Пол Андерсон. Драгоценности марсианской короны
-----------------------------------------------------------------------
Пер. - В.Кан.
OCR & spellcheck by HarryFan, 18 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Сообщение было принято, когда корабль находился еще в полумиллионе
километров: записанные на пленку голоса вызывали обслуживающий персонал.
Торопиться не было оснований, поскольку 28749, он же "Джейн Брекней",
прибыл в назначенный час. Однако приземление телеуправляемого корабля -
всегда деликатная операция. Люди и механизмы успеют к приему, пока он
спускается с орбиты, но группы управления должны приготовиться заранее.
Ямагута, Штейнман и Романович сидели в башне ГСА, а Холлидей был
наготове на случай аварии. Если бы управляющие цепи не сработали, чего,
впрочем, до сих пор ни разу не случалось, то тысячетонный Корабль с
атомным двигателем, разбившись в космопорту, мог уничтожить все живое на
Фобосе. Поэтому Холлидей, контролировавший приборную панель со всем
комплексом обеспечения безопасности, должен был в случае необходимости
вмешаться.
Тонкие пальцы Ямагуты танцевали на рукоятках радиолокатора.
- Я его поймал! - воскликнул он.
Штейнман зафиксировал расстояние, а Романович - ускорение на
допплероскопе. Взгляд на вычислительное устройство показал: цифры почти
точно совпадали с требуемыми.
- Не о чем беспокоиться, - сказал Ямагута, взяв сигарету. - Корабль не
вошел еще в зону управления.
Ямагута обвел глазами зал, посмотрел в окно. Из башни открывался вид на
порт - не особенно впечатляющий, поскольку большая часть служб, мастерских
и жилых помещений располагалась под землей. Размеры бетонной
взлетно-посадочной площадки были ограничены кривизной поверхности
маленького спутника. Площадка всегда была обращена к Марсу, а космопорт
стоял на ее краю, но Ямагуте казалось, что огромная планета подвешена
снизу к противоположному полушарию спутника - красный диск, окруженный
разреженной атмосферой, с проступающими на нем зеленовато-коричневыми
пятнами, которые были солончаками или пастбищами.
Хотя Фобос и окружала пустота, но звезд не было видно; солнце и
прожектора давали слишком много света.
В дверь постучали. Холлидей пошел открывать, почти плывя в воздухе
из-за отсутствия тяжести.
- Никто не имеет права входить во время приземления, - сказал он.
Холлидей был статным блондином с приятным, открытым лицом, и его голос
был менее решительным, чем его слова.
- Полиция.
Вновь прибывший мускулистый человек, с круглым серьезным лицом, был в
кителе и пижамных брюках; все в маленькой колонии знали инспектора Грегга.
Но у него был револьвер, что не входило в привычки инспектора, и Грегг
казался возбужденным.
Ямагута посмотрел снова в окно и увидел четырех служащих охраны
аэродрома в мундирах межпланетной службы, патрулирующих взлетные дорожки.
Все они были вооружены.
- Что случилось?
- Надеюсь, что ничего, - Грегг заставил себя улыбнуться, - но на этот
раз "Джейн" несет несколько необычный груз.
- Что? - глаза Романовича блеснули. - Почему нас не предупредили?
- Намеренно. Дело хранилось в абсолютной тайне. На борту находятся
драгоценности марсианской короны.
Грегг извлек из кармана сигарету.
Холлидей и Штейнман покачали головами и переглянулись. Ямагута
свистнул.
- На корабле-роботе?! - спросил он.
- Именно. Корабль-робот - это единственное средство транспорта, на
которое грабители не могут забраться. Когда драгоценности направлялись на
Землю на обычном рейсовом корабле, было три попытки грабежа, а пока они
были выставлены в Британском музее - прямо несчетное число. Один человек
из охраны был убит. В настоящий момент мои люди собираются взять
драгоценности до того, как кто-либо сможет подойти к кораблю, и
эскортировать их до Сабеи.
- Какова их стоимость? - спросил Романович.
- О! Полмиллиарда наших долларов, - ответил Грегг. - Но преступник,
вероятно, заставил бы марсиан заплатить за их возвращение... Нет, это
Земля должна была бы платить, я думаю, потому что ответственность лежит на
нас. - Он нервно затянулся. - Драгоценности были тайно доставлены на борт
"Джейн" непосредственно перед стартом. Я был извещен об этом только на
этой неделе, специальным курьером. Ни один грабитель не может узнать, что
они на борту, а как только они будут на Марсе... ну, там они в
безопасности.
Романович вздрогнул. Вся планетная система знала, как охранялись своды
Сабеи.
- Кое-кто все-таки знает, - сказал задумчиво Ямагута. - Я говорю о той
группе, которая занималась погрузкой, там, на Земле.
Грегг улыбнулся.
- Да, да, разумеется. Кое-кто из них с тех пор уехал, как сказал мне
курьер, но зато нет ничего удивительного, странники Космоса не могут долго
сидеть на одном месте.
Его взгляд упал на Холлидея и Штейнмана, которые работали на станции
"Земля" и появились на Марсе только несколько месяцев назад. Рейсовый
кораблик следует по гиперболическим орбитам, затрачивая на весь путь около
двух недель. Кораблики-роботы движутся гораздо дольше, 258 дней, зато по
более экономичным орбитам типа Гоман А. Человек, знающий, какой корабль
несет драгоценности, мог покинуть Землю, прибыть на Марс раньше груза и
найти там работу - на Фобосе всегда не хватало людей.
- Не смотрите на меня так, - сказал Штейнман со смехом. - Шюк и я, мы
знали, это так, но мы подчиняемся дисциплине и правилам секретности, и мы
держали язык за зубами.
- Ну, я бы узнал, если бы было иначе, - заявил Грегг. - Слухи здесь
разносятся мгновенно. Не обижайтесь, но я обязан проследить, чтобы никто
из вас не покидал этой башни, пока драгоценности не окажутся на борту
нашего собственного корабля.
- Тем хуже для вас. Придется оплатить нам сверхурочные.
- Если бы я хотел быстро обогатиться, я бы это сделал как изыскатель! -
воскликнул Холлидей.
- Когда ты прекратишь таскаться со своим счетчиком Гейгера, чтобы у
тебя нашлась свободная минутка? - вмешался Ямагута. - Фобос состоит только
из гранита и железа.
- У меня есть свои соображения по этому поводу, - пробурчал Холлидей.
- Черт возьми, каждый должен менять соображения в этом проклятом месте,
- заявил Романович. - Я бы сам попробовал спереть эти камушки, просто
чтобы развлечься... - Он оборвал фразу, почувствовав на себя тяжелый
взгляд Грегга.
- Ладно! - воскликнул Ямагута. - Отойдите немного, инспектор, и в ваших
же собственных интересах дайте нам работать.
"Джейн" приближалась. Ее скорость почти сравнялась со скоростью Фобоса.
Почти, но не совсем - оставались, как всегда, неучтенные возмущающие
воздействия. После корректировки курса телеуправляемыми ракетными
двигателями начали посадку, и вся группа засуетилась.
В свободном падении "Джейн" уже подошла к Фобосу на дистанцию тысячи
миль. Это был шар радиусом в 150 метров, громадный и массивный, но мелкий
по сравнению с несоизмеримо большим объемом спутника. И тем не менее Фобос
- это всего лишь точка в пространстве.
По радиокоманде запустили гироскопы, очень, очень медленно
поворачивавшие корабль, пока его приемная антенна не нацелилась на пункт
приземления. Затем шум ракетных двигателей уменьшился почти до шепота.
Корабль находился над планетодромом, траектория его движения была
параллельна касательной к поверхности планеты.
Ямагута резко опустил рукоятки, и двигатели взревели, оставляя на небе
пунцовую нить. Он их вновь остановил, справился со своими расчетами.
- О'кей, можно приземляться.
Относительная скорость "Джейн" с учетом вращения и орбитальной скорости
Фобоса равнялись теперь нулю, и корабль стал падать. Ямагута развернул его
дюзами вниз, после чего успокоился и отер лоб, а Романович занял его
место. Работа была слишком изматывающей, чтобы ее можно было доверить
одному человеку. Романович довел тяжелую сферу до расстояния нескольких
метров от "люльки". Штейнман закончил операцию, заставив ее сесть в
посадочное устройство, как яйцо в рюмку. Он остановил двигатели, и
воцарилась тишина.
- Уф! Шюк, а если чего-нибудь выпить? - Ямагута поднял слегка дрожащую
руку, глядя, на нее с невозмутимым видом.
Холлидей улыбнулся и отправился искать бутылку. Она обошла всех по
кругу. Грегг не стал пить. Он не сводил глаз с поля, где техник проверял
радиоактивность почвы. Результат был благоприятным, и полицейские с
револьверами в руках направились к громадному кораблю. Один из них
вскарабкался по трапу, открыл люк, влез внутрь.
Казалось, до его возвращения прошла вечность. Затем он поспешно
выскочил. Грегг выругался и нажал кнопку радиопередатчика.
- Ибарра! Что там случилось?
- Синьор, синьор инспектор... - послышалось в радиошлеме. -
Драгоценности исчезли!
Сабея, как хорошо известно, - это название, данное людьми Земли
древнему городу, спрятавшемуся под марсианскими тропиками, на пересечении
"каналов" Физона и Евфрата.
Человеческое горло не может повторить звуки Верхнего Шланнаха, хотя
приблизительное воспроизведение возможно. И люди Земли никогда не строили
городов, целиком состоящих из башен, расширяющихся кверху и обитаемых
более 20.000 лет. А если бы совершили нечто подобное, то приглашали бы
туристов приехать и увидеть все. Марсиане предпочитали обогащаться
методами более благородными, хотя их репутация скопидомов превзошла
шотландскую. В результате, хотя межпланетная торговля процветала и Фобос
имел статус свободного порта, человек был редким гостем в Сабее.
Проходя торопливо по улицам, окаймленным каменными грибами, Грегг
чувствовал себя объектом любопытства. Он утешал себя тем, что в костюме
земного летчика его не узнают. Но всегда серьезные марсиане не только не
рассматривали его, а отворачивались, что было гораздо хуже.
Улица Пищевиков - тихая, на ней можно встретить жилища ремесленников,
философов и просто жилые дома. На ней не увидишь танцев влюбленных или
процессию алебардщиков, здесь не случается чего-либо, более привлекающего
внимания, чем четырехдневная дискуссия об относительности класса пуль или
случайный обмен выстрелами. Причина в том, что самый знаменитый частный
сыщик планеты живет на этой улице.
Грегг всегда испытывал странное чувство, когда бывал на Марсе с его
голубым глубоким и холодным небом, маленьким солнцем, низким атмосферным
давлением, воздухом бедным кислородом и заглушающим звуки. Но он любил
Сиалоха, и, когда взбежал по лестнице, постучал молотком в дверь квартиры
на втором этаже и вошел, у него было ощущение, что он избавился от
кошмара.
- А! Грегг. - Сыщик отставил струнный инструмент, на котором играл, и
неуклюже пошел навстречу гостю. - Вот приятный сюрприз! Входите, дорогой
друг, входите же.
Он гордился своим английским, но невозможно воспроизвести свистящее и
дребезжащее произношение марсиан. Впрочем, Грегг давно к нему привык.
Он осторожно вошел в узкую и высокую комнату. Фосфоресцирующие змеи,
которые освещали ее по ночам, спали, свернувшись в кольцо на каменном
полу, среди вороха бумаг, различных предметов и оружия; красный песок
покрывал подоконники готических окон. Сиалох обслуживал себя только сам. В
одном углу находилась небольшая химическая лаборатория. Все стены увешаны
полками - криминалистическая литература трех планет, марсианские отчеты,
микропленки с Земли, говорящие камни с Венеры. В одном из углов барельефы,
изображавшие царствующего "Матриарха", были изрешечены пулями. Человек с
Земли не мог бы сидеть на треугольной марсианской мебели, но Сиалох
вежливо позаботился о наличии кресел, поскольку его клиентура была
трехпланетной. Грегг занял старое кресло XX века, уселся, тяжело дыша в
кислородной маске.
- Я думаю, вы здесь по официальному, но конфиденциальному делу, -
сказал Сиалох, вынимая из клюва трубку, основательно обкуренную.
Марсиане с удовольствием переняли табак, но им приходится смешивать его
с перманганатом калия. Грегг поздравил себя хоть с тем, что не придется
вдыхать голубые пары.
- Откуда вы это знаете? - спросил он.
- Элементарно, дорогой Грегг. Вы мне кажетесь очень возбужденным, а
только служебная неприятность может так подействовать на старого холостяка
вашей расы. Кроме того, вы пришли сначала ко мне, а не обратились в
Гомеостатическое управление. Значит, дело серьезное.
Грегг напряженно улыбнулся. Он не умел читать выражение марсианского
"лица"... Что может соответствовать улыбке или движению бровей на лице,
совершенно не похожем на человеческое? Но этот аист-переросток...
Нет. Сравнивать существа с различных планет - значит издеваться над
возможностями языка. Сиалох был двуногим существом двухметрового роста,
отдаленно напоминающим аиста. Однако тощая голова с красным клювом на
конце извилистой шеи была слишком велика, желтые глаза слишком глубоки,
белые перья напоминали скорее перья пингвина, а не летающей птицы, если не
обращать внимания на хвост с голубыми меховыми перьями. На месте крыльев
были красноватые и худые руки, заканчивающиеся ладонями с четырьмя
пальцами. И положение тела было более твердым, чем у птицы.
Грегг вернулся к действительности. Боже мой! Город простирался вдаль,
серый и спокойный, солнце заходило на западе, за пастбищами Сабейского
залива и Эрейской пустыни; под окном слышался смутный шум экипажа,
приводимого в движение колесом, похожим на "беличий топчан" английских
тюрем... А он сидит здесь, готовясь рассказать историю, способную взорвать
всю Солнечную систему!
Его руки в перчатках от холода судорожно сжимались.
- Да, это совершенно конфиденциальное дело. Если бы вы смогли его
разрешить, вы приобрели бы состояние. - Блеск, появившийся в глазах
Сиалоха, заставил Грегга пожалеть о сказанном, но он продолжал: - Один
вопрос, кстати: каковы ваши чувства к нам, людям с другой планеты?
- У меня нет предрассудков. Только мозг имеет значение, покрыто ли
снаружи его вместилище перьями, волосами или костяными пластинками.
- Хорошо вас понимаю. Но некоторые марсиане относятся к нам враждебно.
Мы нарушаем древние традиции... Впрочем, это неизбежно, если мы хотим
торговать с вами.
- К'те. Эта торговля, в целом, полезна. Ваше топливо, ваши машины - и
табак тоже - в обмен на наш канц и наш снули. И кроме того, мы закоснели.
Наконец, межпланетные полеты открыли новое намерение в криминалистике.
Да-да, я террофил.
- Так что вы нам поможете? И вы будете молчать? Ведь эта история может
заставить вашу всепланетную федерацию изгнать нас с Фобоса.
Три века закрылись, сделав лицо с длинным клювом совершенной маской.
- Я не могу пока ничего обещать, Грегг.
- Ладно... тем хуже! Я рискну. - Инспектор сделал глубокий вздох. - Вы
наверняка знаете историю о драгоценностями короны?
- Они были взяты на Землю, чтобы их там выставить, а также для научной
работы.
- После многих лет переговоров. На всем Марсе нет более ценной
реликвии... Вы были древней цивилизацией еще когда мы охотились на
мамонтов... Так вот, их украли.
Сиалох открыл глаза, но его единственной реакцией был кивок головой.
- Они были помещены на корабль-робот на станции "Земля". Когда корабль
прибыл на Фобос, выяснилось: они исчезли.
Сиалох зажег трубку с помощью сложной системы из кремния и железа -
спички не загораются на Марсе. Когда операция была закончена, он высказал
предположение:
- А может быть, судно было ограблено по дороге?
- Нет, это невозможно. Всякий межпланетный корабль Солнечной системы
занесен в список, и известно с точностью до часа, где он находится. Кроме
того, вообразите, что хотят найти точку в безграничном пространстве и ее
догнать. Никакой корабль с людьми не может взять столько горючего, чтобы
это сделать. Не забудьте к тому же: о том, что драгоценности будут
отправлены таким способом, вообще не сообщалось. Только полиция ООН и
персонал станции "Земля" знали - с момента, когда корабль стартовал, а
тогда уже не было времени для перехвата.
- Очень интересно, - Сиалох глубоко затянулся дымом.
- Если поднимется шум, - сказал Грегг жалобным тоном, - вы
представляете последствия. Я думаю, у нас пока есть еще несколько друзей в
вашем парламенте.
- В Палате Деятелей, да... несколько. Но не в Палате Философов, которая
только и принимает окончательные решения.
- Это может привести к двенадцатилетнему перерыву в отношениях Земли и
Марса... может быть, к разрыву навсегда. Черт возьми, Сиалох, просто
необходимо, чтобы вы нашли эти камни.
- Гм, извините, прошу вас, но это требует размышления. - Марсианин взял
музыкальный инструмент и извлек из него несколько аккордов. Грегг
вздохнул, но заставил себя выглядеть спокойным. Он знал характер
шланнахцев. Он был обречен выслушивать в течение часа мяуканье в строе
минора.
Закат обесцвеченного солнца сменился ночью, которая наступает на Марсе
с обескураживающей быстротой, а светящиеся змеи начали испускать голубой
свет, когда Сиалох отставил в сторону полулиру.
- Я думаю, я должен сам выехать на Фобос, - заявил он. - Да, в этой
истории слишком много неизвестных факторов, и ничего не стоят те теории,
которые строятся до того, как объединены все элементы расследования. -
Костлявая рука хлопнула Грегга по плечу: - Поехали, старина. Я вам и в
самом деле очень благодарен. Жизнь стала удивительно монотонной. Но
теперь, как говаривал мой знаменитый земной коллега, ставки сделаны... и
какие ставки!
Земная атмосфера вполне приемлема для марсиан; все, что им требуется, -
это фильтр на клюв, чтобы избежать избытка кислорода и влажности, да еще
час в декомпрессионной камере при возвращении в родную атмосферу.
Сиалох прогуливался по порту со своим фильтром, с трубкой, в шляпе
"Тирстокр" и ворчал по поводу жары и сырости. Он заметил, что все люди,
кроме Грегга, вели себя несдержанно, даже неспокойно. Они хранили в себе
секрет, который мог послужить детонатором взрыва.
Сиалох надел межпланетный костюм и вышел обследовать "Джейн Брекней".
Корабль был перемещен, чтобы освободить место для вновь прибывших, и стоял
на краю поля, сверкая в лучах жесткого космического солнца. Грегг и
Ямагута уже находились там.
- Вы его добросовестно перекопали, - заметил сыщик, - вы прямо ободрали
с него кожу.
Сфероид напоминал яйцо, которое было обработано вафельницей; виднелась
решетка из балок и поперечин на тонкой алюминиевой скорлупе. Только сопла,
люки и антенны радиоустройств прорезали эту шахматную доску, глубина ячеек
которой была около 30 сантиметров, а ребро клетки достигало на "экваторе"
почти метра.
Ямагута засмеялся с некоторым удивлением:
- Нет, полиция подвергла просеиванию каждый сантиметр, но внешний вид
здесь такой же, как у всех грузовых кораблей. Они ведь, как вам известно,
никогда не делают посадок ни на Землю, ни на другие планеты, где есть
атмосфера, так что обтекаемый фюзеляж им не нужен. И поскольку на борту
нет людей, то вопросы вентиляции и поддержания геометричности не встают.
Продукты, которые могли бы испортиться, находятся в отделениях с
самозатягивающимися стенками.
- Я понимаю. Где были спрятаны драгоценности?
- Считалось, что они в стенному шкафу рядом с гироскопическим
устройством, - сказал Грегг. - В шкатулке размером десять на десять на
тридцать сантиметров, запертой на ключ.
Он мотнул головой, как бы не в состоянии понять, как такая маленькая
шкатулка могла содержать такую большую угрозу.
- Гм? А драгоценности _были_ помещены туда?
- Я запросил Землю по радио, - ответил Грегг, - и вот что я узнал:
корабль загрузили, как обычно, на планетодроме спутника, затем подняли на
пятьсот метров, в ожидании старта, чтобы не загромождать поле. Он
находился на орбите, в состоянии свободного полета, и был связан со
спутником тонким канатом. Это обычная процедура. В последнюю минуту, без
всякого предварительного предупреждения, драгоценности были доставлены с
Земли и помещены на борт корабля.
- Специальным полицейским чиновником, не так ли?
- Нет. Только техникам, имеющим соответствующее разрешение, дано право
входить на корабль, находящийся в свободном полете, исключая случаи, когда
дело идет о жизни и смерти. Некто Картер из обслуживающего персонала
станции получил распоряжение, куда поместить драгоценности. Под
непрерывным наблюдением полиции он поднялся по канату и сошел в люк, -
Грегг показал на маленькую дверцу около антенны. - Затем вышел, закрыл люк
и спустился по канату. Полиция немедленно обыскала его, в порядке
предосторожности, и удостоверилась, что драгоценностей при нем нет.
Впрочем, не было никаких оснований его подозревать, это честный работник,
хотя, надо заметить, после этого он исчез. "Джейн" стартовала через
несколько минут. За ней наблюдали до момента окончания работы двигателей и
перехода на полет по инерции. Никто после этого ее не видел, до... до ее
прибытия сюда без драгоценностей.
- И в точности по расчетной орбите, - добавил Ямагута. - Если бы
кто-нибудь и смог попасть на нее по пути, это сбило бы ее с курса,
повернуло в достаточной степени, чтобы мы это заметили при ее прибытии.
"Джейн" обязательно получила бы добавочный импульс от другого корабля.
- Я понимаю. - За смотровым стеклом шлема было видно, как клюв Сиалоха
описал обращенную к небу кривую. - Скажите, Грегг, драгоценности точно
_были_ в шкатулке, когда она прибыла?
- На станцию "Земля", хотите вы сказать? Без всякого сомнения. Их
привезли четыре инспектора полиции ООН, и начальник говорит, они вне
всякого подозрения. Когда о краже стало известно, они сами настояли на
обыске их квартир... Кроме того, они добровольно согласились подвергнуться
испытанию на детекторе лжи.
- А ваши агенты на Фобосе?
- То же самое, - сказал мрачно инспектор. - Я наложил эмбарго. Никто,
кроме меня, не имеет права покинуть колонию с момента обнаружения пропажи.
Я буквально выскреб все помещения, все туннели, каждый склад, - он
попытался почесать затылок - занятие довольно трудное в космическом
костюме. - Я не могу дальше поддерживать это эмбарго. Корабли прибывают, и
грузополучатели хотят получить свой груз.
- Хнашла. Наше время, следовательно, ограничено. - Сиалох покачал
головой. - Вам ясно, что мы здесь имеем увлекательный вариант древней
проблемы запертой комнаты. Корабль-робот в полете - это замкнутое
пространство в классическом смысле проблемы.
Он погрузился в размышления.
Грегг рассматривал пустынный горизонт с мертвыми камнями, которые
валялись под ногами. Интересно, какие штуки вытворяет зрение в
безвоздушной среде. Вон тот человек, который переходит поле, при блеске
солнца и прожекторов, кажется пунктиром из света и тени... Какого черта от
там делает? Зашнуровывает ботинки? Да нет, идет нормально...
- Я бы хотел, конечно, подвергнуть исследованию на детекторе лжи всех
обитателей Фобоса, - проворчал Грегг, - но закон не допускает этого без
согласия подозреваемого, а только мои люди согласились.
- Это правильно, дорогой друг, - заметил Сиалох, - каждый должен иметь
право на свободу мыслей, к тому же этот метод слишком упростил бы все
расследования.
- А мне наплевать на то, упростятся они или нет! - взревел Грегг. -
Все, что я хочу, - это вернуть шкатулку с драгоценностями!
- Спокойно! Нетерпение погубило немало полицейских с будущим, и я
вспоминаю, мой духовный предшественник на Земле уже делал такой упрек
одному из людей Скотланд-Ярда, который... гм... мог бы быть вашим духовным
предком, Грегг. Нужно подойти к проблеме с другой стороны. Есть ли на
Фобосе люди, которые могли знать, что драгоценности находятся на борту
этого корабля?
- Да. Двое. Но я уверен, что они не болтали.
- Кто они?
- Двое техников - Холлидей и Штейнман. Они были в штабе станции
"Земля", когда "Джейн" грузилась. Ушли оттуда намного позже - примерно в
одно время. Прибыли сюда регулярным пассажирским рейсом. Поступили на
работу. Будьте уверены, их жилье было прочесано до дна!
- Возможно, - пробурчал Сиалох, - неплохо бы поинтервьюировать этих
двух господ!
Штейнман, маленький рыжий человечек, использовал свое бахвальство в
качестве брони. Холлидею, казалось, все просто надоело. Это не было
доказательством виновности: у всех с некоторого времени нервы, казалось,
подошли к самой коже.
В полицейском управлении Грегг сидел за столом, Сиалох прислонился к
стене, куря и наблюдая непроницаемыми желтыми глазами за вновь прибывшими.
- Боже мой, я повторял эту историю несметное число раз! - Штейнман сжал
пальцы и бросил на марсианина испепеляющий взгляд. - Я не прикасался к
этим драгоценностям и не знаю, кто их взял. Каждый человек имеет право
переменить место работы.
- Я вас прошу, - сказал мягко сыщик. - Чем добросовестнее вы будете нам
помогать, тем быстрее продвинется расследование. Знаете ли вы человека,
который поместил шкатулку на борт корабля?
- Разумеется. Все знают Джона Картера. На космической станции все знают
друг друга. - Человек с Земли сжал челюсти. - Именно по этой причине мы не
хотим иметь дело с вашим "детектором". Мы не хотим рассказывать то, что мы
думаем, ребятам, которых мы видим по пятьдесят раз в день. От этого можно
сойти с ума!
- Я никогда не выдвигал такого требования, - заметил Сиалох.
- Картер был моим другом, - заявил Холлидей.
- Вот, - сказал сквозь зубы Грегг, - он тоже уехал, примерно тогда же,
когда и вы двое: он отправился на Землю, и с тех пор его не видели.
Начальство сообщило мне, что вы с ним были очень близки. О чем вы
разговаривали?
Холлидей пожал плечами.
- Всегда о том же: любовь, выпивка, песни. Я не имел ничего этого с тех
пор, как покинул Землю.
- Кто может сказать, что Картер украл шкатулку? - спросил Штейнман. -
Ему просто надоело болтаться в пространстве, и он сменил профессию. Он _не
мог_ украсть бриллианты: его обыскали, не забывайте об этом.
- Не удалось ли ему спрятать их в таком месте, откуда потом мог взять
их его приятель? - спросил Сиалох.
- Спрятать? Куда? На космических кораблях нет потайных мест, -
проговорил Штейнман скучающим голосом. - Джон оставался на "Джейн" лишь
несколько минут - в течение времени, которое необходимо, чтобы поместить
шкатулку в указанное ему место. - Его глаза блеснули. - Посмотрим правде в
глаза: единственные люди, которые имели возможность утащить эти
драгоценности, это наши дорогие полицейские.
Инспектор покраснел и приподнялся с места.
- Я бы вас попросил!
- У нас есть только ваше слово, что вы невиновны, - проворчал Штейнман.
- Почему оно стоит дороже моего?
Сиалох сделал успокоительный жест.
- Я очень прошу. Ссоры нелогичны. - Его клюв открылся и задребезжал -
марсианский эквивалент улыбки. - У кого-нибудь из вас есть гипотеза? Я
готов ее выслушать.
Воцарилась тишина. Холлидей пробормотал:
- Да, у меня есть.
Сиалох закрыл глаза и спокойно затянулся. Улыбке Холлидея не хватало
убежденности.
- Но только, если моя гипотеза правильна, вы никогда не вернете
драгоценности.
Грегг нахмурил брови.
- Я шатался по всей Солнечной системе, - продолжал Холлидей, - в ней
чувствуешь себя потерянным. Да. Нужно там побыть одному, чтобы понять, что
такое одиночество. Я занимался изысканиями... как любитель... Я искал
уран. И я не верю, что мы знаем все о Вселенной или хотя бы о том, что
находится в пустоте между планетами.
- Вы говорите об этих "кобблиях"? - спросил Грегг.
- Можете называть это суеверием, если хотите. Но если бы достаточно
долго путешествовали в пространстве... да, тогда вы _знаете_. Там есть
существа, там где-то - существа, состоящие из газа или же излучения - как
вам угодно, - существа, которые _живут_ в пространстве.
- А зачем такому "кобблию" драгоценности?
Холлидей развел руками.
- Откуда я знаю? Может быть, мы надоели им полетами через их мрачное
царство. Украсть драгоценности марсианской короны - это наилучшее средство
прервать сообщение с Марсом, не так ли?
Только ироническое урчание трубки Сиалоха прерывало молчание.
- Ладно... - Грегг теребил пресс-папье из метеорита. - У вас еще есть
вопросы, мистер Сиалох?
- Только один, - тройные веки открылись, и холодный взгляд уставился на
Штейнмана: - Имеете ли вы какие-нибудь увлечения?
- Я? Шахматы. Но какое вам до этого дело? - Штейнман насупился и
опустил голову.
- Ничего другого?
- Здесь нет других развлечений.
Сиалох бросил взгляд на инспектора, который наклонил голову, и затем
сказал мягко:
- Я понимаю. Спасибо. Может быть, мы с вами сыграем как-нибудь на днях?
Я играю неплохо. Ну ладно, это все, господа.
Они вышли, витая, как духи во сне, - из-за слабого притяжения.
Грегг бросил на Сиалоха умоляющий взгляд:
- Ну, и что же в конце концов?
- Ничего особенного, как кажется... Да, пока я здесь, я хотел бы видеть
техников за работой. При моем роде занятий нужно иметь представление обо
всех профессиях.
Грегг тяжело вздохнул.
Романовичу поручили сопровождать посетителя. На разгрузку был подан
"Ким Брекни". Путь к кораблю прокладывали себе через толпу людей в
космических костюмах.
- Полиция должна поскорее снять эмбарго, - заметил Романович. - Иначе
ей придется давать объяснение. Склады уже забиты.
- Это был бы наилучший шаг, - согласился Сиалох. - Да, скажите мне...
оборудование стандартное? На всех станциях такое же?
- Вы хотите спросить про костюмы персонала? Да, они везде одинаковы.
- Вы не разрешите мне посмотреть поближе?
"Боже, храни меня от инквизиторов", - подумал Романович. Он подозвал
механика.
- Мистер Сиалох хотел бы, чтобы вы объяснили ему, как устроен и
работает ваш костюм, - сказал он саркастическим тоном.
- Хорошо. Это общепринятый костюм с усиленными сочленениями, - руки в
перчатках начали жестикулировать. - Спирали отопления питаются от батареи.
В резервуаре запас воздуха на десять часов. Эти пряжки удерживают
инструменты, иначе они плавали бы в воздухе вокруг вас. Маленький баллон
на поясе содержит краску, которую я могу разбрызгивать вот этим жиклером.
- Зачем красят корабли? - спросил Сиалох. - В Космосе ведь ничто не
может привести к коррозии?
- Мы просто называем краской, на самом деле это состав гунк, который
может заклеить любую дыру в фюзеляже, пока не будет возможности сменить
пластину или исправить повреждение любого вида - например, отверстие,
пробитое метеоритом.
Механик нажал на спуск, и тонкая струя, почти невидимая, вырвалась из
отверстия, затвердевая при соприкосновении с почвой.
- Она же еле видна, - высказал свое замечание марсианин. - По крайней
мере, я ее плохо различаю.
- Да, это верно, свет не рассеивается... Зато этот состав радиоактивен
- не настолько, чтобы быть опасным, но достаточно для того, чтобы
ремонтная бригада могла обнаружить с помощью счетчиков Гейгера нужное
место.
- Ясно. А в течение какого времени его можно обнаружить?
- Дается гарантия на год.
- Спасибо, - Сиалох удалился, и Романович с трудом поспевал за
длинноногим марсианином.
- Вы думаете, Картер мог спрятать шкатулку в своем баллоне с краской? -
спросил он.
- Нет. Отверстие слишком мало, да и Картера тщательно обыскали... -
Сиалох прервался и поклонился.
- Вы были очень любезны и терпеливы, мистер Романович, и я больше не
хочу вас утруждать, я сам найду инспектора.
- И что вы ему скажете?
- Что он может снять эмбарго, конечно. А затем я хочу успеть на
ближайший корабль на Марс. Если я поспешу, то успею на концерт в Сабею, -
его голос стал мечтательным. - Сегодня впервые играют "Вариации на темы
Мендельсона" Ханиена, переработанные в тональностях Шланнаха. Без
сомнения, очень интересно.
Прошло три дня, прежде чем прибыло письмо. Сиалох извинился перед своим
гостем и прочитал его. Затем сказал:
- Вам будет интересно знать, что "Знаменитые диадемы" прибыли на Фобос
и находятся на пути домой.
Клиент, министр из Палаты Деятелей, моргнул.
- Извините, Сиалох, но какое это имеет к вам отношение?
- Шеф полиции бесспорно мой друг. Он подумал, что мне приятно быть в
курсе событий.
- Храа. Вы недавно были на Фобосе.
- Маловажное дело. - Сыщик аккуратно сложил письмо, посыпал его солью и
съел. Марсиане считают бумагу большим лакомством, особенно бумагу
официальных земных документов, на тряпичной основе.
- Итак, вы сказали, мистер?
Парламентарий отвечал рассеянно. Он ни за что на свете не захотел бы
быть нескромным, но если бы он умел видеть насквозь, обладая рентгеновским
зрением, вот что он мог бы прочитать:
"Дорогой Сиалох!
Вы были абсолютно правы. Проблема запертой комнаты решена. Мы вернули
драгоценности, и тот же корабль, который доставит вам это письмо, везет
также и драгоценности под ваши своды. Очень жаль, что широкая публика не
может узнать эту историю: две планеты вам обязаны - но я Вас благодарю от
имени обеих и прошу направить нам Ваш счет, который будет полностью
оплачен, даже если Ассамблее придется ставить на голосование вопрос о
кредите, что, как я опасаюсь, и придется сделать.
Признаюсь, Ваше предложение снять эмбарго показалось мне очень
неблагоразумным, но оно принесло плоды.
Я хотел заставить моих людей пройти Фобос со счетчиками Гейгера, но
Холлидей нашел шкатулку до нас, что сберегло нам много времени. Я задержал
его в момент, когда он возвращался на станцию; шкатулка была между
образцами урановых руд. Он сознался. Вы оказались правы во всех деталях.
Насколько вы обязаны этой цитате - словам того человека Земли, которого вы
так уважаете? "Когда вы исключили невозможное, то, что останется, каким бы
невероятным оно ни казалось, должно быть правдой". Что-то в этом духе. Во
всяком случае, цитата прекрасно подошла к данному случаю.
Как Вы и предполагали, шкатулка была доставлена на корабль на станцию
"Земля" и оставлена там - других возможностей не было. Картер разработал
свой план в одну минуту, в тот момент, когда ему приказали взять шкатулку,
чтобы снести ее на борт "Джейн". Картер действительно вошел туда, но когда
вышел, то шкатулку имел при себе. В неверном свете никто не заметил, как
он поместил ее между четырьмя элементами конструкции рядом с люком. Как вы
заметили, если драгоценности не _внутри_ корабля, если их не вынесли из
корабля, они должны быть на корабле. Тяготение удерживало их на месте.
Когда "Джейн" стартовала, то инерция должна была сдвинуть шкатулку назад,
но сама конструкция корабля, его форма складчатой раковины, не дала ей
двигаться дальше. Она прижалась к задней стенке и остановилась там. На
всем пути от Земли до Марса! Притяжение удерживало ее и при свободном
полете, поскольку корабль и шкатулка были на одной орбите.
Холлидей признался, что Картер посвятил его в тайну. Картер не мог сам
отправиться на Марс без того, чтобы не возбудить подозрения и находиться
под наблюдением день и ночь, с момента, когда кража была бы обнаружена. Он
нуждался в сообщнике. Холлидей направился на Фобос и стал разыгрывать
изыскателя, чтобы морочить всем голову на время поисков драгоценностей.
Как Вы мне разъяснили, когда корабль находится ближе 1000 километров от
Фобоса, его притяжение становится меньше, чем у Фобоса. Каждый человек из
технического персонала знает, что корабли-роботы начинают тормозить только
вблизи от места назначения, что тогда они находятся прямо над поверхностью
и что сторона, на которой находятся антенна и люк - та сторона, на которой
Картер поместил шкатулку, - поворачивается в сторону аэропорта.
Центробежная сила отбросила шкатулку от корабля в сторону Фобоса.
Картер знал, что это вращение настолько медленно, что не в силах сообщить
шкатулке скорость убегания, которая послала бы ее в пространство. Станция
Фобос расположена на обратной стороне Марса, так что нечего было бояться,
что добыча будет двигаться до падения на Марс.
Драгоценности упали на Фобос, как вы и предвидели. Очевидно, Картер
обработал шкатулку струей радиоактивной жидкости перед тем, как ее
запрятать, и Холлидей нашел ее с помощью своего счетчика Гейгера среди
скал и расщелин. Как оказалось, траектория шкатулки почти точно совпадала
с траекторией марсианской луны, и она приземлилась всего в десяти
километрах от станции.
Штейнман не дает нам покоя, желая узнать, зачем Вы его расспрашивали об
увлечениях. Вы мне этого не говорили, но я понял: либо он, либо Холлидей
были обязательно замешаны, потому что никто, кроме них, не знал о грузе. А
сообщник должен был иметь предлог для того, чтобы выходить искать
шкатулку. Игра в шахматы никак не могла служить предлогом. Прав ли я? Во
всяком случае, моя догадка показывает, что я работаю по тем же принципам,
что и Вы.
Кстати, Штейнман спрашивает, собираетесь ли вы играть с ним в шахматы,
когда он будет свободен.
Холлидей знает, где прячется Картер, и мы передали сообщение на Землю.
К несчастью, мы не можем предать их в руки правосудия без того, чтобы дело
раскрылось. Ну, да их внесут в черный список.
Я кончаю, чтобы письмо поспело на ближайший рейс. Хотел бы поскорее
встретиться с вами - в чисто дружеском плане, надеюсь!
Со всей возможной благодарностью.
Грегг".
Однако министр не мог видеть в рентгеновских лучах. Он создал в
воображении несколько бесплодных гипотез и перешел к своей собственной
проблеме. Кто-то в Сабее собирался форнакировать крафы, и беспокоящая
закнаутра появилась среди Гюйкосов...
Сиалох нашел дело весьма интересным.
Last-modified: Mon, 20 Aug 2001 14:02:49 GMT