торчал меч, упираясь острием в небо волка, а рукоятью -- ему под язык. Шею чудовища охватывал тонкий шелковый шнурок, конец которого был привязан к массивному железному кольцу, замурованному в полу пещеры. Шнур натянулся до предела, но прочно удерживал зверя на месте. Перед Эриком был сам волк Фенрир -- последний из ужасных детей Локи, кого мальчик еще не видел. Понемногу Эрик пришел в себяи шагнул назад, отступая на безопасное расстояние. Волк бешено рычал, Видно было, что он страшно истошен -- сплошная кожа да кости. Редкая шерсть свалялась и висела на боках грязными клочьями. Грозный Фенрир сейчас являл собою довольно жалкое и безобразное, хотя и страшное зрелище. Никогда еще не случалось Эрику видеть в чьих-либо глазах столько ненависти. Труд также спрыгнула с коня и подошла поближе. Ховварпнир остался снаружи. -- Теперь понятно, почему Ховварпнир не хотел идти сюда! -- воскликнула она, в страхе ухватившись за руку мальчика. -- Это тот самый волк, что откусил руку Тюру. -- Я и не предполагал, что он может оказаться здесь, -- сказал Эрик. -- Слюна, вытекающая из пасти Фенрира, чуть дальше образует реку, зовущуюся Вон, -- объяснила Труд. Эрик и сам теперь увидел, что ручей вытекает не из глубины пещеры, а начинается как раз в том месте, где стоит, пожирая их злобным взглядом, чудовищный волк. -- Видно, мы ему не нравимся, -- сказал Эрик. -- Наверное, он понял по запаху, что мы с тобой не из рода великанов. -- Точно, -- подтвердила Труд, -- Фенрир ненавидит все, что так или иначе связано с асами. Он будет сидеть здесь на привязи вплоть до того дня, когда придет Рагнарок. Тогда он вырвется на свободу и убьет Одина. -- Не желаю больше даже слышать о нем! -- вскричал Эрик. -- Давай поскорее уйдем отсюда! Ховварпнир, видимо, также почувствовал радостное облегчение, покидая это страшное место, и резво поскакал вперед. Вскоре они очутились меж высоких деревьев, под которыми можно было найти довольно сносное укрытие от дождя. Эрик я Труд спешились и полезли под густые нижние ветви. Лишь только мальчик взялся за ветку, собираясь ее отогнуть, как тут же отдернул руку. И сама ветка, и листья на ней были твердыми и холодными, как лед, да и к тому же еще такими острыми, что он обрезался. Эрик в испуге и недоумении переводил взгляд с кровоточащей руки на ветку и обратно. -- Да ведь это Железный Лес! -- чуть слышно ахнула Труд. Глава 34 Эрик и Труд поспешили к Ховварпниру. Кровь из раны мальчика текла ручьем, оставляя позади на земле яркий, заметный след. Эрик на ходу как мог перевязал рану полосками шкуры того оленя, которого он убил в первый день их пребывания в итунхейме. Тем не менее кровь не останавливалась. Они вновь уселись на Ховварпнира и замерли в ожидании. Ребята чувствовали, что сейчас им необходимо держаться всем вместе -- у обоих появилось ощущение, что вскоре должно что-то произойти. Труд ласково поглаживала шею коня, стараясь его успокоить, Эрик крепко обнял девочку, как бы говоря, что он любит ее и не покинет, что бы ни случилось. Тяжелые дождевые тучи заслоняли все небо; понять, где находится восток, стало просто невозможно. Все вокруг было серо я уныло. Ребята сидели на широкой спине коня, боясь шелохнуться. Не считая шума дождя, кругом стояла мертвая тишина. Больше всего это походило на затишье перед бурей. Рука у Эрика болела. "Надо бы перевязать получше. Ну да ладно, с этим можно и подождать", -- решил он. Бледные, замерзшие, они в страхе озирались, чувствуя, что неизбежно надвигается какая-то беда. Внезапно появились два черных ворона и принялись кружить над ними, поблескивая большими острыми клювами. Эрику показалось, что он уже видел их раньше, вот только где? Он знал, что эти птицы предвещают несчастье -- горе или даже смерть. Хрипло каркнув, вороны уселись на высокое дерево и принялись разглядывать ребят. Когда они коснулись веток, раздался лязг металла. Тем не менее ничего страшного пока не происходило. Немного посидев, вороны взмыли вверх и вскоре исчезли. Однако на смену им пришло нечто другое. Что-то уже давио потрескивало в кустах, как будто кто-то приближался к ребятам, но ничего не было видно. И вдруг, внезапно, оба -- вернее, трое -- увидели, кто это. Ховварпнир сразу же встал на дыбы, так что Эрик и Труд полетели в грязь. Пока они поднимались, Ховварпнир ускакал. Перед ними стояла огромная старуха, в руках она держала длинную толстую змею. Чуть сзади за ее спиной виднелся волк величиной с добрую лошадь. Старуха глухо рассмеялась: -- Ну что, милые детки, что ж вы встали -- с места сойти не можете? Ну точь-в-точь корабль Бальдра, Хрингхорни, на котором он должен был отправляться в свое последнее плаванье. В тот раз мне пришлось им помогать -- даже сам Тор не смог спустить его на воду. -- Это Хюрроккин, -- шепнула Труд Эрику, -- та самая великанша, о которой рассказывал Бальдр. -- Да, я -- Хюрроккин, -- подтвердила старуха. Змея тем временем обвилась вокруг ее шеи и слегка поигрывала своим раздвоенным языком. -- Мне нравится жить тут, -- продолжала великанша, смеясь все тем же замогильным смехом, который еще больше придавал ей сходство со старой ведьмой. -- Добро пожаловать в Железный Лес -- страну волков. Чувствуйте себя здесь как дома, но смотрите, будьте осторожны -- я не отвечаю за своих детей, - сказала она, садясь верхом на волка. Змея медленно сползла с ее шеи и пристроилась поперек волчьей пасти так, что старуха могла держать ее за голову и за хвост на манер уздечка. "Взнуздав" таким образом своего "коня", старая ведьма хлестнула его по спине и скрылась из виду так же мгновенно, как и появилась. Эрик и Труд остались один. Кругом по-прежнему не раздавалось ни звука, не считая шума дождевых капель. -- Надо поскорее поймать Ховварпнира, -- прошептал Эрик. Почему он сказал это шепотом, он и сам не мог бы объяснить. Труд негромко окликнула коня, потом тихонько свистнула, и в тот же момент где-то поблизости раздался волчий вой. Ему тут же ответил другой, прозвучавший с противоположной стороны, потом еще один и еще... Казалось, волки были повсюду. Эрик вытащил из ножен свой клинок. Труд снова свистнула, но конь не появлялся. -- Нужно залезть на дерево, -- сказал Эрик, -- а не то они сожрут нас живьем! -- Он уже схватил Труд за руку и повлек за собой, но в этот момент показался скачущий изо всех сил Ховварпнир. Бока коня тяжело вздымались, за ним гналась огромная стая волков во главе с большим угольно-черным вожаком. Вероятно, погоня была изматывающей, поскольку волки тоже тяжело дышали, их кроваво-красные языки вываливались из зубастых пастей. Увидев Эрика и Труд, они застыли на месте. Ховварпнир обернулся к волкам, встал на дыбы и взбрыкнул передними копытами; волки благоразумно отпрянули немного назад. Труд вскочила на коня и похлопала его по шее, успокаивая. Тем временем Эрик мужественно двинулся на волков. Клинок в его руках превратился в длинный меч, мальчик грозно размахивал им перед собой. Волки оступили еще дальше. В их глазах появилась какая-то растерянность -- наверняка им еще не приходилось встречать такой решительный отпор. Используя их замешательство, Эрик молниеносно кинулся обратно и вскочил на спину Ховварпнира позади Труд. -- Поскакали! -- крикнул он. -- Быстрей! Конь сорвался с места и кинулся в чашу леса. Скакал он во всю прыть, и это было очень опасно! Ведь все деревья и кусты здесь были железные, и, наткнувшись на них, беглецы рисковали расстаться с жизнью. Невозможно было отвести рукой даже самую маленькую веточку, приходилось уворачиваться от листьев и постоянно свешиваться в разные стороны, чтобы не быть изрезанным в кровь. Ховварпнир бежал вперед, ведомый инстинктом, и все время был настороже. Эрик и Труд -- менее осторожные -- иногда забывали об опасности и поплатились эа это несколькими глубокнми кровоточашнми царапинами. Волки гнались за ними по пятам в предвкушении легкой добычи. -- Разве ты не говорила, что Ховварпнир может взлететь так же, как Слейпнир и Золотая Грива, если нам придется действительно туго? -- простонал Эрик. Он сильно побледнел, голова у него кружилась от потери крови и от усталости, поскольку ему приходилось прилагать усилия, чтобы удержаться на крупе коня, уворачиваться от ветвей и листьев и одновременно постоянно оборачиваться и отмахиваться Муддуром от особо настырных волков. - Верно, -- отвечала Труд. -- Но сейчас Ховварпнир не в силах подняться в воздух -- мешают ветви. Мы не можем продраться сквозь густые кроны, не рискуя быть разрезанными на куски. Говоря это, Труд на минуту отвлеклась и наткнулась на большую ветвь, которая с размаху ударила ее в грудь, скользнула выше, задела горло и почти опрокинула навзничь. Эрик вовремя заметил ветку и успел пригнуться, но по тому, как вздрогнула подруга, почувствовал, с какой силой она хлестнула Труд. Девочка вскрикнула, и в тот же миг тело ее безвольно обмякло. Эрику пришлось напрячь все силы, чтобы свободной рукой удерживать ее в седле. Он понял, что Труд лишилась чувств. А вдруг у нее сломана шея?! Может, она уже умерла?! -- Ну все, хватит! -- крикнул Эрик, как будто все это происходило в кино и он сам мог решать, досматривать фильм до конца или нет. Ховварпнир тем временем немного сбавил скорость, решив, вероятно, что всадникам трудно удержаться на его спине при такой бешеной скачке. Этим не замедлил воспользоваться один из волков: он бросился вперед, намереваясь схватить Труд, бессильно свесившуюся на сторону. К счастью, Эрик вовремя заметил это и с размаху всадил Муддур прямо зверю в пасть. Волк с воем отскочил назад, в стае возникло замешательство. "Сейчас они его повалят и сожрут, -- подумал Эрик. -- А потом доберутся и до нас!" Расстояние между волками и Ховаарпниром немного увеличилось. Конь вновь поскакал быстрее, Эрик оглянулся в надежде, что кровожадные преследователи наконец-то прекратили погоню. Но около двадцати волков продолжалаи бежать за ними. Постепенно мальчика все больше и больше охватывало отчаяние. Их положение казалось ему безнадежным. Труд, быть может, убита! Кровь хлестала из множества ран на ее теле. Ховварпнир также был весь в крови и, хотя все еще продолжал двигаться вперед, сильно хромал. Сам Эрик чувствовал, что вот-вот изойдет кровью, правая рука его, сжимавшая Муддур, ужасно болела. Левая, которой он поддерживал Труд, чтобы девочка не сползла с коня, устала и онемела. Глаза застилали слезы. -- Стой! -- отчаянно крикнул он Ховварпниру. -- Стой! Ховаарпнир повиновался, и почти сразу же вокруг них сомкнулось плотное кольцо волков. Злобно, с кровожадным ожиданием в глазах наблюдали они за тремя непрошеными гостями, которые были настолько глупы, что отважились проникнуть в их лес. Эрик ответил им полным ненависти взглядом. Он осторожно уложил Труд поперек широкой спины Ховварпнира. -- Стой спокойно! -- шепнул он коню. -- Это драгоценный груз. -- Затем, спешившись, мальчик шагнул навстречу самому большому черному волку -- вожаку стаи. Остальные звери тут же окружили их, но стояли тихо, не нападая -- как люди, собравшиеся, чтобы послушать оратора. -- Эй, вы! -- громко крикнул Эрик, поднимал свой Муддур. -- Понимаете ли вы, что натворили? Понимаете ли, что убили дочь самого Тора?! Вы, грязные твари! Сейчас я разрублю вас всех до одного иа куски вот этим самым мечом, а если мне это не удастся, то сюда явится сам Тор, а вместе с ним и все асы! Что плохого мы вам сделали? Ровным счетом ничего! Оставьте нас в покое, убирайтесь! Что еще вам отнас надо? Мерзкие, грязные свиньи! Знали бы вы, как я люблю эту девочку! После этих слов, он, как бешеный, кинулся в самую гущу волков. Муддур в его руке крутился, со свистом рассекая воздух. Волки, злобно огрызаясь, попятились назад. Уверенности в них заметно поубавилось, торжествующий блеск в глазах исчез. Понемногу Эрик пришел в себя и остановился. Он почувствовал, что силы совсем покинули его. Волки во все глаза смотрели иа мальчика. Помедлив еще немного, Эрик повернулся к ним спиной и пошел назад. Шатаясь, он добрел до Ховварпнира, еще раз обернулся, окинул затуманенным слезами взглядом серую массу кровожадных хищников и с трудом вскарабкался на коия. Осторожно приподнял обмякшее тело Труд и, прислонив к себе, бережно придерживал его рукой. Затем сделал Ховварпниру знак потихоньку трогаться. Ховварпнир медленно двинулся вперед; волки - странное дело! -- остались на месте. Ни один не шелохнулся, все продолжали стоять, изредка бросая вслед путешественникам злобные и недоуменные взгляды. Конь шел так тихо, как только мог. Казалось, он старается делать поменьше движений, чтобы лишний раз не потревожить Труд. Эрик, не обрачиваясь, прислушался -- погони не было. Через некоторое время он увидел впереди опушку. Лес вокруг стал гораздо реже, деревья и кусты здесь были уже настоящие, живые. Мальчик беспомощно оглядывался по сторонам, пытаясь высмотреть где-нибудь дом или какое-либо другое убежище, где бы они были в безопасности и можно было бы уложить Труд. Но поблизости не было видно ничего подходящего. За их спиной нз Железного Леса несся волчий вой, но Эрик уже не обращал на него никакого внимания. Муддур снова уменьшился до обычных своих размеров. Мальчик бросил поводья и предоставил коню самому выбирать путь. Труд мертва! Все погибло! Рыдания сотрясали тело Эрика. Склонившись к шее Ховварпнира, он гладил бледное лицо Труд, целовал и обнимал ее, баюкал, как малого ребенка. Он не находил слов, чтобы выразить свое горе. Мальчик закрыл глаза и потому не заметил, что тяжелые грозовые тучи рассеялись, кругом посветлело. Показалось солнце, Эрик почувствовал, как теплые лучи согрели его лицо. Открыв глаза, он обнаружил, что Ховварпнир, взбираясь все вышей выше в гору, поднялся над тучами к самой вершине. Вскоре он остановился перед маленьким домиком с четырьмя дверями, выходящими на все стороны. Посредине цветущей лужайки бежал прозрачный, кристально чистый ручеек. Все вокруг утопало в пышной зелени и выглядело таким приветливым, спокойным, совершенно безопасным. Превозмогая боль, которую причиняло ему каждое движение, Эрик слез с Ховварпнира. Потом с величайшей осторожностью снял с коня Труд и, шатаясь, на руках понес ее в хижину Локи Глава 35 Ховварпнир вошел внутрь следом за ними. Когда Эрик опустил Труд на пол, конь склонился над девочкой и потерся теплой мягкой мордой о ее лицо. Эрик в отчаянии присел на пол подле бездыханного тела подруги. Ну почему, почему именно она должна умереть?! Ведь это так несправедливо! Эрик громко расплакался. За окнами ярко сияло солнце. Некоторое время спустя Ховварпнир поднял голову и вышел из хижины. Доковыляв до ручья, он опустил морду в его прозрачные струи и долго жадно пил. Утолив жажду, он снова поднял голову, внимательно осмотрелся по сторонам и принюхался, стараясь определить, не грозит ли им откуда-нибудь опасность. Но все вокруг было спокойно. Тогда он вернулся к дому и принялся тщательно зализывать свои раны. Покончив с этим, он повалился на мягкую траву и начал кататься по ней. При виде этого Эрик привстал. Сначала ему показалось, что конь свалился замертво, потом -- что он корчится в предсмертных судорогах. Приглядевшись внимательней, мальчик понял, что Ховварпниру эта процедура доставляет удовольствие. Влажная трава стирала пот с его боков, заставляла свертываться кровь; от соприкосновения с ней конская шкура становилась мягкой, шелковистой, благоухала приятным, свежим ароматом. Эрик обернулся и посмотрел на Труд. Она по-прежнему лежала на полу все в той же позе с закрытыми глазами. Эрик развернул медвежью шкуру и осторожно прикрыл ею девочку. Потом, решив последовать примеру Ховваршшра, разделся догола, отправился к ручью и, погрузив ноющее тело в его прохладные струи, принялся с удовольствием плескаться. Освежившись, он почувствовал себя значительно лучше, повалился на траву, покатался по ней, подражая Ховварпниру, и остался лежать, подставив измученное тело теплым лучам солнца. Кровь из многочисленных ран и царапин, покрывающих его, почти остановилась. Боль все еще не покидала его, но, как бы там ни было, мальчик постепенно приходил в себя. Немного погодя он поднялся, сходил за своей кожаной курткой и вернулся к ручью, решив набрать воды, чтобы промыть раны Труд. Сложив куртку на манер мешка, он зачерпнул ею воды и поспешил обратно в хижину. На пороге он застыл как вкопанный -- Труд улыбалась ему! От неожиданности у Эрика даже глаза на лоб полезли, он выронил куртку, вода разлилась по полу. -- Ты жива! -- вскричал он и подскочил к девочке, чувствуя, что от волнения ему трудно говорить. -- Да, -- отвечала она, -- жива, но где это мы? -- Здесь... ну, в общем, не знаю. В каком-то доме на горе, но самое главное -- далеко от Железного Леса! Это место нашел Ховварпнир! -- Странный дом... двери выходят на все четыре стороны... Похоже, этот тот самый, о котором рассказывал нам Эгир. Его построил Локи, когда скрывался от асов. -- Верно! -- воскликнул Эрик. -- И как я сразу не догадался? А вон в том ручье, снаружи, Локи превращался в лосося. Но как ты себя чувствуешь? -- Хорошо, -- ответила Труд и, приподняв одну руку, помахала ею. Эрик обернулся -- в дверях стоял Ховварпнир и смотрел на девочку. Внезапно он задрал голову и громко заржал. Потом он подошел к Труд и начал ласково прихватывать ее уши своими большими мягкими губами, как бы целуя ее. Труд рассмеялась, но тут же закашлялась. Ховварпнир встревоженно поднял голову. -- Не волнуйся, -- сказала Труд. -- Все будет хорошо, я поправлюсь, вот увидишь. Просто я немного ушиблась. -- Что у тебя болит? -- заботливо спросил Эрик. -- Ты двигаться можешь? Ничего не сломано? В лесу мне показалось, что ты свернула себе шею. Труд осторожно пошевелилась, подняла вторую руку, потом поочередно одну и другую ноги и в заключение повертела головой. Эрик затаив дыхание следил за ней. Однако ничего не случилось, или, точнее, все было так, как и должно было быть. Девочка могла двигаться без особого труда, не считая того, что грудь, ушибленная веткой, все еще сильно болела. -- Пустяки, самое главное, что нечего не сломано, - сказала она. -- Все в порядке, все на месте. -- Глядя на обращенные к ней две пары встревоженных глаз, Труд весело рассмеялась. Эрик с облегчением вздохнул. Ховварпнир, довольно фыркнув, вышел на солнышко и начал пастись на лужайке, лениво отгоняя мух своим длинным хвостом. Казалось, он весь день готов провести так, пощипывая вкусную, сочную траву. Труд, продолжая улыбаться, взяла Эрика за руку. -- Иди ко мне! -- ласково сказала она, притягивая к себе мальчика. Через некоторое время Труд поднялась и, как и Эрик часом раньше, раздевшись, направилась к ручью. Смыв грязь и кровь, она еще долго нежилась в воде, чувствуя, что свежая прохлада с каждой минутой прибавляет ей сил. До самого вечера ребята лежали в траве, наслаждаясь покоем, и отдыхали, подставив свои обнаженные тела последним лучам заходящего солнца. Это местечко, найденное Ховварпниром, казалось им настоящим маленьким раем. К сожалению, они понимали, что, как бы этого ни хотелось, им не удастся остаться тут надолго. Они договорились, что переночуют здесь, отдохнут еще весь следующий день, а затем снова тронутся в путь. Хоть и решено было весь следующий день посвятить отдыху, однако Эрик и Труд ве позволяли себе полиостью расслабиться ни на минуту. Приходилось все время быть начеку. Волки могли пронюхать, где они скрываются, и явиться к ним с повторным визитом. Могли забрести сюда и какие-нибудь другие дикие звери, от которых нужно было бы обороняться. А то еще, чего доброго, нагрянут великаны или прочие мерзкие существа. Ведь они были в итунхейме, а тут могло случиться все что угодно. Так что один лишь Ховварпнир в полной мере наслаждался тишиной и покоем. Ребята же постоянно ощущали некоторое внутреннее напряжение и потому даже обрадовались, когда пришло наконец время двигаться дальше. Ранним утром Эрик и Труд уже были готовы продолжить путешествие. Как ни странно, настроение у обоих было бодрое и приподнятое. Хотя, вероятно, этому можно было найти объяснение -- ведь за плечами у них был переход через подземный мир, долгое путешествие по итунхейму, бешеная скачка сквозь Железный Лес. Самое худшее, по-видимому, уже было позади, оставалось еще совсем немного. На небе не было ни облачка. С вершины горы, на которой стояла хижина, -- в действительности это был один из пиков обширной скалистой гряды -- открывался величественный вид на раскинувшийся под их ногами край. По одну сторону виднелся Железный Лес, казавшийся отсюда какой-то густой, ржавого цвета массой. По другую -- тянулись длинные горные цепи, кое-где прерываемые глубокими ущельями и долинами. -- Ну, в путь! -- воскликнул Эрик и ободряюще похлопал Ховварпнира по холке. Конь, проведший обе ночи под одной крышей с ребятами, также выглядел свежим и отдохнувшим. Раны его, к счастью, не загноились и почти совсем уже зажили, хромать он перестал. Труд погладила его по гриве. -- Хороший ты мой, замечательный, -- ласково приговаривала она. Ховварпнир всхрапнул, повернул голову и потерся о щеку Труд. Девочке стало щекотно, она рассмеялась. Выстиранная одежда и умытые лица ребят сияли чистотой. Медвежья шкура, также тщательно вычищенная, лежала поперек спины коня, аккуратно свернутая. Все было готово к отъезду из старого убежища Локи. Во время бешеной скачки по Железному Лесу оба они потеряли свои луки. Труд была теперь совсем безоружной, у Эрика остался лишь Муддур. Как же теперь они будут добывать себе еду? Этого ребята не знали, однако надеялись, что им удастся еще на какое-то время растянуть остатки сушеной оленины. Сориентировавшись по солнцу, ребята начали спускаться с горы. Весь день скакали они по долинам, крутым горным склонам, широким равнинам, вересковым пустошам, пересекали небольшие рошнцы, переправлялись через крупные и малые реки. То же самое повторилось и назавтра. Третий день также не внес в путешествие никакого разнообразия, если не считать того, что припасы их подошли к концу. Необходимо было каким-то образом добыть пищу, но где и что -- вот вопрос! По дороге им часто попадались большие стада косуль. Встречались здесь также мускусные быки, дикие гуси и утки, видели ребята и росомаху. Но как добраться до них, имея в своем распоряжении один только короткий нож? В очередной раз перевалив через горный хребет, путники увидели долину, напоминавшую ту, по которой они скакали совсем недавно. Все долины были здесь похожи одна на другую, как близнецы. Остановившись, ребята принялись с жаром обсуждать, не удастся ли им загнать какую-нибудь косулю или лося на край обрыва и столкнуть в пропасть. Ховварпнир тем временем насторожился. Подняв голову, он внимательно вглядывался вдаль, беспокойно шевеля ушами. По-видимому, он слышал или видел что-то, что укрывалось от внимания ребят. Они отпустили поводья, решив во всем довериться коню. В любом случае надо спускаться вниз, а Ховварпнир достаточно умен, чтобы самостоятельно выбрать дорогу. И вдруг они услышали песню! Красивый, удивительно мелодичный женский голос доносился как раз с той стороны, куда направился Ховварпнир. Ничто не предвещало никакой опасности, и Труд, не колеблясь, сделала знак Ховварпняру скакать побыстрее. Эрик крепко обнял девочку и прижал к себе. Непонятно почему, но у него появилось какое-то странное, тревожное предчувствие. Вскоре они подъехали к довольно широкой спокойной реке; берега ее утопали в зелени. Оттуда, из зарослей, и доносилась песня, звуки ее гармонично сливались с журчанием реки. Минуту спустя ребята увидели и ту, которой принадлежал чудесный голос, -- в реке плескалась красивая молодая женщина. Одежда ее лежала тут же, на камнях, в том месте, где прямо к берегу подступала небольшая рощица. Когда ребята подъехали поближе, женщина закончила купание и вышла из воды. Красота и совершенство линий ее тела поразили Эрика -- он смотрел на нее во все глаза. Тем не менее это наверняка была великанша, так что с ней следовало держать ухо востро. Ребята осторожно приблизились к ней как раз в тот момент, когда прекрасная купальщица закончила одеваться. -- Кто вы? -- спросила она. -- Мы... э-э-э... -- замялся Эрик. -- Мое имя Труд, -- решительно сказала его спутница, толкая мальчика локтем в бок. Он так и не понял, значило ли это, что ему следует держать язык за зубами, или же что-то иное. -- А ты кто такая? -- в свою очередь поинтересовалась Труд. -- Я Скади, жена Ньерда. -- Нет, правда?! Вот здорово! -- обрадовалась девочка. -- Ты что, живешь здесь рядом? -- Да, вон там недалеко расположена усадьба моего отца, Тьяцци. Ты, наверное, знаешь, сам он умер, и теперь мы живем там вместе с Одом. -- С Одом? С мужем Фрейи? А она-то плачет, разыскивая его повсюду! -- изумленно воскликнула Труд, соскакивая с коня. -- Что ж тут такого удивительного? -- Видишь ли, ведь у нас никто не знает, где он, -- даже сам Один. -- Ну, всего не может знать даже он, несмотря на то, что однажды провисел на Иггдрасиле девять дней, чтобы стать мудрее, и даже отдал свой глаз за право отхлебнуть глоток из источника Мимира. Тут, я считаю, мне просто повезло -- ведь в противном случае Фрейя давно бы отняла у меня Ода и забрала его домой! А теперь -- идемте ко мне. Я вижу, вы нуждаетесь в отдыхе. -- Спасибо, -- поблагодарила Труд, направляясь следом за Скади. В течение всего этого разговора Эрик продолжал сидеть на спине Ховварпнира, чувствуя себя лишним. Тем не менее он последовал за молодыми женщинами, грациозно идущими впереди коня. Что ж, им действительно было о чем поговорить, и неудивительно, что они как будто забыли о существовании мальчика. Чуть позже Эрик узнал всю историю Скади. В свое время она, дочь великана Тьяцци, совершила мужественный поступок -- не побоялась отправиться в Асгард, решив отомстить за своего отца, убитого асами. В качестве выкупа асы предложили ей выбрать в мужья одного из них, и она хотела взять Бальдра, но, поскольку выбирать Скади пришлось по, ногам, не видя лица, она ошиблась, и мужем ее стал Ньерд. Однако их любовь или, вернее, совместная жизнь была недолгой. Ньерд не захотел жить в итунхейме, среди беспрестанного волчьего воя, а Скади, в свою очередь, не вынесла пребывания в Асгарде, в Ноатуне, палатах Ньерда, где постоянно слышался шум волн и крики морских птиц. Как ни сокрушался Ньерд, однако пришлось им расстаться, и Скади вернулась обратно в усадьбу отца. Как раз в это время сюда забрел Од, возлюбленный муж Фрейи, и они со Скади так понравились друг другу, что он остался жить там, взяв ее в жены. Эрику не терпелось поскорее увидеть дом Тьяцци. От Улля он много слышал об этой знаменитой крепости великанов, где еще не ступала нога ни одного аса, за исключением Локи, когда тот вызволял из плена Идунн. Мальчик хорошо помнил эту историю и теперь имел возможность сам посмотреть, где Тьяцци прятал Идунн. Скади попросила Труд и Эрика немного ее подождать и отправилась вперед одна, решив сначала подготовить обитателей усадьбы к приходу ребят. Труд тем временем посвятила Эрика в выработанный ими со Скади план. Ради своего мужа Ода, а также помня о старой дружбе с асами, Скади хотела приютить ребят в усадьбе Тьяцци, но полной безопасности гарантировать она, к сожаленю, не могла. Им следовало вести себя крайне осторожно, ничего там без нужды не трогать, не есть тех блюд, что будут предлагать им великаны, да и вообще стараться как можно меньше общаться с ними, не оставаясь надолго в одном помещении с обитателями дома. Скадя сказала, что в усадьбе сейчас собралось много великанов и ребятам ни в коем случае нельзя проговориться, кто они такие на самом деле. Всех следует убедить, что они Тьяльви и Ресква, как им это однажды уже удалось у Эгира. -- Но зачем нам вообще туда ехать, раз там так опасно? -- удивился Эрик. -- Это необходимо! -- горячо зашептала Труд. -- Через Скади мы попытаемся разузнать, где именно заточен Локи, а также, если, разумеется, удастся, где находится сейчас Идунн. Скади -- единственная, кто может нам в этом помочь. -- Уж если на то пошло, тогда пойдем, -- неохотно согласился Эрик. Крепость Тьяцци стояла на крутой скале, и подойти к ней можно было лишь той дорогой, по котрой следовали сейчас ребята. Здесь им надо было несколько раз подниматься по длинным крутым лестницам, так что Ховварпнир не мог сопровождать их. Для него нашлось место в просторной конюшне, где стоял уже один конь -- рослый жеребец, еще больших размеров, чем сам Ховварпнир. Когда Ховварпнир вошел в конюшню, незнакомый конь сердито заржал. -- Это Свадильфари, - сказала Скади, -- тот самый конь, с помощью которого была воздвигнута стена вокруг Асгарда. Он -- отец коня Одина, Слейпнира. -- А, ну тогда понятно, почему он так злится, -- сказала Труд. -- Думаешь, можно поставить их яа ночь под одной крышей? -- Ничего не поделаешь, придется: другого места нет. А снаружи Ховварпнира оставлять ни в коем случае нельзя -- медведи или другие дикие звери вмиг задерут! -- Что ж, ладно, -- пробормотала Труд, подошла к Ховварпниру и зашептала что-то ему на ухо, стараясь успокоить. Правда, ей это, к сожалению, не очень-то удалось. -- А нам пора идти в усадьбу, иначе великаны могут заподозрить что-то неладное. Они очень подозрительные, -- вздохнула Скади. -- Хорошо, пошли, -- согласилась Труд. -- До утра! -- сказала она, поворачиваясь к Ховварпниру. -- Не волнуйся, все будет в порядке. Когда конюх-великан закрыл дверь конюшни, у ребят возникло такое чувство, будто их друга заточили в тюрьму. Труд с тяжким вздохом последовала за Скади. Они взошли на широкую стену, окружавшую крепость. По обеим сторонам прохода стена была густо утыкана острыми кольями, между которыми оставалось некоторое расстояние для бойниц. В проходе около огромных черных котлов сидела стража -- какие-то отвратительные на вид существа. Они поддерживали огонь под котлами, и Труд шепнула Эрику, что там кипит смола, которая в случае чего сразу же польется на голову непрошеным гостям. Про себя мальчик решил, что, вероятно, одного вида этих ужасных стражей было бы вполне достаточно, чтобы отпугнуть неприятеля. Затем они перешли мост, соединяющий проход между частоколом и отверстием в склоне скалы. Само это отверстие закрывалось тяжелыми дубовыми воротами, сейчас, правда, открытыми. По дороге Эрик посмотрел вина, в крепостной ров. Все дно его было усеяно высокими заостренными кольями, стоявшими очень близко друг к другу. Свалившийся туда неминуемо попал бы на один из них. На некоторых уже виднелись высохшие останки каких-то существ; один кол, как успел заметить мальчик, насквозь пропорол тело несчастного, попавшего на него, -- острие торчало наружу. Дно рва кишело змеями. Когда Эрик проходил по узкому мостику, ноги его дрожали, однако они благополучно достигли противоположного его конца и вошли в помещение, высеченное прямо в скале. Внутри в стенах также были пробиты отверстия; одни из них использовались как бойницы, другие служили дымоходами. И тут, как и на крепостном валу, пылали жаркие костры, над которыми в громадных чанах бурлила вонючая смола. В воздухе стоял сильный запах серы. Все кругом было грязным и черным от копоти. На потолке были укреплены остриями вниз тяжелые копья. Видимо, с помощью какого-то механизма они могли выпадать из своих гнезд прямо на головы непрошеным гостям. При виде их Эрику сделалось не по себе. В этом помещении было множество каких-то косматых звероподобных созданий, напоминающих горилл, Одно из них вцепилось было в Труд и грозно заворчало, но Скади сердито прикрикнула на него, и существо нехотя посторонилось. Взобравшись вверх по крутой лестнице, они через узкий люк попали в какую-то большую комнату или, скорее, зал, расположенный в глубине крепости. Зал был полон народа. Когда Эрик и Труд вошли внутрь, к ним с урчанием подбежали на четвереньках какие-то карлики и принялись исполнять некий воинственный танец. Отстали они только тогда, когда Скади заверила их, что привела сюда ребят отнюдь не для того, чтобы присутствующие могли ими полакомиться. За длинными столами, установленными вдоль стен, сидели великаноподобные существа. Многие из них были как-то странно перекошены, выглядели потрепанными, у некоторых были разбиты головы. -- Это работа Тора, -- кивнув на них, сказала Скади. -- Им еще повезло, они остались в живых после свидания с его грозным Мьелльниром. Как видите, Тору и его родичам не приходится рассчитывать на теплый прием здесь. Ну да ладно, пойдемте дальше! Они прошли мимо нескольких комнат, расположенных за залом, все дальше и дальше углубляясь в самые ведра скалы. Временами им приходилось карабкаться вверх по крутым ступенькам или же продвигаться вперед чуть ли не ползком. Они миновали оружейную кладовую, в которой хранилось разное оружие -- копья, дротики, палицы и т.д. Оружие было красивое и сработано на славу -- вероятно, тут потрудились карлики. Эрик не удержался и взял копье с витым древком, пытаясь прикинуть, подходит ли оно ему по весу. В ту же секунду копье ожило и превратилось в змею, которая с шипением обернулась к мальчику и молниеносно ужалила его. Змеиные зубы впились Эрику в плечо. Он в страхе вскрикнул и отшвырнул от себя ядовитую гадину. Скади громко рассмеялась. -- Не бойся, Эрик, -- сказала она. -- Этот яд действует медленно, у Ода есть специальная мазь от него. Когда придем, он помажет твою ранку, и она сразу же перестанет болеть. -- Ух ты! -- пробормотал Эрик. Скади, не слушая его, проследовала в соседнюю комнату. Здесь на полу громоздились штабеля разных щитов. Эрик с любопытством разглядывал их, однако трогать теперь уже ничего не решался. По форме каждый щит напоминал небольшого расплющенного дракона, и мальчик не сомневался, что стоит только взять его в руки, как он тут же оживет, как и копье. В задней стене этого помещения была большая, тяжелая железная дверь. Дверь была заперта, и Скади, приблизившись к ней, произне какие-то странные слова. По-видимому, то было заклинание, ибо дверь вдруг сама по себе беззвучно отворилась. Их взглядам предстала уютная красивая комната, пол которой устилали мягкие ковры и звериные шкуры, стены также были убраны шкурами. Все помещение заливал яркий свет. В стенах торчали факелы, в больших напольных подсвечниках горели свечи, в очаге весело потрескивал огонь. На роскошной шкуре белого медведя полулежал красивый загорелый молодой мужчина. Никогда еще ей не приходилось встречать такого красавца, отметила про себя Труд. На Эрика юноша также произвел впечатление. На нем красовалась мягкая черная шкура какого-то животного. Длинные иссиня-черные кудри его обрамляли белое, как мел, лицо, ниспадая на плечи красивыми волнами. Бородка, напротив, была короткая и тщательно ухоженная. Перед ними был Од -- муж Фрейи! Глава 36 Ласково улыбаясь, Скади вошла в комнату, опустилась перед Одом на колени и нежно поцеловала его. -- А вы что же? Заходите! -- сказала она Эрику и Труд, в нерешительности застывшим на пороге. -- Не стесняйтесь и не бойтесь, он не кусается! Эрик и Труд молча вошли и остановились чуть поодаль от горы шкур, сложенных прямо на полу. Смущение все еще не покидало их -- слишком уж велик был контраст между грязными, захламленными передними покоями, полными отвратительных великанов, и зрелищем всего этого великолепия, а также той нежной любви, которую, верно, питали друг к другу Скади и Од. -- Добро пожаловать! -- приветствовал их Од, высвобождаясь из объятий Скади и дружелюбно улыбаясь ребятам. -- Какая приятная неожиданность! Мне впервые приходится принимать здесь гостей из дома. Эрик увидел, что Труд хотела было что-то сказать, но не решилась и промолчала. -- Здесь вам нечего бояться, -- продолжал Од. -- Чувствуйте себя как дома, как в Асгарде. Тут вас никто не тронет и не подслушает. -- Да, но как... -- вырвалось все же у Труд, -- почему ты все же ушел? Почему покинул Фрейю? Од от души рассмеялся. -- Почему? -- Улыбающиеся глаза его остановились на Скади. -- Видишь ли, когда-то Скади хотела взять себе в мужья Бальдра, -- начал объяснять он, -- а вместо этого ей по ошибке достался Ньерд, и ей пришлось поселиться в Ноатуне. Но в один прекрасный день она ушла от него и вернулась сюда. Тут мы и нашли друг друга. Все очень просто. Теперь я никогда уже не вернусь обратно в Асгард! -- Но почему же, почему? -- "Почему"! Да потому, что здесь у меня есть все! Ты ведь знаешь, некоторые женщины из рода великанов поселились в Асгарде и вполне счастливы там. Я же нашел свое счастье в итунхейме и не уеду отсюда. Что ж тут странного? Ребята заметили, как засияли глаза Скади при этих его словах. Труд и Эрик все еще не могли полностью оправиться от беспокойства и время от времени бросали тревожные взгляды по сторонам -- на дверь, на незнакомые предметы, окружающие их, на Скади и Ода. Но прошло некоторое время, и они поняли, что здесь действительно безопасно и можно наконец стряхнуть с себя напряжение последних часов. В немалой степени этому способствовала и гостеприимность хозяев. Скади принялась хлопотать, и вскоре перед ребятами появились еда и питье. В конце концов они стали чувствовать себя здесь как дома. Остаток дня и вечер они провели в приятной беседе. Труд и Эрик рассказывали об Асгарде и о своем путешествии, Скади и Од -- о итунхейме и жизни среди великанов. -- Между прочим, когда мой отец похитил Идунн, она жила именно здесь, в этих покоях, -- заметила Скади. -- Вон, видишь эту палку, Эрик? -- сказала она, указывая на длинный шест. -- А ну-ка, попытайся ударить ею по шкурам! Эрик взял палку в руки и осторожно замахнулся. Все это напомнило ему первый вечер в Таксдале у Улля. когда он опробовал Гридарволь -- железный посох великанши Грид. Интересно, что-то ждет его сейчас? Эрик решительно ударил палкой по груде шкур и в тот же миг почувствовал, что не может отпустить ее! Пальпы как будто свело судорогой, они изо всех сил сжимали рукоять шеста! Мальчик не мог разжать их, как ни пытался. Скади и Од засмеялись. -- Это та самая палка, которой некогда Локи ударил Тьяцци, принявшего обличье орла. Палка пристала к его рукам и к спине орла, и Локи попался. Отец никогда не мог удержаться от смеха, вспоминая этот случай, -- улыбнулась Скади. -- Все вышло весьма забавно. Видели бы вы, какое у Локи при этом было лицо! -- Это в тот раз, когда Тьяпди уговорил Локи выманить Идунн из Асгарда? -- спросил Эрик. -- Верно! Ну вот, теперь ты сам сумел убедиться в волшебной силе этого посоха! Ну-ка, давай я тебя освобожу. Скади подошла к мальчику и слегка коснулась его руки: посох моментально упал на землю. -- Мы всегда играем в эту игру с теми, кто впервые попадает сюда, -- с улыбкой сказал Од. -- Надеюсь, ты не обиделся? Эрик мотнул головой. Они снова заговорили о делах Асгарда. Сначала Эрик и Труд не решались сказать, зачем они прибыли в итунхейм, но в конце концов им не оставалось ничего другого, как честно признаться во всем. Слушая их рассказ о несчастье, постигшем Астард, Скади задумчиво кивала. Однажды ей уже пришлось быть вовлеченной в историю, связанную с Идунн, и вот теперь -- снова! Но, к сожалению, ей неизвестно,