селя, увлекая за собой тысячи тысяч камней, низринулась вниз. В авангарде наступающей армады мчалась невидимая конница Воздуха, за ней - тяжелые фаланги Воды; тяжко стонала Земля, посылая в бой боевых слонов - неподъемные валуны. Огонь взвыл в агонии - Ветер не раздувал, напротив, срывал пламя, оставляя без пищи; а за Ветром наступала Вода, довершая разгром. Из-за дыма вынырнула Тэль, вся ободранная, вновь кинулась к Лой, обхватила, словно родную мать. - Вниз! К берегу! - завопила девчонка. Лой, шатаясь, поднялась на ноги. - Бежим! Внизу лавина столкнулась со срочно воздвигнутым Воздушными щитом. Ветер неистово выл, валились деревья, столкнувшиеся потоки разметывали оказавшиеся рядом дома, ревущий поток Воды вздыбился до самого неба, тщась перемахнуть через внезапно появившуюся плотину; волна изогнулась, точно неведомый зверь перед прыжком, и встретила хлынувший ей навстречу поток огня грудью. Наверное, клан Огня использовал всю отпущенную им в этом мире силу. Облака пара рванулись до самого неба и даже выше, разметывая стянувшиеся было грозовые тучи. Отвесно рухнувшая молния пропала даром, расщепив ни в чем не повинный платан-Виктор чувствовал, как глаза заливает едкий пот, горячий, словно поры его начали извергать кипяток. Вокруг расстилалась мертвая пустыня - обожженный ударом Огненных камень, мокрая черная гарь, заполненные грязной водой расщелины, изуродовавшие дорогу и окружающие скалы. - Стой! Сдавайся, вражина! - завопили сзади. И тотчас же гулко ударил мушкет. - Земные, - прошипела Лой. Глаза ее горели нестерпимым огнем, и вообще она сейчас донельзя напоминала разъяренную кошку. - Догнали-таки... - Господин Анджей, - Тэль сжала кулачки. - Ну, держись, маг. - Да ложитесь вы, дуры! - заорал Виктор, потому что пули свистели теперь уже совсем рядом. Из мглы у них за спинами одна за другой выныривали фигуры гвардейцев. Ничего не скажешь, вышколены они были неплохо. Палили навскидку, не ставя мушкеты на сошки, и довольно метко. Пуля расплющилась о глыбу совсем рядом с головой. "Вот теперь уже точно хана. Зажали..." Виктору приходилось держать одновременно и заклятия Воздушных с Огненными, а при этом еще и выискивать самого достопочтенного господина Анджея. Ох, тяжко... Ага, вот ты где - за спинами рысью бегущих мушкетеров мелькнула знакомая тощая фигура. А под ногами Виктора земля затряслась. - И-и-й! - Лой резко взмахнула рукой, крестя перед собой воздух. Вырвавшийся вперед здоровенный детина - в дуло мушкета уже воткнут багинет - схватился за перерезанное горло и рухнул мешком под ноги товарищей. Виктор кожей чувствовал сжимающееся заклятие Анджея, опять невероятно сложное, путаное, где конец и начало сплетались воедино, мелькали тени каких-то монстров; волнами шли они, коты, медведи, громадные насекомые, исполинские ящерицы; навалилось головокружение. Чувствовалось, что мощь в этом заклятии поистине огромная; и, если она только получит свободу, скалы сотрут в порошок и Лой, и Тэль, и самого Виктора, так что не поможет даже посвящение Земли. Нет времени на настоящий контрудар, вот-вот лопнет тонкая скорлупа защиты; Виктор послал свистящее копье Воздуха. Кажется, удачно - Анджея удалось опрокинуть. Его гвардейцы явно потеряли охоту лезть вперед напролом, особенно после того, как Лой прикончила еще двоих. - Бежим! - крикнула Тэль. Пошатываясь, Виктор двинулся следом. Поток селя проложил новую дорогу - словно громадный зверь провел языком. Бежать вниз, под гору, было легко. Правее Огненные и Воздушные все еще боролись с чудищем Ветра, Воды и Земли, сотворенным Виктором. Там ревело пламя, завывал вихрь; Тэль явно решила воспользоваться моментом. За спиной вновь бабахнули выстрелы; хорошо, что посланный Виктором вихрь засыпал мушкетерам глаза песком и сбил прицелы. ...Наверное, это был последний натиск, натиск отчаяния. Они уже понимали, что с Убийцей не совладать, - но признаться в этом боялись даже себе. И этот удар Воздушных, нацеленный куда лучше первых, едва не достиг цели. Виктора сшибло с ног и поволокло по земле. Ему показалось, он слышит, как трещат ребра, а тупой наконечник палаческого копья начинает ввинчиваться прямо в сердце. Нет! x x x Это крикнула Тэль, или это он сам хрипит от боли, катаясь в агонии? Стереть их с лица земли! Кажется, в этот миг он совсем перестал думать о себе. Почти ослепнув от боли, потянулся к врагам всеми оставшимися силами. Воздух, Земля, Вода - сплелись воедино. Перед невидящими глазами предстал аккуратный домик, как в замедленном кино, разваливающийся на части. Вверх рванулись фонтаны земли, словно там один за другим рвались тяжелые снаряды. На миг показавшиеся фигуры мальчика, полной женщины и трех мужчин исчезли в неистовом вихре. И боль поспешно отступила. Виктор, Лой и Тэль уже выбрались на самый берег, оставив по правую руку окраины городка, когда из-за угла выступила тонкая фигурка, с головы до ног закутанная в алый плащ клана Огненных. - Проклятие! - захрипела Лой. Девушка стояла, не пытаясь атаковать. Просто во все глаза смотрела на Виктора. А у него совсем не осталось сил. И главное - злости. - Сейчас... - Лой тяжело шагнула навстречу Огненной. - Эта паршивка была в засаде Ритора... сейчас я ее... Тонкая рука Огненной нацелилась Виктору прямо в грудь. А он стоял, глупо хлопая глазами, не в силах пошевелиться, хотя бы броситься на землю, залечь... С пальцев девушки потекло пламя. Гудящее, яростное, испепеляющее; рыжая волна ударила Виктора в грудь, но - не опрокинула и даже не обожгла. Сквозь безумную пляску рыжих языков проступило лицо Огненной. Глаза смотрели на Виктора... с ненавистью? Ужасом? Или... восторгом? Преклонением перед силой? Губы ее шевелились - беззвучно, слов Виктор понять не мог. Огонь втягивался, вползал внутрь него, укладывался там, словно зверь в логове, готовый в любой момент вырваться наружу. Сила мягко вздохнула. Теперь она была полна. Четыре стихии слились в равновесии, и Виктор чувствовал - тело становится не правдоподобно легким, уходят усталость и боль, зрение проясняется, и кажется - за спиной разворачиваются крылья, готовые поднять его в небо, набухшее, набрякшее молниями небо, что вотвот прольется ослепительным дождем пополам с громом и вспышками... А потом этот поток пламени внезапно прервался. Лой Ивер повалила девушку-мага на камни. Взмах руки - нет, уже не руки, когтистой лапы - из четырех страшных ран на груди девушки выплеснулась кровь. Лой с неженской силой отшвырнула обмякшее тело. Крик Виктора "нет!" опоздал. А Тэль уже возилась на берегу моря, и ее призыв: "Сюда! Ко мне!" властно рванул Виктора обратно от несчастной жертвы. Он обернулся - ровно катил прибой, и не было ему дела до бушующей здесь, на побережье, бури. И прямо посреди кипящих волн Тэль сейчас открывала Дверь. x x x Ритор никогда и помыслить не мог, что Убийце подчиняются такие силы. Было отчего впасть в отчаяние. Ни одно заклятие не могло прорваться сквозь неожиданно отвердевшую защиту. И даже достать тех, кто был сейчас с Убийцей. В городке царил полный хаос. Убийца бил насмерть, безжалостно и беспощадно. Ритор чувствовал обжигающую ненависть там, впереди, ненависть, ставшую Силой. Яростные вихри валили вековые платаны и кипарисы. Град ударов обрушился на защиту Ритора, и силы добрых пяти десятков волшебников Воздуха почти целиком уходили на то, чтобы остановить это неистовое вторжение. Обезумевший ветер срывал крыши, и черепица взмывала вверх причудливыми рыжими веерами. Рушились стропила, оседали стены, трескались фундаменты, под которыми внезапно просела вышедшая из-под власти защитных чар Земля. Ритор чувствовал Анджея - недавнего врага, но сейчас маг Воздуха готов был принять помощь даже от Прирожденных. Убийца сам не ведал пределов своей Силы. Ритор слышал ужасные крики погребенных заживо, плач детей, мольбы о помощи - и ничего не мог сделать. На каждый его удар Убийца отвечал десятком. Огненные и Воздушные маги с огромным трудом сдерживали натиск селевого потока в самом центре. Если он прорвется - от Ороса не останется вообще ничего. Ну, Анджей, что же ты медлишь, опять запутался в своих зубодробительных чарах? ' Почему не пошлешь сейчас к черту всю премудрость, почему просто не остановишь вышедшую из повиновения Землю? - Учитель! Асмунд. Уже ранен, по щеке стекает кровь. - Я держу его, Учитель! - Где Солли, Сандра и Болетус? - Бегут сюда! Магам воздуха удалось сгустить барьер перед рвущимися вперед заклятиями Убийцы. - В последний раз, друзья!.. Им не надо было ничего повторять. Силы сливались воедино. И на этот раз они почти достали его. Ритор чувствовал ужас врага, чуял его боль и отчаяние... и, наверное, потому успел крикнуть своим: "Закройтесь!", когда боль и страх Убийцы стали Силой и острие оружия повернулось против самих нанесших улар. Этот удар был страшен. Незримая палица Убийцы походя развалила оказавшийся рядом дом, обрушилась на пятерку магов, выдирая воздух из груди, превращая его в месиво воды и песка. Град булыжников хлестнул по Ритору и его команде; волшебник видел, как упал Солли - голова в крови; как Сандра отчаянным усилием отвела каменную глыбу от затылка Ас-мунда и сама упала, не в силах парировать хлесткую водяную плеть; и как упал сам Асмунд, хрипя, отплевываясь кровью и хватаясь за грудь. Ритору хватило нескольких секунд, чтобы понять - все, бой проигран. Убийца прорвался. Он уже на берегу и принимает силу Огня. Солли был мертв, мертв и горбоносый Эдулюс; у Сандры болевой шок, весь левый бок - громадная открытая рана, кровь смешивается с жидкой грязью; Асмунд скорчился у ног Ритора, у мальчишки переломаны почти все ребра, но жить, наверное, останется. Он только стонал, не в силах говорить, а вот Сандра что-то шептала. Ритор нагнулся к ней, легким движением перекачивая в нее немного силы. Совсем немного - не время спасать друзей, ослабляя себя... - Me siento mal... duele el corazyn... Похоже, в шоке старая волшебница заговорила на своем родном языке. Ритор успокаивающе положил руку ей на плечо, сказал: - Держись! Кан поможет тебе. Держись, старая морская ведьма... пиратка... Взгляд Сандры на миг стал ясным. - Какая ж я пиратка... Меня от слабой волны укачивает... Шлюхой я была в портовом борделе, шлюхой в Кабо-Фистерра... пока сюда не пришла... Она закрыла глаза. И тогда Ритор захохотал. Жутким замогильным хохотом Неупокоенного. Он не оставит погоню. Хотя и понимает, что почти все уже потеряно. Убийца уже на Острове... Ему, Ритору, пробиваться придется куда дольше. - Займитесь ими! - рявкнул он на случившегося рядом Кана. Наконец-то брат оказался в нужном месте и в нужное время. - Быстрее! Кана не надо было просить дважды. - Нужны маги. Ритор! Очень тяжело! - Бери, кого нужно. Я иду дальше! - Это безумие, брат! Ритор со всего размаха влепил Кану пощечину. Самую обычную, не магическую. - Сандра и Асмунд должны жить! Если умрут - уничтожу! Кан отшатнулся, с ужасом глядя на брата. Из разбитого носа сочилась кровь. - Сюда, кто-нибудь! Займитесь ранеными! - зычно гаркнул Ритор. Несколько магов - и Воздушных, и Огненных - отозвались. Ритор позволил себе только одну секунду промедления. - Прости, Кан. Я иду дальше. - Я не сержусь, брат, - тихо ответил травник. - Мальчика я вытащу... Сандру - не знаю, но сделаю все... - Прощай, Кан. - Прощай, Ритор. x x x Разумеется, никакой двери на берегу не было и в помине. Был провал, мерцание алых огней в полной золотистого сияния бездне. Колодец раздвигал землю и волны, уходя вглубь, и Тэль стояла на пороге, уже изогнувшись для прыжка. Кровожадно улыбавшаяся Лой бежала назад - мягким охотничьим бегом большой кошки. На бегу она слизывала кровь с пальцев правой руки, и Виктор с трудом мог поверить, что именно этими, так хорошо умеющими ласкать пальчиками она только что пробила навылет живое человеческое тело, так что окровавленные ногти вырвались наружу из спины жертвы. Поздно кричать. Лой защищала его, Виктора, защищала, как умела. - Скорее! Ритор сейчас будет здесь! - выкрикнула Тэль. Голос ее срывался. И все-таки Виктор успел - дотянуться до бесчувственной девушки-Огненной, незримыми пальцами коснуться остановившегося сердца... и от его касания сердце дрогнуло, толкнуло кровь раз, другой - и девушка застонала. "Будет жить", - мелькнула банальная мысль. Виктор повернулся к Тэль. За его спиной мощный селевой поток, разогретый до кипения стараниями Огненных магов, катился сейчас к морю, сметан на своем пути дома, словно игрушечные коробочки; защита двух кланов рухнула, все, что они смогли, - это пустить лавину по тому пути, где будет меньше всего разрушений. За дымом и паром, за поднятой ветром пылью ничего нельзя было различить; и Виктор, ныряя в колодец следом за Лой и Тэль, не видел, как из грохочущего хаоса вырвался старый маг в одеждах Воздуха с искаженным от ужаса и ярости лицом. Разразился диким, полубезумным смехом и очертя голову ринулся в колодец следом. Из дыма и клубов пыли, перемешанной с паром, выступил человеческий силуэт. Маг Земли, господин Анджей, с разбегу выскочил на берег. - Ага... - последовал злобный возглас. Брезгливо подбирая полы измызганного плаща, он вошел в воду. Погрузился по грудь, добрался до Двери; лицо исказилось от боли, однако маг все-таки вошел внутрь, А последним оказался невысокий маг клана Воды по имени Торн. Появившись из-под волны, он сперва довольно ухмыльнулся, глядя на оставшийся после Убийцы хаос, а потом тоже шагнул в провал. Вода сомкнулась, поглотив наглухо закрывшуюся Дверь. Глава 19 Это не было, наверное, настоящим сном, в полном понимании этого слова. Скорее - обморок, долгое падение в темноту. Падение, закончившееся знакомым по кошмарам сумрачным светом. Появлению Обжоры Виктор ничуть не удивился. Скорее можно было удивиться тому, что его принесло не на берег моря, как раньше. Впервые Виктор оказался сразу у подножия гор. Будто выдернутый неведомой силой. Матовые прозрачные склоны светились каким-то внутренним светом, воздух пах серой и бензином. Может, это и есть - Остров Драконов? Нет, вряд ли. В теле - знакомая по снам пьянящая легкость. Ни Тэль, ни Лой рядом нет... Хозяин снов одобрительно кивнул, глядя на Виктора. И уставился вперед - на исполинский кратер, затянутый густым молочно-белым дымом. Пробормотал: - А времени-то мало осталось. Самому удивительно - как мало... Виктор не ответил. Смотрел туда, где меж граней прозрачных серых скал курился белый дым. Шел из воронки вверх плотными белыми слоями, растекался, выбрасывал узкие щупальца в стороны - будто зондируя окружающий мир. Вот и к Виктору потянулся гибкий белый щуп... дернулся опасливо и отпрянул назад. - Доварилась кашка. - Обжора кашлянул. Голос его стал мечтательным, чуть томным, будто у изнеженного аристократа, предающегося воспоминаниям о светских победах. - Сколько сил ушло! Нет, ты не поверишь... Исход - да, это давно было. В те-то времена... сам понимаешь. - Нет. Обжора метнул на него быстрый взгляд. Покачал головой: - Все ты понимаешь, не ври. Когда взгляд у людей менялся... когда Миры разделялись. Думаешь - всем легко далось? Думаешь - забылось? Пусть и казалось вначале - навсегда, ан нет! Крепко все связано, Виктор. Он не удивился, что Обжора знает его имя. - Сколько лет, сколько веков... - И вновь Обжора сменил тон, на напевный, размеренный, грустный. - И всегда - одно и то же! Как ушли тогда маги, заняли берег, людишек с эльфами к порядку призвали - так ничего не меняется! Да, хорошо, их было время. Понимаю! Так ведь пора и честь знать! Новое время - новые песни! Верно? Виктор молчал. Белые клубы валили все гуще и гуще. Земля легонько дрогнула под ногами. - Владыки и рабы, герои и трусы, прекрасные рыцари и подлые предатели. Любовь и ненависть, добро и зло... - Обжора сплюнул под ноги. - Хватит. Сколько можно? Ты - вот ты, когда жил в Изнанке... знаю я, все знаю, не пялься так! До того ли тебе было? Скажи? В сказки - верил? - Нет. - Уже хорошо! - Я ни во что не верил. - В том-то и дело! - Обжора всплеснул руками. - Нельзя так больше, нельзя! Новое время приходит, Виктор! - Уверен? - А то! - Обжора сложил руки на пузе. Довольно вперился в кипящий дым. - Сколько вложено, ты бы знал, сколько собрано, по сусекам скребли, по донцу ползали, каждую крошку - в дело. - Там - Дракон? - спросил Виктор. Обжора помолчал. Кивнул неохотно: - Он... родимый... - И все - ради войны со Срединным Миром? Ради горстки магов, что и так истребляют друг друга? - Дракон - это не танк, что идет впереди пехоты, Виктор. Дракон - это символ. Знамя. Средоточие Силы. Было время, когда человек верил в себя, готов был всему миру бросить вызов... всем Мирам. Было - и ушло. Вы сами убили Драконов. А свято место... оно пустым не останется. Вы теперь, конечно, другие. Вы можете ночью через кладбище пройти, ваши мертвые навсегда уснули. И электричество для вас - не гномий промысел, а обычное дело. И властителей своих не боитесь - презираете только. Выжгли вы из души Дракона, Виктор. Выжгли начисто! - Все ли? - Не знаю. - Обжора вдруг обмяк. Вздохнул: - Порой, кажется - все' Никому оно не нужно, пропадай пропадом - умение меч поднять и против властителя шагнуть! Зачем, все же понимают, один в поле не воин, судьбе выбор бросать - фиговое дело, лучше в компашку поплотнее сбиться, зубки оскалить, да и бродить кучкой... И толкутся, толкутся такие... а за ними - дома пустые, души мертвые, города горящие, и по ночам кричат, от чего - сами не поймут... Нет Дракона в душе, нет врага, против кого меч поднять... Обжора кашлянул. И чуть смущенно добавил: - Меч - это так, фигурально... ты же понимаешь. - А как же ваш Дракон? Дракон Сотворенный? - О! - Обжора поднял палец, погрозил Виктору. - Нахватался, да? Стихии прошел, знаний поднабрался... Другим он будет, Виктор, другим. Такому вызов не бросают, даже если противен. Такому служат не из любви, не из страха - а лишь бы моменту соответствовать! Виктор только усмехнулся. Обжора вздохнул: - Хочешь сказать - все равно найдутся, и против него - с Драконом в душе? - Да. - А скажи... - С жадным любопытством Обжора заглянул в лицо Виктора. - Скажи, легко ли убить Дракона? - Трудно. Надо... для этого надо стать почти Драконом. - Правильно, - закивал Обжора. - Нелегкий труд - бить воплощенную Силу. Надо, по меньшей-то мере, встать вровень. А еще... понял, что еще надо? - Ненавидеть. - Слово далось тяжело, натужно. - Вот! - Обжора поднял палец. - Что там ни говори, а Драконы в этом послабее были. Ярость, неистовство... а все равно чистого разрушения боялись. И жизнь любили. Сильно любили... - А этот? Обжора задумался. - Как бы попроще... для тебя. Ну, возьми табун. И волков. Кого-то дерут, а от кого и копытом в лоб получают. А теперь возьми стадо и... - И собаку. - Конечно. Она, может, и пасет, но мясо все равно любит. - Обжора засмеялся. - Только баранам с ней куда привычнее, чем с волком. И крови меньше, и в безопасности себя чувствуешь. Знай щипай травку, нагуливай жирок. А чем пастух пса накормит - то не баранье дело. - Люди - не бараны. - Полагаешь? - Обжора пожал плечами. - Может, тебе и виднее... только сомневаюсь. Когда сплошной крик идет... - Он перевел дыхание и тоненьким голоском протараторил: - Сколько ж можно, одно и то же, с судьбой борись, себя отстаивай, пора жить-поживать, мир обживать, быть славным, добрым, внутри себя совершенствоваться... - Не паясничай! - Кто, я? Нет, Виктор. Это я лишь повторяю. Устали все, понимаешь? От схваток, от борьбы, от того, что надо либо рабом себя признать, либо вызов бросать. Никому это больше не нужно! Значит... значит, пора новому Дракону прийти. Хорошему, доброму, незаметному. Пастуху. Когда сами овечью шкуру натягивают, тут и волк полаять согласится. По доброте душевной... Его голос утонул в грохоте. Серые горы задрожали, Дым вознесся фонтаном, заливая полнеба. - Вот и дождались, - весело сказал Обжора. - Приходит! Приходит Дракон! Дракон Сотворенный! - Это еще не все! - Виктор схватил Обжору за плечо, встряхнул. - Эй! Есть Дракон - будет и Убийца! - Кто? - поразился Обжора. - Уж не ты ли? - Пусть даже я! - И что? Встречай его, Виктор! Выйди навстречу! А я посмотрю! Убийца в силах лишь рушить, не защищать! Убей Дракона, попробуй! Только что сделаешь с теми, кто уже привык жить под присмотром? Все они здесь, Виктор! Они - часть Дракона! Мир стал для них пустым, и боятся они лишь снов своих. Им хорошо - под стальным крылом! Белые плети дыма плясали, свивались в неясные фигуры. Казалось - напряги зрение, и можно будет понять, увидеть. Зыбкая, колеблющаяся тень - крадется, подступает, вот она уже совсем рядом - а стоит посмотреть прямо, и растворяется, тает, лишь остается ощущение чужого, едкого и безумного взгляда... Что-то крутящееся, несущееся, сминаемое и полыхающее - сплошная боль и вой ужаса... Призрачные замки, облачные города - в дыму и сами из дыма, по улицам бродят бесплотные духи... Стены, стены, бесконечные стены - туманная клетка, сосущая воронка, тюремная одиночка... - Сами нас творите, Виктор! Зовете с Изнанки, маните! Вот мы и приходим! Не время больше Драконам. - Обжора заглянул ему в лицо. - Не время! x x x Каким хотите - таким он и будет, Срединный Мир! Туда... туда и придете... Из воронки заструился темный, багровый свет. Клубы дыма окрасились киноварью. Что-то мелькнуло - оранжево-красное, будто свежая лава. Рука сама скользнула к рукояти меча. - Еще не поздно, Виктор! - Обжора подтолкнул его к воронке. - Все здесь! Те, кто заблудился в своем одиночестве; те, кто устал от своих страхов; те, кто сжег свою душу - все они тут! Присоединись! Виктор тащил из ножен упирающийся меч. А лава все текла... Лава? Тело - аморфное, огненное, цветов свернувшейся крови. Лапы - чешуйчатая сталь, пасть - пылающее жерло. Стеклянный блеск немигающих круглых глаз. Дракон был огромен, неуклюж, он ворочался, вытягивая на поверхность темные полотнища крыльев. - Ну? - задорно спросил Обжора. - Ты с нами? Дракон раскрыл пасть. Блеснули зубы - сверкающие бивни, которым место в ковше карьерного экскаватора. Горячее марево прокатилось над землей. Лапа потянулась к Виктору - неторопливо, без всякой угрозы. Будто приглашая - ступить на нее и забыться, долгим-предолгим сном, в ласковом тепле драконьего нутра, под присмотром внимательных глаз... С мечом - на такое? Мир дрогнул, меняясь. Поплыл в стороны - будто сменился обзор, и Виктор теперь смотрел в выпуклое зеркало. Земля убегала вниз. Обжора стал крошечной фигуркой под ногами. Под лапами, не уступающими лапам Дракона Сотворенного. Чтобы сразиться с Драконом - надо стать им. Это - путь Убийцы. Виктор закричал - в волне слепой ярости, в знакомой жажде боя. Огненный вал ударил, расплескивая дым, растекаясь по Дракону Сотворенному. И тот взревел в ответ. - Ну! - пропищал далеко внизу Обжора. - Давай-давай! Дракон Сотворенный взмыл в небо. В ореоле пламени, в порывах горячего ветра, осыпая каменное крошево с темных, свинцово-тяжелых крыльев. В немигающих глазах горела насмешка. Виктор оторвался от земли. Следом - он не удивлялся тому, что может летать, и не как раньше, на крыльях ветров, а на собственных крыльях, на гибкой радужной плоти, подминающей воздух. Тело стало огромным, наполненным неимоверной силой. Воздушная волна сбила Обжору с ног, он покатился, не переставая кричать: - Сразись! Сразись с ним. Убийца! Тягучая струя - не чистое пламя - кипящий вар, сгущенный бензин. Дракон Сотворенный будто сплюнул - метнул мимолетно в Виктора огненный заряд. Не страшно... Пламя сорвало ветром. Они взмывали все выше и выше. Кругами, не отводя друг от друга взгляда. Дракон - и Убийца Драконов. Как говорил Обжора? Стань одним из нас? "И не только, - прозвучало в ушах. - Не хочешь - стань им сам". "Им - это кем?!" - беззвучно выкрикнул Виктор. Далеко внизу вокруг крошечной фигурки Обжоры взвился пылевой смерч. "Сотворенным Драконом, - последовал лаконичный ответ - Тем, кто примет и объемлет все. И всех успокоит. Пес при отаре". У Обжоры изменилась даже речь. Куда делось и фиглярство, и шутовство! Виктор не ответил. Его взгляд притягивали железное тело Дракона Сотворенного, мерно взмахивающие тяжкие крылья цвета нагого свинца, мертвые стеклянные глаза. Удушливая ненависть толкнулась наружу потоком яростного огня. На его пути вспыхивал сам Воздух; над изогнутым спинным гребнем собирался тугой комок водяного бича; а внизу загрохотала, поворачиваясь, выдираясь из вековых логов, сама земная твердь, Гнев стихий в тебе и с тобой, Виктор из мира Изнанки. Победа Убийце Драконов! Ликующее пламя ударило в подкрылье Дракона Сотворенного. Пластинчатое крыло нелепо задралось, железная тварь провалилась вниз. Глотка - раскаленное жерло, ведущее в ад, - извергла глухой рев; стеклянные глаза полыхнули изнутри. Длинный хвост из бронированных сочленений щелкнул, сложившись и вновь распрямившись; пасть распахнулась широко, широко, так что парившему выше Виктору стал виден черный провал глотки - настоящий путь в Ничто. Прежде чем ты опомнишься, тварь... Виктор не знал, что ненависть может быть настолько сладка. Нет и не может быть ни в каких мирах ничего слаще. Ни вино, ни власть, ни золото, ни женщины - с ненавистью не сравнятся. Видеть падающего, корчащегося в агонии врага, знать, что он - в твоей власти... Что-то не слишком ты крепок. Дракон Сотворенный. Тварь теряла высоту. Подбитое правое крыло взмахивало реже и с трудом. Нужно было добивать, и Виктор дал волю Воде. Туго сжатый водяной бич распрямился. Ударил в раскаленную броню на морде чудовища. И - распался, пропал, взорвавшись облаком безвредного пара. А Дракон Сотворенный утробно взвыл, внезапно и резко во всю мощь загреб крыльями, разом оказавшись рядом с Виктором. Воздух! Молнии! Черное небо лопнуло. Стянутые по зову Убийцы тучи извергли поток ослепительно-белых ветвящихся молний. Густая их сеть оплела неуклюжее тело железной твари, впилась в кровянисто-алые бока, и Дракон Сотворенный затрясся в судорогах. Крылья его внезапно сложились, он почти камнем рухнул вниз, перекувырнулся через голову; от его рева внизу начинали дрожать серые тела гор. "Падай, ты убит!" - хотелось крикнуть Виктору. Однако тварь из мира Прирожденных упрямо не собиралась умирать. Его полет вновь выровнялся. Вновь уперлись в воздух громадные крылья. И не мог Убийца, пусть даже и прошедший посвящения, заставить Воздух расступиться под свинцовыми крыльями врага, чтобы тот рухнул бы камнем на острые пики скал далеко внизу... Убийца может только ненавидеть. И уничтожать. Прямой атакой. Творение так же недоступно ему, как червю - полет. Дракон Сотворенный вновь поднимался. Глаза горели злой насмешкой. Я принял три твоих удара, казалось, говорил он. Теперь моя очередь. Держись, Убийца! Что у тебя за спиной? Безумный "бег к морю", посвящения, принятые без понимания, что же, собственно, с ним делают? Чужой и нелепый мир, где он - игрушка, марионетка в руках искусных кукловодов? Заемная ненависть - поможет ли она тебе? Ритор - тот действительно ненавидел... Дракон Сотворенный близился. Торжествующий рев твари заставлял в ужасе бежать даже грозовые тучи. Открылся серый небосвод; железные челюсти раздвинулись, и кипящая волна вара обрушилась на Виктора сверху Он закричал. Крик рвал гортань, рвался наружу, как будто сам обратился Силой, тянущейся поразить врага. Мир померк; кажется, он падал вниз, охваченный дымным пламенем; жидкий огонь тек по чешуе, пытаясь найти щель. x x x Ветер, Вода, Огонь! На помощь! Земля! Ливень. Страшный, когда все небо превращается в один сплошной поток. Он не в силах был загасить жидкое пламя, не пламя даже - горючий вар; вместе с Ветром Вода срывала пылающий яд с брони Виктора. А снизу тянулся в один миг воздвигшийся лес исполинских трав. Мириады зеленых стволов - и Виктор со всего размаха врезался в них пылающим броненосным телом. Травы-гиганты смягчили удар. Зеленый сок смыл остатки ядовитого вара, который очень хотелось назвать напалмом. Виктор, уже в прежнем своем виде, стоял, держась за рукоять меча. А в небе горделиво парил Дракон Сотворенный. Твоя ненависть слишком слаба. Убийца. Это не твой мир. - Ну что? - Виктор даже не удивился, услыхав знакомый голос Обжоры. - Не выгорело? И выгореть не могло. Зеленая чаща трав умирала на глазах, гигантские стебли рассыпались серым пеплом. - Не сдюжить здесь Стихиям, - самодовольно сказал Обжора. - Дракон-то наш - эвон, кружит... А вот у тебя, Виктор, сил уже не осталось. Что так смотришь? Думаешь, вру? Ну, попробуй, взлети. Или огнем плюнь. Не выйдет ничего. Потому что Убийца ты только по названию. Сомневаешься много. - Потому что я еще не прошел всех посвящений. И Острова Драконов, - прохрипел Виктор. Как ни странно, он был цел - жидкий огонь не оставил ни единого ожога. Осталась только слабость - казалось, дунь на него сейчас Обжора, и Виктор улетит, точно невесомый комочек тополиного пуха. - Нет, - Обжора покачал головой. Поманил рукой Сотворенного Дракона. - Не поможет, хотя явиться туда, конечно, можешь. Девчонка твоя доведет. Хорошая она у тебя... ловкая. Но вот на острове... - Сочувственный вздох. - Не поможет. С тамошним Хранителем справляться самому придется. Вот только надо ли? А? Что скажешь? - Хранитель? - Не надейся, Виктор. Ничего я тебе про него не скажу. Сам разбирайся. - Обжора обиженно засопел. - Неинтересно мне с тобой стало. С Драконом не справился... Скучно. И он вызывающе повернулся к Виктору спиной. - Стой! - Виктор потянулся схватить наглеца за плечо - и очнулся от резкого рывка, Он валялся на камнях у самой кромки прилива. Перед глазами - мягкий золотистый отблеск. Камень был теплым и гладким и словно бы светился изнутри. Виктор приподнял голову. Вот какой он. Остров Драконов! В эти мгновения он напрочь забыл и о Лой, и даже о Тэль. Над головой нависало низкое штормовое небо, все затянутое клубящимися черными тучами. Свинцовые волны в голодной ярости бросались на берег, жадно облизывая золотистые камни, и отступающая пена тоже начинала светиться блекло-лимонным цветом. Прямо от воды начиналась неширокая дорога, выложенная теми же золотистыми глыбами. Она огибала скругленный уступ, постепенно повышаясь и теряясь из виду. По правую руку было море, по левую - вздымалась отвесная скала, угольно-черная, блестящая, словно политая водой. Абсолютно и не правдоподобно гладкая, без единой трещины или уступа, чего никогда не случается в природе, она казалась творением неведомых магических сил. Дорога обрывалась, вбегая прямо в пену прибоя. Несмотря на сплошную пелену туч, было довольно светло - то ли от золотистых камней, то ли солнечные лучи каким-то образом пробивались сквозь накинутое на мир черное покрывало. Виктор поднял голову. Золотистая дорога частыми спиральными извивами карабкалась по исполинскому аспидному конусу, встающему прямо из океанских вод. Ближе к вершине черноту склонов пересекали выступающие острые гребни того же, что и дорога, золотистого цвета. И сама дорога гладкой была только вначале. На склонах великой горы Виктор увидел полные огня ямы, с перекинутыми через них кое-где узкими мостками, а кое-где и вовсе без них. Иные извивы дороги почти полностью скрывались за черными частоколами острых каменных клыков, жутковатой стражей выстроившихся вдоль обочины, и там золотой отблеск почти совсем терялся среди молчаливого каменного строя. Виктор увидел неподвижно зависшие в воздухе воронки смерчей; кожей ощутил готовые к неистовому натиску Ветра, зависшие сейчас в недвижности горячего воздуха, А мирный накат легкого прибоя готов был в любой миг смениться яростной атакой обезумевших волн. А еще выше, над плоской вершиной конуса горы Виктор увидел замок. Он словно бы вырастал из костей земли. Он казался продолжением угольнозолотых склонов горы; и в то же время Виктор не мог избавиться от иллюзии, что замок не стоит, а парит в воздухе, что тонкая прослойка пустоты все же отделает его фундаменты от плоского среза вершины. Стены замка были непроглядно черны. Но не той привычно-блестящей чернотой каменного угля или драгоценного агата, но чернотой той самой вековечной тьмы, из которой в оный день было сотворено все сущее, когда еще не прозвучало даже "Да будет Свет!". В этих стенах тонул любой луч. Даже собственный свет, источаемый золотыми камнями острова. А над кольцом зубчатых стен и острых боевых башен высились матово-жемчужные купола. Мягко-округлые, они являли разительный контраст с остротой и изломанностью внешних стен. На миг Виктору даже показалось - он видит кладку громадных, исполинских яиц, из каких только и достойно появляться на свет великим ящерам, двойникам Крылатых Властителей. Замок был виден с удачной точки; к нему поднималась, оказывается, не одна - две дороги. Трудно было сейчас сказать, на которой оказался Виктор. Одна заканчивалась возле глухой стены замка; а вот вторая выводила к воротам, казавшимся крошечными на фоне такой громады. К воротам вел и еще один путь - от обширной площадки, отделенной от замка пропастью - с краями столь отвесными, что сама пропасть казалась настоящим разрубом, оставшимся от удара чудовищным топором. Через этот провал был перекинут мост... очень странный мост, напоминавший упавшую с небес радугу. Многоцветный туман клубился над пропастью, переливы алого, синего, темно-фиолетового - над разверстой пастью провала. Чудовищная щель доходила примерно до середины конуса; потом с обращенного к Виктору бока вздыбливались черные скалы, однако сам Виктор отчего-то не сомневался, что провал этот уходит куда-то ниже океанского дна, в толщу земной коры - и не отсветы ли пылающей магмы видны на нижнем краю радужного облака? - Виктор! - Из-за камней поднялась Тэль. Перемазанная грязью, одежда порвана... - Где Лой? Ты видел ее? - Нет. - Надо искать! И идти вверх, по дороге, к замку! Погоня... - Какая погоня? - удивился Виктор. - Маг первой ступени может пройти через Дверь. Как смогла Лой, За нами сейчас идут и Ритор, и Торн, и Анджей. - И этот тоже? - изумился Виктор. - Он - в особенности. - Тэль не удержалась, хихикнула. - Как ты ему бочку на уши-то надел! Какой маг такое переживет! Добро бы еще ты победил его в магическом поединке, на дуэли, по всем правилам - а то такой позор, да еще и перед вассалами! Он теперь землю грызть будет, но от нас не отстанет. Ладно! Шутки в сторону. Где Лой? - Здесь я, Неведомая, - послышался мрачный голос. Появилась Лой, растрепанная, с несколькими новыми прорехами на платье. - Не все по таким дорогам ходят, словно по гномьему Пути катятся, - пояснила она. Встряхнулась - ну точь-в-точь вымокшая кошка! - взглянула вверх. И сразу же прикрыла глаза ладонью. - Великие Силы... вот уж не верила, что когда-нибудь сама увижу... Замок-надМиром, Виктор! Смотри, Замок-над-Миром! - Да, - с некоторой долей торжественности подтвердила Тэль. - Замок-надМиром. Начало всех дорог. И их же всех конец. Замок Хранителя. - Ты никогда о нем ничего не рассказывала, Тэль. - И не могла, Виктор. С ним говорить тебе. И больше никому. - А как же ты. Неведомая? - встряла Лой, - Ну да, - Тэль нехотя кивнула. - При особых обстоятельствах... могу и я. Только не хотелось бы. Потому что уж больно обстоятельства невеселые. - Так что, надо просто дойти до Замка? И поговорить с Хранителем? - не поверил Виктор. Тэль упрямо отводила взгляд. - Да. Надо просто дойти. x x x - А почему две дороги? - не унимался Виктор. Девочка грозно сверкнула глазами. - Пойдем! Маги скоро пробьются сюда! - Разве они нам страшны? - вдруг сказала Лой. - В Оросе их собралось куда больше. И ничего - мы прорвались. - Лой, на Острове Драконов силы любого мага увеличиваются. - А у Виктора? - У Виктора - остаются прежними, - отрезала Тэль. - Идемте же, идемте, хватит стоять! Так втроем они и двинулись вверх по спиральной дороге Остров Драконов оказался громадной скалой, одиноко вознесшейся в небеса посреди пустынного моря. На нем ничего не росло, ни единой травинки. Только золото плит под ногами да чернота скал по левую руку. Наверное, с четверть часа они шли в молчании - И это все испытания? - Виктор чувствовал даже что-то вроде разочарования. - Пройти эту дорогу до конца? - Говорят, что да. - Тэль хмурилась. Что-то ей определенно не нравилось. - Огненные рвы... - заметила Лой. - Смерчи. И прочие стихийные прелести Тэль смешно наморщила носик. - Это же просто последнее испытание... власть над четырьмя Первоосновами... Виктор должен пройти. Я слыхала, это сотворили еще в давние времена, когда многие могли открыть Дверь... и посягали на силу и власть Хранителя. Но без четырех посвящений никто не осилил бы и первых витков спирали. - Хорошо. - Лой было явно не по себе. - Идем, только давайте почаще оглядываться назад - чую я, что вся троица уже недалеко. Шаг, шаг, шаг. Странное их путешествие заканчивалось. Оборванные, грязные, усталые, они упрямо шагали и шагали - мимо причудливой резьбы на стоймя поставленных камнях, где чередовались священные знаки всех ведомых и неведомых религий, где сплетались воедино руны и иероглифы, арабская вязь и давным-давно забытая вавилонская клинопись. Что означало все это?.. Древними тайнами, что старше моря, старше даже великих черных гор и подземных глубин, манили эти письмена; какие заклятия остались запечатленными здесь? И придет ли время прочесть их, вернув к жизни?.. Первое препятствие ожидало их, когда они почти одолели первый виток. Заполненный огнем ров. Вроде бы ничего сложного. Шириной всего метра два. Наверное, можно просто перепрыгнуть с разбега. Тэль и Лой остановились, не доходя до края рва десятка шагов. Виктор осторожно приблизился. И пламя тотчас же загудело, огненные языки взметнулись сплошной стеной, тысячи палящих жаром рук потянулись к нему... Здесь не перепрыгнешь. Правда, можно, наверное, перелететь - может, кстати, так и сделать? Пусть Лой и Тэль подождут здесь. А ты пока быстро - до Замка и обратно... Фи, какой мелкий, какой глупый соблазн, подумал Виктор. Тот, кто придумывал эти испытания, явно не рассчитывал встретить человека с Изнанки. Почему ты хочешь вредить мне, огонь? Почему хочешь вызвать во мне гнев? Обрушить на тебя воду, чтобы ты задохнулся? Или заставить стены этой ямы сойтись. Но ведь я все равно пройду. Все равно. И ты меня не остановишь. В ответ - только рев безумного пламени Земля, ответь. Дорога тяжко вздохнула под ногами. По камням прошла короткая судорога - словно чудовищный зверь повернулся с боку на бок, не разрывая плотных оков зимнего тяжелого сна. Лой Ивер непроизвольно ойкнула. Каменный язык медленно потянулся над огнем. Чтобы победить, не обязательно разрушать. Земля повиновалас