
фотоэлементом всегда побеждает фотоэлемент.
Они не дураки, подумал Крейг. Метод Троянского коня. Сперва они
добрались до Кнута, потом пытались проделать такую же штуку со мной.
Окажись в Центре двое Шаров, им было бы нетрудно заполучить и Крипи.
Крейг бешено крутанул руль, давая выход злости. Потом затормозил
перед ущельем и свернул на равнину. Прежде всего нужно отыскать Шар,
который играл Кнута. Сначала надо его найти, а потом уже решать, что с ним
делать.
Найти его оказалось не так-то просто. Крейг и Крипи, одетые в
космические костюмы, стояли посреди кухни.
- Он должен быть где-то здесь, будь я проклят, - сказал Крипи. -
Просто он так запрятался, что мы его проглядели.
Крейг покачал головой.
- Нет, Крипи, мы не проглядели. Мы с вами все обыскали, ни одной щели
не оставили.
- А может быть, - предположил Крипи, - он сообразил, что игра
проиграна и дал тягу. Может, он удрал, когда я сторожил отсек управления?
- Может быть, - согласился Крейг. - Я тоже об этом думал. По крайней
мере мы знаем, что он разбил рацию. Наверно, боялся, что мы вызовем
помощь. А это означает, что у него был свой план. И возможно, в этот
момент он приводит его в исполнение.
Станция молчала, но тишину подчеркивали и усиливали еле слышимые
звуки: слабое пощелкивание приборов в нижнем этаже, шипение и сдержанное
клокотанье в воздушном генераторе, бульканье синтезируемой воды.
- Чтоб ему, - выругался Крипи, - я знал, что этого не может быть.
Кнут просто не мог честным путем обыграть меня.
Из холодильной камеры раздалось отчаянное мяуканье.
Крипи двинулся к двери холодильника, захватив по дороге щетку.
- Опять эта чертова кошка, - пробурчал он, - никогда не упустит
случая забраться туда.
Крейг стремительно шагнул вперед и отбросил руку Крипи от двери.
- Стойте! - приказал он.
Матильда жалобно мяукала.
- Но ведь Матильда...
- А что, если это не Матильда? - резко сказал Крейг.
Со стороны двери, ведущей в коридор, послышалось тихое мурлыканье.
Оба обернулись. Матильда стояла на пороге, и выгнув спину и задрав кверху
пушистый хвост, терлась боком о косяк. В этот момент из холодильной
комнаты донесся дикий, злобный кошачий вой.
Глаза Крипи сузились. Метла со стуком упала на пол.
- Но у нас же одна кошка!
- Вот именно, - отрезал Крейг. - Одна из них Матильда, а другая -
Кнут или вернее тварь, которая изображала Кнута.
Пронзительно затрещал сигнальный звонок, Крейг поспешно шагнул к
иллюминатору и поднял штору.
- Это Пейдж! - воскликнул он. - Пейдж вернулся!
Крейг оглянулся на Крипи. Лицо его выражало недоверие: Пейдж уехал
пять часов назад, без кислорода, и тем не менее он здесь, вернулся. Но
человек не смог бы прожить без кислорода больше четырех часов. Взгляд
Крейга стал жестким, между бровей пролегли морщины.
- Крипи, - сказал он внезапно, - отоприте дверь в холодильник,
возьмите кошку на руки и держите, чтоб не убежала.
Крипи сделал кислое лицо, но опустился по сходням, открыл дверь и
поднял с пола Матильду. Она громко замурлыкала, цепляясь за его руки в
перчатках изящными лапками.
Пейдж вышел из машины и направился через ангар прямо к Крейгу, стуча
каблуками. Крейг неприязненно смотрел на него сквозь маску космического
костюма.
- Вы нарушили мой приказ, - отрывисто сказал он. - Отправились ловить
Шары и даже кого-то поймали.
- Ничего страшного, капитан Крейг, - отозвался Пейдж. - Послушные,
как котята. Ничего не стоит их приручить.
Он громко свистнул, и из открытой дверцы машины выкатились два Шара -
красный и зеленый. Они остановились и принялись раскачиваться.
Крейг посмотрел на них оценивающим взглядом.
- Сообразительные ребята, - добродушно заметил Пейдж.
- И как раз нужное число, - сказал Крейг.
Пейдж вздрогнул, но быстро овладел собой.
- Да, я тоже так думаю. Я, конечно, научу их обращению с приборами,
но боюсь, что все рации полетят к черту, стоит им только приблизиться к
приборам.
Крейг подошел к стойке с кислородными баллонами и откинул крышку.
- Одного я не могу понять, - сказал он. - Я предупреждал, что стойку
вам не открыть. И предупреждал еще, что без кислорода вы погибнете. И тем
не менее вы живы.
Пейдж рассмеялся.
- У меня было спрятано немного кислорода, капитан. Я как будто
предчувствовал, что вы мне откажете.
Крейг вытащил один баллон из стойки.
- Вы лжете, Пейдж, - спокойно сказал он. - У вас не было другого
кислорода. Да вам он и не нужен. Любой человек умер бы ужасной смертью,
выйди он отсюда без кислорода. Но вы не умерли - потому что вы не человек!
Пейдж быстро отступил, но замер на месте, устремив взгляд на баллон с
кислородом, когда Кроит предостерегающе его окликнул. Крейг сжал пальцами
предохранительный клапан.
- Одно движение, и я выпущу кислород, - мрачно сказал он. - Вы,
конечно, знаете, что это такое - жидкий кислород. Холодней самого
пространства.
Он злорадно усмехнулся:
- Небольшая доза перетряхнет весь ваш организм, правда? Вы, Шары,
привыкли жить на поверхности, в чудовищной жаре, и не выносите холода. Вы
нуждаетесь в колоссальном количестве энергии, а у нас здесь, на Станции,
энергии немного. Мы вынуждены беречь ее как зеницу ока, а не то погибнем.
Но в жидком кислороде энергии еще несравненно меньше... Вы сами создаете
себе защитное поле и даже распространяете его вокруг, и все же оно не
безгранично.
- Если бы не космические костюмы, вы бы иначе заговорили, - с горечью
сказал Пейдж.
- Они, видно, поставили вас в тупик, - улыбнулся Крейг. - Мы их
надели потому, что гонялись за вашим приятелем. Он, по-моему, в
холодильнике.
- В холодильнике? Мой приятель?
- Да, который вернулся вместо Кнута. Он притворился Матильдой, когда
понял, что мы за ним охотимся. Но он перестарался. Он настолько
почувствовал себя Матильдой, что забыл, кто он на самом деле, и забрался в
холодильник. И это ему пришлось не по вкусу.
У Пейджа опустились плечи. На какое-то мгновение черты лица его
расплылись, затем снова стали четкими.
- Дело в том, что вы перебарщиваете, - продолжал Крейг. - Вот и
сейчас вы больше Пейдж, чем Шар, больше человек, чем сгусток энергии.
- Не стоило нам делать этой попытки, - сказал Пейдж. - Надо было
дождаться, пока вас кто-нибудь сменит. Мы ведь знаем, что вы не относитесь
к нам с презрением, как многие люди. Я говорил, что следует подождать, но
тут в пространственное завихрение попал человек по имени Пейдж...
Крейг кивнул.
- Понимаю, вы просто не могли упустить случай. Обычно до нас трудно
добраться. Вам не справиться с фотоэлементными камерами. Но вам следовало
сочинить что-нибудь поубедительнее. Эта чепуха насчет пойманных Шаров...
- Но ведь Пейдж отправился именно за ними, - настаивал мнимый Пейдж.
- Ему бы, разумеется, это не удалось, но он-то был уверен в успехе.
- Очень было умно с вашей стороны - привести с собой ваших ребят,
сделать вид, что вы их поймали, и в один прекрасный момент взять нас
врасплох. Да, это было умнее, чем вы думаете.
- Послушайте, - сказал Пейдж, - нам ясно, что мы проиграли. Как вы
поступите?
- Выпустим вашего друга из холодильной камеры, - ответил Крейг, -
потом отопрем двери - и ступайте себе.
- А если мы не уйдем?
- Тогда выпустим жидкий кислород. У нас наверху полные баллоны.
Изолируем комнату и превратим ее в настоящий ад. Вы этого не вынесете,
погибнете от недостатка энергии.
Из кухни донесся чудовищный шум. Можно было подумать, будто связка
колючей проволоки скачет по жестяной крышке. Шум чередовался с воплями
Крипи. По сходням из кухни выкатился меховой шар, а за ним Крипи, яростно
размахивающий метлой. Шар распался и превратился в двух одинаковых кошек.
Распушившиеся хвосты торчали кверху, шерсть на спине стояла дыбом, глаза
сверкали зеленым огнем.
- Мне надоело держать эту проклятую кошку, и я... - выдохнул Крипи.
- Понятно, - прервал его Крейг. - И вы сунули ее в холодильник к
другой кошке.
- Так оно и было, - сознался Крипи. - И предо мной разверзлась
преисподняя.
- Ладно, - сказал Крейг. - Теперь, Пейдж, скажите, которая ваша.
Пейдж что-то быстро произнес, и одна из кошек начала таять. Очертания
ее стали неясными, и она превратилась в Шар, маленький, трогательный
бледно-розовый Шар.
Матильда испустила душераздирающий вопль и бросилась наутек.
- Пейдж, - сказал Крейг, - мы всегда были против осложнений. Если вы
только захотите, мы можем быть друзьями. Есть ли для этого какой-нибудь
способ?
Пейдж покачал головой.
- Нет, капитан. Мы и люди - как два полюса. Мы с вами разговариваем
сейчас, но разговариваем как человек с человеком, а не как человек и
представитель моего народа. В действительности различия слишком велики,
нам не понять друг друга.
Он замялся и выговорил с запинкой:
- Вы славный парень, Крейг. Из вас вышел бы хороший шар.
- Крипи, - окликнул Крейг, - отопри дверь.
Пейдж повернулся, чтобы идти, но Крейг остановил его:
- Еще минутку. В виде личного одолжения. Не скажете ли, на чем все
это основано?
- Трудно объяснить, - ответил Пейдж. - Видите ли, дружище, все дело в
культуре. Культура, правда, не совсем то слово, но иначе я не могу
выразить этого на вашем языке. Пока вы не появились здесь, у нас была своя
культура, свой образ жизни, свой образ мыслей - они были наши собственные.
Мы развивались не так, как вы, мы не проходили этой предварительной
незрелой стадии цивилизации, какую проходите вы. Мы начали с того места,
до которого вы не доберетесь и через миллион лет. У нас была цель, идеал,
к которым мы стремились. И мы продвигались вперед. Мне трудно объяснить
это на вашем языке. И вдруг появились вы...
- Дальше догадываюсь, - прервал его Крейг. - Мы привнесли чужое
влияние, нарушили вашу культуру, ваш образ мыслей. Наши мысли вторгаются в
ваши, и вы становитесь не более, как подражателями, перенимающими чужие
идеи и повадки.
Он посмотрел на Пейджа:
- Неужели же нет выхода? Проклятье, неужели надо враждовать из-за
этого?
Он еще не договорил, а уже знал ответ: выхода не было. Долгая земная
история насчитывала сотни подобных войн: войны из-за различия религий,
религиозной терминологии, из-за разницы в идеологии, в типе культуры. И
ведь те, кто воевал, принадлежали к одной - людской - породе, а не к двум
разным, разного происхождения.
- Нет, - сам же ответил вслух Крейг, - выхода нет. Когда-нибудь мы
отсюда уйдем. Найдем другой источник энергии, подешевле, и оставим вас в
покое. Но до тех пор... - Он не договорил.
Пейдж повернулся и пошел к двери, за ним последовали два больших Шара
и один маленький, розовый.
Стоя у входа плечом к плечу, двое землян смотрели, как Цветные Шары
вышли наружу. Сперва Пейдж сохранял человеческий облик, потом очертания
его расплылись, съежились, и вот на его месте уже покачивался Шар.
Крипи захихикал.
- Фиолетовый, чтоб он пропал.
Крейг сидел за столом и писал свой отчет в Совет Солнечной энергии;
перо быстро бегало по бумаге.
"Пятьсот лет они выжидали, прежде чем начать действовать. Быть может,
они медлили из предосторожности или в надежде найти какой-то иной способ.
А может быть, время имеет у них другой счет. Для жизни, уходящей в
бесконечность, время вряд ли имеет ценность. В течение всех этих пятисот
лет они наблюдали за нами, изучали нас. Они читали в нашем мозгу,
поглощали наши мысли, докапывались до наших знаний, впитывали нашу
индивидуальность. Они, наверно, знают нас лучше, чем мы сами. Что такое их
неуклюжее подражание нашим мыслям? Просто хитрость, попытка заставить нас
считать их безвредными? Или между их подражанием и нашими мыслями такая же
разница, как между пародией и настоящим произведением искусства? Этого
сказать я не могу. У меня нет никаких догадок на этот счет. До сих пор мы
не пытались защищаться от них, так как считали их забавными существами и
ничем больше. Я не знаю, была ли кошка в холодильнике Шаром или Матильдой,
но именно кошка в холодильнике подала мне мысль о жидком кислороде.
Несомненно, есть более удачные способы. Подойдет все, что может быстро
лишить их энергии. Я убежден, что они будут делать новые попытки, даже
если им придется ждать еще пятьсот лет. Поэтому я настаиваю..."
Он положил перо. Корзина для бумаг, стоявшая в углу комнаты,
зашевелилась, и из нее вылезла Матильда. Хвост у нее воинственно торчал
кверху. Презрительно поглядев на Крейга, она направилась к двери и стала
спускаться вниз по сходням.
Крипи нехотя пробовал скрипку. Настроение у него было скверное, он
думал о Кнуте. Если не считать споров за шахматами, они всегда были
друзьями.
Крейг прикидывал, что делать дальше. Надо съездить за телом Кнута и
отправить его на Землю, чтобы его там похоронили. Но прежде всего он ляжет
спать. С ума сойти, как хочется спать!
Он взял перо и продолжал писать:
"...чтобы были приложены все старания к изобретению эффективного
оружия. Но использовать его мы будем только в качестве защиты. Об
истреблении, какое велось на других планетах, не может быть и речи.
Но для этого мы должны изучить их так, как они изучили нас. Чтобы
воевать с ними, надо их знать. К следующему разу они, несомненно, выдумают
новый способ нападения. Необходимо также разработать систему проверки
каждого входящего на Станцию, чтобы определять, человек он или Шар.
И, наконец, следует приложить все усилия к тому, чтобы обеспечить
себя каким-то другим источником энергии на тот случаи, если Меркурий
станет для нас недоступным."
Он перечел докладную записку и отложил ее в сторону.
- Им это не понравится, - сказал он себе, - особенно последний пункт.
Но ведь нужно смотреть правде в лицо.
Крейг долго думал. Потом поднялся и пошел к иллюминатору.
Снаружи, на равнинах Меркурия, Цветные Шары, разделившись попарно,
превратились в громадные кости домино и теперь скакали в пыли. Насколько
хватал глаз, равнина была усеяна этими скачущими костяшками.
И при каждом прыжке их становилось все больше...
+========================================================================+
I Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory I
I в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" I
Г------------------------------------------------------------------------╢
I Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент I
I (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov I
+========================================================================+
Last-modified: Fri, 11 Jul 1997 19:03:04 GMT