Юрий Иосифович Коваль. Промах гражданина Лошакова --------------------------------------------------------------- 1989 г. Юрий Коваль. Куролесов и Матрос подключаются. РИО "Самовар", Москва, 2000 OCR: Марина Филиппова ---------------------------------------------------------------  * ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *  МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ Глава первая. ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ Гражданин Лошаков бежал босиком по голому снегу. Он направлялся в город Курск. В чистом поле, кроме снега, не было ни души. На левую пятку гражданин Лошаков натянул беспалую варежку, а правую укутал носовым платком и подвязал вергвочкой. От частых подпрыгиваний вергвочка развязывалась, и тогда приходилось останавливаться, приседая и подвязывая, и гражданин шгпотом ругал вергвочку. Впереди заметались контуры Курска. - Я - заместитель председателя! - вскричал Лошаков, врываясь в милицию. Дежурный милиционер Загорулько равнодушно осмотрел гражданина сверху донизу. Верх его совершенно не интересовал, потому что и вправду был пустяковым. Ну что там особенного было наверху? Ничего заместительского, ничего председательского. Какая-то всклокоченная голова, синий нос, покатые плечи. Низ выглядел повеселее: всг-таки платок, всг-таки вергвочка и варежка, надетая не на свог место. - Я - заместитель председателя! - настойчиво повторял Лошаков и, заметив, что слова до дежурного не доходят, сократил вскрикивания: - Я - зампред! Я - зампред! Глава вторая. ЧЕЛОВЕК И СОБАКА В те же дни и годы и примерно в тот же час в город Карманов входил человек в кожаном пальто. Возле его сапога продвигалась невысокого роста собака. - Мало, Матрос, мало,- говорил человек невысокой собаке.- Мало что тут изменилось. В мире происходит чгрт знает что, а в Карманове всг одно и то же. Впрочем, ты давай нюхай внимательно. Нет ли чего нового? Низкорослая рыжая собака Матрос внимательно нюхала, размышляя: "А на кой нам пгс это новое? Нас и старое устраивает. А то понаделают повсюду нового, не знаешь, куда и нос засунуть". Матрос по натуре был настоящим поклонником старого, особенно если в этом старом возникает что-то новое, ну вроде запаха свежих вчерашних щей в старой собачьей конуре. Жители города Карманова - кармановцы и кармановки - осматривали человека с собакой, прикидывая, где они могли его видеть. Один специалист по кожаным пальто, которого звали Сыроежка, отметил в свогм блокноте появление на улице нового изделия из кожи. Возле магазина "Наручные и карманные часы" человек в кожаном пальто остановился. Он долго рассматривал часы, выставленные в витрине. - Нету, Матрос, нету,- сказал человек собаке,- Ничего подобного нету. С этими словами он вынул из кармана собственные часы, щглкнул крышкой, и тут же раздалась мелодия: Я люблю тебя, жизнь, И надеюсь, что это взаимно. - Славный бимбар,- послышалось за его спиной. Сыроежка заглядывал сбоку, намгтанным оком оценивая всг сразу: пальто, часы, человека и собаку. Но больше его всг-таки интересовало пальто. - Это хром? - спросил он, царапая ногтем рукав. - Это сталь, - ответил человек с часами. Глава третья. УТРО ГРАЖДАНИНА ЛОШАКОВА А утро в тот день выдалось великолепное. Доброе морозное утро: солнце и снега хруст. "Двух баранов и четыргх гусей,- думал утром гражданин Лошаков.- Воскресенье, день базарный. Продам гусей - Сидора, Никифора, Савву и Иннокентия и двух баранов, не имеющих имени. Гусака Зобатыча пока приберегу". Лошаков надел сапоги и тулуп, кинув связанных баранов в сани, запряг кобылу Секунду и через часок был уже в чистом поле, километрах в пяти от родной деревни Болдиново. Гражданин Лошаков был действительно заместителем председател колхоза "Великие Лучи" и вгз продавать колхозные принадлежности - гусей и баранов. Он надеялся выручить крупную сумму денег и купить для колхоза что-нибудь нужное и мощное, скажем, духовой оркестр. "Кларнетистом назначим Мишку Дудкина, флейтистом - счетовода, а сам , как зампред, буду играть на геликоне - всг-таки размер и густота звука. А председатель пускай в барабан стучит". Секунда бежала, снежок хрустел, сани скользили, гуси взгагатывали в мешках, а сам Лошаков щекотал баранов и думал о своей будущей игре на геликоне. Он даже надувал щгки, заранее прицениваясь, как выдуть из геликона ноту. - А ну-ка стой, мужик! - услышал вдруг он. - Тпрру...- сказал Лошаков, выбираясь из мечтаний и щекотани баранов. Секунда стала. Лошаков глянул вправо и увидел дуло нагана, глянул влево и заметил ещг одно дуло, неприятное - большое и чгрное. Это было дуло обреза. "Неужели бандиты?" - подумал Лошаков. - Вылазь из саней! - сказали неизвестные, которые готовились пристрелить его на месте. - Вы что, товарищи? - спрашивал Лошаков, вылезая. - Скидай шубу и сапоги! Скинул? - Скинул, скинул... скидываю... - А теперь скажи спасибо, что живым оставили. - Спасибо,- сказал Лошаков. - Ноо-о-о, дохлятинка! Гражданин Лошаков остался стоять на снегу босиком и сквозь глупые слгзы следил, как два незнакомых разбойника уезжают на его санях, увоз безымянных баранов, не говоря уже о шубе, сапогах и гусаках. "Хорошо хоть Зобатыча дома оставил", - думал Лошаков, поджидая, пока грабители отъедут подальше, и примериваясь бежать в город Курск. Глава четвгртая. ПРОМАХ ГРАЖДАНИНА ЛОШАКОВА И тогда я побежал в город Курск,- рассказывал Лошаков дежурному милиционеру Загорулько, притопывая босиком перед жглтыми перилами. - В Курск? - переспросил дежурный.- Вы пробежали мимо. Промахнулись. - Как это так? - Уж не знаю как. Очевидно, Курска вы не заметили. А это город Карманов. - Какой ещг Карманов? Никакого Карманова на свете нет. Дежурный засмеялся, и в самый разгар его смеха в милицию вошгл человек в кожаном пальто, а за ним и собака, которая сразу же спряталась под лавку. - Послушайте, товарищ!!! - воскликнул Загорулько, обращаясь к вошедшему и не замечая собаки.- Вы только послушайте. Этот потерпевший уверяет, что города Карманова на свете нет! Каково? Человек в кожаном пальто деловито улыбнулся. - Он ещг скажет, что и города Картошина на свете нет! Эта шутка до того насмешила дежурного, что он нырнул от смеха под прилавок, вытирая слгзы. - Промахнулся мимо Курска,- хохотал он, кивая на Лошакова.- А теперь говорит, что Карманова на свете нет! Вот так потерпевший! Когда дежурный отхохотался и протгр слезу, он увидел, что человека в кожаном уже нет перед ним и только босиком топчется по-прежнему гражданин Лошаков, а из-под лавки высовывается наружу неприглядный собачий хвост. Глава пятая. ОПЕРАТИВНОЕ СОВЕЩАНИЕ - Как хотите, а я больше этого не потерплю! - говорил капитан Болдырев, расхаживая по кабинету.- Они уже не то что выросли! Они - распространились! Рас-про-стра-нились! Немедленно удалить! - Товарищ капитан! - оправдывался старшина Тараканов, сидя на огромном сундуке, который имел пятерное дно и был взят недавно как вещественное доказательство.- Товарищ капитан, войдите в мог положение. - Не войду,- жгстко отрезал капитан.- Немедленно сбрить. Прямо сейчас, на моих глазах. Капитан открыл стол, вынул из ящика опасную бритву, мыльный крем и помазок, которые, кстати сказать, скрывались в свог время на третьем этаже сундучного дна. Старшина Тараканов потрогал печальным пальцем свои роскошные рыжие усы. Кажется, на этот раз защитить их не удавалось. - Но есть ещг доводы в пользу усов,- повторял он однообразно, отодвигаясь от бритвы, которую ему подсовывал капитан. И капитан подсунул бы эту бритву, и пришлось бы старшине проститьс со своим любимым телесным украшением, если б не скрипнула дверь и не заглянул без стука в кабинет человек в кожаном пальто. - Вам кого, товарищ? - раздражгнно спросил капитан.- Здесь оперативное совещание. Закройте дверь. - Нет, нет! - вскричал старшина.- Совещание уже кончилось. Заходите! - А я говорю: закройте дверь! Товарищ в кожаном некоторое время слушал эти препирательства и наконец сказал: - Приехал подключаться. - Что такое? - не понял капитан, вглядываясь в посетителя.- Подключаться? Позвольте, это не вы проходили по делу о краже мешка картошки? - А также по делу о хищении телгнка гражданки Курицыной,- подтвердил вошедший,- а также по делу об убийстве инкассатора картошинского банка, а также... - Василь Феофилыч! - взревел капитан.- Неужто? Старшина Тараканов, бледнея, поднялся с сундука и раскрыл объятия: - Вася! Тут капитан, старшина и человек в кожаном слились воедино в дружеском порыве, и когда милиционер Загорулько, возмущгнный хвостом под лавкой, влетел в кабинет, он увидел картину, очень похожую на скульптуру "Все мы трое - одно". И тут настало время окончательно сообщить читателю, что человек в кожаном пальто был самый настоящий Вася Куролесов. - Подключаюсь,- говорил он, выходя из объятий кармановской милиции,- хочу подключиться! Глава шестая. ПРЕСТУПНАЯ Ч│РНАЯ ТОЧКА И ведь было к чему подключаться. Оперативная машина "газон", фырча и ворча бензиновым животом, мчалась на место преступления. Машина была выкрашена в зелгный цвет и имела на борту надпись "Изыскательская". Но это было только с одной стороны. С другой она была покрашена в синий и надпись имела "Сантехника". Шофгр Басилов жал на педали, рядом с ним трясся капитан. Гражданин Лошаков, к которому очень подходило слово "потерпевший", мучительно вздрагивал на заднем сиденье рядом с Васей и Таракановым. Потрясгнный бандитским ограблением, он был ещг дополнительно ошеломлгн тем, что попал в город Карманов. "Как же это я промахнулся мимо Курска?" - мучительно раздумывал он. - Вот оно! - закричал Лошаков.- Вот оно, место преступления! Машина остановилась, и место преступления чуть-чуть отодвинулось, не давая колгсам себ В чистом поле, в чистом снежном поле лежало, как известно, место преступления. Ничтожной одинокою точкой под бесцветным небом. И ничего особенного в этом месте, конечно, не было. Только босые следы Лошакова, которые направлялись в город, как они думали, Курск, и следы санных полозьев, которые двигались в другую сторону. - В город Картошин,- сказал старшина.- В Картошин поехали на рынок баранов продавать. Машину развернули и поехали по следам санных полозьев в город Картошин, а место преступления осталось лежать в чистом поле под серым небом. Когда-нибудь послезавтра пойдгт снег, занесгт следы босых ног, растают к весне снега, вырастут на месте преступления клевер и ромашка девичья, и никто уже не узнает, что над ромашкою когда-то с гражданина Лошакова сняли сапоги. "Вот так и ходи по земле,- размышлял Вася,- кто знает, простая ли это земля? А не место ли это прошлого преступления?" Вася глядел на белые поля, на дальние деревни и видел там, вдали за снегами, колокольню, а под ней какую-то чгрную точку. И поля, и деревни, и колокольня, и особенно эта чгрная точка казались ему связанными с различными преступлениями. - Точка,- сказал он, поднимая палец,- возможно, преступная. - Что ещг за точка? - заворчал капитан.- Где бинокль? Бинокль вытащили из-под сиденья, стгрли с него, так сказать, машинное масло и направили окуляры на точку, возможно, преступную. Санная подвода,- сказал капитан и передал бинокль потерпевшему.- Гляньте, не ваша ли? Потерпевший долго пристраивал бинокль к носу, крутил его и вертел. - Не пойму, моя ли кобыла? Хвост вроде тот, а баранов не видно. До деревни Спасское, чью колокольню заприметил Вася, оставалось два километра, когда двусторонняя машина стала настигать санную подводу. - Моя кобыла Секунда, моя! - тревожно шептал потерпевший.- И тулуп вон тот справа мой! - Ложись! - приказал ему капитан, и потерпевшего затолкали на дно машины, где давно уже дремал Матрос. Потерпевший съгжился рядом, что-то шепча про баранов. Заприметив машину, санная подвода съехала с дороги. Ясно были видны два человека в санях. Один держал руку в соломе, которая прикрывала обрез, другой прятался за бараном. - Сейчас стрелять начнут,- сказал шофгр Басилов, и старшина клацнул пистолетом. "Вот тебе и подключился,- думал Вася.- Сейчас так ляпнут пулею в лоб - сразу отключишься... Эх, оружия у меня нет! Что делать? Остагтся одно - гипноз. Буду их гипнотизировать!" И тут Вася предельно напряг свою переносицу, впился глазами в санную подводу, и его огромный гипноз устремился к бандитам. Волны гипноза потянулись над снежным полем, поплыли медленно, опутали санную подводу невидимой нитью, и немедленно заснули в санях два гусака, зевнул баран... - Слушай мою команду! - сказал капитан. Глава седьмая. ВАРВАРЫ - Кажись, погоня... Зря мы этого лопоухого живым оставили - настучал. - Да нет, это не погоня. Это какой-нибудь председатель колхоза едет на скотный двор. - А я говорю: погоня! Главное - стреляй первым. Как только машина встанет - сразу по стгклам! - Съедем с дороги в сторону... в сторону! Тпрру, дохлятинка! "Газон" настигал. Ржавый снег летел из-под его бензинового брюха. Секунда прянула влево, и сани врезались в снег. "Газон" с ргвом промчалс мимо. Он ворчал и ворчал, удаляясь. - "Сантехника", а ты говорил - погоня. - Пронесло...- вздохнул Обрез, переводя дыхание.- Тьфу, чгрт, не пойму, что это в воздухе, нитки какие-то?! - Паутина, что ли? - сказал и Наган, обтирая нос и лоб. - Откуда зимой паутина? Так и не разобравшись, откуда взялась паутина, и, конечно, не догадываясь, что это следы Васиного гипноза, они снова выбрались на дорогу и поехали к деревне Спасское. Миновали первые баньки и сараи, занесгнные снегом. В деревне гоготали гусаки, из мешков сдержанно им отвечали. Было воскресенье, из-за сарая доносилась песня: Сладку ягоду ели вместе, Горьку ягоду я одна. На дорогу вывалились три мужика в валенках и полушубках. Они шатались и горланили про сладку ягоду. Один шапку где-то потерял, размахивал руками, оступался и падал, его кое-как подымали. Под ногами пьяных крутилась собачонка Она повизгивала и лаяла, недовольная хозяином Во ведь пьяный,- сказал Обрез,- как новогодняя глочка. - Да они все как глочки. И вправду, рожи у мужиков сияли и сизели, носы краснели, глаза горели. Эй, с дороги, варвары! - крикнул Обрез, привставая в санях. Милый... дай кобылу поцелую! - крикнул варвар без шапки и чуть не упал под лошадь.- Кобыл, а кобыл! Иди сюда! И он вправду схватил кобылу под узду, чмокнул в нос. - С дороги! С дороги! - кричал Обрез. Пьяные расступились, а рыжая собачонка вдруг вскочила в сани и вцепилась в барана. Безымянный баран заблеял. - Ты что это, а? Барана трогать! - закричал Наган, стараясь отодрать собаку от барана. - Нет, я всг-таки тебя поцелую! - услышал он в левом ухе и почувствовал, как его охватили ласковые милицейские руки, а собственные его руки оказались скрученными в один миг. - Тпрру... приехали! - послышалось и в правом ухе, и Наган увидел, как обнимают варвары Обреза-напарника, а один из них, с длинными рыжими усами, тычет в нос Обрезу наган! В город Карманов все отправились уже на двусторонней машине. Гражданин Лошаков плглся следом за машиной на своей Секунде. Обрез всг старался высунуться из окна и плюнуть в потерпевшего. - Прекратите! - строго одгргивал его старшина.- Это некультурно. Глава восьмая. СТРЕЛЯТЬ ТОЛЬКО В ЛОБ И ПО ДЕЛУ Да, так уж сложилось дело. Обогнав бандитов, капитан Болдырев спрятал машину в деревне, за сараями. У какой-то бабки раздобыли валенки, у какого-то дедка - рваный полушубок, переоделись и вышли на дорогу встречать бандитов. Тут надо заметить, что всю операцию капитан продумал быстро и точно, но никак не ожидал, что старшина Тараканов затянет вдруг "Сладку году" и станет целовать кобылу. - И Матрос, конечно, меня удивил,- сказал капитан, когда они снова собрались в кабинете.- С чего он кинулся на барана? Это в план вроде бы не входило. - Да нет, он кинулся на того, с наганом,- сказал Вася,- а по дороге баран его отвлгк. А вот вы, товарищ капитан, здорово придумали, я готовилс брать их прямо в поле. - Да ведь глупо: стрельба, жертвы. Проще было обогнать их и подождать в деревне. - А я-то уж и гипноз приготовил. И уже начал, да вы мимо проехали. - Какой гипноз? - Свой собственный. У меня в голове гипноз очень сильный. Кого хошь могу загипнотизировать. На маму Евлампьевну, бывало, гляну, а она уж и на печку лезет. Трактористы тоже засыпают все подряд. Так и спят вповалку, пока не разбужу. Но в таком деле, как сегодня, гипноза, конечно, мало. Наган нужен. Вы бы мне уж выдали наган, товарищ капитан. Да вы не беспокойтесь, я зря стрелять не стану. Я так размышляю: если уж стрелять - только в лоб и по делу. - Кому же это ты будешь в лоб-то стрелять? - Ну, не знаю, кому надо. По делу. - Ты ведь в милиции не работаешь. В штат к нам не зачислен, какой же тут наган? - Да я мучаюсь,- вздохнул Вася.- Я ведь в колхозе тоже нужен, механизаторов не хватает. - У Васьки всг ж таки специальность,- поддержал Тараканов.- Его надо понять. Но и в милиции, конечно, преимущества, проходишь всюду без очереди. - Ладно, хватит болтовни! - сказал капитан.- Хочешь у нас работать - приходи и оформляйся. Не хочешь - гипнотизируй трактористов. Подключать тебя к серьгзным операциям я больше не буду. Не имею права. - Да как же, товарищ капитан? У меня же отпуск! Меня председатель отпустил, я всю технику отремонтировал. Весь отпуск буду с вами. - Не знаю никакого отпуска,- сказал капитан, отвернувшись к несгораемому сейфу.- Только идиот проводит отпуск в отделении милиции. Поезжайте в Сочи, гражданин. Или - в Сычи. И тут Вася окончательно обиделся, что его назвали "гражданином", хотя в этом слове нет, конечно, ничего плохого - только хорошее. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПАПИРОСЫ ПЯТОГО КЛАССА Глава первая. СЕКРЕТНЫЙ ПОСТ У лесной дороги, что вела из города Карманова в город Картошин, в густом кабаньем ельнике лежал капитан. По другую сторону дороги, в барсучьем сосняке, таился Тараканов. Всг это называлось - секретный пост. "Что нам известно? - вспоминал капитан, глядя на дорогу.- А ничего нам неизвестно. Но только известно, что какие-то типы нападают в лесу на прохожих, отбирают колбасу и деньги. Колбасу тут же и съедают, а огрызки и шкурки на месте бросают". По огрызкам капитан вычислил место для секретного поста. Его это сильно раздражало, потому что любому неприятно работать с огрызками. Правда, кроме огрызков, найден был и обрывок бумаги, на котором сохранились печатные буквы: "Пап... осы...я... к...аса". Капитан даже вздрогнул от возмущения, когда вспомнил, какую расшифровку, не долго думая, предложил Тараканов: "Папа и осы взяли кассу"! - Какой ещг папа? - сердился капитан.- Откуда осы? - Чего плохого в "папе"? - спорил Тараканов.- А осы - это банда. После дешифровки удалось установить, что это был обрывок от пачки папирос "Беломор", на которой, оказывается, и написано: "папиросы пятого класса". - Ну, не знаю,- сказал на это Тараканов.- Я в пятом классе "Астру" курил. Все эти воспоминания сердили капитана, но, пожалуй, более всего волновало, что опять на шею ему навязался Куролесов. Позавчера приехал из деревни Сычи - дескать, окончательно решил вступить в ряды милиции - и тут же упросил взять его с собою в засаду. Якобы он давно не сиживал ни в каких засадах и с детства мечтает в них посидеть. "Мягкотелый у меня характер! - досадовал капитан.- Зачем я снова подключил его? Зачем?" Конечно, капитан Болдырев сам на себя наговаривал. Характер у него был твгрдый, а Васю Куролесова он просто очень любил и знал, что на него можно положиться. Во многих делах именно Куролесов выручал капитана. Сейчас Вася лежал в березничке и дремал, рядом с ним спал и Матрос. Так они спали и дремали, пока не послышался в лесу какой-то треск. "Тараканов, что ль, усами трещит?" - подумал Вася, но тут же усомнился в возможности треска усов, прислушался. Из глубины леса к дороге пробирались люди. На дорогу они не стали выходить, а улеглись в кустах. Как потом подсчитали, они лежали от Васи в шести метрах. - Васьк,- услышал вдруг Вася,- Васьк! Куролесов уже было приоткрыл рот, чтоб гаркнуть "А?", но в последний момент удержался и приложил палец к носу Матроса. - Васьк,- послышалось снова,- а сколько их идгт? - Воруйнога и две вороны,- отвечал в кустах голос какого-то другого Васьки. "Сколько же Васек на белом свете! - подумал Куролесов.- Никогда не пересчитать. Бывают Васьки хорошие, а бывают и плохие. Вот, скажем, я? Какой я есть такой Васька? Уж, пожалуй, не хуже этого, что в кустах лежит. Голос-то у меня понежнее будет. А у этого - насморк. Смешно: два Васьки в одних кустах лежат". - Васьк,- послышалось снова.- А чего они несут? - Узлы, Фомич, узлы. - А чего у них в узлах-то? - допытывался надоедливый Фомич.- Хорошо бы колбаса. Я уж очень колбасу люблю. - Ну ты, Фомич, неправ, буженина лучше. - Мы уж сразу здесь, на месте, перекусим, а то Харьковский Пахан всг отнимет. Ему припасы нужны, уходить хочет вместе с Зинкой. - Куда? - В Глушково, наверно, к Хрипуну, там спокойней... тише, тише, доставай дуру. В кустах послышался какой-то чгрный лязг, и Куролесов понял, что это лязг нагана, когда взводят курок. Глава вторая. РИДИКЮЛЬЧИК" " По лесной дороге шли три человека: две бабы в чгрных платках, сильно и вправду смахивающие на ворон. С ними стучал костылгм и размахивал авоськами одноногий инвалид, которого назвал Васька "Воруйногою". Все они тащили узлы и рюкзаки, разные сумки. Как видно, в Карманове они славно потрудились, походили по магазинам, потолкались в очередях и теперь возвращались домой, в деревню. - Ты чего несгшь в узле-то, Натолий Фгдорыч? - спрашивала одна ворона Райка у Воруйноги.- Колбасу, что ли? - Ага, Райка, колбасу варгную. Я ег уж очень люблю. А ты чего несгшь? - И я варгную. Потом баранки, пряники. Я это всг тоже очень люблю. Другая ворона, Симка, в разговор не встревала, но тоже несла в узле баранки и колбасу варгную и, похоже, тоже всг это любила. Ещг она несла, прошу заметить, сумку, в которой была бутылка постного масла. Эту сумку ворона Симка для чего-то называла "ридикюльчик". В ней, кроме постного масла и пряников, лежал остаток в двадцать рублей. Так, любя колбасу варгную и баранки, они шли через лес и забот не знали. Как вдруг заботы дали о себе знать. Из кабаньих еловых кустов на дорогу выскочили два человека, один с наганом, а другой с дубинкою в руках. - Стой! Руки вверх! - Ой, батюшки-радетели! - заголосила ворона Райка. - Не ори! - прикрикнул на нег Фомич и показал дубинку.- Чего в узлах? Колбаса? - Колбаса, варгная,- испуганно пояснила Райка. - А у тебя чего в портфеле? - сказал Фомич, щупая "ридикюльчик". - Чего? - мрачно отвечала Симка.- Чего надо! - А ну открой портфель, спекулянтка! Скорее открывай, а то сейчас пулю в лоб получишь. И Васька с насморком погрозился наганом. - Да на, смотри, грабитель, шелудивый пгс! Смотри! И ворона Симка вынула бутылку постного масла, и Фомич сунул свой нос в "ридикюльчик". Он живо выхватил оттуда облитой пряник, сунул его в рот и принялся жевать, продолжая рыться в "ридикюльчике". Пряник был облеплен какими-то нитками и крошками. Фомичу приходилось отплгвываться: - Тьфу-тьфу... Глава третья. БУТЫЛКА ПОСТНОГО МАСЛА Куролесов по-прежнему таился в траве. - Появишься в крайнем случае,- сказал ему Капитан. - А какой же случай будет крайним? - спросил тогда Вася. - Сам соображай. И вот теперь Вася лежал и соображал, какой сейчас происходит случай? Вроде бы два негодяя отнимают колбасу у честных тружеников - явный крайний случай. Ну а вдруг потом будет ещг и другой случай, ещг крайнее?! Очень может быть. Если так уж твгрдо рассуждать, то за всяким крайним случаем обязательно лежит другой, ещг крайнее, и к нему обязательно надо готовиться, а то, если первый крайний случай тебя не возьмгт, следующий доконает. Вася ясно видел, как ворона Симка открыла свой "ридикюльчик", как Фомич сунул туда нос, как зажевал пряник. Этот случай пока ещг не был крайним, жевание пряника - дело житейское. - Ого! - сказал Фомич.- Тут и денежки имеются! Двадцатки! - И он вынул двадцатку из "ридикюльчика" и сунул в карман. В этот самый момент послышался железный голос, который прозвучал в специальный звукоусилитель-мегафон-двадцать четыре: - Это что за безобразие??? Слово "безобразие" в исполнении усилителя прозвучало особенно страшно - "безо-зобо-бара-зи-рази-азия"! На дороге возник капитан Болдырев в полной милицейской форме с большим и тугим револьвером в руке. - Вооружгнный грабгж?! - грозно сказал он, строго ступая по дороге.- Бросай оружие! Вы окружены! - Руки вверх! Бросай оружие! - закричал и Тараканов, выбираясь на дорогу из сосняка. Фомич и Васька заоглядывались, ничего, кажется, не соображая. - Двое сбоку! - закричал Фомич.- Наших нет! И в этот момент Симка подняла в воздух бутылку постного масла и грянула Фомича по башке. Бутылка кокнулась, и Фомич пал на дорогу, безвольно дожгвывая пряник. Васька с наганом стал нажимать курок, да что-то заело, выстрел никак не раздавался. Он явно забывал смазывать оружие. Воруйнога звучно хрякнул и ударил по нагану костылгм. - Взяли нас! Взяли нас, Фомич! - закричал Васька, падая на колени. И тут их вправду взяли, и Вася Куролесов видел, как их повели, и слышал, как ворона Райка говорит: - У меня тоже есть постное масло, да я достать не успела. - Ты уж мне отлей хоть с четвертинку, картошку не на чем жарить,- ворчала Симка.- Я своим постным маслом вашу жизнь защищала. "Пожалуй, дело кончено,- думал Куролесов.- Крайнего случая больше не представится. Надо выходить". В кустах позади него хрустнула веточка. Вася оглянулся. Глава четвгртая. ПРИДИРКИ КАПИТАНА - Запропастился! - сказал капитан.- Просто запропастился! Другого слова не подбергшь. - Куда девался Вася? - тревожно шевелил усами Тараканов.- Куда запропастился? Капитан нервничал, и в такие минуты его особенно начинали сердить усы Тараканова. Так и сейчас он прошглся по кабинету и вдруг остановилс возле усов. - Пора, кстати, вернуться к разговору насчгт ваших усов,- сказал он.- Опять они были не к месту. Да как же так? - А так. Мы с вами на дороге должны были появиться одновременно, а вы задержались на пять секунд. Да, наверно, часы... - При чгм здесь часы? Я сам видел, как вы зацепились усами за сосенку и выпутывали их пять секунд. Я нарочно засгк время. Да вон и сейчас в них ещг торчат сосновые иголки. Усы старшины немного подгрнулись золотою смолой и смахивали издали на сосновую ветку, подсвеченную солнцем. - Так это же нарочно, товарищ капитан,- оправдывался Тараканов.- Это же маскировка, военная хитрость... - Сосновая ветвь в милицейской фуражке - дикое и тупое зрелище,- веско перебил его капитан. Несколько секунд они молчали, и старшина виновато вынимал из усов иголки специальными щипчиками для колки сахара. - Вы проверили, что курят задержанные? - Проверил. "Памир" и "Астру". Папирос пятого класса нету. - А ведь должны быть! - Вы знаете, товарищ капитан, что я думаю? - спросил, наконец, старшина.- Что случился крайний случай. - Какой же крайний случай? - А такой, очень простой. В кустах был третий с папиросами пятого класса, и он Васю, возможно, топориком. - Почему топориком? Каким топориком? - Не знаю, но мне почему-то кажется... топориком. Глава пятая. КРАЙНИЙ СЛУЧАЙ Тень, какая-то тень скользила от сосны к сосне, доплыла до глочек, легко поползла к дороге. Человек с квадратной головой, как потом подсчитали, прополз от Васи в двух шагах, дополз до пня и, прикрываясь обломком сосновой коры, выглянул на дорогу. Медленно, неторопливо, обстоятельно он вынул из-за пазухи пистолет, положил его на пень и стал целиться в кого-то на дороге. С дороги между тем доносились слова: - Всг постное масло об него изгадила. "Какая башка квадратная! - думал Вася.- Пожалуй, это и есть тот Харьковский Пахан, про которого Фомич говорил. Вот он, крайний-то случай. Надо прыгать!" И Вася сжался в тугую милицейскую пружину, и уже чуть-чуть разжался, и даже почти полетел по воздуху, чтоб рухнуть на плечи квадратной головы, но тут квадрат убрал пистолет, бесшумно плюнул и пополз обратно через лес. От сосны к сосне, от бергзы к бергзе он переполз весь перелесок, пересгк на четвереньках гороховое поле и очутился на окраине города Карманова на улице Сергеева-Ценского, дом 8. Через три минуты, как потом подсчитали, возле этого дома был и Вася Куролесов, а с ним молчаливая собака Матрос. Дом номер 8 выглядел одноэтажно, с терраской. Откуда-то из форточки сильно пахло табаком, пожалуй что и пятого класса. Матрос, который всг это время помалкивал, неожиданно заскулил, закрутился у Васиных ног, не желая, чтоб хозяин заходил в этот дом. А занавесочка-то, занавесочка! Занавесочка с плюгавенькими рыжими цветочками на окошке дома вдруг шевельнулась, и какой-то сорочий глаз из-за этой выглянул занавесочки и вперился в Васю. И тут Вася шепнул потихоньку Матросу: - Беги в отделение! Ну что тут оставалось делать собаке? И Матрос побежал исполнять этот тихий приказ. Конечно, любая другая собака на месте Матроса стала бы спрашивать, зачем да почему? Возникла бы перепалка хозяина с собакой, что нередко ещг бывает на улицах Карманова и других соседних городов. Это всегда выглядит как-то неприлично, стыдно становится и за хозяина и за собаку. А Матрос не стал спорить. Отбежав на другую сторону улицы, он, шмыгая носом, наблюдал за своим хозяином. Вася пошгл к калитке, не зная и не соображая, что будет сейчас делать. А сорочий-то глаз тянул, притягивал, манил из-за этой поганенькой занавесочки. Понимал, конечно, Василий Куролесов, что идгт он к дому напрасно и зря, что на самом-то деле надо бы ему, а не Матросу бежать в отделение и рассказать капитану про Зинку и Харьковского Пахана. Да ведь "они" могут за это время из дому уйти, а то, что в доме, от которого пахло папиросами пятого класса, были "они", Вася не сомневался. И он стукнул в дверь. Подробно стукнул. Условным как бы стуком. Дверь сразу открылась, и баба с вострым носом и сорочьим глазом сказала: - Ну? - Зинка? - так же прямо и грубо спросил Вася. - Ну? "Попал,- мелькнуло в голове.- В точку". - Позови Пахана,- сказал он. - Чего? Какого Пахана? - Харьковского. - А ну вали отсюда, пока цел,- проворчала Зинка. Но тут огромная и ноздреватая объявилась за Зинкиной спиной квадратная будка с двумя отверстиями для глаз и кнопочным носом. Будка что-то жевала, во рту у нег грямзал какой-то железный сухарь. Кроме грома сухаря, пылала в этом рту и папироса, в которой Вася сразу признал пятый класс - "Беломор". - Пахан? - спросил Вася. - Ну? - ответила Будка. - Да что это вы всг "ну да ну". Баранки гну. Не хотите - не надо, пошгл. И тут же рука с лопатными ногтями ухватила его за шиворот, втащила в дверь и расставленно, с угрозой промычала: - Ну? Пора было что-то отвечать, и Вася помигал глазом, понизил голос и сказал: - Я от Фомича. Его взяли. - Где видел? - В отделении. Так вот, велел передать, чтоб уходили послезавтра. - Послезавтра? - удивился Пахан-Будка-Квадрат.- Почему послезавтра? - Завтра-то он ещг будет держаться, а уж послезавтра расколется. Он сам сказал: "Продержусь сутки, а потом расколюсь". - Ага-ага! - закивал башкою Пахан Харьковский.- Расколется, значит, гад. А ты по фене ботаешь? - Чего? - Ты по фене ботаешь? - Я-то ботаю,- ответил Вася.- А ты-то как? Глава шестая. ПОЛ│Т МИЛИЦЕЙСКОГО ПРЕСС-ПАПЬЕ Известная нам двусторонняя оперативная машина недавно вернулась из ремонта. Она так и осталась двусторонней, только вместо слова "Изыскательская" написали теперь "Спецобслуживание", а вместо "Сантехники" - "Гостелерадио". - Оставили бы "Сантехнику", - ворчал Тараканов. - На сантехника ещг более-менее похож, а на телекомментатора не слишком. Тут уж вы, пожалуй, товарищ капитан. У вас глаза цвета "маренг". - Сбреете усы - сразу станете телезвездой,- обещал капитан. Машина мчалась в кармановский ельничек, в барсучий соснячок на розыски пропавшего Куролесова. Но как потом подсчитали, ровно через три минуты после того, как она умчалась, в отделение милиции города Карманова вбежала рыжая собачонка с невзрачным колхозным хвостом. Если б хвост у нег был более городским или дежурный милиционер Загорулько более деревенским, дело могло кончиться иначе. Дежурный хотя бы задумался, где ег хозяин? Он, конечно, прекрасно вспомнил, что это собака Васи Куролесова, но никакого уважения к ней не испытал, тем более что и сам-то Куролесов дежурному не нравился. Слишком уж нахваливал его старшина. И Загорулько топнул на собаку сапогом, ударил по столу пухлой папкой протоколов, а потом схватил эдакое пресс-папье и метнул его в собачонку с криком: "Долой животных из отделения!" Пресс-папье в полгте развалилось на составные части. Деревяшки и бумажки посыпались-полетели на пол, и перепуганный Матрос влетел в камеру предварительного заключения, из которой только что выпустили гражданина Сыроежку. - Вот и посиди там,- сказал Загорулько.- Подожди хозяина.- И он защглкнул камеру на ключ. Матрос заметался по камере, вспрыгнул на нары и встал на задние лапы, пытаясь дотянуться до решгтки окна. Но и человек-то до нег не мог дотянуться, куда уж тут собаке с деревенским хвостом! С десяток минут Матрос беспокойно метался по камере. Он не выл и не лаял, он - метался. Вдруг почувствовал что-то родное, знакомое, снова вспрыгнул на нары, прижался к потгртой стене и успокоился. Не знаю уж, про что он думал, но скорее всего, что собаке срока не пришьют. Над ним на стене виднелась полустгртая надпись: "Вася и Батон тянули здесь..." Далее надпись совершенно стгрлась, и чего они здесь тянули и сколько вытянули, было никому не известно. Глава седьмая. ПОДРУЧНЫЕ СРЕДСТВА В это время, задыхаясь, спотыкаясь и чертыхаясь, старшина Тараканов продирался по кармановскому ельнику. За ним неторопливо шагал капитан. Старшина шгл зигзагами или, как он говорил, "собачьим челноком", а капитан выдерживал прямую линию. Прямая капитанская линия привела к носовому платку, который лежал на траве. В уголочке платка был вышит маленький розовый поросгночек. - Васькин фирменный знак,- заметил старшина Кажется, дело чрезвычайно опасное,- задумчиво сказал капитан.- Платок - для нас. - Платок платком, а больше ни следочка. Эх, сам ведь я научил его двигаться бесследно! - Должен быть след,- уверенно сказал капитан,- Куролесов не дурак, он должен использовать подручные средства. Уж если он оставил носовой платок, он нам весь путь покажет. - Не знаю, какие у него ещг остались подручные средства,- сказал старшина.- Брюки, что ль, снимет? Иль ботинки? - Тебе-то было бы легче,- заметил капитан,- Протянул ус от дерева к дереву, на пару километров хватит. Старшина закашлял, достал из кармана маленькую подзорную трубу и принялся осматривать местность. Он знал, конечно, в каких случаях капитан переходит на "ты". В нехороших. - Вижу подручное средство,- доложил старшина.- Вон оно - на дереве висит. Шагах в тридцати от них на сосне висел гриб-маслгнок, нахлобученный на сучок. - Не белочка ли? - засомневался капитан Болдырев. - Может, и белочка, а скорее Васькина лапа. Они подошли к маслгнку и вдруг увидели впереди, на другой сосне, новый маслгнок. Старшина снял первый маслгнок с сучка и положил его в кепку, снял второй и тут же увидел третий. Скоро в кепке его было уже десятка два отборных маслят, потом пошли подосиновики и подбергзовики, два моховичка, пара хорошеньких белых. - Вы что, солить их будете? - спросил капитан. - Солить не солить, а на жарево тут набергтся. Глава восьмая. ВАСЯ БОТАЕТ И ЧИРИКАЕТ Рука с квадратными ногтями втащила Васю в сени, без всяких затруднений проволокла по коридорчику, спустила по крутой лестнице куда-то вниз, в район погреба. - Постой! Постой! - тормозил Куролесов каблуками.- А в чгм, собственно, дело? Не время шуток. Квадратная Будка сопела, протаскивая его через ящики и бочки. Где-то наверху вспыхивал и возникал Зинкин сорочий глаз: - Осторожно! Осторожно! Бутыль не разбей. Не опрокинь бак с огурцами! Но бак, за который Вася зацепился карманом, всг-таки опрокинулся, полился из бака укроп с рассолом, а в укропе, в хреновом листу, как рыбы в водорослях, скрывались огурцы. Они попрыгали из бака, захлопали хвостами, разбежались по полу. - Только не по огурцам! Только не по огурцам' - кричала сверху Зинка.- Огурцы перетопчете! Но Вася чувствовал, что его тащат всг-таки по огурцам, они лопались под каблуками, как рыбьи пузыри Тут вдруг выскочила откуда-то тргхлитровая стеклянная банка, блеснул в сумраке погреба бутылочный бок, кривая трещина перечеркнула стекло, банка развалилась и жутко, страшно таинственно в погребе запахло маринованным чесноком. - Чеснок??? - орала теперь сверху Зинка.- Маринованный чеснок разбил?! Наконец, Васю плюхнули на ящик. У ног его взвизгивал чеснок и подло ворчали уцелевшие огурцы. И Вася понял, что, если уж вокруг него опрокидывают огурцы и бьют чеснок, дела его плохи. - Осторожно! Чеснок! Огурцы! Осторожно! - орала Зинка, заглядыва сверху в погреб. Ег кудлатые космы свешивались в погреб, как абажур. - Чг! - грозно прикрикнул Пахан, выталкивая абажур наверх. - Не понимаю,- сказал Вася, отдышавшись.- За что ко мне такие применения? Я же всей душой и телом, а меня чесноком душат. - Так ты по фене ботаешь? - Ботаю. Изо всех сил ботаю. - А по-рыбьи чирикаешь? - Чирикаю. - Вргшь, скворец! На бугая бергшь! Порожняк гоняешь! Лапшу на уши двигаешь! - Не двигаю, не двигаю я лапшу! - закричал Вася, потому что увидел, что Пахан сунул руку в карман, в котором тяжело болтался пистолет. "Ну, поп