те, другие страны! По лестнице из живых сердец Германец входит в Градчаны. (Этой басне не верит сам: -- По ступеням как по головам.) -- Конным гунном в Господень храм! По ступеням, как по черепам... -------- <13> Но больнее всего, о, памятней И граната и хрусталя -- Всего более сердце ранят мне Эти -- маленькие! -- поля Те дороги -- с большими сливами И большими шагами -- вдоль Слив и нив... -------- DOUCE FRANCE Adieu, France! Adieu, France! Adieu, France! Marie Stuart1 Мне Францией -- нету Нежнее страны -- На долгую память Два перла даны. Они на ресницах Недвижно стоят. Дано мне отплытье Марии Стюарт. 5 июня 1939 1 Нежная Франция (фр.). Прощай, Франция! Мария Стюарт (фр.). -------- x x x Двух -- жарче меха! Рук -- жарче пуха! Круг -- вкруг головы. Но и под мехом -- неги, под пухом Гаги -- дрогнете вы! Даже богиней тысячерукой -- В гнезд, в звезд черноте -- Как ни кружи вас, как ни баюкай -- Ах! -- бодрствуете... Вас и на ложе неверья гложет Червь (бедные мы!). Не народился еще, кто вложит Перст -- в рану Фомы. 7 января 1940 -------- x x x Всем покадили и потрафили: ........ -- стране -- родне -- Любовь не входит в биографию, -- Бродяга остается -- вне... Нахлынет, так перо отряхивай Все даты, кроме тех, недознанных, Все сроки, кроме тех, в глазах, Все встречи, кроме тех, под звездами, Все лица, кроме тех, в слезах... О первые мои! Последние! Вас за руку в Энциклопедию Ввожу, невидимый мой сонм! -------- x x x Ушел -- не ем: Пуст -- хлеба вкус. Всe -- мел. За чем ни потянусь. ...Мне хлебом был, И снегом был. И снег не бел, И хлеб не мил. 23 января 1940 -------- x x x Многие мои! О, пьющие Душу прямо у корней. О, в рассеянии сущие Спутники души моей! Мучиться мне -- не отмучиться Вами,............... О, в рассеянии участи -- Сущие души моей! Многие мои! Несметные! Мертвые мои ( -- живи!) Дальние мои! Запретные! Завтрашние не-мои! Смертные мои! Бессмертные Вы, по кладбищам! Вы, в кучистом Небе -- стаей журавлей... О, в рассеянии участи Сущие -- души моей! Вы, по гульбищам -- по кладбищам- По узилищам -- Январь 1940, в Голицыне -------- x x x -- Годы твои -- гора, Время твое -- царей.) Дура! любить -- стара. -- Други! любовь -- старей: Чудищ старей, корней. Каменных алтарей Критских старей, старей Старших богатырей... 29 января 1940 -------- x x x -- Пора! для этого огня -- Стара! -- Любовь -- старей меня! -- Пятидесяти январей Гора! -- Любовь -- еще старей: Стара, как хвощ, стара, как змей, Старей ливонских янтарей, Всех привиденских кораблей Старей! -- камней, старей -- морей... Но боль, которая в груди, Старей любви, старей любви. 23 января 1940 -------- x x x Не знаю. какая столица: Любая, где людям -- не жить. Девчонка, раскинувшись птицей. Детеныша учит ходить. А где-то зеленые Альпы. Альпийских бубенчиков звон... Ребенок растет на асфальте И будет жестоким -- как он. 1 июля 1940 -------- x x x Когда-то сверстнику (о медь Волос моих! Живая жила!) Я поклялася не стареть, Увы: не поседеть -- забыла. Не веря родины снегам -- . . . . . . . . . . Тот попросту махнул к богам: Где не стареют, не седеют... . . . . . . . . . . . . . . . старо Я воспевала -- серебро, Оно меня -- посеребрило. Декабрь 1940 -------- x x x Так ясно сиявшие До самой зари -- Кого провожаете, Мои фонари? Кого охраняете, Кого одобряете, Кого озаряете, Мои фонари? ...Небесные персики Садов Гесперид... Декабрь 1940 -------- x x x Пора снимать янтарь, Пора менять словарь, Пора гасить фонарь Наддверный... Февраль 1941 -------- x x x "Я стол накрыл на шестерых..." Всe повторяю первый стих И всe переправляю слово: -- "Я стол накрыл на шестерых"... Ты одного забыл -- седьмого. Невесело вам вшестером. На лицах -- дождевые струи... Как мог ты за таким столом Седьмого позабыть -- седьмую... Невесело твоим гостям, Бездействует графин хрустальный. Печально -- им, печален -- сам, Непозванная -- всех печальней. Невесело и несветло. Ах! не едите и не пьете. -- Как мог ты позабыть число? Как мог ты ошибиться в счете? Как мог, как смел ты не понять, Что шестеро (два брата, третий -- Ты сам -- с женой, отец и мать) Есть семеро -- раз я на свете! Ты стол накрыл на шестерых, Но шестерыми мир не вымер. Чем пугалом среди живых -- Быть призраком хочу -- с твоими, (Своими)... Робкая как вор, О -- ни души не задевая! -- За непоставленный прибор Сажусь незваная, седьмая. Раз! -- опрокинула стакан! И всe. что жаждало пролиться, -- Вся соль из глаз, вся кровь из ран -- Со скатерти -- на половицы. И -- гроба нет! Разлуки -- нет! Стол расколдован, дом разбужен. Как смерть -- на свадебный обед, Я -- жизнь, пришедшая на ужин. ...Никто: не брат, не сын, не муж, Не друг -- и всe же укоряю: -- Ты, стол накрывший на шесть -- душ, Меня не посадивший -- с краю. 6 марта 1941 --------  * Переводы М. Цветаевой *  -------- ВИЛЬЯМ ШЕКСПИР. "Песня Стефано" (из второго акта драмы "Буря") Капитан, пушкарь и боцман -- Штурман тоже, хоть и сед, -- Мэгги, Мод, Марион и Молли -- Всех любили, -- кроме Кэт. Не почтят сию девицу Ни улыбкой, ни хулой, -- Ибо дегтем тяготится, Черной брезгует смолой. Потерявши равновесье, Штурман к ней направил ход. А она в ответ: "Повесься!" Но давно уж толк идет, Что хромой портняжка потный -- В чем душа еще сидит! -- Там ей чешет, где щекотно, Там щекочет, где зудит. Кэт же за его услуги Платит лучшей из монет... -- В море, в море, в море, други! И на виселицу -- Кэт! * (источник -- М. Цветаева "Сочинения" в 3 тт., т.3. М., 1993 г.) -------- РОБИН ГУД И МАЛЕНЬКИЙ ДЖОН (народная баллада) Рассказать вам, друзья, как смельчак Робин Гуд, -- Бич епископов и богачей, -- С неким Маленьким Джоном в дремучем лесу Поздоровался через ручей? Хоть и маленьким звался тот Джон у людей, Был он телом -- что добрый медведь! Не обнять в ширину, не достать в вышину, -- Было в парне на что поглядеть! Как с малюточкой этим спознался Робин, Расскажу вам, друзья, безо лжи. Только уши развесь: вот и труд тебе весь! -- Лучше знаешь -- так сам расскажи. Говорит Робин Гуд своим добрым стрелкам: -- Даром молодость с вами гублю! Много в чаще древес, по лощинкам -- чудес, А настанет беда -- протрублю. Я четырнадцать дней не спускал тетивы, Мне лежачее дело не впрок. Коли тихо в лесу -- побеждает Робин, А услышите рог -- будьте в срок. Всем им руку пожал и пошел себе прочь, Веселея на каждом шагу. Видит: бурный поток, через воду -- мосток, Незнакомец -- на том берегу. -- Дай дорогу, медведь! -- Сам дорогу мне дашь! -- Тесен мост, тесен лес для двоих. -- Коль осталась невеста, медведь, у тебя, -- Знай -- пропал у невеста жених! Из колчане стрелу достает Робин Гуд: -- Что сказать завещаешь родным? -- Только тронь тетиву, -- незнакомец, ему, -- Вмиг знакомство сведешь с Водяным! -- Говоришь, как болван, -- незнакомцу Робин, -- Говоришь, как безмозглый кабан! Ты еще и руки не успеешь занесть, Как к чертям отошлю тебя в клан! -- Угрожаешь, как трус, -- незнакомец в ответ, -- У которого стрелы и лук. У меня ж ничего, кроме палки в руках, Ничего, кроме палки и рук! -- Мне и лука не надо -- тебя одолеть, И дубинкой простой обойдусь. Но, оружьем сравнявшись с тобой, посмотрю, Как со мною сравняешься, трус! Побежал Робин Гуд в чащи самую глушь, Обтесал себе сабельку в рост И обратно помчал, издалече крича: -- Ну-ка, твой или мой будет мост? Так, с моста не сходя, естества не щадя, Будем драться, ходя б до утра. Кто упал -- проиграл, уцелел -- одолел, -- Такова в Ноттингэме игра. -- Разобью тебя в прах! -- незнакомец, в сердцах, -- Посмеются тебе -- зайцы рощ! Посередке моста сшиблись два молодца, Зачастили дубинки, как дождь. Словно грома удар был Робина удар: Так ударил, что дуб задрожал! Незнакомец, кичась: -- Мне не нужен твой дар, -- Отродясь никому не должал! Словно лома удар был чужого удар, -- Так ударил, что дол загудел! Рассмеялся Робин: -- Хочешь два за один? Я всю жизнь раздавал, что имел! Разошелся чужой -- так и брызнула кровь! Расщедрился Робин -- дал вдвойне! Стал гордец гордеца, молодец молодца Молотить -- что овес на гумне! Был Робина удар -- с липы лист облетел! Был чужого удар -- звякнул клад! По густым теменам, по пустым головам Застучали дубинки, как град. Ходит мост под игрой, ходит тес под ногой, Даже рыбки пошли наутек! Изловчился чужой и ударом одним Сбил Робина в бегущий поток. Через мост наклонясь: -- Где ты, храбрый боец? Не стряслась ли с тобою беда? -- Я в холодной воде, -- отвечает Робин, -- И плыву -- сам не знаю куда! Но одно-то я знаю: ты сух, как орех, Я ж, к прискорбью, мокрее бобра. Кто вверху -- одолел, кто внизу -- проиграл, -- Вот и кончилась наша -- игра. Полувброд, полувплавь, полумертв, полужив, Вылез -- мокрый, бедняжка, насквозь! Рог к губам приложил -- так, ей-ей, не трубил По шотландским лесам даже лось! Эхо звук понесло вдоль зеленых дубрав, Разнесло по Шотландии всей, И явился на зов - -- лес стрелков-молодцов, В одеяньи -- травы зеленей. -- Что здесь делается? -- молвил Статли Вильям. -- Почему на тебе чешуя? -- Потому чешуя, что сей добрый отец Сочетал меня с Девой Ручья. -- Человек этот мертв! -- грозно крикнула рать, Скопом двинувшись на одного. -- Человек этот -- мой! -- грозно крикнул Робин, -- И мизинцем не троньте его! Познакомься, земляк! Эти парни -- стрелки Робингудовой братьи лесной. Было счетом их семьдесят без одного, Ровно семьдесят будет с тобой. У тебя ж будет: плащ цвета вешней травы, Самострел, попадающий в цель, Будет гусь в небесах и олень во лесах. К Робин Гуду согласен в артель? -- Видит Бог, я готов! -- удалец, просияв. -- Кто ж дубинку не сменит на лук? Джоном Маленьким люди прозвали меня, Но я знаю, где север, где юг. -- Джоном Маленьким -- эдакого молодца?! Перезвать! -- молвил Статли Вильям. -- Робингудова рать -- вот и крестная мать, Ну, а крестным отцом -- буду сам. Притащили стрелки двух жирнух-оленух, Пива выкатили -- не испить! Стали крепким пивцом под зеленым кустом Джона в новую веру крестить. Было семь только футов в малютке длины, А зубов -- полный рот только лишь! Кабы водки не пил да бородки не брил -- Был бы самый обычный мальва! До сих пор говорок у дубов, у рябин, Не забыла лесная трона, Пень -- и тот не забыл, как сам храбрый Робин Над младенцем читал за попа. Ту молитву за ним, ноттингэмцы за ним, Повторили за ним во весь глот. Восприемный отец, статный Статли Вильям Окрестил его тут эдак вот: -- Джоном Маленьким был ты до этого дня, Нынче старому Джону -- помин, Ибо с этого дня вплоть до смертного дня Стал ты Маленьким Джоном. Аминь. Громогласным ура -- раздалась бы гора! -- Был крестильный обряд завершен. Стали пить-наливать, крошке росту желать: -- Постарайся, наш Маленький Джон! Взял усердный Робин малыша-крепыша, Вмиг раскутал и тут же одел В изумрудный вельвет -- так и лорд не одет! -- И вручил ему лук-самострел: -- Будешь метким стрелком, молодцом, как я сам, Будешь службу зеленую несть, Будешь жить, как в раю, пока в нашем краю Кабаны и епископы есть. Хоть ни фута у нас -- всей шотландской земли, Ни кирпичика -- кроме тюрьмы, Мы как сквайры едим и как лорды глядим. Кто владельцы Шотландии? -- Мы! Поплясав напослед, солнцу красному вслед Побрели вдоль ручьевых ракит К тем пещерным жильям, за Робином -- Вильям... Спят... И Маленький Джон с ними спит. Так под именем сим по трущобам лесным Жил и жил, и состарился он. И как стал умирать, вся небесная рать Позвала его: -- Маленький Джон! * (источник -- М. Цветаева "Сочинения" в 3 тт., т.3. М., 1993 г.) -------- РОБИН ГУД СПАСАЕТ ТРЕХ СТРЕЛКОВ (народная баллада) Двенадцать месяцев в году, Не веришь -- посчитай. Но всех двенадцати милей Веселый месяц май. Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм, Весел люд, весел гусь, весел пес... Стоит старуха на пути, Вся сморщилась от слез. -- Что нового, старуха? -- Сэр, Злы новости у нас! Сегодня трем младым стрелкам Объявлен смертный час. -- Как видно, резали святых Отцов и церкви жгли? Прельщали дев? Иль с пьяных глаз С чужой женой легли? -- Не резали они отцов Святых, не жгли церквей, Не крали девушек, и спать Шел каждый со своей. -- За что, за что же злой шериф Их насмерть осудил? -- С оленем встретились в лесу Лес королевским был. -- Однажды я в твоем дому Поел, как сам король. Не плачь, старуха! Дорога Мне старая хлеб-соль. Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм, Зелен клен, зелен дуб, зелен вяз... Глядит: в мешках и в узелках Паломник седовлас. -- Какие новости, старик? -- О сэр, грустнее нет: Сегодня трех младых стрелков Казнят во цвете лет. -- Старик, сымай-ка свой наряд, А сам пойдешь в моем. Вот сорок шиллингов в ладонь Чеканным серебром. -- Ваш -- мая месяца новей, Сему же много зим... О сэр! Нигде и никогда Не смейтесь над седым! -- Коли не хочешь серебром, Я золотом готов. Вот золота тебе кошель, Чтоб выпить за стрелков! Надел он шляпу старика, -- Чуть-чуть пониже крыш. -- Хоть ты и выше головы, А первая слетишь! И стариков он плащ надел, -- Хвосты да лоскута. Видать, его владелец гнал Советы суеты! Влез в стариковы он штаны. -- Ну, дед, шутить здоров! Клянусь душой, что не штаны На мне, а тень штанов! Влез в стариковы он чулки. -- Признайся, пилигрим, Что деды-прадеды твои В них шли в Иерусалим! Два башмака надел: один -- Чуть жив, другой -- дыряв. -- "Одежда делает господ". Готов. Неплох я -- граф! Марш, Робин Гуд! Марш в Ноттингэм! Робин, гип! Робин, гэп! Робин, гоп!-- Вдоль городской стены шериф Прогуливает зоб. -- О, снизойдите, добрый сэр, До просьбы уст моих! Что мне дадите, добрый сэр, Коль вздерну всех троих? -- Во-первых, три обновки дам С удалого плеча, Еще -- тринадцать пенсов дам И званье палача. Робин, шерифа обежав, Скок! и на камень -- прыг! -- Записывайся в палачи! Прешустрый ты старик! -- Я век свой не был палачом; Мечта моих ночей: Сто виселиц в моем саду -- И все для палачей! Четыре у меня мешка: В том солод, в том зерно Ношу, в том -- мясо, в том -- муку, -- И все пусты равно. Но есть еще один мешок: Гляди -- горой раздут! В нем рог лежит, и этот рог Вручил мне Робин Гуд. -- Труби, труби, Робинов друг, Труби в Робинов рог! Да так, чтоб очи вон из ям, Чтоб скулы вон из щек! Был рога первый зов, как гром! И -- молнией к нему -- Сто Робингудовых людей Предстало на холму. Был следующий зов -- то рать Сзывает Робин Гуд. Со всех сторон, во весь опор Мчит Робингудов люд. -- Но кто же вы?-- спросил шериф, Чуть жив.-- Отколь взялись? -- Они -- мои, а я Робин, А ты, шериф, молись! На виселице злой шериф Висит. Пенька крепка. Под виселицей, на лужку, Танцуют три стрелка. * (источник -- М. Цветаева "Сочинения" в 3 тт., т.3. М., 1993 г.) ROBIN HOOD RESCUING THREE SQUIRES There are twelve months in all the year, As I hear many men say, But the merriest month in all the year Is the merry month of May. Now Robin Hood is to Nottingham gone, With a link a down and a day, And there he met a silly old woman, Was weeping on the way. "What news? What news, thou silly old woman? What news hast thou for me?" Said she. There's three squires in Nottingham town To-day is condemned to die. "O have they parishes burnt?" he said, "Or have they ministers slain? Or have they robbed any virgin? Or with other men's wives have lain?" "They have no parishes burnt, good sir, Nor yet have ministers slain, Nor have they robbed any virgin, Nor with other men's wives have lain." "O what have they done?" said bold Robin Hood, "I pray thee tell to me:" "It 's for slaying of the king's fallow deer, Bearing their long bows with thee." "Dost thou not mind, old woman," he said, Since thou made me sup and dine? By the truth of my body," quoth bold Robin Hood, "You could not tell it in better time." Now Robin Hood is to Nottingham gone, With a link a down and a day And he met a silly old palmer, Was walking along the highway. "What news? what news, thou silly old man? What news, I do thee pray?" Said he, Three squires in Nottingham town Are condemned to die this day. "Come change thy apparel with me, old man, Come change thy apparel for mine; Here is forty shillings in good silver, Go drink it in beer or wine." "O thine apparel is good," he said, "And mine is ragged and torn; Wherever you go, wherever you ride, Laugh ne'er an old man to scorn." "Come change thy apparel with me, old churl, Come change thy apparel with mine; Here are twenty pieces of good broad gold, Go feast thy brethren with wine." Then he put on the old man's hat, It stood full high on the crown: "The first bold bargain that I came at, It shall make thee come down." Then he put on the old man's cloak, Was patched black, blew, and red; He thought no shame all the day long To wear the bags of bread. Then he put on the old man's breeks, Was patched from baliup to side; "By the truth of my body," bold Robin can say, "This man loved little pride." Then he put on the old man's hose, Were patched from knee to wrist; "By the truth of my body," said bold Robin Hood, "I'd laugh if I had any list." Then he put on the old man's shoes, Were patched both beneath and aboon; Then Robin Hood swore a solemn oath, It 's good habit that makes a man. Now Robin Hood is to Nottingham gone, With a link a down and a down, And there he met with the proud sheriff, Was walking along the town. "O save, O save, O sheriff," he said, "O save, and you may see! And what will you give "to a silly old man To-day will your hangman be?" "Some suits, some suits," the sheriff he said, "Some suits I 'II give to thee; Some suits, some suits, and pence thirteen To-day's a hangman's fee." Then Robin he turns him round about, And jumps from stock to stone; "By the truth of my body," the sheriff he said, "That's well jumpt, thou nimble old man." "I was ne'er a hangman in all my life, Nor yet intends to trade; But curst be he," said bold Robin, "That first a hangman was made. "I've a bag for meal, and a bag for malt, And a bag for barley and corn; A bag for bread, and a bag for beef, And a bag for my little small horn. "I have a horn in my pocket, I got it from Robin Hood, And still when I set it to my mouth, For thee it blows little good." "O wind thy horn, thou proud fellow, Of thee I have no doubt; I wish that thou give such a blast Till both thy eyes fall out." The first loud blast that he did blow, He blew both loud and shrill; A hundred and fifty of Robin Hood's men Came riding over the hill. The next loud blast that he did give, He blew both loud and amain, And quickly sixty of Robin Hood's men Came shining over the plain. "O who are yon," the sheriff he said, "Come tripping over the lee?" "Th're my attendants," brave Robin did say, "They'll pay a visit to thee." They took the gallows from the slack, They set it in the glen, They hanged the proud sheriff on that, Released their own three men.