ерь вернула альбом Я. Гребенщикову через Н. В. Гуковскую. 30.07.1927 На пути в Токсово, в поезде, читала мне стихотворения. В их числе - те, в которых есть строчки: 1. Как тень от тела хочет отделиться. Как плоть с душою хочет разлучиться, Так я теперь хочу забытой быть... и другие, в коих строки: 2. ...жар вашего дыханья 3. ...Нет у меня ни родины, ни чести, Ни имени. Оставь меня одну... (кажется, недавнее - прошлого года). 4. "...И друг мой на последнем корабле Покинул брег пылающий..." 5. "...И ты мне все простишь..." (немолодая). 6. "Когда я ночью жду ее прихода..." Прочитала также по моей просьбе "Художнику". "Долго шел через поля и села..." (я напомнил, а АА: "А я и забыла, что оно существует"); то, что в "Современнике" - о куполах облаков; "Пять приборов стоит на столе..."; "Будем вместе, милый, вместе..." (я напомнил) и "Как мог ты, мудрый и свободный...". В поезде, 30 июля 1927 года, на пути в Токсово, едучи со мной вдвоем, АА несколько раз читала мне (пока я не запомнил все) это стихотворение: Когда я ночью жду ее прихода, Жизнь, кажется, висит на волоске. Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке. И вот вошла. Откинув покрывало, Внимательно взглянула на меня. Ей говорю: "Ты ль Данту диктовала Страницы Ада?" Отвечает: "Я"... "Суеверной стала - не произношу одного имени..." Как Кислов. NN сказал о стихах АА (спросила его: читал ли?). Нет, но понял, что Эрос и православие неразделимы. Прочитала сама такие, сказал: нет. Разговоры! Я: "Это вроде разговоров с Анрепом!" ...На мотив "Яблочка": Я на бочке сижу, Мне не терпится. Я к Ахматовой хожу, Пунин сердится... Письмо от А. И. Г. - приезжает 11 августа. - Егодовский... - Что, кусает? - Все время! ...Не смотри, что я клейменый, Это ведь не срам. Прутик срежу я зеленый (вариант - "посох") И тебе отдам... "...Я именем твоим не осквернила уст..." (рифма далее: "куст"). "...Так я теперь хочу забытой быть..." Четверостишье: Венера - сердце - солнце ("В альбом одному человеку"). ...напечат. "...Месяц, скучая в облачной мгле..." (живая АА, трое мертвых). ...Новороссийск: понедельник, среда, пятница, суббота. В (-ульфиус?) Г (-умилев). 1. Архитектор француз NN (француз, адвокат). 2. Амедей Модильяни Ч (-улков) (оба не были) Н (-едоброво) Л (-урье) З (-убов) Ц Ф Владимир Петрович К 12.08.1927 Приехал Лева из Бежецка. Лето 1927 В. К. Ш. Получено в у-те: за июнь 110 р. за первую половину июля: 55 р. ------------------- 165 р. Послано 65 р. Оставлено для Тапы 20 р. За квартиру 25 р. 06 к. Посылка: 3 р. 00 к. ---------------------------- 113 р. 165 р. - 113 р. ---------- 52 р. Хранится 20 р. ----------- Должен В. К. Ш. 32 р. АА Должен 15 р. За Тапу 20 р. ---------- 35 р. Уплочено за стрижку Тапа 5 р. 00 Аннушке дано 5 р. 00 Послано 30 р. 00 За пересылку денег 1 р. 80 --------------- 41 р. 80 к. 41. 80 - 35. 00 ------------ 6. 80 АА мне должна 7 рублей. 7. 00 --------------------------------- Получу от Фромана 18 рублей от АА 7 рублей -------------- 25 рублей Останусь должен В. К. Ш. - 7 рублей. "В. К. Шилейко Копия Когда приедете? Многоуважаемый Владимир Казимирович! Вот краткий отчет: Получено за: II апрель 55 I май 55 II май 55 --------------------------------------- Всего 165 р. Уплочено за квартиру, за февраль, март и апрель - 82 р. 12 к. (квитанции у меня). Уплочено за содержание Тапа, за 2 месяца - 20 р. (кажется за апр. и май). Купанье Тапы в больнице (как мы уговорились перед Вашим отъездом) - 5 .00 Леченье Тапы (у него опять была экзема) - 7 рублей. Весь расход: 114 р. 12 к. Остаток - 51 рубль 88 коп. ------------------------ Следующую получку (за 1-ю половину июня) думаю распределить так: рублей 25 за квартиру (май) и 10 р. за содержание Тапы, остальное - 20 р. - выслать Вам. Получку за 2-ю половину июня (если вышлете доверенность) - полностью пошлю Вам. Преданный Вам ПЛ Ул. 3 июля д. 8 кв. 6.". (На бланке почтового перевода в 51 р. 88 к.) 1.08.1927 Не любит телесности. Телесность - проклятье земли. Проклятье - с первого грехопадения, с Адама и Евы... Телесность всегда груба, усложняет отношения, лишает их простоты, вносит в них ложь, лишает отношения их святости... Чистую, невинную, высокую дружбу портит... 3.08.1927. Летний сад "Ангел мой, Натали, вот Николашины открытки из Нары. Сам он будет здесь завтра. Напишите нам. Я вернулась с Кавказа здоровой и веселой. Не чудо ли? Привет Г. А. Целую Ваша Акума". (Открытка Н. В. Гуковской. На обороте вид - Публичная библиотека - и сверху приписка АА: "Нет дома, подобного этому дому" (кавычки - АА). Все написано химическим карандашом в Летнем саду днем - АА гуляла со мной и на скамейке сидела, писала. Открытка вложена в один конверт с двумя открытками Пунина. Все три открытки я сложил в конверт и на нем написал: "Полтавский округ. Мест. Новые Сенжары. Дом Баумана. Наталии Викторовне Гуковской. Отправит.: А. А. Ахматова. Фонтанка 34 кв. 44. Письмо отправлено заказным"...) 5.08.1927 Пока видела, что Шилейко безумен - не уходила от него - не могла уйти. В первый же день, как увидела, что он может быть без нее - ушла от него. Уйдя от него, еще год прожила с ним с одной комнате - на Сергиевской, 7, куда пустила его, потому что он был бесприютен. И этот год - ни разу не была близка с ним. Очень тяжелая жизнь была. Потом он переехал в Мраморный дворец. Артур Лурье уезжал от АА "со слезами". Умолял АА приехать к нему. АА сказала: "Приеду, приеду следующим же пароходом...". У АА есть семнадцать писем А. Лурье, в которых он просит ее приехать. Ни на одно АА не ответила. А Лурье писал ей письма и через свою мать (которая приходила с ними к АА), и через академические учреждения, и т. д. Многих любят так, как любят и любили ее. Но, наверное, никого так, как ее, не ревнуют. И не из-за насмешливости ли ее? Так, по крайней мере, думает она сама. Я убежден, что несчастье е е заключается в том, что она никого не любит. Говорит, что любит П. - и в доказательство указывает на долгий срок - на пять лет, которые они были вместе. Думаю, однако, и к П. отношение ее - несколько иное. Август 1927 Пунин сфотографировал АА, Леву и Анну Ивановну - группой, в августе 1927. В августе 1927 из Бежецка приезжала Анна Ивановна с Левой. Август-сентябрь 1927 Раз или два в Шереметевском доме был Маршак. Пунин и тут - ревнует. В. Мануйлов был в Шереметевском доме два или три раза, по понедельникам, У него есть знания - по Пушкину. Но у него есть и стыдные провалы: он не знает, например, чьим сыном был Павел I. Была один раз И. Наппельбаум. Приносила свою книжку. Орбели (он и она) были один раз у АА с визитом. Один раз, первый в жизни, была на Литейном у И. Наппельбаум и М. Фромана. От неуверенности в себе Фроман и Ида Наппельбаум были довольно молчаливы и безличны. Был чай со всякими угощениями. Фроман очень сер - "совсем серый"... В нем выработалось некоторое умение скрывать эту серость, но все же она часто вылезает наружу. Один пример из многих: Сказала, что изучает итальянский язык и что он труден. Фроман возразил ей, что ей не должно быть трудно научиться итальянскому языку, если она знает французский и а н г л и й с к и й (!). Август и сентябрь 1927 г. провела в городе, в Шереметевском доме. Вместе с семьей Пуниных. Раз ездила в Царское Село с Пуниным, кажется, к Рыбаковым. В августе и сентябре продолжала свою работу по изучению творчества Пушкина. Сентябрь-октябрь Занимается с Пуниным французским языком. Пунин плохой ученик - язык плохо дается ему. В свободные часы читает Данте. У Пунина и АА - безденежье острое, и поэтому экономят на всем, даже на еде. Начало октября 1927 Говорила о раннем влиянии И. Северянина на творчество Б. Пастернака. Приводила примеры. Постоянно говорит о плохом самочувствии (главным образом, о душевном) Пунина, о подавленности и апатичности его. Вечером АА была у В. А. Щеголевой. 6 октября 1927 В. К. Шилейко приехал из Москвы и поселился в Мраморном дворце. Утром АА была у него, а днем он приходил к ней. 6 октября 1927 я отвел Тапа в больницу и оставил его там. 7 октября 1927 у АА сбирались быть Рыбаковы, приехавшие 6 октября из Крыма. Рыбаковы у АА не были, а АА была у Рыбаковых. 8.10.1927 В сентябре-октябре 1927 АА изучала английский язык, изучала совершенно самостоятельно. 8 октября читала мне по-английски рассказы из учебника и легко переводила их. Сказала, что английский язык ей очень не нравится. Говорила с Шилейко о том, что английский язык совсем не нравится ей. Выяснила, что Шилейко также не любит его, он очень любит итальянский, французский, старофранцузский и т. п. языки. 9.10.1927 В Шереметевском доме были художники - Тырса и другие. АА было скучно. 10.10.1927 Ясный, солнечный день. Холодный ветер с Невы. Утром позвонила мне в двенадцать часов. Я зашел в Шереметевский дом, и вместе пошли гулять по Фонтанке, по Инженерной - в сад против Инженерного замка. Бродили по желтому саду, по сухим листьям. Русский музей нравится ей с этой стороны гораздо больше, чем с Михайловской площади. Дорожки в саду расчищены. В клумбах - цветы. В 1920-21 гг. здесь были огороды и висели объявления - "За похищение овощей - расстрел". В саду прежде были оранжереи. Пунин - вероятно, из административного восторга - велел снести их. Решетка у Собора на крови - ужасна, в ней буржуазная пресыщенность. По набережной Мойки прошли на Дворцовую площадь, взглянуть на новую окраску Зимнего дворца. Он стал лучше, но площадь потеряла единство, а Александровская колонна своим цветом теперь совсем дисгармонирует с окружающим. Асимметричен кусок дворца, прилегающий к старому Эрмитажу. У нескольких фигур Эрмитажа треснули ноги. "Они в белые ночи бегают на площадь играть в мяч, вот и поломали себе ноги!.." По Миллионной шли. Заходила к В. К. Шилейко. Он совсем болен. В трамвае вернулись в Шереметевский дом - гуляли два часа. Дома - Пунин работал, а мы занимались английским языком на диване. Ушел в три часа. Вечером в Шереметевском доме был Виктор Мануйлов. 11.10.1927 АА начала впервые заниматься изучением английского языка. Впервые исписала английскими словами страницу тетрадки и поставила на ней эту дату: 11 октября. Пунин за год в институте заработал восемьсот с чем-то рублей. Утром с Аннушкой ходила в баню. 12.10.1927 Здесь Пушкина изгнанье началось И Лермонтова кончилось изгнанье... (Начало стихотворения, прочитанного мне у меня 12.10.1927. Все стихотворение, если не ошибаюсь, - восемь строк. Написано оно здесь.) Сказала, что Татлина считает большим и талантливым художником. Вечер провела у меня. Пришла часов в 9 1/2, нарядная, в черном шелковом (из Японии) платье, в ослепительных шелковых чулках. Веселая, хоть и сказала, что днем даже камфару принимала, так неожиданно нехорошо себя чувствовала. Пришла, и очень скоро мама нас позвала в столовую. Ужинали, пили чай и вино - мускат люнель и абрау - вчетвером: папа, мама, АА и я. Потом я с АА вернулся в мою комнату. Прочел ей стихотворение свое: "Дикарка милая, скорее забывай...", спрашивал ее мнение. Сегодня высказывала его охотно. Потом читала стихи сама: "Ты прости мне, что я плохо правлю..." (сказала, что написала его в августе, в этом году), "Здесь Пушкина изгнанье началось..." и другие. Ушла в 12 1/2, и я пошел провожать ее в Шереметевский дом. Ты прости мне, что я плохо правлю, Плохо правлю, да светло живу. Память в песнях по себе оставлю, Да тебе приснилась наяву. Ты прости мне, ничего не зная, Что навеки с именем моим Как с огнем веселым едкий дым Сочеталась клевета людская Август 1927 (Читала мне, когда была у меня 12.10.1927. Я стал повторять и ошибался, и она поправляла меня несколько раз, пока я не выучил.) 14.10.1927 Данте презирал людей, не интересующихся политикой, - это Шилейко вычитал. В 1924 году был ряд поездок писателей в провинцию (и в Москву?). Ездил Пильняк, ездил Эренбург, ездил Маяковский, и после этого была поездка АА. В 1924 году, когда АА ездила в Москву выступать, условия выступления были такими: ей оплачивался проезд в Москву в международном вагоне, оплачивался номер в гостинице (12 р. в сутки) и на руки выдано было 150 рублей. В Москве говорили, что это плохие условия, и удивлялись, что АА согласилась на них. Эренбург, выступавший незадолго перед тем, получал гораздо больше. Говорит, что Данте читала не всего: "Рая" не читала совсем, потому что для чтения "Рая" надо иметь специальные знания по теологии и пр. Из "Рая" читала только две-три главы. "Ад" и "Чистилище" знает хорошо - читала не меньше четырех-пяти раз. Ирина разбудила АА рано. Днем АА ходила к Шилейко в Мраморный дворец, читали Данта и говорили о нем. Вернулась в Шереметевский дом, обедала, в 4 1/2 легла отдыхать, заснула и спала до семи часов вечера. Пунины спали тоже. В семь пришел я и был в Шереметевском доме до 8 1/2 часов - пили чай, все - в столовой, а я принес себе и АА чай в кабинет, она пила лежа. В 8 1/2 АА пошла к Срезневским, надев фуфайку и макинтош Пунина (шубу отдала в починку). Я проводил ее. У Срезневских была не очень долго. Потом, вернувшись домой, занималась - больше часу - с Пуниным французским языком. 15.10.1927 Показывала в Мраморном дворце Шилейко "Звезду" No 8. О стихотворении Вагинова он отозвался так: "Чувствуется урод". Это совпало с высказанным раньше мною мнением (с ним вполне согласилась АА), что стихотворение это (да и большинство других вагиновских) вызывает неприятное чувство и неодолимую антипатию. Правда, раз это так, это значит, что индивидуальность в стихотворениях Вагинова есть... Но на таких отрицательных моментах строили свою индивидуальность многие поэты, и все же оставались очень незначительными величинами. АА привела в пример Потемкина: "Мне совсем не нравится На дагерротипе: Я была красавица, А теперь вся в сыпи..." В 12 часов позвонила мне по телефону, сказала, что идет в Мраморный дворец, предложила проводить. Вышел, встретились у аптеки, куда она заходила за какой-то мазью для Шилейко. Была она в синем макинтоше (под ним фуфайка), летних прорезных коричневых полутуфлях-полусандалиях, в шелковых белых чулках и белой шляпе. Воротник макинтоша поднят и застегнут под подбородком. Ясный, солнечный день. Чувствуется легкий мороз. Шли по Фонтанке и Марсову полю. На Марсовом поле - гребешками по зеленой траве - снег. На могилах - красные флаги. Говорили о Пунине, к которому сегодня приходил Хармс - с предложением стать во главе группы футуристов для издания футуристического журнала. Пунин согласился, созвонившись с Лебедевым. АА правильно считает, что если литературная "молодежь" объединяется со "стариками" - это только доказательство слабости молодежи. Проводил ее к Шилейко и ушел домой (был час дня). Вечером в семь часов собиралась пойти со мной в Цусимскую церковь, чтоб показать мне ее. Но днем, возвращаясь от Шилейко, попала в метель и сильно продрогла, пришла домой, пообедала и легла. Когда я в семь часов пришел к ней, она еще лежала. Я сел в кресло и стал рассказывать о вчерашних моих гостях (Мануйлов, Куличовы, Маргулисы) и о том, какая это была скука. Потом говорили на разные темы, я показывал стихи одного "царскосела", поданные им в Союз поэтов в надежде, что его примут в члены Союза. Стихи были вовсе ужасны, и мы, читая их, вволю смеялись. Потом стали заниматься английским языком: я, как умел, учил ее произношению. Очень весело читали по учебнику глупейшие английские историйки о львах, о честном дровосеке, о пунктуальном путешественнике и т. д. В 8 1/2 пришел Пунин, совсем расстроенный: в его институте сокращение штатов, и много хороших работников осталось без куска хлеба; Пунин расстроен тем более, что он сам - косвенно и невольно, вызвал причины, повлекшие за собой сокращение штатов. Он собрался сейчас же идти хлопотать за одну из уволенных. АА решила также выйти на улицу погулять (сначала хотела пойти к Н. Гуковской, я звонил туда, но ее не оказалось дома). Пили чай, и все вместе вышли из дома. Шли по Фонтанке к Невскому: Пунин с АА, а я - с А. Е. Пуниной. Так дошли до Литейного по Невскому, а там разделились: Пунин и А. Е. Пунина пошли в разные стороны, а я остался с АА. Невский совсем пустынен - никакого движения, кроме пешеходного и трамвайного. Я с АА в кафе Пищетреста (против Троицкой) сели за отдельный столик. За одним из столиков оказался Бернштейн (издатель "Карточного домика") с дамой. Он, к вящему удовольствию своей дамы, подошел к АА и страшно почтительно, руки по швам, говорил с ней несколько минут (причем сообщал ей: "Вы ведь уже несколько лет не печатаетесь..."). Он отошел и занялся своей дамой, искоса поглядывая на нас. Мы пили чай, ели пирожные и говорили мало. Из кафе по Невскому и по Литейному пошли в Шереметевский дом. АА была, как и вчера, в макинтоше. Зашел с нею в Шереметевский дом, где никого не было, АА села на диван, а я скоро - в 10 1/2 часов вечера - ушел из Шереметевского дома. 16.10.1927. Воскресенье В двенадцать часов дня АА позвонила мне и сказала, что выходит с Ириной гулять. Я вышел и встретился у ворот, на Фонтанке. Пошли по Фонтанке к Летнему саду, было холодно, и мы, дойдя до Пантелеймоновской, повернули обратно. Всю дорогу говорили по-французски. Сообщила, что у Пунина радость: издательство "Земля и фабрика" предложило ему написать две книги. Одна из книг уже написана Пуниным для Госиздата, не принята, и он переделает ее для "Земли и фабрики". Вернулись в Шереметевский дом. Гуляли по холодному осеннему саду, и скоро поднялись в комнаты. Пунин работал в кабинете, а я в спальне с АА занимался английским языком. Читали все те же глупые английские рассказики. Я прочитывал несколько строк, стараясь их правильно произносить, АА прислушивалась, потом читала те же фразы сама, а затем переводила. Собственно говоря, я не знаю, кто кого больше учил; вернее всего, оба мы портили друг другу произношение... Но зато, ошибаясь и подтрунивая друг над другом, мы занимались очень весело. Ирина тут же рисовала и мешала нам своим лепетом... Наконец, обессиленная, АА отстранила книжку. Поболтали еще немного, и Пунины собрались обедать. Я пошел обедать домой... Завтра к Пунину собирается Войтинская. Хочу ее повидать. Вечером в Шереметевском доме были Е. и Н. Данько. Рассказывали о вечеринке у ..., где были они, Пумпянский, Всеволод Рождественский, В.. Мануйлов и др. О том, как неистово льстил Пумпянский Рождественскому, когда тот читал стихи (Рождественский сиял и был необычайно доволен этой грубой лестью), и как ругал Рождественского, когда, выйдя с Данько на улицу, услышал, что Данько бранят Всеволода. Пумпянский просил Данько передать АА, что он "сердечный человек" (!) и просит поэтому разрешения прийти к АА. В действительности, конечно, он вздумал прийти к АА, услышав от Всеволода Рождественского или В. Мануйлова, что она занимается Пушкиным, и захотев попользоваться кое-чем из ее знаний и исследований. АА сегодня прочла по-английски три статьи о живописи в английской монографии, кажется, о Гогене. Переводила легко, все понимала. 17.10.1927 Воспоминания Надежды Савельевны Войтинской 1909. О Н. С. Гумилеве: ...Очень интересовался новейшей французской лирикой - еще тогда малоизвестной: Мерсеро, Вильдраком, Жюль-Ромэном, Дюамелем. Называл их мэтрами... Встала в 10 1/2. В одиннадцать звонила мне. В 11 1/2 к Пунину пришла Войтинская Надежда Савельевна, и АА позвонила мне, чтоб я пришел. Придя в Шереметевский дом, я расспрашивал Войтинскую об Николае Степановиче и записывал ее воспоминания. После ухода Войтинской, а потом и Пунина, до 3 1/2 часов я занимался с АА английским языком - читали все тот же учебник. В 3 1/2 я ушел. Пунины собирались обедать. Вечером, в восемь часов, я опять приходил в Шереметевский дом - застал АА дома. Она занималась с Пуниным французским языком и переводила с ним французские книги по живописи. Я ушел очень скоро. АА весь вечер была дома. 19.10.1927 Кажется, сегодня вечером у АА была В. А. Щеголева. 21 или 22.10.1927 АА нездорова. Лежит, не выходит. Боли. 24.10.1927 Вечером в Шереметевском доме были художники: Тырса, Лебедев, Лапшин - были у Пунина. Но в комнате АА. Пунин последнее время повеселел и чувствует себя хорошо. Особенно - после удачного доклада о Японии в Институте истории искусств (21 октября). 26-29.10.1927 Лежит, больна. Немного встает, ходит по комнате. 28-го - весь день лежит. 30.10.1927 Дала мне книжку: Эдгар Берроуз, "Боги на Марсе" ("Марсиане"), полный перевод с последнего английского издания Э. К. Бродерсен, издательство "А. Ф. Маркс", Петроград 1924, надписала ее карандашом: "Левушке Гумилеву, 1927", - и попросила меня отправить ее Леве. Я отправил книжку. Стихотворение О. Мандельштама: "Из табора улицы темной...", напечатанное в "Звезде" No 8, совсем не понравилось АА. Сказала: "Совсем барочное (от слова "барокко") стихотворение". Определяя так стихотворение, АА хотела сказать, что в нем все условно, все необязательно и может быть заменено. Согласилась и с тем, что это стихотворение - перепев самого себя. Шилейко вернулся из Москвы совсем больной: у него ежедневно поднимается до 38 температура. У него, по-видимому, туберкулез, но лечиться он не думает и доктору не показывался. АА очень обеспокоена состоянием его здоровья. Конец октября 1927 Просит достать ей английского Байрона - "Беппо" и "Дон Жуана". Очень хочет прочесть по-английски, хотя и не уверена, что познаний ее в английском языке достаточно, чтобы читать Байрона. Подруга Н. В. Гуковской, живущая за границей, собирает русские почтовые марки. Н. В. Гуковская просила АА достать марок. АА вырезала марки из всех своих писем и просит марок у всех знакомых. Я было попробовал заикнуться о том, что АА портит свой архив, но мне попало, и я умолк. 31.10.1927 В Шереметевский дом звонил Мануйлов, но, узнав, что она больна, решил не приходить. Конец октября - начало ноября 1927 Читает Теккерея (Pindnees?). К 2 ноября прочла больше 250 страниц. Читает Теккерея для упражнения в английском языке. После того, как АА заболела и перестала выходить из дома, она занимается английским языком по пять, по шесть часов в день. К 5-6 ноября она уже прочла больше трехсот страниц Теккерея, несколько английских статей об искусстве и проштудировала два учебника. 2.11.1927 Шилейко изучает испанский язык. Октябрь-ноябрь Постоянно очень предостерегает меня от разнесения всей моей работы по карточкам. Говорит, что делая так, я могу умертвить и погубить всю работу. Конец октября или начало ноября Лева не получил посланную мной ему в подарок от АА книгу Берроуза. Одновременно посланная мной книга Стивенсона дошла - Лева ее получил. Пушкиным не занимается. Начало ноября "Беппо" и "Дон Жуана" Байрона хочет прочесть по-английски в первую очередь, чтобы сделать кой-какие сопоставления в своей работе о Пушкине. 1.11.1927 Как-то был случай: пришел к АА П. Н. Медведев и стал настойчиво просить дать ему автобиографию. АА с большим неудовольствием согласилась продиктовать ему некоторые краткие сведения. Медведев записал строк двадцать; в этой автобиографии есть неверности: там сказано, что АА училась в Смольном институте (в действительности в Смольном АА была, но не больше полутора-двух месяцев) и что отец АА - морской офицер. П. Н. Медведев предупредительно спрашивал АА: "Может быть, этого записывать не следует? Может быть, записать как-нибудь иначе?". АА холодно отвечала ему: "Нет, запишите именно так...". Эти полуневерные сведения АА дала Медведеву умышленно, негодуя на его назойливость. 2.11.1927 У АА был В. К. Шилейко. Он изучает испанский язык. Читал АА наизусть испанские стихи. Потом, вечером, у АА была Е. Данько. Говорила, что Пумпянский все добивается разрешения прийти к АА. (Мы все уговорили АА не принимать его - очень уж он льстивый и паршивый человек.) АА его не знает: АА до сих пор удается отклонить визит Пумпянского. Весь день неожиданно хорошо чувствовала себя. 3.11.1927 АА занимается французским языком. Говорили о С. Радлове, которому поручено режиссирование октябрьскими торжествами. Он, вероятно, очень доволен и счастлив. 1921. На торжественном заседании в Доме литераторов, посвященном дню смерти Пушкина. АА пришла, было много народу, в зале негде было сесть. Но к АА подошел кто-то и сказал, чтоб она шла на эстраду. На столе президиума увидала карточки с фамилиями - кому где сидеть, была и ее фамилия. Почетным председателем был А. Ф. Кони. По правую руку от него (первым, вторым или третьим?) сидел Кристи. АА - рядом с Кристи, и, кажется, Ходасевичем. Дальше был свободный стул - Н. Гумилева, который опоздал и не пошел уже (в первом отделении) на эстраду. Он был во фраке. Блок сидел по другую сторону от А. Ф. Кони. Блок произнес речь. Слушали очень внимательно. Когда Блок произнес фразу: "Если русской культуре суждено когда-нибудь возродиться", - все вздрогнули. (АА помнит, что он именно так сказал, а не так, как напечатано.) Это было неожиданно в устах Блока (многие думали, что он настроен все так же, как и в то время, когда писал "Двенадцать"). В перерыве после первого отделения Н. Гумилев подходил к АА, сказал о создании Третьего Цеха, но не пригласил ее туда. Подходил к АА Блок. Спросил: "Вы все так же плохо живете?". (До него дошли слухи о затворничестве АА.) 1917. Бывала у Радловых (Сергея). Иногда оставалась у них ночевать. 1917. В день похорон жертв революции на Марсовом поле С. Радлов зашел за АА к Срезневским и провожал ее к себе, на Васильевский остров. 1917. 25 октября ст. ст. АА от Срезневских (у которых жила) пошла в город. Но дойдя до Литейного моста, увидела, что он разведен. На мосту стояла толпа. По Неве - к Смольному, защищать Смольный - шли большевистские миноносцы. АА долго стояла с толпой, смотрела. Падал легкий, чуть заметный снег. Была хороша погода. Годы 1910-1913. За отцом АА следили. Он заметил, что за ним следят, и пошел в жандармское управление к Судейкину (отцу С. Судейкина), сказал, просил: если за ним хотят следить, то пусть делают это так, чтобы он не замечал сыщика, потому что это нервирует его и мешает ему работать. Судейкин вызвал кого-то и приказал привести того сыщика, который следит за отцом АА. Когда сыщик явился, Судейкин спросил его, ему ли поручено следить за этим человеком (отцом АА). Получив утвердительный ответ, Судейкин поднес к носу сыщика кулак. В. К. Шилейко получил из-за границы письмо от одного из своих приятелей, с которым не виделся лет десять-двенадцать. Тот пишет ему, что несмотря на то, что их разделяют горы, моря, пустыни, многие страны, годы и т. д. - до него дошел слух о его романе с А. Ахматовой. Запоздалый слух! Тема для хорошего юмористического рассказа. Вечером пришел в Шереметевский дом. АА занималась с Пуниным французским языком, вернее, только старалась заниматься, потому что Пунин сорвался и побежал к брату Льву играть в шахматы. (Он увлекается шахматами и тратит на это бесполезное занятие очень много времени.) Я остался у АА, долго сидел у нее. Говорили на разные темы. АА сидела на диване в кабинете. Чувствует себя плохо (с утра было еще хуже - к вечеру все же лучше). Около часу ночи Пунин с А. Е. вернулся. Пили вместе чай. Конец октября - начало ноября В Шереметевском доме острое безденежье. А АА не получила до сих пор обеспечения Цекубу и боится, что ее лишили его. 4.11.1927 Звонила мне в 11 1/2 часов утра, просила прийти. Придя в Шереметевский дом, застал разгром - работал полотер. Пунины ушли. АА была одна, сказала, что хочет выйти гулять, но ждет Крылову. Крылова пришла, сидела недолго. Я с АА пошел гулять. Сегодня сильный туман, город мрачен, снежен. Решили взглянуть на декорирование города - на санках доехали до Николаевского вокзала, где памятник Александру III застроили деревянными сооружениями. Оттуда поехали трамваем к Троицкому мосту, в трамвае читала "Красную вечернюю газету". На Неве два миноносца. Идет легкий лед. Пилоны у Троицкого моста закрыты красными щитами. Заходили в Мраморный дворец, но Шилейко не застали и поехали трамваем домой. В Шереметевский дом скоро вернулись Пунины. Обедали, а я пошел в Дом печати. У АА была Крылова - старая дама, ехавшая с АА в одном вагоне из Кисловодска. Живет она в Москве, была у АА очень недолго. (Дама литературы не знает, стихов АА никогда не читала и была весьма удивлена, когда ее дочь, служащая в Академии художественных наук в Москве, сказала ей, кто такая АА, и дала прочесть ее книги.) Лепет Крыловой был очень мил и забавен. 5.11.1927 Пили чай в столовой - АА, я, Пунины и некая дама - доктор, специалистка по каким-то заболеваниям. Эта дама бывает в последнее время в Шереметевском доме у А. Е. Пуниной довольно часто: я встречал ее раз восемь - двенадцать. Пунин и АА говорили о византийской живописи. Неожиданно дама, по какому-то поводу обратившись к АА, уверенно спросила ее: "Ведь вы - художница?". Здесь любопытен не самый факт, а то, как А. Е. Пунина соблюдает для всех окружающих incognito АА. У АА в Шереметевском доме были Крыловы - муж и жена - ехавшие с нею в одном вагоне из Кисловодска. Их довольно продолжительный визит носил буржуазный характер. 6.11.1927 С. В. Штейн - лет на семь старше АА. Андрей Андреевич Горенко в Царском Селе сдавал экзамены экстерном, а в Евпатории поступил в гимназию, которую и кончил в 1906 году. После выхода "Вечера" С. В. Штейн просил разрешения привести к АА своего знакомого Зданевича и после этого был с ним у АА. АА говорит, что визит Зданевича был чуть ли не первым случаем, когда человек захотел увидеть ее и познакомиться с ней, прочитав ее стихи. 1905, конец года. Николай Гумилев прислал Андрею Андреевичу Горенко в Евпаторию "Путь конквистадоров". Анна Андреевна Горенко читала "Путь конквистадоров" по этому экземпляру. Брат АА - Андрей Горенко - ездил из Евпатории в Петербург и Царское Село. После смерти сестры (умерла 15 июля 1906) вернулся в Евпаторию. В Царском Селе виделся с Н. С. Гумилевым и по возвращении в Евпаторию рассказывал АА о нем и о том, что Николай Степанович уезжает в Париж. Десятые годы - годы перед войной. Андрей Андреевич Горенко был очень болезненным. Очень много ездил - был в Греции и в других местах за границей. Сестра С. В. Штейна - замужем за В. Кривичем. С. В. Штейн таит старинную обиду на АА. Обида заключается в следующем. После выхода "Вечера" С. В. Штейн просил у АА разрешения привести к ней своего знакомого Зданевича (АА объясняет: Зданевич был не то "всек", не то "ничевок""), и после этого был с ним у АА. АА говорит, что не помнит, в чем заключался их визит. Но после него - через год или через два - Зданевич пришел к ней вторично, один (кажется, на "Тучку" - ПЛ). Разговор зашел о второстепенных поэтах. АА совершенно случайно, забыв о дружбе Зданевича со Штейном, перечисляя второстепенных поэтов, назвала и С. Штейна. Зданевич ушел. Немного дней спустя АА в Царское Село позвонил по телефону С. Штейн (живший в Павловске). АА была нездорова и не хотела подходить к телефону. Штейн настаивал. АА подошла к телефону. С. Штейн устроил ей по телефону скандал: "С каких это пор я стал для вас второстепенным поэтом!..". Говорил очень невежливо. АА ответила, что она нездорова и здесь около телефона холодно, и повесила трубку. Через несколько месяцев Штейн опять звонил в Царское Село и просил АА и Н. Гумилева прийти к нему. В весенний солнечный день АА с Николаем Степановичем пошли пешком в Павловск и были у С. Штейна. (Обычно АА и Николай Степанович не поддерживали с ним отношений, но в данном случае была у него, считая себя виноватой в том, что обидела его.) Этим визитом, казалось бы, случай был исчерпан. И однако, С. Штейн доныне помнит об этой обиде. Библиография. Об Ахматовой и Гумилеве в статье Ин. Оксенова "Красная вечерняя газета", воскресенье 6 ноября 1927. 1904-1905. Н. Гумилев познакомил Андрея Андреевича и Анну Андреевну Горенко с Дм. Коковцевым, и тот стал бывать в них. Познакомилась с Н. С. Гумилевым 24 декабря 1903 г. в Царском Селе. Отец АА устроил С. В. Штейна секретарем в правление Дунайского пароходства. Был в Шереметевском доме - сидел часов пять (вечером). Одна. Говорили о биографии Н. Гумилева. Рассказывала об его отношениях с Андреем Андреевичем Горенко, попутно кое-что о себе. После прогулки позавчерашней чувствует себя хуже, никуда не выходит ни вчера, ни сегодня. Читает Теккерея, говорит, что книга смертельно скучная (читает для упражнения в английском языке). Ушел от АА во втором часу ночи, на лестнице встретил возвращавшихся домой Пуниных. Инна Андреевна Горенко была на пять лет старше АА. 1905. 1 августа. Уехала из Царского Села в Евпаторию. 1905. 15 июля. Умерла около Царского Села, в местечке... (что-то вроде "Липицы", "Лисицы"?) сестра АА... Отец АА был в правлении Дунайского пароходства. 1902 или 1903 г. И. Анненский читал в университете доклад о К. Бальмонте. Доклад этот был крайне неудачен. Старые университетские профессора тогда еще не прияли модерниста К. Бальмонта. Анненский был разруган ими до последнего предела. Тем более, что доклад Анненского мог быть уязвим и по своим формальным качествам. АА помнит, как к ним в Царское Село пришел с этого доклада крайне возбужденный С. В. Штейн и рассказывал о неудаче И. Анненского. Рассказывая мне этот случай, АА добавила, что это - одно из самых ранних ее "литературных впечатлений". Потом сказала, что читая в "Фамире Кифаред" то место, где Анненский говорит: "И сладость неудачи...", - она всегда почему-то вспоминает этот случай с его докладом в университете. Меня всегда удивляет способность АА, рассказывая о чем-либо, давать рассказ в уже отшлифованном виде. Всякий рассказ АА - готовое, обдуманное и продуманное литературное произведение, и потому так трудно его передавать, не искажая. АА предпочитает молчать в тех случаях, когда чувствует, что ее рассказ не может быть дан в окончательном, отшлифованном виде. По этой же причине речь АА при рассказывании о чем-либо всегда сопровождается паузами. Говорит, что со времени революции у нее сильно переменилось отношение к "крови" и "смерти"... Слово "кровь" вызывает в ней теперь воспоминания о бурых растекающихся пятнах крови на снегу и на камнях и ее отвратительный запах. "Кровь" хороша только живая - та, что бежит в жилах, но совершенно ужасна и отвратительна во всех остальных случаях. И то отношение к "крови", какое было во все дореволюционной поэзии, ей теперь совершенно чуждо. Также и "смерть". Смерть всегда величественна. Но прежде казалось, что смерть может быть следствием стечения каких-то обстоятельств, что смерть не приходит сама по себе, и никогда не приходило в голову, что смерть может быть просто от того, что организм износился, что, постепенно разрушаясь и тлея, организм теряет жизнь. 17.11.1927 Вчера в Шереметевском доме собирались быть Замятины. Весь день была дома, чувствует себя плохо - больна. Жалеет, что не могла выйти на улицу, чтоб посмотреть на демонстрации и на действо на Неве, режиссированное С. Радловым. Вечером в Шереметевском доме были Замятины. Евгений Иванович говорил, что Кооперативное издательство писателей хочет перекупить у военной типографии двухтомное издание стихов АА. Пунина дома не было - он был у брата. 8.11.1927 Сегодня день рождения Ирины Пуниной. Я пришел в Шереметевский дом в шесть часов вечера и застал там великое множество детей и родственников Пунина. Был Тырса с женой и детьми. В столовой были угощения. АА после моего прихода вышла в столовую и "слилась с толпой". Позже в кабинете был великий спор между мной и Тырсой, в котором принимали участие АА (была на моей стороне) и Пунин (был на стороне Тырсы). Тырса - наивный человек. Спор продолжался часа два, а потом Тырса и Пунины-братья засели за шахматы, а АА стала читать английскую книжку. Пили чай вторично. Разошлись в 11 1/2. АА не выходит из дому - все по-прежнему плохо чувствует себя. 12.11.1927 Приходил к АА в шесть часов и был до 7 1/2. Очень она огорчена тем, что я расстроенный сегодня. 8.11.1927 В Шереметевском доме у АА была М. К. Грюнвальд (приблизительно от четырех-шести часов дня), вернувшаяся из Парижа. В Париже она видела О. А. Судейкину, которая жаловалась на свое материальное положение - бывший муж ее перестал присылать ей деньги. М. К. Грюнвальд рассказывала о жизни Парижа, но ничего не знает о его литературной жизни. Этим вопросом она не интересовалась. 12.11.1927 Вечером у АА была Н. В. Гуковская. 13.11.1927 Вчера или сегодня АА наконец получила из Цекубу 60 рублей. Сегодня дала мне 25 р. и просила отправить их в Бежецк. Почти всю ночь не спала. Тревожилась. Заснула под утро. Проснулась сегодня в три часа дня. Днем говорила по телефону с Л. Н. Замятиной о выставке в Союзе писателей. В семь часов вечера звонила мне, передала разговор с Л. Н. Замятиной. В восемь я пришел к ней - дома был Пунин - сидели на диване, болтали, шутили, как всегда. Рассказывал о вчерашнем литературном вечере в Клубе Профинтерна (Федин, Сейфуллина, Н. Никитин, Е. Панфилов, Г. Фиш). Забавно. Говорили о том о сем. В 9 1/2 часов я ушел, чтоб идти к Дыман. Пунин сел к столу работать, но работа у него не ладится. В столовой АА читала мне отрывки из "1905" Пастернака (книгу ей принес Маршак на днях). Отмечали влияния (например, хоры античных трагедий в интерпретации Анненского. И другие - Н. Гумилева, И. Северянина, А. Блока, пролетарских поэтов...). АА все еще не выходит из дому - все чувствует себя плохо. 14.11.1927 Читала мне вслух отрывки из "1905" и "Лейтенанта Шмидта" Пастернака. Прочла четвертую главу "Лейтенанта Шмидта", отметила ее как удачную. Сказала, что эта глава напоминает ей хоры античных трагедий в трактовке И. Анненского. В Союзе писателей открылась выставка книг, портретов, автографов. Руководит выставкой Федин, а фактически - Э. Голлербах и Заволокин. Поэтому хамства не избежать. Так, АА не получила приглашения участвовать в выставке (приглашения получили все: я, например, его получил). Голлербах выставил какие-то ее материалы без ее ведома, под ее портретом повесил свой. А сегодня, 13 ноября, чере