Оцените этот текст:Не читал10987654321
СодержаниеFine HTMLPrinted versiontxt(Word,КПК)Lib.ru html
Луис Ламур. Соль земли

---------------------------------------------------------------
   Louis L'Amour "The Sky-Liners"
   Серия: Sackett Titles
   Перевод: А. Иванова и Ю. Кузнецова
   Опубликовано: журнал "Одноклассник" 1991 г.
   OCR: Территория вестерна - http://westerns.agava.ru
   Spellcheck: Max Levenkov, sackett@chat.ru, 02 Aug 2001
---------------------------------------------------------------

ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Люди,  которые знают Черного Фетчена, стараются держаться подальше, когда
он из прерий выезжает в город.
   Земля Фетчена - вверх  по  Синкин  Крик, а  мы - Сакетты -  не часто  там
бываем, так что  наши дорожки не пересекались, но о его проделках наслышаны:
убийство  на Кени Форк, перестрелки и поножовщины где-то шесть-семь лет тому
назад.  Правда, в этих делах он не одинок. И другие Фетчены бала-мутили этот
край и прилегающие равнины.  Из  уст в уста кочует история о том, как Черный
Фетчен прискакал в Тейзвелл и освободил пару ребят из своей банды.
   Полное его имя Джеймс Черный Фетчен, но все  его звали просто Черный, что
соответствовало его  делишкам.  Он и впрямь был смуглым красивым  мужчиной -
смелым, норовистым, хорошо владевшим  как кулаками,  так и  пистолетом.  Его
ребята - Тори Фетчен и Колби Рафин, под стать ему.
   В Тейзвелл мы с Галлоуэем забрели по делу. Нужно было заплатить последний
должок Па.  Пару лет тому назад у отца  неважно пошли дела.  Мы  должны были
заплатить должок чести,  так что Галлоуэй и я приехали из прерий, чтобы  все
уладить.
   На Запад мы попали два  года  тому назад, когда мне было двадцать  два, а
Галлоуэю  -  двадцать один. Мы работали в Санта  Фэ на  погрузочных работах,
прокладывали горную железнодорожную ветку и перегоняли по ней стадо бычков в
Техас. Так  было  до  тех пор, пока  мы не занялись охотой на бизонов.  Этим
можно было прокормиться.
   Где-то в это же время мы узнали, что один из наших родственников - Уильям
Телл Сакетт - попал в затруднение в Моголлоне. Мы оседлали коней  и  галопом
помчались на помощь. Когда кто-то из Са-кетов в беде, родня не оставит его.
   Этот долг в Тейзвелле был последним, но с ним уплыл и наш последний цент.
После  двух лет работы нужно было  все начинать сначала.  У нас не  осталось
ничего, кроме винтовок, револьверов и пары одеял. Когда мы вернулись с охоты
в Теннесси, вынуждены были продать и своих лошадей.
   Мы проскакали через горы и, въехав в город, свернули на водокачку. Утолив
жажду, пересекли улицу и направились к магазину, где нашему отцу дали в свое
время кредит, когда он сидел на мели.
   Мы уже  было одолели  добрую половину улицы,  как  вдруг появилась группа
парней на  лошадях, вооруженные  и нагруженные, словно  для боя или охоты на
медведя.
   При виде всадников местные жители, поджав хвост, сматывали удочки. Нам же
деваться  было некуда. Да  и  чего,  спрашивается? Так мы и застыли  посреди
улицы, когда  всадники налетели прямо  на  нас. Одни из  них,  полоснув меня
арапником, заорал: "Убирайся с дороги!"
   Ну я, конечно, протянул руку и  перехватил плеть. А  надо сказать, что уж
если  я  к чему  приложу  руку,  то держись. Арапник  был  привязан у него к
запястью  так, что,  когда я дернул, парень оставил  свое  седло и плюхнулся
прямо в пыль. Увидев  эту  картину, остальные натянули вожжи и остановились,
предвкушая интересное зрелище.
   Тот,  что сидел  в  пыли, недолго  думая,  вскочил на  ноги  и с кулаками
кинулся на меня.
   Сакетты всегда отличались в драке, а мы с Галлоуэем, кроме того, пару лет
поработали  с  ирландскими  путеукладчиками и  грузчиками,  которые  владели
кулаками  не  хуже  нашего. Когда  незнакомец размахнулся,  прицелившись мне
прямо в лицо, я, естественно, шагнул вперед  и двинул его  коротким  ударом.
Его голова дернулась назад, словно к ней приложились обухом топора. Он снова
окунулся в дорожную пыль. В это время я услышал, как Галлоуэй  кротко бросил
остальным:
   - Ну,  давай,  кто хочет! Держу пари, что прежде,  чем вы достанете меня,
четыре-пять седел останутся без ездоков.
   В левой  руке у меня была винтовка, я вскинул ее, приготовившись к новому
повороту  событий. Двое  против девяти. Похоже  было, что  сейчас  прольется
кровь.
   Но никто не двинулся с места.
   Красавец-великан, возглавлявший ковбоев, глянув на нас, сказал:
   - Я Черный Фетчен! Галлоуэй повернулся ко мне:
   - Ты слышал, он говорит - Черный Фетчен. Ну, как, Флэган, тебе страшно?
   -Я как-то забыл подумать об этом. -  ответил я.  - Раз или два  в жизни я
действительно был напуган.  Помнишь того  команча на равнине. В какой-то миг
мне показалось, что он прикончит меня.
   - Но ты догнал его, Флэган: так что будем делать с этой компанией?
   - Он честно признался, кто он. Думаю, ему можно доверять.
   Пока мы говорили. Черный Фетчен все больше впадал в бешенство.
   - С меня довольно! - крикнул он.
   - Постой, Черный! -  заговорил Колби  Рафин.  - Я  видел этих двоих около
Гэпа. Это - Сакетты. Говорят, они вернулись домой из прерий.
   Это правда, нам, Сакеттам, приходится встречаться с ковбоями на верхних и
нижних землях вот уже около ста лет.  Но никто не скажет, что мы не записали
на  свой  счет  приличную  долю скальпов, и никто не  упрекнет  нас,  что мы
когда-нибудь искали неприятностей.
   Когда  Рафин сказал это, Фетчен сидел в своем седле. Он  понял, что имеет
дело не с желторотыми юнцами с гор, ломающими комедию. Он храбрый парень, но
не дурак, чтобы напороться на выстрел винчестера  с расстояния сорока футов.
Узнав,  кто мы,  он  не  сомневался,  что  выстрел  не  задержится,  поэтому
улыбался.
   -  Прошу прощения, парни, мы пошутили. Мы  приехали в город  по делу и не
хотим неприятностей. Должен ли я добавить, что мы извиняемся?
   Сейчас он был  похож на гремучую змею, прекратившую шипеть и откидывающую
голову для удара.
   -  Отчего же,  -  сказал  я,  - мы  не против послушать. Но чтобы не было
недоразумений, скиньте-ка ружьишки в песок. Так будет лучше.
   - Да будь я проклят, если это сделаю, - завопил Тори Фетчен.
   - А если не сделаешь, сам ляжешь туда, -  сказал ему Галлоуэй. - А насчет
проклятий, это твои проблемы. Посоветуйся с Господом. Вы бросаете  пистолеты
или мне стрелять?
   - Делайте,  что он говорит, ребята, - сказал Черный. - Не последний  день
живем. Наши дорожки еще пересекутся.
   Они побросали оружие.
   - А теперь, господа-грешники, для каждого и всех  нас  полезно вспомнить,
как слаба человеческая  плоть, как близок  День Страшного  суда.  Давайте-ка
вместе споем "Христос".
   Он показал на Черного Фетчена.
   - Ты будешь солировать, я, надеюсь, ты сегодня в голосе.
   - Ты что, рехнулся?
   - Возможно,  - согласился Галлоуэй, - но я хочу послушать, как ты поешь и
погромче, с выражением.  Начинай, когда  я досчитаю до трех,  и будет лучше,
если ты убедишь парней подтягивать за тобой.
   - К черту! - ругнулся Тори. Ему  было семнадцать и не терпелось  доказать
всем, что он такой же крутой, каким считает себя сам.
   Галлоуэй выстрелил, и пуля снесла шляпу с головы Тори, зацепив ухо.
   - Пой, черт возьми! - сказал Галлоуэй, и, они запели.
   - А теперь кругом, - посоветовал Галлоуэй,  - и проваливайте из города. Я
хочу, чтобы люди  знали, что вы хорошие  парни, но немного шаловливые, когда
вас некому приструнить.
   -  Пистолеты,  -  добавил  я,  -  вы найдете  в  банке,  когда он  завтра
откроется.
   Итак,  Черный  Фетчен  со своей  бандой  покидал  город, а  мы  стояли  с
винтовками и наблюдали за ними.
   - Похоже, Флэган, мы нажили новых врагов, - произнес Галлоуэй.
   Мы  собрали  оружие и  отнесли его в банк, который уже закрывался. Затем,
наконец, одолели улицу и уладили должок отца.
   Местные жители,  улыбаясь, покидали свои укрытия. И каждый  считал  своим
долгом предупредить, чтобы мы теперь были поосторожней.
   Кого бояться? Мы возвращались в  прерию к  своим бизонам. Дома - пусто, в
лачуге - ничего: ни мяса в горшке, ни муки в закромах.
   На этот раз все устроилось неплохо. Теперь предстояло вернуться и  начать
все сначала. Кроме того, у нас там много родственников - Сакеттов.
   Мы  отправились домой. Но  едва  очутились  на  другом конце города,  как
наткнулись на лагерь на  опушке леса. Нам навстречу вышел старик. Работая на
железной дороге, мы  были  слишком хорошо знакомы  с  ирландцами,  чтобы  не
узнать "старого башмака".
   - Надо переговорить, ребята. Мы остановились. Галлоуэй оглянулся вокруг -
нет ли где парней Фетчена с пушками.
   - Лабан Костелло, - представился старик, - я торговец лошадьми.
   Кто в  горах  не знает  ирландских  торговцев  лошадьми. Их восемь семей,
честных  ирландцев,  уважаемых  по всему  Югу.  Они  кочевники,  кое-кто  их
называет цыганами.  Бродят по всей  стране, меняя лошадей и мулов.  Ловкий и
сильный народ. Старик, очевидно, один из них.
   - У меня беда, парни, - начал он, - а мои люди сейчас далеко, в Атланте в
Новом Орлеане.
   -  Мы,  правда, направляемся в прерию, но грех было бы бросить человека в
беде. Чем мы можем помочь?
   - Давайте зайдем, - предложил старик, и мы последовали за ним в палатку.
   Такого шикарного убранства в палатке я еще  не видывал. На  полу - ковры,
занавес отгораживал кровать.  Чувствовалось,  что тут  жил человек,  который
много путешествовал, но там, где он останавливался, предпочитал  комфорт. За
палаткой мы увидели ярко раскрашенный дорожный фургон.
   Девушка лет шестнадцати варила кофе на огне. Веснушчатая, возможно, она и
была приятна, но. держалась нагло и развязно. Мне это было не по душе.
   - Это  дочь  моего сына, -  сказал старик,  - Юдит. Должен сказать, что я
видел  случившееся здесь на улице.  Вы первые, кто  дал отпор  Фетчену.  Это
опасный человек.
   - Бог  с ним. Мы двигаемся в  прерию, -  сказал  я,  - вряд ли встретимся
снова.
   Я бы не возражал, чтобы он побыстрее  перешел  к  делу. Фетчены наверняка
одолжат оружие и вернутся. Этот городишко не очень подходил для перестрелки,
да и имело ли смысл сражаться, когда ничего не было поставлено на карту.
   - Вы когда-нибудь бывали в Колорадо?
   - Нет, только неподалеку, в Нью-Мексико.
   - Там живет  мой сын, отец Юдит. Мы зря  теряли время, а впереди нас ждал
нелегкий путь. Я уже начал беспокоиться, - к чему это он ведет?
   -  Я слышал, - продолжал Костелло, - что  вы направляетесь на запад.  Все
знают, что вы честные люди. Я хочу уговорить вас сопровождать Юдит к дому ее
отца.
   - Нет! - отрезал я.
   - Я согласен,  молодая девушка в дороге -  лишняя обуза. Но... Видите ли,
Черный Фетчен положил на нее глаз.
   - На нее? - я  чуть не лопнул от удивления. - Да она же еще из пеленок не
выросла!
   Юдит показала мне  язык, но я не  обратил  на это ни  малейшего внимания.
Меня поражало, почему молчит Галлоуэй. Он лишь поглядывал на девчонку.
   - В следующем месяце ей шестнадцать. В  этом  возрасте уже выходят замуж.
Черный Фетчен приметил Юдит и хотел завладеть ею... Он  и приезжал  сегодня,
чтобы забрать ее, но вы ему помешали.
   - Сожалею, - ответил я, - но мы собрались не на прогулку. Может случиться
и стрельба. С этими Фетченами держи ухо востро.
   - У вас есть лошади?
   - Нам пришлось продать их в Миссури, чтобы заплатить отцовский должок. Мы
собирались присоединиться  к команде грузчиков, с которыми работали однажды,
и  с  ними двинуться на  запад в Нью- Мексико. Там Сакетты одолжили  бы  нам
лошадей, пока мы сможем купить их.
   - А если  я  вам дам  лошадей?  Точнее,  вам даст  их Юдит. У  нее  шесть
отличных скакунов, которые не отстают от нее ни на шаг.
   Дорога  предстояла  нелегкая,  какая  уж  тут  девчонка?  Самим  придется
перебиваться  охотой,  коротать  ночи  под  открытым  небом,  скрываться  от
индейцев и пробираться по местности, о которой лучше не вспоминать.
   - Сожалею, - сказал я.
   - Но  это не  все,  - продолжал  Костелло.  - Каждый  из вас  получит  по
отличной лошади и по сто долларов в придачу.
   - Идет! - вдруг отрезал Галлоуэй, который до сих пор молчал.
   - Послушай!  -  запротестовал я. Но никто больше меня  не слушал. Все мои
аргументы утонули в  треугольной шляпе с поднятыми полями, которую  Галлоуэй
накинул на голову, собираясь в путь.
   -  Но девчонка не  выдержит, -  не  унимался я. - К западу от реки по эту
сторону  гор  нет  ни  единой гостиницы,  пригодной  для дамы.  Неужели  она
собирается спать  под звездами?  А ураганы, песчаные бури? Она  когда-нибудь
видела молнию?
   Костелло улыбнулся:
   -  Мистер  Сакетт,  кажется,  забыл,  с кем  имеет  дело.  Мы -  торговцы
лошадьми.  Сомневаюсь,  что Юдит  хоть дюжину раз в  своей жизни  провела  в
настоящей постели. И если у нее и  случалась  крыша над головой, то это была
крыша фургона. Она живет в седле с тех пор, как научилась ходить.  Можете не
беспокоиться, Юдит еще даст вам фору.
   Это меня добило. Даст фору. Насмешил.
   - Слушай, - сказал я Галлоуэю, - ну ее к черту эту девчонку.
   - У  тебя есть другое  предложение? - прервал он. - Ты знаешь,  где взять
лошадей и снаряжение?
   Он проследовал  за Костелло  через черный ход. Там,  под тополями, стояли
восемь лошадей - оседланные,  груженые,  готовые  в путь. Восемь  красавцев,
каких в  жизни не  видывали.  Еще не родился  такой человек,  который мог бы
разбираться в  лошадях лучше,  чем эти ирландские  торговцы.  Лошади  из  их
собственного табуна - это не то, что на продажу.
   Я сразу  же узнал в них ирландских гунтеров с небольшой примесью в крови.
Каждый - не ниже 160 сантиметров, и все они были сложены великолепно. При их
виде мне стало дурно. Еще никогда я не владел такими роскошными животными.
   - Ирландские гунтеры, - сказал старик, - с с примесью крови мустангов. Мы
сами  производили скрещивание,  вернее,  Юдит,  ее  отец  и  его  брат.  Для
размножения использовали самых  лучших  мустангов.  Мы  вывели  выносливых и
быстрых  лошадей, которые способны выжить в этих краях. Поверьте, это именно
то, что вам нужно.
   - Да... я бы не прочь...
   - И Фетчен не прочь заполучить этих лошадей, - перебил Костелло, - но это
лошади Юдит, и они поскачут с ней.
   - Да, он не дурак, - сказал я, - получить лошадей вместе с девчонкой.
   Юдит  стояла рядом и со злостью саданула меня по  голени. Я вскрикнул,  и
все обернулись, уставившись на меня.
   - Полный порядок, - сказал я. - Ничего страшного.
   -  Поскорее  двигайте  отсюда,  - заторопил  Костелло,  -  Черный  Фетчен
обязательно вернется. Он не оставит в покое Юдит.
   Когда я забросил ногу на черную лошадку и умостился в седле, я  почти все
простил Юдит.  Нет, это был не  скакун, это -чудо. Он делал человека гордым.
Конечно, Фетчен мог хотеть эту дурацкую девчонку, если за нее можно получить
таких лошадей.
   Мы двинулись в путь.
   Когда почти на милю отъехали от городка, Галлоуэй наклонился ко мне:
   - Флэган, тут одна  штука, которую ты не знаешь.  Мы должны присматривать
за этой девчонкой. Ее дедуля шепнул мне  это. Она вбила себе в  голову этого
Черного  Фетчена... Романтический  герой, красавец  и  все  такое.  Если  не
уследим, она ускользнет и не вернется.
   "И поделом ей", - подумал я.


ГЛАВА ВТОРАЯ

   Я думал о  Черном Фетчене. Этот дьявол и впрямь был смел и красив, к тому
же отличный наездник. А в драке -  сам  черт. Его люди - громилы  и  задиры.
Юдит  видела  Фетчена,  когда  он, разодетый,  энергичный  и  самодовольный,
появлялся в городе. Но ей и невдомек,  что  на этом  красавце висит  не одно
убийство.
   Горными  тропами  мы  все дальше уходили от городка.  Юдит - кроткая, как
овечка, скакала в одиночестве,  и  когда  мы остановились, я понял, что  она
изрядно устала. На еду  она  накинулась, как голодный  юнец,  но  когда обед
закончился,  вдруг  повеселела,  стала вежливой. С  чего бы это? Я  присыпал
костер  валежником  и,  последовав  примеру  Галлоуэя,  улегся  спать.  Юдит
свернулась клубочком в одеяле неподалеку.
   Когда мужчина охотится на бизонов, он становится на редкость чутким, даже
во сне. Задремай он слишком крепко, останется без скальпа. Тело во время сна
должно  прислушиваться,  и  если  что,  мигом  вскочить  и  быть  готовым  к
неожиданностям.
   Не успел я закрыть  глаза,  как  вдруг  проснулся.  От прикрытого  дерном
костра струился дым, сквозь который я увидел, как уматывает на своем скакуне
Юдит. Я впрыгнул в ботинки и  схватил пояс с пистолетом.  Минута у меня ушла
на то, чтобы  поставить  седло  и подтянуть подпругу, затем и  понесся  так,
будто за мной гнался сам черт.
   Юдит  услышала, что  я приближаюсь, и погнала  еще быстрей. На протяжении
двух миль мы устроили такие скачки, каких мне еще не довелось видывать.
   Ее черный конь летел вовсю,  и  когда мы поравнялись, я раскрутил лассо и
накинул  ей на плечи. Девчонка слетела  с лошади  и задом  сделала маленькую
выбоину в земле.
   Она вскочила с земли, яростно  борясь. Но  мне  слишком часто приходилось
иметь  дело  с  норовистыми  быками,  чтобы обращать внимание  на барахтанье
девчонки. Так что прежде, чем она поняла, что случилось, была уже связана по
рукам и ногам.
   Для  девушки-подростка у нее  был довольно смелый лексикон,  который  мог
шокировать даже мужчину моей чувствительности. Впрочем, думаю, и ее саму при
других обстоятельствах. Она выросла среди торговцев лошадьми и потому  крыла
без единой ошибки.
   В ожидании,  пока она таким образом  объяснялась со мной, я просто сидел,
сняв шляпу и  откинув голову назад. Потом я спокойно надел шляпу, соскочил с
седла, подхватил  ее и перекинул  поперек  лошади так, чтобы  голова и пятки
свисали. Затем мы рысью поскакали обратно в лагерь.
   Когда мы появились, Галлоуэй уже сидел в седле.
   - Что это там у тебя, парень? - спросил он меня.
   - Плутовка-лиса.  Я поймал ее на дороге.  Держись подальше от нее, не  то
укусит и тебя.
   Еще несколько минут она чертыхалась, а затем расплакалась,  и на  том все
кончилось. Я развязал ее, помог  сесть в седло, и мы опять двинулись в путь,
но теперь она скакала вполне миролюбиво.
   - Погоди, - вдруг сказала она. - Черный Фетчен вернется. Он заберет меня.
   - Если  он действительно любит  тебя, - сказал  я, -  он  и  не  подумает
скакать  в Колорадо. Если б я  был влюблен в девушку, то не выбрал бы  такой
короткий путь.
   - Ты? - сказала она презрительно. - Да кто тебя полюбит?
   Возможно,  она была и  права, но  я  не хотел думать об этом. Я не помнил
никого, кто бы любил меня, кроме моей матери. Галлоуэю везло больше. Я никак
не мог сообразить, как сидеть и как вести себя с ними,  они, похоже, считали
меня почти придурком.  Едва ли  существовало двое  таких одинаковых и  таких
разных братьев, как мы с Галлоуэем.
   Мы  оба были высокими  и  костлявыми,  только  Галлоуэй  -  симпатичным и
общительным,  а я - спокойным и  угрюмым. Я на один дюйм выше Галлоуэя, и на
моей скуле был шрам от стрелы команчей.
   Мы  выросли  на ферме,  расположенной  на горных  склонах, в четырнадцати
милях от  лавки на перекрестке дорог  и в  двадцати милях от города.  У  нас
часто многого не  хватало,  но  мясо на столе было всегда. С тех пор как мне
исполнилось шесть, а ему - пять, пропитание  мы добывали  охотой и  нередко,
если ничего не подстреливали, сидели голодными.
   Наша мать была  учительницей в школе  на равнине. Но  с  тех пор, как она
вышла замуж за  отца, мы переехали жить  в  горы. Мама научила  нас писать и
считать,  но разговаривали мы,  как и все ребята  в горах. Хотя, если нужно,
каждый из нас мог немного говорить и на литературном языке. Правда, Галлоуэю
это лучше удавалось.
   Учила нас мать  в основном истории.  Тогда на юге  каждый читал  Вальтера
Скотта, и мы выросли на "Айвенго" и  тому подобном.  Вообще у  нее была уйма
книг, может быть, даже двадцать. Мы  перечитали все. Когда  мама  умерла, мы
связали их в пачку и спрятали... Позже переехали на Запад.
   Итак, мы  с  Юдит  двигались в  Колорадо. Конечно  же,  мы были не  такие
дураки, чтобы оставлять за собой следы. Где можно, скакали по высокогорью, и
старались  держаться  подальше от  оживленных  путей.  Но  мы не  поехали  в
Индепендент, как могли бы подумать.
   Мы ели на фермах, которые попадались нам на пути, или готовили себе сами.
Миссисипи пересекли чуть южнее Сент-Луиса.
   Юдит казалась спокойной.  Ее  глаза  как будто увеличились и округлились,
словно  она все время  пыталась взглянуть назад.  Но  девчонка  вдруг  стала
послушной,  и  это должно было  нас  насторожить.  Когда  она  заговорила то
обращалась только к Галлоуэю. Со мной  за все время не перекинулась  и двумя
словами.
   На  всем пути мы не заметили ни  малейших  признаков Черного Фетчена  или
кого-нибудь из  его банды. Однако, меня не покидало чувство, что они следуют
за нами по  пятам. Черный - не из тех, кто любит проигрывать, а мы встали на
его пути  на  его  же собственной  улице, утерли  ему нос на  виду у всех  и
впридачу забрали девушку и лошадей, которых он так ждал.
   Время от времени Юдит переговаривалась с Галлоуэем, и мы немного узнали о
ее отце  и его деле в Колорадо.  Он оставил  торговлю  лошадьми и занялся их
разведением. Переехав на Запад, построил себе ранчо в самом диком уголке тех
мест.  Разводил лошадей и  продолжал их скрещивание. Юдит он отослал к своим
родным, чтобы она получила  образование. И  лишь  сейчас  захотел, чтобы она
вернулась к нему.
   Что-то во всей этой истории мне не  понравилось.  Сопоставив все факты, я
все же не смог определить, что именно. Назовите это интуицией, если  хотите,
но у  меня было такое  чувство,  что  в  Колорадо  что-то не  то.  Возможно,
Галлоуэй сознавал это, но тоже не обмолвился и словом.
   Как-то вечером мы  разбили  лагерь в канзасской  прерии,  когда  на  небо
высыпали звезды  и с другого конца света взошла луна. Слышался шум  ветра  в
траве  и шелест листьев  тополей,  под  которыми  мы остановились.  Это  был
уголок, возможно,  не  более полуакра в  том месте, где ручей огибал большой
валун. За валуном ровное местечко - наше прибежище. Неподалеку -  поваленное
дерево, высохшие сучья которого мы использовали как дрова.
   Развели  небольшой  костер  и,  перекусив мясом  с бобами, сели  и запели
старые песни - песни горцев, которые уходят своими корнями еще в те времена,
когда наши предки приплыли сюда из Уэльса.
   Юдит  тоже пела чистым красивым  голосом, лучшим, чем у любого из нас. Мы
любили петь, но не придавали этому большого значения.
   Лошади потянулись  к огню и нашим голосам.  Это был чертовски  прекрасный
вечер. Вдруг Юдит обернулась, за ней - Галлоуэй. Я кинулся на разведку. Взяв
винчестер, я спрятался в зарослях за деревьями.
   В  какой-то миг  застыл  и  присел  на  корточки.  Там в  темноте  что-то
двигалось. Я наклонился еще ближе к земле, чтобы услышать шум травы.
   Что-то странное очень медленно приближалось к нам... Судя по  звукам, это
был раненый:  медленные  движения, слабый стон. Я  не двинулся  с места,  не
впервой...
   Проскользнул обратно в лагерь.
   -  Галлоуэй,  - прошептал я, -  там  неподалеку человек, который, судя по
звукам, сильно ранен. Надо привести его.
   - Иди вперед, я буду рядом.
   Это  была  хитрость, которую я  никому бы не  пожелал. Пройдя  вперед,  я
увидел мужчину и тихо заговорил с ним, так чтобы мой голос не был слышен.
   - В чем дело, амиго?
   Человек перестал ползти и не издал ни звука. Затем он пробасил:
   - Я попал в передрягу, увидел костер...
   - Вас ищут?
   - Похоже.
   Я подошел к нему, поднял и понес к лагерю. Это был мужчина лет сорока или
около того, с продолговатым  узким лицом  и черными  с проседью  усами. Пуля
прошла через его тело  насквозь, и он  выглядел изрядно изможденным. Так как
пуля  вышла  из тела,  то  по обеим его  сторонам были дырки. Пока  я штопал
парня, Галлоуэй проскакал вперед, чтобы понаблюдать за прерией.
   Юдит проснулась и принялась готовить  горячий бульон, и  к  тому времени,
когда я его уже подлатал, поспел и бульон. Я понял, что парень потерял много
крови, и поэтому," смешав  соль с водой, заставил его выпить. Мы так  делали
при потере крови, и, кажется, это помогало.
   Должен  вам  сказать, он был  рисковым парнем.  Когда  Юдит накормила его
супом, я взглянул на его ступни.
   -  Оглобля  фургона  упала, - объяснил  он. - Всадник налетел  лошадью на
фургон, и оглобля вывалилась мне на ногу.
   Его нога сильно распухла, и мне пришлось разрезать ему ботинок.
   - Вы техасец?
   - Нет, из Арканзаса. Я был поваром у ковбоев, перегонявших  скот из Несе.
Вчера вечером у нашего фургона остановился мужчина, чтобы  перекусить- Такой
стройный,  смуглый и худощавый с узкими глазами. Одет скверно, но не похоже,
чтобы он был с Запада. - Раненый вдруг опасливо оглянулся. - Факт, парни, он
говорил о вас...
   - Не бойся, все в порядке.
   - На нем было  что-то вроде красного  кушака,  и  он держал винтовку так,
будто родился с ней.
   - Колби Рафин - сказала Юдит.
   - Вот, видишь, ты узнала его, - вмешался я.
   -  Как  бы то ни было, он поел и ускакал.  Когда мы уже спали, они вдруг,
как  черти,  выскочили из ночи.  Их было около дюжины  или все двадцать. Они
напали на лагерь, стреляли, орали и, наконец, прихватив наше стадо, ускакали
к черту в прерию.
   - Вам лучше отдохнуть. Выкарабкаетесь. Он посмотрел мне прямо в глаза.
   - Так не будет, амиго, и ты прекрасно знаешь это.
   Юдит белая, как снег, взглянула на меня. Я сказал ему:
   - У вас есть кто-нибудь, кому бы вы хотели что-то сообщить?
   -  Нет,  родни - никого. Лысый  Олень давным-давно  убил  их всех.  Там в
Техасе  моим  хозяином  был Эван Хоукс, отличный мужик. Он потерял здесь все
вчера вечером! Свое стадо, своих ковбоев и своего сына.
   - Сына?
   -  Подросток... быть может, лет тринадцати. Он умолял босса позволить ему
ехать с нами на север, вместо  того, чтобы трястись в машине. Мы должны были
передать его Хоуксу в Додже.
   - Вы уверены, что мальчик погиб?
   - Видел, как он упал. Негодяй выстрелил прямо в упор и проскакал по нему.
Если кто-то  из наших  и выпутался,  то это  кто-нибудь из парней с соседним
стадом.
   Он замолк, а я украдкой взглянул на Юдит. Она была серьезной. Должно быть
поняла,  что группа налетчиков, укравших  скот и убивших  мальчика, -  банда
Фетчена. Колби Рафин всегда действовал в паре с Черным.
   - Вы уверены, что это они попали в вас?
   - Еще бы. Меня сбило оглоблей фургона, а затем один из них поднял на дыбы
лошадь и выстрелил в меня.
   Я  аккуратно  вынимал из костра  самые  большие палки,  чтобы он поскорее
сгорел. Несомненно, это банда Фетчена, и она  следовала за нами на запад. Но
сейчас не было ни места, ни времени вступать с ними в схватку.
   Немного погодя парень открыл глаза и посмотрел на Юдит.
   - Мэм, в кармане моей рубашки - медальон из золота.  Совсем небольшой, но
моя  мать  носила  его  всю свою жизнь,  а до  нее  ее мать.  Примите его  в
подарок...
   - Да... Спасибо.
   -  У вас нежные руки, мэм,  чертовски нежные. Женщина давно  не  касалась
меня... так нежно.
   Я  передвинулся   поближе  к  темноте,   прислушиваясь  к   надвигающейся
опасности, но все еще слышал, как он говорил.
   - Этот длинный мужчина там, - указал он на меня, - похож на орла. Держись
за него, мэм, если ты не очень привередлива. Такие люди встречаются редко.
   Из темноты  появился Галлоуэй, и я шепотом  рассказал  ему о Рафине и обо
всем случившемся.
   -  Это  на них похоже. Негодяй - всегда негодяй. Теперь  они стали  еще и
угонщиками скота.
   Мы замолчали, но подумали  об одном  и том  же. Фетчены охотятся за нами.
Беда  в  том,  что   они  превосходят  нас  по  количеству,  а   угон  скота
свидетельствует о том, что из хулиганов и задир они превратились в настоящих
преступников. С  этого момента нам с бандой не разойтись. Они не остановятся
ни перед чем... А тут еще девчонка, которую нужно охранять.
   Ранчо в Колорадо вдруг показалось таким далеким, что я проклял тот день и
час, когда впервые увидел Костелло и Юдит.
   Мы на драку не напрашивались. У нас, Сакеттов, никогда не было времени на
такие штуки. Если мы и сражались, то дрались за наш край или свою честь.
   И сейчас я был рад, что рядом со мной Галлоуэй. Не нужна  и армия, если с
тобой Галлоуэй или кто-нибудь из Сакеттов, неважно кто.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Перед восходом солнца мы  тронулись в путь. Держась как можно  дальше  от
линии  горизонта, двигались на Запад. Я и Галлоуэй сели боком в седле, чтобы
видеть, что происходит по сторонам.
   Ближе  к  полудню с  южной стороны вдруг  появился человек на  измученном
пони, погонявший стадо - голов в тридцать. Когда он нас  заметил, то  быстро
обогнул стадо и подъехал поближе, держа наготове винчестер.
   - Вы никого не встречали? Ищу своих.
   На его пони и быках стояло клеймо в виде буквы "X".
   - Твои парни бежали, - сказал я, - а один из них умер на наших глазах.
   - Кто?
   - Он сказал, что  был  у вас поваром,  но имени так и не назвал, говорил,
что работал на Эвана Хоукса. И еще сообщил,  что  сын Хоукса погиб во  время
этой заварухи.
   На лице ковбоя отразился ужас.
   - Парень мертв? Это будет удар для босса. Он очень любил сына.
   Я поставил ногу на луку седла и сдвинул шляпу на затылок.
   - Сударь,  похоже,  ваше  стадо к  чертям  разбежалось. Мы уже  порядочно
проехали, но не встретили ни одного быка. Что вы собираетесь делать?
   - А что тут поделаешь? Перегоню скот в Додж и сообщу обо всем боссу.
   Он представился как Бриге.
   - Можете поехать с нами, - предложил я. - Все же одним стволом больше.
   - Что вы имеете в виду?
   - На ваших наскочили парни Черного Фетчена из Теннесси. Они охотятся и за
нами. Если мы с  ними повстречаемся,  не  миновать пальбы.  Лишний  ствол не
помешает. Все равно они возьмутся за вас, если на них наскочите.
   - Идет, - сказал он.
   В  течение следующего часа мы собрали по  прерии тринадцать голов скота с
клеймом Хоукса.  А к  ночи и все пятьдесят. Только мы разбили лагерь, как из
темноты  кто-то  окликнул  нас.  В наши  дни никто, если  он  не  идиот,  не
приблизится к незнакомому лагерю, не предупредив.
   - Это "Жердь" Уолкер, - сказав Бриге. - Узнаю его голос.
   Уолкер был страшно худым и длинным, за  что  и-получил кличку "Жердь". Он
пригнал шесть быков, на  его голове красовалась  шишка, и он выглядел весьма
невесело.
   - Вы нашли кого-нибудь из этой банды? - спросил он Бригса. - Все, чего бы
я желал, это взять этих негодяев на мушку.
   В  конце  концов из  тысячи пятисот  голов  с клеймом  "X",  отправленных
Хоуксом, в Додж мы въехали со ста двадцатью.
   Зная,  что те,  кто уцелел после  нападения  Черного, все  равно явятся к
Хоуксу в гостиницу мы с Уолкером и  Бригсом отправились  туда. Там  уже было
трое ковбоев, о судьбе остальных семи никто ничего не знал.
   Эван Хоукс был плотным высоким, широкоплечим с темно-рыжими волосами. Его
крепкая фигура и прическа напоминали Анди Джексона, и у него была пара серых
глаз,  которые  смотрели  так,  что  вы чувствовали  - с этим  парнем  лучше
дружить.
   - Ну, что ж, -  подытожил наш  разговор  Хоукс, -  они попытаются продать
стадо, и мы прихватим их на этом. Я предупрежу кого следует.
   - Мистер Хоукс, - возразил  я, - вы недооцениваете Фетчена.  Я слышал,  в
нем столько же злобы, сколько и хитрости.
   Слушая наш разговор,  Юдит буквально сатанела и в конце концов накинулась
на нас:
   -  Какое  вы  имеете   право  подозревать  его?  У  вас  нет  ни  единого
доказательства, что это Фетчен украл стадо. Хоукс удивленно взглянул на нее.
   - Так вы не согласны с ними?
   -  Юная  госпожа  несколько  иного  мнения  об  этом негодяе, -  вмешался
Галлоуэй.
   - Это не он...
   -  Мы считаем,  -  продолжал Галлоуэй, - что ваши парни пострадали  из-за
нас.  Видите ли, Фетчены охотятся за нами. Черному нужна юная госпожа и  еще
больше  - ее  лошади -  самые  лучшие племенные скакуны, каких вы когда-либо
видели.
   Спустившись в ресторан, мы  заказали обед, Юдит глазела  по  сторонам. Мы
тоже  осмотрелись.  Ни я,  ни  Галлоуэй не часто бывали в городе и  потому с
интересом изучали окружающих.
   Здесь  были  скототорговцы,  спекулянты  землей,  офицеры  из  гарнизона,
погонщики скота, мошенники и еще бог знает  кто. Все разодеты  в пух и прах.
Чертовски забавно.
   Вдруг  дверь ресторана  отворилась, я повернул голову и увидел... Черного
Фетчена.
   Но  как  он  изменился.  Черный  с  иголочки  костюм из  тонкого  сукна с
шелковистой  отделкой,  белая рубашка, черный галстук. Ботинки  начищены до,
блеска,  на голове новая  черная шляпа. Его волосы  были прилизаны медвежьим
жиром или чем-то вроде этого, и должен признать, выглядел он шикарно. За ним
следовали Терн, Колби Рафин и еще парень из их компании Айра Ланден.
   Фетчен  направился прямо к нашему столику, а  остальные уселись напротив,
спинами к нам.
   -  О, Юдит! Кик я рад тебя видеть! -  Затем  Фетчен обратился  ко мне:  -
Надеюсь, парни,  вы  на нас не в  обиде? Мы  вам не желаем зла. Там это была
просто шутка.
   Юдит сияла. Я сходил  с ума, видя  сколько искр зажглось в ее  глазах при
виде  этого негодяя. Я не купился на его лапшу,  и он  знал это. Все  время,
пока он  говорил,  глаза его смеялись,  но Юдит не замечала  этого, она была
счастлива.
   -  О чем речь... - Галлоуэй был самым сладкоречивым из нас. - Бери стул и
садись.  Почему  бы  и не поговорить? Может быть, ты даже расскажешь о стаде
скота, которое кто-то угнал.
   Фетчен и глазом не моргнул. Он был спокоен! Только улыбнулся и заметил:
   - В самом деле мы видели несколько бродячих быков. Парочку даже привели и
отдали начальнику полицейского участка.
   Фетчен отодвинул стул и нагло развалился на нем.
   - Кстати, я приехал не просто так потрепать языком со старыми друзьями из
родного,  штата.  Я явился  увидеть Юдит.  Хотя,  похоже, вы не  собираетесь
оставить нас наедине. Так что мне придется высказаться при вас.
   Глаза Юдит сияли, губы  разжались. Она была  восхитительна. Прежде чем  я
успел  ответить,  Черный  Фетчен,  улыбаясь  как  кот  поймавший  канарейку,
произнес:
   - Юдит, ты выйдешь за меня замуж? Мы опешили. Юдит вскочила и крикнула:
   - Да, Джеймс, да!
   -  Благодарю за честь, мэм, весьма польщен. - Затем он обратился к нам: -
Не  думаю, чтобы  невесте  следовало проводить время в компании  двух  чужих
неженатых мужчин. Я снял для тебя комнату в гостинице. Ты  можешь оставаться
там до свадьбы.
   У  нас  отвисли челюсти. Такого  мы не  ожидали.  Первым  пришел  в  себя
Галлоуэй.
   -  Все это  так, Черный, -  сказал  он,  - но  ее  дед  очень  просил нас
доставить ее к  папочке в Колорадо.  Это уже недалеко.  Так почему бы вам не
пригласить на свадьбу и ее отца? В конце концов, это его единственная дочь.
   Фетчен продолжал улыбаться.
   - Мистер  Сакетт,  я и  не надеялся,  что вы  поймете  человека,  который
влюблен. Я не хочу ждать.
   -  И я!  - вскрикнула Юдит. -  Мы можем сыграть свадьбу  прямо  здесь,  в
Додже.
   Галлоуэй, скрывая гнев, спокойно добавил:
   - Все же было бы лучше ввести в курс дела отца Юдит. Неужели ей наплевать
на него?
   Наконец  до  нее дошло.  Юдит  пришла в  себя  да  и,  казалось,  вот-вот
расплачется.
   -  Святое причастие, весь  обряд, - вмешался,  я -вряд ли отец упустил бы
возможность увидеть все это.
   Юдит посмотрела на Фетчена.
   - Джеймс...  может  быть,  и правда подождем? В конце концов,  это совсем
близко.
   Губы Черного  сжались, глаза сощурились. Я всегда знал, что у него крутой
нрав,  готовый  взорваться  в  любую  минуту,  но  сейчас  он  был на  таком
пределе... Хотя  это и неплохо. Пусть Юдит поглядит на  него в ярости, авось
поостынет.  Я и Галлоуэй наверняка думали об одном и том же. И тут  я свалял
дурака. Брякнул глупость.
   - Кроме того, Юдит несовершеннолетняя. Ей еще рано замуж.
   Юдит подняла флаг и полным ходом ринулась на меня.
   - Флэган Сакетт, если вам и суждено когда-нибудь встретить женщину, вы ни
за  что  не догадаетесь,  что  перед вами  это она и есть.  Я уже достаточно
взрослая,  и мы сейчас вам покажем, сколько мне лет! Джеймс, если ты  готов,
завтра утром женимся.
   Фетчен воспрянул  духом.  Только этого  он и хотел. Черный бросил на меня
триумфальный взгляд.
   - Почту за  честь,  Юдит. Если ты последуешь  за мной, я покажу тебе твою
комнату.
   Они вместе вышли, оставив нас сидеть за столом, но у меня  больше не было
аппетита. Может, она и не малолетка, но я не имел ни малейшего желания любую
девчонку видеть в руках Черного Фетчена.
   - Галлоуэй, мы не можем позволить ему это сделать. Его надо остановить.
   - Может,  ты знаешь, как.  Она хочет выйти  за него замуж, а у нас нет ни
единого доказательства, что он бандит.
   -  Что он в ней  нашел, как ты  думаешь? Галлоуэй удивленно  посмотрел на
меня.
   -  Балда! Она  же  приятная девушка.  И  очень  смахивает на женщину. Ты,
наверное, забыл, что наша мать была не старше, когда вышла замуж за отца.
   Он  был  прав,  только мне  не  хотелось  этого  признавать.  Юдит  - еще
подросток... эти веснушки и все такое. И лишь  когда я представил  себе "все
такое", я понял,  что Галлоуэй  прав. Юдит уже почти женщина,  хотя ей и нет
еще по моему мнению...
   - Флэган, что будем делать? Кончилось тем, что мы направились к судье, но
он сказал, что ничего не может сделать для нас.
   - Жаль, парни. - Он был немного  грубоват, - мистер  Фетчен действительно
привел  небольшую  часть  скота  Хоукса, и  вернул  ее в  загон.  Причем тут
воровство. Нет никаких доказательств, что он причастен к угону  стада. А что
касается девушки,  она  достаточно взрослая.  Пусть сама решает, выходить ей
замуж или нет. Боюсь, что ничем не смогу помочь.
   Шерифом  Форта  Каунти  был  Бэт Мастерсон, и  мы отправились к нему. Нас
встретил симпатичный мужчина лет двадцати четырех - двадцати  пяти, в темном
костюме и черном котелке. Чтобы носить в наши дни котелок, нужно быть смелым
человеком.  Иным полупьяным  ковбоям трудно  преодолеть искушение попытаться
снять его выстрелом с твоей головы. Но у Бэта пулевых отметин на котелке  не
было видно.
   Он выслушал нас.
   - Думаю, вы можете дать телеграмму ее деду. Получите от него полномочия и
остановите свадьбу. А тем временем сообщите отцу...
   Никому  из  нас  даже в голову не  пришло такое.  У  нас  никогда не было
станции с телеграфными проводами. Мы слышали о них  и видели  провода  вдоль
железнодорожных путей,  но  послать  телеграмму Ко-  стелло...  До такого не
додумались.
   - Будем вам весьма обязаны, если вы поможете нам составить это  послание,
- сказал я, - поможете нам и хорошей девушке отказаться от плохого брака.
   Итак, Бэт взял ручку и нацарапал  телеграмму. Думаю, любой другой написал
бы ее  как-то особенно, но не  так, как он, - ловко и просто: "Фетчен здесь.
Предложил брак, Юдит  согласилась.  Телеграфируйте  распоряжение  остановить
свадьбу".
   - Если мы получим телеграмму от Костелло, где  говорится,  что он не дает
разрешения, - сказал Мастерсон, - я остановлю свадьбу.
   Отправив послание, мы остановились на дощатом настиле перед Лонг  Бранч и
задумались. Неожиданно Галлоуэю пришла в голову отличная мысль.
   - Я вот думаю, сколько в таком городишке может быть священников?
   - Три, может, четыре.
   Он смотрел на меня, улыбаясь, и я начал соображать.
   - Надо поспрашивать.
   Как раз в этот момент  мы заметили Бэта с тростью в руках. Он направлялся
в Лонг Бранч.
   - Мистер Мастерсон, - спросил я, - сколько в Додже священников?
   Бэт заморгал глазами.
   - Вам повезло, - ответил он. - Все, кроме одного,  уехали из города, -  и
добавил, - не забудьте о судье.
   Галлоуэй направил лошадь к лагерю, чтобы подготовить там все как следует.
Я верхом промчался несколько миль, чтобы конь был в мыле, и подъехал  к дому
священника.
   - Ваше преподобие,  -  запыхавшись, сказал я,  -  там, в лагере  ковбоев,
человек, он в очень плохом состоянии, жаждет от Господа отпущения грехов. Не
могли бы вы поехать к нему?
   Священник  был отличным  парнем,  он отставил  чашку с кофе, вытер  рот и
запряг  лошадь.  Пока  он  надевал  пальто,  я  закреплял  постромки.  Через
несколько минут он уже был готов.
   - Да, еще одно, - сказал я, - он хочет сделать завещание и просил,  чтобы
его написал  мировой судья. Он сказал, не важно,  хороший ли тот юрист, лишь
бы честный человек.
   Итак, я  ехал рядом с тележкой священника, пока мы не добрались  к домику
мирового судьи. Он собрался еще  быстрее. Они попылили на тележке  из города
на свою миссию милосердия.
   - Можешь спорить на свой последний  доллар, - сказал Галлоуэй, -  до ночи
они оттуда не выберутся.
   Единственное, что нас беспокоило, чтобы внезапно  в город не вернулся еще
кто-нибудь из священников.
   Но никто не вернулся.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Ведя двух  лошадей, я пересек улицу и зашел на постоялый двор. На углу я,
на  миг остановился,  наблюдая за перекати-полем,  и подумал  о Юдит. Ничего
особенного, и веснушки на лице... Но, черт, я скучал по ней.
   Над дверью конюшни висел фонарь, и его пламя задувал ветер. Вокруг никого
не было.  Я подвел  лошадей к стойлам, привязал и, поднявшись по лестнице на
сеновал,  сбросил  вниз  сена.  Я  уже  заканчивал  работу,  как  вдруг  мне
послышались внизу чьи-то медленные, осторожные шаги.
   Сняв с курка свой шестизарядник,  я, как можно тише, воткнул вилы в сено.
Затем  выпрямился, чтобы  послушать. Если  тот внизу знал,  что я здесь, мне
нужно  было слегка шевелиться, иначе  он заподозрит неладное. Ковбои нередко
спали в конюшне,  и я  собирался эту  мысль  подсказать ему.  Я  рассчитывал
заставить  его  подняться  по этой лестнице, вместо  того, чтобы он  схватил
меня, когда я буду по ней спускаться.
   Я стал думать. Человеку  иногда  полезно подумать. Когда он  думает,  это
нередко спасает его от долгих скачек и мучительных головных болей.
   Итак,  предположим,  я спускаюсь и хочу  подстрелить  человека,  когда он
лезет по одной из  этих лестниц. Где  я должен занять  позицию, чтобы видеть
все три лестницы сразу?
   Большого  выбора не  было. Две лестницы - со  стороны  сеновала, напротив
выхода, третья, о которой незнакомец тоже  знал, - рядом с выходом. Если тот
внизу хотел контролировать все  три  сразу, он  должен находиться  где-то  с
правой  стороны конюшни, у  задней части.  Если  же  есть еще одна лестница,
которой мало пользуются, то она - позади наблюдателя.
   Теперь же,  если  я  попытаюсь спуститься по  одной из  трех  лестниц,  я
окажусь спиной к стреляющему.
   Разобравшись,  первое,  что  я  сделал,  это  посидел  на  сене.  Немного
разбросал его вокруг, словно готовлю себе постель и не забочусь о том, чтобы
не шуметь, затем снял ботинки и бросил их на пол.  Потом тихонько поднял их,
связал шнурком, и повесил себе на шею.  Затем, как можно  осторожнее, встал,
ступая теперь в одних носках. Пол был твердым и не скрипел.
   Я подполз  к  отверстию  и прислушался, но не услышал  ни звука.  Вытащил
кольт и высунул голову посмотреть, что там внизу... Никого.
   Свесив ноги и зажав в правой руке кольт, я нащупал ногой первую ступеньку
лестницы, нашел  ее, затем - вторую. Спускаясь вниз и держась за лестницу, я
искал его, но никого не видел. Я спустился еще на ступеньку и вдруг услышал:
   -  Вот ты  где,  черт  тебя побери! -  Выстрел прозвучал не  более, чем в
тридцати  футах  от меня.  Пуля попала в  лестницу, отбросив  мне в лицо рой
щепок. Я выстрелил в ответ. Моя пуля прошла чуть левее вспышки. Уже стреляя,
понял, что взял слишком высоко, и снова нажал на курок, целясь пониже.
   В тот же миг я отпустил руки и упал,  приземлившись на пятки, перекатился
вперед, круша  упряжь  и  ломая стул. Буквально в нескольких дюймах  от меня
грохнул пистолет. Перекатившись, я снова выстрелил.
   Послышались  крики, люди  бежали  к  конюшне.  В дальнем ее  углу,  возле
лошадей,  шатался человек. Он сильно наклонился  вперед, схватился за живот,
покачнулся и упал лицом вниз.
   Крики приближались.
   Вынырнув через заднюю дверь сарая, я проскользнул  между стойками загона,
и помчался за домами к гостинице. Перед входом я остановился,  надел ботинки
и поднялся по боковой лестнице гостиницы в холл.
   В дверях  комнат  показалось несколько голов, и одна из них  принадлежала
Юдит.
   - Флэган, что случилось? - спросила она.
   - Какой-то пьяный ковбой... - ответил я. - Тут в Додже такое бывает.
   Она все еще стояла в дверях своей комнаты. Одетая, хотя было уже поздно.
   - Завтра у меня свадьба, - бросила она пробный шар.
   - Думаю, ты поступаешь неверно, и не этого хотел твой дед... и отец тоже.
   - Мистер Фетчен - прекрасный человек. Вот увидишь.
   Мы  услышали голоса снизу,  затем  стук  ботинок  по  лестнице.  Внезапно
появился Колби Рафин, за ним Черный Фетчен и Нортон Вэнс с Бэром Фетченом.
   - Вот он! - завопил Колби.
   Он схватился за пистолет, но я свой уже держал наготове. Там, в Теннесси,
эти ребята мало упражнялись быстро вытаскивать пистолет, и когда они увидели
кольт в моей руке, это их охладило.
   - Не знаю, кого вы ищете, парни, - сказал я, - но  мне не нравится, когда
меня окружают.
   - Ты убил Тори! - закричал Бэр.
   Прежде чем я открыл рот, вмешалась Юдит.
   - Как он мог? Он все время был здесь и разговаривал со мной!
   Это их остановило, они даже не  подумали спросить, как долго я был здесь.
В  следующий  момент у них такого шанса уже  не было. В холл вошел начальник
полицейского участка Эрп.
   - Что случилось? - спросил он меня.
   - Похоже, кто-то стрелял. Парни говорят, что убили Тори Фетчена.
   На лестнице появился Бэт Мастерсон. Эрп посмотрел на мои ботинки.
   - Ты не против, если я взгляну на них?  Тот парень, что стрелял, прибежал
сюда из-за домов. А там грязно.
   Я поднял один ботинок, другой. Оба  были такие чистые, словно  никогда не
ступали ни на что иное, кроме как на дощатый пол.
   Колби Рафин был огорчен. Просто не мог этому поверить.
   - Он лжет! - кричал Колби. - Это он! Ведь Тори должен был...
   - Тори  должен был что?  -  потребовал  ответа Мастерсон.  - Устроить ему
засаду? Не так ли? На сей раз вмешался Бэр.
   - Ничего подобного, - запротестовал он, - Тори всего лишь пошел взглянуть
на свою лошадь.
   - В такой-то час? -  спросил  Эрп. - Ты имеешь в виду, что он должен  был
так поздно ехать из города, в бурю?
   - Да, - спокойно  ответил Бэр. - Он  спешил, чтобы присоединиться к нашим
людям, которые были уже в пути.
   - Господа,  -  холодно  сказал Эрп,  -  прежде  чем задать еще  несколько
вопросов и прежде чем вы ответите на них, позвольте мне кое-что сказать. Ваш
друг Тори Фетчен носил новые  сапоги, сапоги  с весьма характерным  рисунком
каблука. Там в конюшне  он оставил достаточно следов. По ним видно, что этот
человек очень долго  ждал, приседал  или  стоял  возле одной из подпор. Я бы
даже сказал,  он кого- то ждал и старался быть незамеченным. Либо нервничал,
либо  слишком долго ждал. Как бы там ни было, его пистолет стрелял дважды, и
в него попали дважды...  третий выстрел задел ему плечо. У нас нет претензий
к человеку,  который  стрелял в  него. Оба были вооружены, и оба стреляли. Я
просто уточняю детали.
   - Один вопрос, господа, - сказал  Мастерсон. - Вы пришли сюда,  очевидно,
за Сакеттом. Вы хотели окончить дело, начатое Тори?
   - Ничего подобного! - Бэр  Фетчен небрежно махнул рукой.  - Просто там, в
Теннесси, у нас возник спор, и мы...
   - Тогда я предлагаю вам вернуться в Теннесси и все уладить там, - прервал
его Эрп. - Мне не нужна пальба в Додже.
   - Даю слово,  начальник, - сказал я, - пока не  начнут стрелять в меня, я
не дотронусь до своего кольта.
   -  Это по-честному, Сакетт. Ну  все, ребята, занимайтесь своими делами. А
если еще возникнет какая-нибудь заваруха, я вас упрячу в тюрьму.
   Когда они ушли, я сказал:
   - Юдит, извини, что я тебя впутал в это дело.
   - Ты стоял здесь со мной! -  настаивала она. - Я же вышла из комнаты, как
только услышала выстрелы.
   Она  была  сообразительной. Только не  учла, что  бегущий  человек  может
быстро покрыть приличное расстояние.
   - Они врут,  -  добавила Юдит.  - Тори не собирался уезжать из города. Он
должен был обедать со мной и Джеймсом.
   - Вроде поздновато для обеда?
   - Джеймс  сказал,  что  раньше он занят. Да  и  ресторан  не будет  таким
переполненным.
   - Лучше-ка я пойду, - сказал я и, сделав несколько шагов,  остановился. -
Если передумаешь, ты  всегда  можешь вернуться  и присоединиться  к нам.  Мы
довезем тебя до Колорадо.
   Она слегка улыбнулась.
   - Нет, Флэган, я не передумаю. Я люблю Джеймса, и он любит меня.
   Галлоуэй  сидел  в  нижнем   холле,  читал   газету.  Увидев   меня,   он
вопросительно взглянул.
   - Слышал, на конюшне была стрельба, - сказал он.
   - Судя по звукам, да, - согласился я и  сел рядом с  ним.  Потом  шепотом
добавил: - Этот Тони  устроил мне засаду, пока я возился с сеном. Он подошел
так близко, что едва не снес мой скальп.
   - Да, но сейчас тебе не мешало бы  наконец вытащить занозы из лица. Здесь
свет поярче, чем в холле наверху.
   Действительно, вот уже  несколько  минут  я чувствовал, как  что-то  жжет
лицо, но  был слишком  возбужден, чтобы придать  этому  значение. Я медленно
поднял  руку и нащупал кончик сосновой щепки, торчавшей из кожи. Две или три
выдернул сразу пальцами, другие не поддавались.
   Мы прошлись по улице к "Павлину", просто, чтобы оценить ситуацию. Бэт был
там. Он подошел к нам, взглянул на мое лицо и улыбнулся.
   -  Надеюсь, у тебя хватило времени переменить  носки, - сказал он. - Если
носить мокрые и грязные, можно простудиться.
   Я едва выдавил улыбку.
   - Вас не проведешь.
   -  Я видел, как ты входил  на конюшню,  а также,  как Тори  последовал за
тобой. За сараем есть след твоего носка. Я забросал его соломой.
   - Благодарю.
   - Когда человек  мне нравится, я стою за него. У меня есть  все основания
верить, что вы честные парни. Чего не скажешь о Фетченах.
   И  хотя дела шли  неплохо,  я волновался.  Черный не из  тех, кто оставит
убийство Тори просто так. Что бы ни говорили,  он  отыграется не на мне, так
на Галлоуэе. У меня  и в  мыслях  не было  убивать кого-либо,  но что  бы вы
сделали  на  моем  месте, когда  приходят  убить  вас?  Хуже всего,  что  он
перехитрил  меня.  Все  это  время  он  знал о другом  выходе  с сеновала  и
рассчитал правильно - я найду и использую его. То, что он не попал в меня, -
чистая  случайность. Мне помогла  темнота, иначе бы  он наверняка  прикончил
меня.


ГЛАВА ПЯТАЯ

   Накрапывал мелкий дождик,  когда  мы отправились завтракать  в  ресторан.
Было  рано и, как всегда  в этот час,  мало людей.  Серые  фасады  магазинов
потемнели от дождя, и  пыль прибило по меньшей мере на пару часов. Всадник в
промокшем плаще проскакал по улице к конюшне. Тихое утро в Додже.
   Мы  завтракали в ресторане, но, несмотря на  голод, наше  внимание больше
занимала не еда, а ожидание Фетченов. Но они не пришли. Дождь перестал, хотя
тучи не рассеялись и буря продолжалась. Вода с карнизов  и вывесок капала на
дощатый настил.
   Мы смотрели в окно. Вошел мужчина и остановился в двери, чтобы  стряхнуть
воду с шляпы  и плаща.  Он прошел, и я услышал, как, не глядя на нас, сказал
Бену Спрингеру:
   - У них были похороны. Собрались человек девятнадцать. Крутые ребята.
   - Девятнадцать? - прошептал Галлоуэй. - Похоже, они обзавелись подмогой.
   Затем  мы  их  увидели  в окно  -  люди в черных плащах  и  черных шляпах
переехали улицу, соскочили с лошадей и стали под выступом крыши напротив.
   Двое повернулись и пошли по  улице направо, и  еще двое налево! Остальные
застыли на месте. Похоже, они ждали нас.
   - Я бы сказал, весьма лестно, -  произнес Галлоуэй, взяв свою чашку кофе.
- У них там целая армия.
   - На нас  хватит, - прокомментировал я.  Затем, спустя минуту, добавил: -
Интересно, что случилось с Юдит?
   - Пойди и посмотри. Я останусь  здесь. Хотел бы  знать, полезут  ли они в
драку. Если нет, то мы выйдем к ним.
   Отодвинув  стул, я  встал  и  направился в  гостиницу.  Там  поднялся  по
лестнице. Дойдя до двери Юдит, я постучал раз, другой.
   Ответа не было.
   Я  постучал чуть погромче, никто не откликнулся, тогда  я  просто  открыл
дверь.
   Комната была пуста. Кровать  не застелена после сна, но Юдит не было, как
не было и ее вещей.
   Спускаясь по лестнице,  я шел чертовски осторожно. Когда сталкиваешься  с
опасностью, не мешает  двигаться осторожно, а  я чувствовал, что это  именно
тот случай.
   В холле  - никого.  Я пробрался  в такое место,  откуда через  арку можно
наблюдать за рестораном.
   Галлоуэй сидел  там же,  где я  его  и оставил, только за столом напротив
него  сидели два  Фетчена, а  еще один стоял у  входной двери.  Все  держали
пистолеты.
   Черный Фетчен был вместе с Бэром и еще одним ковбоем, которого я не знал,
- человеком с копной волос соломенного цвета и шрамом на челюсти.
   - Это ваши шутки, -  говорил Черный, -  твои  и твоего  братца.  Вы увели
священника из города. Ну что ж, это вам так  не пройдет. Юдит едет с нами на
Запад, мы найдем себе священника.
   -  Я  не хочу, чтобы этой девушке был  причинен  вред, - спокойно ответил
Галлоуэй.  -  Если  ей будет  причинен вред, эта  страна очень  обеднеет  на
Фетченов.
   - У тебя не будет такого шанса. Ты из этой комнаты  не выйдешь.  Живым не
выйдешь.
   Именно в этот момент я  услышал, как  скрипнула доска позади меня.  Очень
тихо скрипнула, но я  услышал. Не двигаясь, я  сумел глянуть назад. Утренний
солнечный свет, падающий через окно очерчивал легкую тень, и я заметил носок
сапога.
   Как  только  я  увидел это, носок  немного изогнулся,  как в случае, если
человек делает  шаг вперед или вскидывает ружье,  чтобы ударить кого- нибудь
по  голове. Так  что я отскочил вправо и, сильно размахнувшись,  нанес  удар
кулаком слева. Мой левый кулак  попал ему в солнечное сплетение, как раз под
третью пуговицу рубашки, и из него весь дух вышел, словно его бык боднул.
   Все произошло быстро и тихо, так что я опять мог наблюдать за рестораном.
   Галлоуэй сидел спокойно.  Никто  и никогда  не мог  заставить волноваться
этого парня. Он говорил  вежливо,  но был  таким крутым  и колючим, что даже
одежду изнашивал сначала изнутри.
   Я вот что хочу сказать, Галлоуэй не тот парень, на которого следует лезть
напролом, если не хочешь потерять свою шкуру.
   - Я уйду из этой комнаты, Фетчен, - сказал Галлоуэй, - когда захочу. Если
при этом придется пройти по  Фетченам, я  сделаю это. На вашем  месте  я  бы
развернулся и вышел  бы отсюда,  пока все  идет хорошо. И помните, что я вам
сказал: если хоть один волосок  упадет с головы  этой девушки, многие из вас
будут болтаться на виселице.
   Они не  могли раскусить его. Никто не  верил, что  он может так  спокойно
разговаривать, не  имея достаточного количества стволов за  спиной.  Он  был
один, но именно он диктовал условия, и это беспокоило их.  Они думали, что у
него наверняка есть какой-то козырь про запас.
   Бэр  оглянулся вокруг и увидел  меня.  Я стоял в двери,  с их фланга,  на
расстоянии  выстрела.  Между нами было двадцать  - двадцать  пять  футов,  и
никакой преграды.  Они понимали,  что с  нами могут быть  и другие, так  как
видели нас с ковбоями из стада с клеймом "X".
   Черный поднялся, спокойно передвигаясь,  и,  надо отдать ему должное,  он
был изящен, как кот. Крупный мужчина, крупнее нас с Галлоуэем. Там, в горах,
говорили, что в уличных драках он мог кулаком убить человека.
   - Мы подождем,  - сказал Черный.  -  У  нас есть все время,  какое только
существует на  этом  свете. И  первый  же  священник,  которого мы встретим,
обвенчает меня и Юдит.
   Они  вышли  толпой  так же,  как и  вошли, а я зашел  вовнутрь.  Галлоуэй
взглянул на меня.
   - Были проблемы?
   - Да так, мелочи, - ответил я.
   В  деле  с Тори  Фетченом  последнее  слово  еще  не  сказано.  Это  была
незакрытая   книга.   Фетчены  слишком  благоразумны,   чтобы   вступать   в
противоречия с законом  по поводу использования огнестрельного оружия, когда
закон находился в руках таких парней, как Вайат Эрп, Бэт Мастерсон и других.
К  западу  -  просторные  прерии  и что  там  произойдет,  не  будет  никого
волновать, кроме нас и их, Фетченов.
   -  Давай   выпьем  кофе,  -  угрюмо   предложил  Галлоуэй.  -   Нам  надо
поразмышлять.
   Не  успели мы  сесть, как  зашел  Эван  Хоукс. Заметив нас, он  подошел к
столику.
   - Какие планы, парни? Если ничего пока не решили, можете присоединиться к
нам. Он придвинул стул и взгромоздился на нем.
   - Если правда, что банда  Фетчена угнала  мой скот, то, мне  кажется, они
прихватят стадо чуть  западнее. Насколько нам известно, ни одна голова скота
не  была  продана,  разве что немного говядины в форте  Додж. У нас осталось
около трехсот голов, которых я собрал здесь, но хотел бы вернуть все стадо.
   И впрямь, почему бы и нет? Фетчен украл  стадо,  чего ради не вернуть его
тем  же  способом? Кто потерпит,  чтобы  у  него  уводили из-под  носа  скот
стоимостью около пятидесяти тысяч долларов.
   - Мы скачем на Запад, - сказал  я ему,  - хотели  бы  убедиться, что этой
девушке ничего не грозит.
   Выехали на рассвете. Эван Хоукс  во главе, за ним десяток крепких парней,
включая и нас. Здесь были Гарри Бриге, Жердь Уолкер и другие. Среди прочих в
нашей группе выделялись  двое,  -  похоже, меткие стрелки:  Ларни  Кэгл  лет
девятнадцати, с походкой пумы, и более спокойный Кайл Шор.
   Хоукс-поравнялся со мной.
   -  Флэган, я слышал, ты  чертовски умен на тропе. Сможешь взять след  той
группы?
   - Попытаюсь.
   Через час-два я  нашел следы  их  лошадей. Я узнал ту, на которой скакала
Юдит,  и  всех других ее  лошадей, а также лошадь Черного Фетчена.  Это было
нетрудно.


ГЛАВА ШЕСТАЯ

   С первым  лучом солнца мы двинулись  на  запад, погоняя небольшое  стадо,
передвигавшееся в хорошем темпе. Что касается меня, то мысль о том, что Юдит
где-то неподалеку впереди  нас, придавала  мне странное  чувство  близости с
ней. До сих пор мы не были абсолютно уверены, куда они следуют,  но теперь я
чувствовал, что уж  если  занялся этим, то  смогу  настичь  их еще до заката
солнца.
   Этим вечером мы  разбили  лагерь  у  северного рукава  Симмарона, и  едва
закипел кофе,  как  нас окликнул какой-то всадник.  В  наши дни,  как я  уже
говорил,  из темноты никто  просто  так не выезжает.  Ели  хочешь дожить  до
внуков, научись останавливаться.
   Когда он присел к  костру и мы, перекинувшись несколькими словами о ценах
на  говядину,  об охоте на буйвола,  познакомились,  он глянул на меня через
костер и спросил:
   - Вы Флэган Сакетт?
   - Да.
   - Вам послание от Бета Мастерсона.
   Он вручил мне  свернутую бумагу. Открыв ее, я нашел внутри еще две других
бумажки.
   Первой была записка от Бета: "Если бы мы это знали раньше!"
   Второй  - ответ  на нашу  телеграмму,  направленную в Тейзвелл:  "Дж.  Ч.
Фетчен,  Колби Рафин, Бур Фетчен разыскиваются за убийство Лабана Костел-ло.
Арестовать и держать под стражей".
   - Итак,  они  убили  его, - сказал Галлоуэй.  - Я предполагал, что  такое
может случиться.
   - Нам нужно отнять у них девушку, Галлоуэй, - сказал я.
   - Если  твои предположения верны, - сказал Хоукс, - они используют ее для
шантажа отца.  Похоже, так оно и будет. У  них - большое стадо скота, но нет
пастбища.  Они могут обосноваться на  любом  свободном  пастбище,  но  тогда
возникнут вопросы. Мое клеймо известно,  так что если они еще  не переменили
его, то им придется...
   -  У  них  не  было  на это  времени,  -  сказал  Уолкер. -  Стреножить и
проклеймить так много голов не очень-то легко.
   -  Мы теряем  время, - сказал  Ларни. -  Давайте установим, где  стадо, и
заберем его.
   -  Их девятнадцать, -  возразил  Бриге.  -  Справиться с  такой компанией
непросто.
   - Ларни прав в одном, - сказал Хоукс. - Мы должны найти стадо.
   В таких бескрайних просторах, как эти, где  закон -  чисто местное дело и
ни один чиновник  не желает  забираться дальше собственного  округа, человек
может рассчитывать только на  себя  или на  свое оружие.  Единственное,  что
сдерживало людей вне обжитых мест, были их  собственные взгляды на мораль да
сила.
   Если человек опасен" рано или поздно все об этом узнают, если он лжец или
трус,  об этом тоже скоро станет известно  всем. Но если он  силен и смел, у
него скоро появятся  друзья и репутация справедливого, и он сможет заключить
большие  сделки, не обладая никаким иным капиталом, кроме  своей  репутации.
Каждый полагался только на самого себя.
   Если вор был пойман на горячем, его обычно вешали на ближайшем дереве. Ни
у  кого не  было времени  ехать  за  сотню  миль в здание суда, а  тем более
возвращаться туда снова. Многих из чиновников устраивал такой ход дела.
   Мы с Галлоуэем были бедны. Первый раз приехали на Запад заработать денег,
чтобы выплатить  отцовские  долги,  и  вот  опять  возвращались  попробовать
создать собственное дело. Но телеграмма из Теннесси все изменила.
   Мы не препятствовали, когда Черный Фетчен заявил, что претендует на Юдит,
так  как  и она  собиралась выйти за него замуж, у  нас  не было юридических
оснований  возражать.  Но тот факт,  что  он убил ее  дедушку,  все изменил,
теперь мы знали, по собственной воле она никогда за него не пойдет.
   Галлоуэй  и я скакали вместе с Моссом Риардоном.  Мы следовали по слабому
следу,  начав с того же места,  где оставили его вчера. Этим утром, несмотря
на то, что след менял направление,  загибался,  поворачивал по разным  углам
или отклонялся, я и Галлоуэй продолжали следовать по нему.
   - Думаю, что мы их достали, -  сказал Мосс. - Если я не  ошибаюсь, там, в
реке, есть впадина, где  задерживается  вода после дождя. Ее там достаточно,
чтобы напоить стадо.
   Мы сошли со следа и поехали по низине, придерживаясь  линии горизонта, но
двигаясь  в том же  направлении, куда вел след. Время от времени один из нас
отъезжал,  чтобы  проверить,  идем ли  мы вдоль  следа.  Все было правильно.
Мустанг Мосса занервничал.
   - Чувствует воду, - сказал он мрачно. - Нам лучше поехать потише.
   Мы  начали  замечать,  что трава на  дне  высохшей реки  общипана. Кто-то
провел здесь большое стадо, погоняя его низинами, что  настоящий скотовод не
сделал бы, так как ему пришлось бы все время выгонять  скот  из кустарников.
Только человек, скрывавший стадо от людских глаз, мог сделать это.
   Мы нашли  место на дне реки, где сохранилась вода. Оно было все затоптано
прошедшим  здесь  стадом, но теперь вода стала  снова  наполнять ложбину. Мы
спешились и напоили наших лошадей.
   -  Как далеко  они  ушли?  -  спросил Галлоуэй. Риардон  подумал  минуту-
другую:
   - Недалеко... может быть, мили на три или четыре отсюда.
   - Хорошо бы одному из нас вернуться и предупредить Хоукса.
   Приближался закат, а наша группа находилась в  добрых десяти милях. Никто
не двигался. После того, как наши лошади утолили жажду, мы отъехали.
   - В общем, - перенес  я ногу через  седло, -  хочу съездить в их лагерь и
посмотреть,  как там поживает Юдит. Если  она в беде, в самый раз  увезти ее
оттуда.
   -  Неплохо  бы их немного встряхнуть, - предложил Мосс, и  его неприятные
глаза сузились. - Можно даже увести, пару голов скота.
   Мы  вскочили  на лошадей  и двинулись в путь,  где-то  около  полуночи мы
почуяли дым костра, а  еще через  несколько минут увидели его красное пламя.
Уже  были видны очертания человека, сидящего  на  страже.  Тонкий  ствол его
ружья отбрасывал длинную тень.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Мы  подошли к  лагерю  с  подветренной стороны, чтобы  их кони не  смогли
почуять нас. Скот ночевал  на  широкой плоской возвышенности, выступающей на
несколько  футов  над  рекой.  Большая  часть  скота  спала,   но  несколько
беспокойных бычков по-прежнему паслись то там, то тут.
   В  конце  концов я покинул остальных  и двинулся к лагерю. Уже виден  был
красный глаз  угасающего  огня, когда я  привязал своего коня  на  небольшой
прогалине, окруженной кустарником. Это было место, где никто не наткнется на
мою лошадь, а я смогу быстро ее найти, если придется бежать.
   Сняв с седла  ружье,  я двинулся  в путь, имея  при  себе  шестизарядник,
пистолет, прикрепленный  к  моим штанам,  и  длинный  охотничий нож.  Сменив
сапоги  на  мокасины,  которые  возил  в  своих  седельных  вьюках,  я  стал
пробираться через кусты по направлению к лагерю.
   Сквозь листья уже слегка был виден часовой, но последние шестьдесят футов
у  меня заняли  почти полчаса. Часовой  курил трубку из стержня  кукурузного
початка, с трудом раскуривая ее. Время от  времени он склонялся над костром,
брал  веточку,  чтобы вновь разжечь трубку, и  это давало  мне преимущество.
Когда  он смотрел в темноту, его глаза, привыкшие к отблескам костра, видели
плохо.
   Лагерь  был довольно прост. То  тут,  то там  лежали  свернутые  в клубок
мужчины,  и в  одном месте  я  увидел Юдит.  Голову  она  положила на  ствол
огромного  старого тополя. По  одну сторону  в  десяти  футах  от нее  лежал
Фетчен,  по другую  на  таком  же  расстоянии  -  Бер.  Ее  ноги  лежали  по
направлению к огню, футах в двадцати.
   К ней нельзя было добраться, не  переступив через одного из мужчин или же
как-то  перебравшись через этот  ствол. Хотя когда начнется массовое бегство
скота, они на минуту забудут о ней и...
   Это было чертовски рискованно. Но  я  рассчитывал  на  то,  что в прериях
первая мысль  человека - о коне. Когда эти парни  повскакивают  и  кинутся к
своим лошадям, они на минуту-другую  забудут о Юдит. Если бы в этот момент я
был вот за этим стволом...
   Мы не рассчитывали заполучить  Юдит, но я  знал, что наши парни воспримут
мой  поступок  как  само  собой  разумеющееся.  Они начнут  нападение  через
несколько  минут.   Поэтому  лучшее,  что  я  мог  сделать,  это   незаметно
прокрасться  к  стволу тополя. Таким образом  я тихо  ушел с того места, где
был, а когда углубился в лес, начал по кругу огибать лагерь.
   Я волновался. Что-то  мне не нравилось,  казалось,  кто-то следит за мной
или устроил  засаду.  Это неприятное чувство. Я не видел и не слышал никого,
но не  мог  недооценивать ребят Фетчена. Слишком много я  о них знал,  чтобы
быть беспечным. Это - очень ловкие типы; они умели охотиться и драться.
   Вдруг я услышал шум. Кто-то шел в их лагерь.  К тому времени я уже был на
одной линии со стволом  дерева,  так  что  прополз  по земле  под прикрытием
кустов и оказался как раз за ним.
   Теперь я мог видеть Черного Фетчена, стоящего у огня, там же был и Бер. С
ними  -  трое-четверо других, они тихо переговаривались. Что-то случилось...
может быть,  они заметили наших  ребят, или кто-то из  их  банды увидел нашу
группу, приближающуюся с севера.
   Почти в тот же  миг я  увидел Юдит. Она лежала неподвижно, ее глаза  были
открыты, а голова немного откинута назад. Смотрела прямо на меня.
   - Флэган Сакетт,  -  прошептала она, - убирайся  отсюда.  Если  они  тебя
найдут, то убьют.
   - Я пришел за тобой.
   - Ты дурак. Я выхожу замуж за Джеймса Черного Фетчена.
   - Только через мой труп.
   - Если ты останешься здесь, то так оно и будет. Убирайся.
   Или я ошибался, или она уже не с таким  восхищением  относилась к браку с
Черным. Как бы там ни было, теперь или никогда.
   Я не имел ни малейшего понятия о том, что случилось в  лагере Фетчена, но
наше нападение должно было вот-вот начаться. Вряд ли мне удастся еще раз так
близко подобраться к Юдит. Поэтому я сказал:
   - Успокойся и незаметно подберись сюда.
   - Нет!
   - Юдит, - сказал я,  так как время неумолимо  уплывало, - как ты думаешь,
почему люди Фетчена приехали на Запад?
   - Чтобы забрать меня! - ответила она гордо.
   - Возможно. Но у них есть и  другая  причина для этого. Они бежали  сюда,
потому что их разыскивают за убийство!
   Ребята Фетчена стояли  вместе и разговаривали. Еще  один  выполз из-  под
одеяла и подошел к ним. В этот момент один из  группы сдвинулся с места и я,
наконец, увидел того, кто их всполошил.
   В  центре стоял некто, не из их лагеря, но очень знакомый.  Неожиданно он
повернулся и пошел  к своей лошади. Я не видел его лица, но я узнал походку.
Это был Ларни Кэгл.
   - Я тебе  не верю!  -  прошептала Юдит.  Появление  Кэгла меня  чертовски
напугало.  Если он  говорил  с  ними, то наверняка  рассказал, что мы совсем
близко. А судя по тому, как  они его  встречали, можно было не  сомневаться,
что он здесь свой.
   - У меня больше нет времени. Черный  Фетчен, Бер и остальные убили твоего
деда и, чтобы доказать это, я покажу тебе телеграмму из Тейзвелла.
   Она   глотнула  воздух  и   начала   было   говорить,   затем  неожиданно
выскользнула.из-под одеяла, схватила свои ботинки и бросилась в кусты.
   -  Юдит!.. Где эта глупая девчонка?  Я услышал, как они  гонятся за нами,
так что  мы  встали  на ноги  и  бросились  бежать. Именно  в этот момент  и
раздались  гром копыт,  дикие крики, выстрелы  и  мы услышали, как понеслось
стадо.
   Взглянув  через плечо, чтобы по  костру определить направление,  я увидел
поляну,  где находился  их  лагерь.  Все  замерли,  услышав  этот шум, потом
бросились  к   своим  лошадям.   Внезапно  кусты   прорвала  сплошная  стена
стремительно двигающихся рогов и копыт, которая в ярости крушила перед собой
все.
   Моя  лошадь  была  в  безопасности,  но  к  ней  надо  еще  добраться.  Я
подпрыгнул,  ухватился  за  нижнюю  ветку  тополя, подтянулся  вверх,  затем
схватил  Юдит  и подтянул  к  себе как  раз  в тот  момент,  когда громадный
пятнистый бык, освещаемый пламенем костра, пронесся внизу.
   Позади  нас, в  лагере,  слышались  крики и  выстрелы,  которыми пытались
повернуть  стадо,  затем  раздался  душераздирающий  вопль,  исходивший   из
чьего-то нутра, развороченного давящими копытами. Скот пронесся  мимо нас, и
я чувствовал его тепло.
   Это заняло всего несколько минут, но, казалось, длилось гораздо дольше.
   Мы с Юдит добрались до моего коня, который чертовски обрадовался при виде
меня. Я вскочил на него  и посадил к себе в седло Юдит.  И когда  я мчался к
нашему лагерю, она припала ко мне, держась за талию.
   Но  в  этот момент я мог  думать только о  Ларни Кэгле. Он продал  нас  с
потрохами.
   Перед рассветом я встретил  Мосса и Галлоуэя. Они скакали, ведя  за собой
одну из кобыл Костелло и пегого пони.
   Юдит пересела на кобылу,  и  мы  направились  на север  к  лагерю Хоукса,
сгоняя в  стадо  скот,  который находился по  дороге. К тому времени,  когда
достигли лагеря, мы уже гнали впереди себя по меньшей мере пятьсот голов.
   Первым нас встретил Кайл Шор, за ним шел "Жердь" Уолкер.
   Я взглянул на Шора, изучая его и  соображая, не продал ли и он нас? И как
далеко он пойдет, защищая своего напарника.
   Мы  подогнали скот к лагерю. Нас  выехал  встречать  и Эван  Хоукс  - без
пиджака, на неоседланной лошади.
   Он перевел взгляд со стада на Юдит. И, сделав паузу, сказал:
   - Все в порядке, парни?
   - Да, - ответил  я. - Но Фетченам, должно быть, пришлось  несладко. Стадо
растоптало их лагерь.
   - И поделом, - сказал  Уолкер. Затем послышалось пение, и подъехал  Ларни
Кэгл.
   - Как насчет кофе? -  спросил он.  - Никак  не  могу  привыкнуть к ночным
охотам.
   Я сделал шаг вперед, ощутив внутри холод и пустоту.
   -  Пришлось  поскакать? -  спросил я. Стало  так  тихо,  что  можно  было
слышать,  как  проплывают  облака. Он подошел  ко мне и взглянул через пламя
костра.
   На какой-то миг все смолкли. Первым нарушил паузу Кайл Шор.
   - Ларни Кэгл - мой друг, - сказал он.
   - Спроси его,  где  он был сегодня ночью, а затем решай, друг он тебе или
нет.
   - Ну что ж, можем поговорить и об этом, - сказал Кэгл.
   - Но прежде, чем мы начнем  говорить, - сказал  я, - пусть каждый возьмет
оружие. Фетчены ищут нас  и знают, где мы. Они могут появиться здесь в любую
минуту.
   Гарри Бриге вдруг отошел от группы.
   - Я скажу Дэну и ребятам, - произнес он и удалился.
   Кайл Шор оторвал взгляд от меня и перевел его на Кэгла.
   - Что он хочет сказать, Ларни?
   - Он начал, пусть и говорит.
   -  Выкладывай,  что  ты  имеешь  в  виду,  Сакетт, - сказал Шор.  -  Хочу
послушать.
   - Ларни Кэгл незаметно оставил ночью скот и отправился в лагерь Фетченов.
Он рассказал  им все, что только они хотели услышать о Галлоуэе, Моссе и обо
мне, и если  бы мы внезапно не начали раньше их, нас бы схватили и  убили. А
сейчас, видимо, последует нападение на наш лагерь.
   Кэгл  не спускал с меня  глаз, ожидая, когда  я вытащу пистолет. Вдруг он
начал отступать, ожидая помощи.
   - Кто этому поверит? - сказал он почти безмятежно.
   -  Они  поверят,  -  неожиданно вмешалась  Юдит. Это  была первая  фраза,
которую  она  произнесла  после  приезда  в  лагерь.  Кэгл   был   похож  на
затравленное животное. Он не заметил Юдит и не знал, что она в лагере.
   - Ну так как, Кэгл? - спросил Хоукс ледяным тоном.
   - Мистер Хоукс, - сказал Кайл Шор, - это мое дело. Я привел его в лагерь.
Он повернулся к Кэглу:
   - Ларни, когда  я  работаю,  я работаю на  совесть.  Я могу продать  свое
ружье, но если я продам его, оно будет проданным.
   Бриге подъехал к костру.
   - Фетчены приближаются, мистер Хоукс. Они окружают нас.
   - У вас нет ни единого шанса! - сказал Кэгл с насмешкой.
   - Зато  у тебя есть,  - сказал  Кайл Шор.  - У  тебя есть лишь один шанс,
Ларни, но, чтобы использовать его, тебе нужно прикончить меня.
   Они уставились друг на друга через пламя костра.
   Кэгл  опустил руку. Он был  быстр.  Его  пистолет вышел из кобуры и начал
стрелять.  Первый выстрел попал  в  землю возле  ног Шора,  второй - оторвал
кусочек поля его шляпы.
   Кайл Шор вытащил пистолет почти одновременно с ним, но его пистолет вышел
гладко и сделал свой выстрел... всего один выстрел.
   Ларни  Кэгл  покачнулся  и  упал  лицом  вниз, мертвый  еще  до того, как
коснулся земли.
   В прериях послышался выстрел - один,  другой. Мы побежали к нашим лошадям
и загнали их под деревья. Галлоуэй опустился на колено возле ствола дерева и
быстро начал стрелять. Взяв Юдит за руку, я толкнул ее за поваленное дерево.
Затем опустился на колено рядом с ней, взвел ружье и поискал цель.
   Ливень  жужжащих  выстрелов  пронесся  над нами,  затем  послышался топот
копыт, и наконец они скрылись. Когда Черный увидел,  что внезапное нападение
не получилось, он  поджег ночь  оружейным огнем и ускакал, рассчитывая,  что
наступит другой день, когда и на его улице будет праздник.


ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Юдит была  свободна.  Она  честно выполняла свою  долю работы  по лагерю-
помогала готовить обед и даже  доказала, что  может не только прясть  грубые
нитки, но и кое-что смыслит в уходе за скотом.
   Хотя  я  пытался  не  обращать  на нее  внимания, мне  это  не удавалось.
Помешивая в котелках склоняясь над костром, она выглядела просто прелестно.
   Через  некоторое время мы снова продолжили свой путь на запад. Вокруг был
простор. Большая, огромная,  широкая страна, которую и не охватишь. Какое-то
особенное ощущение  вызывал  ветер, дувший через  эти  травы,  ветер - такой
холодный, что он проникал вовнутрь  тебя, ты при каждом вздохе ощущал, будто
глотнул холодной воды.
   Дважды  мы  видели  сожженные  фургоны  - места,  где индейцы  напали  на
каких-то  переселенцев.  Никто  так  никогда и не узнает,  кто  они были. Их
родственники еще какое-то время будут интересоваться ими, но скоро забудут.
   Как-то, ускакав намного вперед стада, я услышал, что кто-то скачет следом
за мной. Я  обернулся и увидел Юдит. Она сидела в седле по-  дамски, и когда
подъехала ко мне, выглядела весьма соблазнительно.
   - Тебе лучше бы оставаться со  всеми,  -  сказал я, -  если нас  встретят
индейцы, они могут захватить тебя.
   - Когда ты заботишься обо мне,  я  не  боюсь. -  Не  беспокойся,  я сумею
защитить тебя, - сказал я,  - но ведь если  появится банда Фетчена, ты сразу
же смотаешься с ними.
   - Нет!
   Она поравнялась со мной и поехала рядом.
   - Ты  даже не представляешь, какие они. Я никогда  не думала, что мужчины
могут быть  такими.  - Она  быстро взглянула на меня. - О, они ко мне хорошо
относились. Джеймс  присматривал  за  этим. Но я как-то случайно  подслушала
один разговор... - Она снова повернулась ко мне. - Самый счастливый момент в
моей жизни - когда  ты появился из-за того  ствола  дерева.  Тебя  же  могли
убить!
   - Да,  здесь такое  случается.  Просто не  нужно быть  беспечным. Ты тоже
должна быть осторожной.
   Прелестный  маленький  ручей,  около восьмидесяти  дюймов  глубиной, но с
быстрым течением, извивающийся среди плоского луга с  невысокими  холмиками,
предложил  нам укрытие от северного ветра среди  тополей с ивами. Для лагеря
лучшего места не найти.
   Когда  загорелся костер, и  воздух наполнился запахом  кофе, я подошел  к
Эвану Хоуксу.
   - Мистер Хоукс, Галлоуэй и я думаем, что нам лучше  направиться прямо  на
ранчо Костелло в Гринхорнс. Если Фетчены застанут его врасплох, ему может не
поздоровиться. А без стада мы будем двигаться быстрее.
   - Все в порядке, ребята.  Мне жаль терять вас, но мы держим путь в том же
направлении. - Он сделал паузу. -  Вы собираетесь вернуть мое стадо, так что
считайте себя по-прежнему на довольствии. Когда вернете эту девушку ее отцу,
поищите мой скот.
   К рассвету мы уже  оставили  лагерь далеко позади. Лошади, на  которых мы
скакали, были быстры и с добрым запасом жизненных сил.  Юдит - наездница что
надо, и мы оставались в седле весь  день, догоняя солнце на небе до тех пор,
пока не увидели далекую зубчатую линию гор. Появились звезды.
   Мы  спали  в  крохотной  ложбине  под  тополями,  лошади  паслись,  а под
кофейником дымились остатки небольшого костра.  Юдит лежала, положив щеку на
руку, ее темные волосы были разбросаны по лицу, а губы блестели при утреннем
свете.  Какого мужчину  не встревожит  такая  картина?  Но я не  имел  права
расслабляться, поэтому отвернулся к костру.
   Юдит  Костелло... Какое чудесное имя! Но даже если бы мы с ней  поладили,
что бы я мог предложить такой девушке? Ее семья торговала лошадьми и,  как я
слышал, была весьма обеспеченной. А что имел я? Ружье да седло.
   Мои мысли перенеслись на ранчо близ Гринхорна. Фетчены  убили деда Юдит в
Теннесси вроде  бы из-за того, что злились на Юдит и могли потерять лошадей.
Но если предположить,  что было еще  что-то? Если предположить,  что  в этом
деле есть что-то такое, о чем никто из нас и не догадывается?
   Мы  соорудили  завтрак из припасов, которые взяли у  людей Хоукса,  затем
оседлали коней и поскакали на запад, придерживаясь все время низин.
   Прежде всего мы должны найти ранчо Костелло. Единственное, что мы знали -
оно находится где-то в Гринхорне. Как  мне  было известно, ближайшим городом
был Вальзенбург,  но я старался  избегать городов. Без  сомнения, у Фетченов
там есть свои люди, которые  сразу же сообщат им о  нашем прибытии. К северу
отсюда, и прямо  на  запад  от  нас  был перегон  под названием Грин-хори, в
гостинице  "Гринхорн  Инн" -  одном  из  известных  мест сборищ  банды  Кита
Карсона, мы рассчитывали что-нибудь разузнать.
   В Фетченах было много ненависти, но ни в одном из них ее не было столько,
сколько в Черном. Они не успокоятся,  пока не пригвоздят наши шкуры к земле,
или в конце концов мы не сделаем то же самое с ними.
   Когда день  уже подходил  к  концу,  мы сели  на лошадей  и  двинулись  к
Гринхорну. Горы  были названы  по имени индейского вождя,  который заправлял
здесь много  лет назад. "Гринхорн" - так  называют молодого оленя, когда его
рога  в мягкой коже, "Гринхорн"  означает  "зеленые  рога".  В  это время он
по-дурацки храбр и готов  броситься на любого. Именно таким и был  индейский
вождь, пока его не прикончили испанцы.
   Гостиница "Гринхорн Инн" была достаточно комфортабельной: стоянка и отель
со  спальными  комнатами,  сносная  столовая. Мы подъехали к ней,  привязали
своих  лошадей, чтобы их  не было  видно,  и проверили  лошадей,  стоящих  в
конюшне, но ни одна из них не принадлежала Фетченам.
   Место было  полупустое. На лавочке сидел старик с таким  лицом, будто оно
было высечено из камня,  и посмотрел на нас так, словно видел раньше, хотя я
его не  знал. Это был высокий, с  суровым  лицом старик, один  из тех старых
охотников на бизонов, с которыми лучше не связываться.
   Человек за  стойкой бара, куда мы вошли,  взглянул на Юдит, затем на нас.
Мы нашли столик и, повесив шляпы рядом, сели. Он подошел к нам.
   -  Как дела,  ребята?  У  нас есть  бобы с  беконом, с медвежьим мясом, с
олениной. Что желаете? Есть свежеиспеченный хлеб, сам пек.
   Мы сделали заказ. Он принес  нам кофе, черный  и крепкий.  Пробуя его,  я
взглянул  на  Юдит.  Для  девушки,  которая  попала  в  такой  переплет, она
выглядела весьма бодро и  чертовски  привлекательно, слишком  привлекательно
для такого парня с гор, как я.
   - Это,  - обратился я к ней, - очень опасные края. Здесь есть индейцы юта
и команчи и, что бы кто не говорил, в них течет  злая кровь. Они не очень-то
любят белого человека, и друг друга.
   - Я  ни о чем, кроме отца, не могу думать,  - ответила она. - Я так давно
не видела его, и  теперь, когда мы  совсем  рядом,  не могу сидеть спокойно,
хочется скорее двинуться в путь.
   - Попридержи лошадей, - посоветовал  Галлоуэй. - Мы сделаем это  в нужный
момент.
   Когда  он говорил, у меня  было  такое предчувствие, будто  что-то должно
случиться.
   Когда бармен вернулся с едой для нас, я взглянул на него и сказал:
   -  Мы  ищем ранчо Костелло в Гринхорнсе.  Не могли бы вы нам сказать, как
туда добраться?
   Прежде чем ответить, он поставил еду перед нами.
   -  Мой  вам   совет,  держаться   оттуда  подальше.  Это   ничего,  кроме
неприятностей, вам не принесет.
   Даже под загаром лицо Юдит побледнело, в ее глазах появился испуг.
   Когда я заговорил, то не узнал собственный голос.
   - Что вы хотите этим сказать?
   Человек остановился, нисколько не испугавшись.
   -  Я имею в  виду,  что там  сейчас крутые ковбои.  Вы едете туда  искать
неприятностей и, похоже, вы их там найдете.
   - Мы не ищем неприятностей, -  сказал я более спокойно. - Костелло - отец
этой леди. Мы везем ее домой.
   - Извините, сударыня, - сказал он спокойно. - Я не знал. На вашем месте я
бы ехал очень осторожно. Там, в горах какая-то беда.
   Он молчал до тех пор, пока мы не кончили есть.
   - Вы, ребята,  зайдите ко  мне попозже, - сказал он, - я  угощу  вас чем-
нибудь.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Мы вернулись в  салун. Старик  все еще сидел за столом,  попивая кофе. Он
метнул  на  нас  суровый  взгляд,  но  мы  не обратили  на  это  внимания  -
проследовали дальше в бар.
   Бармен плеснул нам в стаканы, а затем указал на столик,
   -  Мы  могли  сесть. Вряд  ли еще кто-нибудь заглянет сегодня вечером.  В
ногах, как говорится, правды нет.
   - Весьма приятная дама,  - сказал он, когда мы расположились за столом. -
Жаль было бы, если б  с  ней что-то случилось.  Вокруг  много разговоров и в
центре  их Костелло и  она.  Кажется, там действительно что-то не в порядке.
Раньше сюда Костелло часто заходил. Но теперь...  Последний раз  он был  тут
год  назад.  Я  наведался  к нему, но  он  не  впустил  меня.  Приказал  мне
убираться.
   Бармен снова сделал паузу и продолжил:
   -  Несколько дней назад сюда прискакали люди и  расспрашивали,  как найти
Костелло.
   - Как и мы, - сказал я.
   - Да, я сообщил им. Не  было никаких причин скрывать это. Хотя, по правде
говоря, их вид мне не очень понравился. Единственное, что я мог сделать, это
предупредить, что  их там  не  ждут. Тогда один  из них сказал,  что их  там
примут, как родных. Костелло просто жаждет их видеть.
   - Флэган, они нас обошли, - сказал Галлоуэй, - наверняка они уже там.
   Бармен глянул на Галлоуэя, потом на меня.
   - Так вы знаете этих людей?
   -  И даже  очень хорошо.  Если  кто-нибудь из них покажется  здесь снова,
будьте осторожны. Они убьют вас,  как  только заметят...  а, может быть, еще
раньше.
   - Что же вы собираетесь делать?
   - Скакать  туда. Мы дали честное  слово,  что  доставим девушку к отцу, и
сдержим его.
   - А эти люди? Галлоуэй ухмыльнулся.
   - Лучше бы им убраться в Техас, пока  мы не  привязали консервные банки к
хвостам их лошадей.
   - Эти парни - спросил я, - привели с собой какой-нибудь скот?
   - Да. Они сказали, что  за  ними следует стадо, - он сделал паузу. - Могу
ли я вам чем-нибудь помочь? В этих краях живут хорошие люди, А Костелло тоже
был  хорошим  соседом,  хотя  и  замкнутым.  Найдется немало  людей, которые
согласны ему помочь.
   - Оставьте это нам. Мы, Сакетты, предпочитаем свежевать свой скот сами.
   Старик, все время молча сидевший за соседним столом, вдруг заговорил.
   - Я так  и знал.  Ну,  конечно  же, -  Сакетты. Я  -  Кэп Раунтри, был  с
Тайлером и остальными в Моголлоне, когда там все это случилось.
   - Слышал о вас, - сказал Галлоуэй. - Присядьте с нами.
   - Если вы, ребята, попали в передрягу, - заметил Раунтри, - буду рад быть
рядом  с вами. Я делил беды с Сакеттами не  один год, и теперь мне их как-то
недостает.
   -  О'кэй,  ребята,  увидимся  на  рассвете,  -  сказал  Раунтри,  -  Если
понадоблюсь, я ночую в конюшне.
   Кэп вышел, немного постоял на улице и исчез в темноте.
   - Мне  нравится  этот старик, - сказал  Галлоуэй.  - Похоже, Тайлер очень
ценил его.
   - Один из самых  старых  его друзей. Приехал с ним на запад из восточного
Канзаса, где они арканили скот.
   - Он нам понадобится, - добавил Галлоуэй. - Будет много работы, Флэган.
   - Поспи немного, - посоветовал я. - Я тоже прилягу.
   Небо  уже светлело.  Свернув свою постель,  я вывел лошадей, напоил их, и
еще до того, как Галлоуэй вышел из гостиницы, оседлал всех трех.
   Кэп Раунтри привязал своего коня рядом с нашими.
   - Вы,  ребята,  в этих краях впервые? Я  могу провести вас прямо к  ранчо
Костелло, минуя дорогу.
   Ждавшая нас Юдит выглядела прекрасно, словно гнедая пони  с тремя  белыми
чулками. Мы сели  за столик, и бармен или владелец гостиницы, или кто он там
был,  принес  яйца  с  беконом.  Мы уничтожили по шесть яиц каждый и большую
часть бекона. По крайней мере я и Галлоуэй съели не меньше шести. Юдит и Кэп
довольствовались шестью на двоих.
   Спустя  час мы уже были  среди  сосен, слушая, как меж ними шумит  ветер,
будто морской прибой. Кэп Раунтри указывал  путь,  следуя  по тропе, которую
никто, кроме него, не замечал, но он ехал уверенно.
   Через некоторое время Кэп вдруг обернулся к нам и спросил:
   - Вы сказали, что  Фетчены угнали стадо Хоукса  а  вы не слышали, что они
собирались искать  золото?  Люди  говорят,  здесь много  заброшенных  шахт и
тайников с золотом.
   Он показал на запад и на юг.
   - Там  лежат  Испанские  Пики, о  которых ходит много  легенд,  будто  их
оберегают боги солнца  и дождя, и будто там спрятано золото. На север отсюда
есть пещера  в Мраморной Горе - ее  называют Золотая  Пещера. Считается, что
там  есть  золото.  Правда,  я никогда  не  слышал, чтобы золото находили  в
естественной  пещере,  если,  конечно, его там  кто-  нибудь не спрятал, что
совсем не исключено. Ведь древние испанцы передвигались по всей стране.
   Вон в том месте  живет человек по  имени Шарп, -  продолжал он. Его ранчо
называется  "Спальня канюков". Он подружился с  ютами  и наверняка знает  об
этих старых шахтах больше чем кто-либо. Немало времени.он потратил на поиски
сокровищ.
   Через полмили Кэп остановился, чтобы дать лошадям передохнуть.
   - Я вот что думаю, может  быть, люди Фетчена знают что-то такое, о чем вы
и не подозреваете? - спросил он. Кэп пристально взглянул на Юдит.
   - Ты никогда не слышала, чтобы твой дед упоминал о золотых шахтах?
   - Нет, не припоминаю ничего такого.
   -А теперь  немного пораскинь мозгами. Ваша  семья  - торговцы  лошадьми -
всегда  держалась  вместе. Я  неплохо знаю  ирландских торговцев, много  лет
провел  в тех  краях, где они торговали.  Очень  странно, что  один  из  них
оторвался от остальных и поселился  отдельно.  Я имею в виду твоего отца. Ты
не считаешь, что на то были какие-то особые причины? Может быть, параллельно
с торговлей он занялся еще чем-то?
   Чем  больше  я  размышлял  над  словами  Кэпа,  тем  больше  убеждался  в
правильности его догадки. Действительно, Фетчены были бандой убийц, но зачем
им надо было уничтожать Костелло?
   Возможно,  занимаясь  торговлей,  один  из  Костелло напал  на карту  или
подслушал рассказ  о сокровищах. А может, с ним кто-то поделился сведениями,
в которые сам не верил?
   На  востоке  было  очень немало людей,  которые поехали на Запад, а затем
вернулись в Штаты. Кое-кто, чтобы жениться, другие в поисках спокойной жизни
или потому, что боялись  оставить свой скальп у команчей. Возможно,  один из
таких  людей что-то  знал, или,  умирая, послал карту кому-нибудь  из  своих
родственников.
   Мы следовали за Раунтри по старой индейской тропе, идущей через горы.
   Этой ночью мы разбили лагерь в лесу, вдыхая аромат сосен и  питаясь мясом
оленя,  которого  подстрелили.  Это  была   прекрасная  ночь,и  мы  допоздна
засиделись у костра, разговаривая о том, о сем.
   Но на душе было неспокойно. Я слишком много думал о Юдит, и это волновало
меня.  Когда мужчина попал  в  переделку  с выстрелами, ему лучше подумать о
себе, а не предаваться мечтам о прекрасном личике.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Когда мы  подскакали  к торговому посту,  Том  Шарп  вышел  на  ступеньки
встретить нас. Мне понадобилось  лишь взглянуть  на него, чтобы понять,  что
этот  человек неправедным делом заниматься не будет, и уж, конечно, симпатии
к таким, как Черный Фетчен, у него нет.
   - Мистер Шарп? - спросил я. - Я Флэган Сакетт, это - мой  брат Галлоуэй и
наш друг Кэп Раунтри. Юная госпожа - Юдит Костелло.
   Шарп кивнул мне и посмотрел на Юдит, впрочем, я его в этом не виню.
   - Как поживаешь, Юдит? Твой отец рассказывал о тебе.
   - С ним все в порядке?
   - Месяц назад, когда я видел  его в последний раз, было все в порядке. Не
хотите ли спешиться и зайти в дом? Моя жена захочет поговорить с тобой, и, я
уверен, все вы не откажетесь поесть.
   Когда все  зашли в дом, я повел  коней на водопой. Спустя  какое-то время
вышел Том Шарп.
   - Отличные кони, - сказал он. - Это клейма Костелло?
   - Да. Мы взяли на себя ответственность доставить Юдит сюда, к ее отцу, но
по пути были неприятности. С Фетченами.
   - Я слышал о них, - хмуро сказал Шарп, - и ни слова хорошего.
   Я удивленно посмотрел на него.
   - Вы встречались с ними раньше? Неужели вы из Теннесси?
   - Нет, из Миссури. Но это было не там. Несколько лет назад у нас возникли
проблемы к северо-востоку отсюда с бандой  Рейнольдса. Одним из бандитов был
Фетчен. Когда людей Рейнольдса уничтожили, среди них не нашли Фетчена.
   - Которого из них?
   - Тери. Теперь он приблизительно моего возраста. Его разыскивали  еще  до
того, как он связался с бандой  Рейнольдса. Лет двенадцать тому назад я  был
заместителем  шерифа  в  Вайоминге  и  помню,  что  в  циркулярах   на  него
перечислялось немало  еще довоенных убийств. Во время войны он был  с бандой
Рейнольдса.
   Мы  завели лошадей на конюшню,  затем я  зашел  в дом.  Все уже собрались
вокруг стола и ели. Аромат еды был чертовски дразнящим.
   -  Мы  видели,  как  они  приехали,  - сообщил  Шарп  за  кофе,  - но  не
остановились, а направились  в  горы. -  Он посмотрел на  меня.  -  Если они
отправились на ранчо Костел-ло, то его дела плохи.
   -  Мне нужно предупредить вас, а когда прибудет Хоукс,  предупредите его.
Фетчен зарегистрировал клеймо на свое имя.
   Кэп хмыкнул:
   - Быстро  же он действует. Хоукс, скорее всего, найдет свое стадо с чужим
клеймом.
   - Я думаю, нужно пустить  слух о стаде Хоукса и  о том, что  Фетчен с ним
собирается делать.
   Шарп ухмыльнулся.
   - Это забавно. Но  вы должны  торопиться. Приближается  пора загона скота
для клеймения.
   - Тем лучше. Многое может случиться во время  клеймения. Мы только хотим,
чтобы вы поняли, что это сугубо наше дело - наше и бандитов Фетчена.
   -Это послужит им уроком, - сказал Шарп. На вашей стороне будут все.
   Тем  не  менее, я  был неспокоен.  Нам  нужно было  возвращаться в  горы,
изучить ранчо Костелло,  увидеть самого Костелло, но Галлоуэй и я знали, что
каждый шаг на этом пути будет шагом к опасности.
   Эван  Хоукс оставался все еще далеко позади, в  то время как Фетчены были
здесь и в немалом количестве.  По пути они набрали еще людей - уголовников и
им подобных.
   Но чего же в самом деле хочет Черный Фетчен?
   В голове у меня  засела мысль, что  Тери Фетчен промышлял в этих  краях с
бандой Рейнольдса задолго до того, как любой из нас  приехал на Запад. Здесь
что-то крылось.
   Мы  пошли  в горы, взбираясь ввысь  по старой тропе ютов,  о  которой нам
рассказывал Шарп.
   Кэп,   который  ехал  впереди,  остановился.  Перед  нами,  среди  ветвей
деревьев, растущих вдоль  тропы, появилась открытая  местность. На несколько
миль простиралась  зеленая долина.  Приблизительно в пятистах футах ниже нас
виднелись окна, отражавшие солнечный свет.
   - Это оно, - прокомментировал Кэп.
   Ранчо было окружено горами и  представляло  собой  маленький,  но удобный
домик, построенный на зеленом лугу, по которому извивался ручей. Из дымохода
шел небольшой  дымок, в загоне стояло много лошадей. На  крыльце перед домом
сидел человек с винтовкой на коленях.
   Десяток лошадей  на  лужайке, на  гладких боках  которых блестело солнце,
представляли великолепную картину. Ее портил  лишь человек  на  крыльце.  Он
чертовски был похож на часового.
   Галлоуэй осадил лошадь и изучил местность. То же сделал и я.
   -  Выглядит слишком спокойно, - некоторое время спустя сказал  он.  - Мне
это не нравится.
   Мы ждали, но Юдит не терпелось.
   - Флэган, я хочу спуститься туда. Я хочу увидеть отца.
   - Стой здесь, - ответил я. -  Ты  его скоро увидишь... когда мы убедимся,
что все в порядке.
   Долина, на которой лежало ранчо, переходила в более широкую долину, через
которую мы проехали.  В первой паслось немного скота,  во второй еще больше.
Трава здесь была зеленой и сочной, а ручьи давали столько холодной воды, что
любой фермер мог только мечтать о таком. Костелло нашел хорошее место.
   - Они спрятались, - сказал  наконец Галлоуэй.  - Думается,  они поджидают
нас. В такое время дня ни одно  ранчо не выглядит столь тихим. Если учесть к
тому же, сколько вокруг мужчин.
   Мы переехали на возвышенность пониже и  спрятались среди  деревьев. Вдруг
мы увидели, как из ранчо вышел второй человек.  Они  о  чем-то поговорили, и
вышедший уселся на ступеньках, а первый вошел в дом. Видно, смена караула.
   - Твой  отец, - предположил  Кэп, - должно  быть, в доме. Несомненно, там
должен быть кто-то, кого нужно охранять.
   Мы ждали под деревьями, стараясь как можно меньше двигаться, чтобы нас не
заметили.  Занятие  утомительное,  и я  все больше сочувствовал  Юдит.  Там,
внизу, был ее отец,  и естественно, она хотела увидеть  его.  Только прежде,
чем начать действовать, нам нужно еще кое-что узнать. Нам нужно было узнать,
жив ли Костелло, как они держат его и чего хотят.
   Теперь мы были уверены, что Фетчены пришли сюда не за  скотом. У них есть
стадо с собственным клеймом, и они попытаются удержать его, но я был уверен,
что было нечто большее, чем стадо или даже ранчо, привлекшее их сюда.
   Нам  необходимо было их переждать. Я  знал,  что  они не очень терпеливые
ребята и скоро устанут лежать в засаде без дела.
   -  Нам  нужно  получше  разобраться во всем этом,  -  сказал я. - Кэп, вы
знаете историю банды Рейнольдса?
   -  Не  больше,  чем  все  остальные.  Они выдавали  себя  за  сторонников
Конфедерации и начали грабить поезда с  золотом и  прочим добром,  распуская
слух, что  достают средства для поддержки Юга. Но большинство считало, что у
них  на  уме  совсем  не то, особенно  после того,как золото накопилось в их
руках. Считали, что они собираются использовать его для себя.
   - Что же случилось с золотом?
   - Никогда ничего не слышал об этом, но, без сомнения, живущие здесь могут
тебе кое-что рассказать.
   - Шарп должен знать, - предположил Галлоуэй.
   Ко мне подошла Юдит.
   - Флэган, я думала над тем,  о чем ты спрашивал. Был ли отец в  Миссури в
семьдесят первом. Я уверена, что был. Я кое-что вспомнила.
   - Что?
   - У отца был дядя, -  скверный  человек. После того, как у него  начались
неприятности с  семьей,  он  уехал на запад. Никто не вспоминал о нем,  но у
него опять случились какие-то неприятности... кажется, это было в Денвере.
   - И что?
   -  Однажды  ночью  он вернулся. Помню, как я проснулась и  услышала тихие
голоса в  палатке, на стороне  отца.  Я  услышала  голос другого человека  -
человека, который говорил как-то странно... будто он был болен или что-то  в
этом роде.
   Это было все, что она тогда  вспомнила, но этого было достаточно, чтобы я
начал думать.
   Может быть, то, что знали Костелло, они узнали именно от этого отщепенца.
А он промышлял около Денвера. Там же, где Тери Фетчен. И банда Рейнольдса.
   Мы  двинулись по горам  к низине, укрытой  нависающими выступами и стеной
сосен, и разбили лагерь в таком месте, где можно было развести костер.
   - Я считаю, что  если мы спустимся к ранчо, нам в шкуре проделают столько
дырок, что она уже будет  непригодна для дубления, - сказал Галлоуэй.  - Эти
люди ждут в засаде. Ну что ж, пусть ждут.
   - Мне кажется,  что сейчас как раз  настало время подумать об их скоте, -
предложил Кэп.
   - Хорошая мысль. Давайте заарканим несколько бычков и проверим клеймо.
   Итак, мы уселись за кофе и беконом, чтобы поразмыслить. Было решено,, что
если большая  часть  их  банды сидит  в засаде, то за  скотом почти никто не
наблюдает.
   Утром,  как только  небо  прояснилось,  мы сели на  лошадей и пустились в
путь. Единственный, кто был не доволен нашим решением, это - Юдит.
   Вскоре мы  были  в  Спальне  Канюков, сидели возле  печи и ели крокеры  с
сардинами.  Я  упомянул банду Рейнольдса. Едва я  назвал это имя,  как  Шарп
выложил нам ее историю.
   Банда Рейнольдса закопала богатство, как считают некоторые,  где-то возле
Испанских пиков. Они находились к югу от нас, всего в нескольких милях.
   Это не была слишком кровавая  банда. Дело в том, что  во время ограблений
они  никого  не  убивали.  До начала  войны у Рейнольдса уже была  репутация
преступника, затем, очевидно, его завербовал Юг, чтобы избавить  Колорадо от
партий золота и серебра.
   - Много говорили о том, сколько он награбил,  - сказал Шарп, - но реально
у них никогда не было больше семидесяти тысяч долларов.
   - Ты думаешь, деньги здесь? - спросил Кэп.
   Шарп пожал плечами.
   - Знаю точно, что, когда их поймали, у них "ничего при себе не было. Да и
спрятать бы золото они не успели, если только не сделали это раньше.
   Юдит сидела молча,  с серьезным испуганным видом.  И все  же, зная ее,  я
понимал,  что она больше боится за своего  отца, чем за себя. Мне нужно было
попытаться с помощью какой-нибудь уловки освободить его с ранчо.
   Пока я сидел с Юдит, Кэп и Галлоуэй куда-то вышли. Я сказал Юдит:
   - Не волнуйся. С ним все в порядке, скоро мы его оттуда вытащим.


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Утром, погоняемый ковбоями с соседних ранчо, спустился скот. Его пригнали
пастись в низину, после чего ковбои снова вернулись в горы. Вовремя прибыл и
Эван Хоукс.
   Тем  временем в  долине была  развернута походная  кухня.  И  с полдюжины
местных  скотоводов  собрались  возле  вагончика.  Джеймс  Черный Фетчен  не
явился,  хотя  некоторых из Фетченов заметили в горах.  Эван Хоукс заарканил
молодого бычка и вместе с Томом Шарпом  и  двумя другими  скотоводами изучил
клеймо.  На  букву "X" - клеймо Хоукса  было наложено другое "ДЧФ"  - клеймо
Фетчена.
   Родригес посмотрел на Хоукса.
   - Когда вы собираетесь затеять разбирательство с Фетченом, сеньор?
   - Надеюсь отложить его  до конца клеймения. Есть многое, чего  Фетчены не
знают  о скоте  и об угоне  скота.  Если я  рассчитал  правильно, они  скоро
явятся,  но  не знают, что их ждет. -  Он оглядел всех.  - Господа,  это мое
дело, мое и Сакеттов. Вам нет надобности вмешиваться в него.
   -  Это  наши  прерии,  -  ответил Шарп, - и мы  не  потерпим здесь воров.
Предоставляем вам свободу действий, но если понадобится помощь, дайте только
знать.
   Хоукс кивнул.
   Я задумался,  ведь  с  бандой Фетчена едет несколько  чужих парней, а они
могут   знать  о   стирании   клейма  побольше   Фетченов.   Например,  этот
светловолосый  ковбой со шрамом на лице. Как то бишь его имя?.. Русс Менард.
Я выговорил это имя вслух, и Родригес вдруг обернулся ко мне.
   - Русс Менард? Ты знаешь его?
   - Он здесь. Он один из них.
   Губы мексиканца сначала сжались, потом растянулись в улыбке, в которой не
было ни грамма юмора.
   - Это скверный  человек. Но что касается пистолета, ему  равных нет. Если
он с ними, заварухи не миновать.
   Скот  был  так разбросан в  горах, что пособи-рать  его  в  кустарниках и
каньонах было нелегко.
   Кроме угнанного  стада Хоукса, здесь  был  скот  и десятка  других ранчо,
включая  бычков Тома Шарпа. К  закату  солнца в  долине  собралось несколько
сотен голов.
   Большинство ковбоев мы  не знали. Впрочем,  все они -  люди с близлежащих
ранчо, хорошие наездники и трудолюбивые парни.
   Тех двух Фетченов, которых я заметил, помнил  еще по Тейзвеллу. Я не знал
их имен, пока не услышал, как их окликнули возле общего костра.
   Клайд Фетчен был жилистым мужчиной лет тридцати  пяти или  около  того, с
узкими, плотно сжатыми губами. С виду - настоящий труженик, чего нельзя было
сказать об остальных. Лену Фетчену  было лет семнадцать или  восемнадцать  -
широкие плечи и  спадавшие на  них  волосы. Он  вообще  не разговаривал. Оба
избегали меня и Галлоуэя, - без сомнения, по приказу Черного.
   К костру изредка  подходили и другие, но  я знал лишь этих двоих.  Да еще
Русса Менарда.
   Тем временем мы делали работу, которую не могли видеть сидевшие  у костра
для  клеймения. Занимались  ею в горах, где бы  можно было отыскать  стадо с
клеймом  "X". Все клейма животных были к этому времени изменены, и некоторые
такие  свежие,  что кожа  быков  в  этих местах была  еще  теплой. Когда  мы
находили  их,  то  меняли клеймо на Пиг-Пен (Свинарник),  т.  е.  просто ряд
вертикальных  и горизонтальных линий. Таким клеймом можно было  покрыть все,
что попадалось под руку, но мы  искали лишь  скот,  украденный у  Хоукса. Мы
снова и снова приводили скот к костру, разыскивали его и в загоне.
   На третий день уже половина ковбоев на ранчо приспособилась к этой работе
и могла  заново клеймить украденный скот так  же быстро, как и мы.  На пятый
день с гор прискакал Джеймс  Черный  Фетчен с  Руссом  Менардом и еще шестью
ковбоями.
   Эван Хоукс стоял возле костра, и когда  увидел  подъезжающего Фетчена, то
окликнул Уолкера.  Высокий  и  тощий погонщик оглянулся  и снял с ремня свой
шестизарядник. Повар также вынул из скатки своих вещей дробовик и  сунул его
рядом с сушеными яблоками и мукой.
   Фетчен  подскакал  к  костру  и спешился, то же  сделали  Менард и Колби.
Фетчен взглянул своими тяжелыми  глазами на меня, затем на стоящего у костра
Уолкера.  Повар замешивал  тесто.  Здесь  был Том Шарп, Родригес и  Болдуин,
который владел парой ранчо в Кугарасе.
   - Я хочу видеть список учета, - сказал Фетчен.
   -  Пожалуйста. -  Хоукс  показал на  большой камень,  где  лежал  список,
прижатый маленьким камешком.
   Черный Фетчен резко обернулся, его лицо было красным от гнева.
   - Какого  черта вы записали только тридцать четыре головы скота с клеймом
"ДЧФ"?
   - Это все, что было, - спокойно сказал Хоукс,  -  да и то хилая скотинка.
Фетчен сделал шаг вперед.
   - Вы что, хотите ограбить  меня? Я прибыл сюда  с  более чем сотней голов
скота.
   -  Если  у  тебя  есть  купчая,  -  вмешался Шарп, -  мы можем  проверить
клеймения и выяснить, что к  чему.  В твоей  купчей будет записано настоящее
клеймо, а у любого украденного скота клеймо будет измененным.
   - Вам это даром не пройдет! - закричал Фетчен в ярости.
   -  Если  хочешь  проверить  клеймо, -  сказал Шарп,  -  мы  всегда  можем
пристрелить  животное и освежевать  его. Внутренняя  сторона  шкуры покажет,
было ли клеймо изменено.
   Фетчен взглянул на него,  понимая что первая же проверка клейма - покажет
изменение клейма  на  "ДЧФ". Разочарованный,  он  колебался, осознавая,  что
деваться ему некуда.
   - Пока мы разговариваем, - предложил я,  - вы бы  могли сказать Костелло,
чтобы он приехал сюда, и подтвердил свое клеймо.
   - Он нездоров, - ответил Фетчен, сдерживая гнев. - Его буду  представлять
я.
   - Костелло мой давний друг,  - сказал Шарп, - и очень уважаемый человек в
этих краях. Мы хотим убедиться, что с ним все в порядке. Думаю,  его следует
перевести ко мне, где бы он мог воспользоваться услугами врача.
   -  Он не в состоянии сесть  на  лошадь, - сказал  Фетчен,  явно собираясь
поскорее уехать.  Какими  бы  ни были его планы, теперь они  не срабатывали.
Стадо уплыло  из  рук, вернулось именно  к  тому  человеку, у  которого было
украдено,  а возможность  остаться  в этих  краях  и  заняться скотоводством
равнялась нулю.
   Фетчен пошел на попятную.
   - Хорошо. Я поговорю с ним, - сказал он. Конечно, банда Фетчена могла  бы
положить кое-кого из нас, но тогда никто бы из них не ушел отсюда живым.
   Джеймс Черный Фетчен посмотрел мимо меня в сторону полевой кузни.
   - Юдит, твой отец хочет видеть тебя. Ты едешь? - спросил он.
   - Нет.
   - Ты отворачиваешься от него?
   - Тебе же  сказали. Пусть он приедет к мистеру Шарпу в Спальню канюка,  я
буду его ждать. Фетчены ускакали. К нам с Галлоуэем подошел Родригес.
   -  Вы не почтите своим присутствием мой дом, синьоры? Ваше имя мне хорошо
известно. Тайлер Сакетт женат на дочери моего старого друга из Нью-Мексико.
   - Мы придем, - отрезал я.
   Мы отправились в Денвер  и вернулись через  две  недели,  как раз  в день
больших танцев. Первым, кого мы увидели, был Кэп Раунтри.
   -  Не очень-то быстро вы вернулись,  - сказал  он. - Гарри Бриге мертв...
его застрелили.


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   Это было подлое убийство. В  Бригса стреляли из засады, а затем подошли к
телу и изрешетили его пулями.
   Ни  у  кого не возникало  сомнения, почему с ним так поступили. Бриге был
трудолюбивым  ковбоем. Он не  имел  ни врагов,  ни денег. Почти все, что ему
удавалось накопить, он отсылал  сестре  в Пенсильванию. Его убили за то, что
он был погонщиком  стада с клеймом  "X". На его месте  мог  оказаться  любой
другой работник Хоукса.
   Было также  ясно,  кто  это сделал,  хотя,  казалось, шансов  доказать  -
никаких.  Мы знали, что это  дело рук  банды Фетчена.  По  следам, найденным
возле  тела, можно было заключить, что убийца действовал не  один.  В Бригса
стреляли из двух разных ружей, а может быть, и больше.
   - Мы немного  разведали в округе, - сообщил  нам Риардон. - Люди  Фетчена
вертелись вокруг  Испанских пиков. Мы нашли там их  следы. Шарп считает, что
они охотились за сокровищами Рейнольдса.
   Когда мы подъехали, Юдит стояла на крыльце.
   - Флэган, я волнуюсь  за  отца. Все это время от него ни слова. Никто его
не видел, а Фетчены никого туда не подпускают.
   Я много об этом думал, и когда мы с Галлоуэем возвращались из Денвера, то
решили что-нибудь предпринять. Беда лишь в том, что мы не знали, что именно.
   Только  умалишенный  поедет  в  долину  с  узким,  как  горлышко бутылки,
проходом, зная, что там его ждут от пятнадцати до  двадцати человек, готовых
в любой момент нажать на курок и вышибить из тебя мозги.
   - Предположим, - размышлял я, - мы пустим слух, что нашли след, ведущий к
золоту  Рейнольдса? Можно  выбрать  какое-нибудь  заброшенное  место  вблизи
Испанских  пиков,  шепнуть  кому-нибудь,  что мы  его  нашли и  сейчас  едем
забирать.
   В конце концов мы таки выбрали место неподалеку от Испанских пиков. Потом
Галлоуэй,  Уолкер  и  я  отправились  в  Бадито,  немного  попьянствовали  и
хвастались, что богатство Рейнольдса у нас в кармане.
   - Мы едем туда утром, - сказал Уолкер, притворяясь пьяным больше, чем был
на самом деле.  -  Остановимся  в  Ущелье  Бранко  Дан  и будем  за милю  от
сокровищ.  Вот погодите, настанет день,и  мы  вернемся  с полными  карманами
золота.
   Этой  ночью Кэп Раунтри пробрался в горы и спрятался в кустарнике в таком
месте, где мог спокойно  наблюдать за ранчо Костелло,  а  когда  мы  на заре
прибыли к нему, он  сообщил,  что Фетчены еще до рассвета снарядили коней  и
двинулись в путь.
   - Они заглотнули  наживку. Все  в  порядке. Да, я хорошо  видел, как  они
отправились в путь.
   -А сколько их осталось?
   - Двое или трое. Точно не скажу.
   Галлоуэй  сел на лошадь, то же сделали и  мы.  С  нами  был Уолкер -  его
нельзя было отстранить от дела. Итак, втроем мы спустились с гор, следуя  по
тропе, пока наконец не выехали в долину, всего в двухстах ярдах от ранчо.
   - Оставайся с лошадьми, Уолкер, - сказал я. - И присматривай за проходом.
Мне не нравится это место, очень не нравится.
   Пока  мы не дошли до  крыльца, похоже, вокруг никого не  было.  Затем  из
задней части дома донеслись голоса.
   - Ничего не  знаю, старина. Ты  просто  сиди  спокойно,  пока не вернутся
ребята. Может быть, потом Черный отпустит тебя. Если он найдет это золото, а
заодно и Сакеттов, то, возможно, он вернется довольным.
   - Он не найдет Сакеттов, - сказал  я, переступая порог комнаты, в которой
они сидели. Это была кухня.  При моем появлении один  из мужчин вскочил  так
быстро, что чуть не перевернул стол.
   - Берите  шляпу, мистер Костелло,  - сказал я. - Мы пришли, чтобы отвести
вас к Юдит.
   Я не вытаскивал своего пистолета,  так как не намеревался стрелять,  пока
меня об этом не попросят. В комнате было двое людей Фетчена, и наше прибытие
совершенно выбило  у них из-под ног почву. Они просто уставились на нас и не
знали, что делать.
   Костелло,  худощавый, пожилой человек с копной седеющих волос  поднялся и
надел свою шляпу.
   - Эй,  стой! -  Человек  Фетчена, который встал, опомнился  и пребывал  в
бешенстве.  -  Костелло, ты возвращаешься  и садишься!  То же  касается вас,
Сакетты, если  вы  не  хотите, чтобы вас прикончили,  Черный  Фетчен вот-вот
будет здесь.
   - Мы не хотим неприятностей, - сказал я спокойно.
   -  Я приведу лошадь, - сказал Галлоуэй  и  выскользнул за дверь, а за ним
Костелло.
   - Черный убьет тебя, Сакетт. Он наполнит твою шкуру свинцом.
   - Сомневаюсь, что  у него хватит смелости на это. Передайте ему то, что я
сказал.
   - Я слышал, ты очень шустрый с этой стреляющей железкой. - Я видел, как в
нем проснулся азартный игрок и,  похоже было, что к нему возвращался здравый
смысл. -  Не думаю, что нам нужно  дожидаться Черного.  Я сам хочу  с тобой,
потягаться.
   - Твое дело.
   Тем временем я прошел в комнату прямо на него. Никто не начнет стрельбу с
близкой дистанции, так как в этом случае мастерство не играет  никакой роли,
шансы таковы,  что будут  убиты оба.  Но тем  более, ни один  здравомыслящий
человек не станет стрелять, если есть  другой выход. Не собирался стрелять и
я, поскольку такой выход для меня был.
   Итак, я просто шел на него, а он отступал. Когда он сделал очередной шаг,
я ударил его. Меньше всего он ожидал такого  поворота событий. Удар сбил его
с  ног.  Мне потребовалось всего  одно быстрое движение, чтобы вытащить  его
пистолет из кобуры и выпрямиться. Второй мужчина не двигался.
   - Ты бросаешь  оружие, - сказал я ему. - Ты просто расстегиваешь ремень и
отходишь назад.
   Ну  так  вот, я собрал  пистолеты и  винтовку,  которую  заметил в углу у
двери, и вышел.
   Галлоуэй и Костелло уже были на конях и держали наготове мою лошадь.
   Пока мы  не отъехали от дома и не начали  огибать загон по направлению  к
тропе,  по которой  прибыли,  из дома  никто не  высовывался,  затем  оттуда
выскочил  мужчина и побежал к сараю. Мельком глянув назад, я заметил, что из
сарая он вернулся с винтовкой,  но  в  нас не целился.  Он просто  поднял ее
одной рукой и сделал два быстрых выстрела и после паузы третий выстрел... Он
стрелял в небо.
   - Тревога! - заорал я. - Это сигнал!
   Уолкер, который держался позади, готовый, прикончить  любого, кто помогал
убивать  Бригса,  теперь несся за  нами. Тропа,  по  которой  он  добрался в
долину,  была  крутой  и трудной  для  подъема  лошадей, но большая ее часть
проходил-а среди деревьев и снизу ее не было видно.
   Внизу  мы  услышали  дикий  крик,  а  оглянувшись  назад, увидел  Черного
Фетчена. Сломя голову, Черный  несся в долину, за ним следовало  с полдюжины
всадников.
   Я видел, как  к  нему подбежал мужчина и указал на горы. Тут же  началась
пальба,  но стрельба в горах очень сложная штука даже для опытных снайперов,
так что их пули посыпались на землю позади нас.
   Галлоуэй специально замедлил темп.
   - Самый простой способ прикончить лошадь, - сказал он, - это заставить ее
бежать в гору. Это мы оставим для них.
   Впереди  послышался  громкий  ружейный выстрел... Кэп  Раунтри,  узнал я.
Спустя  мгновение  по-последовал  второй.  Кэп  стрелял  из  Спенсера  56-го
калибра, который  производил сильный грохот. Лично  я  предпочитал Винчестер
44-го, этот большой Спенсер  производил такой звук,  что самому  становилось
страшно. Он может пробить в человеке  такую дырку,  что вряд ли ему  поможет
врач.
   Когда мы настигли Кэпа, он был в седле, но заставил нас спешиться.
   - Флэган, - сказал он, - мне это не нравится. Где остальные?
   Мы знали, что позади нас скачет шесть-семь Фетченов, но где остальные?
   - Вы считаете, мы в западне? - спросил я.
   - Ты  только посмотри. Должно быть, они знают, как мы сюда попали и могут
поскакать  к  ущелью,  заблокировав нам путь в горы  прежде,  чем  мы сможем
добраться туда.
   Я не собирался недооценивать Черного Фетчена. Там, на ранчо Костелло, тот
человек  сказал,  что Фетчен должен прискакать в любой момент, но тогда я не
придал этому значения. Но ведь банда Фетчена и впрямь явилась тут же.
   Уолкер  развернул  свою лошадь  и  направился  к  тому месту,  откуда мог
взглянуть  на  тропу, по которой мы добрались до наблюдательного пункта.  Он
тотчас же вернулся.
   - Там стоит пыль. Кто-то движется по тропе.
   - Есть ли тропа на юг, к Бранко Дан? Кэп Раунтри пожевал ус.
   -  Есть намек на тропу  вниз по Плейсер  Крик к проходу Ле Вета,  но  это
именно то место, куда ты послал часть  этой банды. Похоже, что Фетчены знают
эту  дорогу.  Если  попытаться,  и  они  там  встретят  нас,  то  это  будет
смертельная западня.
   - А как насчет запада? - спросил я.
   -  Ну  что  ж, - сказал  Кэп неохотно, - есть проход на севере, названный
проходом  Моска.  Он  находится на высоте, там  очень  холодно,  а  когда вы
дойдете до противоположной стороны, то окажетесь в песчаных дюнах.
   - У нас есть выбор? - спросил Галлоуэй.
   - Либо  бежать,  либо сражаться, -  сказал Уолкер,  -  но  если мы  будем
сражаться, то на каждого из нас придется по три-четыре человека.
   - Шансы меня  устраивают, - сказал  Галлоуэй, -  но  тогда кто-то из  нас
погибнет. Я посмотрел на Костелло.
   - Вы знаете этот проход?
   -  Я  знаю его. Если  отсюда туда  и  есть дорога, то не шире, чем овечья
тропка.
   - Поскакали, - сказал я. Уже было слышно, как они приближались.
   Проход Моска  был  старым  индейским  маршрутом  через  горы.  Позднее им
пользовались  носильщики  грузов,  но  теперь  по  нему  передвигались  лишь
случайные ковбои, которые  знали местность,  или пастухи, гнавшие свои отары
на летние пастбища.
   У нас  не было другого выбора. Несомненно, Черный Фетчен поскакал сам или
послал  ковбоев проверить рассказ  о  золоте Рейнольдса, но в то же время он
держал  всадников  рядом с ранчо Костелло,  чтобы быстро вернуться,  если мы
попытаемся его освободить. Думаю, единственное, чего они не учли - это тропу
на седловине горной цепи.
   Время от времени  мы  вынуждены были сходить  с  нашей тропы.  Иногда она
просто исчезала или ее поверхность становилась слишком крутой для лошадей. О
скорости никто и не  думал. Порой наши кони соскальзывали вниз по горе почти
на десять-двадцать футов.
   Вдруг перед  нами вырос голый откос - откос из глинистого сланца. Он  был
несколько сотен ярдов в поперек и спускался вниз почти на четверть мили.
   Галлоуэй, находившийся  в этот момент  впереди  группы, остановился, и мы
собрались вокруг него.
   - Мне  это  не  нравится, Флэган, - сказал он.  -  Если эта  глина начнет
скользить, то лошади попадают.
   Мы посмотрели вверх,  но  склон выше был крутым  и каменистым. И здесь, и
там пеший еще может пройти, приложив определенные усилия, но не лошадь. Вряд
ли. А спускаться вниз по горе было еще сложнее.
   - Не шибко большой выбор, - сказал Кэп.
   -  Я попытаюсь, - сказал я. Произнеся это, я  подумал, как же глуп бывает
человек.  Если  бы  мы  попытались пойти назад,  то несомненно  попали  бы в
перестрелку, то, возможно, кто-нибудь и уцелел бы, но если моя лошадь начнет
скользить на этом сланце, то я не смогу остановиться ни за что.
   Выскочив из  седла, я  пошел по направлению к  краю склона, но моему коню
это не понравилось. Он тянул назад, и мне пришлось с силой втаскивать его на
эту глину.
   Сделав  первый шаг, я  погрузился по  лодыжку в  глину,  но  не скользил.
Мало-помалу, как "можно аккуратнее, я стал  спускаться. Не пройдя и полпути,
я  вдруг  провалился  почти  до  колен.  Пытаясь вытащить  ноги  из глины, я
почувствовал, как начал скользить. Замерев, выждал секунду и высвободил ногу
из глины,  потом  сделал  еще шаг вперед.  Для лошади  это было трудней,  но
хорошо натянутые  вожжи  давали  ей уверенность, и она  прошла этот отрезок.
Дорога  до  противоположной стороны  заняла  полчаса,  но  я  преодолел  ее,
несмотря на то, что дважды мой конь входил в глину почти по круп.
   Следующему, а им был Кэп Раунтри, уже было легче. Кэп наблюдал за мной, а
я,  обнаружив  несколько  почти твердых мест,  показал  их ему.  Он  еще  не
закончил переход, как в  путь пустился  Галлоуэй  Уолкер, а  затем Костелло.
Этот оползень выдерживал нас добрых два часа. Наконец, оказавшись на плоской
возвышенности, мы быстрым аллюром проскакали около мили.
   Верхняя  часть прохода была  открытой,  овеваемой холодными ветрами.  Его
западная сторона  круто опускалась вниз.  Колеблясь, мы оглянулись  назад  и
заметили  группу всадников, находившихся еще в нескольких милях  от  нас, но
быстро приближавшихся.
   Черный  Фетчен  тщательно  продумал каждый  шаг. Теперь мы  могли  в этом
убедиться. Независимо от того, поехал ли он в Бранко Дан или нет, он в любом
случае поймал бы нас в ловушку. Я был уверен, что  они послали сигнал  дымом
или как-то  еще, и когда мы достигнем нижней  части прохода,  там  нас будут
ждать его люди.
   Все  согласились, и мы ссутулившись под пронзительным  ветром, попытались
найти выход.
   Выпадало  так, что нам либо нужно сражаться, имея врагов с  обеих сторон,
либо испытать судьбу в безводной пустыне песчаных дюн.
   Гарри Бриге был убит. Теперь настал наш черед, загнанных в песчаные дюны,
где наши тела покроет  песок. А затем Фетчен сможет вернуться, чтобы достать
остальных... достать Эвана Хоукса и его людей.
   Достать Юдит...


ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

   Галлоуэй позвал свою лошадь и показал вниз:
   - Всадники!
   Их было двое, и  они не прятались, на хорошей скорости приближаясь к нам.
Мы не могли разглядеть их. Но  когда они появились на гребне горы, мы узнали
Кайла Шора и Мосса Риардона.
   -  Вы, ребята, заехали в западню, - сказал  им Уолкер. - Фетчены окружили
нас.
   Они глянули вокруг, но никого не увидели.
   - Вы уверены?
   - Нам лучше сойти с гребня, - посоветовал Галлоуэй.
   И оглянулся на гору.
   - Они там, Флэган, - сказал он, - прямо на краю.
   Мы  смогли насчитать восемь  или  девять  человек,  и были  уверены,  что
неподалеку еще столько же.
   -  Флэган, -  сказал Кэп, - взгляни туда!  Он  указал  на облако  пыли  в
нескольких милях
   к югу, облако, которое образуется скачущими во весь
   опор лошадьми.
   - Будь я проклят, если сделаю это! - сказал я.
   - Сделаю что? Что ты имеешь в виду?
   - Ты  смотри.  Он загоняет нас прямо  в эти дюны. Там нас  окружат,  и мы
умрем  от жажды. А, возможно, на вершине одной из этих дюн еще и засело пару
ребят с ружьями наготове. Как только мы подъедем поближе, они откроют огонь.
   -  Мы  должны  сойти  с этой тропы. Надо найти свою дорогу, а  не ту,  на
которую нас толкают.
   Зная повадки дикого зверя, мы рассчитывали  что вдоль склонов горы должна
была быть какая-нибудь тропинка.
   У  леса  и  гор  есть  свои  тайные  тропы.  Проходят  дни,  и  кажущиеся
неизменными горы, меняются. Снег попадает в расщелины скал и  превращается в
лед, расщепляя скалу.  Ветер,  дождь и  песок  оттачивают  края  зазубренных
крутых отрогов скал, и, находя слабые места, выдалбливают в них расщелины.
   С северной стороны тропы  я увидел упавшую сосну, ее корни, вырванные  из
земли и разбросанные в  разные  стороны, открывали узкий проход через густой
лес и  скалы на прогалину за ними. Это мог быть и тупик, но другого шанса не
было, и мы воспользовались этим.
   Я быстро повернул свою, лошадь  к  проходу, пробрался  между корней через
узкую щель на прогалину.
   Возможно, мы  попали и в худшую западню, но по крайней  мере  нам  ее  не
подсунули. Даже слепой видел, что Черный горит желанием  убивать.  Ему нужны
были не только Галлоуэй и я, хотя, без сомнения, мы возглавляли этот список,
ему нужны были все.
   Пока мы  стояли  в ожидании, копа  Кэп  и  Мосс уничтожат  наши  следы, я
разведал все вокруг.
   Среди  сосен был узкий проход, тянувшийся  вдоль  склона на север. Отсюда
можно было просматривать местность на пятьдесят- шестьдесят ярдов. Когда Кэп
и Мосс вернулись, двинулись в путь.
   Мы с  трудом прокладывали  путь, петляя между деревьев и скал, взбирались
на  крутые  склоны,  убавляя  ход   на  отлогих  спусках,  где  наши  лошади
соскальзывали  чуть ли  не  на  свои  зады. Вдруг  мы  наткнулись на большую
расщелину в горе, как раз там, где она оканчивалась.
   Нам  придется взбираться вверх, но это не будет нисколько не  легче и для
тех,  кто пойдет следом за нами. Зато у нас будет  преимущество  - мы  будем
находиться выше их.
   Сойдя  с коня, я пошел впереди.  В основном, мы пробирались через упавшие
деревья  и  кусты  скал,  взбирались  на  склоны,  убирали  со  своего  пути
кустарники и упавшие деревья. Очень скоро мы начали задыхаться от напряжения
и высоты.
   Мы уже почти добрались до верхней части нашего  длинного коридора,  когда
Уолкер вдруг вскрикнул в седле и странно захрипел. В тот  же миг мы услышали
выстрелы.
   Они появились тотчас же. Находились  они ниже  нас, на открытой местности
за деревьями. На какое-то время Фетчены потеряли нас из виду, но, заметив на
склоне, сразу открыли огонь... с расстояния в добрых четыреста ярдов.
   Скрывшись за деревьями, я подобрался к Уолкеру.
   - Ты ранен?
   - Да, поймал одну. Вы, ребята, идите. Я сам справлюсь.
   - К черту, - я спешился.
   Кэп и Галлоуэй  уже  передвинулись к краю деревьев и отвечали  на  огонь,
который Фетчены открыли по нам. Вокруг  свистели пули, но большинство из них
не долетало... Стрельба вверх или вниз всегда дело случая.
   Уолкер получил  пулю 44-го калибра в тазовую  кость,  скользящий выстрел,
который зацепил  кость и,  изменив направление, сделал глубокую рану в теле.
Это была обычная рваная рана, но он терял кровь.
   Мы сделали мягкую  прокладку из содранного со ствола дерева кусочка мха и
перевязали Уолкера куском рубашки.
   Теперь  мы  были  под  прикрытием,  и  наш  ответный  огонь  заставил  их
поволноваться, так  что  с сидящим  в  седле Уолкером  мы  пробрались  вдоль
склона, затем миновали каньон Биг Крик.
   Пока радоваться  было  нечему.  Мы  выбрались  из  ловушки,  но  не  были
свободны.  Враги  не   тратили   выстрелов   зря,  передвигались  осторожно,
намереваясь покончить с  нами.  Фетчены  были  везде  - и  выше, и ниже нас,
кое-кто даже пытался замкнуть круг и, без сомнения, перехитрить нас.
   Неожиданно  остановившись, я приподнялся в  стременах и посмотрел вниз на
песчаные дюны. Если они попытаются преследовать нас вдоль склона  горы ниже,
то мы сумеем увлечь их в дюны.
   Кэп ехал рядом со мной...
   -  Флэган, там  где-то  впереди есть  река.  Думаю,  что  если мы  сможем
добраться туда, то, проскакав
   вверх  по  реке  и перебравшись через горы, спустимся вниз рядом  с ранчо
Спальня Канюков.
   Мы  двинулись  вперед. Воздух  был  напоен ароматами  сосен,  вверху  над
головами  - прекрасное  голубое  небо  с  белыми облаками,  которые начинали
темнеть  и собираться  вместе, как будто Господь Бог собирал их перед бурей.
Теперь ехать было легче.
   Еще с полмили у нас было хоть какое-то прикрытие. Никого из банды Фетчена
не  было видно, они  не могли  стрелять  в нас, но успокаиваться  было рано.
Возможно, мы ускользнули из одной ловушки только для того, чтобы  попасть  в
другую - еще худшую.
   Затем  налетел  ветер и  начался  ливень. Мы  остановились,  чтобы надеть
плащи.
   Взглянув на Уолкера, я увидел, что он чертовски измучен и бледен. Заметив
мой взгляд, он сказал:
   - Не морочь себе голову, Сакетт. Со мной все в порядке.
   Причудливым светом вспыхнула молния.  Галлоуэй, ехавший впереди,  заметил
движение человека,  поднимающего  ружье.  А надо  сказать,  что Галлоуэй  не
привык понапрасну терять время. Он выстрелил прямо из седла,  держа винтовку
у бедра... и еще не родился такой человек, который мог бы сделать это лучше.
   Мы услышали крик боли, затем лязг  падающей  на камни винтовки и,наконец,
грохот выстрелов. Все выпрыгнули из седел, будто их  ветром сдуло. Мы бежали
и  стреляли,  меняли позиции и стреляли,  когда удавалось увидеть  цель. Они
застали  врасплох  нас  на открытом месте  -  на  склоне каменистого  холма,
покрытого деревьями. До  укрытия оставалось ярдов сто. Кэп и Галлоуэй засели
на холме  и вели  заградительный огонь. Костелло помог Уолкеру добраться  до
защищенного места, а Мосс и я собрали лошадей и погнали их за холм.
   Тыльная часть этого холма отвалилась там, где поток воды прокладывал себе
путь. Здесь было укрытие  для лошадей,  но здесь мы  нашли и  скрытый путь к
следующему каньону.


ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

   Фетчены  открыли стрельбу  как раз  в  тот  момент,  когда мы двинулись с
места.  Во  время наших  отвлекающих  маневров они  как-то обнаружили нас  и
теперь без лишних слов открыли огонь.
   Пуля  попала  мне  в ногу, и  я  присел,  спасшись  от  шквального  огня,
открытого   Фетченами.  Но  еще   одна  пуля   развернула  меня  на  бок.  Я
почувствовал, как падаю со  склона, и  поджал плечо,  чтобы перевернуться на
нем, что и сделал дважды, прежде чем остановился.
   Не  знаю, что случилось с Галлоуэем, но в меня  попали  хорошо, и не раз.
Если бы я не убрался с того  места, где был, то через секунду  отправился бы
на тот свет. Кое-как я оперся на свою винтовку и начал медленно продвигаться
вдоль крутого склона. Я был уверен, что Фетчены должны быть справа от меня и
посчитают, будто я собираюсь удрать, что  было бы разумно. Но я любой  ценой
хотел удержаться на расстоянии выстрела от них. В этом случае  я имел больше
шансов вырваться отсюда.
   Но силы совершенно покидали меня. На  какой-то миг мое сознание угасло, а
когда я очнулся, то понял, что не могу рисковать снова. Мне нужно было найти
место, где бы я мог на какое-то время спрятаться.
   Еле передвигаясь,  я преодолел десяток футов, прежде чем  увидел  то, что
искал. Огромный валун, скатившийся с крутого склона  горы,  оставил  большую
дыру, поросшую кустарником. Мне бы только добраться до нее...
   Спустя несколько часов я очнулся,  дрожа от холода. Я свернулся клубком в
дыре,  по-прежнему держа  в руке ружье.  Не помню,  ни как туда добрался, ни
сколько это у меня заняло времени. Сейчас была ночь, тело дрожало от холода,
голода и ран.  Здесь хватало места, чтобы сесть. Расположившись поудобнее, я
начал  осторожно  ощупывать рану. Одна пуля прошла через ногу,  в пяти-шести
дюймах выше колена.
   Я пролежал здесь немало времени, пытаясь придумать, как выбраться из этой
переделки. С наступлением  дня ребята Фетчена начнут охоту за моей шкурой, и
если дождь не смоет следы моей крови, они точно доберутся до меня.
   Ночь и дождь -  друзья беглецов, но, знаете, не  очень-то приятно  сидеть
здесь и стучать зубами, как скелет в фанерном шкафу.
   Я  вынул  свой шестизарядник  и  проверил  каждый патрон. Потом  то  же я
проделал с винчестером, добавив в магазин еще несколько патронов.
   Где-то  вдали  на  склоне  послышалось  раскатистое  "о-гого". Голос  был
незнакомый. Ну что ж, пускай идут.
   Какое-то время я толком ничего не  мог разглядеть, но чувствовал, что там
что-то двигалось - черное и неожиданное.
   Я поднял  винтовку  и положил  на полусогнутое колено. Пока  я смотрю  на
тропу, мои  руки действовали, уши были  готовы уловить  любой звук - я  ждал
развязки...
   Предположим, я смогу выбраться из этой передряги, но шансы уж очень малы.
Я не  сводил глаз с  тропы и,  наконец, увидел мужчину. Он шел  по  каким-то
следам, хотя  мои, должно быть, уже смыло дождем. Судя по его движениям,  он
предполагал, что подходит близко к тому, за чем он охотился.
   Наконец, когда  мое ружье нацелилось  прямо ему в грудь, он остановился и
стал поднимать свою винтовку. Он  смотрел на что-то выше и позади  меня,  но
его явно не удовлетворяло увиденное, и он опустил винтовку.
   Он  сделал еще шаг, пошатнулся и стал падать,  а внизу в каньоне  все еще
был слышен гул выстрелов, приглушенных дождем.
   Мужчина  упал  на землю, по-прежнему держа  в руке винтовку, и лежал так,
растянувшись, приблизительно в шестидесяти ярдах от  меня. Я мог  разглядеть
яркую полоску крови на его голове.
   Кто стрелял?
   Подождав минуту, я никого не увидел, но вдруг понял, что мне здесь больше
оставаться нельзя.  Я перевязал,  как мог,  раны, и,  опираясь  на винтовку,
выполз из своего укрытия и, прихрамывая, ступил под дождь.
   Какое-то   время  я  еще   смогу   оставаться   незамеченным.  С  большой
осторожностью  я начал  пробираться  вверх по узкой  тропе. Никого  не  было
видно, но выстрел мог прозвучать в любую минуту.
   Тропа стала круче. Я остановился под деревьями.
   - Флэган? - вдруг услышал я.
   Это была Юдит.
   Она высунулась  из-за  черного ствола ели. На ней  была мужская шляпа. Ее
щеки блестели под  дождем, а  глаза казались  огромными.  Должно  быть,  она
провела в горах всю ночь,  но я еще не видел, чтобы  кто- нибудь после этого
выглядел так хорошо, как она.
   - Берегись, - предупредила она. - Фетчены тут, вокруг.
   - Ты видела Галлоуэя? - спросил я.
   - Нет.
   Я двинулся было к ней, но остановился и прислонялся к дереву.
   - Меня ранило несколько раз.
   - Я нашла одно местечко, - сказала она. - Нам лучше перебраться туда.
   Она  показывала дорогу, и  я увидел,  что  она  знает свое дело,  выбирая
укрытия и низины, не оставляя противнику ни малейшего шанса обнаружить нас.
   - Как ты здесь оказалась? - спросил я ее.
   - Никто не вернулся, и  мы  забеспокоились. Я не выдержала, ускользнула и
поскакала в этом направлении.
   Место, которое она  нашла,  было хорошим укрытием от  дождя.  Крутой  вал
позади  и  деревья впереди хорошо защищали его. Мы посчитали, что даже можем
развести небольшой костер и нас не заметят.
   - Флэган! - Она сидела на  корточках у костра, поджидая пока закипит вода
для кофе.
   - Да?
   - Давай просто убежим отсюда. Я больше не хочу сражаться. Не хочу беды.
   - Там, внизу, твой отец. - Я показал  жестом  по  направлению к основанию
горы, почти невидимому отсюда.
   - Я  хочу  увидеть его, но боюсь за тебя. Черный не  успокоится, пока  не
убьет тебя, Флэган. Тебя и Галлоуэя.
   - Нас убить нелегко.
   Когда  кофе был готов, мы  принялись за  него. Но на душе  было тревожно.
Фетчены  -  где-то рядом, на  этой горе, и  я  знал, что  эта встреча  может
оказаться последней - с такими ранами я долго не продержусь.
   Отставив чашку с кофе, я проверил оружие. И тут же услышал, как где-то на
склоне треснула ветка.
   Снова взяв в левую  руку чашку, а в  правую шестизарядник, я посмотрел на
Юдит:
   - Спрячься за эту кучу веток. Наконец-то все окончательно решится.
   - Тебе страшно, Флэган?
   - Думаю, что да. Я не так ловок, как следовало бы: эта рана и все такое.
   Я допил свой кофе. Очень вкусно.
   Опершись на винтовку, я встал, положил в кобуру пистолет и  вытер ударный
механизм  ружья,  стряхнув  с   него  воду.   Стоя  на   небольшой   насыпи,
образовавшейся  от  вывернутых  корней  поваленного дерева,  я посмотрел  на
склон.
   Они шли все вместе. Передних насчитал пятеро. За ними двигались и другие.
В общей сложности - человек четырнадцать-пятнадцать.
   - Да, это будет  настоящее  сражение, -  сказал я. Кроме винтовки, у тебя
есть пистолет?
   Она  передала мне  его,  и я подхватив  его левой  рукой, сунул сзади  за
ремень.
   Прямо  здесь, на  этой мокрой земле,  мы будем драться... и кто-то из нас
умрет.


ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

   Я  не хотел умирать, но шансы выжить были невелики. Я думал только о том,
скольких  смогу  достать, как  мне  нужно  двигаться  и  какие  цели выбрать
первыми. Мои глаза искали Черного.
   Юдит ждала меня позади, и я чувствовал на себе ее взгляд.
   - Флэган! - сказала она.
   - Да?
   - Флэган, я люблю тебя.
   Повернув голову, я посмотрел на нее.
   -  Я  тоже тебя  люблю, -  сказал я.  -  Только у нас мало времени. Когда
начнется эта заваруха, ты держись подальше от  всего этого, слышишь? Я смогу
драться лучше, если буду знать, что ты в безопасности.
   - Хорошо. - Она произнесла это вполне смиренно, и я поверил ей.
   Они шли с поднятыми винтовками, готовые стрелять по всему, что шевелится.
   Это  дало мне  время выбрать  свои  цели,  спланировать  первый выстрел и
прикинуть,  насколько   необходимо  передвинуть   винтовку  для  второго.  Я
предполагал, что сумею  сделать два выстрела, прежде чем  они увидят меня, и
если я сделаю эти два выстрела и упаду на землю, чтобы поменять место, то по
крайней мере смогу достать еще одного.
   Трудно было  сказать,  обнаружили ли  они  нас или нет, но  они наверняка
знали, что мы находимся где-то здесь.
   Они  приближались и снизу, и сверху,  а за  нами лишь каньон -  никуда не
скрыться. Правда, была впадина, тянувшаяся вниз по диагонали по склону горы.
   Если  я и впрямь выйду и начну стрелять, а  затем упаду в эту канаву, то,
укрывшись в  ней, смогу  взобраться на гору и появиться там,  где они меньше
всего этого ожидают.
   Все это время  мои мысли возвращались к Галлоуэю.  Здравый  смысл говорил
мне, что он убит, но что-то во мне отказывалось верить в это.
   - Я хочу пойти с тобой, - сказала Юдит. Винтовкой я указал направление:
   -  Видишь  эту  длинную  канаву?  Когда я  или  кто-нибудь  другой начнет
стрелять, падай  на  землю  и ползи. Двигайся только по  этой впадине -  там
вокруг кусты, они тебя не заметят. Я пойду следом за тобой.
   С винтовкой наготове  я  вышел. Юдит бросилась к впадине  и оказалась там
прежде, чем они смогли  заметить  ее. Я сделал еще один быстрый шаг, вскинул
ружье  как раз в тот  момент,  когда они  засекли  меня, и поймал  на  мушку
человека в сером плаще конфедератов. Винтовка прыгнула в моей руке, раздался
выстрел, и  я уже менял цель. Мои предварительные расчеты оказались верными.
Мой  второй  выстрел  последовал за первым, когда еще не успел  стихнуть его
грохот. Затем я сделал перебежку и нырнул в кусты.
   Ветки  рвали  лицо. Я упал,  потом вскочил и сделал три  быстрых  шага  и
увидел открытое  место, на котором стоял один из Фетченов  с  нацеленной  на
меня винтовкой.  Прицеливаться времени  не было,  так что я просто чуть-чуть
повернул свое  тело и выстрелил  с  бедра. Ружейная  пуля вонзилась в дерево
возле меня и осыпала лицо корой, но  моя пуля попала  в цель... не убила, но
сбила этого парня  с ног, а я уже бежал, большими прыжками поднимаясь вверх.
Дважды я падал,  один  раз выронил винтовку. Мои легкие разрывались. Я снова
поскользнулся и упал, слыша барабанную дробь пуль о камни.
   Они  надвигались  на  меня.  Приподнявшись,  я начал  стрелять вслепую  -
направо и налево, чем  вызвал новый град пуль.  Я  надеялся, что  они просто
перестреляют друг друга.
   Кто-то   вскрикнул,   и  стрельба  немного  стихла.  Я  слышал,  как  они
перекликались. Меня засекли, но я продолжал пробираться по впадине.
   Где-то над  головой громыхнуло ружье, кто-то вскрикнул, а я  проскользнул
мимо мокрого валуна, пробежал  по полоске песка у ручья и  умудрился сделать
еще  четыре  стремительных  шага, прежде  чем свалился,  жадно  хватая  ртом
воздух.
   Страх приглушил  боль  в раненой ноге,  но теперь я  чувствовал, как  она
кровоточит. Мои штанины промокли насквозь.
   Дождь полил как  из  ведра,  и  стрельба  поутихла.  Казалось,  никто  не
шелохнется.  Я  стал  медленно  пробираться  к гребню горы,  который был уже
совсем близко.  Я  видел  голые мокрые скалы, чахлые  кедры и  редкие  голые
стволы сосен, обожженные молниями. Но в этот момент я заметил, что не более,
чем в  пятидесяти футах  от меня, направив ружья мне в  грудь, словно из-под
земли,  выросло еще  четверо Фетченов.  В  отчаянии  я бросился в сторону  и
открыл огонь. Я стрелял и стрелял.
   Вокруг меня в землю вонзались пули. Моя шляпа была сбита, кровь  заливала
лицо. Интуитивно метнувшись в сторону, я оказался под прикрытием скалы.
   Появился человек, бежавший по балке, но земля там осела, и  он заскользил
по катящимся камням. Я выстрелил с  близкого расстояния, и моя пуля попала в
открытый вырез его рубахи и прошила его насквозь.
   Впереди  меня  раздался  оглушительный  взрыв  огня -  было  похоже,  что
стреляли несколько ружей сразу. Должно быть, они завязали бой с Юдит.
   Очевидно, тогда я и потерял на минуту сознание. Когда опять открыл глаза,
меня  трясло от холода.  Усилился ветер, и начался дождь.  Мои руки нащупали
оружие. У меня осталось два пистолета, и я сразу же перезарядил один.
   Но где-то  там наверху была  Юдит, если  ее не  убили или  не захватили в
плен.
   Итак, я выполз  из своего  убежища и  стал пробираться по мокрым  валунам
вдоль  покатой стороны большого  старого  бурелома.  Я приближался  к  концу
впадины. Единственное, что мне нужно было сделать, это, собравшись с силами,
быстро перебежать к нему. Но я не мог бежать.
   А идти нужно было. Я должен перебраться через этот гребень. Лежа и  дрожа
под  холодным  дождем,  я изучал  этот гребень  и местность вокруг. Тридцать
шагов, если повезет. Я рывком  поднялся с земли, уверенно становясь на землю
здоровой ногой, но едва ступая  на раненую. Я  почувствовал  ужасную боль, и
все же  двинулся вперед.  Перевалив через гребень, я упал рядом с камнем, за
которым... стояли Фетчены... много Фетченов...
   С ними была Юдит, ее руки были связаны за спиной, и  грязная мужская лапа
зажимала ей рот  так,  чтобы она  не могла крикнуть  и предупредить меня. Их
было шестеро - Черный, Колби Рафин и другие.
   Времени, чтобы  выбирать цели не было. Я выстрелил в человека прямо перед
собой,  сменил цель  и опять выстрелил. Я увидел,  что  Юдит изворачивается,
чтобы освободиться и выводит Рафина из равновесия.
   Кто-то стрелял  еще, и я  увидел  Галлоуэя, опершегося  на  костыль,  его
пистолет  дергался, изрыгая пламя.  Все  кончилось так же  неожиданно, как и
началось.  Кто-то  пробирался через  кусты, затем тишина,  и  я  свалился на
скалы, дождь хлестал мне в спину.
   Казалось, прошло  много  часов, прежде  чем я  открыл глаза и  осмотрелся
вокруг.
   Горел костер,  перед  ним сидела Юдит, наблюдая за пламенем. Я никогда не
видел ничего прекраснее отблесков огня на ее лице и волосах.
   Я лежал на койке в какой-то хижине с низким  потолком, а  на полу покотом
спали какие-то люди. На  костре зрел  кофе,  и, судя по углям, мы были здесь
уже довольно долго.
   Я поискал вокруг свой пистолет и нашел его, но шум привлек внимание Юдит.
Она подошла ко мне:
   - Ш-ш-ш! Все спят.
   - Галлоуэй объявился? С ним все в порядке?
   - Он был ранен. У него три пулевых ранения и сломана  нога. Отец здесь, с
ним Кэп и Мосс.
   - А Уолкер?
   - Он мертв. Его убили, Флэган.
   - А Черный?
   -  Он удрал. Он был  ранен, я видела. Ты  попал в него, по крайней  мере,
один раз.
   Старая хижина старателей, где мы нашли убежище, находилась в полумиле  от
места поединка.
   Мы  провели там почти  два дня, пока Эван Хоукс и  Том Шарн  не  пригнали
фургон. Они соорудили носилки, на которых трое из нас покинули горы.
   Две недели спустя я был в состоянии сидеть на крыльце  торгового поста  и
наблюдать за происходящим.  Галлоуэй все  еще лежал, но успешно поправлялся.
Костелло был по-прежнему болен, хотя выглядел уже лучше.
   Мало-помалу доходили новости. Трое Фетченов отправились в Теннесси. Тайри
был мертв... его убили здесь в горах. Они не нашли сокровища Рейнольдса. Как
и многие  парни, которые  искали  его до того и после,  они просто ничего не
смогли найти. У них были все ориентиры и карта, но увы...
   - Я видел  четыре карты сокровища Рейнольдса, - сказал как-то мне Шарп, -
и ни одна не похожа на другую.
   В этих краях уже никто не  встречал Фетченов, но спустя несколько дней мы
услышали,  что они разбили лагерь у подножья Мраморной горы  и что несколько
из них не в состоянии ходить, а одному и вовсе худо.
   Костелло рассказал нам о том, что случилось до нашего прихода.
   Фетчены приехали к  нему, и он принял их как гостей, хотя и с недоверием.
Ну пусть  бы искали себе сокровища Рейнольдса, а они хотели заполучить и его
ранчо, и Юдит в придачу.
   Костелло и сам искал эти сокровища, но напрасно,  так что  в конце концов
занялся охотой за дикими жеребцами и  скрещиванием их с  домашними лошадьми,
пригнанными с востока - тем же, чем занимался и Том Шарп.
   - Рейнольдсы закопали деньжат будь здоров  сколько,  - сказал Костелло, -
но тот, кто найдет их,  найдет но  чистой случайности. Я не верю ни одной из
этих карт.
   Джеймс Черный Фетчен казался мне теперь кем-то из другого мира. Проходили
недели, и мы ни разу не упомянули ни об этом большом  сражении в горах, ни о
банде. Но мы узнали, что Фетчены похоронили еще одного человека где-то около
Грэйп Крик.
   Я  начал  подумывать  о  работе. Галлоуэй и  я  использовали  те немногие
наличные деньги, что у нас оставались, и теперь  у нас снова ничего не было,
кроме одежды. Я сказал об этом Тому Шарпу.
   -  Не  волнуйся, сынок, - ответил  он.  -  Вы просто ешьте  все,  что вам
захочется. Эти люди  причинили бы нам много зла, если бы вы к ним вовремя не
присмотрелись.
   На следующее утро мы услышали об ограблении почтового дилижанса но дороге
в  Аламосу.  Четыре  человека  в  масках  остановили  дилижанс  и   ограбили
пассажиров.  На  этом  рейсе золота  не  везли и  пассажиров  было  немного.
Ограбление дало преступникам всего шестьдесят пять долларов чистого дохода.
   Два  дня  спустя  произошло  другое  ограбление  в  горах,  к  западу  от
Тринидада.  Оно  принесло  грабителям около четырехсот долларов.  Грабителей
было шестеро, и один  из пассажиров, который ехал и на том другом дилижансе,
сказал,  что это была  та же  банда. Один из них  был на  гнедой  лошади  со
звездочкой на лбу наверняка лошадь Русса Менарда.
   Ожидая, когда ко мне вернутся силы, я не  терял времени зря. Плел уздечки
из сыромятной кожи для Шарпа, чинил седла и делал кое-что еще.
   Костелло поехал на  свое ранчо, Его полностью сожгли, даже  копны сена, а
весь его скот угнали.
   А тем временем,  я и  Галлоуэй снова стали  чувствовать себя  здоровыми и
помогли Тому Шарпу перегнать скот в Вальзенбург. Там мы услышали разговоры о
преступлениях Фетченов.
   В эти дни я и Галлоуэй не расставались. Недобрые предчувствия не покидали
нас.


ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

   В то время  Галлоуэй  и  я  как раз хозяйничали в хижине на Пасс Крик. Мы
построили загон, починили крышу и запаслись продуктами, купленными в кредит.
Работы  было  мало,  но  мы  не  хотели покидать  эти края,  пока здесь  был
Фетчен... и, конечно, Юдит.
   Мы обсуждали различные планы,  но у  нас  не было  ни денег,  ни быстрого
способа  заработать  их.  Эван Хоукс распродал  скот  и вернулся в Техас. Он
старался не  показывать,  как ранила его  потеря  сына. А  мы просто  ждали,
охотились на дичь,изредка немного старательствовали.
   Однажды на  ранчо  заявилось двое мужчин  - один  невысокий,  коренастый,
другой -  крупный,  черноволосый.  Оба  были одеты, как  горожане, разве что
ботинки на шнуровке.
   - Это вы Сакетты? Флэган и Галлоуэй? - спросил невысокий мужчина. - У вас
была стычка  с  этими бандитами  Фетченами?  Вы  крепкие  парни.  Нам  нужно
перегнать  почтовый  дилижанс  в Дюранго,  хотели бы  предложить вам  работу
телохранителей.
   - Телохранителей? - переспросил я.
   Да. Я буду везти двадцать тысяч долларов золотом, и, хотя умею обращаться
с пистолетом, я  не стрелок, и мой компаньон тоже. Это  дело по вашей части.
За поездку мы платим по сорок долларов каждому.
   Сорок долларов - сумма неплохая, это зарплата первоклассного работника за
месяц, а нам же и вкалывать особенно не нужно было - сиди себе на подушках в
дилижансе и следи  за тем, чтобы мистеру Фреду Вогну и его денежкам никто не
причинил вреда. Его компаньон представился нам как Рид Гриф-ф и 11.
   Утром следующего дня мы уже были на остановке почтового дилижанса.
   Мистер Фред Вогн  явился вовремя. С ним  был саквояж и  окованный железом
сундук.  Извозчик  дилижанса погрузил сундук, с  виду он был  очень тяжелым,
затем  влез  Вогн, а за ним  подоспевший  Гриффин.  Мы слонялись без  дела у
дилижанса, ожидая,  пока  соберутся  остальные пассажиры. Тут  был  еще один
человек  - угловатый рыжеволосый мужчина в длинной одежде. В  кобуре у  него
был шестизарядник, а в руке - винчестер.
   Последний, вошедший в дилижанс, был худощавый мужчина с темными волосами.
Он бросил на нас быстрый, пристальный взгляд. На нем были поношеные сапоги и
домотканые брюки. Мы  никогда его не встречали раньше, но с виду, похоже, он
был из Теннесси или Миссури.
   Извозчик  -   толстый,  прилично  выглядевший   держался   серьезно,  без
глупостей.  Очевидно, его знали все, кроме нас. Мы зашли  последними и  сели
лицом к  Гриффину и Вогну,  рядом  с  нами  примостился человек из Теннесси,
Рыжеволосый уселся напротив. Почтовый дилижанс  тронулся в путь, направляясь
на Запад.
   У каждого из  нас  было по винчестеру и пистолету в  кобуре и про запас -
шестизарядник за  поясом. Гриффин  и  Вогн не тратили времени на  разговоры.
Устроившись  поудобнее, они уснули. Рыжеволосый продолжал изучать нас, как и
сидевший рядом, который искоса поглядывал в нашу сторону.
   Дорога  была неровной. Дилижанс подпрыгивал и раскачивался, и каждый раз,
когда мы замедляли скорость, на нас оседало толстое облако пыли.
   Нам с  Галлоуэем  не давал покоя  один  и тот же  вопрос: почему Вогн  не
поехал поездом?  Железная дорога  теперь доходила  на Западе до  Аламосы,  и
большая часть нашего  маршрута шла  параллельно с ней.  Несомненно, почтовые
дилижансы скоро выйдут из употребления. Нам был непонятен поступок Вогна.
   Впереди  лежала Ла Вета. Когда-то,  совсем недавно, она являлась конечным
пунктом  железной дороги  - дикий,  предикий  город.  Теперь ребята  с  этой
конечной станции переехали в Аламосу, а там осталась лишь пара  забегаловок.
Для большинства в этих краях Ла Вета по- прежнему просто базарная площадь.
   Вдруг у меня возникло подозрение, и я слегка плечом подтолкнул  Галлоуэя.
Я  заметил, что Рид  Гриффин  притворяется,  будто  спит, сидя  с  закрытыми
глазами.  Я перевел  взгляд на  Вогна.  Он разыгрывал ту же  самую  комедию.
Человек  из  Теннесси рядом  со  мной  расстегивал  пуговицу  своего  плаща.
Рыжеволосый бодрствовал. Он  смотрел на меня своими проницательными и умными
глазами, а его рука покоилась рядом с пистолетом.
   Когда мы подъехали к площади и сменили лошадей, я заметил, что человек из
Теннесси  исчез в  конюшне.  Через  несколько  минут  он вернулся, затем  из
конюшни вышел  человек, оседлал лошадь и поскакал вниз по дороге, по которой
вскоре должны были двинуться и мы.
   Извозчик дилижанса стоял рядом с нами, держа чашку  кофе в руке и ожидая,
когда заменят лошадей. Подойдя к нему я сказал:
   Вы, похоже, честный человек.
   - Думаю, что да, - сказал он холодно, так что не наделайте глупостей.
   - Я-то не наделаю, а вот другие могут.  Мистер, если вы  услышите выстрел
или техасский вопль внутри дилижанса, не останавливайтесь, слышите?
   Он глянул на меня.
   - Вы что-то знаете?
   - Меня зовут Флэган Сакетт. Со мной  мой брат. Думаю, что  банда  Фетчена
собирается напасть  на  дилижанс и убить  нас. А возможно  и  ограбить  всех
остальных.
   - Теперь мне ясно. Но сейчас здесь нет шерифа!
   - Мы все уладим сами. Вы просто заставьте этих лошадей немного побегать.
   Указав на рыжеволосого, я спросил:
   - Вы его знаете?
   - Часто ездит из Эль Пасо в Денвер, из Дюранго в Тускон. Это все, что мне
известно о нем.
   Извозчик со  своей чашкой кофе зашел  на конюшню, тем временем человек из
Теннесси забрался вовнутрь дилижанса. За  ним  последовали  Вогн и Гриф-фин.
Рыжеволосый бросил недокуренную  сигарету  и  затушил  ее  носком сапога.  Я
сделал шаг  вперед, так что ему пришлось подойти ко  мне поближе, и когда он
поравнялся, произнес:
   - Держитесь подальше от всего этого. Это наши заботы.
   Он непонимающе посмотрел на меня.
   - Они наняли нас, - сказал я. -  Все  в  этом  дилижансе,  кроме  нас,  в
безопасности, - сказал я. - Они остановят нас  где-то посреди дороги, думаю,
возле "Подковы Мула".
   Дилижанс снова покатился, впереди был длинный подъем.
   Подъем был уже  позади, и дилижанс выровнялся, когда я вдруг услышал, что
извозчик  затормозил.  Я вытащил свой кольт и посмотрел на сидящих  напротив
меня мужчин.
   - Сидите спокойно, если хотите жить, - сказал я.
   Галлоуэй метнулся  к  человеку  из Теннесси  и  вырвал  у него  пистолет.
Человек из Теннесси попытался встать, но Галлоуэй приставил дуло пистолета к
его голове, и тот свалился нам на колени. Мы отодвинули ноги и позволили ему
улечься на дне дилижанса.
   Вогн и Гриффин взмолились, но я заткнул им рот.
   -  Если  вы  не хотите, чтобы вам раскололи черепа, потерпите,  - еще раз
предупредил я. Снаружи послышался знакомый голос:
   - Ну, все в порядке, останавливайся здесь! Я обратился к рыжеволосому:
   -  Не попридержите ли вы здесь этих парней для меня? Мне придется немного
пострелять.
   - С удовольствием! - ответил он.
   Я выбрался через окно, и, немного помедлив, спрыгнул на дорогу.
   Рафин подошел к дверце дилижанса  с другой стороны. Присев на корточки, я
увидел его сапоги.
   - Все в порядке, ребята, - сказал он. - Вытаскивайте их!
   Галлоуэй толкнул дверь  ногой, выстрелил в него и выпрыгнул  на дорогу. В
тот же миг я выскочил из-за дилижанса.
   Первым, кого я увидел, был Русс Менард. Он сидел на лошади с пистолетом в
руке,  и, ничего не подозревая, глазел по  сторонам. Галлоуэй, упав  в пыль,
привстал  на одно  колено у  колеса и  стрелял в  Рафи-на.  Я  выстрелил над
Галлоуэем, и моя пуля на миг опередила пулю Менарда, захваченного врасплох.
   Менард стрелял быстро, и его пуля попала в край  окна дилижанса, зато моя
поразила его в плечо. Услыхав свист пули и слегка повернув голову, я увидел,
как Черный Фетчен целится в меня.
   Я  нырнул  под  его протянутой  рукой,  а  плечом  подтолкнул  Фетчена  к
дилижансу, затем  навел на него пистолет и сделал три  смертельных выстрела,
видя, как при каждом резко дергается его тело.
   В  это же мгновение  взорвался патрон в  патронташе  и  прорезал глубокую
канавку  в носке  моего  сапога. Но  тут его конь  резко  развернулся,  и на
какое-то мгновение мишень соскочила с  мушки. А  когда  он нашел  ее, я  был
готов и выстрелил первым, но пуля Галлоуэя опередила мою.
   Менард слетел с лошади,  но пытался подняться.  Он был тяжело  ранен,  но
глаза его сверкали странным белым светом и  пистолет он  держал  уверенно. Я
выстрелил ему в спину, он упал, но снова сел.
   Менард сидел и смотрел на меня, одно колено было  у него прострелено, его
пистолет лежал на  ноге. Он  был дважды ранен в легкие, и каждый  раз, когда
вдыхал, у него на грудь выливался пенистый поток крови.
   - Я говорил Фетчену, чтобы он оставил тебя в покое, - сказал Менард, - но
он не захотел слушать. Я  сказал ему, что никто не  может  победить  счастье
человека, а оно у тебя есть.
   - Для тебя все кончено, - сказал я тихо.
   - Похоже на то. Стащи с меня сапоги, Сакетт, и вырой мне глубокую могилу.
Не хочу, чтобы меня сожрали койоты.
   Будучи человеком не очень  доверчивым, пока я стаскивал  с него сапоги, я
по-прежнему держал его на мушке.
   -  Возьми мой  пистолет,  - сказал он- Он  не  принес  мне  ничего, кроме
неприятностей. Галлоуэй подошел ко мне.
   - Фетчен умирает, - сказал он. - Ты его всего разорвал.
   Взяв пистолет Менарда, я последовал за Галлоуэем.
   Джеймс Черный  Фетчен не умирал, он был мертв, как и  еще трое -  один из
них был человеком, которого я видел тогда на конюшне.
   Извозчик дилижанса сосал трубку.
   - Если вы, ребята, закончили, мы можем похоронить их и двинуться  дальше.
У меня - график.
   На  приисках Рассела дилижанс остановился, и  мы  вышли.  Мы  вывели Рида
Гриффина и Фреда Вогна на улицу.
   - Мы договаривались  доставить вас в безопасности  в Дюранго. Как видите,
мы свое обещание сдержали, хотя вы и готовили для нас ловушку. Так  что свои
денежки мы заработали. Или доставить вас обратно?
   - Вы что, отпускаете нас?
   - По сорок долларов каждому, - сказал я, и они послушно заплатили.
   - Садитесь в  дилижанс, - сказал я, - и  сделайте  так, чтобы  вас  здесь
больше никто не видел.
   Итак,  мы  их  отпустили, а техасец  проводил,  чтобы  убедиться, что они
действительно убрались.
   - Галлоуэй, - сказал я, - нам бы не мешало отыскать лошадей и отправиться
к той хижине на Пасс Крик.
   - Ты думаешь, нам стоит остаться в этих краях?
   - Ну, здесь Юдит. И вообще, отличная местность.
   Мы приехали  в эти незнакомые места и стали на тропу, озаренную одинокими
кострами и частыми вспышками  ружей. Теперь  мы остановились,  чтобы пустить
здесь корни, а, если  посчастливится, то и вырастить  сыновей, которые будут
жить более спокойно, чем мы. Потому что надеялись, что когда-нибудь мир  все
же станет спокойнее.
   Но что  бы ни случилось, наши  сыновья  вырастут Сакеттами, и они  всегда
будут готовы отстаивать свою честь.
Last-modified: Fri, 03 Aug 2001 10:45:39 GMT
Оцените этот текст:Не читал10987654321