лем. Это телефонное сообщение было не для меня, не так ли? Я кивнул. Его рассуждение было бредом, но я знал, что это - правда. Наркотический ход мысли. Эти зверские ритмы понятны - но для него они были прямо-таки исполнены смысла. Он неуклюже развалился в кресле, пытаясь сосредоточиться на сериале "Миссия Невозможна". Я поразмышлял немного, затем поднялся и начал складывать вещи в свою сумку. -- Ты что делаешь? - спросил он. - Не обращай внимания, - сказал я. Застежка-молния на мгновение заела, но я сильно ее рванул и закрыл. Потом надел свои туфли. - Подожди минутку, - сказал он. -- Боже, ты же не уезжаешъ? Я кивнул. - Ты прав, черт возьми. Уезжаю. Но не волнуйся. По пути отсюда я загляну к администратору. Они о тебе позаботятся. Он быстро поднялся, отшвырнув от себя стакан с бухлом. "О'кей, сука ты страшная, это серьезно! Где мой. 357? " Я пожал плечами, не обращая на него внимания и впихивая в свою дорожную сумку бутылки "Чивас Регаль". - Я продал его в Бейкере. Должен тебе 35 баксов. - Господи Иисусе! - заорал он. - Эта штука стоила мне сто девяносто проклятых долларов! Я улыбнулся. - Ты же рассказал мне, где достал эту пушку. Припоминаешь? Он пришел в замешательство, пытаясь сообразить, - Ну да - сказал он, в конце концов. - Да... Тот панк в Пасадене... Затем он снова начал качать права: - Так что это обошлось мне в штуку, твою мать. Этот гондон замочил наркоагента. Ему светило пожизненно!.. черт, три недели в суде, и все, что я получил, - этот ебаный шестизарядник.. - Ты глуп, - сказал я. - Я предупреждал тебя насчет общения с джанки в кредит, - особенно когда они виновны. Тебе еще повезло, что он не отплатил тебе пулей в живот. Мой адвокат озадачился - Он был моим кузеном. Присяжные признали его невиновным. - Дерьмо! - воскликнул я. - И скольких этот ублюдочный джанки застрелил с того времени, как ты его знаешь? Шесть? Восемь? Этот жалкий злобный хуй настолько виновен, что я, скорее всего, сам его прикончу, согласно кодексу чести. Он застрелил этого наркоагента так же хладнокровно, как прикончил ту девицу в "Холидей Инн"... и того парня в "Вентуре"! Он холодно взглянул на меня. - Ты лучше бы поостерегся, мужик. Ты гонишь какую-то пургу. Я засмеялся, сложил весь свой багаж в кучу, в шаге от кровати, и сел закончить свою выпивку. Я действительно собрался ехать. На самом деле я не хотел, но чувство самосохранения подсказывало: ничто из того, что я, по возможности, выкину на этой тусовке, не идет ни в какое сравнение с риском снова спутаться с Люси... Никаких сомнений в том, что она - прекрасный человек, если даже прочистит себе мозги... очень чувствительна, с секретным запасом хорошей кармы, если не брать в расчет ее повадки Питбуля; великий талант с отличными инстинктами... Просто крупная девочка-подросток, которой, к несчастью, сорвало крышу где-то накануне ее восемнадцатилетия. Лично я ничего против нее не имел. Но я знал, что Люси в состоянии - учитывая обстоятельства - упечь нас обоих по меньшей мере лет на двадцать, на оснований какой-нибудь омерзительной истории, о которой мы, вероятно, даже никогда не услышим, пока она не предстанет перед судьей: - Да, сэр. Эти двое на скамье подсудимых - те самые люди, которые дали мне ЛСД и затащили в отель. - И что они сделали потом, Люси? - Ну сэр, я просто не могу вспомнить... - Неужели? Скорее всего, вот этот Документ из архива Окружного Прокурора освежит твою память, Люси.... Это заявление, которое ты сделала офицеру Сквейну сразу же после того, как тебя нашли голой в пустыне, неподалеку от озера Мид. - o Я точно не знаю, что они делали со мной, но помню, что это было ужасно. Первый парень случайно познакомился со мной в аэропорту Лос-Анджелеса. Именно он дал мне таблетку;, а другой встретил нас в отеле; от него воняло потом, и говорил он так быстро, что я даже не поняла, чего он хотел... Нет, сэр, я не могу точно припомнить, что они со мной делали в гостиничном номере, потому что я находилась под действием этого наркотика... Да, сэр, они дали мне ЛСД. - .. И я думаю, что очень долго была голой, может, все время, пока они меня там держали. Полагаю, это было вечером, потому что мне запомнилось, что они смотрели новости. Да, Сэр, Уолтер Кронкайт. я видела его лицо во весь экран... Нет, я был к этому не готов. Никакой суд присяжных не усомнится в ее показаниях, особенно когда их разум окутает густой туман слез и непотребных кислотных флэшбэков. И тот факт, что она не могла вспомнить со всей определенностью, что мы с ней сотворили, отрицать будет невозможно. Присяжные догадаются, что мы с ней сделали. Они наверняка читали о таких людях, как мы, в бульварных книжонках в мягкой обложке за 2. 95 $: "На полную катушку" и "Проникая Внутрь"... и видели таких персонажей в пятидолларовых порнофильмах. И, разумеется, мы не смогли бы даже рискнуть настаивать на своей невиновности - не после того, как они выгребли подчистую багажник "Кита". - И я хочу подчеркнуть, Ваша Честь, что наши Вещественные Доказательства от "А" до "Ю" представлены присяжным, - да, эта невероятная коллекция запрещенных лекарств и наркотиков, изъятая у обвиняемых во время их ареста, в ходе которого они оказали отчаянное сопротивление девяти офицерам полиции... Шестеро из них все еще госпитализированы... И последнее доказательство - "Я"- подкреплено показаниями под присягой трех профессиональных экспертов по наркотикам, отобранных президентом Национальной Конференции Окружных Прокуроров - работа которой была серьезно затруднена проникшими туда по фальшивым удостоверениям обвиняемыми, и их попытками извратить и сорвать ежегодный Съезд... Эти эксперты удостоверили, что тайного запаса наркотиков, обнаруженного у обвиняемых на момент задержания, было достаточно, чтобы уничтожить целый взвод морских пехотинцев США... И, Господа, я использую слово "уничтожить" с должным уважением к тому страху и отвращению, которые, я уверен, возникнут в душе каждого из вас, когда вы представите себе, что эти дегенерировавшие насильники использовали целый арсенал наркотиков, чтобы полностью уничтожить разум и моральные устои этого когда-то невинного подростка, этой загубленной и деградировавшей молодой девушки, сидящей сейчас перед вами, сгорая от стыда... Да, они накачали эту девочку достаточным количеством наркотиков, чтобы довести ее мозг до такого ужасного состояния, что она до сих пор даже не может вспомнить гнусные детали той оргии, которую ей пришлось вынести... и затем они использовали ее, дамы и господа присяжные заседатели, в своих омерзительных, неописуемых целях! 5. Чудовищный эксперимент с чрезвычайно опасными веществами Совладать с этой ситуацией было невозможно. Я поднялся и собрал свой багаж, чувствуя, что необходимо немедленно убраться из города. Мой адвокат наконец-то врубился. "Подожди! - закричал он. - Ты не можешь оставить меня в этом гадюшнике! Номер записан на мое имя". Я пожал плечами. " - Ну ладно, твою мать. - решился, наконец, адвокат, направляясь к телефону. - Послушай, я позвоню ей. И сниму этот груз с наших плеч. Tы прав. Она- моя проблема. Я замотал головой.. - Нет, это зашло слишком далеко. - Ты издеваешься над бедным юристом. Расслабься. Я этим займусь. Он связался с "Американой" и спросил номер 1600. - Хай, Люси, - сказал адвокат. - Да, это я. Получил твое сообщение... Что? Нет, черт возьми, я преподал этому негодяю такой урок, какой он никогда не забудет... Что?.. Нет, не мертв, но теперь долгое время никого больше не побеспокоит... да, я бросил его прямо там; я вырубил его, а потом выбил ему все зубы... "Боже, - подумал я. - Что за жуть, грузить так обкислоченного человека". - Однако здесь появилась одна проблема, - продолжал он. - Я должен прямо сейчас уехать. Этот подонок получил внизу деньги по поддельному чеку и указал тебя в качестве поручителя, так что они теперь ищут вас обоих... да, я знаю, но внешность всегда обманчива, Люси; некоторые люди просто сгнили, по своей сути... в любом, даже самом экстренном случае, тебе не следует больше звонить в этот отель; они отследят звонок и отправят тебя прямо за решетку... нет, я перебираюсь в "Тропикану"; позвоню тебе оттуда, когда узнаю номер своей комнаты... да, наверное, через два часа; я не должен вызвать подозрений, иначе они схватят меня тоже... Я наверняка использую другое имя, но сразу же дам тебе знать... конечно, как только зарегистрируюсь... что?... естественно; мы отправимся в "Цирк-Цирк", посмотреть, что они там вытворяют с белым медведем; тебе башню в одночасье сорвет.. Говоря, адвокат лихорадочно перекладывал трубку от уха к уху: "Нет... слушай внимательно... Мне пора сматываться. Они, наверное, уже отследили звонок... да, я знаю, это было ужасно, но сейчас все кончено... О МОЙ БОГ! ОНИ ВЫЛАМЫВАЮТ ДВЕРЬ! ". Он швырнул телефон на пол и начал орать: "Нет! Не трогайте меня! Я невиновен! Это все Дьюк! Богом клянусь! ". Долбанув телефон об стену, наклонился над ним и завопил снова: "Нет, я не знаю, где она! Думаю, что она вернулась в Монтану. Вы никогда не поймаете Люси! Она уехала! ". Он еще раз пнул трубку, затем поднял и, держа ее на вытянутой руке, издал долгий, пронзительный вой. "Нет! Нет! Не надевайте на меня эту: штуку! " - визжал адвокат. И со всей силы кинул телефон в сторону - Ну вот, - спокойно сказал он и улыбнулся. -- Все в ажуре. Она, наверное, пытается сейчас просочиться через мусоропровод. Да, я полагаю, что мы в последний раз слышали о Люси. Я тяжело рухнул на кровать. Эта комедия посадила меня на измену. На мгновение почудилось, что разум моего адвоката лопнул как мыльный пузырь, и он и в самом деле поверил, что его атаковали невидимые враги. Но в комнате снова стало тихо. Адвокат вернулся обратно в кресло и, смотря "Миссия Невозможна", лениво возился с гашишной трубочкой. Она была пуста. "А где этот опиум? " - спросил он. Я бросил ему саквояж. "Будь осторожен, - предупредил я его. - Там не так много осталось". Он захихикал и отправился в ванную комнату. - Как твой адвокат я советую тебе не забивать голову всякой ерундой. Прими чуток из маленькой коричневой бутылочки в моем бритвенном наборе. - Что это? - Адренохром, - сказал он. - Много тебе не понадобится. Просто небольшая дегустация. Я взял бутылочку и сунул в нее головку бумажной спички. - Правильно делаешь, - заметил он. - Эта чума делает чистый мескалин похожим на имбирное пиво. Если примешь слишком много, то совершенно рехнешься. Я облизал конец спички. - Где ты это достал? - спросил я. - Ты не можешь это купить. - Не парься. Он кристально чистый. Я с укоризной заметил: - Господи! Какого монстра ты подцепил в качестве клиента на этот раз? У этого продукта есть только один источник... Он кивнул с довольным видом. - Адреналиновые железы из живого человеческого тела. Они не годятся, если ты достаешь их из трупа. - Знаю, - отозвался он. - Но у того чувака не было с собой наличных. Один из тех фриков-сатанистов. Он предложил мне человеческую кровь - говоря, что я улечу так, как никогда еще в жизни. Я думал, что он шутит, и сказал ему, что со мной можно расплатиться примерно унцией чистого адренохрома или просто подогнать мне пососать свежую адреналиновую железу. Я уже почувствовал, как меня зацепило. Первая волна прихода напоминала комбинацию мескалина и метедрина. "Может, мне пойти искупаться", - подумал я. - Да, - сказал мой адвокат. - Они шили тому парню растление малолетних, но он клянется, что этого не делал. "На фига мне ебать детей? - заявил этот хрен. - Они же такие. маленькие! ". Он всплеснул руками. - Господи, да что я мог сказать? Даже самый проклятый оборотень имеет право на адвоката... Я не решился завернуть этого выродка. Он мог выхватить мизерекордию и свалить, вырезав мне шишковидную железу. - Почему бы и нет, - поддакнул я, - Он наверняка достал для этого Мелвина Белли. И кивнул, едва ли в состоянии говорить. В моем теле происходило такое, будто я вставил два пальца в розетку в 220 вольт. - Черт, мы должны запастись этим дерьмом, - пробормотал я из последних сил. - Просто схавать его в один присест и посмотреть, что произойдет. - Чем этим? - Вытяжкой из шишковидки. Адвокат удивленно посмотрел на меня и сказал: - Уверен. Это хорошая идея. Один глоток этой дряни, и ты, бля, превратишься в подобие медицинской энциклопедии! Старый, твою голову разнесет, как арбуз, и ты за два часа прибавишь в весе фунтов сто... когти, кровоточащие бородавки, а потом обнаружишь, что у тебя на спине выросло шесть огромных волосатых сисек. Он многозначительно покачал головой. - Старый, я перепробовал почти все; но даже в самом страшном сне не коснусь шишковидной железы. На прошлое Рождество кто-то подсунул мне Дурман Вонючий, корень весил, должно быть, около двух фунтов - на год хватило бы, но я съел всю эту проклятую хуйню за двадцать минут! Я наклонился к нему, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Небольшая заминка, и мне захотелось схватить его за горло и заставить говорить быстрее. - Так! - воскликнул я, сгорая от нетерпения. - Дурман Вонючий! И что произошло? - К счастью, я почти все сразу же выблевал назад. Но и так ослеп на три дня. Боже, я даже ходить не мог! Мое тело обратилось в воск. Я стал такой бесформенной массой, что им пришлось тащить меня обратно на ранчо в тачке... Они рассказывали, что я пытался говорить, но голос был, как у енота. - Невероятно, - сказал я. Я едва мог его слышать. Скрутило так, что, пока он говорил, мои руки судорожно вцепились в постельное покрывало, тщетно пытаясь выдернуть его из-под меня. Мой пятки уперлись в матрац, колени онемели... Я чувствовал, как мои глазные яблоки разбухают и вот-вот выскочат из орбит. > - Заканчивай свою охуительную историю! - заревел я. - Что случилось? Что насчет желез? Адвокат резко отпрянул и, не спуская с меня глаз" Осторожно отошел в сторону. - Может, тебе еще выпить, - нервно сказал он. - Боже, да эта чума пробрала тебя до печенок, а? Я попытался улыбнуться. - Ну... ничего хуже... нет, это - худшее... Шевелить челюстями было тяжело, а язык походил на пылающий магний. - Heт... не о чем беспокоиться; - прошипел я. - Может, ты просто... кинешь меня в бассейн или еще чего-нибудь придумаешь... - Черт возьми. Ты принял слишком много. Тьг вот-вот взорвешься. Господи, да посмотри на свою рожу! Я не мог двигаться. Наступил полный паралич. Каждый мускул моего тела сократился. Я не мог моргать, еще меньше - говорить или вертеть головой. - Это долго не продлится, - констатировал он. -- Самая чума - первый накат. Надо пересидеть ублюдка. Если я тебя отнесу сейчас в бассейн, ты камнем пойдешь ко дну к такой-то матери. Смерть. Я был в том уверен. Даже мои легкие, казалось, не функционировали. Мне требовалось искусственное дыхание, но я не мог открыть рот, чтобы об этом попросить. Я собрался умереть. Парализованный, сидя на кровати... ну хоть по крайней мере это не больно. Наверное, я отключусь через несколько секунд, а после этого все уже будет неважно. Мой адвокат в очередной раз переключился на телевизор. Опять шли новости. Экран заполнила физиономия Никсона, но его речь была безнадежно искажена, Я смог только вычленить одно слово - "жертва". И оно повторялось снова и снова: "Жертва... жертва... жертва... ". Я слышал свое тяжелое дыхание. Мой адвокат, кажется, обратил на него внимание. "Просто оставайся расслабленным, - бросил он через плечо, даже не взглянув на меня. Не пытайся бороться с адренохромом, иначе у тебя мозг пойдет пузырями... параличи, аневризмы... просто парализует, и ты подохнешь". Его рука по-змеиному вытянулась, переключая каналы. Лишь после полуночи я оказался, наконец, в состоянии говорить и двигаться по комнате... Но наркотик все-таки еще действовал; электрическое напряжение просто снизилось с 220 до 110 вольт. От перевозбуждения у меня начался словесный понос, и я, неимоверно потея, метался по комнате, как дикое животное, не в состоянии сконцентрироваться на какой-нибудь конкретной мысли больше двух или трех секунд. Мой адвокат, сделав несколько звонков, отодвинулся от телефона. - Есть только одно место, где мы можем достать свежую красную рыбу, - сообщил он, - и оно по воскресеньям закрыто. - Конечно, - раздраженно сказал я. - Эти проклятые Одержимые Иисусом! Они размножаются как крысы! Адвокат с любопытством пожирал меня глазами. - Как насчет "Процесса"? - спросил я. - Есть ли он здесь вообще? Ну там деликатесы или еще чего-нибудь в этом роде? С несколькими столиками у задней стены? У них фантастическое меню в Лондоне. Я ел там однажды, удивительная еда... - Спустись с небес на землю и возьми себя в руки. И ты не захочешь даже упоминать о "Процессе" в этом городе. - Ты прав. Позови инспектора Блера. Он знает толк в еде. Полагаю, у него есть прейскурант. - Лучше вызвать обслугу номеров, - предложил он. - Мы можем развести их на клешни краба и кварту муската "Братья Во Христе" за двадцать баксов. - Нет! Мы должны отсюда выбраться. Мне нужен воздух. Давай поедем в "Рино" и закажем там большой рыбный салат с тунцом... черт, да это не займет много времени. Всего около четырехсот миль; в пустыне никаких пробок... - Забудь об этом. Это Армейская территория. Испытания бомб, нервно-паралитического газа - нам там ничего хорошего не светит. На полпути к центру мы забурились в место под названием "Большой Флип". Я сожрал "Нью-Йоркский Бифштекс" за 1. 88$. Мой адвокат заказал "Койот Буш Баскет" за 2. 09$... а после мы выпили по кружке водянистого кофе "Золотой Запад", наблюдая, как четверо в стельку пьяных ковбойского типа молодцов забивают до полусмерти какого-то педика между бильярдными столами. - Этот навязший в зубах спектакль никогда не закончится в Вегасе, - заметил мой адвокат, как только мы похиляли к машине. - Человек с Правильными завязками, зависнув здесь ненадолго, может надыбать столько свежего адренохрома, сколько его душе угодно. Я согласился с ним, хотя в тот самый момент пропустил все мимо ушей. Я не спал около восьмидесяти часов, и это страшное испытание довело меня до полного истощения... а завтра мы уже должны взяться за ум. Наркотическая конференция разразится в полдень... а мы все еще не были уверены, как на ней себя вести. Так что приехали обратно в отель и уселись смотреть английский фильм ужасов в шоу для полуночников. 6. Возвращаясь к работе... День открытия наркотической конференции "От имени прокуроров этого округа я приветствую уважаемое собрание". Мы сидели в арьергарде полуторатысячной толпы в главном зале отеля "Дюны". А далеко впереди, на сцене, едва различимый с задних рядов, исполнительный директор Национальной Ассоциации Окружных Прокуроров по имени Патрик Хили - средних лет, холеный, походивший на удачливого бизнесмена из "Великой Старой Партии" - открывал Третий Национальный Съезд по проблеме Наркотиков и Опасных Наркотических Веществ. Его реплики доходили до нас с помощью большого, низкочастотного громкоговорителя, установленного на стальном столбе в нашем углу. Около десятка других были установлены по всему помещению, угрожающе нависая над толпой... так что не имело значения, где ты сидел, и если даже пытался спрятаться, тебя все равно настигало здоровенное рыло громкоговорителя. Что создавало довольно странный эффект. Вместо того чтобы смотреть на отдаленную фигуру, трепавшуюся впереди на подиуме, слушатели начали пялиться на ближайшую к ним тошнотворную бубнилку. Способ расположения громкоговорителей, а ля 1935 год, полностью обезличил зал. В этом было нечто зловещее и авторитарное. Наладчик этой "саунд-систем" наверняка числился вспомогательным техником Шерифа по вызову и работал в кинотеатре для автомобилистов на открытом воздухе в Маскоги, штат Оклахома, где менеджмент не может позволить себе раскошелиться на индивидуальные динамики для машин и полагается на десять огромных репродукторов, закрепленных на телефонных столбах на стоянке. Год тому назад я побывал на Рок-фестивале "Небесная Река" в окрестностях Вашингтона. И там дюжина совершенно отъехавших фриков из Фронта Освобождения Сиэттла смонтировали "саунд-систем", доводившую каждую ноту акустической гитары - даже кашель или звук ботинка, стучащего в такт, - до ушей наполовину оглохших кислотных жертв, сгрудившихся в кустарнике на расстоянии в полмили. Однако лучшие техники, доступные на Национальном Съезде Окружных Прокуроров в Вегасе, явно не могли себе этого позволить. Их звуковая система работала так, как будто орал осипший Улисс С. Грант, направляя свои войска во время осады Виксбурга. Голоса, раздававшиеся со сцены, немедленно искажались до смутного вибрирующего эха., и этого запоздания было достаточно, чтобы слова доходили до слушателей вне контекста, не совпадая с жестами докладчика. "Мы обязаны справиться с Наркотической Культурой в этой стране!... стране... стране... - искаженными волнами доносилось до задних рядов. - Сигарета с марихуаной называется "таракан", потому что она имеет сходство с тараканом... тараканом... тараканом... " - Что за хуйню они несут? - прошептал мой адвокат. - Надо совсем спятить от кислоты, чтобы решить, что косяк напоминает паршивого таракана! Я пожал плечами. Очевидно, что нас занесло на сборище первобытных людей. Голос "наркоэксперта" по фамилии Блумквист похрюкивал из близлежащих громкоговорителей: "... об этих флэшбэках пациент не знает ровным счетом ничего... Он думает, что все кончено, возвращается к нормальной жизни... а потом, спустя шесть месяцев, кислотное путешествие, подобно проклятию, возвращается к нему". Чума забери это дьявольское ЛСД! Доктор медицины И. Р. Блумквист был основным оратором, одной из самых больших звезд этой конференции. Он также являлся автором брошюры под названием "Марихуана", которая, если верить обложке, "рассказывает все, как оно есть" (именно Блумквист изобрел теорию "косяк=таракан"... ). Согласно суперобложке книги, он был "Адъюнкт-Профессором Клинической Хирургии (Анестезиологии) на Кафедре Медицины в Университете Южной Калифорнии", а также "известнейшим авторитетом по вопросу о злоупотреблениях опасными наркотиками". Доктор Блумквист "выступал в программах национального телевидения, привлекался в качестве консультанта правительственных агентств и был членом Комитета по Проблеме Наркотической Зависимости и Алкоголизма при Совете Ментального Здоровья Американской Ассоциации Медиков"., Его мудрые изречения широко перепечатывались и распространялись, утверждал издатель. Он, несомненно, был одним из тяжеловесов этого выводка посредственных академических прохвостов, которым башляли от пяти сотен до тысячи баксов за лекции перед толпой легавых. Книга доктора Блумквиста - краткое изложение государственной поебени. На странице 49 он объяснял "четыре состояния сознания" пребывания в мире каннабиса: "Клевый, Свой, Хип и Цивил" - в таком нисходящем порядке. "Цивил (квадрат) практически никогда не бывает клевым, - заявляет Блумквист. - Он "не с этим" и не знает, "что происходит". Но если он окажется способным понять, то переходит в "хипы". Посчитав правильным то, что происходит, он становится "своим". И после всего этого, если проявит упорство и если ему в значительной степени повезет, он может подняться до ранга "клевых". Блумквист писал как субъект, однажды подловивший Тима Лири на коктейльных посиделках в кэмпусе и оплативший все напитки. И, вероятно, Лири, набравшись на халяву, сказал ему с непроницаемым лицом, что темные очки известны в наркокультуре как "Стекла Плановых". Что породило опасный бред, нашедший свое воплощение в форме мимеографических бюллетеней, вывешенных в раздевалках полицейских участков. Разумеется: "РАСПОЗНАЙ'ТОРЧКА. ТВОЯ ЖИЗНЬ МОЖЕТ ОТ ЭТОГО ЗАВИСЕТЬ! Ты не сможешь увидеть его глаза - они спрятаны за темными очками, но его костяшки будут белыми от внутреннего напряжения, а на штанах виднеются пятна спермы от постоянного онанизма, когда он не может найти жертву и изнасиловать ее. Он будет мяться и в ответ на заданные вопросы нести всякий бред. Он не уважает твой значок. Торчок ничего не боится. Он нападет безо всякой на то причины, применяя любое оружие, которое у него под рукой, - включая твое. БЕРЕГИСЬ. Каждый офицер должен немедленно использовать при задержании подозреваемого в употреблении марихуаны всю необходимую силу. Один своевременный выстрел (в него) обычно избавляет от девяти в тебя. Удачи. Шеф А как же. Человеку всегда нужна удача,. особенно в Лас-Вегасе, а наша начинала нам изменять. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять - эта наркотическая конференция оказалась не тем, что мы планировали. Она была слишком открытой, слишком разношерстной. Треть толпы выглядела так, как будто она мимоходом заглянула на это шоу, по пути на матч-реванш Фрэзиер-Али в "Конвеншн Центре" Вегаса на другой стороне города. Или, может, они направлялись на благотворительную схватку для Старых Героиновых Барыг между Листоном и Маршалом Куай. В зале соответственно преобладали бороды, усы и супермодовская одежда. Конференция определенно притягивала как магнит значительный контингент секретных наркоагентов и других типов подозрительной наружности.. Помощник Окружного Прокурора из Чикаго щеголял в ярко-желтом трикотажном костюме без рукавов. А его жена стала звездой казино "Дюны"; она кометой пронеслась: по этому месту, как Грейс Слик на сходке бывших одноклассников Финч Колледжа. Они были классической парой обкуренных свингеров. В наши дни служба в полиции абсолютно не означает, что ты не можешь "Быть с Этим". И эта конференция привлекла некоторых настоящих павлинов. Но мой собственный костюм - ФБРовские очки за сорок долларов и ПэтБуновская хлопчатобумажная спортивная куртка - вполне подходил для представителя прессы; потому что на любого городского хипстера приходится до двадцати бычар, прошедших подготовку в качестве помощников больных тренеров в штате Миссисипи. Здесь находились персонажи, заставлявшие моего адвоката изрядно нервничать. Как и большинство жителей Калифорнии; он был изрядно шокирован, увидев своими глазами провинциальных жлобов. Здесь собрались полицейские сливки со всей Средней Америки... и, о Боже, они выглядели и разговаривали, как банда пьяных фермеров-свиноводов! Я попытался утешить его: - В действительности они прекрасные люди. Тебе надо только познакомиться с ними поближе. Он улыбнулся: - Познакомиться поближе? Ты что, шутишь? Старый, да они из меня всю кровь высосали, мать их за ногу! - Не произноси здесь это слово, - сказал я. - Ты можешь их возбудить. Он кивнул. - Ты прав. Я видел этих подонков в "Беспечном Ездоке", но не верил, что они существуют на самом деле. Совеем не так я себе их представлял. Не ожидал, что их целые сотни! Мой адвокат был облачен в двубортный голубой костюм в узкую полоску, гораздо более стильный прикид, нежели мой... но он все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Потому что быть стильно одетым в этой толпе означало, что ты - секретный агент, а мой адвокат зарабатывал себе на хлеб, имея дело с людьми, слишком болезненно реагирующими на эту тусовку. -- Да это, блядь, кошмар какой-то! -- продолжал он вор чать. -- Я внедрился на эту чертову конференцию Свиней, но в этом городе как пить дать найдется какой-нибудь маньячный травяной барыга, который узнает меня и пустит слух, что я развлекаюсь здесь в компании тысячи легавых! У нас на пиджаках были бирки с именами. Их принесли со 100-долларовой регистрационной платой. На моей значилось, что я - "частный детектив из Лос-Анджелеса", и это было правдой, если пораскинуть мозгами; а вот моему адвокату достался титул "Эксперта по Анализу Криминального Оборота Наркотиков". Что тоже было правдой, если пораскинуть мозгами. Но всем было наплевать, кто есть кто, и почему. Секьюрити были слишком распущенны, чтобы предаться решительной паранойе. Но мы все же стремались, потому что всучили на входе фальшивый чек для оплаты нашей двойной регистрационной платы. Этот чек, в свою очередь, подсунул моему адвокату один из его клиентов из криминального мира сутенеров-торговцев наркотиками... и он стоически его принял, зная на. основе; своего большого жизненного опыта, что такие чеки абсолютно никуда не годятся. 7. Если ты не знаешь, приходи учиться... Если знаешь, приходи учить - девиз приглашений на Национальный Съезд Окружных Прокуроров в Вегасе, 25- 29 апреля, 1971 года Первая сессия - приветственные речи - продолжалась большую часть дня. Мы терпеливо высидели первые два часа, но с самого начала было ясно, что мы не собираемся ничему Учиться, не говоря уже о том, что было бы безумием пытаться кого-то Учить. Достаточно того, что мы просто сидели там, закинувшись мескалином, и час за часом внимали несносному бреду... Что, естественно, не было сопряжено и с малейшим риском. Эти бедные ублюдки не могли отличить мескалин от макарон. Я подозреваю, что мы могли бы провернуть все дело под кислотой... если бы только не все эти люди - в этом шалмане были лица и тела совершенно невыносимые, если ты закинулся веществом. Вид 344-фунтового шефа полиции из Вако, штат Техас, начавшего без стеснения лапать свою 290-фунтовую жену (или что там за кобыла с ним была), когда выключили свет для просмотра учебного фильма о траве, едва можно было стерпеть под мескалином - по большей части чувственно-внешним наркотиком, преувеличивающим реальность, вместо того чтобы изменять ее, - но с обкислоченной головой вид двух распоясавшихся, фантастически жирных человеческих существ, облизывающих друг друга, пока тысяча легавых вокруг смотрит кино об "опасностях марихуаны", эмоционально неприемлем. Мозг бы отверг его: спинной попытался бы не реагировать на сигналы, поступающие от лобовых долей... а головной, между тем, предпринял бы отчаянную попытку представить разные интерпретации этой сцены, прежде чем отправить их назад спинному, с риском физического вмешательства. Кислота по своему воздействию - довольно сложное вещество, тогда как мескалин чрезвычайно прост и прямолинеен. Однако при подобных сценах разница между ними представляла интерес лишь с научной точки зрения. На этой конференции просто не было других позывов, кроме как притуплять сознание: Красными, Дурью, Бухлом, потому что вся программа была, вне всякого сомнения, составлена людьми, пребывавшими в Секональном ступоре с 1964 года. Здесь было больше тысячи высокопоставленных легавых, убеждавших друг друга, что "мы обязаны разобраться с наркокультурой", но они понятия не имели, с чего начинать. Они даже не могли вычислить, откуда у этой проклятой проблемы ноги растут. В предбаннике ходили слухи, что за этим стоит Мафия. Или, возможно, "Битлз". Кто-то из слушателей спросил Блумквиста, что он думает по поводу "странного поведения" Маргарет Мид в последнее время, и можно ли его объяснить привыканием к марихуане. - Даже не знаю, что и сказать, - ответил Блумквист. - Но если Маргарет Мид в ее возрасте курит марихуану... то это полный улет. Аудитория зашлась в громовом хохоте. Мой адвокат наклонился и шепнул мне на ухо, что он сваливает. "Я буду внизу, в казино, - сказал он. - Я знаю до фига гораздо лучших способов транжирить свое время, чем слушать эту хуйню". Он поднялся, выбил на пол пепельницу о ножку стула и стал пробираться к входной двери. Расстояние между рядами не соответствовало его комплекции и не было рассчитано, что кто-нибудь сорвется с места. Люди пытались дать ему пройти, но двинуться было некуда. - Смотри под ноги! - закричали какие-то хмыри, которым адвокат отдавил конечности. - Пошли на хуй! - рявкнул он. - Сам иди туда же! - заорал еще один. Но адвокат уже почти выбрался. "Мне надо выйти отсюда! - завопил он. - Мне здесь не место! " - Скатертью дорога, - раздался голос. Он остановился, оглянулся, но, решив, что лучше не связываться, продолжил движение. К тому времени, как он оказался у выхода, весь задний ряд возмущенно бурлил. Даже Блумквист, стоявший далеко впереди на сцене, почувствовал что-то неладное. Он перестал говорить и начал нервно вглядываться туда, откуда доносился шум. Наверное, он полагал, что там разгорается драка - возможно, какой-то конфликт на расовой почве, в который лучше не вмешиваться. Я поднялся и тоже направился к двери. Лучшего момента сбежать и представить себе было трудно. "Извините, я чувствую, что меня тошнит",; - сказал я первой ноге, на которую наступил. Нога тут же отдернулась, и я повторял, как мантру: "Извините, меня тошнит... извините, тошнит... прошу прощения, да, тошнит... ". На этот раз проход расчистился как по волшебству. Никакого протеста. Меня даже проталкивали вперед. Они боялись, что я проблююсь, и никто этого не хотел - по крайней мере, чтобы я проблевался на них. Я добрался до выхода за сорок пять секунд. Мой адвокат сидел внизу в баре, разговаривая со спортивного вида копом лет под сорок, на пластиковой карточке которого было написано, что он - Окружной. Прокурор откуда-то из Джорджии. "Сам я обожаю виски, - говорил легавый. - Там, откуда я приехал, у нас нет больших проблем с наркотиками". - Будут, - заметил мой адвокат. - Однажды ночью ты проснешься и обнаружишь, что какой-то джанки вдребезги разносит твою спальню. - Не! - убежденно сказал человек из Джорджии. - Только не в моих краях. Я присоединился к ним и заказал большой стакан рома со льдом. - А, ты ведь тоже один из этих Калифорнийских парней, - повернулся он ко мне. - Твой приятель рассказывал мне о торчках. - Они повсюду, - сказал я.. - Никто не чувствует себя в безопасности, И уж, конечно, черт возьми, не на Юге. Они любят теплый климат.; - Они работают парами, - вставил мой адвокат. - Иногда собираются в банды. Они заберутся в твою спальню и приставят тебе к груди длинный охотничий нож, - он важно кивнул. - Они могут даже заняться грудью твоей жены, а потом всадят ей нож в горло. - Во имя Христа, - всплеснул руками южанин. - Что за чертовщина творится с этой страной? - Ты даже не поверишь этому, - гнул свое адвокат. - В Лос-Анджелесе все вышло из-под контроля. Сначала были наркотики, теперь колдовство. - Колдовство? Черт, не может быть! - А ты почитай газеты, - посоветовал я, - Мужик, ты даже не знаешь, что такое настоящая беда, пока не столкнешься лицом к лицу со сворой этих наркоманов, помешанных на человеческих жертвоприношениях! - Не! - сказал он. - Это все научная фантастика! - Только не там, где. мы работаем, - заявил адвокат. - Блядь, да в одном Малибу эти проклятые сатанисты убивают каждый день шесть-восемь человек! - он отхлебнул из стакана и продолжил, покачивая головой. - И все, что им нужно, - это свежая кровь. Если им приспичит, они похищают людей прямо на улице. Да, черт возьми. Совсем недавно мы расследовали одно дело... Они выволокли одну девочку прямо из "Макдональдса", невзирая на очередь за гамбургерами. Она была официанткой. Всего шестнадцать лет... и свидетелей было хоть отбавляй! - И что случилось? - спросил наш друг. - Что они с ней сделали? " Похоже, его глубоко взволновало то, что он услышал. - Сделали? - переспросил мой адвокат. - Господи Боже... Да они оттяпали ей голову прямо на автостоянке! Они искромсали ее ножами и выпустили из нее всю кровь! - Боже всемогущий! - воскликнул человек из Джорджии... - И никто ничего не сделал? - А что они могли сделать? - сказал я. - Парень, отрезавший ей голову, был под два метра ростом и весил, может, под триста фунтов. У него была с собой пара гранатометов, а у остальных М-16. И все они ветераны... - Тот здоровяк был майором Морской Пехоты - добавил адвокат. - Мы знаем, где он живет, но даже близко не подходим к его дому. - Не! - закричал наш друг. - Не может быть, чтоб майор! - Ему была нужна шишковидная железа, - продолжил я. - Вот почему он такой большой. А когда он уволился с армейской службы, то был просто маленьким парнем, которого не сразу-то и разглядишь - О мой бог! - восклицал наш друг. - Это ужасно! - И это происходит ежедневно, - сказал адвокат. - Обычно вырезают целые семьи. Ночью. Большинство жертв даже пикнуть не успевает, как им отрезают голову, - да и потом, конечно, уже слишком поздно. Бармен перестал прислушиваться к нашему разговору. Я наблюдал за ним. На его лице застыла тревога. - Еще три рома, - сказал я ему. - И много льда, и несколько ломтиков лимона. Бармен кивнул, но я видел, что его мозг не в состоянии сосредоточиться на выполнении привычных обязанностей. Он уставился на таблички с именами. - Вы, парни, с того полицейского съезда, что наверху? - решился ОН, наконец. - Ну разумеется, мой друг, - снисходительно сказал человек из Джорджии, расплывшись в улыбке. Бармен печально опустил голову. - Я так и думал. Никогда еще не слышал таких разговоров в нашем баре. Боже мой! Как только вы, парни, терпите такую работу? - Мы ее любим. Это клево. Бармен отшатнулся; его лицо передернуло от отвращения. - Что тебе не нравится? - спросил я. - Да кто-то должен это делать, черт побери! Он посмотрел на меняли обвернулся. - И поторопись с напитками, - бросил ему адвокат. - Нас мучит жажда, - он засмеялся и прикрыл рукой глаза, когда бармен опасливо взглянул на него. - И толькр два рома. Сделай мне "Кровавую Мери". Бармен походил на застывший труп, но наш друг из Джорджии ничего не замечал. Его разум унесло куда-то в другое место. - Чгрт, лучше бы я этого не слышал, - тихо проговорил он. - Так как все, что происходит в Калифорнии, рано или поздно докатится до наших мест. В Атланте им есть где разгуляться... и я полагаю, что времена, когда эти подонки были мирными, безнадгжно прошли. Так уж сложилось, что нам приходилось только держать их под наблюдением, не больше... Да они особо и не шатались... - он недоуменно развел руками. - Но сейчас, господи, никто не чувствует себя в безопасности. Они могут появиться где угодно - Ты прав, - сказал мой адвокат, - Мы выучили это в Калифорнии. Ты помнишь, где появился Мэнсон, не так ли? Прямо посреди Долины Смерти. - У него там была целая армия наркоманов и секс-маньяков. И мы забрали лишь нескольких. Почти вся его команда рассеялась в дюнах... Как большие ящерицы... И каждый бежал абсолютно голым, не считая оружия. - Довольно скоро они где-нибудь объявятся, - заметил я. - И надо надеяться, что мы будем к этому готовы. Человек из Джорджии стукнул кулаком по стойке. - Но мы не можем запереться в собственных домах и превратиться в заключенных! - воскликнул он. - Мы даже не знаем, кто эти люди! Как ты их вычислишь? - А ты и не сможешь их вычислить, - ответил мой адвокат. - Единственный способ бороться с ними - это взять быка за рога: вырезать всю эту шваль! - Что ты имеешь в виду? - Ты знаешь, что я имею в виду, - - сказал адвокат. - Мы делали это раньше, и будь я проклят, если не сделаем это снова.