же сэра Кофу. Если просто навестить и не напугать - тогда уж лучше Нумминориха, он приветливый и вообще совсем не страшный... - ...а если убить, то Шурфа Лонли-Локли, - закончил Джуффин. - Спасибо, Меламори. Но я уже говорил тебе, что и сам неплохо знаю возможности своих сотрудников. И считаю, что эта работа как раз для тебя. Сегодня можешь валять дурака, а завтра будь любезна навестить всех, кто указан в списке. Шестнадцать адресов - не так уж и много. К ночи, думаю, закончишь. И не смотри на меня так, я же не заставляю тебя класть голову на подушку леди Типы. То есть я, конечно, над тобой измываюсь, но палку не перегибаю, оцени! Ну что тут будешь делать? Я смирилась и отправилась утешать себя мороженым. По дороге к выходу я стала свидетельницей совершенно восхитительной сцены. Генерал Городской полиции Бубута Бох, чей буйный темперамент на моей памяти укрощал только всемогущий сэр Макс, стоял в холле распахнув рот. Вокруг него весело кружил неугомонный Трикки Лай. На сей раз туланец был похож на воздушного змея, даже пестрый хвост как-то себе отрастил. - Что это за летающая сортирная дерьмовина? - вопрошал Бубута скорее растерянно, чем гневно. - Из какого сортира взялся этот говорящий черпак для дерьма? И в какую задницу подевались все эти тайные дерьмоглоты, никчемные охотники за всяким обнаглевшим колдовским дерьмом?! - Как же вы замечательно ругаетесь! - уважительно говорил на это призрак Трикки Лая. - Если бы у меня были настоящие человеческие руки, я бы записал ваши слова на табличку, чтобы выучить наизусть! Думаю, с их помощью можно поставить на место любого негодяя. Но у меня нет рук, какая досада! - Ну, если тебе действительно нравится моя речь, я могу повторять, пока ты не запомнишь, - неожиданно смягчился генерал Бубута. - Спасибо вам, - проникновенно сказал призрак. - Повторите, пожалуйста. У меня неплохая память, думаю, двух-трех раз будет вполне достаточно. Я подумала, что это, вероятно, начало хорошей большой дружбы, и, прикрывая рот ладошкой, бочком-бочком пробралась к выходу. Разумеется, назавтра мне пришлось посетить всех этих людей, дюжину пожилых женщин и троих мужчин, бывших клиентов леди Типы. Еще один старик, последний из шестнадцати, к этому времени благополучно перебрался на кладбище Кунига Юси, но вряд ли причиной тому стала подушка: к моменту кончины бедняге перевалило за триста. Все остальные были живы, вероятно, вполне здоровы - безумием, по крайней мере, ни от кого не пахло, - но произвели на меня воистину жуткое впечатление. Куда хуже, чем ожившие мертвецы, которых мне пару раз доводилось видеть, помогая коллегам наводить порядок на городских кладбищах. Те выглядели отвратительно, но хоть из могил к свету карабкались, а эти - наоборот, сами себе ходячие склепы из костей и кожи. Зачем эти люди живы? - боюсь, ответ на мой главный вопрос не был известен им самим. Им самим, собственно, в первую очередь. Одного из этих визитов - любого! - хватило бы, чтобы испортить мне настроение, и без того стабильно паршивое. Полдюжины вогнали бы меня в черную тоску, дюжина, пожалуй, свела бы с ума. Но их было больше, целых пятнадцать, и это оказалось в самый раз, как ведро холодной воды на голову. Очень неприятно, но полезно, так что шеф все верно рассчитал - даже я была вынуждена это признать, хоть и не люблю, когда меня воспитывают. Просто ненавижу. По дороге в Дом у Моста я вспомнила, что еще три дня назад идея обзавестись собственной подушкой Питрахи казалась мне чрезвычайно соблазнительной, я даже некоторые детали тщательно продумала: чтобы молчало сладостное мое наваждение и еще чтобы появлялось всякий раз каким-нибудь иным способом - на этих условиях я бы не просто согласилась, я бы, пожалуй, на край света за такой вещицей отправилась. Тьфу! - что тут еще скажешь? Сэр Джуффин Халли, безусловно, был в курсе моих душевных терзаний, потому что больше не сказал на эту тему ни слова и вообще никогда к ней не возвращался. Даже о Мастерах Совершенных Снов при мне не заикался, словно бы и не было в Ехо людей с такой нелепой профессией. Конфискованные подушки Питрахи он куда-то спрятал - надо думать, в свой сейф - и, кажется, забыл об их существовании. Зато леди Типа Брин еще долго оставалась нашей общей заботой. Она по-прежнему жила в камере предварительного заключения, сидела там тихонько, демонстрируя почти совершенный образец смирения и покорности судьбе; это вызывало если не симпатию, то сочувствие. Мы сами не заметили, как установился обычай носить ей сладости и фрукты, а сэр Лонли-Локли снабжал нашу пленницу книгами из своей библиотеки. Не то чтобы она была такая уж охотница до чтения, просто жаловалась иногда, что от скуки с ума сходит. Немудрено: при деле она была всего час в сутки. Каждый день, незадолго до рассвета шеф и призрак Трикки Лая появлялись в Доме у Моста, выпускали леди Типу из заточения и принимались ворожить. Что там у них происходило, я в точности не знаю, но наши соседи, простые горожане, живущие на улице Медных Горшков, не раз сетовали за завтраком в "Обжоре Бунбе", что ветер на рассвете воет как-то уж очень жутко, пол под ногами ходит ходуном, а птицы сходят с ума и мечутся с крыши на крышу. Туланец при этом оставался таким же призраком, как был, разве что более-менее человеческую форму принимал быстрее и сохранял дольше, чем в первые дни, но я подозревала, что это скорее пришедшая с опытом сноровка, чем результат ворожбы. Он, однако, верил в могущество леди Типы без тени сомнения и смотрел в будущее с неизменным оптимизмом - в отличие от всех остальных. Даже Джуффин, который ежеутренне присутствовал на этих сеансах и вроде бы перенимал мастерство, не производил впечатление человека, уверенного, что дела идут блестяще. Хотя, конечно, считал своим долгом регулярно высказывать такую уверенность в нашем присутствии. Мы же только вздыхали, хотя, по чести сказать, судьба нашего туланского приятеля к тому времени стала чуть ли не единственной причиной нашей общей печали. Серая тоска куда-то подевалась: то ли присутствие призрака оказалось для нас столь целительным, то ли наконец подействовали Кофины Кристаллы Радости - кто его разберет?.. А однажды утром, примерно полгода спустя после описанных событий, Трикки Лай, целый и невредимый, переступил порог Зала Общей Работы, наглядно доказав всем нам, что оптимизм - далеко не всегда глупость. Мы его дружно тискали и щипали, часа полтора кряду, и вынесли совместное решение: настоящий! Живой и теплый человек, давно бы так. Судьба его к этому времени была практически решена: Бубуте Боху давным-давно требовался толковый заместитель, и вот наконец нашелся человек, сумевший поладить с генералом Городской Полиции, да к тому же весьма сведущий в розыскном деле. Слабые познания в магии были ему даже на руку: в отличие от Тайного Сыска полиция имеет дело с обычными людьми, которые почтительно относятся к Кодексу Хрембера и всегда готовы ограбить, а то и прирезать ближнего, не утруждая себя ворожбой. Словом, за карьеру Трикки Лая можно было не волноваться - разве что посочувствовать всем остальным туланцам, которым теперь предстояло расхлебывать свои криминальные неприятности без его помощи. Он оказался отличным парнем, вернее, не перестал им быть, но друзьями мы так и не сделались. Я имею в виду только себя, остальные Тайные Сыщики с удовольствием опекали новоиспеченного полицейского и понемногу учили его разным полезным фокусам, а сэр Нумминорих Кута сдружился с Трикки Лаем до такой степени, что даже подыскал ему квартиру в Новом Городе, всего в полутора кварталах от своего дома, чтобы в гости ходить было удобнее. Я же, кажется, так и не сумела простить туланцу, что в трудную минуту он оказался куда жизнерадостнее и милосерднее, чем я сама. Надо обладать немалой внутренней силой, чтобы близко сойтись с человеком, чьи душевные качества служат тебе примером, чтобы не сказать - недостижимым идеалом; я же в ту пору только-только начала заново учиться быть сильной и, следует признать, особых успехов не делала. Что касается леди Типы Брин, на следующий же день камера предварительного заключения при кабинете шефа была свободна. Два дня я погибала от любопытства, а на третий не выдержала и пристала к Джуффину с расспросами. - Всякий преступник, использовавший для своих дел Очевидную Магию, как тебе известно, имеет право просить о замене тюремного заключения изгнанием, - ответил он. - Леди Типа с радостью ухватилась за эту возможность, а я походатайствовал, чтобы ее просьба была удовлетворена. - И куда она уехала? - Подозреваю, что в Тулан, - пожал плечами шеф. - А она собиралась? Но зачем? - Ну, во-первых, наш шустрый Трикки Лай дал ей пачку рекомендательных писем и несколько дюжин поручений. Навестить родственников, продать его дом, переслать сюда деньги и какие-то бумаги - собственно, в подробности я не вникал. Трикки справедливо полагает, что леди Типа с удовольствием решит все его проблемы - если уж по ее вине он теперь не может вернуться домой... Хотелось бы надеяться, что, выполнив его поручения, она покинет Тулан и отправится куда-нибудь еще, но, увы, я совершенно уверен в обратном. - А вам-то какая разница? - удивилась я. - Когда в один прекрасный день там обнаружат еще один труп истощенной старухи, на наши головы, скорее всего, свалится очередной профессиональный подозреваемый. И все начнется сначала, - вздохнул шеф. - Ненавижу повторения! - Но почему там должны найти труп истощенной старухи? - Ну а как ты думаешь? Я отдал леди Типе ее имущество, которое было изъято при обыске. Собственно, она проявила интерес только к одной вещице, остальное распорядилась выбросить... - Подушка? - Я начала понимать. - Она поехала в Тулан и взяла с собой подушку? - Ну да. Метод, так сказать, проверенный на живом человеке. Успех гарантирован. Я понимающе кивнула и собралась уходить. - Погоди-ка, - попросил Джуффин. - Это, конечно, скверная история, Меламори. Но есть в ней и хорошие стороны. - Например? - мрачно спросила я. - Все закончится так, как хочет сама Типа. Это действительно очень хорошо и правильно. Всякий человек должен сам решать, что делать со своей жизнью, но мало кто бывает способен честно разобраться в собственных делах и ответить на вопрос: готов ли он жить дальше или... - Или жить ближе! - рявкнула я, выкатываясь из его кабинета. Идиотская шутка, кто же спорит. Но другой замены слову "умирать" я не подыскала, а умирать мне наконец-то отчаянно не хотелось, и это было в ту пору совершенно новое чувство, захватившее меня целиком. Сероглазая женщина какое-то время молчит, наконец улыбается и добавляет: - Это было очень давно. Правда. Лет шесть назад - это если по календарю, а так-то и вовсе - вечность... - Конечно, - мягко говорит Франк. - Это заметно. Ваш совместный визит в "Кофейную гущу" - наилучшая иллюстрация к словам вашего друга, который утверждал, что нет на свете невозможных вещей. - Ну да, - хором соглашаются эти двое. - У нас с Тришей есть отличный флигель для гостей - там, в саду, - объявляет Франк. - Наилучшее место для отдыха бездомных бродяг, которые пока не решили, какая реальность устраивает их больше всего. Вы же, как я понимаю, не решили? Они улыбаются, кивают, пожимают плечами. - Мы примерно представляем, куда нам не стоит соваться, - говорит Макс. - Таких мест всего - раз, два и обчелся, так что не беда. Будь моя воля, я бы в Ехо, конечно, заглянул на денек - камры выпить, с друзьями потрепаться. Но - нет так нет. - Не думаю, что где-нибудь во Вселенной есть напиток лучше нашего кофе, - ревниво хмурится Франк. Триша знает, достоинства "Кофейной гущи" - это его единственная мозоль, на которую лучше не наступать. Ну, то есть не мозоль даже, просто Франку нравится играть в эту игру, притворяться существом, у которого имеется всего одна, зато такая очаровательная слабость. - Но вот что касается старых друзей и недругов... Франк не просто улыбается, а словно бы выворачивает лицо наизнанку: только что была недовольная вытянутая физиономия - хлоп! - ион само радушие, готов опекать, утешать и дарить радость, ну вот просто директор приюта для сирот с особо хорошей судьбой. - На крыльце, у входа приколочен почтовый ящик, - Франк начинает издалека. - Совершенно необходимая вещь: во-первых, я выписываю газету "Кофейное обозрение", которую издают в королевстве Латто, и журнал "Небесные новости", что выходит в Каване каждый нечетный год. К тому же иногда нам приносят рекламные буклеты, и я показываю Трише, как сделать, чтобы изображенный на картинке товар оказался в нашем погребе. Совсем простой фокус, ты небось знаешь, но она почему-то не обучается. Думаю, ей просто абсолютно не нужны эти вещицы, в этом все дело... Так вот, вернемся к почтовому ящику. Если вы хотите встретить в нашей кофейне знакомого, достаточно написать ему открытку и бросить ее в мой почтовый ящик. Официальное приглашение или дружеское предложение заглянуть на огонек в "Кофейную гущу" - форма на ваше усмотрение. Главное - назвать имя персоны, которую вы намерены повидать, и указать место встречи: "Кофейная гуща". Не позже чем завтра вечером адресат, кем бы он ни был, где бы ни находился, непременно навестит нас. Единственное, что никогда невозможно предугадать, - откуда он появится и в каком настроении. Все это очень индивидуально. Ах да, самое главное: я бы не советовал тревожить покойников. Обычно они находят возможность принять приглашение, но это мало кому нравится. Да и мне лишние хлопоты - выпроваживать их отсюда... - Да, ничего себе почтовый ящик, - уважительно говорит Макс. За столом воцаряется молчание. - Только не пытайся убедить себя, что совершенно не хочешь видеть Джуффина, - наконец говорит сероглазая женщина. - Что-что, а врать себе ты никогда толком не умел. - Да я и не... Ну да, разок попробовал, ничего не вышло, - вздыхает тот. - Конечно, я хочу увидеть Джуффина. И конечно, напишу ему открытку. Ты так замечательно описывала искреннее удивление на его физиономии, что мне стало завидно. Тоже хочу на такое чудо поглядеть... Где у тебя открытки, Франк? - Там, на полке, за стойкой целая пачка валяется. Только учти, бесплатно я их не раздаю. Взамен годится любая мелочь из твоего кармана или пуговица - да хоть шнурок от ботинка, все равно что. Мне можешь не показывать, на стойке стоит пестрая шкатулка в форме птицы, туда и бросай. Считай, это вместо подписи, чтобы было ясно, от кого приглашение. - Ага, - говорит Макс. - Ага... хорошо, да... нашел. Сейчас, сейчас... Ну вот, сделано. Надо же, какая картинка дурацкая, ну просто специально для Джуффина! Он возвращается с открыткой, на которой изображена драка каких-то пушистых зверьков неопределенной породы. Не то собаки, не то лисята, не то и вовсе меховые драконы. Пишет что-то на чистой стороне - всего несколько слов. Триша умирает от любопытства, но стесняется спросить, что именно. Ну и ладно. - Все, что я слышал от вас обоих об этом господине, позволяет предположить, что завтра у нас будет прекрасный вечер, - мечтательно говорит Франк. - Если, конечно, это самое "завтра" хоть когда-нибудь наступит. Но как раз это, по счастью, в моих руках. Он переворачивает свои песочные часы, а потом и вовсе убирает их со стола, прячет в ящик старомодного дубового комода. Время - так кажется Трише - с облегчением вздыхает и начинает течь. Сперва оно течет быстрее обычного, бурно, подвывая, как заблудившийся под кухонным столом уличный ветер, искрится секундами, жгучими, будто все они - самые последние. Ну в точности ручей, прорвавший самодельную запруду! Но потом время успокаивается, позволяет событиям течь своим чередом, ночной птице - стучать клювом в окно, облакам - разлетаться в клочья, выпуская на волю почти полную луну, а людям, собравшимся в "Кофейной гуще", - сладко зевать, в последний раз за вечер раскуривать свои трубки и, сонно щурясь, обсуждать, кому сколько требуется пледов и что подавать к завтраку. Библиотека веселой фантастики Здесь и далее походя упоминаются многочисленные события, описанные в сериале "Лабиринты Ехо". Читать его для понимания происходящего не обязательно. Разве только для удовольствия. Краткая историческая справка. Колдовать на территории Соединенного Королевства и особенно в его столице, городе Ехо, построенной, как принято считать, в "Сердце Мира", легче легкого; почти все уроженцы этих мест обладают магическими способностями от рождения, хотя специальные знания и навыки, конечно же, играют в этом деле не последнюю роль. Это общедоступное искусство насилия над реальностью принято называть Очевидной магией. Принято также различать Черную и Белую магию; при этом первая вовсе не является "злой", а вторая, соответственно, "доброй". Черной традиционно называют магию, изменяющую материальный, предметный мир, а Белой - искусство манипулировать разумом, эмоциями, ощущениями, памятью и прочими абстракциями в таком духе. Простой пример: застигнутый врасплох незваными, но дорогими гостями специалист по Черной магии одним взмахом руки превратит груду сухих листьев в горячие пирожки, а его коллега, преуспевший в Белой, усадит визитеров за пустой стол и заставит их испытать чувство сытости и довольства без всяких там угощений. Следует заметить, что еще в древности некоторые мудрецы предрекали, что чрезмерное увлечение Очевидной магией может привести к трагическим последствиям. Существовала теория о конце света, мрачная и запутанная, но чрезвычайно популярная во все эпохи. Однако отказаться от применения магии или хотя бы как-то ограничить действия колдунов было решительно невозможно. На протяжении тысячелетий многочисленные магические Ордена, все как один чрезвычайно могущественные, пытались поделить власть в государстве. Король же, какое бы имя он ни носил, был не самой значительной фигурой в их напряженной политической игре. Это продолжалось, пока престол не занял отец ныне царствующего Короля, Гуриг VII. Он нашел единственного союзника, на которого стоило ставить. Древний Орден Семилистника, во-первых, мечтал устранить многочисленных конкурентов, а во-вторых, всерьез занимался изучением эсхатологических проблем. Объединившись с Гуригом VII, Орден Семилистника развязал "войну против всех", вошедшую в историю как Смутные Времена. Война продолжалась почти сотню лет и завершилась сокрушительной совместной победой Короля и Ордена Семилистника. В тот же день был обнародован Кодекс Хрембера, названный так по имени юноши, случайно оказавшегося самой последней жертвой минувшей войны, - новый свод законов, своего рода колдовской уголовный кодекс, где колдовство объявляется уголовным преступлением. Некоторые чудеса, конечно же, по-прежнему разрешены: граждане Соединенного Королевства пользуются Безмолвной речью, ездят на амобилерах, снабженных магическими кристаллами, и запирают входные двери замками, способными в случае чего поднять шум на целый квартал; знахарям позволяют ворожить почти сколько угодно, да и для поваров было сделано значительное послабление. Но по сравнению со старыми временами это - почти ничего. С наступлением Эпохи Кодекса многие адепты побежденных магических Орденов были вынуждены покинуть Соединенное Королевство. Это полностью устраивало победителей: принято считать, что вдалеке от Сердца Мира могущественные маги теряют значительную часть своей силы. Впрочем, многие изгнанники только и ждут случая вернуться на родину и свести счеты с врагами. Для них Смутные Времена так и не закончились. Малое Тайное Сыскное Войско было создано в первую очередь для защиты от таких мятежных магистров, хотя со временем Тайным Сыщикам пришлось взять на себя и множество других забот. Напоследок следует добавить, что, кроме доступной всем гражданам Соединенного Королевства и опасной для всего человечества Очевидной магии, есть еще Невидимая, или Истинная. Об этой тайной науке знают очень немногие: лишь те, кто ее практикует; следует добавить, что врожденные способности к Истинной магии - довольно редкое явление, а трудолюбие в таком деле не слишком помогает. Именно владение Истинной магией давало Тайным Сыщикам колоссальное преимущество почти перед всяким противником, позволяло им путешествовать между Мирами, перекраивать по своему вкусу реальность, прокравшись на ее изнанку, и проделывать великое множество не менее удивительных, полезных и опасных фокусов. Об этом событии подробно рассказывается в повести "Корабль из Арвароха и другие неприятности". Эта история изложена в заключительной повести цикла "Лабиринты Ехо", которая называется "Тихий Город". События, о которых идет речь, подробно описаны в заключительной повести цикла "Лабиринты Ехо", которая называется "Тихий Город". Черухта - материк, где находится Тулан и еще великое множество государств Об этом событии подробно рассказывается в повести "Гугландские топи". В Соединенном Королевстве нет театров, но существуют актерские труппы. Состоятельные артисты (в основном оперные певцы) дают представления у себя дома; приглашенные на такой вечер оставляют в специально отведенном месте деньги или ценные подарки. Драматические актеры иногда собираются в труппы, а иногда предпочитают выступать соло или дуэтом. Их с удовольствием нанимают хозяева трактиров для развлечения клиентов, приглашают на вечеринки в богатые дома и даже берут с собой в плавание некоторые капитаны; менее известные актеры выступают под открытым небом, на площадях и в парках, доставляя удовольствие прохожим, которые не только платят мелкими монетками и вниманием, но и зачастую сами с удовольствием включаются в действие. Известны случаи, когда с обычного выступления уличных актеров начинались городские праздники и карнавалы, которые длились по несколько дней, входили в историю и становились традицией. Эхлы -- великаны С рассказа об этом событии начинается повесть "Гугландские топи" из цикла "Лабиринты Ехо". В Ехо и других городах Соединенного Королевства для освещения жилых помещений нередко используются живые светящиеся грибы, которые держат в стеклянных аквариумах. Чем сильнее сердится гриб, тем ярче он светит; к счастью, грибы обладают на редкость вздорным нравом и разозлить их легче легкого. Обычно бывает достаточно просто слегка пощекотать гриб, чтобы он сиял всю ночь напролет. Впрочем, большинство жителей столицы все же предпочитают наполнять стеклянные шары светящимся голубоватым газом, который стоит гораздо дороже грибов, зато никогда не бывает в дурном настроении. Об этом подробно рассказано в повести "Возвращение Угурбадо".