о аванпоста своих - сутки изнурительного марша на север. Лопаты вгрызались в землю. Бухали молоты. Слоны снимали бревна с фургонов и помогали устанавливать их. Только волы бездельничали, отдыхая под упряжью. Только что появившемуся укрепрайону едва исполнился день, и был он последней опорной точкой бесконечного таглианского рейда в глубь территории Страны Теней. Завершена была лишь дозорная башня, с вершины которой наблюдатели неустанно следили за южным горизонтом. Общее напряжение, дурные предчувствия, запах смерти витали в воздухе. Среди солдат не было новичков. Никто не обращал внимания на свои нервы. Мандраж перед боем - и победой - успел войти в привычку. Дозорный пристальнее вгляделся в горизонт: - Капитан! Человек, отличный от прочих лишь цветом кожи, бросил лопату и поднял взгляд. Настоящим именем его было Като Далиа. В Черном Отряде его называли Бадья. Власти родного города разыскивали его за самую обычную кражу. Здесь же он был военным советником и командиром батальона таглианской погранохраны и сумел снискать репутацию дельного офицера, который и задачу выполнит, и людей приведет назад живыми. Вскарабкавшись на смотровую площадку, Бадья перевел дух: - Что там? Дозорный указал вдаль. Бадья сощурился: - Лучше расскажи, сынок. Глаза уже не те, что прежде. Он не мог разглядеть ничего, кроме невысоких, покатых гребней Логрских Холмов да нависших над ними редких облаков. - Смотри. Бадья доверял своим солдатам - он сам тщательно отбирал их. Самая маленькая тучка плыла пониже прочих, волоча по холмам косую тень. И направлялась она не совсем туда, куда шествовало все остальное ее семейство. - Движется прямо на нас? - Похоже, сэр. Бадья привык доверять своей интуиции. Всю эту войну она исправно служила ему и теперь подсказывала, что тучка таит в себе опасность. Спустившись вниз, он отдал приказ готовиться к отражению нападения. Строительная рота, хоть и не являлась боевым подразделением, отступать не желала. Порой репутация Бадьи работала против хозяина. Пограничники его весьма преуспевали, грабя приграничные земли. Другие тоже желали получить свою долю. Бадье пришлось пойти на компромисс. Один взвод с животными, слишком ценными, чтобы рисковать ими, был отослан на север. Прочие работники остались. Бреши в частоколе перекрыли перевернутыми фургонами. *** Туча двигалась прямо к ним. В тени ее, как и в волочащемся за нею шлейфе дождя, ничего нельзя было разглядеть. От нее веяло холодом. Таглианских солдат пробрала дрожь; чтобы согреться, они принялись прыгать на месте. В двухстах ярдах от рва, в скрытых от постороннего глаза окопчиках, освещенных особыми светильниками, дрожали от холода команды из двух человек каждая. Один из каждой пары нес вахту. Дождь и сумрак неумолимо надвигались. За стеною ливня шириной в несколько ярдов дождь превращался в мелкую морось. Появились и люди - печальные, бледные, оборванные, неприкаянные, горбящиеся от холода старцы с безнадежностью во взглядах. С виду можно было сказать, что им пришлось провести под дождем всю свою жизнь. Тронутое ржавчиной оружие они несли, словно давно надоевшую, бесполезную обузу. Это войско вполне могло сойти за армию ходячих мертвецов. Шеренга их миновала потайные окопчики. За нею следовали всадники примерно такого же вида, двигавшиеся словно зомби. Далее шла основная масса пехоты. За нею - слоны. У людей в окопах были арбалеты с отравленными стрелами. А на слонах не имелось подбрюшной брони. Яд причинял сильную боль, и обезумевшие животные ринулись вперед, сквозь собственную пехоту, не имевшую никакого представления о том, что взбесило слонов. Затем крохотные Тени обнаружили окопы и попытались пробраться внутрь. Сиянье светильников заставило их отступить. Удаляясь, они оставляли за собою леденящий холод и запах смерти. Однако им удалось отыскать такие, где дождь загасил светильни. И там, в готовых уже могилах, лежали мертвецы, чьи лица исказили гримасы предсмертного крика. Тем временем Госпожа встретила на пути работников, отправленных на север, и, выслушав их рассказ, отметила появление тучи. - Может, это и есть то, за чем мы охотимся, - сказала она товарищам. - Едем! С этими словами она пришпорила своего скакуна. Тот пустился в галоп. Громадный вороной, выпестованный в волшебных конюшнях в бытность ее императрицей севера, быстро оставил прочих далеко позади. На скаку Госпожа размышляла о туче. Три подобных тучи были замечены возле городов, где передовые отряды таглианцев были застигнуты врасплох. Токи темной силы были проведены сюда задолго до того, как тенеземцы оставили эти земли. Эти токи гнали людей в бой - пусть даже помимо их собственной воли. Зная теперь об этом, Госпожа легко могла смешать и рассеять их, однако решила не делать этого. Пусть наступают. Это обойдется Хозяевам Теней куда дороже, чем таглианцам. Длиннотень должен бы это понимать. Жеребец перепрыгнул перевернутый фургон, и Госпожа оказалась в лагере пограничников. Она спешилась. Изумленный, Бадья подбежал встретить ее. Выглядел он, словно осужденный, чью казнь отсрочили в последнюю минуту. - По-моему, это Ревун, - сказал он. - Но - зачем? - Спешившись и вытащив из седельной сумы доспехи, Госпожа принялась переодеваться прямо посреди лагеря. - Чего он надеется достичь? - Полагаю, лейтенант, вопрос - не "зачем", но - "за кем". Хоть Госпожа и командовала армиями, в Отряде она носила лейтенантское звание. - За кем... Да! Конечно же! Каждым потерянным подразделением командовали солдаты Черного Отряда. Семеро наших братьев пали. - Они истребляют нас! Поверье о непобедимости Отряда - спинной хребет боевого духа таглианцев и злая собака на поводке таглианских политиков. - Неплохо задумано. Должно быть, идея Ревуна. Он любит глаза отводить... Бадья помог ей облачиться в доспех - украшенный готическим орнаментом, блестящий вороненой сталью и слишком красивый, чтобы быть полезным в ближнем бою. Однако она воевала против волшбы, а не человека. И потому доспех был покрыт многими слоями защитных заклятий. Дождь пошел, стоило ей надеть шлем. По специально проточенным в поверхности доспеха каналам заструились огненные нити. Вслед за Бадьей она поднялась на сторожевую башню. Рев дождя оглушал. Звуки боя приближались. Не обращая на все это внимания. Госпожа устремила свои заклинания на поиски волшебника, имя которого было Ревун. Это древнее и злобное существо оставалось вне досягаемости взоров, однако, несомненно, находилось неподалеку. Она едва ли не чуяла его запах. Возможно ли, чтобы он научился сдерживать рев? - Вот изловлю я тебя, ублюдка. И тогда... Меж струями дождя сгустился, заскользил туман, закипая всеми цветами радуги, становясь все ярче и полноцветное, словно некий безумный живописец разбрызгал в воздух акварельные краски. Из самого сердца грозы раздались вопли. Грозовой фронт остановился. Крики скрытых цветным туманом солдат стихли. Волшебство Госпожи подчинило себе токи силы Хозяина Теней, заставив их убивать. Ревун же, пытаясь избежать радужной смерти, понесся на юг, прогрызая себе путь вперед, вдоль токов силы. Госпожа пустила в него наспех составленное убивающее заклятье, однако оно не причинило ему вреда - слишком тяжеловесен был Ревун. Однако это заставило его двигаться быстрее. Госпожа выругалась - точь-в-точь как любой солдат, испытывающий разочарование. Дождь прекратился. Один за другим, начали прибывать уцелевшие таглианцы, чей благоговейный страх перед учиненной резней скоро сменялся ворчанием, вызванным надобностью копать столько могил - из тенеземцев живыми были найдены лишь несколько. - Пусть, посмотрят на светлую сторону своего положения, - сказала Госпожа Бадье. - За захваченных животных полагается денежное вознаграждение. Скотина тенеземцев, за исключением слонов, не слишком-то пострадала в бою. Непрощающий взгляд Госпожи устремился к югу. - Ничего, старина. В следующий раз. Глава 17 Падаю.., снова... Пытаюсь уцепиться... Слишком устал. Усталость делает настоящее таким скользким... Обрывки. И даже - не настоящего. Прошлого. Не столь уж давнего. Задница отмерзшая. Упустил этого негодяя, Нарайана. Госпожа в игре - там, на юге. Рыбой смердит. Спящий. Визжащий Обманник. Мертвые. Лишь воспоминания - но радостней, чем нынче вечером. Слишком много здесь боли. Это - мое откровение. Скольжение. Глаза закрываются, и ничего не могу поделать с этим. Слишком силен зов. Эти столпы можно принять за останки во прах поверженного города. Но - нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по равнине. И ни один не рухнул еще, хоть многие жестоко источены клыками голодных ветров. Во вспышках молний, в сиянье ли рассвета либо заката, стелющегося по кромке небес, тончайшие буквы сверкают золотом на тех столпах. Таково их бессмертие. Наступает тьма, и ветер умирает. Наступает тьма, и тогда молчанье правит сияющим камнем. Глава 18 Уносит... Громадный водоворот затягивает вглубь. Проталкивает... Значит, лживо было обещание прекращения боли? Не могу противостоять. Все - ложь. Бесконечная ложь. Бурые, изодранные, хрусткие от засохшей крови, страницы. Агония. Трудно стоять на якоре в такую бурю. Глава 19 Вот ты где! Куда запропал? Добро пожаловать обратно. Идем-идем! Вот-вот начнется. Все актеры на местах. Орудия готовы к бою, а заклятья сплетены и готовы к употреблению - да в таком количестве, что достанет на целый арсенал. Грандиозная будет ночь! Гляди, гляди! Помнишь их? Ну Гоблин с Одноглазым, ведьмаки! Но - вправду ли это они? А то - вон еще двое, точно таких же. А вон там! И там! И там! Раз, два - целых три Мургена! Нет. Определенно нет. Ты этих двоих яичницу жарить не учи. Они народ дурачат с тех пор, когда прабабка твоей бабки была еще маленькой, вонючей неожиданностью для всех твоих, сколько-то там раз "пра"-дедов. Это они зачаровали всю эту часть города. Будь ты тенеземским солдатом, ни за что не отличишь фикции от настоящих людей, пока кто-то из них не всадит в тебя нож. А вон, гляди. Ворон с Молчуном! Оставили нас многие годы назад. А там - старый капитан, он мертв с самого Джунипера. Нет, тенеземцев ими не запугать. Южане о них просто никогда не слыхали. Что? Верно. Совершенно верно. Их и из наших-то сейчас никто не помнит, разве что Масло с Ведьмаком. Но это неважно. Суть в том, что их видно, и вряд ли кто сможет сказать, кого из них стоит опасаться, а кто - просто миражи. Это, видишь ли, первая проба. Большой эксперимент, прибереженный специально на тот случаи, когда Тенекрут атакует на нас всеми силами. Да. Да. Не так давно нам здорово досталось. Но тогда он еще не собирался всерьез истреблять нас. То была просто разведка боем, чтобы как следует спланировать этот штурм. Грандиозное будет представление. О нет, более в Дежагоре нигде нет призраков. Могаба бы не потерпел. Он не считает их оружием. Он представления не имеет, как на самом деле действует Отряд. Зациклился на своих понятиях о рыцарственности и видит войну просто большой смертельной забавой, по твердым правилам чести. Вот и будет биться в защиту своих правил с каким-нибудь тенеземским богатырем, если только Тенекрут озаботится прислать его. О, гляди! Вот этот - интересный! Видишь того, безобразного? Это - Жабодав. Вот кто взаправду подлее дьявола. И Хромой! Вот это да! Восхитительно! Если под личиной Тенекрута скрывается кое-кто попадавшийся Отряду и раньше, то он, спровоцированный этими миражами, себя выдаст. Нет, конечно же. Хозяева Теней не станут рисковать целым королевством, решая его судьбу в поединке меж двумя людьми. Их ставленник может и проиграть. Да, Могаба в отношении некоторых вещей наивен. К тому ж, как генерал, он надменен, жесток и бесчувствен. У-у-у, слышишь трубы? Идем на бастион, посмотрим поближе. *** Нет. Они - обычные ребята. Ну, можно сказать, что, будь они особенными, так, первое дело, не были б сейчас в этой армии, однако это не совсем так. Мало у кого из этих парней был выбор. Их заставил завербоваться единственно страх перед Хозяевами Теней. Конечно, кто спорит... Они от этого не менее опасны для врага. И камень, рухнувший, черт побери, с небес, может пристукнуть, Да, нынче, определенно, заваривается большое дело. Тенекрут бросит на нас всех своих, до единого. Может, и Тени с Вершины явятся им на подмогу. Летучие мыши! Ха! И вороны. Кто же за кем охотится?.. Пригнись! Едва не достала тебя. Они - повсюду. Никогда их еще не бывало так много. Что там за хай? А, пустяки. Бадья орет на одного из Мургенов, чтобы не высовывался, ему, мол, лень трупы туда-сюда по лестнице таскать. Вот начался заградительный обстрел. Тенеземцам здорово досталось от третьей и четвертой когорт Первого Легиона. Хорошие полки. Они им покажут, что такое бой. Глава 20 Ух ты, словно дождик с градом, верно? И где они только набрали такую уйму стрел и дротиков? Если нам дадут передышку перед штурмом, джайкури выйдут собирать стрелы с дротиками. Пока тенеземцы не положат конец их занятию. Нет, Могабы джайкури не любят. Как и таглйанцев с Черным Отрядом. Больше всего им хочется, чтобы все мы убрались восвояси. Только вот есть у них пакостные предчувствия насчет того, что будет, если Тенекрут снова возьмет город. Посему они нам как бы помогают, но толку от них маловато. Пока что. Полагают, ежели малость помогут, Могаба не так яро будет гнать их из города, когда ему снова ударит в голову. Небо, говоришь? Черно, говоришь, словно сердце жреца? О да, верно. Ночка благоприятствует. Раньше они всегда пользовались выгодами от полной луны. Тут-то и начнется самая дьявольщина: Хозяева Теней собираются спустить на нас своих любимых зверушек. Или просто хотят нагнать на всех ужас перед возможным появлением Теней. Видишь, как забегали? Сегодня джайкури знают, за что драться. Если окажутся втянутыми в настоящий бой, он может выйти жестче, чем ожидают Могаба или Тенекрут. Ух-х! Что это? Взгляни. Что за чертовщина? Вон те багровые отсветы над холмами... Идут. Идут за своей пайкой мясца Черного Отряда. По-твоему, нет? Может, ты и прав. Может, это затем, чтобы связать Отряд, пока Тенекрут займется тем, что помягче. Взгляни-ка вниз, сколько их. Словно муравьи! И обстрел прекратился. Верно, теперь орудия меняют позиции, чтобы поддержать атаку на главном направлении. Смотри за отсветами. Ярче делаются... Хотя - нет. Теперь удаляются. И не похоже, чтобы кто-либо еще заметил их. Странно, странно... О, снова. Наверное, это сигнал для тенеземских офицеров. Шум сразу стал заметно громче. Это-то мне и не нравится. Теперь они всем скопом двинулись на штурм. Хо! Глянь-ка, и до нас дело дошло. Что? Ну да, свет. Не видишь? Там, за зубцами. Да, вижу. Опять твоя правда. Этот - не такой. Этот - словно холодный свет полной луны, слегка подернутой голубоватой дымкой. Ага, и туман наблюдается.., как бывает осенью... Ну вот. Теперь он так ярок, что можно разглядеть, что творится на дальней стене. Да. Бой. Значит, они уже закрепились там. И резервов, чтобы подослать туда, у Могабы нет. Пожалуй, пришла пора свернуться калачиком, дружище, и поцеловать на прощание собственную задницу. Глава 21 Проклятье! Я только сейчас понял, что, начиная эти записки, позабыл об известной фразе, которой Ворчун всегда начинал новый том. Итак, вот она: "В те дни Отряд служил Прабриндрах Драху Таглианскому, княже-ствовавшему над землями, что были обширнее многих империй, а занят был защитой и обороной недавно взятого в бою града Дежагора". Надеюсь, князю и его преподобной сестрице Радише хотя бы икнется как следует. Глава 22 Стрелы посыпались на нас дождем. Все защищавшие наш участок сбились с ног, дабы вернуть южанам хоть часть. Иллюзорные двойники тоже усердно создавали видимость деятельности. Забавно, как они среди всего этого остаются невредимыми. - Одноглазый! Гоблин! - завопил я. где вы там, дятлы пустоголовые? Что там творится? - В этот момент сквозь Мургена в дюжине ярдов от меня пролетела хлипкая стрела. - Что за свет такой? Чем бы он ни был, у меня возникло ощущение, что дела наши много хуже, чем кажутся. Любимые мои ведуны не отвечали. - Рыжий, подбрось-ка туда огоньку. Посмотрим, кто там, в темноте, шастает, пока мои уже не столь любимые ведуны не обеспечат освещение. Бадья! Куда Гоблина с Одноглазым унесло? Десять минут назад возле меня отчаянно бранились целых три пары. Теперь все они куда-то подевались, а тенеземцы внизу сидели тише мыши. Рыжий заорал, зовя Лофтуса с Клетусом. Одна из их машин ухнула, и огненный шар, описывая дугу, полетел за стену с единственной целью - высветить, чем там, во тьме, занят противник. - Я видел, они спускались по лестнице, - прогудел Ваше Сиятельство. - За каким?.. Не время разгуливать взад-вперед! - А... Пошли потолковать с Пирми и кое с кем из Кавалерийской Бригады. Я только головой покачал. Удавлю мерзавцев, Прямо посреди боя... Благодаря огненному шару выяснилось, что тенеземцы отступили от стены. Значит, стрелять - только даром снаряды тратить. Южане наладили машины для забрасывания на стены связок крючьев. При восьмидесятифутовой высоте да опытных солдатах наверху - глупо, однако, коли желают, возражать не станем. Я был твердо уверен: сколько б веревок они ни забросили, мы обрежем или отцепим все. - Гоблин! Черт бы его побрал! Желаю знать, что это там за свет! Тенеземцы не стали подниматься на стену. Они двинулись на штурм по земляным насыпям. Неудивительно, они ведь сооружали их с самого начала. Обычная осадная работа и, кстати, довод за то, чтоб твой шибко умный, шагающий в ногу со временем князь выстроил себе крепость на скале, мысу либо острове. Естественно, последнюю дюжину футов осаждающий перейдет по мосткам, которые в случае угрозы контратаки сможет оттащить назад. Огненный шар врезался в землю в четырехстах футах от стены и продолжал гореть, освещая округу, пока южане на забросали его песком, заготовленным для тушения наших зажигательных снарядов. - Одноглазый! Где же он? Клетус, продолжай в том же духе. Кто у нас за гонца? Нога? Ступай, отыщи Гоблина с Одноглазым... Нет, стой. Вот один из этих маломерков безмозглых. - Звали, ваша милость? - осведомился Одноглазый. - Ты - что, пьян?! Готов, наконец, браться за дело? - Свечение по ту сторону, сделавшееся еще более зловещим, он заметил без моей подсказки. - Что это такое? Одноглазый поднял руку: - Терпение, чертоголовый. Туман - дымка? пыль? - сгустился и двигался по направлению к городу. Свет стал ярче. Ничего особо вдохновляющего не произошло. - Говори, старина. Не время рассусоливать. - Это дымка, Мурген, никакой не туман. И она не скрывает свет - свет исходит от нее. - Чушь собачья. В их лагере... - Это - нечто другое, Мурген. Здесь работают две вещи одновременно. - Три, недоумок, - заявил подошедший во всей красе Гоблин, от коего явственно попахивало пивком. Как видно, на тайной пивоварне дела шли замечательно, с кавалеристами все устроилось благополучно, и они с Одноглазым могли порой устраивать себе увольнения, пока все остальные в Черном Отряде обороняют Дежагор. Бог им в помощь, если Могаба узнает, что они делают с отложенным для лошадей зерном. Пальцем не шевельну ради их спасения. - Что?! - гавкнул Одноглазый. - Мурген, этот тип - сплошная ходячая провокация! - Гляди сам, пустая голова, - возразил Гоблин. - Уже начинается. Одноглазый замер и испуганно ахнул. Я, будучи невеждой в черной магии, уловил суть происходящего не столь быстро. В клубах сияющей пыли змеились тончайшие тени, и меж ними сновало взад-вперед нечто - наподобие ткацкого челнока либо паука. Паутина - или же сеть - что-то такое возникало в сверкающей пыли. Недаром его зовут Тенекрутом... Мерцающее облако разрасталось, делаясь ярче. - Вот пакость, - пробормотал Гоблин. - Что будем делать? - Именно это я уже пять минут пытаюсь из вас, клоунов, вытянуть! - рявкнул я. - Ну!.. - Может, сюда обратите внимание, если там ничего сделать не можете? - заорал Бадья. - Мурген, эти дурни забросили слишком много веревок; мы не справляемся... А, ч-черт! Еще одна волна крючьев, просвистев в воздухе, накрыла стену. На мгновение веревки натянулись - определенно, какой-то идиот пытался взобраться наверх. Ребята усердно работали ножами, мечами и топорами. Двойники торчали вокруг с самым угрожающим видом. Кто-то из наших проворчал, что, имей он хоть каплю ума, наточил бы ножи загодя. - Меньше бы по бабам шлялся, на все бы время нашлось! - напомнил Рыжий. Я принялся рубить веревки, однако не забывал оглядываться, присматривая за свечением и паутиной, сплетавшейся внутри него. Гоблин взвыл - его чиркнуло посланной из-за стены стрелой. Рана на щеке была самой пустячной - стрелы достигали нас уже на излете. Гоблин был зол оттого, что судьба осмелилась показать ему спину. Он заплясал на месте. Могущественные заклятья, исторгаемые его устами, словно бы окрасились в нежные радужные тона. Он воздевал руки, на губах его выступила пена. Он визжал, прыгал, хлопал в ладоши... И двойники его проделывали то же самое. Балаган вышел грандиозный. От Гоблиновых заклинаний все веревки на три сотни ярдов вокруг вспыхнули ярким пламенем. Там, где взаимоотношения с противником начинали вызывать тревогу, это пришлось кстати, но изо всех остальных отнюдь не исторгло восторженных возгласов. Временные оборонительные сооружения начали разваливаться. Наши машины - тоже, уж они-то включали в себя множество веревок. Некоторые из ребят были веревками подпоясаны, а некоторые - обуты в веревочные сандалии. Конопля - вообще штука распространенная. Кое-какие придурки, вроде Одноглазого, даже курят ее. Кстати, он не уделил происходящему никакого внимания - разве что сладко улыбнулся по поводу побочных эффектов Гоблиновой недогадливости. Одноглазый, не отрываясь, глядел на свечение, поднимавшееся над неприятельским лагерем, а затем начал что-то бормотать. - Давай, давай, дурная твоя голова, - рыкнул я на него, - ведь не первую сотню лет занимаешься этой ерундой! Что мы имеем? Впрочем, не было нужды и спрашивать - паутину теней, соткавшуюся в облаке светящейся пыли, не разглядел бы теперь только слепой. - Может, уже пора отправляться под землю, - предположил Одноглазый. - Одно могу сказать точно: мы с недомерком ничего не станем предпринимать против этой гадости. Длиннотень здорово попотел, чтобы приготовить ее. И обстановочка тут вскорости станет очень нездоровой. С этим Гоблин был вполне согласен. - Если завалим входы и зажжем белые светильни, то продержимся до рассвета. - Значит, это - какая-то магия Теней? - Похоже, что так, - отвечал Гоблин. - Только не проси рассмотреть поближе - не охота мне привлекать внимание. - Боже тебя упаси рисковать. Может хоть один из вас предложить нечто более практичное? - Более практичное?! - брызжа слюной, заорал Одноглазый. - У нас тут, видишь ли, бой. - Можно уйти в отставку, - предложил Гоблин. - Или сдаться. Или предложить им поменяться местами. - Или принести какому-нибудь из кровожадных божков Ишака с Лошаком человеческую жертву. Этак в полпинты, не больше. - Знаешь, Мурген, чего мне вправду не хватает, с тех пор как нет Костоправа? - Ты все равно скажешь, хочу я слушать или нет. - Ты чертовски прямолинеен. Мне не хватает его чувства юмора. - Погоди-ка. Его чувства юмора? Шутишь! Какое там чувство юмора... Он... - Он знал, что никто из нас не оставит этот мир живьем, Мурген. И никогда не воспринимал себя слишком всерьез. - Ты точно говоришь о нашем Старике? Костоправ! Ротный Летописец и главный костоправ в свободное время! Он, по-твоему, был кем-то вроде шута? Пока мы так грызлись, весь остальной мир спешно устраивал свои дела. То бишь наше положение ухудшалось с каждой минутой. Присущая человеку слабость - продолжать спор, хоть гори все вокруг огнем - стара, как само время. - Ну, вы тут можете пререкаться сколько угодно в свое удовольствие, - вмешался Одноглазый, - а я намерен пригласить ребят спуститься вниз, малость поправиться пивком да сгонять пару конов в тонк. С этими словами он указал скрюченным черным пальцем вниз. Мерцающая пыль с безжалостной паутиной внутри начала выгибаться, накрывая город. Она разрослась настолько, что вполне могла накрыть всех нас. Воцарилась мертвая тишина. Все люди в городе и вне его с ужасом смотрели на паутину теней. А Тенекрут, несомненно, был полностью поглощен своим смертоносным творением. Нажим тенеземцев ослаб - видно, решили отстояться в сторонке, пока хозяин облегчает им работу. Глава 23 Очень скоро темная паутина накроет весь Дежагор... - Одноглазый! Гоблин! Новых идей нет? - Может, богам помолимся? - предложил Гоблин. - Раз уж ты не позволяешь залечь по берлогам... - А можно поглядеть, не переменил ли Могаба мнение и не позволит ли нам поиграть с его машинами, - протянул Одноглазый. От таглианских расчетов проку действительно было мало. - Может, удастся отвлечь Тенекрута... - Вы, налагая чары на входы в подземелье, о Тенях не забыли? Я знал, что не забыли. О Тенях мы всегда помнили в первую очередь. Однако следовало убедиться еще раз. За Гоблином с Одноглазым глаз да глаз нужен... Начали возвращаться небольшие отряды, предпринявшие долгое и опасное путешествие сквозь ночь в поисках уцелевших веревок. - Да. Уж как смогли. Ты уже созрел спускаться вниз и начинать голодать? За дурными знамениями следуют плохие приметы. Если Гоблин с Одноглазым даже не тратят времени на свары, положение и вправду. - хуже некуда. Внезапно по всему городу и на равнине поднялся ропот. Над лагерем тенеземцев поплыл, медленно вращаясь, сияющий световой кристалл с темным ядром. Из ядра его в гигантскую паутину заструилась, пульсируя, чернота. Словом, когда розоватые отсветы снова показались над холмами, в ту сторону никто не глядел. И не замечал их, пока они не сделались столь ярки, что во много раз опередили свечение Тенекрутовой пыли. А полыхали они позади двух странных всадников, чьи гигантские тени ложились на самую ночь. Над ними кружили вороны. Две, самые крупные, восседали на плечах всадника, что повыше. На какое-то время все затаили дыхание. Даже у Тенекрута, могу спорить, дух перехватило - он наверняка не более моего понимал, что происходит. Багряные сполохи померкли. К Дежагору, распрямляясь и вытягиваясь, словно змеиный язык, устремилось щупальце из розового света. Когда один его конец приблизился к нам, другой оторвался от сполохов. Тогда щупальце, с неподвластной взгляду быстротой рванулось вперед и со скрежетом врезалось в светящийся кристалл Тенекрута. Дальний край волшебного сооружения ослепительно вспыхнул, словно бы в воздух подбросили разом множество бочонков с горящей нефтью. И тут же темная паутина, распростертая над нашими головами, начала съеживаться, устремляясь назад, к останкам светового кристалла. Гнев Хозяина Теней сотряс воздух. - Гоблин! Одноглазый! Скажите-ка, ребята, что это за дьявольщина? У Гоблина словно язык отнялся. - Представления не имею. Малец, - промычал Одноглазый. - Ни малейшего. Одно могу сказать: мы - с подветренной стороны от некоего Хозяина Теней, и он, вероятно, обвинит во всех своих бедах нас с тобой. Дрожь - более психологическая, нежели физическая - сотрясла ночь. Я в магии почти не разбираюсь - разве что эффект способен воспринять, - и то почувствовал. Одноглазый был прав. Багряные сполохи исчезли. Странных всадников - и след простыл. Кто они? Как им удалось?., Впрочем, вопрошать возможности не было. Из лагеря тенеземцев вырвалась толпа смуглых карликов с факелами. И зрелище это не сулило ничего хорошего ни мне, ни кому-либо другому из наших. - Бедняга Тенекрут, - проговорил я. - Можно ему посочувствовать. - А? Единственным, случившимся поблизости и услыхавшим меня, оказался Ваше Сиятельство. - Ну неужели ты не возненавидел бы безмозглого кретина, варварски изничтожившего лучшее произведение рук твоих? Ваше Сиятельство не понял шутки. Покачав головой, он схватил дротик и метнул его в маленького человечка с факелом. И промахнулся. Там, где тенеземцам удалось закрепиться на стене и примыкающих насыпях, постепенно поднялся страшный шум. Видать, уязвленный Хозяин Теней велел своим снова браться за дело. И уж на этот раз - без дураков. - Эй, Буббадо! - крикнул я одному из солдат. - Кто ставил на нынешнюю ночь?! Вот вам Черный Отряд. У нас, понимаете ли, спор - в какую именно ночь Дежагор падет. Победитель умрет со счастливой улыбкой на мерзкой харе. Глава 24 Гоблин с Одноглазым - настоящие - предпочли держаться поближе ко мне. Это я проверял ежеминутно. Все внимание их было приковано к холмам - а не к суете в городе. Над холмами витали странные огни. Южане, посланные ранее, потеряв половину своих, галопом мчались обратно, да так резво, словно за ними гнались дьяволы более ужасные, чем даже их собственный повелитель. Они осмелились проделать путь свой лишь потому, что Грозотень с маниакальным упорством выровняла равнину, а из города на нее падал свет. Пожары. Пока что - всего несколько, однако... - Отошли от стены, - сказал Ваше Сиятельство. Высунувшись из-за мантелета, я взглянул вниз. Никто не соблазнился возможностью снять меня. Может, приняли за очередного призрака. Конечно же, тенеземцы уходили, оставляя нам все свои распрекрасные крючья без веревок, - приберегите, может, пригодятся когда. - Ну, пожалуй, можно отложить мечи в сторонку и перекинуться в тонк, - заявил Одноглазьй. - Ты уже второй раз лезешь с этой глупостью, - заметил я. - Какой кретин сядет с тобой и играть? Таких уже в живых-то не осталось. Одноглазый в карты мухлюет - и неудачно. Ловят его всякий раз. И играть с ним не станет никто. - Слушай, Мурген, я исправился! Правда. Никогда более не стану позорить свой дар ради... Пустое. Сколько раз он в этом клялся и божился... Первое, о чем мы предупреждали всякого новобранца после приведения к присяге, - не садиться за карты с Одноглазым. Отряд тенеземцев, отступивших с моего участка стены, направился к холмам. Каждый нес факел. Похоже, что вел их сам Хозяин Теней. - Клетус! Лонжинус! Починили хоть что-нибудь? Можете дать залп по той толпе? Братья сбивались с ног, ремонтируя машины. Две были уже налажены, натянуты и заряжены. "Залп", конечно, громко сказано... - Зачем? - поинтересовался Одноглазый. - На всякий случай. Может, повезет. Все равно Тенекрут уже не станет злее, чем сейчас. Он уже небось зарекся оставлять кого-либо из нас в живых. Баллисты ухнули. Выпущенные ими бревна не попали в Тенекрута. Тот отозвался чем-то наподобие наспех созданного заряда волшбы, сокрушившего несколько кубических ярдов стены далеко в стороне от моих ребят. Шум на другом конце города становился все громче. Похоже, даже приблизился к нам. - Они в городе, - сказал Ваше Сиятельство. . - Целая уйма, - согласился Бадья. - Видно, придется почистить улицы. Вот такое позитивное мышление я люблю! Однако Могаба предпочитает заниматься чистками сам, в компании наров и таглианцев. Нам же лучше. Пусть жрет все, что сможет проглотить. Мне здорово хотелось вздремнуть. Этот длинный день никак не мог кончиться. Ох-хох-хо... Ничего, скоро мне обеспечат сон. Вечный. Через некоторое время я получил известие, что на улицах появились небольшие отряды южан, истребляющие всех подряд. - Господин! - Дрема? Что стряслось? Дрема - таглианский шадарит, принявший присягу чуть раньше, чем я решился взяться за перо. Когда на него ни взгляни - он словно бы вот-вот заснет. И выглядит словно четырнадцатилетний. Симпатичный парнишка. Красивые мальчики - развлечение, дозволенное для мужчин всех трех крупнейших религиозных групп Таглиоса. И Душилы посылали самых красивых из своих сыновей заманивать жертвы, чтобы затем расправиться с ними. Сколько земель, столько обычаев. И с ними, хочешь не хочешь, приходится считаться. Впрочем, Дрема предпочитал придерживаться наших установлений. - Господин, - доложил он, - нары и не думают мешать южанам двигаться сюда. Вообще их не трогают - с той минуты, как те прорвались за стену. Пока те не приблизились к их казармам. - Они это - нарочно? - поинтересовался; Бадья. - Что за дурацкий вопрос, - буркнул кто-то. - Нет, ты поди ж ты! - зарычал Одноглазый. - Ну, все! Лопнуло мое терпение! - Заткнись, Одноглазый. - Трудно было осознать случившееся, однако Могаба был вполне способен направить противника на нас, дабы разрешить вопросы внутриротного первенства. Ему хватит совести вообразить это блистательным решением нескольких задач сразу. - Чем вопить, давай лучше поразмыслим. Пока прочие пыхтели над столь тяжелой работой, как размышление, я расспросил Дрему поподробнее. К несчастью, кроме приблизительных направлений, коими южане пробивались в глубь города, он почти ничего не мог сообщить. Пенять на тенеземцев не стоило. Все солдаты с начала времен с радостью пользуются возможностью ударить в точку наименьшего сопротивления. Быть может, мы сумеем воспользоваться этим и завлечь часть их в ловушку. Я даже разглядел забавную сторону нашего положения: - Могу спорить. Ворчун предсказал бы это за месяц вперед - с его-то паранойей насчет якобы друзей и союзников. Неподалеку согласно каркнула ворона. Я должен был учесть такой поворот. Должен. "Далекое" не значит "невозможное". Нужно было составить план действий и на подобный случай. Одноглазый сделался серьезнее, чем когда-либо. - Ты понимаешь, что это значит, если Дрема прав? - Отряд воюет сам с собою. Недомерок отмахнулся, словно то был всего лишь очередной докучный москит правды жизни. - Скажем, Могаба обеспечил им золотой мост и их руками хочет избавиться от нас. Однако, чтобы добраться сюда, им еще надо пройти сквозь паломников. Что это значит, я сообразил почти сразу. - Вот мерзавец! Он намерен вынудить их бить тенеземцев ради самозащиты! То есть воспользоваться ими, чтобы уничтожить своих врагов... - Может, этот змей куда хитрее, чем мы считали, - пробурчал Бадья. - Здорово он изменился после Джии-Зле. - Так нельзя, - пробормотал я, хотя на нашей стороне и прибавлялось бойцов, хотят они того или нет. Помимо нескольких стычек с заблудившимися во время последних рейдов врагами, самое худшее, что случилось с нюень бао, - это то, что путь паломничества завел их прямиком в самую гущу чужой войны. А они изо всех сил старались сохранять нейтралитет. У Тенекрута в городе непременно имеются соглядатаи. Значит, он должен знать, что нюень бао не желают ни с кем враждовать... - Как думаешь, что они будут Делать? - спросил Гоблин. - В смысле - нюень бао. Голос его звучал как-то странно. Сколько ж он пива выхлебал? - Откуда мне знать?! Смотря как они оценивают положение. Если решат, что Могаба нарочно втравил их в драку, принадлежать к Отряду станет вредным для здоровья. Могаба мог замыслить такое, чтобы выставить нас меж двух огней. Пойду-ка я разыщу их Глашатая и дам ему знать, что происходит. Бадья! Собери патруль из двадцати человек и отправляйся посмотреть на этих южан. Проверим, не ошибся ли Дрема. Одноглазый, ты тоже пойдешь. Прикроешь, если что. Ваше Сиятельство, остаешься за старшего. Придется круто - пошлешь за мной Дрему. Никто не стал спорить. Когда приходится туго, все становятся сговорчивей. Я спустился со стены на улицу. Глава 25 Я обставил свое появление так, как того желали бы нюень бао. Мальчишкой еще понял, что уважать обычаи и пожелания других, безотносительно к видимому соотношению сил, куда как выгоднее. Это не значит, что надо позволять садиться себе на шею. К себе тоже нужно требовать уважения. Переулки Дежагора тесны и зловонны, что вообще характерно для укрепленных городов. Я вышел на перекресток, где мог бы быть замечен часовыми нюень бао. Они - народ осторожный. Все время начеку. - Я хочу видеть Глашатая, - объявил я. - Дурное близится к нему. Я хочу, чтобы он знал известное мне. Я не видел никого. И никого не слышал. И ничего другого не ожидал. Всякий вломившийся на мою территорию также ничего не увидит и не услышит, хотя смерть будет совсем рядом. Только бой шумел в нескольких кварталах от меня. Я ждал. Внезапно, в тот миг, когда внимание мое рассеялось, передо мною бесшумно возник сын Кы Дама коренастый, полный, невысокий человек неопределенного возраста. Необычайно длинный меч его висел в ножнах за спиной. Он жестко взглянул на меня. Я ответил тем же, что не стоило мне никаких усилий. Он мотнул головой, призывая следовать за ним. Пройти пришлось не больше восьми десятков ярдов. Он указал мне дверь. - Хоть улыбнулся бы, что ль, - сказал я. Никак не мог удержаться: ни разу я не видел его улыбающимся. Я толкнул дверь и вошел. За дверью, футах в двух, обнаружились занавеси. Слабый свет пробивался сквозь щель меж ними. Я сообразил, что войти должен один, поэтому аккуратно притворил дверь, прежде чем раздвигать занавеси. Не стоит позволять свету вырываться наружу. Жилище оказалось не лучше, чем можно ждать от такого города. Глашатай сидел на циновке, расстеленной на грязном полу, возле единственного горящего светильника. Кроме него в комнате обнаружилась еще дюжина человек - всех возрастов и обоих полов. Четверо маленьких ребятишек, шестеро взрослых - судя по возрасту, их родителей - и пожилая женщина, годящаяся детям в бабушки, посмотревшая на меня так, словно уже застолбила мне койку в аду, хоть никогда прежде меня не видела. Никого подходящего ей в мужья не наблюдалось - вероятно, ее супруг нес вахту снаружи. Была там и женщина в возрасте Кы Дама, некогда, пожалуй, красавица, но безжалостное время оставило от нее лишь хрупкие косточки, обтянутые кожей. Вещей в комнате почти что не было - разве что несколько ветхих одеял, пара глиняных мисок да горшок, в котором, наверное, готовили пищу. Да еще - мечи, столь же длинные и отлично сработанные, как и тот, что принадлежал сыну Глашатая. В темноте, за пределами света светильника, кто-то застонал, словно бы в горячечном бреду. - Садись, - пригласил Кы Дам. При неярком освещении старик выглядел еще более хилым, чем в тот раз, на стене. Я сел и, хоть не имел такой привычки и столь гибких суставов, скрестил ноги. Я ждал. Когда настанет время, Кы Дам сам предложит мне говорить. Я старался сосредоточиться на старике, не обращать внимания на устремленные со всех сторон взгляды и на запах множества тесно живущих людей. Женщина принесла чай. Уж не знаю, как она его приготовила. Огня нигде видно не было. Хотя в тот момент я был так потрясен, что не обратил на это внимания. Она была прекрасна. Невероятно прекрасна - даже среди всей этой грязи, одетая в немыслимое тряпье. Поднеся чашку к губам, я пригубил кипяток, чтобы, ожегшись, заставить мысли вернуться к делу. Мне было нестерпимо жаль ее. Вот кому придется действительно плохо, если южане возьмут город. П