Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Keith Laumer. Time Trap (1970) ("Time Trap" #1).
   Пер. - В.Акимов. Н.Новгород, "Флокс", 1994.
   Spellcheck by HarryFan
   -----------------------------------------------------------------------





   Помощник машиниста второго  класса  Джо  Акоста,  вахтенный  на  катере
береговой охраны "Хэмптон", бороздил взглядом сверкающие  на  солнце  воды
бухты Тампа в поисках неловкого судна, севшего на мель среди  бела  дня  в
миле от порта.
   - Что там за ерунда, шкипер? -  обратился  Джо  к  лейтенанту,  который
направил бинокль на несчастный корабль.
   - Двухмачтовый, с высокой кормой. Странная посудина. Паруса разодраны в
клочья. Видно, потрепало его порядком...  -  сообщил  лейтенант.  -  Давай
подойдем поближе.
   Катер развернулся и, покачиваясь на волнах, взял курс на  прямоугольник
корабля.  Когда  они  приблизились,  Акоста  увидел  нелепый   деревянный,
потрепанный непогодой, корпус,  на  котором  кое-где  сохранились  остатки
багряной  краски  и  позолоты.  Колонии  ракушек  и  водорослей   отмечали
ватерлинию.  Катер  проплыл  под  самой  кормой  у  судна,  на  расстоянии
пятидесяти футов. Почти совсем  стершиеся  замысловато  начертанные  буквы
складывались в название "Кукарача".
   Как только катер несколько отошел назад, над поручнями возникло  чье-то
сильно загорелое, сплошь  в  морщинах  лицо,  и  черные  как  уголь  глаза
незнакомца пронзили Акосту. Рядом с первым появился второй - в  лохмотьях,
весь рябой, небритый и щербатый.
   -  Шкипер,  я  думаю,  посудину  загрузили  кубинскими   беженцами,   -
неуверенно произнес Акоста. - Только почему их так долго не могли засечь?
   Лейтенант покачал головой: - Должно быть, снимают кино. Не похоже,  что
все это на самом деле.
   - Случалось видеть где-нибудь еще такое корыто?
   - Разве что в учебниках истории.
   - Во-во, что-то  наподобие  "Баунти",  которую  пришвартовали  у  пирса
святого Петра.
   - Да, что-то вроде того. Только это галеон  конца  шестнадцатого  века.
Судя по флагу, португальский.
   - Такое ощущение, что нам кто-то лапшу на  уши  вешает,  -  пробормотал
Акоста, сложил ладони рупором и прокричал тем двоим в лицо:
   - Эй, там, на палубе! Если вас, чертей,  много,  придется  туго!  -  Он
выразительно черкнул ногтем большого пальца по предплечью. - Совсем мелко!
- пояснил он.
   Первый незнакомец хрипло отозвался.
   - Ну вот, -  воскликнул  Акоста,  -  значит,  и  был  прав.  Похоже  на
испанский, - и снова сложил ладони в подобие рупора.
   - Quien son usredes? Que pasa? - донеслись  с  палубы  немного  погодя.
Слова были дополнены крестным знамением.
   - Что он говорит? - спросил лейтенант.
   - Чудно говорит, шкипер, - Джо покачал головой. - Должно  быть,  решил,
что мы тоже снимаемся в фильме.
   - Давай-ка поднимемся на борт и посмотрим, в чем дело. Час спустя, взяв
судно на буксир, катер направился на карантинную верфь порта Тампа.
   - Что думаешь об этом? - спросил Джо своего лейтенанта, искоса наблюдая
за ним.
   - Думаю, что  мы  наткнулись  на  галеон  с  тринадцатью  безграмотными
португальцами на борту, - быстро отозвался тот. - Углубляться в это дело я
бы не рискнул.


   Утром, в десять пятнадцать, миссис Л.Б.(Чак) Видерс, как обычно, надела
шляпку, поправила ее у  зеркала  в  прихожей  и  вышла  на  десятиминутную
прогулку  в  город.  Она  прошла  мимо   вечно   не   работающей   станции
обслуживания: стремительная походка, голова кверху, спина прямая, вдох  на
четыре шага, выдох - на четыре, просто привычка, однако  только  благодаря
этому в тридцать шесть лет - удивительно юная фигура.
   Минуту-другую спустя, когда  станция  осталась  позади,  миссис  Видерс
замедлила шаг, почувствовав, что с  дорогой  творится  неладное.  Она  уже
давно не смотрела по сторонам во время прогулок, но  сегодня  ее  внимание
привлекла незнакомая табличка, вдруг возникшая впереди:  "Брантвилль  -  1
миля".
   - Странно, - пробормотала женщина, - зачем же им потребовалось  ставить
новый, да еще явно неправильный указатель?
   От ее дома до города  было  ровно  полмили,  значит,  от  указателя  до
Брантвилля  -  всего  лишь  несколько  сот  ярдов.  Подойдя  поближе,  она
обнаружила, что табличка совсем  не  нова,  краска  поблекла  и  выгорела,
несколько мелких дырочек - свидетельства метких выстрелов -  покрылись  по
краям ржавчиной. Она осмотрелась, и ей вдруг стало  неуютно  -  это  место
совершенно не производило впечатления знакомого. Вот, пожалуйста, огромное
дерево с отметкой 666, как могла она его раньше не заметить...
   Миссис Видерс торопливо зашагала вперед, сгорая от  нетерпения  увидеть
радостно-утешительный рекламный щит "Кока-Колы" на следующем повороте,  но
вместо этого взору, нетерпеливо пробирающемуся  сквозь  листву,  открылось
белое пятно какого-то здания. Подозрительно  знакомой  показалась  ей  эта
кирпичная кладка  дымовой  трубы.  Она  быстро  прошла  дальше  под  сенью
величественных  тополей  и  остолбенела  от   удивления   и   негодования,
оказавшись перед своей собственной  дверью.  Она  прекрасно  помнила,  что
пошла на восток, а теперь возвратилась с западной стороны. Нелепица и чушь
собачья!
   Миссис Видерс решительно  поправила  шляпу.  Прекрасно,  допустим,  она
забылась  и  нечаянно  свернула  на  окружную  дорогу,  ведущую  к  ее  же
собственному дому, но ведь никакого ответвления здесь и в помине не  было!
Это просто непостижимо - мистика какая-то! Вдова Л.Б.Видерса  предпочитала
не  иметь  дела  с  вещами  необъяснимыми  и  верила,  что  лучший  способ
избавиться от них -  делать  вид,  что  ничего  особенного  не  произошло.
Притянув к себе сумочку, как подтягивают удила, миссис  Видерс  решительно
переступила порог собственного дома.
   После  пяти  минут  напряженной  внутренней  борьбы  молодая  вдова  не
выдержала и снова оказалась на таинственном месте. "Брантвилль - 1  миля",
- по-прежнему гласил указатель. На какое-то мгновение она, казалось,  была
заворожена самими буквами,  но  потом  это  прошло,  и  она,  стремительно
развернувшись, поспешила домой. Тем же путем.
   Вцепившись руками в  почтовый  ящик  на  своей  двери,  она  попыталась
обрести прежнее самообладание, и это ей удалось. Родные линии  веранды  со
сломанной решеткой, до которой все никак не доходили руки,  успокоили  ее.
Она сделала глубокий вдох, потом выдохнула, восстанавливая  дыхание.  Ведь
чуть не наделала глупостей! Примчалась домой, как угорелая, собралась уже,
стыдно подумать, звонить шерифу со своим бредом о перепутанных дорогах.
   - Фу-ты, представляю, что бы стали говорить в городе, если  уже  сейчас
двусмысленно улыбаются при встрече, а потом на ушко  сообщают  друг  другу
подробности из жизни одиноких женщин.
   Ладно, допустим, она дважды ошиблась и не там свернула, хотя  не  очень
уверена, что такой поворот существует на самом деле. Сейчас она пойдет еще
раз и будет следить за каждым своим шагом; но если она хотя бы на  полчаса
опоздает на почту, ей придется сообщить кому-нибудь о случившемся.
   Издали заметив указатель, миссис Видерс остановилась посреди дороги,  в
нерешительности озираясь по сторонам, не  зная,  что  предпринять:  бежать
скорее вперед, в город,  или  мчаться  назад,  домой,  где  все  родное  и
понятное.
   - Да не может такого быть! - вырвалось у  нее  предательски  дрогнувшим
голосом, что несколько шокировало сдержанную миссис Видерс. -  Я  же  знаю
эту дорогу как свои пять пальцев! Здесь же негде потеряться...
   В последнем чувствовалась  такая  нелепость,  что  раздражение  молодой
вдовы  вспыхнуло  с  новой  силой.  Вот  уж,  действительно,   потерялась!
Рассудительный, богобоязненный и респектабельный взрослый человек не может
потеряться среди бела дня, как какой-нибудь пьяный бродяга! Если ее  сбили
с толку, то виновата не она, а  дорога.  Это  хорошая  мысль,  теперь  все
встало на  свои  места:  ночью  пришли  дорожные  рабочие,  принесли  свои
инструменты и проложили новую ветку. Не говоря никому ни слова! Да, сейчас
они умеют делать такие вещи на редкость быстро. Подумать только!  Понятно,
откуда взялся указатель.
   Неумолимо сжав зубы, миссис Видерс развернулась и решительной  поступью
направилась к дому. Теперь-то она обязательно позвонит  шерифу  и  найдет,
что сказать этому старому самовлюбленному кретину!
   Занято и занято. Набрав номер  не  менее  пяти  раз,  Оделия  Видерс  с
печатью праведного гнева на строгом лице проследовала на кухню  и,  открыв
холодильник, машинально достала какие-то продукты к завтраку. Слава  богу,
кое-что осталось, и ей не придется сегодня бежать в магазин.  Стараясь  не
думать о сегодняшней неудачной прогулке  в  город,  она  приготовила  себе
бутерброд с  ветчиной,  вылила  в  стакан  остатки  молока.  Поймав  щекой
солнечный  лучик,  прорвавшийся  сквозь  занавеску,   Оделия   завтракала,
прислушиваясь к мерному тиканью висящих в прихожей часов.
   В общей сложности она подходила к телефону не менее десяти раз. Сначала
пыталась дозвониться до шерифа, затем -  до  начальника  дорожной  службы,
потом - до полиции. Везде занято. Может быть, люди непрерывно  осыпали  их
всех жалобами и проклятиями из-за этой  дурацкой  дороги?  Неожиданно  она
вспомнила  телефон  Генри,  механика  с  городской  станции...  -  занято.
Пробовала позвонить двум-трем семейным  друзьям,  оператору  -  с  тем  же
результатом.  Занято.  Включила  приемник,  нашла  любимую   программу   -
трогательная  история  о  непростых  взаимоотношениях  между  детьми,   их
родителями  и  преподавателями  -  занялась  уборкой  и  без  того  чистой
квартиры. Закончила убираться на закате, когда первые тени  опустились  на
лужайку за окном. После ужина еще раз попробовала позвонить -  все  те  же
сигналы, короткие, резкие, холодные - повесила трубку.
   На следующее утро она опять увидела  указатель  по  пути  домой,  и  ей
страшно захотелось пожаловаться, поплакаться...  хоть  кому-нибудь.  Придя
домой, миссис Видерс  машинально  открыла  холодильник,  достала  ветчину,
молоко... Нахмурилась - три кусочка ветчины на тарелке. Но  ведь  она  все
съела еще вчера: два куска на обед, один - вечером, с салатом. Молока тоже
не оставалось - пустую бутылку оставила у двери. Миссис Видерс  подошла  к
буфету, взяла банку майонеза, начатую вчера, сняла крышку. Банка оказалась
полной, нетронутой.
   Оделия Видерс не нарушила  заведенного  порядка:  приготовила  завтрак,
поела, помыла посуду. Надев шляпку от солнца,  вышла  в  сад  за  цветами,
по-прежнему с печатью праведного гнева на строгом лице.


   -  Есть  тут  одно  полушизофреническое   сообщение,   -   как   всегда
пренебрежительно-устало  бросил  Билл  Саммерс,  редактор  отдела  журнала
"Сцен", - впрочем, весьма любопытное.
   - Один чудак шатается по запретной зоне какого-то арабского  города,  -
констатировал Бад Ветч, корреспондент номер один журнала "Сцен".  -  Ну  и
что? Может  быть,  это  интересно  представителям  местного  американского
посольства, но причем здесь наши читатели?
   - Не хочешь взглянуть на снимки? - Саммерс протянул  зевающему  коллеге
три глянцевые фотокарточки 5х8.  -  У  одного  туриста  оказался  с  собой
"Брауни".
   - Ох, уж эти фотолюбители, канальи...
   Голос репортера неожиданно оборвался. На  первой  фотографии  был  снят
высокий сутулый человек  нелепого  вида  с  ввалившимися  щеками,  глубоко
посаженными глазами, короткой темной бородкой, выдающимся  подбородком,  в
плохоньком черном костюме и высокой шляпе. На заднем  плане,  около  лавки
торговца, толпились какие-то люди,  одетые  в  белом.  Ветч  посмотрел  на
другой снимок. На нем  мужчина  с  непокрытой  кустообразно  всклокоченной
головой сидел под навесом за столом, обмахивался шляпой,  как  веером,  и,
очевидно, был совершенно поглощен разговором с местным полицейским, одетым
по форме, в хаки. На третьем снимке крупным планом  было  сфотографировано
лицо этого странного типа в тот  момент,  когда  он  обернулся.  На  лице,
покрытом многочисленными морщинами, читалось едва заметное недоумение.
   - Черт возьми, - пробормотал Ветч. - Кажется, это сам...
   - Именно так, - резко оборвал репортера Саммерс. -  Догадываюсь,  какое
гениальное открытие ты собираешься сделать. По правде  говоря,  я  сам  не
уверен, кто это такой, но если ему  надо  было  просто  привлечь  к  своей
персоне внимание, то он, несомненно, достиг желаемого. Арабы  не  особенно
сведущи в истории. Сегодня  утром  местное  министерство  иностранных  дел
отправило в Вашингтон официальный запрос, и  теперь  правительство  должно
прислать им бумагу по всей форме, подтверждающую, что интересующее их лицо
уже давно не жилец на этом свете. Не думаю, что арабы  оставят  этот  факт
без внимания. Горожане подтвердят, что этот человек очень даже жив, что  у
него нормальное удостоверение личности, что они видели его  фотографии.  В
общем, либо это он сам, либо  -  его  призрак.  В  любом  случае  проблема
останется. Мое мнение - тебе не мешало бы съездить туда, пока вся эта каша
еще не заварилась, и взять у парня интервью. Ветч  не  мог  оторваться  от
фотографий.
   - Невероятно, - изрек он наконец. - Даже если это грим или  маска,  все
равно мастерство фантастическое!
   - Как прикажешь понимать твое "даже если"?
   - Да нет, это я так... - отозвался Ветч. - Кстати, назвал  ли  он  свое
имя?
   - В том-то и штука, - проворчал Саммерс. - Утверждает,  что  он  Авраам
Линкольн.


   - Наконец-то этот грехоборец отвалил отсюда, - прошипел  Джоб  Аркрайт,
стоя в дверях своей хижины, провожая глазами  тонкую  щегольски-изысканную
фигуру в слишком элегантном плаще и ботах.  По  белой,  занесенной  снегом
дорожке уходил он в непроницаемый сумрак глухого леса.
   - Ты поступил несправедливо, Аркрайт, - упрекнула  своего  мужа  Чэрити
Аркрайт. - Ведь он все-таки проповедник, хоть и с усиками...
   - Я тебе покажу усики! - взревел Джоб, поворачиваясь к жене  -  молодой
женщине с огромными глазами, крепкой грудью и совсем тоненькой в талии.  -
Если бы слушалась меня, растолстела бы как положено, не  было  бы  никаких
проблем, не липли б...
   - И так не было никаких  проблем,  -  проговорила  Чэрити,  приглаживая
волосы. - Все время, пока ты охотился на кроликов, он сидел у огня и читал
мне вслух Писание. Честное слово, я так много узнала нового!
   - Что же он, не изъявил никаких желаний?
   - Держи карман шире, так бы я ему и позволила!
   - Хотел бы я знать, чему здесь можно верить!  -  проскрежетал  Джоб.  -
Слушай, девка, он что...
   - Тише! Что это? Слышишь? - Чэрити сложила ладонь рупором и  приставила
к уху. - Кажется, кто-то идет?
   Джоб снял с крюка заряженное ружье и распахнул дверь.
   - На грабителей не похоже, - отметил он, - те так не шумят, - и  сделал
шаг вперед. - Сиди здесь, а я пойду гляну, - приказал он.
   Джоб обогнул угол дома. Кто-то приближался к его жилищу с тыла, нещадно
хрустя сухими ветками. Наконец кусты  раздвинулись,  и  возникла  странная
фигура в ночной, как ему показалось, рубахе. Пришелец  встал  перед  домом
как вкопанный.
   - Эй, кто идет?! - рявкнул Джоб.
   - Это я, Флай, - откликнулся запыхавшийся голос. - Брат Аркрайт,  ужели
это ты воистину!
   - Кому же еще быть, если в этих местах никого кроме меня и нет.  Какого
дьявола ты возвратился? Что забыл здесь? Я-то думал, ты пошел  прямехонько
на ферму Кнокса.
   - Не поминай имя дьявола всуе, - Флай еле дышал,  а  его  круглое  лицо
лоснилось от пота, несмотря на сильный мороз. - Я ручаюсь,  брат  Аркрайт,
это его нечистых рук дело. Я пошел на восток к брату  Кноксу,  и  неверная
тропа привела меня вновь к вашей двери.
   -  Флай,  да  ты  никак  выпил?  -   подозрительно   спросил   Джоб   у
странствующего пастора и сурово фыркнул.
   - Стал бы я вас дурачить, когда такое дело... - отвечал пастор. -  Чего
бы только я сейчас не отдал тому, кто накормил бы меня жареным агнцем.
   - Ладно, пошли. Я выведу тебя на тропу, - решил  Джоб.  Он  забежал  за
тулупом, а через минуту уже быстро шел  впереди  грехоборца.  Бедный  Флай
пыхтел сзади. Тропа вилась вокруг огромной сосны, огибала  валун  и  резко
уходила  наискосок  вверх.  Спутник  отставал,  и   Аркрайт   остановился,
нахмурившись  из-за  того,  что  приходится  ждать;  потом  пошел  дальше.
Тропинка неожиданно  оборвалась,  запутавшись  в  переплетениях  корней  и
стелющегося кустарника.
   - Аркрайт, мы заблудились, мы пропали, - Флай  задыхался.  -  Вельзевул
заманил нас в ловушку...
   - Небось уже в штаны наложил, дубина, - презрительно бросил Аркрайт.  -
Подумаешь, тропа заросла...
   Он с трудом пробирался сквозь густые заросли. Кажется, впереди просвет.
Он раздвинул ветви, шагнул и...
   Раздался оглушительный грохот,  и  мощный  звук,  едва  зацепившись  за
обледенелые ветви, со всего маху ударил Джоба по ушам. Он упал навзничь  и
увидел свою хижину, крытую кукурузной соломой, замерзшую дорожку  к  дому,
знакомую женщину с обрезом в руках.
   - Чэрити! - завопил он. - Это же я! Прошло  полчаса,  а  Флай,  сидя  у
огня, все качал головой, мрачно и завороженно. Потом он сказал:
   - Если необходимо, я могу устроиться на ночь  и  в  снегу,  но  в  этот
треклятый лес я до утра не ходок!
   - Можешь лечь здесь, под крышей, - проворчал Джоб, - если тебе хочется.
   Чэрити предложила непрошеному гостю стеганое одеяло, которое он  принял
с выражением болезненной благодарности.
   В эту ночь супругам  Аркрайт  не  спалось.  Перед  самым  рассветом  их
разбудил неистовый стук в дверь. Джоб вскочил,  схватил  ружье,  и  открыл
дверь. На пороге без штанов и без пальто трепетал Флай, Он долго заикался,
а потом показал куда-то рукой.  Из  мутной  предрассветной  мглы  выступил
громадный  и  величественный  тополь,  с  таким  трудом  сваленный   вчера
обоюдными усилиями; стоял как ни в чем не бывало, на своем извечном месте,
не тронутый топором.





   Роджер Тайсон щелчком заставил дворники  работать  побыстрее,  так  как
дождь, грибной вначале, вскоре превратился в ливень, а затем - в  какой-то
потоп. Он снизил скорость до пятидесяти миль в час. Свет его передних  фар
промок насквозь и в конце концов совсем застрял в плотной  массе  падающей
сверху бурлящей воды, - застилающей непроницаемой пеленой лобовое  стекло.
Мерцали молнии, а гром гремел подобно тяжелой артиллерии.
   - Здорово! - Тайсон поздравил победившие стихии.  -  Прекрасный  случай
застрять тут и сгинуть ко всем чертям:  в  самую  глубокую  яму,  в  самую
глубокую дыру неизвестно чего и вообще...  без  бензина,  без  денег,  без
единого кредитного билета, - в пустом животе  забормотало,  -  без  самого
завалящего бутерброда с ветчиной. Пожалуй, я не  выживу  в  этом  ужасном,
жестоком мире. Знать, не для этого создан... Сломанная  пружина  пребольно
впилась в бедро, вода просачивалась из-под щитка и капала на колено. Мотор
трижды чихнул, раз стрельнул и заглох.
   - Только не это, - простонал он, съезжая на  обочину.  Подняв  воротник
пальто, Роджер выкарабкался из машины под сплошные потоки дождя  и  поднял
капот. Мотор как  мотор.  Он  закрыл  капот,  засунул  руки  в  карманы  и
вгляделся в бездонную муть дороги.
   - Следующую машину можно и неделю прождать, - уныло размышлял Роджер. -
Только  полная  бестолочь  поедет  в  такой  ливень...  Но   даже   трижды
бестолковый, случись он сейчас здесь, ни в жизнь не остановится.
   Его внутреннее бормотание  было  неожиданно  прервано  вспышкой  света,
пробившегося издалека. Сдержанный рев мотора прорвался  сквозь  барабанную
дробь дождя.
   - Эгей! - Роджера затрясло от радости. Кто-то едет!
   Он выпрыгнул на середину дороги. Свет, по мере приближения,  становился
ярче. Он замахал руками.
   - Эй, останови же, - завопил Роджер, когда фары были уже рядом и,  судя
по всему, останавливаться не собирались. - Стой! -  Он  отскочил  в  самый
последний миг, когда мотоцикл, прижимаясь к полотну  дороги,  вырвался  из
мглы.
   Какой-то доли секунды хватило ему, чтобы увидеть перекошенное от страха
лицо девушки, когда она резко нырнула в сторону, чтобы не задеть  Роджера.
Почти детский драндулет по инерции пронесло метров пятнадцать по дороге  и
выбросило в кювет. Нескоро смолк грохот и скрежет металла и дерева,  потом
что-то скрипнуло, и все... тишина.
   - Господи, Иисусе. - Роджер затрусил через дорогу  и  вниз  по  крутому
склону, сквозь сломанные и вырванные кусты и зелень, по  следу  мотоцикла.
На самом дне валялась, помятая машина, одно колесо которой с хромированным
ушком все еще лениво вращалось. Передняя фара светила вверх сквозь  мокрые
листья. В двух-трех метрах от мотоцикла лежала девушка - на  спине,  глаза
закрыты. Роджер склонился над ней,  попытался  нащупать  пульс.  Ее  глаза
вдруг открылись, и в него впился бледно-зеленый взгляд.
   - Вы должны помочь мне, - произнесла она с видимым усилием.
   - Ну конечно, - Роджер задыхался. - Все, что угодно... И простите меня,
ради бога.
   - У меня сообщение,  -  пролепетала  девушка.  -  Ужасно  важное.  Надо
передать.
   -  Слушай,  мне,  пожалуй,  стоит  подняться  к  машине   и   попросить
кого-нибудь еще спуститься к тебе...
   - Не мешай, - прошептала она. - У меня сломана шея, и  через  несколько
секунд я умру.
   - Чушь собачья, - Роджер не мог говорить. - Через пару дней ты  станешь
здоровая и свежая, как этот дождь.
   - Не перебивай, - отрезала девушка. - Передай: "Остерегайтесь Фоксов".
   - Что за Фоксы? - Роджер оглянулся в совершенном смятении. - Я  никогда
ничего не слышал о Фоксах.
   -  Тем  лучше.  Надеюсь,  что  никогда  и  не  услышишь,  -  несчастная
задыхалась. - Надо передать скорее. Ты должен спешить. - Голос изменил ей.
- Слишком поздно. - Она хватала воздух ртом. - Нет времени... объяснить...
возьми... микроаппарат... кнопку... в правом ухе...
   - Я зря трачу время. - Роджер почти поднялся. - Побегу за доктором.
   Он остановился, завороженный движением ее губ.
   - Возьми... кнопку... вставь себе в ухо... Слов почти не  было  слышно,
но зеленые глаза не отпускали, просили.
   - Самое время подумать о слуховом аппарате, - Роджер попробовал шутить,
- но ведь...
   Он осторожно  убрал  влажную  черную  прядь,  одним  движением  вытащил
золотистую кнопку из хрупкого девичьего ушка. Как только  он  это  сделал,
свет разума покинул ее очи, взгляд остекленел.  Роджер  схватил  ее  руку,
услышал смутный заключительный тук-тук, пульс пропал и... тишина.
   - Эй, - безумными глазами Роджер  смотрел  на  ее  лицо  с  удивительно
правильными чертами. - Не может быть... то  есть,  я  не  хотел...  ты  не
должна... - Он с трудом дышал, едва сдерживая слезы. -  Она  мертва  из-за
меня! - наконец выдохнул он. - Если бы  я  не  выпрыгнул  перед  ней,  как
сумасшедший, она была бы жива!
   Страшно потрясенный, он спрятал золотистую кнопку  в  карман  и  пополз
вверх, спотыкаясь и поскальзываясь на  каждом  шагу.  В  машине  он  долго
вытирал носовым платком лоб и руки.
   - Что же это такое, - простонал Роджер. - Меня надо сажать в тюрьму!  Я
- убийца! И ничем не могу ей помочь... даже если сяду за решетку!
   Он вытащил кнопку и при тусклом свете  сигнальных  лампочек  рассмотрел
ее. Оттуда высовывались какие-то тоненькие  проводки,  очевидно,  контакты
для карманной батарейки.  Он  покрутил  кнопку  между  пальцами  -  совсем
маленькая, не больше горошины. Ей казалось, что это важно;  перед  смертью
говорила об этом. Хотела, чтобы он вставил эту штуку  себе  в  ухо.  И  он
выполнил последнее желание девушки.
   Но что  это?  Какой-то  едва  уловимый  шум"  или  ему  показалось?  Он
протолкнул  странный  предмет  поглубже  в  ухо.  Что-то  затикало,   едва
зашуршало,  забулькало.  Он  хотел  уже   вынуть   непонятную   вещь,   но
почувствовал резкую боль.
   - Твоя Цель -  Поттсвилль,  сто  две  мили  на  север-северо-восток,  -
услышал Роджер голос погибшей девушки. - Отправляйся прямо  сейчас.  Время
не терпит!
   Послышался приближающийся шум мотора. Роджер выскочил из машины и  стал
вглядываться в дождливую муть. Дождь моросил уныло  и  однообразно.  Опять
свет фар вдали. Сегодня уже во второй раз.
   "На этот раз буду умнее и не брошусь с воплями, как сумасшедший,  когда
остановятся, - предупредил сам себя. Роджер. - Расскажу им, что  никак  не
приду в себя после катастрофы, что  слышу  разные  голоса.  Не  забыть  бы
рассказать о галлюцинации с девушкой на мотоцикле; это должно  быть  важно
для психиатра".
   Он стоял у машины, напряженно следя  за  приближающимся  светом,  очень
сдержанно и осторожно помахивал вытянутой рукой, словно держал флажок.  Но
водитель и не думал останавливаться. Виляя из стороны в сторону, машина на
полной скорости пронеслась мимо Роджера. За рулем сидело  нечто  страшное:
безголовое  тело,  очень  полное,  красно-кирпичного  цвета,   очертаниями
напоминающее луковицу или грушу, с двумя пучками  щупальцев,  похожими  на
разведенные в разные стороны жилы гибкого металлического кабеля.
   Единственный в своем роде огромный выпученный глаз, размером  и  цветом
напоминающий  пиццу,  пронзил  его  насквозь  совершенно   нечеловеческим,
враждебным взглядом. С воплем удивления Роджер отскочил назад, оступился и
тяжело упал на грязный, скользкий асфальт. А дальше - еще хуже:  мотоцикл,
круто отпрянувший в сторону, завалился вперед, далеко отбросил чудовищного
седока, проскрежетал на боку несколько десятков метров  и  остановился  на
середине трассы.
   Роджер поднялся и захромал  вперед  по  дороге  туда,  где  без  всяких
признаков жизни распростерлась  инертная  биомасса.  С  пяти  метров  было
понятно: то, что лежало, больше не сможет сидеть за рулем - верхняя  часть
тела по консистенции напоминала картофельное пюре.
   - Помогите, - простонал Роджер, зная, что у  него  в  ушах,  точнее,  в
левом ухе, звучат голоса.
   - Время не ждет, - сообщил голос  девушки,  делая  ударение  на  каждом
слове. - Быстрее!
   Роджер потянулся было к кнопке, но резкая боль вновь ударила его.
   - Наверное, мне надо пойти в полицию, - неуверенно произнес  Роджер.  -
Но что я им скажу? Что я  повинен  в  гибели  девушки  и  злой  гигантской
брюквы?
   - Забудь о полиции, - нетерпеливо оборвал его размышления голос. - Я  с
огромным  трудом  поддерживаю  жизненную  функцию  на  крохотном  островке
корковых клеток, чтобы дать тебе возможность проникнуть в  их  Укрепление!
Не трать сил впустую и хватит болтаться здесь. Вперед!
   - Но моя машина не заводится!
   - Возьми мотоцикл!
   - Но это называется воровство!
   - Интересно, кому ты собираешься доложить об этом?  Родственникам  этой
гигантской брюквы?
   - В этом пункте ты права, - согласился Роджер и поспешил к поверженному
мотоциклу. - Однако я никогда не думал, что сумасшествие  может  принимать
такие странные формы.
   Он поднял машину. За исключением нескольких вмятин в зеленом  покрытии,
мотоцикл выглядел как новый. Ударом ноги Роджер завел его, оседлал и пулей
помчался вниз по шоссе, оставляя борозду в темноте.
   В ближайшем городе Роджер изучал все рекламные щиты по обочине, пытаясь
узнать, где принимает доктор, доктор медицины, как теперь называется.
   "Бессмысленно    рассчитывать     на     высококлассного     столичного
специалиста-психиатра, -  подумал  Роджер.  -  Найти  бы  самого  обычного
провинциального терапевта. К тому же тут чуть больше надежды,  что  он  не
затребует деньги вперед".
   Наконец Роджер нашел то, что искал.  Он  поставил  мотоцикл  у  бордюра
неподалеку от мусорных ящиков напротив мрачного  трехэтажного  квадратного
здания. Окна тотчас же осветились, открылась дверь, и навстречу, прикрывая
ладошкой глаза, вышел маленький востроносый человек.
   "Что же я ему скажу? - подумал Роджер, мгновенно оценив  всю  нелепость
своего положения. - Допустим,  я  слышал  о  недоразвитых  детях,  которые
засовывают что попало в рот, уши и другие места, но как  объяснить  случай
со мной, не выставляя себя совершенным дураком?"
   - Кто там? - раздался неприятный, очень резкий голос доктора. - Давайте
проходите и ложитесь на стол. Через три минуты диагноз будет поставлен.
   "Не могу же я сказать ему, что просто взял и засунул эту штуку в  левое
ухо, - размышлял Роджер. - А  если  рассказать  ему,  как  было  на  самом
деле..."
   - Не стоит  пугать  себя  перспективой  раковой  опухоли,  -  продолжал
востроносый, решившись спуститься вниз по кирпичным  ступенькам.  -  Всего
две минуты, и, пожалуйста, успокойтесь.
   "Допустим, он засунет меня в смирительную рубашку  и  позовет  ребят  с
сачками вроде тех, которыми ловят бабочек, - неожиданно  пришло  в  голову
Роджера. - Говорят, если уж сюда попадешь, то выберешься нескоро".
   - Если у вас легкие слегка задеты ТБ,  не  отчаивайтесь.  У  меня  есть
средство как раз от этого, - доктор сделал несколько шагов по  дорожке,  -
не то, что эти расчудесные антибиотики, которые,  замечу,  неплохо  стоят!
Изготовлено  по  моей  собственной  запатентованной   формуле.   Сыворотка
кобылицы. Действует сногсшибательно, то, что вам нужно!
   "В конце концов то, что  со  мной  случилось,  не  так  уж  страшно,  -
успокаивал себя Роджер. - Старый дядюшка Лафкадио  прожил  целую  жизнь  с
маленькими серебряными человечками,  которые  жили  под  обоями  и  оттуда
подавали ему советы".
   - Вот что я вам  предложу,  -  сказал  лекарь,  извлекая  бутылочку  из
кармана пиджака, когда они уже шли по выгоревшей  на  солнце  траве.  -  Я
выпишу вам принимать это три раза в день за доллар двадцать девять  центов
вместе с налогом. Дешевле вы нигде не купите!
   - О нет, благодарю, сэр, - отказался Роджер, заводя мотоцикл. - Ведь  я
не больной, а работник фининспекции  проверок.  Проверяю,  не  слишком  ли
завышают цены.
   - Прошу прощения, шеф, - бормотал маленький человечек. - А  я  вот  как
раз собрался выбросить мусор.
   Он приподнял  крышку  ближайшего  контейнера,  и  плоская  бутылочка  с
запатентованными пилюлями смешалась с содержимым  ящика.  Роджер  отпустил
сцепление и выехал на улицу, чувствуя на себе  пристальный,  пронзительный
взгляд маленького человечка.
   - Ты принял правильное решение, - тихо одобрил голос в левом ухе.
   - Я просто трус, - пробормотал Роджер. - Какое мне дело до того, что он
мог бы там подумать? Не стоит ли мне вернуться  и...  Резкая  боль  в  ухе
заставила его вскрикнуть.
   - Боюсь, что этого я не смогу  тебе  позволить,  -  отчетливо  произнес
невидимый попутчик. - На следующем перекрестке поворачивай налево, и через
два часа мы будем в Поттсвилле.


   Спустя один час пятьдесят пять минут Роджер медленно  вел  мотоцикл  по
ярко освещенной  авеню  мимо  бесконечных  ломбардов,  витрин  с  рекламой
апельсинового  сока  и  ослепительно  начищенных  туфель,  глянцевых  8х10
фотокрасавиц, невинных до мути, мимо  бильярдных  и  баров,  жизнерадостно
бурлящих, несмотря на столь поздний час.
   - Потише, - предупредил голос погибшей девушки. -  Теперь  вон  к  тому
зданию, похожему на гараж.
   - Это же автостанция, - сказал Роджер. - Если ты рассчитываешь  на  то,
что я куплю билет, тебя ждет разочарование. Я без цента в кармане.
   - Ничего подобного. Мы в нескольких  метрах  от  Цели.  Рискуя  жизнью,
Роджер  протиснулся   между   кирпичной   стеной   и   фырчащей   громадой
междугородного,  по  виду   чикагского,   автобуса   и   оказался   внутри
наполненного эхом ангара. Следуя указаниям, он оставил мотоцикл и, толкнув
вращающуюся  дверь,  вошел  в  раздражающую  суетностью   атмосферу   зала
ожидания, где как обычно спали военнослужащие и  безмужнего  вида  молодые
матери.
   - Перейди на ту половину зала, - командовал голос.  Роджер  подчинился,
остановившись по приказу у закрытой двери. - Попробуй здесь.
   Роджер толкнул дверь и  вошел.  Дебелая  леди  с  полным  ртом  заколок
взвилась и в ужасе закричала на него. Роджер поспешно попятился.
   - Это же женская комната, - присвистнул он.
   - Дьявол, ты прав, парень, - прогрохотал рядом густой  бас.  Гигантский
полицейский смерил его враждебным взглядом с почти двухметровой высоты.
   - Вы все у меня на  виду,  пташки,  и  советую  запомнить,  Домбровский
работает чисто, следов не оставляет, - верзила придвинулся к Роджеру, едва
не задевая животом, и, понизив голос, спросил: - Ну,  а  как  там  вообще,
чего видать-то?
   - Да все так же, как и в мужской, - Роджер перевел дыхание. - Примерно.
   - Серьезно? Ну ладно, смотри не делай глупостей, парень.
   - Само собой, шеф. - Роджер попятился и  скрылся  за  соседней  дверью,
наставляемый голосом.
   Из-за столика у стены поднялся пожилой негр.
   - К вашим услугам, сэр. Почистить обувь, побриться, массаж? Или,  может
быть, быстренько постирать и погладить?
   - Спасибо, не надо. Я тут только...
   - Может, пропустим по маленькой для прочистки мозгов? - он  вытащил  из
кармана плоскую бутылку.
   - Говорят, от ТБ лучше всего спасаться в Аризоне, - заметил Роджер.
   Негр задумчиво посмотрел на него, снял крышечку  с  бутылки  и,  сделав
большой глоток, вылил остатки в раковину.
   - Ты прав, парень, - согласился он, - я как раз  успеваю  на  два  ноль
восемь в Феникс, - и поспешно вышел.
   - По крайней мере утешусь тем, что я здесь не единственный сумасшедший,
- пробормотал Роджер.
   - Давай. Еще одну дверь,  -  раздался  голос  девушки.  -  Прости,  что
немножко напутала. Я сильно торопилась, когда была здесь в последний раз.
   - Бывает, - рассудил Роджер. - Но что ты делала в мужской комнате?
   - Долго объяснять. Нет времени. Лучше открой дверь. Роджер  подчинился.
В помещении не оказалось ничего, кроме водопровода.
   - Немножко левее, - направлял голос. - Вот  так.  Прямо  над  раковиной
появилась и повисла в воздухе  светящаяся  полоска,  источающая  необычное
зеленоватое сияние, ослепительное в темноте комнаты. Но как только  Роджер
немного нагнул голову, полоска исчезла.
   - Обман зрения, - неуверенно произнес он.
   - Нет. Это Отверстие Входа. Теперь слушай, что я хочу от  тебя:  напиши
записку под мою диктовку и  просто-сунь  в  эту  Прорезь.  Вот  и  все.  Я
уверена, записка попадет куда надо.
   - Она  попадет  на  местный  канализационно-перерабатывающий  завод,  -
запротестовал Роджер. - Это самый безумный способ доставки почты, какой  я
знаю!
   - Подвинься чуть поближе к отверстию и увидишь, что оно совсем  не  так
элементарно, как кажется на первый взгляд.
   Роджер   послушно   придвинулся.   Полоска   превратилась   в    ленту,
переливающуюся  всеми  цветами  радуги,  как  масляное  пятно   на   воде.
Приблизившись еще,  Роджер  увидел  мерцающую  рамку,  которая,  казалось,
уходила сквозь стены в бесконечность. У  него  закружилась  голова,  и  он
попятился.
   - Такое ощущение, словно стоишь на границе этого мира, - прошептал он.
   - Ближе, - сказал голос. - Теперь быстро записку.
   - Надо взять карандаш.
   Роджер  вышел  в  коридор,  попросил  у  билетера  на  минутку  огрызок
карандаша и снова вошел в комнату. Он достал из кармана помятый конверт  и
разгладил.
   - Давай быстрее, - попросил он. - Надо покончить с этим.
   - Конечно. Начни так: "Дорогой С'Лант". Нет, лучше  по-другому,  скажем
так: "Технору Второго Уровня  С'Ланту".  А  впрочем:  "Дорогой  Технор"  -
удачнее.
   - Я не знаю как писать "Технор", - сказал Роджер, - и не  очень  уверен
насчет С'Ланта.
   - Не имеет значения. Давай сразу по  существу:  "Моя  попытка  пересечь
Осевой  Канал  частично   удалась.   Новый   Музей   вместе   с   системой
восстановления    и     корректирования     работают     над     созданием
усовершенствованной расы, которая могла бы действовать как минимум в  двух
временных пространствах высшего порядка. Прошу способствовать  перемещению
неисправного аппарата на конечные координаты для вывода его  из  состояния
временного стаза. К'Нелл, полевой агент".
   - Что все это значит? - поинтересовался Роджер.
   - Неважно. Ты все успел записать?
   - Я ничего не разобрал  после  слов  "Моя  попытка..."  Голос  повторил
сообщение, которое Роджер записал печатными буквами.
   - Теперь опусти письмо в Отверстие, и ты свободен, - произнес голос.
   В этот момент в помещение ворвались двое служащих.  Одним  из  них  был
билетер.
   - Это он! -  билетер  ткнул  в  Роджера  пальцем,  находясь  в  сильном
возбуждении. - Я понял все, когда он попросил у меня карандаш и отправился
в одно место. Это тот, кого вы ищете.
   Другой служащий, стройный мужчина с пепельными волосами и  печатью  ФБР
на лице, понимающе улыбнулся и подошел к Роджеру.
   - Скажите, молодой  человек,  вы  действительно  пишете  на  стенах?  -
спросил он.
   - Вы все  поняли  превратно.  Я  только  хотел...  -  Роджер  попытался
протестовать.
   - Не пускайте его назад, а то сотрет, - подзуживал первый служащий.
   - Сообщение! - прозвучал в ухе нетерпеливый голос.
   - Давайте-ка посмотрим на вашу работу, - простецки предложил  второй  с
пепельными волосами, решительно открывая дверцу кабины.
   - Вы не поняли меня! - Роджер попятился. - Я только собирался...
   - Держи его!
   Первый служащий схватился за один рукав, второй - за  другой.  Так  как
они пытались повести его вперед, Роджер, сопротивляясь, вырывался у них из
рук.
   - Я  невиновен!  -  вопил  он.  -  Это  место  еще  до  меня  было  все
разрисовано.
   - Несомненно, - седовласый тяжело дышал, - но я не хочу,  чтобы  у  вас
сложилось неверное впечатление, сэр. Я  попечитель  коллекции  граффити  в
музее современного народного творчества. Мы ищем таланты для росписи нашей
ротонды.
   Роджер в пиджаке с оторванными рукавами отшатнулся.
   - Берегись! - предупредил голос в ухе. - Поздно.
   Роджер  почувствовал,  как  мерцающее  сияние  обволокло  его,  как  он
оказался в переливающейся  всеми  цветами  радуги  трубке  и  на  какую-то
секунду попытался удержать равновесие, махая руками.
   В сплошной туманной серости до его слуха донесся  мощный  шум  бурлящих
водных потоков.
   Неистовый круговорот захватил Роджера и выбросил в бездонную пустоту.





   Он оказался на пляже. Это была первая мысль, посетившая его потрясенный
рассудок. Сверкающее солнце играло в золотом песке.  Роджер  сел  прямо  и
осмотрелся. Жаркий воздух дрожал, плыл. Сквозь его подвижную  мглу  Роджер
различил изъеденные  временем  и  ветром  выступы  розового  камня.  Танец
воздуха что-то напомнил ему, но думать об  этом  было  невозможно.  Голова
раскалывалась  от  боли.  Сама  боль  тоже   вызывала   какие-то   смутные
воспоминания... Он машинально потянулся рукой к голове и нащупал кнопку  в
ухе.
   - Что случилось? - прошептал он. Ответа не было.
   - Голос! - позвал Роджер. - Агент К'Нелл, или как там тебя? Молчание.
   "Ладно, будем считать, что мы  почти  в  норме,  -  сам  себя  успокоил
Роджер. - Мне бы только понять, где я... Возможно, я был  в  трехнедельном
запое, - предположил он, - и только теперь алкогольный туман развеивается.
Разумеется, я никогда не был пьяницей, - напомнил он себе, -  может  быть,
поэтому на меня так сильно подействовало..."
   Он неуверенно встал на ноги,  покачиваясь,  и  огляделся  по  сторонам.
Необъятное пространство  песка.  Он  понял,  что  это  не  пляж.  Какая-то
пустыня,  испещренная  валунами,  раскинувшаяся  далеко-далеко.  Вероятно,
Аризона, думал Роджер, а дороги просто  не  видно.  Как  узнать,  в  какой
стороне она проходит?
   В-нескольких метрах от Роджера прикорнул огромный,  изрезанный  волнами
камень. Он подошел к гиганту и взобрался на него. Стоя на самом верху,  на
высоте трех-четырех метров,  Роджер  мог  видеть  пустыню  на  много  миль
вперед. На самом востоке, там,  где  кончался  видимый  мир,  громоздились
бледные скалы. На севере пустой горизонт, на западе - то же самое,  однако
на юге однообразная равнина прерывалась каким-то  оврагом.  А  овраг,  как
известно, предполагал присутствие воды.
   - Пить, - прошептал Роджер, - то,  что  мне  нужно.  Он  сполз  вниз  и
двинулся наперерез к темной линии оврага. Первые десять минут он  уверенно
шагал вперед, оставляя солнце слева,  а  огромные  редкие  камни  слева  и
справа. Когда почва стала более твердой, он сбавил шаг, тщательно  выверяя
маршрут. Взойдя на небольшой холм, он приставил ладонь  к  глазам  и  стал
обозревать путь. Овраг, до которого, по идее, оставалось  совсем  немного,
скрылся из виду, но... Роджер закрыл глаза, давая им  отдых,  потом  снова
взглянул. Совершенно точно. Камень, на который  он  залез,  чтобы  увидеть
овраг, находился в тридцати метрах от него, прямо по тропе.


   Четыре раза Роджер Тайсон вставал спиной к  камню  и  пытался  уйти  от
него: дважды - на юг, раз  -  на  север  и  раз  -  на  восток.  Но  через
пятнадцать  минут  он  неизменно  возвращался  к  оставленному  ориентиру,
несмотря на то, что при этом он шел всегда  прямо,  так  что  ни  о  какой
небрежности или невнимательности не  могло  быть  и  речи.  Он  готов  был
ручаться за это. Когда Роджер шагал на восток,  солнце  постоянно  светило
ему в лицо, но через четверть часа он все равно возвращался к  вездесущему
камню.
   Опустившись в тени гигантского валуна, Роджер закрыл глаза. Жара падала
сверху, отражалась снизу, источалась сбоку от камня.  От  недостатка  воды
Роджер ослабел и обмяк. Если ничего не произойдет, он вряд ли протянет  до
заката - последняя его надежда. Правда, смерть вряд ли  изменит  что-либо.
Так и останется он потерянным в этом пейзаже  иллюзий...  Так  вот  в  чем
дело! Значит, на  самом  деле  никакой  пустыни  нет,  есть  лишь  химера,
порожденная воспаленным воображением. Осознав этот факт, Роджер решил, что
если  уж  он  сумел  проникнуть  в  мираж,  то   ему   ничего   не   стоит
проигнорировать этот мираж. Упразднить. Роджер попытался подумать о  самых
обыденных  вещах  нормального  мира:  рекламные  шлягеры,  соблазнительные
заведения  для  туристов,  американские  карусели,  горки,   хромированные
бамперы, контактные линзы для глаз...
   Он снова открыл глаза. Кругом по-прежнему безжизненная пустыня. Иллюзия
или еще что-нибудь, но он крепко прилип к ней. - Да, черт побери!  Это  же
невозможно! Приступ здорового негодования поднял его на ноги. Здесь должен
быть  ключ  -  какая-нибудь  неувязка  неизбежно  откроется  внимательному
взгляду. Он пойдет к камню и шаг за шагом исследует весь свой путь. На сей
раз ориентиром был избран острый выступ скалы, находящийся как  минимум  в
десяти  милях  от  Роджера.  Тайсон  ступал  медленно,  осторожно,   часто
останавливаясь, чтобы получше рассмотреть почву  под  ногами.  Роджер  сам
толком не знал, что он высматривает, но одно было ему ясно: та ловушка,  в
которую он угодил, - теперь он размышлял именно в таких терминах  -  очень
сильно напоминала аквариум для золотых рыбок. Глупая рыбка  может  сколько
угодно суетиться, но невидимая стеклянная стена будет постоянно направлять
ее в противоположную сторону, туда, откуда она только что приплыла.  Здесь
тоже стена, по-видимому, неосязаемая, ограничивает  три  измерения  сразу.
Движение возможно двух видов: наперерез, в лоб, от стенки к стенке и вдоль
круглой стены, что, конечно, труднее; так, как делают гуппи,  плавающие  в
своей тюрьме по периметру, параллельно стыкам аквариума.
   Что-то впереди  привлекло  внимание  Роджера,  какое-то  отклонение  от
обычного пустынного пейзажа. После нескольких  минут  самого  пристального
наблюдения Роджер смог дать себе отчет в происходящем:  вещи,  находящиеся
прямо перед наблюдателем, смещались по мере приближения  к  ним  вправо  и
влево. Само по себе подобное явление протекало вполне в рамках нормального
перспективного эффекта, но та скорость, с которой вещи расползались,  была
подозрительна. Цепь скал, возвышавшаяся перед ним,  разбегалась  в  разные
стороны слишком быстро, а прямо по линии  взгляда  пространство  дыбилось,
колыхалось по вертикали. Стоило только ему остановиться - эффект пропадал;
шел дальше - возобновлялся. Теперь он  знал,  что  стена  эта  неосязаема,
почти абстрактная плоскость, в которой происходит растяжение пространства.
Вот показалась какая-то точка, с каждым шагом увеличивающаяся в  размерах,
пока не превратилась в знакомый камень... в нескольких  десятках  шагов...
по дорожке. Он оглянулся назад - камня не было видно, где-то вдали смутной
оранжевой грядой в свете заходящего солнца вздымались скалы.
   - Ладно, - произнес Роджер  вслух,  его  голос  буквально  потерялся  в
величии пустынного молчания.  -  Будем  считать,  что  это  эффект  линзы.
Какая-нибудь четырехмерная  пространственно-временная  линза,  если  такое
бывает. Название это, конечно, не слишком поможет мне, но зато  я  кое-что
узнал.
   Он оставил на песке метку и пошел к камню, считая шаги. Триста двадцать
один. Роджер возвратился к метке. Проследовал по дорожке дальше,  пока  не
увидел тот же камень. Остановился, стал считать шаги. Четыреста  четыре  с
этого конца.
   - Ну что ж, пока все не так уж  плохо,  -  задумчиво  бормотал  Роджер,
приближаясь к своему камню. - Феномен  имеет  фиксированный  центр.  Пусть
аквариум  и  представляет  собой  сферу,  он  все   равно   должен   иметь
определенные размеры.
   Роджер на секунду замедлил шаг, пытаясь схватить образ, оформляющийся у
него в голове - трехмерную реальность взяли за концы и  завязали,  получив
выпуклое  замкнутое  пространство...  так   прачки   завязывают   простыню
наподобие мешка.
   - ...И моя задача заключается в том, - продолжал Роджер, - чтобы  найти
этот узел!
   Когда мысль была исчерпана, он посмотрел вперед и заметил какое-то едва
уловимое движение  воздуха.  Роджер  плашмя  бросился  на  землю,  надежно
спрятавшись за камнем. У валуна, где Роджер пришел в  сознание,  появилась
светящаяся полоска.  Затем  показались  собранные  в  пучки  металлические
члены, а потом угловатое  багровое  безголовое  одноглазое  нечеловеческое
туловище.
   - Опять эта чертова Брюква, - Роджер чуть не задохнулся. -  По-прежнему
жив и хочет поймать меня!
   Роджер пластом лежал на земле и наблюдал, как  из  прозрачного  воздуха
выныривает целое чудовище со всеми своими отростками. Это было  похоже  на
театральное  представление:  примерно  так  же  актер  выскакивает  из-под
невидимого  для  зрителей  задника.  Секунду  чудовище  в  нерешительности
покачивалось на своих пучкообразных низких лапах, которые  как  две  капли
воды походили на торчащую систему верхних отростков, потом двинулось прочь
от скалы, внимательно изучая землю перед собой.
   - Идет по моему следу! - ужаснулся Роджер. -  Через  каких-нибудь  пять
минут мне крышка.
   Он вскочил на четвереньки и таким образом пробежал несколько метров, не
спуская глаз с чудовища, которое быстро  двигалось  на  своих  пружинистых
щупальцах. Выглядывая то тут, то там из-за  укрытий,  Роджер  следовал  за
монстром - единственный  шанс  оказаться  впереди  него.  Приблизившись  к
камню, Тайсон заметил слабо  мерцающий  свет,  исходящий  от  вертикальной
линии. Казалось, маленький паучок сплел из света паутинку и протянул ее из
другого мира...
   - Это же Вход! - он чуть не захлебнулся от облегчения. - Мне совсем  не
хотелось бы возобновлять разговор с помешанным специалистом  по  туалетным
росписям, но объяснять этому корнеплоду, для  чего  мне  потребовался  его
самокат, хочется еще меньше.
   Роджер осторожно приблизился к светящейся пульсирующей жилке и  увидел,
как она расширяется, быстро и нежно обволакивает его, словно мыльная пена,
потом вновь быстро раскрывается и пропадает у него за спиной. Он  стоял  в
темноте,  небо  перерезалось   зарницами,   как   во   время   праздничных
фейерверков. В воздухе что-то грохотало, гремело, ухало и время от времени
взрывалось.
   - Что-нибудь празднуют, - догадался Роджер, вдруг обратив  внимание  на
то, что стоит почти по колено в холодной  воде.  -  Интересно,  по  какому
поводу...
   Он протянул руки и обнаружил, что находится в грязной,  почти  отвесной
траншее, закрывающей его с головой. Мокрая стена окопа  отражала  какой-то
слабый огонек впереди. Он похлюпал к нему,  повернул  направо  и  оказался
перед обитой деревянными брусьями дверью,  заваленной  мешками  с  песком.
Внутри за столом,  сооруженном  из  перевернутых  ящиков,  сидели  трое  и
резались в карты. Свет шел от свечки, прилепленной прямо к доске.
   - Эй, малыш, заползай к нам, -  пригласил  один  из  играющих,  молодой
мужчина с желтым, тонким лицом, одетый  в  расстегнутый  жакет  горчичного
цвета. - Большой Отто может ударить с минуты на минуту.
   - Ну-ка, ну-ка, парень, - отозвался второй в подтяжках поверх шерстяной
поддевки, шлепнув картой  о  стол,  -  может,  тебе  известно  их  чертово
расписание?
   Третий, верзила в серо-зеленом уставном кителе, аккуратно положил карту
на доску и пыхнул своей гигантской трубкой.
   - А, новичок, - приветствовал он сердечно. - Заведи-ка  свой  карманный
патефон.
   - О нет, не сейчас,  -  ответил  Роджер,  нерешительно  входя  в  зыбко
освещенное помещение. - Послушайте, ребята, не могли бы вы рассказать мне,
где я? Понимаете, моя...  машина  сломалась  по  пути  на...  новое  место
работы...
   Громкий смех заглушил объяснения Роджера.
   - Новая работа, говоришь! - подмигнул тот, что в подтяжках. - Да здесь,
кажется, только одна работа, парень.
   - Хорошо, когда у человека есть чувство юмора, -  согласился  горчичный
жилет. - Ты из какого, подразделения будешь?
   - Презабавный малый, - подытожил верзила важно. -  Ты  должен  отгадать
загадку. Зачем гунн переходит улицу?
   - Подразделения? - переспросил Роджер в сомнении. - Боюсь,  что  не  из
какого.
   - Поперли, стало быть? Плохо дело-то... Ну, можешь здесь прилечь.
   Его голос потонул в оглушительном грохоте, последовавшем после  мощного
взрыва, от которого задрожали стены землянки. - Верзила-шутник смахнул  со
стола осколок снаряда.
   - Чтобы было, куда попасть в следующий раз, - пояснил он торжественно и
продолжил: - Короче, один мэн говорит другому: "Кто эта леди, с которой  я
тебя видел прошлой ночью?"
   - Что происходит? - спросил Роджер, пытаясь счистить грязь со щеки.
   - Что там может происходить, малыш? Опять эти фрицы бомбят.
   - Фрицы? Вы имеете в виду немцев? Что, разве началась война?
   - Все ясно, контузия, -  определил  худосочный.  -  Плохо  дело,  хотя,
может, это и к лучшему. Какое-то развлечение.
   - И все-таки, где я? - настаивал Роджер. - В каком месте?
   - Не нервничай, парень, ты в хороших руках. Сен-Мишель, группа прорыва.
Через пару минут перестанут бомбить, и тогда поговорим как следует.
   - Прорыв Сен-Мишель? - переспросил Роджер. - Но ведь такой  существовал
в Первую мировую войну.
   - Какую мировую войну?
   - Первую. В тысяча девятьсот восемнадцатом.
   - Верно, малыш. Двенадцатое сентября. Паршивый  денек,  скажу  тебе.  С
удовольствием поменял бы его на другой, получше.
   - Но это невозможно. Ведь сейчас тысяча девятьсот  восемьдесят  седьмой
год. Вы отстаете на две войны.
   - Ну и ну - у парня поехала крыша, - прокомментировал в подтяжках.
   - Эй, я не закончил свою загадку, - пожаловался верзила.
   - Неужели возможно, - вслух размышлял  Роджер,  -  что  Вход  действует
наподобие машины времени.
   - Слушай, парень, лучше уйти с прохода! Стоял тут один, покрупнее тебя,
до первого снаряда...
   -  Эта  пустыня,  -  бормотал  Роджер,  -  значит,  это   не   Аризона,
какая-нибудь древняя Аравия, например...
   - Он бредит, - подтяжки встали с ящика из-под боеприпасов.  -  Смотрите
за ним, ребята. Может начаться припадок.
   - С ума сойти! - Роджер глубоко дышал, оглядываясь. - Ведь  я  попал  в
самое настоящее прошлое. Дышу воздухом семидесятилетней  давности.  У  них
тут война в самом разгаре. Вильсон президентствует, и никто не слыхивал  о
ЛСД, телевидении, мини-юбках или летающих тарелках.
   - Послушай, малыш, через несколько секунд...
   - Парни, у вас впереди столько всего интересного, - с завистью произнес
Роджер. - Война закончится в  ноябре,  так  что  до  этого  старайтесь  не
особенно высовывать нос, поберегитесь. Потом Лига Наций - она не оправдала
возложенных на нее надежд - пришлось распустить, - из  этого  тоже  ничего
хорошего не вышло. Дальше, в двадцать девятом капитально  лопнет  фондовая
биржа - постарайтесь в  этом  году  быстрее  распродать  все  ваши  ценные
бумаги. Затем Великая Депрессия и Вторая мировая война.
   - Хватай его! Ему же будет лучше! Когда обеспокоенные игроки  поднялись
со своих мест и окружили Роджера, он попятился и крикнул:
   - Подождите минутку, я не сумасшедший! Столько всего  сразу  свалилось,
что я просто слегка растерялся. Мне надо бежать.
   - Ты еще не врубился, что здесь линия огня?
   - Останется мокрое место, парень!
   - Пригнись, малыш!
   Казалось, воздух вдруг наполнился  страшным  свистом.  Роджер  выскочил
наружу, в грязь траншеи. Звук  падающего  снаряда  делался  все  тоньше  и
тоньше. Роджер, затравленно озираясь в поисках укрытия, наконец  нырнул  в
отверстие входа, увидев радугу, распустившуюся вокруг него. Он очутился на
зеленом берегу маленькой речушки, солнце светило вовсю; на  другом  берегу
притаилось человекоподобное существо - жалкая пародия на человека.


   Несмотря на явную сутулость, чудовище стояло на всех восьми конечностях
сразу: каждый кулак размером с бейсбольную вратарскую  перчатку,  косматая
красно-коричневая шкура была вся вымазана в грязи; шрамы сплошь  покрывали
широченное лицо и грудь,  поросшую  редкими  волосами.  Толстые  губы,  за
которыми  чернели  обломки  зубов,  были   подобраны;   маленькие   глазки
непрестанно бегали от Роджера к лесу и снова к Роджеру.
   - Фу-ты, - прошептал Роджер. - Не та эра. Надо еще раз попробовать.
   Когда Роджер сделал шаг назад, существо поднялось и плюхнулось в речку.
   Он  изо  всех  сил  стал  пробираться  сквозь  лесные  заросли,  полный
неистового желания увидеть сияющую полоску, заменяющую Вход.
   - Может быть, я слишком забрал вправо? - предположил Роджер  и  тут  же
повернул влево.
   Гигант уже наполовину переплыл реку, и каждый всплеск  воды  вызывал  у
него истошный негодующий вопль.
   - Или влево?
   Роджер судорожно хватался за ползучие стебли, корни, которые, казалось,
протягивали к нему свои цепкие руки.
   Тем временем монстр вылез из воды, остановился, стряхивая воду  сначала
с одной лапы, потом с другой... и, яростно рыча, двинулся дальше.
   Роджеру удалось выбраться из  чащи,  и  он,  пробежав  немного  вперед,
замер, не спуская глаз с тупоголового  животного,  углубившегося  в  самые
заросли.
   "Спокойней, Тайсон, - увещевал он себя. - Ты не можешь  позволить  себе
сойти  с  резьбы.  Околачивайся  здесь  до  тех  пор,  пока  чудовище   не
выдохнется, потом сматывайся в дыру и..."
   Со страшным ревом человекоподобное существо выпрыгнуло  из  зарослей  и
теперь отрезало Роджеру путь к спасению.
   "Может, он сам испугался до смерти, -  теоретизировал  Роджер.  -  Надо
сделать вид, что я не боюсь его, и чудовище скроется, поджав хвост".
   Он  судорожно  глотнул  воздуха,  придал  лицу  яростное  выражение   и
нерешительно выступил вперед. Результат не  заставил  себя  ждать.  Монстр
бросился прямо на него, схватил несчастного  обеими  лапами,  подержал  на
весу... Последнее, что видел Роджер, это небо над головой, синеющее сквозь
зелень листвы. Потом  небо  закрутилось,  перевернулось,  разбилось  целым
каскадом огоньков, которые, впрочем, скоро совсем погасли.





   Очнулся Роджер в полутьме. Тусклый свет,  пробивавшийся  сквозь  грубую
рогожку, позволял различить низкий потолок, плавно переходящий в  каменные
стены,  пострадавшие  от  воды.  Чье-то  морщинистое   лицо   с   колючими
бакенбардами внимательно изучало его сверху. Роджер поднялся,  скривившись
от боли  в  голове;  наблюдающее  лицо  исчезло,  поспешно  ретировавшись.
Кажется, это существо не производило впечатления злобного. Но куда девался
восьмилапый Гаргантюа со шрамами на лице?
   -  Лучше  лежи  смирно,  -  посоветовал  старик   своим   надтреснутым,
переходящим в шепот голосом. - Тебя хорошо тряхнуло.
   - Вы знаете английский! - обрадовался Роджер.
   - Полагаю, что да, - кивнул старик. - Бимбо немножко поиграл  с  тобой,
как с игрушкой. Тебе еще повезло, что он оказался  в  хорошем  настроении,
когда нашел тебя. Я волок тебя сюда, когда он уже закончил игру.
   - Большое спасибо, - сказал  Роджер,  боясь  пошевелиться,  ибо  каждое
движение вызывало новую боль. - Не знаете, откуда этот синяк на боку!
   - А, это Бимбо немножко попрыгал на тебе, когда бросил на землю.
   - А где я успел ободрать локти?
   - Наверное, когда Бимбо волочил тебя за ноги.
   - Стало быть, и штаны я тогда же порвал?
   - Да нет. Это уже, когда я волочил тебя сюда, так как не смог  поднять,
слишком уж ты тяжел. Ты только не волнуйся. Скоро будет завтра.
   - Приятно встретить философа в таком месте. -  Глаза  Роджера  начинали
привыкать к полутьме. - Кто вы? Как очутились  здесь,  рядом  с  Бимбо?  -
спросил Роджер.
   - Зовут - Люк Харвуд. Как сюда попал - толком не скажу. Вышел на  землю
размять ноги после плавания и попал,  стало  быть,  в  дурацкий  переплет.
Последнее воспоминание - я пытаюсь высовывать  голову  на  свежий  воздух.
Очутился здесь. Думаю, - он  вздохнул,  -  Господь  покарал  меня  за  мои
делишки в Макао еще в девятом году.
   - Вы имеете в виду тысяча девятьсот девятый?
   - Именно так, парень.
   - Клянусь, вы не выглядите таким старым. Наверное, тогда вы были совсем
малышом.
   - Что интересно - я ведь никогда  не  пил.  Бывало  иногда,  пропустишь
рюмочку в компании... Думаю, меня хорошенько стукнули по  башке.  Не  могу
сказать, сразу я помер или протянул еще какое-то время.
   - А где вы жили, когда были... живы?
   - Маленький городок под названием Поттсвилл.
   - Подумать только, именно в этом городе! Но... тогда ведь еще не  могло
быть автостанции?!
   - Что-то я не уловил, парень.
   -  Наверное,  станцию  построили   потом.   Таким   образом   отверстие
существовало уже очень давно. Может  быть,  это  связано  с  исчезновением
людей. Об  этом  сейчас  столько  говорят.  Люди  сворачивают  за  угол  и
пропадают.
   - Держу пари, все  наши  сейчас  гадают,  куда  я  задевался,  -  хмуро
проговорил Люк. - Носатый  Харвуд,  так  они  называли  меня,  никогда  не
опаздывал, по мне можно было сверять часы. Вот уж не думал, что  помру  на
суше.
   - Послушайте, мистер Харвуд, нам надо сматываться отсюда.
   - Не выйдет, - резко сказал Харвуд. - Я ведь пробовал и  не  один  раз,
поверьте мне. Никакого выхода нет.
   - Нет есть. Тем же самым путем, что мы попали сюда. Это вниз  по  реке.
Если бы вы могли показать мне то место, где я встретил Бимбо...
   - Бессмысленно, дружище. Если уж тебя угораздило помереть и  угодить  в
чистилище, то это надолго.
   - Я понимаю, что  после  шестидесяти  лет  безуспешных  попыток  трудно
поверить, что выход все-таки есть, - заметил Роджер, - но...
   - Какие еще шестьдесят лет? - нахмурился Харвуд.
   - Шестьдесят лет, которые вы провели здесь с тех пор, как  попали  сюда
еще ребенком.
   - Ты сбился с курса. Вчера истек двадцать первый день.
   - Ладно, об этом поговорим позже, - Роджер решил оставить хронологию  в
покое. - Но куда делся Бимбо, хотел бы я знать?
   - Да, наверное, после еды дрыхнет в своей берлоге, в миле отсюда. Бимбо
в этом смысле как погода, никаких изменений.
   - Отлично, мы попробуем проскользнуть мимо него и...
   -  Забудь  об  этом,  дружище.  Бимбо  любит  находить  вещи  там,  где
оставляет.
   - Да наплевать мне на то, что он любит. Я выберусь отсюда  раньше,  чем
он меня пристукнет. Вы идете со мной или нет?
   - Послушай, малый,  я  тебя  вытащил...  Если  бы  ты  знал,  что  тебе
действительно нужно, ты бы...
   - То, что мне действительно нужно - это немедленно выбраться отсюда,  -
отрезал Роджер.  -  До  свидания,  мистер  Харвуд.  Было  приятно  с  вами
познакомиться.
   - Уперся, как пень, - проворчал  моряк.  -  Ладно  уж,  если  тебе  так
надо... пойдем посмотрим, чем все кончится, только запомни  -  если  Бимбо
тебя схватит, не брыкайся, его это бесит.
   Воровато озираясь по сторонам,  они  приподняли  бамбуковую  циновку  и
выглянули наружу. Кругом пыль  и  солнце.  Из  пещеры  открывался  вид  на
каменистую гряду, возвышающуюся над крутым склоном, заросшим внизу  густым
лесом. Спуск, по всей  видимости,  предстоял  долгий:  вершины  гигантских
деревьев едва доходили до основания пещеры.
   Харвуд на цыпочках вел Роджера по гряде. У входа в другую пещеру, более
крупную, чем первая, старик остановился и быстро заглянул внутрь.
   - Странно, - заметил он, -  но  Бимбо  там  нет.  Где  он  может  быть,
интересно?
   Роджер прошел мимо озадаченного моряка  по  тропинке,  которая  в  этом
месте резко уходила в сторону - перед ним, лицом к лицу, стоял Бимбо.
   - О, - только и вымолвил Харвуд при появлении Роджера... под  мышкой  у
Бимбо. Мохнатая рука крепко держала беглеца. - Я смотрю, ты встретил его.
   - Не стойте же просто так! - крикнул Роджер. - Делайте что-нибудь!
   - Спасибо за напоминание, - поблагодарил Харвуд, развернулся и пустился
наутек.
   Бимбо тотчас же выпустил Роджера и помчался вдогонку. Это была недолгая
пробежка, так как плато заканчивалось через каких-нибудь  двадцать  метров
кучей свалившихся сверху камней.
   - Спокойнее, Бимбо, - Харвуд сделал шаг назад,  сжав  в  руке  изрядный
обломок камня. - Давай-ка возьми себя в руки и вспомни последний случай. Я
ведь неплохо заехал тебе по губе!
   Запугивание не удалось. Бимбо двинулся на моряка, испустил крик,  когда
камень угодил ему прямо в широченное рыло, схватил Харвуда и  поволок  его
по  земле.  Роджер  вскочил,  подобрал   хороший   дубовый   сук,   догнал
человекоподобного монстра и, собрав всю силу, ударил дубиной по гигантской
голове. Бимбо проигнорировал удар,  как,  впрочем,  и  следующие  три,  но
четвертый,  по  всей  видимости,  его  возмутил,  и  он,  бросив  Харвуда,
завертелся  на  месте.  Роджер  подпрыгнул,  нашел  опору   для   руки   и
вскарабкался на выступ скалы. Когда он  оглянулся,  то  увидел,  что  рука
чудовища, протянутая растопыренная пятерня, схватила горсть камней  из-под
самых его ног. Он оттолкнул домогающиеся пальцы, вскарабкался еще на  пару
метров вверх и очутился на ровной поверхности. Прерывистое дыхание  Бимбо,
его пальцы, роющие землю, были уже совсем рядом.
   Роджер стремительно огляделся, но подходящего камня не оказалось, и  он
очертя голову побежал. В это же мгновение  над  выступом  показалась  харя
разъяренного урода.


   Первые сто метров по редколесью Роджер преодолел в хорошем спринтерском
темпе, стараясь  убежать  подальше  от  места  старта.  Он  мало  думал  о
производимом  шуме,  у  него  в  ушах   стояла   тяжелая,   всесокрушающая
приближающаяся поступь Бимбо. Впереди оказалась яма, и он,  резко  свернув
вправо, пробежал несколько десятков метров по-возможности тихо, оказавшись
на открытом участке.  Где-то  вдали  замаячили  знакомые  горы,  и  сердце
Роджера дрогнуло - впрочем, в  пустыне  перспектива  выкидывала  такие  же
коленца. Еще совсем не все потеряно.  Он  продолжал  свой  бег,  прекрасно
понимая, что если Бимбо быстро догадается о маневре Роджера,  то  все  его
труды окажутся напрасными.
   Роджер был  уже  на  грани  изнеможения,  отсчитывая  последние  метры,
оставшиеся до границы того,  что  он  имел  основания  называть  замкнутым
кругом. Яма, у которой  он  недавно  изменил  курс,  наконец-то  оказалась
впереди.  Он  свалился  под  куст,   чтобы   как-то   успокоить   дыхание,
прислушиваясь  к  нещадному  хрусту  валежника,  доносившемуся   откуда-то
справа, и хриплому  рычанию  расстроенного  Бимбо,  продирающегося  сквозь
чащу. Роджер сделал полный виток  и  по  своим  собственным  следам  вновь
поднялся к горе, где  была  пещера.  Внизу  дюжина  коренастых,  волосатых
полулюдей выбежала из укрытий и  образовала  около  Люка  Харвуда  подобие
рваного кольца. Старик сидел прямо, держась за бок.
   Роджер перемахнул через выступ и быстро спустился в  низину.  При  виде
его чудовища бросились врассыпную, попрятавшись в бесчисленных пещерах.  В
отличие  от  Бимбо,  эти  производили  впечатление   робких.   Грязный   и
взлохмаченный Харвуд с  трудом  поднялся,  безуспешно  пытаясь  остановить
пальцем кровь из носа.
   - Не надо было так, парень! Он не любит, когда ему мешают развлекаться.
   - Я пропустил  отличную  возможность  отправить  его  на  тот  свет,  -
проговорил Роджер, с трудом переводя дыхание. -  Надо  было  забраться  на
гору и бросить камень на его глупую голову.
   - А, - Харвуд махнул рукой. - Этим ты бы только  еще  больше  рассердил
его. Лично я трижды убивал его, пока мне не надоело. Если  бы  ты  шлепнул
его, нам бы не поздоровилось,  так  что  оставь  это,  дружище:  не  стоит
связываться! Оставайся здесь и принимай все удары как подарки судьбы,  как
положено мужчине. Век это не продлится - хотя он так приноровился, что  не
устает развлекаться до заката... В любом случае он завтра придет, но  если
ты не слишком разозлил его, все забудется...
   - К черту завтра, пошли немедленно. Я, кажется, сбил его  со  следа  на
время.
   Внезапно сверху раздалось характерное хриплое мычание.
   - Кажется, он снова напал  на  след,  -  прошептал  Харвуд.  -  И  тебе
придется несладко, если... - В глазах  старика  читалась  задумчивость.  -
Вниз по реке, говоришь?
   - Смотря куда, вниз, - резко ответил Роджер.
   - Ладно, пошли! - сказал Харвуд. - Как-никак я тебе многим  обязан,  ты
мне здорово помог.


   Спустя пять минут Роджер и Харвуд стояли на берегу  небольшой  речушки,
журчащей среди деревьев в самом  низу  обрыва,  -  все,  что  осталось  от
какого-то мощного потока, прорезавшего это ущелье.
   - Там был очень удобный деревянный мостик... Огромная ель больше ярда в
обхвате в трех метрах от берега, - вспоминал Роджер.
   - А на дне белая галька, да? - быстро спросил Харвуд.
   - Мне кажется... да.
   - Тогда пошли сюда.
   Когда они спускались к реке, до их слуха донесся страшный хруст -  знак
приближающегося Бимбо. Роджер на секунду опешил, затем огляделся.
   - Да, мы нашли это место, - воскликнул он. -  Я  сидел  у  самой  воды,
справа, а ель была позади. - Он  подошел  к  дереву,  убрал  низкорастущие
ветви, заглянул вниз в густой хвойный сумрак.
   - Я ни черта не вижу, - проворчал Харвуд. - Слушай, пойдем наверх, пока
не поздно, может, Бимбо еще простит нас.
   - Это здесь, - повторил Роджер, - именно здесь.
   - Не знаю, - мрачно ответил Харвуд. - Зато знаю, что Бимбо здесь.
   - Займи его как-нибудь, - крикнул Роджер, когда гигант уже попал в поле
зрения, так как пыхтел Бимбо не хуже паровоза.
   - Сейчас, - в тоне Харвуда слышалось изрядно сарказма. - Я  поскачу  то
на одной, то на другой ножке и этим отвлеку его на минуту-другую.
   Неожиданно раздался страшный хруст сучьев и шелест  листьев,  Слева  от
Роджера  показалась  пара  извивающихся  металлических  трубок,   которые,
казалось,  нюхают  воздух.  Роджер   увидел   грязно-бордовую   безголовую
болванку, ту самую, от которой бегал по пустыне.
   - Приперли, - Роджер задохнулся, - а ведь я уже почти...
   Циклоп покрутил своим единственным глазом и скрылся в зелени, очевидно,
не заметив Роджера. Брюква ползла по прямой и  оказалась  на  берегу,  где
несчастный Люк Харвуд выкидывал коленца, чтобы  угодить  Бимбо.  Последний
забеспокоился: глаза его забегали, верхние члены  недоуменно  задвигались.
Он явно не  знал,  на  ком  остановить  свой  выбор:  на  старике  или  на
непонятном существе, шевелящем  паучьими  лапками.  Эти  паучьи  движения,
казалось,  не  нравились  Бимбо.  Он  замычал  и  ринулся  в  листву  мимо
озадаченного Люка. Брюква отодвинулась в сторону.
   - Люк, сюда! - заорал Роджер, когда, наконец, увидел Вход. Харвуд,  все
еще со страхом следящий за Бимбо, ринулся на голос, который сулил надежду.
Роджер поймал  моряка  за  руку,  втащил  его  в  полоску  света,  которая
расширялась, сияние окутало их, потом все исчезло - лишь тьма вокруг.


   - О Господи! - воскликнул Люк. - Куда это мы попали?
   - Понятия не имею, - отозвался Роджер. - Хорошо, хоть не стреляют.
   Он посмотрел по сторонам, плюнул и растер ногой. Под  ночными  звездами
лежало асфальтированное шоссе, ветер ласково  шевелил  верхушки  деревьев.
Застрекотал сверчок. Где-то вдали поезд испустил печальный вздох.
   - Смотри-ка, свет, - Люк показал пальцем.
   - Может, это дом, - предположил  Роджер.  -  Может  быть...  Может,  мы
выскочили оттуда совсем?
   - Ого-го-го, - захрипел Люк. - Могу себе представить,  как  мои  ребята
будут кататься по палубе со смеху! Думаешь, они поверят?
   - Лучше заранее настройтесь на худшее, - посоветовал Роджер. - Мало  ли
какие изменения успели произойти за это время.
   - Жалко, что у меня не осталось никаких доказательств, - посетовал Люк.
- За последние три недели я дважды ломал  руки,  один  раз  ногу,  потерял
шесть зубов; четырежды был бит до смерти - и хоть бы одна болячка осталась
для подтверждения!
   -  Надо  все-таки  отказываться  от  привычки  все  преувеличивать,   -
посоветовал Роджер. - Мы можем продать нашу  историю  газетам  и  получить
кругленькую сумму, но от некоторых цифр придется отказаться.
   - Все-таки забавно, - продолжал  Люк.  -  Подохнуть  -  пара  пустяков.
Какая-то ерунда! На следующий день просыпаешься как ни в чем не  бывало  и
начинаешь жить снова.
   - Ничего удивительного, - сочувственно ответил  Роджер.  -  В  обществе
Бимбо можно, пожалуй, и совсем  свихнуться.  Но  хватит  об  этом,  мистер
Харвуд. Давайте отыщем телефон и  попробуем  договориться  с  каким-нибудь
издателем.
   Через пять минут они уже подходили к  освещенному  окну  перестроенного
фермерского  дома,  который  возвышался  над   темным   покатым   склоном.
Путешественники шагали  по  дорожке,  обсаженной  цветами  -  две  полоски
цемента, кое-где треснувшего, но ничего, год-другой еще  протянет.  Взошли
по кирпичным ступенькам на широкое крыльцо. Роджер постучал.  Ни  звука  в
ответ. Он постучал еще раз, но уже громче. Теперь ему  послышались  чьи-то
неуверенные шаги за дверью.
   - Кто это... кто там? - раздался испуганный женский голос.
   - Меня зовут Тайсон, мадам, - сказал Роджер в закрытую дверь.  -  Я  бы
хотел позвонить от вас, если вы не возражаете.
   Замок щелкнул, дверь на дюйм Приоткрылась, и показалось женское лицо  -
или, по крайней мере, часть  его:  большой  темный  глаз  и  кончик  носа.
Секунду она изучала их, наконец дверь распахнулась, Женщина  средних  лет,
все еще хорошенькая, стояла и как будто собиралась упасть.  Роджер  быстро
приблизился к ней и поддержал за локоть.
   - Все в порядке?
   - Да... да... я... я... это так... я думала... Мне  показалось,  что  я
одна осталась на свете! - Она рухнула в  объятия  Роджера,  сотрясаясь  от
истерического плача.


   Через полчаса хозяйка  успокоилась.  Они  сидели  за  кухонным  столом,
обжигаясь горячим кофе, обмениваясь сообщениями.
   - В общем, в конце концов я перестала выходить из дома, и совершенно не
жалею об этом, - сообщила миссис Видерс. - Мне кажется, это были три самых
праздных месяца моей жизни.
   - Как же вы выдержали?  -  заинтересовался  Роджер.  -  В  смысле  еды,
например?
   Миссис Видерс молча подошла к коричневому, под дерево,  холодильнику  и
открыла его.
   - Каждое утро он наполняется снова, - объяснила женщина.
   - Все одно и то же  -  три  кусочка  ветчины,  полдюжины  яиц,  бутылка
молока, немного салата, всякие остатки. И консервы. Одну  и  ту  же  банку
кукурузы в сливках я  съела  уже,  наверное,  раз  сорок.  -  На  ее  лице
показалась улыбка. - К счастью, я обожай кукурузу в сливках.
   - А как же лед? - Роджер показал на полурастаявший блок в нижней  части
холодильника.
   - Он каждый день тает и  каждое  утро  намерзает  снова.  То  же  самое
происходит с цветами - я ежедневно их срезаю и приношу в комнату, а  утром
они снова распускаются на одних и тех  же  стеблях.  А  однажды,  открывая
консервы, я довольно  глубоко  порезалась,  однако  утром  все  прошло,  и
никакого шрама. Сначала я каждый день открывала  страничку  календаря,  но
она неизменно  возвращалась.  Понимаете,  ничто  не  изменяется,  ничто  и
никогда. Одна и та же погода, все то же небо, даже облака... Всегда один и
тот же день - семнадцатое августа тысяча девятьсот тридцать первого года.
   - Вообще-то... - начал было Роджер. - Проехали, не обращай внимания.
   - Оставь это при себе, сынок, - шепнул Люк, закрывшись ладонью. -  Если
ей приятно считать, что она живет на двадцать лет вперед, не мешай ей.
   - А как насчет того, что сейчас тысяча  девятьсот  восемьдесят  седьмой
год? Что скажете на это?
   - Скажу, нелегко тебе пришлось, сынок. Опора-то, видать, поехала...
   - Я бы это, пожалуй, оспорил, - сказал Роджер, -  хотя  и  не  по  всем
пунктам.
   - Что такое, мистер Тайсон? Что все это значит? - настороженно спросила
миссис Видерс.
   - Дело в том, что мы попали в какой-то капкан, -  начал  Роджер.  -  Не
знаю,  правда,  искусственного  или  естественного  происхождения,  однако
налицо определенные закономерности и ограничения. Некоторые из них мы  уже
знаем.
   - Да, - кивнула миссис Видерс,  -  действительно,  вы  попали  сюда  из
другого места. А можно рассчитывать на возвращение?
   - Боюсь, вам бы это не пришлось по вкусу, - ответил Роджер. -  Впрочем,
я не думаю, что мы попадем опять туда же. Сам я еще ни разу не  попадал  в
одно и то же место. Похоже, что существует  множество  клеток  или  камер,
соединенных в одной точке - какой-то трубопровод  в  четвертом  измерении.
Если мы уйдем отсюда, то наверняка попадем в другую клетку. Но я  надеюсь,
что в конце концов мы выберемся из этой тюрьмы.
   - Мистер Тайсон, скажите... я могу пойти с вами?
   - Разумеется, если вам так хочется, - согласился Роджер.
   - Мне очень хочется, - призналась миссис Видерс. - Но вы ведь подождете
до утра?
   - Я бы не отказался отдохнуть сегодня ночью, - произнес Роджер,  -  так
как уже не помню, когда делал это в последний раз.
   Полчаса  спустя  Роджер  блаженствовал  в   чистой   постели.   Комната
производила впечатление очень уютной. Он взглянул  на  часы  -  двенадцать
двадцать. Конечно, нелепо ожидать,  что  в  полночь  по  местному  времени
произойдет  что-нибудь  физически  ощутимое,  подвластное,  так   сказать,
законам физики, которые, как полагают, управляют миром, но тем не менее...
   Время текло.
   Нет, физически это никак не  ощутилось  -  ни  звука,  ни  света,  -  и
все-таки что-то случилось. И  именно  в  двенадцать  часов  двадцать  одну
минуту,  поскольку  Роджер  успел  посмотреть  на  часы.   Он   огляделся.
По-прежнему темно, все как обычно. Он подошел к  постели  Люка  Харвуда  и
заглянул ему в лицо. От шрамов и  синяков  не  осталось  и  следа.  Роджер
потрогал свой больной бок и поморщился.
   - Этот круг замкнут в пространстве и во времени, -  пробормотал  он.  -
Все возвращается к исходному состоянию через двадцать  четыре  часа.  Все,
кроме меня. Со мной - по-другому, синяки копятся. Такое вот дело.  Что  ж,
остается надеяться, что завтрашний день будет чуть легче сегодняшнего.





   Ясным ранним утром следующего дня  трио  покинуло  дом,  взяв  с  собой
небольшой бумажный пакет с провизией и винтовку двадцать второго  калибра,
которую миссис Видерс прихватила вместе с  тремя  коробками  патронов.  На
этот раз Роджер недолго искал таинственный Вход.
   - Лучше бы нам  держаться  покучнее,  -  посоветовал  он.  -  Предлагаю
взяться за руки, чтобы, по крайней мере, знать,  если  нас  разбросает  по
разным измерениям.
   Миссис Видерс с готовностью протянула руки своим новым  сопровождающим,
одну - мистеру Тайсону, другую - мистеру Харвуду. С Роджером во главе трио
вступило в полосу...  и  оказалось  в  глубоком  сумраке.  Последний  свет
догорал на серебристых соснах, которые в полной  тишине  протягивали  свои
ветви, покрытые льдом. Роджер по колено провалился в глубокий мягкий снег.
Морозный воздух щекотал ноздри.
   - Да, уж это был короткий день, - проворчал Люк. - Вернемся  обратно  и
попробуем еще раз.
   - Я уже подумал об этом, - одобрил Роджер. - Ведь здесь, очевидно, ниже
нуля.
   - Давайте, я сбегаю домой и принесу  что-нибудь  теплое,  -  предложила
миссис Видерс.
   - Думаю, не стоит, - ответил Роджер. - Вдруг придется попасть  в  место
похуже этого. Раз уж мы здесь,  для  начала  надо  осмотреться.  Пока  все
нормально. - Метрах в двадцати вполне может оказаться дорога, а вон за тем
подъемом - дом! Нельзя же убегать без разведки. Люк, вы пойдете сюда, - он
показал наверх, - а я посмотрю внизу. Миссис Видерс  останется  здесь.  Мы
скоро вернемся.
   Люк кивнул и недовольно побрел в указанном направлении.
   Роджер похлопал женщину по плечу и углубился в чащу. Уши, нос и  пальцы
начинали ныть от мороза, словно их  сильно  сжали  плоскогубцами.  Дыхание
превращалось в пар, и это мешало смотреть. Он не прошел и тридцати метров,
когда наткнулся на  срубленное  дерево,  припорошенное  снегом.  Не  очень
толстая сосна, у основания сантиметров тридцать-сорок в диаметре. Сучья, в
основном, были отрублены и аккуратно сложены рядом. Судя по месту сруба  -
топор  хороший.  Роджер  посмотрел,  нет  ли  следов  -  следы  виднелись,
наполовину скрытые снегом.
   - Повалили совсем недавно,  -  пробормотал  Роджер.  Следы  вели  прямо
вверх. Роджер пошел по следам, едва различая их в сгущающихся сумерках,  и
уже  почти  поднялся  на  вершину,  когда  услышал  оглушительный   "бум",
расколовший белую холодную тишину.
   Секунду Роджер стоял прямо, вслушиваясь в эхо,  разбуженное  выстрелом.
Звук доносился справа, оттуда, куда должен был пойти  Люк  Харвуд.  Роджер
сорвался с места и побежал,  ногами  увязая  в  глубоком  зыбком  снегу  и
обжигая горло морозным воздухом. Впереди послышался невнятный шум,  словно
кто-то бежал по снегу.
   - Подожди! - позвал Роджер, но вместо голоса раздался лишь слабый хрип.
Неожиданно все его существо охватила паника, но он подавил ее  в  себе.  -
Надо выбраться, - прохрипел он. - Немного  холоднее,  чем  я  предполагал.
Примораживает. Найти Люка и быстро возвратиться к миссис Видерс!
   Он  постоянно  спотыкался,  окоченевшие  руки  и  ноги  не   слушались.
Продравшись сквозь запутанные обледеневшие  ветки  кустарника,  он  увидел
скорчившуюся на снегу фигуру. Это был Люк Харвуд.  Он  лежал  на  спине  с
зияющей в груди раной от пули, а его невидящие глаза были уже  припорошены
снегом. Роджер понял, что Люку уже не поможешь, повернулся и,  спотыкаясь,
побежал туда, где была оставлена миссис Видерс.  Через  десять  минут  ему
стало ясно, что он заблудился. Стоя в сгущающейся тьме, он переводил глаза
с одного ряда сосен  на  другой,  -  ничем  не  отличающийся  от  первого.
Крикнул, но ответа не услышал.
   - Бедная миссис  Видерс,  -  произнес  Роджер,  стуча  зубами.  -  Буду
надеяться, что она сумела возвратиться и не замерзла.
   Роджер заковылял дальше. Он не помнил самого  падения,  но  в  какой-то
момент вдруг ощутил себя лежащим в пушистом мягком снегу, в теплой  уютной
колыбели. Надо  только  поудобнее  свернуться  и  немножко  вздремнуть,  а
отдохнув... снова... попробовать.
   Очнулся Роджер в постели у зашторенного окна,  наполненного,  казалось,
водянисто-молочным  дневным  светом.  Над  ним  склонился  высокий   худой
бородач, пожевывающий собственную нижнюю губу.
   - Ну, вот и проснулся, путешественник,  -  приветствовал  Роджера  Джоб
Аркрайт. - А куда ты, все-таки, вчера направлялся?
   -  Я...  я...  я...  -  мямлил  Роджер,  чувствуя  себя  в  целости   и
сохранности, хотя руки, ноги и нос ломило. - Что случилось? Кто вы? Как  я
здесь оказался? - И вдруг его осенило. - Где же миссис Видерс?
   - С твоей бабой все в порядке. Вон дрыхнет, - показал парень головой на
верхнюю полку. Роджер выпрямился.
   - Скажите, это вы стреляли в Люка?
   - Выходит, что я. Извиняюсь. Самому жалко. Друг твой, наверное, а я  не
за того его принял.
   - Почему же? - настаивал Роджер.
   - Смеркалось уже, ничего не было видно.
   - Я имею в виду, зачем вам вообще потребовалось стрелять в человека,  в
того или не в того?
   - Да я же, черт возьми, первый раз в жизни его видел. Никогда с ним  не
говорили, тем более вместе  не  охотились.  Не  встречал  и  не  устраивал
встреч.
   - Я не о том хотел... ну ладно. Бедный Люк. Представляю, какие  у  него
были последние мысли - наедине со снегом и ветром.
   Тут Роджер отшатнулся:  перед  ним  улыбался  Люк  Харвуд,  собственной
персоной.
   - Но вы же... умерли,  -  воскликнул  Роджер.  -  Я  видел  это  своими
глазами. И в груди была рана размером в большой палец.
   - Добрый пес, если уж гавкает, то и цапнет, - заявил Аркрайт  гордо.  -
Надо было видеть морду Флая, когда я свалил его с ели метрах в тридцати от
того места. Один из моих лучших выстрелов. Флай скоро  придет,  у  него  и
спросите, как было дело.
   - Я же говорил тебе, что здесь ничего не значит помереть, - шепнул Люк.
- Джоб чисто сработал, в  самую  точку.  Роджер  со  стоном  откинулся  на
подушку.
   - Значит, мы все еще в ловушке?
   - Да, но ведь могло быть и хуже. Хорошо еще, что Джоб догадался втащить
нас в дом. Тебе, например, это спасло шкуру.
   В дверь постучали. Стройная женщина, которую Роджер до этого не  видел,
впустила молодого полноватого парня со скомканным пальто в  руках,  чем-то
явно возмущенного.
   - Хорошо же вы поступили, брат Аркрайт, нечего сказать. По-христиански.
Сначала застрелили, а потом оставили ночевать на улице! - говорил он, пока
женщина принимала его пальто и стряхивала снег.
   - Да просто не хотел, чтобы живые  мешались  под  ногами,  -  без  тени
смущения бросил Джоб. - Скажи спасибо, что тебя сейчас впустили.
   - Вы хотите сказать... вы застрелили этого человека? - хриплым  шепотом
спросил Роджер. - Сознательно?
   - Ты прав, черт возьми. Я  засек  его,  когда  он  уже  подкатывался  к
Чэрити. - И добавил, понизив голос: - Это моя  жена.  Хорошо  готовит,  но
немножко ветрена. А Флаю, знать, нравятся худенькие. Несколько дней подряд
он все караулил ее, потом угощал кукурузной кашей, и  я  понял,  что  надо
действовать.
   - И сколько это тянется?
   - Да всю зиму. И, черт возьми, это была долгая зима, парень.
   - Не повезло тебе. Да и ему, наверное, было не сладко?
   - А, не знаю. Но иногда ему удается первым  схватить  ружье...  Правда,
стрелок из него еще тот. Однажды он случайно задел  Чэрити,  так,  ерунда,
ногу царапнуло.
   - Да уж, вам не позавидуешь.
   - Так ведь и Чэрити раз приштопорила нас обоих. Правда,  жалела  потом.
Говорила, что одной слишком скучно. Сейчас уж так не делает. Образумилась.
   - Вы говорите... она может пальнуть в  вас...  и  глазом  не  моргнуть?
Просто взять и пальнуть?
   - Ну да. Только мне кажется, что мужику  положено  прощупать  кое-какие
бабьи причуды.
   - О Боже, Господь с вами!
   - Мне не то, что жалко помереть, а просто, если она останется вдовой...
пойдут разные слухи, сам знаешь...
   Тут к ним подошла сама Чэрити Аркрайт, из чашки на подносе валил пар.
   - Джоб, ты бы шел  топить  печку,  а  я  пока  попотчую  этого  молодца
овсянкой, - сказала она, наградив Роджера многообещающей улыбкой.
   - Спасибо большое, - быстро ответил Роджер, отступая на шаг, -  но  мой
желудок не принимает никаких каш. У меня на них аллергия.
   - Слушай, приятель, - прорычал Джоб. - Чэрити отличный повар. Надо хоть
немного попробовать.
   - Я верю, что каша замечательная, - поперхнулся Роджер, - но мне просто
не хочется.
   - Ты, кажется, хочешь обидеть меня, приятель!
   - У меня такого даже в мыслях не было.  В  детстве  меня  так  неудачно
накормили овсянкой, что я до сих пор боюсь ее пробовать.
   - Обещаю, я помогу вам с этим, - предложила Чэрити с видимым участием в
глазах. - Я варю кашу так, что она просто тает во рту.
   - Послушай, миссис Чэрити, что я тебе скажу, - вмешался Люк  Харвуд.  -
Обещаю съесть двойную порцию, чтобы тебе не было обидно.
   - Не торопитесь, мистер, - сурово осадила моряка женщина. - Дойдет дело
и до вас.
   - Слушай, приятель, - позвал Роджера Джоб,  -  твоя  краля  проснулась.
Наверное, проголодалась?
   - Нет, нет, она не  ест  такое,  -  воскликнул  Роджер,  выскакивая  из
постели, забыв, что на нем нет ничего, кроме нижнего белья,  явно  не  его
размера. - Дайте же мне мою одежду! Люк, миссис Видерс, идите скорее сюда!
   - Не спеши, приятель. Ты первый человек, случившийся в этих местах,  не
помню уж за какое время. Что же вы убегаете, даже не позавтракав путем?
   - Это не просто завтрак и это не очень приятная перспектива узнать  вас
поближе, добрый пес, лающий  и  кусающий!  Кроме  того,  нам  надо  скорее
выбраться из лабиринта, а не торчать здесь, любуясь на снег за окном!
   - Проклятье! - не выдержала  Чэрити.  -  И  это  говорят  мне,  лучшему
кашевару западной Миссури! Не думала, что доживу до  тех  пор,  когда  моя
овсянка окажется в такой низкой цене!
   - Мистер, сдается мне, что тебе надо хорошенько  объяснить,  что  такое
гостеприимство переселенцев, - предупредил Джоб и,  нахмурившись,  снял  с
косяка обрез, направив в лицо Роджера дуло, калибр которого был  с  широко
раскрытый рот. - Сдается мне, никто не выйдет отсюда,  пока  не  попробует
кашу.
   - Я согласен, - сказал Люк. - С чем вы будете есть, просто так  или  со
сметаной и сахаром?
   - Господи, неужели весь этот разговор из-за какой-то каши?  -  спросила
миссис Видерс, поднявшись со своего места. - Давайте я  быстренько  сделаю
блинчики по-французски.
   - Я никогда еще не пробовал  французских  блюд,  -  задумчиво  произнес
Джоб, - но мне бы хотелось...
   - Хорошенькое дело, - взорвалась Чэрити. - Им, видите ли, не  по  вкусу
старая добрая овсянка!
   - Не будем спорить, - сказала миссис  Видерс.  -  Если  в  доме  больше
ничего нет...
   - Ах  ты,  дохлятина  городская!  -  взвилась  Чэрити  и  бросилась  на
соперницу.
   Роджер вскрикнул и попытался  разнять  женщин,  но  в  это  время  Джоб
вскинул обрез и оглушительно пальнул. Пуля попала под  ребро  Чэрити,  так
что она волчком закрутилась на полу.
   - Вот-те и на... - только и  смог  выговорить  Аркрайт.  -  Я  ведь  не
хотел...
   В руках  Флая  неожиданно  оказалась  двустволка,  и  прогремел  второй
выстрел. Бородатый переселенец повалился назад,  открыл  головой  дверь  и
плашмя упал в снег. Когда  Роджер  поднялся  на  ноги,  в  дверном  проеме
показалось   знакомое   уродливо-амфорное   туловище   с   подпрыгивающими
металлическими лапками.  В  домик  заползало  огромное,  кирпично-красное,
трубовидное, одноглазое и многорукое тело.
   - На помощь! - закричал Роджер.
   - Да хранят нас святые отцы! - завопил Люк.
   - Вельзевул! - заблеял Флай и вторично разрядил двустволку  под  прямым
углом, на этот раз в монстра.
   Пуля, смачно врезавшаяся в упругий материал, вызвала целый сноп красных
искр, но, видимо, нисколько не повредила Брюкве.
   Чудовище повернулось и, сфокусировав свой глаз на пасторе, бросилось на
беднягу,  возбужденно  суча  протянутыми  лапками.  Роджер  обеими  руками
схватил тяжелый рубленый стул, поднял его и со всей силы опустил на  тупую
голову монстра. Удар свалил чудовище,  гигантское  тулово  закружилось  по
полу, подобно молочной  бутылке,  потом  отчаянно  дрогнуло  конечностями,
остановилось и затихло в полной неподвижности.
   - Ну что, может, подождем еще? - бросил Роджер в тишину.
   - О, я пойду с вами, - заскулил Флай. - Сатана взял этот дом,  несмотря
на мои молитвы!
   - Это нельзя оставлять здесь, - сказал Роджер, показывая на  Брюкву.  -
Надо это безобразие оттащить куда-нибудь,  иначе  мы  приготовим  супругам
Аркрайт хороший утренний подарок.  -  Он  сдернул  с  кровати  простыню  и
завернул в нее чудовище.
   - Тебе, девочка, лучше  оставаться  здесь,  -  посоветовал  Люк  миссис
Видерс. - Никто не знает, что нас ждет в следующем круге.
   - Останься здесь! С ними! Не бойся, к утру они оживут.
   - Как раз этого я и боюсь больше всего на свете.
   - Тогда возьми накидку Чэрити.
   - Мы оставим теплую одежду около Входа, - рассудил Роджер, - а утром их
вещи окажутся на месте.
   - Я бы оставила им горшок супа, - сказала миссис Видерс, перед тем  как
они вышли в морозную, ниже нуля, ночь.  -  Наверное,  мистер  Аркрайт  уже
устал есть одну и ту же овсянку!
   Студеный ветер скреб обмороженное лицо Роджера не хуже наждака.  Тайсон
замотал одолженный шарф вокруг шеи и головы, взял себе самый тяжелый  край
поверженного монстра и повел своих  друзей  в  темноту  леса  по  утренним
следам Люка.
   Снег валил стеной. Путь до Цели  занял  пятнадцать  минут.  Все,  кроме
Флая, скинули теплые вещи. Роджер, взвалив узел на плечо, дал руку  миссис
Видерс. Люк и Флай дрожали сзади, как дети, изображающие скелеты.
   - Жаль, что мы не можем оставить им даже записки, - посетовал Роджер.
   Они приблизились к  мерцающей  полоске,  которая  тут  же  расширилась,
поглотив их, и вскоре компания оказалась на пляже  среди  красных  песков,
под палящим солнцем.





   Флай бросился на колени и, сцепив пальцы, высоким пронзительным голосом
вознес Всевышнему молитвы. Люк с интересом глазел по  сторонам,  а  миссис
Видерс стояла, обхватив себя  руками,  и  пыталась  справиться  с  дрожью.
Роджер сбросил ношу с плеча и с ужасом открывал все новые и новые признаки
наступающей  страшной  жары.  Солнце,  пройдя  половину  пути  до  заката,
ослепительно падало на неспокойные голубоватые воды, песок и камни.
   - Никаких признаков жизни, -  констатировал  Люк.  -  Как  ты  думаешь,
Роджер, где мы?
   - Трудно сказать. Может быть, в тропиках, только непонятно, где именно.
   Он опустился на колени и впился глазами в  почву.  Никаких  водорослей,
никаких насекомых.  По  сухому  рассыпчатому  песку  он  подошел  к  воде,
наклонился и, зачерпнув в пригоршню, попробовал на вкус. Вода оказалась на
удивление  пресной  и  безвкусной.  Ни  одной  рыбешки  не  было  видно  в
прозрачных волнах, ни  единой  мшинки  не  налипло  на  камне,  колебались
зловеще пустые воды.
   - Даже ракушек не видно, - известил  Роджер.  -  Только  волны,  Роджер
собрался было вернуться к друзьям, когда вдруг совершенно явственно ощутил
всю силу палящего солнца, его  почти  осязаемый  давящий  вес.  Он  сделал
глубокий вдох и едва не задохнулся.  Казалось,  его  окружала  раскаленная
пустота.
   Рядом корчился Флай в зимнем одеянии. С его уст уже  не  слетали  слова
молитвы, лицо сделалось красным, рот открывался и закрывался, как у  рыбы.
Люк с трудом выдерживал тяжесть вдовы, бессильно упавшей на него.
   - Назад, - закричал вдруг Роджер, срываясь с места, - все назад! Гиблое
место! - Он подбежал к группе, взял женщину за  руку.  -  Хватай  Флая!  -
приказал он с трудом Харвуду.
   Он взвалил узел на плечи. В глазах уже стало темнеть,  и  в  клубящемся
тумане забегали маленькие огоньки. Рванувшись  вперед,  он  нашел  Вход  и
безвольно провалился в него.


   Роджер лежал в теплой зловонной  воде,  по  локоть  в  мягкой  тине,  и
большими глотками  пил  влажный  подвижный  воздух.  Огромная  стрекоза  с
марлевыми  крыльями  длиной  в   человеческий   локоть   стрекотала,   как
электрический вентилятор, зависнув в двух шагах от него над  удивительными
цветами  с  толстенными,  в  палец,  стеблями.   Стоило   ему   сесть,   и
жутковато-зловещее  насекомое  улетело,  отчаянно  переливаясь  на  солнце
крупным зеленовато-полированным туловищем, оставив уверенность у  Роджера,
что скоро будет гроза.
   Рядом, весь выпачканный в вонючей грязи, пытался встать  на  ноги  Люк,
чтобы помочь даме. Флай барахтался в сероводородной жидкости,  старательно
отплевываясь.
   Среди превосходящих его ростом камышей  Роджер  не  видел  ничего,  что
нарушало бы эту монотонную тростниковую протяженность во все концы.
   - Вероятно, это промежуточная эра между  эпохами  формирования  гор,  -
предположил он. - Тогда на планете практически не было сухих мест.  Хорошо
еще, что нам не пришлось  долго  тащиться  по  этому  болоту.  Несложно  и
утонуть.
   Вдруг где-то совсем близко что-то яростно ударило  по  воде.  Поскольку
тростник рос достаточно  густо,  для  всех  осталось  загадкой,  что  было
источником шума, но до удивленных путешественников дошли волны  да  глупый
воробей испуганно вылетел из зарослей.
   Где-то ухнула сова, глубокий звук напомнил бы моряку позывные туманного
горна с корабля. Звуки неведомой борьбы или возни стали  более  явственны,
шум приближался. Когда Роджер пробрался к Выходу, его взору  представилось
отвратительное  зрелище:  гигантский  змей  набрасывал  свои   кольца   на
короткорылого крокодила,  мощные  челюсти  которого  сжимали  извивающуюся
гибкую плоть своего врага. Сражающаяся пара медленно  продвигалась  сквозь
камни, окрашивая бурлящую воду в кроваво-малиновый  цвет.  Роджер  схватил
руку вдовы и смело вошел в  рамку  Входа.  Снова  сияние...  и...  на  них
полился холодный дождь. Противный ветер бросал воду прямо в  лицо.  Сквозь
непроницаемую стену ливня  проступали  очертания  нескольких  палаток  или
шалашей. Насквозь промокшее  покрытие  -  по  виду  шкуры,  -  испещренное
примитивными символами, вздымалось и опускалось на ветру.
   - Не слишком уютно, - прокричал Люк, соперничая с  раскатами  грома.  -
Давайте сразу уйдем отсюда без всякой разведки.
   - К чему торопиться? - рассудил Роджер. - Есть предположение,  что  нам
удалось  вырваться  из  ловушки...  -  Он  осекся.  Из  ближайшей  палатки
показалось бородатое, почти совсем черное человеческое  лицо.  Как  только
глаза их встретились, мужчина тут же скрылся, но  через  секунду  появился
вновь, перепоясанный кривым коротким мечом, и с  воплем  ринулся  на  них.
После очень быстрого молчаливого  соглашения  путешественники  взялись  за
руки и снова нырнули в мерцающую полоску.
   Они очутились на огромном пастбище,  на  котором  паслась  бесчисленная
дичь, парили, кружа над головами, коршуны и грифы.  Люк  и  миссис  Видерс
стояли рядом с Входом, чтобы не потерять его, а Роджер и Флай -  последний
по-прежнему был запакован в  пальто  и  нещадно  потел  -  бороздили  море
гигантской, достающей до подбородка  травы.  Через  пятнадцать  минут  они
подошли к Входу с противоположной стороны.
   - По-прежнему в капкане, - сообщил Роджер. - Пойдем. И они вновь прошли
сквозь  мерцающие  двери...  и  оказались  на  склоне   горы;   под   ними
простиралась обширная равнина, а еще ниже - едва  блестело  озеро.  Пройдя
несколько метров, они поняли, что  находятся  в  тундре;  где-то  вдалеке,
опустив головы на сильном ветру, паслись стада огромных  косматых  зверей.
Затем они по колено провалились в ледяную воду, а  рядом  маячил  островок
цвета плесени, над которым с  криками  кружили  морские  птицы.  Дальше  -
узкое, поросшее густым кустарником ущелье, которое,  как  оказалось  после
разведки, проведенной Роджером, было замкнутым. Около грязной реки - целая
чаща тростника, а над ней - серое, влажное небо.
   - Надо же, сколько на Земле разных ландшафтов! -  с  трудом  восхитился
Люк, когда они, после пятнадцатиминутного пути вброд, снова пришли к месту
старта.
   - Надо сделать еще одну попытку, - сказал Роджер.  -  Оставаться  здесь
бессмысленно.
   Он ловко прихлопнул огромного комара, самого любопытного  из  тех,  что
пищали над их головами. И снова Вход - и теперь уже целое поле цветов  под
благодатным небом. Горы с белоснежными  шапками  и  зеленые  внизу  плотно
обступали это  райское  место.  Небольшие  водопады,  сбегающие  по  лысым
скалам, - поили чистые ручейки, бороздящие долину вдоль и поперек.
   - Как здесь чудесно, - воскликнула миссис Видерс. - Роджер, Люк,  может
быть, мы не будем торопиться уйти?
   - Сказать по совести, я уже по горло сыт этими  переменами  климата,  -
поддержал женщину Люк, - и конца этим переменам не видно. А разве мы  хоть
на локоть приблизились к Выходу?
   - Меня это устраивает, - согласился Роджер. - К тому же  хочется  есть.
Давайте соорудим костер и как следует пообедаем.
   После  еды,  миссис  Видерс  пожелала  собирать  маки   и   лютики,   и
недовольному Люку пришлось ее  сопровождать.  Роджер  растянулся  в  траве
рядом с Входом, а около него нелепо скрючился Флай.
   -  Мистер  Роджер,  -  начал  неловко  проповедник,   когда   остальные
достаточно удалились. - Я бы хотел предложить... закрепить  между  вами  и
мной конфиденциальный... договор.
   - О чем?
   Флай приблизился плотнее.
   - Как видите, ваша недюжинная сила все же не властна  над  моей  душой.
Пытайтесь сколько угодно совлечь меня в преисподнюю,  и  я  все  равно  не
поддамся, поддерживаемый своими молитвами и добродетельностью.
   - Хорошенько намотай себе на ус, Флай, - отвечал Роджер, -  твоей  душе
ничего не угрожает, пока я жив. Я хочу лишь выбраться отсюда.
   - Ага, и привести всех назад в преисподнюю, откуда  вы  сами  родом!  -
прошипел Флай. - Думаете, я не чувствую адский запах  серы,  исходящий  от
вас и вашего чертова дружка, Люка, принявшего человеческий образ? Думаете,
я не заметил, как вы вели себя вдвоем в присутствии того страшного демона,
вызванного вами же для того, чтобы погубить Джоба Аркрайта и его  супругу?
- Его глаза уставились в одну точку. - И думаете, я не понял, почему вы  с
таким упорством несли его чертовы останки в мешке?
   - Флай, иди спать, - посоветовал Роджер.  -  Я  бы  на  твоем  -  месте
пользовался каждой свободной минутой.
   - Я молился и снова молился, я старался блюсти чистоту, и, быть  может,
благодаря этому мы избежали тропы, уготованной вами; и мне сейчас пришло в
голову, что нам стоит прийти  к  какому-то  соглашению,  ибо  мы  в  силах
истощить друг друга. А я склонен дорожить теми  днями  на  бренной  земле,
которые мой Господь подарил мне для борьбы с грехом.
   - Говори по существу, - резко оборвал Роджер. - Что ты хочешь?
   - Возьми себе женщину. Пожалей  меня.  Возврати  меня  на  Землю,  и  я
перестану проклинать тебя.
   -  Ты  удивительный  человек,  Флай,  -  медленно  проговорил   Роджер,
внимательно рассматривая ангелоподобное лицо, глаза, исполненные  тревоги.
- А может, мне больше хочется взять тебя, а Оделию оставить в покое?
   - Нет, демон. Труды мои еще нужны в этом грешном  мире,  и  я  не  могу
согласиться на такую уступку силам тьмы.
   - Твоя забота о людях весьма умилительна, - изрек Роджер, - но... -  Он
замолк,  так  как  глаза  грехоборца   вдруг   остановились   на   чем-то,
расширились, наполняясь ужасом.
   Флай вскочил, тыча куда-то пальцем. Роджер обернулся. На опушку леса  в
сорока метрах от них выходил косматый бурый медведь. И теперь  он  шел  на
людей, решительно и бесповоротно.
   - Сдаюсь! - завопил Флай. - Огради  меня  от  этого  нового  демона!  Я
согласен идти за тобой, помогать тебе в твоих  коварных  замыслах!  Возьми
женщину! Нет, я сам буду помогать тебе!  Я  не  стану  больше  бороться  с
тобой!
   - Заткнись, болван, - прикрикнул Роджер. - Люк! - позвал он.  -  Хватай
миссис Видерс и, пока не поздно, ныряйте!
   Люк и миссис Видерс побежали. Медведь, привлеченный быстрым  движением,
припустил за ними галопом.
   - Флай, - закричал Роджер, -  помоги  мне  отвлечь  его,  пока  они  не
добежали!
   Краем  глаза  он  успел  заметить,  что  несчастный  пастор  рванул   в
противоположном направлении. Потом он  увидел,  как  он  поднял  мешок  и,
покачиваясь от тяжести, направился к Входу.
   - Не делай этого, Флай! Монстр может попасть к беззащитным людям!
   Роджер схватился за простыню с  другого  конца,  но  Флай  упорствовал,
показывая недюжинную силу. Некоторое  время  каждый  тащил  мешок  в  свою
сторону: Флай, весь красный, непрестанно взывал к Всемогущему, Роджер то и
дело  бросал  взгляд  через  плечо,  видя  с  одной  стороны  стремительно
приближающегося зверя, а с другой - справа - быстро бегущих Люка и  Оделию
Видерс. Неожиданно он поскользнулся. Какая-то сила  закрутила  его,  и  он
потерял равновесие. Попятившись, Роджер увидел сияние Входа, расширяющееся
по мере его приближения, увидел красную морду Флая, Люка и вдову сзади,  а
снизу - распахнутую пасть хищника. Свет пропал... все погрузилось в серое.
Роджер попытался удержаться, балансируя на кончиках  пальцев,  но  тщетно.
Чья-то гигантская рука стиснула его тело, подняли вверх,  сделала  круг  и
поставила на сверкающий белый пол удивительно светлой, огромной комнаты.


   Он  пребывал  в   полном   оцепенении,   созерцая   смутные   очертания
удивительного  сияющего  аппарата,  куполовидный   потолок,   похожий   на
подернутое дымкой, матовое небо, слушая приятный монотонный шум работающей
машины, которым, казалось, был пронизан самый воздух.
   Потом Роджер заметил  стоящих  поодаль  людей,  их  прекрасные  фигуры,
подчеркнутые цветом и покроем спецодежды, их проницательные взгляды.
   Один из них приблизился  к  Роджеру,  издал  резкий,  рыгающий  звук  и
пытливо посмотрел ему в глаза.
   - Я слышал, что азиаты так делают  после  еды,  -  с  трудом  выговорил
Роджер, находясь в состоянии близком к истерике, - но  никогда  не  думал,
что так можно приветствовать!
   - Хм, модель реагирует. Субъект или не понимает, или  делает  вид,  что
сразу не понимает. Перехожу на старый обычный. - Он внимательно  посмотрел
на Роджера. - Я советую тебе не делать никаких сложных ментальных  усилий,
в противном случае нам придется воздействовать на твои болевые  центры  на
девятом или более уровнях. Для справки: на тебя направлены дезорганизующие
лучи.
   - Ббу... - ответил Роджер.
   -  Твое  поведение  удивило  нас,  -  продолжал  человек   бесстрастным
мелодичным голосом. - Мы следили за твоими действиями по каналам из Музея.
Твое поведение представляется нам  бессмысленным.  Так  как  мы  не  можем
принять последнее,  причисляя  тебя  к  существам  разумным,  то  остается
принять, что порядок  сложности  твоего  поведения  превышает  разрешающие
возможности нашего кибернетического  анализа.  Поэтому  необходимо  задать
тебе ряд вопросов. Вот почему мы пошли на риск изъятия тебя из канала.
   - Мое поведение? - Роджер задыхался и говорил с трудом.  -  Послушайте,
ребята, вы, наверное, что-то путаете?
   - Ты по-прежнему перегружаешь эфир взбалмошными, страстными  сигналами.
Твоими устами говорит возбуждение и  примитивный  страх,  -  констатировал
инквизитор. - Эта тактика удержания информации бесперспективна.  -  Резкая
вспышка боли откликнулась во всех членах Роджера. - По какому принципу  ты
выбирал путь? - последовал вопрос.
   - Да не было никакого принципа. - И Роджер вскрикнул от новой боли.
   - Хм. Его жесты соответствуют развитию на уровне двенадцатого  порядка,
- изрек второй голос, - что делает ситуацию еще - более сложной.
   - Само  появление  его  именно  в  этом  Узле  представляет  наибольшую
загадку, - произнес кто-то. -  Оно  предполагает  фактор  трансцендентного
управления, который в наших вычислениях мы не учитывали.
   - Вне всякого  сомнения,  мы  имеем  дело  с  индивидом  исключительной
прочности. Его организм выдерживает прямые психофизические  воздействия  и
не поддается мутации, - присовокупил человек,  покрытый  какой-то  голубой
пудрой, - иначе ему бы просто не удалось выполнить задание, каким  бы  оно
ни было.
   -  В  таком  случае,  нелишним  будет   попробовать   мозгорасщепляющую
операцию, - предложил лимонно-желтый Адонис.
   Раздался негромкий щелчок, и тупорылая машина,  похожая  на  гигантскую
зубную дрель, зависла прямо над Роджером.
   - Подождите минутку, - Роджер попытался  освободиться,  но  понял,  что
неведомая сила парализовала его, пригвоздила к  месту.  -  Какой  смысл  в
этом? - Он опять начал задыхаться. - Выпустите меня отсюда! Поверьте  мне,
я был очень нужен на своем месте. Может  быть,  я  был  на  пути  к  самой
высокооплачиваемой и самой легкой работе в мире! Может быть, я  спешил  на
свадьбу с самой богатой и прекрасной женщиной среднего Запада! Может быть,
я ехал в Вашингтон с сообщением государственной важности!
   -   Настоящий    крик    сознания!    -    восторженно    констатировал
малиново-розовый, следя за показаниями приборов. - Если я  не  ошибаюсь  -
это самый  загадочный  идиот  с  интеллектуальным  показателем  около  ста
сорока!
   - Так и есть, - согласился Роджер. - Вот теперь,  возможно,  мы  поймем
друг друга. Джентльмены, я не знаю, за кого вы меня держите, но я не  тот,
кто вам нужен. Я Роджер Тайсон, искатель приключений.
   - Спокойнее, - ласково и тихо сказал голубоватый. - Не  собираешься  ли
ты убедить  нас  в  случайности  своего  сегодняшнего  появления  в  Музее
накануне пробной остановки долгожданной миссии в точке ноль  по  временной
оси?
   - Именно это я и хочу сказать, - вскричал бедняга с жаром. - Если уж вы
ждете от меня правды... то я даже не знаю, где  я,  и  даже...  -  Роджер,
казалось, сам удивился собственному сообщению,  -  ...в  каком  времени  я
нахожусь.
   - Ой, наша эра - двадцать третья декада после тотальной унификации,  то
есть около двух тысяч двести сорок девятого по старому календарю.
   - Три столетия в будущем? - голос  изменил  Роджеру,  и  он  с  усилием
проглотил комок в горле. - У меня было подозрение... Надо  было,  конечно,
знать...
   - Мы опаздываем на  полевые  занятия,  С'Лант,  -  вмешался  человек  в
бордовом. - Время прыжков.
   - Ну-ка, парень,  быстро  отвечай,  с  какой  ты  миссией?  Ощущение  в
позвоночнике,  напоминающее  чем-то   зубную   боль,   заставило   Роджера
предположить, что произошли какие-то изменения. И действительно, в  группе
стоящих сотрудников возникло едва приметное движение.
   - Объясни природу сил взаимотяготения, лежащих в основе комплекса RhO?
   Тяжелый ботинок наступил на кончик его длинного хвоста, который  Роджер
вдруг с удивлением обнаружил у себя.
   - Дай определение  сущности  и  линейных  матриц  пульсоводов.  Роджеру
произвели ампутацию рожек. Сами рога - это,  конечно,  химера,  как  понял
Роджер сквозь боль, но ощущение оказалось очень даже реальным.
   - Перечисли все системы координат для  силлогистических  манипуляций  и
назови показатели осевых вращении!
   Огромный  железный  шар,  которым  сносят  дома,  выплыл  откуда-то   и
превратил Роджера в подобие зубной пасты.
   - Хм, мне кажется,  вся  эта  процедура  попахивает  криминалом.  Можно
справиться - кассета девятьсот восемьдесят семь, код Социальной Мотивации!
- шепнул кто-то Роджеру на ухо.
   - Я требую адвоката, - возопил он.
   -  Что?  -  спросил  человек  в   голубом,   поворачиваясь   к   своему
желто-зеленому помощнику. - Р'Хит, быстренько проведи семантический анализ
последнего высказывания  по  четвертому  и  двенадцатому  модулям.  Обрати
особое внимание на тонкотационные резонансы второй категории.
   - Это беззаконие! - продолжал  кричать  Роджер.  -  Могу  сослаться  на
кассету, э... девятьсот восемьдесят семь, кода, э... Социальной Мотивации!
   - Как так? - человек по имени С'Лант  просверлил  Роджера  взглядом.  -
Откуда тебе известно о существовании кода?
   - Какая разница! - шептал невидимый голос. - Беззаконие всегда остается
беззаконием!
   - Неважно, - повторил Роджер. - Беззаконие всегда беззаконно.
   - Ну... что касается данного пункта...
   - Даже если случай критический, это еще не значит, что надо прибегать к
тоталитарным методам!
   - Вот именно, - Роджер яростно закивал головой. -  Даже  в  критических
условиях нельзя опускаться до методов Гитлера!
   -  Я  не  знаю,  С'Лант,  -  заговорил  розовый  оператор,  сидящий  за
приборами.  -  Все  эти  заявления  тяготеют  к  сектору  интеллектуальной
неполноценности. У меня есть подозрения, что мы могли допустить ошибку.
   - Ты хочешь сказать, это не наш агент?
   - Да, конечно же, нет! - заорал Роджер. - Я всего лишь сбившийся с пути
странник - Роджер Тайсон!
   -  Тогда  почему  он  так  сильно  воздействует  на  наши   гамитронные
детекторы?
   - Наверное, надо отрегулировать варпилаторы, - подсказывал голос.
   - Проверьте лучше варпилаторы, - быстро повторил Роджер.
   - Э... неплохая мысль... А...
   -  А  уж  если  по-настоящему,   надо   бы   получше   откоординировать
трансфрикатные стержни.
   - И не забудьте о трансфрикатных стержнях!
   - Откуда ты знаешь столько  названий  технических  оборудовании  Первой
Культуры? - в голосе С'Ланта появились обвинительные нотки. - Намекни, что
ты из будущего и занимаешься историей...
   - Верно, это подойдет. Вы знаете, я из будущего, а?
   - Любопытно ведь он может рассказать, что нас всех ждет.
   - Действительно, звучит заманчиво, -  поспешил  согласиться  С'Лант.  -
Скажите, сэр, как решится судьба Дженерал Минералз  на  большом  совете  в
пятидесятом году?
   - Есть ли жизнь в илистых почвенных образованиях на Венере?
   - Освободят когда-нибудь трассу Марс-Земля от  Мемориального  Астероида
Л-Б-Джей?
   - Мне нелегко говорить, когда меня всего  распяли  и  свернули  шею,  -
заметил Роджер.
   - О, Боже, простите меня, сэр! - С'Лант щелкнул выключателем, и  Роджер
почувствовал себя буквально размороженным. - Р'Хит, принесите гостю  стул.
Как насчет нескольких граммов медицинского алкоголя?
   - Что ж, спасибо, не откажусь. - Роджер принял стаканчик,  опустился  в
кресло, ощутив под собой непонятное движение - кресло приспосабливалось  к
его формам.
   - Ну, а каковы итоги пятьдесят вторых выборов...
   - Да, первой пришла темная лошадка, - Роджер импровизировал.  -  А  как
вот насчет того, чтобы меня отсюда выпустить?
   - Одобрен ли Билль о Бессмертии?
   - Большинством голосов. Если вы ничего не имеете против,  я  бы  хотел,
чтобы вы доставили меня на окраину любого города.
   - Меня интересует отчет экспедиции Альфа-3.
   - Плотный туман, - Роджер был скуп на слова. - И если вам действительно
все равно, я бы предпочел отправиться сейчас, прежде чем...
   - Удивительно! Ты слышал, Р'Хит?! Плотный туман! Невероятно!
   -  Что  известно  истории  о  постах,  занимаемых  С'Лантом,   технором
четвертого класса?
   - Вас ждет ошеломляющая карьера. Не сможете ли  вы  подбросить  меня  в
Чикаго? У меня там двоюродный брат. Ну, не то, чтобы двоюродный брат...  в
общем, он приходится братом одной девушки, обрученной  с  парнем,  который
потом женился на сестре брата ее мужа - ну, вы понимаете меня.
   - Неужели в моде опять будут укороченные жакеты? Они выглядят  неплохо,
конечно, если у девушки аккуратный живот...
   - Как будут обстоять дела  с  акциями  Дженерал  Минералз?  -  печально
спросил С'Лант.
   - Полетят к чертовой бабушке! - провозгласил Роджер.
   - Не может быть: ведь  они  постоянно  растут  в  цене.  Вы,  вероятно,
ошиблись...
   - Да они вообще ничего не будут стоить, -  сердился  Роджер.  -  Ну  и,
естественно, заменят все руководство.
   - Прекрасно, я так и думал. Этого  подлеца  Ф'Хута  никак  нельзя  было
выбирать директором.
   - Сменится руководство? Может, станет чуточку полегче дышать?!
   - В конце концов все предадут гласности. Все  тайное  станет  явным.  -
Роджер был неумолим. - И все-таки, как же с моим отъездом?
   - Я рад, что о махинациях Ф'Хута станет известно, - продолжал С'Лант.
   - Разумеется, я не должна думать о модах в такой  неподходящий  момент,
но мне так интересно, что же будут носить женщины...
   - А что произойдет с другими членами руководства? - настаивал С'Лант.
   - Разгонят все руководство к чертям собачьим, но... О, боже!
   - Я надеюсь, вы не хотите сказать,  что  они  покончат  с  капитализмом
вообще? - ужаснулся Р'Хит.
   - Ничего страшного при этом не произойдет,  -  Роджер  решил  разбавить
сообщение. - Наконец-то в корне покончат со всякой спекуляцией.
   - Ужасно. Хорошо, что я не доживу до этих дней.
   - Надеюсь, это произойдет не раньше, чем я умру, -  вставил  человек  в
голубом.
   - Честно говоря - это  случится  очень  скоро.  Я  бы  на  вашем  месте
доставил меня дамой и вплотную занялся бы вашими делами.
   - Значит, я останусь без средств, - мрачно изрек С'Лант.
   - История дает надежду. Вам оставят предметы первой необходимости.
   - Но... если станет холодно?
   - Неслыханно! Не просить же подаяния в мои-то годы?!
   - С вашей репутацией, мне кажется, вы найдете спонсора,  -  предположил
Роджер. - Вместе что-нибудь придумаете.
   - Да, это покруче самых дерзких предположений...
   - Я слишком стар, - медленно говорил  С'Лант,  -  слишком  стар,  чтобы
начинать все заново!
   - Не собираетесь же вы отойти в сторону и наблюдать, как другие  делают
дело?
   -  Нет,  наверное,  нет,  -  вздохнул  С'Лант,  -  и  все  же  это  так
огорчительно.
   - Нас ждет вакханалия! Хаос!
   - Да нет же, не так все страшно, - успокоил Роджер. -  Будет  временный
спад, зато потом начнется действительно настоящая жизнь...
   - Ужасно! Мир погрязнет в нищете и голоде?
   - Кто сказал, что наступит нищета и голод? - полюбопытствовал Роджер.
   Аудитория  вдруг  заволновалась.  Кто-то  из  последних  рядов  глубоко
вздохнул. Стройная черноволосая девушка, чрезвычайно женственная  в  своих
обтягивающих юбчонках, бросилась вперед и стремительной рукой  указала  на
Роджера.
   - Направьте на него дезорганизующий луч, быстро!  -  истошно  закричала
она. - Это шпион! Он читал мои мысли.
   Роджер так и подпрыгнул на месте. Казалось,  он  хотел  съесть  девушку
глазами.
   - Т-т-ты?!! - проговорил Роджер, заикаясь. Перед ним как  живая  стояла
прекрасная незнакомка, которую он оставил ночью у поверженного  мотоцикла,
но оставил мертвой.





   - Я не шпион! - возопил Роджер, пытаясь  перекричать  невероятный  шум,
поднявшийся после страстного заявления девушки. -  Я  рядовой  американец,
который ехал по своему делу и встретил ее!
   - Первый раз его вижу, - холодно прореагировала сторона обвинения.
   - Ты же передала мне сообщение, - вспомнил Роджер. - Еще говорила,  что
очень важно...
   - Какое сообщение? - спросила девушка.
   - То, которое ты дала  мне  перед  самой  смертью!  Ты  заставила  меня
воспользоваться мотоциклом Брюквы и заглядывать в женскую уборную!
   - Он бредит, - констатировала  К'Нелл.  -  С'Лант,  лучше  выключи  его
сразу! Наверняка он имеет отношение к заговору против нашего эксперимента!
   - Минутку, - нахмурился С'Лант. - О чем было сообщение?
   - С'Ланту, технору С'Ланту. Оно было адресовано вам! - выпалил  Роджер.
- Теперь я вспомнил!
   - В чем суть сообщения?
   - Она говорила, что ее попытка частично удалась... вот!
   - Так-так, продолжайте.
   - А-а... не помню точно, но...
   - Как жаль, - проговорил печально С'Лант. - Ну и где, по вашему мнению,
вы могли встретить К'Нелл?
   - В нескольких милях от города Монгуз, штат Огайо! Во время бури! В час
ночи!
   - Какая точность! - прошипела девушка. - Ваш  рассказ  звучит  особенно
правдоподобно, если только учесть, что я никогда не бывала в Монгузе,  тем
более в бурю.
   - Несчастный случай, вспомни! - настаивал Роджер. - Ты...  свалилась  с
мотоцикла, а я подбежал, чтобы помочь тебе.
   - Какая самоотверженность! - Голос был жестким и холодным, как  лед.  -
Хотя...
   - Ты еще велела взять золотистую кнопку и вставить себе, то есть мне, в
ухо!
   Реплика была  встречена  совершенной  тишиной.  Казалось,  все  застыли
пораженные. К'Нелл дотронулась рукой до уха.
   - Он говорит об усилителе, - догадался С'Лант.
   - Смотрите. - Рука Р'Хита  указывала  на  Роджера.  Все  посмотрели,  а
Роджер нагнул голову так, чтобы кнопку в ухе было видно.
   - Видите! - торжествовал он. - Как я и говорил...
   - Невозможно, - ахнул некто в розовато-лиловом. - Как нам  всем  хорошо
известно, существует лишь один усилитель.
   - И он у меня, - акцентировала последнее слово К'Нелл.
   - Неправда, - возмутился Роджер. - Я взял его, как ты хотела сама, и...
   - Вот! - девушка повернула головку, и в ушке тускло блеснуло золото.
   - Интересно, - пробормотал С'Лант и вдруг спросил: - Ты  говорила,  что
он читает твои мысли?
   К'Нелл резко кивнула.
   - Есть только одно возможное объяснение... - С'Лант задумчиво посмотрел
на Роджера. - О чем она сейчас думает?
   - Э... она думает... если бы мой нос был чуть-чуть изящней,  я  был  бы
очень даже ничего... - Он двумя пальцами потрогал  свой  нос  и  с  укором
посмотрел в сторону девушки.
   - К'Нелл, слышишь ли ты его мысли?
   - Ну... я не знаю... - Она склонила хорошенькую головку, прислушиваясь.
- Ну знаете, это уж слишком!
   - Ты слышала его?
   - Кого-то слышала.
   - Это я, - самодовольно изрек Роджер.
   - С'Лант, ты хотел дать объяснение, - напомнил Р'Хит.
   - Да... Наверное, это прозвучит фантастически, но последнее время мы ни
с чем другим и не сталкивались - сплошная фантастика. Представим себе,  мы
собираемся запустить пробу ровно через  тридцать  две  минуты.  Производим
запуск... и попытка, по словам К'Нелл, удается лишь частично. Это  значит,
что посланец не пройдет весь канал полностью, а  закончит  свою  миссию  и
выйдет наружу в каком-нибудь месте  -  например,  в  районе  Монгуз,  штат
Огайо. Если К'Нелл действительно встретила...
   - Тайсон, Роджер Тайсон.
   - Хочешь сказать, ее уже отправили? - Р'Хит был сбит с толку.
   - Пока нет. Это произойдет в будущем. И если вдруг сообщение о частично
успешном выполнении  задачи  действительно  придет  к  нам,  значит,  этот
несчастный путешественник...
   - Меня зовут Тайсон. Роджер.
   - Но ведь она должна была быть послана в  ретрогрессивном  направлении.
То есть, если она, допустим, и выпала  из  канала,  то  не  где-нибудь,  а
именно в прошлом, тогда как этот человек из будущего,  что  видно  из  его
энциклопедических познаний в области предсказаний.
   -  Возможно,  наши  предположения  относительно  направления  временной
магистрали оказались ложными - мы  можем  это  выяснить  позже.  А  сейчас
вопрос ставится так - в чем суть сообщения, переданного К'Нелл?
   - Послушай, дружище... - обратился Р'Хит к Роджеру.
   - Тайсон, -  добавил  Роджер.  -  Мне  стыдно,  что  я  не  могу  точно
воспроизвести сообщение. Помню, там шла речь о какой-то Фоке.
   - Мне кажется, пора применить мозгорасщепляющее устройство, - угрожающе
произнес Р'Хит.
   - Минутку!  Я  кое-что  вспомнил.  Какой-то  нуль-аппарат  на  какие-то
конечные координаты, и там что-то сломалось.
   - Нуль-аппараты? Но ведь  это  означает  полный  провал!  -  воскликнул
Р'Хит.
   - И все же это довольно  связно,  -  заметил  С'Лант.  -  Твоя  миссия,
К'Нелл,  состояла  в  определении   природы   Реальности   и   в   попытке
взаимодействия с ней. Если это оказалось не под  силу,  то  тебе  пришлось
исследовать альтернативы.
   - Ты прав, главная задача, очевидно, не была выполнена,  и  нам  ничего
другого не оставалось, как разбить  временной  замок  и  возвращаться  все
время к конечным координатам.
   - Хм, по крайней мере, это то, что удалось извлечь из рассказа парня.
   - Тайсон. Роджер Тайсон.
   - ...и надо продолжать узнавать дальше.
   - Подождите, - голос К'Нелл звучал сурово. - Если дело обстоит так, как
вы представили, значит его  история  тоже  правдива,  и  он  действительно
пришел  мне  на  помощь,  согласившись  из  чистого  альтруизма  доставить
сообщение. А мы за это хотим отблагодарить его чисткой  мозгов,  чтобы  из
нормального человека сделать полного идиота?
   - М-да, не слишком благородно, - признал С'Лант, - и все же перед твоим
отбытием мы должны получить всю возможную информацию.
   - То есть  вы  собираетесь  послать  ее,  зная,  что  она  погибнет?  -
ужаснулся Роджер. - Почему бы вам не выпустить  меня  и  других  жертв  из
клеток и отменить эксперимент?
   - Боюсь, что у  вас  сложилось  превратное  мнение  о  происходящем,  -
отчеканил С'Лант, единственный голос  которого  нарушил  полное  молчание,
последовавшее за шокирующим предложением  Роджера.  -  Мы  точно-такие  же
пленники Музея, как и вы. И если в скором  времени  не  узнаем  устройство
этой тюрьмы, то останемся заключенными здесь навсегда!


   - Когда  мы,  представители  Первой  Культуры,  поняли,  что  попали  в
ловушку, то не поддались панике, а тотчас же попытались установить границы
ситуации, так как, на наше счастье, в ловушку  попал  и  наш  лабораторный
комплекс, который вы здесь видите, -  объяснил  С'Лант,  ведя  Роджера  по
неогражденному мосту, с полукилометровой высоты которого открывался вид на
ухоженные, предельно организованные участки земли.
   Роджер замирал, когда  кто-нибудь  пересекал  дорожку  в  ярд  шириной,
изогнутую в небе над двумя комплексами. С'Лант вопросительно посмотрел  на
собеседника.
   - Почему вы все время пятитесь, сэр? И встаете на четвереньки?
   - Боюсь высоты, - признался Роджер. - Может быть, мне  стоит  подождать
здесь?
   - Ерунда. Мне бы хотелось, чтобы вы  приобщились  к  нашей  трапезе  на
вершине.
   - Тогда идите вперед, а я уж как-нибудь следом.
   - Наши  исследования  оказались  достаточно  плодотворны,  -  продолжал
С'Лант, медленно шагая по дорожке, в то время как Роджер трусил  рядом  на
всех  четырех.  -  Мы  получили  некоторые   данные   касательно   природы
пространственно-временных искривлений с помощью специального трассирующего
луча, который следил за нашими зондами в точке  соприкосновения  временных
контуров (откуда, кстати, можно было попасть в любое время),  и  пришли  к
выводу, что имеет место ощутимое ослабление временных связей. Этот процесс
темпоральной   дегенерации   позволяет   так   называемым   артефактам   и
представителям фауны свободно попадать из одной эры  в  другую,  при  этом
существенно  нарушая  энергетический  баланс,  что,  в   конечном   итоге,
неизбежно приведет  к  катастрофе!  На  основании  полученных  выводов  мы
спроектировали  и  создали  усилитель,  с  помощью  которого,   по   нашим
подсчетам, агент может не  только  пересекать  пространство  Музея,  но  и
перемещаться по осевому каналу. Таким образом мы хотели  разобраться,  что
же все-таки происходит и какие силы стоят за этими опасными явлениями.
   - Почему вы называете это пространство Музеем? - спросил Роджер, пробуя
открыть один глаз, но тут же закрыл.
   - Это условное название. На дисплее чередуются панорамы земной  истории
от сотворения мира до конца света.
   - Почему бы вам не прокрутить эти виды, чтобы найти более продвинутую в
научном смысле цивилизацию и...
   - Это невозможно. Во-первых, число этих  видов  десять  миллиардов  сто
четыре миллиона девятьсот сорок одна тысяча шестьсот два, и даже  если  на
каждый кадр тратить не более минуты...
   - Я понял, - перебил его Роджер. - Что во-вторых?
   - Это будет чистая случайность, если мы обнаружим столь  высокоразвитую
цивилизацию, способную практически решить поставленную задачу. Дело  здесь
и  в  материально-энергетическом  могуществе.  В  общем,  мы  решили  сами
потратить время и силы и приступить к пробному эксперименту...
   - Простите, я кое-что вспомнил, - сказал  Роджер,  вставая  на  ноги  у
самых столов под цветными зонтиками. - Мои друзья сейчас в лапах  медведя.
Нельзя ли перенести их сюда так, как вы поступили со мной?
   - Невозможно. В вашем случае мы  могли  следить  за  вашими  действиями
благодаря Усилителю, хотя тогда и не понимали доходящие до нас сигналы, но
другим... Боюсь, что им мы ничем помочь не в силах. Но вы не беспокойтесь.
Как только мы вправим сустав времени, они будут в полной безопасности.
   - Еще одна проблема: со мной был... э-э-э... багаж...
   - Боюсь, что это потеряно навсегда. Вы, очевидно,  уронили  его,  когда
вас схватила Рука. И все же причин для беспокойства нет.  Я  дам  вам  все
необходимое.
   - Послушайте, Тайсон, - Р'Хит попытался перевести разговор  на  прежние
рельсы. - С вашим опытом временных прохождений вы чрезвычайно полезны  для
нас. Почему вы боитесь предоставить свой  мозг  для  анализа?  Мы  обещаем
оставить вам умение есть и, может быть, даже завязывать шнурки.
   - Не говорите об этом больше, - вмешалась К'Нелл.
   -  Твои  эмоции,  К'Нелл,  мешают  объективному   анализу   фактов,   -
пожаловался Р'Хит. - Если бы я раньше  знал,  что  ты  такая  неженка,  то
никогда не заключил бы с тобой соглашения на совместное проживание.
   - Не нервничай, - холодно сказала  К'Нелл.  -  Это  не  имеет  никакого
отношения к эмоциям. Ты, наверное, забыл, что его мозг связан с  моим  при
помощи Усилителя, или эта связь все еще ускользает от тебя?
   - Да уж. Если мы расшелушим его мозги, то твоим тоже не поздоровится.
   - Ничем не  могу  помочь,  ребята,  -  посочувствовал  Роджер,  -  даже
несмотря на мое хорошее отношение к вам. Я не могу заставить страдать  эту
маленькую леди!
   - А удалить Усилитель из уха, конечно,  невозможно?  -  поинтересовался
красновато-коричневый.
   - Ты знаешь об этом не хуже других, Д'Олт. Нитевидная система Усилителя
уже вступила в сложный контакт с нервной системой Т'Сона, поэтому соваться
туда сейчас смертельно опасно. Т'Сон сам видел,  что  случилось  с  К'Нелл
после изъятия кнопки.
   - Вы хотите сказать, что этим я ее убил? - ахнул Тайсон. - Боже правый,
мисс К'Нелл, прости меня.
   - Ничего. Я сама приказала сделать это,  хотя  для  этого,  несомненно,
были свои причины.
   - Ты была тогда молодцом! - восхищенно произнес Роджер.
   - Мы, люди Первой Культуры, редко опускаемся до уровня голых эмоций,  -
спокойно и важно молвила К'Нелл.
   - Правда? - задвигал бровями Роджер. - А мне кажется, минуту  назад  ты
покраснела.
   - Мои физиологические  реакции  не  имеют  никакого  отношения  к  моим
действиям, всецело контролируемым рассудком, - фыркнула девушка.
   - Ай, злишься, злишься. Юпитер, - игриво воскликнул Роджер.  -  А  ведь
ты, в принципе, классная девчонка, и мы могли бы...
   - Позвольте напомнить вам, Т'Сон, - заметил Р'Хит, - что я  уже  вручил
К'Нелл контракт на сожительство, и ваши... э... намеки не могут  быть  мне
приятны.
   - Мне кажется, леди сама должна дать ответ.
   - До старта осталось двадцать минут,  -  излишне  бесстрастно  сообщила
К'Нелл. - Пожалуй, пойду на изготовку.
   - Запретите ей делать это! Она же погибнет! - возмутился Роджер.
   - Совсем необязательно, - спокойно возразил Р'Хит, - так как изменились
сами условия ее миссии: вместо исследовательской пробы - заход на цель, то
есть появляется новый, неучтенный нами фактор.
   - Хладнокровия вам, видно, не занимать! - в сердцах бросил Роджер. - Но
отложите,  по  крайней  мере,  время  пуска.  Дайте  мне  время  вспомнить
сообщение полностью!
   - Задержка невозможна, - раздался голос С'Ланта. - Циклическая  природа
феномена предполагает, что попытка возможна или  через  шесть  часов,  или
никогда, по крайней мере, в  ближайшие  сто  двенадцать  лет.  А  к  этому
времени  износ  временной  матрицы  достигнет  крайней  точки,   и   тогда
произойдет вселенская катастрофа, пространственно-временной слой обрушится
под своей тяжестью.
   - В таком случае подождите хотя бы эти  шесть  часов!  Ведь  стартовать
можно и в самую последнюю секунду.
   - До конца цикла осталось  пятнадцать  минут.  Через  пятнадцать  минут
Усилитель, даже если и  останется  на  временной  матрице,  разложится  на
составляющие. Нужно торопится.
   - Но нельзя же посылать такую  хрупкую  девушку,  одну!  С'Лант  что-то
шепнул Р'Хиту,  и  тот  согласно  кивнул.  С'Лант  повернулся  к  Роджеру,
протянув руки.
   - Грандиозно! - изрек он. - Мы тут обмозговали это дело и  решили,  что
нет смысла отказывать в твоей смелой просьбе.
   - Какой еще просьбе?
   - Сопровождать К'Нелл, что же еще? А теперь надо поторопиться.  Времени
хватит лишь на твой гипноинструктаж...
   Как только С'Лант и его  коллеги  сняли  показания  с  приборов,  он  с
надеждой и верой в голосе произнес:
   - Успокойтесь, Т'Сон. Перцепторы показывают, что вы отлично  восприняли
инструктаж  и  теперь  ваш  организм  знает  границы,  в  которых   сможет
функционировать. К запуску все  готово.  К'Нелл  экипирована  и  готова  к
старту,  нуль-аппарат  упакован  в  ее  карманном  отсеке.   Задерживаться
бессмысленно.
   Роджер угрюмо позволил провести себя  по  молочно-стеклянному  полу  до
того места, где его ждала К'Нелл. Белые трубы непонятного назначения  были
скручены в узел. Подошедший Р'Хит издал резкий отрыгивающий звук:
   - Бл-э-п.
   - Я пока не очень врубаюсь в этот Скорояз,  -  сообщил  Роджер,  увидев
лицо девушки:  правильные  черты,  коротко  подстриженные  черные  волосы,
неплотно сжатые, зовущие алые губы,  зубы  без  изъяна.  -  Что  он  хотел
сказать?
   К'Нелл наградила его взглядом чуть-чуть более теплым, чем положено.
   - Он говорит, что индекс страха у тебя превышает нормальный показатель.
Если показания поднимутся еще на деление, ты начнешь стучать зубами.
   - Это я-то? Я?! - с жаром воспротивился Роджер. - Пусть пойдет проверит
свои приборы! Немножко я, положим,  волнуюсь.  А  кто  бы  на  моем  месте
оставался спокойным? Насколько мне известно, я, как  только  войду  в  эту
машину, могу оказаться где угодно: на одной льдине с полярным медведем, на
ленче у динозавра, посреди могучих вод  Индийского  океана  или...  -  Его
голос становился все выше и выше  по  мере  того,  как  Роджер  перечислял
ситуации, одна соблазнительнее другой.
   - О, ведь в этом нет никакой опасности, - ободрял Роджера С'Лант. - Вас
запустят по основному каналу, и вы окажетесь абсолютно вне Музея. Придется
иметь дела  с  настоящей  природой,  так  сказать,  входить  в  физический
контекст, о чем мы, как вы знаете, имеем самые смутные представления.
   - Вы, помнится, уже говорили об этом, правда, я не  совсем  понял,  что
все это значит, - ответил Роджер. - Кстати, объясните мне, в чем же  здесь
дело?
   - Это значит, - вмешалась девушка, - если твое управление  откажет,  мы
прорвем канал и окажемся неизвестно в каком месте или контексте.
   - Я уже думал об этом, - быстро отозвался Роджер, - и  решил,  что  для
девушки это опасно. Жаль,  мы  действительно  могли  бы  многое  понять  и
решить, и  я  сам...  люблю  путешествовать,  но  мне  совсем  не  хочется
подвергать опасности это хрупкое создание... Я боюсь за тебя, К'Нелл.
   - Ты был прав, Р'Хит, - кивнула К'Нелл. - Я тоже чувствую его страх.
   - Страх! - воскликнул Роджер с жаром. - Я ведь  только  хотел...  -  он
проглотил комок. - Откуда в знаете, чего я на самом деле боюсь? Однажды  я
действительно испугался... и ничего хорошего  из  этого  не  вышло.  -  Он
выпрямился. - Давайте быстрее старт, пока я  не  до  конца  постиг  намеки
К'Нелл. - Он взял девушку за руку и шагнул в углубление,  где  все  вокруг
него обволокла знакомая серость.
   - Мы здесь задержимся, - раздался голос К'Нелл. - Не забудь  инструкции
С'Ланта.
   Роджер закрыл глаза и попробовал представить себя в  девяностоградусной
развертке. Достаточно сложным оказалось сместить свои глаза к правому уху.
Инерция традиционного восприятия,  предполагающая  переднюю  ориентацию  -
ведь глаза обычно смотрят прямо вперед - оказалась живучей. И  все  же  он
сумел доказать себе, что его мозг - неуловимое  поле,  наведенное  потоком
энергии в  нейтральной  цепи,  не  должен  всецело  зависеть  от  принятых
условностей.
   Смещение прошло успешно, его нос шевелил ноздрями  где-то  сбоку,  баки
спокойно опускались между воображаемых  глаз,  а  руки  двигались  -  одна
спереди, другая сзади.
   Теперь  он  чувствовал,  что  среда,  проходимая  его  телом,  не  была
пространством.





   Какое-то время Роджер  падал,  закрыв  глаза  и  ощущая  в  своей  руке
маленькую ладонь партнерши -  единственный  материальный  объект  во  всей
Вселенной!  Казалось,  девушка  плыла  в  миле  от  него,  громадная,  как
"Титаник". Ее рука уходила в смутную даль, однако то, что  сжимал  Роджер,
было не более, чем нормальные женские пальцы... Он понял  свою  ошибку.  В
действительности она была микроскопически уменьшена и плыла по поверхности
его зрачка.
   - Пока все не так уж  плохо,  -  сказала  она,  не  прибегая  к  помощи
артикуляции. Тем не менее, фраза прозвучала в сознании Роджера  кристально
ясно и отчетливо, это был ее голос, наполненный самыми разными обертонами,
голос страстной и богатой натуры,  тщательно  спрятанной  под  холодной  и
спокойной внешностью.
   - Как это тебе удается? - спросил Роджер, с удивлением отмечая, что его
губы при этом даже не пошевелились. Дыхание также  отсутствовало  напрочь.
Роджер испугался и судорожно попытался глотнуть воздух - тщетно.
   - Не суетись, - резко прозвучал ментальный голос К'Нелл. - Мы пребываем
в состоянии нуль-времени,  где  нет  места  событиям,  вздохам,  сердечным
ударам. Не пытайтесь с этим бороться, иначе мы можем оказаться вне Канала.
   - Сколь долго это продлится? - спросил достаточно нервно Роджер; Ему не
то, чтобы на самом деле не хватало воздуха... сознание того, что он  не  в
силах продышаться, угнетало его все больше и больше.
   - Здесь нет времени, кроме субъективного, - последовал ответ.
   -  Как  же  мы  сможем  узнать,  двигаемся  мы  или  болтаемся  в  этой
безвоздушности? А вдруг нам суждено  болтаться  здесь  вечно,  сжимаясь  и
удлиняясь, сдуваясь и надуваясь?
   - Это кричат твои  параметры,  твое  тело,  протяженное  во  времени  и
пространстве. Ему не хватает материальных стимулов, - объяснила К'Нелл.  -
Не позволяй себе подчиняться этим силам,  не  разрешай  материи  отвлекать
себя и прекращай спрашивать. Если бы мы знали  ответы,  нас  бы  здесь  не
было.
   - Хей! - воскликнул Роджер неожиданно. - Мои глаза по-прежнему закрыты,
я чувствую сомкнутые веки... Почему же я тебя вижу?
   - Ты не видишь меня, а просто воспринимаешь непосредственно.
   - Эта серость вокруг, - продолжал Роджер. -  Когда  я  раньше  закрывал
глаза, то  видел  такую  же  серость.  Это  удивительно!  Знаешь,  во  мне
возникает чувство, похожее на изумление... Я начинаю грезить.
   - Возьми себя в руки, - приказал  резкий  голос.  -  Все,  что  угодно,
только не изумление и не грезы.
   - Я не в силах противостоять этому! -  бормотал  Роджер.  -  Все  здесь
настолько странно, что не может быть реальностью! Мне кажется, я  в  любую
минуту могу проснуться в своем доме, местечко Элм Блаффс, и меня  разбудит
моя любимая мамочка.
   Роджеру вдруг сильно захотелось домой и от этого стало очень тоскливо.
   Постепенно   уплотняющийся   серый   туман   внезапно   превратился   в
расступающиеся по сторонам и смыкающиеся вверху стены. Появились  какие-то
пятна, оказавшиеся цветочным пастельным орнаментом на полу. Обои оказались
в одном месте порваны и заклеены пластырем. Он сидел, тупо вращая  головой
посреди просторной светлой комнаты со скошенным в одну  сторону  потолком,
открытыми окнами... На книжной полке стояли многочисленные томики  -  тома
Свифта с загнутыми уголками страниц, неаккуратно грудились дешевые журналы
в обложках Б.Поля. С потолка на веревках свисали топорно склеенные  макеты
самолетов, на стене в рамке висела коллекция бабочек, рядом с ней -  набор
наконечников  стрел  и  вымпел  Элм  Блаффс.  Зона  повышенной   солнечной
радиации.
   - Роджер! - донесся голос, без всякого сомнения, материнский. - Не  дай
Бог, мне придется кричать еще раз, я уж тебе...
   В воздухе, по всей видимости, повисла  страшная  угроза.  Роджер  издал
какой-то писк и с удивлением  оглядел  собственное  тело:  узкая  грудь  с
выпирающими ребрами, колени в шишках  и  синяках  едва  прикрыты  пижамой,
худосочные ноги тринадцатилетнего подростка.
   - Но... но... - бубнил он. - Ведь мне уже тридцать  один  год,  и  я...
я... великовозрастный болван завалил все дело!  Я  следовал  по  Каналу  к
конечным координатам вместе с  К'Нелл,  -  он  запнулся  и  нахмурился.  -
Конечные что? - произнес он громким голосом. - Что ли мне  уже  приснились
какие-то большие, сложные слова?
   Комната  неожиданно  исчезла,  стены  вновь  растворились   в   тумане.
Появилось лицо К'Нелл и поплыло рядом.
   - Где ты был? - взволнованно спросила девушка. - Ты куда-то исчез!
   - Я снова оказался в детстве, - запинался Роджер,  -  у  себя  дома,  в
своей кроватке. Это было так же реально, как и ты... и даже, пожалуй,  еще
реальнее! Я чувствовал постель под собой, свежий  воздух  из  окна,  запах
жареного бекона с кухни! Я решил, что ты и канал, и миссия - все это сон!
   - Не может этого быть! Это невероятно! Я - доминирующе звено цепи, и ты
не властен делать что-либо без моей команды! Согласно теории...
   - Ты смешная, - улыбнулся Роджер. - Не  забывай,  ведь  ты  всего  лишь
девчонка!
   - Послушай, Т'Сон,  прекрати  в  конце  концов  сеять  свои  прамужские
шовинистические  настроения!  Это  безответственно  и   может   губительно
сказаться  на  Миссии!  Пусть  тебе  удается  управлять  нашей  совместной
мыслительной деятельностью - не знаю уж, по  какой  причине,  может  быть,
из-за  твоего  чисто  возрастного  превосходства  или  из-за  редупликации
Усилителя... В  любом  случае  ты  должен  приучить  себя  не  подчиняться
импульсивным желаниям и позывам. Если мы не объединим все наши  усилия  на
пользу  Миссии;  и  ты  и  я,  и  несколько  миллионов  других  несчастных
заложников будут до скончания века жить и переживать все  один  и  тот  же
день, или, может быть, еще того хуже!
   Небольшое облачко показалось рядом с Роджером на  самой  периферии  его
видения. Облачко росло, обретая цвет и форму.
   - К'Нелл, - беззвучно закричал Роджер, - смотри!
   - Т'Сон, если ты и впредь  будешь  паниковать  каждую  двадцать  первую
субъективную секунду, наше дело - крышка. Прошу тебя, расслабься.
   -  Сзади!  -  он  уставился  на  узлом  завязанную  простыню,  медленно
дрейфующую в поле его  зрения.  Под  грязно-коричневыми  складками  что-то
шевелилось, подобно коту в мешке. - Он ожил!  -  ахнул  Роджер.  -  Монстр
проклятый!
   - Т'Сон, мы изучили твои высказывания по этому поводу в  лаборатории  -
Брюква, монстр и т.д. - и пришли к  выводу,  что  это  не  что  иное,  как
подсознательный фантазм.
   - Фантазм или нет, его надо поймать! - проскрежетал Роджер  Ментальными
зубами, вызывая в памяти домашнюю спальню и цветастые обои.
   И уже в серости проступили контуры какой-то тропинки или дороги. Роджер
устремился к просвету, чтобы нырнуть в него.
   - Т'Сон, в чем  дело?  -  ментальный  упрек  К'Нелл  приобрел  странное
звучание, откликнулся эхом.
   Тоннель  оборвался,  все  заволокло  плотным  мраком.   Что-то   острое
впивалось ему в спину, в ноздрях стоял густой  запах  сена.  Он  лежал  на
каком-то жутко колючем стогу. Роджер понял, что попал на сеновал. Над  ним
смутно темнела невзрачная крыша.
   - Доигрался, - прозвучал знакомый голос на периферии его левого  глаза.
- А я ведь тебя предупреждала!
   - Где мы? - Роджер приподнялся, яростно зачесал самое неспокойное место
- правый локоть, потом левую часть шеи и потянулся к плечу...
   - Почеши наше левое  колено!  -  скомандовала  К'Нелл.  -  И  выбирайся
отсюда.
   - О, Боже! - воскликнул Роджер. - Неужели мы с тобой теперь  под  одной
кожей?
   - Где же еще я могу быть, ненормальный ты человек! - в сердцах  бросила
К'Нелл. - Мы ведь связаны. Там, где находишься ты, к несчастью, оказываюсь
я сама. С'Лант, наверное, сошел с ума, если доверил  тебе  эту  миссию.  Я
предчувствовала, что твое паникерство загубит все дело!
   - Кто паникер? Вот и чеши сама свою ногу! При  этих  словах  его  левая
рука, словно живущая сама по  себе,  поднялась  и  действительно  почесала
коленку. Удивившись, Роджер вскочил на ноги и тут же растянулся,  так  как
его левая нога была занята каким-то своим делом и не поддержала его.
   - Я беру на себя левую половину, - командовал голос К'Нелл,  -  а  тебе
отдаю правую. Соберись, настройся на нашу миссию и возвращайся в Канал!
   Роджер попытался состроить недовольную  мину,  но  левая  половина  его
лица, казалось, одеревенела.
   - Я парализован! - завопил он, запутавшись. В этот  момент  он  получил
хороший толчок в бок, от которого свалился со стога  на  грязный  земляной
пол. Дверь распахнулась настежь, и на бледном  фоне  предрассветного  неба
возник высокий, худощавый человек в широких рабочих брюках и  с  вилами  в
руке.
   - А, это опять ты, Энди Баттс, - торжествующе произнес злой голос. -  Я
ведь предупреждал тебя, скотина, что не надо бегать ко мне  на  сеновал  и
пугать Джорджа и Элзи. Черт возьми, я заставлю тебя отрабатывать  за  свои
ночные визиты. Начни с конюшни. Вылезай отсюда и за дело, парень!
   Роджер попытался встать на четвереньки, но вместо этого  упал  лицом  в
грязь.
   - Да ты, к тому же, пьян в стельку! - зарычал человек с вилами, и пошел
на Роджера, выставив вилы вперед. - Ну-ка, быстренько подбирай свои нюни и
выметайся отсюда, а то, клянусь, будет хуже! Ты у меня узнаешь,  что  ждет
непослушных! Вставай же, черт! - Человек ткнул его вилами.
   Увидев   блестящие   наточенные   зубы,    Роджер    издал    несколько
нечленораздельных звуков,  поджал  под  себя  одну  руку  и  одну  ногу  и
попытался начертить на полу круг. Хозяин посмотрел на  него  вытаращенными
глазами.
   - Энди, дружище, что с тобой! - поперхнулся он.
   - Помоги! - попытался закричать Роджер, но при этом издал лишь  хриплый
клекот и снова упал лицом в грязь.
   - Энди, тебя хватил удар! - завопил вилоносец. - Не шевелись зря, Энди!
Я сбегаю за доктором Вакерби.
   Путем невероятных усилий Роджер - он  же  Энди  Баттс  -  смог  обрести
контроль над своими членами, распрямив  их  в  диком  прыжке  при  попытке
вскочить  на  ноги.  Попытка  частично  удалась,  он  распрямился,  бешено
завращал руками  перед  лицом  завороженного  хозяина  и  перед  тем,  как
обрушиться на землю подбородком вперед, успел начертить для него в воздухе
множество стремительных кругов.
   - Он сошел с ума! - завопил хозяин, поспешно поднимаясь, и выбежал вон.
   - Что ты собираешься предпринять? - спросил  неслышный  голос.  -  Этот
маньяк мог убить нас!
   - Отдай мою  ногу!  -  решительно  потребовал  Роджер.  -  Надо  срочно
выбираться отсюда!
   - Немедленно входи в Канал, - скомандовала К'Нелл, - иначе я не позволю
тебе двинуться с места!
   - Ты что, дорогая, спятила? Или тебя надо немножко  пощекотать  вилами,
чтобы ты знала это ощущение?
   - Ничего у тебя не получится! Я отдам в твое распоряжение  всю  нервную
систему. Лови ощущения сам!
   - Но я не знаю, как снова  попасть  в  Канал!  -  воскликнул  беззвучно
Роджер.
   - Пробуй!
   - Ладно... - Роджер лег на пол и закрыл глаза.  Он  погрузил  взгляд  в
аморфную серую массу, где медленно плавали  едва  светящиеся  пульсирующие
точки и штрихи. Он пытался найти ключ - все, что угодно, лишь бы выбраться
отсюда!  Вместо  этого  в  голову  лезла  всякая  чушь:   он   представлял
приблизительный вес своего жирного - с тех пор, как произошло  переселение
в Энди Баттса - тела, слышал скрип  двухнедельной  щетины  на  подбородке,
болезненно  реагировал  на  голодные   желудочные   спазмы,   усугубленные
отвратительными ощущениями утреннего похмелья.
   - Фу, - плевалась К'Нелл, - меня тошнит!
   - Молчи! Дай сосредоточиться!
   - Быстрее, прошу тебя! Эти варвары уже рядом.
   - Я делаю все возможное! - заскрипел зубами Роджер, обнаруживая по ходу
дела, что скрипеть  приходится  голыми  деснами,  что  на  языке  появился
какой-то странный отвратительный налет, в глазах -  резь,  голова  чешется
усилиями многочисленных суетливых насекомых, носки  источают  омерзительно
несвежий запах и плюс ко всему - непонятная боязнь доктора Вакерби.
   - Владелец этого несчастного тела  пристает  со  своими  проблемами!  -
беззвучно пожаловался Роджер.
   С большим трудом ему удалось  отвлечься  от  реакций  и  ощущений  Энди
Баттса,   чтобы   освободить   свое   сознание   для    концентрированного
гипнотического воздействия. Серость возвращалась, очищалась  от  примесей,
становилась более воздушной и  проницаемой.  Два  источника  тихого  света
медленно вплыли в круг его сознания, неся успокоение.
   - Мне кажется, я обнаружил наши тела, - рапортовал он. - Попробую войти
в них...
   Он призвал всю свою волю для слияния  с  желанными  объектами,  которые
продолжали смутно и бесформенно покачиваться то ли в непостижимой дали, то
ли в нескольких миллиметрах. До его сознания донеслись приглушенные шаги и
возбужденные голоса идущих, он еще раз смутно пережил все  страхи  и  боли
несчастного Баттса. В последнем отчаянном порыве он бросился к  ближайшему
свету и тотчас же почувствовал ответный  толчок,  словно  К'Нелл  с  силой
оторвалась от него.
   Роджер очутился в каком-то узком пространстве, которое сдавило  его  не
хуже смирительной рубашки. Вокруг него что-то трещало и  ухало;  резкие  и
неприятные запахи бередили его обоняние.  Размытые  серые  и  белые  формы
неповоротливо шевелились перед  глазами.  Он  хотел  раздвинуть  невидимые
преграды,  кричать  о  помощи...  Он  чувствовал  под   собой   массивные,
неповоротливые   члены,   под   грубой   оболочкой    играли    неведомые,
нечеловеческие мышцы. Поле его зрения постоянно качалось, и,  наконец,  он
увидел грандиозные контуры какого-то очень крупного тела. Он несколько раз
моргнул, но видение не пропадало - это была здоровая  тягловая  лошадь  из
конюшни.
   - К'Нелл! - взмолился он.
   Вместо голоса раздалось лишь громкое рычание.  Он  отпрянул  назад,  но
почувствовал препятствие, и его мощные задние  ноги,  управляемые  забытым
инстинктом, совершили великолепный подскок. Какие-то доски пугающе трещали
и лопались. Панический лошадиный бессознательный страх толкал, его  вон  -
прочь из стойла. Вокруг него толпились маленькие взволнованные людишки. Он
жаждал простора, стремился к открытым бесконечным пространствам, рвался на
волю, но на его пути смутно возникло что-то темное  и  длинное.  Он  одним
махом перескочил препятствие и  безумным  галопом  помчался  в  бескрайние
зеленые поля, полные свободного воздуха и безмятежной неги.
   В его сознании возник смутный будоражащий  образ  молодой  кобылки,  ее
уютной, упруго изогнутой  телесности,  и  он  остановился,  закрутился  на
месте, пытаясь взбухшими ноздрями поймать ветер,  энергично  фыркнул,  ибо
это был точно ее запах. Его огромное сердце забилось медленно и гулко,  но
запах родной конюшни наполнил его забытыми и вдруг воскресшими страхами  и
тревогами...  Понурив  большую  голову,  он   побрел   назад.   Неожиданно
показалась кобылка, приближающаяся  галопом,  и  он  заметил  ее  дрожащие
ноздри, когда она его нюхала...
   - Т'Сон, что ты наделал?
   Слова, кажется, имели какой-то смысл  -  какой-то...  но  постичь  этот
смысл было так сложно, что требовалось какое-то страшное усилие...
   - Т'Сон, напряги память!  Вспомни  инструктаж  и  соберись!  Подумай  о
Миссии!
   Он же лишь игриво и шаловливо ринулся к ней,  а  когда  она  отпрянула,
даже  не  подумал  отчаиваться.  Смутное,  но  воистину  огромное  желание
зашевелилось в нем, взметнуло его  на  дыбы,  исторгло  из  могучей  груди
неистовое ржанье, заставило  вновь  и  вновь  домогаться  ее,  возобновляя
атаку.
   - Остановись же, идиот! - приказала К'Нелл, когда  они  скакали  совсем
рядом, когда их плечи касались, ибо он неизменно следовал за ней, несмотря
на то, что она  тщетно  пыталась  отскочить  в  сторону.  -  Т'Сон,  друг,
попробуй! Ты ведь можешь освободить нас от этого кошмара!  Сконцентрируйся
на своих параметрах!
   - Элси, о, Элси, ты прекрасна! -  Роджер  словами  смог  раскрыть  свои
чувства. - Ты так желанна, Элси! Так... страшно кобыльна!
   - Ох, как я кобыльну тебя по одному  месту,  когда  мы  освободимся  от
лошадности, кретин ты этакий! - неслышный, но резкий голос К'Нелл  нарушил
эйфорию. - Вспомни о Канале, о Музее, о тех тысячах ни в чем  не  повинных
людей, запертых, как  обезьяны  в  клетках  капуцинов!  Вспомни,  как  еще
недавно ты хотел освободить нас  всех,  спуститься  по  Каналу  к  истокам
Времени!
   - Да, я... кажется... вспо... Но все это так расплывчато и  неважно  по
сравнению с тобой, обворожительной, божественно изогнутой и манящей...
   - Потом, Т'Сон! - воскликнула в порыве К'Нелл. - Сначала возврати нас в
наши человеческие формы, а потом говори о манящей изогнутости.
   - Не надо мне говорить, - Роджер поднимал голову, стуча копытом  оземь.
- Мне надо тебя саму!
   - Т'Сон, о Т'Сон, а как  же  Канал?  Вон  смотри,  к  нам  приближается
фермер! Он впряжет тебя в плуг, и ты будешь пахать весь  день,  как  самая
обычная рабочая скотина, а вечером тебе уже ничего не  захочется,  честное
слово!
   - Я не хочу в плуг, Элси, я не хочу...
   - Я понимаю. - В ее голосе Роджер услышал смятение. -  Но  ведь  только
Канал сможет соединить нас! Мы будем вместе...
   - Вместе? В Канале? - Роджер изо всех  сил  пытался  осознать  значение
этих слов, но это было трудно - в  голове  у  него  осталось  совсем  мало
света.
   Он вспомнил серость, их существование в ней, в серости,  их  совместное
присутствие. Ах, вот они парят рука в руке,  два  этаких  лучика,  один  и
другой, один и другой за ним.
   - Нет, Т'Сон, не то! Это фермер, а с  ним  кто-то  еще!  Смотри  лучше!
Сократи свои параметры!
   Роджер ощупью выбрался наружу, резко взмывая вверх. Или вбок?  О,  нет!
Он плыл, он падал и тонул в среде, которая не была пространством,  а  там,
на самом кончике пальцев его протянутой руки... была... была...
   - Какой ты беспросветный дурак и кретин! - плыл чистый  и  ясный  голос
К'Нелл. - Зачем же надо было блуждать по чужим грязным телам!


   - Послушай, как же ты мог допустить такую ужасную идиотскую  ошибку,  -
спрашивала она уже тридцать пятый раз  за  последние  четыре  субъективные
минуты, - и затащить меня в свое  дурацкое,  недисциплинированное  мужское
тело?
   - Ладно, К'Нелл, каким бы плохим это тело не было, я  все-таки  вытащил
тебя оттуда, не так ли? Чтобы теперь ты могла оказаться  в  своей  глупой,
непрочной женской оболочке! - Ему вдруг захотелось плакать - не то,  чтобы
случилось   какое-то   несчастье,   просто   слезы   казались   совершенно
естественными в данном случае. - В конце концов  я  лишь  пытался  сделать
так, как ты говорила...
   - Ха! А ведь стоило не захотеть  и  поддержать  Р'Хита,  планировавшего
вытащить Усилитель из твоей глупой головы, и тебе была бы  крышка!  Вместо
этого я, как дура, пошла голосовать вместе со всеми, чтобы сохранить  тебе
жизнь.
   - Что ты говоришь? Значит, этот двуличный змееныш  Р'Хит  действительно
хотел моей смерти? Ну уж будь спокойна; я ему пасть порву, пардон, выключу
его блок-питание, - поправился Роджер.
   - Прекращай болтовню! - осадила Роджера К'Нелл. - Нам  надо  как  можно
дольше продержаться в  состоянии  стаза!  Вываливаться  из  Канала  больше
нельзя!
   - Это могло бы случиться с каждым, - сказал важно Роджер.  -  А  теперь
прошу не приставать ко мне со всякой глупостью до тех пора, пока  тебе  не
придет в голову что-нибудь действительно здравое и конструктивное.
   - Конструктивное! Да если бы не я, ты  так  бы  и  кобылкал  по  полям,
пытаясь...
   - Прошу тебя, не надо! - при воспоминании о  столь  недавнем  состоянии
лицо Роджера сплошь покрылось красными пятнами, если,  конечно,  это  было
возможно при его теперешней бестелесности.  -  Давай  потом  обсудим  наши
планы и отношения... когда уже будем на месте, - поспешно  добавил  он.  -
Могу себе представить, как мы подойдем к этому, который у  них  там  самый
главный, и скажем ему что-нибудь очень умное...
   - Не нужно представлять, Т'Сон, - отрезала К'Нелл. -  Все  мыслительные
операции предоставь мне. Ты, главное, держи нас обоих  в  фокусе,  пока  я
работаю. Что касается места и цели нашего назначения... Не думаю,  что  мы
сможем заранее представить его и спланировать поведение. Будем действовать
по обстоятельствам, как говорится, сыграем на слух... только запомни, ключ
дам я... а ты будешь...
   - Слушай, почему это ты вдруг после всего заговорила с таким апломбом?
   - Спрашиваешь, - выпалила К'Нелл. -  Потому  что  возвратилась  в  свою
тарелку. Когда я сидела в твоем  глупом  и  неловком  теле,  у  меня  были
соответствующие слова и мысли.
   - Оставь в покое мои слова и мысли, прошу тебя!
   - Успокойся. Я проверю цепь. Если уж мне раз довелось жить твоим  умом,
я должна понять, с чем имею дело, с чем придется работать... - Последовала
секундная  пауза.  -  Слушай.  В  недрах  твоего   мозга   просто   залежи
неиспользованных,  невостребованных  возможностей.  При  необходимости   я
должна уметь извлечь их!
   - Ты уж лучше подавай команды, - проворчал  Роджер.  -  Не  порти  дело
своими  экспериментами,  когда  я  все-таки  возвратил  нас   в   исходное
положение, или, скажем, почти в исходное.
   - Команды даются, чтобы их  не  выполняли,  да?  -  с  вызовом  бросила
К'Нелл. - Мне  кажется,  мне  очень  кажется,  что  стоит  лишь  чуть-чуть
подтолкнуть вот этот твой параметр,  а  затем  сместить  его  относительно
оси... повернуть вот так... -  Роджер  почувствовал,  что  его  внутренняя
система координат заваливается набок и с треском рушится.
   - Хватит, - закричал он. - Ты сделала что-то не так!
   - Фу ты! Держись крепче. Наверное, я повернула не ту точку.
   Роджера  затошнило,  когда   среда   их   движения   неожиданно   стала
обрушиваться   вниз.   Он   чувствовал   себя   энергично   протянутым   в
бесконечности, потом вдруг сжатым до размеров точки и меньше, еще  меньше,
пока не исчез, чтобы вынырнуть с противоположной стороны. В глаза ему  бил
свет, уши разрывал рев; его крутило, бросало вниз и, наконец,  опустило  в
какой-то холодный сироп.
   Он почувствовал резкий удар, дважды  перекувыркнулся,  открыл  глаза  и
увидел, что покоится на убегающих в бесконечность волнах травы,  мерцающей
выпукло и таинственно, травы, подсвеченной,  как  в  аквариуме,  откуда-то
снизу и под совершенно черным бархатно-мягким небом.  Он  видел,  что  его
распростертое тело отливало в  темноте  нежным,  насекомоподобным  зеленым
цветом. Рядом испуганно сидел какой-то  светящийся  тип  с  всклокоченными
волосами, теребя двухнедельную щетину.
   "О, Боже, неужели я выгляжу так же?  Неужели  это  я  сам?"  -  подумал
Роджер, осмотрел себя и взглянул на колыхание травы.
   - Может быть, хватит трепаться и рассматривать меня! - расслышал Роджер
ее голос сквозь рев и треск бархатного неба. - Где же твои хваленые идеи?





   -  Как  ты  думаешь,  где  мы  сейчас?  -  полюбопытствовал  Роджер,  с
воодушевлением счищая мерцающую пыль с самых изысканных форм  своей  новой
оболочки.
   - Откуда мне знать, - без энтузиазма откликнулась К'Нелл.  Она  неловко
распрямила свои мужские члены,  прошлась  взад  и  вперед,  как  актер  по
освещенной сцене, неумело махая руками Роджера и насупленно  приглядываясь
к ряду фосфоресцирующих  холмов,  окаймлявших  осиянный  неведомым  светом
пейзаж.
   - Каким образом ты управляешься со своим чертовым телом? Эти боты весят
каждая по тонне, а тазобедренные кости словно кто-то специально сплющил.
   - Готов, не глядя, поменяться! Не  слишком  весело  ощущать,  что  твоя
задница с хорошую милю шириной, а через  шею  для  смеха  перекинули  пару
хороших гирек.
   К'Нелл внимательно посмотрела на Роджера, отвела  взгляд,  потом  снова
посмотрела.
   - А знаешь, пожалуй,  это  не  самая  уродливая  штуковина,  которую  я
видела. - Она подошла еще ближе. - В этом, скажу тебе, есть  что-то  очень
волнующее, то, как он...  как  бы  возникает  то  там,  то  здесь,  а  при
ходьбе... - она осеклась, и  в  ее  глазах  Роджер  прочитал  удивление  и
возмущение. - Святой Боже, - прошептала она. - Неужели это обычные чувства
мужчины?
   - Уйди отсюда, маленький онанист! - воскликнул Роджер, попятившись,  но
успевая заметить, что в самом его  негодовании,  порожденном  откровенными
словами, можно уловить чрезвычайно приятные обертоны.
   - О, несчастный! - молвила К'Нелл. - Могу себе представить, что  у  вас
за жизнь, если самое простое появление женщины возбуждает такие реакции.
   - Но ведь я  не  женщина!  Я  -  Роджер  Тайсон,  мужчина  на  все  сто
процентов, и в моих жилах течет горячая мужская кровь. А  ты,  пожалуйста,
протягивай свои шелудивые руки к себе самой... в смысле...  мои  шелудивые
руки.
   - Ты уверен, что хочешь именно этого? - спросила К'Нелл.
   - Уйди, - воскликнул  Роджер.  -  Ты  снова  начинаешь  свои  содомские
штучки.
   - А сам-то хорош,  нечего  сказать.  Тебе  что,  трудно  прикрыть  свои
дурацкие выпуклости, эксгибиционист несчастный! Что же ты думаешь, я смогу
предпринять что-нибудь умное и полезное, когда сам  выставил  на  всеобщее
обозрение свои бесстыдные формы? А, ты специально это делаешь, чтобы таким
образом доказать свою силу!
   - Первый раз вижу такой оголтелый пуританизм, -  поморщился  Роджер.  -
Именно такие пачкуны, как  ты,  ответственны  за  распространение  в  мире
ханжества и лицемерия! Не моя вина, что  один  мой  вид  приводит  тебя  в
исступление. - При этом его правое бедро совершенно бесстыдно поехало вбок
и на глазах у возмущенно содрогнувшегося верха соорудило идеальную арку.
   - Эй, - крикнул Роджер. - Это не моих рук дело, это твое бесстыжее тело
вытворяет такие фокусы! Я начинаю понимать, сколь велико число  всех  этих
стратегических движений на вооружении женщины!
   - Почему стратегических? Ты разве видишь здесь какую-то борьбу,  войну,
битву? - резонно спросила К'Нелл, но при этом  на  ее  лице,  то  есть  на
физиономии Роджера, гуляла  противно-порочная  ухмылка,  замеченная  им  с
отвращением. Никогда, никогда раньше он не позволял бы себе посмотреть так
на беззащитную женщину.
   - Эй! - К'Нелл указывала на что-то рукой.  -  Приближается  престранная
компания! - Она сделала шаг  вперед,  закрывая  своим  телом  беззащитного
Роджера.
   Из-за ближайшей горы на сцену  действительно  выходила  очень  странная
процессия.  Это  была  светящаяся  лошадь  бледно-бирюзового  оттенка,  на
совершенно  черной  сбруе  которой   болтались   сверкающие   разноцветные
фонарики, напоминающие рождественские елочные огоньки. На лошади  восседал
всадник - его кожа или шкура отливала бледно-голубым. Одет он был  скудно,
зато на голове  красовались  яркие  перья,  развевающиеся  подобно  языкам
пламени. Всадник скакал галопом, однако  это  не  помешало  ему  подтянуть
уздечку и остановиться в пяти  метрах  от  незадачливых  путешественников.
Незнакомец заговорил, если можно  так  выразиться,  ибо  звук  его  голоса
походил на магнитофонный шум при проигрывании пустых участков ленты.
   - Успокойся, малыш, - молвила К'Нелл  очень  серьезно.  -  Я  беру  это
чучело на себя. - И она выступила вперед, уперев руки в боки.
   Как только она прожужжала что-то непонятное на своем скороязе,  всадник
хватил ее по голове палкой, увенчанной хорошим набалдашником.
   - Эй ты, монстр!  -  взвизгнул  Роджер  и  бросился  на  помощь  своему
поверженному телу.
   - Каково... - раздался возмущенный голос К'Нелл. Она бросилась ему  под
ноги, сильно оттолкнув его в сторону, стремительно  вскочила  на  ноги  и,
поймав вторично поднятую на нее палку, сильным ударом выбила  всадника  из
седла.
   Кобылка смущенно потупилась и галопом ускакала прочь, оставив  всадника
и К'Нелл свирепо кататься в пыли под глухой аккомпанемент  ударов.  Сверху
оказывались то голубые  руки,  то  грязно-белые.  А  когда  К'Нелл,  после
очередного кувырка, сумела запрыгнуть на голубое тело, нещадно молотя того
кулаками, Роджер ощутил странное волнение.
   - Порядок, кто  следующий?  -  с  вызовом  бросила  она,  делая  руками
победные жесты. Голубой лишь тихо стонал. - Что  ж,  желающих,  как  вижу,
больше нет! - подвела итог К'Нелл, широко улыбаясь.
   Роджер в первый раз заметил, какая  глупая  у  него  улыбка...  хотя...
Хотя, с другой  стороны,  она  была  достаточно  мила  и  в  ней  читалось
что-то... мальчишеское, вызывающее материнское желание потрепать дитятю по
голове и нежно поцеловать в лобик.
   - Никогда раньше не понимала,  почему  ваш  брат  так,  любит  все  эти
рукопашные поединки, - радостно воскликнула К'Нелл. - Пожалуй, это  хорошо
успокаивает нервы, когда удачно заедешь кулаком по  чьей-нибудь  противной
скуле.
   Она как бы случайно опустила тяжелую руку на плечо  Роджера,  и  тот  с
ужасом заметил, как его предательские колени начали мелко дрожать.
   - Убери руку, варвар ты этакий, - взвизгнул Роджер,  стряхивая  с  себя
это обидное проявление снисходительного доверия. - Посмотри лучше на этого
несчастного! Ты же, наверное, убил его!
   Роджер опустился на колени у  поверженного  голубого  тела  и  принялся
тщетно лупить его по голубым пыльным щекам  -  воин  лежал  без  сознания.
Наконец он открыл глаза,  совершенно  желтого  цвета  -  две  подсвеченные
капельки лимонного сока - и улыбнулся, демонстрируя прекрасные зубы.  А  в
следующую секунду - голубая рука нежно, но настойчиво сжимала  его  бедро.
Подчиняясь неведомому  рефлексу,  Роджер  наградил  голубое  ожившее  лицо
звонкой  пощечиной  наотмашь,  послав  однажды  побежденного  в  следующий
нокаут.
   - Уж не собирается ли он оживать, этот горе-насильник? -  встрепенулась
К'Нелл, походившая в этот момент на драчливого петуха.
   - Не твое дело, - ответствовал Роджер.  -  Придумай  лучше  что-нибудь,
чтобы вытащить нас отсюда.
   - У меня руки чешутся еще раз сделать этого дегенерата...
   - К'Нелл, о чем ты думаешь? Лучше сконцентрируйся на наших  параметрах,
которые так беспокоили тебя совсем недавно!
   - Поверь мне, у таких маньяков только одно на уме!
   - Как, впрочем, и у меня. Я хочу выбраться отсюда и только! Неужели  ты
еще не понял, что это совершенно иная среда! Хорошо еще, что  мы  способны
дышать этим воздухом! Но если будем медлить, доза радиации может оказаться
смертельной!
   -  Интересно,  -  К'Нелл  рассматривала  аборигена   с   несвойственным
отвращением, - почему этот клоун протягивал к тебе руки?
   - Сама должна знать, - ответил Роджер. - Все мужчины одинаковы! Я  имею
в виду, что... э... сам факт принадлежности к мужскому полу... в смысле...
э... ну, ты меня понимаешь... и потому вполне естественно...
   - Наверное, ты сам не имел ничего против! - бросила обвинение К'Нелл. -
Ах ты, маленькая грязная проститутка!
   - Возьми себя в руки, К'Нелл! На карту поставлены  наши  жизни!  Тысячи
других жизней! Постарайся вспомнить свой неудачный эксперимент и  проделай
его в обратном направлении.
   - Мне  кажется,  мы  попали  в  универсум  с  обращенными  полюсами,  -
безответственно бросила К'Нелл, - но  давай  забудем  об  этом  на  время.
Знаешь, Т'Сон, - в ее голосе появились  сальные  обертоны,  от  которых  у
Роджера мурашки пошли по коже, - ведь  у  нас  даже  не  было  возможности
узнать друг друга. - Она оказалась еще ближе. - Там,  в  Первой  Культуре,
они меня  совсем  загоняли,  так  что  у  меня  даже  не  нашлось  времени
посмотреть на тебя, увидеть - какая у тебя приятная... э... личность.
   - Оставь мою личность в покое, - вспыхнул Роджер. - Лучше подумай,  как
нам вернуться в свои параметры.
   - Каким образом, скажи мне пожалуйста,  я  могу  сконцентрироваться  на
технических вопросах, если каждая деталь твоей  маленькой  фигурки  всякий
раз вызывает во мне очень странное ощущение... твоя тоненькая талия,  твои
удивительные...
   - Послушай, К'Нелл! - сурово сказал Роджер, отстраняя настырные руки. -
Держи себя, в смысле... меня, в руках!  Ясно,  девочка?  Вспомни  о  своем
благоразумии! Вспомни, что говорил нам С'Лант. Если  мы  не  сломаем  этот
капкан, весь пространственно-временной континуум окажется открытым во всех
направлениях! Представь себе, какая поднимется суматоха, когда  по  Европе
во время  Первой  мировой  проскачет  Чингиз-Хан,  а  Людовик  Пятнадцатый
встретится с генералом де Голлем, а Тедди Рузвельт...
   - Хорошо, хорошо, я понял, что ты  хочешь  сказать,  -  К'Нелл  немного
отодвинулась, тяжело дыша. -  Ты  уверен,  что  не  хочешь...  -  И  снова
придвинулась.
   - Нет! Давай сразу - быка за рога - Канал! Ведь  это  совсем  нетрудно,
К'Нелл.  Закрой  глаза  и  начинай  мысленно  взбивать  эту   серость   до
консистенции... заварного крема.
   - Я пытаюсь, - промямлила К'Нелл, закрывая не свои глаза, - но в голову
все время лезет всякая дрянь!
   Роджер тоже закрыл глаза.
   - Здесь нет ничего сложного, - начал он спокойным менторским тоном. - У
меня с этим не было никаких проблем. Каждую ненужную  мысль  откладывай  в
сторону.
   - Знаешь, когда  ты  бежишь,  у  тебя  все  восхитительно  трясется,  -
простодушно заметила К'Нелл.
   - Поверь мне, это к делу не относится, - холодно ответил Роджер.  -  Ну
же, возьми себя в руки и подумай о главном!
   -  Я  и  думаю!  И  ни  о  чем  другом  я  думать  не  могу!   Огромные
упруго-выпуклые галактики скачут  галопом...  Т'Сон!  Я  восхищаюсь  вами,
мужчинами, честное  слово,  что  вы  ухитряетесь  иногда  сдерживать  свои
порывы! Это как... как...
   - Как ничто другое на свете, - подсказал Роджер. - Я прекрасно помню...
хотя... хотя теперь это представляется весьма  глупым...  Остается  только
предположить, какую важную роль играют  железы  внутренней  секреции...  в
философии, например.
   - Ты прав, - сказала К'Нелл задумчиво. - Но в  конце  концов  это  твоя
вина, что нас отправили вместе, значит, ты не можешь не хотеть...
   - Прекрати! Что ты уговариваешь меня, как женщину? - вскричал негодующе
Роджер. - Лучше попытаемся сконцентрироваться вместе! Вдруг вместе  у  нас
получится?!
   - Он мысленно устремился к каким-то смутным предметам,  плывущим  перед
закрытыми глазами, но они неожиданно пошли пузырями и не позволили Роджеру
войти в характерную серость Канала.
   - Как дела, К'Нелл? - спросил он.
   - Не знаю... мне кажется...
   - Правда? Попробуем еще раз! Ты способна на это?
   - Возможно, - проговорила К'Нелл, - но я  бы  советовала  тебе  открыть
глаза.
   Роджер внял ее совету -  зрелище  оказалось  не  самым  веселым:  всюду
торчали  острые  копья,  а  за  ними  угадывались   призрачные   очертания
окруживших их голубых всадников.


   - С ума сойти! - говорил Роджер часом позже,  когда  они  уже  пережили
варварскую транспортировку  верхом  рядом  с  потными  голубыми  телами  и
унизительное интервью в совершенно темной комнате в присутствии  невидимых
свидетелей. - Подумать только! Догадаться посадить нас в одну камеру!
   - Зато это означает всего лишь одну дверь, через которую нам желательно
прорваться, - ответила  К'Нелл.  -  А  ты  бы,  наверно,  хотел  отдельные
комнаты? Мужскую и женскую?
   - Почему ты такая грубая? - Роджер трагически сцепил  пальцы  и  быстро
расцепил, шокированный собственным жестом.
   - Давай будем смотреть на вещи реально! -  предложила  она.  -  Что  мы
имеем: мне приходится пользоваться не самым совершенным мозговым аппаратом
по твоей вине, Т'Сон. Я со своей стороны делаю все возможное...
   - Ты что-нибудь поняла на допросе?
   - А что я могла понять? Темно, хоть глаз выколи, неслышные голоса... Я,
например, вообще не уверена, что нам задавали какие-нибудь вопросы.
   - Да нет,  вопросы  были,  -  произнес  Роджер  важно,  -  и  их  скоро
возобновят, потому что они еще не закончили допрос...
   - Откуда ты знаешь?
   - Так, женская интуиция.
   - Ах, только это, - протянула К'Нелл разочарованно, -  всякая  мешанина
из полудогадок и полумечтаний.
   - Сама увидишь, - обиделся Роджер. - А теперь тихо. Если ты сама ни  на
что не способна, не мешай хотя бы мне. - Он вытянулся на полу и  попытался
заглянуть в серые круги, мерцающие перед его закрытыми глазами...
   ...Но был разбужен тычком ноги в  бок.  Рядом  с  ним  К'Нелл  пыталась
совладать с двумя представительными флюоресцентными стражниками.
   Теперь  их  толкали  самым  бесцеремонным  образом,  ведя  по   длинным
сумрачным коридорам... и наконец они оказались на огромном тюремном дворе,
обнесенном мощными стенами, под сереющим небом полдня. На небе можно  было
увидеть какие-то темные точки, словно над ними  завис  гигантский  негатив
астрономической фотографии.
   - Мне кажется, я начинаю понимать, что значит  этот  странный  свет,  -
шепнул Роджер на ухо К'Нелл, когда они стояли у щербатой стены. -  Дело  в
том, что спектр наверняка смещен - мы видим тепловые колебания  -  поэтому
живые существа  светятся,  а  световые  колебания  сместились  в  диапазон
радиоволн.
   - А я, кажется, начинаю понимать нечто  более  интересное,  -  поведала
К'Нелл. - Эти десять голубых стрелков напротив с ружьями в руках - убойная
команда! Нас хотят расстрелять!
   - Не удивительно,  ты  был  прекрасным  дипломатом,  -  горько  пошутил
Роджер. - Если все готово, чего же они ждут?
   - По крайней мере, мы избежим пыток, - шепнула К'Нелл.  -  Успокойся  и
сосредоточься! Попробуем вместе. Может быть, перед лицом  смерти  я  смогу
использовать те девяносто два процента твоей  мозговой  площади,  которые,
согласно показаниям прибора, остались невостребованными.
   - А я не знаю, что делать с твоим мозгом.
   - Попробуй, разыграйся! Это прекрасно настроенный инструмент, прошедший
школу изощреннейшей ментальной дисциплины Первой  Культуры.  Пользуйся  им
смелее!
   Напротив них выстроились десять голубых  стрелков.  Ярко-желтые  глаза,
казалось,  проверяли  качество  живых  мишеней,  горя  в  жутком   сумраке
тюремного двора. Роджер задрожал.
   - Не могу, - простонал он. - Все, на  что  я  способен,  это  думать  о
предстоящей боли.
   - Тогда все пропало, - сказала К'Нелл. -  Боюсь,  что  твои  панические
реакции уже нарушили и мою выверенную концентрацию.
   - Твои слова обидны, - молвил  Роджер,  чувствуя  стремительный  прилив
непонятной нежности к этой девочке, - но я не буду обижаться, не думай.
   - Ты способен проглотить все, что угодно! Это поразительно!  Жертвенная
самоотверженность проститутки!
   - Как тебе не стыдно! Когда ты сходил с ума  от  вожделения,  все  было
нормально, но  стоило  мне  раз  пожелать  тебя  -  и  ты  называешь  меня
проституткой!
   - Успокойся! Я не имел в виду ничего обидного!
   - Черт тебя побери!  Мне-то  казалось,  я  тебе  нравлюсь,  а  ты  лишь
развлекалась, проверяя мои реакции!
   - Это неправда! Ты очень хороший, очень красивый... Я думала...  Только
какое это имеет значение теперь? Это конец. Прощай, Т'Сон.  С  тобой  было
интересно...
   Роджер не  отвечал.  Завороженный,  он  смотрел  на  десятерых  голубых
стрелков,  заряжающих  десять  ружей.  Внезапно  перед   глазами   Роджера
задрожала вертикальная линия света, между ними и их  голубыми  палачами  с
наведенными дулами. Она ускользала, появлялась снова, змеилась, мерцала...
   - Т'Сон! - закричала К'Нелл. - Это  дверь!  Это  старый  добрый  С'Лант
пришел нам на помощь!
   - Только бы он поторопился и скорее сфокусировал линию, -  проскрежетал
Роджер. - Через какие-нибудь две секунды...
   - На счет три ложись! -  шепнула  К'Нелл.  -  Раз!  -  Убойная  команда
прицелилась.
   - Два!
   Дверь   была   сфокусирована,   и   оттуда    показалась    непонятная,
кирпично-красная  приземистая  форма.  Форма  с  двумя   пучками   пальцев
отделилась...
   - Три! - крикнула К'Нелл.
   Роджер бросился плашмя на землю, явственно  ощутил  пульс  предгромовой
тишины,  увидел  гигантскую   тушу,   разорванную   целым   ливнем   пуль,
предназначавшихся для людей...
   Пораженные стрелки застыли с  открытыми  голубыми  ртами,  завороженные
зрелищем неведомого существа,  таинственно  возникшего  между  ними  и  их
мишенями.
   - За мной! - вскричала К'Нелл, хватая Роджера за руку. - Это... это  не
та дверь, - пятился Роджер.
   - У нас нет выбора! - воскликнула К'Нелл.
   - Ты права, - Роджер задохнулся; они вместе бросились вперед, нырнув  в
спасительное отверстие.





   Они мчались в  вихре  тишины  и  света,  который  курился  вокруг  них,
переливался, сверкал и пульсировал голубым, красным, золотым, зеленым, как
порвавшееся, падающее драгоценными камнями ожерелье.
   - Как чудно! - услышал Роджер знакомый голос. - Но где мы? Это ведь  не
Канал.  В  пределах  нашей  модели  экстраполированной   Вселенной   такое
невозможно!
   - И все же это есть! - ответил Роджер. - А мы по-прежнему живы и  можем
наслаждаться этим!
   - Надо немедленно вычислить наши  координаты,  чтобы  понять,  куда  мы
несемся с такой скоростью. Вдруг мы на пути к их базовому центру?
   - Все может быть, -  согласился  Роджер.  -  А  скорость  действительно
колоссальна.
   Здесь так же, как и в Канале,  отсутствовало  ощущение  пространства  и
казалось, что они мчатся в какой-то совсем иной среде.
   - Хочу еще раз поиграть нашими параметрами, - сообщила К'Нелл. - Как бы
то ни было, а в  этой  среде  заниматься  этим  гораздо  проще,  здесь  мы
удивительно пластичны!
   - Только смотри, не переверни наши параметры  еще  раз!  -  предупредил
Роджер.
   - Как раз этим я и хочу заняться! - призналась К'Нелл. - Только  боюсь,
что простая перестановка вряд ли поможет нам стать самими собою...
   Облака света жили своей жизнью, то пропадая,  то  громоздясь  грозовыми
тучами, мерцая бледно и жутко. Им казалось, что  они  плыли  по  бушующему
небу, огибая разноцветные гряды кучевых облаков, не понимая, где верх, где
них, забыв о существовании земли. Они  падали  вниз  утомленными  чайками,
носились между башнями и среди ущелий, пронзали насквозь  упругие  громады
волн, ныряли в коридоры воздуха и света, легко и плавно скользили по глади
сплошных облаков.
   - Мне нехорошо, меня тошнит, - не  выдержала  в  конце  концов  К'Нелл,
бросилась  вниз  и,  задержавшись,  перевернулась  на  спину.  -  Сплошная
относительность и никакой системы координат!
   - Если бы хоть что-нибудь оказалось под ногами, хоть какой-нибудь упор,
- мечтал Роджер. - Боюсь,  что  у  меня  тоже  начинается  эта  болезнь...
воздушно-морская...
   Едва Роджер произнес свою реплику, как почувствовал что-то твердое  под
ногами. Он посмотрел вниз - под ним оказался кусочек бледно-голубого пола.
   - К'Нелл, смотри! - он замахал сверху руками.
   - Откуда это взялось? - спросила она.
   - Я просто подумал о нем - и он появился!
   К'Нелл подлетела ближе, грациозно изогнулась и слегка коснулась пола.
   - А ты действительно на нем стоишь, Т'Сон? - Она ткнула объект пальцем,
потом оперлась кулачком.  -  Вполне  твердый!  Удивительно!  Очевидно,  мы
попали  в  какое-то  на  редкость  податливое  пространство,   принимающее
конкретную форму наших мыслей и желаний!
   Роджер опустился на четвереньки, подполз к самому краю и, заглянув  под
них, посмотрел кругом.
   - Пол толщиной в дюйм, - констатировал Роджер. - Нижняя поверхность  не
обработана.
   - Осторожней,  Т'Сон,  -  предупредила  К'Нелл.  -  Смотри,  не  сдвинь
как-нибудь наши параметры и... Скажи, а ты можешь  чуть  увеличить  его  в
размерах?
   - Попробую... - Роджер закрыл глаза и представил, как пол увеличивается
в размерах до шести метров с каждой стороны, плавно закругляясь по краям.
   - Здорово получилось! - ликовала  К'Нелл.  -  Просто  здорово!  Хороший
мальчик!
   Открыв глаза, Роджер с удовлетворением заметил,  что  пол  стал  таким,
каким он его представлял. Они вместе подошли к самому краю.
   - Знаешь, у меня немножко кружится голова, когда я смотрю вниз  и  вижу
пустоту, - призналась К'Нелл и отступила на  шаг.  -  Может  быть,  мы  ее
чем-нибудь заполним?
   Роджер представил зеленую травку и раскидистые деревья... и  прохладную
тень под ними.
   - Здорово! - воскликнула К'Нелл, проверив качество чудесного  парка.  -
Может, стоит мне самой попробовать?
   - Будь осторожна, - предупредил Роджер. - У тебя может не  хватить  сил
справиться с этим.
   - Отойди, - посоветовала К'Нелл.
   Роджер увидел, как перед ним в мгновение ока воздвиглась высокая стена,
как она секунду простояла белой оштукатуренной, а потом в ней  прорезалось
несколько кривое оконце с розово-красными занавесками,  через  которое  на
него устремился яркий солнечный свет. Роджер  обернулся.  Он  находился  в
комнате - настоящей комнате со стенами, крышей и даже ковриком, на котором
росли алые и желтые цветы.
   - Ничего особенного, - сказала К'Нелл. - Так, теперь пару стульев...
   Появилась  пара  массивных,  плохо  подходящих  друг  к  другу  кресел,
дополненных  самыми  дурацкими  подушками,  обтянутыми  черным   блестящим
сатином с голубыми буквами SAIGON и MOTHER.
   - Ужас! - не выдержал Роджер. - У тебя совсем нет вкуса! Он  представил
два изящных стула в стиле Чиппендейл, добавил  сбоку  столик,  на  котором
оказался серебряный поднос с дымящимся чайником и пара грациозных чашек.
   - Тебе налить? - предложил Роджер.
   - Спасибо, я лучше сотворю что-нибудь  витаминизированное,  -  пожелала
К'Нелл и со стуком произвела на свет бутылку с кричащей  этикеткой.  Затем
она придумала штопор и налила полную чашку своей ядерной смеси. - Неплохая
штука, - воскликнула она, прищелкнув язычком. - Хочешь попробовать?
   Роджер посмотрел на яростно пенящуюся шипучку и содрогнулся.
   - Конечно, нет! - отозвался он.
   К'Нелл снова наполнила чашку, прошлась по  комнате,  попутно  вешая  по
стенам безвкусные картинки в золоченных рамках и расставляя повсюду  лампы
с причудливыми абажурами - Роджер лишь морщился от всего этого безобразия.
   - Неплохо, - подвела она итог. - Но чего-то все равно не хватает.
   Она пронзила глазами стену - появилась дверь. Открыв ее, она  придумала
спальню, в которой не было ничего, кроме огромной кровати.
   - Как насчет этого, Т'Сон?  -  спросила  К'Нелл.  -  Может,  ты  хочешь
отдохнуть?
   - Не стоит снова возвращаться к этому, - заметил Роджер. - Ты, главное,
помни, что единственной  целью  нашего  домостроительства  было  обретение
каких-то ориентиров.
   - Нельзя же все время  думать  о  работе,  Т'Сон!  Иногда  так  хочется
развлечься!
   - Я не позволю развлекаться собой! - закричал Роджер. - В конце  концов
я мужчина! Перестань кобылить и отдай все силы решению основной проблемы!
   - Я так и делаю, Т'Сон.
   К'Нелл налила третью чашку с краями, осушила одним  залпом,  со  стуком
опустила на стол и страстно потянулась  к  Роджеру.  Роджер  подпрыгнул  и
спрятался за креслом.
   - Перестань сейчас же, или я приглашу  самого  огромного  полицейского,
какие бывают на свете, - закричал он.
   - Правда? - К'Нелл попыталась схватить его, но промахнулась,  с  трудом
удержавшись на ногах. - Кажется, смесь начинает действовать, - еле  слышно
сказала  она.  -  Но  это  лишь  способствует   установлению   праздничной
атмосферы.
   Она отставила чашку, еще раз атаковала Роджера, но зацепилась ногой  за
кресло и живописно растянулась на полу.
   - Я предупредил тебя! - Роджер закрыл глаза и представил  двухметрового
штурмовика в подкованных железом ботинках, с медными наручниками и кожаным
хлыстом с узлами на конце.
   Раздался глухой звук и металлическое  бряцание.  Роджер  открыл  глаза:
огромная фигура полицейского рухнула на пол. А К'Нелл была уже на ногах...
   - Не думала, что ты осмелишься на такое, -  обиженно  воскликнула  она,
приближаясь к креслу, за которым стоял Роджер.
   Несчастный  закрыл  глаза  и  нарисовал  лестницу,  по   которой   стал
стремительно подниматься, перепрыгивая через две  ступени.  Оказавшись  на
открытой площадке, он увидел внизу К'Нелл, приближающуюся с кротким видом.
   -  Еще  ступеней!  -  скомандовал  он  и   побежал   наверх.   Лестница
представляла  собой  плавно  изгибающуюся  спиралевидную   конструкцию   с
перилами из стекла и хрома. Жаль, что он не придумал лифт - на высоте  дул
очень холодный ветер.
   - Крышу! - раздался снизу неистовый крик К'Нелл, и путь Роджера в  небо
перерезало солидное перекрытие, воздвигнутое на мощных опорах.
   - Дверь! - вышел из положения Роджер. Он толкнул получившийся люк рукой
и, очутившись на голой крыше, закрыл за собой дверь.
   - Давай замок, - задыхаясь, прохрипел  он  и,  повернув  несколько  раз
блестящий медный ключ, бросился на дверь сам.
   - Сдавайся! - посоветовала К'Нелл, взбираясь  на  перила.  -  Аварийный
выход!
   - Веревочную лестницу! - попросил Роджер, вцепился руками в болтающиеся
перекладины и пополз вверх.
   Над ним уже нетерпеливо дрожал гигантский баллон  воздушного  шара,  на
упругом выпуклом боку которого метровыми  буквами  было  выведено:  ОМАХА,
НЕБРАСКА.
   - Лук и стрелы! - не отставал нижний голос.
   В следующий момент раздался звон тетивы, быстрый  шелест  стрелы,  звук
рвущегося материала  и  длительный,  шипящий  свист.  Баллон  спускался  с
удивительной скоростью. Роджер свалился на крышу,  сверху  упали  лохмотья
воздушного шара. Убедившись, что путь свободен, он поднялся, оглянулся  по
сторонам,  ища  безумную  К'Нелл.  Его  товарищ  лежал  под  перилами  без
сознания, а  рядом  дрыгал  щупальцами  темно-красный  одноглазый  монстр;
казалось, сама его поза источала бесконечную угрозу.
   - Пулемет! - заорал Роджер и секунду спустя ощутил под руками  холодную
железную плоть страшного оружия.
   Он щелкнул затвором и обрушил огневой ливень на чудовище... Но вдруг  в
его глазах загорелся странный свет. Он почувствовал, что пулемет  выпадает
из рук, ощутил сильную дрожь в коленях. Внезапно храмина его мозга изнутри
осветилась католической свечой, свет которой на  секунду  извлек  из  тьмы
какие-то сияющие фрагменты,  мерцающие  все  слабее  и  слабее,  пока  они
совершенно не потухли, растворившись во тьме.


   Придя в себя, Роджер понял, что лежит  на  холодном  твердом  полу.  Он
протер глаза и приподнялся, инстинктивно пытаясь найти  себе  какую-нибудь
опору, но тут же  осознал,  что  лежит  на  небольшой  платформе,  которая
болтается   над   отверстием   бездонной   пещеры   голубого   цвета    на
одной-единственной тонюсенькой ниточке, выходящей из сложного переплетения
разнородных проводов.  Воздух  был  наполнен  густым  глубинным  гулом  и,
несмотря на это, пах  самым  обычным  канцелярским  клеем  -  библиотечный
запах? Он свесился с края плота, но тут же отпрянул, так как взгляд не мог
пронзить головокружительную бездну.
   - А-хм, я  рад,  что  ты  решил  реактивировать  свое  второе  тело,  -
послышался совсем рядом чрезвычайно  липкий  голос.  -  Это  добрый  знак.
Возможно,  он  свидетельствует  о  скорой  встрече  двух  интеллектов,   я
надеюсь-При звуках столь странной речи Роджер от удивления подпрыгнул,  но
потерял  равновесие  и  опустился  на  четвереньки.  Невдалеке  он  увидел
подвешенный  изящно  изогнутый  пульт,  около  которого  крепился  круглый
табурет...  На  табурете  восседала  аморфная,  безглавая   грязно-красная
Брюква.
   - Большой глоток води, - пожелал Роджер.
   - Большой глоток? А, это, наверное, дружественное приветствие на  твоем
образном языке... В таком случае - большой глоток  тебе,  сэр  или  мадам!
Прекрасный глоток, не  правда  ли?  Должен  признаться,  мне  до  сих  пор
жутковато...  видеть  тебя  целым  и  невредимым  после  того,  как  ты...
совершенно явственно... погиб-погибла в том кювете третьего порядка...  Да
уж, правду говорят: век живи, век учись! Теперь,  когда  мы  уяснили  твою
двусоставную  природу...  мне  кажется,  у  нас   не   возникнет   никаких
недоразумений. Все пойдет как по маслу, как  говорится.  -  Его  оранжевые
переливы,   очевидно,   выдавали   крайнюю   степень    умиротворения    и
самодовольства.
   - Кто ты... вы?
   - Я являюсь формой жизни  в  высших  пространственно-временных  кругах,
сэр, где меня знают как Фокса, по имени Уб. Я рад  приветствовать  тебя  в
нашем  Верховном  Управлении.  Думаю,  ты  простишь  нас  за...  несколько
негуманные методы транспортировки... Но, учитывая тот факт,  что  все  мои
предыдущие опыты ведения переговоров с тобой не  увенчались  успехом,  это
был единственный способ доставить тебя сюда.
   - Переговоры? - промямлил Роджер.
   -  Именно  так,  -  слова  вылетали   из   метрового   отверстия   рта,
расположенного под циклопическим глазом. - Теперь о деле. Если ты  любезно
согласишься открыть мне причины, побудившие  тебя  преследовать  меня,  то
я...
   - Преследовать тебя? - взорвался Роджер. - Это уж слишком!
   - О, я понимаю, я  все  понимаю  -  в  этом  проявилась  твоя  коварная
сущность  антагониста.  Мы  ведь  подключили  к  тебе  всю  экстраполярную
компьютерную сеть, чтобы попытаться выявить систему ценностей,  лежащую  в
основе  твоих  тактических  ходов.  Мы  пришли  к  такому  альтернативному
решению: либо ты полный  кретин,  либо...  враждебно  настроенный  могучий
интеллект непостижимо тонкой организации. Первое пришлось  отбросить,  так
как сам факт, что ты до сих пор жив, говорит  за  себя.  -  Ярко-оранжевый
оттенок Уба несколько увял, и ему на смену пришел более нейтральный цвет.
   - Я-то жив... а что с К'Нелл? - встрепенулся Роджер.
   - Прошу прощения, я не загрузил в память это имя, - признался Уб. - Все
существа вашего порядка кажутся нам одинаковыми.
   - Он симпатичный, - напомнил Роджер, - широкоплечий и курчавый.
   - Мы знаем одного, подходящего под эти параметры - с  большим  носом  и
близкопосаженными глазами.
   - Близкопосаженные глаза? - переспросил Роджер, изо всех вглядываясь  в
единственный окуляр своего врага.
   -  Ну  да,  твое  второе  тело.  С  ним  все  нормально.  Так  как   ты
продемонстрировал феноменальную  способность  реактивировать  второе  тело
после гибели первого, я вряд ли стану пытаться  умертвить  его  каким-либо
внешним  способом.  Наоборот,   я   хочу   прийти   к   известному,   э...
взаимопониманию.
   Перед глазами  Роджера  вдруг  предстала  жуткая  картина:  беспомощная
К'Нелл в лапах страшилищ.
   - Вдруг они решили ее пытать, - пробормотал он. -  Вдруг  они  бьют  ее
руками и ногами, и она  лежит  вся  в  ушибах  и  синяках  -  желто-синяя!
Подумать только... и на очереди - я, мое тело... и... - Тут он все  понял.
- Вы думаете, что я - это она! - закричал он. - А она - это я!
   - Естественно. Может быть,  мы  не  сразу  это  поняли,  но  я  все  же
догадался  об  этом  достаточно  быстро.  Хотя,  с  другой  стороны,   мне
совершенно непонятно, для чего ты,  существо  столь  высокой  организации,
затеял весь этот маскарад с двумя аборигенами трехмерного континуума... Но
я не любопытен... нет, сэр, я отнюдь  не  любопытен!  Теперь  относительно
прав  собственности  на  транс-временной  Канал.   Поскольку   всем   этим
хозяйством, естественно, распоряжаюсь я сам, то могу тебе совершенно точно
гарантировать  определенную  долю  -  сам  факт  твоего  появления   здесь
подтверждает и обеспечивает твое право собственности, отрицать  законность
которого я не собираюсь. И все же, сэр, при  всем  моем  уважении  к  вам,
давайте  попробуем  договориться.  Приближается  день  "Д",  день   начала
операции, вот-вот должна начаться генеральная бомбардировка,  и  я  думаю,
сэр,  что  в  этих  условиях  вы  не  откажетесь  сотрудничать   с   нами,
естественно, за приличное, очень приличное вознаграждение!
   - Да пошел ты к чертовой бабушке! - заорал  Роджер.  -  Неужели  ты  на
самом деле думаешь, что я продам тебе  информацию,  которая  поможет  тебе
поработить Землю! Ну и осел же ты после этого!
   - Не надо горячиться. Не стоит, - успокаивал  его  Уб.  -  Допустим,  я
уступаю тебе все права собственности на этот прекрасный уютный континуум в
нескольких системах координат отсюда. Допустим, вон там,  -  махнул  рукой
обиженный Фокс.
   - Одного я не могу понять, почему ты решил, что  я  соглашусь  помогать
тебе, брюква ты чертова?
   - Небольшая коррекция: мы не принимаем в  пищу  трехмерные  васкулярные
флюидные образования типа брюква. Нам эти феномены незнакомы. Что касается
моего предложения о сотрудничестве, то я  готов  еще  более  стимулировать
твой интерес в этом деле...
   - Никогда в жизни! - отрезал Роджер. - Мы зря теряем время!
   - Твоя позиция весьма реакционна, сэр, - важно заметил Фоке. - Я думал,
ты захочешь разделить наши интересы!
   - Только попробуй, сунь нос на нашу планету! - осмелел  Роджер.  -  Ты,
жалкая брюквина, сбежавшая  из  погреба.  Мы  будем  преследовать  тебя  в
пустыне! Мы будем драться  с  тобой  в  городе!  Мы  нарежем  тебя  такими
ломтиками, что ты сгодишься для французской кухни!
   -  Послушай,  представь  себе,  я  возьму  тебя  своим  партнером,  но,
естественно, молчаливым.
   - Ты не властен сделать меня  молчаливым!  -  воскликнул  Роджер.  -  Я
создан по другой схеме, чем ты. К твоей  мерзкой  организации  я  не  имею
никакого отношения.
   - Мерзкая, сэр? Я бы так не сказал. Мне кажется, я  в  силах  придумать
какое-нибудь грандиозное развлечение для себя  и  тех  десятков  миллионов
замученных, задавленных существ!
   - Так ты хочешь поразвлечься? - в ужасе спросил Роджер.
   - Ну, конечно, а что же еще? Я думаю, массы будут визжать от  восторга.
Сам я, разумеется, все это видел не один раз, но в  сегодняшней  ситуации,
учитывая беспрецедентную тупость и низость  масс,  открываются  уникальные
возможности для хорошей комедии, особенно интересной для детей.
   - Да ты монстр в человеческом облике! - ужаснулся Роджер. - Или нет, ты
- человек в образе монстра! Ты знаешь, что такое совесть!
   - При чем здесь совесть? Это бизнес, вот и все. Только бизнес, сэр!
   - Такой дьявольский бизнес никогда не  сможет  опутать  Землю,  запомни
это; даже если бы я согласился помогать тебе!
   - А,  теперь  я  начинаю  понимать...  -  взвизгнул  Уб.  -  Ты  хочешь
провернуть эту  штуку  сам!  -  Став  совершенно  черным.  Фокс  потянулся
щупальцем к гигантскому рычагу. - Ты сам заставляешь меня сделать  это!  Я
думал, ты будешь более благоразумным, сэр. Но поскольку ты упрям, как бык,
я вынужден прекратить встречу.
   - Что... что ты собираешься сделать? - спросил Роджер.
   - Я отправлю тебя вниз по этой трубе, сэр, которая,  надеюсь,  выбросит
тебя, как и всякий другой мусор, из пространственно-временного континуума,
а сам немедленно приступлю к реализации своих планов! - Это было последнее
предупреждение.
   Нитка, на  которой  висела  платформа,  оборвалась.  Серость  закружила
Роджера, и бесконечная пустота снова поглотила его.  Он  падал  бесконечно
долго и, вдруг... остановка. Где-то.





   Роджер  очутился  в  какой-то   жутко-чернильной   темноте,   в   среде
совершенной неподвижности, абсолютного отсутствия. Он кричал, но ответа не
было; он снова кричал, но не слышал даже эхо. Ему показалось, что под  ним
пол. Он полз ощупью, но ни на что не натыкался. Опять полз  и  не  находил
даже стены.
   Быть может, - рассуждал он, собирая последние крохи  спокойствия,  -  у
меня вновь получится реализовывать фантазмы... как  раньше?  -  И  глубоко
вдыхая, представил настольную лампу под стареньким абажуром. - Пусть будет
свет, - шептал он. И  свет  появился.  Вокруг  распространилось  настоящее
сияние. Роджер зажмурился, встал на ноги и, раскрыв  глаза,  посмотрел  по
сторонам. Под ногами было сплошное бесконечное поле полированного стекла -
ни вмятинки на нем, ни кустика! Ничего!
   - В любом случае, это лучше, чем нестись  в  беспространстве,  по  воле
ветра и волн, - подбадривал он  себя.  -  Мой  следующий  ход  -  разведка
местности. Если быть честным, это мой  единственный  ход,  так  что  можно
начинать немедленно... Хотя... - Он прокашлялся. - Велосипед!
   Грохот  и  треск,  шум  и  грохот!  Гигантские   обломки   стометрового
велосипеда раскиданы на полмили; сорокаметровое колесо отскочило и  лениво
крутится.
   - Меньше! - уточнил он. - И, желательно, поближе к земле.
   - Маленькое существо, это твои  проделки?  -  Голос  издалека  расколол
белое небо.
   - Кто вы? - спросил Роджер, застеснявшись.
   - Это я, кто же еще? Роджер закрыл ладонями уши.
   - Вы всегда говорите так громко? Вы порвете девичьи хрупкие перепонки!
   - Так лучше? - приветливый голос прозвучал где-то совсем рядом.
   - Гораздо лучше. И все же... кто вы?
   - Зови меня просто УКР.
   - А где вы, мистер УКР?
   -  В  данный  момент  я  занимаю  нишу  девятого  измерения  в   Локусе
3.432.768.954, первой приставки, секции мастера Индекс, а что?
   - Да так, знаете, это достаточно  неудобно  -  разговаривать,  не  видя
собеседника.
   - Попробую растянуться до оси трехмерного псевдосома  и  войти  в  твое
измерение.
   И через мгновение смутно-амфорная масса  плюхнулась  около  Роджера.  В
высоту она достигала почти четырех метров,  пухлая  голова  имела  широкий
слюнявый рот, из которого в разные  стороны  торчали  самые  разные  зубы,
красные глаза явно косили,  ноздри  походили  на  сквозные  раны  от  пуль
крупного калибра,  руки  непропорционально  далеко  уходили  в  стороны  и
оканчивались широченными ладонями  с  заскорузлыми  пальцами,  украшенными
никогда не стриженными ногтями.
   - Вот это да, - поразился Роджер и поспешно попятился.
   - Что-нибудь не так? - громовой голос извергался из чудовищной пасти. -
Я сверил каждую часть тела по внутреннему каталогу,  который  находится  в
твоем подсознании. Что-то кажется странным?
   - Немножко не те габариты, - рискнул сказать Роджер. -  Попробуйте  еще
раз.
   - Ну а теперь как,  ничего?  -  Фигура  перелилась  в  другую  форму  с
легкостью  расплавленного  воска,  оказавшись  на  сей  раз   двухметровым
брюхатым болваном с  крошечной  треугольной  головкой  и  лицом,  покрытым
бородавками и награжденным заячьей губой.
   - Получше, но все равно слабовато... не высший сорт, - Роджер  оказался
неумолимым.
   Фигура сократилась в росте и библиотекарски сгорбилась, лицо  покрылось
сетью морщин (словно оно было сделано из  резины),  приобретая  благостное
выражение славного пожилого профессора,  мощная  бородища  превратилась  в
белоснежную бороду патриарха, а  красные  глазки  спрятались  под  толстые
стекла очков.
   - Вижу, вижу, что на сей раз угодил, вижу по вашим глазам, - проговорил
едва дребезжащий приятный голос, выражающий тихую радость.  -  Или...  все
равно что-нибудь не так?
   - Да, одежда бы не помешала, - посоветовал Роджер.
   В то же мгновение голые плечи покрыла мексиканская шаль.
   - А сейчас?
   - Понимаете, это не совсем в  вашем  стиле,  мистер  УКР,  -  осторожно
заметил Роджер.
   Новый  знакомый  Роджера  последовательно  перемерял  футбольные  трусы
образца 1890 года, ковбойскую курточку с ремнем и пистолетами, леопардовую
шубу, пока, наконец, Роджер не остановил свой выбор на полосатых брюках  и
накрахмаленной сорочке со стоячим воротничком.
   - Теперь много лучше, - одобрил Роджер, вытирая пот со  лба.  -  Но  не
подумайте, что я поражен вашими  способностями,  потому  что  и  сам  могу
проделать любой ваш фокус.
   - Прошу вас, не  надо.  Увольте!  -  Профессор  поднял  руку.  -  Вы  и
представить себе не можете, что уже натворили своими фокусами. Разве можно
так издеваться над континуумом? Я уже не говорю о том, что  вы  уничтожили
весь  мой  запас   суперпластичного   первовещества,   которое   я   хотел
использовать в своем экологическом эксперименте на этом  почти  стерильном
слайде.
   - Стерильный слайд? - Роджер непонимающе оглянулся.  -  Но  я  не  вижу
никакого слайда или хотя бы что-нибудь похожее на слайд.
   - Прошу прощения, - догадался УКР. - Я забыл, что вы привыкли к  уютной
трехмерной системе координат.
   Мгновенно стеклянное поле напротив исчезло  -  вместо  этого  под  ними
зависла страшная бездна, а они сами стояли на  одинокой  гряде  высоченных
гор. Роджер изо всех сил зажмурился.
   - Не могли бы вы соорудить какие-нибудь перильца?  -  попросил  он,  не
разжимая зубов.
   - А, так вы клаустрофил... предпочитаете огражденные пространства... Ну
что, сейчас лучше? Взгляните же!
   Роджер с опаской открыл глаза. Горное  плато  было  обнесено  надежными
стенами, здесь и там громоздились каменные столы и  скамейки,  на  которых
Роджер  узнал  бунзеновские  горелки,  реторты,   переплетения   изогнутых
стеклянных труб и другое более сложное оборудование.
   - Как в лаборатории, - оценил Роджер.
   - Именно так. Что вновь подводит нас  к  проблеме  контаминации  или  к
проблеме загрязнения окружающей  среды.  Прежде  чем  я  снова  стерилизую
слайд,  мне  хотелось  бы  узнать,  каким  образом  вы  оказались  в  этой
опечатанной модели экологически чистой среды?
   - Это была не моя воля. В  эту  яму  вместе  с  другими  отходами  меня
выбросил Фокс.
   - О Боже, дело серьезнее,  чем  я  предполагал,  -  УКР  нахмурился.  -
Значит, в систему попали инородные тела?
   - Да уж, достаточно инородные, как вы сами видите, - ответил Роджер.  -
Видите ли, Фоксы планировали подчинить себе Землю и поставили  во  времени
капкан,  чтобы  поймать  языка.  Так  они  надеялись  получить  нужную  им
информацию. Учтите, что это не просто агрессия, они идут  в  поход  против
времени, собираясь завоевать все века одновременно и...
   - Земля... подождите... Земля. Хм, - старец задумчиво пожевал  губы.  -
Не помню. Сейчас! - Он протянул руку и снял с полки, оказавшейся около его
локтя, массивный том.
   Со скоростью пули просматривал он  словарные  статьи,  узловатый  палец
летал по страницам.
   - Ага, вот. Расплавленное  состояние,  интенсивные  метеоритные  дожди,
мощные электрические разряды, атмосфера - СО2.
   - Не совсем... это было несколько раньше, а сейчас...
   - Конечно, конечно, я прошу прощения - гигантские  ящеры  убивают  друг
друга в бушующих потоках...
   - И все же опять не совсем попали... в мое время...
   - Прошу прощения. Вот: млекопитающие, цветущие растения, ледники и  все
такое, правильно?
   - Да, почти, - согласился Роджер. - И все это хотели  завоевать  Фоксы,
если, конечно, К'Нелл не сможет внедрить нуль-аппарат, - он резко  оборвал
свою речь. - Но ведь сейчас я обладаю ее  телом,  значит,  аппарат  должен
быть у меня. - Роджер пошарил по карманам, нашел какой-то цилиндр и поднес
его к глазам. - Вот ОН!
   Профессор принял его двумя пальцами.
   - Осторожно! - крикнул Роджер. - Не открутите крышку! Роджер побледнел,
когда старик дотронулся до  колпачка.  Раздался  звук  вылетаемой  пробки,
после чего появился дымок. УКР сунул обожженные пальцы в рот.
   - Удивительно! Выделяется такое количество временной энергии,  что  она
запросто пробивает континуум  четвертого  порядка,  -  восторгался  он.  -
Пожалуй, стоит получше вчитаться в ваш рудиментарный мозг,  чтобы  узнать,
какие еще сюрпризы вы мне приготовили. - Последовала небольшая пауза. - Да
уж, прелюбопытно, - закивал головой старик, - хотя, как мне кажется,  ваша
миссия, мистер Тайсон, из-за многочисленных недоразумений...
   - Послушайте, - в голосе Роджера  звучала  надежда,  -  вы  производите
впечатление очень неглупого человека. Может быть, вы сможете вытащить меня
из этой зоны.
   - Ни слова более, мой мальчик, я уже все понял  и,  со  своей  стороны,
сделаю все возможное...
   - Правда, вы будете так добры? Прекрасно! Но я хотел бы заметить...
   - Загрязнение  оказалось  более  значительным,  чем  я  предполагал,  -
невнятно бормотал старец. - Согласно  данным  вашего  сознания  эти  Фоксы
сумели загрязнить огромные пласты культуры.
   - Прошу вас, забудьте на минуту о вашем прозрачном бульоне, - взмолился
Роджер. - Ведь речь идет о будущем человеческой расы...
   - ...и потому необходимо многое отсюда выбросить. Мне очень жаль, но  и
вас тоже.  А  в  принципе,  работа  не  такая  уж  сложная:  всего  десять
миллиардов четыреста четыре миллиона девятьсот сорок одна тысяча  шестьсот
два слайда.
   -  Простите,  вы  назвали  число  десять  миллиардов  четыреста  четыре
миллиона  девятьсот  сорок  одна  тысяча  шестьсот  два,  не  так  ли?   -
переспросил Роджер.
   - Да... и что же.
   - Случайное совпадение или стечение  обстоятельств,  но  именно  таково
число экспонатов в Музее.
   -  Это  называется  культурными  слайдами,  -  бессознательно  поправил
профессор. - А экспонаты - не то слово. И уж, конечно, это нельзя  назвать
музеем, - он доброжелательно  кашлянул.  -  Но,  как  я  уже  сказал,  все
выяснится  через  минуту.  Я  просто   возвращу   все   это   в   исходное
предматериальное состояние. А вам посоветую не беспокоиться - постойте еще
немного, и... это будет совсем не больно.
   - Подождите! Значит получается, что все это величие природы - не  более
чем прекрасные микробные культуры?
   - Ну уж прекрасные. Скажите - случайные, несовершенные образцы. Намного
ценнее - файлы - блоки информации. Они-то никогда  никуда  не  денутся!  -
Старик вздохнул. - А вообще-то, это достаточно унылое занятие: обслуживать
лабораторный комплекс  для  расы  строителей,  которым  наплевать  на  эту
лабораторию...
   - Вы имеете в виду расу Фоксов?
   - Организация Фоксов, молодой человек, на несколько порядков ниже нашей
- это какая-то несовершенная примесь - не  более.  Следуя  их  собственным
высказываниям,  прочитанным  в  их  убогом  сознании,  можно  предположить
континуум не выше пятого порядка. Я не знаю, с  какой  целью  они  освоили
систему  блочных  файлов  -  может  быть,  рассчитывают  свить  гнезда   в
непроницаемых коробках? - не могу сказать.
   - Но если не они заперли время, то кто же?
   - Я, конечно, что за вопрос?
   - Вы?
   - Ну да! Не по собственному желанию, естественно, а по приказу.
   - Кто приказал вам?
   - Строители, кто же еще. Я же говорил...
   - Да кто же они, наконец, эти таинственные масоны?
   - Актуально они пока не существуют... или уже не существуют,  не  знаю,
что вернее по вашей системе координат, но когда-то Они жили  -  или  будут
жить...
   -  Это  бесчеловечно!  Десятки  тысяч  людей  оказались  похищенными  и
запертыми навеки в тюрьме, чтобы какой-нибудь  абстрактный  хозяин  иногда
изъявлял желание посмотреть на них на слайде,  и  нет  гарантии,  что  ему
захочется этого еще раз.
   - Что касается коренных жителей, признаюсь, мы допустили промах - об их
страданиях нам было неизвестно. Ведь  подобие  рассудка  у  них  появилось
совсем недавно - несколько гигалет  назад.  И  все  же,  несмотря  на  мое
сочувствие несчастным, я должен следовать инструкции.
   - Зачем? Вы ведь способны понять...
   - Я так спроектирован, никуда не денешься...
   - Но ведь речь идет о судьбе тысяч, миллионов невинных жертв и...  лишь
несколько десятков виноваты... или, скажем, не столь  невинных,  -  Роджер
замялся. - Спроектированы, вы говорите?
   - Так точно. Ведь я не более, чем машина, мистер Тайсон.
   - Это слишком  неожиданно  для  меня,  -  поморщился  Роджер.  -  Музей
оказался не Музеем, а набором микроскопических слайдов.
   - Микроскопическая жизнь - хобби строителей, - сообщил УКР.
   - А Фоксы оказались вовсе не владыками Вселенной...  скорее,  муравьями
на стене... тараканами, насекомыми щели.
   - Пора начинать дезинфекцию, - прервал Роджера  старик.  -  Было  очень
приятно обнаружить свет разума в вашей маленькой четырехмерной проекции...
зафиксировать  отдельные  всплески  эмоций,  пережить  ощущение   времени,
испытать  сенсорные  стимулы,  пообщаться,  в  конце  концов,  при  помощи
словесных символов, то есть приобщиться к языку  начальных  форм  разумной
жизни, языку, который просуществовал в эмфазе лишь несколько мгновений.
   - Вы не знаете значение  слова  "эмфаза"!  -  крикнул  Роджер  вдогонку
расплывающейся фигуре. - Вы говорите о дезинфекции так, словно  речь  идет
не о людях, а о каких-то насекомых!
   - Если пренебречь дезинфекцией, загрязнение распространится  на  другие
серии и возникнет угроза всей системе блочных файлов.
   - Но почему нельзя просто открыть замок и выпустить всех?
   -  Боюсь,  что  это  невозможно.  Чтобы  обезвредить  инфекцию  Фоксов,
придется прикрыть локус, называемый Земля.
   - Прикрыть  целый  мир?  -  Роджер  аж  задохнулся.  -  Вы  собираетесь
уничтожить планету во имя, стерильности вашей блочной системы?
   - Что же еще я могу сделать?
   - Нужно заняться устранением причины! Достаточно поймать несколько этих
зловредных Фоксов, ведь это они проделывают щели в мироздании, а не мы!
   - Боюсь, это займет слишком много времени,  уйма  работы  в  картотеке.
Проверять все  на  всех  уровнях.  -  Профессор  махнул  рукой,  очевидно,
явственно представив удручающее множество зеленых компьютеров.  -  Гораздо
проще устранить сразу большую партию. Да и ущерб от этого небольшой...
   - Ведь вам не нужно ловить всех Фоксов - только  лидеров!  -  настаивал
Роджер.  -  Например,   самого   главного   -   Уба   -   самого   рьяного
трубопрокладчика.
   - Слишком много возни!
   - Отправьте меня, и я помогу вам! Если операция удастся, я спасу  целую
серию слайдов, не так ли?
   - Это бессмысленно, молодой человек! Материал уже доказал свою  научную
бесперспективность.
   - Но для нас-то это перспективно и осмысленно,  поймите  же  вы!  -  не
сдавался Роджер. - Если вам мир больше не нужен, не отбирайте его у нас!
   - Я сомневаюсь в...
   - Ну давайте попробуем, пожалуйста! Ведь если я погибну, вы  ничего  не
потеряете!
   - В этом что-то  есть...  Ладно,  малыш,  вперед!  Покажи,  на  что  ты
способен, хотя... - старик критически осмотрел  Роджера,  -  ты  выглядишь
достаточно  хрупким  для  рукопашной  схватки  с  целой  группой  существ,
которые,  при  всей  их  убогости  и  недоразвитости,  имеют  преимущество
свободного маневрирования больше, чем в трех измерениях...
   - Но ведь можно научить  меня  кое-каким  трюкам,  чтобы  мне  быть  на
уровне? - неуверенно предположил Роджер.
   - Твои конкретные предложения?
   - Ну... как все знают, супергерои имеют богатырскую силу, непробиваемую
кожу, рентгеновское зрение, способность летать...
   - Так-с. Боюсь только, что от всего  этого  мало  пользы,  несмотря  на
огромные затраты. Лучше  я  пойду  и  искупаю  этот  вредный  континуум  в
Кью-радиации.
   - И все-таки не забудьте о богатырской силе, маленькой шапке-невидимке,
сапогах-скороходах и пистолете-дезинтеграторе. Старик с сожалением покачал
головой:
   -  Все  это   требует   утомительно   долгой   работы   по   растяжению
пространственных естественных законов - это очень сложно и... глупо.
   - Тогда дайте хотя бы пуленепробиваемый жилет и  автомат  сорок  пятого
калибра!
   - Все эти приспособления  не  в  силах  тебе  помочь,  дорогой  мой,  -
утомленно  объяснял  старый  профессор.  -   Надо   полагаться   лишь   на
интеллектуальную изощренность и хитрость и забыть о примитивной трехмерной
силе!
   - Есть еще одна просьба... Дело в том, что я голоден и не отказался  бы
от бутербродов с ветчиной.
   - Ради Бога, извини  меня.  Я  тут  заговорился  с  тобой  и  забыл  об
элементарном гостеприимстве - старею потихоньку, ржавею, а  что  делать...
Последний гость был в... А впрочем, какая разница,  что  скажут  тебе  эти
координаты... - Он поднялся и открыл перед Роджером дверь.
   По тропинке, огибающей цветущую изгородь,  они  прошли  к  маленькой  и
уютной террасе, где стоял стол, покрытый белоснежной скатертью, на которой
блестело золото и серебро, матово белел  китайский  фарфор.  Они  сели  за
столик вдвоем, и голодный Роджер поднял  серебряную  крышку,  под  которой
дымились креветки.
   - О! - воскликнул он. - Мои любимые! А... Я надеюсь, что  вы  составите
мне компанию и попробуете этих креветок, несмотря на то,  что  вы...  э...
машина и прочее...
   - Конечно,  конечно.  В  трех  первых  измерениях  я  способен  ходить,
говорить, думать и так далее... только вот жить не умею...
   Роджер поухаживал за старичком, не забыв и о себе. Они обедали, а между
тем на заднем плане неведомый струнный оркестр тихо заиграл что-то  легкое
и мелодичное.
   - Неплохо, - заметил Роджер, откидываясь на спинку стула  и  похлопывая
себя по маленькому аккуратному животу, изначально принадлежащему К'Нелл. -
Сидя здесь, трудно поверить, что несколько минут  назад  я,  безоружный  и
голодный, собирался спасти мир.
   Профессор тонко улыбнулся.
   - По крайней мере, хоть какие-то ресурсы у тебя  теперь  будут.  Помочь
тебе  с  материальным  вооружением  я  не  смогу,  но   ментально   обещаю
присматривать за тобой и время от времени даже давать советы.
   - Мне никогда не везло с приобретением материальных вещей,  -  вздохнул
Роджер. - Вот и сейчас... просил броню  -  пообещали  совет.  Что  делать,
судьба! - Он поднялся. - Большое спасибо за обед,  было  очень  вкусно.  Я
думаю, мне лучше всего отправиться  прямо  сейчас...  Главное,  дайте  мне
правильное направление...
   - Конечно. - Профессор потер сухонькие ладошки. - Надо же, -  прошептал
он, - как это странно... быть человеком, быть человеком... Я чувствую, что
меня на самом деле начинает интересовать твоя судьба,  твои  успехи,  наши
победы над этими Фоксами... за счет удивительной  смелости  и  безупречной
скоординированности - я... я надеюсь на это.
   - Наша победа, как вы понимаете, волнует и меня,  -  выговорил  Роджер,
чувствуя, что к  девичьим  глазам  подступают  слезы  и  маленькое  сердце
начинает сильно биться. - Мне кажется, само время будет на нашей стороне.
   - Все хорошо, мой мальчик, - молвил УКР.
   Роджер  заметил  быстрое  движение  стариковского  пальца.  Сад  исчез,
пропала терраса, и он вновь очутился на контрольной площадке Фокса.





   - Ты вернулся, - спокойно произнес Уб,  однако  был  явно  не  в  силах
совладать с цветовыми импульсами, недвусмысленно указывающими  на  сильное
изумление. Он опустил свое громоздкое  тело  на  какую-то  жердочку  среди
светящихся проводов, нитей и плоскостей света. - Я боюсь  этого,  так  как
начинаю подозревать, что ты имеешь связи с пространством шестого  порядка.
- Он стал бледно-зеленым от подозрительности. - Но мы знаем, как поступать
в таких случаях. -  Вытянутая  гибкая  паучья  лапка  нажала  на  одну  из
многочисленных  кнопок  пульта,  но  какого-то  видимого   результата   не
последовало. - Думаю, эта общая встреча в седьмом измерении пойдет тебе на
пользу, - Уб сделался злорадно-розовым.
   - Скажи ему, пусть включит посильнее, - голос  УКР,  нежный  и  теплый,
проник в голову Роджера словно ветер.  -  Намекни,  что  это  способствует
подзарядке твоих конденсаторов.
   - Вруби побольше, - раскованно произнес Роджер. - Не скупись, а то  мои
конденсаторы порядком подсели...
   Уб тут же нажал другую кнопку, сделавшись от злобы красно-анилиновым.
   -  Вот  тебе,  -  прошипел  он.  -   Половина   всей   мощности   моего
супергенераторного комплекса пройдет прямо через твой мозг. Посмотрим, что
ты на это скажешь!
   - Отлично, - сказал Роджер, по-прежнему ничего не чувствуя, -  особенно
для моих обертональных колебаний восьмого порядка, - сымпровизировал он.
   Уб вспыхнул зловеще-синим и опустил лапу на другой тумблер.
   - Мне кажется, ты блефуешь... но, к сожалению, я не могу это проверить,
- он замолчал. - Послушай, сэр, чего ты хочешь  получить  от  жизни?  УРБ?
Глурп? Снотвингер? Оплозис? Ведь должен же быть предел твоей неумолимости!
   - Отлично, малыш... - шепнул УКР. - Подурачь его  пока,  а  я  попробую
разобраться с его пультом.
   - Думаю, не тебе эти границы открыть, Уб, - многозначительно  промолвил
Роджер, подаваясь вперед. - Однако мне интересно, какие у тебя  будут  еще
предложения...
   - Ага! Так, значит, ты согласен сесть со мной за стол переговоров! - Он
отпрянул назад, став  обычным  красно-кирпичным.  -  Вот  это  я  понимаю!
Хочешь, подарю тебе этот удобный маленький Хорникс? Со  всеми  запчастями,
естественно, с новым регулятором высоты?
   - Пока воздержусь, - важно изрек Роджер.
   - Я включу Пронкистон? - предложил Уб.
   - Ну-ка, полетай немножко, - вновь посоветовал УКР. - Хочу взглянуть на
все это с точки зрения перспективы девятого порядка.
   - Я не умею, - прошептал Роджер.
   - Что ты  сказал?  Не  умеешь  быть  в  цронге?  -  Уб  снова  сделался
малиново-красным. - Послушай, сэр, мы тебя уважаем, но это  не  дает  тебе
права считать нас всех идиотами и плевать на нас!
   - Походи по этому брусу или посиди на нем, - попросил УКР. - Я как  раз
хочу его проанализировать.
   - На котором?
   - На каждом из нас! Ты издеваешься над всеми нами, значит, надо мной!
   - Да я не тебе... - Роджер вовремя спохватился. - То есть...
   - Ты плевать на меня хотел, хочешь возвыситься надо мной! - Уб  брызгал
слюной, становясь негодующе яростно-серым.
   - Вот этот брус, - шепнул УКР, - прямо перед тобой.
   - Понял, - сказал Роджер. -  Теперь  вижу...  -  Он  ступил  на  нужное
перекрытие.
   - Что? Что такое? Я совершил какой-нибудь  промах?  -  Уб  пыхтел,  как
паровоз. - Не может этого быть! Я считаюсь лучшим дипломатом в этом круге.
   - Отлично, - сказал УКР, - я, кажется, разобрался... А теперь  махни  к
пульту и нажми  сто  четвертую  кнопку  в  шестьдесят  девятом  ряду.  Это
разрядит обстановку.
   - Как же мне туда попасть? - пробормотал Роджер.
   - О нет, не выйдет, - заблеял Уб. - Я лучший оператор  этого  круга.  Я
распылю весь этот комплекс прежде, чем ты попадешь в штаб.
   - Попробуй затяжной прыжок, - предложил УКР.
   - Я могу упасть, - выразил опасение Роджер.
   - Ты не просто упадешь, - горячился Уб. - Тебя разорвет при прохождении
пространства пятого и ниже порядка. - Он откинулся с довольным видом. -  Я
рад, что наконец раскрыл твои коварные планы, понял, куда ты метишь, но не
хочу ссориться. Мы оба достаточно разумны и можем прекрасно договориться о
взаимовыгодном разделе... - Он не договорил, увидев, что  Роджер  взмахнул
руками и допрыгнул до пульта. - Куда ты? Что ты делаешь?
   Фокс  бросился  за  Роджером,  который  уже  сориентировался  и   ловко
отсчитывал пятернями ряды кнопок. Монстр уже протянул свою лапу, но Роджер
ускользнул от нее и нажал нужную кнопку. Вся сложная  система  проводов  и
брусьев неожиданно пришла в движение, поехала в сторону под  аккомпанемент
мигалок, гудков и пронзительных сирен.
   - Не та кнопка, - объяснил УКР. - Ты нажал шестьдесят восьмой ряд.
   - Зачем ты это сделал? - завопил  Уб,  трагически  суча  всеми  десятью
конечностями по кнопкам своего подпульта. - Мне в голову не могло  прийти,
что ты  вздумаешь  трогать  кнопку  тревоги  и  сеять  панику.  О  слепец!
Теперь-то я прозрел! Поздно! Как я раньше не заметил под  твоим  двуличным
маскарадом тончайшую игру интеллекта шестого порядка!
   - Пусть он говорит и дальше, - посоветовал УКР. - Я кое-что придумал!
   Балансируя на перекладине, Роджер, ища опору, машинально  схватился  за
какой-то рычаг и привел его в крайне нижнее положение. При этом все панели
раскрылись с  шести  своих  сторон,  замкнув  двух  соперников  в  подобие
четырехметрового  куба.  Уб  испустил  хриплое   проклятие   и   попытался
возвратить рычаг в исходное положение.
   Никаких изменений!
   -  Ты  все-таки  дернул  его!  -  завопил  Фоке,  делаясь   все   более
ультрафиолетовым, довольно жуткий эффект в темном закрытом боксе. - Но ты,
кажется, несколько  перегнул  палку!  Пусть  ты  отрезал  меня  от  пульта
управления, но бокс, замкнутый в пяти измерениях, отделил  тебя  от  твоей
половины! А твоя другая половина - вот эта!  -  оказалась,  наконец-то,  в
моих руках! - С этими словами он бросился на  Роджера,  который  отпрыгнул
назад по оси времени.
   - Тайсон, - взволнованно шепнул УКР, в то  время  как  Уб  готовился  к
следующему прыжку. - Я сместил Вход в соответствии  с  твоими  теперешними
координатами! Советую воспользоваться им, поскольку  других  идей  у  меня
пока нет!
   Роджер быстро пригнулся, и Уб просвистел выше. Перед ним  ярко  мерцала
полоска Входа. Ничего лучше не придумав, Роджер нырнул в нее.
   - Держись! - скомандовал УКР, когда сияние уже обволокло его. - Ты чуть
не сшиб меня. Понимаешь, пришлось прибегнуть к помощи простого физического
пространства. Но что делать, приходится импровизировать. И все же  у  меня
есть идея! Правда, достаточно рискованная,  но  это  лучшее,  что  я  могу
предложить  в  столь  редуцированных  обстоятельствах.  Повернись   влево!
Слишком! - Теперь назад! Вот так! Вперед!
   Роджер рванулся вперед  и  оказался  стоящим  по  колено  в  траве  под
бесконечно голубым небом. Справа от него замер Люк Харвуд,  рука  которого
закрывала  плечи  Оделии  Видерс,  а  Флай  валялся  у  них  под   ногами.
Четырехметровый медведь был совсем рядом - в каких-то трех-четырех метрах.
Именно в этом состоянии он их и оставил...
   - Быстрее! Сюда! - закричал Роджер, толкая  своих  бывших  спутников  к
входу.
   В тот момент, когда он собрался последовать за  своими  спутниками,  из
сияющего отверстия  вывалилась  отвратительная  черно-красная  масса  Уба,
попав прямо в объятия  медведя.  Гризли  возложил  на  толстое  одноглазое
тулово свои косматые лапищи, а Роджер благополучно нырнул во Вход.
   Возле серого расплывчатого цилиндра, который никак не  мог  отдышаться,
он задержался.
   - Прекрасно сработано, УКР, - выпалил он.
   - Не радуйся и не хвали меня раньше времени, - раздался знакомый голос.
- Этот Фокс оказался гораздо сложнее, чем ты думаешь!
   - Мишка приглядит за ним, - сказал Роджер. - И все  же  жаль,  что  так
получилось! Ведь этот Уб совсем не так уж плох... в своем роде.
   - Не горюй! Медведь поймал лишь одного из  них...  из  него.  Это  лишь
маленькая трехмерная проекция того... кого еще очень много...
   Роджер услышал знакомый шум  и  оглянулся.  Уб,  собственной  персоной,
нетронутый зверем, как ни в чем не бывало стоял перед ним,  красно-сияющий
в полумраке.
   - Три градуса вправо и вперед! - скомандовал УКР.
   Роджер повернул, прыгнул и... попал по колено в грязную ледяную жижу.
   Воздух  переполнялся  все  утончающимся  свистом  готового  разорваться
снаряда. Огни на небе мрачно отражались в израненной,  грязной  водянистой
земле, по которой стелился запутанный провод...
   - Это была леди, - констатировал громкий гортанный голос.  -  Это  была
фрау.
   Прогремел взрыв. Роджера с головы до ног окатило холодной водой,  и  он
бросился к землянке.
   - Надоело, Людвиг, - пытался протестовать тонкий голос.  -  Это  не  та
история, которую можно рассказывать при одной и той же погоде каждый  день
в одно и то же время бомбардировки, черт тебя подери!
   - Ребята! - крикнул стремительно ворвавшийся Роджер. - Я  прошу  вас  -
никаких вопросов!  Хватайте  винтовки  и  по  моему  приказу  стреляйте  в
существо, которое будет преследовать меня.
   - Вот это да! -  ахнул  дюжий  немец,  открыв  рот.  -  Силы  небесные,
девчонка!
   - Черт возьми, на самом деле дама!
   - Я не женщина, честно... Просто я так  выгляжу,  -  сбивчиво  объяснял
Роджер. - Но не обращайте на это внимания! Делайте, что  вам  говорят!  И,
пожалуйста, побыстрее.
   - Для тебя, птичка, все, что угодно!
   - Не волнуйся, малышка!
   - Чтоб я сдох, чтобы ни случилось!
   Картежное трио быстро повскакивало с мест, спешно вооружилось. Щелкнули
три затвора, солдаты прицелились...
   - Пли! - завопил Роджер и пригнулся.
   Три пули просвистели над головой. Уб, который в этот  раз  был  начеку,
успел выползти, из отверстия, но тут же был сражен наповал.
   - Спасибо! - крикнул  Роджер.  -  Если  удастся  вырваться  отсюда,  не
забудьте, что я говорил вам о Великой  Депрессии  1929  года  и  о  других
вещах!
   Он вошел в дверь, и УКР тотчас же направил его вперед по оси времени.
   - Подожди, - попросил Роджер. - Что случилось с Люком  и  Одилией?  Где
Флай?
   - Успокойся, я поместил их в специальную нишу,  -  взволнованно  звучал
голос. - Беги же скорее! Он догоняет тебя!
   - Не пойму, как его может быть больше, чем один в одном и том же месте?
   - Все не так просто! Фактически во всей Вселенной существует лишь  один
Фокс. Он уникален, как и другие феномены в четвертом и  далее  измерениях.
Когда процесс, называемый у  вас  эволюцией,  переходит  некоторую  точку,
индивидуальные трехмерные характеристики  отпадают  и  трансформируются  в
более сложные, приводя к появлению высокоорганизованной формы жизни. Такое
существо в трехмерности способно рассыпаться целым каскадом своих проекций
или двойников.
   - Когда же все это кончится? - простонал Роджер, подчиняясь приказу.
   На этот раз он высадился на склоне горы, испещренной крупными валунами.
   - Быстро вверх! - приказал УКР.
   -  Наверное,  ты  это  и  имел  в  виду,  говоря  об   изощренности   и
скоординированности! - ворчал Роджер, карабкаясь по крутому  склону  столь
быстро, сколько ему позволял ветер.
   - Откуда же я мог знать, занимаясь  расчетами  вероятностного  баланса,
что ты столь сильно будешь полагаться на фактор  случайности,  -  спокойно
возразил УСР. - Теперь остановись. Монстр слева от тебя. Ты лишь подтолкни
камень... Нет, еще рано... подожди... Идет! Теперь толкай!
   Роджер подпер плечом камень и поднатужился. Тот  дрогнул,  нерешительно
покачался, потом накренился и, порождая страшный грохот, рухнул.
   - Попал! - радостно констатировал УКР. - Знаешь, Тайсон,  мне  кажется,
он начинает отставать!
   - Кто его знает, может, он  стал  более  осторожным?  -  Роджер  тяжело
дышал.
   - Да нет же, налицо явное энергетическое истощение. Я думаю, он  сильно
тратит себя всякий раз, когда ты пропадаешь: приходится  прогонять  тысячи
файлов, потом заново рассчитывать всякого рода погрешности... Да и умирать
каждый раз - пусть даже в  трех  измерениях,  -  не  слишком  полезно  для
внутреннего спокойствия -  психологическая,  энергетическая  травма!  Могу
себе представить, как он чувствует себя! С тех пор, как сам настроился  на
твой дикий ритм  существования,  я  испытываю  потрясения  каждую  минуту!
Сумасшедшая жизнь! Как ты выдерживаешь?
   - Я - с трудом, - признался Роджер. - Можно отдохнуть?
   - Пока нет. В нем еще остались кое-какие  силы...  А  вот  и  он!  Будь
внимателен.
   Прежде, чем Роджер успел нырнуть в отверстие, появился  Уб.  Сейчас  он
был пыльного темно-коричневого цвета и заметно похудевший. Вываливаясь  из
двери, он прихрамывал. Роджер отступил и  изо  всех  сил  ударил  бедолагу
ребром ладони. Горестно охнув, Уб свалился замертво.


   После того, как Роджер накормил  телом  Уба  голодного  десятиметрового
крокодила, он засунул его коричневые останки в булькающее жерло вулкана  -
головой вниз, а на десерт - утопил его в  реке,  не  отпуская  едва  живую
голову изможденного монстра  до  тех  пор,  пока  не  прекратились  всякие
пузырьки.
   - Ну вот  и  все,  -  горько  вздохнул  Роджер,  в  полном  изнеможении
опускаясь на берег. - Я победил! Но еще на одно убийство я бы не  потянул,
даже если бы речь шла о моей жизни!
   В этот момент из Двери вывалилось колеблемое  всеми  ветрами  форменное
привидение - изможденный Уб. При виде Роджера он исторг  из  груди  слабый
вопль, сделал неуверенный шаг и обрушился  на  землю,  едва  заметно  суча
лапками.
   - Бесполезно, - прошептал он. - Вы истощили меня. Ты победил, Тайсон! Я
понял - ты величайший гений  всех  времен  и  порядков.  Твоя  организация
совершенна.  -  Он  совсем  побледнел  и  стал  трупно-серебряно-белым.  -
Признаюсь, что  когда-то,  анализируя  твои  разрешающие  способности  при
помощи  контрольно-лучевой  батареи-конденсатора,  я  соблазнился   крайне
низкими показателями и решил устроить эту злополучную конференцию,  думая,
что ты в моих руках. Но теперь я знаю  всю  ужасную  правду!  Каждый  твой
внешне идиотский шаг был остроумнейшим отвлекающим  ходом,  а  все  вместе
внутренне   оформляло   грандиознейший   замысел,   загодя   подготавливая
убийственную разрядку!
   - Итак, я слышу признание побежденного, -  сказал  Роджер.  -  Если  ты
согласен оставить свои коварные планы и удалиться восвояси...
   - Думаешь, я отдам тебе штаб? Нет!  -  прервал  он  Роджера,  его  глаз
блеснул неумолимой сталью. - Ты  недооцениваешь  мою  моральную  закваску,
Тайсон! Прежде, чем стать предателем, я должен оказаться жертвой!
   - Зачем тебе это? - спросил Роджер. - Оставь свои планы и уходи.
   - И отдать тебе венок победителя? Никогда!
   - Почему же нет? Не нарушай правила игры только потому, что я  оказался
сильнее тебя ментально.
   - Я думал - заговорил  Уб,  становясь  грустно-фиолетовым.  -  Созерцая
маленький островок вашей тщедушной жизни, я надеялся, что  это  будет  моя
великая привилегия, наша  великая  миссия,  просветить  гипергалактические
массы... первый раз за  время  существования  Вселенной,  донести  до  них
отражения настоящей жизни, поразить их примитивное, недоразвитое, но такое
красочное сознание гордым парадом откровений великого интеллекта:  Девятый
Иканион, абстрактная Церебра Юп-2, Великая массовая  культура  Вр  1-91...
показать им фрагменты их собственной эволюции, истории. Я думал, что увижу
расширившиеся зрачки этих маленьких невинных  существ,  именуемых  детьми,
когда покажу им,  как  примитивные  организмы  расщепляли  атом  каменными
топорами,  изобретали  колесо  и  бетатрон,  пытались  на  своих   нелепых
посудинах исследовать второе  измерение  -  околоземный  космос,  а  потом
отправились...
   - Ты хотел превратить Землю в подобие цирка, - отозвался  Роджер.  -  Я
могу рассказать тебе...
   - Да, да, именно так,  -  подхватил  сравнение  Уб.  -  И  прежде,  чем
позволить своему сопернику-оператору наставить Землю  на  его  собственный
срединный путь, я хотел бы разрубить все метафорические канаты, и обрушить
на всех нас аллегорические небеса, и раздавить все и вся...
   - Что ты имеешь в виду, говоря - соперник-оператор?  Я  не  понимаю,  о
чем...
   - Хватит  давить  на  меня  своим  превосходством!  -  ощерился  Уб.  -
Возможно, слово "соперник"  здесь  довольно  неудачно,  ибо  ты  по  праву
доказал, что я не могу сравниться с тобой,  и  отобрал  у  меня  право  на
грандиознейшее маленькое  развлечение...  спуститься  на  Землю  под  гром
двенадцати межгалактических колоколов и любоваться...
   - Послушай, ты все хочешь  доказать,  что  твое  истинное  призвание  -
оператор в цирке! И ты хотел бы лишь одного: водить любопытных  по  Каналу
поглядеть на нашу эволюцию, я тебя правильно понял?
   - Разумеется, для чего же еще?
   - А я думал, ты хотел нас поработить.
   - Зачем, зачем? Владея девятью пульсирующими  универсумами,  мне  нужно
кого-то завоевывать? Разве ходят в зоопарк завоевывать обезьян в клетках?
   - Но причем тогда здесь штаб, День Д, бомбардировки и так далее?..
   - Бомбардировка вместо барабанного  боя  должна  была  знаменовать  наш
грандиозный выход, штаб, понятно, должен руководить операцией,  День  Д  -
день нашего выхода... - в словах Уба  слышалась  гордость.  Он  даже  смог
сесть. - Теперь мой великий поход никогда не состоится, - он  поперхнулся,
- но и тебе не видать своего!
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Я хочу сказать, Тайсон, что опытный  бизнесмен  никогда  не  остается
совсем безоружным в виду постоянной угрозы со, стороны  контрабандистов...
таких, как ты. Ты увел дело из моих рук, но я все же могу уничтожить  сами
плоды... Этот межвременной Канал, по которому я планировал  путешествовать
в  земную  историю,  поставлен  на  автоматический  контроль.  Если  через
двадцать восемь земных  секунд  не  последует  моей  команды  "Отставить",
временные шлюзы откроются. Представители самых разных эр  будут  стукаться
лбами друг с другом! Диплодоки обнаружатся в Центральном  парке,  Конфуций
станет проповедовать в  тундре,  римские  легионеры  столкнутся  с  силами
безопасности  ООН,  фараон  и  Насер  встретятся  на  улицах  Каира,  орды
раскрашенных индейцев ворвутся  в  Белый  дом,  варвары  начнут  разрушать
современный Рим, раннехристианские мученики сольются  с  хиппи  и  прочими
шестидесятниками, накачанными ЛСД.
   - Я понял тебя, - остановил его Роджер, когда несчастный начал говорить
с пафосом. - УКР, останови же его.
   - Хм,  странно!  Согласно  установленным  заранее  правилам  игры,  мое
открытое вмешательство исключается, Тайсон. Я  удивлен,  что  тебе  вообще
пришло в голову такое. Ты должен действовать сам!
   - Двадцать секунд, - считал Уб. - Жалкий  конец  для  когда-то  великой
расы Фоксов. Я, отрезанный от своего пульта управления,  разорванный,  как
старая рубашка, на ненужные трехмерные проекции,  буду  вечно  носиться  и
бесцельно кружиться в  запутанном  лабиринте.  Существо,  которое  явилось
итогом трех  миллиардов  лет  эволюции,  вынуждено  возвращаться  к  самым
истокам примитивной индивидуализации. Но и тебе, Тайсон, не  поздоровится.
Тебя ждет расчленение, ибо тебе уже  никогда  не  найти  второй  половины,
которая  законсервируется   навек   в   стазе   пятого   порядка,   ожидая
воссоединения, которое никогда не наступит...
   - К'Нелл! - простонал Роджер. - Бедная моя девочка!  Скажи,  Уб,  может
быть, еще не поздно прийти к какому-нибудь  соглашению?  Ты  не  позволишь
открыть шлюзы, а я... я... подарю тебе кусок  земной  истории  для  твоего
цирка.
   - Нет, поздно,  -  изрек  Уб.  -  Твое  собственное  упрямство  сделало
соглашение невозможным. Эта охота  совсем  истощила  меня.  Даже  если  мы
поделим сферы влияния поровну и я подам сигнал, боюсь,  что  он  не  будет
услышан.
   - Грабитель! - воскликнул Роджер. - Ты получишь  свой  первый  миллиард
лет и ни минуты больше!
   -  Естественно,  кайнозойская  эра  останется  за  мной.  -  Его   глаз
заблестел, верхние щупальца задрожали. - А тебе я отдам Кембрийский период
ну и... так и быть, уступлю бурные двадцатые!
   -  Глупости,  -  возразил  Роджер.  -  Но  чтобы  поразить  тебя  своей
щедростью, я дарю тебе три миллиарда и плюс маленький кусочек Девона.
   - Все шутишь, - не сдавался Фокс. - Всем известно, что  время,  занятое
человеком,  самое  интересное,  самое  любопытное.  Допустим,   я   возьму
христианскую эру минус позднее средневековье, если уж ты так  настаиваешь,
а в качестве жеста доброй воли - подарю тебе силурийский период.
   - Ничего подобного. Оставляю за собой все,  что  было  после  появления
млекопитающих, или мы прекращаем торги.
   - И не думай, что тебе достанется весь плейстоцен. По-пробую-ка я  быть
благоразумным. Хочу взять все, начиная  с  девятнадцатого  века,  оставляя
тебе все остальное, включая палеолит.
   -  Вот,  что  я  решил.  Забирай  себе  все  включительно  до   второго
тысячелетия до новой эры. Ну, как тебе моя щедрость, а?
   - Ты скуп, - заметил Уб. - Неужели ты не можешь мне  подарить  хотя  бы
"веселые девяностые" и парочку забавных десятилетий из Возрождения?
   - Возьми третий век новой эры и радуйся, что ты почти застал Саскатуна,
Саскатшевана - какие имена! Это мое последнее слово!
   - Уступи тысяча девятьсот тридцать шестой - и мы договорились!
   - Согласен. - Роджер крепко пожал металлическую лапку.  -  А  теперь  -
сигнал!
   - Нет никакого сигнала, я блефовал.
   - Я тоже, - признался Роджер. - Я не существо шестого измерения  и  так
устал, что тебе достаточно было тронуть меня пальцем, я бы тут же упал.
   - Если честно, - признался Уб, - я  собирался  сдаваться  за  три  моих
убийства до последнего.
   - А я даже не предполагал, что  у  меня  есть  шанс...  Я  даже  кнопку
тревоги нажал случайно...
   - Правда? Удивительно... А знаешь, за эту же самую информацию я подарил
бы тебе и тогда - помнишь нашу первую встречу у меня? - не меньше бы...
   - Неужели? Представляешь, тогда я был так напуган, что,  пожалуй,  умер
бы от страха, если бы ты не выбросил меня в мусоропровод.
   - А я? Чуть с ума  не  сошел,  когда  ты  первый  раз  перепрыгнул  мне
дорогу...  помнишь,  я  был  на  двухколесном  мотоцикле?  Ты  думал,  это
что-нибудь...
   - Слушай, - Роджеру вдруг расхотелось говорить колкость, - ты  напомнил
мне... Как насчет К'Нелл?
   - Она убежала, - осторожно сообщил Уб.
   - Тогда,  Уб,  пока.  И  смотри,  не  пытайся  нарушить  наше  обоюдное
соглашение. Может, я лишь  существо  третьего  порядка,  но  у  меня  есть
друзья.
   - Правда? - Фокс сделался хитро-желтым. - Я почему-то  подозреваю,  что
ты снова блефуешь.
   - Тогда смотри... - Роджер повернулся.  -  Алло,  УКР,  давай  прямо  в
Первую Культуру.
   - Отлично, и... прими мои поздравления,  но  это  будет  наш  последний
контакт. Мне было интересно...
   Река и тина вдруг исчезли. Роджер стоял на светлой открытой арке  Моста
между двумя стройными башнями на высоте трехсот метров...
   Он опустился на четвереньки и закрыл глаза.
   - С'Лант, -  завопил  он,  -  сними  меня  отсюда!  У  меня  есть,  что
рассказать тебе!





   На небольшой уютной террасе, окруженные тихим океаном  воздуха,  сидели
Роджер, С'Лант, Р'Хит и К'Нелл, последняя все еще в шкуре Роджера.
   - Вот, кажется, и все, что я могу рассказать о своей Миссии,  -  сказал
он в заключение. - Фоке будет водить своих туристов глазеть на  отдаленное
прошлое... Он обещал мне не вмешиваться в человеческие дела,  особенно  со
своими Входами.
   - Это не так уж мало, - заметил без энтузиазма Р'Хит. - А  как  же  мы?
Мы-то по-прежнему в ловушке!
   - По крайней мере, мы знаем, что до нашей  культуры  все  нормально,  -
заметила К'Нелл. - Могло быть гораздо хуже!
   - А я все никак не могу привыкнуть, что  вы  поменялись  телами,  -  не
выдержал Р'Хит. - Это  крайне  неудобно!  Боюсь,  что  наши  планы  насчет
совместного проживания придется оставить.
   - Тебе надо обращаться не ко мне, - ответила К'Нелл. - Т'Сон - более я,
чем я сама.
   - Как грустно представить, что ты  живешь  на  лабораторном  слайде,  -
сказал Р'Хит. - Жить и  знать,  что  ты  не  более,  чем  пыль  на  чистой
микрокультуре.
   - Слушай, Т'Сон, ты не мог бы еще раз  поговорить  с  этим  УКРом...  -
спросил С'Лант, - ...на гуманитарные темы?
   - УКР -  машина,  созданная  строителями,  он  не  запрограммирован  на
эмоции.
   - Тайсон,  -  голос  УКР  ветерком  проник  в  мозг  Роджера,  -  новое
сообщение. Ты должен меня простить, но я никогда раньше не думал...
   - Это ведь... - Роджер, выпрямился, - это УКР, - шепнул он остальным. -
УКР снова вышел на контакт.
   - Из  чистого  любопытства,  кстати,  этому  научился  от  тебя,  решил
просмотреть историю твоей расы  и  проследить  всю...  три  миллиарда  лет
эволюции вплоть до вашего времени... и вы... вы  никогда  не  догадаетесь,
что я понял...
   - Мы обречены? - заторопился Роджер.
   - Ни в коем случае! Вы и есть строители.
   - Строители?.. Те, кто создали тебя?
   - Ну да! Разве это не чудо? И, как  всякая  расчлененная  величина,  вы
когда-нибудь  обретете  единство,  которое  суммирует,  ассимилирует   все
линейное время и всякий индивидуальный интеллект с  самого  начала  вашего
развития. Ты, Роджер Тайсон,  например,  активно  составляешь  или  будешь
составлять крупную часть Совершенного Эго, то есть строителя.
   - Да уж, - только и сказал Роджер.
   - Поэтому я - в  твоем  распоряжении,  -  закончил  УКР.  -  Это  такое
облегчение, знать, что реально существует тот, кому можно активно служить!
   - Ты хочешь сказать, - осторожно произнес Роджер, который еще далеко не
полностью осознал всю важность сообщения, - что будешь делать  то,  что  я
захочу?
   - Да, в пределах девятимерного  охвата  моей  пространственно-временной
матрицы...
   - Значит, ты можешь всех освободить из этого капкана?
   - Есть кое-какие проблемы: индивиды Люк Харвуд и Оделия Видерс наложили
на себя брачные узы, освященные Флаем Грехоборцем. В какую  эру  прикажете
поместить их?
   - Лучше всего - в тысяча  девятьсот  тридцать  первый,  не  думаю,  что
Оделии понравится в тысяча девятьсот девятом, - рассудил Роджер.
   - А Грехоборца?
   - Его религиозности, как мне кажется,  заметно  убыло...  в  результате
пережитого. Пожалуй, стоит сказать ему правду о судьбе человеческой расы и
поместить его в Лос-Анджелес... скажем, тысяча девятьсот  двадцать  пятого
года. Я думаю, бедняге это пойдет на пользу.
   - Сделано! Что-нибудь еще?
   - Несчастные Чарли и Людвиг вернулись в окопы Первой мировой...  Нельзя
ли присмотреть за ними?
   - Они уже давно стали папашами, у них  будет  много  детишек...  или...
было? Эти грамматические времена постоянно сбивают меня с толку...
   - Так, понятно... А как супруги Аркрайт?
   - Я подключил их обратно к временному потоку. Они проживут почти до ста
лет и умрут в окружении многочисленных детей и  внуков  (общее  число  сто
шестьдесят). Я также по собственной инициативе возвратил блуждающую  фауну
на свои места, в их собственные среды обитания.
   - А людей Первой Культуры?
   - Как видишь...
   Роджер посмотрел по сторонам.
   На террасе он сидел один, а сам воздух, казалось, был наполнен  тишиной
и одиночеством.
   - Вот ведь, не успел даже попрощаться с К'Нелл, - посетовал  Роджер.  -
Совсем вылетело из головы...  Надеюсь  все-таки,  что  смогу  когда-нибудь
возвратиться в собственную шкуру. Я, говоря по  правде,  еще  ни  разу  не
рискнул полностью раздеться... и даже душа не принимал  с  тех  пор...  но
больше уже не могу так...
   - Нет ничего проще, - отозвался УКР.
   Неожиданно  день  сделался  ночью,   контур,   принимаемый   за   стул,
превратился в водительское сидение с неисправной пружиной; Роджер с трудом
различал что-либо  сквозь  плотную  завесу  дождя,  мотор  трижды  чихнул,
выстрелил и заглох.
   - Только не это, - простонал Роджер, съезжая на обочину и кляня себя за
недальновидность. - Кто же выезжает в такую погоду?! - Он поднял  воротник
и вылез под проливной дождь. Абсолютно пустынная дорога смутно  уходила  в
темноту, северный ветер бросал холодные капли  в  его  лицо  с  пулеметной
силой и яростью.
   "Ну что ж, - подумал Роджер, неуверенно ощупывая руки и ноги. - Зато  у
меня теперь  свое  собственное  тело,  правда,  чуть  более  громоздкое  и
неловкое, чем хотелось бы, но ведь я,  в  принципе,  был  готов  к  этому.
Думаю, К'Нелл тоже останется довольна".
   Он заволновался, явственно представив  вдруг  ее  изящные,  женственные
формы, ловко охваченные тончайшими  шелками,  ее  бесконечно  милое  лицо,
волнистые угольно-черные волосы...
   - К'Нелл, - позвал он. - Значит, я все это время любил тебя, не зная об
этом... или это говорит во мне голос возвращенных мужских гормонов...
   Вдали смутно забрезжил, свет фары, с трудом проникая  сквозь  дождливую
хмарь; треск мотоциклетного мотора прорвал барабанную дробь дождя.
   - К'Нелл! - воскликнул Роджер. - Это, должно быть, она!  Очевидно,  УКР
решил возвратить меня  в  прошлое...  когда  ничего  еще  не  случилось...
Значит, через каких-нибудь десять секунд произойдет роковая авария и...  -
Он  бросился  вперед,  размахивая  руками.  -  Стой,  стой!  -  кричал  он
приближающемуся свету и вдруг остановился.
   "Идиот! - подумал он. - Именно мои сумасшедшие прыжки и крики  напугали
ее и заставили резко отклониться... Но ведь, если я не остановлю  ее,  она
проедет, и я никогда больше ее не увижу, а я не могу..."
   Он спрятался в какой-то канаве за целой стеной  кустарника.  Ливень  не
утихал.
   Мотоцикл трещал совсем рядом. Он успел заметить тонкую девичью фигурку,
пригнувшуюся  к  самому  рулю...  машина  проскочила  мимо,   шум   мотора
становился все тише и тише, а шум дождя - все громче.
   - Я любил ее, - простонал Роджер, - и отказался от нее, чтобы сохранить
ей жизнь, а она, ничего не  ведая,  вернется  в  свою  Первую  Культуру  и
заключит с этим Р'Хитом соглашение о случке или о сожительстве...
   Снова послышался треск мотора, появился и сам мотоцикл  -  он  двигался
так медленно! Как странно, он остановился у машины Роджера, на обочине...
   - Т'Сон? - позвал любимый голос. Он выпрыгнул из укрытия,  вскарабкался
наверх и как сумасшедший бросился в объятия света фары.
   - К'Нелл! - завопил он. - Ты вернулась!
   - Конечно, дурачок, - отвечала девушка. - Не думал же ты, что  я  смогу
снова явиться в команду С'Ланта и как ни в чем не бывало подписать брачный
договор с этим Р'Хитом? - воскликнула она.
   Ее глаза сияли, а губы, казалось, были специально чуть раскрыты,  чтобы
показать ослепительно белые зубы.
   Голодный, завороженный Роджер молча притянул ее к своей груди, жадно  и
шумно поедал ее свежие губы - дождь по-прежнему бешено обстреливал их.
   - Прости, - сказал он, - но я не знаю, что случилось со мной...
   - Я знаю, - нежно молвила К'Нелл, целуя его бережно и осторожно.
   - Если поторопиться, через  пять  минут  мы  можем  быть  в  городе,  -
потупился Роджер. - Найдем священника и снимем комнату в мотеле...
   - Поехали!  -  отозвалась  К'Нелл,  ударив  ладошкой  по  звонкой  коже
мотоцикла.
   - Я вдруг подумал, - пролепетал Роджер, - что у меня нет  даже  никакой
работы, а если и бывает, то ненадолго. Смогу  ли  я  дать  своей  жене  то
многое, чего она заслуживает по праву?
   - Это вопрос ко мне? - ему в голову, как ветер, влетел преданный голос.
   - УКР! Ты все еще помнишь меня? Ты со мной?
   - Да, и всецело в  твоем  распоряжении,  мой  мальчик.  -  А  если  мне
потребуется уединение, чтобы меня не беспокоили?
   - Это твое право. Стоит лишь сказать об этом.
   - Послушай, а если я буду просить тебя время  от  времени...  раздобыть
немножко денег, как это...
   - В любой день и час... Я смогу их  добыть  в  прошлом,  настоящем  или
будущем.
   - Что ты там шепчешь, любимый? -  ласково  спросила  К'Нелл,  летя  все
быстрее и быстрее вниз по дороге.
   - Ерунда, - шепнул Роджер, осторожно кусая самое дорогое и  драгоценное
ушко в мире. - Все будет хорошо, правда! Все было хорошо.

Last-modified: Tue, 27 Nov 2001 19:28:58 GMT

Оцените этот текст: