сам собой, из ничего. Бывает. Так же как самовыкручивающиеся пробки. Как ни странно, но Виктора почему-то не отпускала совершенно неуместная и глупая мысль - как отнесется Тэль к его неожиданному поступку. Почему-то он был уверен, что этот неожиданный скоростной спуск спас им жизнь. И все же... Он успокоился, лишь услышав смех Тэль. Заливистый и радостный. Словно ее лицо не покрывала кровь, а тело грязь. В движении Виктор удерживал плечо Тэль, и даже ухитрился подтянуть ее ближе, страхуя голову. Пока под ними была липкая жижа - ущерб был больше моральным, чем физическим, но первый попавшийся камень или корень могли все изменить. А потом небо - чистое голубое небо, с которого лил неуместный дождь, вдруг стало серым. И они слетели с тропинки, буквально вывалились во что-то мягкое, рассыпчатое, влажное. В целую гору опавших осенних листьев. x x x Замерев, Лой Ивер прижала тонкие пальцы к вискам. Конечно, она не слышала, о чем говорили Ритор и Торн. Оба волшебника, не сотворив ни единого заклинания, окружили себя непроницаемой стеной. И уже одно это могло напугать до полусмерти кого угодно. Клан Воздуха старался ни с кем не враждовать. И Ритор избегал светских игрищ Лой совсем по иным причинам, нежели простое нежелание столкнуться с врагом лицом к лицу. Лой понимала - сейчас и Ритор, и Торн доведены до крайности, на кон поставлено все, и пошла игра безо всяких правил. Она чуяла убийство. - Лой! Лой, что происходит?! - Хор возник рядом неслышной тенью. В доспехах, а отнюдь не в бальном наряде. - Я выслал дозорных, кругом полным-полно Воды. Уже полночь, их сила растет, а Торн привел самых лучших. С такой массой нам не справиться, они нас просто задавят магией. Лой, что случилось? Ты опять поцеловалась не с тем, с кем надо? - Напротив, Хор. Похоже, мне сейчас придется срочно целоваться... Милый, ты ведь отвернешься, правда? - даже сейчас она оставалась сама собой. - Неужели они хотят... - Хор осекся. - Если только я хоть что-нибудь понимаю - да, - ответила Лой. - Я пойду к ним, Хор. А ты поднимай наших. - Незаметно взять на прицел всех Водных? - деловито осведомился Хор. Он слыл непревзойденным мастером рукопашного боя, стремительных и быстротечных схваток в темноте, когда непонятно, где враг, где друг. Но в вопросах, кому именно следует первым вогнать под веко крошечную отравленную стрелку, он полностью доверял Лой, и она никогда не ошибалась. Брать на прицел испытанных бойцов Торна могло стать началом конца клана Кошек; но кто может сказать, что Хор испугался?! - Ты с ума сошел, - схватилась за голову Лой, не жалея тщательно уложенной прически. - Вот это точно - оскорбление. Наоборот, пусть они нас видят. Пусть поймут, что мы будем сражаться. До конца. А я... я сейчас обращусь к гостям. Я скажу, что происходит. И еще... придется сделать кое-что еще. Только ты, пожалуйста, не обижайся. Ради блага клана! Как приятно, что порой благо клана совпадает с собственным желанием... - Когда-нибудь я убью их всех, - бессильно прорычал Хор. - И притом без всякой там магии! - Не делай глупостей, милый, - она привстала на цыпочки, легонько поцеловала в висок, словно сестра. - Выводи наших. А я приготовлю самую горячую речь... нет, только все испорчу. Гостям пока говорить ничего не стану. Не медли, милый! И не пожирай меня глазами. Действуй! x x x Ритор в задумчивости стоял у теплого, словно живая плоть, центрального ствола. Волшебники тем и отличаются от обычных Смертных, что умеют думать в любой ситуации, воспринимая даже угрозу собственной жизни как всего лишь еще одну тему для размышлений... Торн, конечно же, не шутил. Он не умел шутить, этот ловкий и удачливый предводитель клана Воды, талантливый волшебник, почти что прирожденный маг. Он знал, чего хотел, и твердо шел к цели. Когда надо, напролом, а когда и лавируя. О, он вовсе не был этаким книжным злодеем, властолюбцем, тираном и все прочее. Он просто хотел сохранить существующий порядок вещей... или все-таки нет? Отчего Торн так упорно обвинял его, Ритора, в намерении узурпировать власть? Не потому ли, что сам втайне уже стремился к этому? Да нет, вздор. Ритор даже рассмеялся. Многие в прошлом пытались создать в Срединном Мире единое королевство. Невозможно. Вода не возобладает над Огнем, а Земля - над Воздухом. Даже Крылатые Властители так и не озаботились придать хотя бы видимость единства рыхлому сообществу кланов, хотя уж Драконы-то как раз и не встретили бы сопротивления... Он подумал так и тотчас оспорил себя. Не встретили бы сопротивления? А сам он, Ритор? Так что же ты задумал, Торн? Возобладала давняя человеческая глупость - мол, все до меня дураки, один я знаю, что и как делать? Едва ли, ты более чем неглуп. Или ты возомнил себя спасителем мира? Но даже если ты справишься со мной, что возможно - сейчас ночь, моя сила падает, а сила Воды растет, Прирожденных тебе не остановить. А это значит, что мне, Ритору, умирать никак нельзя. Я с радостью отдал бы жизнь - даже тебе, Торн - если б это спасло нас от вторжения. Но - не спасет. Когда орлиноголовые корабли выйдут из дымки, у нас останется только одно - умирать с честью. Но если Прирожденных окажется слишком много, то не останется и этого. Значит, будем прорываться, буднично решил Ритор. Ох, как же мне надоело это занятие. Кажется, ты не прожил ни одного дня без того, чтобы не прорываться куда-то. И все это считается высшей доблестью. Ты прорывался, когда судьба Убийцы Дракона казалась полной лишь сверкающих алмазных путей славы и геройства. Тогда ты был молод, жесток и глуп. Потом ты прорывался, преследуя по всей стране последнего, уже раненого тобой Крылатого Властителя. Последнего из некогда могучего рода. Потом ты... Впрочем, хватит вспоминать. Вот идет Лой Ивер, очаровательная Лой, о чьей чувственности и темпераменте прыщавые юнцы рассказывают друг другу срамные истории, краснея, пыхтя, сопя и чуть ли не кончая прямо себе в штаны. Ритора окутало мягкое облако теплого аромата - Ивер славилась благовониями своего собственного изготовления. Быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц, едва заметный поворот упругого бедра, мелькнувшие на миг ямочки - и что это с тобой, Ритор? У тебя пересохло в горле? У тебя закололо сердце? Твой вороватый взгляд тщится проникнуть поглубже в острый вырез ее платья? Ты жадно смотришь на ее ноги, открытые выше колен? - Этого не стоит стыдиться, - сказала Лой. Она была невероятно серьезна. - У тебя своя сила, а у меня - своя. Ритор с трудом отвел взгляд. - Вы смешной человек, Ритор. Могущественный маг краснеет как мальчишка, глядя на мою грудь. У вас были плохие любовницы, Воздушный. - Зачем вы говорите мне это, Лой? - если она заодно с Торном и хочет вывести его из себя, это ей не удастся. - Я думаю об этом сейчас. И говорю вам. С таким мастером, как вы, нет смысла что-то скрывать. Может, не стоило так презирать моих Кошечек, мэтр? - Какое это имеет значение? - невозмутимо спросил Ритор. Ей не удастся вызвать в нем гнева. - Значение имеет только то, - с внезапной резкостью сказала Ивер, - что вы с Торн собирается устроить тут потасовку. Мне плевать, из-за чего вы собираетесь драться - вы, Стихийные, просто помешаны на своих предрассудках - но здесь я крови не допущу. И не допущу, чтобы вас убили. Торн привел с собой слишком многих. Это будет не поединок, а убийство. Я хочу, чтобы вы ушли отсюда живым, Ритор. - Почему? - хладнокровно спросил маг, и Лой невольно закусила губу - пробить эту ледяную глыбу казалось невозможным. Ну, разве что начать заниматься с ним любовью на глазах всего зала. Забавная мысль... но тут уж не выдержит Хор. - Потому что как мужчина вы нравитесь мне больше Торна, - ядовито сказала она, поворачиваясь к нему спиной. Как бы то ни было, цели она достигла. Ритору пришлось успокаивать свой гнев, тратить силы. Непроницаемая защита на краткий миг дала трещину. Разумеется, и десяток таких, как Лой, не смогли бы причинить ему никакого вреда, однако кое-что она понять успела. Именно Торн хотел убить Ритора. А не наоборот. Что и требовалось доказать. x x x - Все готово, Хор. - Начинаем. Ночь ожила. - Эй, вы! - надсаживаясь, гаркнул Хор. - Которые тут из Воды! Вот что я вам скажу, Стихийные! Шли бы вы лучше к нам, у нас тепло, весело и сухо! Потому что сделать вам ваше дело мы все равно не позволим. Нас вдесятеро больше, и, даже если каждый из вас убьет девятерых, десятый его все равно прикончит. Голыми руками, без всякого оружия. Ну что, шпаги в ножны? Или будем драться?.. Темнота молчала. x x x - Мэтр Торн, - Лой церемонно присела, так, чтобы ему было б удобнее заглянуть ей за край глубокого декольте. - Какая честь для нас... - Бросьте, Лой, - она заметила, как он нервно облизнул губы. - - С каких это пор я стал "мэтром"? Просто Торн, это только Ритор у нас так любит официальные титулования... - Тогда давайте потанцуем, Торн, - она грациозно опустила руку к нему на плечо. Бал клана Кошек был уже в полном разгаре. Гости успокоились. Два могущественных мага разошлись, внешне - вполне мирно. Никому больше не было никакого дела до Ритора и Торна - никто не знал о случившемся с кланом Огня, никто не знал и о чем говорили волшебники. Наигрывала музыка; мягко кружились пары. По густой листве метались алые, серебристые и голубые отблески. Дебютантка из клана Воды танцевала без перерыва. Торн и Лой вошли в круг. Тонкие пальцы Ивер тотчас легли на жилистую шею волшебника. Он вздрогнул. - Что это с вами, любезная хозяйка? Лой знала, что у нее совсем нет времени. Хор уже начал действовать, а это значило, что Торн в любой момент может получить сигнал тревоги. И заглушить его можно было лишь одним-единственным способом. Кроме того, с ним долго притворяться было невозможно. Только стремительный натиск, как бы нелепо это не выглядело. Впрочем, ее опыт говорил, что именно нелепостям мужчины верят легче всего. - А что вы скажете, если узнаете - развратница Ивер очень хочет выяснить, каков же в деле настоящий маг? - она сделала ударение на слове "настоящий". Сквозь тонкую ткань платья она ощутила, как ладони его мгновенно стали горячими. Он судорожно сглотнул. "Еще один мальчик", с легким презрением подумала Кошка. Неужели высшая магия Стихийных и впрямь требует от своих адептов столько сил, что на самый обычный секс не остается времени? Голова Торна резко дернулась - трудно было различить согласный кивок в этом торопливом движении. - Тогда пойдем, - шепотом сказала Лой, теснее прижимаясь к нему. Они растворились в стене бального зала. x x x Крошечный закуток был специально создан Лой Ивер для таких вот стремительных свиданий. Тут был сумрак. Торн стоял, уронив руки и тяжело дыша - ну точь-в-точь неопытный мальчик перед первой в его жизни ночью. Она усмехнулась - насколько же сейчас больше ее сила! - Смелее, мэтр, - улыбнулась она, одним движением освобождаясь от платья. Он схватил ее, точно тонущий - спасательный круг. - Ну же... - - хрипло прошептала она. Маг терял голову, и это было хорошо. Торн прижался к ней. - А теперь скомандуй своим выпустить Ритора, - нежно промурлыкала Ивер. Сталь сверкнула возле самого горла Торна; острие оцарапало кожу. - Ч-что?! - казалось, он сейчас рухнет бездыханным. - Мне не нужны трупы на моем балу, - резко сказала она. - Ты хотел убить Ритора. Я не допущу этого. Сводите счеты где угодно, но не на моих землях. Ты понял, Торн? Скомандуй своим людям отступить. Слышишь? Иначе, клянусь, я перережу тебе глотку. Что потом будет со мной, ты уже никогда не узнаешь. - Она вновь коснулась бритвой его горла. Торн захрипел. - Сука... - Не стоит ругаться, - мягко сказала она. - Ты не оставил мне выбора. Командуй! Несколько мгновений он колебался, и Лой подумала, что он и в самом деле не из трусливых. - Хорошо! Ты победила... сейчас. Она почувствовала волну магии. - Готово... x x x - Послушай, как тебе это удалось? - мрачно спросил Хор, когда они кончили заниматься любовью. Лой пренебрежительно фыркнула. - Для настоящего мага он слишком сильно хотел жить, - сказала она. Словно плюнула в лицо невидимому Торну. x x x Было у американцев когда-то такое наказание - обмазать преступника в смоле и вывалять в перьях. Виктор никогда не мог сообразить, в чем же воспитательный эффект такого мероприятия? Кажется, сейчас он начал это понимать. Вымазанный с ног до головы в грязи, облепленный листьями, Виктор стоял перед хохочущей Тэль, и никак не мог решить - что же ему делать. Смеяться, плакать, удирать, или отшлепать эту несносную девчонку, втянувшую его бог весть во что? Все-таки он выбрал смех. Уж очень нелепо выглядела Тэль. Как и он, впрочем. Виктор протянул руку, снял со щеки девочки прилипший лист. - Как ты это придумал? - спросила Тэль. - Ты же сказала, если что случится - падай, - невозмутимо ответил Виктор. - Вот. Я послушный. Тэль снова хихикнула, уже тише. Виктор огляделся. Полная чертовщина. Они были в лесу, и не в окультуренном, грязненьком подмосковном лесочке, а в нормальном, воскрешающим в памяти картины Шишкина. Холм, с которого они скатились, вроде бы наличествовал... вот только никакой тропинки Виктор на нем углядеть не мог. Небо, только что бывшее голубым, затягивали плотные тучи. А самое главное - вокруг царила осень. Непоздняя, наверное, потому что было не так уж и холодно, но именно осень. С деревьев почти полностью облетели листья, лишь на вершинах осталось чуть-чуть бурого и желтого цвета. И тихо. Очень тихо. Никогда так не бывает рядом с пляжами и прочими местами отдыха. Всегда находится придурок, решивший, что в нем гибнет певческий талант, или компания, включающая магнитофон на полную мощность... - Где мы, Тэль? - спросил Виктор. Вопроса, где их странные преследователи, даже не возникло. Он просто чувствовал, что поблизости их нет. - Дома. У меня дома, - Тэль провела ладошкой по лицу, стирая остатки крови. Ран не было. Словно девочку истыкали тонкими иглами. - У тебя дома? - Виктор произнес эти слова медленно, по разделениям. Только так и можно было заполнить звенящую пустоту, оккупировавшую сознание. Он не мог ни о чем думать. Не верил. Не мог поверить. - Ну да. Ты обещал проводить меня домой. - И... и где он, твой дом? В Серебряном Бору? - Нет, - Тэль зябко обхватила руками тонкие плечики. - Гораздо дальше. - Ага. Параллельные миры, - Виктор попытался ехидно усмехнуться, правда, получалось это у него не слишком. - Называй как хочешь, - Тэль безуспешно попыталась убрать с лица пропитанную грязью прядь. - Пойдем, тут неподалеку озерцо. Вымоемся. - В такой холод?! - с ужасом произнес Виктор. - Иначе замерзнем, - наставительно произнесла Тэль. Холод с каждой минутой все крепче вцеплялся в их мокрую одежду невидимыми когтями. - Бежим! - Тэль потянула Виктора за руку. И они вновь побежали. Осенний лес многозвучен и мягок. Он обволакивает тебя, ты погружаешься в него, растворяешься в нем, и вот - уже не идешь - летишь, не чувствуя ног. С Виктором такое случалось нередко - даже в хилых и замусоренных перелесках ридной подмосковщины. Здесь же лес с первого мгновения, с первого вдоха вошел в него; все казалось странно знакомым, хотя многих деревьев Виктор узнать не мог. Вот, скажем, это, корою - граб, а листьями - чистый клен. Или вот - похожее на ольху, а длинные серебристо-золотые сережки на ветвях и вовсе ни к селу ни к городу. Лес был чужим... и не был. Они с Виктором встретились словно два брата после очень, очень долгой разлуки. Троп здесь не было. Виктор и Тэль бежали по мягкому ковру палой листвы, проскальзывая сквозь облетевшие кустарники, мимо давно павших лесных исполинов, уступивших свет, воздух и землю молодым. Так бывает всегда, и нечего горевать об этом. Смерть есть орудие Жизни - не более того. "Пьян я, что ли? Или это от холода?" - мелькнуло у Виктора. Сознание плыло. Гасло, растворяясь в тысячах лесных голосов, что со всех сторон нашептывали ему свои песни. Слов он не понимал... пока откуда-то из небытия вдруг не проступило лицо бабушки Веры. Да! Да, они вот также бежали по ноябрьскому облетевшему лесу, прозрачному и звонкому, уже готовому принять снежный саван - после того, как Виктора слегка засыпало в каком-то овраге. Бабушка уронила туда свой серебряный медальон - единственное, пожалуй, украшение, с которым не расставалась. И он, со всей беззаботной детской готовностью помочь бабушке, стал спускаться по скользкому склону... Странно. Словно повторяется все. Только нарастает, выходит на какой-то новый, более крутой виток спирали. Ведь и бабушка первым делом потащила его отмываться, и он, повизгивая от холода и восторга - мама никогда бы такого не позволила! - плескался в ледяной воде. А бабушка разводила на берегу костер - там, к счастью, оказалась целая гора валежника... - Виктор, почему ты не стал с ними драться? - спросила на бегу Тэль. - Почему решил убежать? - Бой без шансов на победу - удел дураков, - ответил Виктор. Никогда в нем не было тяги к таким вот красивостям, но в сказочном осеннем лесу слова показались уместными. Тэль кивнула. С осуждением? С одобрением? Или просто - констатируя факт? - Сейчас будет озеро, - сообщила она. И как она здесь ориентируется? Действительно, местная. Озеро исправно показалось, блеснуло серой сталью воды. - Прыгай! - Тэль рванулась, словно и не отмерили они только что без малого километр. - Прыгай сразу, а то духа не хватит! И, подавая пример, с разбегу влетела в озеро. Впрочем, нет, не влетела - слилась с ним, без всплеска и брызг уйдя под воду с головой. А вот Виктор плюхнулся, словно бегемот. Ледяная вода, казалось, жжет больнее настоящего пламени. "Сердце остановится, дуралей!" - запоздало подумал Виктор. Но сердце и не подумало останавливаться. Тэль неожиданно оказалась рядом - требовательный взгляд впился ему в лицо. Неожиданно Виктор понял, что не чувствует холода. И воды вокруг себя тоже. Словно он стал частью этого ледяного озерца - а потом вода и вовсе исчезла, обратившись в серую туманную дымку, и солнце неожиданно оказалось рядом. Далеко внизу раскинулась земля - яркая, зеленая, голубая и коричневая. ...Сердце яростно гнало кровь по жилам. Могучие мышцы, застоявшись, требовали боя. Тела своего он не видел - да и ни к чему оно было ему сейчас. Там, внизу, вздымались башни города - они росли, близились, он мчался к ним, зная, что его там ждут. ...Город был поражен страхом. Он, только что паривший в поднебесье, гордо шествовал, незримый, по его улочкам, пустым, словно во время мора. Он - Судия. Ему должно было Судить здесь. И покарать, если надо. ...Потом он внезапно очутился во дворце. Точнее, он понял, что узорчатые, покрытый мозаикой стены вокруг него есть стены дворца правителя. Здесь люди уже были. Сгрудившись в дальнем углу, они избегали смотреть на него. На него - кого? Он по-прежнему не знал. Тела своего он не видел, точно в компьютерной игрестрелялке. Вот только это была не игра, и они это знали, и он знал. И в который раз, с удивлением и яростью, подумал - как смеют преступать законы те, кто не в силах противиться его воле, кто не смеет поднять сейчас взгляд... ...И когда, то ли в последней вспышке гордости, то ли в приступе страха, тот, кто правил этим городом и этими людьми, все же посмотрел на него - он улыбнулся. Улыбка его была смертью. Приговором и исполнением. ...Можно было сейчас развернуться и уйти. Им навсегда хватит этого страха, этого мгновения - никогда больше они не посмеют пойти против его воли. Или, все же, посмеют? ...Почему так холодно? Ведь вокруг огонь, горят стены резного дерева, горят мягкие подушки, разбросанные по полу, горят те, кто посмел преступить его волю. Почему же так холодно... x x x ...Тэль неведомо как дотащила его до берега. Очевидно, он потерял сознание. Переохлаждение. И откуда у нее силенки? Виктор слабо пошевелился, приподнимаясь на локтях. Все вокруг казалось не правильным, нереальным, и он не сразу понял в чем дело. Изменился масштаб. В бредовом сне он был великаном - или окружали его лилипуты. На берегу горел костер. Как Тэль разожгла огонь? Мокрая, ни единой нитки сухой, не говоря уж о зажигалке или спичках. Только теперь Виктор понял, что почти раздет. Джинсы, рубашка, и все прочее исходили паром над огнем. Слава богу, хоть трусы остались на нем, сумасшедшая девчонка была начисто лишена комплексов. - Так не сушат, но что делать, - услышал он. - Иначе ты бы замерз. - Тэль... - начал он. Эта девчонка положительно позволяет себе слишком многое! Даже после всего случившегося. А он так и не понимает, что происходит! - Все хорошо, - она закончила возиться с костром и быстро разделась. Ее собственные свитерок и брючки теперь болтались рядом с вещами Виктора. Наготы она, похоже, совершенно не стеснялась. - Ты ведь выбрал, так? - Выбрал что? - не понял он. Она выпрямилась, глядя прямо на него. Строго сказала: - Я не должна знать, что именно, скажи только - ты выбрал? Видение вернулось. На миг - он вспомнил пламя. Только жаркое пламя. Его выбор? Виктор не сказал "да", - Тэль поняла сама. Кивнула удовлетворенно и швырнула в огонь новую охапку хвороста. Виктор заметил, что она оцарапалась. Впрочем, что ей это? У нее и настоящие раны заживают за ночь. - Нельзя сидеть, - сказала Тэль. - Надо бегать, Виктор. Он представил себе эту сцену - как они, голые, станут носиться вокруг костра, и помотал головой. Но Тэль не унималась. - Вставай! Ну! Виктор опомниться не успел, как она выхватила из костра тлеющую ветку, даже не ветку, прутик, с огненно-рдеющей точкой на конце, и стегнула его по спине. - Ты! - он даже не сообразил, как забыв все смущения вскочил и бросился за Тэль. - Ну... Пожалуй, догони он сейчас девчонку, шлепок бы она получила крепкий. Вот только ловить Тэль явно было делом бессмысленным. Через минуту, отделенная от него костром, девочка остановилась: - Виктор! Мир? Он молча погрозил ей кулаком. - Надо, чтобы кровь разошлась, - серьезно сказала она. - Не дуйся. Извини. - Я не умею извинять, - сказал Виктор. И не успел даже сам удивиться своим словам, злым, напыщенным, и вместе с тем абсолютно искренним. Мир вокруг качнулся. x x x ...Его охватывало пламя. Било, кусало, жгло. Злое, беспощадное и вместе с тем беспомощное. Он все равно был сильнее. Куда сильнее, чем все враги вместе взятые. Но их атака, их злоба - все это требовало ответа. Достойного. Он плыл - в кипящем, покрытом пылающей огненной пленкой море. К длинным, узким кораблям, высоко вскинувшим над волнами мачты с черными парусами, и еще выше - орлиноголовые носы. Он знал, что сильнее. И будет сильнее всегда... x x x - Виктор, - сказала Тэль. - Виктор... Открыв глаза он поймал ее кисть, а другой рукой выхватил из огня, не глядя, на ощупь, словно чувствовал пламя всем телом, тлеющую ветку. И легонько стегнул Тэль по плечу. Девчонка взвизгнула, вырываясь. - Теперь - мир, - сказал Виктор. Почему-то он был уверен, что если бы только Тэль захотела - увернулась без труда. - Согрелся? - без перехода осведомилась Тэль, потирая плечо. - - Одевайся и пойдем. Медлить нельзя, враги отстали, но не навсегда. Они найдут Тропу. А нам надо успеть к скалам до ночи. - К скалам? - нервно усмехнулся Виктор. - Ну хорошо, можно и к скалам. Можно к горам. Или к морю? - К морю мы пойдем позже, - серьезна сказала Тэль. - Сперва - к скалам. Идти не очень далеко, но дорога плохая. Слишком близко к Серым Пределам. Пределы! Он знал... или ему казалось, что знает. Спросить Тэль? Нет, он не станет ее расспрашивать. В этой игре - когда предполагалось, что он знает и понимает все, а на самом деле он не знал ничего - крылась своя прелесть. Пределы? - пусть будут Пределы. Опасные - тем лучше. Одевались они, повернувшись друг к другу спиной. Словно это сразу переводило все на деловые рельсы. Виктор кое-как выжал на себе плавки, натянул джинсы. Одежда просохла полностью, а вот в ботинках, сырых и съежившихся, ногам было неуютно. Но с этим пришлось смириться. Глава 4 До владений своего клана Ритор решил добираться по воздуху. Не хватало еще после такого тащиться пешком! Час полной Силы уже ушел, но до полного ее падения оставалось достаточно времени, чтобы покрыть отделявшее Поющий Лес от Клыка Четырех Ветров расстояние. Когда сработала магия и мягкие воздушные струи подхватили ставшее почти невесомым тело, настало время размышлений. Ритор досадовал на себя - его подозрения насчет Лой не оправдались, а маг очень не любил ошибаться в людях, тем более в тех, кого знал уже давно. Ивер не была причастна к предательству. Кто-то иной выдал Торну Огненных, быть может - и из их собственного клана. Не исключено, конечно, что предал и кто-то из своих. Такое тоже случалось, тем более, что - Ритор знал - далеко не все даже в его собственном клане разделяли мысль о том, что Драконов надо вернуть. Спокойно могли предать... так сказать, по идейным соображениям. Предателя найти будет нелегко. Но без этого нечего и надеяться отомстить. Впрочем - оспорил сам себя Ритор - это уже никакая не месть. Это самая настоящая война. Клан Воздуха и клан Огня не были связаны никакими союзами, но за погибших Огненных Ритор намеревался посчитаться тоже. Торн должен умереть. А вместе с ним - все те, что были тогда в замке. Все, до единого. Несмотря на то, что это, конечно же, ослабит кланы Срединного Мира накануне неминуемого вторжения Прирожденных. Крамолу надо сломить в зародыше. Никто не смеет думать, что клан Воздуха смирится с подобным. Однако Ритор отдавал себе отчет, что силы кланов примерно равны. Может, он сам и чуть получше Торна - во всяком случае, открытого поединка маг Воздуха не боялся - но вот магов второго ряда у Воды куда больше и они во многом опытнее. Сказываются соседство ленных владений с Серыми Пределами, немирные эльфы на границе, неупокоенная Нежить и прочее. Если бы не смерть Таниэля, братьев Клатт и Шатти... Хотя, если дело дойдет до открытой схватки - клан на клан - один, два или даже три лишних бойца роли не сыграют. В таком случае все решит случайность. Вода и Воздух основательно ослабят друг друга, Огонь не сможет удержаться от мести, и вместо Четырех Стихийных кланов врага в полной силе встретит лишь один - флегматики Земли. Этот расклад совсем уж никуда не годился. Даже если берег взорвется под ногами Прирожденных, горы стронутся с места и вулканы встанут на их пути - будет уже слишком поздно. Слишком. Корабли Прирожденных надо встречать в море, чтобы Срединного мира достигли лишь жалкие остатки армады. Иначе не устоять. Ритор заскрежетал зубами. Он удивлялся сам себе, вдруг проснувшейся в нем кровожадности... и вдруг вспомнил - вот именно таким, пьяным от предвкушения ливнем льющейся на него горячей драконьей крови был он, когда отправлялся в свой поход. Много лет прошло с тех пор, дурман боевого безумия, казалось бы, рассеялся - ан нет, дремал все эти годы где-то глубоко-глубоко, ждал своего часа. Торн все рассчитал правильно, подумал вдруг Ритор. Воздух не станет мстить. Потому что с Прирожденными клан Воды тоже будет сражаться насмерть... если, конечно, брошенное в запале оскорбление Ритора насчет звонкой монеты с родины в карманах Торна не обернется страшной правдой. Тогда останется только одно - умереть, сражаясь. Если, конечно, не придет Дракон. Но Торн уже вызвал его Убийцу... Едва ли волшебник Воды лгал. Маг его уровня должен понимать - правда куда более страшное оружие, тем более, примененное в нужное время и в нужном месте. У меня не хватает правдивых известий, с досадой признался сам себе Ритор. Наверное, Лой права и услугами Кошек пренебрегать не следовало. Они, разумеется, хитры, коварны и во всем ищут собственную выгоду, но если уж сообщают какие-то сведения, перепроверять их не требуется никогда. ...Клык Четырех Ветров, или просто Клык, как называли его все без исключения обитатели Изнанки, вознесся высоко над зеленым речным крутояром. Уже возле самого устья Синяя Река, пробив горные стены, делала здесь широкую излучину, огибая пронзивший землю каменный штык. Здесь сходились горные леса и приморские дюны, здесь была южная граница кланов, дальше начиналось Горячее Море. К северу лежали горы, за ними - владения других кланов, Ферос - главный город Клана Земли. Теплые степи, перемежающиеся лесами, распаханные земли, городки, деревеньки, фермы и хутора. А еще дальше, за степями, за Зивашскими болотам, на сотни и сотни миль - страна, где живут и люди, и гномы, и эльфы, и еще многие, чьи имена перечислять заняло бы слишком много места. Там - тоже города, ленные владения кланов, замки вассальных князей. Там тянется гномий Путь. А еще севернее, за кольцом Серых Пределов - необжитые, незнаемые земли, пустые и необитаемые. Никто из клана не хотел там жить, все без исключений выбрали теплое, ласковое взморье, так напоминавшее об утерянной родине. Дальний север остался незаселенным, и даже те, что приходили с Изнанки, предпочитали осесть южнее. Леса служили обителью эльфам, горы - как и полагается, гномам. Прочертив страну железной нитью, пролег Путь; да вились желтыми змеями узкие тракты. Маги кланов, тем более Стихийных захаживали туда редко. Только чтобы собрать полюдье - оброк, коим обязаны все обрабатывающие землю или занятые ремеслами, или содержащие свое дело, торговое, скажем, или питейное. Клан же Воздуха обосновался возле этой скалы далеко не случайно. Клык являлся средоточием бурной и непостоянной магии аэра, здесь сталкивались набравшие разгон над бескрайней морской равниной ветры, здесь они встречали иных, собиравших силу на горных высях; каменный клинок словно бы притягивал их, здесь они легко отдавали силу, здесь можно было взлететь даже в час полного падения волшебства прозрачной стихии. Здесь учился летать Таниэль... Ритор ощутил, как болезненно сжалось сердце и тотчас же запретил себе думать о мальчугане. Его уже не вернешь. За него можно только отомстить. И хотя Ритор не раз и не два смеялся над глупыми суевериями что, дескать, душа не отомщенного не может обрести покой - сейчас он внезапно понял, что верит этому. Или же очень хочет поверить - чтобы оправдать задуманное?.. Синяя река стала естественным пределом. Даже поселившиеся на самом краю леса сородичи Ритора не возвели на восточном берегу даже самого захудалого сарайчика, не говоря уж о перевозе. Не разбили они там и полей. И уже долгие годы никому отчего-то не приходило в голову отменить неусыпное бдение на вершине каменного Клыка, снять оттуда наблюдавших за восточным берегом дозорных. Никогда еще оттуда, с восхода, не приходил враг. Правда, не приходил и друг, а этого хватало, чтобы не убирать стражу. Постройки теснились у подножия скалы. Предшественник Ритора добился, чтобы поселок обнесли каменной стеной - мало у кого в Изнанке укрепления были не из дерева. Когда-то, еще до великой войны, сокрушившей, между прочим, и Бхчи, замок, где Ритор назначал встречу Огненным, из каменоломен на левом берегу Синей возили материал далеко на запад и север, возводя могучие крепости. Потом стало ясно, что мир лучше любых крепостей, потом разрабатывать обедневшие карьеры стало невыгодно и каменоломни оказались заброшены. Правда, немного камня для стен и башен клана Воздуха в них все-таки нашлось. Поселок был довольно таки крупным, пожалуй, даже не поселок, а небольшой город между горами и морем. Чистенький и зеленый - воды хватало. Одноэтажные домики, тонущие в древесных кронах, ближе к площади уступали место каменным в два-три этажа. На площади, где рынок, стояли: Храм Воздуха, школа, арсенал, ратуша и церковь. Давным-давно сюда попал один фанатично верующий монах - францисканец; на родине его едва не сожгли, а здесь он оказался сильным магом. С тех пор и осталась церковь Святой Богоматери Неведомых Земель, тем самым францисканцем собственноручно расписанная. Он положил на это всю жизнь; в клане Воздуха умели ценить верность. У монаха нашлись последователи; традиция не прерывалась по сию пору, хотя всерьез, конечно, никто не верил. Но "малый храм", как еще называли церквушку, остался. За стенами - поля, оросительные каналы, фермы и хутора, иные в целом дне пути от каменных рондолей городка. А еще - последняя станция Пути. Ее построили гномы, когда стало ясно, кто хозяин Изнанки. x x x Озеро быстро осталось позади. Местность постепенно повышалась, лес стал гуще. Приходилось все время пробираться по настоящему бурелому. Нет таких лесов под Москвой, нет, что ни говори. Но это, кажется, уже перестало удивлять. - Сейчас будет Кривая Горка, а потом Горка Белая, - тоном строгой учительницы сказала Тэль. - Их одолеем - придется спуститься в Буреломный овраг. Вот он-то и есть самое близкое к Серым Пределам место. Смотреть нужно в оба. Зато потом дорога полегче. Сначала холмы, а за ними и скалы. К вечеру дойдем... только б до заката успеть. Виктор не стал спрашивать, почему им надо успеть до заката. Знал и так, что надо успеть, а отчего - не важно. - Ты точно согрелся? - спросила Тэль, когда они поднимались на Кривую Горку. На взгляд Виктора была она ничуть не кривее Белой, как и Белая - не светлее Кривой, но у названий собственные причуды. - Если заболеешь... нам нельзя задерживаться. - Не заболею. Ерунда. Я как-то в детстве точно так же... извазюкался с головы до ног, бабушка заставила лезть в озеро. Тэль хмыкнула. - И вода похолоднее была, - разговор помогал не чувствовать холод и противное хлюпанье в ботинках. - Грелись потом... вот так же точно, у костра. Домой шли, заплутали, вышли к деревне с яра... обходить уже сил не было. Бабушка спустилась как-то, мне велела прыгать. Прыгнул, поймала, но страху натерпелся. - Боевая бабушка, - сказала Тэль. То ли одобрительно, то ли с иронией. - Ты чем-то на нее похожа, - неожиданно для себя сказал Виктор. - А лет через полста... - Спасибо, - фыркнула девочка. Несколько минут они шли молча. А Виктор, с проснувшимся интересом, ворочал в памяти ту, давно, казалось бы, забытую историю. Обжигался ли он у костра? Нет, уже не вспомнить. И все равно, похоже. Существует, конечно, закон парных случаев. Но не настолько же! - Тэль, нам не придется прыгать с тех скал? - спросил он, стараясь, чтобы вопрос прозвучал шутливо. - Никто и ничего тебя не заставляет делать, - ответила она. - Тогда чего я здесь делаю? - мрачно осведомился Виктор. - То, что сам хочешь. - Я бы хотел поесть, - честно сказал он. - Даже остатки яичницы бы доел. Вместе со скорлупой. - Виктор, я бы тоже поела. Ему, внезапно, стало стыдно. В конце-то концов он - здоровый, крепкий мужик. Идет рядом с девчонкой-подлетышем, и еще ноет... - Придется поискать ближайший ресторан, - сказал Виктор. - Белая скатерть, серебряные приборы, свеча на столе, теплые тарелки... - А в тарелках? - с любопытством спросила Тэль. В голове почему-то вертелись котлеты и пельмени. Ужин холостяка. Давно он не бывал в ресторанах... с подогретым фарфором, неярким светом, бутылочкой вина в плетеной корзине. И чтобы рядом - красивая юная девушка в вечернем платье. Виктор покосился на Тэль. Нет, не подходила она на эту роль - ни по возрасту, ни по поведению. Да и он, скажем честно, далек от светского льва. - В тарелках - манная каша, - мрачно сообщил Виктор. - Холодная, и с комками. - Не пойдет, - решила Тэль. - Если ты настаиваешь на каше, то ночевать будем голодными и в лесу. Он растерялся. - А если не настаиваю? - Тогда - под крышей. После ужина. Лес вокруг был все так же девственен и безлюден. Но слова Тэль казались абсолютно серьезными. - Ты не шутишь? - все же уточнил Виктор. - За Холмогорьем - поселок. Маленький. Но там проходит Путь, и остановиться есть где. Что такое Путь, Виктор решил не спрашивать. Наверное, последний раз с ним такое случалось в детстве, когда сам решаешь - для интереса! - не задавать вопросов. Путь так Путь. Холмогорье так Холмогорье. Его не покидало ощущение, что все, с ним происходящее, ему самому понятно - там, в глубине себя он все знал. И что есть Пределы, и что есть Путь, и что есть Холмогорье. Некоторое время шагали молча. Тэль вообще оказалась не из болтливых. Подразумевалось, что Виктор и так все знает. Белая Горка давно осталась позади. Девочка то и дело озабоченно косилась на солнце - явно нервничала. Тоже на нее непохоже. Виктор уже успел свыкнуться с мыслью, что даже ринься на них бешеный уссурийский тигр или ископаемый мамонт, Тэль бы, наверное, не повела и бровью, а просто... За непонятной уверенностью в этом "а просто" пряталась темнота. Темнота, что, подобно плащу, скрывала Силу. - Плохо идем, - озабоченно сказала Тэль. - Нам еще через Буреломный Овраг перебираться - а солнце посмотри уже где! На взгляд Виктора они и так проявили чудеса выносливости, достойные заправского туриста. Идти по старому лесу, заваленному многолетним валежником, да еще и в горку - непросто. Когда не знаешь, далеко ли идти - легче, но все равно... - Поднажми, а? - просительно сказала Тэль. - А ты поспеешь? - Да. После этого, конечно, выхода не оставалось. Виктор ускорил шаг, стараясь не думать о том, как будут завтра гудеть ноги. - Как стемнеет, - чуть позже подбодрила его Тэль, - начнутся неприятности. И снова он не решился уточнять. Даже из врожденной человеческой слабости уточнять грядущие беды. Солнце уже заползало за горизонт, когда они спустились с очередной Белой - или как там ее? - Горки и, действительно, вышли к оврагу. Неглубокому, узкому и сумрачному. Крутые склоны заросли незнакомым кустарником, по дну тянулась каменистая тропка - похоже, русло пересохшей речушки. - Ты постой так, немного... - попросила Тэль. Виктор кивнул, не оборачиваясь. Мало ли какие дела... Через минутку Тэль подошла к нему, остановилась, напряженно всматриваясь вперед. Овраг как овраг. Ничего страшного. И обещанные Пределы никак не заметны. - Надо идти, - со вздохом решила Тэль. - Ты не хочешь подыскать оружие? - Какое? - без особого воодушевления спросил Виктор. - Палку? - Хотя бы. После коротких поисков Виктор отломил от похожего на ясень дерева, поваленного не то бурей, не то... нет, лучше считать, что бурей, короткий засохший сук. Отбиться таким можно было разве что от агрессивного пуделя, но Тэль ничего не сказала. Пожала плечиками и пошла вперед. - Пропусти меня... - начал Виктор, но ответа не последовало. Вот так. Вот и вся его охранная функция - плестись за девчонкой, сжимая нелепую трухлявую палку. Легкость, с которой Виктор ее выломал, доверия не внушала. Но оказавшись неведомо как и неведомо где, он не нашел ничего более умного, чем подчиняться, даже не задавая вопросов... - Ты умеешь сражаться? - Да, - Виктор решил чуть погрешить против истины. Что ни говори, а все его занятия восточными единоборствами были не более, чем самоутверждением мирного интеллигента. Нет, физически он кое-что мог... но не раз, и не два задавал себе вопрос - сумеет ли в при необходимости драться по настоящему. Мысл