здания еще раз. Она, как уже сказал Линг-Чу, и как Тарлинг уже объяснил китайцу, отделена от остального дома. Очевидно, все это было устроено так, чтобы мистера Мильбурга не замечали, когда он посещал Гертфорд. Эта часть здания состояла из трех помещений: спальни, находившейся рядом с комнатой, в которой жила мисс Райдер, и где были в шкафу найдены ее платья, еще комнаты, в которой было совершено убийство, и запасной спальни, через которую Тарлинг прошел вместе с Одеттой, попав туда из галереи переднего входа. Тут была также дверь, представляющая собой единственное сообщение со всем домом. - Нам ничего больше не остается сделать, как передать все дело местной полиции и вернуться в Лондон, - сказал Тарлинг, закончив свои розыски. - И арестовать Мильбурга, - высказал свое мнение Уайтсайд. - Считаете ли вы объяснение Линг-Чу правильным? Тарлинг покачал головой. - Мне не хотелось бы отбросить его теории, потому что Линг-Чу - изумительно хитрый и внимательный сыщик. Он в состоянии обнаружить следы ног, совершенно незаметные для других. При его помощи в Китае я достигал прекрасных результатов. Они вернулись на автомобиле в город. Во время поездки Линг-Чу сидел рядом с шофером и все время курил сигареты. Тарлинг по дороге говорил мало: его мысли были заняты последними таинственными событиями, которым он все еще не мог найти подходящего объяснения. Их путь лежал мимо госпиталя, в котором находилась Одетта Райдер. Тарлинг велел остановить автомобиль, желая осведомиться о состоянии ее здоровья. Он нашел се уже несколько оправившейся от жестокого удара. Она спала глубоким сном. - Это самое лучшее для нее, - возвратясь, сказал он Уайтсайду. - Я очень беспокоился за нее. - Вы, по-видимому, очень интересуетесь мисс Райдер? Сперва это неприятно задело Тарлинга, но потом он расхохотался. - О, да, я очень интересуюсь ею" - признался он, - но это вполне естественно. - Почему это так естественно? - Потому что мисс Райдер будет моей женой, - подчеркнуто ответил он. - Ах, вот что! - с удивлением сказал Уайтсайд и замолчал. Приказ об аресте Мильбурга был уже заготовлен и передан для приведения в исполнение Уайтсайду, когда они прибыли в Скотлэнд-Ярд. - Мы не дадим ему времени удрать, - сказал полицейский инспектор. - Боюсь, что ему слишком везет во всем. Будем надеяться, что мы его встретим дома. Дом в Кемдентоуне оказался покинутым, как и предполагал Уайтсайд. Поденщица, приходившая каждое утро, терпеливо ожидала у железных ворот. Она рассказала" что мистер Мильбург обычно впускал ее в половине девятого. Уайтсайд отпер замок при помощи отмычки, несмотря на то, что поденщица, в интересах своего господина, стала протестовать. Открыть дверь дома оказалось труднее, потому что она была заперта патентованным замком. Но Тарлинг не стал задерживаться из-за таких пустяков и выбил окно. - Вы слышите это? В тот самый момент, когда оконные стекла были выбиты, раздался резкий звон. - Сигнал от воров, - коротко сказал Тарлинг и открыл окно. Потом он вошел и попал в маленькую комнату, в которой в прошлый раз разговаривал с Мильбургом. Дом был совершенно пуст. Они переходили из комнаты в комнату, обыскивая шкафы и комоды, и в одном из последних Тарлинг кое-что нашел. Это были следы блестящего пылеобразного порошка, Тарлинг обнаружил его в одном ящике комода и высыпал себе на руку. - Пусть меня повесят, если это не термит, - сказал он. - Во всяком случае, мы можем доказать, что мистер Мильбург совершил поджог, на случай, если нам не удастся уличить его в убийстве. Отправьте это, пожалуйста, к казенному химику. Уайтсайд. Если Мильбург и не убил Торнтона Лайна, то он, наверно, поджег дом фирмы Бэшвуд и Саломон, чтобы уничтожить доказательства своих растрат? Уайтсайд сделал другое открытие: мистер Мильбург спал в огромной кровати. - Этот дьявол привык к большой роскоши, - сказал Уайтсайд. - Посмотрите-ка, что за крепкий пружинный матрац! Он внимательно обыскал кровать и потом обернулся с удивленным лицом. Конструкция кровати была чересчур массивна. Уайтсайд откинул полог, чтобы яснее разглядеть ее. Сбоку он нашел маленькое круглое отверстие, вынул сейчас же свой перочинный нож, раскрыл его, вставил узкое лезвие внутрь и нажал. Раздался легкий треск, и распахнулись две двери. Они были похожи на дверцы граммофонного ящика. Уайтсайд стал шарить в этом шкафчике и вынул оттуда кое-что. - Книги, - сказал он сперва разочарованно, но все-таки стал их внимательно разглядывать. Вдруг его лицо прояснилось. -- Ведь это же дневники. Хотел бы я знать, неужели этот тип на самом деле вел дневник? Он положил томики на кровать. Тарлинг взял один из них в руки и раскрыл его. - Ведь это же дневники Торнтона Лайна! Они могут дать нам, быть может, полезный материал. Один из томов был закрыт на замок. Это был последний из всей серии, и ясно было видно, что его пытались открыть. Мильбург пробовал это сделать, но так как он принялся за систематическое чтение этих книг, то, возможно, отложил эту затею под конец. - Есть еще что-нибудь в этом тайнике? - спросил Тарлинг. - Нет, - разочарованным тоном ответил полицейский инспектор. - Но, может быть, есть еще несколько отделений. Они оба принялись усердно искать, но больше ничего не нашли. - Нам здесь больше нечего делать, - сказал Тарлинг. - Оставьте здесь одного из ваших людей на посту, на случай, если Мильбург вернется, Я лично не верю в то, что он еще раз вынырнет здесь, - Вы думаете, что мисс Райдер испугала его? - Это весьма вероятно, - ответил Тарлииг. - Я сейчас поеду еще в торговый дом, но там мы его тоже не застанем. Его предположения оказались правильными. Никто во всем огромном торговом доме не видел управляющего и не мог дать никакой справки относительно его местопребывания. Мильбург исчез, как будто земля разверзлась и поглотила его. Скотлэнд-Ярд сейчас же разослал его приметы по всем полицейским постам. В течение 24 часов каждый полицейский уже получил фотографию и описание примет разыскиваемого. И если Мильбург еще не покинул страну, что едва ли можно было предположить, то его арест был неизбежен. В пять часов пополудни удалось найти еще одну исходную точку. Пара дамских туфель, сношенных и грязных, была найдена в канаве, возле шоссе, в Гертфорде. Это место находилось в четырех милях от дома мистрисс Райдер. Начальник Гертфордской полиции передал это известие по телефону в Скотлэнд-Ярд и с особым рассыльным послал туда туфли. В половине восьмого вечера пакетик положили Тарлингу на письменный стол. Он открыл картонку и нашел в ней пару поношенных утренних туфель. Видно было, что когда-то они видали лучшие дни. - Они принадлежали женщине: поглядите на каблуки. Уайтсайд взял одну туфлю в руки. - Здесь, - вдруг сказал он, указывая на светлую подкладку туфель. - Эти кровавые пятна подтверждают предположения Линг-Чу. Ноги того лица, которое носило туфли, были поранены, из них сочилась кровь. - Тарлинг осмотрел туфли и I кивнул в знак согласия. Он поднял язычки туфель, чтобы рассмотреть штемпель фирмы. Но вдруг туфля выпала из его рук. - Что же случилось? - спросил Уайтсайд, поднимая туфли. Он заглянул внутрь, потом нервно рассмеялся: там была приклеена маленькая кожаная этикетка известной лондонской сапожной фирмы, а под ней чернилами было написано: "мисс О .Райдер". XXX Начальница больницы приняла мистера Тарлинга. Она сказала ему, что Одетта снова пришла в себя, но нуждается еще в нескольких днях полного покоя, и необходимо поэтому отправить ее на некоторое время за город. - Я надеюсь, что вы не будете слишком утруждать ее вопросами? - сказала пожилая дама, - потому что она не в состоянии переносить больших волнений. - Я должен поставить ей только один вопрос, - сердито сказал сыщик. Он нашел Одетту в красиво убранной больничной комнате. Она ласково приветствовала его. Он наклонился к ней и поцеловал ее, а потом без предисловий вынул туфлю из кармана. - Милая Одетта, это твоя туфля? Она бросила на него взгляд и кивнула в знак согласия. - Где ты нашел ее? - Ты уверена в том, что она принадлежит тебе? - Понятно, - сказала она, улыбаясь. Это мои старые утренние туфли, которые я всегда носила дома. Но почему ты меня спрашиваешь об этом? - Где ты в последний раз видела эти туфли? Девушка закрыла глаза и задрожала. - В маминой комнате. О, мама, мама! Она уткнулась лицом в подушку и заплакала. Тарлинг гладил ее руки, пытаясь успокоить ее. Прошло несколько времени, пока она снова овладела собой. Но она не могла объяснить ничего нового. - Маме так нравились эти туфли. У нас обоих была одна и та же нога... От рыданий она больше не могла говорить, и Тарлинг поторопился перевести разговор на другие темы. Он все больше приходил к убеждению, что теория Линг-Чу была правильной, хотя не все факты, открытые им, можно было согласовать. По дороге в главную полицию он усердно думал о том, как можно привести к общему знаменателю все эти противоречия. Кто-то босиком вошел в дом, из его ног сочилась кровь, и после того, как он совершил убийство, ое стал искать пару туфель. Убийца, будь то женщина или мужчина, нашел пару утренних туфель. ХНашел и после того вышел из дому. Но дальше оставался открытым вопрос, почему это лицо после убийства снова пыталось проникнуть в дом, и что оно там искало? Если Линг-Чу был прав, то, очевидно, Мильбург не был убийцей. Если он мог поверить острой наблюдательности китайца, то человек с маленькими ногами был тот самый, который высмеял его и бросил в него бутылку с купоросным маслом. Он поделился этими выводами с Уайтсайдом, который признал их правильными. - Но из этого все еще не следует, - заявил Уайтсайд, что босой человек, который, очевидно, ворвался в дом мистрисс Райдер, совершил убийство. По моему мнению, убийцей является Мильбург. Не будем спорить об этом, но едва ли можно сомневаться в том, что он убил Торнтона Лайна. - Я уверен, что знаю теперь, кто совершил убийство Лайна, - решительно сказал Тарлинг. - Я все обдумал и, наконец, привел своя мысли в ясность. Вы, вероятно, сочтете мою теорию фантастической и не согласитесь с ней. - Кого же вы считаете убийцей? - спросил Уайтсайд. Тарлинг покачал головой; он считал момент неподходящим дня разъяснения своей гипотезы. Уайтсайд откинулся на спинку и в течение нескольких часов сидел, глубоко задумавшись. - Этот случай с самого начала полон противоречий. Торнтон Лайн был богатым человеком, - замечу мимоходом, как и вы теперь, Тарлинг. и поэтому я должен был бы собственно говоря, обращаться с вами с большим почтением. Тарлинг улыбнулся. - Продолжайте. - У Лайна были странные слабости. Он был плохим поэтом, что ясно видно из его томика стихов. Он был человеком, любившим экстравагантности. Доказательством этого служит его симпатия к Сэму Стэй, который, как вы это, по всей вероятности, узнали, убежал из сумасшедшего дома. - Я знаю, - сказал Тарлинг. - Но продолжайте. - Лайн влюбляется в красивую молодую девушку, которая служит в его фирме. Он привык, чтобы все его желания исполнялись и чтобы все женщины были к его услугам, если ему хочется иметь их. Эта девушка отклонила его предложение, и вследствие этого он почувствовал к ней неукротимую, безудержную злобу. - Но я все еще не вижу, о каких противоречиях вы думаете, - возразил Тарлинг, ласково подмигнув ему. - К этому я сейчас приступаю. Это был номер первый. Номер второй - это мистер Мильбург, человек елейный, в течение многих лет обкрадывавший фирму и живший в Гертфорде на широкую ногу на те деньги, которые он добывал нечестным путем. Из всего того, что ему приходится слышать или узнавать, он знает, что его накрыли и собираются взять за шиворот. Он в отчаянии, но вдруг узнает, что Торнтон Лайн безумно влюбился в его падчерицу. Что же удивительного в том, что он пользуется ею для того, чтобы влиять на Лайна в своем духе? - По моему мнению, - прервал его Тарлинг, - он скорее попытался бы взвалить всю ответственность за кражу, происходившую в магазине, на молодую девушку, имея в виду, что она, путем уступчивости по отношению к своему шефу, отделается от наказания. - И это, может быть, вполне верно. Я не собираюсь упускать из виду эту возможность, - ответил Уайтсайд. - Мильбургу важно было, пользуясь благоприятными обстоятельствами, иметь частные разговоры с Торнтоном Лайном, поэтому он отправил телеграмму своему шефу, приглашая его прийти в квартиру мисс Райдер, полагаясь на то, что это послужит хорошей приманкой. - И Торнтон Лайн приходит в войлочных туфлях? - саркастически спросил Тарлинг. - Нет, Уайтсайд, тут что-то не в порядке. - Да, вы правы, - согласился тот, - но я хотел бы сперва обрисовать этот случай в общих чертах. Лайн в самом деле приходит в квартиру Одетты и встречает Мильбурга. Мильбург пускает теперь в ход свой последний козырь: он делает полное признание в своей вине и старается решить дело так, как он подготовлял его в течение долгого времени. Лайн отклоняет это. Между ними возникает спор, и в отчаянии Мильбург застрелил его. Тарлинг покачал головой и минутку улыбался с самодовольным видом. - Да, вся эта история задает нам немало загадок, - сказал он. Дверь отворилась, и вошел полицейский, - Вот вам все подробности, которые вы пожелали иметь, - обратился он к Уайтсайду, передавая ему писаный на машинке лист. - Ага, вот поглядите: здесь все детали про нашего приятеля Сэма Стэй. - сказал Уайтсайд. когда полицейский вышел из комнаты. Он стал читать вслух вполголоса: - "Рост 162 сантиметра, бледный цвет липа... одет в серый костюм и нижнее белье со штемпелем сумасшедшего дома. Алло. - Что такое? - спросил Тарлинг. - Это очень важно. - Уайтсайд продолжал читать: - "Когда пациент скрылся, на нем не было ботинок. У него необыкновенно маленькая нога. Кроме того, не хватает одного большого кухонного ножа. Вполне возможно, что он вооружен. Надо известить всех сапожников..." Сэм Стэй был босиком, когда скрылся! Сэм Стэй ненавидел Одетту Райдер! Оба посмотрели друг на друга. - А теперь вы видите, кто убил мистрисс Райдер, - сказал Тарлинг. - Она была убита человеком, который видел, как Одетта Райдер вошла в дом, и напрасно ждал ее вторичного появления. Он прокрался вслед за ней, чтобы, как он воображал, отомстить за смерть своего благодетеля. А потом он убил эту несчастную женщину. Теперь объясняются также буквы М.КА. на рукоятке ножа. Они означают Мейль Секс Контри Азиль. Он имел при себе этот нож. Когда он увидел свою ошибку, он стал искать пару туфель для своих окровавленных ног, и когда ему больше не удалось попасть в дом другим путем, он обошел вокруг здания в поисках окна, через которое можно попасть внутрь и найти Одетту Райдер. Уайтсайд с удивлением посмотрел на него. - Ужасно жалко, что вы унаследовали такое крупное состояние, - сказал он, - если вы удалитесь от дел, то наше отечество потеряет великого сыщика. XXXI - Я вас уже где-то видел? Солидного вида реверенд в безукоризненном белом воротнике любезно склонил голову к человеку, спрашивавшему его, а потом с любезной улыбкой покачал головой. - Нет, мой милый друг, я никак не могу вспомнить, чтобы раньше где-нибудь видел вас. Это был маленький человечек в поношенном костюме, бледный, с болезненным видом. Его худощавое лицо было изборождено морщинами. Уже в течение многих дней он не брился, и заросшее щетиной лицо казалось особенно мрачным. Реверенд как раз вышел из Темпль Гарден, когда к нему подошел этот человек. У реверенда был священнический благожелательный вид, и он нес большую книгу под мышкой. - Но я вас уже где-то видел. - настойчиво сказал маленький человечек, - я даже видел вас во сне. - Ну, хорошо, пусть будет так, а теперь извините меня, пожалуйста, - ответил реверенд, - больше не могу беседовать с вами: мне предстоит важное свидание. - Обождите, я должен с вами поговорить! - воскликнул невзрачный человечек настолько порывисто, что его собеседник невольно остановился, - Я говорю вам, что вы мне снились, я видел вас. как вы танцевали вместе с четырьмя голыми чертями, и все они были ужасно жирны и безобразны. Последние слова он выговорил тихим, но весьма внушительным голосом. Реверенд в испуге сделал шаг назад. - Мой милый, - серьезно сказал он, - вы не в праве задерживать на улице людей для того, чтобы рассказывать им подобную чепуху. Я раньше никогда не встречал вас. Мое имя реверенд Джосия Дженнингс. - Вы - Мильбург. Я вполне уверен в этом, и теперь я знаю это. Он часто рассказывал о вас, этот удивительный человек. Послушайте-ка. - Он взял реверенда за рукав, и Мильбург - так как это был он, а не кто-нибудь иной - побледнел, потому что другой яростно схватил его за руку и говорил с дикой страстью. - Знаете ли вы, где он сейчас? Он покоится в красивом Реверенд- священник. Мавзолее, величиною с дом" и находится на Хайгетсеом кладбище! Две двери ведут внутрь. Они большие и красивые, как церковные двери, и потом надо спуститься во небольшой лестнице из мрамора. - Кто вы такой? - спросил Мильбург, у которого от испуга не попадал зуб на зуб. - Вы не знаете меня? - Маленький человечек резко посмотрел на него. - Ведь вы же слыхали, что он мне рассказывал о вас? Я Сэм Стэй, я несколько дней проработал в торговом доме* Все, что вы имеете, было от него. Каждый заработанный вами пенс вы получили от него. Он был ласков со всеми людьми - с бедными и несчастными, даже с таким преступником" как я. - Его глаза наполнилась слезами. Мильбург оглянулся, желая установить" не наблюдает ли за ними кто-нибудь. - Не говорите чепухи, - тихо сказал он. - И слушайте внимательно. Если вас кто-нибудь спросит, видели ли вы мистера Мильбурга, то говорите: нет. - Я хорошо понял вас, Я вас знаю. Я знаю всех людей, с которыми он находился в связи. Он поднял меня из грязи. Он - мой Бог. Они пошли вместе и пришли к тихому уголку в парке. Мильбург сел на скамейку Х предложил своему спутнику сесть рядом с собой. В первый раз он был доволен своим | переодеванием. Вид пастора, беседующего с оборванцем, ' мог обратить на себя внимание, но ни в коем случае не | мог вызвать подозрений. Ведь это входило в обязанности духовного лица - утешать бедных и страдающих" и можно было предположить, что они ведут между собой беседу на религиозную тему. Разговор с этим плохо одетым человеком не умалял его достоинства. Сэм Стэй с любопытством и недоверчивостью посмотрел на его черное одеяние и белый воротник. - С каких это пор вы стали пастырем? - Не особенно давно, - гладко, без запинки ответил Мильбург. Он попытался восстановить в своей памяти все, что он слыхал о Сэме Стэй. Но тот не дал ему даже потрудиться над этим. - Меня заперли в какой-то сумасшедший дом. Но ведь вы же знаете, что я не сошел с ума, мистер Мильбург? Ведь он не стал бы иметь дело с человеком, у которого в голове не все в порядке. Вот вы в один прекрасный день стали духовным лицом. - Он внезапно кивнул с умным и понимающим видом. - Это он вас сделал священником? Мистер Лайн мог творить удивительные вещи. Скажите, вы держали заупокойную речь во время его похорон? Ведь вы же знаете, это там - в маленьком красивом мавзолее в Хайгете. Я его видел там, я каждый день хожу туда, и я нашел его благодаря случаю. Внутрь ведут две маленькие двери; они похожи на церковные двери. Мистер Мильбург глубоко вздохнул. Он вспомнил теперь, что Сэм Стэй был помещен в сумасшедший дом. Он узнал также, что Стэй снова убежал оттуда. Было не особенно приятно беседовать с беглым безумцем, но из этого можно было попытаться извлечь пользу. Мистер Мильбург был человеком, не упускавшим ни малейшего благоприятного случая. Как он мог использовать это обстоятельство в свою пользу? И снова Сэм Стэй навел его на подходящую мысль. - Я еще приведу в порядок историю с этой девушкой! Вдруг он оборвал разговор и закусил губы, потом с хитрой улыбкой поглядел на Мильбурга. - Я ничего не сказал, мистер Мильбург, не правда ли? Я ничего не сказав, что могло бы выдать меня? - Нет, мой друг, - ответил Мильбург благожелательным тоном духовного лица. - О какой молодой девушке вы говорите? На лице Сэма Стэй появилась яростная гримаса. - Есть на свете только одна девушка, о которой я могу говорить, - злобно сказал он. - Но я еще сцапаю ее. С ней я еще рассчитаюсь! У меня здесь есть кое-что для нее. - Он неуверенно ощупал свой карман. - Я думал, что это у меня при себе, я так долго носил это с собой. Но у меня это где-нибудь да лежит. - Значит, вы не скажете доброго слова про Одетту Райдер? - спросил Мильбург. - Разве вы ее так сильно ненавидите? - Да, я ненавижу ее! Маленький человек яростно крикнул это. Его лицо стало багровым, глаза блестели жутким огнем, и руки судорожно вздрагивали. - Я думал, что сцапал ее прошлой ночью, - начал он и вдруг замолчал. Мистер Мильбург не знал, к чему относятся его слова, потому что в тот день еще не читал газет. - Послушайте-ка, - продолжал Сэм. - Вы в своей жизни когда-нибудь искренно любили кого-нибудь? Мистер Мильбург молчал. Одетта Райдер для него ничего не значила, но к ее матери он был бесконечно привязан. - О, да, я думаю, что кое-кого очень люблю, - сказал он после некоторой паузы. - Но почему же вы спрашиваете меня об этом? - Ну, в таком случае, вы можете понять, что я чувствую, - хрипло сказал Сэм Стэй. - В таком случае вы знаете, почему я должен добраться до того человека, который угробил его! Она подстерегла его, оклеветала его...-Ах, Боже мой! Он закрыл лицо руками и зашатался. Мистер Мильбург в отчаянии оглянулся. Но вдруг ему пришла в голову мысль. Одетта была главной свидетельницей против него, а этот человек смертельно ненавидел ее. Она была единственной свидетельницей, которая могла выступить против него на суде после того. как он уничтожил все улики. Как можно было бы обвинить его, если Одетта не даст показаний против него? Он обдумал все хладнокровно, как купец, взвешивающий коммерческое дело. Он узнал, что Одетта лежит в одной из лондонских больниц, но он все-таки не знал, какие печальные обстоятельства привели ее туда. Утром он позвонил в фирму, чтобы узнать, не наводили ли о нем справок. При этом он узнал, что для Одетты в госпиталь была послана кое-какая одежда, и таким образом он узнал адрес. Он, хотя и очень удивился, что она заболела, но объяснил это волнениями, которые она пережила последней ночью в Гертфорде. - Если бы вы встретили теперь мисс Райдер? Сэм Стэй, ухмыляясь, оскалил зубы. - В ближайшем времени вы ее, должно быть, не увидите, потому что она лежит в госпитале на площади Кевендиш, ╣ 304. - Площадь Кевендиш, ╣ 304! - повторил Сэм, - ведь, это же поблизости от Реджен-стрит. не правда ли? - Я этого вполне точно не знаю, - сказал Мильбург. -А она лежит там в одном госпитале, и вы, но всей вероятности, не сумеете увидеть ее. Мильбург поднялся и увидел, что этот человек дрожит с ног до головы от яростного возбуждения. - Площадь Кевендиш, ╣ 304! - Потом он повернулся к Мильбургу спиной и удалился. Почтенный реверенд поглядел ему вслед, поднялся и ушел в другом направлении. Он решил, что может взять билет на континент, как на станции Ватерлоо, так и на вокзале в Чарнинг-Кросе. В некоторых отношениях последнее было безопаснее. XXXII Тарлингу следовало выспаться. У него ныли все кости и мускулы, и ему настоятельно требовался покой. Но он сидел в своей комнате за столом, и перед ним, сложенные в две большие кипы лежали дневники Лайна. Он прочел уже большую часть, и осталось просмотреть еще несколько томов. Эти тетради были без надпечаток и линеек. Иногда одна книга охватывала два или три года. Иногда она охватывала только период в несколько месяцев. Левая кипа становилась все больше, в то время как правая убывала. Наконец, осталась не просмотренной только одна книга, которая отличалась от прочих тем, что была заперта на два бронзовых замка, открытые специалистами Скотлэнд-Ярда. Тарлинг взял этот томик в руки и стал перелистывать его страницу за страницей. Как он правильно предположил, это была последняя из книг, в которой Торнтон Лайн делал записи до самого дня своего убийства. Тарлинг открыл книгу, не ожидая больших результатов (и в прежних томах он ничего не нашел, кроме невероятного самомнения). Но, хотя он предполагал, что и этот последний дневник ничего особенного не даст, Тарлинг все же внимательно читал его. Вдруг он взял записную книжку и начал делать выдержки. Это был отчет о предложении, сделанном Лайном Одетте Райдер, которое она отвергла. Все было обрисовано весьма субъективно, с прикрасами и очень неинтересно. Потом Тарлинг дошел до места, написанного день спустя после выхода Сэма Стэй из тюрьмы. Здесь Торнтон Лайн более подробно останавливался на своем унижении. Стэй выпущен из тюрьмы. Просто трогательно, как этот человек почитает меня. Иногда мне хочется обратить его на истинный путь, чтобы он больше не попадал в тюрьму, но если бы это мне удалось, и я сделал бы его приличным, солидным человеком, то я больше не имел бы тех чудесных переживаний, которыми я наслаждаюсь благодаря его обожанию. Ведь это так приятно купаться в лучах обоготворения другим человеком. Я говорил с ним об Одетте. Это, во всяком случае, странное дело - говорить о таких вещах с преступником, но он так внимательно прислушивался. Я далеко вышел из рамок поставленной себе цели, но искушение было слишком велико. Какой ненавистью пылали его глаза, когда я кончил рассказывать... Он составил план, как он мог бы изуродовать ее красивое личико. Дело в том, что он сидел в тюрьме вместе с одним человеком, который был осужден за то, что облил девушку серной кислотой... Сэм собирался сделать то же самое. Сперва я пришел в ужас, но потом согласился с ним. Он сказал также, что может дать мне ключ, при помощи которого можно отпирать все двери. Если бы я туда пошел... в темноте... и мог бы оставить там что-нибудь подозрительное... что это могло бы быть? Но, вот, это идея... Предположим, я принес бы что-нибудь китайское. Тарлинг, по-видимому, в очень хороших отношениях с девушкой... Если у нее будет найдено что-нибудь китайское, то и он заодно будет заподозрен..." Дневник заканчивался словом: "заподозрен". Это был замечательный конец! Тарлинг снова и снова прочитывал последние фразы до тех пор, пока не выучил их наизусть. Потом он захлопнул книгу и запер ее в свой письменный стол. Он сидел еще целых полчаса, подперев рукой подбородок. Теперь он все больше и больше выяснял этот замечательный случай и разрешал загадку: строки, оставшиеся после Лайна, значительно облегчили ему задачу. Торнтон Лайн пошел к ней на квартиру не по телеграфному вызову, а с исключительным намерением скомпрометировать Одетту и повредить ее репутации. Он собирался оставить у нее маленький клочок бумаги с китайской надписью, чтобы попутно опорочить и Тарлинга. Мильбург был в квартире Одетты по другой причине. Оба встретились, поссорились между собой, и Мнльбург выстрелом убил его наповал. Таким образом объяснялось также, почему Торнтон Лайн надел войлочные туфли, и почему эта китайская бумажка оказалась в его жилетном кармане, а также, почему он пришел в квартиру Одетты. Потом Тарлинг снова подумал о предложении Сэма Стэй. Вдруг он вспомнил, что Сэм Стэй бросил в него бутылку с купоросным маслом. Это и был человек, составивший план изуродовать девушку, которая, по его мнению, оклеветала и обманула его благодетеля. Мильбург должен быть найден во что бы то ни стало! Он был последним нехватающим звеном цепи. Тарлинг принял меры, чтобы начальник полицейского поста Кеннон-Рове сейчас же известил его, как только получится какое-либо новое сообщение. До сих пор к нему еще никто не звонил, Х он лично направился к Кен-ном-Рове, чтобы нодутать последние известия из первых рук. Он, впрочем, узнал немногое. Но в то время, когда он разговаривал с полицейским инспектором, на пост пришел взволнованный шофер с заявлением, что украден его автомобиль. Такие случаи происходят в Лондоне ежедневно. Шофер подвез господина с дамой к одному из театров в Вест-Эяде, и ему было приказано ждать до конца представления. После того, как он высадил своих пассажиров, он пошел в маленький ресторанчик поужинать и, когда вышел оттуда, его автомобиль успел исчезнуть. - Я знаю, кто это сделал! - резко крикнул шофер. - И если я спадаю этого типа, то я его тогда... - Откуда вы знаете, кто был преступник? - Он вошел в ресторан и вышел в то время, пока я ужинал. - Как он выглядел? - спросил полицейский инспектор. - Он был очень бледен. Я мог бы узнать его среди тысячи других, и, кроме того, я еще кое-что успел заметить: он носил пару совершенно новых ботинок. Во время этой беседы Тарлинг отошел от письменного стола, но теперь подошел снова. - Он с вами разговаривал? - спросил он. - Да, сэр, - сказал шофер. - Я спросил его, не ищет ли он кого-нибудь, и он сказал, что нет. Потом он говорил много всякой чепухи о каком-то человеке, который был его лучшим другом. Я сидел недалеко от двери и, таким образом, разговорился с ним, полагая, что у него в голове было не все в порядке. - Рассказывайте дальше, - нетерпеливо сказал Тарлинг. - Что же произошло потом? - Он снова вышел, и я сейчас же после этого услышал шум мотора. Я подумал, что это кто-нибудь из моих товарищей - на улице стояло еще несколько других автомобилей" -- а этот ресторан посещается, главным образом, шоферами. И я не обратил на это внимания. Только, когда я снова вышел на улицу, я увидел, что мой автомобиль исчез. Парень, которому я поручил присматривать за моим автомобилем, пошел в какую-то пивную и там пропил деньги, которые дал ему подозрительный тип. - Похоже, что как будто это тот самый человек? - обратился полицейский инспектор к Тарлингу. - Да, это, должно быть, Сэм Стэй* Но я не знал, что он умеет управлять автомобилем. Полицейский кивнул головой. - Я хорошо знаю Сэма Стэй. Мы три раза арестовывали его. Некоторое время он был также шофером. Вы разве не знали этого? Тарлинг как раз утром собирался просмотреть все дела Сэма, но ему пришлось отвлечься, и он забыл об этом. - Он далеко не уйдет: ведь вы сейчас же опубликуете приметы автомобиля. Теперь нам гораздо легче изловить его. Автомобиль он не может спрятать, и если он предполагает при помощи автомобиля скрыться, то жестоко ошибается. - Тарлинг вечером поехал обратно в Гертфорд и известил Линг-Чу о своем намерении. С полицейского поста в Кеннон-Рове он сперва пошел в Скотлэнд-Ярд. чтобы переговорить с Уайтсайдом, который обещал подождать его. Он самостоятельно произвел розыски по поводу Гертфордского убийства и собрал значительное количество подробностей по этому делу. Когда Тарлинг пришел в Скотлэнд-Ярд, Уайтсайда не было в бюро, и к нему навстречу поспешно вышел дежурный сержант. - Это было подано два часа тому назад на ваше имя, - сказал он, подавая Тарлингу письмо. - Мы думали, что вы находитесь в Гертфорде. Письмо было написано карандашом. Его прислал Мильбург, который не счел нужным скрывать своего почерка. "Уважаемый мистер Тарлинг, только что я, к своему глубокому горю и отчаянию, прочел в "Изнинг-Пресс", что моя возлюбленная жена Катерина Райдер убита ужаснейшим образом. Мысль об этом приводит меня в ужас, так как всего лишь несколько часов тому назад я разговаривал с ее убийцей. Я твердо убежден в том, что это был Сэм Стэй. Не думая ни о чем дурном, я рассказал ему, где в настоящее время находится мисс Райдер. Прошу вас, не теряя времени, охранить ее от этого жестокого опасного безумца. У него, по-видимому, осталась только одна мания - отомстить за смерть покойного Торнтона Лайна. Когда до вас дойдут эти строки, то я уже буду находиться вне досягаемости руки людского правосудия, так как решил уйти из жизни, которая принесла мне так много горя и разочарования. М." Тарлинг был твердо убежден в том, что Мильбург не покончил самоубийством. Известие о том, что Сэм Стэй убил мистрисс Райдер, было для него теперь уже лишним, но сознание, что этот мстительный опасный безумец знал местопребывание Одетты, очень беспокоило его. - Где мистер Уайтсайд? - спросил он. - Он пошел в ресторан Кембурга встретиться с кем-то, - сказал сержант. Тарлингу нужно было немедленно повидать Уайтсайда, он должен был сперва лично поговорить с ним прежде чем послать сыщиков в госпиталь на площади Кевендиш. Он поехал на такси в ресторан и, по счастью, встретил Уайтсайда как раз в тот момент, когда тот уже собирался уходить. Тарлинг сейчас же подал ему письмо, и Уайтсайд внимательно прочел его. - Ну. этот не покончит самоубийством! Это уж самое последнее, что может сделать человек типа Мильбурга. Он хладнокровный мерзавец. Могу себе представить, как он с полным спокойствием сел и написал это письмо про убийцу своей жены. - А каково ваше мнение о другом деле - об угрозе по адресу Одетты? Уайтсайд кивнул головой. - Тут что-нибудь да есть, мы не имеем права брать на себя риск в этом деле. Слышно ли что-нибудь о том, где остался Стэй? Тарлинг рассказал ему историю с украденным автомобилем. - Тогда мы скоро захватим его, - с довольным видом сказал Уайтсайд. - У него нет доверенных людей, а без помощи сообщников практически невозможно скрыться из Лондона на такси. Уайтсайд сел в автомобиль Тарлинга, и через несколько минут они уже прибыли в госпиталь. Их встретила начальница, дама низенького роста" с материнской улыбкой на лице. - Мне очень жаль, что приходится тревожить вас в такой поздний час, - сказал Тарлинг, прочтя явное неудовольствие на ее лице. - Но сегодня вечером я получил важные известия, которые вынуждают нас взять мисс Райдср под охрану. - Вы хотите взять мисс Райдер под охрану? - спросила с удивлением дама. - Я вас не вполне понимаю, мистер Тарлинг. Я только что вышла вам навстречу с намерением отчитать вас из-за мисс Райдер. Ведь вы же знали" что она абсолютно не в состоянии выходить. Мне кажется, что сегодня утром я достаточно ясно дала понять вам это. - Она вовсе не должна выходить, - в крайнем изумлении сказал Тарлинг. - Что вы хотите сказать этим? Не хотите ли вы в самом деле сказать, что она вышла гулять? - Но вы же сами полчаса тому назад посылали за ней. - Я посылал за ней? - спросил Тарлинг и побледнел. - Скажите мне, пожалуйста, скоренько, что такое случилось? - Приблизительно полчаса тому назад, может быть, даже несколько раньше, прибыл шофер и сказал мне, что он послан из Скотлэнд-Ярда сейчас же привезти с собой мисс Райдер. Ее спешно желают допросить по поводу убийства ее матери. Лицо Тарлинга нервно передернулось. Он больше не был в состоянии скрывать своего волнения. - Разве вы не посылали за ней? - растерянно спросила начальница. Тарлинг отрицательно покачал головой* - Как выглядел человек, который пришел за ней? - Весьма обыкновенно: он был ниже среднего роста и производил впечатление нездорового человека; это был шофер. - Вы видели в каком направлении он уехал? - Нет, я только сильно запротестовала против того, что мисс Райдер вообще должна ехать, но когда я передала ей известие, которое, по-видимому, исходило от вас, она настояла на том, чтобы сейчас же покинуть больницу. Тарлинг пришел в ужас. Одетта Райдер находилась во власти душевнобольного, который ненавидел ее, который убил ее мать и который твердо решил обезобразить и изуродовать ее. Ведь он в своем безумии воображал, что она обманула его любимого друга и благодетеля и отплатила ему черной неблагодарностью за добро и заботы о ней! Не говоря ни слова больше, Тарлинг вместе с Уайтсай-дом покинул госпиталь. - Этот случай безнадежен, - сказал он, когда они очутились на улице. - Боже мой, какая ужасная мысль! Но если мы захватим Мильбурга живым, то он поплатится за это! Тарлинг сказал шоферу куда ехать и, вслед за Уайтсай-дом, быстро сел в автомобиль. - Сперва мы пойдем ко мне домой и возьмем с собой Линг-Чу. Он нам может оказаться очень полезным. Мы теперь не имеем права опаздывать, мы должны сделать все, что в наших силах. Уайтсайд почувствовал себя немного задетым. - Я не знаю, в состоянии ли Линг-Чу проследить путь такси, в котором уехал Сэм Стэй, - сказал он, но видя подавленное состояние Тарлинга добавил гораздо более любезным тоном: конечно, я тоже придерживаюсь того же мнения, что мы должны сделать вес, что только в состоянии сделать. Подъехав к дому, где проживал Тарлинг, на Бонд-стрит, они вбежали наверх по лестнице. Повсюду темно - обстоятельство не совсем обыкновенное, потому что Линг-Чу раз навсегда было приказано не покидать квартиры во время отсутствия своего господина. Но Линг-Чу, без сомнения, не было дома. Столовая была пуста. Сыщик зажег электричество, и его взгляд сразу упал на исписанный лист рисовой бумаги. Чернила еще не успели высохнуть. На бумаге стояло всего несколько китайских букв и больше ничего. "Если господин вернется раньше меня, то пусть он знает" что я вышел искать маленькую молодую женщину", с удивлением прочел Тарлинг. - В таком случае он, стало быть, уже знает, что она исчезла. Слава Богу! Я хотел бы только знать... Вдруг он замолчал, так как ему показалось, что он услышал вздох. Он посмотрел на Уайтсайда - и тог тоже услышал этот звук. - Разве здесь кто-нибудь простонал? - спросил он. - Послушайте-ка еще раз - Он склонил голову и стал ожидать. Вдруг снова раздался стон. Тарлинг побежал к двери каморки Линг-Чу, она оказалась запертой. Он нагнулся к замочной скважине и прислушался. Снова он услышал мучительный стон. Он нажал плечом дверь и высадил ее. Их глазам представилось необычайное зрелище. На кровати, вытянувшись во весь рост, лежал человек, обнаженный до пояса. Его руки и ноги были привязаны к ножкам кровати, а лицо было покрыто тряпкой. Но Тарлингу прежде всего бросились в глаза четыре тонкие красные линии поперек груди. Это служило признаком, что здесь был применен метод, практикуемый китайской полицией, чтоб заставить признаться упорных преступников: легкие надрезы, сделанные острым ножом, которые только слегка задевали надкожный слой, но зато потом... Он огляделся, ища бутылочку с жидкостью, употребляемую во время пытки, но нигде не мог ее найти, - Кто это? - спросил он и сдернул тряпку с лица неизвестного. Это был Мильбург! XXXIII Мистер Мильбург много пережил с тех пор, как он расстался с Сэмом Стэй, пока его, наконец, не нашли здесь. Он прочел в газете все подробности убийства, что его очень опечалило. Он даже на свой лад впал в меланхолию. Он, следовательно, отправил письмо в Скотлэнд-Ярд не для того, чтобы спасти Одетту Райдер, а только с той целью, чтобы отомстить человеку, убившему единственную женщину, которую он любил. Он также не имел ни малейшего намерения покончить самоубийством. Уж целый год у него готовы были паспорта на случай бегства. И исключительно с этой целью он уже задолго до этого обзавелся священническим одеянием. Он мог покинуть Англию в любую минуту. Билеты лежали у него в кармане, и когда он отправил посыльного в Скотлэнд-Ярд, он уже находился по дороге к станции Ватерлоо. Там он собирался сесть на поезд, согласованный с пароходом в Гавр. Он хорошо зн