Альфред Бестер. Феномен исчезновения
Это была не последняя война. И не война, которая покончит с войнами
вообще. Ее звали Войной за Американскую Мечту. На эту идею как-то
наткнулся сам генерал Карпентер и с тех пор только о ней и трубил.
Генералы делятся на вояк (такие нужны в армии), политиков (они
правят) и специалистов по общественному мнению (без них нельзя вести
войну). Генерал Карпентер был гениальным руководителем общественного
мнения. Сама Прямота и само Простодушие, он руководствовался идеалами
столь же высокими и общепонятными, как девиз на монете. Именно он
представлялся Америке армией и правительством, щитом и мечом нации. Его
идеалом была Американская Мечта.
- Мы сражаемся не ради денег, не ради могущества, не ради господства
над миром, - заявил генерал Карпентер на обеде в Объединении Печати.
- Мы сражаемся лишь ради воплощения Американской Мечты, -
провозгласил он на заседании конгресса 162-го созыва.
- Мы стремимся не к агрессии и не к порабощению народов, - изрек он
на ежегодном обеде в честь выпускников военной академии.
- Мы сражаемся за дух цивилизации, - сообщил он сан-францисскому
Клубу Пионеров.
- Мы воюем за идеалы цивилизации, за культуру, за поэзию, за
Непреходящие Ценности, - сказал он на празднике чикагских
биржевиков-хлеботорговцев. - Мы сражаемся не за себя, а за наши мечты, за
Лучшее в Жизни, что не должно исчезнуть с лица земли.
Итак, Америка воевала. Генерал Карпентер потребовал сто миллионов
человек. И сто миллионов человек были призваны в армию. Генерал потребовал
десять тысяч водородных бомб. И десять тысяч водородных бомб были сброшены
на голову противника. Противник тоже сбросил на Америку десять тысяч
водородных бомб и уничтожил почти все ее города.
- Что ж, уйдем от этих варваров под землю! - заявил генерал
Карпентер. - Дайте мне тысячу специалистов по саперному делу!
И под грудами щебня появились подземные города.
- Мы должны стать нацией специалистов, - заявил генерал Карпентер
перед Национальной Ассоциацией Американских Университетов. - Каждый
мужчина и каждая женщина, каждый из нас должен стать прежде всего
закаленным и отточенным орудием для своего дела.
Дайте мне пятьсот медицинских экспертов, триста регулировщиков
уличного движения, двести специалистов по кондиционированию воздуха, сто -
по управлению городским хозяйством, тысячу начальников отделений связи,
семьсот специалистов по кадрам...
- Наша мечта, - сказал генерал Карпентер на завтраке, данном
Держателями Контрольных Пакетов на Уолл-стрите, - не уступает мечте
прославленных афинских греков и благородных римских... э-э... римлян. Это
мечта об Истинных Ценностях в Жизни. Музыка. Искусство. Поэзия. Культура.
Деньги лишь средство в борьбе за нашу мечту.
Уолл-стрит аплодировал. Генерал Карпентер запросил сто пятьдесят
миллиардов долларов, полторы тысячи честолюбивых людей, три тысячи
специалистов по минералогии, петрографии, поточному производству,
химической войне и научной организации воздушного транспорта. Страна дала
ему все это. Генералу Карпентеру стоило только нажать кнопку, и любой
специалист был к его услугам.
В марте 2112 года война достигла своей кульминационной точки, и
именно в это время решилась судьба Американской Мечты. Это произошло не на
одном из семи фронтов, не в штабах и не в столицах, а в палате-Т
армейского госпиталя, находившегося на глубине трехсот футов под тем, что
когда-то называлось городом Сент-Олбанс в штате Нью-Йорк.
Палата-Т была загадкой Сент-Олбанса. Как и во многих других армейских
госпиталях, в Сент-Олбансе имелись особые палаты для однотипных больных. В
одной находились все раненые, у которых была ампутирована правая рука, в
другой - все, у которых была ампутирована левая.
Повреждение черепа и ранения брюшной полости, ожоги просто и ожоги
радиоактивные - для всего было свое место. Военно-медицинская служба
разработала девятнадцать классов решений, которые включали все возможные
разновидности повреждений и заболеваний, как душевных, так и телесных. Они
обозначались буквами от А до S. Но каково же было назначение палаты-Т?
Этого не знал никто. Туда не допускали посетителей, оттуда не
выпускали больных. Входили и выходили только врачи. Растерянный вид их
заставлял строить самые дикие предположения, но выведать у них что бы то
ни было не удавалось никому.
Уборщица утверждала, что она как-то наводила там чистоту, но в палате
никого не было. Ни души. Только две дюжины коек, и больше ничего. А на
койках хоть кто-нибудь спит? Да. Некоторые постели смяты. А есть еще
какие-нибудь признаки, что палатой кто-то пользуется? Ну, как же! Личные
вещи на столиках и все такое. Только пыли на них порядком - как будто их
давно уж никто и в руки не брал.
Общественное мнение склонилось к тому, что это палата для призраков.
Но один санитар сообщил, что ночью из закрытой палаты доносилось
пение. Какое пение? Похоже, что на иностранном языке. На каком? Этого
санитар сдавать не мог. Некоторые слова звучали вроде... ну, вот так:
"Гады в ямы с их гитар..."
Общественное мнение склонилось к выводу, что это палата для
иностранцев. Для шпионов.
Сент-Олбанс включил в дело кухонную службу и установил наблюдение за
подносами с едой. Двадцать четыре подноса следовали в палату-Т три раза в
день. Двадцать четыре возвращались оттуда. Иногда пустые. Чаще всего
нетронутые.
Общественное мнение поднатужилось и пришло к решению, что палата-Т -
сплошная липа. Что это просто неофициальный клуб для пройдох и
комбинаторов, которые устраивают там попойки. Вот тебе и "гады в ямы с их
гитар..."!
По части сплетен госпиталь не уступит дамскому рукодельному кружку в
маленьком городе, а больные легко раздражаются из-за любой мелочи.
Потребовалось всего три месяца, чтобы праздные догадки сменились
возмущением. Еще в январе 2112 года Сент-Олбанс был вполне благополучным
госпиталем. А в марте психиатры уже забили тревогу. Снизился процент
выздоровлений. Появились случаи симуляции. Участились мелкие нарушения
распорядка.
Перетрясли персонал. Не помогло. Волнение из-за палаты-Т грозило
перейти в мятеж. Еще одна чистка, еще одна, но волнения не прекращались.
Наконец по официальным каналам слухи дошли до генерала Карпентера.
- В нашей битве за Американскую Мечту, - сказал он, - мы не имеем
права забывать тех, кто проливал за нас кровь. Подать сюда эксперта по
госпитальному делу.
Эксперт не смог исправить положение в Сент-Олбансе. Генерал Карпентер
прочитал рапорт и разжаловал его автора.
- Сострадание, - сказал генерал Карпентер, - первая заповедь
цивилизации. Подать мне Главного медика.
Но и Главный медик не смог потушить гнев Сент-Олбанса, а посему
генерал Карпентер разжаловал и его. Но на этот раз в рапорте была
упомянута палата-Т.
- Подать мне специалиста по той области, которая касается палаты-Т, -
приказал генерал Карпентер.
Сент-Олбанс прислал врача - это был капитан Эдсель Диммок, коренастый
молодой человек, почти лысый, окончивший медицинский факультет всего лишь
три года назад, но зарекомендовавший себя отличным специалистом по
психотерапии. Генерал Карпентер питал слабость к экспертам. Диммок ему
понравился. Диммок обожал генерала как защитника культуры, которой сам он,
будучи чересчур узким специалистом, не мог вкусить сейчас, но собирался
насладиться ею, как только война будет выиграна.
- Так вот, Диммок, - начал генерал, - каждый из нас ныне прежде всего
закаленный и отточенный инструмент. Вы знаете наш девиз: "Свое дело для
каждого, и каждый для своего дела". Кто-то там не при своем деле в
палате-Т, и мы его оттуда выкинем. А теперь скажите-ка, что же это такое -
палата-Т?
Диммок, заикаясь и мямля, кое-как объяснил, что это палата для особых
заболеваний, вызванных шоком.
- Значит, там у вас содержатся пациенты?
- Да, сэр. Десять женщин и четырнадцать мужчин.
Карпентер помахал пачкой рапортов.
- А вот здесь заявление пациентов Сент-Олбанса о том, что в палате-Т
никого нет.
Диммок был ошарашен.
- Это ложь! - заверил он генерала.
- Ладно, Диммок. Значит, у вас там двадцать четыре человека. Их дело
- поправляться. Ваше дело - лечить. Какого же черта весь госпиталь ходит
ходуном?
- В-видите ли, сэр... Очевидно, потому, что мы держим палату-Т под
замком.
- Почему?
- Чтобы удержать там пациентов, генерал.
- Удержать? Как это понять? Они что, пытаются сбежать? Буйные, что
ли?
- Никак нет, сэр. Не буйные.
- Диммок, мне не нравится ваше поведение. Вы все хитрите и ловчите. И
вот что мне еще не нравится. Эта самая классификация. При чем тут Т? Я
справился в медицинском управлении - в их классификации никакого Т не
существует. Что это еще за петрушка?
- Д-да, сэр... Мы сами ввели этот индекс. Они... Тут... особый
случай, сэр. Мы не знаем, что делать с этими больными. Мы не хотели
огласки, пока не найдем способа лечения. Но тут совсем новая область,
генерал. Новая! - Здесь специалист взял в Диммоке верх над
дисциплинированным служакой. - Это сенсационно! Это войдет в историю
медицины! Этого еще никто, черт возьми, не видел!
- Чего этого, Диммок? Точнее!
- Слушаюсь, сэр. Это бывает после шока. Полнейшее безразличие к
раздражителям. Дыхание чуть заметно. Пульс слабый.
- Подумаешь! Я видел такое тысячи раз, - проворчал генерал Карпентер.
- Что тут необычного?
- Да, сэр, пока все подходит под разряд Q или R. Но тут одна
особенность. Они не едят и не спят.
- Совсем?
- Некоторые совсем.
- Почему же они не умирают?
- Вот этого мы и не знаем. Метаболический цикл нарушен, но
отсутствует только его анаболический план. Катаболический продолжается.
Иными словами, сэр, они выделяют отходы пищеварения, но не принимают
ничего внутрь. Они изгоняют из организма токсины и восстанавливают
изношенные ткани, но все это без еды и сна. Как - один бог знает!
- Значит, потому вы и запираете их? Значит... Вы полагаете, что они
таскают еду и ухитряются вздремнуть где-то на стороне?
- Н-нет, сэр. - Диммок был явно смущен. - Я не знаю, как объяснить
вам это. Я... Мы запираем их, потому что тут какая-то тайна. Они... Ну, в
общем, они исчезают.
- Чего-чего?..
- Исчезают, сэр. Пропадают. Прямо на глазах.
- Что за бред!
- Но это так, сэр. Смотришь, сидят на койках или стоят поблизости.
Проходит какая-то минута - и их уже нет. Иногда в палате-Т их две дюжины.
Иногда - ни одного. То исчезают, то появляются - ни с того ни с сего.
Поэтому-то мы и держим палату под замком, генерал. За всю историю военной
медицины такого еще не бывало. Мы не знаем, как быть.
- А ну, подать мне троих таких пациентов, - приказал генерал
Карпентер.
Натан Райли съел хлеб, поджаренный на французский манер, с парой яиц
по-бенедиктински, запил все это двумя квартами коричневого пива, закурил
сигару "Джон Дрю", благопристойно рыгнул и встал из-за стола. Он дружески
кивнул Джиму Корбетту Джентльмену, который прервал беседу с Джимом Брэди
Алмазом, чтобы перехватить его на полпути.
- Кто, по-твоему, возьмет в этом году приз, Нат? - спросил Джим
Джентльмен.
- Доджерсы, - ответил Натан Райли.
- А что они могут выставить?
- У них есть "Подделка", "Фурилло" и "Кампанелла". Вот они и возьмут
приз в этом году, Джим. Тринадцатого сентября. Запиши. Увидишь, ошибся ли
я.
- Ну, ты никогда не ошибаешься, Нат, - сказал Корбетт.
Райли улыбнулся, расплатился, фланирующей походкой вышел на улицу и
взял экипаж возле Мэдисон-сквер гарден. На углу 50-й улицы и 8-й авеню он
поднялся в маклерскую контору, находящуюся над мастерской радиоприемников.
Букмекер взглянул на него, достал конверт и отсчитал пятнадцать тысяч
долларов.
- Рокки Марчиано техническим нокаутом положил Роланда Ла Старца в
одиннадцатом раунде. И как это вы угадываете, Нат?
- Тем и живу, - улыбнулся Райли. - На результаты выборов ставки
принимаете?
- Эйзенхауэр - двенадцать к пяти. Стивенсон...
- Ну, Эдлай не в счет, - и Райли положил на стойку двенадцать тысяч
долларов. - Ставлю на Айка.
Он покинул маклерскую контору и направился в свои апартаменты в отеле
"Уолдорф", где его уже нетерпеливо поджидал высокий и стройный молодой
человек.
- Ах да! Вы ведь Форд? Гарольд Форд?
- Генри Форд, мистер Райли.
- И вы хотели бы, чтобы я финансировал производство машины в вашей
велосипедной мастерской. Как, бишь, она называется?
- Я назвал ее имсомобиль, мистер Райли.
- Хм-м... Не сказал бы, что название мне очень нравится. А почему бы
не назвать ее "автомобиль"?
- Чудесное предложение, мистер Райли. Я так и сделаю.
- Вы мне нравитесь, Генри. Вы молоды, энергичны, сообразительны. Я
верю в ваше будущее и в ваш автомобиль. Вкладываю двести тысяч долларов.
Райли выписал чек и проводил Генри Форда к выходу. Потом посмотрел на
часы и неожиданно почувствовал, что его потянуло обратно, захотелось
взглянуть, как там и что. Он прошел в спальню, разделся, потом натянул
серую рубашку и серые широкие брюки. На кармане рубашки виднелись большие
синие буквы: "Госп. США".
Он закрыл дверь спальни и исчез.
Объявился он уже в палате-Т Сент-Олбанского госпиталя. И не успел
перевести дух, как его схватили три пары рук. Шприц ввел ему в кровь
полтора кубика тиоморфата натрия.
- Один есть, - сказал кто-то.
- Не уходи, - откликнулся другой. - Генерал Карпентер сказал, что ему
нужны трое.
После того как Марк Юний Брут покинул ее ложе, Лела Мэчен хлопнула в
ладоши. В покой вошли рабыни. Она приняла ванну, оделась, надушилась и
позавтракала смирненскими фигами, розовыми апельсинами и графином "Лакрима
Кристи". Потом закурила сигарету и приказала подать носилки.
У ворот дома, как обычно, толпились полчища обожателей из Двадцатого
легиона. Два центуриона оттолкнули носильщиков от ручек носилок и понесли
ее на своих широких плечах. Лела Мэчен улыбалась. Какой-то юноша в синем,
как сапфир, плаще пробился сквозь толпу и подбежал к ней. В руке его
сверкнул нож. Лела собралась с духом, чтобы мужественно встретить смерть.
- Лела! - воскликнул он. - Повелительница!
И полоснул по своей левой руке ножом так, что алая кровь обагрила
одежды Лелы.
- Кровь моя - вот все, что я могу тебе отдать! - воскликнул он.
Лела мягко коснулась его лба.
- Глупый мальчик, - проворковала она. - Ну, зачем же так?
- Из любви к тебе, моя госпожа!
- Тебя пустят сегодня ко мне, - прошептала Лела. Он смотрел на нее
так, что она засмеялась. - Я обещаю. Как тебя зовут, красавчик?
- Бен Гур.
- Сегодня в девять, Бен Гур.
Носилки двинулись дальше. Мимо форума как раз проходил Юлий Цезарь,
занятый жарким спором с Марком Антонием. Увидев ее носилки, он сделал
резкий знак центурионам, которые немедленно остановились. Цезарь откинул
занавески и взглянул на Лелу. Лицо Цезаря передернулось.
- Ну почему? - хрипло спросил он. - Я просил, умолял, подкупал,
плакал - и никакого снисхождения. Почему, Лела? Ну почему?
- Помнишь ли ты Боадицею? - промурлыкала Лела.
- Боадицею? Королеву бриттов? Боже милостивый, Лела, какое она имеет
отношение к налей любви? Я не любил ее. Я только разбил ее в сражении.
- И убил ее, Цезарь.
- Она же отравилась, Лела.
- Это была моя мать, Цезарь! Убийца! Ты будешь наказан. Берегись
мартовских ид, Цезарь!
Цезарь в ужасе отпрянул. Толпа поклонников, окружавшая Лелу,
одобрительно загудела. Осыпаемая дождем розовых лепестков и фиалок на всем
пути, она проследовала от форума к храму Весты.
Перед алтарем она преклонила колени, вознесла молитву, бросила
крупинку ладана в пламя на алтаре и скинула одежды. Она оглядела свое
прекрасное тело, отражающееся в серебряном зеркале, и вдруг почувствовала
мимолетный приступ ностальгии. Лела надела серую блузу и серые брюки. На
кармане блузы виднелись буквы: "Госп. США".
Она еще раз улыбнулась алтарю и исчезла.
Появилась она в палате-Т армейского госпиталя, где ей тут же вкатили
полтора кубика тиоморфата натрия.
- Вот и вторая, - сказал кто-то.
- Надо еще одного.
Джордж Хэнмер сделал драматическую паузу и скользнул взглядом по
скамьям оппозиции, по спикеру, по серебряному молотку на бархатной подушке
перед спикером. Весь парламент, загипнотизированный страстной речью
Хэнмера, затаив дыхание ожидал его дальнейших слов.
- Мне больше нечего добавить, - произнес, наконец, Хэнмер. Голос его
дрогнул. Лицо было бледным и суровым. - Я буду сражаться за этот билль в
городах, в полях и деревнях. Я буду сражаться за этот билль до смерти, а
если бог допустит, то и после смерти. Вызов это или мольба, пусть решает
совесть благородных джентльменов, но в одном я решителен и непреклонен:
Суэцкий канал должен принадлежать Англии.
Хэнмер уселся. Овация! Под гул одобрения он протиснулся в кулуары,
где Гладстон, Каннинг и Пит останавливали его, чтобы пожать ему руку. Лорд
Пальмерстон холодно взглянул на Хэнмера, но Пэма оттолкнул подковылявший
Дизраэли - этот был сплошной энтузиазм, сплошной восторг.
- Мы завтракаем в Тэттерсоле, - сказал Диззи. - Машина ждет внизу.
Леди Биконсфильд сидела в своем "роллс-ройсе" возле парламента. Она
приколола к лацкану Дизраэли первоцвет и одобрительно потрепала Хэнмера по
щеке.
- Вы, Джорджи, проделали большой путь с тех пор, как были школяром,
которому нравилось задирать Диззи.
Хэнмер рассмеялся. Диззи запел "Гаудеамус игитур", и Хэнмер подхватил
этот древний гимн школяров. Распевая его, они подъехали к Тэттерсолу.
Здесь Диззи заказал пиво и жареные ребрышки, тогда как Хэнмер поднялся в
клуб переодеться.
Почему-то вдруг он почувствовал тягу вернуться, взглянуть на все в
последний раз. Возможно, потому, что ему не хотелось окончательно порывать
с прошлым. Он снял сюртук, нанковый жилет, крапчатые брюки, лоснящиеся
ботфорты и шелковое белье. Затем надел серую рубашку, серые брюки и исчез.
Объявился он в палате-Т Сент-Олбанского госпиталя, где тут же получил
свои полтора кубика тиоморфата натрия.
- Вот и третий, - сказал кто-то.
- Давай их к Карпентеру.
И вот они в штабе генерала Карпентера - рядовой первого класса Натан
Райли, мастер-сержант Лела Мэчен и капрал второго класса Джордж Хэнмер.
Все трое в серой госпитальной одежде, оглушенные изрядной дозой
усыпляющего.
В помещении не было посторонних. Здесь находились эксперты из
общевойсковой разведки, контрразведки, службы безопасности и центрального
разведывательного управления. Увидев безжалостно-стальные лица этой
братии, поджидавшей пациентов и его самого, капитан Эдсель Диммок
вздрогнул. Генерал Карпентер мрачно усмехнулся.
- А вы что думали, так мы и клюнем на эту сказочку об исчезновениях,
а, Диммок?
- В-виноват, сэр?
- Я ведь тоже специалист своего дела, Диммок. И раскусил вас. Война
идет плохо. Очень плохо. Где-то к противнику просачивается информация. И
вся эта Сент-Олбанская история говорит не в вашу пользу.
- Но они действительно исчезают, сэр. Я...
- Вот мои специалисты и хотят поговорить с вами и вашими пациентами
насчет этих исчезновений. И начнут они с вас, Диммок.
Специалисты взялись за Диммока, пустив в ход эффективные средства
ослабления психического сопротивления и устройства, выключающие волю. Были
испробованы все известные в литературе реакции на искренность и все виды
физического и психического давления. Отчаянно вопящий Диммок был трижды
сломлен, хотя и ломать-то, собственно, было нечего.
- Пусть отдышится, - сказал Карпентер. - Переходите к пациентам.
Специалисты замялись: ведь эти клиенты были больны.
- О господи, давайте не миндальничать! - вскипел Карпентер. - Мы
ведем войну за цивилизацию и защищаем наши идеалы. За дело!
Специалисты из общевойсковой разведки, контрразведки, службы
безопасности и центрального разведывательного управления взялись за дело.
И в ту же минуту рядовой первого класса Натан Райли, мастер-сержант Лела
Мэчен и капрал второго класса Джордж Хэнмер исчезли. Вот только-только они
сидели на стульях, отданные во власть насилия. А в следующее мгновение их
уже не стало.
Специалисты ахнули. Генерал Карпентер подошел к Диммоку.
- Капитан Диммок, приношу свои извинения. Полковник Диммок, вы
повышены в чине за открытие чрезвычайной важности!.. Только какого черта
все это значит? Нет, сначала нам надо проверить самих себя!
И Карпентер щелкнул переключателем селектора.
- Подать мне эксперта по шокам и психиатра.
Экспертов вкратце познакомили с сутью дела. Обследовав свидетелей,
они вынесли заключение.
- Вы все перенесли шок средней степени, - сказал специалист по шокам.
- Нервное расстройство, вызванное военной обстановкой.
- Так вы считаете, что на самом деле они не исчезли? Что мы этого не
видели?
Специалист по шокам покачал головой и взглянул на психиатра, который
тоже покачал головой.
- Массовая галлюцинация, - сказал психиатр.
В этот момент рядовой первого класса Райли, мастер-сержант Мэчен и
капрал второго класса Хэнмер появились вновь. Только что они были массовой
галлюцинацией, и вот, пожалуйста, - сидят себе на своих стульях.
- Усыпите их снова, Диммок! - закричал Карпентер. - Впрысните им
целый галлон, - он щелкнул переключателем селектора. - Подать мне всех
специалистов, какие только у нас имеются.
Тридцать семь экспертов, каждый - закаленное и отточенное орудие,
изучили пребывающие в бессознательном состоянии "случаи исчезновения" и
три часа обсуждали этот феномен. Факты гласили только одно. Это новый
фантастический синдром, возникший на основе нового фантастического страха,
вызванного войной. Каждому действию соответствует равное, противоположно
направленное противодействие. Так и подписали. На том и сошлись.
Видимо, пациенты вынуждены время от времени возвращаться в то место,
откуда исчезают, иначе они не стали бы объявляться в палате-Т или здесь, в
штабе генерала Карпентера.
Видимо, пациенты принимают пищу и спят там, где они бывают, поскольку
в палате-Т ни того ни другого не делают.
- Одна небольшая деталь, - заметил полковник Диммок. - В палату-Т они
возвращаются все реже. Раньше они исчезали и появлялись каждый день.
Теперь многие отсутствуют неделями или не возвращаются вовсе.
- Это неважно, - сказал Карпентер. - Важно другое: куда они исчезают?
- И не попадают ли за вражеские линии? - спросил кто-то. - Вот по
каким каналам может утекать информация!
- Я хочу, чтобы разведка установила, - щелкнул переключателем
Карпентер, - столкнулся ли противник с подобными случаями исчезновения и
появления людей в своих лагерях для военнопленных. Ведь там могут быть и
наши больные из палаты-Т.
- Они просто отправляются к себе домой, - высказался полковник
Диммок.
- Я хочу, чтобы служба безопасности проверила это, - приказал
Карпентер. - Выяснить обстоятельства домашней жизни и все связи каждого из
этих двадцати четырех исчезающих больных. А теперь... относительно наших
дальнейших действий в палате-Т. У полковника Диммока имеется план.
- Мы ставим в палате-Т шесть дополнительных коек, - изложил свой план
Эдсель Диммок. - И помещаем туда шесть наших специалистов, чтобы они вели
наблюдение.
- Вот что, господа, - резюмировал Карпентер. - Это величайшее
потенциальное оружие в истории войн. Представьте-ка себе телепортацию
армии за вражеские линии! Мы можем выиграть войну за Американскую Мечту в
один день, если овладеем секретом этих помраченных умов. И мы должны им
овладеть!
Специалисты лезли из кожи, разведка добывала сведения, служба
безопасности вела тщательную проверку. Шесть закаленных и отточенных
орудий, разместившись в палате-Т Сент-Олбанского госпиталя, все ближе и
ближе знакомились с исчезающими пациентами, которые все реже и реже
появлялись там. Напряжение возрастало.
Служба безопасности сообщила, что ни одного случая необычного
появления людей на территории Америки за последний год не наблюдалось.
Разведка сообщила, что не замечено, чтобы противник сталкивался с
аналогичными осложнениями у своих больных.
Карпентер кипел.
- Совсем новая область. И у нас нет в этой области специалистов. Нам
нужны новые орудия. - Он щелкнул переключателем. - Подать мне университет!
Ему дали Йельский университет.
- Мне нужны специалисты по парапсихологии. Подготовьте их, - приказал
Карпентер.
И в университете тут же ввели три обязательных курса - по
Чудотворству, Сверхчувственному восприятию и Телекинезу.
Первый просвет забрезжил, когда одному эксперту из палаты-Т
потребовалась помощь другого эксперта. И не кого-нибудь, а гранильщика.
- За каким чертом? - поинтересовался Карпентер.
- Он поймал обрывок разговора о драгоценном камне, - пояснил
полковник Диммок. - И не может сам разобраться. Он же специалист по
кадрам.
- А иначе и быть не может, - одобрительно заметил Карпентер. - Свое
дело для каждого, и каждый для своего дела. - Он щелкнул переключателем. -
Подать мне гранильщика.
Специалист по гранильному делу получил увольнительную из арсенала и
явился к генералу, где его попросили уточнить, что это за алмаз "Джим
Брэди". Сделать этого он не смог.
- Попробуем с другого бока, - сказал Карпентер и щелкнул
переключателем. - Подать мне семантика.
Семантик покинул свой стол в департаменте Военной пропаганды, но так
и не понял, что стоит за словами "Джим Брэди". Для него это было просто
имя. Не больше. И он предложил обратиться к специалисту по генеалогии.
Специалист по генеалогии получил на один день освобождение от службы
в Комитете по неамериканским предкам, но ничего не смог сказать о Джиме
Брэди, кроме того, что это имя было распространено широко в Америке лет
пятьсот назад, и, в свою очередь, предложил обратиться к археологу.
Археолог был извлечен из Картографической службы Частей вторжения и
тут же установил, что это за Джим Брэди Алмаз. Им оказалось историческое
лицо, известное в городе Малый-Старый-Нью-Йорк в период между губернатором
Питером Стивесантом и губернатором Фьорелло Ла Гардиа.
- Господи! - изумился Карпентер. - Столько веков назад! Откуда этот
Натан Райли такое выкопал? Вот что, подключитесь-ка к экспертам в
палате-Т.
Археолог довел дело до конца, проверил свои данные и представил
отчет. Карпентер прочитал его и тут же устроил экстренное совещание всех
своих специалистов.
- Господа, - объявил он, - палата-Т - это нечто большее, нежели
телепортация. Шоковые больные проделывают нечто более невероятное... более
внушительное. Они перемещаются во времени.
Все растерянно зашушукались. Карпентер энергично кивнул.
- Да, да, господа. Это путешествие во времени. И прежде чем я буду
продолжать, просмотрите вот эти отчеты.
Все участники совещания уткнулись в размноженные для них материалы.
Рядовой первого класса Натан Райли... исчезает в Нью-Йорк начала ХХ века;
мастер сержант Лела Мэчен... отправляется в Рим первого века нашей эры;
капрал второго класса Джордж Хэнмер... путешествует в Англию XIX века. И
остальные из двадцати четырех пациентов, спасаясь от безумия и ужасов
современной войны, скрываются из XXII века в Венецию дожей, на Ямайку
времен пиратов, в Китай династии Ханей, в Норвегию Эрика Рыжеволосого, в
самые разные места земного шара и самые разные века.
- Мне нет нужды указывать на колоссальное значение этого открытия, -
продолжал генерал Карпентер. - Представьте, как это скажется на ходе
войны, если мы сможем посылать армию на неделю или год назад. Мы сможем
выиграть войну до ее начала. Мы сможем защитить от варварства нашу
Мечту... поэзию и красоту и замечательную культуру Америки... даже не
подвергая их опасности.
Присутствующие попытались представить себе победоносное сражение,
выигранное еще до его начала.
- Положение осложняется тем, что эти люди из палаты-Т невменяемы. Они
могут знать, но могут и не знать, как они все это проделывают, беда только
в том, что они не в состоянии войти в общение с экспертами, которые могли
бы овладеть методом этого чуда. Придется искать ключ самим. Эти люди не
могут нам помочь.
Закаленные и отточенные орудия беспомощно переглянулись.
- Нам нужны эксперты, - сказал генерал Карпентер.
Присутствующие облегченно вздохнули, обретя под ногами привычную
почву.
- Нам нужен специалист по церебральной механике, кибернетик,
психоневропатолог, анатом, археолог и перворазрядный историк. Они
отправятся в эту палату и не выйдут оттуда, пока не сделают свое дело:
пока не разберутся в технике путешествия во времени.
Первую пятерку экспертов легко удалось раздобыть в разных военных
департаментах. Вся Америка была сплошным набором закаленных и отточенных
специалистов. Труднее оказалось найти перворазрядного историка. Наконец
федеральная каторжная тюрьма, также работающая для нужд армии, выявила
доктора Брэдли Скрима, приговоренного к двадцати годам каторжных работ.
Доктор Скрим, довольно язвительный и колючий субъект, руководил кафедрой
истории философии в Западном университете, пока не выложил все, что он
думает о войне за Американскую Мечту. За это он и получил свои двадцать
лет.
Скрим был настроен все так же вызывающе, но его удалось втянуть в
игру, заинтриговав проблемой палаты-Т.
- Но я же не эксперт, - огрызнулся он. - В этой невежественной стране
сплошных экспертов я последняя стрекоза среди полчищ муравьев...
Карпентер щелкнул переключателем.
- Энтомолога!
- Ни к чему. Я объясню. Вы - гнездо муравьев - работаете, трудитесь и
специализируетесь. А для чего?
- Чтобы сохранить Американскую Мечту, - с жаром ответил Карпентер. -
Мы воюем за поэзию, культуру, образование и Непреходящие Ценности.
- Словом, за то, чтобы сохранить меня, - сказал Скрим. - Ведь этому я
посвятил всю свою жизнь. А что вы сделали со мной? Бросили в тюрьму.
- Вас обвинили в симпатиях к противнику, в антивоенных настроениях.
- Меня обвинили в том, что я верю в Американскую Мечту. Говоря иными
словами, в том, что у меня своя голова на плечах.
Таким же неуживчивым Скрим оставался и в палате-Т. Он провел там
ночь, насладился трехразовым хорошим питанием, прочитал все отчеты, затем
отшвырнул их и начал кричать, чтобы его выпустили.
- Свое дело для каждого, и каждый для своего дела, - сказал ему
полковник Диммок. - Вы не выйдете, пока не докопаетесь до секрета
путешествия во времени.
- Никакого здесь секрета для меня нет.
- Они путешествуют во времени?
- И да, и нет.
- Ответ должен быть только однозначным. Вы уклоняетесь от...
- Вот что, - устало прервал его Скрим, - вы специалист в какой
области?
- Психотерапия.
- Тогда вы ни черта не поймете в том, что я скажу. Это же философская
проблема. Я заявляю, что здесь нет секрета, которым могла бы
воспользоваться армия. И вообще им не может воспользоваться какая-либо
группа. Этим секретом может овладеть только личность.
- Я вас не понимаю.
- А я и не надеялся, что поймете. Отведите меня к Карпентеру.
Скрима отвели к генералу, и он злорадно усмехнулся в лицо Карпентеру
- рыжий дьявол, тощий от недоедания.
- Мне нужно десять минут, - сказал Скрим. - Можете вы на это время
оторваться от вашего ящика с инструментами?
Карпентер кивнул.
- Так вот, слушайте внимательно. Сейчас я дам вам ключи от чего-то
столь грандиозного, необычайного и нового, что вам понадобится вся ваша
смекалка!
Карпентер выжидающе взглянул на него.
- Натан Райли уходил в начало двадцатого века. Там он жил своей
излюбленной мечтой. Он игрок высокого полета. Он зашибает деньги, делая
ставки на то, что ему известно заранее. Он ставит на то, что на выборах
пройдет Эйзенхауэр. Он ставит на то, что профессиональный боксер по имени
Марчиано побьет Ла Старца. Он вкладывает деньги в автомобильную компанию
Генри Форда. Вот они, ключи. Вам это что-нибудь говорит?
- Без социолога-аналитика - ничего, - ответил Карпентер и потянулся к
переключателю.
- Не беспокойтесь, я объясню. Только вот вам еще несколько ключей.
Лела Мэчен, например, скрывается в Римскую империю, где живет как роковая
женщина. Каждый мужчина влюблен в нее. Юлий Цезарь, Брут, весь Двадцатый
легион, человек по имени Бен Гур. Улавливаете нелепицу?
- Нет.
- Да она еще ко всему курит сигареты.
- Ну и что? - спросил Карпентер, помолчав.
- Продолжаю. Джордж Хэнмер убегает в Англию девятнадцатого века, где
он член парламента, друг Гладстона, Каннинга и Дизраэли. Последний везет
его в своем "роллс-ройсе". Вы знаете, что такое "роллс-ройс"?
- Нет.
- Это марка автомобиля.
- Да?
- Вам все еще непонятно?
- Нет.
Скрим в возбуждении заметался по комнате.
- Карпентер, это открытие куда грандиознее телепортации или
путешествия во времени. Это может спасти человечество.
- Что же может быть грандиознее путешествия во времени, Скрим?
- Так вот, Карпентер, слушайте. Эйзенхауэр баллотировался в
президенты не ранее середины двадцатого века. Натан Райли не мог
одновременно быть другом Джима Брэди Алмаза и в то же время ставить на
Эйзенхауэра... Брэди умер за четверть века до того, как Айк стал
президентом. Марчиано побил Ла Старца через пятьдесят лет после того, как
Генри Форд основал свою автомобильную компанию. Путешествие во времени
Натана Райли полно подобных анахронизмов.
Карпентер ошеломленно хлопал глазами.
- Лела Мэчен не могла взять Бен Гура в любовники. Бен Гур никогда не
бывал в Риме. Его вообще не было. Это персонаж романа и кинофильма. Она не
могла курить. Тогда не было табака. Понятно? Опять анахронизмы. Дизраэли
не мог усадить Джорджа Хэнмера в свой "роллс-ройс", потому что автомобилей
при жизни Дизраэли не было.
- Черт знает, что вы говорите! - воскликнул Карпентер. - Выходит, все
они врали?
- Нет. Не забывайте, что они не нуждаются во сне. Им не нужна пища.
Они не лгут. Они возвращаются вспять во времени по-настоящему. И там едят
и спят.
- Но вы же только что сказали, что их истории несостоятельны. Что они
полны анахронизмов.
- Потому что они отправляются в придуманное ими время. Натан Райли
имеет свое собственное представление о том, как выглядела Америка начала
двадцатого века. Эта картина ошибочна и полна анахронизмов, потому что он
не ученый. Но для него она реальна. Он может жить там. Точно так же и с
остальными.
Карпентер выпучил глаза.
- Эту концепцию почти невозможно осознать. Эти люди открыли, как
превращать мечту в реальность. Они знают, как проникнуть в мир
воплотившейся мечты. Они могут жить там. Господи, вот она ваша
Американская Мечта, Карпентер. Это чудо, бессмертие, почти божественный
акт творения... Этим непременно нужно овладеть. Это необходимо изучить. Об
этом надо сказать всему миру.
- И вы можете это сделать, Скрим?
- Нет, не могу. Я историк. Я не творческая натура. И мне это не под
силу. Вам нужен поэт... От воплощения мечты на бумаге или холсте, должно
быть, не так уж трудно шагнуть к воплощению в действительность.
- Поэт?! Вы это серьезно?
- Конечно, серьезно. А вы знаете, что такое поэт? Вы пять лет
вдалбливали нам, что эта война ведется ради спасения поэтов.
- Перестаньте паясничать, Скрим. Я...
- Пошлите в палату-Т поэта. Он изучит, как они это делают. Только
поэту это под силу. Поэт уже наполовину живет в мечте. А уж от него
научатся и ваши психологи и анатомы. Они смогут научить нас. Поэт -
необходимое звено между больными и вашими специалистами.
- Мне кажется, вы правы, Скрим.
- Тогда не теряйте времени, Карпентер. Пациенты из палаты-Т все реже
и реже возвращаются в этот мир. Мы должны овладеть секретом, пока они не
исчезли навсегда. Пошлите в палату-Т поэта.
Карпентер щелкнул переключателем.
- Найдите мне поэта.
И он все сидел и ждал, ждал, ждал... А Америка лихорадочно перебирала
свои двести девяносто миллионов закаленных и отточенных инструментов, эти
орудия для защиты Американской Мечты о красоте, поэзии и Истинных
Ценностях в Жизни. Сидел и ждал, пока среди них найдут поэта. Ждал, не
понимая, почему так затянулось ожидание, не понимая, почему Брэдли Скрим
покатывается от хохота над этим последним, воистину роковым исчезновением.
ИММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММ╗
║ ЭТОТ ТЕКСТ СДЕЛАН HARRYFAN SF&F OCR LABORATORY ║
║ В РАМКАХ ПРОЕКТА САМ-СЕБЕ ГУТЕНБЕРГ-2 ║
ГДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД╢
║ !!! Текст предназначен исключительно для чтения !!! ║
║ !! SysOp не отвечает за коммерческое использование текста !! ║
ГДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД╢
║ HARRY FAN STATION SYSOP HARRY ZAGUMENNOV FIDO 2:463/2.5 ║
ГДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД╢
║ ОДНО ИЗ САМЫХ БОЛЬШИХ СОБРАНИЙ ТЕКСТОВ (ОСОБЕННО ФАНТАСТИКИ) ║
║ НА ТЕРРИТОРИИ EX-USSR ║
ЛММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММ╣
║ Если у вас есть тексты фантастики в файловом виде - ║
║ присылайте на 2:463/2, на 2:5020/286 или на 2:5030/106 ║
ХММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММММ╝
Last-modified: Mon, 24 Jun 2002 21:19:33 GMT